Теоретические предпосылки исследования гендерных стереотипов в лингвистике

Основные положения гендерной лингвистики

Определение понятия гендер

Как отмечает А. В. Кирилина «социально и культурно значимые различия в поведении, обычаях и социализации в целом мужчин и женщин спорадически фиксировались в научном описании, особенно в антропологии и этнографии. Однако идея о разграничении понятий биологического пола и пола социального (гендер) возникла лишь в период постмодернизма» [Кирилина 1999:4].

Понятие «гендер» впервые появилось в работе Р. Столлера в 1968 году [Glover, Caplan 2009]. В дальнейшем термин «гендер», заимствованный из лингвистики (gender — род (англ.)), использовался для обозначения культурных и социальных характеристик мужчин и женщин в отличие от пола как совокупности биологических характеристик.

Первой проблему существования системы пол-гендер рассмотрела антрополог Г. Рубин (G. Rubin). Г. Рубин пыталась разработать новый подход к описанию различения полов, которое является очевидной конституирующей формой организации при возникновении общества и культуры [Хоф 2009]. Дифференциация понятий пол и гендер означала новый подход к осмыслению социальных процессов.

А.В. Кирилина отмечает, что «до сегодняшнего дня нет единого взгляда на природу гендера. Его относят, с одной стороны, к мыслительным конструктам, или моделям, разработанным с целью более четкого научного описания проблем пола и разграничения его биологических и социально-культурных функций. С другой стороны, гендер рассматривается как конструкт социальный, создаваемый обществом, в том числе и посредством языка» [Кирилина 1999:5].

В связи с тем, что выделение одного конкретного определение гендера представляется непростой задачей, исследователи выделяют три основные теории, в рамках которых даются различные определения данного понятия: теория социального конструирования гендера, гендер как стратификационная категория и гендер как культурный символ [Тукачева 2011:10−16].

Теория социального конструирования гендера основана на двух постулатах: 1) гендер конструируется посредством социализации, разделения труда, системой гендерных ролей, семьей, СМИ; 2) гендер конструируется самими индивидами — на уровне их сознания, принятием заданных обществом норм и ролей и подстраивания под них (в одежде, внешности, манере поведения). Данная теория апеллирует понятиями гендерная идентичность, гендерная идеология, гендерная дифференциация и гендерная роль. Под гендерной идентичностью понимается принятие человеком определений мужественности и женственности, существующих в рамках его культуры. Гендерная идеология — система идей, взглядов, которые лежат в основе определения гендерных различий и выделения гендерной стратификации, получающих социальное оправдание. Гендерная дифференциация — процесс, в котором биологические различия между мужчинами и женщинами наделяются социальным значением в целях социальной стратификации. Гендерная роль понимается как выполнение определенных социальных предписаний — т. е. соответствующие полу поведение, речевое поведение, жесты и др. [Словарь гендерных терминов 2002]. В рамках данной теории («doing gender») необходимо отметить понимание данного понятия феминистками С. де Бовуар и Дж. Батлер. В работе «The Second Sex» С. де Бовуар обратила внимание на различия между биологической данностью быть женщиной и социокультурным статусом, которого достигла женщина. Дж. Батлер определяет гендер как что-то, что мы конструируем: «gender is a set of repeated acts within a highly rigid regularity frame that congeal over time to produce the appearance of substance, of a natural sort of being «[Butler 1989:33].

В теории, рассматривающей гендер как стратификационную категорию, гендер является одним из базовых измерений социальной структуры общества наряду с классовой принадлежностью, возрастом и другими характеристиками, организующими социальную систему [Ожгихина 2006, Пушкарь 2007].

Понимание гендера как культурного символа (культурной метафоры) связано с тем, что пол человека имеет не только социальную, но и культурно-символическую интерпретацию, т. е. биологическая половая дифференциация представлена и закреплена в культуре через символику мужского и женского начала [Горошко 2000]. Это выражается в том, что многие не связанные с полом понятия и явления ассоциируются с мужским или женским началом.

Таким образом, понятие гендера является одним из способов познания человека, личности как представителя современной изменяющейся культуры и современного развивающегося общества, понимания обстоятельств, действий и событий, в центре которых находится человек; классифицирования и систематизирования совокупности ролей, статусов, поведенческих характеристик, обусловленных не столько биологическими, сколько культурными и социальными факторами.

В настоящей работе мы исследуем языковую реализацию гендерно обусловленных особенностей в речи, принимая во внимание биологический пол говорящего, и вместе с этим, учитывая тот факт, что язык и речевая деятельность человека, а также культурные и социальные факторы взаимовлияют друг на друга. Исходя из этого, мы будем опираться на определение гендера, данное А. В. Кирилиной «гендер — социокультурное понятие, связанное с приписыванием индивиду определенных качеств и норм поведения на основе его биологического пола» [Кирилина 2005:36].

История развития гендерных исследований и предпосылки исследования гендерных стереотипов

В последние десятилетия в лингвистике интенсивно развиваются такие направления исследований, которые опираются на антропоцентрический подход к изучению языковых явлений. Особое место в таких лингвистических направлениях занимают гендерные исследования. Как отмечает Е. С. Петрова «гендерные исследования остаются чрезвычайно актуальными во всех областях гуманитарного знания» [Петрова 2007:320]. В фокусе гендерных исследований находятся культурные и социальные факторы, определяющие отношение общества к мужчинам и женщинам, поведение индивидов в зависимости от принадлежности к тому или иному полу, стереотипные представления о женственности и мужественности — все то, что переводит проблему пола из области биологии в сферу социальной жизни и культуры.

Изучение взаимосвязи языка и пола можно разделить на два периода, рубежом которых являются 60-е годы XIX века: 1) нерегулярные (и не связанные со смежными науками) исследования, основанные главным образом на наблюдениях разрозненных фактов; 2) широкомасштабные исследования с 60-х годов, обусловленные развитием социолингвистики и социально-политическими изменениями [Кирилина 1999].

Интерес к изучению взаимосвязи пола и языка возник задолго до возникновения гендерной лингвистики и уходит корнями в исследования О. Есперсена [1922] и У. Лабова [1966] [Sunderland 2006:2]. Западные исследователи взаимосвязи пола и языка находят истоки ее возникновения в народной лингвистике (folk linguistics), которая фиксировала стереотипные представления мужественности и женственности в языке. Так, Дж. Коатс акцентирует внимание на том, что различия между мужчинами и женщинами всегда вызывали большой интерес и приводит в качестве примеров пословицы и поговорки, которые отражают особенности женской речи: The North Sea will be found wanting water than a woman at a loss for a word; A woman's tongue wags like a lamb's tail; Three women make a market [Coates 1997:16].

Немецкий грамматист XIX века Я. Гримм (J. Grimm) считал, что грамматическая категория рода приобретает метафорическое значение при описании картины мира в целом. Мужскому роду приписывались такие характеристики как масштабность, твердость, активность, быстрота, гибкость, творчество; женскому роду — уменьшение, мягкость, пассивность, размеренность. Вслед за Я. Гриммом, другие грамматисты подчеркивали превосходство мужчин над женщинами и считали, что женщина должна заниматься домом и семьей, потому что слово семья в немецком и французском языках женского рода; мужчины же должны заниматься государственными делами, т.к. слово государство в немецком, французском и испанском языках мужского рода [Romanie 1997:53].

В начале ХХ века интерес к гендерным аспектам языка и коммуникации возрос благодаря трудам Э. Сепира, О. Есперсена, Ф. Маутнера. В 1913 году вышел труд Ф. Маутнера, посвященный критике языка, в котором ученый признает гендерные различия в языке, обоснованные социальными и историческими причинами. По его наблюдениям, в среде фабричных рабочих ненормативную лексику использовали исключительно мужчины. В аристократических слоях общества мужчины употребляли эвфемизмы, вместо инвектив и вульгаризмов, женщины чаще употребляли слова иностранного происхождения, что ученый объяснял наименьшей образованностью женщин, т.к. им сложнее было найти эквивалент в родном языке. Кроме того, творческое использование языка считалось исключительной прерогативой мужчин, а женщины, по его мнению, усваивают только то, что создано сильным полом. По О. Есперсену, женщины употребляют иную нежели мужчины лексику, более склонны к эвфемизмам и менее к ругательствам. Женщины, считает автор, консервативны в употреблении языка [Jespersen 1922]. Дж. Коатс убедительно доказывает, что научные комментарии о половых различиях в языке отражают идеи своего времени, а именно, царившее в тот период правило андроцентричности (the Androcentric rule) [Coates 1986]. Помимо этого, поскольку ученые «грамматисты» не имели языкового опыта интерпретации категории рода, гипотеза приобрела оценочный характер, в результате чего мужской род оказался первостепенным из-за приписывания именам, относящимся к нему семантики силы, активности, энергии.

Систематические гендерные исследования в лингвистике начались на рубеже 60-х — 70-х годов ХХ века под влиянием следующих факторов: 1) социально-политические изменения и развитие феминистского движения; 2) собственно-лингвистические факторы, такие как рост интереса к прагматическому аспекту языка и развитие социолингвистики; 3) новые тенденции и философии — распространение идей постмодернизма и деконструктивизма [Кирилина 2000].

Активное развитие Нового женского движения в конце 60-х — начале 70-х годов ХХ века в США и Германии, а также возрастающее влияние социолингвистики послужили мощнейшим стимулом дальнейшего развития гендерных исследований и становления нового направления в языкознании — феминистской лингвистики, или феминистской критики языка. В качестве характерной особенности феминистской критики языка выделяют ее ярко выраженный полемический характер, привлечение к лингвистическому описанию результатов всего спектра наук о человеке (психологии, социологии, этнографии, антропологии и т. д.), а также ряд успешных попыток влиять на языковую политику.

Основополагающей в лингвистике стала работа Р. Лакофф «Язык и место женщины» [Lakoff 1975], обосновавшая андроцентричность языка и ущербность образа женщины в картине мира, воспроизводимой в языке, также автор указала особенности «женского языка» («woman's language»). Р. Лакофф пишет «linguistic imbalances are worthy of study because they bring into sharper focus real-world imbalances and inequities» [Lakoff 1975:43]. Иными словами, феминистки обратили внимание на то, что язык выступает в качестве мощного механизма сохранения патриархальной системы, поскольку воспроизводит андроцентричную картину мира, при этом, женщина рассматривается как существо ненормативное и предстает в роли «другого», «чужого» .

Подобное представление возможно было опровергнуть путем установления истинности относительно того, являются ли различия между мужчинами и женщинами врожденными, или они приобретаются в результате социализации, а также установления зависимости речевых и поведенческих особенностей от пола. Действительно, группа характеристик, которые связываются с женщинами и мужчинами «прививаются» представителям обоих полов под влиянием принятых в обществе стереотипов мужественности и женственности. С целью объединить комплекс характеристик, установок, обусловленных биологическим и социальным полом, в понятийный аппарат социальных дисциплин был введен термин «гендер», который как отмечает Н. О. Магнес, «включает любые поведенческие особенности, которые в представлении носителей той или иной культуры являются приемлемыми для женщин или мужчин» [Магнес 1999:45].

В феминистской лингвистике просматриваются два направления: первое относится к исследованию языка с целью выявления асимметрий в системе языка, направленных против женщин. Эти асимметрии получили название языкового сексизма, под которым понимается сохранение в языке патриархальных стереотипов, навязывающих определенную картину мира его носителям, в которой женщинам отводится второстепенная роль. Исследования языка в данном направлении основываются на гипотезе Сепира Уорфа: язык не только продукт общества, но и средство формирования его мышления. Вторым направлением феминистской лингвистики стало исследование гендерных особенностей коммуникации в однополых и смешанных группах. Иными слова, исследование стратегий и тактик гендерного речевого поведения, предпочтений в выборе языковых средств мужчинами и женщинами.

В конце 80-х — начале 90-х годов возникла гипотеза «гендерных субкультур», которая восходит к работе Д. Гамперца по исследованию межкультурной коммуникации [Gumperz 1982], а также к более ранним работам по этнологии, этнографии, истории культуры [Borneman 1991; Mead 1949]. Согласно данной гипотезе, мужчины и женщины переживают языковую социализацию по-разному, так как в детстве находятся большей частью в разнополых группах, где приняты разные тактики речевого поведения. В трудах Д. Мальца и Р. Боркер [Maltz, Borker 1991], Д. Таннен [Tannen 1992], Дж. Холм [Holmes 1993] принцип межкультурной коммуникации распространяется на гендерные отношения.

Д. Таннен в своей работе «Ты меня не понимаешь» [1990] проанализировав мужские и женские речевые стили, пришла к выводу о том, что мужчины и женщины преследуют разные цели коммуникации и, следовательно, разговор между ними подобен межкультурной коммуникации, со всеми вытекающими проблемами, сопутствующими ей.

Такой же точки зрения придерживается И. А. Стернин, ученый отмечает «воспитание мужчин в обществе направлено прежде всего на выработку определенных мужских качеств: силу, терпимость, умение скрывать свои чувства, быть спокойным, не плакать, умение добиваться своего, активно конкурируя с другими, умение быть знатоком внешнего мира. Женщины же в процессе общения требуют от мужчин проявления противоположных качеств: женщина хочет, чтобы мужчина был эмоциональным, показывал свои чувства, чтобы мужчина был не конкурирующим, а сотрудничающим, чтобы он больше был обращен не к работе, а к семье. Все это означает, что в сфере общения интересы женщин и мужчин могут оказаться прямо противоположными, что создаст почву для непонимания, конфликтов» [Стернин 2000:5].

В российском языкознании исследование особенностей лингвистической репрезентации гендера началось относительно недавно и датируется обычно серединой 90-х годов ХХ века. К наиболее разработанным в российской гендерологии можно отнести психолингвистические и социолингвистические аспекты [Горошко, Земская, Рыжкина и др.]. Среди работ, посвященных анализу этих проблем, необходимо отметить исследования А. В. Кирилиной и И. И. Халеевой. Большое внимание уделяется вопросам различий вербального поведения человека, обусловленных его полом [Земская, Китайгородская, Розанова, Потапов и др.]. В настоящее время актуальными являются исследования конструирования гендера языковыми средствами в различных видах дискурса [Лалетина 2007, Полевая 2014 и др.].

Гипотеза гендерных субкультур обусловила появление понятия гендерлект — постоянного набора признаков мужской и женской речи. Однако работы последних лет все четче показывают, что говорить о гендерлекте неправомерно [Samel, Kotthoff]. Исследователи считают, что роль субкультурного фактора в этом случае сильно преувеличена [Словарь гендерных терминов 2002].

Е.М. Земская, М. М. Китайгородская, Н. Н. Розанова констатируют отсутствие резких «непроходимых» границ между женской и мужской речью. Выявленные ими особенности мужской и женской речи отмечены как тенденции употребления, симптомы первого и второго порядка [Земская, Китайгородская, Розанова 1989]. Г. Г. Слышкин подчеркивает, что различия, существующие в мужской и женской речи, представляют собой своего рода тенденции и зависят от уровня образования индивидуума: чем выше уровень образования, тем меньше различия в речи [Слышкин 2000:39].

Таким образом, в гендерных исследованиях, как в зарубежных, так и в отечественных просматриваются два направления: исследование гендерных асимметрий в системе языка и исследование мужской и женской речи и их речевого поведения. Наша работа будет выполнена в рамках второго направления.

Помимо этого, в исследовании мужской и женской речи выделяют две тенденции: одни исследователи утверждают, что речь мужчин и женщин отличается [Lakoff 1975, Tannen 1990], другие же исследователи утверждают, что доказательства существования явных различий в мужской и женской речи являются неубедительными, поскольку данные различия не представляются существенными [Пилатова 2002, Слышкин 2000, Табурова 1999].