Эволюция дворянской усадьбы конца XVIII — первой трети XIX века. На примере Архангельского

Русская усадьба и усадебная культура составляют богатейший и своеобразный пласт отечественного культурного наследия. Дворянские усадьбы привнесли в русскую культуру прекрасные образцы архитектурных ансамблей, паркового искусства, философию культурного досуга в единении человека с природой, общественного служения и личного образа жизни просвещенного гражданина Отечества. В русской усадьбе была как бы спроецирована вся жизнь человека в ее зримых материальных и духовных проявлениях.1 Дворянская усадьба открывала огромные возможности для проявления личных вкусов владельцев, которые выражались в обустройстве усадебного дома, разбивке садов и парков, в создании художественных, научных и иных коллекций. Жизнь в дворянской усадьбе предполагала концентрацию различных видов деятельности — это и организация быта, причем на просвещенном уровне, с тонким эстетическим вкусом, и устройство поместного хозяйства, предпринимательство, опыт агрономии, и создание художественной среды, и дружеское эмоциональное общение, воспитание детей, интеллектуальные занятия.2.

Таким образом, особенности создания и бытования усадеб состояли в их многофункциональности: усадьба представляла собой хозяйственно-экономический, социально-административный и культурный центр. Именно поэтому русская усадьба являлась органически целым явлением, живущим по особым законам, по утверждению искусствоведа В. В. Згура, одного из создателей Общества изучения русской усадьбы 1920;х годов. Подтверждая основной тезис В. В. Згура, что «усадебная культура представляет исключительный интерес и историко-художественном и бытовом отношении», Общество изучения русской усадьбы стремилось к комплексному изучению дворянских гнезд": истории их создания, развития и функционирования, роли их владельцев, их создателей, особенности усадебного быта, значения художественных усадебных коллекций.

Значительный фактический материал, в котором нашли отражение различные аспекты «культуры повседневности» усадьбы, ее архитектурно-пространственной среды, менталитета владельцев, представляют источники личного происхождения.

Мемуаристика как литературно-исторический жанр возникает в России в начале XVIII века, в эпоху петровских преобразований. В 1760-е — 1770-е годы происходит ее эволюция — переход от летописного способа изображения действительности к целостному связному мемуарному повествованию с выдвижением на первый план биографии автора и его внутреннего духовного мира. Возникновение этого нового типа мемуарно-автобиографических повествования — результат пробуждения исторического самосознания личности.

Мотивы мемуаротворчества разнообразны, но в них присутствует и общий аспект — стремление личности запечатлеть для современников и потомства опыт своего участия в истории, осмыслить себя и свое место в ней. Так, А. Т. Болотов цель предпринятого им жизнеописания усматривал также в том, чтобы все случившееся с ним в жизни и известное ему о своем роде сохранить от забвения всегдашнего, а о себе оставить потомкам незабвенную память". 3 Таким образом, мемуары составляются уже с расчетом на гласность и потому всегда обращены к последующим поколениям, к будущему, к истории.

Решающий рубеж в исторической эволюции мемуаристики приходится уже на первую половину XIX века. Перелом в сближении ее с периодической печатью, наметившийся в первые годы XIX столетия (записки Е.Р. Дашковой), наступает после 1812 года под мощным влиянием вызванных им изменений в общественной жизни и культуре, в осознании личностью своей причастности к общему движению истории.

Изучение личных архивных фондов русской аристократии, а также русской дворянской мемуаристики XVIII — первой трети XIX веков, позволяют говорить о том, что в это время дворянская усадьба становится для личности дворянина новой областью самореализации, особым «микромиром».

Дворянская усадьба на каждом этапе общественной эволюции обладала определенными социоэкономическими и социокультурными особенностями.

Историк JI.B. Иванова отмечала, что, возникнув как жилой и хозяйственный комплекс вотчинника, усадьба постепенно превращалась и в культурный центр, в котором синтезировались традиции семьи и рода, культура дворянская и крестьянская, культура России и Запада.4.

Эволюция русской дворянской усадьбы конца XVIII — начала XIX веков связана с дворянским периодом российской истории. В течение XVIII века произошли существенные изменения в социально-экономическом и политическом положении дворянства. Указ 1714 года о единонаследии завершил процесс консолидации класса феодалов в единое привилегированное сословие дворян. Манифест 18 февраля 1762 года, отменивший обязательный характер военной и гражданской службы для его представителей, юридически закрепил ликвидацию условного характера землевладения и прекращения «службы с земли». Многие дворяне в этот период стали обустраивать свои родовые имения.

XVIII век («век Просвещения») дал необыкновенное многообразие и богатство форм усадебной жизни. На необъятных российских просторах возникали и перестраивались тысячи усадеб: от царских или аристократических имений Шереметевых, Голицыных и Юсуповых до скромных дворянских имений. Просвещенные владельцы, выражая свои материальные и духовные потребности, воссоздавали в своей усадьбе по своему вкусу, по сути дела, второй родной дом. (Так, к примеру, дворец П. Б. Шереметева в Кускове как огромный открытый театр с прекрасными архитектурными строениями, иллюзорными парковыми перспективами, красочными фейерверками и пленительной музыкой представлял весь мир. Это был тип аристократической представительной усадьбы. Значительно более скромная же усадьба Дворяниново А. Т. Болотова была передовым экономическим хозяйством, откуда распространялся по России агрономический опыт, а также идеи и практика создания замечательных пейзажных усадебных садов и парков. «Ревнитель русского просвещения» Н. И. Новиков свое имение с усадьбой Авдотьино превратил в центр общественной мысли, в образцовое хозяйство).

Документы личных архивных фондов аристократии, мемуарные произведения представляют дворянские усадьбы центрами хозяйственной деятельности владельцев. Новой чертой явилось возникновение при усадьбах середины и второй половины XVIII века промышленных заведений (в основном, текстильных, кожевенных, стекольных). Небольшие мастерские обслуживали усадебные нужды, крупные — приобретали рыночное направление. Владельцы многих усадеб на протяжении первой половины XIX века всячески стремились укрепить свое хозяйство не только за счет интенсификации труда крепостных в сельском хозяйстве, приобретения новых земель. Помещики-предприниматели стремились перестроить свои хозяйства на основе новейших достижений в сфере агрономической науки и сельского хозяйства в целом. Устойчивость и жизнеспособность имения и главное — включение всего хозяйства в совершенно новые, свойственные капиталистическому укладу, отношения, заставляло помещиков заниматься промышленным производством, все больше и больше освобождаясь от пут натурального хозяйства.

Во второй половине XVIII века окончательно сложились привилегии господствующего класса-сословия. За дворянами было законодательно закреплено монопольное право владения крестьянами и землей, они были освобождены от всех налогов, платежей, повинностей. Е. Н. Марасинова полагает, что во второй половине XVIII века дворянство составило экономически и политически господствующий класс, правящую корпорацию, культурную элиту. 5.

В этой связи несомненный интерес представляет эволюция личности дворянина — владельца усадьбы, которую следует рассматривать через его повседневную деятельность и быт, во всем многообразии окружающих условий, формировавших сословную социоэкономическую и социокультурную среду.

Вторая половина XVIII и первая половина XIX века являются периодом расцвета усадьбы дворян, получивших от императорской власти все права и привилегии. Роль и место усадеб в общественной жизни зависели от статуса владельца, его служебного положения, родовитости. Крупнопоместные усадьбы предоставляли, без сомнения, широкие возможности для самореализации личности хозяев. Все это на общем фоне развития дворянства как доминирующего сословия обусловило расцвет усадебной культуры.

Тип традиционной аристократической усадьбы (архитектурный облик, пространственная среда и в значительной мере — интерьер), отразивший все присущие эпохе классицизма черты, окончательно сформировался в последней трети XVIII — начале XIX веков. В этот период, прежде всего, в Подмосковье, почти вся дворянская аристократия, чиновники, занимавшие высокие посты в управлении государством, владели таким недвижимым имуществом, каким являлся особый тип загородного усадебного жилища — дворцово-парковый ансамбль, представляющий, по существу, роскошную увеселительную загородную резиденцию.

Как объект исследования дворянская усадьба включает в себя не только разнообразные элементы архитектурно-художественной среды, но и различные формы деятельности владельцев. Создавая собственную культуру, усадьба выступала в качестве территории, концентрирующей множество разнородных форм деятельности.

Среди крупнейших усадебных комплексов занимают, несомненно, особое место дворцово-парковые ансамбли Шереметевых (Останкино, Кусково). К типу аристократической усадьбы относится усадьба Архангельское, парадная резиденция князей Голицыных и Юсуповых, являющаяся предметом исследования данной работы.

Хронологические рамки исследования охватывают период с конца XVIII по первую треть XIX века, то время, на которое приходится эволюция и расцвет хозяйственной и культурной жизни усадьбы Архангельское.

Научная новизна диссертации заключена в изучении эволюции многофунционального характера русской усадьбы (на примере Архангельского), полноценной в экономическом, социальном, культурном отношении. Именно всестороннее изучение усадьбы позволяет проследить постепенное складывание и развитие этого феномена истории и культуры. В научный оборот введен широкий круг архивных источников, а также источников личного происхождения.

Методологическая база исследования опирается на принципы историзма и объективности. Работа основана на применении сравнительно-исторического, историко-типологического и историко-системного методов исследования.

Источники и историография.

Источниковую базу исследования составили архивные материалы. Архивные документы, используемые в исследовании, находятся в Российском государственном архиве древних актов (РГАДА). Этот документальный фонд был сформирован поступлениями 1923 и 1928 годов из Архангельского, где находился архив Московской канцелярии и подмосковных вотчин Юсуповых, и ЦГИА СССР в Ленинграде, где хранилась часть дел Петербургской канцелярии и управления имениями и домами князей Юсуповых.

После национализации недвижимого имущества частных владельцев архивы из их домов и усадеб были свезены в хранилища Единого Государственного архивного фонда. В 1928;1929 годах в Древнехранилище Московского отделения Центрального исторического архива (название РГАДА в 1925;1931 годах) в числе других частных коллекций поступили и материалы.

Юсуповых. 6.

В настоящее время материалы Юсуповых разделены на 10 описей фонда 1290 и насчитывают 27 990 единиц хранения. Здесь находятся фамильные бумаги князей Юсуповых: родословные описи, жалованные грамоты на вотчины, выписки из отказных, писцовых и межевых книгличные документы представителей княжеского рода: патенты на чины, переписка с различными должностными лицами и учреждениями, дневники, личная переписка. Благодаря им мы имеем возможность судить о развитии архитектурного, садово-паркового искусства усадьбы Архангельское, о создании уникальной усадебной коллекции. Так, долгая жизнь вельможи и мецената князя Н. Б. Юсупова пришлась на период, когда искусство коллекционирования переживало один из плодотворнейших периодов. Уникальное собрание князей Юсуповых, сформированное в конце XVIII — начале XIX веков, занимало в этом процессе одно из первых мест. История складывания собрания четко прослеживается по переписке князей Юсуповых с современниками в конце XVIII — первой трети XIX веков, хранящейся в РГАДА. Начальный этап приобретения коллекции отражен в письмах П. Батони, К. Берне, Ф. Хаккерта, Ж. Б. Греза, Г. Робера, А. Кауфман. Продолжение формирования коллекции в начале XIX века представлен в переписке князя Н. Б. Юсупова с Ж. Свебахом, Ж. Л. Давидом, П. Гереном. Сохранившаяся деловая переписка конца XVIII-начала XIX веков ценна тем, что благодаря ей отчетливо прослеживаются этапы и особенности формирования собрания князей Юсуповых.

В исследовании использованы материалы, представляющие дворянские усадьбы центрами хозяйственной деятельности владельца. Значительное место в фонде Юсуповых занимает хозяйственная документация. Это документы Московской и Петербургской канцелярий, вотчинных управлений: дела Московской домовой канцелярии по имениям и домам в Москведела конторы Купавинской шелковой и суконной фабрикипереписка Московской домовой Канцелярии с главным Ракитян ским правлением украинских вотчин об имениях в Воронежской, Курской, Харьковской губерниидела Московской канцелярии по Ряшковскому и Никольскому имениям Курской губерниидела Петербургской канцелярии об имениях, фабриках, домах в Петербурге. Князь Н. Б. Юсупов являлся, с одной стороны, коллекционером, знатоком искусства, меценатом, с другой — энергичным предпринимателем. Использованные в работе материалы фонда князей Юсуповых позволяет представить Архангельское как дворянскую усадьбу — центр культурной и хозяйственной деятельности владельцев.

Значительная часть документов рода Голицыных и Юсуповых находится в фондах Отдела письменных источников Государственного исторического музея (ОПИ ГИМ). Род князей Голицыных относится к числу крупных землевладельцев России. Их владения располагались во всех губерниях Центральной России. Фонд № 14 (Голицыны) включает обширные материалы.

4530 единиц хранения) четвертой ветви рода Голицыных — «Михайловичей» -князя М. М. Голицына (1684−1764, младшего брата князя Д. М. Голицына, владельца Архангельского в первой трети XVIII века) и его сына М. М. Голицына (1731−1806). Хозяйственные материалы Голицыных (описи дел Московской домовой конторы, переписка с вотчинной администрацией, указы, предписания, хозяйственные инструкции владельцев, материалы заводов Голицыных, купчие, челобитные, контракты) позволяют выявить многообразные стороны хозяйственной деятельности владельцев в своих имениях.

Также в фонде Голицыных содержится ряд личных и хозяйственных материалов Юсуповых. 7.

Фонд № 411 (Юсуповы) в ОПИ ГИМ был сформирован в 1929;1935 годы. Он содержит 138 единиц хранения, включащие в себя материалы князей Юсуповых с 1770 по 1917 годы. Большая часть документов архива относится ко второй половине XIX — началу XX веков. В основном это — эпистолярные материалы последних владельцев Архангельского — князей Юсуповых-Сумароковых-Эльстон. Из документов первой половины XIX века большой интерес представляют хозяйственные документы Т. В. Юсуповой за 1800−1828 годы (переписка с управляющими по вотчинным правлениям), и материалы З. И. Юсуповой, относящиеся к первой половине XIX века — письма, альбомы, приглашения на балы и вечера, программы спектаклей, концертов. 8.

Рассмотрим комплекс опубликованных источников. Публикации документов и материалов фонда Юсуповых известны с середины XIX века. В 1866−67 годы выходит сборник «О роде князей Юсуповых», подготовленный по инициативе князя Н.Б. Юсупова-младшего, где было помещено свыше двухсот исторических актов и писем из фамильного архива, относящихся к XVI — первой половине XIX веков. Князем Н. Б. Юсуповыммладшим было подготовлено предисловие, в котором он отмечал, что документы князей Юсуповых «по важности их нравственного и политического значения принадлежат истории. Это побудило меня озаботиться приведением в порядок древних столбцев, фамильных бумаг и грамот, дошедших ко мне от моих предков и переходивших от века в век в возрастающем числе». 9.

Князь Н. Б. Юсупов писал также: «Издавая в свет собрание грамот и других фамильных актов, относящихся к роду князей Юсуповых, признаю необходимым присоединить отдельныя их жизнеописания, которые составят первую часть этой книги. Записки и биографии вообще служат дополнением истории. Она раскрывается с большей ясностью, когда лица бывшие участниками событий века, выставлены с их характерами, нравами и привычками их. Более трех веков род Юсуповых принимал участие в событиях, утверждавших Россию». 10.

Двухтомное издание «О роде князей Юсуповых» отличается четкой структурой, архивные документы представлены строго хронологически. В сборнике документов опубликованы грамоты основателя рода хана Юсуфа и его сыновей к Ивану IV, а также грамоты Ивана IV к хану и его сыновьямуказы, рескрипты русских императоров (начиная с Михаила Федоровича Романова и заканчивая Николаем Первым) князьям Юсуповымписьма к ним представителей царствующего домапереписка князей Юсуповых и представителей западноевропейской культуры.

Культурные связи России и Франции во второй половине XVIII — начале XIX века века были весьма разнообразны. Русская литература и публицистика имели немало точек соприкосновения с передовой мыслью Франции. Одним из проявлений культурных связей России и Франции был широкий интерес у представителей русской общественности в французскому изобразительному искусству.

В 1906 году в одном из ведущих журналов по искусству «Художественные сокровища России» — профессором, историком искусств А. В. Праховым, было опубликовано шесть писем французского художника.

Ж.Б. Греза к князю Н. Б. Юсупову за 1785−1790-е годы. 11.

В публикации «Юсуповская галерея. Французская живопись», подготовленной искусствоведом С. Р. Эрнстом, приводятся письма французских мастеров конца XVIII — начала XIX века к князю Н. Б. Юсупову в частности, К. Ж. Берне, Ж. Л. Давида, Ж. Свебаха. 12.

В 1958;59 годы советский искусствовед Ю. К. Золотов в журнале «Вестник истории мировой культуры» осуществил публикацию писем из архива Юсуповых французских мастеров Г. Робера (1784, 1785) и Ж. Л. Давида (1808, 1809). Сам исследователь объясняет свой выбор таким образом: «Из многих писем французских художников, хранившихся в архивных собраниях, выбраны письма мастеров конца XVIII-начала XIX в. — Г. Робера, Ж. Л. Давида. В них речь идет преимущественно о выполнении художниками русских заказов, и поэтому эти письма помогают воссоздать творческую историю французских картин, а также — проливают новый свет на весьма развитые русско-французские культурные связи». 13.

Рассмотрим комплекс источников личного происхождения. Среди мемуарных произведений, посвященных культурной жизни России XVIII столетия, немаловажное значение принадлежит «Запискам» одного из первых историков искусств эпохи 1740−1760-х годов — Якоба Штелина.

Ценность и значение записок Якоба Штелина определяется прежде всего тем, что он предпринял попытку создания истории русского искусства XVIII века. Его «Записки об изящных искусствах в России» — ценное свидетельство современника о многих фактах и явлениях художественной жизни России того времени — позволяют проследить смену вкусов, тенденций и художественных ценностей в русском искусстве на протяжении десятилетий. Написанные ярким, образным языком, они в каждой строчке заключают большой фактический материал. В своих заметках автор отразил и все возраставший на протяжении XVIII века ввоз в Россию произведений искусства и появление первых художественных галерей в царских дворцах, а также распространение коллекционирования среди вельмож в русской усадьбе. 14.

Среди первых мемуарных жизнеописаний, связанных с усадебной тематикой, должны быть отмечены «Записки» майора артиллерии М. В. Данилова (написаны в 1771—1789 годах). М. В. Данилов — первый в России мемуарист-бытописатель, осветивший в своих записках с такой же откровенностью, как и собственную биографию, свою домашнюю жизнь, умонастроения, обычаи, заботы мелкопоместного и среднего дворянства, и в этом отношении едва было бы преувеличением назвать его родоночальником «семейно-домашней» линии в русской мемуаристике и художественно-автобиографической прозе, классическим образцом которой в конце XVIII — первой половине XIX веков стали записки А. Т. Болотова и «семейные» мемуары С. Т. Аксакова. 15.

Ярким бытописателем русской усадьбы в середине и второй половине XVIII века стал ученый агроном и писатель, небогатый тульский помещик А. Т. Болотов. Человек великого трудолюбия, пытливого и разностороннего ума, замечательно обширных интересов — философ, переводчик и поэт, рисовальщик, литературный критик и музыкант, естествоиспытатель и метеоролог, врач и педагог, рачительный помещик и ученый-агроном, основавший при поддержке своего друга Н. А. Новикова сельскохозяйственную прессу в России, он, быть может, более всего примечателен как мемуарист, автор монументального, непревзойденного по размаху и исторической длительности запечетленных событий жизнеописания, которое составило целую эпоху в русской мемуарной культуре. Свое жизнеописание «Жизнь и приключения Андрея Болотова, описанные самим им для своих потомков» А. Т. Болотов составлял с 1789 года до последних дней своей жизни. Всего он написал 39 частей мемуаров и начал 40-ю. До 1800 года было составлено 7 частей, охватывающих период с начала XVIII века до 1760 года. В своем автобиографическом сочинении А. Т. Болотов прославил усадьбу Дворяниново Алексинского уезда, в которой он родился, вырос и хозяйствовал.16.

Усадьба знатной семьи предстает в воспоминаниях княгини Е. Р. Дашковой. Княгиня Дашкова — ближайшая соратница Екатерины в дни дворцового переворота 1862 года, затем — директор Петербургской Академии наук и президент Российской академии. При ее участии были основаны журналы «Собеседник любителей российского слова» и «Новые ежемесячные сочинения». После охлаждения к ней императрицы, Дашкова переехала в Москву, а затем удалилась в свою усадьбу Троицкое калужской губернии, которая стала ее любимой резиденцией. В усадьбе Троицкое в 1804—1805 годах и были созданы уникальные «Записки» княгини Е. Р. Дашковой. С самого начала отметим, что это автобиографическое повествование, наполненное множеством политических сведений, Е. Р. Дашкова предназначала к распространению, полагая, что оно должно увидеть свет, когда ее уже не будет в живых. (В одном из примечаний к «Запискам» она, к примеру, пишет: «Предупреждаю читателей, что мои записки, если они вообще увидят свет, будут изданы только после моей смерти»), Е. Р. Дашкова, как заметил историк М. Ф. Шугуров, предназначала свои мемуары «. не для руководства в общественной или государственной деятельности того или иного лица, а для всей читающей публики». Следовательно, Е. Р. Дашкова понимала общественное назначение своих «Записок» более широко, чем ее предшественники, мемуаристы конца XVIII века.

Важным дополнением «Записок» являются дневниковые записи и письма друзей Е. Р. Дашковой — К. и М. Вильмот — сестер-ирландок, гостивших в Троицком в 1803—1808 годах. Письма сестер Вильмот дают ценный и интересный материал о жизни российского общества, содержат живые портреты людей того времени.17 Творческий дар сестер Вильмот снискал достаточно единодушное признание среди историков. Так, английский историк А. Кросс, разрабатывая тему англо-русских культурных связей, считал, что их письма — важный вклад в англоязычное описание России начала.

XIX века. 18.

Источники личного происхождения являются важным источником по изучению дворянского рода князей Голицыных и Юсуповых — владельцев усадьбы Архангельское в XVIII—XIX вв.еках.

Среди мемуарных свидетельств эпохи «дворцовых переворотов» следует отметить мемуары фельдмаршала графа Б.-Х. Миниха «Очерк, дающий представление об образе правления Российской империи». На страницах «Очерка.» нередко встречается имя князя видного политического деятеля первой трети XVIII века — князя Д. М. Голицына, владельца усадьбы Архангельское с 1703 года. Записки Б. Х. Миниха — ценный источник по истории послепетровских времен, предоставленный очевидцем и участником истории сменяющих друг друга царствований в эпоху «безвременья». 19.

Интересные воспоминания о представителях российского двора в 1727—1730 годы оставил испанский посол при Российском дворе в эти годыгерцог де Лириа. В его «Записках» даны характеристики важнейшим государственным деятелям той эпохи (например, князю Д. М. Голицыну, его брату фельдмаршалу М.М. Голицыну). Автор писал: «В этом небольшом сочинении я опишу характеры главнейших лиц, коих я знал при русском дворе, и попытаюсь сделать это с величайшим безпристрастием». 20 Имя сына князя.

Д.М. Голицына, А. Д. Голицына, неоднократно встречается на страницах «Записок» его друга, князя Я. П. Шаховского, «полицмейстера при Бироне, обер-прокурора Св. Синода, генерал-прокурора и конференц-министра при Елизавете, сенатора при Екатерине II». Я. П. Шаховской был известен среди современников своим цельным характером, неподкупной честностью, твердыми убеждениями. Этот тип человека и воплотился в его жизнеописании, составленном уже при выходе в отставку в 1772 году в сельском уединении. Важность «Записок» князя Шаховского — неоспорима. В его мемуарах ярко обрисована интереснейшая эпоха русской истории: время со смерти Петра I до первых лет царствования Екатерины II. И если «Записки» А. Т. Болотова охватывают «дворянскую Русь» того времени, Г. И. Добрынин в «Истинном повествовании.» изображает духовенство, то «Записки» князя Шаховского вводят читателя в мир официальный, служилый. 21.

В числе мемуарных произведений обращает внимание «Повесть о рождении моем, происхождении и всей жизни» князя И. М. Долгорукова — поэта, переводчика, драматурга конца XVIII — начала XIX веков. Воспоминания князя И. М. Долгорукова представляют собой необыкновенно объемный для начала XIX века массив мемуарного текста. Они охватывают период с 1764 по 1822 годы, и одним этим в значительной мере обусловлено их тематическое и стилистическое своебразие. Написанные как семейные (по жанру), они, тем не менее, весьма значимы для понимания русской жизни XVIII — XIX веков вообще. И. М. Долгоруков в юности служил офицером в гвардейском полку в Петербурге и был причастен к жизни светского общества столицы, был приближен к «малому двору» великого князя Павла Петровича и Марии Федоровны (как и владелец Архангельского, князь Н.А. Голицын), долгие годы он был крупным чиновником в губерниях центральной России. Подробно освещая историю одной из ветвей своего рода, князь И. М. Долгоруков уделяет большое внимание мелким подробностям повседеневной жизни, поэтому особенно велико значение «Записок» для изучения быта и обычаев дворянского общества. 22.

В 1818 году И. М. Долгоруков создает интересное мемуарное произведение — «Капище моего сердца, или словарь всех тех лиц, с коими я был в разных отношениях в течение моей жизни». Автор писал: «Читал я некогда с удовольствием книгу под названием „Памятник событий“. План ее мне понравился. Я всегда думал, что таким же порядком написанный Лексикон отношений и связей частного человека должен быть занимателен. Я приступил к такому же Списку или Словарю». 23 Среди круга лиц, отмеченных в этом произведении, такие видные представители дворянского общества, как И. И. Шувалов, Н. А. Голицын, А. Б. Куракин, А. И. Вяземский, А. И. Арсеньев, П. И. Шаликов.

Что касается русского дворянского быта, то эта сторона русской жизни ярко, полно, живо запечатлена в мемуарах Е. П. Яньковой. Е. П. Янькова (1768−1861) не принадлежала к числу людей знаменитыхне была она причастна и к каким-либо знаменательным историческим событиям. Тем не менее, ее «Рассказы бабушки. Из воспоминаний пяти поколений, записанные и собранные ее внуком Д.Д. Благово» могут быть отнесены к числу ценнейших исторических свидетельств, ценность которых состоит в том, что они воссоздают живую картину эпохи XVIII—XIX вв.еков. Повествовательное пространство «Рассказов» весьма обширно — с петровской эпохи до 1879 года. «Рассказы» объединяют в себе воспоминания о лично ею виденном и пережитом, но и многое из того, что отразило опыт именно поколений — как тех, современницей которых она была, так и тех, чье знание и чья память отложились в живом устном предании. Елизавета Петровна прекрасно понимала ценности мемуарных свидетельств. Так, повествуя о вельможе екатерининской эпохи, князе Н. Б. Юсупове, владельце с 1810 года усадьбы.

Архангельское, она сожалеет, что он не вел дневник, так как «много любопытного мог передать этот вельможа, служивший более шестидесяти лет при четырех государях, видавший три коронации, знавший стольких иностранных королей, вельмож, принцев и знаменитостей, живших в течение более полувека». 24.

Мемуарные источники для изучения усадьбы Архангельское в первой трети XIX века при князе Н. Б. Юсупове интересны и разнообразны. Они предоставляют уникальный материал для восстановления исторического и художественного облика усадьбы в это время.

Наиболее раннее мемуарное свидетельство, относящееся к началу XIX века, принадлежит Н. М. Карамзину. В 1803 году, в «Записках старого московскаго жителя», он дал отзыв о парке усадьбы Архангельское, который вкусом и великолепием садов своих может удивить британского лорда". 25 Заметка историка важна и интересна тем, что подчеркивает необычайную роскошь парка усадьбы еще до перехода ее к князю Н. Б. Юсупову. Н. М. Карамзин повторил свой отзыв об Архангельском в 1817 году также в.

Записке о московских достопамятностях". 26.

Усадьба Архангельское неоднократно привлекала внимание современников. Они в своих мемуарных свидетельствах акцентируют внимание на архитектурнопарковом ансамбле усадьбы, «пышных садах», превосходном собрании живописи, скульптуры, библиотеке.

Так, в 1827 году историк и беллетрист П. П. Свиньин в издаваемым им журнале «Отечественные записки» опубликовал статью «Прощальный обед в селе Архангельском», (написанную по случаю посещения Архангельского Николаем I в сентябре 1826 года). В статье он особо обращает внимание читателя на уникальное скульптурное собрание князя Н. Б. Юсупова, которое превосходит все частные замки не только числом, но и достоинством". 27.

Писатель Н. В. Кукольник «важнейшей достопримечательностью Архангельского села» считал знаменитый усадебный театр Гонзаго. 28.

В 1833 году, когда началась другая, рациональная, эпоха в истории Архангельское, усадьбу посетил молодой А. И. Герцен вместе с группой студентов Московского университета. В своем раннем мемуарном произведении «Записки одного молодого человека» (1838) Герцен дал живое и образное описание усадьбы. Он уделяет внимание художественным коллекциям усадьбы, парку, оранжереям. Герцен предупреждает читателя: «Бывали ли вы в Архангельском? Ежели нет, поезжайте, а то оно, пожалуй, превратится в фельятурную фабрику.». 29.

В 1852 году А. И. Герцен приступил к созданию «Былого и дум» — значительной мемуарной эпопеи, которая явилась крупнейшей вехой в развитии мемуаристики, но также может считаться замечательным памятником литературы и публицистики, философской и социально-исторической мысли XIX века. В «Былом и думах» Герцен дал’едва ли не лучшую в русской литературе характеристику князя Н. Б. Юсупова, блестящую аналитическую характеристику московского барства. 30.

Сведения биографического характера о князе Н. Б. Юсупове, его супруге, княгине Т. В. Юсуповой, содержатся в академическом издании «Записных книжек» П. А. Вяземского, охватывающих период с 1813 по 1848 годы.31 Интересные сведения о жизни в московском доме князя Юсупова в Большом Харитоньевском переулке хранят воспоминания писателя и педагога А.П.

Милюкова. 32.

Немаловажное значение в изучении усадьбы Архангельское первое трети XIX века занимает личная переписка. С этой точки зрения хотелось бы отметить письма московского почт-директора, А .Я. Булгакова первой трети.

XIX века к его брату, К. Я. Булгакову в Петербург. А. Я. Булгаков занимал пост московского почт-директора с 1832 по 1856 годы, и это было время наиболее полного проявления его личности, расцвета его общественной и административной деятельности. По натуре своей необыкновенно общительный, он поддерживал знакомство со множеством разных людей из высших правительственных, дипломатических и военных сфер, из старой титулованной аристократии. Письма А. Я. Булгакова содержат ценный биографический, фактический, бытовой материал о жизни дворянского общества. Немало в них сведений и о князьях Юсуповых. 33.

Особенности семейной, духовной, культурной жизни князей Юсуповых в конце XIX — начале XX века в Архангельском отражены в мемуарах потомка ЮсуповыхФ.Ф. Юсупова-младшего — «До изгнания. 1887−1919», написанных им в эмиграции в Париже в начале 1950;х годов. В своих воспоминаниях князь Ф. Ф. Юсупов писал об Архангельском: «Планов у меня было множество. Думаю, не покинь я родины, осуществил бы их. Хотел я превратить Архангельское в художественный центр, выстроив в окрестностях усадьбы жилища в едином стиле для художников, музыкантов, писателей, артистов. Была б у них там своя академия искусств, консерватория, театр. Сам дворец я превратил бы в музей». 34.

Историография.

В дореволюционной историографии изучение источников личного происхождения, преимущественного XVIII столетия, связано с трудами исследователей П. П. Пекарского «Русские мемуары XVIII в.», (опубликованные в журнале «Современник» в 1855 году) и Н. Д. Чечулина.

Мемуары, их значение и место в ряду исторических источников", (Спб, 1891).

В 1911;1912 годах известным коллекционером и библиофилом С. Р. Минцловым был издан пятитомный труд «Обзор записок, дневников, воспоминаний, писем и путешествий, относящихся к истории России и напечатанных на русском языке». Это издание — первый в России, но далеко не совершенный по полноте опыт библиографирования мемуарных источников.

В 1970;1980;х годах было предпринято издание фундаментального библиографического справочника «История дореформенной России в дневниках и воспоминаниях. Аннотированный указатель книг и аннотаций в журналах», подготовленного крупнейшими библиотеками Москвы и Ленинграда под редакцией профессора П. А. Зайончковского. Несомненно, именно благодаря этому изданию, русская мемуаристика предстает в своем подлинном масштабе, как культурно-исторический феномен.

Начиная с конца 1980;х годов достигает большого размаха издание мемуарной литературы. В этом, безусловно, сказался возросший в последние десятилетия рост исторического самосознания общества. Расширяется также круг и тематика мемуарных изданий. Если прежде преимущественным вниманием пользовалась историко-революционная мемуаристика, то с конца 1980;х годов перед читателем предстают самые разнообразные многочисленные мемуарные произведения XVIII—XIX вв.еков.

Следует отметить создание с конца 1980;х годов специальных мемуарных серий, антологий русской мемуарной прозы. Среди них — сборник «Русские мемуары. Избранные страницы. XVIII век» (М., 1988) — «Русские мемуары. Избранные страницы, 1800−1825» (М., 1989) — «Русские мемуары. Избранные страницы. 1826−1856» (М., 1990) — «Русское общество 30-х годов XIX в. Люди и идеи: (Мемуары современников)», (М., 1989) — «Декабристы в воспоминаниях современников» (М., 1988) — «Россия первой половины XIX в. глазами иностранцев» (JL, 1991).

В России мемуаристика начинает складываться в эпоху петровских реформ. Грандиозность исторических перемен обусловили и уровень развития человека той эпохи, повышая интерес к его внутреннему миру, его истории. По мере того, как интенсивная духовная активность личности проявлялась в различных сферах культуры, также она проявлялась и в мемуаротворчестве.

Эволюция мемуарного жанра не раз привлекала к себе внимание исследователей. Трудом историко-источниковедческого плана является написанные С. С. Дмитриевым разделы, посвещенные мемуаристике, в «Источниковедении истории СССР» (главы: «Мемуары, дневники, частная переписка 1 половины XIX в.» и «Периодическая печать дореформенной России». М., 1981). Автором отмечены характерные черты эволюции русской мемуаристики XVIII— второй половины XIX века. Эволюцию мемуаристики он связывает с изменением сословно-профессионального состава авторов мемуарных произведений.

На еще большем хронологическом пространстве поставлена эта проблема в исследовании С. С. Минц «Об особенностях эволюции источников мемуарного характера» (История СССР. 1979, № 6). Так, С. С. Минц, предпринявшая попытку обрисовать закономерности эволюции русской мемуаристики от ее зарождения в начале XVIII века и до наших дней, т. е. на протяжении почти трех столетий, главным показателем этого считает меру «приближения мемуариста к осознанию сущности и механизма общественных отношений», «связи индивидуального и социального в общественной жизни».

В монографии А. Г. Тартаковского «Русская мемуаристика XVIII — первой половины XIX в.» (М., 1991), впервые прослежена историческая эволюция мемуарного жанра в России на протяжении длительного исторического периода — более полутора столетий: от ее зарождения до отмены крепостного права в 1861 году. В этом труде продолжено историко-типологическое изучение русской мемуаристики, начатое в предыдущей монографии А. Г. Тартаковского — «1812 год и русская мемуаристика: опыт источниковедческого изучения». (М., 1980), цель которой — раскрыть влияние эпохи 1812 года на русскую мемуарную литературу.

В своем труде «Русская мемуаристика XVIII — первой половины XIX в.» автор приходит к выводу, что в мемуаротворчестве особенно полно выражается историческое самосознание личности. «В этом и состоит первичная социальная функция мемуаристики», — пишет он.35 При своем возникновении и на начальных этапах, соответствующих ранним ступеням исторического самосознания личности, произведения. мемуарного жанра создаются как для самого автора, так и для его близких и потомков. На ранних этапах существования мемуаристики ее установка на будущего читателя выражена еще крайне слабо. В ходе последующего исторического развития, перемен в социально-политических отношениях и идеологии, расширяются горизонты исторического самосознания личности. В связи с этим «фамильные» цели мемуаротворчества отступают на второй план, а на первый — выходит новый взгляд на общественно-современное его назначение, и мемуары все чаще пишутся с целью опубликования. Итак, центральная проблема монографии.

А.Г. Тартаковского — выявление в недрах мемуаротворчества тенденции к сближению его с современной печатью как фундаментального основания последующих стадий эволюции мемуаристики.

Также в своем исследовании «1812 год и русская мемуаристика» на базе охарактеризованной выше социальной функции мемуаров автор обозначает их видовые признаки. Первый признак — непосредственно и открыто выраженное личностное началоглавное здесь заключается в том, что весь рассказ о прошлом строится в мемуарах через призму индивидуального восприятия автора. Ретроспективность — другой отличительный видовой признак мемуаров. Наличие временной дистанции (которая может колебаться от нескольких недель до целых десятилетий) между совершением события и моментом создания мемуаров нередко заметно влияет на освещение в них прошлого. Третий важнейший видовой признак — память. (Не случайно сам термин «мемуары» представляет собой русскую транскрипцию французского слова «memoire» — «память»). Несомненно, специфика памяти автора мемуаров играет большую роль как средство воссоздания исторической действительности. Таким образом, по мнению А. Г. Тартаковского, три перечисленных признака с достаточной полнотой раскрывают качественные особенности мемуаров. 36.

Анализ, изучение дворянской мемуаристики конца XVIII — первой трети XIX веков позволил обозначить важнейшие черты тех жизненных сфер, которые стали для личности дворянина новой областью самореализации. Для многих из них этой сферой, этим «микромиром», стала дворянская усадьба.

Научный интерес к дворянской усадьбе появился впервые во второй половине XIX века, и в этом немалую роль сыграли произведения русской классической литературы. В произведениях классиков, таких как JI.H. Толстой, И. С. Тургенев, И. А. Гончаров, А. П. Чехов, И. А. Бунин прекрасно переданы яркие образы представителей поместного дворянства, картины их усадебной жизни и быта.

Из изданий второй половины XIX века, посвященных подмосковным усадьбам, следует выделить книгу историка и бытописателя С. М. Любецкого «Окрестности Москвы в историческом отношении об окрестностях и в современном их виде для выбора дач и гулянья.» (М., 1880). В предисловии к своему труду автор приводит мысли, справедливость и актуальность которых мы ощущаем и сегодня: «По количеству важных событий в нашей истории у нас сравнительно мало памятников минувшего времени, и тем заботливее должны мы сохранять их, как в материальном, так и в литературном отношении».

С познавательной целью представить обществу «всю Россию» в течение ряда лет готовилось капитальное издание под общим руководством П. П. Семенова и В. И. Ламанского «Россия. Полное географическое описание нашего Отечества», первый том которого вышел в 1899 году. Это издание как бы переросло поставленную задачу и может быть оценено не только с историографической точки зрения, но и как источник, по которому можно представить локализацию дворянских усадеб во многих губерниях. Каждая из книг этого издания включала одну из «естественных и культурных областей» России, объединявших несколько губерний. В них содержалась краткая, главным образом, хозяйственная характеристика преимущественно крупных и некоторых среднепоместных имений.

Внимание к дворянским усадьбам в российском обществе возрастало по мере того, как прежний мир этих усадеб, образцом которого был «золотой век», стал активно разрушаться по мере роста рыночных отношений и развития капитализма. На рубеже XIX—XX вв.еков появились авторы (например, граф С.Д. Шереметев), которые оценивали дворянскую усадьбу как «феномен русской культуры». Граф Сергей Дмитриевич Шереметев (1844−1918) -государственный деятель, историк, меценат, коллекционер, библиофил, принадлежал к старинному и знатному роду. По отзыву современников, он был «одним из последних носителей русской барской культуры». В 1877 году он основал Общество любителей древней письменности. Владея рядом имений, граф Шереметев с конца 1890-х годов особой заботой окружил свою усадьбу Остафьево, некогда принадлежавшую П. А. Вяземскому, деду его супруги. По достоинству оценив наследие, сосредоточенное в стенах Остафьева, владелец стремился к его музеефикации. Одну из задач при создании общедоступного музея дворянского быта С. Д. Шереметев видел в восстановлении той обстановки, которая была при П. П. Вяземском. Итогом его трудов стало превращение Остафьева в 1903 году в первый в России музей-заповедник.

Огромный вклад в изучение истории дворянской усадьбы был внесен и публикацией статей в журналах для любителей старины и искусства. Так, в 1907;1916 годах в Петербурге при Кружке любителей русских изящных изданий выходил журнал «Старые годы». Инициатором издания стал известный историк и библиофил В. А. Верещагин, а редактором-издателем — искусствовед П. П. Вейнер. Именно эти деятели культуры впервые начали пробуждать в обществе интерес к красоте русской старинной усадьбы. Например, выпуск журнала «Старые годы» за июль-сентябрь 1910 года имел подзаголовок «Старые усадьбы. Очерки русского искусства и быта», и практически весь был посвящен этой теме. (Помимо значительного обзорного материала — «Помещичья Россия», этот выпуск содержал также и подробные очерки об отдельных усадьбах — Полотняном Заводе, Марфине и других).

Также в изучении русской усадьбы следует отметить сборники искуствоведа Ю. И. Шамурина «Подмосковные», изданные в Москве в известной серии «Культурные сокровища России». Первая книга вышла в 1912 году, вторая — в 1914. В книге первой «Подмосковных» автор помещает очерки о Кускове, Архангельском, Кузьминках, Царицыне, Яропольце, Марфине. Книга вторая содержит информацию о Коломенском, Измайлове, Черемушках.

Публикациям о дворянских усадьбах посвящены журналы «Мир искусства» (1899−1904), «Столица и усадьба» (1913;1917). В основном эти публикации представляли собой заметки о дворянских гнездах с привлечением значительного фотографического материала. (Например, в статье А. Н. Бенуа «Архангельское. Подмосковное имение княгини З.Н. Юсуповой», («Мир искусства», 1904, № 2), большой ценностью является уникальный иллюстративный материал.

Таким образом, можно сделать вывод, что инициатива российской художественной интеллигенции практически за восемь-девять лет не только пробудила интерес общественности к русской старинной усадьбе, но и позволила зафиксировать целый ряд ее памятников. «В результате изучения усадеб, — писал искусствовед Ю. А. Шамурин, — мы стали богаче: открылась новая полоса русской культуры, интересная и важная не только совершенством своих материальных созданий, но и своими мыслями, своей поэзией и философией, своими верованиями и вкусами». 37.

Второй всплеск интереса к русским усадьбам связан с их драматическими судьбами после революции 1917 года.

В 1923 году возникает научная и просветительская общественная организация — Общество изучения русской усадьбы (ОИРУ), поставившее своей целью систематическое и комплексное исследование «дворянских гнезд». Труды членов Общества, а также материалы периодического издания «Сборник Общества изучения русской усадьбы» (1927;1929), содержат значительный фактический материал по отдельным усадьбам и интересные соображения по методологии исследования проблемы. Первым печатным изданием ОИРУ стала его программа, написаная председателем общества В. В. Згура. Целью общества провозглашалось «изучение усадеб как художественных памятников». При этом намечались следующие основные направления исследований: «Архитектура. Сады и парки. Театр. История и быт. Живопись и скульптура. Прикладное искусство». Заслуга разработки принципов «усадьбоведения» как одной из самостоятельных отраслей историко-художественной науки принадлежит, прежде всего, председателю ОИРУ В. В. Згура (1903;1927).

Что такое усадьбоведение? — писал молодой исследователь в программе ОИРУ, — возможно ли оно как самостоятельная дисциплина? Вот вопросы, которые приходят, когда начинаешь думать об Обществе, изучающем русские усадьбы. На последнее соображение приходится отвечать отрицательноконечно, было бы странно видеть в усадьбоведении обособленную науку, но как одну из самостоятельных отраслей историко-художественной науки его несомненно приходится признать. Можно двояко истолковывать само понятие: 1. как изучение элементов и композиции, а также органических образований усадебного целого на фоне историко-бытовой перспективы, как воздействующего фактора (собственно усадьбоведение) и 2. как исчерпывающее изучение всего художественого материала, находящегося на усадебной территории, не считаясь с его усадебным или вне-усадебным образованием и смыслом (усадьбоописание). Разделяя точку зрения усадьбоведения, Общество Изучения Русской Усадьбы, вместе с тем, не только не исключает, но даже признает необходимым «усадьбоописание». 38.

Деятельность ОИРУ (в 1923;1930 годы) была сосредоточена одновременно на трех направлениях: научном (обследование усадеб и разработка соответствующих материалов), издательском и экскурсионном. В ряду заметных явлений культурной жизни 1920;х годов были знаменитые экскурсии ОИРУ по подмосковным усадьбам. Начиная с 1924 года печатались аннотированные планы летних экскурсий. Считая экскурсии «как бы перенесенными на места докладами», руководители Общества придерживались научного принципа — назначать экскурсоводом только специалиста по данной усадьбе. (Так, например, по усадьбе Остафьево проводил занятие П. С. Шереметев, в театре усадьбы Архангельское — В.Г. Сахновский). Плодотворная работа по изучению подмосковных усадеб дала возможность ОИРУ в 1927;1928 годы выпустить два обстоятельных научных издания: «Усадьбы Московской губернии. (Опыт библиографического указателя)» и «Памятники усадебного искусства. Московский уезд». Также в 1927 году под редакцией В. В. Згура стал выходить периодический «Сборник изучения русской усадьбы» (в течение 1927;29 годов было выпущено 16 номеров). Одной из важных линий исследования стали проблемы музеефикации усадеб. В 1925 году Обществом была выпущена серия сборников «Подмосковные музеи» (всего издано 14 книг). Уникальность этой серии изданий состоит в том, что большая часть из этих великолепных усадеб (Никольское-Урюпино, Остафьево, Ярополец и другие) во второй половине 1920;х годов утратят свои бесценные интерьеры. Таким образом, подтверждая основной тезис своей программы, что «усадебная культура представляет исключительный интерес в историко-художественном и бытовом отношении», ОИРУ стремилось к комплексному изучению русской усадьбы. Репрессии конца 1920;х — начала 1930;х не обошли ОИРУ. В начале 1930;х годов деятельность Общества прекратилась.

Возрождение интереса к изучению русской усадьбы, ее истории и влияния на хозяйственную и культурную жизнь России стало отчетливо ощущаться с начала 1990;х годов. Усадебная проблематика 1990;х годов, так или иначе, была связана с деятельностью историка, выдающегося специалиста музейного дела JI.B. Ивановой. Благодаря организаторскому таланту и высокому авторитету в научных кругах, JI.B. Ивановой совместно с небольшой группой энтузиастов в 1992 году удалось возродить Общество изучения русской усадьбы, ставшее преемником Общества 1920;х годов.

Вокруг возрожденного Общества изучения русской усадьбы объединились творческие силы из разных областей науки — историки, искусствоведы, архитекторы, специалисты музейного дела. За прошедшие годы Общество не только сумело объединить специалистов, но и, в известной мере, сформировать исследовательсткую проблематику. Публикации ОИРУ включают в себя ценные исследовательские работы и в методологическом, и в конкретно-историческом планах. Значительными вехами на пути разработки истории усадьбы стали сборники статей «Русская усадьба», на страницах которых исследователи обратились к следующей усадебной проблематике: история русской усадьбы, современные проблемы усадьбоведения, русская усадьба и мировая культура, искусства в усадьбе, усадьба и русская литература, А. С. Пушкин и русская усадебная культура. Так, шестой выпуск сборника «Русская усадьба», в честь 200-летнего юбилея со дня рождения А. С. Пушкина, был посвящен теме «А. С. Пушкин и русская усадьба: проблемы истории и культуры русской усадьбы пушкинской поры». 39.

Председатель ОИРУ, историк JI.B. Иванова, важную роль в своих усадьбоведческих работах отводила разработке особых методологических подходов к изучению «дворянских гнезд». Русская усадьба, — отмечала она,-уникальное явление в русской истории: возникнув как жилой и хозяйственный комплекс вотчинника, она постепенно превращалась и в культурный центр, в котором синтезировались традиции семьи и рода, культура дворянская и крестьянская, культура города и провинции, культура России и Запада. Столь широкий подход к проблеме усадьбоведения позволяет изучать русскую усадьбу как единое, целостное историческое явление во взаимосвязях всех компонентов усадебной жизни. 40.

Возросший в последние годы в российском обществе интерес к судьбам усадебных ансамблей, к выяснению места и роли усадебной культуры в отечественном наследии объясняет, почему феномен русской усадьбы привлекает внимание историков. Их целью является непредвзято изучить и объективно оценить по преимуществу дворянский социальный и культурный институт, каким была русская дворянская усадьба на протяжении многих столетий. Именно такую цель поставили перед собой авторы коллективной монографии (под. ред. JI.B. Ивановой) «Дворянская и купеческая сельская усадьба в России XVI—XIX вв. в». (М., 2001) — проследить весь исторический путь русской усадьбы от XVI века — времени становления поместной системы землевладения — до конца XX века, когда часть сохранившихся усадеб была музеефицирована. Авторы фундаментального исследования уделили особое внимание усадебному хозяйству как основе усадебного мира. В данном обобщающем научном труде предпринята попытка изучить русскую усадьбу во взаимосвязях всех компонентов усадебной жизни (хозяйство, быт, культура, люди, досуг). Поэтому на каждом большом историческом этапе прослеживается место и роль усадьбы в системе феодального (позднее — полуфеодального, капиталистического) землевладения и хозяйства в связи с эволюций дворянского сословия, что и определяет, в первую очередь, хронологический принцип, положенный в основу исследования. Исследователи постарались выявить собственный исторический подход к изучению проблемы. Они рассмотрели исторический путь усадьбы от автономной и хозяйственной единицы до сельского центра большой социально-экономической и общественно-культурной значимости, оценить усадьбу как связующее звено между городом и деревней, между столицами и российской глубинкой. Желая выявить общее и особенное, некие закономерности в развитии русской усадьбы на разных этапах ее бытования, авторы старались, по возможности, дать теме широкий региональный охват. В книге впервые сделана важная попытка произвести подсчет числа усадеб в XVI — начале XX веков.

Усадьба и ее владельцы — важное исследовательское направление, которое характеризует социологический срез общественного устройства России XVIII—XIX вв.еков. Характеристика быта и досуга обитателей усадеб, а затем их культурных и духовных интересов значительно дополняет представление о русской усадьбе, в которой проходила значительная часть жизни русских дворян. Один из отличительных признаков усадьбы состоял в ее личностном характере. В отличие от столиц и городов, где дворянин был строго подчинен регламентациям двора, в усадьбе все решалось и устраивалось по воле владельца.

Так, предметом изучения работы Е. Н. Марасиновой «Психология элиты российского дворянства последней трети XVIII века (По материалам переписки)». (М., 1999) является умонастроение, менталитет русской аристократии последней трети XVIII века. Исследование написано на основе обширной источниковой базы — переписки виднейших представителей русской аристократии. В результате проведенного исследования поставлен вопрос о типологии такого исторического явления как социальная психология определенной группы русского общества.

Обращаясь к социальной стороне русской дворянской усадьбы, автор пишет о том, что анализ эпистолярного материала дворянской элиты позволил выделить важнейшие черты тех жизненных сфер, которые стали для личности дворянина своебразной психологической нишей, новой областью реализации и самоосуществления. Для многих дворян этой социальной сферой, этим «микромиром» стала дворянская усадьба. Несомненно, именно в замкнутом мире дворянской усадьбы дворянин «мог скрыться от самодержавного правления, светского этикета, изматывающей борьбы за карьеру. Е. Н. Марасинова считает, что «основной социально-психологический смысл удаления интеллектуальной знати в родовые имения заключался не в тяге помещика к своему хозяйству. Оппозиционно настроенная элита уходила не к земле, а от двора, света и самодержавия, ища независимости и духовного покоя». 41.

Большой интерес к изучению «золотого века» русской усадьбы проявляют и зарубежные ученые. В 1995 году была издана книга американской исследовательницы П. Рузвельт «Жизнь в русской сельской дворянской усадьбе. Социальная и культурная история». Предмет исследования автора — преимущественно крупные усадебные ансамбли, такие как Архангельское, Кусково, Останкино, Марфино, Кузьминки. Эта монография является обобщающим трудом, в котором сделана удачная попытка раскрыть социокультурное значение дворянских гнезд. Период, рассматриваемый в исследовании — с петровской эпохи до 1861 года. На основе мемуарных источников, а также произведений русской классической литературы, П. Рузвельт намечает следующие аспекты проблемы: показать, какой вклад внесли в русскую культуру обитатели усадеб, а также выявить роль усадебной культуры в процессе формирования русской интеллигенции. Автор приходит к следующим выводам: дворянская усадьба — это микрокосм, в нем отражается все те процессы, которые происходит в культуре больших городов. Тем не менее, именно усадьба сохраняла самобытные черты русского общества. Именно через усадьбу прошли все насущные вопросы современности. Именно в русской усадьбе сформировался тот слой русской интеллигенции, который явился инициатором решения социальных проблем 1860-х годов. 42.

В настоящее время, в исследованиях последних лет, намечается тенденция к изучению русской усадьбы как особого микромира, полноценного в духовном, хозяйственном, культурном и экономическом отношении. Всестороннее комплексное изучение усадьбы позволяет оценить многофункциональный характер этого феномена истории и культуры.

Целью данного исследования — проследить эволюцию русской дворянской усадьбы конца XVIII — первой трети XIX века на примере усадьбы Архангельское. В работе ставятся следующие задачи:

1. На основе анализа архивных источников и источников личного происхождения конца XVIII — первой трети XIX века проследить историю создания и особенности бытования усадьбы Архангельское при ее владельцах — князьях Голицыных и Юсуповых.

2. Выявить специфику предпринимательской деятельности князя Н. Б. Юсупова в Архангельском в первой трети XIX века, проследить судьбу промышленных заведений усадьбы в данный период.

3. Показать историю взаимоотношений вельможи екатерининской эпохи князя Н. Б. Юсупова и представителей передовой литературной мысли в первой трети XIX века.

Примечания.

1. Мир русской усадьбы. Очерки. (Под. ред. JI.B. Ивановой). М., 1995. С. 3.

2. Марасинова Е. Н. Психология элиты российского дворянства последней трети XVIII века. (По материалам переписки). M., 1999. С. 354.

3. Болотов А. Т. Жизнь и приключения Андрея Болотова, написанные самим им для своих потомков // Русские мемуары. Избранные страницы. XVIII век. М., 1988. С. 87.

4. Мир русской усадьбы. Очерки. (Под. ред. JI.B. Ивановой). М., 1995. С. 3.

5. Марасинова Е. Н. Психология элиты российского дворянства последней трети XVIII века. (По материалам переписки). М., 1999. С. 61.

6. РГАДА. Дело фонда 1290 Юсуповых. Л. 9.

7. ГИМ ОПИ. Ф. 14. Оп. 3. Д. 4484.

8. См.: ГИМ ОПИ. Ф. 411. Д. 1 аТам. же. Ф. 411. Д. 3.

9. О роде князей Юсуповых. Собрание жизнеописаний их, грамот и писем к ним Российских государей, с XVI до первой половины XIX века. Спб., 1866. Ч. 2. С. 3.

10. Там же. Ч. 1.С. 5.

11. Художественные сокровища России. 1906. № VI.

12. Эрнст С. Р. Юсуповская галерея. Французская школа. Л., 1924.

13. Золотов Ю. К. Письма французских художников XVIII века в советских архивах // Вестник истории мировой культуры. 1958. № 5. С. 147.

14. Записки Якоба Штелина об изящных искусствах в России. М., 1990. Т. 1,2.

15. Записки Михаила Васильевича Данилова, артиллерии майора, написанные им в 1771 году // Безвременье и временщики: воспоминания об эпохе дворцовых переворотов (1720−1760 г. г.). Л., 1991.

16. Болотов А. Т. Жизнь и приключения Андрея Болотова, написанные самим им для своих потомков // Русские мемуары. Избранные страницы. XVIII век. M., 1988.

17. Записки княгини Дашковой. Письма сестер Вильмот из России. М., 1991.

18. Cross A. Russia under Western eyes. 1517 -1825. London. 1971. P. 33.

19. Миних Б.-Х. Очерк, дающий представление об образе правления Российской Империи // Безвременье и временщики: воспоминания об эпохе дворцовых переворотов (1720−1760 г. г.). Л., 1991.

20. Записки Дюка Лирийскаго и Бервикскаго во время пребывания его при Императорском Российском дворе в звании посла короля Испанскаго. 1727−1730 годов. Спб., 1845. С. 113.

21. Записки Якова Петровича Шаховскаго Спб., 1872.

22. Долгоруков И. М. Повесть о рождении моем, происхождении и всей жизни. Спб., 2004.

23. Долгоруков И. М. Капище моего сердца или словарь всех тех лиц, с коими я был в разных отношениях в течение моей жизни. M., 1997. С. 5.

24. Рассказы бабушки. Из воспоминаний пяти поколений, записанные и собранные ее внуком Д. Благово. Л., 1989. С. 171.

25. Карамзин Н. М. Записки старого московского жителя // Сочинения Карамзина. Т. VIII-IX. Спб., 1835. С. 144.

26. Карамзин Н. М. Записка о московских достопамятностях // Сочинения Карамзина. Т. VIII-IX. Спб., 1835. С. 261.

27. Свиньин П. П. Прощальный обед в селе Архангельском // Отечественные записки. 1827. Ч. 32. С. 332.

28. Кукольник Н. В. Виллы // Художественная газета. 1837. № 11−12.

29. Герцен А. И. Записки одного молодого человека // Герцен А. И. Избранные произведения. М., 1949. С. 65.

30. Герцен А. И. Былое и думы. М., 1963. Т. 1.С. 107−108.

31. Вяземский П. А. Записные книжки (1813−1848). М., 1963. С. 171, 179.

32. Милюков А. П. Доброе старое время. Спб., 1972.

33. Из писем А. Я. Булгакова к его брату // Русский архив. 1902. № 1.

34. Князь Феликс Юсупов. Мемуары в двух книгах. До изгнания. 1887−1919. М., 2001. С. 112.

35. Тартаковский А. Г. Русская мемуаристика XVIII-первой половины XIX века. М., 1991. С. 11.

36. Тартаковский А. Г. 1812 год и русская мемуаристика. М., 1980. С. 33.

37. Шамурин Ю. И. Подмосковные. В 2 Т. М., 1912. С. 5.

38. Згура В. В. Общества изучения русской усадьбы 1923 г. // Возрождение русской усадьбы. М., 1992.

39. Русская усадьба. Сборник ОИРУ. М., 2000. Вып. 6 (22).

40. Мир русской усадьбы. Очерки. (Под. ред. JI.B. Ивановой). М., 1995.

41. Марасинова Е. Н. Психология элиты российского дворянства последней трети XVIII века. (По материалам переписки). М., 1999. С. 163.

42. Roosvelt P. Life on Russian Country Estate. Yale University Press. New Haven and London. 1995.

Заключение

.

История, эволюция дворянской усадьбы прослежена на примере усадьбы Архангельское, парадной резиденции князей Голицыных и Юсуповых.

Материал личных архивных фондов этих русских аристократических родов, а также разнообразные источники личного происхождения дают значительный фактический материал, в которых нашли отражение различные аспекты хозяйственной и культурной жизни усадьбы, менталитета владельцев, ее архитектурно-пространственной среды.

Дворянская усадьба на каждом этапе общественной эволюции обладала определенными социоэкономическими и социокультурными особенностями.

В XVI — начале XVIII веков для служилых людей она представляла собой жилище и средоточие усадебного хозяйства. После манифеста 1762 года усадьба стала превращаться в постоянное место жительства для среднепоместного и мелкопоместного дворянства, а также представительные резиденции для дворянской верхушки.

История и особенности бытования усадьбы Архангельское в первой половине XVIII века неразрывно связана с судьбой его владельца — видного государственного деятеля петровского и послепетровского царствований, князя Дмитрия Михайловича Голицына (1665−1737).

В 1730 году, переехав на постоянное жительство в Архангельское, князь Дмитрий Михайлович Голицын начинает серьезное обустройство усадьбы. Он возводит в усадьбе «новые хоромы, по старинному, из брусчатого сосноваго леса.». В 1730-х годах князь Голицын перенес усадьбу на территорию современного парка, и, вероятнее всего, его дом находился на месте нынешней большой парковой террасы. Перед домом, по направлению к Москва-реке, был разбит уже французский парк, составивший позднее центр, основу современного парка в усадьбе Архангельское. Парк создавался с чисто декоративными целямиего характер определялся условиями аристократического быта. Также в начале XVIII века в Архангельском уже было свое хозяйство, которое во многом обслуживало эту вотчину. В усадьбе находился скотный и конюшенный двор, ткацкие избы, пивоварня, пильная мельница. Интересно отметить, что в другом имении князя Д. М. Голицына, Богородском на Пахре, была построена бумажная мельница. Предприятия князя Голицына явились тем начальным этапом дворянского предпринимательства, которое в дальнейшем, во второй половине XVIII века, получит такое огромное распространение.

Создание аристократической усадьбы Архангельское начинается в 1780-е годы, при князе Николае Алексеевиче Голицыне (1751−1809), внуке князя Д. М. Голицына. По проекту французского архитектора Шарля Герна во второй половине 1780-х-1790-х годах был построен новый большой дворец. Развернувшееся в 1770—1780-е годы строительство усадебных дворцов, или переустройство, надстройка прежних жилых строений, сопровождалась разбивкой обширных садов и парков, а также оформлением паркового пространства. Таким образом, в конце XVIII — начале XIX веков, при князе Н. А. Голицыне, начинается новый период истории усадьбы. Он берется за огромное дело создания новой усадьбы, превращение ее в роскошный дворцово-парковый ансамбль.

Рубеж XVIII—XIX вв.еков является временем расцвета русского усадебного строительства, отразив черты, присущие архитектуре классицизма. Это четкое осевое построение усадебного комплекса, регулярность и симметрия в размещении основных построек, сдержанность и строгость внешнего облика зданий, гармония их с окружающей природой. Подобную характеристику в полной мере можно отнести и к Архангельскому.

В 1810—1830-е годы следующий владелец усадьбы — князь Н. Б. Юсуповзавершит превращение усадьбы в уникальный дворцово-парковый ансамбль, которое начал предыдущий владелец Архангельского — князь Н. А. Голицынконце XVIII — начале XIX века.

Среди владельцев крупнопоместных усадеб занимали особое место представители элитарной прослойки «века Екатерины» и вельможи «нового времени», занимавшие высокие посты в правительстве, близкие ко двору. Многие из них являлись просвещенными представителями своей эпохи, прославившимися на государственном и культурном поприщах. К ним, без сомнения, относится князь Н. Б. Юсупов.

Князь Н. Б. Юсупов, богатейший вельможа, коллекционер и дипломат, был прекрасным знатоком и ценителем искусства. Уже в 1820-е годы картинная галерея князя Н. Б. Юсупова считалась одной из лучших частных собраний в России и за границей. В собрании находились работы крупнейших западноевропейских художников, в основном французской, итальянской и голландской школ живописи XVII — первой трети XIX веков. В коллекции преобладали произведения французской живописи, что было обусловлено определенными вкусами эпохи и состоянием культурных связей России и Франции. Состав картинной галереи князя Н. Б. Юсупова в значительной мере отразил вкусы аристократического общества того времени, к которому принадлежал и владелец Архангельского. Князь Н. Б. Юсупов не только сумел собрать обширные художественные коллекции, но его талант проявился в том, каким образом он сумел создать с их помощью особую художественную среду, особый мир аристократической усадьбы.

Приобретая Архангельское, князь Н. Б. Юсупов руководствовался в первую очередь не хозяйственными соображениями. Переехав на постоянное жительство в Москву, он стремился завершить строительство усадьбы и создать в Архангельском свою главную парадную резиденцию. Американская исследовательница феномена русской усадьбы П. Рузвельт приводит любопытное высказывание князя, который «провозгласил, что усадьба создается не для прибыли, а является источником расхода и веселья». 197.

Удачная планировка и художественное оформление залов показывают органическую взаимосвязь в Архангельском архитектуры и живописи, к которой стремились талантливые зарубежные и отечественные мастера, занимавшиеся постройкой дворца и оформлением интерьеров. Князь Н. Б. Юсупов добился того, что весь усадебный комплекс Архангельского являлся исключительным синтезом архитектуры, скульптуры, живописи и садово-паркового искусства.

Князь Н. Б. Юсупов являлся уникальной фигурой среди русского дворянства конца XVIII — начала XIX веков. С одной стороны, коллекционер, знаток искусства, меценат, с другой — энергичный предприниматель, ярко отразивший в себе тот дух предпринимательства, который с XVIII века становился все более свойственен русскому дворянству. Дворянство переставало быть уже только землевладельческим классом, оно больше и больше в течение XVIII столетия втягивается в торговые и промышленные предприятия, основывает свои промышленные заведения. Примерно с середины XVIII века в усадебные комплексы стали включаться мануфактурные предприятия. Во второй половине XVIII века дворянские усадьбы становились очагами дворянского предпринимательства в области промышленного производства. В усадьбах действуют фабрики и заводы по переработке сырья. Так, еще отец князя Н. Б. Юсупова, Б. Н. Юсупов, в середине XVIII века становится суконным фабрикантом на наиболее легких и выгодных для него условиях, — взяв в свое содержание одну из крупных казенных суконных фабрик, расположенную в селе Ряшках Полтавской губернии.

Князь Н. Б. Юсупов являлся директором Императорского фарфорового завода, стеклянного завода и шпалерной мануфактурыизвестно также, что ему принадлежали суконные фабрики в селе Ряшках и в селе Никольском.

Курской губернии, а в 1803 году он взял в аренду казенную шелковую фабрику в селе Купавне Богородского уезда Московской губернии, организовав там в 1820-е годы также суконную фабрику.

В крупнопоместных усадьбах Воронцовых, Орловых, Голицыных, Шереметевых, Юсуповых, как правило, было организовано многоотраслевое производство: они стремились заводить в своих усадьбах одновременно несколько предприятий. Подмосковная усадьба Архангельское являлась не только уникальным дворцово-парковым ансамблемна ее территории в первой трети XIX века располагались несколько художественно-промышленных предприятий: здесь находилось фарфоровое и хрустальное заведения. Также в усадьбе было и чисто промышленное заведение: прядильная шерстяное предприятие, превращенное позже в суконное предприятие. Три заведения Архангельского (фарфоровое, хрустальное, суконное) являлись предприятиями мануфактурного типа периода расцвета мануфактуры. Судьба этих предприятий была тесно связана с личностью владельца, князя Н. Б. Юсупова. При нем они возникли в усадьбе, при нем же они и окончили свое существование, отразив основные моменты возникновения, роста и упадка вотчинной мануфактуры. Но, тем не менее, можно говорить о том, что талантливые мастера Архангельского внесли свой вклад в развитие русской художественной культуры.

Так, художественная школа в Архангельском являлась, несомненно, ярким и самобытным явлением в культурной жизни России в начале XIX века. В Архангельском крепостные мастера не только обучались, но и были связаны совместной практической работой, в которой принимали участие художники разных поколений, чаще всего в мастерской по росписи фарфора. Ученики для школы набирались в многочисленных вотчинах князя Н. Б. Юсупова, также в ней обучались и дети дворовых служащих усадьбы, способности которых могли заметить опытные мастера, жившие и преподававшие в имении. Таким образом, в Архангельском создавалась преемственная традиция своеобразной манеры в живописи и прикладном искусстве. Таким образом, уже в начале XIX века Архангельское превращается в центр формирования профессионально образованной, просвещенной прослойки крепостных, представляющих собой интеллигенцию «в первом поколении».

Русские дворянские усадьбы, как правило, являлись хозяйственными центрами, хозяйственно-бытовая культура которых испытывала на себе влияние социоэкономических процессов, характерных для экономики России первой половины XIX века. Отражая с особой резкостью общее явление кризиса феодальной системы, дворянское предпринимательство к концу дореформенного времени свертывалось. Лишь небольшая часть вотчинных мануфактур переросла в капиталистические предприятия и вошла в новую эпоху.

Быт и культурный облик русской усадьбы постоянно менялись, хотя следование традициям весьма ощутимо сказывались и в архитектурно-планировочной структуре усадеб, и в сохранении «родовых гнезд», и в повседневном быте.

В первой трети XIX века усадьба Архангельское являлась уникальным культурным центром. В 1810-е — 1830-е годы, которые явились «золотым» временем в истории Архангельского, усадьбу посещают выдающиеся представители русской культуры XIX века — А. С. Пушкин, П. А. Вяземский, С. А. Соболевский, П. П. Свиньин, А. И. Герцен и другие. В мемуарных произведениях, а также эпистолярном наследии этих представителей передовой литературной мысли нередко возникает образ «просвещенного владельца» Архангельского — князя Н. Б. Юсупова. Мемуары, переписка А. С. Пушкина и его современников содержат в себе богатейший исторический, фактический, реальный материал, необходимый для понимания жизни и творчества поэта и его современников, а также по истории усадьбы.

Архангельское и ее владельцев. Переписка А. С. Пушкина — сложнейший процесс, пронизанный самыми разнообразными внутренними взамовлияниями, это важнейший фактор пушкинской эпохи. Эпистолярное наследие поэта представляет собой яркие страницы литературы, литературного быта, общественной жизни и журнальной полемики. Это — страницы, насыщенно творческие и подчеркнуто прозаичные, пронизанные пафосов борьбы и элегически созерцательными размышлениями, посвященные практическим делам и содержащие строгие, афористиченые по форме, высокие по содержанию рассуждения поэта, о насущных задачах литературы. Переписка А. С. Пушкина с его современниками — неотъемлемая составная часть литературного наследия поэта и его эпохи.

Интерес к XVIII столетию прослеживается на всем протяжении творческого пути Александра Сергеевича Пушкина. Историзм — стремление познать и отразить жизнь общества, народа в движении, изменениях, увидеть за случайным и преходящим существенное, имеющее историческое значение, -составляет одну из важнейших сторон творчества Пушкина как великого художника-реалиста. С этим же связан и глубоко патриотический интерес его к прошлому своей страны, в постижении которого он видит ключ для понимания современности.

Замечательным художественно-историческим произведением, является послание «К вельможе» обращенное к князю Н. Б. Юсупову, владельцу подмосковного имения Архангельское. На протяжении всего ста с небольшим стихотворных строк, не выходя формально из рамок выбраного им и совсем не исторического жанра, поэт сумел осуществить то, что он сделал в своей исторической трагедии «Борис Годунов», что ставил целью своего незавершенного исторического романа «Арап Петра Великого», — воскресил минувший век в его истине. Несомненно, встречи и знакомства князя Юсупова открывали возможность явить в живописных образах-картинах и четких формулах-характеристиках яркую панораму жизни, быта, культуры европейских стран восемнадцатого столетия. В своем произведении поэт не дает перечисления сокровищ усадьбы Архангельское — картина обобщена, и с намерениемза упоминанием Версаля и Трианона стоят зрительные впечатления от экстерьеров Архангельского. Символическим обозначением дворца усадьбы предстают «циркуль зодчего, палитра и резец» — аллегории трех искусств, эмблема классической эпохи.

Расцвет усадьбы Архангельское в 1810—1830-е год связан с самореализацией ее владельца, князя Н. Б. Юсупова, в социальном, хозяйственном и духовном планах. Усадьба становится в это время своеобразной «моделью мира», проекцией духовного мира князя Н. Б. Юсупова, его творческой энергии. Такой характер усадьба сохранит и на протяжении XIX — начала XX веков, с учетом, конечно, как эволюции самого дворянского сословия, так и развития страны в целом.