Актуальные проблемы иммунитета иностранного государства и его собственности в международном частном праве

Актуальность темы

исследования. Проблема иммунитета одного государства и его собственности от юрисдикции судов другого государства в настоящее время крайне актуальна, прежде всего для Российской Федерации. Об этом свидетельствуют произошедшие в ноябре 2005 года события в связи с арестом в Швейцарии принадлежащих ГМИИ им. Пушкина картин французских импрессионистов по иску швейцарской компании «NOGA», а также предъявление в октябре 2005 года в федеральный районный суд округа Колумбия (Вашингтон, США) американскими акционерами ОАО НК «ЮКОС» коллективного иска к Правительству Российской Федерации (судебная повестка была вручена Министру промышленности и энергетики Российской Федерации В. Б. Христенко, находившемуся в то время в США с официальным визитом). Ранее по искам частных лиц к России за рубежом аресту подвергались счета российских посольств, 1 Постоянного представительства Российской Федерации при ЮНЕСКО, торговых представительств Российской Федерации, Центрального банка, Внешторгбанка, Внешэкономбанка, парусник «Седов», самолеты «Су-30 МК» и «МиГ-АТ», участвовавшие в международном у авиасалоне в Ле-Бурже. В 2000 году компанией «NOGA» были поданы иски против России в Федеральный районный суд в штате Кентукки и Федеральный районный суд в штате Нью-Йорк с целью ареста поставляемого в США российского урана в рамках межправительственного российско-американского Соглашения об использовании высокообогащенного урана, извлеченного из ядерного оружия, а также финансовых средств, причитающихся России в соответствии с этим Соглашением. Чтобы предотвратить арест урана потребовалось распоряжение Президента США о.

Б.Клинтона, запрещающее приятие обеспечительных мер в его отношении. В связи с возможным арестом имели место проблемы с участием самолетов ВВС Российской Федерации в праздновании 65-летия перелета В. П. Чкалова в США, что также негативно сказалось на престиже России. Российская Федерация отказалась и от участия своей техники в праздновании 60-летия образования полка «Нормандия.

1 Хлестова И. О. Конвенция ООН о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности // Международный коммерческий арбитраж. 2005. № 4. С. 13.

2 Зенкин И. В. Русские самолеты под защитой французского правосудия // Бизнес-адвокат. 2003. № 16.

Неман" во Франции в 2002 году из-за отсутствия гарантий неприкосновенности российских самолетов от ареста по требованию той же компании «NOGA». В марте 2006 года германский суд (г.Кельн) постановил продать с аукциона принадлежащий России комплекс зданий бывшего советского торгпредства, расположенный в этом городе, в связи с иском к Российской Федерации немецкого бизнесмена А.Зедельмайера. Затем был наложен арест на имущество «Роскосмоса», а в мае 2006 года российские самолеты были вынуждены преждевременно покинуть аэрокосмический салон в Берлине в связи с возможным арестом.4.

В схожей ситуации время от времени оказываются и другие страны, например, Украина. Так, по требованию кипрской компании TMR Energy Ltd к Фонду государственного имущества Украины — ФГИУ (которому ФГИУ задолжал 36,7 млн долл. за невыполнение контракта по модернизации Лисичанского нефтеперерабатывающего завода) аресту в Канаде в 2003 году и Бельгии в 2004 году5 подвергались принадлежащие украинскому государству самолеты Ан-124, во Франции — сухогруз «Фатеш», принадлежащий компании «Торговый флот Донбасса», 6 а также в Израиле — счета посольства Украины. По сообщению Министра юстиции Украины, по состоянию на январь 2004 года Украина выступала стороной в общей сложности в двенадцати делах по искам, которые рассматривались в зарубежных судах, а общая сумма исков к этому государству составляла около 1 млрд. долларов США. В зарубежных судах по искам против Украины рассматривались инвестиционные дела, дела, связанные с арестом судов, дела, возбужденные по искам против Фонда государственного имущества Украины, а также дела, связанные с защитой имущественных интересов Украины за границей. Три иска рассматривались в Международном центре по урегулированию инвестиционных споров при Всемирном Банке (Вашингтон), два — в канадском суде. Кроме того, иски были поданы в Суд Южного Каира (Египет), Земельный суд в г. Берлине (Германия) и т. п.

3 Решение Апелляционного суда Соединенных Штатов Америки, Второго округа, по делу «NOGA» // Международный коммерческий арбитраж. 2006. № 3. С. 166.

4 Немецкий бизнесмен вспугнул российские самолеты // «Коммерсантъ». 19.05.2006. № 88.

5 Планы НАТО сорваны стокгольмским судом. Войска альянса в Афганистане лишились поддержки Украины // «Коммерсантъ». 10.10.2004. № 154.

6 TMR Energy отказалась от претензий к Украине // «Коммерсант-Украина». 19.05.2006. № 81.

Вопреки распространенному мнению, проблема иммунитета иностранного государства и его собственности актуальна не только для стран с переходной экономикой, как Россия, но и для таких развитых западных государств, как, например, Австрия — в 2002;2004 гг. американскими судами рассматривался вопрос об изъятии у Австрийской национальной галереи нескольких картин известного австрийского художника Г. Климта и передаче их частному лицу (гражданке США), п заявлявшему свои права на них. В схожей ситуации оказывались Германия (в 2001 году греческим судом было вынесено постановление об аресте германской недвижимости в Афинах, прежде всего, зданий Института имени Гете и Германского археологического института), Франция (в 2002 году рядом американских граждан был подан гражданский иск в суд США против железных дорог Франции, перевезших о в годы Второй мировой войны в лагеря смерти более 70 тысяч евреев) и Япония (в 2002 году несколькими гражданками Южной Кореи в один из судов США был подан иск против Японии, использовавшей их как сексуальных рабынь во время Второй мировой войны).9.

В этой связи следует отметить, что в последнее время учащаются иски к государствам не только из причинения вреда, в связи с их коммерческой деятельностью, трудовыми договорами, но также в связи с нарушением прав человека этими государствами — например, применением пыток, незаконным тюремным заключением, национализацией.10 Не исключено, что в будущем и к Российской Федерации могут быть предъявлены такого рода гражданские иски в иностранные суды в связи с какими-либо аналогичными событиями, произошедшими в советское или в настоящее время.

Помимо этого чисто утилитарного аспекта нельзя не отметить влияние указанных судебных прецедентов на доктрину международного частного права.

1 Chorazak M.J. Clarity and Confusion: Did Republic of Austria v. Altmann Revive State Department Suggestions of Foreign Sovereign Immunity? // Duke Law Journal. 2005. Vol.55. № 2. P. 373−404.

8 Abrams v. Societe des Chemins de Fer (2004). Официальный сайт Апелляционного суда США Второго округа. URL http://www.ca2.uscourts.gov. Последнее посещение 04.03.2006.

9 Murphy S.D. Nonapplicability of FSIA Exceptions to «Comfort Women» // American Journal of International Law. 2003. Vol. 97. № 3. P. 686−688.

10 Caplan L.M. State Immunity, Human Rights, and Jus Cogens: A Critic or the Normative Hierarchy Theory // American Journal of International Law. 2003. Vol. 97. No 4. P. 744. Bloddget M. Commercial Activity Under the Foreign Sovereign Immunity Act: Gateway to Global Business and Ethics // International Business Law Journal. 2002. P. 71−73. иностранных государств, что, безусловно, представляет интерес с точки зрения научного изучения проблемы.

Таким образом, компаративистское исследование проблем государственного иммунитета необходимо как в научном, так и в практическом плане.

Для российского международного частного права проблемы иммунитета государства от иностранной юрисдикции актуальны в связи с применением российскими судами положений об иммунитете иностранных государств. Вышеприведенные международные тенденции развития международного частного права в других странах остро ставят вопрос о государственном иммунитете и в теории, и на практике. Представляется, что наиболее актуальным следует считать следующий аспект проблемы государственного иммунитета: насколько оправдана в настоящее время для российской правовой доктрины приверженность концепции неограниченного иммунитета иностранного государства от юрисдикции российских судов в условиях прогрессирующей тенденции к сужению сферы действия судебных иммунитетов (в том числе и тех, на которые могла бы претендовать и Россия) в правовой доктрине ведущих мировых держав? Отсюда вытекает и практическая актуальность проблем государственного иммунитета: насколько оправдано России предоставлять иностранным государствам в своих судах защиту от судебных претензий частных лиц, если ни российское государство, ни его собственность не пользуется аналогичным режимом в этих государствах?

К сожалению, в настоящее время в Российской Федерации отсутствует соответствующий закон (пока существует только законопроект), который регулировал бы вопросы государственного иммунитета. В то же время целый ряд российских законодательных актов, например, Федеральный закон «О соглашениях о разделе продукции», Гражданский кодекс РФ, Гражданский процессуальный Кодекс РФ, Арбитражный процессуальный кодекс РФ прямо указывают на необходимость принятия подобного федерального закона, который бы регулировал вопросы, связанные с иммунитетом иностранных государств в Российской Федерации. Тот факт, что указанный закон все еще не принят, показывает, что государственный иммунитет является достаточно острой и сложной проблемой для отечественного законодателя.

Предмет исследования. Предметом исследования является комплекс проблем, связанный с необходимостью осуществления юрисдикции судами одного государства в отношении другого государства и его собственности.

Цель и задачи исследования

: отсутствие в настоящее время в российском праве специального законодательного акта, регулирующего вопросы иммунитета иностранных государств и их собственности от юрисдикции российских судов, а также наличие различных положений АПК РФ и ГПК РФ делает чрезвычайно актуальными сравнительно-правовые исследования в данной области, чтобы на основании зарубежного опыта правового регулирования государственного иммунитета в международном частном праве рекомендовать отечественному законодателю возможные варианты решения указанной проблемы.

Таким образом, автор настоящей работы ставит себе целью проанализировать существующие в настоящее время международно-правовые источники (прежде всего, новую, открытую для подписания лишь в 2005 году, Конвенцию Организации Объединенных Наций о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности), законодательные источники и судебную практику зарубежных стран (прежде всего, наиболее развитыхВеликобритании, Канады, США, Франции, ФРГ), касающиеся вопросов государственного иммунитета, сравнить их с соответствующими нормами действующего российского законодательства (имеется в виду правовое регулирование юрисдикционных иммунитетов в Гражданском процессуальном кодексе Российской Федерации 2002 года и Арбитражном процессуальном кодексе Российской Федерации 2002 года), выявить как фундаментальные различия, так и точки соприкосновения двух основных закрепившихся в мировой практике концепций правового регулирования иммунитета государства — концепции абсолютного иммунитета и концепции ограниченного (функционального) иммунитета, и на основании проведенного исследования определить степень соответствия мировой практике норм действующего российского законодательства об иммунитете иностранных государств и проекта федерального закона об иммунитете иностранного государства и его собственности, и сформулировать рекомендации для российского законодателя.

Задачами настоящей работы являются:

— исследование наиболее острых вопросов, связанных с государственным иммунитетом. Под таковыми подразумеваются, прежде всего, так называемые «нерешенные вопросы существа», то есть те вопросы, из-за разногласий по которым Конвенция ООН о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности, практически полностью разработанная Комиссией ООН по международному праву к 1991 году (в виде Проекта статей о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности), не была принята вплоть до 2004 года:11 а) каков круг лиц, имеющих право ссылаться на наличие у них государственного иммунитетаб) что следует понимать под коммерческой деятельностью иностранного государства и каковы критерии определения подобной деятельностив) особенности государственного иммунитета в связи с рассмотрением трудовых споровг) иммунитет государственной собственности от принудительных мер;

— формулирование оптимального способа разрешения указанных проблем в российском законодательстве.

Теоретической и методологической основой исследования стали достижения современной отечественной и зарубежной правовой науки. Автор исходит из устоявшегося в российской доктрине международного частного права постулата об институте иммунитета государства и его собственности как о частном случае национально-правового регулирования отношений гражданско-правового характера, осложненных иностранным элементом, которое основывается, однако, на международно-правовой сущности суверенитета государства.

При написании настоящей работы применялись следующие частно-научные методы: метод сравнительно-правового анализа, логический, исторический, технико-юридический. В качестве методологической основы исследования использованы положения теории права.

Эти «нерешенные вопросы существа» перечислены в документе 55-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН A/C.6/55/L.12 от 10 ноября 2000 года.

Информационную базу диссертации составили преимущественно нормативные источники, в первую очередь, международные договоры в указанной области, а также законодательные акты и судебная практика России и иностранных государств. Учитывая тот факт, что данная проблема не урегулирована пока в российском законодательстве, российским источникам уделено несколько меньше места, чем иностранным или международным.

В процессе написания настоящей работы использовались труды отечественных специалистов в области международного частного права по вопросам, имеющим непосредственное отношение к проблематике иммунитета иностранного государства, таких как М. М. Богуславский, С. И. Иванов, С. Н. Лебедев, Н. А. Ушаков, И. О. Хлестова и др., широко представлены также и иностранные авторыД. Засловски, Дж. Делапенна, Е. Денза, X. Лаутерпахт, Ф. Манн, И. Пингель-Ленуцца, И. Синклер, С. Сучариткул, X. Фокс, Дж. Хилл, М. Шоу. Использовались официальные документы ООН (прежде всего рабочие документы Комиссии по международному праву и Специального комитета по разработке Проекта статей об иммунитете государств и их собственности) и Совета Европы (как резолюции Комитета Министров Совета Европы, так и Пилотный проект Совета Европы в области иммунитета государств). Активно привлекалась также отечественная и зарубежная периодика, судебная практика (в частности, материалы официальных сайтов зарубежных судов, например, окружных апелляционных судов США и Верховного суда США). Привлекались также материалы судебного процесса по поводу ареста российского парусника «Георгий Седов» в г. Брест (Франция) в 2000 году. Были использованы материалы (доклад и рекомендация Сенату США относительно необходимости изменения американского Закона об иммунитете иностранных государств 1976 года) Американской ассоциации юристов (ABA), а также Американской организации международного права, взятые на их официальных веб-сайтах.

Научная новизна. Проблеме иммунитета государства в международном частном праве посвящены труды в основном иностранных специалистов, прежде всего, из стран с англосаксонской системой права. В первую очередь, следует отметить работы британского юриста Х. Фокса и его монографии «Sovereign Immunities: Some Recent Developments» (1988 г.) и «Law of State Immunity» (2002 г.).

В отечественной литературе данной проблеме, на наш взгляд, уделено недостаточное внимание. Основные работы на эту тему опубликованы еще в советское время (например, М. М. Богуславский «Иммунитет государства» (1962 г.), либо несколько позже, но авторами, придерживающимися советской точки зрения на этот вопрос: Н. А. Ушаков «Юрисдикционные иммунитеты государств и их собственности» (1993 г.).

Автору настоящей работы известны три кандидатские диссертации на данную тему:

С.И. Иванов «Международно-правовые аспекты иммунитета государства, его собственности» (1983 г.). Данная работа придерживается традиционной советской точки зрения о невозможности разделения действий государства на частно-правовые и публично-правовые, практически полностью посвящена критике концепции ограниченного иммунитета и исходит из необходимости сохранения абсолютного государственного иммунитета;

Г. Р.Шайхутдинова «Юрисдикционный иммунитет государства» (1991г.). Автор, наоборот, выступает за необходимость скорейшего перехода России к концепции ограниченного иммунитета, полностью солидаризируясь с опубликованными до этого за рубежом работами сторонников данной концепции.

М.Е.Лебедева «Иммунитет иностранного государства от обеспечительных мер в международном частном праве (международные соглашения и иностранное право)» (2006 г.). Диссертация посвящена рассмотрению частного вопроса — иммунитету иностранного государства от мер по обеспечению иска и мер по принудительному исполнению судебного решения.

Автору известны две монографии, посвященные вопросу иммунитета иностранного государства, опубликованные в последнее время в России. Это, во-первых, работа ведущего научного сотрудника Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ, доктора юридических наук И. О. Хлестовой «Проблемы юрисдикционного иммунитета иностранного государства (законодательство и практика)», изданная в 2002 году. И. О. Хлестовой в 2003 году защищена докторская диссертация по проблематике государственного иммунитета.

Этому же автору принадлежит и большинство статей на данную тему, публикуемых в настоящее время.

Второй монографией является опубликованная в 2005 году в Пятигорске работа И. А. Алексеева, Ф. И. Валяровского, Ю. М. Гайдидей «Концептуальные проблемы теории абсолютного иммунитета и функционального иммунитета иностранного государства».

В основном же данной теме посвящены только довольно редкие статьи в периодике и краткие разделы в учебниках по международному частному праву, например, «Международное частное право» (под ред. Н.И. Марышевой), 2006 г.- В. П. Звеков «Международное частное право», 2001 г. и т. д.

Научная новизна настоящей работы состоит в следующем: прежде всего, проанализирована новейшая практика иностранных судов по вопросу об иммунитете государства (1990;2000 годы). Все опубликованные до этого работы основывались на судебной практике пятидесятых-восьмидесятых годов, однако за последние два десятилетия ситуация несколько изменилась. Например, в последние годы Верховным судом США принят ряд руководящих решений по различным вопросам иммунитета государства, которые до этого оставались неразрешенными в американском законодательстве. Так, например, в решении по делу Republic of Austria v. Altmann в 2004 году Верховным судом США было признана обратная сила Закона об иммунитете иностранных государств, принятого в 1976 году, хотя ранее такое действие Закона не признавалось.

Кроме того, с момента принятия различных национальных законодательных актов в них был внесен ряд изменений, были приняты другие акты, дополняющие или изменяющие их. Так, довольно существенные изменения были внесены в американский, британский и канадский законы, регулирующие вопросы иммунитета иностранного государства. Например, в 1988 и в 1996 гг. были приняты важные поправки к американскому Закону об иммунитете иностранных государств 1976 года, согласно которым к традиционным случаям изъятия из государственного иммунитета (например, коммерческая деятельность иностранного государства, деликты и т. д.) были добавлены такие случаи, как заключение данным государством арбитражного соглашения с частным лицом и финансирование этим государством террористической деятельности. Между тем, нигде в отечественной литературе эти изменения пока упомянуты не были. Аналогичные изменения были предложены к внесению в мае 2005 года и в канадский Закон об иммунитете государства 1982 года. Вместе с тем, в литературе продолжают анализироваться указанные законы, но без внесенных в них изменений и без учета руководящих решений иностранных судов.

Впервые анализируется Конвенция ООН о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности, принятая в 2004 году и открытая для подписания в 2005 году. Приводятся также отличия этого международного договора от Проекта статей о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности, разработанного Комиссией международного права ООН в период с 1977 по 1991 год и являвшегося основой для разработки Конвенции.

Впервые в литературе исследуется проект федерального закона «О юрисдикционном иммунитете иностранного государства и его собственности», 12 находящийся в настоящее время в Государственной Думе Федерального Собрания Российской Федерации (в марте 2005 года он прошел первое чтение).

Помимо новых нормативных источников анализируются также и новые тенденции в развитии концепции ограниченного иммунитета государства — например, непредставление иммунитета иностранному государству по искам, возникающим из осуществления этим государством суверенной власти, если в ходе этого осуществления были нарушены права человека (например, решения по делам Flatow v. Republic of Iran (1998 год), Republic of Austria v. Altmann (2004 год)).

Таким образом, на основе анализа новейших, ранее не освещавшихся в отечественной литературе нормативных источников и судебных прецедентов исследуются новейшие тенденции развития института иммунитета государства и его собственности в международном частном праве развитых государств, акцентируется внимание на принципиально новых моментах применения концепции иммунитета государства и его собственности в зарубежной и отечественной практике, и формулируются выводы о наиболее оптимальных методах адаптации российской доктрины в вопросах иммунитета государства к современным условиям.

12 Размещен на официальном сайте Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации. URL: http: // www.duma.gov.ru. Последнее посещение 1 сентября 2006 года.

Положения, выносимые на защиту:

1. Современной мировой тенденцией развития международного частного права является эрозия традиционных представлений о государственном иммунитете как о полном неподчинении действий государства юрисдикции иностранных судебных органов. В современном международном частном праве государственный иммунитет приобретает функциональный характер, сокращаются сферы деятельности государства, изымаемые из-под юрисдикции иностранных судов. Для разграничения сфер деятельности государства, пользующихся и не пользующихся иммунитетом, определяющее значение имеет характер деятельности государства, а не цель такой деятельности.

2. В рамках концепции функционального иммунитета представляется возможным обеспечить баланс частных и публично-правовых интересов путем четкого законодательного разграничения между сферой суверенной деятельности государства (действия, совершаемые de jure imperii) и его несуверенной деятельности (действия, совершаемые de jure gestionis). Однако, и при классификации действий государства как действий de jure imperii следует исходить из примата соблюдения прав человека и не распространять действие иммунитета, в частности, на случаи предъявления гражданско-правовых исков, вызванных нарушением прав человека, например, применением пыток, и исполнения решений по таким искам.

3. Функциональный характер юрисдикционного иммунитета государства с неизбежностью ведет к такому же функциональному характеру иммунитета собственности государства от мер обеспечения иска и принудительного исполнения судебных решений, иными словами, в тех сферах деятельности, в которых государство не вправе претендовать на иммунитет от предъявления иска к нему в суде иностранного государства, оно не вправе претендовать на иммунитет от принудительных мер в отношении его собственности в связи с таким иском. Установленные национальным законодательством ограничения иммунитета от принудительных мер не должны противоречить закрепленным в международном праве иммунитетам иностранного дипломатического представительства.

Практическая значимость исследования состоит в следующем:

— проведенный анализ зарубежных правовых актов, судебной практики, международных документов в этой области, раскрывающий как их достоинства, так и серьезные недостатки, может послужить дополнительным источником информации для законодателя при разработке проекта федерального закона об иммунитете государства;

— исследование и его результаты могут быть использованы в учебной и научной работе в системе МИД России, в системе РАН и в высших учебных заведениях Минобразования России;

— анализ существующего иностранного законодательства и новейшей иностранной судебной практики может послужить дополнительным источником информации в случае предъявления иска в иностранном суде к российскому государству или ареста российской собственности за рубежом;

— кроме того, содержащиеся в Заключении настоящей работы практические выводы могут быть приняты к сведению при решении вопроса о целесообразности или нецелесообразности присоединения Российской Федерации к конкретным международным договорам, регулирующим вопросы государственного иммунитета, а также при включении условий об отказе от иммунитета в соглашениях Российской Федерации с иностранными частными лицами (например, в соглашениях о разделе продукции).

Структура и содержание работы.

Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованных нормативно-правовых источников, судебных прецедентов и литературы.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Проведенное в настоящей работе исследование позволяет сделать следующие выводы.

Иммунитет государства в международном частном праве проистекает из международно-правового принципа суверенного равенства государств и основывающихся на нем норм международного права, составляющих международно-правовой институт иммунитета.

В международном частном праве речь идет об иммунитете государства и его собственности от судебной и административной юрисдикции другого государства, что выражается в трех видах юрисдикционного иммунитета: иммунитете от предъявления иска (то есть изъятие из компетенции национальных судов гражданских исков к иностранному государству, невозможность его привлечения в процесс в качестве третьего лица без его на то согласия), иммунитете от обеспечения иска (то есть неприменение судебными и административными властями одного государства ареста и других принудительных мер обеспечения иска к иностранному суверену), и в иммунитете от принудительного исполнения решения (то есть невозможность обращения взыскания в порядке исполнительного производства на собственность иностранного государства во исполнение решения какого-либо суда или арбитража).

Указанный иммунитет государства и его собственности от юрисдикции по гражданским делам может пониматься как абсолютный, т. е. в принципе не допускающий никаких ограничений и изъятий, кроме тех, на которые согласилось государство-ответчик. Концепция абсолютного иммунитета таким образом основывается на распространении принципа иммунитета на все стороны деятельности государства, включая и его выступление в качестве участника гражданского оборота, и следовательно на невозможности расщепления личности государства на «суверена» и «торговца», на сохранении государством качеств суверена и в условиях гражданского оборота тоже.

Концепция же ограниченного или функционального иммунитета, напротив, базируется на предпосылке, что иммунитет неразрывно связан с осуществлением суверенных прерогатив государствапри его же выступлении в качестве участника гражданского оборота, когда государство заключает коммерческие сделки, которые по своему характеру легко могут совершаться (и обычно совершаются) частными лицами, оно не вправе ссылаться на иммунитет для того, чтобы, используя на свой суверенный статус, избежать гражданско-правовой ответственности как участнику гражданского оборота.

Обеим концепциям свойственны две общие черты:

— признание международно-правовой сущности иммунитета государства (то есть признание того, что иммунитет иностранного государства определяется международным правом, а не волей конкретного национального законодателя — иное дело, что пределы действия иммунитета, определяемые международным правом, понимаются сторонниками указанных концепций совершенно по — разному);

— как в теории абсолютного иммунитета, так и в теории ограниченного (функционального) иммунитета признается отказ государства от иммунитета в качестве обоснования возможности предъявления иска к государству и применения к нему мер по обеспечению иска и по принудительному исполнению судебного решения.

В остальном указанные правовые концепции, как следует из всего изложенного в настоящей работе, являются полностью несовместимыми.

В настоящее время законодательство и судебная практика США и стран Западной Европы основывается на концепции ограниченного иммунитета. Это означает, что при разрешении конкретных гражданских дел, связанных с российским государством и его собственностью, в судах соответствующих стран будут иметь вес только аргументы, основанные на указанной концепции. Это означает возможность возбуждения гражданского процесса, принятия мер обеспечения иска и принудительного исполнения судебного решения в отношении российского государства и его собственности не только при явном отказе от одного или всех видов иммунитета, закрепленного в международном договоре Российской Федерации, контракте Российской Федерации с иностранным частным лицом (случай с компанией «NOGA») или в одностороннем заявлении полномочного представителя российского государства на конкретном гражданском процессе, но и во всех случаях совершения российским государством действий de jure gestionis.

Речь идет о неприменении правила иммунитета в отношении коммерческой деятельности государства, некоторых категорий трудовых споров, деликтных исков и ряда других ситуаций, описанных в Главе II настоящей работы. Из них наиболее серьезные последствия для российского государства имеет, конечно же, отказ в иммунитете при осуществлении им коммерческой деятельности и использовании государственной собственности в коммерческих целях.

В связи с этим закономерно возникает вопрос — насколько целесообразно сохранение в современном законодательстве Российской Федерации, прежде всего в гражданско-процессуальном, приверженности концепции абсолютного иммунитета, если в отношениях с государствами — нашими важнейшими торговыми партнерамиза Российской Федерацией в аналогичных ситуациях право на иммунитет прямо отрицается (что было наиболее ярко продемонстрировано прежде всего в деле с иском компании «NOGA»)?

К тому же в условиях массовой приватизации несколько смягчается острота проблемы иммунитета, в частности, в такой болезненной для национального достоинства сфере как арест государственных морских судов (защита которых и была основной практической целью отстаивания Советским государством концепции абсолютного иммунитета). В условиях, когда абсолютное большинство судов торгового и рыболовецкого флота является собственностью приватизированных предприятий, нет никаких оснований для распространения на них иммунитета государственной собственности, в то же время иммунитет государственных судов, не используемых в коммерческих целях, признается и концепцией ограниченного иммунитета.

В этой связи представляется, что принятие в России федерального закона об иммунитете иностранных государств, изымающего из сферы действия принципа иммунитета обязательства иностранного государства, принятые им на себя при осуществлении коммерческой деятельности и собственности государства, для этой деятельности используемой, полностью соответствует тенденциям развития мировой практики предоставления иностранным государствам юрисдикционных иммунитетов.

Вместе с тем и полное отрицание концепции абсолютного иммунитета было бы, на наш взгляд, ошибочным. Сторонники указанной концепции вполне справедливо критикуют «узкие места» концепции ограниченного иммунитета. Нельзя не согласиться с утверждением, что в рамках концепции не было предложено четкого и недвусмысленного критерия разделения действий государства на действия de jure imperii и de jure gestionis, на действия, связанные и не связанные с осуществлением суверенной власти.

Поэтому представляется, что в федеральном законе об иммунитете государства должны быть (по примеру аналогичного британского Закона) конкретно указаны виды гражданско-правовых договоров, в отношении которых иммунитет иностранным государствам не предоставляется. Общее же определение «коммерческой деятельности» иностранного государства должно строиться исходя из критерия характера осуществляемой деятельности (т.е. из правовой природы заключаемых государством сделок). Что касается критерия цели, то сферой его применения должно быть законодательство об исполнительном производстве (совершение исполнительных действий в отношении иностранной государственной собственности, используемой в коммерческих целях), однако в исключительных случаях критерий цели должен приниматься во внимание и при решении вопроса о предоставлении иммунитета на стадии предъявления иска — так, следует согласиться с мнением Высшего Арбитражного Суда РФ о том, что если некоммерческая цель заключенной государством сделки прямо явствует из международного соглашения, во исполнение которого эта сделка заключается, то государство вправе ссылаться на иммунитет.

В законе должен быть четко определен круг лиц, имеющих право ссылаться на государственный иммунитет от гражданской юрисдикции российской судебной власти. Представляется, что иммунитет должен действовать не только в ситуациях, когда иск предъявлен или исполнительные действия совершались в отношении иностранного государства как такового, но и в отношениях органов этого государства (например, Министерства внешней торговли). Мировой практике соответствовало бы и наделение иммунитетом имущества иностранных центральных банков. Безусловно, что ограничения иммунитета, связанные с характером деятельности государства, должны целиком и полностью применяться и к его органам, включая центральный банк такого государства.

Вместе с тем, не представляется оправданным распространение иммунитета на государственные предприятия и компании с участием государственного капитала (тем более что советская доктрина на иммунитет в отношении своих советских ВТО не претендовала). Вопрос о статусе иностранного ответчика должен быть решен исходя из права его страны, то есть, если в соответствии со своим национальным правом он не наделяется властными функциями, а осуществляет хозяйственную деятельность, об иммунитете в отношении такого лица и его собственности не может быть и речи.

Четкий критерий определения круга лиц, имеющих право ссылаться на иммунитет государства, позволит избежать необходимости для судов обращаться в МИД (как это указано в проекте федерального закона об иммунитете) с запросами о том, действительно ли данное лицо вправе им пользоваться, за исключением, конечно, тех случаев, когда речь идет о наличии у какой-либо территории статуса самостоятельного государства.

Необходимо, однако, предусмотреть, что за исключением четко определенного перечня изъятий из иммунитета (коммерческая деятельность, исполнение решений арбитража и т. д.), осуществление юрисдикции российских судов возможно только при явном и прямом отказе иностранного государства от его иммунитетов (никакой «подразумеваемый отказ» в законе упоминаться не должен). В то же время следует допустить возможность предъявления к государству встречного иска, если он отвечает критериям, установленным российским процессуальным законодательством для встречных исков, при том, однако, условии, что меры по обеспечению иска либо по принудительному исполнению судебного решения по встречному иску должны применяться исключительно на общих основаниях, то есть с согласия самого государства.

Вместе с тем, принятие федерального закона об иммунитете государства в таком виде не означает невозможности заключения международных договоров, основанных на иных принципах, в том числе и принципе абсолютного иммунитета. Подобный подход будет оправдан тем, что в таком случае два суверенных государства предоставляют друг другу абсолютный иммунитет от гражданской юрисдикции на условиях взаимности, в то время как в отсутствие такого договора применяться должен Закон об иммунитете, который вряд ли поставит иностранные государства в положение худшее, чем-то, в каком оказалась бы сама Российская Федерация при осуществлении ими их собственной судебной и административной юрисдикции.

Равным образом в законодательство об иммунитете (прежде всего в АПК РФ и ГПК РФ) следовало бы включить положение о том, что в тех случаях, когда в иностранном государстве не обеспечивается российскому государству, его имуществу или его представителям такая же неприкосновенность, какая обеспечивается иностранным государствам, их имуществу или представителям иностранных государств в Российской Федерации, Правительством Российской Федерации или иным уполномоченным органом может быть предписано в отношении этого государства, его имущества или представителя этого государства применение ответных мероприятий. Речь идет о тех случаях, когда иностранным государством не будет признаваться иммунитет российского государства и его собственности даже в тех случаях, когда основанием иска послужили действия, осуществленные в рамках суверенных полномочий (например, национализация имущества иностранных лиц).

Поскольку законодательство и судебная практика развитых государств однозначно ориентированы на защиту трудовых прав своих граждан, работающих по найму в дипломатических представительствах иностранных государств, действующих на их территории, представляется желательным рекомендовать российскому законодателю ограничить юрисдикционный иммунитет иностранных государств в отношении исков российских граждан и иных лиц, постоянно проживающих на территории России, к иностранным дипломатическим и консульским представительствам, вытекающих из трудовых отношений. При этом следует исключить возможность удовлетворения исков о восстановлении на работе таких лиц и ограничиться в подобных случаях взысканием денежной компенсации за вынужденный прогул, что невозможно без внесения соответствующих изменений в трудовое законодательство.

Кроме того, как представляется, в будущем федеральном законе следовало бы отразить и новейшие тенденции, имеющие место в практике иностранных судов, прежде всего, США и Великобритании. Речь идет, прежде всего, о непредоставлении иммунитета иностранному государству в связи с нарушением им прав человека. По нашему мнению, закрепление такой тенденции в российском законодательстве позволит снизить уровень нарушений прав человека в зарубежных государствах (под угрозой возможности судебного разбирательства в российских судах и наложения ареста на иностранную государственную собственность, находящуюся на территории.

Российской Федерации) и поднять престиж Российской Федерации на международной арене.

Что касается действия иммунитета от обеспечения иска и от исполнения судебного решения, то отсутствие иммунитета государства от предъявления иска, вытекающего из коммерческой деятельности государства, логически подразумевает и отсутствие у него в таком случае иммунитетов от принудительных мер в отношении его собственности, используемой в сфере такой деятельности. Иными словами, собственность государства, используемая для коммерческой деятельности, не должна освобождаться от действия правил процессуального законодательства о мерах по обеспечению иска и об обращении взыскания на имущество ответчика (в том числе и в случаях, когда иск связан с нарушением прав человека, то есть основан не на коммерческой деятельности указанного государства), поскольку в противном случае принцип ограниченного иммунитета государства не будет иметь никакого практического смысла. Необходимо прямое законодательное закрепление перечня видов имущества иностранного государства, в отношении которого принудительные меры ни в коем случае не могут быть приняты, и в этом отношении вариант решения проблемы, предложенный в проекте федерального закона об иммунитете государства, в целом следует признать удовлетворительным.

В целом реформа российского законодательства об иммунитете явно назрела, и автор надеется, что сделанные в данной работе выводы могут оказаться полезными для ее успешного проведения.