Язычество и христианство в социокультурной ментальности России 30-х годов XIX века в проекции художественного текста

Актуальность исследования. Социокультурный слом, переживаемый Россией на стыке тысячелетий, по мнению современных философов, «лишь один из фрагментов общего кризиса христианской цивилизации, мировоззрения в целом» (Н.Н.Моисеев, 1993). Отмечается также, что фактором, все более определяющим судьбу человечества, становится духовность. Ценностное же содержание этого понятия во многом измеряется взаимодействием в синхронии и диахронии двух культурных традиций — язычества и христианства. Эти явления вызывают принципиальный интерес, так как, будучи факторами сознания, определяют модальность переживаний человека, его психоментальные ориентиры, формируют социокультурное пространство. В ситуации кризиса, когда проблема выживания или спасения становится важнейшейзакономерна актуализация христианской идеи с ее программой духовного совершенствования. В качестве противостоящей ей рассматривается идея рационализма, культивирующая научно-технический прогресс как способ развития человечества. Одна из концепций христианской идеи, прозвучавшая еще в XIII веке в декларациях Фомы Аквинского, заключалась в том, что спасение возможно и на земле при условии установления справедливого порядка. Эта установка. возлагала личную ответственность на каждого, стимулировала внутреннюю духовную работу и социальную активность. Постепенно с появлением учений об избранности, наиболее отчетливо отразившихся в доктрине кальвинистов, гугенотов, пуритан и католиков, — идея спасения деформировалась. В наименьшей степени новые тенденции обнаруживались в православной вере, в связи с чем именно она, с идеей возможности соборного спасения, и получила в России XIX века в программе славянофилов статус истинно христианской веры, духовного светоча в деформированном обществе. Вероисповедание же в Западной Европе (прежде всего в католической Польше) с выраженным элементом рационализма, схоластики, «латинства» в России расценивалось как новая форма язычества.

А.Хомяков, И. Киреевский). Таким образом, ситуация противостояния рационализма и христианства, обозначенных в современную эпоху как два аксиологических полюса, между которыми формируется концепция нового человека и мира, имеет ретроспекцию в 30-х годах XIX века, когда католичество, с выраженным элементом рационализма, «латинства», противопоставлялось славянофилами православной вере, ее сердечно-экстатической сути.

Именно русская философская мысль (в лице славянофилов прежде всего) обозначила качественно новый уровень понимания функциональных явлений социои психоментальной культуры — язычества и христианства, — выделив последнее как путь спасения не только для России, но и для Европы. Закономерно в связи с этим предположить, что современная идея развития общества сообразно идее христианства в его православной сути, а именно как идея спасения для гибнущей цивилизации, имеет истоки в 30-х годах XIX века, «критической» эпохе крушения Просветительской, «утешительной системы» (В.А.Зеньковский), вызвавшей у современников этого исторического процесса внутренний надлом, зафиксированный в эстетике романтизма, этого результирующего феномена кризисного сознания. Именно актуализация христианской идеи как конструктивной на эпохальном разломе II и III тысячелетий отсылает нас к подобному историческому опыту, заставляя уже на этом более раннем этапе обнаруживать мощные импульсы, определяющие в течение двухсот лет социальную, политическую и духовную жизнь в России.

Цель работы в связи с этим — выявить в социокультурной ментальности России 30-х годов XIX века христианскую идею как концептуальную в формировании личности нового времени, отвечающую чаяниям кризисной эпохи. В соответствии с этим — высветить дополнительные смыслы нового понимания язычества через призму социокультурных ассоциаций обозначенного исторического периода как формирующих качественно иной аксиологический фокус, задающий иную перспективу развития русского общества, трансформирующий русскую идею в ее традиционном историко-культурном понимании.

В соответствии с этим в задачи данного исследования входит:

— рассмотреть романтизм как результирующий феномен эпохи социокультурного слома;

— выявить специфику ключевых образов-символов в поэтике романтизма как художественной проекции кризисного сознания;

— рассмотреть новый ракурс понимания католичества в русской ментальности 30-х годов;

— определить значимость христианской идеи в социуме анализируемого периода;

— рассмотреть художественный текст как меморат (термин В.Н. Топорова) идей в фокусе языческой и христианской культур;

— выявить идею деструкции мира в мотивах трансформации образов фольклорной демонологии;

— проследить идею становления нового исторического, а именно христианского сознания в хронотопе цикла Гоголя «Миргород».

Материал исследования. В контексте сказанного качественно новое осмысление получают классические тексты литературы как художественно материализованные концепты памяти.

В свете именно этого цикл «Миргород», созданный в 30-е годы, является концентрированным меморатом социально-политических, философских идей обозначенной эпохи. В выбранном ракурсе темы диссертации тексты произведений Н. В. Гоголя, писателя, «синтезировавшего самые различные стихии национальной жизни» (Ю.М.Лотман), могут рассматриваться как ключ к пониманию феномена эпохи.

Объект исследования в связи с этим — язычество и христианство как содержательно-смысловой фокус традиционных социокультурных и психоментальных явлений в России 30-х годов XIX века.

Предмет исследования в соответствии с поставленными задачамихудожественный текст как материализованный продукт ментальности. Специфика феномена художественного произведения отмечается и современными философами: «Произведение искусства никогда нельзя рассматривать только как некую чувственную данность, „картинку“, образибо смысловые связи этой данности идут в глубину, в сферу сущностных, порождающих отношений (что есть лишь иное название всеобщего или типического)» (С.Е.Ячин, 1992). Именно Н. В. Гоголь, с его гениальным «апокалиптическим слухом» (Г.Флоровский, 1937), отразил определяющие тенденции 30-х годов XIX века, предвосхитив акценты, проявившиеся откровенно в философско-политических дебатах 40−60-х годов о путях развития России и обозначенных с новой силой в конце XIX — начале XX века.

Степень разработанности проблемы. Ракурс темы, подразумевающий рассмотрение ее в философском, культурологическом и литературоведческом ракурсах, определяет методику формирования элективно-научной базы, на основе которой и выстраивается предлагаемая концепция диссертационной работы. В связи с тем, что язычество традиционно рассматривается на мифологическом материале, прежде всего необходимо указать на фундаментальные труды А. Н. Афанасьева и Б. Н. Рыбакова, посвященные изучению язычества на Руси и предоставляющие обширную базу для исследования языческой славянской символики, работу Дж. Фрэзера «Золотая ветвь» и Э. Тайлора «Первобытная культура», которые выявляют общее значение языческих символов в культуре разных народов, тем самым подтверждая теорию К. Юнга о коллективном бессознательном. Исследование швейцарского ученого, его понимание архетипа является: методологической основой для данной работы (при том, что в настоящее время понятие архетипа определяется по-разному в работах Е. М. Мелетинского, А. И. Иваницкого, Л.В.Карасева).

Работы Я. Э. Голосовкера («Логика мифа» — 1987), демонстрирующие методику структурирования мифологизированного сюжета текста, когда восстанавливаются утраченные звенья «силами самодвижущейся логики» (Голосовкер Я.Э.), помогают выявить идею через гносеологическую модель мифа, выступающую в сфере фабулы, в сфере образа, в сфере смысла.

В науке последних лет вопросу взаимовлияния языческой и христианской культур, становлению христианской антропологии уделяется все большее внимание. Так, вопрос бытования язычества как культурной традиции, механизм взаимодействия его с христианской культурой основательно разрабатывался А. Я. Гуревичем на материале памятников литературы средневековой Европы. Методически ценными нам представляются работа О. Р. Николаева и Б. Н. Тихомирова «Эпическое православие и русская культура (к постановке проблемы)» (1994), в которой прослеживается логика языческого и христианского мышления, а также исследование Т. А. Михайловской «Витязь на распутье в пространстве и во времени: к проблеме выбора судьбы» (1994). В вышеуказанной научной литературе взаимодействие язычества и христианства рассматривается в период Средневековья, когда наиболее наглядно обнаруживались принципиальные черты двух традиций, наиболее откровенно проявлялись грани их размежевания и в то же время просматривались нити преемственности. Большое значение в исследовании заявленной проблемы имеет, на наш взгляд, и книга В. М. Найдыша «Философия мифологии: от античности до эпохи романтизма» (2002), в которой на широком историческом фоне исследуются формы культурно-исторической трансляции мифов, прослеживается эволюция мифологии, особенности неомифотворчества и в связи с этим затрагиваются вопросы бытования язычества в России, отражение народных суеверий в художественной литературе. Большой вклад в исследование концепта античности в сознании русского общества’XIX века внесли работы Г. С. Кнабе, определившие новое русло культурологической науки. Методологическую и методическую ценность в понимании творчества Гоголя представляют работы Ю. М. Лотмана, Ю. В. Манна, М. Н. Виролайнен,.

О.Г.Дилакторской, В. Ш. Кривоноса, М. Вайскопфа, дающие опыт анализа художественного текста в широком историко-культурном контексте, в интерконтексте, синтезе культур, в частности.

Методология. Предлагаемый в работе анализ проведен на основе герменевтического метода, признанного универсальным методологическим инструментом при анализе культурно-исторических текстов, в том числе художественных.

В интерпретации художественного текста посредством анализа культурной традиции, социальной ситуации, «вживания» в художественную логику текста, расширения историко-культурного контекста герменевтический метод ориентирует на выявление конкретно-исторического содержания художественного произведения и на целостный подход к его анализу. В рамках этого метода при взаимодействии специальных методов исследованияисторического, историко-культурного, сравнительно-типологического, структурно-семиотического, текстуального, интертекстуального — и формируется методология исследования.

Научная новизна исследования определяется совокупностью поставленных в работе задач и заключается в следующем:

• впервые рассматривается оценка католицизма в социокультурной ментальности России XIX века как формы нового язычества в проекции художественного текста;

• впервые образ Мирового Древа рассмотрен как художественный символ, отражающий кризисное сознание «критической» эпохи в межкультурном контексте творчества русских (В.А.Жуковский, Н.В.Гоголь) и зарубежных (У.Блэйка и Э. По) романтиков;

• впервые комплексно выведены парадигмы символических рядовсолярных и демонологических образов — в их динамике, трансформации и взаимодействии, что позволило в данной диссертации предложить новую концепцию единства цикла «Миргород»;

• впервые хронотоп цикла «Миргород» выявлен и рассмотрен как проекция идеи становления нового исторического сознания, а именно в соответствии с христианской идеей.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Католицизм в социокультурной ментальности России 30-х гг. XIX века оценивается как новая форма язычества в проекции художественного текста;

2. Романтизм является результирующим феноменом кризисного сознания, что находит выражение в характерной трансформации ключевых образов-символов (например, в выраженной ущербности образа Arbor Mundi);

3. Деструкция мира находит отражение в мотивах трансформации образов фольклорно-языческой демонологии;

4. Хронотоп художественного текста является проекцией идеи становления нового исторического сознания (на примере цикла «Миргород»).

Теоретическая значимость диссертационной работы заключается в расширении представлений о формировании философской и политико-эстетической платформы в России 30-х гг. XIX века, в полимерном рассмотрении явлений язычества и христианства как факторов структурирования социокультурного пространства. Результаты работы позволяют глубже осознать культурный феномен России кризисного периода, выявить специфику культурно-социальных процессов, обусловленность патриотической тематики в публицистических и художественных текстах указанного периода.

Практическая значимость исследования. Материал, представленный в данной работе, может быть использован для работы в учебных курсах по истории русской культуры и литературы XIX века, русскому фольклору, по культурологическим и философским дисциплинам, в спецсеминарах, в спецкурсах.

Апробация работы была проведена в ходе выступлений на аспирантских семинарах, на заседаниях кафедры с научными докладамирегиональных научно-практических конференциях очной и заочной формы участия: «Вологдинские чтения» (Владивосток, ДВГТУ, октябрь 2000), «Гуманитарные науки в контексте международного сотрудничества» (г. Владивосток, ДВГТУ, апрель 2002), «Науки о человеке, обществе, культуре: история, современность, перспективы» (Комсомольск-на-Амуре, Комсомольский-на-Амуре государственный технический университет, 19−20 марта 2004), II Всероссийской научно-практической конференции «Современные технологии в российской системе образования» (г. Пенза, Пензенский государственный педагогический университет, апрель 2004).

Структура диссертации определяется спецификой предмета исследования и логикой работы. Диссертационная работа изложена на 153 страницах печатного текста и состоит из введения, 4-х глав (16 параграфов), заключения, примечаний и списка литературы, представленного 212 наименованиями.

Заключение

.

Таким образом, исследование язычества и христианства в ментальности России (30-х годов XIX века в проекции художественного текста отражает сложный процесс становления нового исторического сознания.

В связи с тем, что в русской философии христианская идея, начиная с Хомякова, понимается как «русская идея» (термин Ф.М.Достоевского), тема диссертации закономерно вливается в широкое историко-философское руслоШишков, Хомяков, Киреевский, Розанов, Бердяев, Франк, Лосский, Карсавин, Ильин, Вышеславцев, Флоренский, Конрад, Лосев, Гулыга, — высвечивая, благодаря специфике материала, новый объем смыслов понимания этой проблемы: Россия и Запад.

Именно выход к этой теме обусловливает актуальность работы. Так, по мнению А. В. Гулыги, «русская идея переживает сегодня второе рождение,.

187 становится культурной реальностью нашего времени".

Поэтика романтизма, как продукт кризисного сознания, очень тонко отражает значимость христианской идеи в Новое время (с 1789 г.), в связи с чем проецирует и расширение понятия «язычества».

Образы-символы, фокусирующие архетипические структуры сознания, закономерно предстают в трансформированном, а точнее деформированном виде (например, Мировое Древо), выражая внутренний надлом в обществе.

Парадигма фольклорно-языческих образов, традиционно развиваемых в высоком поэтическом ключе (звездный конь Сивка-бурка, лебедь-феникс, небесный огонь, Мировое Древо) транспонируются в другой культурный план — христианский, — тем самым определяя иную аксиологию.

Качественно иное звучание (в произведениях Н. В. Гоголя, например) приобретает имя, или прозвище: герой рассматривается не столько в контексте поэтического космоса смыслов его имени («Пульхерия» — «красивая», «Афанасий» — «бессмертный», «Фома» — «близнец»), сколько в аспекте социальной программы: так, Хома Брут, по классу бурсы философ, философом в подлинном смысле значения этого слова так и не становится, отсюда откровенно ироничное звучание этого прозвища на страницах текста и трагический финал пути героя, так и оставшегося бурсаком — «школяром», бессмысленно заучивавшим сакральные тексты на чужом, латинском, языке и в результате вместо светлого лика Христа узревшего языческого бога смерти.

Такая интерпретация гоголевского сюжета сказочной повести представляется правомерной в свете полемики конца 20-х — начала 30-х годов между «Комитетом 6 декабря» (1826−1830) и Филаретом Московским, призывавшим к «внятному учению на природном языке» и обращавшим внимание на тот факт, что священники лучше знают языческих писателей, нежели священных и церковных.

Тема злополучной судьбы Хомы Брута, «маловерного Фомы», непосредственно перекликается с темой Андрия («Тарас Бульба»). Губительное действие на него чар прекрасной полячки, с ее чувственной красотой, апеллирующей к язычеству, обусловлено его восприимчивостью к учению, чтением текстов на латинском языке, приобщением, таким образом, к Римской, латинской культуре. Идеал, живое воплощение этой культуры он и нашел в прекрасной польской панне, которая, подобно демонической Шамаханской царице в сказке А. С. Пушкина, исчезает, погубив героя. В связи с этим знаменательна перекличка смеха героинь над героем каждого произведения: у Пушкина в финале, у Гоголя — в сцене первой же встречи.

Такимобразом, уже уровень художественных текстов писателей-романтиков обнаруживает значимость христианской семы в социоментальности России первой половины XIX века.

Феномен понимания явлений «язычество» и «христианство» — один из наиболее сложных и интересных вопросов переходной эпохи. Сложность этого феномена состоит в том, что с развитием историко-социальных процессов традиционно сложившееся понимание явлений, особенно психоментального уровня, неизбежно обогащается дополнительными смыслами, часто совершенно далекими от первоначального содержания.

Исходя из общественно-политической ситуации, сложившейся в первой трети XIX века в России, негативной оценки рационализма в русской культуре, представляется возможным рассматривать католицизм как форму нового язычества.

Именно в России, где наиболее сильно был выражен феномен двоеверия, православию, с присущим ему сердечно-экстатическим откровением, был противопоставлен латинизм как схоластика, эмпиризм и рационализм, обозначенный исторически противопоставленным ему понятием — «язычество», но уже в выраженном коннотативном значении.

Эта проблема, контрапункт программы славянофилов, которые своими декларациями и заявили о качественно новой трансформации языческой семы в ментальности России Нового времени, пока еще не получила концептуальной разработки в науке. Данная работа — попытка осмыслить «латинство» в русской культуре как эквивалентное язычеству прежде всего в проекции художественного текстадальнейшее же исследование этого явления как феномена сознания России 30-х гг. требует дополнительной общетеоретической и методологической разработки.

Исследование процессов такого социоментального порядка в «кризисную» эпоху XIX века дает ключ к пониманию логики становления нового исторического сознания, помогает осмыслить некоторые психоментальные процессы как факторы «внутреннего» структурирования социокультурного пространства.

Творчество Н. В. Гоголя 30-х годов представляет в связи с этим особый интерес, так как в нем мы находим архаические модели и определенные исторические доминанты, которые и по сей день активно функционируют в духовной жизни человечества.