Принцип свободы договора в российском гражданском праве

Актуальность темы

диссертационного исследования.

Сегодня Россия, пережившая тяжелые экономический и политический кризисы, наконец, обретает стабильность. Рыночная система хозяйствования получила надлежащую законодательную базу, основанную на классических принципах частного права, незыблемых со времен древнего Рима. Возрожденный гражданско-правовой договор вновь обрел ведущую роль в экономике и сегодня можно без преувеличения сказать, что регулирующая функция гражданско-правового договора стала одним из основных факторов, направляющих развитие системы хозяйствования. В основе этой системы, как и в основе любого оборота, лежат гражданско-правовые сделки, и, прежде всего, договоры, имеющие в качестве своего неотъемлемого признака свободу, справедливо возведенную в ранг основных начал гражданского законодательства.

На сегодняшний день свобода договора приобрела принципиально повое и главенствующее значение в договорном регулировании отношений субъектов фажданского права.

В той или иной степени элементы свободы договора упоминаются в большинстве норм как части первой Гражданского кодекса Российской Федерации, содержащей общие правила договорного права, так и части второй Гражданского кодекса, включающей в себя большое количество диспозитивных норм, рассчитанных на свободное усмотрение сторон при заключении гражданско-правовых договоров, определении их условий, выборе контрагента по договору и т. д.

Термин «договор» стал широко использоваться в различных отраслях законодательства, в частности, в налоговом, таможенном, земельном, трудовом, семейном и др. Необходимость конкретизации данной правовой категории в законодательстве, соотношения его с гражданско-правовым договором, определение степени свободы договора в договорных связях различного плана стала актуальной проблемой для современного правоприменения.

Надо ли говорить, что для нашей экономики, па протяжении десятилетий функционировавшей в условиях жесткого административного диктата, под девизом ставшей уже крылатой фразы В. И. Ленина «.мы ничего „частного“ не признаем, для нас все в области хозяйства есть публично-правовое, а не частное» 1, принцип свободы гражданско-правового договора имеет особо важное значение.

Однако, безграничная свобода договора таит в себе серьезную опасность для экономики государства, что фактически показало неудачное развитие системы рыночного хозяйствования в России в начале 90-х годов XX века в период переоценки возможностей договорного саморегулирования. Очевидно, что этого бы не произошло при надлежащем понимании свободы как производного от ограничений, поскольку полная свобода, не имеющая таких ограничений, не является собственно свободой, а представляет собой ее полное отрицание, ведущее к полной несвободе. Поэтому задача цивилизованного государства заключается в таком установлении границ свободы договора, чтобы при этом соблюдался необходимый и достаточный баланс между частной свободой и публичными интересами.

Необходимо отметить, что Д. И Мейер вообще определял предмет гражданского права, как ответ на вопрос: «Какая же мера свободы предоставляется лицам, живущим в обществе, на употребление имущества для удовлетворения потребностей?» .

В связи с этим вопрос о пределах свободы договора, состоящих из ограничений такой свободы, налагаемых государством в виде законов или принимаемых на себя самими сторонами договора в виде его условий, законности, обоснованности и динамике этих ограничений, является, пожалуй, самым актуальным вопросом для правового государства, которым провозгласила себя Россия в первой статье своей Конституции.

1 Ленин В. И. Поли. Собр. Соч. Т. 44. Стр. 398.

2 Мейер Д. И. Русское гражданское право (в 2-. ч. Часть 1). По исправленному и дополненному 8-му и ц, 1902. М: Ciaiyr (в серии «Классика российской цивилиа ики»), 1997, стр. 32.

Кроме того, с развитием гражданского законодательства и появлением множества новых видов 1ражданско-иравовых договоров возникли, в частности, вопросы о соотношении 1ражданско-правового договора с трудовым договором, также характеризующимся определенной свободой. С принятием нового Семейного кодекса, в значительной степени расширившего свободу договорных взаимоотношений супругов, но так и не определившего сам договор брачного союза (брак), представляется также логичным ответить и на вопрос о природе брака как юридического факта с точки зрения свободы договора и правил его регулирования, а также его соотношения с гражданско-правовым договором .

В новом Гражданском кодексе Российской Федерации используется множество оценочных понятий, подобных «добросовестности», «разумности», «нравственности» и т. д. В ряде случаев от смысла, вкладываемого правоприменителями в данные понятия, зависит оценка договорных связей субъектов гражданского права, налагаются ограничения на свободу гражданско-правового договора. В связи с этим представляется необходимым оценить является ли применение такого понятийного аппарата нормальным развитием гражданского права и необходимым элементом Гражданского кодекса, рассчитанного на длительное время своего применения, или же это лишь преждевременная новелла законодателя, заимствованная из гражданского законодательства стран с развитой рыночной экономикой.

Все указанные проблемы касаются свободы договора, так как фактически относятся к ее ограничениям, и поскольку закон, который должен оперировать только конкретными и строго определенными понятиями, использует данную категорию, смысл ее, придаваемый ей законодателем, должен быть также конкретизирован и понятен участникам гражданского оборота.

В связи с изложенным автором настоящей работы была предпринята попытка ответить на ряд вопросов, необходимость получения ответов на которые вызвана развитием современного российского законодательства, а именно:

Что представляет собой содержание свободы договора в гражданском праве, вкладываемое в него наукой гражданского права, современным российским законодателем, а также правоприменительной практикой? Является ли свобода договора признаком только гражданско-правового договора, либо это неотъемлемый признак любого юридического факта, именуемого термином «договор»? Применимо ли гражданское законодательство ко всем договорам, заключаемым сегодня? Может ли применяться термин «договор» к отношениям, основанным на административном или ином властном подчинении одной стороны другой? Насколько обоснованно государство устанавливает пределы свободы договора, какими критериями при этом руководствуется, где кончается зашита публичных интересов государства и начинается произвольное вмешательство в частные дела?

Цель и задачи исследования

.

Целью данного научного исследования является комплексное правовое и философское исследование свободы договора как основного начала гражданского законодательства и неотъемлемою элемента гражданско-правового договора.

С учетом названной цели была предпринята попытка решить следующие задачи:

1) исследовать происхождение и исторический смысл терминов «договор» и «свобода» ;

2) определить философский и правовой смысл понятия «свобода» ;

3) дать общую правовую характеристику гражданско-правового договора, обосновать наличие свободы в любом договоре как его неотъемлемого элемента;

4) определить соотношение гражданско-правового договора с трудовым договором, договором брачного союза, а также «административным» договором, с точки зрения свободы указанных договоров;

5) исследовать проблему существенных условий договора как одного из ограничений свободы гражданско-правового договора;

6) изучить влияние значительного количества оценочных понятий, содержащихся в гражданском законодательстве, на ограничение свободы договора;

7) классифицировать ограничения свободы гражданско-правового договора как се содержание.

Методологическая основа исследования заключается в применении философского диалектического метода познания действительности к таким правовым категориям как «договор», «свобода», «свобода договора», оценки соотношения их исторического, философского и правового смыслов для получения ответов на поставленные вопросы.

Теоретическую основу настоящей работы составили труды таких отечественных и зарубежных ученых философов, как Н. А. Бердяев, Г. В. Ф. Гегель, И. Кант, К. Маркс, И. П. Малинова, 11.И. Новгородцев, B.C. Нерсесянц, К. Спиноза, И. Г. Фихте, а также ученых юристов, таких как С. С. Алексеев, А. Барак, Д. Н. Бахрах, М. И. Брагинский, В. В. Витрянский, В.II. Грибанов, С. А. Денисов, Н. Д. Егоров, О. С. Иоффе, А. Ю. Кабалкин, X. Кётц, A. J1. Маковский, Д. И. Мейер, И. Б. Новицкий, И. С. Перетерский, И. А. Покровский, Е. А. Суханов, К. Цвай-герт, Г. Ф. Шершеневич, В. Ф. Яковлев, B.C. Якушев и др.

Объектом исследования настоящей работы является свобода договора вообще и свобода гражданско-правового договора в частности.

В качестве предмета исследования выступают общие закономерности и признаки содержания свободы договора как в гражданском праве, так и в ряде других отраслей права. При выявлении указанных закономерностей были изучены положения нормативных правовых актов Российской Федерации и других государств, а также правоприменительная практика арбитражных судов и судов общей юрисдикции Российской Федерации.

Структура и объем работы.

Работа состоит из введения, двух глав, включающих 13 параграфов, заключения, списка используемой литературы.

Научная новизна настоящего исследования заключается в том, что свобода в нем оценивается, прежде всего, как философская категория, и именно с этой точки зрения определяется ее правовой смысл, вкладываемый в данное понятие современным российским законодателем.

Необходимость такого подхода к оценке правового смысла свободы договора обусловлена тем, что само понятие свободы заимствовано правом у философии. Несомненно, еще до такого заимствования это понятие уже обладало определенным смыслом. Изменило ли его право либо распространило уже имеющееся у него значение на свои нормы? Без ответа на этот вопрос невозможно определить содержание свободы договора.

В этой связи необходимым логическим этапом в настоящем исследовании является изучение этимологии понятия свобода и его первичного по отношению к правовому философского смысла. В результате же их последующего сравнения автором настоящей работы делается вывод о фактической тождественности философского и правового смысла свободы.

А поскольку основное значение, придаваемое свободе в философии, является ее определение как производного от ограничений, иначе говоря, ограничения или пределы свободы представляют собой собственно свободу, постольку было бы правильным воспринимать нормы законодательства, ограничивающие свободу договора как нормы, ее создающие.

С этой точки зрения почти все нормы законодательства, предписывающие в той или иной форме субъектам гражданского права распоряжаться своей свободой так или иначе, являются ограничением такой свободы, а значит, в равной степени, создают ее. Иначе говоря, создавая границы свободы договора, законодатель очерчивает своеобразный «сектор» частной свободы субъекта гражданского права, в пределах которого последний не просто свободен в своих действиях, но и уверен в их защите со стороны государства.

В связи с этим, представляется практически значимым классифицировать с новой точки зрения все нормы, ограничивающие свободу договора, что и делается в настоящей работе. Исходя из понимания свободы договора как «сектоpa», очерченного законодателем, деление подобных норм производится, прежде всего, на нормы, устанавливающие внешние границы свободы договора, и на нормы, делающие внутренние изъятия из сектора частной «свободы» .

Общие ограничения свободы договора, устанавливающие ее внешние пределы, фактически являются «разрешительными» ограничениями, запрещая все вокруг специально разрешенного ими сектора частной свободы. Условно говоря, данные нормы в общей массе физически возможных действий субъектов гражданских прав, отводят ссктор, в пределах которого государство разрешает им предпринимать эти действия, юридически признает их и гарантирует защиту со своей стороны. Однако ввиду множества отличных друг от друга субъектов гражданских прав, разнообразия действий, которые они могут предпринять, пользуясь своей свободой внутри отведенного им сектора, государство не может признавать и защищать любые действия всех субъектов. Поэтому оно устанавливает еще и внутренние изъятия из данного сектора, запрещая некоторым субъектам производить определенные действия либо предписывая производить их особым образом. Такие внутренние изъятия или, можно сказать, «запретительные» ограничения фактически разрешают все иные действия в пределах сектора свободы, кроме прямо запрещенных ими.

Коль скоро в гражданско-правовую категорию «свобода договора» входят два термина, кроме исследования понятия «свобода», в рамках настоящей работы необходимо было изучить и содержание термина «договор». Данное исследование производится также с учетом его исторического смысла как путем изучения термина «договор» в качестве универсальной правовой категории, так и путем изучения соотношения смыслов и признаков договоров различных отраслей права. С точки зрения свободы договора в настоящей работе оценивается соотношение гражданско-правового договора с такими договорами как трудовой, договор брачного союза (брак), а также, хотя и не содержащейся в законодательстве, но применяемой некоторыми юристами категории «административный договор» .

Проведенное с точки зрения свободы договора сравнительное исследование показывает, что трудовой договор отличается от гражданско-правового договора, также как и публичный договор бытового подряда отличается от договора подряда вообще. Мы имеем соотношение части и целого. Также как любой гражданско-правовой договор, стороной в котором является гражданин, заключивший этот договор для личных бытовых нужд, становится публичным договором, и регулируется в том числе статьей 426 ГК, устанавливающей особые правила, защищающие слабую сторону, а также законодательством о защите прав потребителей, трудовой договор, характеризующийся специфическим субъектным составом, лишь в большей степени, чем гражданско-правовой гарантирует защиту слабой стороны.

Если подойти к формулировке трудового договора, указанной в статье 56 ТК РФ с позиции статьи 432 ГК РФ, то подчинение работника внутреннему трудовому распорядку будет ни чем иным как его существенным условием. При этом большее количество норм, регламентирующих своеобразное контролирующее «давление» работодателя над работником, в трудовом законодательстве компенсируется большими по сравнению с гражданским законодательством гарантиями для работников, касающимися свободы заключения трудового договора, изменения его условий, а также его расторжения.

Применительно к договору брачного союза исследование показывает, что фактически он обладает всеми признаками гражданско-правового договора, и, прежде всего, свободой, состоящей как в свободе в заключении договора и выборе партнера по договору, так и в законодательном запрещении понуждения к вступлению в договорные отношения. И хотя характер и подавляющее большинство условий этого договора законодателем закреплены императивными нормами, в связи с чем его следует относить к договорам поименованным в законе, нссмофя на то, что в последнем и не имеется сю определения, это не противоречит смыслу гражданского законодательства, допускающего подобное регулирование договорных отношений.

В связи со сказанным, а также принимая во внимание уже существующее субсидиарное применение гражданского законодательства к семейным отношениям, в работе предлагается устранить противоречие между предметами регулирования гражданского и семейного права, установив в статье 2 ГК РФ правило о том, что не связанные с имущественными неимущественные отношения регулируются 1ражданским законодательством в случаях, указанных в законе.

Оценка же категории «административного договора» с точки зрения свободы приводит к выводам о том, что все так называемые «административные договоры» являются либо договорами смешанного типа, имеющими изъятия в правовом регулировании, и регулируемые Гражданским кодексом в части не противоречащей иноотраслевому специальному законодательству, либо односторонними волевыми актами публичных субъектов, пусть даже с определенным последующим уведомлением другой стороны о таком решении. И в том, и в другом случае оснований для выделения самостоятельного договорного вида не имеется.

В итоге данной части исследования автором делается вывод о том, что понятие «договор» имеет исключительно гражданско-правовую природу, так как обладает таким неотъемлемым признаком как свобода договора, подразумевающим, прежде всего, свободу в заключении договора, а также свободу в определении характера заключаемого договора и свободу определения его условий. Как следствие указанных признаков свободы договора также неотъемлемой его частью является равенство субъектов, вступающих в договорные связи, поскольку свобода в заключении договора и выборе его условий и характера невозможна без равноправия субъектов в определении данных характеристик договорного отношения.

Поскольку в современном законодательстве употребляется значительное количество оценочных понятий, толкуемых правоприменителями по своему усмотрению, и так или иначе ограничивающих свободу договора, в настоящей работе ставится вопрос об обоснованности использования такого количества оценочных понятий в законе.

Исследование показывает, что в той степени, в которой норма закона предписывает участникам гражданского оборота осуществлять свои права и обязанности определенным образом, она одновременно ограничивает свободу таких участников, тем самым, создавая ее.

Но если императивная норма содержит неопределенное и неопределимое законом оценочное понятие, императивность, то есть категоричность и однозначность ее применения становится практически невозможной. Данное обстоятельство не может отрицательно не влиять на развитие и стабильность судебной системы государства, которая должна быть, прежде всего, предсказуема в своих действиях.

Но судебная система не может не противоречить сама себе, когда решения принимаются великим множеством отдельных людей, никак не связанных и не сообщенных между собой, на основе их субъективного понимания «добросовестности», «нравственности», «разумности», «соразмерности» и т. д. И неизбежная противоречивость подобных решений, вынесенных при сходных обстоятельствах, субъективно оцененных по-разному, не может положительно влиять на формирование правосознания граждан государства.

Все это ведет к непредсказуемости действий как входящих в рамки свободы, так и нарушающих ее пределы. Отсутствие же такой определенности позволяет говорить об отсутствии четких границ самой свободы и, следовательно, об отсутствии существования такой свободы вообще.

По нашему мнению, в данном случае вопрос стоит не в формулировке правильного определения оценочного понятия, которая, как правило, не может существовать, а в том, обоснованно или необоснованно данное понятие используется в законе применительно к различным ситуациям как критерий ограничения свободы.

При этом более или менее одинаковое значение оценочного понятия может быть выработано только в результате многократных повторений сходных по обстоятельствам ситуаций, после оценки которых в совокупности, можно произвести обобщение и сформулировать если не смысл, то, всяком случае, критерии определения содержания оценочного понятия, о только после этого «запустить» его в применение.

Таким образом, после изучения вышеуказанной проблемы автором делается вывод о необоснованности слишком широкого использования в современном российском законодательстве субъективных оценочных понятий при отсутствии критериев их оценки, что, по нашему мнению, нельзя оправдывать необходимостью наработки таких критериев в процессе судебной практики по применению таких понятий, так как последнее является, если не неуважением к сегодняшним участникам гражданского оборота, то, во всяком случае, их дискриминацией по отношению к будущим его участникам, поскольку предполагает собой вынесение сегодня неправильных по отношению к будущим критериям оценки судебных решений, являющихся формально законными на сегодняшний день.

К свободе договора непосредственное отношение имеет также проблема определения существенных условий договора, как одного из способов ограничения свободы, не имеющая единого решения в научной литературе. На сегодняшний день можно выделить две преобладающие точки зрения на этот счет. Первая заключается в делении условий договора на существенные, обычные и случайные, согласно второй же точки зрения все условия договора являются существенными, и они делятся на объективно и субъективно существенные, определимые, в случае их отсутствия в договоре, и неопределимые, когда их отсутствие в договоре свидетельствует о его незаключении.

Автор настоящей работы позволяет себе не согласиться с приведенными мнениями, и на основе проведенного исследования приходит к выводу о наличии оснований только для выделения существенных условий договора, недостижение соглашения по которым влечет незаключение всего договора. Остальные же условия договора не обладают какими-либо самостоятельными устойчивыми признаками, позволяющими выделять их в отдельные 1руппы, и могут быть объединены лишь с точки зрения их отсутствия в числе существенных. При этом вне договора не существует никаких его условий, есть лишь права и обязанности сторон, которые могут быть доопределены на основании норм закона и обычаев делового оборота.

Данный вывод делается, в том числе, на том основании, что статья 434 ГК «Форма договора», отсылая нас к нормам о форме сделок, в то же время не разделяет требования по форме договора к существенным и несущественным его условиям, и предъявляет их к договору вообще, то есть ко всем его условиям. Из буквального понимания этой статьи можно сделать вывод о том, что не может быть никаких условий договора за рамками самого договора, заключенного в требуемой в подлежащих случаях форме. Соглашение по таким «неформальным» условиям не будет считаться достигнутым, причем не по причине оспаривания их одной из сторон, а из-за объективного отсутствия их в тексте самого договора.

Упоминание же в статье 432 ГК только о надлежащей форме согласования существенных условий договора объясняется особыми требованиями к таким условиям, как свидетельства заключения договора. Нарушение надлежащей формы при соглашении по иным (несущественным) условиям, не влечет разрушительных последствий для самого договора, а лишь «порочит» соглашение по таким условиям. Поэтому и нельзя смешивать существенные условия договора с остальными, таковыми не являющимися, так как правовое значение их согласования и последствия их недействительности принципиально различны.

Однако перечень видов существенных условий договора, являясь также одним из ограничений свободы договора, должен быть четко очерчен и не вызывать неоднозначного толкования.

Этим требованиям не отвечает такой вид существенных условий договора, как условия, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение.

Ввиду расплывчатости данного субъективного вида существенных условий, вывод о наличии и действительности которых в отличие от других нельзя сделать путем их сопоставления с правовыми нормами и оценки существа договора, правоприменительная практика пошла по пути возложения бремени доказывания существования такого заявления в случае спора на соответствующую сторону дог овора.

Однако подобный способ определения присутствия существенного условия в договоре представляется неверным, поскольку нельзя ставить наличие или отсутствие в договоре существенного условия в зависимость от квалификации представителя стороны договора и его умения пользоваться в суде процессуальными правами по представлению доказательств, а также мнения судьи об их достаточности.

В связи с этим в работе предлагается дополнить текст пункта 1 статьи 432 ГК РФ абзацем о том, что подобное заявление стороны договора должно быть произведено до заключения договора и в установленной для него форме, а также, что к такому заявлению приравнивается указание соответствующего условия договора в оферте и в акцепте на иных условиях.

Кроме того, в работе делается вывод о необходимости корректировки абзаца 2 пункта 4 и пункта 5 статьи 421 ГК, в которых во фразах об определении условий договора диспозитивной нормой и обычаями делового оборота предложено заменить слова «условия договора» на «права и обязанности сторон договора». Данный вывод обусловлен вышеприведенным заключением о возможности определения условий договора только самим договором, в рамках которого и существуют эти условия, а нормы закона и обычаи делового оборота лежат за его пределами и не относятся к его условиям. В соответствии с нормами закона, обычаями делового оборота, аналогией закона и аналогией права регулируется процесс исполнения, изменения или расторжения договора, когда при недостаточности оговоренных сторонами условий на основании этих внешних регуляторов, определяются права и обязанности сторон договора-правоотношения, что не является определением условий договора-сделки, несмотря на то, что стороны, заключая договор, выражали свою волю и давали согласие на применение этих норм.

Таким образом, научная новизна проведенного исследования заключается в следующих положениях, вьтнссснных на защиту по сто результатам:

1. Изучение происхождения и исторического смысла термина «договор» свидетельствует о том, что данной категории неотъемлемо сопутствует свобода волеизъявления сторон договора, подразумевающая, прежде всего, свободу в заключении договора, а также свободу в определении характера заключаемого договора и его условий. Как следствие указанных признаков свободы договора также неотъемлемой его частью является равенство субъектов, вступающих в договорные связи. В связи с чем представляется, что такой правовой категорией как «договор» не могут регулироваться вертикальные связи с участием субъектов публичного права, имеющие в качестве одного из элементов подчиненность или зависимость одного «контрагента» от другого в рамках отношения, регулируемого договором.

2. Содержание такой правовой категории как свобода договора заключается в признании необходимости ее законодательных ограничений как смысло-образующих данную категорию факторов. 11ринцип свободы договора является важнейшим принципом гражданского права, так как представляет собой системообразующую основу гражданского законодательства, из смысла которой вытекают другие принципы данной отрасли законодательства, в частности, такие как равенство участников гражданского оборота, неприкосновенность собственности, недопустимость произвольного вмешательства кого-либо в частные дела, необходимость беспрепятственного осуществления гражданских прав, без которых свобода договора в сущности своей невозможна.

3. Классификацию законодательных ограничений свободы договора следует производить, прежде всего, по двум группам норм законодательства, первая из которых представляет собой нормы, определяющие внешние границы свободы договора, заключающиеся в установленных пределах осуществления гражданских прав, возможных временных ограничениях товарооборота, общих нормах о правосубъектности участников гражданских отношений и оборото-способности объектов гражданских прав. Вторая группа норм законодательства представляет собой нормы, устанавливающие внутренние изъятия из «сектора» свободы договора, и заключается, в свою очередь, в нормах законодательства, ограничивающих свободу договора в зависимости от субъектов, его заключающих, от предмета договора и иных существенных его условий, требованиях к форме и регистрации сделок, правилах о недействительности сделок, правилах об обязательном заключении договоров вообще и обязательном заключении поименованных договоров, а также нормах законов, устанавливающих особый порядок заключения определенных видов сделок на основании специальных разрешений (лицензий).

4. Значительное количество оценочных понятий в современном законодательстве, по нашему мнению, должно быть сокращено в интересах стабильности экономики и предсказуемости договорных отношений, поскольку правовой смысл оценочных понятий, критерии их применения должны быть сначала сформированы в ходе функционирования рыночного хозяйства как практики, и частного права как теории, а уже потом положены в основу ограничения свободы договора, как критерии оценки действий субъектов гражданского оборота, а не вырабатываться методом проб и ошибок на отношениях его сегодняшних участников.

5. Существенные условия гражданско-правового договора, предусмотренные в законодательстве, как в обязательном порядке подлежащие согласованию сторонами договора, а также относящиеся к таковым в соответствии с правилами ст. 432 ГК, являются ограничением свободы договора, и единственным видом договорных условий, подлежащих выделению, недостижение соглашения по которым влечет незаключение самого договора. Все иные условия договора, согласованные сторонами, не относящиеся к числу существенных, могут быть объединены только с точки зрения их отсутствия в числе последних. Оснований же для выделения таких видов условий договора как обычные и случайные условия гражданско-правового договора не имеется.

При этом вне договора не существует никаких его условий, есть лишь права и обязанности сторон, которые могут быть доопределены на основании норм закона и обычаев делового оборота. В связи с этим в абзаце 2 пункта 4 и пункте 5 статьи 421 ГК, во фразах об определении условий договора диспози-тивной нормой и обычаями делового оборота предлагается заменить слова «условия договора» на «права и обязанности сторон договора» .

В связи с неопределенностью такого вида существенных условий договора, как условия, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение, предлагается дополнить текст пункта 1 статьи 432 ГК РФ абзацем о том, что подобное заявление стороны договора должно быть произведено до заключения договора и в установленной для него форме, а также, что к такому заявлению приравнивается указание соответствующего условия договора в оферте и в акцепте на иных условиях.

6. Трудовой договор как юридический акт, справедливо именуемый термином «договор», обладает теми же неотъемлемыми для любого договора признаками, как и гражданско-правовой договор, и, прежде всего, свободой договора.

Анализ соотношения трудового договора с гражданско-правовым договором, по нашему мнению, позволяет сделать вывод о гражданско-правовой природе этого явления, и соответственно о наличии оснований считать трудовой договор видом гражданско-правового договора, имеющим определенные особенности, а трудовое право — подотраслью права гражданского. В связи с чем, предлагается распространить нормы гражданского права на трудовые отношения для регулирования последних в субсидиарном порядке.

7. Договор брачного союза (брак) также как и трудовой договор обладает всеми признаками гражданско-правового договора, в частности, свободой своего заключения. Договор брачного союза является договором фактически поименованным в законе, регулируемым в большинстве своем императивными нормами. Анализ соотношения договора брачного союза с гражданско-правовым договором, но нашему мнению, позволяет сделать вывод о гражданско-правовой природе этого явления, а также о том, что семейное право должно быть признано подотраслью гражданского права. Кроме того, представляется, что в семейном законодательстве должен быть восполнен пробел, заключающийся в отсутствии законодательного определения договора брачного союза (брака), а также признано то, что данным договором регулируются неимущественные отношения супругов, заключающиеся в определенных неотъемлемо связанных с личностью правах и обязанностях супругов, несоблюдение которых является основанием для его расторжения. Статья 2 Гражданского кодекса РФ в связи с этим должна быть дополнена правилом о том, что не связанные с имущественными неимущественные отношения регулируются гражданским законодательством в случаях, указанных в законе.

8. Исследование понятия «административный договор», по нашему мнению, позволяет сделать вывод о его некорректности, как согласующего в себе две принципиально различные по своей природе категории, поскольку административное^ отношений несовместима со свободой договора, являющейся неотъемлемой частью юридического акта, именуемого данным термином.

Научно-теоретическая и практическая значимость диссертации видится в том, что новое понимание свободы договора как производного от ограничений позволило бы по иному взглянуть на подобные ограничения. Так как суть проблемы, с нашей точки зрения, заключается не столько в их количестве, сколько в необходимости их правовой «осязаемости», то есть четкой видимости самих ограничений свободы и предсказуемости их нарушения.

Несмотря на то, что безудержное ограничение свободы договора, как нарушение баланса между публичными интересами государства и частными интересами участников гражданского оборота, безусловно, явление для гражданского права пагубное, но не менее, а возможно, более пагубным является отсутствие четких границ свободы договора, что не позволяет говорить вообще о ее наличии.

Понимание любого договора именно как гражданско-правовой категории, неотъемлемым признаком которой является свобода, неотделимая, в свою очередь, от юридического равенства сторон, способствовало бы единообразию правоприменительной практики, так как все ипоотраслевые по отношению к.

1ражданскому договоры, но нашему мнению, должны регулироваться гражданским законодательством в субсидиарном порядке, то есть в случае отсутствия нормы, регулирующей соответствующие отношения в данной отрасли законодательства. Предоставление же законодателем возможности заключения договора как такового, даже в отраслях законодательства, регулирующих отношения, основанные на административном или ином властном подчинении одной стороны другой, должно расцениваться как соответствующее изменение метода регулирования этих отношений в данной части, так как договорные отношения могут регулироваться только методом юридического равенства сторон. Такое понимание конструкции «договора» соответствует необходимости единства правовой терминологии во всех отраслях права, повлекло бы за собой более чуткое отношение государства к использованию гражданско-правовой терминологии не только в законах, но и в иных нормативных правовых актах, обеспечило бы большую защиту субъектов договорных отношений.

Заключение

.

Итак, мы рассмотрели ряд вопросов, касающихся свободы гражданско-правового договора, являющейся основополагающим принципом частного права.

Как отмечает С. С. Алексеев: «Можно утверждать, что именно в российском Гражданском кодексе содержится законодательно закрепленная юридическая, в чем-то даже „философская“, основа современной рыночной экономики, ее суть — экономическая свобода, выраженная в праве, т. е. частное право1» .

В настоящей работе была предпринята попытка осмыслить свободу гражданско-правового договора именно с философской точки зрения, которая, на наш взгляд, неотделима от ее правового смысла, поскольку само понятие «свободы» является оценочным, а значит, прежде всего, философским.

И коль скоро закон, который должен оперировать только конкретными и строго определенными понятиями, использует данную категорию, смысл ее, придаваемый ей законодателем, должен быть также конкретизирован и понятен участникам гражданского оборота.

Как следует из закона, свобода договора обоснованно толкуется законодателем как свобода действий, дозволенных законом, то есть как производное от ограничений, налагаемых им, в чем, в принципе, и заключается ее философское понимание.

Субъекты гражданского права свободны в заключении договоров, в выборе контрагента по договору, не могут быть принуждены, по общему правилу, к вступлению в договорные отношения, свободны в определении характера заключаемого договора и его условий. Но все перечисленные гарантии предоставлены им при том условии, что данные действия они будут совершать в рамках закона, то есть в пределах самой свободы, как познанной ими необходимости.

1 Гражданский кодеке Российской Федерации. Часть вторая. Текст, комментарии, алфавитно-предмстный указатель. / Под ред. О. М. Козырь. А. Л. Маковского. С. А. Хохлова. — М.: Между народный центр финансово-экономического развития, 1996, стр. 218.

Как уже отмечалось, безграничная свобода не является собственно свободой, а представляет собой полное ее отрицание, то есть несвободу. Поэтому задача цивилизованного государства заключается в таком установлении границ свободы договора, чтобы при этом соблюдался необходимый и достаточный баланс между частной свободой и публичными интересами.

Причем такие границы должны быть четко очерчены, и не позволять, с одной стороны, публично-правовым субъектам вмешиваться в сферу частноправовых отношений под каким бы то ни было предлогом, с другой стороны, в полной мере учитывать интересы государства и частно-правовых субъектов, поскольку государство обязано обеспечивать защиту интересов всех участников гражданского оборота в том числе перед другими субъектами и перед собой, а также поддерживать существование правопорядка, обеспечивая приоритет публичных интересов в соответствующих сферах жизнедеятельности экономики.

Таким образом, частная свобода не должна ни при каких условиях становиться произволом со стороны субъектов, ею пользующихся, но и не должна необоснованно сужаться государством, устанавливающим ее рамки, что может повлечь только возврат к административно-командной системе управления экономикой и разрушение свободного рынка.

Соблюдение данного баланса является «философским камнем» всего гражданского права, и задачей ученых цивилистов, по нашему мнению, является сохранение достигнутого с принятием Конституции Российской Федерации и нового Гражданского кодекса равновесия между указанными двумя векторами, определяющими содержание свободы. И только в этом случае может быть сформировано подлинное правосознание граждан государства и участников гражданского оборота, заключающееся в осознании своей свободы, как подчинения законам государства, уважающего их, что в конечном итоге является целью всякого правопорядка, и фактически провозглашено в статье 1 Конституции России, как демократического правового государства.