Функционально-семантическая специфика глагольных форм прошедшего времени в современном французском научном дискурсе: на материале текстов по лингвистике

В настоящей работе исследуется функционирование форм прошедшего времени во французском научном дискурсе (на материале научных текстов по лингвистической проблематике).

В различных подходах к объяснению многих сложных и противоречивых вопросов в области французского глагола среди ученых [Гак В .Г., 2001, Васильева Н. М., 1979, Пицкова Л. П., 1982, Реферовская Е. А., 1948., Benveniste Е., 1959; Klum А., 1961; Lafleche G., 1973; Weinrich Н., 1973] определился ряд дискуссионных проблем, решение которых становится возможным на базе достижений функциональной грамматики как особого направления в отечественном и зарубежном языкознании [Бондарко A.B., 1971, 1978; Гак В. Г., 1974; Сабанеева М. К., 1984; Martinet А., 1975]. Известные работы в русле данного направления опираются, в свою очередь, на важнейшие философские и лингвистические концепции [Гумбольдт В. фон, 1984; Есперсен О., 1958 и др.], признающие необходимость рассматривать реальную действительность в соотнесении с ее отражением в содержании языковых форм, необходимость поиска языковых универсалий как свойств и закономерностей, присущих самим естественным языкам, и разработке соответствующего понятийного аппарата [Гак В.Г., 2000; БудаговР.А., 1983] предшествовало отчетливое осознание того, что язык есть не только средство общения, но и необходимое условие осуществления процесса мышления. Сформулированное В. фон Гумбольдтом положение о единстве языка и мышления потребовало объяснения специфики взаимодействия обозначаемого и обозначающего.

Стремление понять многообразные свойства языка лежит в основе научных поисков, направленных на выявление опосредованной взаимосвязи семантики языка и неязыковой действительности через понятийные категории. Теория понятийных категорий дала новый импульс к расширению круга изучаемых грамматикой объектоввыдвинула на первый план понимание грамматики как сложной системы соответствий между смыслами, составляющими содержание речи, и внешними формами выражения этих смыслов, формальными показателями [Щерба Л.В., 1974]- способствовала совершенствованию тех подходов к исследованию содержательной стороны языка, которые базируются на представлении о постоянном живом взаимодействии, соприкосновении лексических и грамматических явлений [Маслов Ю.С., 1962, 1984].

Важным для комплексного рассмотрения средств является сочетание принципов описания «от формы к семантике». «Функция» как научное понятие при этом может иметь двоякий смысл: «. функция языковой единицы — это свойственная ей в языковой системе способность к выполнению определенного назначения и к соответствующему функционированию в речивместе с тем функция — результат функционирования, т. е. реализованное назначение, достигнутая в речи цель» [Бондарко 1987: 8].

В русле функционально-грамматического направления ориентация на адекватное обозначение всякой мыслительной категории, имеющей языковое выражение, требует выяснения ряда вопросов, касающихся содержания и системной организации выделяемых лингвистами лексико-грамматических, функционально-семантических и др. категорий, например, вида и времени.

Актуальность исследования обусловлена тем, что изучение институциональных видов коммуникации, к которым относится и научный письменный дискурс, находится в центре внимания социолингвистики, прагмалингвистики и лингвистики текста, вместе с тем научный дискурс, в частности лингвистический, довольно редко попадает в сферу внимания языковедов. В то же время актуальность изучения функционирования категории времени в научном тексте подтверждается тем, что до сих пор нет комплексного описания реализации этой категории в научном дискурсе, хотя в последнее время появились исследования научной прозы как особого жанра институционального дискурса, затрагивающие вопросы организации языкового материала, его функционально-стилистическую целесообразность и прагматическую направленность [Богданова В.А., 1989; Белых А. В., 1991; Аликаев P.C., 1999; Михайлова Е. В., 1999; Нехлюдова Л. А., 2004 и др.].

Данная работа связана с названными актуальными проблемами и посвящена рассмотрению особенностей функционирования форм прошедшего времени (перфект, плюсквамперфект и имперфект) во французском научном лингвистическом дискурсе (НЛД). Изучение этого вопроса может способствовать выявлению причин, обусловливающих употребление тех или иных форм прошедшего времени в научном лингвистическом дискурсе, тем более что другие формы прошедшего времени в анализируемых текстах не встретились.

Объектом исследования является научный дискурс, понимаемый как текст, обусловленный ситуацией научного общения. Кроме того, за объект исследования принимаются отношения между формой и содержанием, эксплицируемые на уровне глагольных словоформ, функционирующих в высказываниях, равных предложению.

Предметом исследования выступают формы прошедшего времени во французском научном лингвистическом дискурсе. Обращение именно к таким формам обусловлено их количественным многообразием во французском языке и богатством значений. При описании значений этих форм мы опирались на работы отечественных и зарубежных языковедов [В.Г. Гак, Н. М. Васильева, Л. П. Пицкова, Е. Benveniste, А.-М. Berthonneau, G. Kleiber, A.R. Delbart, G. Galichet, M. Grevisse, G. Guillaume, H. Yvon и др.].

Выбор предмета исследования объясняется также тем, что в системе общения выделяется научный дискурс, имеющий специфические отличия и распадающийся на жанры научной речи [Н.М. Разинкина, М.Н. Кожина], и что «каждая наука оперирует временем, а для филолога категория времени оказывается в центре всех их построений.» [Будагов 1983: 165].

В отечественной и зарубежной теоретической литературе вопрос об употреблении форм прошедшего времени в научном лингвистическом тексте недостаточно освещен. Насколько нам известно, на настоящий момент нет монографического исследования, посвященного комплексному изучению данного участка языковой системы.

Целью исследования является определение общих и частных закономерностей функционирования форм прошедшего времени во французском научном дискурсе (на примере научных текстов по лингвистике), а также установление лексической наполняемости форм прошедшего времени. Мы выдвинули рабочую гипотезу о том, что научный дискурс ограничивает употребление и функционирование форм прошедшего времени, и о постепенном расширении позиций аналитических форм французского глагола. Цель и выдвинутая гипотеза обусловила необходимость ее проверки и решения следующих задач:

— изучить историю вопроса и выработать теоретическую базу для исследования объекта и предмета изучения;

— выявить формы прошедшего времени в научном лингвистическом дискурсе и рассмотреть их значения в системе французского языка;

— сопоставить значения выявленных форм прошедшего времени в лингвистических текстах и значения форм времени в системе французского языка;

— выявить ядерные и периферийные значения анализируемых форм прошедшего времени в системе французского языка и в научном лингвистическом дискурсе, построить функционально-семантическое поле рассматриваемых временных глагольных форм;

— установить соотношение между лексической наполняемостью глагольной формы и ее функционированием в научном лингвистическом дискурсе.

Поставленные задачи решались на основе анализа исследований семантики форм французского глагола в системе языка [Е. Benveniste, 1959; А.-М. Berthonneau, G. Kleiber, 1993; A.R. Delbart, 1992; G. Galichet, 1960; M. Grevisse, 1964; G. Guillaume, 1929; N.M. Vassilieva, L.P. Pitskova, 1979; H. Yvon, 1960 и др.].

Эмпирическим материалом исследования послужили монографии выдающихся лингвистов XX века Ш. Балли (Bally Ch. Linguistique generale et linguistique francaise, 1950) — A. Мейе (Meillet A. Le slave commun, 1934) — Ж. Дюбуа (Dubois J. Grammaire structurale du francais nom et pronom, 1965; Grammaire structurale du francais • le verbe, 1967; Grammaire structurale du francais la phrase et les transformations, 1969) — П. Гиро (Guiraud P. La stylistique, 1970), JI. Госслена (Gosselin L. Semantique de la temporalite en francais. Un modele calculatoire et cognitif du temps et de l’aspect, 1996), A. Боннара (Bonnard H. Les trois logiques de la grammaire francaise, 2001) объемом 2373 страниц (см. список источников) Изучению подверглись 996 высказываний, равных предложению, реализованных при помощи перфекта -490 словоупотреблений, плюсквамперфекта — 119, имперфекта — 387. Полученные данные рассматривались как единый массив фактов, позволяющий установить наиболее общие тенденции взаимодействия лексической и грамматической семантики глагольных словоформ и охарактеризовать некоторые закономерности функционирования простых и сложных форм прошедшего времени (перфект, плюсквамперфект, имперфект) в научном лингвистическом дискурсе.

Методы исследования. Наряду с универсальными методами (наблюдение, описание, сопоставление) использовался компонентный и контекстуальный анализ, а также полевый подход. Для раскрытия содержания глагольных словоформ, функционирующих в тексте, применялись элементы трансформационного метода и графического моделирования, также использовался количественный метод.

Используемые методы анализа, направленные на изучение системной иерархической взаимосвязи конституентов в полевой структуре аналитических и синтетических форм глагола, критический анализ языковых фактов, базируются, прежде всего, на тех методологических принципах, в основе которых лежит понимание языка как важнейшего средства общения и признание единства сущностного и функционального в языке [Будагов P.A., 1983; Гак В. Г., 1998; Кацнельсон С. Д., 1986]. Учитывались также достижения функциональной грамматики [Бондарко A.B., 1971, 1984, 1996; Гийом Г., 1992; Сабанеева М. К., 1984; ТФГ 1987 и др.].

За основную единицу исследования принималась глагольная словоформа, зафиксированная в высказывании, равном предложению. Языковые единицы рассматривались с точки зрения их функционирования в системе языка и речипри этом использовались количественные данные.

Различные подходы к изучению языка являются не взаимоисключающими, а взаимодополняющими" [Карасик 2004: 240]. При комплексном подходе к описанию временных форм глагола учитывалась зависимость функционирования форм времени от степени взаимодействия глагольной словоформы и ее лексической наполняемости.

Специфика функционально-семантического подхода заключается в том, что «объект изучается с точки зрения закономерностей его функционирования и, что особенно важно, его связей с окружающей средой» [Марков 1982: 3−4]. «Функция языковой единицы — способность к выполнению определенного назначения и к соответствующему функционированию в речивместе с тем функция — результат функционирования, то есть реализованное назначение, достигнутая в речи цель.» [ТФГ 1987: 8]. Изучение функции языковой единицы предполагает и анализ ее значения, так как значение связано с отношением формы и содержания, то есть языковой единицы и того, что она обозначает.

Главным принципом анализа функционирования форм прошедшего времени в данной работе является принцип функционально-семантический, в основе которого — описание закономерностей функционирования языковых единиц по методу «от функции к средствам», при котором язык рассматривают «.как функцию, а потом как систему, поскольку он функционирует не потому, что он система, а, наоборот, является системой, чтобы выполнить функцию» [Косериу 1963: 156]. Основополагающим методом нашего исследования является полевый подход для анализа морфологических категорий.

Дихотомия инвариантных и частных значений восходит к противопоставлению языкового и речевого значений. Различение языкового и речевого значений покоится на философских категориях всеобщего и единичного, находящиеся в неразрывной связи: всеобщее не существует без единичного, а единичное — без всеобщего, причем всеобщее проявляется в единичном и обнаруживается через него [ФЭС 1983].

Любое языковое содержание имеет две формы бытия — оно существует одновременно и как парадигматическое, и как синтагматическое. Следовательно, оно может быть определено одновременно и по отношению к парадигматике, и по отношению к синтагматике. Так как синтагматическая характеристика содержания грамматической формы всегда производна от ее парадигматического потенциала, то языковое содержание формы должно быть определено с позиций парадигматики.

Моделирование системы языка — чрезвычайно эффективный прием ее познания" [Полевые структйрыйв системе языка D989: 3]. Полевая модель системы языка имеет разнообразные интерпретации и применения [Бондарко A.B., 1983; Булыгина Т. В., 1980; Кузнецова А. И., 1985; Щур Г. С., 1974]. Предмет исследования в теории поля составляют группировки языковых единиц, объединяемых на основе общности выражаемого ими значения (семантический принцип) или по общности выполняемых ими функций (функциональный принцип), или на основе комбинации двух признаков (функционально-семантический принцип).

Функционально-семантическое поле (ФСП) отражает как сущность выделяемой подсистемы языка, так и ее структуру. По определению A.B. Бондарко, ФСП — это «двухстороннее (содержательно-формальное) единство, формируемое грамматическими (морфологическими и синтаксическими) средствами данного языка вместе с взаимодействующими с ними лексическими, лексико-грамматическими и словообразовательными элементами, относящимися к той же семантической зоне» [Бондарко 1983: 40]. Каждое поле охватывает систему типов, разновидностей и вариантов определенной семантической категории, соотнесенную с формальными средствами их выражения.

Поле как принцип организации объекта обладает особым членением, которое отличается компактностью, сосредоточением связей и отношений в центре и ослаблением этих связей на периферии [Адмони В.Г., 1964]. Следствием такого строения является различная функциональная нагрузка элементов поля. В плане выражения ФСП выделяют ядерный элемент, который в полном объеме и с наибольшей регулярностью и частотой передает все оттенки значения данного поля. На периферии ФСП располагаются единицы, которые однозначно соответствуют тому или иному значению поля. Отношения между ядром и периферией складываются по линии сужения значения, уменьшения специализированности и частотности употребления.

Понятие ФСП связано с представлением о некотором пространстве. «На каждом уровне и участке языка следует различать ядерные, типичные, основные элементы и периферийные. Соотношение ядро (центр) <-> периферия проявляется в структурном, семантическом и функциональном аспектах. В структурном аспекте: центр — господствующие модели словоизменения, сочетания слов. Периферия — отклонение от этих моделей.

В категориально-семантическом аспекте: центр — типовые формы и значения, периферия — промежуточные. В функциональном аспекте: центрупотребительные формы, периферия — менее употребительные, нечастотные явления" [Гак 2000: 53]. При анализе любой частной функционально-семантической подсистемы учитывается ее окружение, определяя место изучаемого единства в более широкой системе.

В понятии ФСП перекрещиваются линии, идущие, с одной стороны, от понятия «функция», а с другой — от соотношения системы и среды. Первая линия связи: поле строится на общности функцийэта общность преодолевает тенденцию к разъединению языковых средств, различных по своей структуре и уровневой принадлежностиот функционального взаимодействия структурно разнородных средств в речи исходит абстракция, ведущая к понятию ФСП, проецируемому на парадигматическую систему языка. Вторая линия (от соотношения системы и среды к ФСП) тесно связана с первой: именно взаимодействие системы и среды создает условия для реализации функций, охватываемых данным полем. Грамматические системы (одна или несколько), выступающие в роли центра взаимодействия и интегрирующие лексико-грамматические и лексические элементы среды, вместе с этой средой образуют те единства, которые мы называем функционально-семантическими полями.

На основании имеющихся описаний и трактовок основными признаками языкового поля можно считать следующие.

1. Поле представляет собой инвентарь элементов, связанных между собой структурными отношениями.

2. Элементы, образующие поле, имеют семантическую общность и выполняют в языке единую функцию.

3. Поле может объединять однородные и разнородные элементы.

4. В структуре поля выделяются микрополя.

5. В составе поля выделяются ядерные и периферийные конституенты. Ядро консолидируется вокруг компонента-доминанты.

6. Ядерные конституенты наиболее специализированы для выполнения функций поля, систематически используются, выполняют функцию поля наиболее однозначно, наиболее частотны по сравнению с другими конституентами и обязательны для поля.

7. Между ядром и периферией осуществляется распределение выполняемых полем функцийчасть функций приходится на ядро, часть — на периферию.

8. Граница между ядром и периферией, а также отдельными зонами периферии является нечеткой, размытой.

9. Конституенты поля могут принадлежать к ядру одного поля и периферии другого поля и наоборот [Полевые структуры в системе языка 1989: 6].

Под полевой структурой мы понимаем объединение разных элементов системы языка, имеющее признаки языкового поля. Полевыми структурами являются как лексико-семантические, так и лексико-грамматические явления. Сам термин «поле» означает для нас принцип организации группировки. Называя ту или иную группировку полем, мы утверждаем, что она имеет полевую организацию, т. е. характеризуется основными признаками поля.

В лингвистический обиход прочно вошли принципы исследования, ориентированные на содержание и функциональное назначение языковых единиц, поскольку подобный анализ способствует выявлению глубинных процессов, в которых раскрываются существенные «скрытые» закономерности, обусловленные сложной природой языка как средства общения [Васильев Л.М., 1981].

Вопрос функционирования и лексической наполняемости форм прошедшего времени в научном лингвистическом дискурсе рассматривается в связи с принадлежностью глагольной лексемы к одному из трех ФСП глаголов: действия, отношения и состояния, в рамках которых выделяются подполя, а в них — отдельные лексико-семантические группы (ЛСГ).

В языке слова живут не изолированно, но вступают в разнообразные отношения с другими словами, образуя определенную систему. Слова могут объединяться друг с другом на основании общности грамматических значений, на основании общности морфемного состава, на основании каких-то ассоциаций в сфере лексического значения. Между словами обнаруживаются два типа семантических ассоциаций — по сходству и по смежности. В первом случае слова обозначают понятия, выступающие как видовые по отношению к какому-то общему родовому понятию. Слова, объединяющиеся по сходству значения, составляют лексико-семантические группы. Глагольная лексика в большинстве своем объединяется в ЛСГкласс слов одной части речи, имеющих в своих значениях достаточно общий интегральный семантический компонент (или компоненты) и типовые уточняющие (дифференциальные) компоненты, а также характеризующихся сходством сочетаемости и широким развитием функциональной эквивалентности и регулярной многозначности.

В основе ЛСГ лежат собственно лексические семы, при этом самые широкие группы базируются на лексических семах общего характера, которые в силу этого могут быть названы категориально-лексическими. Категориально-лексические семы глагольных слов отражают существенные признаки реальных процессов, их типы («перемещение», «речь», «мышление», «владение», «разделение», «состояние природы», «изменение предметов» и т. п.).

Для определения границ ЛСГ разными исследователями [Балли Ш., 1951; Гак В. Г., 1966; Грубор Д., 1962; Кильдибекова Т. А., 1983 и др.] предлагались различные способы такие как, смысловой критерий, предполагающий дробление лексического состава языка на смысловые группы при помощи идентифицирующих слов, например, среди глаголов движения противопоставляются понятия «движение» и «покой».

Поскольку смысловой критерий нередко оказывается субъективным, были предприняты попытки найти объективные критерии для выделения семантических классов слов в грамматике: морфологии, синтаксисе, словообразовательных особенностях слов. Например, трактуя глаголы движения в русском языке как морфологический, а не семантический класс слов, относит к ним лишь те, что образуют соотносительные формы типа идти/ходить.

В качестве критерия для распределения глаголов по ЛСГ выдвигалась их сочетаемость и возможность их использования в определенной синтаксической конструкции. Например, в класс глаголов «перемещения» включаются те из них, которые присоединяют прямое дополнение и обстоятельства места в винительном падеже: тащить (корзину на базар) — везти (его в клуб). Однако здесь следует говорить о значении конструкции, а не о значениях глаголов самих по себе [Гак В.Г. 1966].

Анализ научной литературы позволил определить глаголы действия, или активные глаголы, как глаголы, которые выражают действие субъекта, направленное на объект и вызывающее в нем определенные изменения: produire, retablir, secher, coudre и др.

В свою очередь, среди глаголов действия выделяются подполя речевой деятельности {dire, parler, citer и др.), интеллектуальной деятельности {penser, reflechir и др.), перемещение {aller, marcher, remplacer и др.), созидательной деятельности {faire, produire, ecrire и др.).

Активность исходит от действующего, агентивного субъекта, выражающегося наименованием лица, которое определенным образом воздействует на объект с целью его изменения. Активному производителю действия противопоставляется второй участник ситуации, описываемой глаголом действия, — объект, т. е. субстанция, которая создается, изменяется или уничтожается в процессе действия. Как справедливо указывает Н. Ф. Алиева, «названные противопоставления двух участников действия весьма существенны для реальной действительности, для практической деятельности людей, а поэтому — для любого отражения этого противопоставления в языке» [Алиева Н.Ф., 1975].

Функционально-семантическое поле глаголов отношения включает в себя такие глагольные лексемы, которые выражают отношения между предметами, имеющими одинаковый статус, т. е. симметричные, двусторонние отношения: avoir, appartenir, supporter и др.

К подполям ФСП глаголов отношения относятся глаголы: 1) обладания / принадлежности: avoir, posseder, appartenir и др.- 2) глаголы со значением подобия: differer и др.- 3) идентификации: ressembler и др.- 4) соответствия / несоответствия: correspondre и др.- 5) глаголы утраты: perdre и др.- 6) глаголы сохранения: garder и др.- 7) глаголы взаимосвязи: contredire и др. В глаголах отношения один из актантов является исходным, он выполняет семантическую функцию субъекта — носителя отношения. Глаголы данного класса характеризуют определенную ситуацию через отношение предметов [Кильдибекова 1983; 9−15].

К ФСП глаголов состояния относятся глаголы, выражающие действие, замкнутое в субъекте, т. е. по смысловому содержанию данные глаголы относятся к субъектным. Как указывает Д. Грубор, «эти глаголы выражают состояние, в котором кто-либо (что-либо) находитсяв процессе пребывания в таком состоянии ничто не возникает, не изменяется, не перемещается, только время течет мимо этого состояния, указывая на его продолжительность» [Грубор Д., 1962].

К подполям ФСП глаголов состояния относятся: 1) глаголы бытияetre, vivre, se trouver и др.- 2) глаголы психической деятельности — aimer, detester, attrister и др.- 3) глаголы качественного состояния — devenir, cesser и др.- 4) глаголы осуществления события — commencer, finir, se realiser и др.;

5) глаголы исчезновения — disparaitre, mourir и др.- 6) глаголы звучанияsonner, vrombir и др.- 7) глаголы поведения — blesser, choquer и др.- 8) глаголы, обозначающие состояние или изменение состояния, — dormir, diminuer и др.- 9) глаголы, обозначающие физиологические процессы, -respirer, manger и др.- 10) функтивные глаголы — bruler, bouillir, couler и др.

Формальные критерии нужно дополнить иными, непосредственно связанными со значением слова. Таким критерием может быть замена глаголов родовым термином, символизирующим семантику класса в самой общей форме. Так, с помощью глагола faire, относящегося к ФСП глаголов действия, заключающего в себе общее понятие совершения действия, мы можем проверить глаголы, включенные в данное поле: sortir, donner, prendre и т. д. С помощью глагола avoir, входящего в ФСП глаголов отношения, можно проверить глаголы данного поля: tenter, attirer, chercher и т. д. Глаголы ФСП состояния проверяются с помощью глагола etre: devenir, commencer, aboutir и т. д. В нашем исследовании мы придерживаемся данного критерия.

Теория ЛСГ глаголов оказывается плодотворной для изучения специфики научного дискурса, который характеризуется своими нормами отбора и сочетания языковых единиц, определенными задачами общения в соответствующей сфере.

При изучении функционирования форм прошедшего времени в текстах научной прозы мы обнаружили четко выраженную взаимосвязь функционально-семантического значения временной формы со специфическими признаками научного дискурса и взаимодействие единиц различных уровней, объединенных по функциональному и семантическому признакам, что делает правомерным использование теории поля, которая позволяет провести глубокий анализ грамматических явлений, выявить инвариантные и вариантные значения, обнаружить взаимодействие единиц различных уровней.

Научная новизна диссертации определяется тем, что впервые проводится комплексное исследование функционирования форм прошедшего времени во французском научном лингвистическом дискурсе. В функциональном аспекте разработана полевая структура значений форм прошедшего времени, используемых в данном типе дискурса.

Теоретическая значимость исследования заключается в том, что оно позволяет выявить особенности функционирования форм прошедшего времени французского глагола в научном лингвистическом дискурсе.

Теоретической основой настоящего исследования служит представление о системности языковых явлений, проявляющейся, в частности, во взаимосвязи и взаимообусловленности парадигматики и синтагматики, лексики и грамматики, в наличии семантических связей между единицами одного и разных уровней языка. В качестве исходных теоретических положений принимаются положения, доказанные в лингвистических исследованиях:

• в системе институционального общения выделяется научный дискурс, имеющий специфические отличия и распадающийся на жанры научной речи [Н.М. Разинкина, М. Н. Кожина, О. Б. Сиротинина, М. П. Брандес, В.И. Карасик];

• в лингвистике понятие времени связано с универсально присущей языку способностью придавать сообщаемому в предложении-высказывании событию или факту реальной действительности определенную временную характеристику [A.B. Бондарко, В. Г. Гак., Н. М. Васильева, Л. П. Пицкова, A. Klum, R. Martin];

• поле как принцип организации объекта обладает особым членением, которое отличается компактностью, сосредоточением связей и отношений в центре и ослаблением этих связей на периферии [В.Г. Адмони, A.B. Бондарко В. Г. Гак].

Практическая значимость результатов работы заключается в возможности их применения в учебных курсах по теоретической грамматике французского языка, стилистике, в спецкурсах по проблемам грамматической семантики, а также при написании курсовых и дипломных работ.

Апробация работы. Основные положения исследования докладывались на итоговых научных конференциях Волгоградского государственного университета 1996;2006гг.- на межвузовских конференциях «Научные чтения, посвященные памяти профессора В.Г. Гака» (2005г.) и «Научные чтения, посвященные памяти профессора Р.К. Миньяр-Белоручева» (2006г.) — на международной конференции «Язык. Культура. Коммуникация» (2006г.). Результаты предпринятого исследования обсуждались на заседаниях кафедры романской филологии Волгоградского государственного университета.

ПОЛОЖЕНИЯ, ВЫНОСИМЫЕ НА ЗАЩИТУ:

1. Функционирование и семантика форм прошедшего времени во французском научном лингвистическом дискурсе в значительной степени предопределены рамками научного дискурса.

2. Во французском научном лингвистическом дискурсе имеет место комбинирование различных значений одной временной формы и соположение разных временных форм. Выбор форм прошедшего времени подчинен типу научного изложения — описанию или рассуждению.

3. Семантика форм прошедшего времени рассматривается как полевая структура, ядерное значение которой обусловлено универсальностью категории времени и не зависит от типа дискурса.

4. Специфика употребления глагольных форм прошедшего времени в научном лингвистическом дискурсе подтверждается тем, что данный вид институционального дискурса близок диалогу. В научном дискурсе наблюдается тенденция к использованию аналитических форм прошедшего времени.

5. Во французских научных текстах лингвистического содержания доля глаголов функционально-семантических полей действия, отношения и состояния меняется в зависимости от форм прошедшего времениперфекта, плюсквамперфекта и имперфекта. У сложных временных форм отмечается высокая доля представленности глаголов поля действияглаголы поля состояния имеют среднюю долю представленностинизкая доля представленности у глаголов поля отношения. У простой временной формы имперфекта отмечается высокая доля представленности глаголов состояниясредняя доля представленности отмечается у глаголов действиянизкая доля представленности отмечается у глаголов отношения.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, в конце которых приводятся основные выводы, заключения, библиографии, списка источников для исследования, словарей и принятых сокращений.

ВЫВОДЫ ПО ТРЕТЬЕЙ ГЛАВЕ.

Сравнив значения имперфекта в системе французского языка и в научном лингвистическом дискурсе, мы пришли к выводу, что ядерное значение остается неизменным как в системе французского языка, так и во французском научном лингвистическом дискурсе — это действие прошедшее длительное без указания на начало и конец действия. Данное значение имперфекта не зависит от типа дискурса и от принадлежности глаголов к одному из трех ФСП — действия, отношения и состояния.

В научном лингвистическом дискурсе с глаголами ФСП действия на ближней периферии значений имперфекта отмечаются такие значения, как фон для другого прошедшего действия и описательный имперфект. На дальней периферии находится значение действия условного.

У имперфекта с глаголами ФСП отношения на ближней периферии выявлены значения описательного имперфекта и фона для другого прошедшего действия. На дальней периферии — условное действие.

Имперфект с глаголами ФСП состояния на ближайшей периферии имеет значения фона для другого прошедшего действия, условного действия, описательного имперфекта. На дальней периферии — значение действия постоянного или привычного.

Сравнительный анализ значений имперфекта в системе французского языка и в научном лингвистическом дискурсе показывает, что научный лингвистический дискурс ограничивает значения данной временной формы, и наблюдается несовпадение значений на ближайшей периферии, где в системе французского языка отмечается пять значений — постоянное или привычное действие, фон для другого прошедшего действия, состояние, условное действие, продвижение действий, тогда как в научном лингвистическом дискурсе только два значения — фон для другого прошедшего действия и постоянное или привычное действие.

Дальняя периферия ФСП имперфекта в научном лингвистическом дискурсе качественно отличается от системы французского языка: в системе языка — описательный имперфект и временная транспозиция действияв научном лингвистическом дискурсе — условное действие и постоянное или привычное действие в прошлом (см. таблицу 15).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Целью настоящей диссертации являлось рассмотрение употребления и функционирования форм прошедшего времени во французском научном лингвистическом дискурсе (на материале научных текстов по лингвистике), а также установление лексической наполняемости форм прошедшего времени.

Рабочая гипотеза о том, что научный дискурс ограничивает употребление и функционирование форм прошедшего времени, и о постепенном расширении позиций аналитических форм французского глагола, обусловила необходимость ее проверки при решении следующих задач: выявить и рассмотреть значения каждой употребляемой в изучаемых монографиях глагольной формы прошедшего времени в системе французского языкасопоставить функционирование форм прошедшего времени в рассматриваемых монографиях с их функционированием в системе французского языка, выявить их особенностиреконструировать функционально-семантическое поле каждой временной глагольной формы в системе языка и в изучаемых монографиях, выявить ядерные и периферийные значенияустановить лексическую наполняемость форм глагольного времени в монографиях по лингвистике.

Поставленные задачи решались на основе анализа исследований семантики форм французского глагола в системе языка [Е. Benveniste, 1959; А.-М. Berthonneau, G. Kleiber, 1993; A.R. Delbart, 1992; G. Galichet, i960- M. Grevisse, 1964; G. Guillaume, 1929; N.M. Vassilieva, L.P. Pitskova, 1979; H. Yvon, 1960 и др.] и монографий выдающихся лингвистов XX века А. Мейе, Ш. Балли, Ж. Дюбуа, П. Гиро, А. Боннара, Л. Госслена [Ch. Bally, 1950; H. Bonnard, 2001; J. Dubois, 1965, 1967, 1969; L. Gosselin, 1996; P. Guiraud, 1970; A. Meillet, 1934]. Выбор материала для анализа мотивирован тем, что эти монографии представляют собой образцы чисто научного лингвистического дискурса.

Специфика условий общения и связанных с ними функциональных задач научного лингвистического дискурса заключается в том, что данный тип дискурса ориентирован, в первую очередь, на передачу определенного интеллектуального содержания специальной информации (описание фактов, лингвистических явлений, их объяснение), сознательно организованной отправителем, и в качестве основной языковой функции научного дискурса выступает функция интеллектуально-коммуникативная. Коммуникативное намерение научного лингвистического дискурса связано с воздействием на научные взгляды получателя информации, вследствие чего научный лингвистический дискурс насыщен рассуждениями, выводами, примерами.

При передаче научной информации автор направляет ее на «неперсонифицированную» массу читателей, предполагая ее интеллектуальную готовность к восприятию тех научных идей, о которых он сообщает в своей работе. При этом интеллектуальный уровень читателя представляется автору как соответствующий его собственному развитию. Немаловажен тот факт, что имея в качестве главной коммуникативной задачи задачу полного донесения содержания (как можно полнее описать факты языка, дать им точное объяснение), автор научного лингвистического текста стремится к максимально упорядоченной, логически строго обоснованной, лингвистически полной структуре создаваемого им научного текста, где все элементы как плана содержания, так и плана выражения находят свое адекватное выражение.

Наблюдается четко выраженная взаимосвязь функционально-семантического значения временных форм, которые особенно тесно связаны с экстралингвистическими характеристиками данного типа дискурса. Абстрактность научного изложения, будучи одним из экстралингвистических признаков научного институционального дискурса, оказывает большое влияние на употребление и функционирование форм прошедшего времени, поскольку они детерминированы частым употреблением презентных глагольных форм как носителей грамматических и семантических значений абстрактного настоящего времени. В целом, с грамматической точки зрения, французский научный лингвистический дискурс характеризуется представленностью и оппозицией двух временных форм плана прошедшего: перфекта и имперфекта. Анализ фактического материала показывает, что французский научный лингвистический дискурс характеризуется высокой частотностью употребления перфекта со значением актуальности действия для последующих темпоральных событий, что свидетельствует о стремлении форм прошедшего времени к временному ядру — абстрактному настоящему.

Описание форм прошедшего времени французского глагола в системе языка позволило выделить шкалу признаков, которая включает в себя оппозицию простых и сложных временных форм, абсолютные и относительные времена, выражающие отношение действия к моменту речи. В шкалу признаков мы отнесли также оппозицию линейность: нелинейность действия, представляющую действие как целостное событие или как процесс в прошломоппозицию простые: сложные времена, актуальность: неактуальность действия, предшествование, временной интервал. Шкала признаков прошедшего времени французского глагола, легла в основу изучения форм прошедшего времени (перфекта, имперфекта и плюсквамперфекта) в монографиях по лингвистике.

Специфика категории времени в научном лингвистическом дискурсе имеет свои традиции, обусловленность, выражение. В частности, значительные фрагменты текста характеризуются одним временным планом. Своеобразие научного лингвистического дискурса мы обнаружили в ограниченном употреблении форм прошедшего времени и в отсутствии таких временных форм, как passe simple, passe anterieur, passe immediat. Количество временных форм остается неизменным в изучаемых монографиях.

Изложение представлено как отношение трех временных форм: перфект, имперфект и плюсквамперфект. Основная временная формаперфект, которая является временной формой, связывающей события прошлого с моментом настоящего, не исключая рассказчика, с его размышлениями и сравнениями, из повествования. Имперфект служит для описания событий прошлого, не имеющих собственных временных рамок, для выражения действия, разворачивающегося в речи. Плюсквамперфект обозначает действие, законченное в прошлом и предшествующее другому прошедшему действию, а также эта временная форма обозначает прошедшее действие, не обязательно связанное со следующим действием в качестве его предшественника, т. е. плюсквамперфект выступает в функции аориста.

Функционирование прошедшего времени исследовалось с применением принципов и понятий теории поля. Этот подход позволил показать общее, что объединяет функционирование форм прошедшего времени в системе французского языка и в монографиях по лингвистике, и позволил выявить отличия.

1) Наше исследование показало, что каждая анализируемая временная форма имеет ядерное значение, которое не зависит от принадлежности глагола к ФСП действия, отношения, состояния, от ее употребления в той или иной форме дискурса.

Ядерным значением перфекта является актуальность действия для последующих темпоральных событий. Однако, при рассмотрении функционирования перфекта с точки зрения принадлежности глаголов к одному из трех ФСП — действия, отношения и состояния, мы обнаружили, что на периферии наблюдаются расхождения в значениях. У перфекта с глаголами ФСП действия и отношения на ближней периферии совпадение в значении — неактуальность действия. У перфекта с глаголами ФСП состояния на ближней периферии выявлены три значения — констатация факта без указания на начало и конец действия, неактуальность действия, продвижение действий (цепь последовательных событий).

На дальней периферии также наблюдаются расхождения. У перфекта с глаголами ФСП действия — повторяемость действия и констатация факта без указания на начало и конец действия. У перфекта с глаголами ФСП отношения отмечается три значения — повторяемость действия, констатация факта без указания на начало и конец действия, продвижение действий (цепь последовательных событий). У перфекта с глаголами ФСП состояния зафиксировано два значения — модальность действия и повторяемость действия.

При сравнении значений временной формы перфекта в системе французского языка со значениями перфекта в научном лингвистическом дискурсе мы пришли к выводу, что наблюдается несовпадение значений на ближайшей периферии в системе французского языка и научного лингвистического дискурса. На ближайшей периферии в системе языка отмечается четыре значения перфекта — неактуальность действия, продвижение действий (цепь последовательных событий), констатация факта без указания на начало и конец действия, модальность действия. На ближайшей периферии во французском научном лингвистическом дискурсе отмечено только два значения перфекта — констатация факта и неактуальность действия.

На дальней периферии в системе французского языка перфект имеет два значения — повторяющееся действие, транспозиция времени действия. В научном лингвистическом дискурсе дальняя периферия имеет четыре значения — повторяемость действия, продвижение действий (цепь последовательных событий), модальность действия и констатация факта.

Следует отметить, что научный лингвистический дискурс использует те же значения перфекта, что и система французского языка. Однако распределение значений различно. В научном лингвистическом дискурсе наблюдается сужение значений перфекта на ближайшей периферии, и расширение значений на дальней периферии.

Первостепенным значением перфекта для данного типа дискурса становится актуальность действия для последующих темпоральных событий. Значимыми становятся констатация факта и неактуальность действия. Менее значимы: повторяемость действия, продвижение действий (цепь последовательных событий), модальность действия, констатация факта.

2) При анализе значений плюсквамперфекта в научном лингвистическом дискурсе мы пришли к выводу, что ядерное значение данной временной формы не зависит от типа дискурса и от принадлежности глаголов к ФСП действия, отношения и состояния. Основным значением данной временной формы является предшествование действия по отношению к другому прошедшему действию.

На ближней периферии плюсквамперфекта с глаголами ФСП действия и состояния отмечено совпадение значения — условное действие. На дальней периферии также наблюдается совпадение значений — предшествование действия по отношению к моменту речи и ограниченность действия.

Сравнение значений плюсквамперфекта в системе французского языка со значениями плюсквамперфекта во французском научном лингвистическом дискурсе показывает, что ядерное значение и значения, отмечаемые на ближней периферии, совпадают. Однако научный лингвистический дискурс ограничивает количество значений на дальней периферии. В системе французского языка отмечается три значения — ограниченность действия, привычное действие в прошлом, предшествование действия по отношению к моменту речи, тогда как в научном лингвистическом дискурсе только двапредшествование действия по отношению к моменту речи и ограниченность действия.

Временная форма плюсквамперфекта с глаголами ФСП отношения не отмечена в исследуемых монографиях по лингвистике.

3) Для временной формы имперфекта ядерное значение остается неизменным как в системе французского языка, так и во французском научном лингвистическом дискурсе — это действие прошедшее длительное без указания на начало и конец действия. Данное значение имперфекта не зависит от типа дискурса и от принадлежности глаголов к одному из трех ФСП — действия, отношения и состояния.

В научном лингвистическом дискурсе с глаголами ФСП действия и отношения значений имперфекта отмечается совпадение значений как на ближней периферии — фон для другого прошедшего действия и описательный имперфект, так и на дальней — условное действие.

Имперфект с глаголами ФСП состояния расширяет спектр значений как на ближней, так и на дальней периферии. На ближней периферии отмечены значения «фон для другого прошедшего действия», «условное действие», «описательный имперфект». На дальней периферии — значение действия постоянного или привычного.

Сравнительный анализ значений имперфекта в системе французского языка и в научном лингвистическом дискурсе показывает, что научный лингвистический дискурс ограничивает значения данной временной формы, и наблюдается несовпадение значений на ближней периферии, где в системе французского языка отмечается пять значений — постоянное или привычное действие, фон для другого прошедшего действия, состояние, условное действие, продвижение действий, тогда как в научном лингвистическом дискурсе только два значения — фон для другого прошедшего действия, условное действие, описательный имперфект.

Дальняя периферия ФСП имперфекта в научном лингвистическом дискурсе качественно отличается от системы французского языка: в системе языка — описательный имперфект и временная транспозиция действияв научном лингвистическом дискурсе — условное действие и постоянное или привычное действие в прошлом.

4) Немаловажную роль играет и количественный признак, выявление тех единиц, которые из ряда близких по смыслу избирает каждый язык для обозначения одной и той же ситуации, «.нужно положительно оценивать заботливое и точное исследование отдельных явлений, особенно с количественной стороны. Обогащенные подобными эмпирическими наблюдениями, мы можем изучать связи явлений и с большей уверенностью устанавливать тенденции развития. На базе установленных связей разовьется изучение конкретных особенностей отдельных языков, а также, возможно, удастся установить связь явлений языкового изоморфизма или алломорфизма с внеязыковыми явлениями» [Скаличка 1963: 19−35].

В исследуемых монографиях по лингвистике аналитические формы глагола занимают ведущее положение: высокая доля представленности наблюдается у аналитических форм прошедшего времени перфекта (0.492) и плюсквамперфекта (0.119). Меньшая доля представленности отмечается у временной формы имперфекта (0.389) (см. рис. 18).

Имперфект.

Плюсквам перфект.

119(0.119).

Рис. 18. Представленность форм прошедшего времени в НЛД (в абсолютном выражении и в долях).

По сравнению с речью изменения в системе языка менее заметны и труднее уловимы. Очевидно, что система языка меняется медленнее, чем условия функционирования языка или структура дискурса. Проведенный анализ корпуса примеров показал преобладание аналитических форм прошедшего времени над синтетическими во французском научном лингвистическом дискурсе, что подтверждает нашу гипотезу о росте аналитизма французского языка.

Система экстралингвистических факторов, таких как логичность, абстрактность, точность, стремление к абстрактности — влияет на лексико-грамматическую специфику научного дискурса (в частности, определяет особенности употребления глагольных ЛСГ) и мотивирует основные тенденции употребления языковых средств в условиях этого типа общения. Отмечается однообразие, однородность используемых глагольных представителей семантических групп. При этом глаголы преимущественно употребляются в одном, чаще — в основном значении, которое обычно характеризуется большей отвлеченностью и обобщенностью или развивает абстрактность значения в научном лингвистическом дискурсе.

В нашем исследовании отмечается, что высокая доля употребления во всех трех временных формах приходится на глаголы действия — 0.407. Среди данных глаголов преобладают глаголы речевой и интеллектуальной деятельности {dire, parler, penser, remarquer и др.). Средняя доля употребления приходится на глаголы состояния — 0.369. У данных глаголов преобладают глаголы бытия (etre, exister и др.) и качественного состояния (.