Локальные превербы в кабардино-черкесском языке

В адыгских языках пространство, где происходит действие, указывается довольно отчетливо. С пространственными отношениями тесно связаны и направительные аспекты. В некоторых случаях способы выражения этих двух отношений настолько близки, что порой возникают трудности в разграничении значений тех или иных превербов, участвующих в передаче и локативных, и направительных отношений.

Следует отметить, что передача локативных отношений в кабардино-черкесском языке сосредоточена в глаголе. Другими словами, глагольная или отглагольная словоформа содержит в себе морфемы, обозначающие определенное место, где происходит действие. Такими морфемами являются локативные превербы, сочетающиеся с глагольными корнями. Обращает на себя внимание тот факт, что локативные превербы, как правило, сочетаются с корнями статических глаголов. При этом образованная глагольная основа передает локативное значение: хэсын «сидеть в массе», телъын «лежать на поверхности чего-нибудь» .

Как известно, абхазско-адыгские языки обнаруживают между собой множество сходств материального и структурного характера. Такие же сходства имеются и в способах передачи локативности в языках данной группы. Различия наблюдаются в том, что в абхазском и абазинском языках локативность может выражаться и суффиксальным способом. Эти и другие проблемы в адыгских языках до сих пор недостаточно разработаны.

Первые сведения о превербах обнаруживаются в словаре Л.Люлье. Он квалифицировал превербы как «предлоги, выражающие отношения, какие имеют слова между собою существительные, местоимения и глаголы.» 1 Но автору не удалось разграничить функциональные границы между падежными окончаниями, превербами и послелогами. Смешивается также синтаксическая роль локативных префиксов и частиц. Например, по мнению Люлье, превербом является де «у», «от», «и», который в адыгских языках относится к послелогам, хе «в» и «вы», ка «при» .

В работе Люлье содержится мало сведений о локативных пре-вербах, однако она интересна тем, что автор впервые выявил наличие в адыгейском языке глагольных префиксов.

Характеризуя звуковой состав и морфологические категории кабардинского языка, Л. Лопатинский в своей «Краткой кабардинской грамматике» 2 довольно подробно останавливается на парадигматике и структуре глагола. Однако, как и Люлье, он здесь не дает четкого разграничения функций превербов и послелогов. Такие глагольные словообразовательные префиксы как те «на», хэ «в», ды «в», къа «при», дэ «под» и др. рассматриваются как предлоги. Наблюдается также смешение грамматических отношений, выражаемых словообразовательными и словоизменительными аффиксами. Как правильно отмечено в «Грамматике», превербы выражают более конкретные направительные отношения, чем предлоги, так как предлоги более грамматикализованы и обобщены. В работе впервые делается попытка выявить исторические корни отдельных префиксов личного направления. Нам кажется убедительным объяснение происхожде.

Люлье Л. Словарь русско-черкесский или адигский с краткою грамматикою сего последнего языка. — Одесса, 1846, с. 25.

2 Лопатинский Л. Краткая кабардинская грамматика. «Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа». Выпуск XII. Отдел II, с. 1−46. ния превербов и-,-ч1э-, шъхьэ-, 1уи другие соответственно от и «обмазывай глиной», ч1э «дно», «низ», шъхьэ «насадка оружия, голова», 1у «рот, отверстие» и т. д.

Направительные и местные глагольные префиксы специально не рассматриваются в «Грамматике кабардинского языка"*. В ней нет каких-либо сведений о превербах, не анализируются выражаемые ими синтаксические отношения, отсутствует классификация по их значению и происхождению. Авторы «Грамматики» растворяют направительные и местные превербы в парадигматическом строе субъектно-объектных морфем.

Отдельные превербы места и направления упоминаются при рассмотрении глаголов переходной и непереходной семантики. Как правильно отмечают авторы, порядок расположения префиксов места и направления в парадигме спряжения неустойчив. Например, в зависимости от семантики и валентности лица глагола они могут оказаться в разных позициях: адыг. къ-и-хь, каб. къ-и-хьэ «заходи сюда», но адыг. сы-къ-и-гъ-а-хь, каб. сы-къ-и-гъ-а-хьэ «ты позволь зайти сюда», адыг шъу-къ-з-д-е-дж, каб. фы-къы-з-д-е-джэ «вы со мной прочитайте то», но адыг. къ-е-дж, каб. къ-е-джэ «прочитай то» и т. д. К сожалению, это интересное наблюдение авторов в «Грамматике» не нашло дальнейшего широкого освещения.

В 30−40 годах XX века наступает период интенсивного изучения адыгских языков, появляются отдельные статьи и работы, создаются научные грамматики, в которых частично затрагиваются па-радигматический строй глаголов и, вместе с тем, некоторые вопросы их словообразовательной модели.

1 Турчанинов Г., Цагов М. Грамматика кабардинского языка. -М.-Л., 1940.

Так в «Грамматике адыгейского литературного языка» 1 Н. Ф. Яковлева и Д. Н. Ашхамафа более подробно, чем в предыдущих работах, анализируются отдельные глагольные префиксы. Здесь авторы функционально разграничивают словоизменительные и словообразовательные префиксы. К словообразовательным они относят пре-вербы, создающие сложные глагольные основы, устанавливаются различия между префиксами направления (къэ-, къы-, нэ-, ны-) и личного отношения (фа-, фэ-, нэ-, ны-, ш1у-, ш1о -, ш1уа-), которые выполняют разнообразные функции в синтаксических построениях. Последние, по мнению авторов, выступают и в пространственном значении. На наш взгляд, указанные префиксы личного отношения не могут функционировать в приведенном значении, поскольку они грамматически являются лишь показателями субъектно-объектной версии. В «Грамматике литературного кабардино-черкесского язы-ка» 2из главы «Глагол» выделяются префиксы места и разбираются отдельно. По значению, рассматривая в составе сложных глагольных основ, превербы здесь приравниваются к служебным словам. В «Грамматике» приводится небольшое количество слов, выступающих в роли глагольного префикса места. К ним относятся: бгъуры -" сбоку, рядом", гуэ — «плотно вместе, вплотную вместе», гъуэ — «на гнезде, в постели», дэ — «в горизонтальном ограниченном пространстве, между» и т. д., всего их 15. В работе проводится генетическая связь между префиксами места и префиксами личного направления. К последним автор относит къэ — «сюда, по направлению от третьего и второго к первому и от третьего лица речи ко второму» и нэ.

1 Яковлев Н. ФДшхамаф Д. А. Грамматика адыгейского литературного языка. — М.-Л.Д941.

Яковлев Н. Ф. Грамматика литературного кабардино-черкесского языка. — М.-Л.Д948. туда, по направлению от первого лица речи ко второму и третьему и от второго к третьему" .

Следует отметить, что префикс направления нэ — чаще употребляется в кабардинском языке, чем в адыгейском. Кроме того, в адыгейском литературном языке конечный гласный — э в превербе нэ — в некоторой степени видоизменяется и передается через гласный е: нек1уэ «пойдем туда, к нему». Однако, в диалектах адыгейского языка, особенно, в абадзехском, фономорфологический облик преверба нэ — сохранился. Так представители абадзехского диалекта не говорят не — к1уэ, а произносят это слово как нэк1уэ. Таким образом, функционирующая в кабардинском языке форма основообразующей морфемы нэ — не претерпевает никаких изменений в диалектах адыгейского языка. Исходя из этого, следует сказать, что они являются равноценными с точки зрения их синхронного анализа.

Как в «Грамматике адыгейского литературного языка», здесь Н. Ф. Яковлев также смешивает функциональное назначение префиксов личного отношения, приписывая им и функции префикса направления.

В’Трамматике кабардино-черкесского языка" довольно подробно рассматриваются вопросы морфемного строения глагола. Авторы «Грамматики» подразделяют словообразовательные приставки на три группы: 1) простые- 2) отыменные- 3) сложные. Причем в разряд простых включаются вместе с локативными превербами и направительные къэ-(къы-)и нэ-(ны-).

В «Грамматике» дается характеристика превербов с точки зрения их функционального назначения, например: щ1э-(щ1ы), при помощи которых образуются глаголы, обозначающие: а) положение, пребывание под предметом: (жыгым щЬтын «стоять под деревом») — б) действие, движение, которое направляется под предмет или из-под предмета: (щЬхьэн «входить», щ1эк1ын «выходить») — в) положение, пребывание внутри предмета, (помещения): (унэм щЬлъын «лежать в комнате) — г) действие, движение, которое направляется внутрь или изнутри предмета: (унэм щ1эхьэн «внести в дом»).

К отыменным приставкам авторы относят приставки, которые «восходят к названиям частей тела и организма». Так, глаголы, образованные при помощи этой приставки, обозначают, что движение действия направлено мимо какого-нибудь предмета: блэ — к1ын «идти мимо кого-чего-нибудь» .

Превербам адыгских языков посвящена специальная статья З. И. Керашевой.1 Как отмечает автор «приставки места в адыгейском и кабардинском языках функционально не соответствуют предлогам русского языка» .В ней 3. И. Керашева пишет: «На самом же деле, направление действия, выражаемые в русском языке приставками и предлогами, в адыгских языках обозначаются флексией основы: псым хидзашъ, псым хидзынушъ. Но флексией основы направления действия выражается только в глаголах, имеющих префиксы места. При этом флексией основы обозначаются только два направления: «туда, внутрь чего-нибудь» и «оттуда, в обратном, противоположном направлении» .2.

На наш взгляд, префиксы места в адыгейском и кабардинском языках зависят не от направления, а от флексии основы, с которой связан глагол: Щ1алэ ц1ык1ум пщ1ант1эм топ дедзэ «Мальчик во двор бросает мяч» -Щ1алэ ц1ык1ум пщ1ант1эм топ дедз «Мальчик выбрасывает мяч со двора». В этих двух предложениях глаголы вы.

1 Керашева З. И. Проблема превербов в адыгских языках. // Ученые записки АГПИ, т.1- Майкоп, 1957, с. 269.

2 Керашева З. И. там же, с. 115 ражают противоположные направления, несмотря на это, глагольный префикс остается без изменения, т.к. глаголом как в первом, так и во втором предложении управляет одно и то же лицо.

В 1964 году вышла монография М. А. Кумахова «Морфология адыгских языков» .Автор книги отмечает, что «для адыгских языков особенно характерно образование глагольных основ с помощью превербов, выражающих локальные и направительные значения». М. А. Кумахов считает, что «особенностью адыгских языков является то, что выражение места предмета максимально дифференцировано: дагъэм хэлъын, уынэм щЬлъын». Иначе говоря, положение внутри разных предметов передается разными превербами.

Автор объединяет по своей семантике в одну группу общеадыгские местные превербы дэ-, йы-, хэ-. От основ динамических глаголов с помощью дэ-, хэ-, йыобразуются производные основы, которые обозначают направление действия, движение внутри или изнутри предмета. Основы статических глаголов с этими превербами обозначают положение, пребывание внутри предмета. Так же, как и 3. И. Керашева, М. А. Кум ахов считает, что каждый из этих превербов закреплен за определенной группой имен существительных. Далее он дает характеристику некоторым превербам и способам их сочетания со статическими и динамическими основами.

В состав превербов М. А Кумахов включает и носителей основного лексического значения глагола, т. е. превербы — основы. Хотя они менее распространены в адыгейском языке, чем в абхазском и абазинском языках, заметно обогащают синонимический ряд превербов, выражающих различные грамматические отношения. Положительным следует считать и то, что в работе подробно анализируется морфологический состав сложных превербов (хыф1э-, пэщЬ, к1уэц1ы-, пкъыры-, бгъуэдэ-, бгъэдэ-, бгъуыры-, шъхьэры — и т. д.) Важно отметить также и то, что автор устанавливает происхождение многих превербов.

В вышедшей в свет в 1966 году «Грамматике адыгейского языка"1 разработка превербов нашла свое дальнейшее развитие. Авторы подробно рассматривают в ней способы образования статических глаголов. Они считают, что „основы статических глаголовт „стоять“, — с „сидеть“ илъ „лежать“ с разными приставками, обозначающими положение в пространстве (ч1э -“ под», те — «над» и т. д.), образуют самостоятельные лексические единицы"2, а при остальных первичных статических глаголах, образованных различными словообразовательными префиксами, не употребляются локальные приставки. Как правильно отмечено в работе, местных превербов в адыгейском языке очень много. Они «выполняют примерно те же функции, что и местные падежи в дагестанских языках».0 Характерной особенностью является то, что в нем превербы места используются в зависимости «от имен», выражающих место действия глагола".4 Например, именам типа колодец, дом, котел, и т. п. соответствует в глаголе преверб и-Псынэм ифагъ «упал в колодец», унэм и-хьагъ «зашел в дом», именам типа сад, огород, двор и т. п. соответствует в глаголе преверб.

1 Рогава Г. В., Керашева З. И. Грамматика адыгейского языка. -Краснодар — Майкоп, 1966, с. 462.

2 Рогава Г. В., Керашева 3. И. Грамматика адыгейского языка.

Краснодар — Майкоп, 1966, с. 462.

Фогава Г. В., Керашева З. И. Грамматика адыгейского языка. КраснодарМайкоп, 1966, с. 114.^там же с. 115. дэ -: садым дэ — т «находится в саду», къалэм дэ — с «живет в городе»!

По мнению авторов, многие локативные превербы одинаково встречаются как при статических, так и при динамических глаголах (те — с «сидит на», те — плъэ «смотрит на) Однако некоторые превербы, как блэ-, лъэ-, 1э-, блы-, пкъы-, пх-, пхыр-, зэ-пы-р-, пэ-гъо-, к1э-лъы-, шъхьэ-, дэ — могут сочетаться только с динамическими глаголами: к1э — лъы-к1уагъ «пошел следом за ним».

В разделе «Направительные и местные префиксы» в «Грамматике кабардино-черкесского литературного языка"1 с точки зрения этимологии и морфемного строения превербы соответственно подразделяются на первичные и вторичные, простые и сложные, устанавливается основная форма каждого преверба.

В ней выделяется два направительных преверба къэ — и нэ -. Преверб къэ — употребляется как с динамическими, так и статическими глаголами. При статических глаголах данный преверб может и не иметь направительного значения (къэнэн «оставаться где-либо», къэхъун «возникать, вырасти»), а при статических глаголах он выражает более конкретное значение: къыщысын «сидеть рядом со стороны», къыщытын «стоять рядом со стороны"^. В отличие от преверба къэ-, глагольный префикс нэ — употребляется только в одном значении — от говорящего к определенному предмету: сынэ-к1уэну «я пойду к тебе» и т. д. Как было отмечено выше, по сравнению с другими кавказскими языками, указанный преверб в гам же с. 115.

Трамматика кабардино-черкесского литературного языка — М. -1970, с. 168.

Трамматика кабардино-черкесского литературного языка — М. -1970, с. 169. адыгейском языке менее распространен. Это объясняется тем, что выражаемые направительные отношения превербом нэпередаются в адыгейском языке через многочисленные глагольные корневые морфемы. Данное обстоятельство несколько сужает направительное значение префикса нэ-.

Описывая превербы в адыгейском языке, Ю. А. Мухамеджанов замечает, что за исключением направительных превербов къэи нэ-, все остальные являются превербами локального значения.9. По его мнению, «Превербы места придают глаголу такой смысловой оттенок, который указывает только на место, на локальное ограничение в действии или состоянии, выраженное в глаголе. А при употреблении с динамическими глаголами, превербы места образуют основы, выражающие одновременно и направление к предмету или от предмета. Однако, локальные превербы во всех случаях указывают лишь на место и остаются безучастными к направлению, выраженному в я значении глагола». Ю. А. Мухамеджанов приводит модель образования глагольных основ с помощью превербов «преверб + корень (основа)глагола» и считает, что глаголы, объединяемые этой моделью, составляют словообразовательный класс слов, который он квалифицирует как превербативный.

Как известно, превербы некогда были самостоятельными словами (именами предметного значения). В современном адыгейском языке большинство из этих самостоятельных слов — прототипов сохранились, однако некоторые вышли из употребления. Поэтому превербы по времени их возникновения в языке можно подразделить на: а) превербы раннего образования, не сохранившие своих прото.

Мухамеджанов Ю.А.О превербах в адыгейском языке. //Ученые записки. АЛИИ, т.ХП. — Майкоп, 1971, с. 371. гТам же, с. 42 типов и б) превербы позднего образования, не утратившие генетическую связь с основами, от которых они образовались.

В работе приводится неполный перечень локативных превер-бов.Х. Ш. Урусов в работе «Морфемика адыгских языков"1 рассматривает ряд локативных превербов, которые вместе с суффиксомэ вносят в некоторые динамические основы адитивное направление: бгъэдэ-/ бгъуэдэ -, гуэ-, дэ-, жъэхэ-/жэхэ-, к1эры-, к1эщ1э-/к1эк1э-, къуэ-, лъэш1ы-/л1эк1ы-, лъы-, пэры-, пэщ1э-/пэк1э-, те-, ф1э-/ ш1уэ-, шъхьэшъы-/ шъхьэшьы-, шъы-, шьы-, 1эщ1э- / 1эк1э-, 1уы-.

Автор считает, что без суффикса — э эти же превербы могут выступать в значении абитивного направления, например: дэ-дз (ы) н «выбросить кого-что л. откуда л.» Другие же превербы: жъэдэ-/ жэдэ-, йы-, к1уэц1-, пхыры-, п1къыры-, хэ-, ш1э- / ч1э-, 1эры-, 1уыры — с суффиксом — э вносят в глагольные основы значение иллативного направления, например, йы — дзэ — н «бросить кого-что — л. во чтол.» Без суффикса — э глаголы с указанными префиксами обозначают элативное направление.

Х.Ш. Урусовым проведена большая работа по систематизации и толковании большинства морфем кабардино-черкесского языка, в том числе и локативных превербов.

Значительную работу по локативным превербам провел и А. Х. Шарданов. Он дал формально-семантическую характеристику некоторых превербов. Но автор не приводит глагольных основ, с которыми связаны эти превербы.

Урусов Х. Ш. Морфемика адыгских языков. — Нальчик, 1980, с. 290 гА.Х. Шарданов Формально-семантические особенности некоторых превербов. //Актуальные вопросы адыгских языков. — Нальчик, 1981.

Значения и словообразовательные функции некоторых адыгских локативных превербов анализируются в диссертационной работе Ионова З. Х-М. Она посвящена способам передачи направительных отношений в кабардино-черкесском языке. Здесь локативные превербы исследуются в той мере, в какой они участвуют в выражении направительного значения. Основной вывод относительно локативных превербов в данной работе заключается в том, что они (превербы) показывают место, к которому направлено или из которого исходит действие, выраженное глагольным корнем/.

Как видно из краткого обзора литературы, проблема передачи локативности в адыгских языках до сих пор не была предметом специального монографического исследования.

В предлагаемой диссертации делается попытка раскрыть как можно полнее фоно-морфологический состав превербов, установить их происхождение, а также синтаксические отношения, выражаемые глагольными префиксами. Именно этим обусловлена актуальность темы исследования.

Основная цель работы заключается в том, чтобы установить способы выражения локативных отношений в кабардино-черкесском языке, подробно исследовать функции локативных превербов, а также по мере возможности показать историю формирования способов выражения локативных отношений.

Конкретизация и систематизация всех средств передачи локативных отношений в кабардино-черкесском языке является одной из главных задач, решение которой позволит полнее воссоздать прин Ионов З. Х. — М. Способы выражения направительных отношений в кабардино-черкесском языке. Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук (рукопись) ципы словообразования и словоизменения полиморфного глагола адыгских языков.

Научная новизна работы состоит в том, что в ней впервые детальному анализу подвергаются способы выражения локативных отношений в кабардино-черкесском языке, подробно рассматривается функциональное соотношение локативных превербов и послелогов со значением места в кабардино-черкесском языке. Выявляются морфологические, словообразовательные, синтаксические особенности механизмов реализации локативных отношений в кабардино-черкесском языке. Предпринимается попытка системного описания всех средств передачи локативности.

Теоретическая значимость исследования определена актуальностью темы и научной новизной. Всестороннее раскрытие морфолого-синтаксических особенностей превербов поможет шире осмыслить их роль в выражаемых ими грамматических отношениях, а также сформулировать основные правила последовательности аффиксов основообразования и формообразования в пределах глагола. Практическая значимость проведенного исследования заключается в том, что содержащийся в нем языковой материал, полученные выводы и обобщения могут быть полезны при создании сравнительной грамматики абхазско-адыгских языков, разработке теоретических курсов по глагольному словообразованию для высших учебных заведений, а также при написании учебников и учебных пособий для средней школы.

Исследование проведено в синхронном плане, однако использован и сравнительно-исторический метод. Работа построена на языковом материале, извлеченном из художественных произведений адыгских писателей и данных диалектов кабардино-черкесского языка, а также приводится сравнительный материал из адыгейского и абазинского языков.

Основные положения диссертации изложены в статьях, опубликованных в сборниках научных трудов и доложены на научных конференциях, проходивших в г. Майкопе 1996, 1997, 1998 г.

Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы.

Заключение

.

Результаты проведенного нами исследования о локативных превербах в кабардино-черкесском языке можно свести к следующим выводам:

В специальной литературе, посвященной проблемам морфологии адыгского глагола, затрагивались некоторые аспекты функционирования локативных превербов.

Большинство из локативных превербов в адыгских языках, как и в абхазо-абазинских, развивается на базе названий частей тела: каб.-адыг. бгъу «бок», каб. -адыг. гу «сердце» и т. д.

Главным отличием в оформлении глаголов превербами локального значения является то, что выражение места максимально дифференцировано.

Нами выявлены основные виды локации предмета в пространстве.

Превербы влияют на чередование в глагольной словоформе, выражающее направление действия. Но функции преверба и аб-лаута четко разграничены: преверб указывает на локализацию, аб-лаутна направление: хэшэн «ввести в." — хэшын «вывести из.».

Локативные превербы в кабардино-черкесском языке всегда увеличивают количество лиц в глаголе: шэн «вести, везти» — щ1ы-зошэ «я завожу в.».

Простые превербы с помощью интерфиксарыи простых превербов образуют сложные превербы: пэры-, пэщЬ-.

Локативные превербы сочетаются со связанными глагольными корнями и делятся на: а) превербы, образующие иллативное направление: зэхуэ-к1уэн «идти навстречу друг другу». б) превербы, которые образуют элативное направление: блэхын «пронести мимо кого-, чего-либо» в) превербы, участвующие в образовании и элативного, и иллативного направления: бгъэдэшэн «подвести кого-, что-либо к кому-, чему-либо" — бгъэдэшын «увести кого-, что-либо от кого-, чего-либо».

Локативные превербы сгруппированы по их семантике. По мере возможности определены степень продуктивности и сочетания с глагольными корнями большинства превербов.

Взаимоотношения превербов и послелогов и механизмы реализации способов выражения локативных отношений не были объектом специального исследования. Обзор существующей литературы по этой проблеме показал, что различные авторы имеют свои подходы к ее решению.

Как свидетельствует исследованный материал, не все превербы строят грамматические отношения с послелогами. Они распределяются по синтаксическим функциям, выполняемым параллельно послелогами и превербами.

Выявлены послелоги, которые не могут функционировать без соответствующего ему преверба, и, напротив, установлены превербы, употребляемые самостоятельно, без дублирования послелогами. При этом обнаруживается, что семантика, заключенная в синтаксических построениях, сохраняется без изменений.

Рассмотренные послелоги, которые могут выражать, помимо различных пространственных значений, и временные значения.

Это послелоги типа зэхуаку «между», иужь, нэужь «после», ипэ «спереди, сначала». Выдвинуто предположение о первичности пространственного значения и о вторичности временной семантики, поскольку, как свидетельствуют многие факты языка, сначала возникает более конкретное значение, затем оно трансформируется в более абстрактное значение.

Пространственные и временные значения данных послелогов четко разграничиваются в контексте предложения, так как в том и другом случае в структуру предложения включены слова, с которыми соотносятся эти послелоги. Однако в некоторых речевых ситуациях возможно употребление послелогов пространственного значения с временной семантикой:

Мыбы сыкъэк1уэн и пэк1э Баруди и тхыгъэ зэхуэхьэсахэр тхылъитху хъууэ Къайр къалэм хьэрыпыбзэкЬ къыщыдагъэ-к1ыжащ. — «Перед тем как я сюда приехал, в городе Каире на арабском языке выпустили собрание сочинений Баруди в 5 томах». (Абитов:360).

Пыпхъуэ абы ипэжкЬ ягъэувам пк1ауэхэр щып1энк1т.-«.Возле чучел, которые поставили еще раньше, стрекотали кузнечики». (Абитов:59).

Абы ипэк1и т1эу приступ си1агъэххэщ. — «Перед этим у меня было два приступа». (Абитов:88).

В работе дается характеристика каждого послелога и локативных превербов. При этом рассматриваются все морфонологи-ческие, морфологические и лексико-синтаксические аспекты функционирования послелогов и превербов.

Этимологические изыскания по вопросам возникновения послелогов и превербов подтверждают положение о том, что большинство из них произошло от полнозначных глаголов и имен. Относительно некоторых превербов основ типа бгъурыс «рядом сидит», можно полагать, что они исторически возникли путем сложения именных и глагольных основ, при котором именная часть трансформировалась в преверб. К таким превербам относятся и сложные превербы, типа щхьэпыры-, щхьэдэ-.

Отдельное место в исследовании занимает описание механизмов участия локативных превербов в передаче направительных отношений. В этом плане настоящая работа дополняет проведенные нашими предшественниками наблюдения: 3. И. Керашевой, М. А. Кумахова, X. Ш. Урусова, 3. Х.-М. Ионова.

При этом выявлены словообразовательные возможности некоторых пространственных послелогов, позволяющие им участвовать в передаче направительных отношений (деж + к1э).