Трансформация образа усадьбы в русской поэзии XVIII — первой трети XIX веков

Русская усадьба, ее культура, как-то ни парадоксально, остается еще мало понятой и плохо истолкованной областью русской истории"1, -отмечается в исследовании по истории усадеб. Представление о русской усадьбе будет не полным, если не определить тот ее поэтический образ, который сложился в русской лирике времени создания и расцвета усадебного строительства, то есть в конце XVIII — первой трети XIX веков.

Насколько нам известно, термин «усадебная поэзия», равно как и «усадебный текст», вводит в научный оборот исследователь В. Щукин2. Ссылаясь на работы В.Н. Топорова3, где присутствует понятие «петербургский текст», Щукин пишет: «Доподлинно известно, что в русской литературе существовал по крайней мере один текст, несущий в себе и порождающий в своих недрах информацию мифологического типа, связанную с определенным геокультурным локусом. Это петербургский текст. Однако высокая частотность произведений, построенных по образцу усадебной повести, продуктивность этой структурной и мифологической модели, наличие в ней устойчивых семантических комплексов, сюжетно-композиционных, предметно-образных и стилистико-поэтических шаблонов — все это позволяет утверждать, что существует и усадебный текст русской литературы"4. Развивая модель, предложенную Топоровым, Щукин строит свое исследование «усадебного текста», опираясь в основном на прозаические произведения писателей XIX — начала XX веков.

Настоящая диссертационная работа посвящена исследованию феномена «усадебной поэзии» в русской лирике 1740-х — 1830-х гг.

Автором диссертации впервые был предпринят опыт составления.

1 Турчин B.C. Аллегория будней и празднеств в сословной иерархии XVIII — XIX веков: от усадебной культуры прошлого до культуры наших дней /B.C. Турчин // Русская усадьба. — М., 1996. Вып. 2(18). С. 16.

2 Щукин В. Усадебный текст русской литературы: основные параметры/ В. Щукин // Studia Rossica. VI. -Warszawa, 1998. С. 87−100.

3 Например: Топоров В. Н. Петербург и петербургский текст русской литературы. (Введение в тему) / В. Н. Топоров // Ученые записки Тартуского университета. Вып. 64. Семиотика города и городской культуры. -Петербург-Тарту, 1984.С.4−29.

4 Щукин В. Усадебный текст русской литературы / В. Щукин. — С.88. поэтической антологии, посвященной теме русской усадьбы XVIII — XX веков5. Однако целью данного издания не являлось уяснение теоретического понятия «усадебная поэзия».

Актуальность исследования. Обращение к данной теме обусловлено усилившимся в последние годы интересом к усадебной культуре. Не в последнюю очередь это связано с ностальгической грустью по дворянским усадьбам, в которых веками создавались культурные национальные ценности. Однако в появившихся многочисленных работах, нацеленных на ее исследование, усадьба, как правило, рассматривается в культурологическом или историко-экономическом аспектах. Следует отметить, что и в обобщающих трудах, посвященных усадьбе XVIII — начала XIX вв., осмысливались в основном отдельные ее составляющие: архитектура, садовопарковое искусство, театр, собрание живописи и т. д.6.

Цель диссертации — раскрыть содержание литературного комплекса «усадебная поэзия» и проследить его трансформацию от 40-х годов XVIII к первой трети XIX века, исследовать влияние усадьбы на внутреннее бытие поэта и преобразование этого влияния в поэтический образ.

Научную новизну работы составляет впервые предпринятое исследование феномена «усадебная поэзия». Прослеживаются закономерности его сущностного становления на уровне поэтологических.

5 Густова Л. И. «В сени пленительных дубрав»: Вступит, ст. /Л.И. Густова // «Дворянских гнезд заветные аллеи»: Усадьба в русской поэзии. — М., 1994. С. 5−16.

6 См., например: «.в окрестностях Москвы». Из истории русской усадебной культуры XVI1-XIX вв./ Сост. М. А. Аникст., B.C. Турчин. — М., 1979; Байбурова P.M. Русская усадьба XVIII века как отражение внутреннего мира современников/ P.M. Байбурова // Русская усадьба. — М., 1994. — Вып. 1(17). С.96−97- Долгополова С., Лаевская Э. Душа и Дом. Русская усадьба как выражение софийной культуры / С. Долгополова, Э. Лаевская // Наше наследие. -1994. № 29−30. С. 146−158- Каждан Т. П. Художественный мир русской усадьбы / Т. П. Каждан. -М., 1997; Коваленко Т. А. Менталитет дворянской культуры XVIII в. / T.A. Коваленко // Общественные науки и современность. -1975. — № 5. С. 108−117- Мир русской усадьбы. Памятники отечества. — M., 1993; Мир русской усадьбы. — M.: Наука, 1995; Михайловская пушкиниана. По материалам конференции «Столица и усадьба: два дома русской культуры». Пушкинские Горы — М., 2003. -Вып.23. Русская провинциальная культура XVIII—iX вв. -М., 1993; Сборник статей: Серийное издание «Русская усадьба». — Вып. 1−6. M., 1994;1999; Стернин Г. Ю. Усадьба в поэтике русской культуры / Г. Ю. Стернин //Русская усадьба: Сборник Общества изучения русской усадьбы.- Вып. 1(17).- M., 1994. С. 46−52- Усадьба в русской культуре. — М., 1996; Швидковский Д. Усадьбы старые таинственной Руси/ Д. Швидковский // Наше наследие.- 1994. -№ 29−30. С.3−19. измененийосмысливается многогранность усадебного топоса посредством синхронного и диахронного подходов к материалу.

Впервые типологически осмыслены понятия «усадебный топос», «усадебная поэзия», обобщены материалы по наполнению этих понятий историко-литературным и теоретическим содержанием.

Важно подчеркнуть, что внимание сосредоточено не на поэтике образа усадьбы в его цельном монографическом выражении применительно к отдельно взятому автору, а на том содержательном и эстетическом вкладе, который данный автор внёс в создание образа усадьбы, как типологического и универсального: в поэтической оригинальности каждого из поэтов всегда «просвечивает» общее. Целью исследования является выявление общего в частном и осмысление характера изменений этого общего, модального наполнения образа усадьбы, зависящего от времени, обстоятельств жизни, от эстетической позиции автора, обособленности «дворянского гнезда». Таким образом акцент делается на трансформации образа усадьбы в пределах усадебного топоса.

В соответствии с поставленной целью определяются следующие задачи диссертационного исследования:

1. В результате исследования конкретизировать понятие «усадебная поэзия» как в теоретическом, так и в историко-литературном аспектах.

2. Уяснить и определить смысловое наполнение категории «усадебная поэзия» в ее отношении с идиллическим топосом.

3. Определить содержание и границы мотивного комплекса «усадебной поэзии», выявив особенности его функционирования в лирике русских поэтов 1740 — 1830-х годов.

4. Рассмотреть феномен «усадебной поэзии» как синтезирующий относительно поэтического топоса идиллии и реалий усадебного бытаисследовать механизмы соотношения усадебного быта и литературных форм, структурирующих «усадебный текст».

В связи с этим предметом исследования является «усадебная поэзия» как литературный и культурный феномен.

Объект исследования составляют стихотворения русских поэтов 1740 — 1830 годов, посвященные русской усадьбе, — А. Д. Кантемира, В. К. Тредиаковского, Г. Р. Державина, В. В. Капниста, В. Л. Пушкина,.

A.С.Пушкина, Н. МЛзыкова, П. А. Вяземского, Е. А. Баратынского и др. Теоретическая и методологическая база исследуемой в диссертации проблемы основывается на работах Г. А. Гуковского, Л. Я. Гинзбург, Ю. М. Лотмана, М. М. Бахтина, Ю. В. Манна, Н. Л. Вершининой, Т. В. Саськовой, Е. П. Зыковой, И. О. Шайтанова, В. Э. Вацуро, Н. Д. Кочетковой, В. Щукина,.

B.Н.Топорова.

Методологический аппарат диссертации базируется на принципах теоретической и исторической поэтики. Определяющим выступает системный метод. Решение поставленных задач обеспечивается сочетанием историко-типологического и историко-культурного методов литературного анализа.

Научно-практическое значение диссертации определяется возможностью применить полученные результаты в специальных вузовских курсах по изучению истории и теории русской литературы, музееведению, культурологии, литературному краеведению.

Апробация работы. Основные положения диссертации и ее отдельные аспекты были положены в основу выступлений на Международной научной конференции: «Забытые и второстепенные писатели XVIII — XIX веков как явление европейской культурной жизни», 15−18 мая 2001 г. (ПГПИ) — на Четвертых Международных Майминских чтениях, 9−11 декабря 2002 г. -«Забытые и второстепенные писатели пушкинской поры" — на Международных научных конференциях 4−7 февраля 2003 г. — «XVIII век: между традицией и утопией». (МГОПУ им. М.А.Шолохова) — «Пастораль и идиллия как текст культуры: теория^ топосы, синтез искусств». 11−14 февраля 2005 г. (МГОПУ им. М.А. Шолохова) — на научно-музейных чтениях в Больших Вяземах 2002;2003гг.- в с. Михайловском 2003,2004гг.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии. Объем диссертации 160 страниц. Библиография > насчитывает 320 наименований.

Заключение

.

Подводя итог нашим исследованиям, следует отметить, что вся классическая русская литература XVIII — начала XIX веков и поэзия в частности тесно связана с жизнью дворянской усадьбы. Писатели и поэты созревали как личности в условиях усадебного бытав деревне-усадьбе жили прототипы их героев, а сама усадьба зачастую становилась центром литературной и культурной жизни. Усадьбу можно рассматривать не только как объект творчества поэта или писателя, но и как один из главнейших факторов формирования его поэтики и эстетики.

Усадебный поэт А. А. Фет задавался вопросом: «что такое русская дворянская усадьба с точки зрения нравственно-эстетической?». И сам отвечал: «Это «дом» и «сад», устроенные на лоне природы, когда человеческое едино с «природным» в глубочайшем органическом расцвете и обновлении, а природное не дичится облагораживающего культурного возделывания человеком, когда поэзия родной природы развивает душу рука об руку с красотой изящных искусств, а под крышей усадебного дома не иссякает особая музыка домашнего быта, живущего в смене деятельности труда и праздного веселья, радостной любви и чистого созерцания"232.

Воспоминания об отечественной истории, о людях, чьи имена священны для России, приводят именно в старинную русскую усадьбу. Историческая и поэтическая память делает ее источником вечных непреходящих ценностей.

Само явление русской усадьбы породило целое направление в поэзии, которое условно можно назвать «усадебная поэзия». Оно обозначает совокупность лирических стихотворений с устойчивой поэтической образностью (усадебный дом, сад, аллеи, беседка и т. д.), произведенной общностью тем и единством мировоззренческих установок («философия сельской жизни»). «Усадебная поэзия» обладает системой устойчивых.

232 Фет А. А. Сочинения / А. А. Фет. — М- 1982. С. 477 мотивов, характеризующих ее эстетическое своеобразие (мотив уединения, мотив воспоминаний детства, проведенного в усадьбе, мотив возвращения в усадьбу, мотив чтения, мотив развлечений и т. д.). Все обозначенные мотивы усадебной поэзии фокусируются в «идиллическом хронотопе», содержательность которого очерчена М. М. Бахтиным: «.привязанность жизни и ее событий к родной стране со всеми ее уголками, к родным горам, к родному дому, родным полям, реке и лесу, к родному дому. Идиллическая жизнь и ее события неотделимы от этого конкретного пространственного уголка, где жили отцы и деды, будут жить дети и внуки.

Пространственный мирок этот ограничен и довлеет себе, не связан существенно с другими местами, с остальным миром.

Единство жизни поколений в идиллии в большинстве случаев существенно определяется единством места, вековой прикрепленностью жизни поколений к одному месту, от которого эта жизнь во всех ее событиях не отделена.

Единство места сближает и сливает колыбель и могилу, детство и старость (та же роща, те же липы, тот же дом), жизнь различных поколений, живших там же, в тех условиях, видевших то же самое"233.

Совместное функционирование вышеназванных мотивов приводит к многогранности семантического звучания образа усадьбы в поэзии первой трети XIX века. Закономерен вывод о полисемантичности усадебного топоса в этот период, о взаимообогащающем взаимодействии разнообразных его сторон.

В процессе исследования выявлено, что усадебный топос, связанный доминирующими константами с locus amoenus, дополняется особыми усадебными реалиями и наоборот, реалии усадебной жизни трансформируются в идиллические мотивы, составляющие поэтическую содержательность усадебной лирики. Исходя из этого следует, что.

233 Бахтин М. М. Идиллический хронотоп в романе/М.М.Бахтин// Бахтин M.M. Вопросы литературы и эстетики.С.374. терминологическое наполнение понятия «усадебный топос» включает в себя, с одной стороны, идиллический компонент, locus amoenus, и соответствующий ему комплекс мотивов, а с другой — вещественную конкретность усадебного быта.

Усадебная поэзия" имеет и свой «язык». Она «говорит» своеобразными метафорическими образами, особого рода переживаниями, где происходит смешение «жизни и пасторальной утопии», где лирика превращается в автобиографию, «в историю сердца, чувствования, заблуждений"234 и непосредственно переплетается с эмпирическим фактором, а усадебный быт вторгается в поэзию и продуцирует элементы усадебного топоса, при этом жизнь становится воплощением поэзии.

Чаще всего авторы усадебной лирики создавали произведения, посвященные описанию конкретных усадеб, например: «Обуховка» В. В. Капниста, «Суйда» В. Л. Пушкина, «Евгению. Жизнь Званская» Г. Р. Державина, «Осуга» A.M. Бакунина, «Приютино» Н. И. Гнедича и т. д. Стихи с описанием усадьбы или философскими размышлениями, навеянными ею, преимущественно создавались для домашних альбомов друзей и родственников. В них — тонкий аромат усадебной жизни, «темных аллей», «дворянских гнезд». В результате оформляется особый жанр — портрет усадебного дома:

И дом большой, но беспаркетныйНи цельных стекл, ни ковров, Ни прочей рухляди заветной, Ни даже карточных столов.235 В поэтику усадебной лирики входят круг семейных интересов и традиций, а также те жизненные ценности, которые определяют смысл бытия ее владельцев.

В процессе исследования мы пришли к заключению о том, что миф.

234 Кулакова Л. И. Поэзия М.Н.Муравьева. Вступ.ст./ Л.И. Кулакова// М. Н. Муравьев. Стихотворения. С. 29.

235 Бакунин A.M. «Осуга"/ А.М. Бакунин// «Наше наследие». -1994. -№ 29−30. С. 56. усадьбы представляет ее как явление неземного, идеального порядка и что истоки страстного желания ее владельцев «на десятине снять экстракт вселенной всей» 236 следует искать в архетипе усадьбы. Предметный мир усадьбы составляют дом и парк или сад. Исследователи последовательно возводят топос сада к библейскому архетипу237. Однако, наряду с этим, в основу архетипа усадебного дома, как нам представляется, может быть положена история рода. Усадебный дом хранил фамильный герб, жалованные грамоты, картинную галерею рода, семейные реликвии, передаваемые из поколения в поколение, являющиеся носителями духа Рода. Дом зачастую являлся «колыбелью», местом рождения будущего его владельца. И здесь, в доме, он «покидал мир сей», умирал. Вследствие этого, понятие Дома выходит за рамки частного и приобретает значение символасимвола Рода. Так, усадьба, помимо архитектурно-парковой ценности, приобретает еще и мемориальное значение.

Родовое поместье, с культом предков, сказаниями, передаваемыми из поколения в поколение, со знаками бытия, запечатленными на всю жизнь в памяти и семейных реликвиях, являлось оплотом вечности. Обитатели усадеб тем пристальнее вглядывались в прошлое, чем сильнее ощущали это прошедшее в себе. Зачастую было в обычае обозначать усадьбу именем ее владельца или целой династии.

Это постоянное присутствие прошлого в настоящем необычайно обостряло зрение, превращало даже самые заурядные предметы бытового усадебного обихода в путеводитель по человеческой судьбе. Мир вещей, формировавших среду культурного помещичьего дома, был неоднороден. В нем присутствовали предметы разных эпох и стилей: парижские новинки нередко встречались с сокровищами прадедов, а военные трофеи.

236 Долгорукий И. Прогулка в Савинском / И. Долгорукий // Турчин B.C., Шереда В. К. «.в окрестностях Москвы». Из истории русской усадебной культуры XVII—XIX вв.еков. С. 95.

237 Сазонова Л. И. Поэт и сад: из истории одного топоса/ Л.И. Сазонова// Folia Literaria. Studia z literatury posyjskieji radzieckiey.- Lodz.-1988. C. 37−44- Сазонова Л. И. Поэзия русского барокко (2 пол. 17-нач.18 века.)/ Л. И. Сазонова. — М.:Наука, -1991; Синило Г. В. Библейские корни европейской пасторали/ Г. В. Синило// Пастораль. Идиллия. Утопия, — М., -2002. С. 3−16. соседствовали с произведениями крепостных мастеров. Такой особый вид одухотворения предметной среды являл существенную часть усадебной мифологии, которая, в свою очередь, питалась реальной историей русской усадьбы и трансформировалась в поэтические образы.

О значении усадьбы в контексте отечественной культуры еще в 1914 году писал журнал «Столица и усадьба»: «Много было наговорено зла про помещичьи усадьбы. Но ведь вся глубина русской культуры вышла отсюда. Назовите в литературе типы выше и светлее тех, что сложились и вылились в образах Пушкина, Тургенева, Толстого. Сами эти люди не были ли во многом и в лучшем своем детьми русской деревни? В старых усадьбах есть какая-то правда, какой-то след благоухающих мыслей, тот неизъяснимый налет, что дает одно чувство «былое», «прошлое», в них притаилась и тихо.

238 входит в душу какая-то грустная и чистая поэзия" .

Усадебная поэзия" не стояла особняком от общего литературного процесса. Отражая особый феномен русской культуры, она реализует себя в разные исторические эпохи в разных жанровых формах: сатире, панегирике, идиллии, дружеском послании, элегии. «Усадебная поэзия» способна воплощать свою систему ценностей, связанную с особым образом жизни, культом предков, родового гнезда, гением места, апологией частной жизни, идеалом культурной жизни.

Порой, «усадебная поэзия» выступает как часть литературного быта, примером являются усадебные стихотворения Державина, Львова, Капниста. При этом срастание жизни и творчества в усадебном пространстве происходит особым образом. Бытовая конкретика и достоверность в изображении усадьбы и ее обитателей сочетается в «усадебной поэзии» с идеализацией этого образа жизни, а поэтическая мечта — с реальным бытом русского дворянства.

238 Цит. по: Густова Л. И. «В сени пленительных дубрав» / Л. И. Густова// Дворянских гнезд заветные аллеи.С.15−16.

Утверждение нравственной ценности простой сельской жизни в единстве с природой и противопоставление ее, как идеала, сложности и порочности городской цивилизации делает усадебную поэзию близкой пасторали и идиллии. Но в отличие от них, считающихся полным жанром (единство жанрового содержания и формы), «усадебная поэзия» существует как наджанровое образование, как модальность239, не предполагающая закрепленности жанровой формы.

Исследование показывает, что в период 1740—1830 годов трансформация происходит путем мифологизации образа усадьбы, а также на уровне мотивной, жанровой и содержательной структуры.

Усадебный топос зародился в русской поэзии в 40-е годы XVIII века в период классицизма, и реализовался в переводах и подражаниях 2 эподу Горация. Впервые реалии русской усадебной жизни обнаруживаются в поэзии Н. П. Николаева и В. В. Капниста, где описываются реально существующие усадьбы и усадебная жизнь частного человека.

У Г. Р. Державина наблюдается качественной иной уровень в изображении усадебной жизни. Главный акцент делается на описание литературного быта в усадьбе, семейных и дружественных отношений.

Сентиментализм с его культом природы внес особую струю в «усадебную поэзию»: предпочтение, отдается не столько описанию усадьбы в целом, сколько ее неотъемлемой составляющей — парку или саду. При этом отдельные парковые реалии наполняются историческими или, напротив, глубоко личными, семейными ассоциациями (Долгорукий, «Прогулка в Савинском" — Бакунин, «Осуга»). Правомерен вывод, что «усадебная поэзия» XVIII века, в основном, реализуется в жанре сентиментальной идиллии.

От описательности XVIII века «усадебная поэзия» переходит к медитативности в начале XIX века, а в жанровом отношении — от панегирика.

239 Мы применяем понятие, используемое Е. П. Зыковой в работе «Пастораль в английской литературе XVIII века"/ Е. П. Зыкова, — М., 1999. С. 27. (Понятие «модальность» предполагает наличие совокупности содержательных признаков жанра, не связанных четко с определенным набором соответствующих формальных признаков). к элегии. На фоне «общих мест» усадебный топос обогащается новыми реалиями и мотивами. В период романтизма усадьба, как родовое гнездо, становится притягательной для поэтов и приобретает значение «рабочего кабинета», «приюта спокойствия трудов и вдохновенья».

Вершиной «усадебной поэзии» исследуемого периода является усадебная лирика A.C. Пушкина и, может быть, в первую очередь деревенские главы романа «Евгений Онегин».

Можно констатировать, что, несмотря на разнообразие формальных и содержательных вариантов текста усадебной лирики, он «существует как некое внутреннее гомогенное образное и стилистическое единство"240, истоки которого находятся в жанрах пасторали и идиллии.

Вместе с тем, следует еще раз подчеркнуть, что если в XVIII веке поэтическое сознание было связано определенным литературным этикетом, жанровой моделью, в рамках которой варьировались та или иная тема или мотив «усадебной лирики», при этом она доминировала над индивидуальным стилем автора, то в романтической поэзии первой трети XIX века трактовка усадебной темы определялась уже во многом индивидуальным стилем автора. Субъективно-авторская переработка усадебной топики в романтизме неизбежно приводила к разрушению жанровых границ усадебной лирики и в конечном счете — к угасанию «усадебной поэзии» как малого идиллического жанра.

Этим, однако, значение «усадебной поэзии» не исчерпывается, ее история не заканчивается. «Усадебная поэзия» развивается, трансформируется, обогащаясь за счет меняющихся исторических, а порой, общественно-политических факторов вплоть до 80-х годов XX века. Это создает предпосылки для дальнейшего исследования и осознания места и значения усадебной лирики в творческом сознании и поэтики литераторов позднейших художественных эпох.

240 Щукин В. Усадебный текст русской литературы/ В. Щукин. С. 88.