Этнокультурные связи балкарцев и карачаевцев с народами Кавказа в ХVIII-начале ХХ вв

Актуальность темы

Конец XX столетия практически на всем пространстве бывшего Советского Союза характеризуется крайним обострением межнациональных отношений. Не явился исключением из этого процесса и Кавказ. Более того, именно Кавказ дал наиболее трагические примеры кровопролитных конфликтов — азербайджано-армянский, грузино-абхазский, грузино-осетинский и осетино-ингушский. Вполне очевидно, что при подобных обстоятельствах на первый план выдвигаются научные исследования, рассматривающие историю межэтнических контактов на Кавказе во всем ихразнообразии.

Настоящее исследование посвящено рассмотрению этнокультурных связей балкарцев и карачаевцев с народами Кавказа. Всестороннее изучение данной проблемы на примере балкарцев и карачаевцев представляет несомненный научный интерес, так как может предоставить ценнейший материал для восстановления картины экономического, политического и культурного взаимодействия двух этих народов с соседними кавказскими народами.

Научное освещение и анализ этнокультурных связей различных народов Кавказа друг с другом особенно актуальны в наши дни, когда у граждан нашей страны наблюдается огромный всплеск национального самосознания, проявляется возросший интерес к изучению исторического прошлого своего народа, определению его места в общеисторическом процессе.

Опыт рассмотрения этнокультурных связей балкарцев и карачаевцев с народами Кавказа в прошлом, выявление их многообразия и взаимовыгодного характера общения может в определенной степени способствовать дальнейшему развитию по-настоящему добрососедских и дружественных взаимоотношений между ними и в наше время.

Выбор темы исследования объясняется также отсутствием специальных обобщающих работ по данной проблеме, хотя нельзя забывать о том, что история любого народа — это в то же время и история его связей — экономических, политических, языковых, родственных и многих других.

Историография и источники. В отечественной историографии на данный момент не имеется ни одного специального монографического исследования, где комплексно рассматривались бы проблемы этнокультурных связей балкарцев и карачаевцев с народами Кавказа в XVIII — начале XX вв. Однако многие авторы, занимавшиеся историей и этнографией региона, затрагивали в своих работах отдельные аспекты данной темы.

Некоторые вопросы этнокультурных контактов балкарцев и карачаевцев с представителями народов Кавказа нашли свое отражение уже в первых русских документальных источниках. Обращаясь к наиболее ранним известиям такого рода, можно выделить «Отписку терского воеводы И. А. Дашкова в Посольский Приказ о разведках залежей железной руды» (1). Для нашей темы интересны приводимые здесь краткие сведения об экономических, политических и родственных связях между балкарцами и кабардинцами.

Определенная информация об этнокультурных контактах карачаевцев с народами Кавказа содержится в отчете московских послов в Менгрелию к Ле-вану I Дадиани, толмача с русского языка в Посольском приказе Федота Елчи-на и священника Павла Захарьева. Они отмечали, что у карачаевцев с грузинами существовали мирные, добрососедские отношения, подтверждением чему, по их наблюдениям, служит проявленное гостеприимство карачаевскому мурзе Хадьзяке в 1640 году мегрельским епископом Андреем. Послы также заметили, что карачаевские феодалы Крым-Шамхаловы поддерживали родственные отношения с представителями ногайской аристократии (2).

Несколько позднее, в 1650—1652 годах, послы в Имеретию стольник Ни-кифор Толочанов и дьяк Алексей Иевлев в своих статейных списках указывали на наличие у балкарцев оживленных взаимоотношений с Грузией. Наряду с этим они особо отметили, что балкарские феодалы поддерживали с кабардинскими князьями отношения искусственного родства. В частности, они писали, что балкарец Чеполов (Чепелеу — М.Б.) являлся воспитателем кабардинского князя Джанбулата, указывая тем самым на наличие аталыческих взаимоотношений между представителями этих народов (3).

Следует однако особо подчеркнуть, что отмеченные работы того периода скорее можно отнести к первоисточникам, нежели к собственно историографическим исследованиям.

Начиная со второй половины XVIII столетия, этнокультурные связи балкарцев и карачаевцев с народами Кавказа стали все чаще привлекать внимание русских авторов, хотя предметом специального изучения этот вопрос не становился. В 1768—1775 годах Российская Академия наук организовала и осуществила ряд экспедиций на Кавказ с целью ознакомления с социально-экономическим положением горских народов. Принимавший участие в этих научных экспедициях академик Иоганн-Антон Гюльденштедт описал территорию Балкарии, главные занятия и обычаи балкарцев, отметил их оживленные торговые связи с Грузией. Академик обратил внимание и на то, что балкарские князья из Черекского ущелья, выводившие свое происхождение от легендарного Басиата, признаются таковыми и представителями соседних народов (4).

По поручению Академии наук России в начале XIX в. Северный Кавказ посетил, также академик Генрих-Юлиус Клапрот. В своем труде «Путешествие по Кавказу и Грузии в 1807—1808 гг.» он охарактеризовал отношения, сложившиеся на тот момент между балкарцами и карачаевцами с их соседями кабардинцами. Клапрот отмечал, что карачаевские князья женятся на кабардинских дворянках, а кабардинские дворяне, в свою очередь, брали себе в жены девушек из карачаевских княжеских фамилий (5).

В начале 20-х годов XIX века появляется первая обобщающая работа о Кавказе, написанная Семеном Броневским. Во второй части данного труда автор поместил главу «Ногайские поколения, живущие на Северном Кавказе», в которой приводятся сведения о балкарцах и карачаевцах. Броневский осветил политические отношения балкаро-карачаевцев с кабардинцами и указал на наличие у них налаженных хозяйственных контактов с Грузией (6).

Для нашей темы важное значение имеет «Записка о путешествии в Сва-нетию и Кабарду», составленная в 1834 г. князем И. В. Шаховским. В «Записке» князь Шаховский приводит факты родственных взаимоотношений балкарских и сванских феодалов, отмечает, что таубий Мырзакул Урусбиев пользовался большим почетом и влиянием в Сванетии. Особого внимания заслуживают свидетельства о том, что многие кабардинцы и сваны в тот период владели балкаро-карачаевским языком (7).

В том же году русский офицер, голландец по происхождению, Иоганн Бларамберг завершил работу над трехтомным сводным произведением, посвященным истории и этнографии народов Кавказа. И. Бларамберг описал торговые взаимосвязи балкаро-карачаевцев с кабардинцами, черкесами, абхазами и грузинами. Вместе с тем автор отмечал наличие брачных связей между карачаевскими и кабардинскими аристократами, назвал практиковавшуюся в подобных случаях сумму калыма, превышающую тысячу рублей серебром и выплачивавшуюся обычно оружием и скотом (8).

Очерк «Татарское племя на Кавказе», напечатанный в 1859 году в газете «Кавказ», посвящен вопросу происхождения ногайцев, балкарцев и карачаевцев. Кроме того, здесь затрагивается вопрос об их взаимоотношениях с соседними народами и с царской администрацией (9).

В 1884 г. в четвертой книге журнала «Вестник Европы» была опубликована статья известных кавказоведов В. Ф. Миллера и М. М. Ковалевского «В горских обществах Кабарды». На основе собранных ими фамильных преданий авторы указали на наличие кровнородственных связей балкарских феодалов с аристократами Северной Осетии (Дигории) и Дагестана (10).

Разнообразные исторические и этнографические материалы по интересующей нас проблеме имеются в статьях В. Я. Тепцова. Автор побывал почти во всех обществах Балкарии и Карачая, посетил территорию соседней Сванетии. Это позволило ему составить познавательное описание хозяйственных связей, осуществлявшихся балкарцами и карачаевцами с грузинами (11).

Из источников начала XX столетия следует выделить статью Н. П. Туль-чинского «Пять горских обществ Кабарды», в которой автор отмечает, что фольклорные произведения балкарцев зафиксировали совместную борьбу с кабардинцами против общих врагов (12).

В 1911 году в парижском русскоязычном журнале «Мусульманин» первым балкарским историком М. К. Абаевым был опубликован исторический очерк «Балкария». В этом труде автор привел обширное описание политических, экономических и родственных связей балкарцев с представителями соседних народов Кавказа. Сведения, приводимые Абаевым, по богатству фактического материала не утратили своего значения и в наши дни (13).

В 1913 году вышла в свет статья В. М. Сысоева «Карачай в географическом, бытовом и историческом описании». Работа Сысоева представляет интерес в том плане, что в ней содержатся сведения о коллективной борьбе кабардинцев, балкарцев, карачаевцев и осетин против колониальной экспансии царизма (14).

В том же году в Киеве увидела свет книга В. Н. Кудашева «Исторические сведения о кабардинском народе», в которую была включена специальная глава о Балкарии под названием «Пять горских обществ: сословный и поземельный вопрос в них». Автор осветил в ней торгово-экономические и политические связи балкарцев с соседними народами, особенно подчеркивая, что балкарские феодалы чаще всего вступали в родственные взаимоотношения с феодалами Дигории (15).

В 1927 году в Ростове-на-Дону была опубликована монография У. Д. Алиева «Карачай», в которой автор отметил, что в дооктябрьский период карачаевцы поддерживали хозяйственные взаимоотношения с соседней Кабардой, что проявлялось, в частности, в аренде у кабардинцев пастбищных земель. Он также отметил, что зачастую население Карачая пополнялось за счет пришельцев из Сванетии, Мингрелии, Абхазии, Дагестана и Кабарды, ассимилировавшихся со временем в местной карачаевской среде. Развивая данную проблему, автор рассмотрел иноэтничное происхождение некоторых карачаевских фамилий (16).

В новейшее время появились работы отечественных исследователей, посвященные изучению различных сторон взаимосвязей балкарцев и карачаевцев с определенными этносами Кавказа. Так, проблеме этнокультурных контактов балкарцев и сванов посвящена работа А. И. Робакидзе и P.A. Харадзе (17). Авторы изложили интересные материалы, связанные с генеалогическими преданиями сванов и балкарцев, памятниками материальной культуры, хозяйственными взаимоотношениями двух народов. Они отметили, что на протяжении столетий происходил процесс взаимной ассимиляции сванов и балкарцев. На основе изученного материала А. И. Робакидзе и P.A. Харадзе пришли к выводу, что балкарцы являются органической частью исторически сложившейся общности на Центральном Кавказе, проявившейся не только в экономикомических, политических и культурных, но и в этнических контактах балкарцев со своими соседями.

Вопросы этнокультурных связей балкаро-карачаевцев и сванов рассматривались также в кандидатской диссертации грузинского ученого Т.Ш. Миб-чуани (18). Несомненным достоинством данного исследования является выявление в сванской среде общих с балкаро-карачаевцами фольклорных сюжетов, посвященных их совместному участию в различных исторических событиях.

Вопросы кабардино — балкаро — осетинских отношений в XVI — XVIII вв. привлекли внимание М. С. Тотоева, показавшего, что представителей данных народов с давних времен связывали разнообразные отношения (19). Особое внимание автор уделил проблеме взаимоотношений крестьянских масс Северной Осетии и Балкарии. На его взгляд, общность социальных интересов осетинских и балкарских крестьян являлась одной из основ мирных отношений между данными народами.

Этнографические параллели между осетинами и балкаро-карачаевцами выявил Б. А. Калоев, рассмотревший общие элементы материальной и духовной культуры этих этносов (20). Калоев считает, что наличие осетино — балкарокарачаевских этнографических параллелей может быть объяснено участием алан в этногенезе осетин, балкарцев и карачаевцев. Более подробно разработавшая историю формирования народов Северного Кавказа и их культур В. Б. Ковалевская писала: «Вклад исторических алан в этногенез того или иного народа Северного Кавказа еще требует всесторонней научной оценки, но и для осетина, и для балкарца, и для карачаевца наших дней нет сомнения в том, что аланы — это их славные предки» (21).

Взаимоотношения между народами Кабарды, Балкарии и Дагестана рассмотрены в статье Г. Х. Мамбетова «Взаимоотношения кабардинцев и балкарцев с народами Дагестана в XVI — XVII вв.» (22). Автор отметил, что данные народы в период средневековья поддерживали между собой оживленные политические, экономические и культурные связи. Следствием подобных отношений явилось установление кровнородственных контактов между ними, приводившее к взаимным миграциям и обогащению традиционных культур данных народов взаимовыгодными заимствованиями.

Изучением языковых связей балкарского и кабардинского народов занимался Б. Х. Мусукаев. Он считает наличие многочисленных языковых параллелей в их языках следствием тесных взаимоотношений различного характера, существовавших у данных народов с давних времен (23).

Среди работ более общего характера, посвященных исследованию этнокультурных контактов между народами Кавказа, необходимо выделить статью Н. Г. Волковой «Этнокультурные контакты народов горного Кавказа в общественном быту (XIX — начало XX вв.)», содержащую в себе сведения и по этнокультурным контактам балкаро-карачаевцев (24). Вместе с тем, данная статья содержит важные теоретические выводы и положения, применимые при изучении данной проблемы в отношении любого народа Кавказского региона.

Важные сведения по проблемам этнокультурных связей балкаро-карачаевцев с народами Кавказа можно почерпнуть в работах, рассматривающих генеалогии кавказских этносов. Чрезвычайно содержательными в этом плане являются многолетние исследования профессора А. И. Мусукаева (25). На основе полевых материалов, собранных в Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии, он опубликовал значительное количество генеалогических преданий, позволяющих проследить как процесс возникновения у балкаро-карачаевцев фамилий, образовавшихся от переселенцев из иноэтничной кавказской среды, так и историю переселения балкаро-карачаевцев к соседним этносам.

Изучением истории осетинских фамилий, проживавших в Дигорском ущелье, занимался исследователь — краевед Гецаев Афако (26). Согласно опубликованным им осетинским генеалогическим преданиям, значительный процент фамилий Дигории связывает свое происхождение с переселенцами из Балкарии и Карачая.

Историографическое значение для нашей темы имеют материалы кавказской периодической печати второй половины XIX — начала XX вв. В газетах «Терские ведомости», «Кубанские областные ведомости», «Кавказ», «Казбек», а также в журналах «Сборник сведений о кавказских горцах», «Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа», «Известия общества любителей изучения Кубанской области» периодически публиковались статьи о жизни, быте, традициях, истории горцев, образцы их устного творчества. В большинстве своем авторами этих публикаций являлись не специалисты — этнографы, а местные чиновники, путешественники, любители — краеведы, отразившие в своих статьях некоторые стороны этнокультурных связей различных народов Кавказа.

Одним из важных видов источников по теме исследования являются переработанные материалы фольклора балкаро-карачаевцев и соседних народов Кавказа, которые при критическом рассмотрении и корреляции с другими видами источников приобретают особую значимость для восстановления картины этнокультурных контактов этих народов в прошлом. Много усилий в этом направлении приложили Н. П. Тульчинский, Т. А. Хамицаева, Ф. Х. Гутнов, В. Х. Барагунов, З. П. Кардангушев, Ю. Н. Асанов и др. (27).

Важнейшей группой источников являются опубликованные сборники архивных документов. Это — «Акты, собранные Кавказской археографической комиссией», документы по кабардино-русским и русско-осетинским отношениям, по истории Балкарии и народов Карачаево-Черкесии (28).

В данном исследовании в значительной степени использованы документы из архивов Северного Кавказа: материалы Центрального Государственного архива Кабардино — Балкарской Республики (ЦГА КБР), архива КабардиноБалкарского института гуманитарных исследований (архив КБИГИ), Центрального Государственного архива Республики Северная Осетия — Алания (ЦГА PCO-А) и Государственного архива Краснодарского края (ГАКК). По теме исследования привлечены главным образом материалы следующих фондов: ЦГА КБР — Управление Кабардинского округа (ф.2), Георгиевское окружное управление (ф.З), Управление начальника Центра Кавказской линии (ф.16), Горский словесный суд (ф.22), Кабардинский окружной народный суд (ф.24), Управление Балкарского участка (ф. 31) — архива КБИГИ — Ф. 1. Д. 11, Ф. 10. Д. 2, 3- ЦГА РСО-А — Ф. 8. Д. 168, Канцелярия начальника Терской области (ф.12), Комиссия для разбора сословных прав горцев Кубанской и Терской областей (ф.262), Ф. 270. Д. 8, Комитет для разбора личных и поземельных прав горцев Военно-Осетинского округа, Ф. 291. Д. 9, 11- ГАКК — Ф. 348. Д. 7, 8, 9, Ф. 774. Д. 489.

Цели и задачи исследования. Попытка раскрыть и показать уровень развития и глубину этнокультурных связей балкарцев и карачаевцев с народами Кавказа в XVIII — начале XX вв. через изучение экономического, политического и культурного аспектов данной научной проблемы является целью исследования. Для достижения поставленной цели основное внимание уделено на решение следующих задач:

— хозяйственные взаимоотношения балкарцев и карачаевцев с народами Кавказа (торговля, аренда пастбищных земель и скота, отходничество);

— родственные (кровнородственные и связи искусственного родства) контакты балкарцев и карачаевцев с народами Кавказа;

— генезис балкаро-карачаевских фамилий иноэтничного кавказского происхождения;

— генезис иноэтничных кавказских фамилий балкаро-карачаевского происхождения.

Хронологические рамки диссертации. Работа охватывает период с XVIII по начало XX столетий, что объясняется главным образом крайней скудостью источников по истории балкарцев и карачаевцев предшествующего периода. В тех немногих случаях, когда по теме диссертационного исследования выявлялись сведения, относящиеся к предшествующему периоду, мы посчитали возможным включить их в работу, чтобы продемонстрировать степень традиционности тех или иных видов межэтнических связей.

Методологической основой исследования являются принципы историзма, историко-генетический, историко-сравнительный, историко-типологический и опросный методы. В работе осуществлен анализ и синтез различных исторических событий, установленных в результате корреляции и взаимодополняемости различных письменных и архивных источников. Большое внимание уделено теоретическим и методологическим разработкам отечественных историков и этнологов.

Научная новизна и практическая значимость диссертации определяется тем, что она является первым в отечественной историографии комплексным исследованием этнокультурных связей балкаро-карачаевцев с народами Кавказа в XVIII — начале XX вв. В ходе работы над темой диссертационного исследования были выявлены и введены в научный оборот новые источники и исторические факты.

Практическая значимость работы определяется тем, что ее материалы могут быть использованы при написании соответствующих разделов учебных пособий по истории и этнологии Балкарии и Карачая, в лекционных курсах по истории Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии.

Наиболее важным результатом диссертации должно стать понимание самыми широкими общественными слоями различных народов Кавказа необходимости мирного сосуществования и дружественных взаимосвязей между ними, что являлось традицией для народов региона в прошлом.

ПРИМЕЧАНИЯ.

1.КРО. Т. 1.М., 1957.

2. Лавров Л. И. Карачай и Балкария до 30-х годов XIX в./УКЭС. М., 1969, вып. 4.

3. Посольство стольника Толочанова и дьяка Иевлева в Имеретию 1650−1652 гг. Тифлис, 1926.

4. Гюльденштедт И. А. Путешествия господина академика И. А. Гюльденштедта через Россию и по Кавказским горам в 1770, 1771, 1772 и 1773 годах. // АБКИЕА. Н., 1974.

5. Клапрот Г-Ю. Путешествие по Кавказу и Грузии, предпринятое в 1807—1808 годах. // АБКИЕА. Н., 1974.

6. Броневский С. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе, собранные и пополненные Семеном Броневским. М., 1823.

7. Косвен М. О. Архивные материалы по географии и этнографии Кабарды (1808−1834 гг.) // Ученые записки Кабардинского научно-исследовательского института. Т. 13. Н., 1957.

8. БларамбергИ. Кавказская рукопись. Ставрополь, 1992.

9. Татарское племя на Кавказе. // Кавказ. Тифлис, 1859, № 86−91.

10. Миллер В. Ф., Ковалевский М. М. В горских обществах Кабарды. // Вестник Европы. Т. 2. СПб., 1884.

И. Тепцов В. С. Сванетия (Географический очерк). // СМОМПК. Тифлис, 1890, вып. 10- По истокам Кубани и Терека. // СМОМПК. Тифлис, 1892, вып. 14.

12. Тульчинский Н. П. Пять горских обществ Кабарды. // Терский сборник. Владикавказ, 1903, вып. 3.

13. Абаев М. К. Балкария (Исторический очерк). Н., 1992.

14. Сысоев В. М. Карачай в географическом, бытовом и историческом описании. // СМОМПК. Тифлис, 1913, вып. 43.

15. Кудашев В. Н. Исторические сведения о кабардинском народе. Н., 1991.

16. Алиев У. Д. Карачай. (Карачаевская автономная область). Историко — этнологический и культурно — экономический очерк. Черкесск, 1991.

17. Робакидзе А. И., Харадзе Р. А. К вопросу о сванско — балкарских этнокультурных взаимоотношениях. // О происхождении балкарцев и карачаевцев. (Материалы научной сессии по проблеме происхождения балкарского и карачаевского народов). Н., 1960.

18. Мибчуани Т. Ш. Этнокультурные связи горцев Грузии (сванов) с балкарцами и карачаевцами. Автореферат кандидатской диссертации. Тбилиси, 1978.

19. Тотоев М. С. Кабардино — балкаро — осетинские отношения в XVI — XVIII вв. // ИСОНИИ. Орджоникидзе, т. 25, 1966.

20. Калоев Б. А. Осетино — балкарские этнографические параллели. // СЭ. М., 1972, № 3.

21. Ковалевская В. Б. Кавказ и аланы. М., 1984, с. 7.

22. Мамбетов Г. X. Взаимоотношения кабардинцев и балкарцев с народами Дагестана в XVI — XVII вв. // Взаимоотношения Дагестана с народами Кавказа. Махачкала, 1977.

23. Мусукаев Б. X. Балкаро — кабардинские языковые связи. Н., 1984.

24. Волкова Н. Г. Этнокультурные контакты народов горного Кавказа в общественном быту (XIX — начало XX вв.) // КЭС, вып. 9, М., 1989.

25. Мусукаев А. И. Из прошлого незабытого. Н., 1975; Балкарский тукъум (фамилия). Н., 1978; К истокам фамилий. Н., 1992; Века родословий. Н., 1997.

26. Гецаев А. О фамилиях Дигории. // Ираф. Владикавказ, № 1- 3, 1992. (на осетинском языке).

27. Тульчинский Н. П. Поэмы, легенды, песни, сказки и пословицы горских татар Нальчикского округа Терской области. // Терский сборник. Вып. 6. Владикавказ, 1908. Хамицаева Т. А Историко — песенный фольклор осетин. Орджоникидзе. 1979. Гутнов Ф. X. Генеалогические предания осетин как исторический источник. Орджоникидзе. 1989. Народные песни и инструментальные наигрыши адыгов. Сост. В. X. Барагунов, 3. П. Кардангушев. Т. 3, Ч. 2, М. 1990. Асанов Ю. Н. Песня — поэма «Каншаубий» или «Плач княгини Гошаях». Н, 1996.

28 АКАК. Т. 2, 5, 6, 8, 9. Тифлис. 1868, 1873, 1875, 1881, 1883- КРО. Документы и материалы в 2-х томах. Т. 1, XVI — XVII вв. Сост. Демидова Н. Ф., Кушева Е. Н., Персов А. М. М. 1957., Т. 2, XVIII в. Сост. Букалова В. М. М. 1957; Документы по истории Балкарии (конец XIXначало XX вв.) Сост. Крикунова Е. О. Н., 1962. Русско — осетинские отношения в XVIII веке. (Сборник документов). Сост. Блиев М. М. Т. 1. Орджоникидзе. 1976. Социально-экономическое, политическое и культурное развитие народов Карачаево-Черкесии (1790−1917). (Сборник документов). Ростов — на — Дону, 1985. Территория и расселение кабардинцев и балкарцев в XVIII — начале XX веков. (Сборник документов). Сост. Думанов X. М. Н., 1992.

Заключение

.

Карачай и Балкария, в связи со своим географическим положением и сложившимися историческими условиями, с давних времен располагались по соседству и поддерживали разнообразные взаимоотношения со многими кавказскими этносами, как-то: абазинами, абхазами, грузинами, кабардинцами, ногайцами, осетинами, горскими евреями (татами), народами Дагестана и другими. Было бы абсолютно неверно говорить, что за долгую историю совместного проживания представители этих народов всегда сохраняли мирные взаимоотношения. Такое утверждение не соответствовало бы исторической действительности. Но во все времена на Кавказе присутствовали факторы, которые способствовали оптимизации межэтнических отношений и разрешению конфликтных ситуаций. На наш взгляд, одним из подобных факторов, препятствовавших перерастанию мелких пограничных конфликтов в крупномасштабную беспощадную войну, направленную на полное и окончательное уничтожение одного из кавказских этносов, являлись их этнокультурные связи.

В результате проведенного нами исследования мы пришли к главному выводу, что этнокультурные связи балкарцев и карачаевцев были чрезвычайно разнообразны в своих проявлениях и включали в себя, в частности, хозяйственные, культурные, военно-политические, родственные и иные контакты с кавказскими этносами. Одно из важнейших мест в жизни балкарцев и карачаевцев занимали их хозяйственные контакты с представителями других народов Кавказа. Направление межэтнических контактов балкаро — карачаевцев в хозяйственной сфере определялось во многом природно — экологическими особенностями занимаемой ими территории.

Являясь жителями горных районов Северного Кавказа, балкарцы и карачаевцы, как наверное и все горцы, нуждались, в первую очередь, в привозном хлебе, а ранней весной и поздней осенью — в пастбищных угодьях. Благодаря наличию давних традиционных взаимоотношений с соседними кавказскими этносами, балкарцы и карачаевцы успешно решали эти проблемы, предлагая в основном в обмен на интересующие их товары и пастбищные земли как продукты собственного скотоводства, так и сам скот, прославленный на всем Кавказе своими превосходными качествами.

Одним из проявлений этнокультурных связей балкарцев и карачаевцев с народами Кавказа в хозяйственной сфере являлось отходничество, способствовавшее распространению среди соседних народов Кавказа достижений не только хозяйственных, но и культурно-бытовых традиций и их обмену.

Другим важнейшим фактором в этнокультурных связях балкарцев и карачаевцев с представителями кавказских этносов являлись их кровнородственные и брачные контакты, насчитывающие многовековую историю. В этой связи достаточно упомянуть, что уже в самых первых русских документах, упоминавших балкарцев и карачаевцев, указывалось, что у них имеются кровнородственные и брачные взаимоотношения с представителями соседних народов. В феодальную эпоху особенно важное значение имели династические браки представителей социальных верхов кавказских этносов, заключавшиеся обычно в целях урегулирования каких-либо конфликтов, заключения политического союза, а также с тем, чтобы не уронить своего сословного достоинства неравным браком. Следует отметить, что балкарские и карачаевские аристократы были связаны родственными узами с представителями высших сословий практически всех соседних народов, что свидетельствует об их высоком социальном статусе в представлении соседних народов.

Вместе с тем значение межэтнических брачных контактов балкаро-карачаевцев не ограничивалось лишь рамками привилегированных сословий, зачастую они оказывали свое положительное влияние и на установление родственных взаимоотношений с представителями соседних народов, выходцев из остальных социальных слоев Балкарии и Карачая.

Важное значение для налаживания мирных и добрососедских взаимоотношений балкарцев и карачаевцев с кавказскими этносами имело установление с их представителями отношений искусственного родства, в основном аталы-чества и побратимства. Значение подобных контактов в общественной жизни Балкарии и Карачая было столь велико, что они продолжали бытовать вплоть до второй половины XIX — начала XX столетий.

Оценивая связи кровнородственного, брачного характера и искусственного родства, необходимо подчеркнуть их большую роль в установлении отношений добрососедства и взаимопомощи между представителями балкарокарачаевского этноса и другими народами Кавказа, что неоднократно демонстрировалось в борьбе с общими врагами.

Особое значение в этнокультурных взаимоотношениях балкаро-карачаевцев с народами Кавказа в рассматриваемый период имели миграционные процессы представителей данных народов, осуществлявшиеся по самым различным причинам как в направлении Балкарии и Карачая, так и оттуда. В этой связи можно отметить, что подобные миграции оказывали вполне определенное влияние на процесс этногенеза кавказских этносов. Как верно отмечает С. А. Арутюнов, «в этногенезе любого народа сочетаются как автохтонные черты, так и черты, привнесенные миграциями, смешениями» .

Длительные этнокультурные контакты между балкаро-карачаевцами и другими кавказскими этносами не могли пройти бесследно. Результаты их взаимосвязей проявлялись, а нередко проявляются и до наших дней в самых различных областях традиционной культуры: в языке, этикетных нормах, менталитете, во многом объясняя процесс формирования культурной общности различных народов Кавказа.