Когнитивные и номинативные аспекты класса числительных: на материале современного английского языка

Настоящее исследование, посвященное когнитивно^ономасиологи-ческому анализу класса числительных как части речи, выполнено преимущественно на материале английского языка. Однако в связи с тем, что этот пласт номинативных единиц является одной из наиболее очевидных языковых универсалий, проблемы, поднимаемые в работе, относятся не только к английскому числительному, но и к числительному как языковому феномену в целом.

Избрание числительных в качестве объекта исследования обусловлено рядом факторов. Одной из причин обращения к данной группе лексики стало то, что в отечественных и зарубежных грамматиках, рассматривающих принципы логико-грамматической классификации словаря, числительные имеют достаточно неясный статус: в одних работах они признаются самостоятельной частью речи, в других же они таковой не признаются и «растворяются» в прочих классах слов.

Сегодня в традиционной грамматике, которой в сущности и принадлежит заслуга разработки теории частей речи, при идентификации таксонов частеречной классификации используется комплекс критериев. Частью речи считается тот класс слов, который имеет определенное категориальное значение /то есть соотносится с некоторой общей понятийной категорией, проявляющейся в семантике каждого из членов класса/, и это категориальное значение имеет свои регулярные формальные средства выражения на морфологическом /словообразовательном и словоизменительном/ и синтаксическом уровнях языка.

В тех традиционных грамматиках, где за числительными признается право именоваться самостоятельной частью речи, указывается /в различных вариантах/ на то, что ее специфическим категориальнш значением является значение абстрактного математического числа, количества и порядка при счете. Структурно-семантические модели числового имени своеобразны, что говорит в пользу наличия у него на словообразовательном уровне своих собственных формальных средств выражения категориального значения класса.

В то же время, в плане словоизменения числительных /в случае наличия такового/ об особых, характерных лишь для данного класса слов формальных средствах выражения их категориальной семантики говорить не приходится. В английском языке, к примеру, числовые наименования не имеют систем склонения. В других же языках, где имеются такие системы, последние не проявляют собственной индивидуальности, поскольку включаемые в них падежные окончания — те же, что у существительного и прилагательного. Аналогичную картину дает и синтаксис числительного: в предложении оно занимает позицию, сходную с позицией слов субстантивного и адъективного классов. Более того, сама трактовка категориальной семантики числительного допускает различные толкования, так как понятие количества, становящееся зачастую опорой при определении этой семантики, выражается в языке не только посредством данной группы слов. С учетом упомянутых фактов представители традиционной и других лингвистических школ и выдвигают положение о неправомерности признания числительных самостоятельной частью речи.

Очевидно, что в такой ситуации, когда исследователи языка приходят к взаимоисключающим выводам относительно статуса числительных в частеречной системе, требуется более глубокий анализ всего комплекса признаков /формальных и содержательных/, присущих этому классу слов. Такой анализ необходим как в плане выявления некоторых дополнительных языковых фактов, так и в плане их объяснения. Теоретическое описание числительных, существующее в традиционных грамматиках, было дополнено сведениями, полученными в таких парадигмах лингвистики, как структурализм /дескрипти визм/ и генеративизм. Эти направления лингвистики, не ставя перед собой в качестве главной задачи изучение частей речи и преследуя свои собственные цели, тем не менее расширили «банк данных» о числительном в различных языках в отношении синтаксиса и словообразования числовых имен. Однако эти новые данные, применимые и при характеристике числительного как частеречного таксона, лишь констатировали очередной раз то, что положение дел в языке обстоит так, а не иначе. Вопрос же, почему это так продолжал оставаться открытым.

По всей видимости, ответ на этот вопрос может быть дан при анализе категориальной семантики числительных, которая, как это ни парадоксально, остается их наименее изученным аспектом. Некоторые дополнительные сведения о семантике числительных, полученные представителями таких лингвистических школ, как сравнительно-историческое языкознание и теория функционально-семантических полей, представляя сами по себе несомненный интерес, тем не менее не позволяют сформулировать достаточно четкое определение сущности категориальной семантики числительных. Эти сведения скорее дают пищу для новых размышлений, заостряя необходимость решения поставленной проблемы.

Из лингвистических работ мы можем узнать о категориальном значении числительных лишь то, что оно связано, прежде всего, с понятием абстрактного /математического/ числа. Трактовка «числительное обозначает число», идущая от языкового знака к его значению, является, по сути дела, семасиологической. История изучения числительных свидетельствует о том, что такой трактовки недостаточно. Со всей вероятностью, к этой группе слов следует по дойти с других позиций и, руководствуясь положениями ономасиологического анализа частей речи, разработанного Е. С. Кубряковой /Кубрякова 1978/, поставить вопрос иначе:/ «что есть число как понятийная сущность, обозначаемая классом числительных?» .

На первый взгляд, ответ на этот вопрос кажется простым, существующим на уровне «бытового» знания о числах как объекте изучаемой в средней школе математики. Но это простота кажущаяся, ибо, выйдя за пределы такого «бытового» знания, исследователь оказывается в большом затру^ейш. Пока что такие затруднения вставали, в основном, перед философами и психологами, стремившимися уяснить природу числового понятия. Теперь они встают и перед лингвистами. Языковые факты, связанные с числительными, — подтверждение тому, что именуемая ими сущность чрезвычайно непроста, и трудности, с которыми сталкивались представители самых различных наук, дававших теоретические интерпретации понятия числа, вполне объяснимы.

Сегодня данные этих наук можно инкорпорировать в лингвистический анализ, поскольку современная лингвистика, идя по экспансивному пути развития, выходит в область когитологии. В системе когнитивных наук лингвистика рассматривает знания, которые вербализованы и отражены в семантике языковых знаков. Часть знаний, имеющая языковое выражение, получила определение «внутреннего лексикона», отличительной особенностью которого является относительно высокая упорядоченность вербализованных знаний. Частереч-ная таксономия словаря и есть не что иное, как одно из проявлен ний этой упорядоченности /Кубрякова I99I6- 1991 д/.

Анализ числительного как логико-грамматического класса /части речи/ в свете когнитивной лингвистики, развивающей ономасиологическую трактовку частей речи, и составляет новизну нашей работы, где исследуется фрагмент внутреннего лексикона, получивший выражение в имени числительном как языковом знаке. Тем самым конкретизируется определение сущности категориальной семантики дянного класса слов.^{Актуальность} изучения числительных в таком ракурсе обусловлена необходимостью не только прояснить их статус в частеречной системе, но и рассмотреть этот слой лексики с учетом нового методологического аппарата современной лингвистики, имеющей выход в другие сферы знаний.'.

Реализуя основную поставленную в работе цель, состоящую в том, чтобы дать аргументацию правомерности признания числительного самостоятельной частью речи, соотносимой с особым участком внутреннего лексикона, мы сочли необходимым решить по ходу исследования ряд таких конкретных задач, как:

I/ систематизировать все те данные о числительных, которые имеются в лингвистической теории- 2/ наметить перспективы рассмотрения категориальной семантики числительных в свете когнитивной лингвистики- 3/ привлекая факты языка и данные различных наук, изучавших число, уяснить, в чем заключается сущность этого понятия, являющегося номинативной базой класса числительных- 4/ показать, как категориальная семантика числовых имен влияет на их словообразовательные и синтаксические характеристики- 5/ уточнить, какие из языковых единиц могут быть включены в класс числительных как часть речиб/ установить на основании анализа взаимосвязи понятия числа с другими понятиями частеречного плана характер парадигматических и синтагматических отношений числительного с другими группами лексики.

При решении данных задач привлекался обширный корпус фактического материала, включающий числительные ряда языков, базовым среди которых является английский. Материал английского языка представлен не только числительными как таковыми, но также примерами различных употреблений имен числа в составе предложения /около 8000/, полученными в результате выборки из художественных и научно-технических текстов, а также текстов газет и журналов. Кроме того, подвергнуты анализу свыше 2000 номинативных единиц с элементом-числительным, выявленных путем выборки из 23 справочных изданий и словарей, значительную часть которых составляли словари английского и американского слэнга.

Основным методом анализа, применявшимся к данному материалу, был метод концептуального моделирования. Концептуальный анализ, предпринятый в исследовании и направленный не столько на разъяснение языкового знака, сколько на познание организации представленных в нем знаний о мире /см. Кубрякова 1991 В, с.85/, предполагает оперирование своего рода понятийными «скелетами», вынимаемыми из семантической «плоти» языковых единиц и имеющими в качестве своих составляющих такие категории общего плана, как «предмет», «пространство», «время», «количество» и пр. В рамках концептуального анализа в работе находит также применение методологический аппарат фреймовой семантики, про-тотипической семантики, иконического синтаксиса и падежной грамматики.

Творческим стимулом для написания диссертационного исследования послужили теоретические положения, разработанные в отечественной и зарубежной лингвистике /Е.С.Кубрякова, Ю. С. Степанов, А. Е. Супрун, М. В. Никитин, Д. И. Руденко, Д. Херфорд, Н. Хомский, Е. Кларк, Д. Гринберг, Ч. Филлмор и др./, в философии языка/А.Ф. Лосев, В.В.Налимов/, в когнитивной психологии /Ж.Пиаже, У.Найс.

— II сер, Л. Трик, З. Пилишин, Д. Джелман, Ч. Галлистель и др./, в теории эволюции мышления в общем /Л.Леви-Брюль, Ф. Клике/ и математического мышления в частности /Т.Дантциг, К. Меннингер, А. Пуанкаре, А. Уайтхед и др./.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Правомерность цдентификации числительных в качестве самостоятельного таксона частеречной классификации может быть подтверждена с позиций когнитивной ономасиологии на основании концептуального анализа понятия числа как номинативной базы класса числительных.

2. Число, являющееся номинативной базой класса числительных, не есть простая понятийная сущность. Это сложный структурированный информационный фрагмент, состоящий из знаний более простого порядка, входящих в концептуальную структуру числовой категории на правах ее когнитивных составляющих. Будучи взяты самостоятельно, вне концептуальной структуры числовой категории, эти знания имеют свои обозначения в языке, связанные с числительными парадигматически по линии концептуальной деривации.

3. Концептуальная структура, формирующая когнитивное пространство, соотносимое с числительным как частью речи, может быть реконструирована путем анализа как языковых фактов, так и фактов, изложенных в теоретических источниках нелингвистиче-ского плана, где рассматривается понятие числа, превде всего — его генезис.

4. Специфика содержания категориального значения числительных как части речи, предопределяемая спецификой понятия числа, оказывает непосредственное влияние на их словообразование и синтаксис. На словообразовательном и синтаксическом уровнях языка имеются специальные формальные средства выражения категории числа.

5, В организации именуемой классом числительных числовой системы и в организации всей системы языка в целом прослеживается определенный концептуальный изоморфизм.

6. К числительному как части речи относятся те единицы, которые соотносятся с когнитивным пространством числа /понятийной категорией числа как таковой/. Регулярные же формальные дериваты, созданные на базе числительных, не включаются в данную часть речи, образуя, в то же время, особые — номинативныеразряды единиц, включающие различные части речи и соотносимые с более широким — ноэтическим — пространством категории числа в ее речемыслительной динамике. Поэтическое пространство числовой категории имеет свои принципы организации, обусловленные закономерностями взаимодействия понятия числа с другими понятиями частеречной системы.

Теоретическая значимость работы определяется тем, что в ней предлагается новый ракурс рассмотрения классов частеречной системы, учитывающий положения когнитивной лингвистики как одного из новых направлений современной теории языка. В данном ракурсе предлагается решение имеющей давнюю историю проблемы, касающейся правомерности вьщеления числительных в самостоятельную часть речи. Методика анализа, применяемого к классу числительных, может быть распространена и на исследования других классов слов в языке. При наличии комплекса подобных исследований представляется более реальным решение такой общей для когнитивной лингвистики задачи, как уяснение принципов организации вербализованных знаний, имеющихся во внутреннем лексиконе носителей языка.

— 13.

Практическая ценность работы заключается в том, что на основе ее положений и выводов можно внести необходимые уточнения в разделы нормативных и теоретических грамматик, посвященные классу числительных, а также осуществить определенные коррективы при составлении словарных статей, включающих числительные и созданные на их основе дериваты. Выводы, касающиеся взаимодействия понятия числа с другими понятиями частеречной системы, — взаимодействия, обусловливающего семантические корреляции числительных с различными классами слов как в синтаксисе, так и в словообразовании, — применимы в практике преподавания языка. Материалы исследования могут быть использованы в теоретических курсах по языковым дисциплинам, а также в новых работах в области теории английского языка, контрастивной лингвистики и теории языка в целом. В более отдаленной перспективе практическая ценность работы видится в возможности ее выхода в теорию искусственного интеллекта, имеющую целью создание компьютерных аналогов человеческой памяти.

Основные теоретические положения диссертации отражены в монографии «Когнитивные и номинативные аспекты класса числительных /на материале современного английского языка/» — М.: ИЯ РАН, 1992 /9,12 п. л"/ и в более чем двадцати публикациях общим объемом около 7 п.л.

Внедрение. Результаты исследования получили внедрение в курсах лекций по введению в языкознание и общему языкознанию, читаемых автором на факультете иностранных языков Черкасского государственного педагогического института /Украина/. Материалы диссертации использованы при разработке тематики курсовых, дипломных и диссертационных работ.

Апробация работы. Содержание диссертации.

— 14 было предметом обсуждения и прошло апробацию на заседаниях кафедры лексикологии английского языка МГЛУ в 1990;1992 гг., на Дне науки МГЛУ /май 1991 г./, на научных конференциях Черкасского государственного педагогического института /1983;1989 гг./, на конференциях молодых научных сотрудников Института языкознания АН СССР /Москва: 1990, 1991/, на юбилейных научно-методических чтениях «Функция в языке, логике, математике», посвященных 100-летию со дня ровдения К. Айдукевича /Тернополь: Тернополь-ский гос. пед. ин-т, 1990/, на межвузовских, республиканских и региональных научных конференциях: «Семантика единиц языка и речи» /Уфа: Башкирский ГУ, 1990/, «Логическое и аксиологическое в высказывании и тексте» /Грозный: Чечено-Ингушский ГУ, 1990/, «Актуальные проблемы лексикологии» /Даугавпилс: Даугавпилсский пед. ин-т, 1991/, «Лингвистика: взаимодействие концепций и парадигм» /Харьков-Сочи: ХИМЭСХ, 1992/, «Словообразование и номинативная деривация в славянских языках» /Гродно: Гродненский ГУ, 1992/- на всесоюзных научных конференциях и совещаниях: «Лингвистическая семантика и прагматика» /Харьков: ЙРЯ АН СССР, Харьковский гос. пед. ин-т, 1991/, «Семантика в сопоставлении языков» /Алма-Ата: ИЯ АН СССР, Алма-Атинский гос. пед. ин-т иностр. языков, 1990/, «Прагматические аспекты функционирования языковых единиц» /Воронеж: ИЯ АН СССР, Воронежский ГУ, 1991/, «Сопоставительная лингвистика: теоретические и прикладные проблемы» /Ужгород: ИЯ АН СССР, Ужгородский ГУ, 1991/, «Когнитивная и коммуникативная структура текста» /Днепропетровск: ИЯ АН СССР, Днепропетровский ГУ, 1991/- на всесоюзном симпозиуме по психолингвистике и теории коммуникации «Психолингвистика и межкультурное взаимопонимание /Москва: ИЯ АН СССР, 1991/.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав /вторая — в двух частях/, заключения и приложения. В конце диссертации приводятся список цитируемой литературы и список источников фактического материала.

Во .введении излагаются цели и задачи работы, обосновываются ее актуальность, новизна, теоретическая и практическая значимость, характеризуются фактический материал и методы его исследования.

Впервойглаве, озаглавленной «Лингвистическая проблематика класса числительных», систематизируются все те факты, касающиеся числительных, которые были изложены представителями различных лингвистических школ и направлений /традиционной грамматики, де-скриптивизма, генеративизма, сравнительно-исторического языкознания, теории функционально-семантических полей/. Акцентируется внимание на моментах, требующих нше объяснения или переосмысления, а также излагается программа возможного анализа числительных в свете когнитивной ономасиологии.

Втораяглава — «Категория числа как номинативная база класса числительных» — имеет две части. 1LЧасти, I рассматриваются генезис категории числа во внутреннем лексиконе и содержание этой категории. Параллельно с этим идет речь о становлении категориальной семантики класса числительных. Освещаются проблемы границ числового класса, способов номинации единиц этого класса и операций с ними /когнитивные стратегии, лежащие в основе создания структурно-семантических моделей производных числительных/. Затрагивается вопрос о концептуальном изоморфизме числовой и языковой систем. Часть, П данной главы посвящена месту категории числа в структурах внутреннего лексикона и месту класса числительных в языковой системе. Здесь объясняются с когнитивных позиций языковые феномены, связанные с синтаксисом числовых имен, определяются грамматические разряды числительных, а также номинативные разряды частеречно разнородных дериватов с элементом-числительным, намечаются перспективы концептуального анализа обширного корпуса номинативных и предикативных единиц, • включающих в свой состав числительное.

Взаключении даются в кратком изложении основные положения и выводы исследования.

Приложение содержит некоторые рассуждения относительно интерпретации понятия числа в мифологическом и научном /математическом/ мышлении.

— 17.

Г л, а в a I ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ ПРОБЛЕМАТИКА.

КЛАССА ЧИСЛИТЕЛЬНЫХ.

Число и умение мыслить числами — одно из великих и древних достижений человечества. Эволюция числа в мышлении человекатема одинаково заманчивая как для математиков, так и для философов. .Лингвисту, подходящему к числу со своего берега, надо не обольщаться тем, что ценно математику и философу, а понять число как факт языковой онтологии, как член языковой структуры и системы" /Реформатский I960, с.384/. В этом тезисе А. А. Реформатского в лаконичной форме определена позиция различных поколений лингвистов, обращавшихся к исследованию числовых наименований — исследованию, ставившему перед собой различные цели в зависимости от того, в рамках какой лингвистической парадигмы рассматривалась сама языковая система. При этом в описаниях числительного поднимались и более широкие проблемы, касающиеся закономерности вхождения числовых имен в языковые классификации, и проблемы более узкие, связанные с «внутренней» спецификой данной группы лексики. На некоторые из вопросов, поставленных исследователями, можно найти ответы /и достаточно убедительные, и в значительной мере спорные/ в лингвистических работах, выполненных в традициях различных научных школ и направлений. На ряд же вопросов ответы не даны по сей день.4:

V ¦

Осуществляемый в данной главе обзор описания имени числительного как элемента языковой системы вообще и системы английского языка в частности предполагает не только систематизацию фактов, отмеченных различными представителями лингвистической науки, но и анализ той теоретической базы, на которую может опереться когнитивное исследование имен числа. При проведении такого исследо.

— 18 в алия в контексте современной лингвистической парадигмы интересы лингвиста сближаются ныне с интересами не только математиков и философов, но также логиков и психологов, стремившихся понять, что есть умение мыслить числами, получившее воплощение в соответствующих единицах языка.

Выводы по главе.

Объединяя в когнитивном описании числительных те данные о числах и их именах, которые имеются в теоретических источниках лингвистического и нелингвистического планов, а также включая в это описание анализ реальных фактов языка и их речевого употребления, можно составить представление о том, как проходило становление категории числа как номинативной базы класса числительных, какое содержание вложено в эту категорию и каким образом она включается в структуры внутреннего лексикона.

Рассмотрение генезиса категории числа позволяет предположить, что она возникла в ходе осмысления человеком более широкой понятийной категории «локализованность предмета в пространстве». Подобно другим предметным признакам: качеству, действию/состоянию, являющимся номинативной базой прилагательного и глагола соответственно, — понятие локализованное&tradeв пространстве может быть абстрагировано от понятия предметности /причем предметности не только непрерывной, единичной, но и прерывной, множественной/ и стать самостоятельной концептуальной сущностью /предикатом/, подлежащей обозначению посредством специальных языковых знаков.

Эти языковые знаки, относящиеся к различным частям речи — как знаменательным, так и служебным, — отличаются значительным разнообразием, поскольку признаковое понятие «локализованность в пространстве» обладает неоднозначностью: непрерывные и прерывные ограниченные фрагменты пространства, занимаемого предметом, могут быть охарактеризованы как с точки зрения их собственной протяженности, зависящей, в свою очередь, от наличия той или иной границы, так и с позиций их местоположения по отношению к другим фрагментам, взятым в некоторой системе. Тем самым во внутреннем лексиконе, в концептуальном пространстве, соотносимом с языковыми знаками, формируются специфические участки, наличие которых связано с развитием процесса концептуальной деривации — производ-ности понятий более частных /" отдельная целостность", «отдельная непрерывная/прерывная целостность», «место целостной части в сукцессии частей», «размер целостной части», «отношения величин целостных частей» / на базе понятия более общего плана.

Для номинации различных понятийным моментов, включаемых в категорию пространственной локализованности предмета, в языке и существуют различные единицы /артикли, местоимения, квантификаторы, параметрические прилагательные, существительные-меронимы и пр./. Однако в результате концептуальной деривации в рамках широкой категории пространственной локализованности возникает специфический участок внутреннего лексикона, отличный от других участков. Это отличие состоит в том, что в его пределах образуется переплетение некоторых ведущих для идеи пространственной локализованности признаков, а именно: пространства непрерывной части, места этой части в сукцессии тождественных частей, пространства конечного сукцессивного множества, места этого множества в иерархии величин одноименных конечных множеств. Данное синтетическое, комплексное понятие, включающее в себя более простые понятия в качестве когнитивных составляющих, получило оформление в виде самостоятельной категории абстрактного /математического/ числа, члены которой упорядочены в виде числовой системы.

Для обозначения комплексной категории числа требовалась особая система языковых знаков, каковой и стал класс числительных, становление которого осуществлялось параллельно становлению системы счисления. Числительные становятся самостоятельной частью речи, так как представленное в их категориальной семантике понятие абстрактного числа имеет экспликацию не только на лексическом, но также на словообразовательном и синтаксическом уровнях языка. Специфика когнитивного пространства числовой категории получила отражение в структурно-семантических моделях числительных, не похожих на другие модели производной лексики и опирающихся на особые когнитивные стратегии, обусловленные логикой порождения элементов числового ряда, а также осуществления операций с ними. Среди синтаксических характеристик числительных следует особо отметить их способность определяться наречиями специальной группы /нумеральными трансификаторами approximately, about, around, up to, down to, etc./ и занимать в цепочке приименных модификаторов фиксированную замыкающую позицию. Синтагматические реляции числительных при их рассмотрении в когнитивном ракурсе проявляют сущность числа как одной из разновидностей категории локализованное&tradeпредмета в пространстве.

В связи с тем, что категория числа концентрирует в себе ряд понятийных моментов, число при его использовании для характеристики предмета имеет несколько функциональных понятийных планов /числовых концептов/. Числительное же как языковой знак концепта числа может, соответственно, именовать и количество /конечное множество однородных частей, то есть протяженность множественного предмета в пространстве/, и отношение этого количества к другим абстрактным количествам /градуированную интенсивность величины протяженности множественного предмета/. Кроме того, числи.

— 259 тельное может быть индексом пространства непрерывной части множества и обозначать место этой части в сукцессии тождественных частей. Наиболее показательной, характерной функцией числа, при которой когнитивные составляющие числовой категории проявляются с наибольшей полнотой, является функция количественная. Она задает прототип числовой категории как самостоятельного фрагмента внутреннего лексикона — фрагмента, обозначаемого специальным логико-грамматическим классом номинативных единиц и входящего в систему взаимосвязанных категориальных фрагментов, именуемых различными частями речи. Существование же прочих функциональных ракурсов числа свидетельствует о его экспансии в когнитивные пространства других классов частеречной парадигмы /существительного прилагательного, наречия/, при которой числовые концепты, тем не менее, сохраняют общность с прототипом общей категории.

К классу числительных, номинативной базой которого становится категория числа, могут быть отнесены те единицы, которые актуально или потенциально способны именовать число-количество, число — показатель градуированной интенсивности величины, числоиндекс непрерывной части и число — порядковый номер части в сукцессии. Такими единицами являются названия целых, дробных и смешанных абстрактных чисел. В этих словах проявляется формальная специфика средств выражения категории числа как на словообразовательном, так и на синтаксическом уровнях языка. Дериваты же, созданные на базе числовых имен / third., fourthtwice, thricetwofold, three-foldthe two, the threeto double, to treble, etc./ не относятся к логико-грамматическому классу числительных, принадлежа по своим содержательным и формальным характеристикам к другим частям речи. В то же время, в силу своей регулярной произ-водности от имен элементов числового ряда, эти дериваты образуют специальные номинативные разряды производных с элементом-числи-тельным. В семантике таких дериватов понятие числа, представленное в одном из своих функциональных ракурсов, перемещается в область лексического значения производного и включается в состав ономасиологического признака, сопутствующего различным частереч-ным значениям ономасиологического базиса /существительного, прилагательного, наречия, глагола/. Концептуальные модели единиц, входящих в состав номинативных разрядов производных с элементом-числительным, отличаются по степени своей сложности. Эти модели, реконструируемые на основе анализа языковой семантики, свидетельствуют о наличии определенных закономерностей их формирования, вытекающих из общей структуры концептуального мета-фрейма частей речи /модели, воспроизводящей взаимосвязь признаков при объективации предмета/, в пределах которого осуществляются взаимодействия и взаимопереходы одной частеречной категории в другую.

Внедряясь в пределах частеречного мета-фрейма в категориальные пространства других классов слов, число выходит за пределы исконной категории и формирует свое более широкое — ноэтическое, или номинативное — пространство. «Несущие конструкции» этого пространства представлены в концептуальных моделях единиц, включаемых в номинативные разряды производных с элементом-числитель-ным. Характерной особенностью этих моделей становится то, что представленное в них понятие предмета, получившего числовую оценку, не конкретизировано, оно не имеет никакой иной концептуальной наполняемости, кроме «отдельности», «бытия некоторой части». При дальнейшей конкретизации понятия «отдельности» остов ноэтического пространства числовой категории «обрастает» ответвлениями — иерархически разноплановыми категориями и подкатегориями, входящими в состав переплетающихся между собой вербальных сетей.

— 261 внутреннего лексикона. Этот процесс концептуального «уплотнения» ноэтического пространства числа может быть восстановлен на основе изучения языковых данных, иллюстрирующих участие числительных в актах номинации.

— 262 -ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Входящая в состав внутреннего лексикона смысловая сущность, известная как «категория числа» и являющаяся номинативной базой для числительных как части речи, есть фрагмент информации /концептуальной картины мира/, возникающей в результате трансформирования образа объективной реальности нашими когнитивными способностями. Специфической особенностью этой категории становится то, что в ней воплощается базовая для формирования любой устойчивой системы — будь то система физического или духовного мира — идея упорядочивания, объединения в целое некоторых частей, приведения их в состояние гармонического, пропорционального равновесия в условиях взаимного сосуществования.

Будучи эффективным инструментом, повседневно используемым мыслью для обработки различного вида данных, число тем не менее остается не до конца проясненной сущностью как с точки зрения ее номинального определения, так и в плане идентификации входящих в нее элементарных знаний. Связанное с задачами когнитивно-ономасиологического анализа класса числительных стремление выявить содержание числа как категориальной понятийной сущности об-условивает необходимость обращения к тем научным областям, где числовое понятие уже получило ту или иную теоретическую интерпретацию. К таким областям относится, прежде всего, философия математики, фактически рассматривающая категорию числа как самостоятельную информационную систему, имеющую свои собственные, действующие внутри этой системы способы обработки информации об индивидуальных числах — элементах общего класса. Пытаясь усовершенствовать трактовки числа /отрицая порой при этом вклад предшественников в решение проблемы содержания числовой сущности/,.

— 263различные школы философии математики занимались, как правило, исследованием одного из аспектов числовой категории, подразумевая под ней существующую как в обцценном, так и в научном /математическом/ мышлении числовую систему, представленную в виде ряда актуально и потенциально проименованных /натуральных/ чисел. Сведя воедино все те описания, которые были даны категории числа в рамках философии математики, можно получить некоторую общую непротиворечивую картину содержания числового понятия. Однако эта картина оказывается неполной, так как в ней не представлен в достаточной мере внешний, «экологический» фактор, обусловливающий соотнесенность категории числа с другими категориями предметного мира, при осмыслении которого было создано и для упорядочивания новой информации о котором и предназначено число.

Более полный ответ на вопрос о том, в чем заключается сущность представленного в числовой категории понятия, возникшего в результате осмысления информации об окружающем человека предметном мире, могут дать когнитивная лингвистика и когнитивная психология, опирающиеся на факты, предоставляемые различными науками, в первую очередь — науками, изучающими филои онтогенез человеческого мышления. Формируясь во внутреннем лексиконе постепенно, понятие числа прошло этапы становления, связывающие его с другими вербализованными концептуальными сущностями. Данные языка позволяют предположить, что имя числа входит в парадигму обозначений одного из неотъемлемых признаков предмета, а именно — его места /локализованности субстанции/ в пространстве. JIo-кализованность в пространстве — понятие, «рассеянное» в семантике знаков, принадлежащих не только к разным логико-грамматическим классам слов, но и к разным языковым уровням. В лексике семантические различия таких единиц проявляют понятийное разнообразие предметных пространственных характеристик, связанное с неоднозначным осмыслением воспринимаемых человеком предметных форм и их отношений в реальном мире. Это разнообразие позволяет говорить о наличии концептуальной деривации, объединяющей в одну парадигму артикли a/an, the, указательные местоимения this, these, that, those, квантификаторы some, several, many, few, etc., существительные — имена совокупностей, типа group, herd, couple, etc., параметрические прилагательные big, small, long, short, etc., наречия степени more, most, less, least, etc., рекурсивные термины типа father, grandfather, great grandfather И Пр., a также числительные. Числительные именуют особую понятийную конфигурацию признаков, отличающуюся от понятийных конфигураций, обозначаемых другими членами данной парадигмы.

Особая конфигурация признаков, образующих понятие числа и реконструируемых при анализе генезиса числовой категории, представлена в концептуальной структуре «отдельный целостный членимый на сосчитанные однородные части объект /протяженность предмета в пространстве/, занимающий определенное место в числовой иерархии /в иерархии абстрактных пространственных величин/». Входящие в это комплексное понятие элементарные знания имеют различную когнитивную природу: одни суть результат врожденных свойств человеческой перцепции, другие же операциональны и появляются в итоге развития и /многовекового/ усовершенствования латентных когнитивных способностей. Приращение когнитивных составляющих числового понятия осуществлялось по мере интеллектуального движения коллектива от простейших операций установления одно-однозначного соответствия между величиной /пространственной протяженностью множества/и некоторым эталоном — к счету единиц множества, а от него — к изобретению стройной числовой системы, распространяющей свои законы на весь бесконечно большой числовой класс, единицы которого имеют собственные, диктуемые законами числовой системы, способы представления в языке. При этом в числовой системе находят отражение общие с языковой системой концептуальные принципы организации.

Формирование понятия числа приводит к образованию специфического участка в пределах более широкого понятия пространственной локализации предмета. Эта специфика заключается в переходе от более простых пространственных представлений /понятийный фактор ЗДЕСЬ/ к более сложным пространственным представлениям о членимой на тождественные части величине пространства /понятийный фактор ЗДЕСЬ СТОЛЬКО ЧАСТЕЙ/. Кроме того, членимая на тождественные части величина мыслится как член числовой категории, или систе-> мы, структурация отношений между элементами которой сообщает каздой числовой величине, помимо собственного признака «быть точной суммой равновеликих частей», еще и признак системы «быть больше/меньше других величин на определенное число частей». Концептуальное оформление числового участка в пределах более обширного понятия пространственной локализации предмета обусловливает появление числительного как части речи — группы лексики, имеющей свою собственную номинативную категориальную базу и отличающуюся от других лексических единиц индивидуальным характером своих словообразовательных моделей и синтагматических корреляций в «большом» синтаксисе. В парадигме знаков концептуальных дериватов, связанных с развитием идеи локализации предмета в пространстве, числительные наряду с квантификаторами занимают промежуточное положение между существительными и местоимениями. При этом квантификаторы в большей степени тяготеют к местоимениям, а числительные — к существительным, что однако не означает кате.

— 266 гориального тождества этих групп слов.

Таким образом, формирование понятия числа как концептуально*-го деривата локализованной пространственной формы, присущей членимому на равновеликие части предмету, приводит к тому, что этот пространственный предметный признак, аналогично признакам статического качества /цвет, запах, вкус и пр./, а также действия/состояния, может, отпочковавшись от понятия предметности, стать самостоятельным предикатом предметного класса и обрести свое собственное место, подобно категориальным сферам прилагательного и глагола, в системе категорий частеречной системы. Эта система представима в виде мета-фрейма /базовой вербальной сети внутреннего лексикона/, где каждой из понятийных категорий, получивших воплощение в частеречной семантике, отведен свой собственный позиционно обусловленный слот.

Числовая категория как номинативная база класса числительных — таксона частеречной системы языка — воплощена в числе-понятии, существующем во внутреннем лексиконе как «кладовой» упорядоченных знаний, соотносимых с языковыми знаками. При использовании в актуальных процессах номинации число-понятие благодаря направленности мысли на тот или иной аспект предметного пространства, подлежащий определению числом, приобретает статус числа-концепта — извлеченного из «кладовой» памяти и предназначенного для употребления числового понятия, в структуре которого одна или несколько когнитивных составляющих приобретают большую весомость. Тем самым комплекс элементарных знаний, представленных в концептуальной структуре числа, предопределяет и номинативные возможности числительного: при обозначении пространственного предметного признака оно может приобретать либо количественно-интенсивный, либо индексно-порядковый функци.

— 267 ональный ракурс. В первом случае именуется величина множественного предмета /five miles/, а также ее отношение к одноименным предметным величинам /five miles •< six miles/, во втором — индексируется часть, тождественная другим частям в счетной сукцессии /mile five/ и обозначается местоположение этой части по отношению к другим частям /mile five: before mile six, after mile four/. Сугубо «нумеративной», соотносимой в наибольшей мере с когнитивным пространством комплексного числового понятия, является при этом функция числительного как знака количества /точной суммы/ частей целого. При именовании числительным градуированной интенсивности величины по линии «больше/меньше» происходит выход в номинативную область, маргинальную для числительных и качественных прилагательных в сравнительной и превосходной степени. При употреблении числительного в роли знака-индекса и для обозначения места части в счетной сукцессии номинативные сферы числового имени, пересекаясь с номинативными сферами существительного и относительного прилагательного, также маргинальны. То есть, числительное, фигурирующее в актуальных процессах номинации пространственного предметного признака, проявляет прототи-пическую природу числовой категории. Ее представителем, наиболее полно соотносимой с числовой концептуальной структурой, является число-количество. Отклонениями от прототипа, остающимися в пределах числовой категории, но ориентированными в то же время на другие категориальные сферы, становятся градуированно-ин-тенсивное число, число-индекс единичной части и число — счетный номер в сукцессии частей.

К грамматическим разрядам числительного как части речи относятся те наименования, семантика которых находится в соответствии с концептуальной структурой числового понятия и которые,.

— 268 будучи взяты вне речевого контекста, могут актуально или потенциально иметь и количественно-интенсивный, и индексно-порядковый функциональный ракурс. Кроме того, эти наименования, являясь производными единицами, должны быть созданы по словообразовательным моделям, структура и семантика которых несут на себе отпечаток концептуальной организации числовой системы. Синтаксис же единиц, относящихся к частеречным разрядам числительного, предопределяемый особенностями концепта «число-количество» как прототипа номинативной базы части речи, предполагает, во-первых, возможность модификации числового имени наречиями особой группы /approximately, about, up to, down to, etc./, указывающими на характерные особенности границы пространства множественного предмета, и, во-вторых, закрепленность за числительным как знаком самой границы пространственной формы /перцептивно первичного предметного статического признака/ замыкающей позиции в цепочке приименных определений.

Требованиям частеречных разрядов отвечают количественные числительные — наименования целых чисел и количественные числительные — наименования дробных и смешанных чисел. Что же касается относительно регулярных формальных дериватов, созданных на базе имен целых чисел и обнаруживающих доминанту категориальной семантики других частей речи /прилагательного, существительного, наречия и глагола/, то они образуют номинативные разряды, соотносимые с различными участками концептуального частеречного метафрейма. Эти участки очерчивают область экспансии числовых концептов в категориальные сферы других частей речи. Данная область есть поэтическое пространство числа, выходящее за пределы его более узкого когнитивного пространства. Числовая основа регулярных формальных дериватов, определяемых как нумеративно-количественные, нумеративно-порядковые и нумеративно-индексные, именует чис.

— 269 ловой концепт, характеризующий различные пространственные свойства предмета /the five — пятеро, five-fold — пятикратный, пятикратно, the five — нечто под номером «5», «пятерка», fifth — пятый, занимающий пятую позицию при счете и т. п./. Концептуальные модели таких дериватов могут включать в свой состав несколько категориальных значений, присущих кардинальным частям речи. При этом одно из них будет соответствовать определяющему категориальный исход ономасиологическому базису, а другие /в комплексе/ -ономасиологическому признаку, имеющему различную степень концептуальной сложности.

С точки зрения своей семантики номинативные разряды дериватов с основой-числительным представляют собой базовые ориентиры для развития тех номинативных процессов, в которых может быть в г дальнейшем задействовано числовое имя. Особенностью концептуальных моделей данных дериватов становится то, что представленные в них разноплановые передаваемые числом характеристики относятся к достаточно абстрактной части или частям множества. По мере того, как на смену абстрактному предмету приходит предмет более конкретный /одушевленный, неодушевленный, событийныйпредмет — агенс, пациенс, инструмент, адресат и т. д./, концептуальная модель производного приобретает большую смысловую наполняемость, в ней происходит ветвление общих смыслов на смыслы более частные, связанные с различными, не входящими в частеречный ме-та-фрейм категориями и подкатегориями языковой системы. Концептуальный «скелет», представленный в семантике номинативного разряда дериватов, обрастает «плотью», что, в свою очередь, приводит к появлению новых разновидностей производных с элементом-числительным, усложненные концептуальные модели которых «уплотняют» ноэтическое пространство понятия числа, упорядочивающего информацию об осмысленном человеком предметном мире /ср.: the eleven -{ футбольная команда, two-timer — дважды разводившийся человек, thirty-day wonder — молодой неопытный курсант и т. п./.

В итоге, возвращаясь к вопросу о статусе числовых наименований в системе частей речи, представляется возможным предложить следующее определение: «числительные суть логико-грамматический класс номинативных единиц, включающий названия целых, дробных и смешанных абстрактных /математических/ чисел, используемых при характеристике предмета для обозначения количества, градуирован-но-интенсивных величин, индексов и счетного порядка, а также являющийся в силу своей семантики словообразовательной базой для соответствующих номинативных разрядов категориально разнородных производных слов». * Мир обозначаемых классом числительных абстрактных чисел понятийно отпочковался от предметного мира. Будучи на службе у последнего, числа, тем не менее, подчиняются особым — математическим — законам, стройность и неизменность которых не перестают удивлять не находящих им объяснения естествоиспытателей и философов. Г. Герц, пораженный логикой математических построений, некогда писал: «Математические формулы живут собственной жизнью, обладают собственным разумом — кажется, что эти формулы умнее нас, .как будто они дают нам больше, чем в свое время было в них заложено» /см. Карцев 1978, с. 153/. По словам Г. Гадамера, «самые определенные понятия из всех известных нам и наиточнейшее формирование понятий имеет место там, где мысль сама создала себе целый предметный мир: в математике» /Гадамер 1991, с. 28−29/. «Чем является математика в себе и для себя — это ее тайна, разгадки которой не знают даже физики. Что она познает, в чем ее предмет, каковы задаваемые ею вопросы — все это нам неведомо. Одна из величайших загадок человеческого разума — это способность развертывания себя из себя самого, созерцание себя как разума и самодостаточность своих разысканий». Тем не менее, как отмечает философ, «с точки зрения языка, на котором говорится о мире, математика представляет собой символическую систему наряду с другими используемыми нами символическими системами. Поэтому особым, самостоятельным языком математика не является» /ор. cit., с.52/.

Не является особым, существующим вне связи с обиходным числом, представленным в его количественно-интенсивной и индексно-порядковой ипостасях, и число абстрактное, математическое. И в повседневной /" наивной" /, и в научной картинах мира число есть концептуальный дериват понятия локализованности членимого пространства и операций с ним — понятия, без которого человеком немыслим предметный мир. Не исключено, что «тайна» математики — это раскрываемая физической наукой «тайна» устойчивого, равновесного существования членимого на части бытия во времени и в пространстве. В физической картине мира это пространство по мере движения научной мысли приобретало различную специфику. В классической механике Ньютона, вошедшей в историю физики как «мир вещей», число характеризует величину знакомого нам из бытовой практики «предмета». В механике Эйлера «вещь» приобретает образ материальной точки, число же при этом становится выразителем пропорций, отношений между любыми абстрактными частями устойчивого целого. В теории относительности А. Эйнштейна фундаментальным элементом физической картины мира становится не точка пространства и не момент во времени, когда что-нибудь произошло, а само событие в четырехмерном пространственно-временном континууме. Здесь намечается существенный сдвиг в понятии числа от количества дискретных единиц и их пропорционального равновесия к количественной пространственно-временио'й композиции. Обоснованность подобной трактовки подтверждается квантовой физикой и современной теорией кварков, акцентирующей внимание на значении композиционной пропорциональности в строении материи микромира. Таким образом, число оказывается не просто субъективным продуктом человеческого воображения, а объективным способом организации, упорядочивания бытия. Все, связанное с материей, подвержено квалификации. Число же — ее структурная сеть, определяющая пространственно-временную конечность материального мира, данную человеку в его восприятии. Современная наука отмечает тот факт, что все основные уравнения физики определяют некоторые границы устойчивости мира. И живи мы в другой Вселенной, с другими физическими законами, все равно бы там были свои вариационные принципы и своя «высшая целесообразность» /Моисеев 1990, с.66−67/. В свете вышесказанного по-новому воспринимаются постулаты Платона о том, что «мир есть число» и «каждая вещь обладает своей собственной формой /и числовой структурой/» /см. Лосев 1969, с.312/.

Итак, в науке понятие числа прошло долгий путь от атрибута предметной величины до алфавитного кода гармонии мироздания в высшей — философской — трактовке. Следует отметить, что в парадигме научных абстракций число занимает особое место. В отличив от формул, схем, уравнений, имеющих объективные основания в изменяющемся во времени предметном мире и выражающих человеческие знания об отношениях между пространственно локализованными абстрактными формами, число есть знак самой неизменной во времени формы. В то время, как отношения, эксплицированные в других математических абстракциях, не фиксируются ограниченными природой человеческим глазом и.

— 273 кратковременной памятью, сами пространственные форды — не только плод научной мысли, но и зримая реальность окружающей нас жизни. Благодаря этому число, становящееся, по свидетельству когнитивной лингвистики, одним из многих проименованных атрибутов предметной пространственной формы, выступает в роли связующего звена между миром земных Ньютоновых «вещей» и миром загадочных для непосвященного кварков — мирами, существующими в одном Универсуме, многообразие пространственных форм которого и постигает Человек, давший числу цифровое и словесное имя. Оперируя цифровыми символами в математике, он построил теоретические модели зримого и воображаемого бытия. Используя же словесный знак числа он назвал, соразмерив с собой, реальное многообразие своей повседневной жизни.