Семья и брак у башкир в первой половине XIX века: Демографический анализ материалов ревизских сказок

Исследование проблем семьи и брака у различных народов, их функций, традиционной общественной роли является одной из важнейших задач историко-этнографической науки. Не менее значительной является изучение роли семьи в формировании общей тенденции демографического развития населения.

Этническая демография ставит своей основной задачей установление этнического состава населения той или иной области земного шара, определение численности народов и отдельных этнографических групп, изучение динамики национального состава населения и численности отдельных народов в ходе процесса их исторического развития. Кроме того, этническая демография решает такие вопросы, как анализ основных демографических показателей в этническом аспекте и установление связи этих показателей с особенностями жизни, особенностями культуры и быта того или иного народа.

Вплоть до последнего времени основными темами демографических исследований были рождаемость и смертность, как главные компоненты процесса воспроизводства населения. Эти явления рассматриваются обычно как массовые процессы, происходящие в населении в целом или в отдельных его группах. Конечно, говоря о воспроизводстве населения, всегда явно или неявно подразумевают, что возобновление поколений людей происходит в семье, и что основой моногамной семьи является брак. Брак и семья представляют собой те социальные институты, в которых воплощается этносоциальный характер демографических процессов, рождаемости, и через которые проявляется воздействие на эти процессы социально-экономических факторов, таких, как условия жизни.

Более того, брак и семья имеют первостепенное значение в практическом приложении результатов демографических исследований. Значение, особенности и характер функционирования этих двух важнейших социальных институтов уже давно является объектом пристального внимания во многих областях социальных наук, прежде всего в социологии, правоведении, этнографии. Проблемам брака и семьи как социальных институтов, положению женщины в обществе, этническим аспектам брачно-семейных отношений и т. д. посвящены обширные исследования. Демографический аспект исследования рассматривает влияние брака и семьи, их форм, типов функционирования на воспроизводство населения.

Как отражается на рождаемости брачное состояние женщины, длительность и прочность брака, как влияет на число детей в семье время вступления в брак и средняя продолжительность жизни женщины, условия быта, традиционный уклад, какова интенсивность вступления в брак лиц разного пола и возраста и, наконец, какие изменения происходят во всех этих процессах под влиянием меняющихся условий жизни — все эти проблемы имеют непосредственное отношение к характеру воспроизводства населения.

Представляют немалый интерес и особенности семьи как ячейки воспроизводства населения. Ведь последнее существенно зависит не только от того, как образуются семьи, но и от того, как они растут, развиваются, насколько часто распадаются, как делятся, давая жизнь новым семьям, как влияет структура семьи на рождаемость. Именно исследование брачности и семейного состава населения помогают понять влияние многих факторов на воспроизводство населения, разобраться в сложном переплетении социально-экономических, культурно-бытовых, социально-этнических и иных факторов.

Актуальность исследования демографического аспекта в изучении семьи и брака у башкир в первой половине XIX в. заключается в необходимости:

1) изучения влияния традиционного уклада башкир, медико-санитарной обстановки в регионе на формирование семейно-брачных отношений и основные факторы демографического развития населения;

2) комплексного исследования ситуации, сложившейся в семейно-брачных отношениях башкир в дореформенный период;

3) выявления основных тенденций в демографическом развитии башкир, сформированных социально-экономическими и политическими условиями того периода.

Методологической основой исследования является материалистический подход к изучению процессов, происходящих в семейно-брачных отношениях, их зависимость от социально-экономического развития общества, смены форм собственности. Основные принципы данного подхода изложены в трудах Г.-Л. Моргана, М. М. Ковалевского, Ф. Энгельса. 1.

Концепция об историческом месте и роли неразделенной семьи в эпоху феодализма, разработанная В. А. Александровым, М. В. Свердловым и А. 3. Асфандияровым, легла в основу исследования форм семьи у полукочевых башкир в первой половине XIX в. 2.

Кроме того, использовались некоторые методологические положения, изложенные в трудах Г. Е. Маркова, Ю. В. Бромлея, Р. Г. Кузеева и др.3.

Объектом исследования являются семья и брак у башкир полукочевого скотоводческого региона. Учитывая многогранность объекта исследования, мы остановились на демографическом аспекте проблемы.

Хронологические рамки исследования ограничиваются первой половиной XIX в., который в основном совпадает с кантонной системой управления.

1 Морган Г. -Л. Древнее общество. Л., 1934. Ковалевский М. М. Очерк происхождения и развития семьи и собственности. М., 1939; Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства. — Маркс К., Энгельс Ф. 2-е изд. Соч. Т. 21. М., 1961.

2 Александров В. А. Типология русской крестьянской семьи в эпоху феодализма // История СССР, 1981, № 3- Свердлов М. Б. Семья и община в древней Руси // Там же. 1981, № 3- Асфандияров А. 3. Семья и брак у башкир в XVIII — первой половине XIX в. Уфа, 1989.

3 Марков Г. Е. Кочевники Азии. М., 1976; Бромлей Ю. В. Очерки теории этноса. М. 1983; Он же. Этнос и этнография. М., 1973; Кузеев Р. Г. Народы Среднего Поволжья и Южного Урала. (Этногенетический взгляд на историю). М., 1992. в Башкирии (1798−1865 гг.), и, следовательно, характеризуется определенными социально-экономическими и политическими условиями, влиявшими на различные стороны жизни и быта башкир.

Территориальные границы полукочевого хозяйственного региона Оренбургской губернии охватывают южную и юго-восточную Башкирию, которую в прошлом представляли Верхнеуральский, Оренбургский, Стерлита-макский, Троицкий (Загорный), Челябинский уезды. Башкиры данной территории отмечены в источниковых данных как скотоводы, выходившие летом на кочевье.1.

Историография проблемы.

Формирование семейно-брачных отношений, а также демографического развития общества в значительной степени зависят как от хозяйственного уклада населения, так и от количественной характеристики этноса.

Поэтому нам представляется необходимым рассмотреть степень изученности вопроса о хозяйственной деятельности башкир в историко-этнографической литературе.

На первую половину XIX в. приходятся наиболее существенные сдвиги в структуре башкирского хозяйства, особенно полукочевого скотоводческого. Внимание исследователей привлекают некоторые проблемы, связанные с развитием земледельческого хозяйства оседлых башкир, структурная перестройка полукочевого скотоводческого хозяйства южных и юго-восточных башкир, а также вопросы, связанные с процессом перехода к оседлости и земледелию.

1 Ведомости 13 башкирских и 5 мишарских кантонных начальников о численности башкирского и мишарского населения по 8-й ревизии в деревне, юрте, кантоне, уезде с указанием вотчинников и припущенников, со сведениями о принадлежности башкир и мишарей к определенной волости, тюбе (аймаку) по поземельному владению и об отраслях их хозяйства // Южноуральский археографический сборник (далее ЮАС). Вып. 2. Уфа. 1976.

Некоторые методико-теоретические положения, касающиеся вопросов хозяйственного развития кочевых и полукочевых народов, освещены Г. Е. Марковым. 1.

Проблема социально-экономического развития башкирского общества, хозяйственной деятельности башкир частично нашла отражение в общих работах исследователей ХУШ-Х1Х в. О тех или иных способах ведения хозяйства у башкир упоминают П. И. Рычков, И. И. Лепехин, а также П. Небольсин, В. М. Флоринский, П. Назаров, В. А. Арнольдов, В. М. Черемшанский, Л. Бергхольц, Н. Литуновский, Д. П. Никольский и др. 2.

Осмысление закономерностей хозяйственного развития башкир в XIX в. обуславливает интерес исследователей к предшествующему этапу в истории хозяйства башкир. Общие вопросы хозяйственного развития башкир в различные периоды истории находят свое дальнейшее развитие в работах С. И. Руденко, А. Н. Усманова, Р. Г. Кузеева, Н. А. Мажитова, А. 3. Асфан-диярова, Н. В. Бикбулатова, М. В. Мурзабулатова, Р. 3. Янгузина и др.3.

1 Марков Г. Е. Кочевники Азии. Структура хозяйства и общественной организации. М., 1976.

2 Рычков П. И. Топография Оренбургская или полное географическое описание Оренбургской губернии. Спб., 1762. Ч. 1−2- Он же История Оренбургская. (1730−1750). Оренбург, 1896- Лепехин И. И. Дневные записки путешествия по разным провинциям Российского государства. 1770. Спб., 1802- Небольсин П. Рассказы проезжего. Башкирцы. Спб., 1854- Флоринский В. М. Башкирия и башкиры // Вестник Европы. 1874. Т. 6, кн. 12- Назаров П. К этнографии башкир // Этнографическое обозрение. 1890. № 11- Арнольдов В. А. Санитарный очерк жизни башкир юго-восточной части Стерлитамакского уезда // Дневник общества врачей при Казанском университете. — Казань. 1894. Вып. 4- Черемшанский В. М. Описание Оренбургской губернии в хозяйственно-статистическом, этнографическом и промышленном отношениях. Уфа, 1859- Бергхольц Л. Горные башкиры-катайцы // Этнографическое обозрение, 1893. № 3−4- Литуновский Н. Медико-топографическое описание Оренбургской губернии. М., 1878- Никольский Д. П. Башкиры. Этнографическое и санитарно-антропологическое исследование. Спб., 1899.

3 Руденко С. И. Башкиры. М-Л., 1955; Усманов А. Н. Развитие земледелия в третьей четверти XVIII в. // Из истории феодализма и капитализма в Башкирии. Уфа, 1971; Кузеев Р. Г. Развитие хозяйства башкир в Х-Х1Х в. // АЭБ, Уфа, 1968; Мажитов Н. А. Южный Урал в УП-ХГУ вв. М., 1977; Асфандияров А. 3. Хозяйство башкир в первой половине XIX в. //Страницы истории Башкирии. Уфа, 1974; Бик.

Наиболее ценными для нашего исследования являются работы, посвященные изучению по районам типов хозяйства у башкир в первой половине.

XIX в.

В частности, в ряде работ видного ученого Р. Г. Кузеева на основе анализа имеющихся письменных источников и полевых материалов рассматривается ситуация, сложившаяся в хозяйстве башкир различных регионов, Автор дает подробное описание типов хозяйства по зонам распространения земледелия и скотоводства. В плане нашего исследования представляют интерес сведения, касающиеся южной и юго-восточной части Башкирии. Р. Г. Кузеев отмечает, что к середине XIX в., несмотря на то, что башкирское население продолжало выходить на кочевки, часть их уже перешла к смешанному хо1 зяиству.

Процесс перехода к оседлости и земледелию рассматривается в статье X. Ф. Усманова. Автор, опираясь на данные архивного статистического материала выявил зоны поэтапного распространения земледельческого хозяйства и вскрыл причины упадка скотоводства.

Хозяйственному развитию башкир в ХУШ-ХХ вв. посвящена специальная работа Р. 3. Янгузина «Хозяйство башкир дореволюционной России"3. В данной работе автор рассматривает положение башкир по хозяйственным районам. В основу районирования положен принцип преобладающего типа булатов Н. В., Мурзабулатов М. В. Земледелие зауральских башкир в XIX — начале XX в. // Этнография Башкирии. Уфа, 1976; Мурзабулатов М. В. Скотоводческое хозяйство зауральских башкир в XIX — начале XX в. // Хозяйство и культура башкир в XIX — нач. XX в. Уфа, 1979; Янгузин Р. 3. Земледелие зауральских башкир в первой половине XIX в. // Из истории Башкирии. Уфа, 1968; Он же Земледелие башкир в 30−40 годы XIX в. // АЭБ, Уфа, 1973. Т. 5- Он же. Хозяйство башкир дореволюционной России. Уфа, 1989.

1 Кузеев Р. Г. Указ. соч. С. 308−310- Он же. Историческая этнография башкирского народа. Уфа, 1978. С. 96.

2 Усманов X. Ф. Переход башкир к оседлости и земледельческому хозяйству // Исследования по истории Башкирии. Уфа, 1973.

3 Янгузин Р. 3. Хозяйство башкир дореволюционной России. Уфа, 1989. С. 183−185. хозяйства на той или иной территории. Ученый выделяет три хозяйственных района, сложившиеся к концу XVIII — началу XX в.:

1) земледельческий — северная и основная часть северо-западной области;

2) оседлый скотоводческо-земледельческий — территория, непосредственно граничащая с земледельческим районом;

3) скотоводческий со слабым развитием земледелия, который подразделяется на два подрайона: оседло-скотоводческий — территория к северо-западу, северу и северо-востоку и востоку от г. Уфы — и полукочевой — Зауралье, юго-восток, юг, юго-запад, основная часть северо-востока и центра Башкирии.

Непосредственно к теме нашего исследования относится башкирское население полукочевого подрайона, который включал в себя Екатеринбургский, Шадринский, Челябинский, Верхнеуральский, Оренбургский, Бугурус-ланский, Бузулукский, Бугульминский и Стерлитамакский уезды, а также часть Белебеевского, Троицкого, Уфимского уездов.

В целом, рассматривая историю хозяйства башкир в ХУШ-Х1Х вв., автор делает вывод о том, что именно в этот период происходит переход от полукочевого скотоводства к оседлости и земледелию, что повлекло за собой перестройку всего уклада жизни башкир.1.

Вопросам хозяйственного развития башкир в первой половине XIX в. посвящена специальная статья А. 3. Асфандиярова, где автор выделяет три хозяйственных района. На основе анализа архивных материалов ученый приходит к выводу о значительном насильственном сокращении скотоводства у башкир и вынужденном переходе их к оседлости и земледелию. 2 Исследова.

1 Янгузин Р. 3. Хозяйство башкир дореволюционной России. Уфа, 1989. С. 183−185.

2 Асфандияров А. 3. Хозяйство башкир в первой половине XIX в. // Страницы истории Башкирии. Уфа. 1974. ние M. В. Мурзабулатова по данной проблеме содержит интересующие нас сведения о способах ведения скотоводческого хозяйства у башкир Зауралья. 1.

Исследования в данной области интересны для нас с точки зрения воссоздания той социально-экономической ситуации, сложившейся в башкирском обществе в первой половине XIX в., на фоне которой происходило формирование семейно-брачных отношений и, следовательно, основных факторов, определяющих демографическое развитие, таких, как рождаемость, брачность, смертность.

Естественно, что смена форм хозяйственной деятельности, и даже способов его ведения вызывает крупные изменения в социальной структуре общества и влияет в целом на демографические процессы.

Не меньший интерес представляет вопрос о динамике численности башкирского населения в изучаемый период, а также влияние на основные тенденции количественного развития башкирского этноса социально-экономической политики царского правительства и этнокультурных традиций, обеспечивающих естественный прирост населения.

Некоторые вопросы численности башкирского населения нашли отражение в трудах исследователей XIX в.

П. Кеппен в своей работе приводит данные о количестве жителей различных регионов России и, в частности, по башкирам на середину XIX в. Его материалы ценны для нас в плане изучения соотношения полов и общей численности башкирского населения Оренбургской губернии к моменту проведения IX ревизии (1850 г.). В основу его работы были положены «Перечневые ведомости о числе душ и податей».

Несмотря на сравнительно большое количество работ со сведениями о численности башкир за XVIII—XIX вв., поуездная и покантонная численность.

1 Мурзабулатов М. В. Скотоводческое хозяйство зауральских башкир в XIX — начале XX в. // Хозяйство и культура башкир в XIX — начале XX вв. Уфа, 1979.

2 Кеппен П. Девятая ревизия. СПб., 1857. С. 274. населения встречается в них реже. Только в монографии В. М. Черемшанско-го имеются сведения о численности башкир по кантонам на середину XIX в. 1 Немалый интерес для нас представляет так же работа В. Э. Дена «Население России по V ревизии"2. Автор работал не над собственно ревизскими сказками, а над государственными окладными книгами V ревизии.

Приводимые им статистические данные использовались нами для разработки численности башкирского населения исследуемых уездов в конце XVIII в.

Вопросы о численности полукочевых башкир по IX ревизии 1850 г. нашли отражение также в работах П. Небольсина, Н. М. Малиева.3.

Проблема динамики количества и расселения башкир в XIX в. занимала важное место в исследованиях Р. Г. Кузеева, X. Ф. Усманова, А. 3. Асфан-диярова, У. X. Рахматуллина и др.

Р. Г. Кузеев, рассматривая динамику численности башкирского населения на протяжении первой половины XIX в. на основе анализа архивных материалов и литературы, обратил внимание на некоторые причины небывало высоких темпов количественного роста башкирского населения. Он связывает этот процесс не только с достаточно высоким естественным приростом населения, но и с существовавшим в период кантонной системы управления особым статусом башкир, что делало привлекательным для лиц небашкирской национальности переход в так называемое «башкирское сословие».4.

1 Черемшанский В. М. Описание Оренбургской губернии в хозяйственно-статистическом, этнографическом и промышленном отношениях. Уфа, 1859.

2 Ден. В. Э. Население России по V ревизии. Т. 2. Ч. 2. М., 1902.

3 Небольсин П. Заметки о башкуртах // Отечественные записки. 1850. Кн. 73- Малиев Н. М. Антропологический очерк башкир // Труды общества естествоиспытателей при Императорском Казанском университете. Т. V. Вып. 5. Казань, 1876. С. 27−28.

4 Кузеев Р. Г. Численность башкир и некоторые этнические процессы в Башкирии в ХУ1-ХХ в. // Археология и этнография Башкирии. Т. 3, Уфа, 1968. С. 350- Он же. Историческая этнография башкирского народа. Уфа, 1978.

А. 3. Асфандияров, соглашаясь с тем, что в данный период действительно происходил процесс инфильтрации представителей пришлого населения в башкирскую сословную среду, однако оговаривает, что ни о каких привилегиях речь тогда не шла, а переход осуществлялся чаще всего по указу 1 правительства, то есть силовым путем.

Тем не менее исследователи соглашаются с тем фактом, что причины высоких темпов роста башкирского населения в период кантонной системы управления в Башкирии объясняются не только естественным приростом. В пользу этого положения говорит тот факт, что после 1865 г. начался массовый отток лиц небашкирской национальности из «башкирского сословия».2.

Процесс перехода к оседлости и земледелию, проходивший у южных и юго-восточных башкир в первой половине XIX в., подвергал перестройке структуру их хозяйства, разрушая привычный семейно-бытовой уклад и вызывая тем самым к жизни некоторые пережиточные формы семейно-брачных отношений, создающих условия для выживания этноса в критические периоды истории.

Разработка проблемы типологии семьи и форм брака в контексте изучаемой темы обусловлена первичностью роли семьи по отношению к основному фактору демографического развития населения — рождаемости, и в целом, влиящей на формирование демографической структуры населения, определение его типа.

В изучении этого вопроса можно выделить два аспекта:

1) исследование наличия различных форм брака, а значит, выявления степени вовлеченности общей доли женщин в брачные отношения;

2) исследование вопросов форм семьи, определяющих социально-экономическое положение, экономическую среду, обеспечивающую оптимальные условия для процесса воспроизводства.

1 Асфандияров А. 3. Башкирская семья в прошлом. Уфа, 1997. С. 9.

2 Там же.

Существование различных форм брака обуславливается как влиянием традиционных норм, обычаев, так и социально-экономическим развитием общества.

Вопросы семейно-брачной обрядности, различных форм брака рассматриваются в трудах многих дореволюционных исследователей, занимавшихся изучением истории и этнографии башкир.

Большинство работ дореволюционных исследователей носят описательный характер, основанный на личных наблюдениях авторов. Чаще всего ученые, путешествовавшие по территории Башкирии, описывали семейный быт башкир, обряды, связанные с рождением и смертью человека, свадебные и т. д. Так, обрядовая сторона бракосочетания, размер и разновидности калыма нашли отражение в статье К. Л. Шиле. Отдельные пережиточные явления в семейной жизни башкир, положение женщины в семье в какой-то степени освещены в этнографических работах ХУШ-Х1Х вв.: И. И. Лепехина, В. М. Черемшанского, Н. Казанцева, В. Флоринского, П. Назарова, Д. П. Никольского, Д. К. Зеленина.2.

При использовании данных работ необходимо учитывать, что район распространения тех или иных обычаев, семейных традиций не оговаривался, четкие границы бытования тех или иных явлений авторами чаще всего не указывались, а семейно-брачная обрядность башкир может обнаруживать большое разнообразие в различных этнографических районах Башкирии.

1 Шиле К. Л. Башкиры. Этнографический очерк. // Природа и люди. 1879.

Март.

2 Лепехин И. И. Дневные записки путешествия по разным провинциям Российского государства в 1770 г. СПб., 1802- Черемшанский В. М. Описание Оренбургской губернии. Уфа, 1859- Казанцев Н. Описание башкирцев. СПб., 1867- Флоринский В. Башкирия и башкиры. Путевые заметки // Вестник Европы. Т. VI. СПб., 1874- Назаров П. К этнографии башкир /У Этнографическое обозрение (далее — ЭО). 1890. № 1- Никольский Д. П. Башкиры: этнографическое и санитарно-антропологическое исследование. СПб., 1899- Зеленин Д. К. О левирате и некоторых других обычаях башкир Екатеринбургского уезда // ЭО, 1908, № 3.

Интересующие нас вопросы естественного движения населения, такие, как рождаемость, смертность, брачность, а также возраст вступления женщины в брак и среднее количество детей в семье рассматриваются в работах таких дореволюционных исследователей, как H. М. Малиев, Н. В. Малахов, Н. Вечеслав. 1.

Анализ приводимых авторами данных помогает глубже понять те демографические процессы, которые происходили в башкирском обществе на протяжении всего XIX в., а также выявить общие результаты социально-экономической политики, проводимой в крае царизмом в период кантонной системы управления, повлиявшей на все стороны жизни и быта башкир.

Кроме вышеназванных работ немалый интерес представляет в плане сравнительного анализа и выявления общего результата демографического развития всего башкирского населения на протяжении всего XIX в. диссертал ция Д. П. Никольского.

Огромный статистический материал, собранный автором по второй половине XIX в. по различным аспектам жизнедеятельности башкир, вырисовывает общую картину состояния башкирского общества к концу прошлого столетия.

Таким образом, в работах дореволюционных исследователей в научный оборот вводится обширный материал, ценность которого не умаляется с течением времени.

Разработка вопроса типологии семьи в отечественной историко-этнографической литературе требует отдельного рассмотрения. Дискуссион-ность проблемы связана с определением сущности неразделенной семьи эпо.

1 Малиев H. М. Антропологический очерк башкир // Труды общества естествоиспытателей при императорском Казанском университете. T. V. Вып. 5. Казань, 1876- Малахов М. В. Башкиры. // Записки Уральского общества любителей естествознания. 1887. Т. 11. Вып. 1- Вечеслав H. Н. Рождаемость населения Казанской губернии в сравнении с рождаемостью европейской России и государств Западной Европы. Казань, 1882. Л.

Никольский Д. П. Указ. соч. хи феодализма, ее исторического места в развитии семейных форм и причин ее длительного проявления вплоть до XIX в.

Среди работ, посвященных изучению форм семьи, анализу структуры неразделенной и малой семей, а также изменению их удельного веса на определенном отрезке времени, необходимо выделить ряд исследований.

М. В. Гришкина в результате анализа демографических источников XVIII — первой половины XIX в. пришла к выводу, что у удмуртов в этот период малая семья сосуществовала с более сложными структурами: доля неразделенных семей здесь составляла в середине XVIII в. 44%, в 1811 — 48%, а в 1858 г. — 58% рассмотренных семей. Ослабление процесса распада неразделенных семей у удмуртских крестьян в первой половине XIX в. автор связывает с завершением в 1834 г. Генерального межевания в Удмуртии, в результате чего землепользование крестьянства было жестко регламентировано. 1.

В связи с рассмотрением общинного землевладения у мордовских крестьян в XVII в. также был затронут вопрос о типологии крестьянской семьи в статье М. В. Волковой-Биленко. Она отмечает, что в мордовской деревне дворы располагались «гнездами», и их населяли неразделенные, либо малые семьи. При прослеживаемом подеревенском и междеревенском общинном землевладении мордовское крестьянство вело хозяйство на семейном праве пользования угодьями. При распаде неразделенных семей «вотчины», освоенные одной семьей, становились общим владением произошедших отныне 2 новых семей, то есть делились на доли.

К проблемам населенности двора, его хозяйственных возможностей обращается в своей работе 3. Я. Бояршинова. По вопросу о типологии семьи в начале XVIII в. она приходит к выводу о значительном распространении в.

1 Гришкина М. В. Типология удмуртской крестьянской семьи // XX сессия Всесоюзного симпозиума по изучению проблем аграрной истории. М., 1984. С. 127.

2 Волкова — Биленко М. В. Формы общинного землевладения в мордовской деревне // История СССР, 1983. № 1.

Западной Сибири более неразделенных (сложных семей), которые охватывали не только супружеские пары с их детьми, но и включали более широкий круг родственников (братьев с их семьями, племянников и др.), которые впоследствии по мере дальнейшего освоения сибирских территорий, упрочнения крестьянских хозяйств, совершенствования орудий и приемов труда несколь1 ко сократились.

Среди работ, посвященных крестьянскому двору, необходимо отметить написанную в демографическом плане монографию Е. Н. Баклановой «Крестьянский двор и община на русском Севере». На конкретном примере Спасско-Прилуцкого монастыря и Вологодского дома автор анализирует такие важные для нас вопросы, как структура крестьянской семьи, половозрастной. состав населения указанного района и его убыль. Полученные данные сведены в таблицы. 2.

Проблемы типологии семьи у тюркоязычных народов затрагивают в своих работах у узбеков — О. А. Сухарева и М. А. Бикжанова, у народов Средней Азии и Казахстана — Н. А. Кисляков, у киргизов — С. М. Абрамзон, у ногайцев — С. Ш. Гаджиева3. Вопросам о месте и роли сложной семьи у русских крестьян эпохи феодализма посвятили свои статьи М. Б. Свердлов и В. А. Александров. 4.

Таким образом, необходимость изучения вопроса о формах семьи, его структуры по отдельным регионам страны очевидна, так как только этим пу.

1 Бояршинова 3. Я. Крестьянская семья в Западной Сибири феодального периода // Вопросы истории Сибири. Вып. 3. Томск, 1967.

2 Бакланова Е. Н. Крестьянский двор и община на русском Севере. М., 1976.

3 Сухарева О. А., Бикжанова М. А. Прошлое и настоящее селения Айкыран. Ташкент, 1955; Кисляков Н. А. Очерки по истории семьи и брака у народов Средней Азии и Казахстана. М., 1969; Абрамзон С. М. Киргизы и их этногенетические и историко-культурные связи. М., 1971; Гаджиева С. Ш. Очерки семьи и брака у ногайцев. М., 1979;

4 Свердлов М. Б. Семья и община в Древней Руси // История СССР, 1981. № 3- Александров В. А. Типология русской крестьянской семьи в эпоху феодализма //История СССР, 1981. № 3. тем можно выявить общее и особенное в развитии семейно-брачных форм различных народов.

Сведения о башкирской семье, ее формах встречаются в ряде общих и специальных работ, посвященных различным аспектам истории и этнографии башкир.

В фундаментальной работе С. И. Руденко «Башкиры» фрагментарно упоминается существование большой семьи у башкир, но своего дальнейшего развития эта проблема не получила. 1.

В работах Р. Г. Кузеева в связи с рассмотрением вопросов родо-племенной организации башкир в ХУП-ХУШ в. затрагивается и проблема большой (неразделенной) семьи, состава и степени распространения ее по хозяйственным регионам Башкирии. Автор делает вывод, что при изучении общественных отношений башкир в ХУП-ХУШ вв. Не следует переоценивать значение большой семьи, не имевшей в этот период широкого распространения2.

Вопросы семьи и брака у зауральских башкир исследуются Н. В. Бик-булатовым. Автор ряда работ характеризует семейно-брачную обрядность, выявляет имущественные права членов семьи, сделал попытку выяснить природу и степень распространения неразделенной семьи. В то же время ученый признает недостаточность полевого материала для определения соотношения малой и неразделенной семей, поэтому предположил возможное господствующее положение малой семьи.3.

Кроме того, неразделенная семья, по его мнению, должна была чаще встречаться у оседлых башкир, чем у полукочевых .4.

1 Руденко С. И. Башкиры М-Л., 1955.

2 Кузеев Р. Г. Очерки исторической этнографии башкир. Уфа, 1957; Кузеев Р. Г., Бикбулатов Н. В., Шитова С. Н, Зауральские башкиры // АЭБ. Т. 1. Уфа, 1962.

3 Кузеев Р. Г., Бикбулатов Н. В., Шитова С. Н. Зауральские башкиры // АЭБ. Т. 1. Уфа, 1962.

4 Бикбулатов Н. В. Башкирская система родства. М., 1981. С. 99. другой своей работе, посвященной праву наследования, анализируя материал по истории семейно-бытовых отношений, Н. ВБикбулатов пришел к выводу о том, что право наследования младшего сына (минорат) более характерно для общества с господствующим положением малой семьи и в связи с этим рассмотрел положение малой и большой семьи в общественной сис1 теме.

Вопросы эндогамии и экзогамии, формы брака и развода, имущественные права у башкир, положение женщины в семье и обществе рассматриваются А. 3. Асфандияровым в специальной работе «Брак и семья у башкир в л.

XVIII — первой половине XIX в. «, а также в серии статей. Автор, привлекая к исследованию материалы ревизских сказок, рассматривает изменение форм семьи на примере отдельных семейств в динамике. Наиболее ценным в его работах является использование статистических данных ревизий.

Вопросам изучения народонаселения посвящен ряд монографических исследований. В этих работах рассматриваются вопросы демографического-развития населения на основании переписей статистических данных, определяются типы половозрастного состава населения, исследуются факторы, влияющие на формирование демографической структуры населения.

В плане изучения методики исследования структуры и форм семьи нами были использованы работы И. А. Герасимовой, С. И. Пирожкова, В. В.

1 Бикбулатов Н. В. Минорат. Проблема происхождения и исторического места в системе социальных институтов // Этнография Башкирии. Уфа, 1976. Бикбулатов Н. В., Фатыхова Ф. Ф. Семейный быт башкир. XIX — XX вв. М., 1991.

2 Асфандияров А. 3. Брак и семья у башкир в XVIII — первой половине XIX в. Уфа, 1989; Он же. Башкирская семья в конце XVQI — начале XIX в. // История СССР. 1984, № 4- Он же. Крестьянский двор как социальная ячейка башкирского аула // XXVII съезд КПСС и проблемы аграрной политики СССР. Уфа, 1984. Он же. Брак и развод у башкир в XVIII — первой половине XIX в. // Демографические процессы на Урале в эпоху феодализма. Свердловск, 1990; Он же. Имущественные права у башкир в XVIII — первой половине XIX в. // Востоковедение в Башкортостане: история, культура. III. «Научное наследие башкирских ученых-эмигрантов и вопросы современности» (Вторые Валидовские чтения). Уфа, 1995.

Никитенко, Р. Пресса, А. Г. Волков и др. 1 Авторами разработаны различные методики исследования демографического развития семьи, общества, дан анализ различных моделей общества в зависимости от социально-экономических и политических условий исторического процесса.

Теоретические проблемы исторической и этнической демографии рассматриваются также в работах В. И. Козлова, Д. К. Шелестова, А. Я. Боярл ского, И. Г. Венецкого.

Источники. Источниковую базу исследования составили материалы архивов, документальные публикации, произведения фольклора.

Настоящая работа написана, главным образом, на основе архивных источников, выявленных нами в Центральном государственном историческом архиве Республики Башкортостан (ЦГИА РБ). Наиболее важным источником по истории народонаселения Башкирии исследуемого периода являются материалы ревизий.

К изучаемому нами периоду относятся материалы ревизий, проведенных в 1811, 1816, 1834, 1850. Материалы VI и IX ревизий (1811 и 1850гг.) в работе не применялись, поскольку сведения по всем волостям полукочевого хозяйственного района в архивах отсутствуют. Момент проведения X ревизии (1859 г.) не входит в хронологические рамки исследования, однако, учитывая небольшую отдаленность во времени от IX ревизии (1851 г.) — всего 8 лет и, следовательно, незначительное искажение общей картины, мы посчитали возможным воспользоваться в нашей работе более полными материалами X.

1 Герасимова И. А. Структура семьи. М., 1976; Пирожков С. И. Демографические процессы и половозрастнаяструктура населения. М., 1976; Никитенко В. В. Демографический анализ поколений. М., 1979; Волков А. Г. Семья как объект демографии. М., 1986. Пресса Р. Народонаселение и его изучение. М., 1966.

2 Козлов В. И. Этническая демография. М., 1977; Он же. Динамика численности народов. М., 1969; Шелестов Д. К. Историческая демография. М., 1987; Боярский А. Я. Курс демографии. М., 1985; Венецкий И. Г. Вероятностные методы в демографии. М., 1981. ревизии. Частично нами были использованы и итоговые данные ревизских сказок за 1795 г. (V ревизия). 1.

Используя социологический прием выборности информации, нами были обработаны материалы трех ревизий — VII (1816 г.), VIII (1834 г.) и X (1859 г.) по 150−200 дворам каждого из пяти изучаемых уездов — Верхнеуральского, Оренбургского, Стерлитамакского, Троицкого (Загорная часть), Челябинского. (См. Приложения 1−19).

Кроме собственно ревизских сказок нами использовались данные о количестве жителей, роде их занятий, о владении землей (вотчинники и припу-щенники) по документу «Сведения о количестве жителей башкирских кантонов Оренбургской губернии и 4-х мещерякских кантонов» (1844 г.).2 Эти данные были использованы для составления выборки башкирских деревень по двум параметрам:

1) ведение полукочевого скотоводческого хозяйства «в летнее время выходят на кочевье»;

2) проживание на вотчинных землях — «жительствуют на собственной земле».

Аналогичным образом производилась выборка сравнительного материала по башкирам оседло-земледельческих уездов — Бирского и Мензелин-ского:

1) «постоянно живут в домах»;

2) «жительствуют на собственной земле».

Процент выборочного материала по отношению к генеральной совокупности — общему количеству полукочевого башкирского населения изу.

1 Ден В. Э. Население России по V ревизии. М., 1902; Асфандияров А. 3., Сулейманов Ф. Ревизские сказки — важнейший источник по изучению населенности башкирского двора // Очерки социально-экономической истории Южного Урала. Уфа, 1994; Кулбахтин Н. М. Абсалямов Ю. М. Численность, этносословный состав и размещение населения Южного Урала в конце XVIII — начале XIX в // Там же.

2ЦГИАРБ. Ф. 138. Оп. 2, Д. 431. чаемых уездов составил: по VII ревизии — 4,1%, по VIII ревизии — 2,7%,* по X — 4%.

Данные показатели являются достаточными для составления общего представления о демографической ситуации в изучаемом регионе и, следовательно, отражают реальную динамику ее развития.

Количественные данные по населению выбранных деревень были подвергнуты обработке с помощью ряда общенаучных и специальных методов, используемых в историческом познании. В частности, для исследования вопросов типологии семьи и форм брака применялся метод классификации, позволяющий выделить общее и особенное в исторических явлениях и способствующий систематизации знаний и теоретическим обобщениям. Для выявления общих тенденций, присущих сходным процессам в населении оседлоземледельческого и скотоводческого районов на протяжении всей первой половины Х1Хв. использовался сравнительно-исторический метод исследования. Кроме того, для выяснения общей картины демографического развития населения изучаемого района, выявления основных тенденций в его естественном движении использовались количественные (статистико-математи-ческие) методы исследования.

При работе с ревизскими сказками необходимо учитывать ряд специфических моментов, характерных для данного вида источников:

1) в исследуемых материалах отсутствуют данные по убыли женского населения. То есть, такой вопрос, как женская смертность в естественном движении населения, не просматривается, и, следовательно, сложно определить среднюю продолжительность жизни женщины;

2) при исследовании вопросов рождаемости и смертности необходимо иметь в виду, что ревизская сказка не фиксировала население, родившееся и умершее в период между двумя ревизиями. Учитывая тот факт, что хронологический По данным VIII ревизии и в связи с отсутствием данных по Челябинскому уезду процент выборки несколько ниже. отрезок между VII и VIII ревизиями составлял 18 лет, мы можем предположить, что ревизская сказка упускает смертность в наиболее молодых возрастных группах до 16−18 лет.

Несмотря на некоторую ограниченность используемой информации, полученные данные позволяют выявить основные тенденции в развитии башкирской семьи, составить определенное представление о влиянии на его быт, демографическую структуру, брачно-семейные отношения социально-экономических и политических условий того периода.

Ревизская сказка охватывает круг вопросов, изучаемых демографической статистикой: численность населения, его географическое размещение, состав по общественным группам, по возрасту и полу, по национальному, семейному состоянию, движение населения.

Башкиры, платившие в казну ясак, первыми тремя ревизиями охвачены не были. Учет башкир в это время осуществлялся не ревизским путем, а частными переписями дворов, которые проводили в различные периоды бургомистры, губернаторы, начальники Оренбургской экспедиции (1737 г. — И. К. Кириллов, 1739 — Урусов). 1.

Сведения по башкирам VI-X ревизий (1811 г., 1816 г., 1834 г., 1850 г., 1859.) хранятся в ЦГИА РБ в фонде Оренбургской казенной палаты (И-138, оп. 2) и частично в Государственном областном архиве г. Оренбурга. Данные по V ревизии о количестве' дворов и жителей населенных пунктов хранятся в Российском государственном архиве древних актов (РГАДА). Казенная палата заведовала податным делом следила за налоговыми поступлениями, осуществляла финансовый контроль, ведала источниками доходов и т. д. В казенную палату перешла и учетно статистическая работа rio ревизиям.

Первичным учетным документом каждой ревизии являлась «сказка», касающаяся одного лица или нескольких, составляющих семью. Отдельные.

1 Материалы по истории Башкирской АССР, (далее — МИБ). Т. III. -М., 1949. — С. 492- Т. V. — М., 1960. — С. 381. ревизские сказки объединялись в сводные по каждому населенному пункту. Такая сказка (на бланке, отпечатанном в типографии — с 1850 г.) состояла из 8 граф. Первые 4 относились к лицам мужского пола, следующие 4 — женского. Заглавие сказки печаталось, остальное заполнялось прописью. Сверху листа указывалась дата и название населенного пункта. Вносимые в ревизские сказки лица писались подворно. Каждый: следующий двор отличался от предыдущего номером. В начале первой графы записывали номер двора, фамилию и имя главы семьи, ниже — всех остальных по отношению к главе семьи: сыновей, внуков, братьев. Жен писали напротив мужей, сестер напротив братьев. Кроме родственников во дворе иногда присутствовали так называемые «принятые во двор». Чаще всего это пожилые люди старше 70 лет и дети.

Во второй графе содержались сведения о возрасте данного лица по последней ревизии. В третьей — отмечались лица, выбывшие в период между ревизиями. При этом называлась причина, например: смерть, рекрутчина, ссылка, бегство, переезд с указанием даты и места нового проживания. В четвертую графу заносился возраст всех переписных душ, находившихся налицо в момент проведения ревизии. Итог лиц мужского и женского пола подводился в конце каждого листа и в конце сказки данной деревни или другого населенного пункта.

Несколько отличаются по форме ревизские сказки 1859 г. В них появляется дополнительная графа, указывающая на порядковый номер отдельной семьи по предыдущей ревизии. Это позволяет проследить изменение численности состава башкирских семей на протяжении ряда лет.

На основании сводных ревизских сказок по отдельному населенному пункту казенная палата составляла перечневые ведомости и отсылала их в Сенат и Департамент разных податей и сборов Министерства финансов. Последние обобщали поступившие перечневые ведомости в окладные книги общероссийского масштаба с указанием численности и состава охваченного ревизиями населения о размерах уплачиваемого ими податей.

Собственно ревизские сказки в XIX в. составлялись грамотными людьми за плату, затем собранные ими данные три раза проверялись на аульном сходе, где вносились добавления, уточнения.1.

Несмотря на всю важность проводимых ревизий, они не были лишены ряда недостатков: так VI ревизия не учитывала женское населениене все ревизские сказки составлялись тщательно, имелись двойные записи, включенные в разные дела, были случаи пропуска переписных душ. Однако все это не снижает общей ценности рассматриваемого источника. Напротив, статистические данные ревизий, охватывающие довольно продолжительный отрезок времени, позволяют проследить динамику численности башкир, изменения в их размещении, а так же естественное движение населения (рождение, брак, смерть) и изменения форм семьи и брака.

Интерес к результатам ревизий в значительной степени обуславливается тем обстоятельством, что они в преобладающем большинстве выражены в цифрах и обработка их возможна с применением статистико-математических методов исследования. А между тем, анализ процесса исторического развития общества посредством количественных показателей — это, с точки зрения современной исторической науки, один из наиболее важных путей к углублению исторического познания.

При написании данной работы были использованы и опубликованные источники. Публикуемые документы в «Материалах по истории Башкирской АССР» дают наглядное представление о существовавших социально-экономических отношения в башкирском обществе в период кантонной системы управления в Башкирии, характер которых несомненно влияет на формирование семейно-брачных отношений, структуру и формы семьи, а также.

1 Асфандияров А. 3. Башкирская семья в конце XVIII — начале XIX в. // История СССР, 1984, № 4. С. 156. на демографическое развитие этноса и факторы, определяющие их. В 5-й том включены документы, характеризующие политику царского правительства по отношению к мусульманскому духовенству, экономические и социальные отношения в Башкирии, а так же управление Оренбургским краем. 1.

В работе были использованы также «Ведомости башкирских и мишар-ских кантонных начальников», которые представляют собой ценные документальные материалы, содержащие разнообразные сведения по способу ведения хозяйства, земельной собственности, а также итоговые данные по численности населения изучаемых нами уездов по результатам VIII ревизии. (1834 г.), что является особенно ценным для нашего исследования. 2.

При выяснении сути отдельных вопросов нами привлекался как источник Коран. 3 Необходимо учитывать, что построение семейно — брачных отношений у башкир подчинялось, в основном, догмам ислама.

Научная новизна исследования. Впервые в историко-этнографической литературе на основе анализа архивных и опубликованных материалов и литературы предпринята попытка демографического исследования семьи в полукочевом скотоводческом регионе Башкирии в первой половине XIX в. Рассматривается влияние социально-экономических и политических факторов на формирование типов семьи и брака и их влияния на демографическое развитие и половозрастную структуру населения.

Цель и задачи исследования

. Цель данной работы — на основе анализа материалов ревизских сказок проследить демографическое развитие семьи у полукочевых башкир Оренбургской губернии на протяжении первой половины XIX века. Для достижения этой цели поставлены следующие задачи: '.

1 Материалы по истории Башкирской АССР. Т. 5. / Сост. Н. Ф. Демидовой. М., 1960.

2 Ведомости башкирских и мишарских кантонных начальников, (публикация А. 3. Асфандиярова). // Южноуральский археографический сборник (далееЮАС). — Вып. 2. — Уфа, 1976.

3 Коран. Перевод и комментарии И. Ю. Крачковского. М., 1963.

1) дать характеристику численности и территории расселения башкир с преобладающим типом полукочевого скотоводческого хозяйства на основании имеющейся литературы и источников;

2) систематизировать научные представления о развитии хозяйства у полукочевых башкир в первой половине XIX в.;

3) рассмотреть динамику количества форм семьи и брака у башкир скотоводов;

4) дать анализ демографической структуры населения с учетом влияния социально-экономических и политических факторов.

Научно-практическая значимость. Результаты исследования могут быть использованы для сравнительно-исторического изучения различных аспектов проблемы демографического развития семьи по регионам с учетом этнических особенностей населения.

Положения и выводы диссертации могут быть использованы при чтении вузовских курсов истории РБ, этнографии, исторической демографии.

Апробация исследования. Основные положения и выводы диссертации доложены на международных научных конференциях: «Научное наследие башкирских ученых-эмигрантов и вопросы современности» («Вторые Валидовские чтения»), Уфа, 1995; «Второй Международный конгресс этнографов и антропологов». Уфа, 1997; «Второй Международный конгресс тюркологов». Уфа, 1997; а также на заседаниях кафедры истории и этнографии РБ Башкирского государственного университета им. 40-летия Октября и отдела этнографии и антропологии ИИЯЛ УНЦ РАН.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, 24-х таблиц, списка использованных источников и литературы, приложения.

Выводы:

Анализ поло-возрастной структуры населения на протяжении первой половины XIX века показывает сохраняющееся численное преобладание мужского населения над женским: в среднем на 5−10% по всем изучаемым уездам. Это преобладание сохраняется на протяжении всего исследуемого периода.

Тем не менее, в возрастных группах 20−40 лет обычно наблюдается некоторое количественное преобладание женщин, что, на наш взгляд, способствует сохранению в этот период такой пережиточной формы брака как полигамия.

Для показателей по половозрастному составу характерно некоторое преобладание в детско-юношеском возрасте мужского населения, значительный удельный вес детей и невысокий — стариков. Такой возрастной состав скорее всего должен быть характерен для населения с высокой рождаемостью, короткой средней продолжительностью жизни и большой смертностью.

Можно предположить, что высокая смертность в активном трудовом возрасте, вытекающая из убывания доли мужского и женского населения начиная уже с 30−40 лет, была обусловлена быстрой изнашиваемостью организма человека феодального периода, связанной с постоянным недоеданием, антисанитарными условиями жизни, отсутствием медицинской помощи, непосильной работой с самого раннего детства. Видимо, в годы неурожаев, голода и эпидемий смертность была еще выше и превышала рождаемость.

В целом, динамика половозрастной структуры населения на протяжении первой половины XIX в. показывает ухудшение общего положения полукочевого башкирского населения. Что проявляется: во-первых, повышением детской смертности в возрасте до 5 лети уменьшением общей доли лиц детского возраставо-вторых, увеличением женской смертности в возрасте 3040 лет, что, вероятно, так же повлияло на несколько пониженную рождаемость и общее снижение доли молодого населения. А рождаемость, как известно, один из основных факторов демографического развития населения.

Таким образом, введение кантонной системы управления и целенаправленная политика царского правительства по переводу полукочевых башкир к оседлости и земледелию привели к разрушению многовекового хозяйственного уклада и общему ухудшению социально-экономического положения южных и юго-восточных башкир, что непосредственно отразилось на демографическом состоянии изучаемого общества.

Но так же необходимо отметить, что по всем ревизиям молодое население (до 20 лет) составляет более 50%: 1816 г. — 50,8%, 1834 г. — 55,1%, 1859 г. -50,7%. Этот показатель, а так же высокий удельный вес женщин фертильного возраста на протяжении всего изучаемого периода говорят о жизнеспособности башкирского общества.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Первая половина XIX века в истории Башкирии, целиком совпавшая с периодом кантонной системы управления, была переломным моментом в истории башкирского народа.

Коренная ломка многовекового хозяйственного уклада башкир-скотоводов, насильственный перевод их к оседлости и земледелию не могли не отразиться на социально-экономическом положении башкир и складывании их семейно-брачных отношений и, следовательно, повлияли на формирование основных факторов демографического развития населения таких, как брачность, рождаемость, смертность.

Социально-экономические и политические условия данного периода определили существенный количественный рост башкирского населения, основными причинами которого были как естественный прирост, так и инкорпорация в состав башкирского сословия части пришлого населения. При этом в областях с оседло-земледельческим населением, где этнические процессы проходили наиболее интенсивно, наблюдается более значительное увеличение башкирского населения — в среднем на 184% к середине XIX в. по сравнению с ее началом. В полукочевом скотоводческом хозяйственном регионе прирост составил 174% за весь исследуемый период. Несмотря на столь значительный прирост населения, необходимо отметить, что темпы его существенно замедляются к середине Х1Хв., что в первую очередь связано с замедлением темпов естесвенного прироста.

Ужесточение военно-феодального гнета в период кантонной системы управления в Башкирии, усилия царизма по переводу полукочевых башкир к оседлости и земледелию, вызванные этим упадок скотоводческого хозяйства и, в целом, ухудшение экономического положения населения, реанимировали некоторые отжившие формы семьи. На протяжении всей первой половины XIX в. по исследуемому региону наблюдалось укрупнение дворов и, следовательно, увеличение доли неразделенных семей (до 60%). Увеличение количества рабочих рук в одном хозяйстве способствовало выживанию семьи в тяжелых экономических условиях.

Неразделенная семья эпохи феодализма не являлась этапом перехода от большой патриархальной семьи периода разложения родового строя к малой индивидуальной семье, а восстанавливалась, регенерировалась на основе последней в силу ряда социально-экономических и политических причин в целях экономической стабильности хозяйства. Подтверждают это положение результаты анализа материалов ревизских сказок по оседло-земледельческому региону. В период кантонной системы управления население данного региона, не подвергшееся перестройке хозяйственного уклада, сохраняет экономическую стабильность, не увеличивая удельный вес неразделенных семей.

В изучаемый период сохраняются еще некоторые пережиточные формы брака, наблюдаемые по материалам ревизских сказок, такие, как полигамия, левират. Их число в общем объеме незначительно и наблюдается тенденция к их уменьшению. Но, вероятно, уменьшение было бы более значительным, если бы, во-первых, не повышенная смертность мужчин в активном трудоспособном возрасте вследствие войн, травматизма, тяжелой физической работы, что привело к численному преобладанию женщин фертильного возраста над ровесниками — мужчинами, и, во-вторых, не фактическое увеличение доли неразделенных семей, которые чаще всего способствовали сохранению пережиточных форм брака.

Как показывает сравнительный материал по оседло-земледельческим уездам, при сохраняющемся господстве малой семьи доля полигамных браков к середине XIX в. падает почти в 2 раза по сравнению с началом века. При этом сравнительный анализ среднего количества детей в моногамных и полигамных браках показывает некоторое увеличение рождаемости в полигамных браках, что объясняется в основном повышением доли женщин, состоящих в брачных отношениях.

Изучение половозрастной структуры населения на протяжении полувека выявляет общую тенденцию, характерную для демографического развития полукочевого башкирского населения в целом.

На протяжении всего исследуемого периода сохраняется количественное преобладание мужского населения над женским. Этот перевес исходит обычно от детского населения и пожилого. Увеличение разницы в доле мужчин и женщин после 40 лет говорит о более короткой средней продолжительности жизни женщин. При этом основной пик женской смертности приходится на возраст 31−40 лет. К середине Х1Хв. наблюдается повышение женской смертности в этом возрасте. Этот факт мы связываем как с большим количеством родов, истощавшим женский организм, так и общим ухудшением экономического положения и тяжелыми условиями быта башкирской женщины в XIX в.

Сохраняющаяся высокая рождаемость, обусловленная брачностью почти всех женщин фертильного возраста, тем не менее компенсируется высокой ранней детской смертностью (0−5 лет), увеличивающейся к середине и второй половине XIX в. по сравнению с началом века. Общий уровень выживаемости детей до 5 лет к середине века падает.

Необходимость участия взрослых мужчин в войнах, проводимых Россией в первой половине XIX в., повлияла на демографическое развитие башкирского населения двояко.

Гибель части мужчин в Отечественную войну 1812 г., с одной стороны, привела к тому, что из половозрастной структуры была выбита часть зрелого мужского населения, что прослеживается с учетом постарения на протяжении всего исследуемого периода.

С другой стороны, в годы войны была несколько снижена рождаемость, что отмечается снижением удельного веса детей до 5 лет в 1816 г., и, еле довательно, уменьшением доли лиц этой возрастной группы в последующие годы.

В целом, для половозрастной структуры башкирского населения характерны значительный удельный вес детей и невысокий — стариков, что предполагает высокую рождаемость, короткую среднюю продолжительность жизни и большую смертность.

Высокая смертность в активном трудоспособном возрасте, вытекающая из убыли доли мужского и женского населения после 30−40 лет, обусловлена большой изнашиваемостью организма человека в условиях военно-феодальной эксплуатации. Высокая смертность выявлена также среди детского населения: около 50% всего убывающего населения относится к детскому возрасту (до 15 лет).

Таким образом, результатом совокупного влияния на башкирское население социально-экономических и политических факторов периода кантонной системы управления явилось ухудшение демографической ситуации в регионе к середине Х1Хв., что проявилось, прежде всего, повышением смертности в детском (до 5 лет) и женском (до 40 лет) населении, понижением уровня рождаемости и сокращением средней продолжительности жизни.

Но сохраняющиеся высокий удельный вес молодого населения по данным всех ревизий, высокая рождаемость и довольно большая доля женщин фертильного возраста являются показателем жизнеспособности семьи и, следовательно, башкирского общества изучаемого региона на протяжении первой половины XIX в.

Источники а) архивные:

ЦГИА РБф. 138 (Оренбургская каз. Палата), оп. 2:

1. Ревизские сказки VII ревизии о башкирцах Верхнеуральского уезда — дд. 192−195, 205−207- Оренбургского уезда — д. 145, 146- Стерлитамакского уезда — д. 309- Троицкого уезда — д. 345;

Челябинского уезда — дд. 387−390, 394, 396−398.

2. Ревизские сказки XVIII ревизии о башкирцах Верхнеуральского уезда — д. 566−566а) — Оренбургского уезда — д. 430−430 а) — Стерлитамакского уезда — д. 525- Троицкого уезда — д. 485а).

3. Ревизские сказки X ревизии о башкирах Верхнеуральского уезда — д. 761−762- Оренбургского уезда — д. 704−706- Стерлитамакского уезда — д. 765- Троицкого уезда — д. 772- Челябинского уезда — 767 а).

4. Сведения о количестве жителей башкирских кантонов Оренбургской губернии и 1−4 мещерякских кантонов. — д. 431.

5. Ревизские сказки VII ревизии о башкирцах Бирского уезда — д. 161- Мензелинского уезда — д. 291.

6. Ревизские сказки VIII ревизии о башкирцах Бирского уезда — д. 547- Мензелинского уезда — д. 468.

7. Ревизские сказки X ревизии о башкирах.

Мензелинского уезда — д. 468.

7. Ревизские сказки X ревизии о башкирах Бирского уезда — д. 742- Мензелинского уезда — д. 753. РГАДА, ф. 1355, оп. 1:

8. Краткие табели: Верхнеуральского, Оренбургского, Стерлитамак-ского, Троицкого, Челябинского уездов — дд 935, 938, 940, 1881, 1886. б) опубликованные:

1. Башкирское народное творчество. Т. 2. — Уфа, 1987. — 440 с.

2. Ведомости башкирских и мишарских кантонных начальников о численности и социально-экономическом положении населения по деревням в середине XIX в. // Южноуральский археографический сборник. Вып. 2. — Уфа, 1976.-С. 196−342.

3. Коран / Пер. и комментарии Крачковского И. Ю. М.: Наука, 1990. — 727с.

4. Материалы по истории БАССР. Т. 5.1 Сост Н. Ф. Демидовой .- М., 1960. -783 с.