Основание Санкт-Петербурга. 
Северная война в 1700–1721 гг. и ее итоги. 
История основания Санкт–Петербурга

Предыстория

Земли, идущие от устья Невы вверх по ее течению, некогда составляли Ижорский и Спасский погосты Новгородской Водьской пятины. Новгородская стража морская неизменно поджидала на острове Котлин торговых гостей из Европы, которых затем лоцманы провожали через невские пороги и Ладогу до Волхова, к Господину Великому Новгороду. Удобство этого торгового пути было очевидным. Шведы не раз пытались завладеть им еще в 13−15 вв. Наголову разбитые в 1240 году Александром Невским, они, спустя шестьдесят лет, умудрились все же построить над Невой там, где берет свое начало речка Охта, крепость и «нарекоша ее Венец земли» (Lands — Krona) — сообщает летописец.

Однако уже в следующем, 1301 году «Венец земли» увенчал новую победу новгородцев над воинственными пришельцами.

В 15 в., с присоединением Новгорода к Москве, к ней отошли и невские земли. В 16 в., из-за злополучной Ливонской войны (1558−1583), они вновь подпали под чужеземное владычество. Лишь в 1595 г., ценой войны со Швецией, Б. Годунову удалось вернуть потерянные Грозным русские города.

Настал 17 век. По Столбовскому договору 1617 Г. к шведам отошло все течение Невы вплоть до устья, а, следовательно, и расположенные там земли.

Так вот древние Ижорский и Спасский погосты Водьской пятины Великого Новгорода превратились в шведскую провинцию Ингерманландию.

Среди коренных русских поселений были здесь и довольно крупные, а главное, важные по своему местонахождению. Такие как, Орешек (по-шведски — Нотебург), Иван-город, Ям, Копорье. Но местность, где столетие спустя, вырос Петербург, была чисто сельской. На пространстве, занятом впоследствии великолепными постройками Смольного монастыря уже с 15 в. раскинулось село Спасское; там, где Летний сад, находились деревни Сябрино и Первушино (или Кононова) мыза; на месте Александро-Невской лавры — даже не деревня, а деревушка (4 двора). Всех деревень и не перечесть. Достаточно сказать, что в пору уже напряженного строительства новой столицы на ее еще не закрытых камнем улицах были заметны борозды брошенных полей.

Шведы всегда были народом предприимчивым и деловым. Укрепившись во вновь обретенном крае, они уже в 1632 г. поставили на Большой Охте крепость Ниеншанц. Ниеншанц был невелик — помимо укреплений, всего две продольные и пять поперечных улиц. Зато здесь находились лесопильные заводы и строились превосходные корабли. Через несколько десятилетий это был цветущий торговый городок, в порту которого к концу 17 века за год останавливалось до сотни торговых судов под самыми различными европейскими флагами.

Могла ли Москва спокойно относиться к такому соседу, как «невские шведы», столь близкому, воинственному, предприимчивому, к тому же осевшему на коренных русских землях? К тому же на царское имя стали поступать жалобы от православного населения Ингерманландии на притеснения шведами, насильственное обращение в лютеранство.

Но самое главное, как можно было представить «великую нацию», о которой грезил Петр Первый, оторванную от морских побережий и устьев ее рек. Давно замыслив превратить Россию в истинно европейское государство, Петр нуждался в постоянных и безопасных торговых, научных и культурных связях с Западом. Во имя этого следовало или прогнать шведов с побережья, или, в крайнем случае, изрядно потеснить их.

С этой целью была начата северная война (1700−1721). Уже в 1702 г. русские взяли Нотебург и торжественно переименовали в Шлиссельбург (Ключ-город). В мае следующего года, после месячной осады сдался Ниеншанц.

Чтобы закрепить победу Петр велел немедля строить в устье Невы новую крепость. Местом постройки выбрали островок в дельте, который финны называли Заячьим, а шведы — Веселым островом. Крепость эта стала называться Петропавловской. А день ее закладки — 16 мая — принято считать днем рождения города.

Таким образом, в результате Северной войны Россия вернула себе Ижорскую землю и получила выход к Балтийскому морю.

При всех своих достоинствах, связанных с выгодным местонахождением, земля эта была очень коварна — болота, топь, сырой климат.

Весь район испещрен многочисленными протоками, что объясняет такое большое количество островов. Недаром Санкт-Петербург называют городом ста островов — в 1950 году их насчитывалось уже около сотни.

Помимо всего часты в здешних местах наводнения. Недаром жители этого края, селившиеся по берегам Невы, никогда не строили добротных жилищ. Наскоро сколачивались небольшие домики, почти хижины. При первых предвестниках, близящейся бури они также быстро разбирались. Бревна связывались в плоты, плоты толстыми канатами прикручивались к деревьям, а народ спешил укрыться на возвышенностях. Страшное это было зрелище. А. С. Пушкин в своей поэме «Медный всадник» нарисовал картину разгула стихии.

Иное дело весной или в начале лета. Нева такая скоростная, голубая, поблескивающая серебристыми искорками… Положительно, именно такой должен впервые увидеть ее Петр.

Наверняка увидел, и тут же понял, что это то самое место, которое было создано самой природой-матушкой для осуществления его грандиозных замыслов, а именно — для возведения великого «града» — Санкт-Петербурга.