Литература дагестанской диаспоры Турции: генезис и художественное своеобразие

На современном этапе развития общества художественные культуры обретают новый историко-философский и морально-этический смысл и активно включаются в процесс формирования национального самосознания, гуманистического мировоззрения. Одним из существенных факторов развития этого процесса является освоение культурных ценностей народа, созданных не только на исторической родине, но и за ее пределами — в диаспоре. Решение задач духовного возрождения дагестанского народа, воссоздания его многонациональной культуры во всей ее системности и целостности, определение перспектив художественного развития немыслимо без пристального внимания к научному изучению творческих и интеллектуальных достижений национального зарубежья на протяжении всей его истории.

Дагестанское зарубежье всегда представляло неподдельный, живой интерес для его исторической родины. Позитивные перемены, имевшие место в нашей жизни в последней четверти прошлого столетия, положили конец взаимной изоляции и способствовали установлению тесных и разносторонних связей и контактов между дагестанцами и их соотечественниками за рубежом.

В результате открытости двух обществ — дагестанского и диаспорногообнаружилось, что этнические дагестанцы, разбросанные по всему миру, не только сумели сохранить на чужбине свою национальную сущность, но и создали оригинальную, самобытную художественную культуру, вписав славные страницы в национальную историю стран проживания.

Открывшееся перед нашим обществом terra incognita дагестанского зарубежья во всем его многообразии и содержании заставило нас испытать смешанное чувство, связанное с открытием неизвестного и вместе с тем до боли узнаваемого, во многом близкого мира. Это, в свою очередь, подтолкнуло наше общество к переоценке национальной истории и культуры и к соответствующей корректировке национального самосознания. 4.

Актуальность исследования. Практика показывает, что без комплексного исследования проблем национального зарубежья, особенно явлений его художественной культуры, остается незаполненной «ниша» в национально-историческом и культурном самопознании дагестанского общества и потому невозможно составить цельную картину развития его духовной жизни, «сферы чрезвычайно емкой и многогранной» (Г. Г. Гамзатов), его культуры и литературы. В этом мы видим особую актуальность исследуемой проблемы.

В данной работе впервые в дагестанском литературоведении предпринята попытка научного исследования проблем генезиса и художественного своеобразия одного из важнейших составляющих художественной культуры диаспоры — литературы, как процесса, непрерывно протекающего вот уже полтора столетия в отдельно взятом регионе — Турции. В настоящее время представилась возможность аналитически подойти к фактам и явлениям, влиявшим на формирование словесного искусства дагестанской диаспоры. Однако приходится констатировать, что уровень художественной зрелости, достигнутый дагестанской мухаджирской литературой на данном этапе ее исследования, оправдывает в основном описательный подход. Между тем мы не сомневаемся, что придет пора, когда исследователи дадут оценку определившимся традициям, выявят специфику творчества отдельных писателей, отметят типологические черты в развитии этого вида словесного искусства. Нашу работу мы рассматриваем как первый шаг на пути решения этой большой и сложной задачи, требующей усилий не одного поколения специалистов-литературоведов.

Вопросы художественной культуры дагестанского национального зарубежья никогда не были объектом научного исследования, анализа и оценки, более того, не существовало даже простой констатации факта их существования.

В течение длительного времени на протяжении всего советского периода по политико-идеологическим соображениям национальные диаспоры оставались «закрытой» темой. Заниматься ими доступно было лишь узкому кругу ученых, специалистам в рамках официальной идеологии и политики. 5.

В прошлом о национальных диаспорах народов СССР говорили и писали в основном в негативном аспекте как об общностях людей, состоящих сплошь из изменников и предателей родины.

В 50-е годы проблема эмиграции и национальных диаспор не столько разрабатывалась научно, сколько политически клеймилась, определялась однозначно негативно, освещалась как культура, предающая интересы народа (живущих в СССР), порвавшая все традиционные связи со своей родиной, а если и существующая, то в основном выполняющая или задания ЦРУ, или магометан-ско-мусульманских служб"1, — отмечает исследователь истории русского зарубежья Л. Г. Федосеева.

Дезинформация как оружие официальной пропаганды стала обязательным условием всякого упоминания о диаспоре"2, — с горечью констатирует литературовед К. К. Султанов.

Особенно остро, болезненно, порою трагично запрет властей на контакты, связи с зарубежными соотечественниками, на освещение и осмысление темы национальной эмиграции, ее истории, культуры, быта воспринимали мастера художественного слова. Те из них, кто вопреки официальным установкам обращался в своем творчестве к проблематике диаспоры, незаслуженно, сурово наказывались властями, а их произведения запрещались цензурой к печати, изымались из продажи и предавались всеобщему осуждению. Судьба известного аварского прозаика Магомеда Шамхалова и его повести «Тоска по родине» -яркий тому пример3.

Эмоциональное состояние и чувства тех писателей, кто, несмотря на запреты и репрессии, пытался художественно осмыслить эту сложную и непростую проблему, стремился реализовать ее в своем творчестве, выражены в словах современного адыгейского прозаика Исхака Машбаша: «Сейчас адыгская диаспора после русских занимает за рубежом второе место. В Турции более пяти миллионов адыгов живет, в арабских странах нас достаточно много. Есть адыги даже в Израиле, на Голанских высотах. А наша литература молчала. Это 6 меня долго мучило. Вот Михаил Александрович Шолохов смог свою донскую быль высказать, а почему я не имею право?"4.

В этой обстановке дагестанские литературоведы вынуждены были в своих исследованиях опираться главным образом на успехи отечественной литературы и игнорировать художественные достижения этнических дагестанцев, проживающих за пределами своей исторической родины. А между тем, признавая бесспорность решающего вклада национальных писателей в развитие художественной культуры, следует признать, что «чувство. исторической полноценности, этнической общности нации намного усиливается в своей цивили-зационной функции, если будут найдены адекватные оценки вклада в национальную культуру крупнейших деятелей диаспоры, когда будет осознана их универсальная способность создавать истинные культурные ценности"5.

Обращение дагестанского литературоведения к проблематике словесного искусства диаспоры было обусловлено рядом существенных факторов, имевших место в общественно-политической и культурной жизни дагестанского общества начиная с последних десятилетий прошлого столетия. Так, учреждение в начале 80-х годов дагестанского общества по связям с соотечественниками за рубежом «Ватан» внесло весомый вклад в установление взаимоотношений между исторической родиной и зарубежными дагестанцами в названный период. Преодолению идеологических, политических, субъективистских представлений о дагестанском зарубежье во многом способствовал первый Международный конгресс соотечественников Дагестана (1992), положивший начало установлению тесных связей с дагестанцами, проживающими в разных странах мира. В частности, в декларации конгресса как приоритетные были выделены задачи по изучению истории, культуры и литературы дагестанского зарубежья.

В рассматриваемый период в республиканской печати, в средствах массовой информации стали регулярно появляться материалы, посвященные различным аспектам жизни, истории, художественной культуры дагестанского зарубежья. Как позитивный результат контактов между диаспорой и ее исторической родиной стали возвращаться в отечественную историю литературы имена 7 и произведения писателей дагестанского зарубежья в переводах на русский и родные языки.

Вот лишь некоторые факты. В 1992 году вышел сборник «Мавлиды"6 на аварском языке. В него были включены сочинения известного религиозного деятеля и поэта дагестанской диаспоры Омархаджи Зиявудина Дагестани, которые на исторической родине издавались в последний раз в начале прошлого столетия. В 1996 году произведения поэта были изданы уже отдельной книгой7.

Примечательным фактом в культурной жизни Дагестана стало издание на русо ском языке сборника стихов «Звезда мухаджира» молодого поэта Семиха Сейида Дагестанлы. Издание подобного рода в Дагестане осуществлялось впервые.

На страницах республиканских газет и журналов, литературных сборников на русском и родных языках стали публиковаться художественные произведения писателей-мухаджиров. Среди них: роман «Абрек» и эпическая поэма «Дочь аварской княгини» Зубайдат Шхаплы, отрывки из романа «Таежные узники» Сефера Аймергена, главы из мемуарной книги «Жизнь героя» Хаддуч Фазиль Дагестанлы, поэтические произведения Рухуна Махмуда, Гохилазул Меседул Мухаммада, Мехмеда Ферди Эсера, Джафара Барласа и др.

Наряду с произведениями появились также статьи, публикации, отдельные издания, посвященные жизни и творчеству писателей дагестанского зарубежья, например, Омархаджи Зиявудина Дагестани, Сейида Ахмеда Хусемед-дина аль-Руккали, Мурад-бея Мизанджи, Ахмеда Саиба Дагестанлы, Кадиржа-на Кафлы, Ахмеда Наби Магома, Эртугрула Шевкета Авароглу, Зубайдат Шхаплы, Мехмеда Ферди Эсера, Джафара Барласа, Ахмеда Чинара и др.

Таким образом, эти и другие обстоятельства, имевшие место в дагестанском обществе на рубеже веков, во многом способствовали формированию интереса, в том числе и научного, к судьбам зарубежных соотечественников, к их истории, культуре, быту, стремления в научном аспекте осмыслить и исследовать широкий круг вопросов, связанных с национальным зарубежьем. «Время 8 дает заказ науке, ставит перед ней задачи, подсказывает выбор актуальных проблем и направление их разработки"9.

И потому закономерным стало появление в этот период первых диссертационных исследований и монографических трудов, посвященных различным проблемам дагестанской диаспоры стран Ближнего Востока и Турции, в том числе и ее литературе10.

Установление тесных и взаимных связей между национальным зарубежьем и Дагестаном в свою очередь способствовало процессу интенсивного пробуждения этнического сознания наших соотечественников за рубежом, особенно в Турции. Оно выразилось, в первую очередь, в их большом интересе к собственной истории, культуре, родному языку.

Практическим шагом в этом направлении стал массовый перевод на турецкий язык трудов и книг дагестанских и других авторов по истории, культуре Дагестана и диаспоры, произведений национального фольклора и литературы. Например, за последние два десятка лет в диаспоре переведены и изданы различные книги дагестанских авторов и сборники: «Страна последних рыцарей» Халил-бека Мусаясул (1985), «Блеск дагестанских шашек в некоторых шами-левских битвах» Мухаммада Тахира аль-Карахи (1987), «Лакские пословицы и поговорки» (1995), повесть «Газимухаммад» Гасанилава Гимринского (1999), документальная повесть «Имам Газимухаммад» М. Тагирова (1998, 1999), «История газавата» (2000), «Аварские пословицы и поговорки» (2001), «Аварские загадки и анекдоты» (2001), «Уроки жизни» Гамзата Цадасы (2001), сборник статей «Переводы с аварского» (2002), сборник «Три аварских поэта (Алигаджи из Инхо, Расул Гамзатов, Адалло)» (2002), «Антология аварской поэзии» (2002), «Асари Дагестан» Гасана Алкадари (2003) и др. Переводческая деятельность стала важной частью литературного процесса дагестанской диаспоры Турции.

Наряду с переводами произведений дагестанских авторов, в диаспоре стали создаваться оригинальные произведения и самих мухаджиров. Они обращены к проблемам истории, этнокультуры как диаспоры, так и исторической 9 родины. Справедливости ради следует отметить, что в диаспоре и раньше выходили труды, посвященные истории, культуре мухаджиров. Но это были лишь единичные случаи. А после 80-х годов прошлого века ситуация резко изменилась: создание таких трудов стало явлением регулярным, систематическим. К их числу, например, следует отнести публицистическую книгу Джафара Барла-са «Освободительная борьба Кавказа"11, историко-этнографические труды Фехми Оздемира «Дагестан"12 и Мусы Рамазана «Дагестан и лакцы"13, библиографическую книгу Айдына Османа Эркана «Кавказ в истории"14 и др.

Важную роль в культурной жизни современной дагестанской диаспоры Турции играют национальные общественно-культурные и благотворительные комитеты, общества, фонды, центры, учрежденные представителями северокавказских народов, проживающих в Турции. Их более 94 по всей стране. Чисто дагестанскими являются культурные общества «Дагестан», учрежденные в таких городах, как Анкара, Балыкесир, Кахраманмараш, Стамбул, Ялова. Кроме того, дагестанцы составляли большинство среди учредителей культурно-образовательного фонда Шамиля (г. Стамбул, 1978). Деятельность этих и других учреждений направлена на сохранение национальной истории, культуры, самобытности и этнического сознания дагестанцев, живущих в Турции. Немаловажную роль в этом деле играли и их печатные органы: журналы «Северный Кавказ"15, «Дагестан"16. В них регулярно освещалась культурная, литературная и общественно-политическая жизнь диаспоры, публиковались произведения писателей-мухаджиров, переводы произведений дагестанских авторов: Г. Цада-сы, Р. Гамзатова, Ф. Алиевой, А. Абу-Бакара и других, давалась информация об общественно-политической и культурной жизни Дагестана, Северного Кавказа, поднимались проблемы сохранения самобытной национальной культуры, языка этнических дагестанцев, живущих в Турции и пр.

Одной из острых проблем этнокультурного плана влияющей на формирование художественного мировоззрения и мировосприятия писателя-мухаджира, является проблема родного языка. Процессы урбанизации и миграции вынудили многих дагестанцев покинуть места компактного проживания и перебраться.

10 в различные города Турции и даже за границу. В результате этого многие дагестанцы, особенно молодежь, начинают забывать родной язык, переходя в ежедневном общении на общий язык — турецкий. Естественно, такое положение не может не тревожить наших зарубежных соотечественников. Особую озабоченность проявляют интеллигенция, педагоги, литераторы, а также молодежь. Болезненно переносят утрату родной речи представители старшего поколения, владеющие родным языком и понимающие необходимость его сохранения на чужбине как важнейшего элемента этнической самоидентификации и национальной культуры.

И потому все чаще и громче в диаспоре раздаются призывы как к своим соотечественникам, так и к официальным властям страны, международным организациям принять срочные меры по защите самобытной национальной культуры северокавказских этносов, населяющих Турцию. Приведем лишь два примера.

Первое — обращение председателя культурного общества «Дагестан» (г. Балыкесир) Джевдета Иылдыза к турецким дагестанцам:

Лезгины, аварцы, лакцы, даргинцы — все дагестанцы, проживающие во всех уголках Турции, проснитесь! Объединяйтесь! Создавайте общества культуры и взаимопомощи дагестанцев! Взявшись за руки, покажем наше единство.

1 п и сердечную любовь!." .

Второе — выдержка из статьи «Ни одна культура не имеет право умереть». Ее автор — поэт и публицист Семих Сейид Дагестанлы:

Как представитель общества, которое отдало душу за эту страну, я призываю на помощь во главе с руководителями интеллигенцию и различные международные организации для защиты наших этносов, возродить наши духовные ценности, язык и культуру. Я хочу, чтобы ответственность за эту проблему вместе с народом разделили бы и ответственные чиновники, заинтересованные лица. Это не вопрос одного народа и не проблема одной личности. Это вопрос человечества, и он относится ко всем. Я призываю на помощь руководителей.

11 страны и официальных лиц сделать все, чтобы вновь возродить к жизни кавказскую цивилизацию, исчезающую в Анатолии"18.

Однако в диаспоре не ограничиваются одними призывами. Здесь предпринимаются реальные меры по торможению ассимиляторских процессов, сохранению родного языка, его возрождению и повышению к нему интереса, особенно у молодого поколения. Примерами практических шагов, предпринимаемыми в диаспоре в этих целях, могут служить, в частности, изданные в Турции Аварско-турецкий словарь19, Турецко-аварский разговорник20, Турецко-аварско-русский, Аварско-турецко-русский словарь21, сборник «Аварский язык"22 и др.

В этом непростом, но очень важном деле дагестанские мухаджиры возлагают большие надежды на свою историческую родину. Без ее помощи и поддержки им не справиться со сложными проблемами возрождения, сохранения и развития национальной культуры на чужбине.

В дагестанском зарубежье издавна известны факты, когда ее представители в разных странах мира занимались литературным творчеством. Так, в Медине известным автором богословских работ, талантливым поэтом был Али бин Ибрагим Дагестани (XVII в.). В средние века в Иране жили и творили поэты Мухаммадхан-Бек Дагестани, Хадидже-бегом Султан Дагестани, Гонай-бегом Дагестани. Заметный след в истории иранской и индийской литератур оставил Аликули-хан Валех Дагестани (XVIII в.), составитель уникальной антологии «Сад поэтов» («Рийаз аш-Шуара»), которая содержит биографии и образцы поэзии 2594 персоязычных поэтов. Нашими современниками являются сирийские писатели дагестанского происхождения Мухидин Дагестани, Ильфат Эдельби, Нихад Рашид Хасбулат и др.

Возникновение дагестанской национальной диаспоры Турции положило начало становлению и ее литературы как целостной художественно-эстетической системы. В результате продолжительного времени проживания вне исторической родины и оторванности от родной культуры и языка турецкие дагестанцы приобрели опыт создания литературы на ином языке. Многие писа.

12 тели в своих произведениях сумели сохранить элементы дагестанского менталитета, национальных традиций, художественного и эстетического опыта национальной литературы. Некоторые имена и произведения вошли не только в историю турецкой литературы, но и стали достоянием национальной культуры народов Дагестана.

В дагестанской мухаджирской литературе находили и находят более полное художественное разрешение актуальные темы истории и современности дагестанского зарубежья. В силу развития в ней различных традиций, в том числе и национальных, и присущих ей особенностей она обращалась и продолжает обращаться к проблемам, которые всегда были актуальны для дагестанцев, проживающих на чужбине, за пределами своей исторической родины.

В творчестве большинства писателей доминируют такие мотивы, как историческая родина, насильственная разлука с ней, трагическое прошлое и беспокойное настоящее родного народа, духовный мир мухаджира, единство и интернационализм кавказских народов и т. д.

Определенную сложность в исследовании литературы дагестанской диаспоры Турции представляет собой вопрос о ее периодизации. Она обусловлена в первую очередь новизной исследования данной проблемы. В нашей работе представляется продуктивным выделить три основных этапа развития литературного процесса этнических дагестанцев, каждый из которых характеризуется наиболее общим набором признаков, группирующих историко-культурные и литературные явления данного периода в нечто целостное, типологически отличное от явлений другого времени.

Одной из отличительных особенностей литературы дагестанской диаспоры начального этапа (вторая половина XIX — начало XX века) был синкретический характер творчества ее представителей, ибо в рассматриваемый период среди них не было ни одного профессионального писателя. Занятие литературой было лишь частью их многогранной общественно-политической и творческой деятельности. Другой особенностью литературы было ее полиязычие. Уже на начальном этапе становления литературы объективные обстоятельства ело.

13 жились так, что писатели-мухаджиры первого поколения создавали свои произведения на разных языках: родном, арабском, персидском, турецком и др. И, наконец, особенности и характер литературного процесса, идейно-художественное и жанрово-тематическое содержание литературы во многом определялись влиянием мусульмано-турецких, европейских и национальных художественно-эстетических традиций.

На начальном этапе формирования дагестанской мухаджирской литературы доминирующее положение в плане поэтики, идейно-тематического, эстетического содержания заняла поэзия, в частности ее религиозная разновидность. Это и понятно. В дагестанском обществе вообще и в диаспоре в частности всегда были сильны исламские традиции, в том числе и духовной литературы, а большинство художников слова были видными мыслителями, учеными, религиозными деятелями и состояли в различных суфийских орденах. Некоторые из них были известны не только в Турции, но и на исторической родине (Сейид Ахмед Хусамеддин аль-Рукали, Омархаджи Зиявудин Дагестани, Ша-рапудин бин Абдурашид Дагестани и др.).

Вместе с тем при абсолютном господстве поэзии в литературе диаспоры (в широком смысле этого слова), уже в самом начале ее формирования в ней появились и произведения прозы и драматургии, а также литературная критика и публицистика.

Видным представителем мастеров художественного слова дагестанской диаспоры первого поколения был Омархаджи Зиявудин Дагестани (1849−1925), ученый-теолог, талантливый поэт и переводчик, известный религиозный деятель Османской империи, создававший свои труды на аварском, арабском и турецком языках.

Другим известным представителем литературы этого периода был поэт Ахмед Хамди-бей (1851−1919), известный в литературных кругах Турции под псевдонимом Назим уль-Хикем. Ахмед Хамди-бей хорошо знал арабскую, персидскую и турецкую литературу. Довольно популярный в свое время, он оставил богатое поэтическое наследие. Его газели отличались большой оригиналь.

14 ностью и пользовались успехом у любителей поэзии. Многие его стихи и поэмы были напечатаны в стамбульских газетах и журналах, однако отдельной книгой они не были изданы.

У истоков жанра романа в турецкой литературе в числе таких известных писателей, как Намык Кемаль, Шемседдин Сами, Ахмед Мидхат и др., стоял и Мурад-бей Мизанджи (Гаджи-Мурад Амиров) (1854−1917). Это был талантливый историк, литератор, философ, известный в Дагестане как автор этнографического очерка «Среди горцев Северного Дагестана».

В начале XX века в Турции большую популярность своими сатирическими стихами и критическими статьями завоевал поэт и журналист Хусейн Ками (1878−1916), публиковавшийся под псевдонимом Дагестанлы Дехри (Отвергающий дагестанец).

20−70-е годы XX столетия стали новым этапом развития в истории дагестанской мухаджирской литературы. Этот период литературного процесса характеризуется усилением в нем влияния традиций турецкой художественной культуры, с одной стороны, и ослаблением позиций национальной словесности и родного языка, с другой. Естественно, это нашло отражение в идейно-художественном, идейно-тематическом и жанровом содержании литературы, которую все больше стали представлять профессиональные мастера искусства слова — представители нового поколения писателей-мухаджиров. Среди нихизвестный ученый-литературовед, поэт Али Нихат Тарлан, писатель и журналист Кадиржан Кафлы, поэты, прозаики и публицисты Баха Саид-бей, Гохила-зул Меседул Мухаммад (Мехмет Илчи Дагестанлы), Хусейн Наиль Кубалы, Зу-байдат Шхаплы, Эртугрул Шевкет Авароглу и другие.

Вместе с тем начиная с 20-х годов прошлого столетия литература дагестанской диаспоры развивается как одна из ветвей северокавказской мухаджирской литературы Турции, внося свой активный вклад в формирование и укрепление ее идеологии — кавказоцентризма.

Тематика, форма и жанровые разновидности современной мухаджирской литературы весьма обширны. В ней традиционно широко и разнообразно пред.

15 ставлена поэзия, идет процесс дальнейшей эволюции жанра романа как «многослойного, разноречивого, разноголосого явления» (М. М. Бахтин). В мемуаристике наряду с традиционными жанрами появились и новые: автобиографические воспоминания, путевые записки и пр.

Являясь эстетическим отражением особенностей эпохи, ее проблем и противоречий, литература диаспоры в художественном поиске стремится реализовать явления национальной истории, дагестанской этнической действительности. Творчество третьего поколения писателей, пишущих в основном на турецком языке, пронизано национальным духом, этническим мировидением. Вместе с тем в произведениях современных художников реализованы и общечеловеческие идеи: гуманизм, толерантность, стремление объективно отражать в них реалии современного мира.

Так трагическим судьбам дагестанцев, бывших советских граждан, которые после второй мировой войны оказались на чужбине, посвящены романы-воспоминания Сефера Аймергена «Узники тайги», «Последний мост», «Туманный залив».

В творчестве молодого писателя Ахмеда Чинара центральное место занимает тема исторической родины, осмысление трагического прошлого своего народа. В его романе «Горы — мое сердце» отражены события, имевшие место в дагестанском ауле во время Кавказской войны.

Продолжая лучшие традиции своих предшественников, поэты-мухаджиры Мехмед Ферди Эсер, Джафар Барлас, Сейид Семих Дагестанлы и другие воспевают идею единства Кавказа, Дагестана, дружбу и единство народов, героические подвиги своих отцов и предков. Их стихи пронизаны щемящим чувством ностальгии, утраты родины и огромным желанием обрести ее вновь. Поэзия дагестанской диаспоры — это гармоничное сочетание «.мужественного слова и подвига, воплощенное свободолюбие и неугасимая любовь к отчизне предков"23.

Изучая проблемы генезиса и художественного своеобразия словесного искусства дагестанского зарубежья, его места в системе национальных куль.

16 турных ценностей, необходимо назвать имена исследователей, чьи научные взгляды, литературоведческие работы во многом определили основные подходы в разработке поставленной перед исследованием задачи.

Огромная заслуга в формировании научного подхода, методологии, теоретических аспектов изучения духовного наследия, культурных ценностей зарубежных дагестанцев, их вклада в гуманитарное и интеллектуальное наследие народов разных стран принадлежит академику Г. Г. Гамзатову. Он впервые поставил вопрос о научном изучении художественной культуры дагестанской диаспоры, творческой индивидуальности ее представителей: «Значительной была деятельность выходцев из Дагестана за пределами своей родины. Вопрос об изучении этой стороны литературной и научной деятельности не только не осмыслен, но и не поставлен вообще. Так что нам предстоит в высшей степени актуальная и вместе с тем благородная задача осмысления и переосмысления вклада дагестанских и северокавказских авторов в общее культурное наследие народов Востока. Да и в свое собственное духовное, культурное, литературное наследие"24.

В равной мере назрела и задача предметного и углубленного изучения того гуманистического и интеллектуального вклада, который внесли в культуру и литературу Востока многие так называемые этнические меньшинства Средней Азии, Кавказа и Дагестана"25.

В данной постановке Г. Г. Гамзатова обозначен методологический подход, легший в основу нашего исследования, посвященного также и осмыслению вклада дагестанской диаспоры как в собственно национальное, так и в общее культурное наследие народов Востока.

Более того, рассматривая литературу дагестанской диаспоры Турции как исторически изменчивый художественно-эстетический процесс, при обосновании методологии нашего диссертационного исследования, мы руководствовались, прежде всего, следующим тезисом, выдвинутым академиком Г. Г. Гамзатовым: «Подлинно научная разработка истории той или иной национальной литературы базируется на определенных теоретических и методологических.

17 принципах. Так, например, невозможно представить себе учение о культурном наследии, о духовной преемственности поколений, вообще о художественном процессе без опоры на принцип научного историзма. Смысл исторического подхода в том и состоит, чтобы рассматривать каждый вопрос с точки зрения того, как известное явление возникло, какие этапы в своем развитии оно пережило, и чем оно стало теперь"26.

Теоретической основой анализа материала данного исследования послужили также положения видного специалиста в области литературы северокавказского зарубежья К. К. Султанова: «Анализ характерных черт формирования и функционирования литературной диаспоры включает в себя и внимание к соотнесенности с контекстом культурного традиционализма, исторической национальной традиции, и учет конкретных обстоятельств пребывания вне исторической родины. Уточнение концептуальных принципов описания явления литературной диаспоры, о которых сегодня так много говорят, требует, прежде всего, взаимодополнительности сравнительно-исторического и типологического методов изучения. Только на этом пути возможно четкое представление об интегрирующих факторах и поиск ответа на извечный вопрос: одна или две литературы?"27.

Идеи и выводы, содержащиеся в теоретических разработках К. К. Султанова, сыграли важную роль в обосновании методологической базы работы.

Необходимый материал для разработки методологии исследуемой темы.

28 содержится также в работах ряда дагестанских исследователей. В них выдвинута идея о необходимости научного исследования дагестанской мухаджирской литературы.

Интересные и ценные наблюдения, а также сведения биографического и творческого характера по исследуемой проблеме содержат работы А. А. Maro.

29 30 31 32 медова, М. А. Абдуллаева, А. Г. Гюльмагомедова, Ю. X. Юсуфова и других авторов.

Наряду с вышеназванными именами и работами важный вклад в разработку проблем культурной диаспоры народов Кавказа как социокультурного.

18 феномена, в определение методологических аспектов исследуемой проблемы внесла первая международная конференция «Культурная диаспора народов Кавказа: генезис, проблемы изучения» (Черкесск, 1991). В материалах конференции впервые ставятся вопросы, связанные с проблемами целостности и единства национальной художественной культуры, ее идейно-эстетической общности, с особенностями мировосприятия представителей одного народа, проживающих на протяжении долгого исторического периода в разных регионах и т. д.

Уже несколько лет отдел литератур народов России и СНГ Института мировой литературы им. А. М. Горького, наряду с уже выходящими в свет сериями «История национальных литератур. Перечитывая и переосмысливая» и «Нация. Личность.

Литература

", издает серию коллективных трудов, посвященных литературному зарубежью. К настоящему времени вышли два сборника из названной серии33.

В них выдвинуты, обоснованы и сформулированы важные методологические концепции теории и истории литературного процесса национальных диаспор.

Значительная роль в толковании и понимании исторических условий, в которых возникла и развивалась дагестанская диаспора, шел процесс становления ее культуры, по праву принадлежит научным исследованиям дагестанских историков34. В них дан исчерпывающий анализ причин и характера эмиграции представителей дагестанских народов, генезиса и современного состояния национального зарубежья, исследованы социально-политические, этнокультурные, этноязыковые проблемы зарубежных дагестанцев в странах Ближнего.

Востока и Турции. Наряду с этим в этих работах встречаются и сведения о факС тах литературной жизни дагестанского зарубежья. Так, например, М. М. Ма-гомедханов пишет, что «существует большая литература о Шамиле, изданная.

36 на турецком языке, в том числе написанная нашими соотечественниками" .

В монографии Б. Р. Алиева37 в числе видных деятелей северокавказской диаспоры Сирии разных эпох перечисляются и имена писателей дагестанского.

19 происхождения: Али ибн Садек Дагестани, Мухидин Дагестани, Саид-Бурхан Абдурахман Дагестани, Ильфат Омар-паша Эдельби, Нихад Рашид Хасбулат. Особое место в этом перечне принадлежит Мухаммаду бин Муса аль-Кудуки.

Отдельную группу источников по исследуемой проблеме образуют работы авторов — выходцев из северокавказской диаспоры, в которых содержатся сведения о жизни и литературной деятельности отдельных писателей дагестанской диаспоры, отзывы и рецензии на их произведения. Примечательно, что эти авторы литературу диаспоры рассматривают как неотъемлемую часть национальной художественной традиции, на каком бы языке она ни создавалась.

Оценивая творчество писателей-мухаджиров, известный деятель дагестанской диаспоры Турции, писатель и журналист Кадиржан Кафлы пишет: «Среди северокавказцев немало сильных и талантливых поэтов и прозаиков. Часть из них, в частности поэты, свои произведения пишут не только на родном языке, но и на других языках. Однако создание произведений на чужом, даже на русском языке, не меняет их национальной сути, менталитета. В силу жизненных обстоятельств, окружающей среды и заимствованной культуры они вынуждены использовать другой язык. Многие из них берут сюжеты, характерные для исторической родины, для своего народа, некоторые находятся под влияни.

38 ем среды, в которой проживают". И в качестве подтверждения своей позиции автор ссылается на жизнь и творчество Мурад-бея Мизанджи, Зубайдат Шхап-лы и Бахаудина Хурша.

Наблюдения из жизни и литературной деятельности Омархаджи Зиявуди-на Дагестани и Мурад-бея Мизанджи содержатся в книге «Дагестан и дагестанцы"39 другого представителя дагестанской диаспоры — Шерефеддина Эрела.

Краткие сведения биографического характера о поэте Баха Саид-бее, приведены в книге «Черкесские эмигранты — участники Освободительной войны Турции"40.

В книге известного деятеля северокавказской диаспоры, историка и литератора Иззета Айдемира «Черкесские просветители в эмиграции"41 содержатся статьи, в которых представлены сведения биографического и творческого ха.

20 рактера о Мурад-бее Мизанджи и Кадиржане Кафлы. В частности, в ней дается высокая оценка личности, профессиональному мастерству, общественно-политической деятельности Мурад-бея Мизанджи, приводится малоизвестный факт его участия в деятельности «Черкесского общества единения и взаимопомощи», основанного в августе 1908 года в Стамбуле. В число учредителей общества входили видные деятели северокавказской диаспоры в Османской империи42.

Полезную информацию по исследуемой проблеме содержит справочник «Писатели и литераторы в Кавказской диаспоре"43. В нем представлены сведения о жизни и творчестве 209 писателей и поэтов северокавказского зарубежья, в том числе и о 28 представителях дагестанской диаспоры. Это: Сейид Ахмед Хусемеддин аль-Руккели, Омархаджи Зиявудин Дагестани, Мурад-бей Мизанджи, Ахмед Хамди-бей, Ахмед Саиб Дагестанлы, Гайдар Баммат, Бахаудин Хурш, Хамза Осман Эркан (Шхаплы), Хусейн Ками, Кадиржан Кафлы, Мухам-мад-Саид Шамиль, Эртугрул Шевкет Авароглу, Зубайдат Шхаплы, Юсуф Зия Бинатлы, Ахмед Наби Магома, Хусейн Наиль Кубалы, Шерафеддин Эрел, Мехмед Захид Котку, Мухаммад Расих Саваш, Сефер Аймерген, Али Нихат Тарлан, Нажмудин Баммат, Муса Рамазан, Иззет Кантемир, Халит Кыванч, Джафар Барлас, Умит Оздаг.

К сожалению, в справочник не вошли материалы о Хаджи-Мухаммаде ибн Абдурахман ас-Сугури, Мухаммаде ал-Мадани бин Осман Дагестани, Мехмеде Эмин-бее, Шарапудине ибн Абдурашид Дагестани, Газимухаммаде Шхаплы-Шамиле, Хаддуч Фазиль Дагестанлы, Эргюне Гёзе, Энгине Унсале, Шихабудине Оздене, Мехмеде Ферди Эсере, Неджете Дагестанлы, Ахмеде Чинаре, Юджеле Огурлу и других, составляющих яркую когорту мастеров слова дагестанской литературной диаспоры.

Интересные данные о писателях дагестанского происхождения и произведениях, авторами которых являются выходцы из дагестанской диаспоры, а также о газетах и журналах, издававшими этническими дагестанцами на территории Турции в разные исторические периоды, содержит справочная книга.

Библиография Кавказа и черкесов в Турции"44. Так, согласно этим данным, в 1923;1928 годах в Стамбуле издавался журнал «Новый Кавказ» («Ует КаАсаяуа»), редактором которого был публицист и общественный деятель Сей-ид Тахир Дагестанлы. Здесь же содержатся сведения об издании на русском языке в Турции газеты «Стамбульские новости» (1911). Ее учредителем и редактором был Джелалуддин Коркмасов. Сообщается также о публикации им книги «Путеводитель по Стамбулу» (1913).

Небольшую группу источников по исследуемой проблеме составляют монографические труды разных авторов45, посвященные отдельным персоналиям. В них на обширном фактическом материале исследованы биография и творческая индивидуальность писателей, чье литературное наследие стало заметным явлением не только в дагестанской диаспоре, но и в литературной жизни Турции.

В этом плане особо следует выделить личность Мурад-бея Мизанджи, чья жизнь и творческое наследие, в отличие от других представителей мухаджир-ской литературы, стали объектом оценки и научного анализа ученых и авторов разных стран и эпох. Эти оценки можно выразить следующими словами турецкого ученого Бирола Эмиля, посвятившего многие годы изучению жизни и творчества Мурад-бея Мизанджи: «Среди политических и революционных писателей после Намика Кемаля личностью, достойной самого высокого внимания, является Мехмед Мурад-бей, получивший, благодаря газете «Мизан», широкое признание в турецком обществе. Его многогранное творческое наследие представлено журналистикой, историей, литературой, литературной критикой, драматургией, прозой, публицистикой ."46.

Кроме того, мы располагаем значительным, многообразным и интересным материалом по исследуемой проблеме, выявленным и собранным нами в результате многократных творческих поездок в Турцию. В нем содержатся ценные дополнительные сведения о культуре дагестанской диаспоры и данные биографического, творческого и текстологического характера, касающиеся жизни и деятельности зарубежных мастеров художественного слова.

Вместе с тем вопрос о литературе зарубежных дагестанцев, как и весь комплекс проблем, связанных с национальной диаспорой, является достаточно сложным. Сложность эта заключается в том, что «диаспора. взрывчата вопросами-проблемаминачиная с проблемы летоисчисления национального художественного сознания и кончая определением доминанты писательской личности в национальном потенциале культуры"47.

Наиболее сложен вопрос о том, «можно ли считать единой национальной литературой ту, что развивается на родовой исторической территории и в диаспоре, или это два ее разных потока? А если верно последнее, то где точки их до соприкосновения и расхождения?». Поиск адекватного ответа на него является трудно разрешимой теоретической проблемой, по которой все еще нет единства среди специалистов по литературам зарубежья. В первую очередь, это связано с субъективностью, индивидуальностью и сложностью самого литературного процесса каждой отдельно взятой национальной диаспоры. «Не случайно вопрос о соотношении двух потоков литературы вызывал к жизни в течение десятилетий противостоящие друг другу или резко отличающиеся одна от другой концепциивопрос этот остается дискуссионным и сегодня"49.

Между тем в научных исследованиях последних лет ряда российских ученых наблюдается тенденция к системному анализу, к объективной оценке фактов, явлений, имен, относящихся к художественной культуре зарубежья, к смысловой конкретизации различных теоретических категорий. В этом плане следует отметить работы В. В. Агеносова, X. И. Бакова, Ю. Я. Барабаша, Л. А. Бекизовой, В. X. Ганиева, Н. С. Надъярных, К. К. Султанова, А. И. Чагина.

50 идр .

С учетом всего наработаного в этом вопросе за последние годы можно сделать некоторые предварительные выводы: среди исследователей литератур национальных диаспор (русской, северокавказской, татарской, украинской) наметился ряд принципиальных позиций по вопросам национальной идентичности литературы в условиях зарубежья, целостности национальной литературы и т. д.

Так, исследователь литературы украинского зарубежья Ю. Я. Барабаш, объединяя оба потока литературы — зарубежный и «материковый» — одним термином «литература украинства», выделяет несколько констант, объективно структурирующих украинскую литературу как целостность.

Прежде всего, это украинский язык. В целом ученый допускает, что явления национальной духовной культуры — в широком значении этого понятия, включая тексты научные, публицистические и т. д. — на определенных этапах и в определенных условиях исторического развития могут формироваться на иностранных языках. Однако художественная литература как искусство слова, считает Ю. Я. Барабаш, вне материнского языка просто не может существовать.

Второе — это общее украинское дело, идея независимости как национальная идея.

Третье — это тысячелетняя христианская традиция51.

Близкой к Ю. Я. Барабашу позиции придерживается исследователь литературы русского зарубежья А. И. Чагин, который считает, что обращение к конкретным проблемам двух путей литературы, в том числе и к проблеме языка литературы, в полной мере подтверждает целостность русской литературы. «Понятие целостности литературы включает в себя и внутреннее родство двух путей литературного развития, и сложность, противоречивость их взаимодействия. И когда сегодня видишь, как во многих публикациях на ставший сакраментальным вопрос: «Одна или две литературы?» дается радостный ответ: «Одна!» — то следует, думаю, ясно осознать публицистическую приблизительность и недостаточность этого ответа. Достаточно полным ответом, учитывающим всю непростую диалектику взаимодействия двух путей развития литературы — в России и в зарубежье, могла стать формула: одна литература — два литературных процесса"52.

Несколько иную точку зрению на проблему взаимосвязи, соотношения двух потоков литератур выдвигает исследователь литературы татарского зарубежья В. X. Ганиев. По мнению ученого, литературу метрополии («материковую») и литературу зарубежья нельзя квалифицировать как единое целое, но и.

24 не следует разъединять их, отрывать друг от друга. Взаимосвязи их могут быть рассмотрены, как считает ученый, как отношение системы к подсистеме или наоборот. «Ответ на трудный вопрос: «Одна или две литературы?» может быть следующим: «Одна, но в модусе «система-подсистема».

Литература

подсистемы берет от материнской то, что делает их похожими и родными, — прежде всего язык. Именно язык — основа идентичности"53.

Как видим, эти позиции сходятся в том, что доминантой идентичности, соотношений, целостности двух литературных потоков является национальный язык.

Однако не все исследователи литератур национальных диаспор следуют этой концепции. Да, для крупных литератур, каковыми являются русская, украинская, татарская и другие, фактор языка литературы является доминирующим, определяющим. Но как быть, скажем, с северокавказскими литературами, которые не имеют многовековых письменных традиций и два потока которых — зарубежья и материка — создаются на разных языках?

Определенный теоретический и практический опыт в вопросах идентичности литератур зарубежья и «материковой», наработан исследователями литературы черкесского зарубежья, типологически к которой близка литература дагестанской диаспоры Турции. Так, М. Б. Абдокова, Л. А. Бекизова, X. И. Баков, 3. X. Бакова, X. Т. Тимижев и другие исследователи рассматривают язык лишь как один из признаков национальной формы, хотя и очень важный. И потому в решении проблемы идентичности они отдают приоритет преимущественно фактору этнической принадлежности писателя вне зависимости от того, на каком языке он пишет.

Между тем и здесь не все так просто. Говоря об идентичности двух потоков литературы — зарубежного и «материкового», например, 3. X. Бакова пишет: «Мы не ставим себе целью в обязательном порядке сделать всех поэтов и писателей, принадлежащих диаспоре, адыгами. Мы хотим выяснить, что такое литературное зарубежье по отношению к национальной литературе? Есть ли основания видеть в той или иной национальной литературе некое этнокультур

25 ное двуединство, диалектически целостное, хотя внутренне и противоречивое, или они разделены пропастью. Однозначного ответа наука пока не дает"54.

По поводу фактора первичности языка литературы дагестанский исследователь Ш. А Мазанаев высказывает следующее мнение: «Формы выражения общечеловеческого в художественной литературе многообразны. И не обязательно создавать произведения только на родном (материнском) языке, чтобы оно стало доступным и понятным. Вопрос языка художественного произведения — чрезвычайно трудный вопрос"55.

Исследователь северокавказской русскоязычной прозы А. А. Ворожбитов пишет: «Тенденция же относить того или иного писателя к определенной национальной культуре только по языковому признаку может повлечь за собою глобальные перекосы и в культурной политике, и в конкретных оценках многих явлений культуры как настоящего, так и прошлого"56.

Рассматривая взаимоотношение двух литературных потоков — дагестанского и зарубежья — через призму проблемы национальной идентичности, с учетом вышеизложенных позиций, мы пришли к выводу, что они связаны едиными культурно-эстетическими традициями, а также общностью этнического происхождения художников, создающих их. Они расходятся в вопросах генезиса, художественных особенностей, контекста функционирования литературных потоков, мировоззрения и менталитета писателя, степени востребованности родного языка и пр. В то же время у них есть и точки соприкосновения: произведения на родном языке, созданные в диаспоре, творчество писателей-мухаджиров, пишущих на другом языке, но при этом объективно отражающих в своих произведениях действительность национального зарубежья и выражающих общенациональные художественно-эстетические идеалы и т. д. «Единство национальной литературы (культуры) обусловлено не просто фактором этнической общности, единством источника, корней, но в большей степени выстраданной, определенной, исторически выверенной системой духовных и эстетических ценностей"57.

Примечательно, что нашу позицию по этой проблеме разделяют и другие исследователи литературы дагестанской диаспоры. «Даже одно только ознакомление с библиографией должно убедить самого сомневающегося скептика в том, что это не просто «тюркоязычная продукция». Это вполне сложившаяся школа со своеобычным видением истории и мироздания, обусловленным особенностями уклада и образа жизни наших эмигрантов. Ее следует рассматривать как одну из составляющих нашей древней культурной традиции: ведь наряду с арабским и родным горцы Дагестана издревле писали и на турецком языке"58.

Как видим, разброс мнений и позиций по вопросу о соотношении литературы зарубежья и «материковой» — две или одна? — достаточно широк. Такая ситуация, с учетом особенностей каждой национальной литературы, литературных потоков зарубежья и «материка», имеющих свою специфику, характерные лишь им свойства, выраженные в генезисе и содержании, в функционировании и тенденциях, делает весьма проблематичным получение универсального, адекватного ответа на вопрос: Одна или две литературы?

Между тем наиболее рациональной здесь нам видится позиция Н. С. Надъярных: «На самой постановке вопроса: единая или два потока — лежит, как мне кажется, налет категоризма, отпечаток ущербной многолетней нашей привычки мыслить соответственно жесткому клише: да-да, нет-нет. Подход же должен быть гибким, подвижным, избирательным, соответствующим временным и пространственно-географическим координатам. Безусловно, что-то в диаспоре является частью национальной литературы, а что-то естественно за многие годы и в какой-то другой своей части (частях) вошло в культуру того народа, в которую влилась диаспора. ."59.

Оценивая словесное искусство дагестанских мухаджиров с точки зрения характеристики заключенной в нем модели мира, характера и типа представленных в нем художественных взаимодействий, удельного веса национального и инонационального и прочее, в своем исследовании мы руководствовались положением, высказанным Н. С. Надъярных: «Чтобы судить о диаспоре, о ее со.

27 держании (в частности, о стремлении к национальной консолидации, к сохранению этнической аутентичности, в особенности — языка, о возможностях популяризировать родную культуру и т. д.), — чтобы судить обо всех этих вещах, как в целом, так и об отдельных ее представителях, необходимо обладать самыми точными знаниями о времени и пространстве, в которых диаспора бытует и, конечно же, об особенностях художественного дара писателя, об этой тончайшей из материй, если о ней конкретно идет речь"60.

Итак, целью нашего исследования является выяснение исторических, социально-культурных предпосылок формирования дагестанской диаспоры, генезиса, художественно-эстетического своеобразия, места и роли литературы дагестанских мухаджиров как в культурной традиции страны проживания, так и в системе национальных художественных ценностей. В связи с этим в работе также ставится цель выявить творческую индивидуальность, рассмотреть поэтику, стилистику, тематику и проблематику конкретных писателей-мухаджиров, чье мастерство определяло и определяет характер и содержание литературной системы в целом.

Выявляя творческую индивидуальность писателя-мухаджира, мы исходим из теоретических положений, содержащихся в работе М. Б. Храпченко. «Привнося в литературу «свое», — отмечал академик, — талантливый писатель увеличивает общее достояние, духовные ценности, принадлежащие народу. Роль творческой индивидуальности определяется не просто своеобразием, взятым в своей имманентной сущности, а тем своеобразием, которое выражается в создании общезначимых художественных ценностей. «Свое» приобретает важное значение не в силу лишь несхожести с другими проявлениями индивидуального в литературе, а тогда, когда оно обогащает духовный мир человека, художественную культуру народа"61.

Этими целями продиктованы и конкретные задачи, стоящие перед нашим исследованием: анализ исторических, социально-политических и культурных аспектов возникновения дагестанской диаспоры в Турции, исследование проблем формирования и художественного своеобразия ее литературы, определе.

28 ние степени соотношения дагестанской мухаджирской литературы с литературой, создаваемой на исторической родине, прослеживание эволюции творческого мастерства и художественного мировосприятия писателей-мухаджиров.

Объектом исследования в диссертации являются литература дагестанской диаспоры Турции, начиная со второй половины XIX века и по настоящее время, произведения дагестанских писателей-мухаджиров, творческие истоки которых восходят как к национальным художественным традициям, так и к инонациональному художественно-эстетическому опыту.

Научная новизна исследования состоит в самой постановке проблемы в целом, в ее научной актуальности, в решении вопросов, связанных с неразработанными проблемами идентификации зарубежной и «материковой» литератур. Впервые в филологическом дагестановедении ставится проблема научного исследования генезиса и художественного своеобразия литературы дагестанского зарубежья в отдельно взятом регионе, а также определения ее роли в процессе национального художественного развития. В этом плане наше исследование закладывает основы нового направления в изучении дагестанской литературы: рассмотрение ее как художественно-эстетической целостности, синтезировавшей опыт каждой из двух литератур — мухаджирской и «материковой», изучение путей их взаимодействия.

Кроме того, нам принадлежит приоритет в введении в научный оборот текстов дагестанских зарубежных авторов, в аналитическом их прочтении в системе дагестанской литературной диаспоры.

Ввиду того, что литература дагестанской диаспоры Турции до сих пор оставалась вне литературоведческих интересов, наше исследование мы рассматриваем как первый опыт научно-критического осмысления заявленной темы.

Методологической и теоретической основой диссертации послужили работы отечественных и зарубежных востоковедов, критиков, литературоведов Н. А. Айзенштейна, 3. Г. Алиева, Л. О. Алькаевой, Ф. Бабингера, М. М. Бахтина, А. С. Бушмина, М. А. Гамазова, Г. Г. Гамзатова, В. С. Гарбузовой, М. А. Гас-ратяна, В. А. Гордлевского, А. Д. Желтякова, В. М. Жирмунского, А. Кабаклы,.

Н. И. Конрада, И. Ю. Крачковского, X. Кямилова, Ш. А. Мазанаева, М. Мия-соглу, Б. Морана, Ю. А. Петросяна, В. Смирнова, Р. П. Финна, М. Б. Храпчен-ко, В. И. Шпильковой, Б. Эмиля и др.

В формировании позиции автора, концепции данного исследования существенную роль сыграли работы исследователей литератур национальных диаспор М. Б. Абдоковой, В. В. Агеносова, X. И. Бакова, 3. X. Баковой, Ю. Я. Ба-рабаша, Л. А. Бекизовой, В. А. Бигуаа, В. X. Ганиева, А. К. Кавко, 3. Г. Казбе-ковой, 3. Б. Кипкеевой, Н. С. Надъярных, К. К. Султанова, X. Т. Тимижева, Л. Г. Фадеевой, С. М. Хайбуллаева, А. И. Чагина и др.

При анализе исторических аспектов данной проблемы мы в настоящей работе обращались к исследованиям в этой области Б. Р. Алиева, М. И. Абдул-лаевой, Ф. Бадерхана, X. М. Думанова, 3. Б. Кипкеевой, А. М. Магомеддадаева, М. М. Магомедханова и др.

Научно-практическая значимость работы состоит в том, что собранный материал и содержащиеся в ней теоретические наблюдения и выводы могут быть использованы при изучении историко-культурных и литературных связей Дагестана, России и Турции, при создании обобщающих трудов по истории дагестанской и российской литератур, а также в дальнейших работах по изучению проблем дагестанского зарубежья. На основе исследованной темы могут быть разработаны лекционные, факультативные и специальные курсы в вузах по проблемам дагестанской литературы, истории и культурологии. Выводы и положения диссертации могут быть использованы при чтении лекций, разработке и создании учебников по литературам народов Дагестана.

Апробация и внедрение результатов. Основные положения диссертации апробированы в монографиях «Творчество Мурад-бея Мизанджи (Х.-М. Амирова) в контексте литературы дагестанской диаспоры Турции (вторая половина XIX — начало XX в.)», «Литература дагестанской диаспоры Турции: вторая половина Х1Х-ХХ в.», в биобиблиографическом справочнике «Писатели дагестанского зарубежья», в статьях, опубликованных на страницах на.

30 учной периодики, в частности в «Вестнике Дагестанского научного центра», в тематических сборниках вузов Дагестана, Адыгеи, Турции, Тюмени и др.

О результатах исследования сообщалось в докладах на научных конференциях и сессиях «XX столетие и исторические судьбы национальных художественных культур: традиции, обретения, освоение» (Махачкала, 2000), «Ра-сул Гамзатов в системе мировой художественной культуры» (Махачкала, 2003), «Типология и взаимосвязи литератур народов Дагестана и Востока» (Махачкала, 2004), «Наследие как система национальных ценностей: язык, культура, история» (Махачкала, 2006), «Кавказ: прошлое и настоящее» (Стамбул, 2006). По материалам диссертации разработан спецкурс «Литература дагестанской диаспоры Турции», который читается на факультете востоковедения ДГУ.

Диссертация обсуждена и одобрена на заседаниях отдела литературы и ученого совета Института языка, литературы и искусства им. Г. Цадасы Дагестанского научного центра Российской академии наук.

Структура работы отвечает задачам исследования и состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы.

1 Федосеева Л. Г. Национальные диаспоры как предмет исследования // Культурная диаспора народов Кавказа: генезис, проблемы изучения. — Черкесск, 1993. — С. 19.

2 Султанов К. К. Две культуры или одна? // Там же — С. 38.

3 В 60-х годах прошлого столетия в альманахе «Дружба» на аварском языке была опубликована повесть Магомеда Шамхалова «Тоска по родине», написанная им после поездки в Турцию. Вскоре ее автор был обвинен в восхвалении и приукрашивании капиталистического образа жизни и подвергнут гонениям со стороны партийных органов республики, а само произведение было изъято из всех книгохранилищ и вплоть до самой перестройки было запрещено к изданию.

4 Кинжал без крови // Литературная Россия. — 2003. — 11 апреля.

5 Надъярных Н. С. Диаспора в потоке времени // Культурная диаспора народов Кавказа: генезис, проблемы изучения. — С. 8.

6 Мавлиды / Сост. С. М. Хайбуллаев. — Махачкала. 1992. — На авар. яз.

7 Омархаджи Зиявудин Миатлинский. — Махачкала, 1996. — На авар. яз.

8 Дагестанлы С. С. Звезда мухаджира. — Махачкала, 1994.

9 Бушмин А. С. Наука о литературе. -М., 1980. С. 62.

10 Бадерхан Ф. Переселенцы с Северного Кавказа в Турции, Сирии и Иордании (вторая половина XIX — первая половина XX вв.): Дис.. канд. ист. наук. — Махачкала, 1993; Маго-медцадаев А. М. Дагестанская диаспора в Турции и Сирии: генезис и проблемы ассимиляции: Дис.. канд. историч. наук. — Махачкала, 1996; Абдулаева М. И. Переселение дагестанцев в Османскую империю во второй половине XIX — начале XX в.: Дис.. канд. ист. наук. — Махачкала, 2000; Алиев Б. Р. Северокавказская диаспора. История и современность. — Махачкала,.

2000; Магомедцадаев А. М. Эмиграция дагестанцев в Османскую империю: В 2 кн. — Махачкала, 2000;2001; Алиев Б. Р. Северокавказская диаспора. История и современность. — Махачкала, 2001; Муртазалиев А. М. Творческое наследие Мурад-бея Мизанджи (Х.-М. Амирова) в контексте литературы дагестанской диаспоры Турции (вторая половина XIX — начало XX в.). -Махачкала, 2004 и др.

11 Barlas С. Kafkasya Ozgurluk Mucadelesi. — Istanbul, 1990,1991,1999.

12 Ozdemir F.Dagistan. — Ankara, 1998.

13 Ramazan M. Dagistan ve Laklar. — Istanbul, 2002.

14 Erkan А. O. Tarih Boyunca Kafkasya. — istanbul, 1999.

15 С 1997 года журнал «Северный Кавказ» прекратил свое существование.

16 С 2000 года издание журнала «Дагестан» временно приостановлено.

17 Dagistan. — Istanbul, 1997. -№ 2. — S.4.

18 Kuzey Kafkasya. — istanbul, 1991. -№ 83−84. — S. 36.

19 Sava§ M. R., Barlas С. Dagistan Avarca Kilavuz Sozluk. — istanbul, 1990.

20 Barlas C. Avarca Konu§ ma Kilavuzu. — Yalova, 2000.

21 Barlas C. Sozluk (Turk9e-Avarca-Rus9a/Avarca-Turk9e-Rus9a). — Yalova, 2000.

22 Barlas C. Avar Dili. — istanbul, 2002.

Дугричилов M. M. Поэзия и героика северокавказской эмиграции // Семих Сейид Дагестанлы. Звезда мухаджира. — Махачкала, 1994. — С. 18.

24 Гамзатов Г. Г. К проблеме востоковедческих аспектов истории национальных литератур на Северном Кавказе // Культурная диаспора народов Кавказа: генезис, проблемы изучения.-С. 29.

Гамзатов Г. Г. Дагестан: духовное и художественное наследие. — Махачкала, 2004.

С. 213.

26 Там же. — С. 24.

Султанов К. К. Поэзия северокавказской эмиграции: мотив «исторической родины» // Литературное зарубежье: проблема национальной идентичности. Вып. I. — М.: Наследие, 2000. -С. 46.

28 Казбекова 3. Г. Дагестан в европейской литературе. Грани самопознания. Махачкала, 1994; Дугричилов М. Поэзия и героика северокавказской эмиграции // Наш Дагестан. — Махачкала, 1994. — № 169−171. — С. 23−25- Хайбуллаев С. М. Духовная литература аварцев. — Махачкала, 1998; Алибекова П. М. Жанровые и идейно-художественные особенности романа Абдур-рахима Талибова «Пути праведных»: Дис. канд. филол. наук. — Махачкала, 1999.

29 Магомедов А. А. Дагестан и дагестанцы в мире. — Махачкала, 1994.

ЛА.

Абдуллаев М. А. Актуальные проблемы философской науки. — Махачкала, 1999; Аб-дуллаев М. А. Деятельность и воззрения шейха Абдурахмана-хаджи и его родословная. — Махачкала, 2002.

31 Гюльмагомедов А. Г. Лезгины в Турции: язык, быт, история. — Махачкала, 2003.

•угу.

Юсуфов Ю. X. Духовное родство. — Махачкала, 2005.

33 Литературное зарубежье: проблема национальной идентичности. Вып. I. — М.: Наследие, 2000; Литературное зарубежье: национальная литература — две или одна? Вып. II. — М.: Наследие, 2002.

34 См. вышеназванные работы Ф. Бадерхана, А. М. Магомеддадаева, М. И. Абдулаевой, Б. Р. Алиева.

35 Магомедханов М. М. Дагестанцы в Турции. — Махачкала, 1997; Магомед цадаев А. М. Эмиграция дагестанцев в Османскую империюАлиев Б. Р. Северокавказская диаспора.

36 Магомедханов М. М. Дагестанцы в Турции. — С. 101.

37 Алиев Б. Р. Северокавказская диаспора. — С. 252−267.

38 Kafli К. Simali Kafkasya. — istanbul, 1942. — S. 185.

39 Erol §. Dagistan ve Dagistanlilar. — istanbul, 1961.

40 Berzeg S.E. Turkiye Kurtulu? Sava§ inda Perkes Go9menleri. — istanbul, 1990.

41 Aydemir I. Muhaceretteki Qerkes Aydinlar. — Ankara. 1991 .

42 Подробнее об этом обществе см.: Адыгская и карачаево-балкарская зарубежная диаспора: история и культура. — Нальчик, 2000. — С. 11−40.

43 Berzeg S. Е. Kafkas Diasporasinda Edebiyat9ilar ve Yazarlar Sozlugu. — Samsun, 1995.

44 Berzeg S. E. Kafkasya ve Cerkesler Bibliograiyasi. — Samsun, 1996.

45 Emil B. Mizanci Murad Bey. Hayati ve Eserleri. — Istanbul, 1967; Ali Celebioglu. Ali Nihad Tarlan. — Ankara, 1989; Муртазалиев A. M. Указ. соч.

46 Mehmed Murad. Turfanda mi Yoksa Turfa mi? — Istanbul, 1980. — S. IX.

47 Надъярных H. С. Указ. соч. — С. 3.

48 Там же.-С. 8.

49 Литературное зарубежье: проблема национальной идентичности. Вып. I. — С. 67.

50 Культурная диаспора народов Кавказа: генезис, проблемы изученияАгеносов В. В.

Литература

русского зарубежья (1918;1996). — М., 1998; Литературное зарубежье: проблема национальной идентичности. Вып. IАдыгская и карачаево-балкарская зарубежная диаспора: история и культураКипкеева 3. Б. Карачаево-балкарская диаспора в Турции. — Ставрополь, 2000; Литературное зарубежье: национальная литературадве или одна? Вып. II.

51 Литературное зарубежье: национальная литература — две или одна? Вып. II. — С. 8−9.

52 Культурная диаспора народов Кавказа: генезис, проблемы изучения. — С. 135.

53 Литературное зарубежье: проблема национальной идентичности. Вып. I. — С. 197—.

199.

54 Бакова 3. X. Формирование и развитие литературы адыгского (черкесского) зарубежья и ее художественное своеобразие: Автореф. дис.. д-ра филол. наук. — Майкоп, 2002. -С. 28.

55 Мазанаев Ш. А. Русскоязычная литература Дагестана. — Махачкала, 1984. — С. 14,27.

56 Ворожбитов А. А. Русскоязычная проза Северного Кавказа. 1944;45 гг.: Автореф. дис. канд. филол. наук. — М., 1994. — С. 14.

57 Султанов К. К. Две культуры или одна? // Культурная диаспора народов Кавказа: генезис, проблемы изучения. — С. 41.

Дугричилов М. М. Поэзия и героика северокавказской эмиграции. — С. 23.

59 Надъярных Н. С. Указ. соч. — С. 8.

60 Там же.-С. 10.

61 Храпченко М. Б. Творческая индивидуальность писателя и развитие литературы. -М.: Худож. лит., 1977. — С. 68.

1. Союз объединенных горцев Северного Кавказа и Дагестана (1917;1918), Горская Республика (1918;1920).

2. Кавказский горец. Прага, 1925. — № 2−3. — С. 2.

3. Султанов К. К. Национальное самосознание и ценностные ориентиры литературы. -М.: Наследие, 2001. С. 182.

4. Казбекова 3. Г. Дагестан в европейской литературе. Грани самопознания. Махачкала, 1994.-С. 195.5 Там же.-С. 107.6 Там же. С. 108.

5. Бакова 3. X. Формирование и развитие литературы адыгского (черкесского) зарубежья и ее художественное своеобразие: Автореф. дис. д-ра. филол. наук. Майкоп, 2002. — С. 16.

6. Berzeg S. Е. Kafkasya ve Cerkesler Bibliografyasi. Samsun, 1996. — S. 5.

7. Из кн.: Dagistanli H. F. Bir Kahramanin Hayati. Istanbul, 1969.

8. Магомедцадаев A. M. Эмиграция дагестанцев в Османскую империю. Кн. вторая. -Махачкала, 2001. С. 136.

9. Dagistanli H. F. Bir Kahramanin Hayati. S. 221−222.12 Там же. С. 222.13 Там же. С. 222.14 Там же.-С. 222−223.

10. Kafli К. Kosem Sultan. Istanbul, 1943.16 Там же.-С. 79.

11. Kafli К. Cimali Kafkasya. Istanbul, 1942.18 Там же. С. 7.19Там же.-С. 193. 20Там же.-С. 182−183. 21 Там же.-С. 183. 22Там же.-С. 185.23 Там же.-С. 188.24 Там же.-С. 190.

12. Там же.-С. 191. 26Там же.-С. 188.

13. Казбекова 3. Г. Указ. соч. С. 103.

14. Turan M. A. Kafkasya Daglilan Halk Partisi // Tarih ve Toplum. Istanbul, 1997. — Sayi: 161−162.

15. Kafli K. Cimali Kafkasya. S. 188.

16. Шхаплы 3. Историческая встреча // Горцы Кавказа. Варшава, 1933. — № 38. — С. 2224. — На фр. яз.

17. Ибрагимова М. ШамильМухаммад Тахир аль-Карахи. Блеск дагестанских шашек в некоторых шамилевских войнахTarik Mumtaz Goztepe. Dagistan Aslani imam § amilMurat Sertoglu. § eyh Camil и др.

18. Шхаплы 3. Указ. соч. С. 22.

19. Там же.-С. 23. 34Там же.-С. 23.35 Там же. С. 23.36 Там же. С. 22.37 Там же. С. 22.38 Там же. С. 24.

20. Kafli К. Cimali Kafkasya. S. 188.40 Chapli Z. Abrek. Istanbul, 1977. — S. 8.41 Там же. -С. 10.

21. Erkan Н. О. Bir Avu9 Kahraman. Istanbul, 1946. — S. 5.58 Там же. С. 6.59Там же.-С. 10.60Там же.-С. 8−9.61 Там же.-С. 10.62Там же.-С. 13.63 Там же.-С. 15.64 Там же.-С. 18.

22. Область на территории современной Греции.

23. Erkan Н. О. Bir Avu? Kahraman. S. 23.67 Там же. С. 23−25.

24. Подробнее о Мухаммаде Фазиле-паше Дагестанлы читайте: Муртазалиев А. Маршал Мухаммад Фазиль-паша Дагестанлы // Наш Дагестан. Махачкала, 1995. — № 176−177. -С. 22−30- Алиев Б. Р. Северокавказская диаспора. — Махачкала, 2001. — С. 211−216.

25. Erkan Н. О. Bir Avu.

26. Лихачев Д. С. Земля родная. М.: Просвещение, 1983. — С. 43.

27. Ramazan М. Bir Kafkas Gocmeninin Anilari. Istanbul, 1997. — S. 171.

28. Erel Dagistan ve Dagistanlilar. Istanbul, 1961.

29. Истина. Махачкала, 2003. — 12 июля. — На авар. яз.

30. Kuzey Kafkasya. -Istanbul, 1972. Sayi: 16. — S. 7.

31. Горцы Кавказа. Варшава, 1933. — № 38. — С. 26.

32. Kuzey Kafkasya. -Istanbul, 1972. Sayr. 16. — S. 4. 80Там же.-С. 6.

33. Dagistan. Istanbul, 1998. — № 6−7. — S. 55.

34. Из личного архива Мухаммада Расиха Саваша (г. Стамбул, Турция).

35. Kuzey Kafkasya. Istanbul, 1970. — Sayi: 1. — S. 15. 84Там же.-С. 15.

36. Barias С. Ciirler. Yalova, 1991. — S. 44.86 Там же.-С. 63.

37. Во время пребывания в Турции (1993) в г. Ялова, автор работы встречался с Меседул Мухаммадом.

38. Письмо Сайда хранится в нашем архиве.

39. Проповеди и турки / Сост. С. М. Хайбуллаев. Махачкала, 1997. — С. 302. — На авар. яз.90 Там же.-С. 299.

40. Асхаб (сахаба, асхабы) сподвижники пророка Мухаммада.09Поэзия газавата / Сост. С. М. Хайбуллаев. Махачкала, 1997. — С. 128. — На авар. яз.93 Там же. С. 126.94 Там же.-С. 175.

41. Хабиб одно из имен пророка Мухаммада.

42. Джаннат уль-Бакыя кладбище в Медине (Саудовская Аравия), где находится могила пророка Мухаммада, и похоронен Газимухаммад.97 Джабраил, Израиль ангелы.

43. Аджам представитель не арабской, а другой нации.

44. Тахсим-паша командир турецкого экспедиционного корпуса в составе сил ООН в Корее (1950;1953).100 Из нашего личного архива.

45. Байкал. Т^апШ, 1996. — ваук 2. — Б. 33.

46. Пичек, афар (лезг.) названия блюд.

47. Халича, гам (лезг.) названия ковров.

48. Эаё^ап. 181апЪи1, 1997. — Баук 3. — Б. 22.

49. Антология поэзии русского зарубежья. 1920;1990. Кн. вторая. М.: Московский рабочий, 1994. — С. 388.

50. Литературное зарубежье: проблема национальной идентичности. Вып. I. — М.: Наследие, 2000.-С. 151.

51. Наш Дагестан. Махачкала, 2000. — № 192−193. — С. 15.348.

52. Dagistan. Istanbul, 1997. — Sayi: 2. — S. 29.

53. Султанов К. К. Поэзия северокавказской эмиграции: мотив «исторической родины» И Литературное зарубежье: проблема национальной идентичности. Вып.

54. Из личного архива Джафара Барласа (г. Ялова, Турция).

55. Barlas С. § iirler. Yalova, 1991. — S. 88.1. С. 50.12Dagistan. Istanbul, 1999. Sayi: 11−12. S. 21. Махачкала, 1994. В оригинале сборник назы.

56. Дагестанлы С. С. Звезда мухаджира. вается «Звезда, сверкающая из Дагестана».

57. Дугричилов М. Поэзия и героика северокавказской эмиграции // Дагестанлы С. С. Звезда мухаджира. Указ. соч. С. 19.15Оаё^апИ Б. Б. Оа^апскпЫгегуйсЬгМапЬи1. ОбгёеКйар1аг УаушеУ1,1987.

58. Дагестанлы С. С. Указ. соч. С. 23.17 Там же. С. 63−65.1823.