Южная Азия. 
История востока

Индия и соседние с ней страны, включая те, что отошли от нее в процессе деколонизации, с первых же послевоенных лет были, несмотря на отдельные акценты в сторону социалистического эксперимента, очень устойчивой зоной развития по западному буржуазно-демократическому пути. Цивилизационный фундамент здесь оказался принципиально неблагоприятным для экспериментов в марксистскосоциалистическом духе, а вакуума власти благодаря заботе колонизаторов не оказалось. Несмотря на сложности с разделом Индии на части, все в конечном счете обошлось более или менее благополучно. Успешным было и последующее развитие огромной страны, при всем том, что в Индии есть две влиятельные компартии, одна из которых многие годы стояла у руля правления такого штата, как Бенгалия со столицей в Калькутте. Можно даже сказать, что индийские коммунисты оказались настолько цивилизованными, что больше заботились об успехах демократической администрации в той же Калькутте, чем о реализации кардинальных тезисов марксизма вроде уничтожения частной собственности и тем более буржуазной демократии. Зато занесенные в Индию англичанами демократические традиции хорошо вросли в местную структуру, упрочив иммунитет страны и всего общества смешанного типа по отношению к эгалитаристским и тем более революционаристским доктринам. Постепенно трансформируясь в сторону становления буржуазной либерально-демократической рыночно-частнособственнической структуры, страны Южной Азии, прежде всего Индия и Цейлон, в гораздо меньшей мере пригималайские Непал и Бутан, достигли немалых успехов. Впрочем, это отнюдь не означает, что Индия и другие страны региона уже полностью интегрированы с буржуазным Западом и готовы слиться с ним во всех отношениях.

Хотя регион Южной Азии не противопоставляет себя миру развитых капиталистических стран и менее всего заботится о создании чего-то вроде третьей силы, чем столь озабочены некоторые ближневосточные режимы, он тем не менее не упускает случая подчеркнуть свой нейтралитет. Индия — крупнейшая из так называемых неприсоединившихся стран. И хотя смысл неприсоединения в условиях крушения СССР словно бы испарился, факт остается фактом. Южная Азия существует как бы сама по себе, сама выбирает свое место в общемировом балансе сил, включая отношения с Западом, Россией и с Китаем. При этом внутри региона есть свои разногласия и напряженные отношения, например между Индией и Пакистаном, двумя крупнейшими странами Южной Азии.

Специфика цивилизационного фундамента и нейтралистской политики региона, особенно самой Индии, заметно уменьшают роль Южной Азии в мировом балансе сил. Но, поскольку коммунистический блок никогда всерьез на успехи в этом регионе не рассчитывал, противоположный блок не боялся его утратить и легко смирялся с нейтральным его статусом, резонно видя в нем лишь залог некоей стабильности. За Индию никто и никогда не вел и не ведет борьбу, как за Ближний Восток или Африку, ибо здесь всегда все было до предела ясно. Молено даже сказать, что здесь никогда не было того вакуума власти, которым отличались многие другие страны Востока. И вовсе не потому, что государства Южной Азии традиционно сильны, — как раз напротив, они, особенно сама Индия, традиционно в этом смысле были слабы, о чем уже шла речь. Все дело в том, что государства с их стабильным политическим курсом устойчиво и надежно всегда опирались на привычные нормы существования и отвечали в своей политике этим нормам.

Коль скоро о вакууме силы и власти в этом обширном регионе говорить не приходится, то отсюда вытекает, что здесь практически не ощущалось сильного воздействия поля идеологически-политического напряжения, ни со стороны коммунистического Востока, ни буржуазного Запада. Просто тех зерен, что посеяли в свое время колонизаторыангличане, оказалось достаточно, чтобы в Южной Азии проросли капиталистические всходы.