Андрей Белый и Сергей Есенин: творческий диалог

Поэтические имена Андрея Белого и Сергея Есенина являются символами разных литературных эпох. Развитие художественного мира Андрея Белого осуществлялось под знаком жизнетворческого идеализма символистов второй волны. Его теоретические работы формировали принципы философии и эстетики культуры будущего, а поэтическая практика отразила во всей полноте этапы становления нового художественного языка. Путь Андрея Белого воплотил собой программную установку младших символистов на слияние «текста жизни» и «текста искусства», и его трагический излом говорит о высокой цене, заплаченной за этот жизнетворческий эксперимент.

Есенин пришел в литературу после распада символизма как литературного течения. Художественный мир и язык его произведений свидетельствовали о приобщенности поэта к глубинным истокам национальной культуры, о посвященности в сокровенные тайны народного духа. Тем не менее, художественный опыт символистов оказался для Есенина актуальным1.

Есенин неоднократно называл поэтов символисткой школы — Белого и Блока — среди художников, оказавших на него влияние: «Из поэтов-современников нравились мне больше всего Блок, Белый и Клюев. Белый дал мне много в смысле формы."2- «в первую пору моего пребывания в Петербурге мне часто приходилось встречаться с Блоком и Ивановым-Разумником, позднее с Андреем Белым» (7, кн. 1- 16). Известно, что Есенин восторженно отзывался о романах Белого «Серебряный голубь» и «Котик.

См. об этом: Клинг О. Поэтическое самоопределение Есенина и символизм // Филологические науки. — 1985. — № 6. — С. 16- Ср. также: «Утверждение примата творчества над познанием, определение символа как „индивидуального образа переживания“ и как единства формы и содержания, раскрытие религиозной основы искусства и заявление, что конечная цель его есть преображение мира, — все эти мысли навсегда вошли в русское эстетическое сознание» // Мочульский К. Андрей Белый. Париж: УМСА-Ргезэ, 1955. — С. 127 128.

2 Есенин С. А. Поли. собр. соч. В 7 т- (9 кн.) / Гл. ред. Ю. Л. Прокушев. — М.: Наука — Голос, 1995;2001. — Т. 7. Кн. 1. 2000. — С. 19. Далее ссылки на это издание даются в тексте с указанием номера тома и страницы в круглых скобках.

Летаев"3. Исследователи уже обращали внимание на то, что «опыт Белого, и не только как поэта, учитывался <.> Есениным"4. Это становится ясно и из заявления поэта, известного со слов И. Н. Розанова: «.Андрей Белый оказывал на меня влияние не своими произведениями, а своими беседами со мной» (7, кн. 1- 344).

Отзывы Андрея Белого о Есенине более сдержанные: известно, что поэт-символист считал H.A. Клюева более значительной и масштабной фигурой, чем Есенин. В воспоминаниях Белого встает, прежде всего, человеческий, нежели поэтический облик Есенина. Свое выступление на вечере памяти Есенина (2 янв. 1928 г., Москва, 2-й МХТ) Белый начал так: «Мне очень дорог тот образ Есенина, как он вырисовался передо мной. Еще до революции в 1916 <�точнее — в 1917> году меня поразила одна черта, которая потом проходила сквозь все воспоминания и все разговоры. Это — необычайная доброта, необычайная мягкость и повышенная деликатность. Так он был повернут ко мне, писателю другой школы, другого возраста, и всегда меня поражала эта повышенная душевная чуткость"5.

О том, что творческий диалог Белого и Есенина основывался на человеческой симпатии обоих поэтов друг к другу, вспоминал в 1926 году B.C. Чернявский: «Не помню подробностей общения его <�Есенина — С.С.> с Белым, с которым я не был знаком. Но зато к новым книгам и стихам Белого он относился с интересом и иногда с восхищением <.> Некоторую кровную связь.

3 Ср.: «С тоски перечитывал „Серебряного голубя“. Боже, до чего все-таки изумительная вещь. Ну разве все эти Ремизовы, Замятины и Толстые (Алекс.) создали что-нибудь подобное? Да им нужно подметки целовать Белому. Все они подмастерья перед ним. А какой язык, какие лирические отступления! Умереть можно. Вот только и есть одна радость после Гоголя» (6- 132−133). Ср. также: «Есенин спорил с Белым-теоретиком, но боготворил Белого-писателя» // Солнцева Н. М. Китежский павлин: Филологическая проза. Документы. Факты. Версии. М.: Скифы, 1992.-С. 165.

4 Долгополое JJ.K. Начало знакомства. О личной и литературной судьбе Андрея Белого // Андрей Белый: Проблемы творчества: Статьи, воспоминания, публикации: Сб. / Сост. С. С. Лесневский., A.A. Михайлов. -М.: Сов. писатель, 1988. — С. 26.

5 Сергей Есенин в стихах и жизни: Воспоминания современников / Сост. и общ. ред. Н.И. Шубниковой-Гусевой, подгот. текстов и коммент. С. П. Кошечкина и др. — М.: Республика, 1995.-С. 186. с Белым он хотел закрепить, пригласив его в крестные отцы своего первого, тогда ожидаемого ребенка. Но впоследствии крестным его девочки Тани, родившейся после отъезда Есениных из Петрограда, записан был я. Белый крестил второго «есененка» — Котика <�Костю>"6.

Наиболее остро интерес Белого к творчеству Есенина проявил себя в годы общения двух поэтов в рамках идейного объединения «Скифы» в 1917;1918 гг.: их знакомство состоялось на квартире Иванова-Разумника7. Именно этот период оказывается в центре нашего внимания при рассмотрении творческих контактов Белого и Есенина.

В РГАЛИ сохранился план работы Белого над второй частью воспоминаний «Между двух революций», которая, как известно, осталась незаконченной. По словам A.B. Лаврова, «IV глава должна была описывать жизнь Белого в 1916;1917 годах."8. В плане к ней Белый обозначил: «<.>. 4. Разумник. <.>. 8. Жизнь у Разумника (Клюев, Есенин, Мстиславский) ."9.

В это время Белый ярко и эмоционально реагирует на поэтические опыты Есенина — на поэмы «Марфа Посадница», «Пришествие"10 и, по словам И. Н. Розанова, пьесу «Крестьянский пир"11.

6 С. А. Есенин в воспоминаниях современников. В 2 т. / Вст. ст., сост. и коммент. А. А. Козловского. -М: Худож. лит., 1986.-Т. 1.-С. 221.

7 «Январь, 30 — Февраль, 8−10, 13−26 и Март, 4−8. Есенин на квартире Иванова-Разумника в Царском Селе (Колпинская, 20, кв. 2.) знакомится и затем неоднократно встречается с Андреем Белым» // Летопись жизни и творчества С. А. Есенина. В 5 т. / Гл. ред. Ю. Л. Прокушев. — М.: ИМЛИ РАН, 2003 — 2007. (Далее — Летопись) — Т. 2. 1917 — 1920. Общ. ред. и предисл. А. Н. Захарова. Сост. В. А. Дроздкова, А. Н. Захарова, Т. К. Савченко. Отв. ред. С. И. Субботиннауч. ред. A.M. Ушаков. М.: ИМЛИ РАН, 2005. — С. 23.

8 Комментарии // Белый А. Между двух революций / Подгот. текста и коммент. A.B. Лаврова. — М.: Худож. лит., 1990. — С. 445−446.

9 РГАЛИ, ф. 53, оп. 2, ед. хр. 17, л. 2 — 2об. Цит. по: Комментарии // Андрей Белый. Между двух революций. — С. 445−445.

10 Ср. его отзыв о поэмах Есенина: «» Марфа Посадница" порадовала особенно" II Андрей Белый — Иванову-Разумнику 28 августа 1917 г. Поворово // Андрей Белый и Иванов-Разумник. Переписка / Публ., вст. ст. и коммент. A.B. Лаврова и Дж. МалмстадаПодготовка текста Т. В. Павловой, A.B. Лаврова и Дж. Малмстада. — СПб.: AtheneumФеникс, 1998. -С. 132. Далее — Переписка- «Если увидите Есенина, поблагодарите его еще раз за поэму, посвященную мнеона мне очень понравиласьи я часто ее перечитываю» II Андрей БелыйИванову-Разумнику. 17 января 1918 г., Москва // Переписка. С. 153. <�"Пришествие">.

11 И. Н. Розанов в своих воспоминаниях приводит слова Есенина из разговора с ним в 1921 г.: «А знаете ли, это второе мое драматическое произведение <�кроме «Пугачева» >. Первое,.

Есенин вспоминал о революционных и пореволюционных годах так: «В общем развитии более всего в эти годы обязан был Иванову-Разумнику. Громадное личное влияние имел на меня также Андрей Белый"12. Признаки этого влияния отметил в дневниковых записях A.A. Блок. После встречи с Есениным он делает запись в дневнике 4 января 1918 г.: «.Вообще — напев А. Белого — при чтении стихов и в жестах, и в разговоре"13. Иванов-Разумник, хорошо знавший обоих поэтов, в 1926 г. писал Белому о Есенине: «Есть у меня и неизданная статья его о Вас (Вы большое влияние оказали на него, Борис Николаевич, быть может, сами того не зная)"14.

Действительно, Белый вряд ли догадывался о творческом влиянии, которое он оказывал на Есенина. Поэт-символист отличался активной репрезентацией своих идей именно в устном, межличностном общении: его органической потребностью как мыслителя был поиск внимательного собеседника, в общении с которым он оттачивал свои концепции. Таким собеседником становится для Белого Есенин, который после революции стремится обрести статус первого поэта современности и звание теоретика искусства. Реализовать эту задачу поэт мог, только приобщившись к культурно-философскому контексту эпохи.

У Есенина не случайно рождается потребность в диалоге с представителем направления, определившего литературный облик первой четверти XX века. Для Есенина освоение «чужого слова» (термин М.М. Бахтина) выступает как освоение чужой — младо символистской культуры — «Слова-культуры» (термин Ю.М. Лотмана). Нужно иметь в виду, что здесь речь не идет о вторичности или зависимости. Диалог предполагает равноправные свободные сознания, обогащающие и созидающие друг друга: творческое «я» по принципу.

Крестьянский пир", должно было появиться в сборнике «Скифы» — начали уже набирать, но я раздумался, потребовал его в гранках, как бы для просмотра, и — уничтожил. Андрей Белый до сих пор не может мне этого простить: эта пьеса ему очень нравилась." // Розанов И. Есенин о себе и других. — М.: Никитинские субботники, 1926. — С. 13.

12 Там же.-С. 16.

13 С. А. Есенин в воспоминаниях современников. — Т. 1. — С. 175.

14 Иванов-Разумник — Андрею Белому. 3 марта 1926 г., Детское Село //Переписка. — С. 339. узнавания «своего» в «чужом» структурирует, оформляет определенные участки собственного художественного мира. Диалог с Белым выступает для Есенина формой творческой рефлексии — возможностью осмыслить «свое» через призму «чужого». Принадлежа к другой системе художественного мышления, Есенин обладает по отношению к Белому, говоря языком Бахтина, «избытком видения». Анализ этого видения позволяет на примере Есенина говорить о том, какие концепты младосимволистской эстетики оказывались востребованными для постсимволистов.

Конечно, Белый занимал в диалоге с Есениным доминирующую позицию. Это объяснимо и его принадлежностью к предшествующему поколению в литературе, и его статусом мэтра русского символизма, виднейшего теоретика и практика стиха. Однако Белый обладал особенностью воспринимать чужой текст как этап на пути к своему тексту. В этом смысле произведения Есенина, созданные поэтом во время его тесного общения с Белым (статья «Отчее слово», поэма «Пришествие», стихотворение «Под красным вязом крыльцо и двор.»), выступали своего рода катализаторами творческой мысли писателя-символиста.

Анализ диалога двух поэтов разных литературных школ, существовавших в едином культурном и литературном поле, открывает новые перспективы в изучении наследия Есенина и Белого. Стремление обнаружить эти перспективы обуславливает актуальность диссертации.

За последние 20 лет изучение наследия Андрея Белого и Есенина вышло на новый уровень. В источниковедческих разысканиях и концептуальных разработках И. Г. Вишневецкого, Е. В. Глуховой, JI.K. Долгополова, A.B. Лаврова, Д. М. Магомедовой, Дж. Малмстада, Ж. Нива, Т. Николеску, Л. Силард, М. Л. Спивак, и др.15. Белый встает как крупнейшая фигура литературного процесса первой четверти XX века, определившая эстетическим.

15 См. Библиографию к работе. экспериментом своего бытия в культуре магистральные направления в развитии русской словесности.

Современная наука предлагает откомментированную переписку Белого с.

A.A. Блоком, Р.В. Ивановым-Разумником, М. К. Морозовой, A.C. Петровским. Результатом большой текстологической работы A.B. Лаврова стал выход мемуарной трилогии Белого. Дж. Малмстад подготовил к изданию воспоминания К. Н. Бугаевой. В, двухтомнике Белого, над формированием которого работали A.B. Лавров и Дж. Малмстад (вышел в серии Новая библиотека поэта, 2006), успешно разрешены многие текстологические вопросы. Современное научное осмысление проблематики творческого наследия поэта-символиста представлено в сборнике «Андрей Белый в изменяющемся мире: к 125-летию со дня рождения» (2008).

В 1980;х годах наметилась устойчивая тенденция, разрушающая одностороннее понимание Есенина только как «певца страны березового ситца». В работах В. Г. Базанова, A.M. Марченко, Ю. Л. Проку шева,.

B.А. Вдовина сложность и многогранность поэтического мира Есенина рассматривается в историко-литературном контексте, сквозь призму фольклорной мифопоэтики и есенинской концепции «узловой завязи природы с сущностью человека». Современная наука (в трудах Н. В. Дзуцевой, O.E. Вороновой, М. Нике, С. Г. Семеновой, Н. М. Солнцевой, С. И. Субботина, Н.И. Шубниковой-Гусевой и др.16) стремится к осмыслению есенинского наследия в аспекте сложных духовных исканий Серебряного века. Осознание причастности Есенина к эпохе русского духовного Ренессанса открывает для литературоведов новые перспективы в изучении есенинского наследия.

Исследовательский сюжет «Белый — Есенин» нельзя отнести к новым и неожиданным. Тем не менее, единственная попытка выстроить последовательную картину творческих взаимоотношений двух художников.

16 См. Библиографию к работе. работа Л.К. Швецовой17. Здесь автор обозначает хронологический отрезок (1917;1918), когда шло наиболее плотное и плодотворное общение поэтов. Л. К. Швецова определила ключевые моменты, объединяющие Белого и Есенина в этот период: романтическое понимание революции, участие в идейном объединении «Скифы», интерес к природе художественного образа, эксперименты с каноническими формами стиха.

Эти ценные наблюдения и выводы не исчерпывают, тем не менее, поставленную тему. Новое понимание проблемы «Андрей Белый — Есенин» представлено в комментарии к Полному собранию сочинений С. А. Есенина, где эту тему раскрывали (в пределах возможности жанра комментария) A.A. Козловский и С. И. Субботин. Так, A.A. Козловский в комментарии к стихотворению «Под красным вязом крыльцо и двор.» делает предположение о том, что в этом тексте Есенина нашли свое отражение тезисы из статьи Белого «Жезл Аарона (О слове в поэзии)» и идеи поэта-символиста, которыми тот был увлечен, работая осенью 1917 г. над «Глоссолалией» (1- 504−505). С. И. Субботин, занимавшийся выяснением источников «Ключей Марии», делает в комментарии ряд важных наблюдений: «Трактовка начертаний букв русского алфавита в соответствии с человеческими позами и жестами восходит к беседам Есенина с Андреем Белым осенью 1917 г. в Царском Селе, когда последний работал над своей „поэмой о звуке“ „Глоссолалия“ .» (5- 476). Проделав большую текстологическую и сопоставительную работу с автографом «Ключей Марии» Есенина и рукописными материалами к «Глоссолалии» Белого, Субботин пришел к выводу, что отдельные изображения звуков, выполненные Белым, и рисунки букв Есенина «имеют несомненное типологическое сходство» (5- 476). Исследователь, комментируя ту часть «Ключей Марии», где Есенин обращается к роману «Котик Летаев», расшифровывает скрытые цитаты из этого романа. В качестве возможных источников к отдельным пассажам «Ключей Марии» С. И. Субботин указывает.

17 Швецова Л. К. Сергей Есенин и Андрей Белый // Изв. АН СССР: Сер. лит. и яз. 1985. — Т. 44. — № 6. — С. 535−547. стихотворение Белого «Я» (декабрь 1917) и его книгу «На перевале. III. Кризис культуры» (Пб., 1920), над которой писатель работал в сентябре 1918 г.

Впервые С. И. Субботин вводит в круг имен, которые следует иметь в виду, размышляя над источниками «Ключей Марии», имя немецкого философа-антропософа Рудольфа Штейнера. Исследователь обращает внимание на то, что в личной библиотеке Есенина была книга «Мистерии древности и христианство» (MCMXII <1912>) Штейнера, а так же книга Андрея Белого «Рудольф Штейнер и Гете в мировоззрении современности. Ответ Эмилю Метнеру на его первый том «Размышлений о Гете» «(М., 1917).

Источниковедческие разыскания, представленные С. И. Субботиным в комментариях к Полному собранию сочинений Есенина, явились документальной базой настоящей работы.

Результаты работы A.A. Козловского, С. И. Субботина, Л. К. Швецовой не раскрывают со всей полнотой поставленную тему. В предлагаемом исследовании впервые осуществлена попытка системного анализа, включающего в себя идейный, поэтический и жизнетворческий уровни диалога Белого и Есенина — это обуславливает новизну работы.

Объектом исследования является творческий диалог Белого и Есенина.

Предметом исследования являются те идеи и образы, которые возникают в текстах Есенина и Белого как результат их диалога друг с другом.

Андрей Белый явил собою новый тип личности, стремившейся как можно полнее воплотиться в пространстве культуры. В одном из писем к K.M. Морозовой он задавал своей конфидентке риторический вопрос: «.Я, кто я?, -и здесь же отвечал на него сам, выявляя масштабы своего дарования, — Я могу писать статьи, стихи, романы, критикуно могу быть и естественником (когда-то писал рефераты по физике и зоологии). Я и сейчас могу взять и написать статью: «О периодической системе элементов». Кто я? Географ? Химик? Поэт?

Критик? Беллетрист?"18. Стремление воплотиться как можно полнее в сфере Культуры, давало повод некоторым современникам для плоских и близоруких оценок: «Вы <.> ежегодно меняете свою точку зрения и ежегодно оповещаете читающий мир о свершившемся в Вас превращении. Но нельзя публично жить на авансцене своей личности. У авансцены расположена суфлерская будка. У суфлерской будки говорят чужие слова"19. Изучение творческого наследия писателя приводит к закономерному признанию «принципиальной устойчивости исходных идей Белого», когда вариативность идей «объясняется.

9П методологией его мировоззрения". A.B. Лавров формулирует главную особенность художественного мира писателя так: «Произведения Андрея Белого в общей системе его творчества обладали лишь относительным суверенитетом, все они, в конечном счете, были компонентам некоего единого текста, пребывавшего в состоянии постоянного видоизменения, саморазвития, но сохранявшего в себе определенные идейно-тематические, стилевые константы"21. О единой направленности своих движений в культуре сказал сам Белый: «.Творцы культуры <.> не разлагаемы в той или иной определенной линии"22.

Тезис о принципиальной устойчивости исходных идей Белого — один из основных в настоящей работе. Он позволил привлечь к анализу не только тексты Белого интересующего нас периода — 1917;1918 гг — ной статьи 1900;х годов, а также мемуарную трилогию и переписку.

18 Андрей Белый — М. К. Морозовой, январь 1913 гг // Публикация Дж. Малмстада Минувшее. Исторический альманах 6. М. — СПб.: Феникс ATHENEUM, 1992. — С. 430.

19 Степун Ф. Открытое письмо Андрею Белому по поводу статьи «Круговое движение» // Андрей Белый: pro et contra. Личность и творчество Андрея Белого в оценках и толкованиях современников. Антология / Сост., вступит, ст. коммент A.B. Лаврова. — СПб.: РХГИ, 2004. -С.263.

20 Силард Л. О символах восхождения у Андрея Белого. К постановке вопроса // Андрей Белый в изменяющемся мире: к 125-летию со дня рождения / сост. М. Л. Спивак, Е. В. Наседкина, И. Б. Делекторскаяотв. ред М. Л. Спивак. — М.: Наука, 2008. — С. 19.

21 Лавров A.B. Андрей Белый в 1900;е годы. Жизнь литературная деятельность. М.: Новое литературное обозрение, — 1995. — С. 12.

22 Андрей Белый Основы моего мировоззрения // Душа самосознающая. / Сост. и вст. ст. Э. И. Чистяковой. М.: Канон +, 1999. — С. 34.

Таким образом, материалом исследования стали статьи Белого по эстетике символизма 1900;х годов, его дневниковые и ретроспективные записи — «Ракурс к дневнику», «Материал к биографии (интимный)», «Касания к теософии», статьи поэта в левоэсеровских изданиях, поэма «Христос Воскрес», философское эссе «Утопия», книга «Глоссолалия», статья «Жезл Аарона (О слове в поэзии) — революционные поэмы Есенина 1917;1918 г., («Инония», «Иорданская голубица», «Небесный барабанщик», «Октоих», «Отчарь», «Пантократор», «Певущий зов», «Преображение», «Пришествие», «Сельский часослов»), его статья «Отчее слово» и трактат «Ключи Марии», а также эпистолярное наследие поэта.

В отличие от характерного для предыдущих этапов отечественной филологии противопоставления модернизм — реализм, научная мысль 80-х -2000;х годов сосредотачивается на дихотомии символизм — постсимволизм23. Этот научный подход сосредотачивается на попытках выделить установки, которые объединяют авторов символистской школы и писателей, пришедших на смену этому литературному течению. Подобный подход тем более закономерен, что модернизм — культурное поле, в котором сформировались Белый и Есенин — развивался практически одновременно и во взаимосвязи символизмом и авангардом: «Многие представители символизма мигрировали из одного художественного направления в другое, поэтому нельзя не признать известную условность границ между символизмом, модерном и авангардизмом (авангардом), особенно ярко проявляющую себя при попытке ассоциировать Художника с целью присвоить ему какой-нибудь ярлык"24.

В центре исследовательского сюжета диссертации — творческий диалог двух поэтов: символиста и постсимволиста. Цель работы состоит в том, чтобы.

См. об этом: Дзуцева Н. В. Время заветов: проблемы поэтики и эстетики постсимволизма. -Иваново: Иван. гос. ун-т, 1999; Ъопа В. И. Постсимволизм: Теоретические очерки рус. поэзии XX в. — Самара: Изд-во науч.-внедренч. фирмы «Сенсоры. Модули. Системы», 1998; Постсимволизм как явление культуры: Материалы междунар. науч. конф. (10−11 марта 1995 г.) / Отв. ред. И. А. Есаулов (отв. ред.) и др. — М.: РГГУ, 1995.

24 Сайко Е. А. Серебряный век: философско-культурологические концепты. Модерн: лекция. -М.: МАКС Пресс, 2007. — С. 25. рассмотреть его особенности, а также влияние на художественное сознание обоих поэтов. В свете поставленной цели в работе решались следующие задачи:

1. Выявить в тексте «Ключей Марии» антропософскую концептосферу, возникающую в произведении в результате влияния антропософских воззрений Белого на Есенина.

2. Сравнить «посвятительный миф» (термин Е. В. Глуховой), который складывается в художественном сознании Белого к моменту его знакомства с Есениным и посвятительный миф, который развернут в «Ключах Марии».

3. Проследить, как в идеологии «Скифов» реализуется младосимволистская установка на преображающую роль искусства.

4. Исследовать реализацию этой установки на поэтическом материале революционных поэм Есенина.

5. Провести сравнительный анализ поэмы Белого «Христос Воскрес» и поэмы Есенина «Пришествие» с целью выявления общности творческих устремлений поэтов этого времени.

7. Рассмотреть и сравнить эстетические утопии двух поэтов, создаваемые ими в революционные и пореволюционные годы: «Аэрию» Белого и «Инонию» Есенина.

8. Исследовать концепцию художественного слова Белого и Есенина.

Методология исследования предполагает комплексный анализ, учитывающий историко-литературный, биографический и интертекстуальный аспекты изучения художественного текста. Методологической базой нашего исследования стали работы М. М. Бахтина, Б. М. Гаспарова, M.JI. Гаспарова, O.A. Клинга, Ю. М. Лотмана, Ю. Л. Прокушева, И. П. Смирнова, С. И. Субботина, Б. В. Томашевского, В. Е. Холшевникова, Н.И. Шубниковой-Гусевой.

Теоретическая значимость диссертационного исследования определяется тем, что здесь решается проблема присутствия «чужого слова» в художественном сознании поэта.

Практическая значимость работы заключается в том, что ее результаты могут быть использованы в лекционных курсах по истории русской литературы первой трети XX века, в работе спецкурсов и спецсеминаров, посвященных русской поэзии.

Материалы диссертации прошли апробацию в 2004;2009 гг. на международных и региональных конференциях: «Молодая наука в классическом университете» (Иваново: Ивановский государственный университет, апрель 2004) — «Есенинская энциклопедия. Концепция, проблемы, перспективы» (М.- КонстантиновоРязань, октябрь 2005) — «Русская литература XX века. Типологические аспекты изучения: X Шешуковские чтения» (М.: Московский педагогический государственный университет, февраль, 2005) — «Историософия в русской литературе XX и XXI веков: традиции и новый взгляд: XI Шешуковские чтения» (М.: Московский педагогический государственный университет, февраль 2006) — «Есенин и мировая культура» (М.- КонстантиновоРязань, октябрь 2007) — Первый Международный текстологический семинар: «Русская литература XX века: актуальные вопросы текстологии и источниковедения» (М.: Институт мировой литературы им. A.M. Горького РАН, ноябрь 2007). «Литературоведение и эстетика в XXI веке („Татьянин день“)» (Казань: Казанский государственный университет им. В.И. Ульянова-Ленина, февраль 2008) — 24-ые Клюевские чтения, посвященные 124-ой годовщине со дня рождения H.A. Клюева (Вытегра, октябрь 2008) — V Международная межвузовская научная конференция «Россия и современный мир: проблемы политического развития» (М.: Институт бизнеса и политики, апрель 2009). По теме диссертации опубликовано 12 статей.

Цели и задачи работы обусловили ее структуру. Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, заключения и библиографического списка, содержащего 220 позиций.

Заключение

.

Анализ творческого диалога Андрея Белого и Сергея Есенина позволил нам сделать ряд важных наблюдений:

1. Через устное общение с Белым и через знакомство с книгами Штейнера Есенин воспринимает антропософские смыслы, которые органично входят в его индивидуальный миф о жертвенном тайном — эзотерическом — пути. Это восприятие оказывается возможным еще и потому, что у Есенина к моменту встречи с Белым был уже опыт чтения теософской литературы.

2. В «Отчем слове» и в «Ключах Марии» присутствует пласт лексики и смыслов, который с некоторой долей условности можно назвать антропософской концептосферой. Условность определения связана, во-первых, с тем, что Есенин воспринимает антропософию не столько через непосредственный письменный источник, сколько в устном общении с Белым, а, во-вторых, с тем, что понимание Белым антропософского учения отличалось от штейнеровского извода.

3. Через общение с Белым и Ивановым-Разумником Есенин воспринимает «скифскую» идеологию и жизнетворческий пафос ее одушевляющий: Андрей Белый уже в своих ранних работах обозначил тот философский фундамент, на котором осуществилось становление идеологии «скифства».

4. Техника стиха Есенина в революционных поэмах выработалась, в том числе, под влиянием стихотворных экспериментов Белого, а также его теоретических размышлений. Анализ поэм «Пришествие» и «Христос Воскрес» демонстрирует не только общность духовных устремлений поэтов, но и близость их формотворческого поиска.

5. Поэма Белого «Христос Воскрес» появилась не только как результат диалога с поэмой Блока «Двенадцать», но и как результат диалога с поэмой Есенина «Пришествие».

6. Сравнительный анализ двух литературных утопий — «Аэрии» Белого и «Инонии» Есенина — позволяет говорить о том, что опыт Есенина демонстрирует новый виток теургического искусства, творимого «с крестьянским уклоном».

7. Есенин создавал концепцию поэтического слова и теорию искусства как «мистического изографства», учитывая представление Белого о жизнетворческой роли поэтического языка, которое поэт-символист начал развивать в работе «Магия слов» и продолжил — на момент общения с Есениным — в «Глоссолалии» и в статье «» Жезл Аарона" (О слове в поэзии)".