Роль государства в изменении социальной структуры населения в 1920-е — 1930-е гг.: на материалах Среднего Поволжья

Актуальность исследования. Изучение закономерностей развития социальной структуры общества является необходимым условием социально — экономического планирования, текущего оперативного руководства и контроля над процессами, возникающими в различных сферах общественной жизни. Состояние дел в обществе, перспектива его развития в каждый исторический момент жизни и деятельности определяется степенью удовлетворенности отдельным индивидом ходом своей жизни. Следовательно, выступает в качестве ведущего побудительного мотива укрепления стабильности общества или изменения установившегося порядка, поиска новых форм и путей развития на каждом этапе его развития.

Признание совместных интересов существования, развития, соответствия тем или иным идеалам становится основополагающим фактором организации общества, становления его социальной структуры, формирования социальных страт. Как правило, социальная структура любого общества складывается в соответствии с теми процессами, которые происходят в экономической и политической сфере государственной политики.

На каждом историческом этапе развития общества каждая социальная категория имеет свои цели и задачи, находящие своё выражение в появлении идейных течений, политических программах, играющих первостепенную роль в функционировании механизма политического управления. Советское государство отталкивалось от иных побуждений, когда не социальная структура оказывала влияние на формирование социальной политики, а наоборот, государство, реализуя свои цели и задачи, превращало социум в объект политики.

Исходным моментом объяснения процессов, происходивших в 1920 -1930 -е годы, мы избрали позицию государства, а потому актуальность определяется степенью осознания государственного участия в решении проблемы формирования социальной структуры общества.

Отход от прежних идеологических установок в начале 1990 — х годов во многом определил интерпретацию исторических событий 1920 — 1930 — х годов. На смену возвеличивания роли государства пришло псевдообъяснение негативных явлений изучаемого периода. Подача исторического материала с точки зрения отрицания всего исторического опыта, очернение действий государства, позиционирование мероприятий властных структур как негативных, направленных против народных масс, привело к падению авторитета государственных органов у наших современников, потере патриотического чувства у россиян и уважения к нашему историческому опыту. Немаловажным аспектом стало появление в ряде научных работ точки зрения, согласно которой перечёркивается весь предыдущих исторический опыт, ценность научных работ советского периода.

Учёт исторического опыта предыдущих поколений позволяет правильно моделировать современную ситуацию. Частная собственность, вошедшая в нашу повседневность, разделила современное общество на полярные лагеря обладателей этой собственности и тех, кто не имеет её. Этот аспект приводит к ситуации возникновения антагонистичных интересов, а при определённом стечении обстоятельств возможен социальный взрыв.

Отношение к частной собственности в годы нэпа и последующее десятилетие, причисление к классу «эксплуататоров» имело своим итогом формирование определённого социального состава. Сложные социальные процессы не всегда укладываются в схему, согласно которой общество делится на «эксплуататоров» и «эксплуатируемых». Это наиболее ярко проявилось на примере интеллигенции, которая даже с точки зрения марксистских критериев не всегда может быть отнесена к категории «эксплуататоров». Упрощенный подход к сложным социальным отношениям явился одной из главных причин трагедии русской интеллигенции и представителей средних городских слоёв, которые, по словам исследователя.

Софии Чуйкиной, просили только одного, чтобы «дали возможность мирно дожить нашу жизнь».1.

В данном исследовании делается попытка объективного объяснения таких процессов, сопряженных с формированием нового государственного строя, как введение частного капитала в годы нэпа и его ликвидация, индустриализация и коллективизация. Эти сугубо экономические явления несли на себе не только экономическую нагрузку, но становились главными факторами оформления социальной структуры общества. Для понимания взаимосвязи между принадлежностью к категории частных собственников и их судьбой в 1920 — 1930 — е годы, важно понять роль государственно-партийных органов в процессе формирования социальной структуры советского общества.

Любые процессы в государстве определяются самим характером государства, поскольку оно как система управления предполагает существование монополии на политику, в том числе и формирование удобной для него социальной структуры. В настоящее время Российская Федерация переживает процесс маргинализации общества, когда население не ощущает своего чёткого социального статуса, а потому склонно к сегментированию, впитыванию различных неблагоприятных тенденций. Эта проблема грозит перерасти в социальный конфликт, поскольку «социальное болото» при отсутствии силы, внушающей доверие основной массе населения, опасно для государства в целом. Безопасность государственного строя во многом зависит от позиции той социальной опоры, которую оно себе выбрало. Настоящий исторический момент даёт возможность предположить, что пока чёткой социальной опоры у государства нет, население в подавляющем большинстве подвержено воздействию популистских лозунгов, а формирование гражданского общества — лишь дело.

1 Tchuikina Sofia «Old» and «Neu» Intelligentsiia and Soviet State // The Soviet Union — a popular state?/ Sankt — Peterburg. 2003. P.71. будущего. В этой связи опыт советского государства представляет особую ценность.

Советское государство в 1920 — 1930 -е годы сумело организовать реализацию задач государственного развития, что позволило оформить удобную для него социальную опору.

Объектом государственная политика, направленная на изменение социальной структуры населения.

В качестве предмета исследования мы рассматриваем процесс формирования и трансформации советской социальной структуры на примере Среднего Поволжья в период 1920 — 1930 -х годов. Под социальной структурой советского общества понимается классовый состав и взаимоотношения между классами и общественными группами в советском обществе. В частности, в рамках этого определения нами предпринята попытка исследования сельского населения 1920 — 1930 — х гг. в составе таких категорий как кулаки, середняки и бедняки, и городского — нэпманов, рабочих и служащих. Интеллигенция, согласно документальным сведениям, в данный хронологический период «не выделяется в отдельную социальную группу, а относится к категории служащих"1.

Территориальные рамки работы. В данном исследовании предпринимается попытка изучить социальный состав населения на примере Среднего Поволжья как специфичного региона Европейской России. Понятие «Среднее Поволжье» трактуется многими исследователями поразному, в зависимости от использования различных критериев исторического анализа. Собранный нами эмпирический материал позволил провести анализ на примере трёх наиболее характерных регионов: Пензенской, Самарской и Симбирской (Ульяновской) губерний, вошедших в 1928 году в Средне — Волжский край.

Хронологические рамки исследования охватывают период 1920 -1930; х годов, когда происходили наиболее интенсивные процессы по.

1 РГАСПИ. Ф.17.0п.7. Д. 136. Л.З. изменению социального состава населения. Временной отрезок в два десятилетия представляет собой законченный цикл в построении советской модели социализма, от введения новой экономической политики до конца 1930 -х годов, характеризовавшихся согласно Конституции 1936 года, «полной ликвидацией эксплуататорских классов». Помимо этого, основным содержанием этого периода была попытка преодолеть экономическую отсталость страны и провести коренную модернизацию всех сторон жизни, выйти по основным показателям социально — экономического развития на передовые позиции.

Методологической основой исследования являются основополагающие принципы исторической науки: объективность, историзм, комплексность и системность, сочетание которых позволяет создать целостную картину изменения социального состава населения. Исследование опирается также на диалектический и проблемно — хронологический метод изложения исторической действительности, что даёт возможность сопоставить состояния процессов и явлений в начале и в конце изучаемого периода, а также проследить ближайшие и отдалённые последствия практических действий.

Степень изученности проблемы. Проблема классов и классообразования — одна из центральных в отечественной исторической науке. Сформировавшаяся в период становления и укрепления советской власти, эта проблема долгое время оставалась в поле зрения и контроля государства. Интерес к ней был обусловлен самой сущностью советского государства. Образовавшееся с целью уравнения всех категорий населения, оно брало на себя ответственность за те процессы, которые происходили в социальной сфере. Современный интерес к изучению изменения социального состава определяют новые условия, в которых оказалось общество. Экономические преобразования, коснувшиеся всех категорий населения, так или иначе затронули проблему социального статуса граждан.

Изучение проблемы изменения социального состава населения в 1920 -1930 -е годы прошло четыре этапа. Первый охватывает период 1920 — 1930 — х годов. Эти работы относятся к так называемой синхронной публикации.

Отличительная особенность литературы 1920 — 1930;х годов состоит в том, что она является для современного исследователя не только научными работами, но и источником, поскольку многие из авторов были непосредственными участниками и очевидцами событий. Значение её также в том, что она в отдельных случаях донесла до нас источники, не сохранившиеся другим путём. Эти работы в большинстве своём носят популярный и пропагандистский характер, их авторами были партийные, советские работники. К этим работам необходимо отнести монографии по проблеме формирования прослойки так называемой «нэпманской буржуазии», кулаков. Эти проблемы раскрывают в своих работах А. И Гайстер1, JI. Н. Крицман 2, М. Лифшиц3, А. С. Бубнов4. Последний рассматривает связь экономических преобразований и идеологического фронта, указывает на несоответствие «базиса» и «надстройки». Причиной появления новой группы буржуазии, А С. Бубнов видит в том, что «НЭП делал один шаг, а носители старой идеологии — пять"5. Начало появления прослойки новой буржуазии он рассматривает в нескольких работах, в числе которых и «Экономические предпосылки буржуазного реставраторства». Таким образом, изменение социальной структуры он рассматривает через призму экономических преобразований.

И. Гриценко в исследовании «Социальный состав членов кредитных сельскохозяйственных товариществ» даёт анализ социальной.

1 Гайстер А. И. Расслоение советской деревни. М., 1928.

2 Крицман JI.H. Классовое расслоение в советской деревне. М., 1925.

3 Лифшиц М. Налоговая политика Советского государства и новый сельскохозяйственный налог. М., 1926.

4 Бубнов А. Буржуазное реставраторство на втором году НЭПа. Петроград, 1923.

5 Там же. С. 54. дифференциации в рамках кредитных товариществ в годы НЭПа1. Б. А. Гухман и Г. Белкин обсуждали на страницах своих монографий проблемы рабочего класса2.

Исследование социальной структуры неизменно соприкасается с проблемой экономического развития. Этому аспекту посвящены работы Н. П. Огановского и A. JI. Вайнштейна, которые проводят параллель между экономическим развитием СССР и других стран в разные периоды и У приводят собственные выводы произошедших изменений .

Исследования на местном материале представлены в этот период работами А.Н. Росницкого4 и A.JI. Хвощева5, которые на основе анкетного материала проанализировали изменения в социальной структуре, главным образом, крестьянства. В 1920 -е годы выходят первые статистические сборники, в которых представлен местный материал6.

Что касается проблематики исследований, то она определяется не столько состоянием самой исторической науки, сколько задачами политической борьбы, развернувшейся вокруг социалистического переустройства деревни. В этот период как в центре, так и на местах, широко изучалась проблема развития сельского хозяйства, применения различных форм земледелия, социального расслоения деревни. В ряде работ.

1 Гриценко И. Социальный состав членов кредитных сельскохозяйственных товариществ. JI. -М., 1926.

2 Гухман Б. А. Численность и зарплата пролетариата СССР. М., 1926. Белкин Г. Рабочий вопрос в частной промышленности. М., 1926.

3 Огановский Н. П. Популярные очерки экономической географии СССР в связи с мировой. М., 1925; Вайнштейн A.JI. Народное богатство и народнохозяйственное накопление предреволюционной России. М., 1926.

4 Росницкий Н. Полгода в деревне. Пенза, 1925.

5 ПГКМ. Н/А 88,96. Хвощев А.Л.

6 См. например: Статистический сборник сведений по Пензенской губернии. 1920 — 1926. Пенза, 1927; Сборник статистических сведений по Самарской губернии. Вып.1. Самара, 1924. анализировалась деятельность Центрального Дома крестьянина, кооперации, комитетов крестьянских обществ взаимопомощи1.

В этот период были публикованы брошюры, статьи, написанные по горячим следам участниками событий. В них содержится интересный фактический материал и анализ происходящего с позиций тех лет. И, хотя эти работы несли зачастую печать субъективности, тем не менее, они отражали определённый этап в развитии исторических взглядов на проблемы преобразования сельского хозяйства и промышленности в советской России. Многие из работ стали библиографической редкостью .

1930 — е годы ознаменованы усилением идеологического контроля и нажима со стороны партийно — государственных структур, что, в свою очередь отразилось на состоянии исторической науки. Основными темами, которые обсуждались на страницах печатных изданий были: борьба с «нэпманами», представителями религиозных организаций, меры, принимаемые к «чуждым» элементам, в том числе лишение их избирательных прав3. Также в исследованиях обсуждались проблемы формирования рабочего класса, социальные процессы в условиях коллективизации4.

Послевоенный этап в историографии изучаемой проблемы отмечается несколько более медленными темпами развития. По данной теме выходят отдельные работы, связанные с уровнем жизни советских людей, в которых.

1 Мещеряков H.JI. Кооперация в Советской России. М., 1922.

2 См. например: Лифщиц М. Налоговая политика Советского государства и новый сельскохозяйственный налог. М, 1926; Минц И. И. Отходничество крестьянского населения на заработки в СССР. М., 1926; Он же. Труд и безработица в России (1922 — 1925 гг.). М., 1924.

3 См. например: Зайцев П. Кого и почему Советская власть лишает избирательных прав. М., 1930; Воинствующее безбожие в СССР за 15 лет. 1917 — 1932. Сб. статей. М., 1932.

4 Аристов Н. Итоги оргнабора рабочей силы по РСФСР (январь — май 1932 года)// Вопросы труда. 1932. № 8−9- Баранов М. Е. Переселение и коллективизация. М., 1929; Гинсбург Л. Больные вопросы организованного набора рабочей силы//Вопросы труда. 1932. № 7- Гольцман М. Т., Коган JI.M. Старые и новые кадры пролетариата, М., 1934. проводятся параллели с уровнем жизни предыдущих периодов1. Среди наиболее ярких работ 1950 — х годов необходимо отметить диссертацию Т. К. Рафаиловой, в которой ставится проблема ликвидации капиталистических У элементов в 1920 — е годы. Выходят работы, посвященные процессу коллективизации, в которых организация колхозных хозяйств позиционировалась не иначе как «борьба"3.

Оживление интереса к проблеме приходится на 1960 — е гг., когда вышли монографии В. Г1. Погорельского, Е. А. Луцкого, И. Я. Трифонова, Ю. А. Полякова, Л. Ф. Морозова.4 М. Н. Руткевич поднимает проблему взаимоотношения классов, социальных слоев и групп в СССР.5 Также публикуются работы, посвящённые отдельным категориям населения. Примером подобной работы служит монография Ю. В. Арутюняна «Советская интеллигенция: история формирования и роста (1917 — 1965)», в которой затрагивается вопрос взаимоотношения интеллигенции с властью в изучаемый период6.

1 См. например: Писарев И. Ю. Подъём уровня жизни советского народа. М., 1958.

Рафаилова Т. К. Коммунистическая партия в борьбе за ликвидацию капиталистических элементов в промышленности СССР в1921 — 1930. Дисс.канд. ист. наук. Л., 1955.

3 Генкина Э. Б. СССР в период борьбы за коллективизацию сельского хозяйства (1930 — 1934). М., 1952; Белов П. А. Социалистическая промышленность и мелкое крестьянское хозяйство в СССР в 20- е годы. М., 1946.

4 См. например: Погорельский В. П. Политика КПСС по отношению к частному капиталу в промышленности и торговле СССР. 1917 — 1927. М., 1960; Луцкий Е. А. Экономические основы аграрной программы партии большевиков в период подготовки Великой Октябрьской Социалистической Революции. М., 1966. Трифонов И. Я. Классы и классовая борьба в СССР в начале НЭПа, Л., 1964; Поляков Ю. А. Переход к Нэпу и советское крестьянство. М., 1967. Морозов Л. Ф. Решающий этап борьбы с нэпманской буржуазией (1926 — 1929). М., 1960.

5 Руткевич М. Н. Классы, социальные слои и группы в СССР. М., 1968.

6 Арутюнян Ю. В. Советская интеллигенция: история формирования и роста (1917 — 1965). М., 1968.

И.Д. Брин в кандидатской диссертации «Государственный капитализм в переходный период» рассматривает социальную структуру в рамках периода государственного капитализма1.

Следующий этап, 1970 — 1980 — е годы, отмечен усилением внимания исследователей к вопросам социальной истории. К числу наиболее дискутируемых проблем относятся вопросы классовой борьбы, которые обсуждали В.А. Сидоров2, A.M. Селиванов3, проблемы социальной структуры, поднимаемые М. Н. Руткевичем, Ф.Р. Филипповым4, Э. К. Васильевой 5, В. В. Калмыковой и В. М. Селунской 6. А. М. Селиванов и А. В. Седов обсуждали проблему политического развития села и социального п развития населения. Роль рабочего класса обсуждает на страницах своих работ А.А. Матюнин8. Рабочие Поволжья стали предметом исследования Н.А. Шарошкина9. По — прежнему проблема изменения социального состава населения была актуальна в качестве тем для написания научных работ, примером чему служит кандидатская диссертация В.А. Соколова10. Выходят работы обобщающего характера, такие как сборник статей.

1 Брин И. Д. Государственный капитализм в переходный период. Дисс. канд ист. наук. М., 1965.

2 Сидоров В. А. Классовая борьба в доколхозной деревне 1921 — 1929. М., 1978.

3 Селиванов A.M. Социально — политическое развитие деревни в 1921 — 1925 г. Ярославль, 1983.

4 Руткевич М. Н., Филиппов Ф. Р. Социальные перемещения. М., 1970.

5 Васильева Э. К. Социально — экономическая структура СССР. М., 1978.

6 Калмыкова В. В., Селунская В. М. Социальная и классовая дифференциация //История СССР. 1981. № 2. С.54−68.

7 Селиванов A.M. Социально — политическое развитие деревни в 1921 — 1925 г. Ярославль, 1983; Седов А. В. Политическое сознание крестьянства как элемент субъективного фактора социалистической революции// Субъективный фактор социалистической революции. Горький, 1988.

8 Матюнин А. А. Рабочий класс СССР в годы восстановления народного хозяйства. 1921 — 1925. М., 1962.

9 Шарошкин Н. А. Рабочие Поволжья в первое десятилетие советской власти (1917; 1927 гг.). Рязань, 1982.

10 Соколов А. К. Рабочий класс и социальная структура советского общества (1917 — 1930), Дисс.канд. ист. наук. М., 1986.

Изменение социальной структуры социалистического общества1. Не пропадает интерес к изучению отдельных вопросов сельского хозяйства и промышленности2.

Постсоветский период отмечен бурным развитием исторической науки, в том числе и по проблеме социальной структуры населения 1920 -х гг. Исчезновение идеологического прессинга позволило отечественным ученым открыто высказывать своё мнение3. Вместе с тем существенным недостатком работ периода 1990 -х годов, особенно первой половины, стала позиция отказа от всего, связанного с советским прошлым.

В первые пореформенные годы выходят сборники статей отечественных ученых в соавторстве с зарубежными учёными, совместные сборники, например, «Динамика социальной дифференциации"4. В вышеупомянутом сборники были собраны статьи таких зарубежных учёных, как Е. Кохан, М. Флис, Э. О. Райт.

Новый взгляд на экономические преобразования 1920 — х гг. и социальные движения в этих условиях осветили H. J1. Рогалина5, С.А.

1 Изменение социальной структуры социалистического общества, М., 1976.

2 См. например. Каревский Ф. А. Состояние сельского хозяйства Среднего Поволжья. 1925 — 1927 // Из истории социалистического преобразования сельского хозяйства. Рязань, 1979. Архипов В. А. Политика Советского государства по отношению к частой торговле и промышленности в период НЭПА 1921 — 1930 — х гг. М., 1982; Вдовин А. И., Дробижев В. З. Рост рабочего класса СССР. 1917 — 1940. М., 1976.

См. например: Солопов А. Н. Кого считали кулаком в 1920 — е гг.// Вопросы истории. — 1990. — № 10. С. ЗЗ — 41 — Тихонов В. А. Ликвидация класса // СССР: демографический прогноз. М., 1990; Бахмут В. Ликвидация кулачества как класса // Сельские чтения, — 1992. — 12 декабря.

4 Динамика социальной дифференциации. М, 1990.

5 Рогалина Н. Л. Зажиточное хозяйство деревни Российского центра в 20 — е гг. ХХ века и крестьянский менталитет // Менталитет и аграрное развитие России (XIX-XX).M, 1990.

Красильников1. Жизнь города стала отдельным предметом исследования Н. Б. Лебиной .

В последнее время выходит множество обобщающих работ на тему изменения социальной структуры3. Среди работ, в основе которых лежит экономическое развитие как основной фактор изменения социальной структуры, наибольший интерес представляет монография Ш. Р. Зайнетдинова, на страницах которой автор определяет, насколько экономическое развитие страны не соответствовало тем задачам, которые стояли перед государством, и как оно решало эти проблемы4.

В отечественной и зарубежной литературе, особенно в последнее десятилетие, неоднократно поднималась проблема роли и позиции интеллигенции в различные исторические периоды5. Начало XXI века ознаменовано появлением ряда диссертационных исследований, посвященных данной проблеме6.

1 Красильников С. А. На изломах социальной структуры: маргиналы в послереволюционном российском обществе (1917 -й — начало 1930 -х). Новосибирск, 1998. Лебина Н. Б. Повседневная жизнь советского города: нормы и аномалии.

1920;1930 гг. СПб., 1999.

3 Население России в XX веке. Под редакцией Полякова Ю. А. Т. 1. 1900 -1939. М., 2000.

4 Зайнетдинов Ш. Р. Экономические предпосылки изменений в социальной структуре Российского общества (рубеж XIX — XX вв. конец 1930;х гг.). Уфа, 1999; Он же. Рабочий класс, Социально — структурный анализ. 1897 -1934 гг. Уфа, 1999.

См. напр. Голуб Ю. Г. Судьбы российской художественной интеллигенции в условиях сталинского режима. Саратов.2002; Sofia Tchuikina «Old» and «Neu» Intelligentsiia and Soviet State // The Soviet Union — a popular state?/ SanktPeterburg. 2003. P.88−114.

6 См. напр. Маторина И. И. Проблемы взаимоотношений «старой» интеллигенции и советской власти в 20- е годы XX века. Дисс.канд. ист. наук. Нижний Новгород, 2001; Неподобная Г. А. Государственная политика в отношении культурного наследия. 1921 — 1929 годы. Дисс.канд. ист. наук. Екатеринбург, 2002; Петрова Г. В. Формирование учительской интеллигенции 1917;сер. 20-хгодов. Дисс.канд. ист. наук. Кострома, 2001.

Отличительная особенность изданий 2000;х годов заключается в более объективном взгляде и анализе социальной структуры на основе подлинных и более доступных документальных источников. На современном этапе выходит множество сборников документов, выбранных по специальной тематике. В частности, это фундаментальное издание «Советская деревня глазами ВЧК», сборник документов по истории советской деревни «Российская деревня 1920 -х гг. в письмах и документах». Такие издания позволяют читателю самостоятельно формировать мнение по проблеме.

Некоторые сборники представляют собой издание авторов, чьи работы стали библиографической редкостью. Так, в «Антологии социальноэкономической мысли в России. 20- 30 годы XX века» собраны труды таких мыслителей как А. Богданов, В. Витке, А. Гастев, Ф. Дунаевский, Н. Кондратьев, С. Струмилин, А. Чаянов, J1. Минц. В своё время их труды были труднодоступными, а некоторые — запретными.

Заметный вклад в изучение проблемы внесли зарубежные учёные. Среди исследователей, посвятивших свои работы изменению социальной структуры, необходимо отметить Эрика Омена Райта — профессора социологии университета Висконсин, автора книги «Класс, кризис и государство». В середине 1980 — х годов он осуществлял программу «Классовый анализ и исторические изменения». В рамках этой проблемы он достаточно плотно подошёл к проблеме анализа среднего класса. Согласно его теории постепенно происходит перемещение части среднего класса в число господствующего. Венгерские учёные Бескинд и Колоши считают, что для социальной дифференциации важны социально — экономические различия, 1 основными параметрами которых являются доходы, размеры источников и способы их получения, реальное пользование общественными фондами потребления, социальная политика, жизненное обеспечение. На.

1 Beskind L. Kolosi. Zroznicowanie materialych warunkow zycia pracjwnikow premysly w kraiach sjzialistyeznych.// Динамика социальной дифференциации. M, 1990. основании этих параметров говорить о социальной структуре и её изменении в СССР в 1920 — е годы можно лишь условно. Многие работы зарубежных исследователей посвящены методике исследования социальной структуры в разные исторические периоды. Работы Ш. Фитцпатрик, А. Грациози достаточно широко освещают жизнь советского крестьянства1. В частности, в работе А. Грациози «Великая крестьянская война. Большевики и крестьяне. 1917 — 1933» предпринимается попытка проанализировать суть государственной политики по отношению к основной массе населениякрестьянству. Выводы, сделанные им во многом соответствуют объективным рассуждениям. Так, Грациози приходит к выводу, что конечные цели большевистской политики расходились с целями крестьянства, что и определило вектор развития их взаимоотношений.

Особый интерес представляют работы, выполненные современными исследователями, прежде всего на местном материале. Так, проблемы миграции населения широко освещены в диссертационном исследовании О. В. Озерова «Проблемы миграционных процессов в 1920 — 1930 «, где автор детально иллюстрирует направления миграционных потоков в их взаимосвязи с реализацией основных задач построения социалистического общества. Н. В. Рассказова в диссертационной работе «Предпринимательская деятельность в Пензенской губернии в годы НЭПа. 1921 — 1927 г. г.» выделяет этапы воздействия государства на частный сектор. Жизнь города в.

1 См. напримр: Фицпатрик Ш. Повседневный сталинизм. Социальная история советской России в 1930 — е. М., 2001; Её же. Сталинские крестьяне. Социальная история Советской России в 1930 -е. М., 2001; Грациози А. Великая крестьянская война в СССР. Большевики и крестьяне. 1917 — 1933. М., 2001.

Озеров О. В. Миграция сельского населения во второй половине 1920 -хсередине 1930;х годов, (по материалам Среднего Поволжья). Дисс. канд. ист. наук. Пенза. 2000.

Рассказова Н. В. Предпринимательская деятельность в Пензенской губернии в годы НЭПа. 1921 — 1927 г. г. Дисс.канд. ист. наук. Москва, 2000. её девиантном проявлении стала предметом изучения С. Е. Панина. О. В. Ягов изучил проблемы кооперации в Среднем Поволжье1.

Огромный вклад с изучение голода 1932 — 1933 внёс пензенский историк В. В. Кондрашин. В частности, одной из причин этого явления он выделил изъятие средств из деревни для модернизационных процессов, что.

•Л привело к полному продовольственному обнищанию крестьянства. Тема голода не является предметом исследования в нашем случае, но данные выводы позволяют лучше понять основные задачи государства и результаты их реализации в деревне. Также в монографии автор приводит многочисленные свидетельства и выводы, подтверждающие наши предположения: «Для коммунистов поддержка крестьян всегда была как бы условной, незначительной, по сравнению с рабочим классом. В силу марксисткой идеологии они никогда не ставили в один ряд рабочего и крестьянина, считая последнего человеком «второго сорта», которого надо силой тянуть в социализм"3.

На протяжении нескольких лет в периодической печати и научных сборниках выходили статьи Г. Ф. Винокурова, посвящённые проблемам коллективизации, процессам раскулачивания крестьянства в пензенской деревне4.

Среди последних работ, посвящённых социальной структуре Среднего Поволжья необходимо отметить монографию Т. Н. Кузьминой и Н.А.

1 Ягов О. В. Развитие частнохозяйственного мелкотоварного производства и его кооперирование в годы нэпа (по материалам Среднего Поволжья). Учебное пособие к спецкурсу. Пенза. 1999.

2 Кондрашин В. В. Голод 1932 — 1933 годов в российской деревне. Пенза, 2003.

3 Там же С. 310.

4 Новая газета. Мир людей. 1999 — 2004 гг.- Коллективизация. Ликвидация кулачества// Пензенская энциклопедия. М., 2001 Сопротивление крестьян насильственной коллективизации и раскулачиванию в пензенской деревне в 1930;х г.// Революция и общество. Материалы Всероссийской научнопрактической конференции, посвящённой 90 — летию революций 1917 года в России, Пенза, 2007. С. 116 — 120.

Шарошкина «Индустриальное развитие Поволжья 1928 — июнь 1941 гг.: достижения, издержки, уроки», которая содержит большое количество статистических сведений, необходимых современному исследователю для объективного анализа1. Ряд диссертационных исследований посвящен проблемам прямо или косвенно связанных с темой нашего исследования. Среди таких нужно отметить работу Р. З. Бареевой, первая глава которой посвящена изучению социального состава городского населения 1920 — 1930 — х годов. Автор указывает на такой аспект жизни города, как увеличение доли женщин в процессе миграции в город3.

Таким образом, исследования на тему изменения социальной структуры 1920 -1930;х годов проводились как отечественными, так и зарубежными исследователями. Формулировка выводов во многом зависели от той исторической ситуации, в которой находились учёные. Однако постановка проблемы в контексте изучения изменения социальной структуры населения на материалах Среднего Поволжья требует детальной разработки на основе документов местных и центральных архивов.

Источниковая база. Основу источниковой базы составляют архивные материалы местных и центральных архивов, научные фонды пензенского областного краеведческого музея, статистические источники, данные периодической печати.

Важной источниковой базой стали резолюции, постановления, директивы центральных партийных, профсоюзных, государственных органов,.

1 Кузьмина Т. Н., Шарошкин Н. А. Индустриальное развитие Поволжья 1928 -июнь 1941 гг.: достижения, издержки, уроки. Пенза, 2005.

2 См. Камардин И. Н. Трудовые конфликты в Среднем Поволжье. 1918 — 1929 гг. (по материалам Пензенской, Самарской и Симбирской (Ульяновской) губерний). Автореф.канд. ист. наук. Пенза. 2001;Торгашина Т. Ф. Подготовка кадров в Пензенской губернии в 1917 — 1928 гг. Автореф.. канд ист. наук. Пенза, 2003.

3 Бареева Р. З. Культура провинциального российского города в середине 20-х — первой половине 30 — х гг. XX века (на примере городов Поволжья). Автореф. на соискание .канд. ист. наук. Пенза. 2006, С. 12. опубликованные в специальных изданиях и сборниках документов1. Анализ этих изданий позволяет проследить формирование и развитие государственной политики в изменении социальной структуры населения.

Основу источниковой базы составили материалы более чем 40 фондов трёх центральных (ГАРФ, РГАСПИ, РГАЭ) и пяти местных архивов (ГАПО, ГАПО ООПФ, ГАСО, СОГАСГ1И, ПГКМ). Материалы фондов вышеперечисленных архивов позволили собрать интересные сведения, которые сформировали фактическую компоненту диссертационного исследования. В частности, среди многочисленных фондов необходимо отметить Ф.17 0п.7 и Оп.85. РГАСПИ — фонды Центрального комитета ВКП (б) и Секретного отдела ВКП (б), в которых собраны сведения о политических настроениях крестьянства и рабочих как в 1920 — е годы, так и в период индустриализации и коллективизации. Проанализировать государственную политику в отношении вопросов оргнабора, сформировать представление о бытовых условиях жизни рабочих, составить социальнопсихологический портрет пролетария позволяют дела фонда Народного комиссариата труда СССР (Ф.5515), Наркомата труда РСФСР (Ф.390) и Архива народного хозяйства, культуры и быта (Ф.4084) Государственного архива Российской Федерации. В фонде Центрального статистического управления при Совете Министров (Ф.Р. 374) собраны сведения о количественных и качественных показателях развития региона. Также экономический анализ, статистические сведения представлены данными из Российского Государственного архива экономики. В частности, это фонды Высших Советов народного хозяйства РСФСР и СССР (Ф.3429), съезда Советов промышленности, торговли и транспорта СССР (Ф.3913), Народного комиссариата тяжёлой промышленности СССР (Ф.7297), Министерства.

1 Собрание узаконений и распоряжений рабоче — крестьянского правительства РСФСР. 1917 — 1928; Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам. М., 1967; КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. М., 1984; Директивы КПСС и Советского правительства по хозяйственным вопросам. М., 1957.

19 сельского хозяйства (Ф.7486), Министерства лёгкой промышленности СССР (Ф.7604), Народного комиссариата торговли (Ф.7971).

Местные архивы Самарской и Пензенской областей содержат полные материалы как для экономического, так и для социально — политического анализа: СОГАСПИ (Ф.2508) Средне — Волжское и Куйбышевское краевое земельное управление, ГАПО (Ф.Р.298) Комитет по ликвидации последствий голода (губпомгол), СОГАСПИ (Ф.2038) Пензенский Облисполком. Специфичный материал, иллюстрирующий деятельность рабочеекрестьянской инспекции, хранится в фондах местных архивов: СОГАСПИ (Ф. 846), ГАПО (Ф.Р. 315). Сведения о развитии торговых учреждений в 1920 — е годы и появление слоя нэпманов содержит фонд Пензенской городской конторы торга «Пензторг» (Ф.Р. 1467).

Важными для изучаемой темы являются фонды губернских партийных организаций СОГАСПИ (Ф.1), ГАПО ОФОПО (Ф.36), в которых собрана информация о политическом состоянии Средне — Волжских губерний, анализ которых позволяет анализировать отношение рабочих к Советской власти и профсоюзам.

В научных архивах ПГКМ собраны сведения по агропомощи населению Пензенской губернии, восстановительному периоду (ПГКМ Н/А 46, 47, 96), неопубликованные материалы пензенского исследователя JI. Хвощева (ПГКМ. Н/А 88, 96).

Особую группу источников представляют документальные сборники, сборники статистических сведений, например, «Статистический сборник сведений по Пензенской губернии. 1920 — 1926.», «Сборник статистических сведений по Самарской губернии», в которых собраны данные не только о социальном составе населения, но и показатели экономического развития региона. Спецификой этих источников является то, что содержащиеся в них сведения являются не всегда достоверными, поскольку историческая ситуация на момент их выхода требовала от составителей не столько правдивости и объективности, сколько иллюстрации побед социалистического строя. Однако пренебрегать этими данными не стоит, поскольку в сопоставлении с иными источниками они представляют ценным материал.

Ценным источником являются материалы периодической печати. На страницах журналов и газет выносились наиболее злободневные проблемы, к тому же использование материалов периодической печати даёт возможность ближе соприкоснуться с настроениями, идеалами авторов статей. Среди этих источников необходимо назвать печатные орган Самарского горкома ВКП (б), и горсовета «Волжская коммуна», орган Пензенского губкома РКП (б) «Известия Пензенского Губернского комитета РКП (б)», орган Пензенского губкома РКП и ГИКА «Красное знамя», юмористический журнал «Пензенский барабан».

Цель исследования заключается в объективном анализе процесса изменения социального состава населения советского общества в 1920 — 1930.

— е годы на примере Среднего Поволжья как результата реализации государственных задач.

Для достижения поставленной цели были решены следующие исследовательские задачи:

— проанализировать и разъяснить государственные задачи в их историческом развитии;

— выяснить специфику экономического развития региона;

— выявить результаты внедрения основных механизмов НЭПа в средневолжской деревне;

— проанализировать соотношение между реализацией классовой политики и формированием общественного настроения;

— рассмотреть основные результаты новой экономической политики среди городского населения;

— выяснить, как изменилось положение всех социальных слоёв населения, как менялось восприятие советской власти по истечении определённого времени, смогли ли они адаптироваться в новых социально — политических и экономических условиях;

— установить взаимосвязь роста грамотности, образования, общей и технической культуры с одновременным падением нравственности, духовности, происходившей в пролетарских слоях;

— изучить реализацию политики коллективизации и её последствий в условиях средневолжской деревни, основных аспектов этой политикиликвидации кулачества как класса, сегментирование населения по имущественному и идеологическому признаку;

— охарактеризовать индустриализацию с точки зрения формирования рабочего класса, его социальнопсихологического портрета.

Научная новизна работы определяется отсутствием специальных исследований, посвящённых роли государства в формировании социальной структуры общества с новых позиции признания ведущей роли государственных задач. В исследовании предлагается новая интерпретация изменения социальной структуры населения 1920 -1930 -х годов, предлагающая оценить этот процесс не как стихийный, а как целенаправленный, государственно — ориентированный процесс.

Практическая значимость. Выводы и основные положения могут быть использованы для подготовки новых обобщающих и специальных трудов по истории советского общества, а также при разработке лекционных курсов и учебных пособий. Позиционирование государственного фактора как центрального при изучении истории предполагает использование основных выводов данного исследования для дальнейшего изучения проблемы с качественно новых позиций.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Обеспечение твёрдой позиции и гарантия обладания властью партийно — государственных органов зависели от наличия надёжной социальной опоры в лице пролетариата. Реализация этой государственной задачи требовала изменения социальной структуры населения страны.

2. Аграрная специфика изучаемого региона определила особенности социальной структуры, в частности, преобладание сельского населения над городским.

3. Внедрение с 1921 года новой экономической политики способствовало имущественной дифференциации как сельского, так и городского населения, однако в данном регионе этот процесс происходил более медленными темпами, что было обусловлено ходом предыдущего развития.

4. Преобладание сельского населения над городским при одновременном признании ведущей роли рабочего класса определило направление социально — экономической политики в ущерб основной массе населения — крестьянству.

5. Расхождение между экономической целесообразностью использования крестьянского труда и одновременным возвышением рабочих привело к возникновению такого понятия как «социальная ревность» селян к горожанам.

6. Реализация государственной политики на практике привела к размежеванию социальной структуры по линии «деревня — город».

7. Государственно — партийные органы изменяли направление вектора социального недовольства, что определяло образование внутриклассового конфликта по имущественному и идеологическому принципу как в деревне, так и в городе.

8. К концу рассматриваемого периода произошло формирование удобной для государства социальной структуры населения, когда в городе преобладали рабочие и служащие, а сельское население, пережив внутриклассовую борьбу, было объединено в коллективные хозяйства.

Апробация работы. Основные положения диссертационного исследования докладывались на III и IV Всероссийской научно — практической конференции «Культура и власть», Всероссийской научно — практической конференции, посвященной 90 — летию революции 1917 года в России «Революция и общество», региональных и межвузовских научных конференциях и обсуждены на заседании кафедры Отечественной истории Пензенского государственного педагогического университета им В. Г. Белинского.

Заключение

.

Стабильность государственного существования предполагает прочное обладание всей полнотой контроля над процессами, происходящими в рамках страны. Одним из аспектов прочности государственной власти является надёжная социальная структура, то есть стабильная платформа, позволяющая осуществлять комплекс внутренних и внешних мероприятий. В начале 1920 — х годов партийно — государственные органы столкнулись с проблемой потери власти вследствие «размывания» социальной базы, когда подавляющее большинство населения переживало процесс окрестьянивания, Этот процесс обуславливал их социально — экономические притязания. Достижение сверхзадачи — обладание властью — требовало горизонтального изменения социальной структуры, то есть количественного перераспределения населения в сторону увеличения пролетариата, что в свою очередь приводило к появлению так называемой «социальной ревности» селян к горожанам. Таким образом, оформился вектор социальной борьбы по линии «город — деревня». Государственная политика в этой ситуации была направлена на реализацию комплекса задач, позволявших не только закрепиться у власти, но и сформировать ту социальную базу, которая была ей удобна.

Реализация государственных задач в условиях Среднего Поволжья имела своей особенностью преобладание аграрного сектора всего народного хозяйства. Следовательно, начало 1920 — х годов, ознаменованное тяжёлым продовольственным кризисом, вызванного засухой 1920 и голодом 1921 года, определило темпы процесса восстановления сельскохозяйственного сектора экономики. В целом сельское хозяйство Среднего Поволжья в восстановительный период развивалось крайне неравномерно. Наблюдалась большая зависимость от погодных условий. Восстановление сельского хозяйства в Среднем Поволжье происходило медленнее, чем по стране. Тогда как в сельском хозяйстве достижение довоенного уровня по стране констатировалось уже в 1923 году, а промышленного производства в 1925, на изучаемой территории этот процесс запаздывал в силу больших разрушений в годы гражданской войны и иностранной интервенции, так как Средняя Волга была фронтовой и прифронтовой зоной.

Реализация новой экономической политики позволяла государству в короткие сроки решить максимальное число наиболее животрепещущих проблем. Естественно, что допущение рыночных механизмов привело к имущественной, то есть вертикальной трансформации советского общества. Для государства главной социальной опорой являлся рабочий класс, оформлению которого было посвящено большинство нормативно — правовых актов первой половины 1920 -х годов. Именно привилегированное положение пролетариата обеспечивало стабильность партийногосударственного аппарата. При этом крестьянское население, хотя и являлось основным источником средств для восстановления всего народного хозяйства, рассматривалось как второстепенный элемент социальной политики. Уже в первой половине 1920 — х годов крестьянство осознало, что новая власть защищает их интересы лишь в малой степени. Одной из форм проявления недовольства стало оформление Крестьянского союза, задачей которого являлась защита прав и интересов крестьянства. Таким образом, происходило оформление социального противоречия между горожанами и селянами. В этой связи государственно — партийные органы проводили политику размежевания крестьянства как основного источника социального конфликта. Сегментирование крестьянства на кулаков, середняков и бедняков позволяло отвлечь протест крестьянства против рабочих и партии. Установка на классовую враждебность крестьянства дала новый толчок борьбы в рамках деревни. Крестьянство слабо представляло экономическую нецелесообразность зажиточности, которая была главным критерием кулачества. Большинство сельского населения стремилось к повышению материального статуса, одновременно впитывая тезис о политической враждебности и эксплуататорском характере кулаков.

Город в 1920 — е годы также претерпел социальную трансформацию под влиянием экономических процессов. Среди горожан появился слой частников, так называемых нэпманов, сферой деятельности которых была торговля, организация производства на арендованных предприятиях. В этот период в городах Среднего Поволжья присутствовал слой «старых специалистов»: служащих, работников умственного труда. Их роль в производственном процессе была обусловлена функциональными обязанностями по восстановлению народного хозяйства. Однако уже к 1929 году их заменяют новыми специалистами, объясняя увольнение политической неблагонадёжностью.

Итоги процесса социальной трансформации города к концу 1920 -х годов в цифровом выражении выглядели следующим образом: работавшего персонала, то есть рабочих на предприятиях трёх исследуемых губерний на 1926 год насчитывалось 42 396 человек при количестве населения 629 232 человека, что составляло 13,2%. Восстановление государственных предприятий постепенно достигает довоенного уровня к 1928 году.

Однако город по — прежнему имел второстепенную экономическую роль по сравнению с деревней. Так, производство сельскохозяйственной продукции в 1928 году было на 798 млн. рублей, что составляло 80%, в то время как промышленной продукции производилось только на 204 млн. рублей, то есть 20%.

Социальный состав участников производственного процесса неизменно менялся, что выражалось в сокращении доли участия частников в торговой деятельности. С 1927 года частник активно вытеснялся из экономической жизни, хотя объективных предпосылок для этого не существовало. Партийные и государственные организации стали использовать не только экономические, но и административные методы борьбы с частным капиталом. В результате усиливавшегося налогового бремени, изымавшего большую часть доходов частников, сокращения денежного кредитования, прекращения снабжения сырьем и топливом, административных преследований заниматься частным предпринимательством становилось невыгодно.

С 1924 года начиналось увеличение численности торговых заведений обобществленного сектора, особенно кооперации, наращивание их товарооборота. Так, в 1926/27 году размер товарооборота составил 77,2% общего товарооборота региона.

Таким образом, при недостаточном оформлении предпосылок экономического характера при помощи мер государственного воздействия началась социальная трансформация социальной структуры в соответствии с решением государственных задач.

Следующим этапом реализации государственных задач стало создание удобного механизма для изъятия средств из деревни в рамках коллективизации. Уничтожение кулачества в ходе коллективизации позволило идти дальше, приравнивая середняка к «кулацкой клике», государство продолжало держать руку на пульсе социальной активности населения. Центральным моментом социальной политики становилось поиск «внутреннего врага», что позволяло держать контроль над ситуацией и создавать базу для дальнейшей социальной трансформации.

Таким образом, с момента поворота к политике коллективизации вопрос об определении социального статуса крестьянства был решён однозначно. Хозяйства крестьян, выделявшихся экономическими успехами, причисляли к кулацким. Они подлежали раскулачиванию, что с одной стороны, решало проблему накопления средств для финансирования промышленности, с другой, позволяло изменить направление социальной борьбы по линии «город — деревня». Кулак как классовый враг стал тем персонажем, на который можно было свалить все хозяйственные неудачи и «переключить» направление «социальной ревности» на внутреннего врага, отвлекая от противостояния с городом. Реализация государственных задач позволила партийно — государственным органам взять инициативу по изменению социальной структуры, что, в свою очередь отразилось на формировании в общественном сознании образа внутреннего врага.

Особенности экономического развития региона сказались и на качественном составе слоя рабочих как неотъемлемой и наиболее важной составляющей города. Аграрная специфика определила и род промышленных заведений, и, соответственно, отсутствие крупнопромышленных рабочих. Они по — прежнему были сильно связаны с деревней, то есть представляли маргинальную массу, что определялось низким культурным уровнем, отсутствием общеклассовых интересов. Однако, государственная политика имела определенную точку зрения на эту категорию населения, что в целом и определило привилегированное положение рабочих. Служащие, управленцы, интеллигенция — лица интеллектуального труда не представляли для государственных органов в 1920 — е, особенно в первой половине, предмета особой заботы. Все они делились на «старых» специалистов и «новых». Но уже во второй половине 1920 — х годов решающее значение играла преданность партийногосударственному руководству.

Таким образом, рост коллективизации в стране и в исследуемом регионе проходил не только за счёт вступления крестьян в колхозы, но и в значительной мере в результате сокращения общего числа крестьянских хозяйств. Реализация государственной политики по созданию удобного механизма изъятия сельскохозяйственных продуктов определялось ещё одной важной задачей — изменением социальной структуры. К 1937 году колхозное и кооперированное крестьянство составляло 57, 9%, а крестьяне единоличники — 5,9% к общей численности населения.

Сегментирование населения на кулачество и середнячество, между которыми для государственных структур не было существенной разницы (учитывая, что в качестве критерия определения брались не только имущественные, но и идеологические факторы), позволяло в короткие сроки поляризовать население сельское население, изъять большинство имущественных ценностей у состоятельной части населения и сформировать удобный механизм для изъятия хлеба из деревни у категории сельскохозяйственных работников.

Формирование социальной структуры в годы первых пятилеток проходило в рамках реализации таких государственных задач как передел собственности и построение нового общества.

Установка на борьбу с классовым врагом в городе позволила государственно — партийным органам проводить оформление «рабочего класса», ориентируясь на борьбу с враждебными нэпманскими элементами.

Служащие в этот период имели особое положение, поскольку срывы на производстве неизбежно сказывались на их положении. Обвинение во вредительстве в случае хозяйственных неудач грозило расправой. Если провинившийся имел эксплуататорское прошлое, то его участь была решена.

Государство было поставлено перед необходимостью проведения форсированной индустриализации, превращения страны в крупную промышленную державу, однако рост рабочего класса не мог происходить параллельно строительству промышленно — заводского комплекса. Формирование классов и социальных групп должно было происходить в несколько этапов. Во — первых, предвестником увеличения рабочего класса должно быть оформление его социально — экономическое положения в социальной структуре страны. Отчасти это было проведено в годы нэпа. Однако этот процесс был искусственно ускорен, проходил без опоры на материально — техническую базу. Вовторых, классовая консолидация означала оформление общих, корпоративных интересов. Для исследуемого региона этот процесс был заменён внедрением в общественное сознание установки на классовую борьбу, то есть именно совместная борьба играла роль объединяющего фактора. Государственная политика формировала установку на антагонистическую борьбу как внутри деревни, так и внутри города. Столкновение интересов между такими социальными группами как кулаки, середняки и бедняки в деревне, нэпманы, служащие и рабочие в городе было не более чем результатом формального деления общества на полярные категории.

Итогом вышеизложенного стало построение удобной для советского и партийного аппарата социальной структуры, что позволило дальше находиться у власти. Процесс реализации государственных задач закончился успешно, о чём позволяет говорить формирование той социальной структуры, которая стала основой для советского государства.