Сакральная география Москвы в романе М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита»

Настоящая работа посвящена анализу мифопоэтического и сакрального пространства романа М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита».

Сакральная география Москвы является одним из важнейших содержательных и мифопоэтических аспектов романа М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита». Сакральная география связана со «святыми местами», культивируемыми в различных религиях. Ее элементами являются топонимы, наполненные религиозно-философским и культурным смыслом. Наконец, сакральная география понимается рядом исследователей.

1 2 3 (К. Хюбнер, А. В. Подосинов, Н. С. Широкова и др.) как «география сверхъестественного» и представляет собой топонимику, осмысленную в религиозно-философском и культурологическом контекстах.

Многие из исследователей творчества М. А. Булгакова, в частности.

И.Л. Галинская, отмечали «репортерскую точность описания Киева и Москвы в произведениях писателя», указывали, что городские реалии в булгаковской прозе «являются, можно сказать, полноправными «действующими лицами"4.

Отечественные булгаковеды искали в прозе писателя конкретные адреса и городские реалии. Так, Б. Мягков считал, что все события «Мастера и.

Маргариты" разворачиваются в сравнительно небольшом секторе старой.

Москвы, ограниченном дугой Садового кольца и двумя радиусами.

Тверской улицей и Пречистенской набережной5, а Л. И. Галинская замечала:

Что касается Кремля и Красной площади, то они в романе не фигурируют, хотя Маргарита с Мастером гуляли у Кремлевской стены на набережной, а затем героиня сидит на скамейке в Александровском саду спиной к Кремлю и.

1 Хюбнер К. Истина мифа. — М.: Издательство «Республика», 1998.

2 Подосинов А. В. Древняя Русь в свете зарубежных источников. Учебное пособие для студентов вузов / Под ред. Е. А. Мельниковой. -М., 1999.

3 Широкова Н. С. Культура кельтов и нордическая традиция античности. — СПб.:Евразия, 2000.

4 Галинская И. Л. Образ среды в прозе М. Булгакова //.

Наследие Михаила Булгакова в современных толкованиях. Сб. науч. тр. / РАН ИНИОН. Центр гуманит. науч.-информ. исслед. Отд. культурологииОтв. ред. Скворцов J1.B. — М., 2003.

5 Там же, С. 50. лицом к Манежу6″, подчеркивая, что ни Кремль, ни Красная площадь не так важны для Булгакова, поскольку все действие романа «Мастер и Маргарита», равно как и многих других произведений М. А. Булгакова, в частности, повестей «Собачье сердце», «Роковые яйца», пьесы «Зойкина квартира», происходит в районе исторического Чертолья, необыкновенно важного для понимания сакральной истории Москвы.

Писать о Москве" для Булгакова (.) значило писать о современности, о сегодняшнем дне", — справедливо замечала в книге «Жизнеописание М. Булгакова» М.О. Чудакова7. «Город рождается сначала не в географическом месте. Прежде всего — он нерукотворный храм души человеческой, храм личности. В ней он и находит свое пристанище. В этом смысле место городане обязательно географически там, где развитые магистрали и инфраструктуры. Город суть форма становления человеческой культуры», -так, опираясь на труды П. Флоренского и Бл. Августина, трактовал образо символ города С. А. Смирнов .

Однако произведения М. А. Булгакова не были в должной мере проанализированы в контексте сакральной географии и, в частности, в контексте сакрально-географического пространства Москвы, основных маршрутов и ориентиров этого пространства. Следует заметить, что в ряде литературоведческих работ рассматривалась тема Города в творчестве М. А. Булгакова (исследования М. О. Чудаковой, Б. М. Гаспарова, А. Н. Баркова, А. З. Вулиса, А. Зеркалова, И. З. Белобровцевой, С. Кульюс, Г. Лесскиса, Б. Мягкова, А. Нинова, Вс. Сахарова, В. Химича и др.9). Анализу Города как.

6 Там же, С. 55.

7 Чудакова М. О. Жизнеописание Михаила Булгакова. — М., Книга, 1998. — С. 139.

8 См. подр.: Смирнов С. А. Антропология города, или о судьбах философии урбанизма.

9 См. подр.: Чудакова М. О. Жизнеописание Михаила Булгакова. — М., Книга, 1998; Гаспаров Б. М. Из наблюдений над мотивной структурой романа «Мастер и Маргарита»". -М.: РИК «Культура», 1996; Барков А. Н. О Булгакове, Маргарите и мастерах социалистической литературы.-Киев, 1990; Вулис Л. З. Роман Булгакова «Мастер и Маргарита». — М.: Художественная литература, 1991; Зеркалов А. Евангелие Михаила Булгакова. — М.: Текст, 2004; Белобровцева И. З. Кульюс. С. Роман «Мастери Маргарита». Комментарий. — М.: Книжный клуб 36,6,2007; Лесскис Г. А. Триптих М.А. Булгакова о русской революции: «Белая гвардия», «Записки покойника», «Мастер и Маргарита». Комментарии. — М.: ОГИ, 1999; Мягков Б. С. Булгаков на Патриарших. — М.:Алгоритм, 2008; Нинов А. О. О драматургии и театре Михаила Булгакова. — СПб., 1991; Сахаров Вс. И. Михаил Булгаков: образа-символа, киевским контекстам творчества М. А. Булгакова посвящена книга М. С. Петровского «Мастер и Город. Киевские контексты Михаила Булгакова"10. Культуронимы Москвы и Ершалаима сопоставлял Б. Н. Соколов на страницах «Булгаковской энциклопедии"11, в статьях, посвященных Мастеру и Иешуа Га-Ноцри. Очень важны для интерпретации темы Города в творчестве М. А. Булгакова работы J1. Яновской «Вертикали и горизонтали Ершалаима"12 и Р. Рахматуллина «Небо над Москвой"13. Мы исходим из того положения, что тему Города в творчестве М. А. Булгакова следует рассматривать как культурный код, необыкновенно важный для творчества писателя, тесно связанный не только с сакральной географией его произведений, но и с их религиозно-философской проблематикой.

Актуальность исследования обусловлена тем, что в нем анализируется сакрально-географическое пространство романа «Мастер и Маргарита», важнейшие культуронимы сакральной географии Москвы («Чертолье», «Патриаршие пруды», «Арбат»), являющиеся их своеобразными культурными кодами, осмысление и интерпретация которых необходимы для понимания религиозно-философской проблематики романа.

Научная новизна работы состоит в том, что тема города как духовного пространства в творчестве М. А. Булгакова рассматривается как культурный код с учетом истории Москвы, ее аспектов, связанных с мифом.

0 Москве как о Третьем Риме. Указывается, что пространственные и временные реалии Москвы, Иерусалима, Рима, Киева отражены друг в друге. Впервые в булгаковедении проанализированы культуронимы «Чертолье», «Патриаршие пруды» в контексте идеи «чистого» и «нечистого» городского пространства, изучено сакральное пространство ершалаимских глав в плане сравнения двойников: иерусалимские топонимы/ московские загадки и уроки судьбы. — М.: Жираф, 2006; Химич В. В. Творчество Михаила Булгакова. Пособие для учителей и учащихся / Уральск, гос. ун-тНИИ рус. культуры. — Екатеринбург, 1996.

10 Петровский М. С. Мастер и город. Киевские контексты Михаила Булгакова. — Киев: Дух i лггера, 2001.

11 Соколов Б. В. булгаковская энциклопедия. — M.: Локид-миф, 1998.

1 9.

Яновская Л. И. Вертикали и горизонтали Иерусалима // Вопросы литературы № 3, 2002.

13 Рахматуллин Р. Небо над Москвой: Второй Иерусалим Михаила Булгакова // Ex. libris Н.Г. М., 2001. — С. 3. топонимывыявлены архетипы Дома, Пути как воплощение идей созидания и движения жизни человека.

Объектом исследования является роман М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита», литературная критика, посвященная роману, воспоминания и дневники современников писателя.

Предметом исследования является сакральная география Москвы в романе «Мастер и Маргарита», пространственный код этого произведения, важнейшие культуронимы, представляющие собой элементы сакральной географии романа.

Цель исследования — анализ сакральной географии Москвы в романе М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита».

Означенная цель предполагает решение следующих задач:

— проанализировать связь сакральной географии Москвы с религиозно-философской проблематикой романа М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита»;

— определить роль культуронимов «Патриаршие пруды», «Чертолье», «Арбат» и др. в сакрально-географическом пространстве булгаковской Москвы;

— выявить преломление религиозно-философской идеи «Москва-Третий Рим» в художественном мире романа «Мастер и Маргарита»;

— изучить семантику архетипов «Город» (Вечный Город), «Дом» и «Путь» в романе М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита».

Положения, выносимые на защиту:

1) В романе «Мастер и Маргарита» М. А. Булгаков создал особое сакрально-географическое пространство Москвы, тесно связанное с религиозно-философской проблематикой романа.

2) Центральными культуронимами сакрально-географического пространства Москвы в романе «Мастер и Маргарита» является Чертолье с его водными артериями — рекой Черторый и «Козьим болотом», превращенным волей патриарха Гермогена в Патриаршие пруды, в связи с которым М. А. Булгаков актуализировал городские мифы.

3) Сакральная топонимика Москвы в романе «Мастер и Маргарита» тесно связана с топонимикой Киева и Иерусалима. Многие элементы сакральной географии Москвы (культуронимы) являются в романе «Мастер и Маргарита» зеркальными отражениями, подобиями топонимов киевских и иерусалимских (ершалаимских), что подчеркивает «зеркальность» истории, вечный, непреходящий характер евангельских событий, которые происходят и в мифопоэтическом священном времени, и во времени реальном.

4) В романе «Мастер и Маргарита» важное место занимает система архетипов: архетип Дома воплощен в образах «домов» и «анти-домов» и рассматривается как символ личности, семьи и рода («анти-дом» — как потеря личностного пространства, символ обезличивания безверия) — архетип Пути — в аспекте различных моделей жизненного пути (движение героев): бессмысленное, повторяющееся движение по колдовскому кругу (путь Агасфера) — путь как возмездиекрестный путьблагой путь веры. Движение героев по сакрально-географическому пространству Москвы и Ершалаима является реализацией архетипа Пути. Для М. Берлиоза характерен путь возмездия и гибелидля Мастера и Бездомного — крестный путьдля Левия Матвея и Иешуа Га — Ноцри — и крестный путь, и путь веры.

Теоретическую основу исследования составляют положения и научные понятия русской и зарубежной мифопоэтической школы литературоведения, разрабатываемые в трудах К. Хюбнера14, М. Элиаде15, Е.М. Мелетинского16, М.М. Маковского17, С.С. Неретиной18, Н.С.

14 Хюбнер К. Истина мифа. — М.: Логос. 1996.

15 Элиаде М. Священное и мирское. — М.: Алетейа. 1994.

16 Мелетинский Е. М. Поэтика мифа. — М.: Языки русской культуры. 1995.

17 Маковский М. М. Сравнительный словарь мифологической символики в индоевропейских языках. Образ мира и миры образов. — М.: Языки русской культуры. 1996.

18 Неретина С. С. Слово и текст в средневековой культуре. — М.: Алетейа. 1995.

Широковой19 и др. В диссертационном исследовании использована терминологическая база мифопоэтической школы отечественного и зарубежного литературоведения. В частности, такие понятия, как «культуроним», «культовое пространство», «сакральная география».

В качестве методологической основы исследования сакрально-географического пространства Москвы в романе М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита» применен мифопоэтический подход к анализу текста художественного произведения. В работе использовались как общенаучные методы и приемы (наблюдение, систематизация, классификация, описание и др.), так и методы филологического анализа: сравнительно-исторический, типологический, герменевтический, концептуальный, интерпретационный.

Теоретическая значимость исследования заключается в том, что диссертация позволяет интерпретировать сакрально-географическое пространство Москвы в романе М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита».

Практическая ценность исследования.

Материалы и выводы диссертации могут найти применение в теоретических разработках, связанных с русской литературой и культурой начала XX века, в чтении курсов «История русской литературы XX века», спецкурсов по творчеству М. А. Булгакова, элективных курсов в школе.

Апробация основных положений и выводов диссертации осуществлялась в докладах, прочитанных на Международной конференции, посвященной 40-летию со дня выхода в свет романа «Мастер и Маргарита» (Пушкинский Дом (ИРЛИ), 2006 г) — Международной научной конференции к 190-летию Научной библиотеки ОНУ имени И. И. Мечникова «Вузовская библиотека в реализации новых концепций образования: принципы развития и результаты деятельности» (Одесса, 2008 г.), а также на XII.XIII. XIV, XV Международных Дашковских чтениях, проходивших в Москве, в Доме ученых (2006, 2007, 2008, 2009 гг.). Работа была обсуждена и рекомендована.

19 Широкова Н. С. Культура кельтов и нордическая традиция античности. — СПб: Евразия. 2000. к защите на заседании кафедры теории и практики журналистики Московского гуманитарного института им. Е. Р. Дашковой.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы.

Заключение

.

В ходе проделанной работы нами были сделаны следующие выводы. Мифопоэтическое пространство романа тесно связано с сакральной географией Москвы, под которой мы понимаем совокупность топонимов, связанных со «святыми местами», культивируемыми в различных религиях. Речь идет о религиозно-философски и историко-культурно осмысленной географии, элементами которой являются не топонимы, а культуронимы.

Одним из важнейших культуронимов Москвы является Чертолье, с его историческим и сакральным центром — Патриаршими прудами, мыслимыми как исток веры, исток православия. Наложение топонимов — киевской реки Черторый и иерусалимской — Драконова Источника, семантически близкого к слову «Черторый», позволяет видеть в гибели Патриарших прудов гибель всего православного мира, переосмысление истоков нравственности.

Анализ важнейших культуронимов московского пространства в романе «Мастер и Маргарита», таких как Патриаршие пруды и Чертолье, позволяет считать их своеобразными культурными кодами, выводящими читателя на более глубинные проблемы, скрытые в булгаковских текстах, — проблемы веры и безверия, революционного Апокалипсиса.

Патриаршие пруды с момента их устроения являлись символом торжества веры над безверием, элементом сакрального пространства Москвы, местом святым и чистым. В советскую эпоху, связанную с политикой атеизма и разрушением храмов, Патриаршие пруды превратились в место нечистое, в инфернальный теменос, что сделало возможным появление Воланда именно в районе Патриарших прудов.

Семантика культуронима «Арбат» в романе «Мастер и Маргарита позволяет установить, что Арбат и арбатские переулки — элемент сакрального пространства Москвы, связанного с охраной священного пространства. Арбат противостоит центру, но предполагает идею повторения изначальной иерофании, которая освятила некогда данное пространство, преобразив его, придав ему особый смысл, иначе говоря, — отделив его от окружающего профанного пространства.

Разрушение целостности арбатского теменоса связано с закрытием, а затем и разрушением арбатских храмов, а затем с постепенной переориентацией пространства «чистого», «святого» в нечистое. Архетип Пути очень важен для интерпретации романа «Мастер и Маргарита». Этот архетип мы классифицируем как средство формирования героя, способ проверки-испытания (обретение опыта), исполнение клятвы (завета), наказание (проклятие) и, наконец, как игру, связанную с моральным выбором. Мифологический путь можно рассматривать как путешествие по сакральному пространству.

Соответственно, можно выделить ряд разновидностей сакрального пути:

— победа Пути над Путником — это вариант Агасфера, обреченного на вечные странствия по земле. В романе это путь Бездомного, путь Пилата.

— Путь — возмездие. Это путь (движение) трамвая, сыгравшего роковую роль в судьбе Берлиоза, путь Низы к Нижним садам — месту гибели Иуды из Кириафа, путь Левия Матвея.

— Путь как наказание, путь к смерти. Это путь Берлиоза, Иуды, путь целого ряда героев в клинику Стравинского.

В романе писателем представлен ряд героев путешествующих, путь которых, на первый взгляд, не вписывается в традиционные схемы мифологического пути: это Путь Иешуа к Лысой горе и Путь Мастера (путь в подвал, из него — в клинику Стравинского и, наконец, в беззвучие). Перед нами путь в никуда, который можно рассматривать как вариант духовной смерти героя.

Путь к Патрирашим прудам и с Патриарших прудов можно рассматривать как путь-наказание для Берлиоза и путь как залог вечных странствий для Ивана Бездомного.

Анализируя причины странной гибели Берлиоза на Патриарших прудах, мы склонны рассматривать Берлиоза как Учителя, духовного наставника Ивана. При этом в контекст проблемы «Учитель-Ученик» укладываются взаимоотношения Берлиоза — Ивана Бездомного, мастераИвана Бездомного, Воланда и Ивана Бездомного. Когда же на роль истинного учителя Иванушки претендует сам Сатана, Берлиоз оказывается лишним, буквально лишним.

Примечательно и то, что Берлиоз погибает по дороге домой, буквально у порога снесенного храма — Ермолаевской церкви — и почти у порога собственного дома. Порог мы рассматриваем как часть дома, в традиционных представлениях, связанных с народными верованиями, порогсимволическая граница между домом и внешним миром, «своим» и «чужим» пространством, место совершения множества ритуалов341.

Порог наряду с перекрестками и межами считается мистическим теменосом славянской мифологии. Это место, где сходятся две дороги, — одна ведущая к дому, другая ведущая от дома. Отторгнувший себя от церкви и Бога Берлиоз погибает на пороге разрушенного храма, как раз на средокрестии дорог, ведущих их дома в храм и из храма в дом, под колесами появившегося из ниоткуда трамвая.

Образ трамвая всегда интересен как часть облика города. Трамвай у Булгакова — символ механической энергии («Роковые яйца»), символ возмездия в «Мастере и Маргарите». Анализ образа-символа трамвая на Патриарших прудах позволяет увидеть в трамвае роль некоего «антиковчега», в котором едет та часть человечества, которой не положено жить в светлом коммунистическом раю. Управляет трамваем девушка-комсомолкаХарон нового времени.

341 Русский народ. Его обычаи, предания, суеверия и поэзия. // Под ред. М. Забылина. — СПб., 1880.

Сопоставление поэмы Н. С. Гумилева «Заблудившийся трамвай» с эпизодом смерти М. А. Берлиоза, представленным материалами из черновиков романа разных лет, позволяют сделать следующие выводы: образ трамвая в романе М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита» можно воспринимать как трамвай-возмездие, трамвай-кару, посланный дьявольскими силами. Сам факт насильственного наказания не может восприниматься как акт справедливости. Если у Гумилева человеческая личность проживает множество жизней и, соответственно, «меняет» множество душ, причем, лирический герой, вспоминающий свои прежние индивидуальности (фактически это этапы своего жизненного пути) отделяет их от своего нынешнего «я», то у Булгакова человек, столкнувшийся с трамваем, оказывается жертвой, лишается жизни.

Движение героев романа по Москве и Ершалаиму связано с семантикой категории пути, обусловлено указанными выше моделями. Путь Берлиоза (Путь как наказание) — это путь к смерти, что соответствует жизненным дорогам Берлиоза и Иуды из Кириафа. Путь как возмездие — это путь (движение) трамвая, сыгравшего роковую роль в судьбе Берлиоза, путь Низы к Нижним садам — месту гибели Иуды из Кириафа, путь Левия Матвея, решившего наказать Иуду. Дорога у Булгакова — всегда старательно прочерченный маршрут, указательные знаки которого старательно зашифровываются. Мистика знаменитой погони, например, усиливается своеобразной игрой с пространством и временем, делающей невозможной погоню как таковую.

Погоня карнавальна, Воланд играет с Бездомным, зовет его за собой, по местам оскверненного «чистого» пространства, разрушенных храмов, чтобы завладеть душою Ивана. Конечным пунктом погони во всех редакциях романа является дом в Савеловском переулке, который является зеркальным подобием Дома Перцова, «Киевца» — маленького Киева. Конечной точкой погони является зрительный аналог Киева как священного пространства, Второго Иерусалима — Киевец, более известный как Дом Перцова, олицетворяющий гибель святого Города, небесного Иерусалима. Благодаря системе зеркальных подобий, характерных для сакрального пространства Города, становится возможным перемещение героев вне временных и пространственных границ. Череда зеркальных подобий, свойственная архитектуре Москвы, иеротопическое пространство Чертолья позволяют воспринимать Киевец как аналог Киева и разрушение его — смысловой паралеллью духовной гибели Киева как второго Иерусалима. Зеркальное подобие Киева — Киевца (дома Перцова) у Бабьегородской плотины объясняет странный поступок Бездомного: купание в Москве —реке с иконкой и свечечкой. Пусть бессознательно, но Иван стремится спасти Москву весьма своеобразно: окрестить.

Внешний вид дома Перцова (Киевца), более известного как «дом-сказка», вводит нас в игровую карнавальную традицию, связанную с особенностями Москвы как культуронима.

Аналируя возможные смысловые параллели культуронима «Патриаршие пруды», можно выделить как одну из его составляющихфеномен самозванства как отречения от имени, связанный с карнавальной, маскарадной культурой. Система маскарада, карнавала позволяет увидеть подмену светлого, Христова начала демоническим, инфернальным, как отражение подмены Четвероевангелий на Евангелие от Воланда.

Главная миссия карнавала — обновление, разрушение догм и стереотипов. Эпоха 1930;х гг., сатирически изображенная в московских главах романа, лишена духа веселой карнавальной игры, роли строго расписаны, люди уподоблены марионеткам. Немецкий исследователь Карл Хюбнер заметил, что в тоталитарном государстве «во всех сферах жизни наблюдается стремление к монументальному классическому порядку"342. Это проявляется, в частности, в серьезности поведения, унифицированности, боязни всего странного, нарушающего правила.

Грибоедов" и Варьете в мифопоэтическом пространстве романа играют роль «домов-масок», домов бутафорских, лишенных духовного начала. Путь, путешествие, движение являются одними из ключевых среди мировоззренческих категорий.

Тема дома — одна из ключевых в творчестве М. А. Булгакова. Авторское мироощущение определило своеобразие художественного осмысления писателем целого ряда образовсимволов домов, принадлежащих литературно-мифологической традиции: дома — родового гнезда, дома очага, дома и анти-дома. Символика дома — антидома становится одной из организующих на всём протяжении творчества писателя. Дом — это освоенное место и обитель человека, каковым является Дом Турбиных в «Белой гвардии». Практически во всех московских произведениях М. А. Булгакова дом — не обитель, а общежитие. Квартиры постоянно уплотняются, дома превращаются в коммуналки — символ коммунистического рая-ада.

Образ «нехорошей квартиры» связан с переосмыслением сакральности ворот как священного входа в город. Воланд, оказавшись именно в Пасхальную неделю в Москве, по замыслу М. А. Булгакова, не просто въезжает в город, а делает местом своего обитания именно Врата Божий, т. е. улицу Садово-Триумфальную. Знаменательно, что в период 1608—1610 гг., когда появились Патриарший пруды, «шествие на осляти» проходило от Ермолаевской церкви вокруг нынешней Триумфальной площади.

Весьма важен подобный обряд и для Булгакова: Воланд триумфально входит в Москву, как некогда Христос — в Иерусалим. Явление Воланда, пусть не на осляти, но со свитой, в Пасхальную неделю у Тримфальных, пусть и снесенных, ворот превращается из обычного эпизода в явление апокалиптического масштаба. С помощью элементов московской топонимики М. А. Булгаков показал дьявольский, «перевернутый» характер происходящих в романе событий. Движение героев по сакральногеографическому пространству Москвы и Ершалаима является реализацией архетипа Пути.

Принцип зеркальности культуронимов в романе М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита» является одним из ключевых, поскольку фантастические, нереальные московские события романа, отраженные в зеркале ершалаимских событий, приобретают особый философский смысл.