Опыт цивилизационной характеристики духовной культуры: Византия

Актуальность исследования культурного мира Византии обусловлена необходимостью преодоления стереотипной характеристики, которой наделяет эту цивилизацию современная философско-историческая традиция. Речь идёт о проблематичности идентификации Византии в системе привычных координат: «античность — средневековье», «рабовладение — феодализм», «язычествохристианство», «Восток — Запад» и так далее. Уже стала канонической точка зрения, представляющая византийскую цивилизацию как второсортный продукт античной культуры и раннехристианской идеологии, косное, омертвевшее бюрократическое государство, стоящее на обочине мировой истории. Автор считает: это стало возможно по причине того, что византийская цивилизация оказалась втиснутой в рамки чуждой, непригодной для неё модели миропонимания, применением к византийской культуре новоевропейской структуры исторической периодизации и соответствующей ей цивилизационной кодификации. Однако, это не способствовало успешной «ассимиляции» Византии в сфере западного гуманитарного дискурса, что может быть подтверждено фактом отсутствия чёткой и ясной цивилизационной характеристики Византии.

На фоне множества теорий и доктрин продолжает оставаться нерешённой проблема типологической принадлежности византийской цивилизации. Это является стимулом для дискуссии о природе и особенностях культурного мира Византии. Дополнительную остроту и актуальность данной дискуссии придаёт современная ситуация в гуманитарной сфере, ознаменованная крушением канонических философско-исторических построений. Последнее воплотилось в отечественной традиции в лихорадочный поиск «цивилизационных» корней русской культуры, где на роль исторической «наставницы» предпринимаются попытки в очередной раз вывести «светлый образ Византии». Этот факт заслуживает особого внимания, так как не является исключительно «внутрероссийским» явлением, о чём свидетельствуют заявления сделанные в последнее время рядом зарубежных авторов.1.

Нерешённость проблемы цивилизационной характеристики Византии оборачивается неопределённостью статуса византийской философии. Применение традиционной европейской (западной) понятийной системы привело к исчезновению специфики византийской философии. Неслучайно поэтому отсутствие в нашей историко-философской традиции какого-либо значимого исследования по византийской истории философии. Уже стала хрестоматийной, точка зрения о том, что византийская философия представляет собой череду богословских диспутов, бесконечное комментирование и интерпретацию античных авторов, а также собирание, сопоставление и сопряжение чужих мыслей и попытка их анализа и синтеза. Над византийской цивилизацией повис приговор, вынесенный философско-исторической традицией, о её вторичности по отношению к античности и отсталости по отношению к западной цивилизации. Автор высказывает своё несогласие с подобной точкой зрения и считает, что исследовать как философию в частности, так и культурный мир Византии в целом необходимо не только через призму простого.

1 См. 1ои1ап У.-М. 1а р1опе1а Ьа1каЫ5ее. Р.: НасИейе. 1993. сопоставления ромейской цивилизации с античными или западными «эталонами», но и, используя все доступные философские и литературные источники, вскрыть и проанализировать индивидуальные особенности византийского философского дискурса, определить ключевые эмблематические символы пространственно-временной структуры византийской «реальности», а так же на основе реконструкции поведенческой модели личности, выявить механизм самоидентификации ромейской общности в «большом» времени истории. Всё это даёт возможность, по мнению автора, чётко представить сумму критериев и описаний, позволяющих идентифицировать ромейскую цивилизацию в системе культурно-исторических координат — составить цивилизационную характеристику Византии.

Степень разработанности темы. Исследования культурного наследия Византии имеют богатую и многовековую традицию. Основа их была заложена ещё в 17 веке Христофором Келлером (1634 — 1707 гг.), хотя на двести лет раньше во Франции было образованно специализированное «греческое» общество, занимавшееся собиранием и копированием византийских рукописей, в составе которого работал небезызвестный Эразм Ротердамский. Подобные общества были весьма распространены не только во Франции, но и в Италии и Южной Германии. Однако их деятельность трудно назвать в строгом смысле слова научно-исследовательской, скорее это было утончённое хобби европейских интеллектуалов. С тех пор мировая традиция.

См. Иностранная литература 1М26 1 997. Интервью сербского писателя М. Павича. исследования насчитывает не одну тысячу томов монографий, статей и очерков.

Новоевропейская культурная традиция породила негативное восприятие византийской цивилизации. Эта тенденция была заложена Монтескье, Вольтером и Ж.-Ж. Руссо и в последствии долгое время оставалась определяющей в западноевропейском умонастроении: «.не знавшая индивидуальной свободы и парламентаризма, страна застоя, консерватизма и тоталитарного волеизъявления правителя, где отсутствует развитие и материальной и духовной области."/14−30/. Позднее, в трудах Э. Гиббона (он трактовал факт появления византийской цивилизации как «свершение ужасной революции"2) и И. Г. Гердера «эмоциональное» неприятие «абсолютиской» культуры Восточно-римской империи вылилось в принципиальное отторжение всего, что связанно с именем Византии: «.отсюда пошли все пороки, все жестокости омерзительной византийской истории, отсюда продажный фимиам, который курился самым дурным христианским императорам. империя потеряла своё начало"/23−499/. В 19 веке выработался, имеющий и по сей день силу, культурный стереотип, восприятия византийской цивилизации сквозь призму достижений античной культуры. Следование этому стереотипу приводит к отрицанию самостоятельного и оригинального характера византийской цивилизации, её второстепенности и ущербности: «.всё. что так шло на пользу древней Греции, сослужило теперь дурную службу Византии. сколько бы сокровищ древности ни было нагромождено в этом Вавилоне, греческое искусство, греческая поэзия, не могли цвести здесь"/23−500 — 501/. Выше обозначенное интеллектуальное умонастроение привело к тому, что византийская цивилизация оказалась оттеснённой на «задворки» мировой истории.

В философско-исторической системе Г. В. Ф. Гегеля для Византии попросту не находится места. У автора «Философии истории» обнаруживается затруднение с качественной характеристикой византийской цивилизации, так как она не вписывается в созданную им троичную систему развития (мир Востока — Римский мир — Германский мир). В конце концов, византийская цивилизация помещается в так называемое «римский мир», тем самым, Г. В. Ф. Гегелем полностью игнорируется фактор наличия христианства (во всех конфессиональных проявлениях) как основы мировосприятие византийского суперэтноса. Подобное решение проблемы Гегелем лишает византийскую цивилизацию её пространственно-временного «фундамента», не замечая «христианской» характеристики, он размывает границы локализации последней в мировой истории.

Н.Я. Данилевский в своей книге «Россия и Европа» рассматривая различные культурно-исторические типы обществ и законы их развития, собственно о Византии говорит крайне мало. Византийской цивилизации, как отдельному культурно-историческому типу, отводится совсем незначительное место. В чём же здесь дело? Дело в том, что Византия с большим трудом могла бы соответствовать, открытым Н. Я. Данилевским, законам развития культурно-исторических типов общества. Рассмотрим подробнее эти законы относительно византийской цивилизации:

2 См. Очерки по истории мировой культуры. М.1997, стр. 143.

1. закон: признак самобытного культурно-исторического типа — его отдельный язык. С большим сомнением таковым можно признать греческий, так как на нём говорило меньшинство населения империи и не во все периоды истории этот язык значился как официальный.3Византийская культура формировалась как культура многоязыковая и свободная от доминирования одного языка.

2. закон: наличие политической независимости. В условиях фактического раздела империи на Западно-римскую и Восточно-римскую это условие приобретает абсурдный характер.

3. закон: начала цивилизации не передаются другому народу, а вырабатываются в рамках одного типа. В рамках какого типа вырабатывается византийская цивилизация? Если в рамках греческого типа, то он к середине 1-го века до н. э. уже завершил свою эволюцию в виде эллинистической монархии с элементами полисной автономности. И как тогда быть с греческим «цивилизационным» наследием в византийской культуре, отрицать наличие которого вряд ли кто осмелится.

4. закон: залог богатства (во всех смыслах этого слова) цивилизациив пестроте её этнического элемента. Это, пожалуй, единственный закон, которому полностью соответствует, в данном случае, византийская цивилизация.

5. закон: цивилизация (как этап цветения) раз и навсегда истощает жизненные силы, породившего её ландшафта. Сам факт появления византийского общества в обширном пространстве эллинского.

3 Cm. Cyril Mango. Byzantium: The Empire of New Rome. Scribner’s, 1980. египетского, сирийского и малоазиатского ландшафта, опровергает это положение.

Возможно, поэтому Н. Я. Данилевский уделяет особое место не реально существовавшей Византийской цивилизации, а как он сам называет «проекту Филиппа Второго». Речь идёт о своеобразной реконструкции Н. Я. Данилевским геополитических планов отца Александра Македонского, планировавшего создать монархическое государство, включающее в себя Балканы и Ближний Восток, соединявшее в своей идеальной структуре плоды просвещения Эллады: военное искусство Македонии: нерастраченные силы молодых народов Фракии, Эпира, Мизии и Иллириибогатства Сирии и Малой Азии. Все перечисленные факторы и должны были в своей сумме стать фундаментом для универсального античного государства Филиппа Второго.4.

По мнению автора «России и Запад», этот план был востребован лишь через шесть столетий Константином Великим, который основал на берегах Босфора «Новогреческую монархию». В ней-то, как считает Н. Я. Данилевский, и завершилась жизнь культуры греческого народа, применением философского мышления к установлению православной догматики и эллинской художественности к канонизации форм православного богослужения. Таким образом, собственно' Византия является венцом, апофеозом развития античного греческого культурно-исторического типа. Этим Н. Я. Данилевский лишает тысячелетнюю историю византийской цивилизации самостоятельного значения.

1 См. Данилевский Н. Я. Россия и Запад. Взгляд на культурные и политические отношения Славянского мира к Германо-Раманскому. С-Пб. 1889 г.

Для другого русского философа 19 века, К. Н. Леонтьева характерно политическое преклонение перед «светом исходящим» от византийской цивилизации. Знакомство с «живым духом Византии», произошедшее во время его дипломатической службы, повлияло кардинальным образом на мировоззрение автора книги «Восток, Россия и славянство».

Византия для К. Н. Леонтьева, это не просто одна из цивилизаций, попавших в поле зрения исследователя, это, а скорее социально-этический идеал, вылившийся в понятие «византизм». Последние Н. К. Леонтьевым характеризуется как единство трёх элементов: 1. самодержавие — как политическая организация;

2.православная церковь — как религиозная организация;

3. всеобщее благоденствие и благочестие — как нравственный строй. Оригинальная черта византийской цивилизации, по мнению К. Н. Леонтьева, состоит в том, что взяв важнейшие моменты человеческого бытия — рождение, смерть, обращение человеческой души к Богу, — она окружила их такой высокой поэзией, возвела к такому высокому смыслу, к какому они никогда дотоле не возводились в истории. Объясняя своеобразие византийской цивилизации, К. Н. Леонтьев апеллирует к тому, что ей удалось создать свою собственную оригинальную систему отвлечённых идей: религиозных, политических, философских, экономических и художественных.

По мнению автора, исследования византийской цивилизации русскими философами 19 века носят не самостоятельный и самоценный характер, а подчинены поиску и лигитимации основных цивилизационных принципов для обоснования панславянской идеи.

На протяжении всего 19 века как на Западе, так и в нашей стране феномен византийской цивилизации так и не стал объектом философского изучения и осмысления. Конец 19 — первая половина 20 века были ознаменованы появлением новой волны живого интереса к культурному наследию византийской цивилизации, во Франции, Германии, Италии, России и Австрии формируются византиноведческие школы, исследования которых стали сегодня классикой. Тем не менее в философской среде (в отличии от исторической и филологической) не было подобного явления о чём может свидетельствовать тот объём внимания, что был уделен нашей теме в произведениях известных тогда авторов.

Освальд Шпенглер византийскую культуро-цивилизацию нарекает эпитетом «магическая» и отделяет её от остальных, в том числе от античной и западной. По логике О. Шпенглера каждая культура это, прежде всего «организм» и он чётко обособлен от ему подобных по своей структуре и закономерностям развития. Его основная характеристика — это локальность, природно-историческая и пространственновременная ограниченность. Однако на странице 189, его знаменитой работы «Закат Европы», можно столкнуться с удивительным явлением — в таблице «одновременных духовных эпох» Византия как самостоятельный «организм» отсутствует, её следы теряются в «магической» арабской культуре, составной частью которой, как в последствии выясняется, она и является. При такой постановке вопроса трудно говорить как о «культурной», так и о «цивилизационной» характеристики Византии.

А.Тойнби категоричен менее своих предшественников: он говорит о православной (византийской) цивилизации, находящейся в сыновне-родственных отношениях с эллинской. По мнению автора «Постижения истории», Византию можно считать цивилизацией «расцветшей», так как она представляла собой в наличии универсальное государство и универсальную церковь. С большой натяжкой эти факторы можно признать за цивилизационную характеристику, но она, в таком случае, лишена каких бы то ни было индивидуальных черт. Для автора «Постижения истории» пример византийской цивилизации есть однозначно пример отрицательный, так как, по его мнению, данное общество с самого своего рождения попало в плен к римской «имперской» иллюзии и тем самым предопределило свою смерть от непосильной ноши «имперского» груза.

К.Ясперс так же не особенно много уделяет внимания в своих исследованиях византийской цивилизации. Для него «Византия», собственно как и «Запад» и «Ислам» представляют собой как своеобразное, так и закономерное продолжение культур «осевого времени». Уделяя особое место религиозной жизни цивилизации, в частности религиозным конфликтам, К. Ясперс приходит к заключению о том, что Византия это, прежде всего теократическое государство. Исходя из этой характеристики, К. Ясперс заостряет внимание на вопросе актуальности того места, которое занимает «Ислам» в судьбе византийской цивилизации. Проблема цивилизационной характеристики Византии при данном подходе отодвигается на задний план, играя лишь утилитарную роль в концепции автора «Смысл и назначение истории».

Внешне, рассуждает А. Вееер, византийская цивилизация представляет собой медленное отмирание римской античности. Однако, на самом деле, античное наследие не является каким — то мёртвым культурным грузом, оно по своей специфике обладает большим запасом «жизненности». Кроме этого, Византия впитывает в себя не свойственное Западу особое религиозное настроение, корни которого уходят на Ближний Восток, впоследствии вылившееся в «.ни с чем не сравнимую церковную и придворную ритуальность и церемониал"/13−213/. А. Вебер не игнорирует ближневосточное влияние, но и не особенно заостряет на нём внимание, что позволяет ему сделать вывод о том, что «Византия», на протяжении всей своей истории оставалась по своей сути античным полисом (приводя пример Константинополя как «двойника» другого всемирного античного полиса Рима). Византийская цивилизация, исходя из этой позиции, является христианизированной частью античности, поздний Восток и греко-римское язычество были переплавлены здесь в жизненное единство. В теории А. Вебера можно разглядеть попытку модернизировать старый гегелевский подход к определению места византийской цивилизации в истории.

Особого внимания заслуживает концепция нашего современника, знаменитого отечественного медиевиста, С. С. Аверинцева. Его исследования почти единственные в нашей стране представляют немногочисленные попытки с философских позиций, осмыслить феномен византийской цивилизации. Суть его концепции заключается в.

5 Исследованиями специфики византийской цивилизации сквозь призму философских учений в нашей стране занимается кроме С. С. Аверинцева Медведев И. П. автор книги следующем: так называемый «ромейский канон» (символическая характеристика византийской культуры) вырабатывается в хронологическом промежутке между началом 4 века н. э. и серединой 7 века н. э. Последующий геополитический кризис (исламская экспансия и ряд других факторов) послужил разграничительной полосой между античным и средневековым периодами в истории византийской философии. С. С. Аверинцев нарочито использует исключительно нейтрально хронологические характеристики применительно к византийской цивилизации, что позволяет ему сделать вывод о «пограничном» характере последней. Что по сути дела является признанием континуального характера византийской цивилизации: «Если мы назовём раннюю Византию «пограничным явлением, это будет верно по отношению к пространственной границе, разделившей балкано-италийский Запад и анатолийски-левантийский Восток, так и по временной границе, разделившей античность и средневековье. Византия осуществила себя как частичное снятие и той, и другой границыэто был взаимопереход Греции и Азии, осложнённый взаимопроникновением классического преемства и новизны «/1−248−249/.

Таким образом, философское осмысление культурного мира Византии не имеет твёрдо устоявшейся традиции и существует как в отечественно, так и в западной философии как явление частное и несамостоятельное, подчинённое решению других проблем.

Неслучайно поэтому тот пробел, что существует в философской сфере, с лихвой был покрыт историками и филологами. Работы.

Византийский гуманизм 13−15 вв." Н.Л. 1975 г. Круг интересов этого автора в основном старых" авторов по истории Византии являют собой яркий образец метаисторического повествования, к ним можно отнести произведения Д. Бьюри, Л.-М. Гартмана, И. Гефкена, О. Демута, Ш. Диля, О. Зеека, И. Г. Краузе, Ю. А. Кулаковского, К. Ньюмана, М. Пайскера, и т. д. Для этих работ характерна уникальная энциклопедичность, и попытка охватить византийскую цивилизацию в «большом времени» её истории. Для автора эти произведения не потеряли своего значения благодаря необычайно богатому фактологическому материалу, а не иллюзорной монументальности рисуемого портрета цивилизации.

Так же не утратили научной ценности исследования русских историков, заложивших в прошлом веке отечественную научную традицию изучения богатого культурного наследия Византии (еп. Порфирия Успенского, архим. Антония Капустина, С.Ю. и С. Г. Дестунисов, акад. А. А. Кулика, В. Г. Василевского, Н. П. Кондакова, Ф. И. Успенского, И. И. Толстого, В. В. Болотова, Н. П. Лихачёва, Я. И. Смирнова, Эд. Муральта, Хр. Лопарёва, В. Э. Регеля, Д. В. Айналова, В. Н. Бенешевича, Ф. И. Шмита, В. Е. Вальденберга, М.А. Шангина). Стоит отметить «старых» русских филологов, без которых трудно представить сегодняшнее российское византиноведение: И. П. Помяловского, Г. Ф. Церетели, А.И. Панадопуло-Керамквс.

Для нашей темы имеет особое значение полемика, развернувшаяся в исторических кругах, как на Западе, так и у нас в стране, в середине 20 века и длящаяся по сей день, по вопросу типологической принадлежности византийской цивилизации. Большинство ведущих западных исследователей стоят на позициях очерчен проблемами эволюции поздневизантийской философии. континуальности византийской цивилизации и её принципиального отличия от западной цивилизации (Д. Икеда6, П. Лемерль, Г. Хунгер, Г.-Г. Бек, Э. Арвейлер). Существует, по меньшей мере, пять типологических схем, которые пытаются приложить к византийской цивилизации: 1. Византия — это независимая общественная модель. 2. Византия — это своеобразный «восточный» отпечаток социальной структуры. З. Византия — как прямое продолжение развития античного римского типа государства. 4. Развиваемая Ф. Дельгером концепция, ставящая византийскую цивилизацию в прямую зависимость от влияния Запада. 5. Реанимированная Э. Антониадисом-Бибику теория азиатского способа производства, прилагаемая к византийской цивилизации, выносится в основу характеристики последней.

Современная отечественная (до недавнего времени советская) историческая школа традиционно противостоит западным теориям, ставя во главу угла изучение особенностей социально-экономического развития византийской цивилизации (Н.В. Пигулевская, М. Я. Сюзюмов, Е. Э. Липшиц, З. В. Удальцова, А. Р. Корсунский, А. П. Каждан, Г. Г. Дилигенский, Г. Л. Курбатов, И.Ф. Фихман). Реализуя в своих исследованиях в полной мере формационный подход, тем не менее, она не смогла решить проблему типологической принадлежности византийской цивилизации. Это обусловлено тем, что формационный подход, реализованный советской исторической школой, в силу своей теоретической специфики, заранее ставит исследователя в ангажированное положение. Невозможность выйти за рамки истматовской системы конструирования всемирно-исторического.

6Daisaku Ikeda. The Light of Byzantine Civilization Byzantine Civilization Brightening the процесса, обуславливает трудность объективного анализа индивидуальных особенностей византийской цивилизации. Однако надо заметить, что в последнее время в отечественной истории наметилась новая тенденция изучения культурного наследия Византии сквозь призму «.инвариантных цивилизационных факторов и меняющейся событийной истории"7/118−32/. Автор с уважением относится к результатам, достигнутым отечественными исследователями в сфере изучения особенностей византийской цивилизации (работающих в русле формационного подхода) однако, считает своим долгом констатировать ряд проблем, которые стали серьёзным препятствием для определения типологической принадлежности Византии:

1. Социальная проблема: вопрос о процентном соотношении рабов и свободных, занятых в процессе производства (т. е. вопрос о своеобразной степени «рабовладельческой атмосферы» византийского общества) ¡-вопрос об удельном весе в социальной структуре свободного населения.

2. Экономическая проблема: вопрос о собственности на землю, т. е., противоречивый характер имеющейся информации о типах владения (свободные общины, государственные хозяйства, имперские угодья, храмовая и монастырская собственность, владения магнатов и так далее).

3. Политическая проблема: вопрос о нетипичности властных институтов (в первую очередь фигура императора) и полномочий совещательных органов.

Centuries. Studies on the Slawo-Byzantine and West-European middle ages. 1988.

7 Хвостова K.B. Византийская цивилизация. Вопросы истории N:9.1995г.

Эти и множество других проблем, явились серьёзным препятствием для конструирования «объективной картины» византийской цивилизации в рамках формационного подхода. Так как, получаемая картина с трудом вписывается в канонизированную схему феодального способа производства со всеми его атрибутами (крепостными крестьянами, городскими ремесленными цехами, феодальными собственниками, абсолютными монархами и так далее).

Для последних западных исследований характерно обострённое чувство интереса к анализу микроистории византийской цивилизации. Стоит выделить работы таких учёных, как Дж. П. Амар, В. Балдуин, Л. Гарленд, С. Коле, И. А. Манитич, М. Манцель. Говоря об этих авторах, необходимо отметить, что в их произведениях обязательным пунктом всегда присутствует сравнительный анализ, и тематика достаточно жёстко привязана к созданию «двойного портрета», а правильнее было бы сказать противопоставлению западной цивилизации византийской. В лучшем случае речь идёт о взаимовлиянии этих двух цивилизаций и преломлении византийского наследия в западноевропейской реальности.

Теоретико-методологические основания исследования. Отправным пунктом, имеющим методологическое значение, для автора выступает современное состояние исследуемой им проблемы. Суть её сводится к следующему: европейская рационалистическая парадигма оказалась бессильна перед феноменом византийской цивилизации. Во всех ведущих системах (гегелевской, марксистской, веберовской, шпенглерианской, тойнбианской и т. д.) ей не нашлось чёткого, определённого места. Везде византийская цивилизация занимает то промежуточное, то переходное, то второстепенное место по отношению к другим цивилизациям. Автор предлагает преодолеть эту односторонность и парадигм ал ьную зависимость с помощью введение в оборот методологической схемы, которую условно можно обозначить как «мозаичный культурный мир Византии». Это позволит по-новому взглянуть на проблемы и противоречия, скрывающие цивилизационную характеристику Византии.

Методологическая схема «мозаичного культурного мира Византии» базируется на неоднородности, дискретности и многоуровневости поля культуры Византии, обременённого не только чужеродным влиянием, но в особой степени собственным культурным сепаратизмом регионов. В понятие «мозаичного культурного мира» входит: пространственно-временная структура, «жизненный путь» как самого культурного мира, так и его «жителей», специфическая форма повествования (нарратив) и комплекс философских и художественно-эстетических представлений (архитектура, живопись и т. д.). Анализ и исследование данных понятий в контексте византийского культурного мира, по мнению автора, даёт возможность реконструировать особое мировидение и миропонимание, обозначаемое далее словом «реальность». Речь идет, прежде всего, о субъективной «византийской реальности», так как в её основу положена реконструкция мироощущения конкретного человека с именем и биографией, то есть реального субъекта истории. Автор сознательно акцентирует внимание именно на этом моменте, так как до последнего времени он освещён не был, а реконструкций «объективной» византийской реальности и в отечественной и в зарубежной истории предостаточно. Исследование всех сторон этой субъективной «византийская реальности» и будет служить основой цивилизационной характеристики Византии.

Особого разъяснения требует категория «мозаичности». Она базируется на понимании культурного мира (цивилизации) как принципиальной антицелостности, дискретности и поливариантности (нестабильности), что обосновывается автором на конкретно-историческом материале. То есть речь идёт о принципиальном расхождении автора с традиционным пониманием культуры-цивилизации как целостности, слитности и завершённости (автор подразумевает под завершённостью культуры, господство канонизированного стереотипа, фиксируемого современной культурой в таких широко распространённых понятиях как «античная цивилизация», «средневековая европейская культура» и т. д.). Отказ автора от следования «символической целостности византийской культуры» позволяет ухватить, обнаружить и проанализировать характерные для византийского культурного мира способы переживания и описания «жизненного пути» его представителей, вскрыть особенности механизма самоидентификации данного обществе, выявить основные поведенческие модели личности, проанализировать стереотип интеграции культурного мира Византии в мировое общеисторическое пространство.

Одна из основных смыслообразующих категорий цивилизационной характеристики — это полемичность культурного мира Византии. Через этот фактор (изучение и анализ меж-и-внутрикультурных полемик, дискуссий и прочих, интеллектуальных противостояний) возможен выход на делокализацию культурного мира.

Византии, так как, через форму дискуссии происходит самовоспроизведение цивилизации внутри и трансляция её образа вовне. Делокализация происходит на уровне взаимодействия, диалога внутри самого культурного мира. Автор считает, что преодоление стереотипа восприятия локализованности и изолированности цивилизации позволит полнее и достовернее охарактеризовать её. С другой стороны, исследование факта межкультурного диалога, происходящего в форме «доступной дискуссии» с соседними цивилизациями, даёт возможность наблюдать «альтернативный» портрет исследуемого культурного мира. Там. в глазах этих «соседей», то есть только за границами собственного культурного ареала, цивилизация способна обрести видимую целостность и слитность, в последствии транслируемую в будущее и постепенно превращающуюся в стойкий культурный стереотип, в то время как внутри культурного мира всегда существует, активная, жёсткая дифференцированность и разобщённость (культурный сепаратизм национальных регионов, центра и окраин).

Восстановление социокультурного контекста Византии и поиск адекватной для неё цивилизационной характеристики происходит на основе первоисточников и дополняется анализом и сопоставлением существующих в мировой литературе интерпретаций.

Цель и задачи исследования

Общая цель работывыявление и анализ цивилизационной характеристики Византии, реконструкция субъективного «византийского мировидения и мироощущения», позволяющего сформулировать эту цивилизационную характеристику. Эта цель достигается решением следующих задач:

1. Анализ пространственно-временной структуры «византийской реальности»;

2. Реконструкция центральных образов и метеобразов в субъективной картине мира представителя византийского цивилизации;

3. Исследование поведенческой модели личности в условиях нестабильности «византийской реальности»:

4. Изучение процесса самоидентификации личности в византийской цивилизации;

5. Анализ византийского философского дискурса на основе реконструкции византийской интеллектуальной истории;

6. Исследование стереотипа интеграции культурного мира Византии в общеисторическое мировое пространство;

Положения, выносимые на защиту:

1. Византия представляет собой независимый, оригинальный тип цивилизации с собственным механизмом конструирования социокультурной реальности, реализуемым в особой стратегии структурирования индивидуального и коллективного опыта,.

2. В основу цивилизационной характеристики Византии положен комплекс субъективных представлений носителей данной цивилизации, реконструирующий специфическое «византийское» мироощущение и миропонимание.

Научная новизна исследования. В данном диссертационном исследовании:

— поставлен и широко обоснован вопрос о необходимости изучения предмета византийской философии;

2. В основу цивилизационной характеристики Византии положен комплекс субъективных представлений носителей данной цивилизации, реконструирующий специфическое «византийское» мироощущение и миропонимание.

Научная новизна исследования. В данном диссертационном исследовании:

— исследован феномен нестабильности, как один из основных факторов существования культурного мира Византии;

— вскрыты типология и механизм поведенческой модели личности в условиях фактора нестабильности византийской цивилизации;

— исследован процесс самоидентификации личности в византийской культуре;

— охарактеризованы константы мировоззренческих ориентацией в византийской культуре;

— реконструированы основные типы структурирования византийской социокультурной реальности;

— на основе анализа философско-исторических образов осуществлена цивилизационная характеристика Византии;

— выявлены специфика и способ существования византийской культуры в пространстве «большой» истории.

Заключение

.

Анализ культурной жизни сквозь призму субъективного актуален в сфере современного гуманитарного исследования (новая интеллектуальная история, новая культурная история, микроистория, история ментальностей). Данный подход позволяет не только вскрыть и описать механизмы воспроизводства цивилизации в пространстве Большого времени, но и выявить специфические для культурного мира стратегии структурирования коллективного и индивидуального опыта, формы миропонимания, уникальный стиль интеллектуальной, политической, религиозной жизни.

Ключевое понятие данной диссертационной работы «цивилизационная характеристика Византии». В свете вышесказанного, цивилизационная характеристика — это набор понятий и культурных доминант, свойственных данной цивилизации, позволяющих исследователю реконструировать стратегии и способы поведения человека внутри культурного мира. Для цивилизационной характеристики Византии культурной доминантой является «нестабильность» — специфическое восприятие мира как временного, фрагментарного, изменчивого, а положения человека в нем — как напряженного, тревожного и неуверенного. Проблема исследования феномена нестабильности, как основного фактора, воздействующего на культуру, актуальна не только для византийской цивилизации, но и для любого другого культурного мира, так как в процессе преодоления кризиса формируется облик цивилизации, конструируется мировидение ее представителей, обретает свои очертания пространственновременной континуум.

Нестабильность как культурная доминанта византийской цивилизации была вскрыта через исследование стратегий конструирования исторического повествования («история поколений»), формы культурной идентификации (этнической и религиозной), показана на примере поведенческих моделей (светский героический нарратив и агиографический нарратив), выявлена через анализ образов и метаобразов данной культуры (образ бушующего моря и бесконечно вращающегося колеса на неподвижной оси), обнаружена в структуре интеллектуальной и политической византийской жизни (полемичность как ключевое понятие).

Проведенное исследование позволяет легитимировать Византию в качестве уникального культурного мира. Византийская цивилизация смогла реализовать особую модель существования, аналогов которой мы не найдём нигде в истории. Лаконично эту идею можно выразить в следующем виде: «стабильность через нестабильность». Воспроизводство цивилизационных основ Византии происходило как преодоление перманентного кризиса, несущего угрозу её существованию. Оно заключалось в умелом использовании традиции и инноваций, лабильности, скорой адаптации к изменениям, в создании антагонистических блоков (военно-политическими, конфессиональными, этническими и экономическими, как внутри империи, так и за её пределами) и балансировке между ними.

Полученная нами цивилизационная характеристика поражает своей динамичностью и диалектичностью. Ее использование позволяет объяснить, почему Византийской цивилизации удалось просуществовать более тысячи лет, оставаясь, на первый взгляд, неизменной, в то время, как внутренне она переживала постоянные перемены.

Реконструкция субъективной «византийской реальности» убедительно показывает многовариантность и неоднозначность понятия «культурный мир Византии». Нестабильная и фрагментарная, «византийская реальность» дробиться на множество мозаичных эпизодов, часто не стыкуемых друг с другом, с трудом складывающихся в единую картину или образ для носителя данной культуры. Византия — это многослойный и сложно структурированный мир отшельников и императоров, отцов церкви и отступников, столпников и философов-интеллектуалов.

Удел византийской цивилизации — это стереотипы, которыми она обрастает уже многие века, и в этом нет ничего странного. Исследователю бывает сложно в традиционных схемах и построениях отразить «дух» Византии, её специфику и особенности. Византийская цивилизация — это не Запад. Это альтернатива Востоку. Альтернатива, доказавшая свою жизнеспособность в тяжелейших геополитических условиях. Это уникальный пример и доказательство нелинейности культурно — исторического процесса.