Идеальный мир-это внутреннее течение жизни главной героини

Героиня Солженицына схожа со многими русскими святыми, Любое из качеств применимо к героине рассказа. Умиротворённость, душевный покой, любовное отношение к жизни и спокойное принятие страданий и смертикачества не только христианские, но и национальные.

Солженицын почти не описывает внешность Матрёны, не даёт её телесного облика. «Простодушный взгляд блекло-голубых глаз», обезоруживающая «лучезарная улыбка» — вот и весь портрет. Да и лучезарная улыбка эта почти неуловима; с большим трудом Игнатьичу удалось запечатлеть её на фотоплёнке один раз. Всякий, кто желает разгадать тайну этой улыбки, загадку необъяснимой «бестелесности» Матрёны Васильевны, должен обратиться к древнерусской литературе, в которой символически запечатлен архетип русской души. Не стремились передавать красоту человеческого тела и иконописцы. Красота ликов — красота внутренняя, духовная. Солженицын в рассказе «Матрёнин двор» идёт по тому же пути.

Матрёна себя не «ограничивает», не приспосабливается. Её аскетизм естественен и не связан с «насилием» над собственными желаниями. Духовная красота Матрёны Васильевны не является «вещью в себе» — скрытым от проявлений внутренним потенциалом; она находит непосредственное выражение в образе жизни героини, её поступках, чувствах, в словах.

Матрёна не имеет почти ничего, но и не жаждет иметь; она пребывает в единении с миром и потому «распахивает» свою душу навстречу любому «сигналу» вселенской гармонии. Проявляется это во фрагменте слушания Матрёной музыки (в народных песнях, исполняемых Шаляпиным, Матрёна Васильевна интуитивно уловила искусственность, стилизацию, а её душа потянулась к идеальному, к мировой гармонии, воплощённой в музыке Глинки) Постепенно Игнатич узнаёт, что и в семейной жизни не нашла Матрёна счастья. «Меня сам ни разику не бил…» , — только и вспомнила она, что было хорошо у них с мужем; но тут же поправила себя: «То есть была-таки раз я с золовкой поссорилась, он ложку мне об лоб расшибил. Вскочила я от стола: „захлебнуться бы вам, подавиться, трутни!“ и в лес ушла. Больше не трогал» [1]. При всей своей мягкости и терпеливости, героиня Солженицына обладает внутренней твёрдостью, готовностью совершить решительный поступок, отстаивая правду и чувство собственного достоинства.

Её золовка рассказала Игнатичу: «Ефим её не любил. Говорил, люблю одеваться культурно, а она кое-как всё по-деревенски». Невнимание Матрёны к одежде объясняется не только её бедностью или неряшливостью, но и тем, что «не гналась за нарядами, за одеждой, приукрашивающей уродов и злодеев» [1].

После смерти героини «одна женщина перекрестилась и сказала: — Ручку-то правую оставил ей Господь. Там будет Богу молиться…» [1]. С помощью этой внешней детали, Солженицын «приподнимает» описываемое конкретное событие до уровня существенных проблем бытия, до уровня глобального космического противостояния сил добра и зла, знаменуя неминуемость победы света над тьмой, космоса над хаосом, веры над безверием.

Чёрный антимир не смог победить праведницу Матрёну, и страшная смерть не исказила её светлый облик: «А в гробу лежала Матрёна… и голова охвачена белым платком, — а лицо осталось целёхонькое, спокойное, больше живое, чем мёртвое» [1]. В Евангелии белый цвет — проявление духовного преображения и воскресения.

На похоронах родственники ведут соперничество за наследство. Похоронный плач «подменный». Но когда «подменная» Матрёна слишком уж начала рыдать у гроба, случилось неожиданное — появляется загадочная старуха, «намного старше здесь всех старух и как будто даже Матрёне чужая вовсе»: «Вышла тогда из угла старуха древняя и… сказала строго: — Две загадки в мире есть: как родился — не помню, как умру не знаю» [1]. Эти слова производят поразительный эффект: «И смолкла Матрёна тотчас, и все смолкли до полной тишины». Загадочная старуха появляется и во время поминок, «она сверху смотрела немо, осуждающе…» [1].

Тем не менее, всё вышесказанное не противоречит главному выводу: жизнь Матрёны Васильевны является по своей внутренней глубинной основе не вполне осознанным самой героиней следованием примеру Христа, слиянием с его крестной ношей, интуитивной потребностью терпением и муками искупить грехи других.

Символы идеального мира.