Субъективное право как общетеоретическая категория

Актуальность темы

диссертационного исследования. Понятие права — важнейший компонент правоведения, от верного его раскрытия во многом зависят правильная постановка научных исследований, а также общая ориентация юридической практики. «Понятие права — это не застывшая, а развивающаяся категория, в которой отражаются и исторические традиции, и общественная ситуация современной эпохи"1.

Подобно тому, как идеологическая сфера жизни современной России характеризуется конституционно закрепленным «идеологическим многообразием», а политическая — политическим плюрализмом, правовая сфера жизни российского общества отличается разнообразием правовых теорий и идей. Наличие их в объективном плане обусловлено потребностью самой жизни и отчасти юридической практики. В субъективном планеразнообразием существующих среди различных слоев общества представлений о праве, законности и правопорядке, различным уровнем правового сознания населения, а также далеко не одинаковым восприятием проводимых в стране экономических, социально-политических и иных реформ. «Найти определение понятия о праве, столь важного для юристов, теоретиков и практиков, составляет издавна заветную мечту общественной мысли"2, — отмечал Г. Ф. Шершеневич.

Значимость исследования определяется той ролью, какую субъективное право играет в правовой сфере. Механизм реализации любой нормы права традиционно рассматривается через призму субъективного права. Актуальность работы обусловлена также поиском новых основ права в сегодняшних условиях отказа от ранее господствовавшего позитивистского правопонимания.

1 Васильев, A.M. Право: развитие общего понятия. / A.M. Васильев, В. Н. Кудрявцев // Советское государство и право. — 1985. — № 7. — С. 3.

2 Шершеневич, Г. Ф. Философия права: в 2 т. Т. I. / Г. Ф. Шершеневич. — М.: Типография Товарищества И. Н. Кушнерев и К°. — 1911.-С. 273.

Данная диссертационная работа представляет собой попытку осветить один из проблемных пунктов юридической науки — вопрос о субъективном праве. Что касается терминологии, то в юридической литературе встречаются следующие обозначения интересующего нас вопроса: «субъективное право», «право в субъективном смысле», «право субъекта», «субъективное в праве». Обусловлено это, видимо, различным углом зрения, под которым подходят к данной проблеме отдельные ученые, или необходимостью варьировать терминологию из соображений стиля. Вопрос о том, насколько синонимичны данные термины, поднимался отдельными авторами. Так, например, Н. И. Матузов отмечал: «Разумеется, явление, обозначаемое как «субъективное право», можно было бы выразить и с помощью другой грамматической формы, например, выражением: право субъекта, право лица, право гражданина и т. п. (несогласованные определения) или использовать другие прилагательные — личное право, индивидуальное право и так далее. Для широкой публики, массового читателя это было бы яснее, понятнее"4. Однако наиболее употребляемыми по-прежнему остаются традиционные синонимичные термины «субъективное право» и «право в субъективном смысле», что, думается, не зря. Именно они наиболее адекватно отражают то явление, которое составляет предмет нашего исследования.

Словосочетание же «право субъекта» ориентировано, скорее, на практическую составляющую вопроса, на более детальное уяснение механизма реализации прав конкретного субъекта в рамках правоотношения. А наиболее синонимичным «субъективному праву» и «праву в субъективном смысле» выступает понятие «субъективное в праве». Однако нельзя не заметить в последнем долю философского наполнения, попытку широкого взгляда на право вообще под углом объективности-субъективности. При таком широком толковании «субъективного в праве» качества.

3 Матузов, Н. И. Личность. Права. Демократия. Теоретические проблемы субъективного права. / Н. И. Матузов. — М., 1972.-304 с.

4 Там же. С. 18. субъективности можно будет обнаружить и в праве объективном (например, вопрос о правосознании законодателя)5.

Исследование субъективного права невозможно в отрыве от такой категории, как объективное право. Однако принципиальная неотделимость данных понятий вовсе не препятствует акцентированию внимания именно на одном из них. Напротив, большая нагрузка на одну из составляющих, повышенное внимание к какому-то отдельному компоненту алгоритма дает шанс сконцентрировать гносеологические возможности на проблемном участке. Такая установка позволяет обратиться именно к вопросу о субъективном праве, вовсе не игнорируя при этом его связанности с правом объективным.

Во избежание путаницы стоило бы сразу определиться с содержанием понятий объективного и субъективного права. Однако в условиях, когда наука предлагает массу определений данных терминов, дать сентенцию, удовлетворительную для всех правоведов, очень трудно. С другой стороны, не хочется быть голословными и сразу же предлагать наше собственное видение субъективного права, так как его еще предстоит обосновать. Поэтому попытаемся в целях удобства восприятия материала работы привести наиболее характерное для советской правовой мысли последних десятилетий, а также для современной российской науки видение объективного и субъективного права: «Субъективное право — это предусмотренная в норме права мера возможного поведения"6. «Право (в объективном смысле. — Прим. авт.) — это система общеобязательных, формально-определенных норм, которые выражают и призваны обеспечить определенную свободу поведения в ее единстве с ответственностью и.

5 В. Н. Протасов по этому поводу обоснованно замечает: «Нужно четко различать две проблемы: а) проблему объективного и субъективного в праве и б) проблему объективного права и субъективного юридического права. Первая имеет философский характер и смысл ее в том, чтобы определить, в какой степени то явление общественной жизни, которое именуется юристами „объективным правом“, объективно, а в какой — субъективно». См.: Протасов, В. Н. Что и как регулирует право: учеб. пособие / В. Н. Протасов. — М.: Юристь, 1995.-С. 5.

6 Теория государства и права: учеб. пособие для вузов / под ред. В. Д. Перевалова. — М.: Норма, 2007. -С. 222. сообразно этому выступают в качестве государственно-властного критерия правомерного и неправомерного поведения"7.

На момент такого различения в понимании права указывал и С. И. Ожегов, когда писал, что в русском языке под словом «право» понимается и совокупность устанавливаемых и охраняемых государственной властью норм и правил, регулирующих общественные отношения людей в обществе", и «охраняемые государством узаконенные свободы что-нибудь делать, осуществлять"8.

И вновь укажем, что это именно наиболее распространенные, традиционные подходы к определению интересующих нас категорий, что вовсе не означает абсолютной их распространенности в научной среде. Свое же собственное видение категории «субъективное право» попытаемся обосновать по ходу исследования.

Цель и задачи диссертационного исследования. Цель и задачи диссертационного исследования определяются теоретической и практической значимостью выбранной темы, а также степенью ее разработанности. Автор ставит перед собой цель с позиций теории права при помощи комплексного системного исследования, достижений философской мысли определить место и роль категории «субъективное право» в правовой системе, в методологическом аппарате правоведения, исследовать общетеоретический статус категории «субъективное право» как специфического способа самовыражения человека.

Достижение указанной цели осуществляется в диссертации решением следующих задач:

— проанализировать эволюцию учения о субъективном правев дореволюционном правоведенииопределить причину формирования в юридической науке представления о субъективном праве;

1 Алексеев, С. С. Общая теория права. Т. 1. / С. С. Алексеев.-М., 1981.-С. 104.

8 Ожегов, С. И. Словарь русского языка. / С. И. Ожегов. — М., 1986. — С. 498.

— обосновать необходимость изучения объективного и субъективного права как равнозначных категорий, подвергнуть критике господствующий подход о подчиненной роли субъективного права по отношению к объективному праву;

— внести предложения по совершенствованию утвердившегося в современной правовой литературе определения субъективного права;

— выработать рекомендации по применению понятия субъективного права;

— выявить роль правосознания в функционировании субъективного права.

Объект диссертационного исследования. Объектом исследования выступает явление субъективного в праве. Автор исходит из различного понимания таких категорий как «субъективное в праве» и «субъективное право»: первое понимается как более широкое. Масштабность проникновения субъективных начал в область права не оставляет возможности полно осветить данную проблему в рамках одной работы. Явление субъективного отчасти рассматривается в исследовании не только с общефилософских позиций, но и в том специфическом преломлении, которое получает данный вопрос применительно к сфере права.

Предмет исследования. Предметом настоящего диссертационного исследования является субъективное право как общетеоретическая категория во всей полноте и многообразии присущих данному явлению характеристик. В работе уделяется внимание генезису теории субъективного права в дореволюционной правовой науке и советском правоведении. Утвердившийся в современной отечественной юриспруденции подход к субъективному праву рассматривается с точки зрения преемственности в отношении ранее существовавших теорий. Автор акцентирует внимание на вопросах соотношения субъективного и объективного права, роли правосознания в понимании права субъекта. Делается попытка переосмысления категории «субъективное право» на основе отдельных философских учений.

Методологическая основа диссертационного исследования. В диссертационном исследовании использовался комплекс методов научного познания общественных отношений. Автором были использованы общенаучные методы абстрагирования, восхождения от абстрактного к конкретному, анализа, синтеза, сравнениялогические методы исследования используются в работе для выявления сущности, признаков субъективного права, характера соотношения субъективного права со смежными правовыми явлениями. Системный, структурный и функциональный методы применялись для определения места субъективного права в правовой действительности и познания его функциональных возможностей в правовой системе.

Поскольку в работе делается попытка структурированного освещения развития категории «субъективное право», то особое значение приобретает использование диалектического метода (в частности, диалектических законов отрицания отрицания, единства и борьбы противоположностей, перехода количества в качество). Данный метод позволяет раскрыть постадийное развитие интересующего нас явления. Также характерно использование диалектического метода при характеристике взаимодействия субъективного и объективного права.

Обращение к богатому наследию не только русской, но и зарубежной правовой традиции дает широкую основу для сравнения, классификации теорий субъективного права по группам. В настоящее время актуальной является возможность для осмысления ранее существовавших и современных трактовок категории «субъективное право» с привлечением сравнительного метода исследования. Сочетание генетического, структурно-функционального и исторического методов позволяет дать оценку субъективному праву в едином, структурно-оформленном комплексе.

Степень разработанности темы. Вопрос о субъективном праве был предметом редких монографических исследований, в частности, в труде Н. И. Матузова «Личность. Права. Демократия. Теоретические проблемы субъективного права». Рассмотрение субъективного права в его развитии предопределило обращение автора к трудам различной направленности, что позволило придать исследованию комплексный характер. В работе использованы сочинения отечественных теоретиков и философов права, которые условно можно разделить на группы: по общетеоретическим вопросам — труды: С. С. Алексеева, Д. А. Керимова, О. Э Лейста, В. М. Сырых, В. А. Туманова, Г. В. Мальцева, A.M. Васильева, P.O. Халфиной, Т. В. Кашаниной, В. М. Корельского, В. Д. Перевалова, A.C. Шабурова, С. Н. Братуся, В. И. Леушина, O.A. Пучкова, H.H. Тарасова, А. Ф. Черданцева, Д. А. Ягофарова, В. В. Захарова, В. В. Сорокина, Ю. А. Дружкиной, Л. Б. Тиуновой, В. Н. Кудрявцева, В. В. Лазарева, A.B. Малько, В. М. Баранова, В. К. Бабаева, С. Ю. Марочкина, М. И. Байтина, В. В. Иванова, И. В. Ростовщикова, А. Р. Еремина, Б. Я. Бляхмана, H.A. Власенкопо историческому и философскому аспектам проблемы: Н. Г. Устрялова, И. А. Ильина, О. Шпенглера, А. Токвиля, Л. Н. Гумилева, К. Г. Юнга, М. Фуко, Э. Фромма, М. Штирнера, Р. Штайнера, А. Фулье, Р. Декарта, И. Канта, Ж. П. Сартра, Р. Генонапо проблеме правовой системы и источников права: С. С. Алексеева,.

A.П. Семитко, C.B. Полениной, Н. И. Матузова, В. Н. Синюкова, Ю. В. Анохина, В. П. Реутова, Ф. М. Раянова, A.A. Васильева, Д. В. Грибанова, Л. Б. Тиуновой, A.A. Пионтковскогопо вопросам о субъективном и объективном праве: Н. И Матузова, Н. В. Витрука, Ю. К. Толстого, Н. Г. Александрова, Д. М. Чечота, С. И. Архипова,.

B.Н. Гаврилова, Б. А. Кистяковского, Г. В. Мальцева, И. Е. Фарберапо проблеме правосознания: P.C. Байниязова, И. А. Ильина, Р. К. Русинова, А. Г. Бережнова, В. Н. Синюкова, С. Н. Братуся, О. И. Цыбулевской,.

B.B. Сорокина, E.A. Певцовой, P.B. Насырова, H.M. Юрашевича, Е. А. Белканова, Е. И. Фабера, К. С. Вельского, Е. А. Лукашевой, П. М. Рабиновича.

Были привлечены труды следующих дореволюционных отечественных правоведов, обращавшихся к означенной теме: E.H. Трубецкого, Л. И. Петражицкого, Н. М. Коркунова, И. А. Ильина, В. Н. Дурденевского, Г. Ф. Шершеневича, П. И. Новгородцева, A.A. Рождественского. Зарубежная правовая мысль, в лице Ф. К. Савиньи, Р. Иеринга, Г. Еллинека, Г. Дернбурга, Г. Кельзена, В. Шуппе, Б. Рейнхарда, К. Зеельмана, Л. Дюги, также активно разрабатывала категорию субъективного права.

Нормативно-правовую основу работы составили Конституция Российской Федерации, федеральные законы (в том числе кодифицированные), подзаконные нормативно-правовые акты Российской Федерации, декреты СНК РСФСР, законодательство Российской Империи.

В качестве эмпирической основы диссертации выступает правоприменительная практика Конституционного, Верховного и Высшего Арбитражного судов Российской Федерации, акты иных судебных инстанций. I.

Научная новизна диссертационного исследования состоит в следующем:

— предлагается новая систематизация теорий субъективного права по пяти группам;

— осуществлен критический анализ утвердившегося понимания субъективного права;

— впервые сформулирована и содержательно обоснована причина формирования и господства позитивистского понимания субъективного права. Она усматривается в изменении соотношения между государством и обществом. Усиление государственной власти обусловило использование субъективного права в качестве инструмента по нормированию правового поведенияделается вывод о необходимости изучения субъективного права в органичной связи с правосознанием субъекта. Утверждается, что творческий потенциал правосознания позволяет существенно расширить понимание субъективного права, отказаться от его рассмотрения только как инструмента по реализации нормы праваустанавливается, что изучение субъективного права через призму философских представлений об индивидуализме призвано подчеркнуть творческий, динамический момент субъективного права, направленный на раскрытие всей палитры индивидуальности субъектаутверждается необоснованность отождествления понятий «субъективное право» и «субъективные права», находящихся в различных смысловых плоскостяхна основании проведенного исследования предлагается авторское определение понятия «субъективное право», призванное восполнить имеющиеся в теоретической науке пробелы по данному вопросувводятся в научный оборот новые, ранее не использовавшиеся зарубежные научные источники, до настоящего времени не переведенные на русский язык.

На защиту выносятся следующие положения, в которых нашла отражение научная новизна диссертации:

1. Существовавшие в дореволюционной правовой науке учения о субъективном праве можно систематизировать по пяти группам: волевая теория, теория интереса, комбинационная теория, психологическая теория, нормативистская теория. Имеющееся в правовой науке разграничение теорий субъективного права на естественно-правовые и позитивистские не исчерпывает проблемы. Все теории субъективного права (кроме нормативистской) не актуализируют идеи о примате объективного права над субъективным. Служебная роль субъективного права по отношению к праву объективному в полной мере утверждается только нормативистской концепцией права. Дореволюционная правовая мысль в подавляющем большинстве случаев признавала единое понятие для объективного и субъективного права. Для дореволюционной правовой науки характерно, что субъективное право по своей сути наполняется волей и/или интересом. Исключение составляет только нормативистская теория, видевшая в субъективном праве инструмент по воплощению предписаний нормы объективного права. Для волевой теории, теории интереса, комбинационной и психологической теорий характерно выведение субъективного права не из нормы объективного права, а из самого субъекта, его воли и интереса.

2. Единое понятие для объективного и субъективного права отвергалось советским правоведением как методологически неоправданное. Сущностными характеристиками субъективного права в данный период назывались: в целом — общественная воля и общественный интерес, в частности — благо, приобретаемое индивидом при использовании субъективного права. Но при таком подходе воля и интерес уже не могут играть роль сущности субъективного права. Разделяя право на объективное и субъективное, советская правовая наука сделала ряд логических упущений: 1) выдвигался тезис о том, что в целях познания и в субъективном явлении может быть выявлена объективная сторона (первая логическая непоследовательность) — 2) выделяемая таким образом объективная сторона раскрывалась, обосновывалась через тезис о реальности права (одновременно постулировалось, что субъективное право в этом смысле тоже реально) — 3) на основе такого качества права, как реальность, делался вывод о правомерности категории «объективное право», т. е. абсолютизировалась объективная сторона изначально субъективного явления (вторая логическая непоследовательность) — 4) было предано забвению положение о том, что субъективное право тоже реально, а значит, в той же мере претендует на объективность, что и собственно объективное право (третья логическая непоследовательность) — 5) допускался неправомерный возврат дискурса об «объективном» праве в сферу «базис-надстройка».

3. Выделяемые современной наукой признаки субъективного права (принадлежность или непринадлежность субъекту, зависимость или независимость от него) нецелесообразно рассматривать как равнозначные друг другу, так как один из них (принадлежность) вытекает из другого (зависимость), а точнее, один сопутствует другому. Характеристика субъективного права как зависящего от субъекта правомерна только в смысле возможности выбора субъектом из предлагаемых ему объективной нормой вариантов поведения. Признаки субъективного права, выделяемые современным правоведением вслед за советской юридической наукой, не раскрывают подлинной сущности субъективного права, а указывают лишь на инструментальную роль последнего по отношению к норме объективного права, что, в свою очередь, является следствием господствующего нормативистского подхода. В данных условиях наделение субъективного права качеством диспозитивности неоправданно. Разница между дореволюционными трактовками субъективного права и современным его пониманием существенна и концептуальна. Причем речь идет не о последовательном развитии дореволюционных представлений и трансформации их в советской правовой науке, а, скорее, о нарушении преемственности.

4. Неравнозначность субъективного и объективного права, утверждаемая отечественной правовой наукой, и отрицание ею единого понятия права — не выступают по отношению друг к другу причиной и следствием. Это следствия иного, более глубокого процесса — пересмотра сущности субъективного права, когда оно стало выводиться не из субъекта, а из нормы объективного права. Оспаривать единое понятие права можно, но вовсе не по основанию подчиненности субъективного права объективному. Различная природа данных явлений не позволяет безоговорочно представить их как видовые понятия родового понятия «право».

5. Правосознание должно играть определяющую роль в понимании субъективного права. Субъективное право должно стать подлинно субъективным, а не играть только инструментальную роль по отношению к норме объективного права. Но субъективное право не может рассматриваться как категория, автономная по отношению к норме права, правоотношению, юридической обязанности. Напротив, обеспеченность субъективного права соответствующей юридической обязанностью является идеальной ситуацией. Именно в правоотношении субъективное право при наличии корреспондирующей ему обязанности стремится максимально реализоваться на практике. Субъективное право входит в содержание правоотношения в качестве одного из существенных структурных элементов. Но принципиально важным является установление отношений равнозначности при определении влияния объективного права на субъективное, субъективного права на юридическую обязанность, когда значимость правоотношения для субъективного права не будет сводиться к производности второго от первого. Субъективное право не порождается закреплением за другим лицом соответствующей обязанности, сопоставление этих категорий во временной плоскости необоснованно. Их соотнесение должно быть ценностным.

6. Понятия «субъективное право» и «субъективные права» находятся в различных смысловых плоскостях. А именно, термин «субъективное право» целесообразнее определять в рамках системы «объективное право-субъективное право». Понятие «субъективные права» предполагает освещение конкретных правомочий, имеющихся у субъекта правоотношения, а значит, переводит весь дискурс в сферу «правоотношение», «механизм правового регулирования». Необоснованная, на наш взгляд, замена понятия «субъективное право» на категорию «субъективные права» порождает тезис о вторичности субъективного права по отношению к объективному.

7. Необходимо четко различать структуру субъективного права как общетеоретической категории и структуру субъективного права применительно к какой-либо отрасли права. Трехчленная структура субъективного права не должна подменяться набором правомочий субъекта правоотношения.

8. В диссертации предлагается следующее наиболее полное по сравнению с имеющимися определение понятия «субъективное право»: субъективное право есть отражение социальной действительности в правосознании субъекта права, позволяющее выявить основанную на норме объективного права меру возможного поведения в целях удовлетворения законного интереса, выражающуюся в возможности совершения определенных действий самим управомоченным лицом, в возможности управомоченного лица требовать определенного поведения от обязанного лица, а также в возможности прибегнуть в необходимых случаях к принудительной силе государства.

Практическая и теоретическая значимость работы. Проблема субъективного права чрезвычайно актуальна как в теоретическом, так и в практическом отношениях. Реконструирование понятия субъективного права, предпринятое в настоящем исследовании, может иметь широкую область применения.

Диссертация содержит ряд методических рекомендаций, которые смогли бы оказать существенное влияние на достижение новых социально-экономических результатов, будучи внедренными в правоприменительную практику. Сформулированные в диссертационном исследовании выводы и предложения могут быть использованы при разработке и совершенствовании действующего законодательства с позиций учета дореволюционных теорий субъективного права. Понимание законодателем и правоприменителем субъективного права не только как инструмента по реализации объективной нормы позволит преодолеть скептическое отношение к высокой социальной ценности права. Полученные результаты могут быть использованы в преподавании учебной дисциплины «Теория права и государства», исследование обогащает такие ее разделы, как «Типы правопонимания»,.

Правосознание", «Источники права», «Механизм правового регулирования», «Реализация права».

Апробация результатов исследования. Работа выполнена и обсуждена на кафедре теории и истории государства и права юридического факультета Алтайского государственного университетаполученные в ходе исследования результаты нашли отражение в пятнадцати публикациях автора в сборниках научных работ и тезисов докладов, в практике работы в качестве ассистента кафедры.

Основные положения диссертационной работы докладывались на Всероссийских научно — практических конференциях в гг. Москве, Екатеринбурге, Омске, Тюмени, Томске, Барнауле.

Структура работы в соответствии с целью и задачами исследования включает введение, три главы, заключение и библиографический список.

Заключение

.

В существующей концепции универсальным объяснительным принципом выступает норма права. Только через норму права могут быть объяснены и описаны все иные правовые явления. В центре внимания правовой теории находятся не человек и его деятельность в социально-правовых отношениях, не правовая природа общественных отношений, а система правовых норм"447. Эти слова В. А. Козлова сохраняют свою актуальность и сегодня, особенно применительно к вопросу о соотношении объективного и субъективного права, как оно видится современным.

448 россииским правоведением .

Определение есть своего рода «ключ» к понятию"449. Определяя субъективное право как меру возможного поведения в рамках объективного права, мы тем самым рискуем подойти к понятию в неверном ключе. Причем убежденность в том, что утвердившееся несколько десятилетий назад понятие субъективного права стоит оставить без изменений ввиду традиционности и эффективности конструкции, на наш взгляд, является спорным. «Результаты решения фундаментальных научных проблем (или их нерешенность) обладают свойством, хотя и не всегда заметно, но, тем не менее, глобально влиять на социальные процессы, на состояние общественной жизни. Можно даже сказать, что, чем более «теоретичен» научный вывод, тем существенней изменения, которые он производит в общественной практике"450.

Г. Кельзен сделал точное замечание, когда характеризовал служебную роль субъективного права: «Это специфическая техника капиталистического правопорядка, поскольку он гарантирует существование института частной.

447 Козлов, В. А. Правопонимание и общая теория права: логико-методологический аспект. / В. А. Козлов // Правоведение. — 1987. — № 6. — С. 21−28.

448 См.: Правовая система России в условиях глобализации и региональной интеграции: Теория и практика. / Под ред. С. В. Полениной, Е. В. СкуркоРоссийская академия наук. Институт государства и права. — М.: Формула права. — 2006. -558с.

449 Протасов, В. Н. Что и как регулирует право: учеб. пособие. / В. Н. Протасов. — М, 1995. — С. 6.

450 Протасов, В. Н. Правоотношение как система. / В. Н. Протасов. — М., 1991.-С. 140. собственности и поэтому с особенным вниманием относится к индивидуальному интересу"451. Но субъективное право должно стать чем-то большим, а не только инструментом, пусть даже по защите частных интересов. Не стоит цель субъективного права трактовать узко, как получение какой-либо выгоды отдельным человеком. Предназначение данного явления в праве необходимо искать на более высоком уровне.

В своих рассуждениях мы попытались учесть те неоспоримо глубокие положения, которые в свое время были выдвинуты отечественными и зарубежными учениями о субъективном праве, в том числе и психологической школой. Мы также постарались выйти за рамки понимания права, установленные Л. И. Петражицким, и привнести элемент объективности в его, безусловно, оригинальную концепцию правовых переживаний. Человек не есть зодчий права. А поскольку право говорит по ту сторону самого себя, а его неисчерпаемые значения пронизывают его столь глубоко, сколь слабо они могут проникнуть к нам, то мы можем говорить о нем только бесконечным шепотом, где начинается наше «чувство права».

Проведенное исследование позволяет сделать следующие выводы:

1. Существовавшие в дореволюционной правовой науке учения о субъективном праве можно систематизировать по пяти группам: волевая теория, теория интереса, комбинационная теория, психологическая теория, нормативистская теория. Имеющееся в правовой науке деление всех теорий субъективного права на естественно-правовые и позитивистские является методологически несостоятельным.

2. Все теории субъективного права, существовавшие в дореволюционном правоведении, (кроме нормативистской) не устанавливают идеи о примате объективного права над субъективным. Напротив, прослеживается мысль о том, что субъективное право дает жизнь праву объективномупринудительная власть государства именно.

451 Кельзен, Г. Чистое учение о праве. / Г. Кельзен. — М., 1987. — С. 184. присоединяется к воле индивида. Служебная роль субъективного права по отношению к объективному в полной мере утверждается только нормативистской концепцией права. Дореволюционная правовая мысль в подавляющем большинстве случаев признавала единое понятие для объективного и субъективного права.

3. Для дореволюционной правовой науки характерно, что сущностно субъективное право наполняется волей и (или) интересом. Исключение составляет только нормативистская теория, видевшая в субъективном праве инструмент по воплощению предписаний объективной нормы. Для волевой теории, теории интереса, комбинационной и психологической теорий характерно выведение субъективного права не из объективной нормы, а из самого субъекта, его воли и интереса.

4. Учение Л. И. Петражицкого о праве следует рассматривать как отдельную психологическую теорию субъективного права. Однако в отличие от всех иных теорий психологическая концепция права понимает субъективное право уже не как часть правовой материи, а как ее единственное воплощение. Поэтому особенностью учения Л. И. Петражицкого является отсутствие четко установленного соотношения субъективного и объективного права.

5. Для советского этапа в развитии категории «субъективное право» характерны следующие выводы: 1) субъективное право есть мера возможного поведения в рамках, установленных объективным правом- 2) субъективное право вторично по отношению к объективному и выполняет служебную функцию. Из всего многообразия существовавших ранее теорий субъективного права признание получила нормативистская теория. Единое понятие для объективного и субъективного права отвергалось советским правоведением как методологически неоправданное. Сущностные характеристики субъективного права теперь составляют: в целом — это общественная воля и общественный интерес, в частности — благо, приобретаемое индивидом при использовании субъективного права. При таком подходе воля и интерес не могут исполнять роль сущности субъективного права, как-то утверждали иные теории субъективного права.

6. Разделяя право на объективное и субъективное, советская правовая наука допустила ряд логических погрешностей: 1) выдвигается тезис о том, что в целях познания и в субъективном надстроечном явлении может быть выявлена объективная сторона (первая логическая непоследовательность) — 2) данная объективная сторона раскрывается, обосновывается через тезис о реальности права (причем субъективное право в этом смысле тоже должно быть признано реальным) — 3) на основе такого качества права, как реальность, делается вывод о правомерности категории «объективное право», т. е. абсолютизируется объективная сторона изначально субъективного явления (вторая логическая непоследовательность) — 4) забывается положение о том, что субъективное право тоже реально, а, значит, в той же мере претендует на объективность, что и собственно объективное право (третья логическая непоследовательность) — 5) происходит необоснованный возврат дискурса теперь уже об «объективном» праве в сферу «базис — надстройка».

7. Выдвинутые советскими правоведами тезисы «Субъективное право — мера возможного поведения в пределах, установленных объективным правом» и «Субъективное право производно от права объективного» сохранили свое господствующее положение в современной отечественной науке.

8. Выделяемые современной наукой признаки субъективного права (принадлежность или непринадлежность субъекту, зависимость или независимость от него) нецелесообразно рассматривать как равнозначные друг другу, так как один из них (принадлежность) вытекает из другого (зависимость), а, точнее, один сопутствует другому.

— Таким образом, характеристика субъективного права как зависящего от субъекта правомерна только в смысле возможности выбора субъектом из предлагаемых ему объективной нормой вариантов поведения. Признаки субъективного права, выделяемые современным правоведением вслед за советской юридической наукой, не раскрывают подлинной сущности субъективного права, а указывают лишь на инструментальную роль последнего по отношению к объективной норме, что, в свою очередь, является следствием господствующего сегодня нормативистского подхода к праву. В данных условиях наделение субъективного права качествами свободы, диспозитивности неоправданно. Разница между дореволюционными трактовками субъективного права и сегодняшним его пониманием существенна и концептуальна. Причем речь идет не о последовательном развитии дореволюционных представлений и трансформации их в советской правовой науке, а, скорее, о нарушении преемственности.

9. Сущность субъективного права была пересмотрена под влиянием изменения соотношения между государством и обществом. Усиление государственной власти обусловило использование субъективного права. в качестве инструмента по нормированию правового поведения. Учет данного обстоятельства необходим нам при формулировке определения субъективного права (п. 14).

10. Субъективное право не может рассматриваться как категория, автономная по отношению к норме права, правоотношению, юридической обязанности. Напротив, обеспеченность субъективного права соответствующей юридической обязанностью является желаемой ситуацией, ситуацией идеальной. Именно в правоотношении субъективное право при наличии корреспондирующей ему обязанности стремится максимально реализоваться на практике. Субъективное право входит в правоотношение в качестве одного из существенных структурных элементов. Принципиально важным является установление отношений равнозначности при определении влияния объективного права на субъективное, субъективного права на юридическую обязанность, когда значимость правоотношения для субъективного права не будет огрубляться до производности второго от первого. Субъективное право не порождается закреплением за другим лицом соответствующей обязанности, сопоставление этих категорий во временной плоскости необоснованно. Их соотнесение должно быть ценностным.

11. Понятия «субъективное право» и «субъективные права» находятся в различных смысловых плоскостях. А именно, термин «субъективное право» целесообразнее определять в рамках системы «объективное правосубъективное право». Понятие «субъективные права» предполагает освещение конкретных правомочий, имеющихся у субъекта правоотношения, а, значит, переводит весь дискурс в сферу «правоотношение», «механизм правового регулирования». После того, как «субъективное право» подменяется категорией «субъективные права», уже трудно оспорить неверный, с нашей точки зрения, тезис о вторичности субъективного права по отношению к объективному.

12. Необходимо четко различать структуру субъективного права как общетеоретической категории и структуру субъективного права применительно к какой-либо отрасли права. Общетеоретическая трехчленная структура субъективного права не должна подменяться набором правомочий субъекта правоотношения.

13. Право на защиту необходимо рассматривать в качестве полноценного структурного элемента субъективного права. Данное правомочие, будучи включенным в общетеоретическую категорию субъективного права, знаменует собой качество защищенности, постоянную готовность государства использовать силу его принуждения для восстановления нарушенного права. Право притязания заключается именно в возможности привести в действие аппарат государственного принуждения. Общетеоретическая модель не предполагает сведения права на защиту к набору конкретных правомочий с перечислением корреспондирующих им юридических обязанностей.

14. Субъективное право есть отражение социальной действительности в правосознании субъекта права, позволяющее выявить основанную на норме объективного права меру возможного поведения в целях удовлетворения законного интереса, выражающуюся в возможности совершения определенных действий самим управомоченным лицом, в возможности управомоченного лица требовать определенного поведения от обязанного лица, а также в возможности прибегнуть в необходимых случаях к принудительной силе государства.

Данное определение предполагает следующее смысловое наполнение:

— при определении субъективного права через категорию «отражение» делается акцент на активной роли правосознания в формировании у субъекта представлений о его субъективном праве. Социальная действительность, преломившись через правосознание субъекта, активно воздействует на смысловое наполнение понятия «субъективное право»;

— фраза «субъективное право представляет собой основанную на норме объективного права меру возможного поведения» не должна трактоваться как аргумент в пользу производности, вторичности субъективного права по отношению к объективному;

— необходимо также принимать во внимание тот факт, что используемая в современной теории субъективного права категория «интерес» выполняет инструментальную роль и не выступает более в качестве сущностного наполнения субъективного права;

— выделяемые современным правоведением признаки субъективного права (принадлежность субъекту и зависимость от субъекта) также не могут быть истолкованы буквально. Эти признаки нецелесообразно рассматривать как равнозначные друг другу, так как один из них (принадлежность) вытекает из другого (зависимость), а, точнее, один сопутствует другому. Характеристика субъективного права как зависящего от субъекта правомерна только в смысле возможности выбора субъектом из предлагаемых ему объективной нормой вариантов поведения;

— необходим взвешенный подход к проблеме взаимодействия субъективного и объективного права, субъективного права и юридической обязанности, при котором каждая категория получила бы признание в качестве самоценной.

15. Представлениям субъекта о праве в настоящее время отводится второстепенная роль: субъективные элементы, находящие свое выражение в правосознании и субъективном праве, либо оттесняются на периферию «права», либо вообще выводятся за границы последнего. Данное положение не может быть признано удовлетворительным. Правосознание нецелесообразно рассматривать как внеправовое явление. В той мере, в какой выражает объективную норму, оно является проводником субъективного права (фактором генеза). Правосознание должно играть творчески активную роль в понимании субъективного права. Но человек не должен рассматриваться в качестве создателя права. Возможность мерить действительность с помощью своих правовых убеждений, наоборот, подчеркивает вписанность человека в систему мироздания лишь как одного из многих элементов.

16. Неравнозначность субъективного и объективного права, утверждаемая отечественной правовой наукой, и отрицание ею единого понятия права — не выступают друг по отношению друг к другу причиной и следствием. Это следствия иного, более глубокого процесса — пересмотра сущности субъективного права, когда оно стало выводиться не из субъекта, а из объективной нормы. Оспаривать единое понятие права можно, но вовсе не по основанию подчиненности субъективного права объективному. Различная природа данных явлений не позволяет безоговорочно представить их как видовые понятия родовой категории «право».

17. Рассмотрение индивидуализма, субъективизма только с анархических позиций, позиций деструктивности не может не привести к обоснованию подчиненной роли субъективного права, якобы объективно нуждающегося в укрощении со стороны нормы. Такой подход полностью игнорирует мирный и созидательный, творчески активный момент субъективного права, направленный на раскрытие всей палитры индивидуальности субъекта. Если рассматривать право как нечто внешнее по отношению к субъекту, то оно и становится чуждым ему. Таким образом, утверждение, что индивидуализм и субъективизм в праве выступают в качестве отрицательных явлений, порождающих только хаос, является несостоятельным и методологически вредным для дальнейшей разработки категории «субъективное право».

18. Психологическая теория права вопреки своим собственным постулатам признавала возможность «замены» правовых переживаний одного человека правовыми переживаниями другого. Установка на возможность, а тем более, необходимость «механической» замены правовых убеждений одного субъекта правовыми убеждениями другого приводит к необоснованному возвышению роли объективного права. Наоборот, залогом реализуемости правовой нормы должна выступать возможность выбора, возможность субъектов сохранять свое правовое мнение. Коммуницируемость правовых убеждений предполагает отведение в процессе правового диалога ключевой роли языку, дискурссионному общению.

19. На основе сравнительного анализа философских учений Протагора и Р. Декарта делается вывод об отсутствии у отдельного человека возможности творить право на основе только собственных правовых убеждений. Протагор вовсе не утверждал, что каждый является носителем абсолютной истины (это сделал только Р. Декарт). Скорее, право дается человеку в виде присутствия сущего через бытие.

20. Правосознание должно играть созидательную роль в понимании субъективного права. Но человек не должен рассматриваться в качестве создателя права. Возможность мерить действительность с помощью своих правовых убеждений, наоборот, подчеркивает вписанность человека в систему мироздания лишь как одного из многих элементов.