Эстетическое измерение человека

Естественно, что человек — конечный, свободный, открытый миру, действующий, определяемый только своими способностями, трансцендирующий, метафизичный и т. д. — является также эстетическим существом, т. е. существом, способным видеть в мире прекрасное и эпатирующее, возвышенное и обыденное, трагическое и фарсовое и т. д., и не только видеть эти стороны бытия, но и реагировать на них как чувственно, так и рассудочно.

Только у человека, живущего в обществе и являющегося социальным существом, эстетическое измерение мира, наряду с этическим, правовым, религиозным и другими его измерениями, становится одним из определяющих признаков социальности.

Во второй половине прошлого века французский неомарксист Л. Альтюссер выдвинул принцип, что человек как феномен во всей сложности своих проявлений и связей с миром — в силу того, что он является уже результатом теоретической рефлексии, а не ее исходным пунктом, — не может служить «объяснительным принципом» при исследовании какого-либо «социального целого». Данный принцип, ставший популярным, был не совсем удачно назван Альтюссером «теоретическим антигуманизмом». К гуманизму в его обычном понимании идея Альтюссера не имеет прямого отношения, поэтому ее уместнее назвать «теоретическим антропологизмом». Требование не объяснять «социальные целостности», в частности искусство, науку и т. п., исходя исключительно из «природы человека», является реакцией на старое, господствовавшее на Западе почти два столетия представление о человеке как о суверенном, независимом, самодостаточном и равном своему сознанию индивиде.

К. Маркс, В. Парето, Ж. Сорель, 3. Фрейд и другие показали, что людьми в большей степени руководят иррациональные соображения, нежели разумные, и что свое поведение люди делают рациональным по преимуществу задним числом. Постепенно становилось все более ясным, что, независимо от сознания и воли индивида, через него, поверх его и помимо него проявляются силы, явления и процессы, над которыми он не властен или в отношении которых его власть более чем относительна и эфемерна. Этот круг явлений охватывает многие социальные процессы, обычно мистифицируемые в виде слепой и бездушной силы, язык и те сферы духовной деятельности, которые он обслуживает, область бессознательных желаний как проекция в социальную сферу коллективных бессознательных импульсов чисто психологического или сексуального характера и т. п. Индивид вовсе не равен своему сознанию, а само сознание изначально расщеплено.

Стремление к справедливости

Человек является существом, стремящимся к справедливости и руководствующийся сю в своих отношениях с другими членами общества. «Справедливость, — пишет Д. Ролз, — есть главная добродетель социальных установлений, как истинная есть главная добродетель систем мышления». Справедливость является той этической ценностью, которая конституирует политику в качестве института. Как отмечал еще Аристотель в «Никомаховой этике», политическое сообщество предполагает распределение почестей, имущества и всего прочего, что может быть распределено между согражданами определенного государственного устройства. Сам термин «распределение» крайне важен. Он выражает иную плоскость идеи различения индивидов общества: одна плоскость — эго участие в социальных установлениях, другая плоскость — это признание за каждым человеком права индивидуального участия в системе распределения, понимаемого в самом широком смысле, начиная от распределения в экономическом плане и кончая распределением, связанным с властью и ответственностью.