Правовое положение Северного Кавказа в составе Российской империи

Актуальность темы

исследования. В отечественной и зарубежной исто-рико-правовой науке Северный Кавказ часто рассматривался как колония Российской империи, как колониальный придаток империи, источник сырья и рынка сбыта. Преобладающий взгляд на социально-экономические, правовые преобразования на Кавказе как отвечающие интересам русской буржуазии до настоящего времени остаются превалирующими во многих исследованиях историков, правоведов, политологов. Однако*имеющиеся-документы и материалы позволяют отойти от концепции колониального характера проводимых преобразований в регионе, которые активно проводились именно в XIX веке.

Северный Кавказ стал объектом интересов России еще вXVF веке, а в середине XVIII внешнеполитическая*обстановка в регионе, где сталкивались интересы Турции, Персии и* России, а также ряда западноевропейских держав, в частности, Великобритании и Франции, заставила’российские власти проводить более активную политику, которая, однако, на тот момент была реализована частично. Следствием ряда факторов, среди которых можно выделить стратегические задачи России: выход к Черному морю, прямое сношение в Закавказьем, особенно после подписания Георгиевского трактата, стало вхождение Северного Кавказа в состав Российской империи, что достаточно неоднозначно воспринималось и воспринимается рядом исследователей, повторяющими тезис о колониальном характере политики российского государства.

Не всегда объективно рассматривался вопрос и о правовом статусе Северного Кавказа в составе Российской империи, проводимых в регионе административных И' судебных преобразованиях, реформировании, системы управленияполитико-правовых формах вхождения его территориальных образований в состав России.

Изучение истории различных политико-юридических, форм вхождения северокавказского региона в правовое поле Российской империи становится особенно очевидной, если учитывать, что без. всестороннего анализа целого ряда вопросов невозможно понять явления, которые определяют как характер, так и основные тенденции развития Северного Кавказа в современных условиях. ,.

В настоящее время достаточно целесообразно обратиться к истории присоединения Кавказа к Российской империи для того, чтобы обратить внимание на. прогрессивные моментыэтого процессаиспользовать ценный опыт государственно-правовой политики России в отношении северокавказских территорий в процессе управления, что может повлиять, как на политическую стабильность, так и на совершенствование деятельности государственно-властных структур в регионе. — ¦ ;

Все это определяет актуальность избранной темы и ее научную новизну, которая вытекает из постановки проблемы. Ни в отечественной (дореволюционной и современной), ни в зарубежной литературе проблема правового, положения Северного Кавказа в составе Российской империи специально не изучалась. Рассматривались лишь отдельные аспекты вхождения-региона: в состав России, реформирование системы управления. Однако эти исследования носили общеисторический характер, делали основной акцент на социально-экономические преобразования и, как уже говорилось, на колониальный характер политики России на Кавказе. Кроме того, практически не исследован огромный пласт нормативно-правовой базы, регулировавший отношения империи с народами и обществами Северного Кавказавне поля зрения остались правовые последствия международных договоров, в той или иной мере затрагивающих статус региона', и: его изменение. Представленная работа делает попытку устранить этот пробел.

Источниковая база диссертации. Диссертационное исследование выполнено на основе широкого круга источников, содержащих ценные сведения об изучаемом предмете. Первую группу источников составляют нормативно-правовые акты российской администрации, опубликованные в полном собрании законов Российской империи. Автором были подробно проанализированы международные договоры, заключенные Россией с Турцией, Персией, европейскими государствамиУказ от 15 ноября 1802 г. «Об устройстве городов и присутственных мест в Астраханской и Кавказской губерниях», «Учреждения для управления Кавказской областью» от 6 февраля 1827 г.- «Устав для управления ногайцев и других магометан, кочующих в Кавказской области» (1827 г.), Указ от 24 июля 1822 г. «О переименовании Кавказской губернии областью и о назначении уездного города Ставрополя областным городом», Указ от 12 ноября 1834 г. «Об определении в Кавказскую область гражданского губернатора», Учреждения для управления Закавказским краем 1840 г., Указ от 2 мая 1847 г. «О именовании Кавказской области Ставропольской губернией», Указ «О введении судебных Уставов 20 ноября 1864 года в Кубанской в Терской областях и в Черноморском округе» и другие.

Вторую группу источников составили опубликованные документы по истории Кавказа. Самой обширной и значительной публикацией документов являются «Акты, собранные кавказской Археографической комиссией» под председательством А. И. Берже. К публикации документов можно отнести и труд Ф. И. Леонтовича «Адаты кавказских горцев"1. Важные сведения содержатся и в опубликованной в Тифлисе «Записке канцелярии главнокомандующего гражданской частью на Кавказе о правах высших горских сословий в Кубанской и Терской областях» .

После 1917 года первые публикации архивных источников были предприняты У.Д. Алиевым3, Б. Далгатом4.

1 Леонтович Ф. И. Адаты кавказских горцев. Материалы по обычному праву горцев Северного и Восточного Кавказа. Вып.1. Одесса, 1882- Вып.2. Одесса, 1883. О правах высших горских сословий Кубанской и Терской областях. Тифлис, 1888.

3 Алиев У. Д. Карахалк. Черный народ. Ростов-на-Дону, 1927.

4 Далгат Б. Материалы по обычному праву ингушей .//Известия Ингушского НИИ краеведения. Вып.2−3. Владикавказ, 1930.

В 1950;е годы также вышло несколько сборников документов. К наиболее ценным можно отнести сборники материалов, подготовленных Б.А. Гардановым1, В.П. Невской2, Х. М. Думановым и Ф.Х. Думановой3.

К сожалению, сборники документов, издаваемых в настоящее время, несмотря на значительный фактический материал, представленный в них, часто грешат односторонней, тенденциозной направленностью. Таковы, к примеру, сборники «Трагические последствия кавказской войны для адыгов (вторая половина XIX — начало XX века)"4, «Вдали от Родины"5. Представленные в них материалы отражают политику Российской империи только с отрицательных позиций, рассматривая переселение части адыгов в Турцию с точки зрения их насильственного выживания с исконных земель, хотя, как известно, переселение было вызвано не только социально-экономическими и политическими причинами, но и активной политикой в этом отношении со стороны турецкого правительства, которое имело свои планы в регионе.

Еще один сборник материалов, представляющий определенный интерес для нашей темы — «Документальная история образования многонационального государства Российского"6. В сборнике представлены обширные документальные свидетельства возникновения и развития взаимоотношений России с Северным Кавказом. Хотя не все источники вошли в данный сборник. Это касается текстов Кючук-Кайнарджийского, Адрианопольского договоров, а также документальных свидетельств взаимоотношений России с Кара.

1 Материалы по обычному праву кабардинцев. Нальчик, 1956.

2 Социально-экономическое, политическое и культурное развитие народов Карачаево-Черкесии (1790−1917). Сборник документов. Ростов-на-Дону, 1985.

3 Правовые нормы адыгов и балкаро-карачаевцев в XV—XIX вв. Майкоп, 1997.

4Трагические последствия кавказской войны для адыгов (вторая половина XIX — начало XX века). Сборник документов и материалов. Составители Р. Х. Гугов, Х. А. Касумов, Д. В. Шабаев. Нальчик, 2000.

5 Вдали от Родины. Сборник документов. Нальчик, 1994.

6 Документальная история образования многонационального государства Российского. В 4-х кн. Книга 1. Россия и Северный Кавказ в XVI—XIX вв. Под общей редакцией Г. Л. Бон-даревского и Г. Н. Колбая. М., 1998. чаем, некоторыми кочевыми народами региона, политики Российской империи в Кубанской области Северного Кавказа1.

Степень научной разработанности темы. Несмотря на то, что истории северокавказского региона посвящено достаточно много публикаций, следует отметить, что тема разрабатывалась, в основном историками.

Проблемами вхождения Северного Кавказа в состав Российской империи, административного переустройства региона в дореволюционный период.

2 3 4 активно занимались И. Бларамберг, Н. Ф. Дубровин, Г. Новицкий, В.А. Потто5, К. Сталь6, И. Ф. Торнау7, С. Эсадзе8. Рассмотрению общественных ных отношений и их эволюции посвятили свои работы М.М. Ковалевский9, Н.А. Караулов10, Б. Миллер11, Л.Я. Люлье12, В. Пфаф1, Ч. Ахриев2, А. Берже3,.

1 Более подробно об этом сборнике см.: Свечникова Л. Г. Рецензия: Документальная история образования, многонационального государства Российского .//"Государство и право". 2000. № 9. С.114−115.

2 Бларамберг И. Кавказская рукопись. Ставрополь, 1992.

3 Дубровин Н. Ф. История войны и владычества русских на Кавказе. СПб., 1871−1888.

4 Новицкий Г. Воспоминания воспитанника первого выпуска артиллерийского училища.// Военный сборник. Т.77. № 1−2. СПб., 1871. Он же. Географически-статистическое обозрение земли, населенное народом Адехе //Тифлисские ведомости. 1829. № 23.

5 Потто В'.А. Утверждение русского владычества на Кавказе. Тифлис, 1901;1908.

6 Сталь К. Этнографический очерк черкесского народа. // Кавказский сборник. Т.21. Тифлис, 1910.

7 Торнау Ф. Воспоминания кавказского офицера. М., 1964.

8 Эсадзе С. Покорение западного Кавказа и окончание Кавказской войны. Майкоп, 1993. Он же. Историческая записка об управлении Кавказом. Тифлис, 1907.

9 Ковалевский М. М. Первобытное право. Вып.1 -РодВып.2 — Семья. М., 1885- Он же. Современный обычаи и древний закон. Обычное право осетин в историко-сравнительном освещении. М., 1888- Он же. Закон и обычай на Кавказе. М., 1884- он же. Закон и обычай на Кавказе. В 2-х тт. М., 1890- он же. Поземельные и сословные отношения у горцев Северного Кавказа. // Русская мысль. Кн.ХП. 1883- он же. Некоторые архаические черты семейного и наследственного права осетин. // Юридический вестник. 1885. № 6−7- он же. Обычное право горских татар и отношение его к осетинскому // Русский вестник. 1885. № 322- он же. Очерк происхождения семьи и собственности. М., 1939.

10 Караулов Н. А. Балкары на Кавказе.//Известия общества археологии, истории и этнографии при императорском Казанском университете. Т.23. Вып.2. Казань.1907; Он же. Основы мусульманского права.//Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа (СМОМПК). № 40. Тифлис, 1909.

11 Миллер Б. Из области обычного права карачаевцев.//Этнографическое обозрение. М., 1902. № 1−2- Он же. В Карачае. // Этнографическое обозрение. М., 1899. № 1−12.

12 Люлье Л. Я. Общий взгляд на страны, занимаемые Черкесами (Адыге), Абадзехами (Азеха) и другими смежными с ними.//ЗГОРГО. Вып.4. Тифлис, 1857- Он же. Учреждения и народные обычаи Шапсугов и Натухажцев.//ЗГОРГО. Вып.7. Тифлис, 1866- он же. О наже3, У. Лаудаев4, Н.Н. Харузин5, исследования которых имеют большое значение для изучения правового положения зависимого населения Северного Кавказа и проведенных земельных преобразований и крестьянской реформы в регионе.

В. начале XX века появились работы, где политика российского правительства по отношению к коренному населению края рассматривались с критических позиций. К таким работам можно отнести исследования Ф.К. Гер-шельман6, В: Иваненко7.

Представителями советской* исторической науки в разные годы было создано большое количество трудов по истории северокавказских народовв. которых уделялось внимание государственно-административной политике Российской империи на Северном Кавказе. Авторы исследований опирались на значительный фактический, материал, что делает их работы особенно значимыми. Однако концепции социально-экономического развития^ отдельных ¦ народов рассматривались ими с точки' зрения' воздействия! на эти процессы колониальной’политики Российской империик сожалению, не было-учтено и, положительное влияние русской администрации. Хотя в то время, когда эти работы, были написаны, такой подход был вынужденным. К работам, представляющим определенный интерес по нашей теме, мы. можем отнести исследования К.Г. Азаматова8, М.Ч. Кучмезовой1, А.Х. Магометова2, М. Мамакаева3, А.А. Исламова4, В.П. Невской5. тухажцах, шапсугах и абадзехах.//ЗКОРГО. Кн.4. Тифлис, 1857- он же. Черкесия. Краснодар, 1927.

1 Пфаф В. Материалы для древней истории Осетии.//ССКГ. Вып.4. Тифлис, 1870- он же. Народное право осетин.//ССК. Т.1. Тифлис, 1871- он же. Путешествие по ущельям Северной Осетии.//ССК. Т.2. Тифлис, 1873.

2 Ахриев Ч. Ингуши.//ССКГ. Вып.8. Тифлис, 1875.

3 Берже А. П. Чечня и чеченцы. Тифлис, 1859.

4 Лаудаев У. Чеченское племя.//ССКГ. Тифлис, 1872.

5 Харузин Н. Н. Заметки о юридическом быте чеченцев и ингушей.//СМЭ. Вып.З. 1888.

6 Гершельман Ф. К. Причины неурядиц на Кавказе. — СПб., 1908.

7 Иваненко В. Разлад между уголовным законом, и обычаем на Кавказе и его влияние на преступность // Русская мысль. — М., 1904. — № 5−6.

8 Азаматов К. Г. Социально-экономическое положение и обычное право балкарцев в первой половине XIX в. Нальчик. 1968.

В 1970;х 1980;х годах были опубликованы комплексные исследования по истории народов Северного Кавказа. В их ряду выделяется двухтомник «История народов Северного Кавказа», написанный коллективом авторов. В нем содержится анализ, как общих закономерностей, так и особенностей истории, северокавказских народов, освещается социально-экономическое развитие региона. Однако правовые отношения народов Северного Кавказа практически не рассматриваются. В этот же период выходят историко-этнографические очерки: «Карачаевцы», «Абазины».

Исследователи XX века по-разному подходили к рассмотрению анали.

6 т ¦ ¦ • «о зируемых нами проблем. Так, Ж. А. Калмыков, В. Х. Кажаров, Р. З. Куадже поддерживают идею колонизаторского характера: российской политикиЬна Северном Кавказе, акцентируют внимание на «военно-колониальный» аппарат управленияоценивают присутствие России в регионе как режим военной оккупации9.

1 Кучмезова М. Ч. Имущественное и наследственное право балкарцев в XIX в.//Вестник Кабардино-Балкарского научно-исследовательского института.Вып.5. Нальчик. 1972.

2 Магометов А. Х. Общественный строй и быт осетин (XVII-XIX вв.). Орджоникидзе. 1973;

3 Мамакаев М. Чеченский тайп в период его разложения. Грозный. 1973:

4 Исламов А. А. Обычаи избегания у чеченцев и ингушей.//Известия Чечено-Ингушского научно-исследовательского института. Т.1. Грозный. 1972.

5 Невская В. П. Карачаевцы.//Народы Карачаево-Черкесии. Ставрополь. 1957; она же. Социально-экономическое развитие Карачая в XIX в. (дореформенный период). Черкесск. I960- она же. Карачай в пореформенный период. Ставрополь. 1964; она же. Пережитки родовой общины и семейная община карачаевцев в XIX веке.//Труды Карачаево-Черкесского научно-исследовательского института. Вып.4. Ставрополь. 1970; она же.-Аграрный вопрос в Карачаево-Черкесии в эпоху империализма: Ставрополь. 1973; она же. Семейный и общественный быт.//Карачаевцы. Историко-этнографический очерк. Черкесск. 1978.

6 Калмыков Ж. А. Административно-судебные преобразования в Кабарде и горских (балкарских) обществах в годы русско-кавказской войны.//Кавказская война: уроки истории и современность. Краснодар, 1995.

7 Кажаров В. Х. Адыгская Хаса. Нальчик, 1992. о.

Куадже Р. З. Некоторые вопросы колониальной экспансии царского самодержавия против Адыгеи (Черкесии).//Черкесия в XIX в. Майкоп, 1991.

9 См. например: Магаяева П. И. Административные и судебные реформы в горских округах Кубанской области во второй половине XIX в. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Ставрополь, 1998; Секретная миссия в Чер-кесию русского разведчика барона Ф. Ф. Торнау. Нальчик, 1999. Комментарии. С.382−414- Касумов А. Х., Гугов Р. Х. Предисловие.//Трагические последствия Кавказской войны для адыгов. Сборник документов и материалов. Нальчик, 2000. С. 5.

С другой стороны, некоторыми отечественными исследователями российская политика на Кавказе рассматривается как постепенное вовлечение Северного Кавказа «в сферу российского государственного, административного, правового устройства, а также в сферу социальной политики и эконо.

1 2 мики". К таким авторам мы можем отнести В. А. Матвеева, A.M. Аврао менко, О. В. Матвеева, П. П. Матюшенко и В. Н. Ратушняк .

Определенный интерес представляют труды В.О. Бобровникова4, З.М. Блиевой5, В. Дегоева6. Однако комплексного исследования, посвященного правовому положению Северного Кавказа в составе Российской империи до настоящего времени проведено не было.

Объектом исследования являются общественные отношения и государственно-правовая политика, которые повлияли на формирования правового статуса Северного Кавказа в XIX веке.

Предмет исследования составляют процессы становления и эволюции* правового положения Северного Кавказа в составе Российской империи, которые рассматриваются путем анализа изменения правового положения' населения, системы органов управления и суда.

1 Мальцев В. Н. Влияние кавказской войны на административно-судебные реформы на Северном Кавказе второй половины XIX в.//Кавказская война: уроки истории и современность. Краснодар, 1995.

2 Матвеев В. А. К вопросу о последствиях Кавказской войны и вхождении северокавказских народов в состав России (Новое концептуальное освещение проблемы) // Кавказская война: уроки истории и современность. Краснодар, 1995.

3 Авраменко A.M., Матвеев О. В., Матющенко П. П., Ратушняк В. Н. Об оценке Кавказской войны с научных позиций историзма.// Кавказская война: уроки истории и современность. Краснодар, 1995.

4 Бобровников В. О. Судебная реформа и обычное право в Дагестане (1860−1917)//Там же. С.157−191- он же. Колхозная метаморфоза адата у дагестанских горцев (на примере багу-лал)//Ношо juridicus. Материалы конференции по юридической антропологии. М., 1997; он же. Теория и практика правового плюрализма для Северного Кавказа XIX—XX вв.//Закон и жизнь. М., 2000; он же. Мусульмане Северного Кавказа. Обычай. Право. Насилие. М., 2002.

5 Блиева З. М. Система управления на Северном Кавказе в конце XVIII — первой трети XIX XIX века. Владикавказ, 1992; ее же. Российский бюрократический аппарат и народы центрального Кавказа в конце XVIII — 80-е годы XIX века. Владикавказ, 2005.

6 Дегоев В. Большая игра на Кавказе. М., 2003.

Цели и задачи исследования. Исходя из актуальности обозначенной темы и недостаточной разработанности данной проблемы в юридической литературе диссертант поставил в качестве цели настоящего диссертационного исследования определение правового статуса Северного Кавказа в XIX веке. В соответствии с указанной целью автор попытался решить следующие исследовательские задачи:

•> определить правовую основу и порядок вхождения отдельных частей Северного Кавказа в состав Российской империиизучить изменение правового положения Северного Кавказа в контексте международных договоров исследуемого периода;

• рассмотреть поэтапно процессы становлениями развития системы государственно-административных органов власти на Северном Кавказевыявить основные характеристики каждого этапа;

• исследовать правовое положение населениями его изменение в «связи-с присоединением региона к России;

• «изучить исторические, социальные, экономические и этнические фак-. торы, лежащие в основе формирования и-развития административной* политики России в регионе.

• проанализировать механизмы деятельности и конкретные результаты органов российской государственной власти на Северном Кавказе;

• рассмотреть особенности проведения реформ второй половины XIX века в регионе и их влияние на изменение правового положения Северного Кавказа в составе Российской империи.

Хронологические рамки исследования охватывают XIX век. Это период процесса формирования и закрепления правового положения Северного Кавказа в составе Российской империипериод включения народов региона в административную систему Российского государства. Определенные хронологические отступления, охватывающие в работе период со второй половины XVIII века объясняются необходимостью анализа предпосылок основных управленческих стратегий и принципов, применяемых государственными структурами Российской империи в начальные этапы политико-правового освоения региона.

Территориальные рамки исследования охватывают Кубанскую и Терскую области Северного Кавказа. Это современные территории Краснодарского и Ставропольского краев, Карачаево-Черкесии, Кабардино-Балкарии, Чечни, Ингушетии, Северной Осетии.

Методологические и теоретические основы исследования. Основой диссертационного исследования является принцип историзма, включающий в себя объективный анализ всей совокупности выявленных фактов и конкретной исторической обстановки, позволяющий избегать сложившихся стереотипов.

При решении поставленных задачв интересах достиженияцели диссертационного исследования автор опирался на современные методы познания, выявленные и разработанные юридической наукой. Выходе исследования применялись системный, структурно-функциональный, исторический, сравнительно-правовой и другие методы, принципы единства исторического и логического, абстрактного и конкретного. Применялся в сочетании формаци-онный и цивилизационный методы изучения исторического процесса. В совокупности все это позволило исследовать проблему в связи с развитием, как общественных отношений, так и развитием российской государственности.

Теоретическая и практическая значимость исследования заключается в том, что полученные в ходе исследования результаты и основанные на них выводы пополняют потенциал историко-правовой науки, дают возможность применения его конкретных фактических материалов и выводов в дальнейшем совершенствовании государственно-административной системы России, а также при подготовке обобщающих трудов по истории отечественного государства и права.

Ряд материалов и положений диссертации может быть использован при дальнейшем изучении истории государства и права Северного Кавказа, отдельные положения — при разработке учебных пособий по теории и истории государства и права.

На защиту выносятся следующие р езул ьгагыи с сл е д о в ан и я:

1. Факторами, оказавшими существенное влияние на российскую политику с первойтрети XVIII до второй половины XIX вв., стали: во-первых, фактор военно-дипломатического противостояния по поводу «восточного вопроса», в процессе которого Россия оказалась лицом к лицу и с европейскими державами (Англией, Францией) и с восточными империями (Османской Портой и Персией) — во-вторых, фактор военно-политического характера, связанный с планами Российской империи ликвидировать, геополитический барьермежду южными владениями империи и Закавказьем, которым стал к 1820-м годам XIX. века Северный Кавказ.

2.Фактическое, но не юридическое вхождение территорий’Северного Кавказа, в-.состав России происходило в течении ХУ1чХУШ вв. Однако вхождение в состав России северокавказских этносов в указанный период не означало^ тогда распространения. на них военно-административной власти и законов России. Точкой отсчета юридического-вхождения Северного Кавказа в: состав Российской империи стало подписание Кючук-Кайнарджийского договора 1774 года между Россией и Османской империей, определившего во многом правовой статус региона.

3. Значительную роль на политико-правовую ситуацию, на Кавказе оказало подписание Павлом I 18 (30) января 1801 г. Манифеста о присоединении Грузии к России. Россия теперь уже не косвенно, а напрямую должна была решать задачи военно-стратегического и политического характера, касающиеся ее территории. Итогом стало возникновение в 1802 г. Кавказской губернии.

4. Изменение государственной принадлежности Северного Кавказа повлекло за собой серьезные изменения в его общественном, политическом строе и правовой системе. Унификация правового статуса региона с иными губерниями повлекла за собой приравнивание правового положения населения с населением центральных губерний, введения общеимперских органов управления, но с учетом специфики края.

5.После вхождения в состав России Северный Кавказ стал органической частью империи, а его административно-территориальные образованиия получили практически равный статус к статусу иных губерний страны. Все это позволяет говорить о несостоятельности концепций колониального положения региона в составе Российской империи. I.

6.Анализ проведенных в регионе реформ второй половины XIX века свидетельствует о практически, полной интеграции Северного Кавказа в состав Российской империи. Освобождение зависимых сословий на Кавказе было сходно с крестьянской реформой 1861 года, проводившейся в центральных российских губерниях. Однако эти близкие по сути реформы имели разные причины и осуществлялись в разных условиях, так как на Кавказе не было внутренних причин для реформы.

7. Российское правительство, понимая. специфику края, не сразу перенесло основные положения судебной реформы 1864 г. в судебную систему.

Северного Кавказа, где горские суды постепенно заменялись новыми судеб1 ными учреждениями, по форме напоминающими образцы российского судопроизводства, но по своему содержанию — старые судебные органы, которые действовали на основе норм адата и некоторых норм шариата, имеющего ограниченный характер.

8.

Введение

единой системы административного деления и управления, судоустройства и судопроизводства способствовало приобщению народов Северного Кавказа к общеимперскому законодательству, дальнейшему процессу инкорпорации в состав Российской империи.

Апробация работы. Работа выполнена на кафедре истории и государственного права юридического факультета Северо-Кавказского социального института. Основные положения диссертации докладывались на всероссийских и региональных научных конференциях, отражены в ряде публикаций в научных журналах и сборниках научных трудов.

Структура работы. Структура работы соответствует целям и задачам диссертационного исследования и состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии.

Заключение

.

Процесс формирования Русского многонационального государства, начиная с самого раннего его периода, всегда проходил довольно сложно. В XIX веке границы Российской империи стали расширяться на западе, в Азии и на Кавказе. Вошедшие в состав России территории, заселенные различными этническими народами и обществами, имели разные уровни социально-экономического развития, культуру, верования — католицизм, мусульманство, буддизм. Этим и объясняются сложности, с которыми приходилось сталкиваться Российской империи при достижении государственного единства. Следовало вести такую национально-государственную политику, чтобы были учтены интересы, как народов присоединенных территорий, так и Российской империи в целом. Нельзя не учитывать. и фактор политического противостояния со стороны ряда государств Востока и западноевропейских держав, считавших расширение территории России противоречащим их государственным интересам.'.

Вхождение Северного Кавказа в состав Российской империи не стало исключением в этом отношении. Фактическое, но не юридическое вхождение территорий Северного Кавказа в состав Российской империи начинается еще с XV—XVI вв. С середины XV века народы Кавказа подверглись, нашествию со стороны Османской империи и Крымского ханства. С XVI века были заявлены серьезные геополитические интересы России на Кавказе, обозначив острое соперничество с Персией и Турцией.

Особенно активно проводила свою-политику в регионе Османская империя, пытаясь отстоять свои интересы в регионе, установлении власти над центральным Кавказом, лишением России выхода к Черному морю, оттеснение ее от предгорной части Северного Кавказа и Закавказья. Следствием явились ряд русско-турецких войн. Одной из самых длительных была. война 1768−1774 гг. Однако победы русской армии, подкрепленные успехами русского флота, вынудили Турцию на подписание Кючук-Кайнарджийского мирного договора с Россией, по условиям которого Большая и Малая Кабарда признавались в подданстве России. В этот же период в русское подданство перешла часть абазин, ногайцев и адыгов, осетины. Заметно усилились связи с Дагестаном и Закавказьем.

Вхождение в состав России северокавказских этносов в XVI-XVIII и даже в начале XIX вв. не означало тогда распространения на них военно-административной власти и законов России. Народы и владения оставались феодально-раздробленными, находясь под управлением местных князей и общинных верхов, которые многократно меняли свою позицию по отношению к Российской империиоднако возрастание военной и политической мощи последней в Северном Причерноморье и Предкавказье, заселение этой территории русскими крестьянами и казаками явилось необходимым фактором усиления ориентации коренных народов на Россию.

В начале XIX века Россия продолжала находиться в состоянии поиска путей и методов установления контроля над обстановкой на Кавказе, что осложнялось наличием фактора соперничества с Турцией, Ираном и стоящими за ними европейскими державами. Российская империя в рассматриваемый промежуток времени была преимущественно занята европейской политикой. Между тем, внутренние социально-экономические процессы в крае, а также сложная международная обстановка заставляли российское правительство искать эффективные средства закрепления на Кавказе.

14 сентября 1829 года в Адрианополе был подписан мирный договор, завершивший русско-турецкую войну 1828−1829 гг. Согласно этому договору, Турция потеряла черноморский берег от устьев Кубани до северной границы Аджарии и почти весь Ахалцыхский пашалык. Все это с прилежащими районами переходило к России. В дальнейшем, отдельные статьи Адриано-польского договора были развиты в Лондонских конвенциях 1840 и 1841 гг. о международном статусе Черноморских проливов, что также было большой победой Российского государства в укреплении своего положения на Кавказе.

Эти победы закрепили за Россией практически всю территорию Кавказа. И к началу 30-х гг. XIX века общая геополитическая ситуация на Кавказе кардинально меняется. Между Российской империей, с одной стороны, Турцией и Ираном, с другой, не осталось ни буферной зоны (в виде Закавказья) ни естественных преград (в виде Кавказского хребта). Получив новую линию южной границы, Россия приобрела ключевой геостратегический плацдарм для создания непосредственной угрозы Турции и Западному Ирану, то есть подступам к Персидскому заливу и Индии. Владение Кавказом отдало в ее распоряжение восточную акваторию Черного моря и практически весь Каспий, обеспечив условия для продвижения в Среднюю Азию.

Вхождение Северного Кавказа в состав России можно разделить на несколько этапов.

Первый из них охватывает период с XVI по 70-е гг. XVIII в., период, когда подданство России приняли ряд народов и владетелей Северного Кавказа. Этот же период характеризуется усилением продвижения России в сторону Черного и Азовского морей, усилением ее влияния в регионе. Второй период хронологически очень небольшой: 70-е гг. XVIII в. характеризуются освоением Россией Предкавказья, заселением его казаками и крестьянамипоражением Порты и Иранавзятием под протекторат Грузии, вследствие чего позиция России также усилилась. Третий период: 70-е гг. XVIII в. — 20-е гг. XIX в., в течение которого на территории Северного Кавказа была распространена военно-административная власть Российской империи.

Таким образом, анализ международных договоров и дипломатии Российской империи на Кавказе, позволяет сделать некоторые выводы о завершении включения народов региона в состав России, завершении формирования границ империи. Факторами, оказавшими существенное влияние на российскую политику с первой трети XVIII до второй половины XIX вв., стали: во-первых, фактор военно-дипломатического противостояния по поводу «восточного вопроса», в процессе которого Россия оказалась лицом к лицу и с европейскими державами (Англией, Францией) и с восточными империями.

Османской Портой и Персией). Во-вторых, фактор военно-политического характера, связанный с планами Российской империи ликвидировать геополитический барьер между южными владениями империи и Закавказьем, которым стал к 1820-м годам XIX века Северный Кавказ.

Главное внимание правительства было обращено на формирование административной системы управления и социально-политических отношений в соответствии с российскими законами. Географическое положение Северного Кавказа наряду с экспансионистскими планами соседей и европейских держав требовали от России, прежде всего, военного преимущества, которое гарантировало бы незыблемость новых границ и государственных интересов.

Для предотвращения противостояния горцев с Россией в первой четверти XIX века предлагалось развивать с ними экономические отношения.

Однако процесс утверждения на Кавказе не ограничивался торговыми связями. Российское правительство развивало помещичью колонизацию на юге России, в том числе на и Кавказе. Оно раздавало земли дворянской служивой аристократии и бюрократии, переселяло крестьян из внутренних губерний. В эти же районы устремлялись беглые крестьяне, находившие здесь сезонную работу в имениях помещиков или же пополнявшие ряды казачества, захватывавшего здесь земли. Пополнение казачьего населения на землях Северного Кавказа проводилось двумя путями: во-первых, переводом сюда донских, волжских и запорожских казаков и, во-вторых, за счет государственных крестьян Кавказской области и внутренних губерний России.

В начале XIX века Россия продолжает активно проникать на Кавказ. Цели, которые она преследовала, носили преимущественно политический характер. Первой из них следует назвать потребность обретения новых, обусловленных геополитической ситуацией границ страны, необходимых для обеспечения стратегической безопасности южных районов Империи, второй являлось стремление по возможности усилить свое влияние на Ближнем и Среднем Востоке посредством Кавказа.

В состав России вошли Восточная Грузия, Абхазия, Мегрелия, Имере-тия, Гурия, значительная часть ханства Северного Азербайджана. Однако, не все проблемы, стоявшие перед Петербургом, на Кавказе были решены: в отличие от народов Закавказья, горские народы Северного Кавказа практически не находились под российским управлением, что создавало постоянную угрозу тылам и коммуникационным линиям российских войск в Закавказье. До Адрианопольского трактата 1829 года под контролем Турции оставались Черноморское побережье Кавказа и Закубанье, что создавало для России ряд сложностей и на Северном, и на Южном Кавказе.

Такой же сложной задачей, как процесс вхождения Северного Кавказа в состав Российской империи, оказался процесс организации управления регионом. Начиная с 1800-х годов начались поиски методов организации управления Кавказским краем в целом. Значительные изменения в систему управления на территории Северного Кавказа были, внесены в 1802 г. с принятием Именного, данной Сенату Указа от 15 ноября «Об устройстве городов и присутственных мест в Астраханской и Кавказской губерниях». Указ вносил изменения в систему административно-территориального устройства региона, выделив из состава Астраханской Кавказскую губернию с центром в г. Георгиевске. С включением в состав Российской империи Грузии, возникла необходимость реорганизации управления' всего Кавказского региона. Все управление краем решено было сосредоточить в руках одного лица — «главного военного и гражданского начальника обеих губерний [Астраханской и Кавказской], инспектора Кавказской линии и управляющего в Грузии». В целях предоставления главноуправляющему возможно более широких полномочий для реализации возлагавшихся задач, в непосредственное подчинение к нему переходили все горские народы, а также приставы — главный и частные.

Учреждение для управления Кавказской области, вступившее в силу 6 февраля 1827 г. стало первым высочайше утвержденным законодательным установлением для региона. Устанавливаемая Учреждением система управления в регионе была в высокой степени централизованной. Это означало, что на всех ступенях властной вертикали воспроизводился единый подход к управлению, а институты местной власти на разных уровнях наделялись некоторым общим набором прав и обязанностей, ограниченным лишь естественными пределами ведомственной компетенции. При этом начальники трех уровней властной вертикали — главного, областного и окружного — наделялись полномочиями, как в гражданской, так и в военной сфере.

Учреждением 1827 года была решена проблема правового статуса Северного Кавказа в составе Российской империи в XIX веке. Регион стал формироваться как неотделимая часть России.

Введение

в 1844 г. Кавказского Наместничества подтверждает политику российского правительства, направленную на то, чтобы превратить Северный Кавказ в нераздельную часть России. Естественно, что введение института наместничества означало усиление политики централизации имперской власти, срочности и оперативности в решении местных вопросов. Деятельность Кавказского наместничества полностью отвечала интересам и потребностям основной стратегической задаче данного периода — сохранить Кавказский регион в составе Российской империи.

Хотя вхождение Северного Кавказа в состав Российской империи завершилось в целом во второй половине XIX века, изменения в> правовом положении населения, в системе управления, в организации правосудия начались еще в первой трети XIX века.

Большое значение в этом плане имело исследование правового положения высших сословий со стороны имперских правительственных органов и, по результатам проверок, отнесение их к лицам привилегированных сословий, что повлекло за собой изменение социальных связей.

В конце XVIII — первой четверти XIX века была распространена практика раздачи царизмом общинных угодий горцам, продвинувшимся на гражданской или военной службе. Награждение представителя горской знати любым орденом давало его носителю потомственное дворянство. Исследователями была отмечена и противоположная тенденция: прогрессирующее наступление царской администрации на привилегии горских владельцев. Это проявилось, во-первых, в том, что, опираясь на активную помощь российских властей, заинтересованных в освоении степного Предкавказья, лично свободное, но экономически зависимое население массово переселилась в Моздокские и Кизлярские степи. Уход крестьян значительно ослабил позиции владельцев. Во-вторых, с начала XIX века царизм предпринимает серьезные попытки ограничить их судебную и административную власть. С этой целью был введен институт приставов и преобразовано судопроизводство.

Что касается мусульманского духовенства, то конфессиональная политика царизма на Кавказе, местные формы государственного регулирования ислама вырабатывались на протяжении достаточно длительного времени. Главные проблемы Российской империи на Кавказе в 1817—1864 гг. были обусловлены задачами ведения Кавказской войны — столкновения с движением горцев, принявшим религиозную окраску мюридизма, особую роль в котором сыграл имам Шамиль. Империя постоянно делала шаги по привлечению мусульман, особенно представителей местной элиты, на сторону России.

Разработкой планов по устройству духовной жизни мусульман Северного Кавказа в середине XIX в. занимались VI (кавказское) отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии, Кавказский комитет, Департамент духовных дел иностранных исповеданий МВД в Санкт-Петербурге и существовавший с конца 20-х гг. XIX в. «мусульманский комитет» при наместнике Кавказа в Тифлисе. Предлагаемые ими к реализации построения управленческих структур были далеки от чисто исламских традиций, но вполне отвечали «командно-административным» целям царских властей.

Проектами готовящихся положений по управлению духовными делами мусульман Кавказа допускались возможности серьезного влияния мусульманского духовенства: оно обладало исключительным правом решать по шариату гражданские (семейные и наследственные) дела. В свою очередь путем устройства государственного присмотра за мусульманским духовенством сверху" русские власти хотели добиться следующих политических целей: 1) обеспечить за правительством средство надзора и контроля над действиями лиц, которые в силу их религиозных убеждений могли разжигать в мусульманской среде «враждебныйдух неповиновения» — 2) 1 противодействовать укреплению всреде мусульманского духовенства излишней корпоративности- 3) воспрепятствовать вторжению в русские пределы из Ирана и Турции «чужеземных духовных лиц, особенно против нас [то есть, России] настроенных» — 4) ограничить по возможности круг действий: духовенства, в среде мусульманского населения, не посягая при этом на его, населения, религиозные убеждения-. 5) поставить влиятельную часть, мусульманского духовенствав непосредственную зависимость-от правительства, — связать, его материальные: интересы со^ служением-правительству- 6)-создать, насколько возможнонад-¦ зор над мусульманскими: духовными училищами- 7) принять меры для? усиления— правительственного контроля над. разными видами: доходов от «духовного имущества» [в первую очередь вакуфной собственности], которые: могли направляться для поддержания «зарубежных.мусульманских кругов» .

Однако высшее законосовещательное учреждение монархии — Государственный совет, заслушав в 1872 г. все данные соображения в ходе обсуждения проектов об устройстве руководства духовными делами мусульман Кавказа, счел целесообразным ввести систему правлении для местного «магометанства» лишь в Закавказье.

Таким образом, на Северном Кавказе, в отличие от Закавказья, какое-: либо местное централизованное управление мусульманами полностью отсутствовало. Для удовлетворения духовных нужд мусульманского населения Кубанской' и Терской областей (адыги, балкарцы, ингуши, кабардинцы, черкесы, чеченцы, и др.) имелись: старшие муллы, (эфенди) и младшие, кадии и горские словесные суды.

Вхождение Северного Кавказа, в состав Российской империи в первой половине XIX века не внесло каких-либо существенных изменений в правовое положение лиц зависимых сословий. Ухудшилось правовое положение свободных крестьян, которых старались прикреплять к земле, даруя казенные земли, населенные казенными крестьянами, лицам привилегированных сословий, состоящих на государственной службе Российской империи. Невмешательство во внутренние дела было свойственно российской политикеа управление Кавказом было осуществлять намного удобнее, не ломая привычных установок горцев. Кроме того, в этот же период в России крепостное право также не было отменено, и поэтому существующий порядок вещей на Кавказе считался наиболее целесообразным. Однако с 60-х гг. XIX столетия-политика кавказской администрации в этом отношении изменилась. Понимая неизбежность отмены крепостного права, командование некоторым образом ограничивало всевластие владельцев поотношению к зависимому населению. Представители российской власти стремились искоренять рабство, называя его во всех донесениях и рапортах позорным явлением.

Во второй^ половине XIX века на Северном Кавказе как части Российской-империи проводились буржуазные реформы. Однако если в центральных губерниях России крестьянская реформа' проводилась без определения правомочий землевладельцев, то на Северном Кавказе она стала возможной лишь после размежевания земель.

По концепции земельной реформы, сформулированной Г. Д. Орбелиани, предполагалось для низших слоев горских обществ установить общинную систему землевладения, способную, как считал ее автор, защитить их от разорения и обнищания. Вместе с тем, из горской знати предполагалось создать слой крупных землевладельцев, наделив их участками земли на правах частной собственности. Здесь, конечно, следует отметить, что наделение представителей знати землями Г. Д. Орбелиани рассматривал как компенсацию за отмену их, по его выражению, «феодальных прав», то есть за освобождение зависимых сословий. Таким образом, эти две реформы замышлялись как тесно взаимосвязанные.

Проект Г. Д. Орбелиани был положен в основу проведения земельной реформы на Северном Кавказе, к которой российская администрация в регионе приступила в 1863 году. Реформа была завершена примерно за десять лет. В ее результате горское население Северного Кавказа, которое особенно нуждалось в земельных наделах, было ими обеспечено.

Освобождение зависимых сословий на Кавказе было сходно с крестьянской реформой 1861 года, проводившейся в центральных российских губерниях. Однако эти близкие по сути реформы имели разные причины и осуществлялись в разных условиях. На Кавказе не было внутренних причин для реформы. Она была реализована извне российской администрацией. Цель экономического освоения Кавказа не ставилась, хотя унификация социально-экономического строя этому и способствовала.

Несмотря на некоторые негативные последствия проведенных реформ, в частности, оставление бывших рабов и крепостных практически без земли, земельные преобразования и освобождение зависимых сословий на Северном Кавказе все же способствовали ликвидации многих социальных противоречий и созданию условий для экономического развития большинства районов Северного Кавказа. В горских обществах был создан слой знати, который благодаря земельным пожалованиям был прочно «привязан» к России. Но наиболее важным результатом реформы стало также то, что землевладение на Кавказе было поставлено на российскую правовую основу.

После окончания Кавказской войны российское правительство приступило к очередной перестройке системы административного управления на Северном Кавказе. Следующим этапом административного реформирования Северного Кавказа стало введение системы военно-народного управления. Для управления кавказскими горцами в 1860-е гг. была разработана система специальных административно-судебных институтов, получивших название военно-народного управления. Как и любые государственные установления, военно-народное управление опиралось на свою идеологию, выработанную в ходе знакомства российского общества с горцами.

Военно-народные управления Кубанской и Терской областями регулировались специальными положениями, в которых были обозначены права и обязанности должностных лиц горской администрации, определены административно-территориальные границы, а также дополнительными инструкциями, которые конкретизировали полномочия представителей ее низшего звена — участковых начальников, аульных старшин, наибов («Положение об управлении Терской и Кубанской областями «, 1860 г., «Положение об управлении Терской областью «, 1862 г., «Положение об учреждении в Терской области охранной стражи и земской полиции», 1862 г.).

На военно-народные управления возлагались в основном полицейские обязанности. В отчете кн. Барятинского за 1857−1859 гг. были изложены основные цели и задачи административного управления горскими народами: 1) судебные и полицейские функции возлагались на представителей царской администрации, в частности, на русских офицеров. Гражданские лица от управления отстранялись- 2) было сохранено применение норм обычного права, но по достаточно ограниченным категориям делвводилось словесное судопроизводствона духовный суд возлагалось решение только тех дел, которые были связаны с религиозными нормами:

Во" второй половине 60-х гг. XIX в. наблюдается очередной виток административных преобразованийв системе военно-народного управления. Этот процесс был вызван как окончанием Кавказской войны, так и усилившимися тенденциями к переселению в Турцию достаточно крупной части горских народов. Были разработаны новые «Положения об управлении Терской и Кубанской областями» (1865−1866 гг.), согласно которым на этих территориях вводилось военно-народное управление под контролем российской военной власти, но при расширении определенных прав местного населения.

Система военно-народного управления на территориях Терской и Кубанской областей функционировала вплоть до 1 января 1871 г., когда в соответствии с новым постановлением Правительства от 30 декабря 1869 г., на этих территориях было введено «гражданское устройство». В результате около 400 тыс. горцев были подчинены общим с русским населением гражданским административным учреждениям. Главная причина, послужившая процессу слияния «всех смежно живущих элементов населения Терской и Кубанской областей под ведение одной, общей для всех, гражданской администрации» заключалось, по мнению правительства, в быстрых темпах роста тесных хозяйственных контактов между горским и русским населением.

Совершенствование административной структуры Кубанской и Терской областей в 1871 г. вызвало необходимость в новом положении, принятом в 1876 году под название «Учреждение управления Кавказского и Закавказского края». Новое Положение определяло административное деление Кубанской и Терской областей. В соответствии с Положением, структура управления Кубанской и Терской областями была следующей: 1. Областные управления во главе с начальником области- 2. Уездные (окружные) и городские управления- 3. Управления станичные, сельские, в поселениях переселенцев и горских аулах, деятельность которых регламентировалась специальными дополнительными положениями- 4. Судебные установления, которые были учреждены в областях в соответствии с судебными Уставами 1864 года.

В результате административных преобразований и контрреформ 1880-х гг. гражданское управление и гражданские органы власти в Кубанской и Терской областях Северного Кавказа были ликвидированы и заменены военно-казачьими отделами.

С начала 80-х гг. XIX века правительство окончательно взяло курс на унификацию и русификацию системы управления в национальных окраинах. Благодаря изменению этнического состава населения края, то есть тому, что русское казачье и крестьянское население уже составляло большинство жителей Северного Кавказа, правительство восстановило ряд принципов военно-народного управления, передав основные административные функции казачьему начальству.

26 апреля 1883 года было утверждено «Учреждение управления Кавказского края». Основным содержанием новых преобразований явился переход региона в подчинение Главноначальствующего гражданской частью на.

Кавказе. Указом «О преобразовании управления Кавказского и Закавказского края» от 26 апреля 1883 г. учреждалась новая структура управления Кавказским регионом, включавшая в себя назначаемого начальника для управления Кавказом в лице Главноначальствующего гражданской частью, его помощника, Совета Главноначальствующего, управления отдельными частями ведомств, местные административные учреждения, ряд особых учреждений и судебные установления.

В 1886—1888 гг. произошла очередная административная реорганизация северокавказских областей. Терская область в 1886 г. была разделена на отделы, где проживало казачье население (за исключением Сунжеского отдела, в который входили также ингуши и часть кабардинцев) и округа, в которых проживало горское население. С 1888 года Кубанская область делилась-на 7 отделов, а горское население входило в состав специальных участков в отделах.

В’соответствии с новым положением «Об учреждении управления). Кубанской и Терской областями и Черноморским округом» от 24 марта 1888sг. на Северном Кавказе были произведены очередные административно-территориальные преобразования. Управление территориями-и народами* северокавказского региона передавалось командующему войсками Кавказского военного округа, а на местах — в Кубанской и Терской областях — атаманам казачьих войск, которые в военном отношении наделялись правами начальников* дивизий, а в гражданском им присваивались права генерал-губернаторов.

Таким образом, в 1888 году управления Кубанской и Терской областей Северного Кавказа были преобразованы, определены круг обязанностей и полномочий войскового наказного атамана кавказских казачьих войск, принято положение об управлении отделами Кубанской и Терской областей по военной части. Управление основывалось на объединении административного устройства с гражданским управлением поселенных в областях войск. Подтверждалось присвоение звания Войскового наказного атамана Кавказских казачьих войск командующему войсками кавказского военного округа. Ему вверялось главное местное управление Кубанской и Терской областей с входящими в ее состав городами, гражданским населением.

В 1868—1871 гг. на Северном Кавказе была проведена судебная реформа. Она также проводилась с определенными изъятиями по сравнению с центральными губерниями, которые были обусловлены отчасти местными особенностями. Российская администрация пыталась приспособить нормы обычного права к реалиям российского законодательства. Именно поэтому, наряду с российскими судебными учреждениями, довольно долгое время действовали и традиционные горские суды (медиаторский и шариатский). Был введен Горский словесный суд, функционировавший в Кубанской и Терской областях (за исключением Осетии) и руководствующийся в своей деятельности нормами обычного права, но, однако, не играя существенную роль в жизни северокавказских народов, которые все конфликты в обществе пытались разрешить при помощи медиаторских судов или вообще не доводя дело до" конфликта. Создание горских словесных судов t имело целью постепенное внедрение в судебную практику горцев норм российского законодательства. В дореформенный период российская администрация сохраняло адатно-шариатное судопроизводство, что способствовало его консервации, но при этом взяла на себя контролирующую функцию деятельности этих судебных органов. В пореформенный период стали появляться санкции со стороны российских судебно-административных органов. Было запрещено рассмотрение ряда дел, прямо противоречащих российскому законодательству, не допускалось применение в народных судах норм мусульманского правабыл ограничен и обычай: было запрещено судить по адату дела по убийствам, нанесению тяжких телесных повреждений, изнасилованиям, грабежам, поджогамотвечать убийством на убийство или откупаться от кровной мести штрафом. Все эти дела передавались в ведение общероссийских уголовных судов. Создание русской администрацией горских словесных судов имело целью постепенное внедрение в судебную практику горцев норм российского законодательства. В связи с этим основными направлениями реформы судопроизводства было ослабление шариата и модернизация адатного права с целью подготовить постепенный переход к единому российскому судопроизводству и уголовному законодательству.

В 1875 году на Северном Кавказе была проведена городская реформа. Органы самоуправления по этой реформе были созданы лишь в трех городах Терской области, где были учреждены городские управы и полицейские управления: Владикавказ, в котором в состав городской управы определялся городским главойдвумя его помощниками, секретарем, архитектором и врачомгородское полицейское управление возглавлялось полицмейстером, в распоряжении которого находились полицейские приставы и помощникитакже здесь были сосредоточены все военные и гражданские областные учреждения, окружной суд съезд мировых судей, штаб войск Терской области и др.- Моздок, вошедший в число городов Терской области с 1866 года (ранее* принадлежавший Ставропольской губернии) и Кизляр, причисленный к области с 1867 г. от той же губернии, и получивший статус окружного города с -1871 г. В остальных городах Кубанской и Терской областей, основанных до 1870 г., действовали городские общественные управления на правах думы.

Таким образом, изменение государственной принадлежности Северного Кавказа повлекло за собой изменение в его правовом положении в составе Российской империи. После вхождения в состав России регион стал органической частью империи. Унификация правового статуса Северного Кавказа с центральными губерниями повлекло за собой практически равный статус к статусу иных губерний страны, что позволяет говорить о несостоятельности концепций колониального положения региона в составе Российской империи. I.