Концепт Волги в историко — культурном развитии России: философский анализ

Актуальность темы

исследования. Изучение общественного ч сознания было и остается одной из важнейших проблем современной науки. Если раньше ученых интересовали вопросы, связанные с социально-экономической картиной мира, то в последнее время круг вопросов, относящихся к проблемам национальных культурных стереотипов, в значительной степени расширился.

Интерес к национальному, возродившийся в последние два десятилетия, породил проблему выявления границ этнических и национальных ментальных миров. Все это было связано, прежде всего, с процессом самоидентификации и самоопределения, на путь которого вступили многие народы нашей страны. Желание понять истоки и границы своей самобытности и вызывали стремление к изучению и осознанию национальной ментальности.

Если для западных наук о человеке такое внимание к данной теме было отнюдь не новым и возникало регулярно на волнах активизации национального самосознания, то в советской науке второй половины XX в., взявшей курс на обоснование факта создания в СССР новой исторической общности — советский народ, национальная самобытность была излишней роскошью, мешавшей формированию единой советской идентичности.

Доминирование социально-экономических вопросов в изучении российских народов невольно оттеняло остальные проблемы, связанные со спецификой развития национальных миров. Дискуссии о национальном характере и национальной специфике всячески пресекались большевиками, выдвигавшими тезис об интернационализме коммунистической партии.

Не отрицая значимости социально-экономических факторов в формировании национальной специфики, заметим, что они не являются доминирующими, так как часто национальный менталитет начинает формироваться еще в доклассовый период, когда роль социальных доминант значительно снижена, а экономическая составляющая является производной от специфики природно-хозяйственной деятельности конкретной этнической группы. Поэтому среди множества факторов, влияющих, по мнению ученых (Ф. Ратцель, Э. Дюркгейм, Э. Крёбер, К. Уисслер, Р. Беннедикт, М. Мид), на формирование национальной ментальности, называют ландшафтные. Если говорить о российской ментальности, то в первую очередь, вне всякого сомнения, можно выделить фактор огромного лесостепного пространства, характерного, прежде всего, для Центральной России, где и происходило формирование русской народности, и! речной фактор — Волгу. Являясь самой большой рекой в Европе и главной водной артерией в европейской части России, Волга оказала огромное влияние на формирование ментальностей народов, проживающих в её бассейне. Она как бы выступала одним из главных гидромаркеров, вокруг которого складывался огромный пласт культурных элементов (мифов, 1 поэтических образов, верований, рациональных и иррациональных представлений, связанных с хозяйственной деятельностью и т. д.).

Особую роль в формировании картины мира русского народа сыграла Нижняя Волга и особенно Астрахань. Здесь великая река как бы завершала свой путь, разветвляясь на множество рукавов, образующих дельту. На протяжении нескольких столетий этот регион выступает не только в качестве символа вольницы, изобилия, разгула, но и опасной стихии и т. д.

Следует помнить, что Нижняя Волга стала домом для многих народов с разными национальными ментальными мирами, вместе с тем именно Волга часто выступала стержнем, вокруг которого и происходило формирование региональных культурных стереотипов. Кочевники, земледельцы — все они вбирали в себя новые культурные реалии, оказываясь в условиях Нижней Волги. Конечно, очень часто у разных народов это происходило по-разному, но и в этом, как нам кажется, также проявляется актуальность данного исследования.

Научная новизна исследования. Несмотря на то, что Волга играет большую роль в экономике, культуре и общественном сознании россиян, вместе с тем ей уделено, как нам кажется, незаслуженно мало внимания в культурологии и философии. Как особый концепт русского культурного ландшафта Волга ещё никем не анализировалась.

Однако нельзя сказать, что образ Волги был полностью проигнорирован исследователями. В той или иной степени он неоднократно анализировался филологами (Вл. Гречишниковым, А. Г. Цейтлиным, В.А. Никольским). Как правило, в их работах Волга не являлась объектом исследования, т. к. она анализировалась в связи с какими-то конкретными литературными произведениями: романами И. А. Гончарова, Н. А. Островского и т. д.).

В данной работе представлен комплексный философско-культурологический анализ концепта Волги, основанный на российском культурном дискурсе. В качестве элементов этого дискурса выбраны фольклорные произведения, живописные полотна художников, лексические обороты, социокультурные тенденции и т. д. Всего проанализировано 130 нарративных текстов разного характера. Такой анализ в отечественной науке проводится впервые.

В ходе исследования было выявлено место волжского концепта в менталитете народов России и Нижней Волги в частностисоотнесено проявление этого концепта в региональной семиосфере с общероссийскойпоказано, что если в общероссийском культурном контексте Астрахань выступала определенным маркером, обозначающим удаленность, даже запредельность, то для населения Нижней Волги астраханская часть Волги являлась символом, отождествляемым с домом или своеобразным центром, где иI актуализировались основные культурные парадигмы (Волга = любовь = разлука = вольница смерть = изобилие и т. д.).

Исследование помогло выявить основные параметры влияния речной символики на региональную культурную реальность, выразившуюся в лексическом, фольклорном и художественном своеобразии.

Степень изученности проблемы. В категориальном поле исследования проблема концепта была поднята С. А. Аскольдовым и разрабатывалась на западе Дж. А. Фодором, И. В. Метцлером. Особое место в рамках философского знания занимает постструктуралистское осмысление концепта Ж. Делезом и Ф. Гваттари.1 В отечественной литературе в рамках лингвистического подхода понятие концепта исследовалось С. А. Аскольдовым, Д. С. Лихачевым, В. В. Колесовым, В. Н. Телией, в рамках когнитивного подхода — З. Д. Поповой, И. А. Стерниным, Е. С. Кубряковой,.

B.З. Демьянковой, Ю. Г. Панкрац, Л. Г. Лузиной, в русле культурфилософского — А. П. Бабушкиным, В. Г. Арутюновой, В. Г. Зусманом,.

C.Х. Ляпиным, С. Г. Воркачевым, В. И. Карасиком. Особый вклад внесли работы Ю. С. Степанова, который одним из первых дал комплексное осмысление понятия «концепт».

Категорию «менталитет», правда, в несколько ином контексте: как некую человеческую солидарность ввел в научный оборот Эмиль Дюркгейм, однако в научный контекст в рамках исследования культуры этот термин вошел после появления трудов Л. Леви-Брюля: «Ментальные функции в низших обществах» и «Первобытное мышление».4.

Наибольшую степень разработанности данная проблема получила в рамках французской школы «Анналов» в лице М. Блока, Л. Февра, Ж. Ле Гоффа, Ф. Броделя, Ж. Дюби, А. Буро, Ф. Грауса и др. В Германии последователями школы «Анналов» в вопросах ментальности были Р. Шпрандель, А. Борет, Е. Хинрикс, Р. Рейнхардт и др. Философское.

1 Делез Ж., Гваттари Ф. Что такое философия. — М., 1998. С. 56−96.

2 Степанов Ю. С. Концепты. Словарь русской культуры. Опыт исследования. — М., 2004. С. 89.

3 Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Метод социологии. — М., 1990. С. 80.

4 Lcvy-Bruhl L. Les Fonctiones mentales dans les socictes inferiores. Lakan, 1910, Primitive Mentality. N.Y., 1923. осмысление этой проблемы было предпринято П. Рикером в работе «Память, история, забвение».1.

В отечественной литературе наиболее значительный вклад в изучение менталитета в системе культуры внесли А. Я. Гуревич, М. М. Бахтин, л.

B.JL Рабинович, а также Ю. Л. Бессмертный, A.JI. Ястребицкая, В. П. Даркевич, О.А. Добиаш-Рождественская и др. Категориальным анализом понятия менталитета занимались Е. А. Ануфриев, В. В. Ванчугов, Ф. И. Гиренок, С. П. Иваненков, К. В. Касьянова, С. Э. Крапивенский, В. И. Курашов, А. Ж. Кусжанова, К. Х. Момджян, И. В. Мостовая, В. Д. Селлин, А. П. Скорик, Г. А. Телленбах, Д. Филд, Р. Хингли, Б. П. Шулындин, Г. Шульц и др: Проблеме разграничения понятий «менталитет» и «ментальность» посвящены работы Р. А. Додонова, В. В. Козловского, JI.H. Пушкарева, А. А. Еромасовой, Г. В. Стельмашук, JI.B. Лесной.

— В рамках культурфилософских исследований культурная картина мира легла в основу многих известных концепций, в том числе О. Шпэнглера,.

•5.

М. Вебера, Р. Редфилда, Э. Фромма, М. Хайдеггера. В отечественной литературе исследованиями картины мира занимались А. Н. Леонтьев, П. Ю. Черносвитов, Ю. В. Осокин, Р. Ю. Рахматулин, Т. Ф. Кузнецова. i Проблему локализации культуры в рамках территории как проблему культурного ареала начали исследовать американские антропологи О. Мэйзон, Ф. Боас, А. Кребер. 4 Параллельно в отечественную науку Д. Бергом вводится понятие «культурный ландшафт». Его изучением в рамках ландшафтно ориентированной парадигмы занимались.

1 Рикер П. Память, история,'забвение. М., 2004. С. 63−89.

2 Гуревич А. Я. Категории средневековой культуры. М., 1978; Средневековый мир: культура безмолвствующего большинства. М., 1990; Исторический синтез и школа «Анналов», М., 1993; Индивид и социум на средневековом Западе. М., 2005; Бахтин М. М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М., 1965, Рабинович В. Л. Алхимия как феномен средневековой культуры М., 1979.

3 Шпенглер О. Закат Европы. Т. 1: Образ и действительность. Новосибирск, 1993, Вебер М. Избранное: Образ общества. М., 1994; Фромм Э. Иметь или быть. М., 1990 -Хайдеггер М. Время картины мира //Хайдеггер М. Время и бытие. М., 1993. Redfield R. The Little Community. Viewpoints for the Study of a Human Whole. Uppsala and Stockholm: Almovist and Wiksells, 1955.

4 Kroeber A.L. Types of Indian Culture of California. University of California publications. American archeology and ethnology June 1904, vol.23.

А.А. Белокуров, А. В. Лысенко, Н. Ф. Реймерс, В. А. Николаев и др. В рамках культурологической парадигмы на данном этапе исследования ведутся в трех направлениях: информационно-аксиологическом (Ю.А. Веденин,.

М.Е. Кулешова, Р.Ф. Туровский), феноменологическом (B.JI. Каганский) и этнокультурном (В.Н. Калуцков, М. В. Рагулина и др.). Понятием ландшафта и его исследованиями занимались и представители постмодернистской философии Т. Адорно1, В. А. Подорога.2 Особое место в системе культурного ландшафта занимает речной ландшафт, проблему которого в той или иной форме затрагивали В. О. Ключевский, А. Тойнби, Л. И. Мечников, А. П. Романова, Т. В. Казарова, С. Н. Якушенков.

Объектом данного исследования является культурный ландшафт народов Нижней Волги.

Предметом исследования выступает концепт Волги в менталитете народов Нижней Волги.

Цель работы — проанализировать концепт Волги в культурном ландшафте народов Нижнего Поволжья.

Для достижения этой цели были поставлены следующие задачи:

1) изучить семантическое поле терминов «концепт», «ментальность», «культурный ландшафт»;

2) выявить роль природных факторов в формировании национального культурного ландшафта;

3) проследить место «реки» в ментальных мирах народов мира;

4) проанализировать концепт «реки» в культуре народов России;

5) изучить проявление волжского концепта в культурном ландшафте народов Нижней Волги;

6) выявить динамику изменений концепта Волги в менталитете народов Астраханского края.

1 Адорно В. Т. Эстетическая теория (Философия искусства). М., 2001.

2 Подорога. В. А. Метафизика ландшафта. Коммуникативные стратегии в философской культуре XIX—XX вв. М., 1993.

Теоретико-методологические основания и методы исследования.

В работе был применен системный подход, что позволило рассмотреть составляющую волжского концепта в комплексе с помощью различных специальных и общих методологических инструментариев. Из специальных методов оказались очень полезны семиотические методы, с помощью которых были выявлены семантика и прагматика концепта реки. Особое внимание уделялось семиотическому синтаксису семиосферы народов Нижней Волги. Широко использовались синхронический и диахронический подходы исторического метода. При анализе образа реки в менталитете народов России и Нижнего Поволжья были использованы кросс-культурный, а также сравнительно-исторический методы. Широко применялись методы типологизации, интерпретации, а также общефилософские методы (анализ и синтез, контекстуальный, казуальный) и т. д.

Эмпирической базой исследования является культурный дискурс, связанный с концептами реки в менталитете народов мира, России и Нижней Волги в частности. Основу данного дискурса составляли нарративные источники (фольклорные тексты, песни современных авторов, литературные тексты, газетные и журнальные статьи, словари и т. д.), а также визуальные источники (фотографии, картины, фильмы, скульптурные композиции и т. д.), различные проявления повседневной культуры, нашедшие отражение в многочисленных приметах, материальных объектах повседневного труда, праздниках и т. д.

Положения, выносимые на защиту:

1. Согласно категориальному анализу поля исследования, на современном этапе основным является полипарадигмальный подход к изучению базовых категорий: концепт, менталитет, ментальность, мировоззрение, картина мира. Историко-культурная динамика изменения культурного концепта во всей полноте выявляется при параллельном исследовании его репрезентаций: как в менталитете, так и в культурной картине мира определенного социума.

2. В отличие от других ландшафтов речной культурный ландшафт требует изучения не в трех (В.А. Подорога), а в большем числе проекций, в которых, наряду с телесной, вербальной и визуальной, важную роль играют и цивилизационная, тендерная, генетическая, ноуменативная, что раскрывает специфику взаимосвязи реки и социума в историко-культурной динамике.

3. Вода и река являются древнейшими архетипами, повлиявшими на становление национальных картин мира. Образы воды и реки, как правило, имеют амбивалентный характер, причем семантические поля концептов «река» и «вода» на уровне гносеологии и аксиологии имеют антиномичные характеристики. Вода и река — неотъемлемые составляющие всех мировых мифологий и космогоний. В представлении многих народов вода выступает в качестве колыбели жизни. Образы реки в культурах народов мира могут актуализироваться через различные аллоформы: змея, мировое древо, Млечный путь и т.|д. Все это свидетельствует о неком универсализме данного символа, или, точнее, метасимволе, т. е. некой обобщающей универсалии, объединяющей в себе множество других символов. В силу своей географическойспецифичности Волга является одним из важнейших маркеров-символов русской культуры. Кроме того, это еще и некая ландшафтная основа, на фоне которой и течет российская повседневность, или даже история государства. Все это нашло отражение в богатом русском фольклоре.

4. Функция образа реки в национальных картинах мира многообразна: река выступает в качестве оси мира, река — медиатор, родоначальник, предок, река — граница между мирами, река — носитель информации и место забвения. В русской культуре европейской части России две реки играют главнейшую роль в картине мира: Волга и Дон. Русский мир как бы формируется на уровне главной патронимической парадигмы: Донбатюшка, Волга — матушка. Волга выступает культурообразующим феноменом регионального и даже порой всероссийского уровня. Региональная самоидентификация основывается на образе Волги как некой.

10 топонимической матрице, порождающей множество дериватов, что находит свое отражение в различных названиях, именах и т. д. Именно с Волгой и с волжской вольницей связаны самые любимые песни русского народа («Есть на Волге утес», «Из-за острова на стрежень» и т. д.). Нижней точкой Волги, а значит, и России мыслится не Каспийское море, а Астрахань как нечто удаленное, загадочное, вольное и мистическое. Именно отсюда приходят на Русь песенные герои. Выбор в качестве удаленного маркера города на Волге свидетельствует о значимости Волги для мифопоэтического топоса России.

5. Волжское ландшафтное и культурное своеобразие отразилось и на восприятии России иностранцами. Это явилось следствием того, что Волга была! одним из основных средств коммуникации. Хотя напрямую их впечатления не влияли на формирование образа Волги, однако до сих пор рисунки и гравюры европейских путешественников XVII—XVIII вв. являются во многом единственным визуальным источником анализа культуры региона. Их графические и нарративные зарисовки оказывали и продолжают оказывать большое влияние на наше отношение к прошлому Волги и Астрахани.

6. Волга сыграла огромную роль в формировании картины мира народов Нижней Волги. Под влиянием речного фактора формировался хозяйственный уклад в прошлом степных народов, он способствовал кардинальным изменениям в их производственной, алиментарной, духовной культуре.

Ранее земледельческие народы также переходят к новым хозяйственным формам под влиянием разнообразной ихтиофауны региона, меняется их жилище, алиментарные традиции, вербальная культура и т. д. Образ Волги является одним из основополагающих мотивов в художественной культуре местных народов. Она — главный индикатор региональной культуры, ландшафта и экономического развития. Волга выступает культурообразующим феноменом регионального и даже порой всероссийского уровня.

7. В XIX в. у народов России произошел переход от сакрального восприятия реки к утилитарному. В XX в. этот процесс еще больше усилился, проявившись в гиперутилитарном отношении к реке. И хотя общественный дискурс не потерял связи с традиционными культурными паттернами концепта Волги, что нашло свое отражение в различных песнях, стихах, прозаических произведениях, утилитарное отношение к реке привело к критической ситуации в экологии волжского бассейна: химическому и биологическому загрязнению воды, сокращению запасов ихтиофауны, нарушению гидрологического режима Волги и т. п.

Научно-практическая и теоретическая значимость работы выражается в том, что впервые в научной литературе делается подробный анализ концепта Волги в менталитете народов Нижнего Поволжья. Выявлена динамика этого концепта на протяжении последних несколько столетий. Выводы, полученные в результате исследования, могут быть использованы при разработке различных региональных, культурологических, философских, экологических и даже экономических моделей, имеющих отношение к эксплуатации гидроресурсов региона.

Апробация работы. Основные положения диссертации отражены в 7 публикациях, 2 из которых помещены в научных журналах, рекомендованных ВАК РФ для публикации результатов диссертационных исследований. Различные положения диссертации легли в основу сообщений автора на 5 международных научных конференциях, региональных ежегодных научно-практических конференциях АГУ (2006, 2007, 2008, 2009, 2010 гг.).

Структура и объем диссертации

Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы и приложения.

Заключение

.

На основании всего вышесказанного можно сделать следующие выводы. Связь природных и культурных объектов проявляется в форме культурного ландшафта (или некой семиосфере, по определению Ю. Лотмана). Мы можем определить его как культурную среду, обусловленную ландшафтной спецификой. И в эту культурную среду органически включены как особенности менталитета народов, проживающих на данной территории, так и мифология, возникшая на этой почве, ритуал, обслуживающий хозяйственную и духовную жизнь, литература и живопись, вдохновленные определенным природным ландшафтом. Этот культурный ландшафт может быть прочитан, так как представляет собой некий национальный дискурс или мета-текст, построенный на основании конкретных структурных и семантических законов,' выраженных через определенные концепты.

Концепт реки неотделим от другого важного концепта — воды. Воданекий универсальный символ бытия, с помощью которого возможно описание или конструирование модели макро и микрокосма. Практически все народы мира отводили воде большую роль в своих традиционных идеологиях и классических философиях. Она неотъемлемая часть онтологических, гносеологических и аксеологических конструкций. В древних религиозных системах она является порождением всего сущего, и вместе с тем неотделима от танатологических воззрений, причем вписана в них на разных уровнях: аксеологическом в виде эсхатологических потопов, очищающих мир от скверны, космологических — в виде воды, отделяющей мир мертвых и живых и т. д.

Вода представляет собой некую универсальную стихию, выступающую мерилом или источником множества явлений. В этой абсолютной или, точнее, универсальной метафоре единства аллоформов, или «мета-метафоре», сводимой к воде, являющейся нам во множестве различных форм и символов, замещающей их, и проявился сакральный смысл воды и вообще всех водных источников. Её способность вобрать в себя многое, погрузить в себя и даже уничтожить в себе всевозможные формы и проявления делала воду универсальным символом премордиального бытия — изначальным хаосом, порождающим постмордиальное бытие. Но и упорядоченная вода = река продолжает выполнять важную роль, выступая неким скрытым креативным фактором нашей ментальности. Она формирует особый склад и характер народа, способствует формированию национальной ментальности на уровне подсознания.

Жизнь на реке кардинальным образом отличается от степной, полупустынной или пустынной среды обитания. Река превращается в основное средство существования, она дает пищу, материал для жилища, выступает в качестве средства коммуникации, формирует религиозные представления и т. д. Ряд, рек (Нил, Тигр и Ефрат, Инд, Хуанхе и Янцзы) в силу своих климатических и ландшафтных своеобразий способствуют возникновению раннего государства.

Таким образом, река — это то, что отделяет, изолирует, формируя особым образом не только хозяйственную жизнь человека, но и его ментальность. :

Неудивительно, что одним из ключевых концептов в российском культурном ландшафте является концепт великой русской реки Волги. Для полного понимания всей полифонии этого концепта его можно рассмотреть через призму семантических рядов: цивилизационного, визуального, вербального, телесного, генетического, ноуминативного, тендерного. iHa цивилизационном уровне волжский концепт предстает нам как основа для могущества России. Волга — великая река великой страны. Она служит на благо России. Волга — это река рек, некая мета-река или река par excellence, т. е. идеальная река. В дорусский период она очень часто носит название Итиль (Атиль, Эдель), что в переводе с тюркского означает «река». Но это не простое обезличивание, это некое возведение ее в статус.

169 универсальности, именно поэтому на ее берегах и расположена столица Хазарии с тем же названием, т. е. один урбанистический локус с этим же топонимом размещен на гидрониме, носящем такое же имя. Все это свидетельствует об особой сакральности этих объектов в представлении народов хазарского государства.

Визуальный ряд — физически, исторически и биографически локализуемый образ речного ландшафтного пространства. Здесь концепт Волги нашел свое отражение через различные когнитивные стороны восприятия этой реки, выраженные в литературных или художественных произведениях. Волга — полноводная река, это река могучая, одна из красивейших в России и т. д. i.

Вербальный ряд — переживание конкретного ландшафта в словесных образах, его описание, интерпретация. Вербальный аспект Волги очень разнообразен, он нашел свое отражение через такие дуальные конструкции, как река = речь, река = песня, но в отдельные периоды российской истории это И! река победы, река человеческой скорби.

Телесный ряд волжского концепта проявился на самых различных уровнях деятельностной составляющей культуры, выражающейся как в способах хозяйственной деятельности, так и в ритуалах традиционного, цикла, очень часто эмоциональной сфере наблюдателя, его' антропологической характеристике и т. д. Особенно ярко этот аспект проявился в связке река = любовь, причем он может существовать и на уровне антиномии: река = несчастливая любовь. Множество песен, как традиционных, так и современных, посвящены именно этой теме, нашла она свое отражение и в полотнах художников, особенно XIX в.

На антропологическом уровне аспект телесности раскрывается в образах волжских жителей как неком особом типе: сильном, смелом, красивом, вольном и т. д.

Генетический уровень проявился в символической связи того или иного субъекта с конкретным объектом географического ландшафта, в.

1,70 нашем случае — с рекой. Очень часто этот географический объект мыслится как некоторое место рождения или происхождения народа или индивидуума. Герой, населенный пункт или даже целый народ как бы генетически оказывается связанным с этой рекой (Волгой, Доном). К этому же ряду можно отнести и некие патронимические символы, т. е. вписывание ландшафта в символические патронимические связи, например, Волга-матушка, Дон-батюшка, сестра Вазуза, брат Днепр. Кроме этого, генетический аспект проявился и в таком выражении, как Волга-кормилица. Под кормилицей здесь следует понимать не ресурсный аспект, а аспект патерналистский: она та, кто кормит. Эта связка зафиксирована как на уровне старых фольклорных нарративов, так и в современном русском языке.

К тендерному ряду относится связь ландшафта с тендерной составляющей. Хотяне во всех языках это можно проследить, однако в русском языке тендерные характеристики объекта ярко прослеживаются. Наличие родов в русском языке делает практически все ландшафтные объекты гендерно > окрашенными. Уже из предыдущего примера с генетической составляющей можно" легко заметить, что Волга, Двина, Вазуза и другие реки мыслились как объекты женского рода, а Дон, Днепр, Дунай — мужского. Все это позволяло осмысливать реки в самых разнообразных аспектах, вписывать их в различные модели культурного ландшафта.

Волга — образец национальной тендерной метафоры, ведь Волга — матушка, т. е. прародительница. Она (порождает, творит Россию и русский народ, но и вбирает в себя другие народы, страны, реки и т. д., превращаясь в мегаметафору всеземного масштаба. В ней как бы находят отражение все народы, все другие реки, с которыми она ведет свои речи в согласии. От конкретной биографической (человеческой) любви она вместе с другими реками заявляет о любви ко всему миру. И, наконец, это пробуждающая река — река, не только пробуждающая поэта, но и пробуждающая гражданина, как она однажды пробудила Некрасова, услышавшего на ее берегах стон бурлаков. В воображении разных поэтов, начиная с XVIII в., она оказывается в одном ряду с великими реками мира.

Ноуменативный ряд волжского концепта самый сложный и самый разнообразный. Он включает космогонические, онтологические и гносеологические составляющие. Естественно, что ноуменативные характеристики этого концепта проявляются через визуальные, вербальные, генетические и прочие ряды.

Волга на протяжении всей долгой российской истории являлась многоплановым речным символом. С одной стороны, она отражала все архитипичные культурные парадигмы (рождение, смерть, слово, песня, любовь, свобода), но вместе с тем она являла собой — уникальный пример гидрополитического i характера. Она воспринималась как осевое (в пространственном и временном) явление, тесно переплетающееся с историей России. Россия и* Волга в сознании многих россиян были явления взаимозаменяемые или взаимодобавляемые.

Таким образом, Волга выступает важнейшим культуробразующим символом российской ментальности. Большинство перечисленных архетипов, мотивов и сюжетов репродуцируются поэтами, художниками и писателями по сей день. Волга ретранслирует все эти культурные элементы, формирует новые образы, в которых тесно вплетены образы старые. Онавыражение русской самобытности и метаметафора русской национальной жизни. iBce вышесказанное можно повторить и в отношении этого концепта в восприятии народов Нижней Волги и Астрахани конкретно. Как и на Средней Волге, здесь актуальны все вышеперечисленные составляющие феномена волжского концепта. Все это нам удалось зафиксировать на разных дискурсах. Многие составляющие этого концепта оказывают культурообразующее влияние на астраханскую повседневность, формируя ее связь, с Волгой. Это и урбанистический ландшафт города, ритуалы свадебного цикла, названия предприятий и фирм, символы края и т. д.

Но в волжском концепте астраханцев существует и ряд особенностей. Это касается, прежде всего, генетической составляющей регионального культурного ландшафта: астраханский волжанин, согласно заметкам путешественников и местных жителей, не только человек максимально независимый, вольный, но это еще и особый национальный тип, возникший в результате участия в его формировании множества народов. Как Волга питается множеством рек, так и астраханец — это продукт разных культур и разных народов. Он отражение Волги, ее порождение, ее антропологическая криатура, выросшая благодаря ей.

Подытожив, скажем, что волжский концепт — феномен не статичный, а весьма динамичный, изменявшийся на протяжении веков. В нем появлялись новые понятия, уходили старые и вновь актуализировались. Подчас он весьма противоречивый, так как построен на порой взаимоисключающих принципах любви и утилитарности, жизни и смерти. Но как бы то ни было, он был и остается краеугольным камнем русской, да и российской культуры в целом.