Психофизическая проблема в методологии когнитивизма

Актуальность исследования. Психофизическая проблема, конкретизируемая с разных методологических позиций как проблема отношения духа и материи, психического и физического, сознания и мозга (тела), является одной из самых обсуждаемых в современной философии. Бурно развивающиеся когнитивные науки, эволюционная теория вновь актуализировали вопросы о возможности построения единой картины мира, о природе человека и сущности сознания и стимулировали, таким образом, становление мощного сциентистски ориентированного материалистического направления в философии сознания.

На первом этапе становления философия «научного материализма» опиралась на методологию логико-семантического анализа языка, описывающего психофизическое взаимодействие. Утверждение того, что сознание есть процесс в мозге, считалось перспективной научной гипотезой. Философы-физикалисты свою задачу видели в устранении «логических препятствий для признания правдоподобности этой теории [тождества мозга и сознания — В.Д.], с тем чтобы при передаче её учёным она могла бы использоваться для объяснения сознания» 1. С 70-х годов, решая психофизическую проблему, философия расширяет сферу своей компетенции и опирается, прежде всего, на данные когнитивных наук, которые как будто убедительно утверждают, что психофизический дуализм невозможен, но при этом сохраняют дуализм понятий «идеальное» и «материальное», «сознание» и «мозг» и др., определяя их реальное значение во взаимном отношении друг к другу2. И натурализация сознания, и указания на его уникальный природный статус теперь являются аспектами одного научного или философского проекта.

1 Прист С. Теории сознания. М.: Идея-Пресс, Дом интеллектуальной книги, 2000. С. 136.

2 Методология логико-лингвистического анализа по-прежнему остаётся актуальной, но она уже не связана только с установкой на снятие логических противоречий при описании онтологических условий психофизического взаимодействия. Анализу подвергается язык эмпирических исследований сознания.

Холистический характер этого проекта — при сохранении дуализма понятийобеспечивается методологиями, которым следуют осуществляющие его исследователи. Это когнитивно-информационный подход и эволюционная эпистемология. Данные методологические установки можно определить и как антиредукционистские, и как редукционистские, поскольку, с одной стороны, они противопоставляются физикалистскому редукционизму, но с другойпереводят понятия обыденного языка и метафизические понятия, с помощью которых представляется субъективная реальность, на язык естественных наук. Эти понятия пока не имеют единого «нормативного» определения, но уже задают такую картину мира, которая не поддаётся объяснению на языке физикалистской онтологии3. Важно заметить, что когнитивистская редукция4 открывает новые перспективы для философского синтеза: необходимо определить онтологический статус нередуцируемой информационной сущности сознания (появление функционализма, эмерджентизма, «теорий интенциональности сознания"5 в этой связи симптоматично).

Первостепенное значение для решения вопроса об отношении психического и физического приобретают исследования структурной и функциональной организации мозга6. Но, несмотря на растущее число работ, посвященных отношению организации мозга и феноменов сознания, психофизическая проблема так и не решена, не определены основания для её решения науками о мозге в союзе с философией. Задача разработки.

3 Подобное оправдание редукционизма (его нового, противопоставленного физикалистскому, облика) см.: Dennett D. С. Darwin’s Dangerous Idea. Evolution and the Meanings of Life. London etc.: Penguin Books, 1995. P. 80−83. О «расширительном материализме», делающем употребление термина «редукционизм» проблематичным, см.: Марголис Дж. Материализм менее чем адекватными средствами // Вопросы философии. 2002. № 7. С. 103−104.

4 В результате которой предполагается «связать психофизиологию, анатомию, нейрофармакологию, генетическую биологию, психолингвистику, компьютерное моделирование в единую картину, позволяющую детерминистски объяснить и предсказать феномены восприятия, обучения, познания, памяти, мышления, поведенческой деятельности человека» (Юлина Н. С. Проблема человека в философии физикализма // Буржуазная философская антропология 20 века. М.: Наука, 1986. С. 137).

5 Термин «теории интенциональности сознания» в ряду традиционных терминов, определяющих направления в современной философии сознания, использован: Грязнов А. Ф. От переводчика,// Прист С. Указ. соч. С. 13.

6 Открытие таких принципов его организации, как, к примеру, межполушарная функциональная асимметрия, как будто бы наглядно демонстрирует тождество, либо корреляцию психического и физического. методологии изучения психических явлений в их отношении к структурной и функциональной организации материи мозга оказалась гораздо сложнее, чем это казалось на начальных этапах формирования парадигмы когнитивизма.

Существенной трудностью для интеграции философии сознания и наук о мозге явилось то, что эмпирические свидетельства эффективности когнитивистской редукции, состоятельности материалистической онтологии на основе научной картины мира представлены (и в философских, и в специальных научных исследованиях) с помощью неполного, внутренне противоречивого языка. Сущности и процессы, которые он заявляет, имеют сомнительную, с точки зрения традиционного философского словаря, природу. Экспериментальные исследования заставляют нас считать реальностью «гомункулуса», «премудрый нейрон», «левополушарное» или «правополушарное сознание», признавать существование ментальных образов как «картинок в голове», возможность такого сознательного существа, как «мозг в ванне» и т. п. Этих онтологических «кентавров», соединяющих в себе психические и физические свойства, можно рассматривать как результат отсутствия научной теории психофизического взаимодействия, во-первых, или некритического смешения двух языков, описывающих физическое и ij ментальное, во-вторых. Вторая причина активно обсуждается философами-аналитиками. Но обоснования редуцируемости ментальных терминов к физическому языку, как и невозможности перевода терминов одного языка в термины другого, ими так и не представлено. Объём литературы, где предпринимаются попытки таких обоснований, настолько велик, что уже не позволяет как-то продуктивно соотнести между собой положения редукционистских и антиредукционистских методологий. Актуальной становится задача критического анализа методологических трудностей.

7 Первая причина актуальна для сциентистски ориентированных редукционистов, мыслящих психофизическое взаимодействие как отношение необходимого тождества. Вторая причина актуальна для антиредукционистов, которые очень сдержанно относятся к любым попыткам продвижения субъективности в глубь мозга, либо распространения физических свойств на ментальные «сущности». философии сознания в условиях «когнитивной революции». Её решение, в свою очередь, требует определения перспектив создания новой онтологии сознания, обеспечивающей недвусмысленный характер когнитивистских исследований психофизической проблемы и интерпретации их результатов в процессе натурализации субъективной реальности. В своей работе' мы рассматриваем методологические проблемы, возникающие при попытках решить или интерпретировать психофизическую проблему в условиях «когнитивной революции».

Степень, разработанности проблемы. Исследования психофизической проблемы как вопроса об онтологических условиях опыта сознания в аналитической философии представлены редукционистскими и антиредукционистскими теориями8. К первым относятся физикализм (Д. Армстронг, Ю. Т. Плэйс, Д. Смарт, Г. Фейгл) и — условно — элиминативизм (Р. Рорти, П. Фейерабенд, Пол и Патрисия Чёрчлэнд). Ко вторым — разные формы функционализма (Н. Блок, Д. Льюис, X. Патнэм, Д. Фодор), эмерджентизм (М1. Бунге, Д. Марголис), теории «материализма без редукционизма», корректирующие классическую концепцию тождества применительно к отношению психического и физического (Д. Дэвидсон), либо вообще направленные против её применения к этому отношению, (С. Крипке, Н. Малкольм), «теории интенциональности сознания» (Д. Деннет, Д. Сёрл) и другие.

В отечественной философии критическое рассмотрение идей аналитической философии сознания представлено в работах А. Ф. Грязнова, Д. И. Дубровского, В. В. Петрова, Н.С. Юлиной9.

8 Обзор направлений в современной философии сознания см.: Прист С. Указ. сочMoravia S. The Enigma of the Mind: The Mind-Body Problem in Contemporary Thought. Cambridge: Cambridge Univ. Press, 1995; Readings in Philosophy of Psychology / Ed. by N. Block. Cambridge: Harvard Univ. Press, 1980 (Vol. 1) — Юлина H.C. Тайна сознания: альтернативные стратегии исследования // Вопросы философии. 2004. № 10. С. 125−136, № 11. С. 150−165.

9 См.: Грязнов А. Ф. Язык и деятельность. М.: Изд-во МГУ, 1991; Дубровский Д. И. Психика и мозг: результаты и перспективы исследований // Мозг и разум: [Сб. ст.]. М.: Наука, 1994. С. 3−20- Дубровский Д. И. Проблема духа и тела: возможности решения (В связи со статьёй Т. Нагеля «Мыслимость невозможного и проблема духа и тела») // Вопросы философии. 2002. № 10. С. 92−108- Петров В. В. От философии языка к философии сознания // Философия, логика, язык. М.: Прогресс,.

Оригинальные концепции психофизического взаимодействия даны в трудах Д. И. Дубровского, А. В. Иванова, А.Г. Спиркина10.

Проблема физиологических условий феноменов сознания, или специальная психофизиологическая проблема исследуется нейронаукой (термин введён в конце 60-х годов 20 века Ф. Шмиттом). Философские аспекты исследований организации мозга11 представлены в работах П. К. Анохина, Н. П. Бехтеревой, A.M. Иваницкого, А .Я. Лурии, П. К. Симонова, М. Газзаниги, X. Дельгадо, Ф. Крика, Э. Кэндела, У. МакКаллоха, У. Пенфилда, Р. Сперри, Г. Хакена, Д. Хебба, Д. Хьюбела, Ч. Шеррингтона, Д. Экклза и др.

Отношение структурных и функциональных единиц мозга к целостностям психического опыта, определённым когнициям и феноменам сознания рассматривается, в частности, в исследованиях межполушарной функциональной асимметрии мозга. Они не претендуют на философские обобщения и не имеют непосредственной цели решить психофизическую проблему. Но для интерпретации и учёта их результатов необходимо определение отношения психического и его физиологических условий. В работах нейропсихологов и нейрофизиологов это делается путём указания на факторы, от которых зависит наличие и качество психического опыта в связи с активностью структурных и функциональных единиц мозга. Так в работах О. С. Адрианова, В. Л. Бианки, Л. Р. Зенкова в качестве такого фактора рассматривается дифференцированность материи мозга. Внутриполушарныа и.

1987. С. 3−18- Юлина Н. С. Головоломки проблемы сознания: концепция Дэниела Деннета. М.: Канон+, 2004; Юлина Н. С. Проблема человека в философии физикализма // Буржуазная философская антропология 20 века. С. 133−160.

10 Дубровский Д. И. Проблема идеального. Субъективная реальность. М.: Канон+, 2002; Иванов А. В. Сознание и мышление. М.: Изд-во МГУ, 1994; Спиркин А. Г. Сознание и самосознание. М.: Политиздат, 1972.

11 Или актуализация онтологического измерения при специальных исследованиях психофизического взаимодействия (См., например: Анохин П. К. Философские аспекты теории функциональной системы. М.: Наука, 1978; Бехтерева Н. П. О мозге человека: последняя декада 20 века о мозге человека. СПб.: Нотабене, 1997; Брагина Н. Н., Доброхотова Т. А. Проблема «мозг-сознание» в свете современных представлений о функциональной асимметрии мозга // Мозг и разум: [Сб. ст.]. М.: Наука, 1994. С. 45−55- Мозг: [Сб. ст.]. М.: Мир, 1984; Хакен Г. Принципы работы головного мозга: Синергетический подход к активности мозга, поведению и когнитивной деятельности. М.: Per se, 2001; Gazzaniga М. Cognitive Neuroscience: The Biology of the Mind. New-YorkLondon: Norton & Co., 1998; Popper K. R., Eccles J. C. The Self and Its Brain: An Argument for Interactionism. London etc.: Routledge & Kegan Poul, 1983). межполушарные взаимодействия (разных типов) представляют собой динамические паттерны, отвечающие за психические феномены. Н. Н. Брагина и Т. А. Доброхотова считают, что для определения психофизического взаимодействия необходимо иметь в виду фактор асимметрии латерализованных физиологических и психических функций. Понимание психического как когнитивного предполагает актуализацию в нейроисследованиях многих факторов — от генетического, до фактора экспериментальных условий' выявления когниции. Их комплексное рассмотрение в рамках когнитивной нейробиологии и нейропсихологии представлено трудами Э. А. Костандова, В. М. Мосидзе, А. А. Невской, Е. Д. Хомской, М. Газзаниги, Г. Дейча, М. Кинсборна, Д. МакКея, Р. Небиса, С. Спрингер и др. Исследование проблемы отношения сознания к сложнейшей структурной и функциональной организации мозга, динамике определяющих её факторов дано в работах B.C. Ротенберга, О. Зангвилла, Д. Орнстейна, Р. Пуччетти, Р. Сперри, Д. Экклза.

Важной стороной проекта натурализации сознания является его рассмотрение в отношении к телу (мозгу) в эволюционной перспективе., Ч. Дарвин и Г. Спенсер определили сознание (разум) человека как результат адаптации древних гоминид к окружающей среде: психика, самосознание, альтруистические эмоции, мораль формируются благодаря механизмам естественного отбора и свойственны как животным, так и человеку. К. Лоренц натурализовал «врождённое знание» или априорные эпистемологические формы познавательной деятельности человека как внутренние «шаблоны» опыта, «репрезентации» свойств среды, формирующиеся в процессе адаптации и изменяющиеся (подобно фенотипическим признакам). Натурализация когнитивного опыта человека в процессах фило-, онтогенеза осуществлена в работах Ф. Вукетича, Ж. Пиаже, Р. Ридля. Д. Кэмпбелл предложил распространить эволюционные законы на процесс человеческого познания вообще и, соответственно, на культурно-историческое становление человеческого духа. В отечественной философии обобщением и развитием идей эволюционной эпистемологии занимается И. П. Меркулов.

Связь сознания и мозга с точки зрения когнитивных наук представлена исследованиями Н. Винера, С. Косслина, Ч. Ламсдена, 3. Пилишина, С. Пинкера, Э. Рош, А. Тьюринга, Э. Уилсона, Н. Хамфри, Н. Хомского и др12. Собственно когнитивный подход к психофизической проблеме заключаетсяво-первых, в рассмотрении мозга человека как своеобразного вычислительно-репрезентативного «устройства», аналогичного сложной системе с отрицательной обратной связью, либо сложной программе компьютера (Н. Винер, А. Тьюринг). Во-вторых, когнитивистика пытается натурализовать сознание как ментальные образы, репрезентирующие объективный мир в субъективной реальности. Эти образы могут определяться как логические, закреплённые в языке пропозиции (3. Пилишин), как образы восприятия и сформированные на их основе образы представления (С, Косслин, Э. Рош). В обоих случаях психологами рассматривается когнитивный формат ментальных репрезентаций и обеспеченная им возможность единого потока субъективного опыта. Кроме того, их интересует и нейрофизиологический аспект проблемы ментальных образов — как они представлены в структурной и функциональной организации мозга. Лингвист С. Линкер рассматривает происхождение языка и сознания в качестве результата эволюционного развития способности организмов к информационному контролю внешней среды. Н. Хомский рассматривает языковые когниции человека в семантическом аспекте и приходит к утверждению того, что ментальное должно быть необходимо связано с организацией его субстрата — мозга. Третьим направлением.

12 Этот пласт литературы, к сожалению, в малой степени адаптирован для российского читателя (исключение составляют работы Н. Винера и Н. Хомского). В числе репрезентативных работ и работ обобщающего характера укажем: Меркулов И. П. Эпистемология (когнитивно-эволюционный подход). Т. 1. СПб.: РХГИ, 2003; Максимов JI.B. Когнитивизм как парадигма гуманитарно-философской мысли. М.: РОССПЭН, 2003; Эволюция, культура, познание. М.: ИФ РАН, 1996; Краткий словарь когнитивных терминов / Под общ. Ред. Е. С. Кубряковой. М.: Филолог. Ф-т МГУ им. М. В. Ломоносова, 1996; Баксанский О. Е. Система когнитивных наук // Системный подход в современной науке. М.: Прогресс-Традиция, 2004. С. 276−309. когнитивистики являются психогенетические исследования, которые, в свою очередь, стимулируют развитие гуманитаристики. Так в работах социобиологов Ч. Ламсдена и Э. Уилсона сознание как уникальный социоприродный феномен определяется в отношении генетического фактора. Это открывает широкую перспективу для осуществления проекта натурализации сознания (вплоть до его интенциональных установок и некоторых «идей»). Объект исследования: психофизическая проблема.

Предмет исследования: психофизическая проблема в методологии когнитивизма.

Цель исследования: определить перспективы когнитивистской натурализации сознания.

Для достижения данной цели необходимо решить следующие задачи:

— определить сущность когнитивизма как методологической установки в философии сознания;

— рассмотреть подходы к решению психофизической проблемы в исследованиях информационной и функциональной организации когнитивной системы человека;

— рассмотреть подходы к решению психофизической проблемы в исследованиях эволюционного становления когнитивной системы человека;

— определить сущность методологических трудностей аналитической философии сознания в условиях интенсивных исследований различных аспектов психофизической проблемы, предпринятых когнитивными науками;

— рассмотреть подходы к решению психофизической проблемы редукционистской философией, учитывающей результаты специальных исследований структурной и функциональной организации мозга человека (в частности, межполушарной асимметрии мозга);

— рассмотреть подходы к решению психофизической проблемы антиредукционистской философией, учитывающей результаты специальных исследований структурной-и функциональной организации мозга человека (в частности, межполушарной асимметрии мозга). Методология исследования основывается на принципах аналитической философии сознания. Путём логико-семантического анализа мы определяем нормативные аспекты существующих обоснований постановки и решения психофизической проблемы. В работе также используются общелогические методы и приемы исследования, а именно — анализ, синтез, систематизация, сравнительно-исторический метод.

Научная новизна исследования заключается в следующем:

— дан критический анализ методологических оснований постановки-и решения-психофизической проблемы, в контексте парадигмы когнитивизма;

— выявлены проблемные моменты натурализации сознания сциентистски ориентированной философией;

— рассмотрено отношение установленных современной философией сознания г вариантов онтологических условий субъективной реальности к актуальным интерпретациям результатов исследований психофизического взаимодействия в рамках когнитивной нейробиологии, представляющим условия психофизиологических феноменов;

— указаны пути осмысленияфилософией сознания эмпирических свидетельств корреляции или тождества психических феноменов и активности физиологических единиц мозга.

Положения, выносимые на защиту :

1. Когнитивные науки пока не в состоянии корректно поставить, а решить психофизическую проблему. Концепция сознания, заявленная когнитивистами, не может служить основанием для холистического исследования" субъективной реальности в рамках проекта её натурализации. Причиной этому является методологическое несовершенство когнитивно-информационного и когнитивно-эволюционного подходов к феномену сознания.

2. Для решения психофизической проблемы требуется корректировка методологических установок материалистических направлений в аналитической философии сознания. Исследования структурной и функциональной организации мозга человека (в частности, межполушарной функциональной асимметрии мозга) свидетельствуют о необходимости пересмотра логико-лингвистических оснований для представления редуктивных или нередуктивных отношений сознания и мозга. Существующие сегодня описания психофизического взаимодействия необходимо поставить в подчинённое отношение к эмпирическим свидетельствам того, что онтологический дуализм в том виде, в каком он фиксируется, опровергается или снимается в языке философии сознания, вообще не реален.

3. Разрабатываемая различными направлениями аналитической философии проблема онтологических условий сознания не имеет прямой связи с методологическими трудностями когнитивных наук, стремящихся к теоретическому осмыслению эмпирически доступных условий психофизического взаимодействия. Это препятствует ожидаемому в условиях «когнитивной революции» союзу наук о мозге и философии сознания.

4. Одним из перспективных направлений решения психофизической проблемы является изучение специализированных подсистем и модулей мозга, для представления которых необходимо приписывание им субъективности. Выделение таких структур и модулей не позволяет приписывать целостность опыта сознания только субъекту, также как и не позволяет редуцировать сознание субъекта только к чисто физиологическим структурам. Решение психофизической проблемы, с одной стороны, связано с возможностью приписывания субъективности функциональным системам, которая, согласно Д. Деннету, ничем, кроме языковых границ интенциональных установок человека, не может быть ограничена. С другой стороны, она решается в специальных исследованиях путём продвижения субъективности в глубь мозга (в формулировке Т. Нагеля). В обоих случаях когнитивистское решение психофизической проблемы требует нейтрального, с точки зрения психофизического дуализма, языка, избавляющего философию от бесплодных попыток редукции психического к физическому или разграничения этих сфер.

Теоретическая и практическая значимость исследования заключается в обосновании стратегии исследования отношения сознания и мозга в условиях «когнитивной революции». Материалы диссертации могут быть востребованы в работах, посвященных критическому анализу решения психофизической проблемы в когнитивных науках и аналитической философии сознания. Результаты исследования могут быть использованы в преподавании курса философии в разделе «Философские проблемы сознания» и при изучении истории европейской философии XX века. Кроме того, материалы диссертации могут быть включены в содержание специальных курсов («Философия психологии», «Эволюционная эпистемология», «Философские теории сознания», «Когнитивные науки»).

Апробация работы. Основные положения и выводы автора изложены в его публикациях. Результаты исследования получили отражение в выступлениях на научных конференциях: 1) научно-теоретическая конференция «Актуальные проблемы познавательной активности субъекта» (Петропавловск-Камчатский, 2002 год) — 2) ежегодные научно-теоретические конференции «Смысловое пространство текста» (Петропавловск-Камчатский, 2003, 2004 год). Положения и выводы диссертации были отражены в лекционных курсах по философии, прочитанных автором в Камчатском государственном университете в 2001 -2005 годах.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, разделенных на параграфы, заключения и библиографии, содержащей литературу на русском и английском языках. В конце каждой главы приводятся выводы, в которых резюмируются основные результаты проделанной работы.

Выводы.

Во Второй главе обсуждались перспективы решения психофизической проблемы с учётом достижений когнитивной нейробиологии. Для этого мы рассматривали отношение онтологических тезисов и методологических установок современной философии сознания к интерпретациям данных специальных исследований структурной и функциональной организации мозга 1 человека как физиологических условий психических феноменов.

В первую очередь мы обратились к обсуждению отношения философской психофизической и специальной психофизиологической проблем. Были рассмотрены следующие его варианты: разграничение этих проблем, рассмотрение в единстве (вторая проблема является аспектом первой), некритическое смешение. Каждый из них предполагает употребление термина сознание в определённом категориальном или терминологическом контексте, а также соответствующую методологию исследования феномена сознания. Методологические аспекты решения психофизической проблемы рассмотрены нами в связи с обсуждением терминов «психофизическая проблема» и «проблема тождества мозга и сознания». Эти термины с равными основаниями могут быть востребованы как в рамках аналитической философии, так и в рамках ориентированных на когнитивные науки сциентистских философских проектов, направленных на натурализацию сознания.

Логико-семантический анализ психофизической проблемы и проблемы тождества сознания и мозга предшествовал во времени попыткам их когнитивистских решений. В рамках собственно аналитической философии выделяют две методологические установки: редукционизм и антиредукционизм. Редукционистские теории сводят решение вопроса об отношении психического и физического либо к утверждению тождества сознания и мозга, либо к необходимости элиминации всех нефизических понятий и сущностей. И в том, и в другом случае для определения феномена сознания первостепенное значение имеют специальные исследования мозга человека. Потому редукционистские теории с их акцентом на онтологическом и гносеологическом тезисах физикализма могут служить основанием для проекта решения психофизической проблемы в рамках специальных исследований и только в этих рамках. В антиредукционистских теориях положения о тождестве сознания мозгу или необходимости элиминации понятия «сознание» рассматриваются критически. Таким образом, во-первых, обосновывается независимый характер собственно философских исследований психофизической проблемы, а во-вторых — предлагаются альтернативные тождеству или элиминации варианты определения онтологического статуса сознания в отношении к мозгу. Последние связаны с исследованием когнитивных, информационных, языковых, личностно-интенциональных и других не тождественных физическим моделей субъективного опыта-сознаниямоделей, включающих мозг человека в природу, но не включающих в неё сознание на тех же основаниях, что и мозг. Антиредукционизм совместим со сциентизмом и в таком случае может быть рассмотрен как методологическая установка нового витка развития философии научного материализма, натурализирующего феномен сознания на иных, нежели физикалистский материализм, основаниях. Значение антиредукционистских теорий заключается в детальном рассмотрении уникальной сущности сознания. Это позволяет избегать примитивной трактовки физической организации мозга человека и искать возможности объяснить отношение физического и психического в ином принципе, нежели тождество или интеракция. Но, с другой стороны, антиредукционисты увлекаются возможностью представить организацию субъективного опыта сознания без обращения к исследованиям организации мозга. Это ведёт к бессмысленным и неоправданным ничем, кроме полемического задора, мысленным экспериментам, которые, в конечном итоге, оказываются крайне далеки от актуальной в условиях когнитивной революции задачи натурализации сознания. Хотя значение логико-семантического анализа психофизической проблемы и проблемы тождества сознания и мозга (тела) в условиях методологических проблем современных когнитивистских исследований отношения психического и физического по-прежнему сохраняется.

С изменением задач аналитической философии в условиях бурного развития когнитивистских исследований психофизической проблемы в аспектах, доступных эмпирическим методам собственно методологический характер противопоставления редукционизма и антиредукционизма становится очевидным. Онтологическая проблематика, заявленная аналитической философией сознания, уже не значима сама по себе: онтологические тезисы физикализма, функционализма и других теорий должны пройти эмпирическую проверку. Именно поэтому первостепенное значение для решения философской психофизической проблемы приобретают методологические вопросы. Редукция психофизической проблемы к проблеме тождества сознания и мозга, в рамках собственно аналитического подхода может осуществляться, во-первых, как утверждение онтологического тезиса научного материализма за счёт специальных методов исследования отношения сознания к мозгу. Во-вторых, она производится как обоснование логической возможности тождества сознания и мозга, а соответственно — психического и физического, ментального и материального. Философы-аналитики, даже в случае успеха хотя бы одного из этих редукционистских проектов оставляют без ответа вопрос о теоретико-методологических основаниях редукции условий субъективного опыта сознания к объективным физиологическим условиям (или вопрос о том, как возможно утверждать взаимодействие психического и физического при многочисленных эмпирических его свидетельствах). Это в ситуации когнитивного поворота материалистической философии значительно ослабляет позицию аналитической философии. Антиредукционистские решения психофизической проблемы философами-аналитиками, во-первых, связаны с утверждением независимости философских исследований проблемы онтологических условий сознания от специальных исследований физиологических условий психических феноменов. Во-вторых, здесь заявлена логическая несостоятельность теории тождества применительно к отношению сознания и мозга, свойств психического и физического, либо предлагаются различные «мягкие» варианта теории тождества. Антиредукционизм • в аналитической философии сознания оказывается гораздо ближе, чем физикалистски ориентированный редукционизм, к актуальным философским аспектам когнитивистских исследований психофизического взаимодействия. Успешная натурализация сознания когнитивными науками внушает иллюзию, что антиредукционистская онтология философии сознания может быть, прямо подтверждена результатами специальных исследований когнитивной системы человека. Но здесь и философы-когнитивисты, и представители когнитивных наук сталкиваются с проблемой согласования языка антиредукционистских теорий онтологических условий психофизического взаимодействия с языком специальных исследований различных аспектов психофизической проблемы. Во-первых, ущербной оказалась антиредукционистская онтология сознания: её онтологический тезис в условиях когнитивного поворота философии сознания ведёт к релятивизму при решении вопроса о необходимом отношении онтологических условий сознания и эмпирически очевидных условий его феноменов. Во-вторых, язык когнитивистики оказался достаточно противоречив и тёмен в метафизическом отношении.

В специальных исследованиях связи организации мозга с организацией когнитивной системы человека наиболее очевидно просматриваются все проблемные моменты в процессе сближения философии сознания и когнитивных наук. Они заключаются в следующем. Востребованные философией сознания данные когнитивных наук, в частности, исследований организации мозга человека («сознающего мозга»), имеют чисто эмпирический статус. Ни методы выявления, когнитивных феноменов, ни методология их исследования не могут претендовать на объективность — когниции с равными основаниями определяются в отношении структурной и функциональной организации мозга, в отношении субъективных ментальных состояний испытуемого, в отношении условий констатирующего эксперимента. Потому их теоретическое осмысление ещё не сложилось. Более того, перспектива (метафизическая, в частности) этого теоретического осмысления неопределённа, так как эмпирические данные допускают диаметрально противоположные интерпретации. Причиной этому, в частности, является то, что для представления данных когнитивных наук используется внутренне противоречивый, укоренённый в метафизике психофизического дуализма. Этот язык изобилует метафорами, описывающими физические (по определению) явления и процессы и явления за счёт менталистского словаря. Вследствие некритического смешения когнитивистами менталистского и физикалистского словарей, онтологическая природа многих предметов исследования когнитивных наук (нейронаук, в частности) попросту становится неясна. Это препятствует союзу антиредукционисткой философии сознания и когнитивной науки: не ясно, какого рода сущности исследуют когнитивисты .

В качестве яркого примера эмпирической модели физиологических условий сознания мы рассматриваем чрезвычайно востребованную модель организации мозга в принципе межполушарной функциональной асимметрии. Редукционистский вариант интерпретации' этой модели и феноменов, связанных с её объяснительным потенциалом («правополушарного» и «левополушарного сознания», «расщеплённого сознания»), сталкивается с очевидными трудностями определения отношения организации мозга и информационной «структуры», когнитивного «модуля», психофизиологического процесса, психической «способности», к которым может быть редуцирован субъективный опыт сознания. Более того, нейробиология и сциентистская философия испытывают большие трудности с.

283 Как следствие — современная философия сознания разрывается между релятивизмом и реализмом. редукцией сознания к естественным процессам в мозге ещё и по причине отсутствия ясного представления об онтологии субъективной реальности284. Последняя же обсуждается сегодня, главным образом, философами-антиредукционистами причём совершенно независимо от специальных исследований психофизического взаимодействия. Антиредукционистский вариант интерпретации физиологических условий сознания сомнителен в том отношении, что, абсолютизируя условия личностного, языкового, культурного-бытия как онтологические условия сознания, разделяет специальные исследования мозга, когнитивной системы человека и философские исследования сознания, настолько, что первые становятся в общем-то непринципиальными. Редукционисты и представители когнитивных наук полагают, что сомнительная (научно не обоснованная) онтологическая природа сознания утверждается вынуждено, что по мере дальнейшего развития когнитивистики её язык будет строже и полнее, и сферы субъективного и объективного будут разграничены. Философы-антиредукционисты в этом положении могут либо воздержаться от когнитивистской натурализации сознания и рассматривать преимущественно совместимость своего онтологического тезиса с актуальными когнитивистскими исследованиями, ограничиваясь логико-семантическим анализом языка интерпретаций их результатов, либо пытаться заявить реальный статус субъективного опыта сознания, не прибегая к когнитивистской натурализации. Примером первого решения является позиция Д. Деннета (в частности, по таким в равной степени востребованным и в философии, и в когнитивистике проблемам, как проблема ментальных образов, проблема отношения языка и сознания и др.). С другой стороны, укажем на позицию Д. Марголиса (материалиста, натурализирующего сознание, но на иных, нежели когнитивисты, основаниях). Позиция феноменологов, учитывающих достижения когнитивных наук и методологию аналитической философии, может казаться сходной с обоими вариантами реакции антиредукционистской аналитической философии на проблемный.

284 Вопрос: что же всё-таки натурализирует когнитивистика? характер языка когнитивистских исследований отношения сознания и мозга. Но это сходство поверхностное. Различие здесь в том, что онтологические условия сознания, представленные в антиредукционистских теориях аналитиков, недоступны для рефлексивной установки феноменологов и не определяются негативно как дорефлексивные. Предмет исследований аналитиков-антиредукционистов в онтологии сознания гораздо ближе к предметному полю когнитивной науки, чем к предмету феноменологии, хотя когнитивизм в методологическом отношении можно посчитать новым витком редукционизма, а феноменология позиционирует свой «антиредукционизм».

На наш взгляд, связь когнитивистских исследований организации мозга человека с актуальными проблемами современной философии сознания обеспечивается модернизацией языка, метафорически представляющего психофизическое взаимодействие и используемого для описаний эмпирически доступных психофизиологических феноменов. Модернизация должна быть связана с расширением сферы применения ментального словаря, с расширением возможности приписывания свойств психического без обязательной их связи с некой феноменологически опосредованной целостностью опыта. Это позволит продолжить исследования психофизического взаимодействия когнитивными науками без давно исчерпавших свой объяснительный потенциал редукционистских ' и антиредукционистских метафор. Последние уже не пригодны для учёта эмпирии современной когнитивистики. Их дальнейшее использование в условиях сближения когнитивистики и философии ведёт философов к релятивизму или элиминативизму, а представителей, когнитивных наук — к убеждению, что, несмотря на интенсивные исследования психофизических связей, нет качественного сдвига в осмыслении феномена сознания.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Результаты нашего исследования методологии когнитивизма в её сущности, противоречиях и перспектив её использования для решения психофизической проблемы (mind-body problem) следующие.

1. Постпозитивистская аналитическая философия сознания не ограничивается логико-семантическим анализом таких традиционных метафизических проблем, как психофизическая. Она активно пытается связать последнюю с актуальными проблемами и эмпирическим полем специальных исследований, предпринятых когнитивистикой. Есть и встречное движение: несмотря на интенсивное развитие когнитивных наук, вопрос об отношении психического и физического (сознания к мозгу) пока, очевидно, не может быть решён без обращения к терминам и проблемам философии сознания. Тем не менее, союз когнитивных наук и философии пока не сложился: философские проблемы не редуцируются к проблемам когнитивистики, а эмпирические данные специальных исследований психофизического взаимодействия с трудом и видимыми противоречиями определяются как в перспективе философского синтеза, так и в «только лишь» аналитической перспективе.

2. В нашей работе рассмотрены, главным образом, претензии сциентистски ориентированной философии и собственно когнитивистики на успешную и эффективную редукцию, сменяющую неудачную и бесперспективную физикалистскую, философской психофизической проблемы к решаемым на эмпирическом уровне проблемам специальных исследований когнитивной системы человека. В Первой главе мы представили два варианта методологического обоснования постановки и решения психофизической проблемы, предложенных сторонниками когнитивистской редукции. Это когнитивно-информационный и когнитивно-эволюционный подходы в рамках общего проекта натурализации сознания. Его конкретизация в двух указанных отношениях производится на основании того, что сознание может быть натурализировано как эмерджентное свойство материи мозга, во-первых, и как функциональное состояние сложной биологической системы, во-вторых. В одном случае обосновывается принципиальная возможность рассмотрения феномена сознания как результата психофизического взаимодействия, то есть определяется онтологический статус сознания, а в другом — необходимость феномена сознания* в процессе естественного развития более примитивных форм до-психического и психического отражения мира, то есть определяется его гносеологический статус.

3. Сущность первого из названных подходов заключается в утверждении информационной природы сознания. Таковая определяется в исследованиях когнитивной системы человека. Сознание может являться либо её частью (особого рода когницией), либо эмерджентным свойством или функцией, которые не являются естественными когнициями, направленными на объекты и отношения внешней среды, а связанны с управлением сложной системой естественных когниций или осведомлённостью субъекта о текущем когнитивном опыте. Организация субъективного опыта сознания в отношении организации когнитивной системы опосредствуется специальным3 мозговым кодом, к которому субъект не имеет непосредственного доступа. Возможно, что задействование этого кода опосредуется для субъекта егоязыковой способностьюв этом случае язык хотя и не является тождественным сознанию, но, тем не менее, имеет особое значение как составляющая когнитивной системы. Существенной трудностью для применения когнитивно-информационного подхода к решению психофизической проблемы является вопрос о qualia. Личное субъективное качество переживания опыта сознания не может быть здесь учтено даже в том случае, если будет определён когнитивный формат уникального качества ментальных образов и их связи в уникальную же «нить» опыта субъекта (что и само по себе пока, проблематично). Функционалисты могут игнорировать проблему qualia как проблему, препятствующую когнитивистскому исследованию психофизической проблемы, поскольку считают возможным описание сознательного существа как «зомби», то есть без обращения к его «внутреннему опыту» и ментальным образам в егоголове. Но вариант функционализма, известный как вычислительно-репрезентативная модель мозга человека, предполагает, что ментальные образы и интенциональные установки субъекта являются частью объективной' организации его когнитивной системы. Уникальное качество данности опыта сознания субъекту этим вариантом функционализма рассматривается как необходимое условие существования «реальных мыслящих существ» (в терминологии Д. Фодора). Определение отношения" ментальных феноменов к функциональным состояниям мозга может быть произведено в будущем в результате успешной когнитивистской редукции285. Пока же его невозможно представить без предположения существования в мозге «гомункулуса». И в этом главный недостаток этого реалистического в отношении проблемы qualia варианта когнитивистской редукции. Кроме того, остаётся не прояснённой связь функционального представления ментальных состояний человека, нейтрального по отношению к характеру их данности носителю и свойствам поддерживающего их субстрата, с психологическими и, далее, нейрофизиологическими характеристиками этих состояний. Интерпретация поведения, семантика функциональных (некоторые из которых являются ментальными) состояний, образы, составляющие опыт переживания, определённого ментального состояния, — всё это необходимо нуждается в психологических характеристиках, а последние, в свою очередь, — в физиологических механизмах. Если эта связь случайна, то психофизическая проблема вообще лишается смысла: никакого психофизического взаимодействия, в мозге попросту нет, есть экстраполяция субъективности на функциональные состояния некого физического > объекта, в частности мозга человека. Если же эта связь не случайна и ментальное принципиальным образом1 зависит от его психологических и нейрофизиологических характеристик, то функционалистская интерпретация сознания также.

285 В указанном ключе проблему личного субъективного оптимистически решают такие авторитетные исследователи когнитивной системы на уровне организации субстрата, как М. Газзанига (Neuronal Platonist // Journal of Consciousness Studies. Vol. 5. 1998. No. 5−6. P. 706−717). становится излишней: становится очень трудно отличить её от бихевиористской и физикалистской.

4. Далее мы рассмотрели сущность когнитивно-эволюционного подхода в рамках проекта натурализации сознания. Когнитивная эволюция человека, связанная с процессом его адаптации к Природе, здесь представляется как объективное условие возникновения феномена сознания. Сложности реализации данного подхода связана с редукцией некогнитивных компонент сознания. При том, что они могут быть учтены в когнитивной эволюции как необходимые в обеспечении сложнейшей информационной саморегуляции человеческого организма, не ясной остаётся эволюционная необходимость целостности, тотальности, личного характера данности субъективного опыта сознания. Но главная проблема заключается в утверждении того, что сознание возникло именно в результате адаптации, усовершенствования когнитивной системы и оптимизации стратегии выживания вида. Даже учитывая относительный для каждого вида характер этих механизмов эволюционного процесса (на чём настаивают нонадаптационисты), нельзя полагать, что сознание человека объективно есть знание, так как оценка его эффективности, совершенства и оптимальности в качестве продукта эволюции может быть произведена только с субъективных, социально опосредованных точек зрения.

5. Трудности, которые возникают перед сциентистски ориентированной философией, пытающейся решить вопрос об отношении психического и физического, опираясь на методологию когнитивистики (в обшей характеристике — сводящей сознание к знанию), определены, по' нашему мнению, не недостаточностью самого когнитивного подхода и не невозможностью когнитивистской редукции^ таких философских проблем, как психофизическая. Трудности определены инерцией движения опирающихся на эмпирические данные когнитивистики философов в направлении традиционных физикалистских или чреватых психофизическим дуализмом моделей (метафор) онтологических условий субъективного опыта сознания. Исследования структурной и функциональной организации мозга человека в отношении организации его сознания, на наш взгляд, особенно ярко подтверждают это.

6. Вторая глава посвящена анализу перспектив интеграции данных когнитивистских исследований мозга человека в философскую аналитику природы сознания. Сциентистским решениям здесь предшествовали попытки логико-семантического анализа психофизической проблемы и проблемы тождества сознания и мозга, ведущие философию сознания к двум противоположным методологическим установкам: редукционизму и антиредукционизму. Первая представляет собой трансляцию (утверждение её логической возможности) ментальных понятий в область физических явлений и процессов, и наоборот. Вторая, напротив, исключает логическую возможность, демонстрирует несостоятельность такой трансляции. С изменением задач аналитической философии в условиях интенсивного развития когнитивистских исследований психофизического взаимодействия (то есть не логического её анализа, а рассмотрения её эмпирических аспектов) эта методологическая оппозиция приобретает несколько иной характер. Выбор методологии теперь связан не только с необходимостью логического подтверждения онтологического тезиса той или иной теории сознания, но и с необходимостью учёта многочисленных эмпирических свидетельств феномена психофизического взаимодействия, предоставляемых когнитивной нейробиологией. Эти свидетельства пока не могут служить основанием для утверждения научной теории сознания, также они пока не свидетельствуют> в пользу справедливости определённой философской теории сознания. Потому актуальным становится методологический вопрос: утверждение возможности сведения проблемы сознания к проблеме тождества сознания и мозга (редукционизм) или, напротив, — невозможности решения проблемы сознания.

ЛО/Г на предметном поле нейронаук (антиредукционизм) позволяет продуктивно.

286 Н. С. Юдина определяет две «основные стратегии» в современных философских исследованиях сознания как «методологический монизм (физикалистский панобъективизм)» и «методологический дуализм (объективизм с ограничениями в отношении субъективности)» (Юлина Н. С. Тайна сознания: альтернативные стратегии исследования. Часть вторая. С. 162). интерпретировать и корректно определять результаты экспериментальных когнитивистских исследований природы сознания? Поиски ответа на этот вопрос, по нашему мнению, не могут быть связаны только с надеждой на скорый качественный прорыв в нейронауках или только с убедительным представлением онтологии сознания. Успех как собственно сциентистских или метафизических проектов, так и ожидаемого их эффективного синтеза напрямую зависит от критической переоценки актуального представления эмпирии и онтологии психофизического взаимодействия.

7. Мы рассматриваем трудности, с которыми сталкиваются некритически оценивающие результаты когнитивистской революции и переоценивающие силу имеющихся в распоряжении философии сознания онтологических положений исследователи (и редукционисты, и антиредукционисты) при попытках философских обобщений. В числе трудностей, во-первых, отсутствие объективных методов экспериментального выявления и исследования феноменов психофизического взаимодействия. Существующие контролируют только некоторую часть факторов, определяющих психофизическое взаимодействие. В этом смысле экспериментальные методы нейронаук неизбежно являются констатирующими, поскольку влияние неконтролируемых факторов исследователь вынужден учитывать только в отношении к уже определённому результату эксперимента, не имея> об этом влиянии объективного представления. Во-вторых, когнитивистской редукции, понимаемой в отношении преемственности к физикалистской, либо противопоставляемой ей, препятствует несостоятельность методологии исследования субъективных психологических состояний. Без учёта связи экспериментально фиксируемой когниции с определённой целостной оценочной — и в этом смысле будто бы претендующей' на объективностьхарактеристикой субъективного ментального состояния, интенциональной установки испытуемого исследуемая когниция с равными основаниями может быть определена и в отношении структурной и функциональной организации мозга, и в отношении отчёта о собственном субъективном состоянии самого испытуемого, и в отношении условий констатирующего эксперимента. Дать же такую оценку не представляется возможным в принципе. Эти затруднения ведут к тому, что эмпирические модели нейронаук, в частности модель организации парного мозга в принципе межполушарной функциональной асимметрии, которую мы специально рассматриваем, не получают теоретического осмысления. Таким образом, когнитивистская редукция определяется нами как преждевременная и провоцирующая разного рода спекуляции, построенные на чаяниях решить старые проблемы философии сознания новыми методами когнитивистики. Антиредукционисты, ориентирующиеся на результаты исследований когнитивной системы человека, решая психофизическую проблему, рассматривают отношение известных им онтологических условий субъективного опыта сознания и открываемых когнитивистикой естественных условий психических феноменов. Оно может определяться и как случайное, и как неслучайное. В этом смысле антиредукционисты, исследуя феномен сознания в условиях когнитивной революции, обречены разрываться между релятивизмом и реализмом. Вне зависимости от того, как будет определено ими это отношение и какие новые метафизические перспективы проблемы сознания открыты, данная методологическая установка оказывается • ущербной: антиредукционисты не располагают критерием, по которому можно оценить характер связи онтологических и эмпирических условий субъективной реальности.

8. Надежды не решение методологических проблем, встающих перед когнитивной нейронаукой, могут связываться с синтезом, который осуществит философия сознания. Но попытки его осуществления, на наш взгляд, не могут иметь результата, так как эмпирическое поле нейронаук складывалось под влиянием традиционного языка философии сознания (с его контропределениями психического и физического) и его противоречивость и неполнота не в последнюю очередь зависят именно от этого. Рассматривая язык, в котором представлены эмпирические модели, обобщающие результаты нейроисследований, мы отмечаем в нём некритическое смешение свойств и состояний физического и ментального. Это смешение заявляет исследуемые наукой о мозге человека объекты и отношения в качестве своеобразных онтологических «кентавров», которые требуют либо решительной физикалистской редукции, либо вынуждают признать справедливость той или иной формы дуализма. Что касается возможности натурализации сознания путём согласования языка антиредукционистских теорий онтологических условий сознания (как ориентированных на. функционализм и информационный подход, так и лингвистические, культурные условия личностного бытия) с языком специальных когнитивистских исследований различных аспектов психофизической проблемы, то мы считаем её утверждение, скорее, тактическим ходом современного материализма. Ни тот, ни другой язык не имеет преимущества для описания результатов редукции субъективного опыта сознания к некому объективному или приписанному на достаточных основаниях состоянию когнитивной системы человека. А возможность их согласования, по нашему мнению, пока напрямую зависит от признания полноты и непротиворечивости одного из языков. То есть, фактически, от невнимания либо к методологическим проблемам нейронаук, либо к методологическому тупику современной философии сознания, «выработавшей» свои онтологические тезисы, но всё-таки признающей их первенство над эмпирическими моделями психофизического взаимодействия. Если предполагается, что сознание философия может определить без учёта специальных данных нейронаук, или, напротив, — что сознание философия определит, только учитывая их, и при любом из этих определений ещё учитывается альтернативное, то становится неясным, чем обеспечивается объективистский пафос антиредукционистского определения сознания философией в союзе с когнитивистикой. В этом смысле очень показательна позиция Д. Деннета — физикалиста, когнитивиста, редукциониста, но в то же время — философа, считающего, что говорить о сознании и его условиях возможности следует только на языке философии. С другой стороны, можно считать, что сознание является реальной сущностью или свойством мозга. В таком случае антиредукционистская установка оправдывает использование разных языков, объективизирующих в том или ином отношении эту сущность (свойство), но только при условии отказа от сильного варианта материализма с его последовательным проведением физикализма, когнитивизма и редукционизма. Такая двойственность методологического самоопределения антиредукционизма опасна ещё и тем, что допускает непродуктивный критицизм в отношении данных нейронаук, не имея критерия для установления их значимости, либо, наоборот, позволяет легко принимать на веру эти данные для обоснования или иллюстрации своей онтологии, не имея критерия для определения их логической и концептуальной состоятельности. Первое свойственно антиредукционистам-аналитикам, второе, по нашему мнению, -антиредукционистам-феноменологам.

9. Ответом редукционистским и антиредукционистским теориям сознания, противопоставляющим ментальное и физическое как субъективный опыт сознания и физиологию мозга, может быть предположение о том, что проблема «сознательного мозга», конкретизированная как проблема, «диалога» полушарий, «мозга в бочке», «гомункулуса», не решается открытием «мозгового кода мышления», либо отрицанием этой возможности (при сохранении методологического дуализма). Суть альтернативного решения в утверждении того, что мозг «сознателен» ещё каким-то образом, помимо того, что он опосредствует сознание субъекта. Можно сказать, что мозг не является «бессознательным», а человек не является «зомби», то есть сознание не определяется только в отношении языка и культуры, а тело и мозг не «бездушны». На наш взгляд, с этим решением связано требование пересмотра статуса эмпирических данных, предоставляемых нейронауками в распоряжение философии сознания. Во-первых, эмпирия нейронаук не есть основа для создания «собственно философской» теории сознания. То есть она не может рассматриваться в качестве «объективных данных», необходимых для состоятельности философии в условиях когнитивной революции. Во-вторых (и это определяет первое), эмпирию нейроисследований надо признать сложившейся под давлением языка философии сознания, в котором имманентно присутствует установка на альтернативу физикализма и психофизического дуализма. Это существенно ограничивает возможности интерпретации результатов экспериментальных когнитивистских исследований психофизического взаимодействия в различных его аспектах. В-третьих, надо признать, что эмпирически засвидетельствованные условия психофизического взаимодействия можно интерпретировать только при помощи условного метафорического языка или условных как аналогии и идеализации моделей. При этом надо понимать, что, несмотря на условный характер описания эмпирии нейронаук, она заявляет реальные сущности.

10. В нашем обзоре подходов к проблеме функциональной асимметрии мозга, предпринятых философией сознания с её установкой на традиционные метафизические вопросы, определены те естественные ограничения, что накладываются на интерпретацию исследований психофизической проблемы в период бурного развития когнитивных наук. Функциональные единицы мозга пока не могут быть заявлены в качестве обуславливающих целостный опыт субъективного сознания. Во-первых, экспериментально установленные физиологические условия феноменов сознания нельзя представить частью общей организации субъективного опыта. Это делает несостоятельным редукционистский проект интеграции данных нейронаук в философию сознания. Во-вторых, очевидно существующие физиологические условия феноменов сознания не тождественны условиям личностного бытия, или определённым интроспективно (в «автофеноменологической» перспективе) условиям субъективного опыта. Это делает несостоятельным антиредукционистский проект построения философии сознания, претендующей на учёт данных специальных исследований мозга. Следуя за Томасом Нагелем, мы предполагаем, что функциональные единицы мозга не могут быть поняты философией сознания непосредственно как чисто физиологические или опосредствованно как отвечающие за некие целостности субъективного опыта. Необходимо допустить, воплощение сознания не только в опыте субъекта, личности, языке, не только в общей активности специализированных подсистем мозга, но и в мозге, который организован безотносительно к сознанию субъекта. Когнитивисты таким образом преодолеют методологические трудности, связанные с изучением субъективной реальности: им не нужно будет пытаться оправдать, игнорировать или элиминировать неработающие положения онтологии сознания. Философы же получат возможность строить новую и совместимую с актуальным эмпирическим языком когнитивных наук онтологию сознания. Это позволит представить вполне естественный союз философии и нейронаук и выстроить убедительную материалистическую теорию сознания.