Взаимодействие слова и напева в древнерусской монодии XVI-XVII веков (на материале певческой рукописной книги «Обиход»)

В этом — научная актуальность изучения проблемы взаимодействия слова и музыки в древнерусской монодии.

— 5.

Исследование проблемы взаимодействия текста и напева имеет большое практическое значение,. Знание закономерностей этого взаимодействия необходимо исполнителям для верной интерпретации древнерусских музыкальных произведений, музыковедам — для изучения форм, жанров, стиля как древнерусского певческого искусства, так и русской музыки ХУШ-ХХ веков" Материалы диссертации могут быть включены в вузовские курсы истории русской музыки, использованы при работе с рукописным материалом.

При исследовании взаимодействия слова и напева в древнерусских песнопениях, как и при рассмотрении этой проблемы в вокально-хоровой музыке других стилей, выделяются три основных уровня ее изучения:

1) композиционный (соотношение структурных элементов текста и напева, связь текстовой и музыкальной композиции—.

2) образно-смысловой уровень (исследование степени и типа художественного соответствия слова и музыки);

3) уровень изучения выразительных средств слова и музыки связь речевой и музыкальной интонации, проблемы вокальной де3 кламации и типов вокальной мелодики- .

Однако на каждом из этих уровней возникает круг самостоятельных вопросов, свойственных только древнерусским песнопениям.

На уровне композиционного изучения песнопений выделяются вопросы эволюции во взаимодействии слова и музыки, определения стабильных и мобильных моментов в соотношении их структур. Происхождением древнерусских песнопений обусловлено появление проблемы связи структур греческих и славянских песнопений.

При изучении образно-смыслового уровня соотношения текста и напева основным вопросом является определение музыкальных средств, применяемых распевщиками для раскрытия образно-смыслового содержания текста, что вызвано отсутствием в древнерусской монодии привычных дпя слушателей XX века средств обобщения образ ноэмоционально го строя песнопения (прежде всего централизованного лада, ясно выраженного наклонения, вторичных жанровых признаков-.

Круг вопросов, связанных с изучением выразительных средств в древнерусских песнопениях также отличается рядом особенностей. Центральная для исследователей других Еокальных стилей проблема связи речевой и музыкальной интонации пока не ставилась исследователями древнерусской музыки. Сама постановка этой проблемы по отношению к древнерусским песнопениям, по-видимому, должна быть ограничена временными и жанровыми рамками, 0 претворении речевой ораторской интонации в древнерусской монодии, на наш взгляд, можно говорить только относительно древнейших песнопений псалмодического типа, мелодика которых выросла из выразительного произнесения текста и отразила как ритмическую сторону текста (темп, акцентность), так и ее звуковысотную сторону (ровность мелодического движения, совпадение мелодического рельефа с речевым диапазоном-. В песнопениях с развитой мелодикой, более свободной от текста, связь напева с речевой интонацией, го-вццимому, отсутствует. Проникновению речевой интонации в мелодику этих песнопений препятствует прежде. всего сам тип композиционной техники песнопений, основанный на последовательности различных комбинаций мелодических формул" при которой одной и той же мелодической формулой мог распеваться текст различного содержания и с различным интонацданным рисунком.

Другая проблема этого уровня изучения соотношения слова и музыки — проблема типов вокальной мелодики, может быть рассмотрена в древнерусских песнопениях с точки зрения применения речитативных и распевных разделов в мелодии одного песнопения, их композиционной и выразительной роли, а также с точки зрения различий между псалмодическими песнопениями и песнопениями с 4 развитой мелодикой (псалмодией и гимнодией) .

Помимо указанных проблем при изучении взаимодействия слова и напева в древнерусских песнопениях возникает и специфическая для этой музыки проблема соотношения фонетических изменений в литературном тексте с напевом, а также выявления особенностей взаимодействия текста и напева в разных стилях знаменного пения.

В задачи настоящей диссертации входит рассмотрение взаимодействия слова и напева в древнерусских песнопениях на структурном и образно-смысловом уровне их соотношения. Впервые в данной диссертации выявляются мелодические средства, применяемые распевщиками для раскрытия образно-смыслового содержания текста, ввделяются типы распевания текста, определяется взаимодействие текста и напева при изменениях в структуре и фонетике текста и участие этих изменений в образовании новой редакции песнопения, ставится вопрос о критерии художественности при оценке древнерусских песнопений.

Эти вопросы рассматриваются на материале песнопений, записанных знаменной нотацией. Четкие стилевые разграничения между вицами и стилевыми вариантами распевов в данной работе не проводятся, так как на настоящем этапе изучения проблемы соотношения слова и напева мы ограничиваемся установлением только общих принципов их взаимодействия. Одним из общих критериев подхода к песнопениям при рассмотрении проблемы взал имодействия слова и напева является разделение песнопений по.

— 8 принципу «степени распетости мелодизма» (термин А. С. Оголев -5 ца-. Этот термин показывает уровень соотношения наиболее мелких элементов текста и напева — слога текста и знака нотации и определяется количеством нотных знаков, соответствующих слогу текста. По «степени распетости мелодизма» можно судить о мелодической развитости, «самостоятельности» напева.

С точки зрения «степени распетости мелодизма» в древнерусской монодии выделяется три типа песнопений: «силлабические», «мелизматическив» и «силлабо-мелизматические». Разделение на эти типы применяется также исследователями других мо нодических стилей: монодии григорианского хорала и византий 7 ских песнопений .

Силлабический" тип песнопений характеризуется таким соотношением слога и знака нотации, при котором одному слогу текста соответствует один певческий знак. Внутриспоговая распевность в таких песнопениях отсутствует (незначительные распевы, возможные при распевании одного знака двумя-тремя звуками, не влияют на общий принцип соотношения стога и знака).

К «мелизматическому» типу песнопений относятся песнопения, в которых каждый из слогов текста распевается несколькими певческими знамёнами. Внутриспоговая распевность в таких песнопениях свойственна почти всем словам текстовой строки.

Силлабо-мелизматический" тип соединяет в себе черты «силлабического» и «мелизматического» типов песнопений и характеризуется незначительной внутрислоговой распевностью, которая сосредоточивается, как правило, над ударным слогом текста или в кадансовых оборотах.

Определение особенностей эволюции, соотношения структур текста и напева в песнопениях каждого из этих трех типов доля.

— 9 но послужить основой для дальнейшего подробного изучения взаимодействия текста и напева в песнопениях, распетых разными стилями и стилевыми вариантами распевов (Демественным, Путевым, Большим и т. д.-.

В диссертации в основном исследуются песнопения, впервые нотированные в конце ХУ — начале ХУ1 века и постоянно включаемые в певческие рукописи на протяжении ХУ1-ХУП веков®-, то есть в тот период, начало которого связано со сменой Уставов и с интонационным переломом в знаменном пениив тот период, когда древнерусское певческое искусство достигло своего расцвета, когда откристаллизовались определенные типы и приемы соотношения слова и напева, а также начали складываться новые взаимоотношения между ними.

Процессы, происходившие в музыкальной жизни Древней Руси в ХУ1-ХУП веках, нашли отражение в певческой рукописной книге Обиход, которая сформировалась на русской почве к середине ХУ1 века. Большинство песнопений Обихода составляют песнопения, впервые распетые в ХУ1 веке, хотя наряду с ними в эту книгу вошли песнопения «стерой традиции», то есть известные с нотацией с Q.

Х1-ХП века. В Обиходе представлены песнопения различных" жанров ,.

10 с различными типами распевания текста-1″ и с разной «степенью распетости мелодизма» .Разнообразный певческий материал Обихода дает богатую почву для исследования проблемы взаимодействия слова и напева и обуславливает выбор этой книги в качестве источника исследуемых в диссертации песнопений* Кроме того, книга Обиход сама по себе представляет большой интерес, так как выделяется среди других певческих книг своеобразием содержания, бытования, истории формирования. В связи с этим нам представилось необходимым посвятить Обиходу специальную главу.

— ID.

При написании диссертации было использовано 170 рукописей ХП-ХУП веков из собраний ГПБ им. Н.Е.Салтыкова-Щедрина (Кирилло-Белозерского, Соловецкого, Софийского, Основного, Погодинского, Вяземского, Титова, Колобова, Груздева) и ГБЛ им. В. И. Ленина (из собрания Троицко-Сергиевской лавры, Румян-цевского, Музейного собрания, собрания Разумовского и Синодальной библиотеки-. Материалом для исследования послужили 20 песнопений из 92 рядовых певческих рукописей. Текстологический анализ каждого песнопения был проделан на основании не менее 25 (и не более 70- списков каждого из них. Две стихиры, содержащиеся в древнейших Стихирарях и Минеях и вошедшие впоследствие в Обиход, рассматриваются также в списках ХП-ХУ ве-11 ков. Датировка рукописей и перевод списков 2-й пол* ХУП века на нотолинейную нотацию проделан автором диссертации.

В диссертации применялись различные методы исследования, среди которых — источниковедческие и текстологические, связанные с выявлением и анализом рукописного материала, необходимым для определения закономерностей в эволюции каждого песнопенияграфический метод, связанный с изучением песнопений, не подлежащих точной дешифровке на настоящем уровне развития наукистатистический метод, а также методы исследования, сложившиеся в анализе классической музыки.

При подборе песнопений для исследования акцентировалось внимание на песнопениях, сюжеты которых находились в центре внимания древнерусских мастеров пения и изобразительного искусствавыбирались песнопения различного эмоционального содераания (гимничные, повествовательные и т. д.), именно поэтому большая часть песнопений избрана из служб Великого поста, в которых широко представлены разнообразные по эмоциональному содержанию.

— 11 песнопенияучитывали принадлежность песнопений к разным типам распевания текста и «степени распетости мелодизма» — стремились отразить разнообразие «жанровых» типов песнопенийПеснопения рассматривались не только изолированно друг от друга, изучалось также и собрание песнопений одной службы, объединенное единым содержанием и функцией. Цель анализа песнопений одной службы в определении приемов раскрытия смыслового содержания текстов, связанных единой темой. Выбор чина «» Заздравной чаши" («За приливок о здравии государя») для этой цели обу -.словлен сравнительно небольшим количеством песнопений чина, временем составления его в рассматриваемый период (на рубеже ХУ1-ХУП веков-, необычайно широким распространением чина в церковном и светском быту России, а также наличием во всех текстах песнопений «Заздравной чаши» общих фрагментов*.

Перечислим рассматриваемые песнопения: а) Песнопения Великого поста.

1. тебе радуется" ^ Задостойник, глас 8-й.

2. «Да молчит всякая плоть». Вместо херувимской.

3. «Ныне силы небесные». Вместо херувимской (прокимен, тропарь-.

4. «Вечери твоея тайней». Вместо херувимской, а также вместо причастна и вместо «Да исполнятся», глас 6-й.

5. «Да ся исправит молитва моя». Прокимен великий.

6. «Не отврати лица». Прокимен, глас 6-й.

7. «Дал еси достояние». Прокимен, глас 6-й.

8. «Взбранной воеводе». Кондак, глас 8-й.

9. «Господи сил с нами будь». Тропарь, глас 6-й. .

10. «Покаяние отверзи ми двери». Вместо «Молитв ради», слава, глас 8-й.

— 12.

11. «На спасения стезю настави мя». Богородичен, глас 8-й. 12,13,14." Днесь ад стеня вопиет". Три самогласные стихиры, глас 8-й.

15. «Вкусите и видите». Причастен.

16. «Бпаголовлю господа». Причастен. бПеснопения чина «За приливок о здравии государя» .

17. «Спаси, господи, люди своя». Тропарь, глас 1-й.

18. «Вознесыйся на крест». Кондак, глас 4-й. Слава.

19. «Предстательнице страшная». Богородичен, глас 4-й.

И ныне.

23. «Иже неизреченною мудростию». Стихира, глас 8-й.

Некоторые из перечисленных песнопений опубликованы, несколько песнопений рассматривались исследователями в связи с.

1Я изучением различных проблем. Песнопения из чина «За приливок о здравии государя» вводятся в научный обиход впервые, впервые осуществляется перевод этих песнопений на нотолинейную нотацию.

Диссертация состоит из трех глав со вступлением и заключением и двух приложений. Первая глава — историографическая, она посвящена рассмотрению проблемы соотношения слова и музыки в первоисточниках по средневековой культуре и в научной литературе.

Введение

этой главы связано с необходимостью систематизации различных наблюдений о соотношении текста и напева древнерусских песнопений, высказываемых исследователями, как правило, попутно, в рамках изучения других проблем. В пербом параграфе этой главы рассматриваются воззрения на роль текста и напева, которые сложились у средневековых авторов (в Византии и в Древней Руси-, во втором — у исследователей, во.

— 13 многом воспринявших от средневековья традиционное отношение к тексту и напеву.

Вторая глава — источниковедческая, в ней исследуется певческая рукописная книга Обиход. О значительности этой книги для изучения проблемы взаимодействия слова и музыки было сказано выше.

Третья глава диссертации — теоретическая, посвящена изучению особенностей взаимодействия слова и музыки в древнерусских песнопениях. Рассмотрение этой проблемы на разных уровнях повлекло за собой необходимость разделения ее на параграфы: 1. «Основные типы распевания текста в древнерусских песнопениях» — $ 2. «Взаимодействие элементов структуры текста и напева в песнопении» — $ 3." Взаимодействие структуры текста и напева в древнерусских песнопениях" - $ 4. «Образно-смыслоЕые связи слова и музыки в древнерусских песнопениях» .

В заключении коротко резюмируются основные выводы диссертации. К диссертации дается два приложения. В приложении 1 приводятся примеры к главе Ш. Выбор списка песнопения для примера осуществлялся на основании типичности, характерности данного списка для группы списков одной редакции.

Приложение П является дополнением к главе П. В нем дается каталог песнопений всех служб певческой рукописной книги Обиход, приводимый по рукописям ХУ1-ХУП веков. Этот список должен оказать практическую помощь исследователям, производящим описание Обихода.

— 140 -ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

На протяжении многих веков как средневековыми авторами, так и исследователями утверждалась мысль о ведущей роли Слова в древнерусском песнопении. Любое нарушение равновесия между словом и напевом, связанное с процессами эволюции музыкального и литературного языка или с изменениями в богослужебной практике, вызывало споры среди современников, сводившиеся в конечном итоге к защите Слова. Понимание текста как первоосновы и главного элемента песнопения имеет глубокие основания и обусловлено происхождением искусства знаменного пения, его основной функцией донесения слова до слушателя. Однако соотношение текста и напева не определяется только подчиненностью напева тексту, их объединение представляет собой более сложное сочетание элементов, тесно взаимодействующих между собой: каждая из сторон песнопения оказывает влияние на другую, ни одно существенное изменение в одном из элементов не проходит бесследно для другого.

Диалектический процесс взаимодействия текста и напева мы наблюдаем и на структурном, и на образно-смысловом уровне их связи.

Взаимодействие структуры текста и напева проявляется, с одной стороны, в совпадении окончаний мелодических строк с цезурами текста, с другой — в подчеркивании этих цезур напевом с помощью мелодических кадансов и сосредоточения распевности к концу строки. Такое взаимодействие текста и напева про является на разных этапах бытования песнопения. Однако даже в древнейших списках песнопений — ХП-ХШ веков (d которых наиболее наглядно проявляется совпадение мелодических и текстовых строкнельзя, на наш взгляд, говорить о полной зависимости структуры напева от структуры текста. Дробность текстовой структуры древнейших песнопений, разделение ее на колоны (дыхательные, интонационные группы-, завершение большинства из которых не совпадало со смысловыми остановками текста, свидетельствовало о том, что распеЕЩик ориентировался не на текст читаемый, а на текст пропеваемый, учитывал певческое дыхание, а в некоторых случаях старался показать знаком препинания не столько цезуру в тексте, сколько в напеве. В этом смысле, не только текст влиял на структуру напева, но и напев — на структуру текста.

Изменения в структуре древнерусского песнопения, появлявшиеся на протяжении нескольких веков его бытования, были обусловлены с одной стороны, стремлением к достижению более точного смыслового разделения текста, что проявилось в тенденции перерастания колона в синтагму, с другой стороны, — процессом увеличения внутрислоговой распевности и закреплением за рядом попевок функции завершения строк, что способствовало укрупнению мелодической строки. Внешне эти процессы проявились в вариативности расстановки точек в рукописях, их выпадении и перестановке.

Тенденция к достижению соответствия между синтагмой и укрупненной мелодической строкой, сопровождалась противоположной тенденцией к проявлению структурной самостоятельности напева.

Среди песнопений, характеризующихся относительной самостоятельностью мелодической структуры, выделяются песнопения двух типов.

Для первого типа песнопений характерно образование двух и более мелодических строк в пределах одной текстовой синтагмы. Эта особенность свойственна песнопениям со значительной внутрислоговой распевностью и проявляется прежде всего в песнопениях Большого знаменного, Демественного и Путевого распевов. Наибольшее количество примеров таких песнопений содержится в рукописях 2-й половины ХУП века, но встречается и в более ранних списках (напомним песнопение «Ныне сипы небесные» в списках 1-й половины ХУП века).

Ко второму типу относятся песнопения со «структурной ритмичностью» музыкальной формы. В этом типе песнопений самостоятельность мелодической структуры связана не с иной (.чем в тексте) частотой деления на строки, а с ритмизованным распределением наиболее распевных участков мелодических строк и повторяемых попевок в пределах, ограниченных текстовыми цезурами. В этих песнопениях «встречный ритм» напева не нарушает принципа соответствия текстовой и мелодической строки, а преобладание собственно музыкальной логики не помает структуру текста (как в первом типе песнопений), а как бы «дополняет» эту структуру.

Уровень соотношения крупных структурных единиц — строк текста и строк напева, является относительно стабильным, несмотря на то, что и он был подвержен процессу эволюции на протяжении нескольких веков бытования песнопений. Изменения в структурном разделении текста и напева касались, как правило, отдельных разделов или отдельных строк песнопения, но не охватывали структуру всего песнопения в цепом.

Соотношение мельчайших структурных единиц песнопенияслога и знака, характеризуются большей подвижностью и более, значительными изменениями. Эти изменения связаны с тенденцией—.

— 143 к увеличению количества знаков на один слог текста (появлением или расширением внутрислоговых распевов), и с изменениями буквенного состава слога (фонетическими редакциями текста), следствием которых явилось перераспределение певческих знаков в слове, осуществляемое, как правило, с учетом ударности слова.

Изменения в соотношении слога и знака явились одним из ведущих факторов, способствующих формированию новой редакции песнопения, наряду с изменениями интонационного рисунка напева и изменениями в делении песнопений на строки.

Степень влияния каждого из этих факторов на формирование новой редакции различна в песнопениях разного времени и с разной «степенью распетости» слова.

В песнопениях ХП-ХУ веков фонетические исправления в тексте, по-Еидимому, не оказали существенного влияния на напев.

Образование новой редакции в списках песнопений этого времени связано с заменой певческих знаков и корректировкой протяженности строк. Вплоть до середины ХУП века эти особенности остаются характерными для песнопений с незначительной внутрислоговой распевностью и для песнопений, в которых она отсутствует.

В песнопениях «мелизматического» типа, ведущими факторами, способствующими образованию новой редакции, являются изменения в соотношении текста и напева в связи с увеличением внутрислоговой распевности, прибавлением и перераспределением певческих знаков. Меньшее значение имеет установление новых границ строки текста, так как в этих песнопениях расстановка точек перестает быть формообразующим фактором, влияющим на формирование структуры напева.

Редакция 2-й половины ХУП Еека в списках песнопений с раз;

— 144 ной «степенью распетости мелодизма» — это прежде всего результат взаимодействия текста и напева, постоянной корректировки одного из элементов песнопения при Изменении в другом.

Толчком для редактирования песнопений в середине ХУП века явилось фонетическое и смысловое редактирование их текстов, повлекшее за собой переработку напева. При фонетических исправлениях осуществлялась переподтекстовка распева отдельного слова, при этом напев выстраивался в соответствии с ударностью словапри перестройке строки текста — переподтекстовывалась строка напева, в этом случае уже текст «подстраивали» под напев. Возникающее при этом новое соотношение слога и знака оказывало влияние на общее звучание распеваемого текста.

Процессы эволюции, степень их активности в обиходных песнопениях различных типов «распетости мелодизма» проявлялись по-разному. Песнопения «силлабического» и «силлабо-мелизматического» типов, вошедшие в Обиход из других книг и принадлежащие к «старой традиции» подвергались незначительной эволюции на протяжении нескольких веков их бытования. Примером тому служат стихиры «Иже неизреченной мудростию», «Днесь ад стеня вопиет» .

Песнопения, известные с нотацией с ХУ1 века и в наиболее ранних списках относящиеся к «силлабике» или «силпабо-мелизма-тике», несмотря на некоторое увеличение внутрислоговой распевности на протяжении ХУ1-ХУП веко^остаются в пределах того же типа «распетости мелодизма». Перерастание этих песнопений в «мелизматические» не наблюдается (см. «Покаяние отверзи ми», «На спасение стезя», «Не отврати лица», «Дал еси»).

Иначе обстоит депо с «мепизматическими» песнопениями, распетыми в конце ХУ — начале ХУ1 веков. Их силлабические прото.

— 145 типы нам неизвестны (за исключением задостойника 43 тебе радуется", силлабический вариант которого зафиксирован в одном списке конца ХУ векаи эта особенность позволяет предположить, что «мелизматические» песнопения возникли не как мелодическое «украшение» «силлабических песнопений1,' а были изначально созданы с внутрислотовыми распевами.

По-видимому, эти песнопения не имели мелодического «архетипа», уходящего корнями в греческие образцы (также как иконы, созданные по мотивам песнопений Обихода («О тебе радуется», «Да молчит всякая плоть», «Величит душа моя» — не имели иконописных подлинников, и в этом смысле были «самогласными» как и песнопения-. Об этом свидетельствует наличие значительных расхождений в знаковом составе напева и в соотношении текста и напева уже в ранних списках «мелизматических» песнопений одного времени (напомним песнопения «Ныне силы небесные», «Да молчит всякая плоть» -, а также большая частота их редактирования по сравнению с силлабическими песнопениями.

Именно эти песнопения, являвшиеся специфически обиходными, характерными для этой книги (херувимская, песнопения вместо херувимской, задостойник и т. д.- подвергались наибольшему «произволу» распевщиков, проявлявшемуся в вариантности интонационного оформления текстов, разнообразии Енутрислотовых распевов. Творчески активное отношение распевщиков к музыкальному репертуару Обихода, ко всей книге в цепом свидетельствует о том, что эта новая книга, сформировавшаяся в ХУ1 веке, рассматривалась русскими певцами как «поле творческой деятельности» (94, с.35-.

Образно-смысловое взаимодействие текста и напева наблюдается не во всех древнерусских песнопениях. Критерием наличия.

— 146 образно-смысловых связей слова и музыки не является принадлежность песнопения к самогласному или подобному принципу, хо-тя наибольшие основания для возникновения этих связей заложены в самогласных песнопениях, текст которых распевался только им принадлежащим напевом.

Достижение образно-смыслового взаимодействия текста и напева свидетельствует о наличии у распевщика не только «технического» мастерства, которого было достаточно для верного структурного разделения текста и напева, но и творческого, вдумчивого отношения к тексту, умения «толковать» текст, создавать «подтекст» с помощью мелодических средств. В песнопениях, в которых достигнуто образно-смысловое взаимодействие слова и музыки, распевщику удавалось решить и технические, и художественные задачи, что говорит о талантливости анонимного автора песнопения.

В отличие от структурного уровня взаимодействия текста и напева, где ведущую роль выполнял текст, на образно-смысловом уровне в этой роли выступает напев. Именно напев концентрировал внимание на наиболее значительных моментах текста, выделяя их мелодическими средствамифункция текста на этом уровне взаимодействия текста и напева была пассивной, он должен был лишь заключать в себе предпосылки для раскрытия подтекста, которые могли реализоваться только при активности напева.

Особенности стиля древнерусской монодии (отсутствие в ней централизованного лада, метрической акцентности, вторичных жанровых признаков) обуславливают специфику мелодических средств, применяемых для раскрытия образно-смыслового содержания текста. В древнерусской гимнографии образно-смысловая * связь текста и напева осуществлялась через подчеркивание ме- *.

— 147 лодией конкретного слоЕа или строки, которые могли служить ключем к раскрытию содержания текста.

Выбор таких средств «акцентирования» слова осуществлялся гимнографом, который, в свою очередь, ориентировался на установившиеся, характерные приемы.

Одним из основных приемов, способствующих образно-смысловой взаимосвязи текста и музыки, является значительное распе-вание, юбилирование ванного в смысловом отношении слова. Этот прием применялся в древнейших культовых монодиях разных стран. В древнерусских песнопениях он фиксируется с помощью знака фиты, при отсутствии фитного распева его роль мог выполнять протяженный внутрислоговой распев. Кроме этого приема мы выделили приемы повтора напевом отдельных слов и строк текста, смену высотной области напева, сдвига ладовых опор. Раскрытию образно-смыслового содержания способствует в некоторых случаях и организация композиции напева: соотношение протяженных и более коротких распевов слов, распевных и речитативных строк, членение на крупные разделы.

Весь комплекс приемов в одном песнопении практически не встречается, он обнаруживается только при суммировании результатов анализа нескольких песнопений.

Перечисленные приемы обнаруживает свою образно-смысловую роль только в определенном контексте. Наличием фиты или мелодической повторности еще не определяется наличие образно-смыслового взаимодействия текста и напева. Кандый из приемов «акцентирования» слова может выполнять или только конструктивную, или только смысловую функцию (за исключением особенностей композиции), а также может совмещать обе функции.

Применение мелодических средств «подчеркивания» слова яв— пяется, на наш взгляд, основным приемом, с помощью которого осуществляется образно-смысловое взаимодействие слова и напева. Примеры, рассматриваемые в диссертации свидетельствуют о том, что традиции закрепления мелодических оборотов за «этикетными» формулами текста, общими ситуативными моментами текста или за песнопениями одного настроения, по-видимому, не существовало. Основным препятствием этому служила сама попевочная система знаменного пения, в которой одни и те же гласовые полевки использовались в разных песнопениях в различной последовательности. Случаи совпадения мелодических оборотов с одинаковыми ситуативными моментами текста связаны или с принципом подобия песнопений одного гласа, или с закреплением ряда попевок за определенным местом в форме песнопения.

Для восприятия мелодических приемов, акцентирующих наиболее значительные моменты в содержании текста, необходимы определенные условия. Слушатель может услышать протяженный распев или распев фиты, если этот распев окружен менее распевными участками строки, повторность одних попевок выделяется тогда, когда оттеняется неповторностью других, наиболее высокая высотная область — когда рядом более низкая высотная область. Если внутрислоговой распев пронизывает все песнопение и не чередуется с менее распевными участками и если внутрислоговая распевность достигает такой протяженности, когда смысл слова «растворяется» в напеве, мелодические средства «подчеркивания» слова утрачивают свою функцию.

Вне конкретных примеров невозможно провести границу между песнопениями, где средства «подчеркивания» слова прослушиваются, и где они «растворяются» в общем распеве. В данной диссертации.

— 149 мы рассмотрели песнопения со значительной внутрислоговой распевностью, в которых приемы «акцентирования» слова своей функции не утрачивают («О тебе радуется», «Взбранной воеводе» В песнопениях более развитого «мелизматического» типа С в песнопениях Демественного, Путевого распева, во многих песнопениях Большого знаменного распеваобразно-смысловая связь текста и напева, по-видимому, нарушалась или осуществлялась с помощью иных приемов. Песнопения, характеризующиеся богатством и свободой развития мелодики, являясь вершиной мелодического стиля знаменного пения, одновременно служили проявлением его кризиса прежде Есего потому, что в них нарушалось структурное и образно-смысловое взаимодействие текста и напева, вступали в силу чисто музыкальные законы развития, а содеркание текста, донесение которого до слушателя являлось основной задачей знаменного пения, отступало на второй план. Критерий художественности древнерусских песнопений, на наш взгляд, связан не с разросшейся мелодикой песнопений, а с достигнутым «равновесием» между текстом и напевом, проявляющимся во взаимодействии слова и напева, в котором они Еыступают как две взаимодополняющие стороны одного целого, ни одна из которых не поглощает другую" К достижению именно такой «гармонии» текста и напева, при которой и пение было бы «красным», и речи «согласны» призывал своих современников инок Ефросин в середине ХУП века.

Итак, рассматривая древнерусские песнопения с точки зрения соотношения в них текста и напева, мы наблюдали их постоянное взаимодействие. Процессами взаимодействия текста и напева были обусловлены изменения в структуре песнопений, формирование новых редакций, проявление образно-смысловых связей текста и напева. Мы определили особенности взаимодействия текста и напева на структурном и образно-смысловом уровне их соотношения, рассмотрели те изменения в тексте и напеве, которые оказывали влияние на характер их взаимодействия.

Однако наша работа отнюдь не исчерпывает сложную и многоаспектную проблему взаимодействия слова и напева. Эта проблема в дальнейшем может быть рассмотрена на другом материале: в песнопениях одного «жанра», в песнопениях, принадлежащим разным мелодическим стилям, в песнопениях с авторскими распевами, в песнопениях, распеваемых на подобен и так далее. Будущим исследователям этой проблемы предстоит определить особенности соотношения текста и напева в песнопениях древнейшего периода (ХП-ХУ веков), сравнить их с византийскими образцами, решить совместно с филологами вопросы соотношения ударности слова с напевом.

Целостное представление о принципах взаимодействия слова и музыки в древнерусских песнопениях может быть получено только после изучения различных аспектов проблемы, сопоставления результатов исследования и подтверждения выводов на материале большого количества песнопений разных типов.

Данная диссертация — первая специальная научная работа по этой теме и она призвана создать осноеы для дальнейшего углубленного изучения разных сторон проблемы взаимодействия слова и напева в древнерусских песнопениях.