Культурно-просветительные учреждения в годы НЭПа 1921-1927 гг.: По материалам Саратовской губернии

В последнее время в исторической науке чрезвычайно возрос интерес к проблемам духовного состояния общества. В центре внимания исследователей оказались проблемы роли и места культуры в истории страны, взаимоотношений власти и интеллигенции, основные тенденции государственной политики в области культуры, т. е., те аспекты, которые на протяжении ряда десятилетий либо мало изучались, либо исследовались под влиянием идеологического прессинга. При этом особую значимость приобрел анализ специфики развития культуры в «переломные» эпохи. В этой связи большой интерес представляет период новой экономической политики, на протяжении которого именно экономические факторы во многом определяли возможности для развития культуры. Последнее обстоятельство, несомненно, позволяет провести некоторую параллель с современностью, что представляет для исследователя особую сложность и некоторую опасность внесения современной полемики в события, которые проходили в 20-е годы XX столетия.

Новая экономическая политика принесла новые подходы не только в экономику, но и в культуру. В это время усиливается идеологическое воздействие на различные ее сферы, включая и образование. Конкретные задачи культурного строительства этих лет состояли в том, чтобы создать стройную систему народного просвещения и охватить ею всех детейликвидировать массовую неграмотность взрослого населенияразвернуть активную и разностороннюю работу по формированию нового политического мировоззрения, повышению культурно-образовательного уровня трудящихся масс.

Решение этих сложных задач, общих для всей страны, осложнялось рядом региональных особенностей, обусловленных уровнем развития экономики, социально-классовой и национальной структурой населения, культурным потенциалом.

Это было время, которому присуще многообразие социально-экономического развития, динамичность и определенная открытость политической жизни. С другой стороны — это годы начала формирования административно-командной системы, в том числе и в сфере управления культурой. Ее составной частью являлись партийно-государственные пропагандистские организации во главе с Агитационно-пропагандистским отделом Коммунистической партии и Главным политико-просветительным комитетом Российской Республики и, конечно, их местные органы.

Без анализа и изучения места и роли Политпросветов в системе государственного аппарата, без изучения эффективности деятельности конкретных культурно-просветительных учреждений нельзя понять многие политические и социально-экономические процессы того времени. Политико-просветительные комитеты через разветвленную систему своих учреждений стали «носителями» генеральной линии Коммунистической партии.

Перемены, происшедшие в стране, затронули не только саму суть общественного бытия, но и индивидуальное бытие миллионов людей. Групповое и индивидуальное поведение людей, которое определялось в значительной мере низким образовательным и культурным уровнем, потребовала мировоззренческого средства воздействия на массы для реализации социалистического идеала. Таким средством стала культурно-просветительная работа. Речь идет о сфере культурной работы, которая изначально носила название внешкольной и объединяла те формы просвещения, которые выходили за рамки собственно школьного образования и были рассчитаны на взрослую аудиторию. Уже в первые годы Советской власти термин «внешкольная работа» был заменен четким определением с идеологической окраской — «политико-просветительная работа». Как подчеркивала председатель Главного политико-просветительного комитета Н. К. Крупская, нет никакой просветительной работы, которая не была бы проникнута насквозь политикой1. Отсюда и такое пристальное внимание партийных и государственных органов к политико-просветительной работе и ставка именно на самые массовые ее формы.

Объектом исследования являются культурно-просветительные учреждения Саратовской губернии. В диссертации рассматривается работа наиболее распространенных и массовых из них: изб-читален, домов крестьянина, пунктов по ликвидации неграмотности, школ для взрослых, клубов и библиотек. Именно они, в основном, выполняли образовательную функцию, функцию просвещения и идейно-политического воздействия на взрослое, дееспособное население страны и, что не мало важно, функцию формирования личностных качеств «строителя нового общества» .

Предметом исследования является процесс формирования системы партийно-государственного руководства культурно-просветительной работой, финансирование, кадровое обеспечение культурно-просветительных учреждений, а также непосредственно деятельность самих культурно-просветительных учреждений, с учетом общих тенденций и региональных особенностей экономического и социального развития Саратовской губернии.

Историография проблемы. В изучении истории культурно-просветительной работы можно выделить несколько этапов: 1-е 1917 года до начала 1930;х годовII — середина 1930;хпервая половина 1950;х гг.- III — середина 1950;х гг. — первая половина 1980;х гг. и IV — с середины 1980;х годов по настоящее время.

1 См.: Крупская Н. К. Педагогические сочинения: В 10-ти томах. Т. 7, М., 1959. С. 103.

Литература

первого периода не может быть в полной мере отнесена к исследовательским работам, поскольку написана либо непосредственно участниками культурно-просветительной деятельности, либо по следам конкретных событий. Одинаково правомерно эти работы можно причислить и к источникам, и к литературе.

Это положение касается как работ рядовых работников так называемого «культурного фронта», так и тех, кто определял и направлял культурную политику в стране, возглавляя государственные и партийные органы власти2. Различие заключалось лишь в том, что последние занимались теоретической разработкой проблемы, а низовые работники информировали о конкретных мероприятиях, цифрах и т. п.

В книге Е. Н. Медынского сравнивается состояние внешкольного образования в России до Октябрьской революции и в первые годы Советской власти. Автор одним из первых предпринимает попытку проследить процесс развития сети культурно-просветительных учреждений на основании статистических данных, но при этом не раскрывает содержание их работы3.

Актуальным вопросам политического просвещения в 1920;е годы посвящен сборник статей под редакцией Г. Г. Тумима4. Автор сборника на основе своего опыта предлагает рекомендации и советы для практической деятельности, приводит интересные факты. 2.

См., например: Ленин В. И. О работе Наркомпроса. Полн. собр. соч. Т. 42. С. 322−332- он же. О кооперации. Там же. Т. 45. С. 369−377- он же. О нашей революции. Там же. Т. 45. С. 378−382- Бухарин Н. И. Экономика переходного периода. М., 1920; он же. Ленинизм и проблемы культурной революции. М.-Л., 1928; Крупская Н. К. О культурно-просветительной работе. М., 1957; Луначарский А. В. Культура на Западе и у нас. М.-Л., 1928; Троцкий Л. Д.

Литература

и революция. М., 1923 и др.

Медынский Е. Н. Внешкольное образование в РСФСР: Стат. обзор. М., 1923; он же. Энциклопедия внешкольного образования. М.-Л., 1925.

4 Внешкольное дело: Сб статей по вопросам внешкольного образования. Пг., 1924.

Участие профсоюзов в культурно-просветительной работе посвящена книга М. Горюновой5. Здесь на основе анализа обследований культурно-просветительных учреждений центральным бюро статистики труда (1923 и 1924 гг.) рассмотрены вопросы о распределении клубов по профсоюзным организациям, их материальная база. Роль общественных организаций в проведении культурных преобразований показана и в ряде других работ6, написанных в 1920;е гг.

Исторический обзор внешкольного образования в России дает В. А. Зеленко7. Автор подразделяет направления и виды просветительской деятельности в зависимости от социальных групп, пытается определить дальнейшее направление развития внешкольного образования.

Особое внимание в литературе первого периода уделяется опыту борьбы с неграмотностью взрослого населения страны. В работах, написанных в основном организаторами и активистами общества «Долой неграмотность», преобладают количественные показатели, описываются конкретные мероприятия и, практически, не даются качественные показатели о проделанной работы. В отдельных статьях поднимались и рассматривались.

5 Горюнова М. Культурно-просветительная работа профессиональных союзов СССР. М., 1926.

6 См., например: Буров JI. А. Рабочие общества для шефства над деревней. М. 1925; Кравченко А. Политико-просветительная работа в дерене и комсомол. M.-JL, 1925; Диамент X. Я. Профсоюзы на культурном фронте (очерки московской работы). М., 1927; Окулова Г. И. Общественность в культурном строительстве. М., 1930 и др.

7 Зеленко В. А. Практика внешкольного образования в России. М-Пг., 1923. о.

См., например: Бобрышев Н. Кампания по ликвидации безграмотности// Народное просвещение. 1924. № 2. С. 64−70- Бондарев Д. А. Ликвидация неграмотности. Цифры, факты, перспективы. М.-Л., 1929; Сталь Л Н. Итоги и перспективы работы ОДН. М., 1931. вопросы организации системы руководства культурой, подбора кадров, материальное и социальное положение просвещенцев9.

Ближайшие соратники В. И. Ленина — Н. К. Крупская, А. В. Луначарский, И. И. Ходоровский — отстаивали ленинские установки в области культуры, марксистско-ленинский принцип взаимоотношений партии, государства и общественных организаций в области руководства культурным строительством. Их положение о руководящей роли партии, стало впоследствии стержневой идеей советского общества10.

Анализ первых шагов Советской власти в культурно-идеологической сфере содержится в работах известных в то время деятелей культурного фронта: Л. Авербаха, А. Деборина, П. Керженцева и др11. Причем анализ этот проводится с определенно выраженной классовой, пролетарской точки зрения. Их работы были в основном теоретического характера, с небольшим использованием источников, например, у Л. Авербаха.

Эпштейн М. К положению массового просвещенца// Власть Советов. 1924. № 1. С. 97−101- он же. К вопросам организационного и бюджетного порядка// Народное просвещение. 1924. № 8. С. 13−24- Заколодкин Н. Развитие структуры наркомпроса и его местных органов// Народное просвещение. 1927. № 11−12. С. 45−72- Панфилов В. Н. Культурный фронт сегодня и через пять лет. М.-Л., 1929; он же. О подборе и расстановке кадров культурного строительства. М.-Л., 1931.

10 См., например: Крупская Н. К. О культурной работе в деревне// Народное просвещение. 1924. № 6−7- С. 14−23- она же. Ленинские установки в области культуры. М., 1934; Ходоровский И. И. Год новой эпохи// Народное просвещение. 1924. № 11. С. 8−14- он же. Наши ближайшие задачи в области народного образования// Народное просвещение. 1924. № 8. С. 312- Луначарский А. В. Мораль с марксистской точки зрения. Севастополь, 1925.

11 См.: Залкинд А. Б. Революция и молодежь. М., 1924; Вито л ин Г. Вопросы культуры при диктатуре пролетариата. М., 1925; Деборин А. Марксизм и культура// Революция и культура. 1927. № 1. С. 8−216- Керженцев П. Человек новой эпохи// Революция и культура. 1927. № 3−4. С. 17−20- Авербах Л. На путях культурной революции. М., 1929; он же. Спорные вопросы культурной революции. М., 1929.

Главное, что отличает работы первого периода, — это их целевая направленность, стремление ознакомить массы с директивными указаниями партии и правительства. Через демонстрацию достижений убедить в прогрессивности и необходимости нового строя. Ограниченный круг используемых источников, недостаточно глубокий теоретический анализ, стремление выдать желаемое за действительное определили агитационно-пропагандистский характер этих работ.

В начале 1930;х годов процесс накопления материала, его методологическое осмысление затормозились под влиянием объективных и субъективных факторов. Штурмовые методы социально-экономического развития страны диктовали интерес преимущественно к текущим вопросам. В условиях формирования культа личности Сталина, его взгляды и суждения оказали решающее влияние на разработку данной темы. Начало культурной революции было отнесено им на период технической реконструкции народного хозяйства, т. е. на конец 1920;х годов. Доминирующей стала тема партийного руководства культурными процессами, причем она излагалась как догма, не требующая доказательств, а лишь иллюстраций12.

С этих же позиций написана и работа JL С. Фрид, одной из старейших.

13 работниц культурного фронта. Тем не менее, книга эта не утратила значимости для исследователей, так как в ней собран большой фактический материал, в сжатом виде изложена история Главполитпросвета, обозначены основные направления его деятельности. Н. Н. Белькович в своей.

См., например: Юдин J1. Ф. Марксизм-ленинизм о культуре и культурной революции М., 1933; Кравченко А. О культурной работе за 15 лет//Политпросветработа. 1942. № 19−20. С. 27−30- Иванов А. М. Что сделала советская власть по ликвидации неграмотности среди взрослых. М., 1949 и др.

1 Фрид Л. Е. Очерки по истории культурно-просветительной работы в РСФСР (1917;1929 гг.). М., 1941. монографии рассматривает исключительно достижения Советской власти в сфере культурного строительства за истекшие двадцать лет14.

В послевоенной литературе вопросы воспитания масс были комплексно изучены Н. Мамаем15. Его работу можно расценивать как шаг вперед в разработке этой темы. В ней освещены политическое и экономическое положение страны в 1920;е годы, вопросы партийного просвещения коммунистов, ликвидация безграмотности, процесс развития политико-просветительных учреждений. И, тем не менее, работа достаточно политизирована. Н. Мамаем была заложена некая схема, которая ощущается в книгах и статьях других авторов, писавшихся на данную тему16.

Новый этап в изучении вопросов истории культуры начинается со второй половины 1950;х годов, когда выходит ряд трудов обобщающего характера17. Основная их задача — определение понятия «культурная революция», хронология и периодизация этого процесса, дифференцированный анализ различных его аспектов, что свидетельствует о более глубоком изучении исследователями проблемы в целом.

Вопросы культурно-идеологической деятельности относятся к числу междисциплинарных и потому изучались не только историками, но и.

14 Белькович Н. Н. Социально-культурное строительство в РСФСР. М., 1938.

15 Мамай Н. Коммунистическая партия в борьбе за идейно-политическое воспитание масс в первые годы НЭПа. М., 1954.

16 См., например: Константинов Н. А., Медынский Е. Н. Очерки по истории советской школы в РСФСР за 30 лет. М., 1948; Иванова А. М. Что сделала Советская власть по ликвидации неграмотности среди взрослых. М., 1949.

17 См.: Абросенко К. П. Рост культуры советского общества. М., 1958; Ким М. П. Коммунистическая партия — организатор культурной революции в СССР. М., 1955; Он же. 40 лет советской культуры, М. 1957; Карпов Г. Г. Партия и культурная революция в СССР. М., 1957; Смирнов И. С. В. И. Ленин и советская культура. М., 1960 и др. философами18. Общим для тех и других была взаимосвязь между культурными преобразованиями и социально-экономическими и политическими, а существующий постулат о построении социалистического общества различной степени зрелости определял выделение тех или иных этапов культурной революции.

С этого же времени культурно-просветительная работа становится объектом специального анализа. В исследованиях М. С. Андреевой, В. А. Куманева, Т. А. Ремизовой, П. Молоко, С. Н. Сталлиферовской дается исторический обзор темы, выделяются этапы, раскрываются формы и методы этой работы19. Кроме того, расширился круг используемых источников, которым был дан основательный анализ. Но идеализация роли Коммунистической партии, сосредоточение внимания на мероприятиях, проводимых ею, преувеличение успехов и замалчивание о недостатках — это общие черты исторической литературы того периода, и не только по интересующей нас теме.

Всякая деятельность, в том числе и в сфере культуры, требует специально подготовленных людей. Этот вопрос традиционно рассматривался в нескольких аспектах: привлечение старой интеллигенции и создание новой. Большинство авторов, занимавшихся проблемой привлечения большевиками старых специалистов, обходили стороной вопрос о несправедливом.

См.: Баллер Э. А Преемственность в развитии культуры. М., 1969; Иовчук М. Т., Коган JI. Н. Советская социалистическая культура: исторический опты и современные проблемы. М., 1979; Межуев В. Н. Культура и история: проблемы культуры в философско-исторической теории марксизма. М., 1977 и др.

19 См.: Андреева М. С. Коммунистическая партия — организатор культурно-просветительной работы в СССР. 1917;1933 гг. М., 1963; Куманев В. А. Социализм и всенародная грамотность. М., 1967; Молоко П. Основные этапы развития культурно-просветительной работы в СССР. Л., 1962; Ремизова Т. А. Культурно-просветительная работа в РСФСР в 19 211 925 гг. М., 1962; Сталлиферовская С. Н. Культурно-просветительская работа и притеснении интеллигенции, имевшей иные взгляды, упрощали картину, подчас отождествляя профессиональное сотрудничество и переход на новые идейные позиции. Подобную тенденцию фиксирует в своих.

20 историографических работах JI. М. Зак. Характеризуя же новые кадры, исследователи много внимания уделяли их социальной принадлежности и совсем немного — качеству профессиональной подготовки21.

В обобщающих исследованиях содержится большой фактический и статистический материал, позволяющий выявить определенную социально.

22 классовую тенденцию в решении кадровых проблем .

Логика слома старого государственного аппарата предопределила необходимость создания нового, принципиально отличающегося по своей сути. Наибольшее внимание историков привлек период становления новых структур. Здесь подробно рассматриваются мероприятия по их формированию, дается история реализации партийных установок. Исследователи отмечают излишнюю централизацию Наркомпроса и слабую интересующий нас период представлен в монографии С. И. Штамма, где в деревне (1924;1925 гг.)// Очерки по истории советской науки и культуры.

М., 1968. С. 69−100.

См.: ЗакЛ. М. История изучения советской культуры. М., 1981;

Зак Л. М., Лельчук В. С., Погудин В. И. Строительство социализма в СССР.

Историографический очерк. М., 1971.

См.: Боженко Л. И. Подготовка кадров для культурно-просветительной работы в Сибири в восстановительный период (1921;1925 гг.)// Вопросы истории Сибири. Вып. 1. Томск, 1964. С. 143−156- Окладчиков А. П., Соскин В. А. Формирование советской интеллигенции Сибири: этапы и особенности (1917;1941 гг.)// История СССР. 1979. № 6. С. 3−20- Федюкин С. А. Октябрьская революция и интеллигенция// История СССР. 1977. № 5. С. 69−89- Он же. Великий Октябрь и интеллигенция: из истории вовлечения старой интеллигенции в строительство социализма. М., 1972.

См., например: Агеева Л. Н., Адуло Т. И., Бабосов Е. М. Великий октябрь и социальная структура советского общества. Интеллигенция. Минск, 1988; Изменение социальной структуры советского общества. 1921;середина 30-х годов. М., 1979; Интеллигенция и революция. XX век. прослеживаются изменения в системе руководства народным образованием на протяжении двух десятилетий23.

Оценивая появление в структуре Наркомпроса Гласного политико-просветительного управления, авторы исходили из определенного канона: незыблемости руководящей роли партии в области идеологии. Подчиненность деятельности Главполитпросвета агитационно-пропагандистскому отделу РКП (б) оценивалась однозначно как положительный и само собой разумеющийся фактор. Это не позволило им по-новому взглянуть на вопрос взаимоотношений партийных и государственных структур, определить особое значение Главполитпросвета в системе Наркомпроса24.

Устоявшийся тезис об обострении классовой борьбы в сфере идеологии в период перехода к НЭПу, не мог не вызвать появления большого количества исследований, посвященных не только вопросам идеологической борьбы, но.

25 и содержанию пропагандистской работы. Идея о сочетании политического просвещения и культурной работы, характерная для культурного строительства в нашей стране, красной нитью проходит через эти работы.

М., 1985; Смоляков Л. Я. Социалистическая интеллигенция: Социально-философский анализ. Киев, 1986.

См.: Штамм С. И. Управление народным образованием в СССР (19 171 936 гг.). М., 1985.

24 См.: Андреева М. С. Коммунистическая партия — инициатор создания и руководитель Главполитпросвета// Вопросы истории КПСС. 1968. № 6. С. 8086- Морозов Л. ф. Главполитпросветорган идеологической работы в массах (1920;1930 гг.)// Вопросы истории КПСС. 1984.№ 11. С. 43−56.

25 См., например: МиловаИ. В. Агитационная работа партии среди рабочих масс при переходе к НЭПу// Вопросы истории КПСС. 1972. № 11. С. 93−102- Липочкин Н. Г. Утверждение пролетарской идеологии в советской общеобразовательной школе// Очерки истории партийного руководства культурным строительством в СССР. 1921;1925 гг. Ростов, 1982. С. 32−66- Федюкин С. А. Борьба с буржуазной идеологией в области культуры в первой половине 20-х годов// Очерки истории партийного руководства культурным строительством в СССР. 1921;1925 гг. Ростов, 1982. С. 6−32 и др.

Усиление идеологического диктата партии с применением мер административного воздействия оценивается С. А. Федюкиным как единственно правильный выбор в условиях достигшего своего апогея к лету 1922 года буржуазного идеологического наступления. В его монографии исследуются мероприятия, проводимые партией в этом направлении: различного рода кампании, собрания, конференции, но мало фактического материала, демонстрирующего эффективность работы системы политического просвещения .

В ходе возобновившейся в 1970;е годы дискуссии о культуре как о предмете исторического исследования, историки приходят к выводу о необходимости комплексного подхода к изучению явлений духовной жизни.

27 общества. И здесь необходим был анализ процесса духовного развития отдельного человека, так как переход общества из одного состояния в другое сопровождается перестройкой не только общественного, но и индивидуального сознания.

Понимание культуры не как простой совокупности отраслей духовного производства, но как выражение духовной сущности человека активизировало внимание исследователей на проблеме человека в контексте.

28 культурных преобразований. Наиболее интересными являются работы.

B. А. Козлова. В монографии, написанной по материалам Европейской части РСФСР, он не просто анализирует мероприятия государства и партии по.

См.: Федюкин С. А. Борьба с буржуазной идеологией в условиях перехода к НЭПу. М., 1977.

См.: Ким П. М. О культуре как о предмете исторического изучения// Вопросы истории. 1973. № 11. С. 33−37- Ермаков В. Г. Советская культура как предмет исторического исследования// Вопросы истории. 1973. № 11.

C. 20−32.

См.: Козлов В. А., ОбоджаВ. А., Пушков В. П. Опыт изучения особенностей культурного развития советского доколхозного крестьянства// История СССР. 1978. № 5. С. 89−107- Козлов В. А. Человек революционной эпохи: к методологии исторического исследования// Советская культура: история и современность. М., 1983. С. 186−202. культурному развитию села и их последствия, но поднимает также вопросы.

29 эволюции политического сознания крестьянства. Народные массы рассматриваются им не только как объект, но и как субъект культурной деятельности. Все это выгодно отличает работу от других, написанных на эту тему, где все успехи и достижения оцениваются в основном в количественных показателях, преувеличивается роль партийного руководства и изучается культурное развитие деревни, а не крестьянства как.

30 класса .

В. А. Козлов совместно с И. А. Головань является автором главы «Изменение в духовном облике народных масс: итоги первого десятилетия» в коллективной монографии Института истории АН СССР «Великая Октябрьская социалистическая революция и становление советской культуры. 1917;1927 гг.» 31. Это одна из немногих работ, в которой авторы стремились охарактеризовать все отрасли и явления духовной культуры в их органической связи, как это и есть в действительности, а саму культуру как неразрывную часть более широкого целого — человеческой действительности. Но эмпиризм в решении вопроса о составе и структуре культурного строительства сохранился, в том числе и в главах, посвященных ликвидации неграмотности и деятельности культурно-просветительных учреждений.

Более полный анализ содержания культурного развития, преодоление доминанты формально-количественных показателей в ее оценке присущ.

См.: Козлов В. А. Культурная революция и крестьянство. 1921;1927 гг. (по материалам Европейской части РСФСР). М., 1983. л л.

См.: Денисов С. Г. Борьба партии за культурное преобразование деревни. 1917;1937 гг. М., 1981; Манаенков А. И. Руководство партии культурным строительством в деревне. М., 1987.

31 См.: Великая Октябрьская социалистическая революция и становление советской культуры. 1917;1927 гг. М., 1985. другой монографии этого же коллектива. И хотя хронологические рамки ее (1928;1941 гг.) не совпадают с исследуемым периодом, интерес представляет сам подход авторов к теме. Им удалось воссоздать объективную картину социально-психологического климата тех лет (особенно в главах «Политическое воспитание масс», «Проблемы формирования социалистического типа личности») и, не ограничиваясь констатацией бесспорных успехов, показать серьезную деформацию духовной жизни общества. Содержащийся в работе ретроспективный анализ проблем управления культурой, ее материальной базы, развития школы, форм и методов политико-просветительной работы отличает глубина и внимание к деталям.

Тема политико-просветительной работы изучалась рядом авторов на.

33 региональном материале. Наиболее исследованным в этом плане регионом является Сибирь. Здесь сформировалась целая школа по изучению культурных преобразований во главе с В. JI. Соскиным34. Привлекая обширный фактический материал, автор раскрывает специфические условия культурного строительства в Сибири, одним из немногих, обстоятельно анализирует влияние материальных условий на развитие культурной жизни.

См.: Советская культура в реконструктивный период. 1928;1941 гг. М, 1988.

3 3.

См., например: Культурная революция на Урале. Свердловск, 1966; Кабанов JI. И. Культурные преобразования в Курской области. Воронеж, 1968; он же. История культурной революции в СССР. М., 1971; Чуфаров В. Г. Деятельность партийных организаций Урала по осуществлению культурной революции (1920;1937 гг.). Свердловск, 1977; Культурная революция в Татарии (1917;1937 гг.). Казань, 1986 и др.

34 См.: Соскин В. J1. Культурная жизнь в Сибири в первые годы НЭПа (1921;1925 гг.). Новосибирск, 1973; он же. Формирование народного образования в Сибири в период строительства социализма (1917;1941 гг.)// Историография культуры и интеллигенции Советской Сибири: Сб. татей. Новосибирск, 1978. С. 6−75- Он же. Культурное строительство в Сибири в 20−30 гг.// Историография Советской Сибири. 1917;1945 гг. Новосибирск, 1979. С. 144−192.

Другой сибирский ученый — JI. И. Боженко — в ряде работ рассматривает проведение культурно-просветительной работы в регионе в 1921;1925 гг.35. Автор отказался от изображения развития культпросветработы в виде единого потока и выделяет в нем две самостоятельные фазы, разграничивая их финансовым кризисом 1922 года, указывает на связанные с этим сложности, выявляет ошибки в руководстве культурными преобразованиями.

В целом в этот период историки приобрели устойчивые навыки анализа вопросов создания и деятельности различных институтов культуры, в том числе и культурно-просветительных учреждений. Эти учреждения обеспечивали просвещение и воспитание масс, что должно было проиллюстрировать и доказать процесс возникновения, становления и развитие советской культуры как культуры нового, социалистического типа.

Для исследований истории культурного строительства на современном этапе характерен поиск новых подходов, отказ от сложившихся стереотипов, сформировавшихся в периоды культа личности и застоя. В 1990 году вышла монография С. А. Галина, где предпринята попытка комплексного подхода в изучении данной темы, используется новый фактический материал36. Хотя автору, к сожалению, не удалось выйти за рамки установившегося шаблона.

В 1990;е годы очевидно стремление историков оценивать события прошлого с точки зрения реальных противоречий, проблем и возможностей того времени. Многие статьи посвящены разработке узловых, теоретических проблем культурных преобразований в стране. В них предприняты попытки рассмотреть процесс складывания командно-бюрократических методов.

См.: Боженко JI. И. Культурно-просветительная работа в Сибири (19 211 925 гг.). Томск, 1967; он же. Культурное строительство в сибирской деревне накануне НЭПа// Вопросы истории и социально-экономического развития советской Сибири. Томск, 1986.

36 См.: Галин С. А. Исторический опыт культурного строительства в первые годы Советской власти (1917;1925 гг.). М., 1990. руководства культурой.37. Такие исследования стали возможными в связи с демократизацией российского общества и созданием условий для плюрализма не только в политике, но и в науке, в том числе и исторической.

Период 1920;х годов особенно привлекателен для западных исследователей38. Многие из них справедливо считали политику партии и государства по отношению к старой интеллигенции в это время вполне терпимой и мягкой. Однако Ш. Фицпатрик отмечал, что большевистская партия уже в первые годы Советской власти создает свою «бюрократию» и не доверяет ответственных постов в органах управления культурой людям, которые не являются членами РКП (б)39. С данной точкой зрения можно поспорить, хотя необходимо отметить, что элементы такого подхода действительно имели место, но широкого размаха они достигли несколько позднее. J1. Холмс рассматривает социальную историю Советской России, начиная с Октябрьской революции и до начала Великой Отечественной войны. Он уделяет большое внимание школьному образованию как.

См., например: Ермаков В. Т. Некоторые проблемы современной историографии советской культуры// Вопросы истории и историографии социалистической культуры: Сб статей. М., 1987. С. 171−191- Кузьмин М. Н. К проблеме социокультурных предпосылок социализма// Вопросы истории и историографии социалистической культуры. М., 1987. С. 38−69- Козлов В. А. Социалистическая революция и человек// Коммунист. 1988. № 4. С. 104−114- Зезина М. Р. Складывание командно-бюрократических методов руководства культурой// Режим личной власти Сталина: к истории формирования. М., 1989. С. 137−152- Красильников С. А., Лисс Л. Ф., Соскин В. А., Илизаров Б. С. Культурная революция и духовный прогресс// Историки спорят. 13 бесед. М., 1989. С. 335−379- Горбунов В. В. Духовный мир социализма// Ленинская концепция социализма. М., 1990. С. 346−389.

Льюис Э.

Введение

новых форм экономических отношений в Саратовской губернии (1921;1923 гг.) //История России: Диалог российских и американских историков. Саратов, 1994; Холмс Л. Социальная история России. 1917;1941. Ростов-на-Дону, 1994. С. 59−84- ХоскингДж. История Советского Союза. 1917;1991. М., 1995; Пайпс Ричард. Россия при большевиках. М., 1997 и др.

39 Fitspatrick S. Education and Social Mobility in the Soviet Union 1921;1934. London, 1979. P. 66. социальному институту, который сочетает в себе интересы и общества и государства40.

В последние годы о времени НЭПа вышло довольно большое количество работ, где дается новый взгляд на социально-экономические процессы, происходившие в этот период41, рассматриваются политико-идеологические основы перехода к НЭПу, рассматриваются вопросы о роли культуры в формировании социалистического сознания, о месте культуры в системе духовного производства42, но к сожалению очень мало работ, которые затрагивали бы проблему становления и развития культурно-просветительных учреждений, их роль, не только как образовательных учреждений, но и учреждений, посредством которых происходило идейно.

Холмс JL Социальная история России. 1917;1941. Ростов-на-Дону, 1994. С. 59−84.

41 См., например: May В. А. Реформы и догмы. 1914;1929. М., 1993; ЛютовЛ. Н. Частная промышленность в годы нэпа (1921;1929). Саратов, 1994; он же. Государственная промышленность в годы нэпа (19 211 929). Саратов, 1996; Маруцкий Э. С. Рабочая молодежь в условиях НЭПа и индустриализации. Саратов, 1995; Кабанов В. В. Кооперация, революция, социализм. М., 1996; Шишкин В. А. Власть, политика, экономика. Постреволюционная Россия (1917;1928). СПб., 1997; Орлов И. Б. Новая экономическая политика: история, опыт, проблемы. М., 1999; Гуменюк А. А. Переход к НЭПу в Саратовской губернии: социально-экономические и политические процессы (1921;1923 гг.). Дис.. канд. ист. наук. Саратов, 2002 и др.

42 См., например: Гимпельсон Е. Г. Политическая система и нэп: неадекватность реформ // Отечественная история. 1993. № 3- он же. Формирование советской политической системы, 1917;1923 гг. М., 1995; он же. НЭП и Советская политическая система 20-е годы. М., 2000; Игрицкий Ю. И. Снова о тоталитаризме // Отечественная история. 1993. № 1- Ибрагимова Д. X. НЭП и перестройка: массовое сознание сельского населения в условиях перехода к рынку. М., 1997: Никулин В. В. Власть и общество в 20-е годы. Политический режим в период нэпа. Становление и функционирование (1921;1929). СПб., 1997 Шалаева С. С. Социокультурное развитие Саратовской деревни в 20-е годы XX века. Автореф.. дис. канд. ист. наук. Саратов, 2003 и др. политическое воздействие на массы и формирование строителя нового общества.

Однако все же можно выделить ряд монографий, которые, хотя бы косвенно, но касаются интересующей нас проблемы. К ним относятся одна из последних работ Т. П. Коржихиной43, в которой автор обращалась к проблеме «власть и культура». В ней Т. П. Коржихина рассматривала историю возникновения, статус и деятельность союзов и обществ, существовавших в России 1920;е годы XX века в области литературы, живописи, музыки, кино и театра, а также их место в общественной жизни страны. Подробно анализируется законодательство 20−30-х годов о союзах и обществах, роль государственной идеологии в формировании официальной политики по отношению к творческим организациям и, в частности, по отношению к Пролеткульту.

Формирование национально-государственного аппарата руководства культурой исследовала в своих работах Т. Ю. Красовицкая44. Автор рассматривала национально-культурную политику партии и государства в новых условиях и ее влияние на изменение самосознания масс В этом контексте Т. Ю. Красовицкая размышляла о союзных и автономных республиках как механизме реализации национальных программ модернизации в зависимости от культурных возможностей и специфики того или иного народа.

В работе А. Черных дается анализ основным принципам строительства так называемой новой культуры, рассматривается роль государственной идеологии в формировании официальной политики по отношению к.

43 См.: Кожихина Т. П. Извольте быть благонадежны! М., 1997.

44 См.: Красовицкая Т. Ю. Власть и культура: Исторический опыт руководства национально-культурным строительством. М., 1993; она же. Модернизация России: Национально-культурный аспект. М. 1998. учреждениям культурно-просветительной направленности45. Автором выделяется несколько основных принципов руководства культурой: первый и основной — идеологизация культуры, осуществляемая под руководством партии, второй — ее централизация и аппаратизация, третий — ориентация не на индивида, а на массу, четвертый — создание новых культурных образцов и форм не в процессе преемственного развития, но путем отказа от старых.

Проблеме культурного строительства, народного образования и культурных преобразований посвящено достаточное количество диссертаций. Наибольший интерес представляют работы, защищенные в последние годы, где предпринимаются попытки новых подходов в видении проблемы. Деятельность Главполитпросвета как органа пропаганды коммунистических идей исследует Е. И. Розанов. Автор выделяет три периода его существования: с 1920 по 1922 годы, 1923;1927 годы и 19 271 930 годы и доказывает, что с середины 1920;х годов Главполитпросвет попросту вытесняется агитационно-пропагандистским отделом ВКП (б) с арены политической и идеологической работы46.

Проблеме народного образования посвящены диссертационные исследования, в которых авторы ставят своей целью на примере различных регионов рассмотреть особенности развития народного образования в 20 годы XX века. Авторы прослеживают процесс формирования единой унифицированной системы воспитания на огромных просторах.

47 многонациональной страны .

45 См.: Черных А. Становление России Советской: 20-е годы в зеркале социологии. М., 1998.

46 См.: Розанов Е. И. Главполитпросвет РСФСР. 1920;1930 гг.: Дис. .канд. ист. наук. М., 1990.

47 См.: Дубинин А. Н. Формирование системы народного образования на Урале. 1917;1941 гг. Дис.. канд. ист. наук. М., 1994; Филоненко Т. В. Становление и развитие системы школьного образования в губерниях Центрального Черноземья (1917;1927 гг). Дис.. канд. ист. наук. Воронеж, 1998; Благодарев О. А. Российское образование в 20-е годы XX века (на.

Интерес представляют диссертации, рассматривающие развитие системы государственно-партийного руководства культурно-просветительной работой на примере различных регионов страны. Авторами этих работ анализируются взаимоотношения партийных и государственных органов в проведении.

48 культурных преобразований .

Следует отметить, что в целом вопросы культурно-просветительной работы в Саратовской губернии мало изучены. Проблемам культурного строительства в Саратовской губернии в восстановительный период посвящены статьи П Д. Степанова и И. А. Якорева49. Такие авторы как Ф. В. Суаковский, Л. А. Терентьева, Р. А. Таубин, В. Ф. Яньшин занимались ее изучением, но в других хронологических рамках50. Деятельность профсоюзов в 1920;е годы, в том числе и в сфере культурно-просветительной материалах Донского края). Канд. дис.. пед. наук. Таганрог, 1999;

Антимонова Г. В. Создание и развитие советской школьной системы в.

Центральном Черноземье (1917—1941 гг.). Автореф. .дис. канд.ист. наук. Курс, 2000.

См.: Головникова О. В. Идеология и культурно-просветительная работа в Красной Армии в условиях формирования тоталитарной системы 19 211 929гг. (по материалам Московского Военного округа). Автореф.. дис. канд. ист. наук. М., 1994; Загребин С. С. Культурная политика государства и ее реализация на Урале в 1920;1940;е гг. Автореф.. дис. доктора ист. наук. Челябинск, 1999.

49 Степанов П. Д. Из истории культурного строительства в Саратовской области // Труды СОМК. Вып. 2. Саратов, 1959; Якорев И. А. Из истории культурного строительства в восстановительный период (1921;1925 гг.). // Уч. зап. Сарат. ун-т. 1959. Т. 79.

50 См.: Суаковский Ф. В. Основные вопросы культурной работы в Нижневолжском крае. Саратов, 1928; Таубин Р. А. Культурное строительство в Саратовской области. Саратов, 1939; Яньшин В. Ф. Организация фондов сельской библиотеки при открытом доступе: Из опыта работы библиотек Саратовской области. Саратов, 1966; Терентьева Л. А. Культпоход на Нижней Волге. (Из истории культурного строительства в годы первых пятилеток). Саратов, 1967; она же. О некоторых чертах партийного руководства культурным строительством в годы первых пятилеток (по материалам Нижневолжской краевой партийной организации)// Некоторые изучал И. Р. Плеве и Е. С. Рогожин51. В выше перечисленных работах рассматриваются основные направления, формы и методы деятельности профсоюзов, прослеживаются ее региональные особенности, что позволяет в некоторой степени выявить специфику культурных преобразований в Саратовской губернии.

В последнее время появилось ряд работ, написанных с учетом новых тенденций в изучении исторических событий. Проблему взаимоотношений интеллигенции и власти затрагивают П. И. Богацкий52, Ю. Г. Голуб и.

Д. Б. Баринов. И хотя хронологические рамки работ не совпадают с исследуемым периодом, интерес представляет сам подход авторов к теме. Проблеме народного образования в Республике немцев Поволжья, в том числе и в интересующий нас период, посвящены работы Е. М. Ериной54, А. А. Германа и И. Р. Плеве55. В 2003 году на филологическом факультете СГУ вышла коллективная монография56, где выявляются новые факты и обстоятельства литературно-общественной жизни Саратова в 1920;е годы, отмечаются способы формирования общественного сознания в местной вопросы марксистско-ленинской теории и практики коммунистического строительства. Вып. 4. Саратов, 1967.

51 См.: Плеве И. Р. Профсоюзы Нижнего Поволжья в восстановительный период (1921;1925 гг.). Дис. .канд ист. наук. Саратов, 1986; Рогожин Е. С. Профсоюзы: история, лидеры, проблемы (1906;1996 гг.). Саратов, 1997.

Богацкий П. И. Саратовская интеллигенция и советская власть // Интеллигенция, Провинция. Отечество: проблемы истории, культуры, политики: тезисы докладов научно-теоретической конференции. Иваново, 24−25 сентября 1996.

53 Голуб Ю. Г., Баринов Д. Б. Судьбы российской художественной интеллигенции в условиях Сталинского режима. Саратов, 2002.

54 Ерина Е. М. Очерки истории культуры Немецкой автономии на Волге. Саратов, 1995.

55 Герман А. А., Плеве И. Р. Немцы Поволжья: Краткий исторический очерк. Учебное пособие. Саратов, 2002.

56 Губернская власть и словесность: литература и журналистика Саратова 1920;х годов./ Под ред Е. Г. Елиной, Я. Е. Герасимовой, Е. Г. Трубецковой. Саратов, 2003. журналистике. Истории развития библиотечного дела в саратовской губернии, деятельности Саратовской областной универсальной научной.

S7 библиотеке в годы нэпа посвящена работа А. С. Носовой .

К сожалению нет специальных работ, изучающих формирование системы руководства культурно-просветительной работой, кадровое и материальной обеспечение культурно-просветительных учреждений и непосредственно деятельность этих учреждений. Необходимо более тщательное изучение роли и места культурно-просветительной работы в системе всего идеологического комплекса и вопросов, связанных с взаимоотношениями государственных и партийных органов и общественных организаций как субъектов управления всей культурой в целом. В дополнительном исследовании нуждается и тема взаимосвязи материальных факторов, социально-экономических преобразований и преобразований в сфере культуры.

Актуальность темы

и состояние научной разработки определили цели и задачи данного исследования.

Цель диссертационного исследования состоит в изучении истории культурно-просветительных учреждений Саратовского Поволжья, в годы НЭПа (1921;1927 гг.).

Научная разработка темы связана с необходимостью решения следующих задач:

— исследовать процесс формирования партийно-государственной системы руководства культурно-просветительной работой;

— показать деятельность местных профсоюзов по распространению культурных знаний, ликвидации неграмотности;

— проанализировать и определить эффективность предпринимавшихся мер по финансированию и материальному обеспечению культурно-просветительных учреждений;

57 Носова А. С. старейшая в России. Саратовской областной универсальной научной библиотеке 170 лет. Саратов, 2001.

— изучить основные направления кадровой политики в сфере культурно-просветительной работы;

— раскрыть содержание, основные формы и методы работы культурно-просветительных учреждений, определить их роль в формировании мировоззрения масс;

— выявить влияние культурно-просветительных учреждений на образовательный уровень населения.

Территориальные рамки исследования охватывают Саратовскую губернию, которая являлась одной из самых крупных административных единиц Поволжья. Саратовская губерния в 1920;е годы была аграрным районом с преобладанием мелкокрестьянского хозяйства. Пестрым губерния была и по национальному составу. По демографической переписи 1926 года 6,9% населения губернии составляли украинцы, 5,4% - мордва, 3,9% - татары,.

1,4%- немцы. Большая часть крестьянства была неграмотной. Голод, охвативший Поволжье, в 1921;1922 гг. затормозил решение многих культурных задач, породив детскую беспризорность, финансовые трудности, отвлечение людских и материальных ресурсов на восстановление хозяйства, на борьбу с его последствиями.

В сложной экономической обстановке, сложившейся в стране на протяжении 20-х годов XX века, духовная культура провинции, в том числе и Саратовской губернии, занимала особое положение, поскольку оказалась в худшем финансовом положении по сравнению со столицей. Кроме того, на культурном развитии губернии сказывалась отдаленность от центра страны. Указанные факторы повышают значимость изучения культурной жизни провинции и, в частности, Саратовской губернии. с о.

Культурное строительство в Саратовском Поволжье. Документы и материалы. Ч. 1. 1917;1928 гг./ Сост. Г. А. Малинин, 3. Е. Гусакова. Саратов, 1985. С. 4.

Хронологические рамки диссертационного исследования охватывают 1921;1927 годы. НЭП — это связанный внутренней логикой период, который характеризуется принципиальной перестройкой политико-идеологической и культурно-просветительной работы, переходом от митинговой агитации к массовой систематической пропаганде. В то же время это период обострения идеологического противостояния, в том числе и в сфере культуры. Обе эти тенденции проявились в деятельности культурно-просветительных учреждений.

Конечная дата — 1927 год — обусловлена тем, что с 1928 года Саратов и губерния, согласно нового административного деления, входят в состав Нижневолжского края, а с середины этого же года объявляется «культпоход» на Нижней Волге по ликвидации неграмотности. И хотя основные задачи и цели «культпохода» совпадали с задачами и целями, поставленными перед культурно-просветительными учреждениями в годы НЭПа, методы их реализации были несколько иными.

Методологической основой исследования послужили основополагающие принципы исторического исследования — историзм и объективность. Весь комплекс применявшихся методов исследования, можно разделить на две основные группы: общенаучные методы исследования (анализ, синтез, обобщение, систематизация, классификация и др.) и специальные исторические методы исследования (фронтальное обследование архивных фондов, проблемно-хронологический и др.). Выбор конкретного метода исследования, его приоритетное использование зависели от многих факторов, в частности, от наличия, вида, характера и содержания используемых источников, целей и задач, поставленных в диссертации, специфики возникновения и развития тех или иных культурно-просветительных учреждений и др. Например, при анализе партийных и государственных документов, их интерпретации на разных уровнях реализации культурно-просветительной политики государства, применялся сравнительный метод, при обобщении и оценке разнообразных фактов и статистических данных широко использовался системный метод. Проблемно-хронологический метод использовался при исследовании динамики взглядов на культурное строительство в 1920;е годы. В оценке этого сложного периода методологически очень важна точная, непредвзятая, основанная на достоверных фактах, оценка успехов и недостатков, достижений и просчетов в работе государственных и партийных органов власти и управления, общественных организаций при решении вопросов культурного развития Саратовского Поволжья.

Источниковую базу диссертационного исследования составили опубликованные и неопубликованные документальные материалы, объединенные автором в шесть основных групп.

Основу первой группы представляют документы общедирективного характера, к которым относятся законодательные и нормативные акты (декреты Совнаркома и ВЦИК), резолюции и решения партийных съездов, пленумов и конференций, решения всероссийских и всесоюзных съездов Советов59. Они дают преставление о формировании системы руководства культурой в целом и культурно-просветительным учреждениями, в частности. Выявляют этапы организационной перестройки системы Наркомпроса, его функции, цели и задачи на разных этапах.

Вторую группу опубликованных источников составили статистические справочники и сборники60. Зачастую в подобных изданиях имеются.

59 См., например: Декреты Советской власти. М., 1957. Т. 1- Десятый съезд РКП (б): Стенографмческий отчет. М., 1963; Директивы ЦК ВКП (б) и постановления Советского правительства о народном образовании. Сборник документов за1917;1947 гг. M.-JL, 1947; Собрание узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства (СУ). М., 1918— 1927 гг. и др.

60 См., например: Весь Саратов: альманах-справочник. Саратов, 1925; Грамотность в России: К X съезду Советов: Статистический сборник. М., 1922; Саратовское губернское статистическое бюро. Бюллетень комиссии противоречивые сведения, касающиеся одного и того же года и предмета подсчета. Объяснить этот факт, по-видимому, можно тем, что не всегда в вышестоящие органы с мест подавались точные и полные сведения. Кроме того, помимо учреждений Наркомпроса, существовала довольно широкая сеть культурно-просветительных учреждений, создававшихся самим населением, общественными организациями, которые часто не фиксировались статистикой. Поэтому говорить о точности сведений в данных изданиях весьма не просто.

Третью группу опубликованных источников составили документы, которые содержатся в специальных сборниках, посвященных культурному строительству как на общесоюзном уровне, так и на местном61. К таким документам относятся отчеты краевых, окружных съездов, партийных конференций и т. д.

Четвертую группы опубликованных источников составили произведения В. И. Ленина, Н. К. Крупский, А. В. Луначарского, И. И. Ходоровского, Н. И. Бухарина которые, как уже говорилось выше, можно отнести и к источникам и к литературе.

Пятой группой источников диссертационного исследования являются материалы периодической печати партийных и советских органов. При изучении проблемы анализу были подвергнуты центральные, краевые, областные газеты (1921;1928 гг.) такие, как «Правда» (1920;1928 гг.), «Известия» ЦК ВКП (Б) (1920—1926 гг), «Саратовские известия» (19 211 924 гг.), «Большевистский молодняк» (1926 гг.) и др. Здесь публиковались по ликвидации малограмотности. Саратов, 1920;1922; Статистический сборник по Саратовской губернии. Саратов, 1923 и др.

61 См., например: Культурное строительство в РСФСР. 1917;1927 гг.: Документы и материалы. М., 1984. Т. 1. Ч. 2- Культурное строительство в СССР 1917;1927 гг. Разработка единой государственной политики в области культуры: Документы и материалы. М., 1989; Культурное строительство в Саратовском Поволжье. Документы и материалы. Ч. 1. 1917;1928 гг./ Сост. Г. А. Малинин, 3. Е. Гусакова. Саратов, 1985 и др. отчеты о проведении различных съездов, конференций, выступления на них представителей Советской власти, работников просвещения. На страницах периодической печати помещались количественные данные по тем или иным культурно-просветительным учреждениям, сценарии и планы мероприятий клубов, библиотек и т. д.

Шестую группу источников составили 19 фондов двух центральныхГосударственный архив Российской Федерации (ГАРФ) и Российский Государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ) и двух местных — Государственный архив Саратовской области (ГАСО) и Центр документации новейшей истории Саратовской области (ЦДНИСО) архивов.

Из фондов, находящихся в ГАРФ, наибольшую ценность представляет фонд Главного политико-просветительного комитета (Главполитпросвета) (Ф. А-2313). Данный фонд содержит постановления Наркомпроса и Главполитпросвета о деятельности главка и его структурных подразделений: приказы, протоколы заседаний, планы и отчеты отделов, секций и бюро, материалы по личному составу, финансовые отчеты, переписка с вышестоящими и подведомственными учреждениями.

Протоколы заседаний, планы и отчеты о деятельности отдельных подразделений дают возможность выявить направления и итоги работы, изменения в организационном устройстве, взаимоотношения между партийными, государственными и общественными организациями. К сожалению, в фонде находятся в основном документы, имеющие отношение в первой половине 1920;х годов, вторая же половина представлена слабо, фрагментально.

Второй по значимости для данной работы фонд, фонд Министерства просвещения РСФСР (Минпрос РСФСР) (Ф. А-2306.). В фонде также содержится большой конкретно-исторический материал, но вопросы политико-просветительной работы занимают в нем значительно меньше места, чем в фонде собственно Главполитпросвета. Тем не менее, материалы фонда позволяют почерпнуть факты о деятельности таких культурно-просветительных учреждений, как школы и пункты ликбеза. Что же касается документов, относящихся непосредственно к Саратовской губернии, то их количество достаточно мало. В основном это, присылаемые в «центр» отчеты о работе, различные справки, в которых даются лишь количественные показатели, а также протоколы заседаний коллегий, на которых заслушивались вопросы о проводимой на местах работе.

Из фондов, хранящихся в РГАСПИ, особый интерес представляет фонд наркома просвещения А. В. Луначарского (Ф. 142.). Фонд представляет собой совокупность документальных материалов, которые позволили выявить роль центральных органов власти в организации работы по ликвидации неграмотности, в материальном и кадровом обеспечении народного просвещения. К таким документам относятся — тезисы и доклады А. В. Луначарского на II-ом съезде общества «Долой неграмотность», статьи, отчеты и доклады на съездах Советов, сессиях ВЦИК, заседаниях СНК и ВСНХ по вопросам народного образования и культурного строительства, переписка А. В. Луначарского с Главполитпросветом, с отделами ЦК.

Главный недостаток документальных материалов, хранящихся в вышеназванных фондах — это преобладание цифрового материала, а также материала по организационной работе, что не может дать в полной мере представление о содержательной стороне культурно-просветительной работы, ее формах и методах.

Такого же рода «недостатки» прослеживаются и в документальных материалах, собранных в местных архивах ГАСО и ЦДНИСО. Из фондов, хранящихся в ЦДНИСО, пожалуй, самый большой интерес представляет фонд Саратовского губернского комитета ВКП (б) (Ф. 27). Отличительной чертой документальных материалов данного фонд является их единый интегрированный характер. Главным образом, это отчеты, справки, доклады, обзорные сводки с мест, протоколы заседаний губернского исполкома, губернского политпросвета и т. д. Анализ данных документов позволяет дать более или менее цельную картину культурно-просветительной работы в губернии, выяснить количественное соотношение культурно-просветительных учреждений разного типа (пунктов ликбеза, школ, изб-читален, клубов, домов крестьянина и т. д.). Документы фонда помогают выявить роль партии и государства в организации работы по ликвидации неграмотности, кадровом и материальном обеспечении, их влияние на содержательную сторону культурно-просветительных учреждений.

Вторым по значимости является фонд Саратовского губернского отдела профсоюза работников просвещения (Ф. 6107). Данный фонд содержит протоколы заседаний губернских съездов союза работников просвещения, протоколы Саратовской губернской конференции союза работников просвещения, отчеты о работа, протоколы Пленумов Саратовского губисполкома, планы работы губернских органов народного образования, инструкции для работы среди женщин и национальных меньшинств, а также материал по заработной плате работников просвещения. Совокупность документальных материалов помогает выявить приоритетные направления деятельности культурно-просветительных учреждений, дает представление об организационно-методической работе, выяснить уровень заработной платы работников народного образования. В изученных фондах содержатся сведения о личном составе, назначениях на тот или иной пост, об утверждении основных направлений работы.

Из фондов, хранящихся в ГАСО, особый интерес представляют фонды Управления политического просвещения «Губполитпросвет» Саратовского губернского отдела народного образования (Ф. Р-847)., Отдел управления исполнительного комитета Саратовского губернского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов (Ф. Р-456.). Документальные материалы фондов позволяют показать процесс формирования административной системы управления культурно-просветительной деятельности на примере отдельно взятой губернии. К таким документам относятся протоколы совещаний работников губполитпросвета с деревенскими представителями, протоколы заседаний Коллегиий агитотдела Губкома РКП (б), протоколы заседаний клубных работников, циркуляры губполитпросвета уездным политпросветам с указаниями и инструкциями и т. д. Другой комплекс документов дает представление о развертывании работы по ликвидации неграмотности как в городе, так и в деревне посредством школ грамоты, пунктов ликбеза, изб-читален и т. д. Это постановление об организации общества «Долой неграмотность», отчеты о работе данной общества, протоколы совещаний при губполитпросвете с представителями уездных политпросветов и т. д.

Особый интерес представляет фонд личного происхождения Романова Аркадия Ивановича, работника народного образования (Ф. Р-3659). В фонде собран и систематизирован материал о становлении и развитии народного образования Саратовской губернии. Поэтому материал этого фонда достаточно широко использовался в данном исследовании.

Совокупность вышеназванных источников позволила обеспечить достаточно полную документальную базу для исследования проблемы.

Научная новизна диссертации состоит в том, что в работе, основываясь на материалах Саратовской губернии, впервые предпринята попытка целостного изучения истории местных культурно-просветительных учреждений в годы НЭПа во взаимосвязи с общей культурной политикой советского государства, экономическими и социальными процессами того времени. При этом основное внимание уделяется выявлению общих черт и особенностей, связанных со спецификой развития изучаемого региона, в системе управления культурно-просветительными учреждениями, в их финансировании и обеспечении кадрами. В диссертации деятельность пунктов по ликвидации неграмотности, библиотек, изб-читален, рабочих клубов и домов крестьянина рассматривается не только как учреждений, которые выполняли культурно-образовательную функцию, но и имели четкую идеологическую направленность. Кроме того, в научный оборот вводятся новые архивные документы, что позволяет всесторонне раскрыть проблему.

Практическая значимость. Положения и выводы, введенный в научный оборот фактический материал диссертации могут быть использованы при написании обобщающих работ по истории региона в 1920;е годы. Данные, содержащиеся в работе, могут использоваться при подготовке общих и специальных курсов по краеведению, истории Саратовского края, истории культуры.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Исторические реалии России 20-х годов XX века, приведшие к перемене социально-экономического курса большевиков не могли не повлечь за собой изменений и в духовной сфере жизни общества. Складывавшаяся еще с первых лет Советской власти система внешкольной работы среди взрослых была прежде всего основана на необходимости четкой связи политических, культурных и образовательных элементов ее составляющих с практическими вопросами переустройства общества на социалистических началах. Политико-просветительная деятельность рассматривалась и оценивалась как средство социальной адаптации многомиллионных масс к новым политическим, культурным и нравственным ценностям.

Образованный в 1920 году в недрах Народного комиссариата просвещения Главполитпросвет как «сильный аппарат коммунистического просвещения взрослых», обладая с января 1921 года разветвленной системой местных органов и соответствующих учреждений, стал тем руководящим звеном, посредством которого направлялась вся культурно-просветительная деятельность в стране. Создание вертикальной организационной структуры во многом определяло идеологическое единообразие их деятельности. Ряд вопросов, решение которых требовала дифференцированного подхода, знание местных условий и особенностей, решался вышестоящими органами. Объектами административного регулирования явились содержание и регламентация учебно-воспитательного процесса, утверждение сети культурно-просветительных учреждений, штатное расписание и т. д. Отсутствие опыта, стремление достичь намеченного результата любыми средствами приводили к тому, что не всегда создававшийся аппарат управления был адекватен содержанию самой работы.

1920;й год был одновременно и годом рождения Агитационно-пропагандистского отдела ЦК РКП (б). С этого времени нити руководства идеологической работой начинают сосредотачиваются в руках партии. Сами же политпросветы становятся своеобразным институтом политической системы, органами «двойного подчинения». Именно на таких условиях они входили в существовавший идеологический комплекс.

Свидетельством роста авторитета и возможностей партийных организаций является тот факт, что при разрешении насущных проблем и низовые учреждения, и сами политпросветы аппелировали непосредственно к ним. В условиях недостатка кадров, слабости аппарата государственных и общественных организаций, культурной отсталости большинства населения перемещение административных функций руководства культурными преобразованиями, в целом, было закономерно. Перераспределение функций внутри политической системы само по себе, возможно, еще не представляло опасности. Но постепенное вытеснение коллегиальности в разработке и принятии решений, гласности привело к негативным бюрократическим последствиям. Факт подобной трансформации многими воспринимался как результат совершенствования руководства культурным строительством, единственно возможным путем усиления партийного влияния.

Все вышеизложенное обусловило тот факт, что деятельность культурно-просветительных учреждений Саратовской губернии по своему содержанию, идейной направленности была идентична деятельности подобных учреждений в других регионах, различаясь лишь по некоторым количественным показателям и условиях существования.

Произошедший в 1921 году перевод культурно-просветительных учреждений на местные источники финансирования при сокращении до минимума государственных дотаций в обстановке экономической нестабильности и еще не сформировавшихся губернских, уездных бюджетов сделал положение пунктов ликбеза, клубов, библиотек и других культурно-просветительных учреждений воистину критическим. Поиски новых ресурсов привели к использованию общественных средств, что было неоднозначно воспринято населением, чья хозяйственная активность была разбужена переходом к нэпу.

Заботы материального порядка поглотили внимание значительной части работников просвещения, отодвинув на второй план другие, не мене важные, задачи. В Саратовском Поволжье положение усугублялось разразившейся засухой, голодом затянувшимся в связи с этим процессом восстановления народного хозяйства.

По мере стабилизации экономической ситуации расходы на политико-просветительную работу как в целом по стране, так и на местах, несколько возрастают, но по-прежнему отстают от роста расходов на промышленность и сельское хозяйство. Таким образом, несмотря на признаваемую важность и необходимость политико-просветительной работы как действенного средства, стимулирующего процесс внутренней интеграции масс (социально-политической и культурно-образовательной), Советское государство не располагало необходимыми материальными ресурсами для ее обеспечения. И хотя еще в 1923 году была определена доля политпросветов в бюджете отделов народного образования, равная 15−17%, но и в 1926;1927 гг. как в стране, так и в исследуемом регионе, таковой она оставалась лишь в планах.

В соответствии с классовыми приоритетами определялась и кадровая политика. Осознание важности кадрового вопроса в проведение культурно-идеологической работы, поставило задачу классовой селекции, подбора и расстановки кадров. Это в ряде случаев заметно снизило профессионально-образовательный потенциал работников. Понятно и обосновано стремление государства за счет сокращения сроков обучения, организации системы различных краткосрочных курсов хоть как-то восполнить кадровый «голод». Но увлечение социально-классовыми критериями в решении этой проблемы во многом перечеркивало предпринимаемые усилия.

Идеология занимала в обществе главенствующее место, и это «первенство» люди, прежде всего молодежь, прекрасно чувствовали.

Недаром комсомол, партия и образование воспринимались как главное средство и каналы социальной мобильности. Это обстоятельство в какой-то мере обусловило приток в сферу культуры, особенно в ее управленческие структуры, людей с низким уровнем образования, воспринимавших членство в партии как мандат на правоту своих взглядов. Подобные явления не могли не оттолкнуть от профессиональной деятельности представителей старой интеллигенции.

1920;е годы характеризует процесс вхождения большого количества «свежих» людей в новую для них урбанизированную культуру. Явление это было повсеместным и характерным для этого времени, но в России было усилено тем, что размах и темпы революционных преобразований способствовали разрушению прежних устоявшихся структур. Создание же новых — процесс более длительный и трудоемкий, требующий не только материальных, но и интеллектуальных ресурсов, которых явно не хватало.

Образование, культура, наряду и вместе с социальной пропагандой использовались для того, чтобы люди осознавали политические детерминанты совей деятельности. С самого начала своего существования Советское государство взяло курс на отказ от прежнего бесклассового «культурничества», на сочетание культурно-просветительной деятельности с идейно-воспитательной. Функция психологической разрядки требовала совершенно иных способов реализации, иного содержания работы. Смешение этих двух задач приводили к однообразию, монотонности и казенщине в деятельности культурно-просветительных учреждений, но с другой стороны, и клубы, и библиотеки, и избы-читальни были тем местом, где многие люди впервые приобщились к ценностям культуры в том или ином виде. Политические занятия и мероприятия носили общеобразовательный, познавательный характер, давали определенные знания, расширяли кругозор.

Тот факт, что культурно-просветительные учреждения имели довольно широкую аудиторию, возможность влияния на нее через уже сложившийся комплекс форм и методов определили то, что политпросветы одними из первых попали под воздействие командно-административной системы и стали ее проводниками. Попав же под жесткий идеологический диктат, они и сами начинают жестко и прямолинейно воздействовать на массы. В сложившихся условиях, когда в решении многих экономических задач приходилось рассчитывать лишь на энтузиазм масс, на первый план в деятельности культурно-просветительных учреждений вышли проблемы политического воспитания, агитации и пропаганды.

Темпы культурного строительства 1920;х годов в определенной степени диктовались объективными условиями. В кратчайший срок преодолеть отсталость страны можно было лишь при максимальном развертывании системы массового просвещения, что нередко приводило к снижению качества. Как справедливо отмечает М. П. Ким: «Количество за счет качества, ширина за счет глубины — так можно охарактеризовать общее состояние культуры масс в послереволюционное время» 1. Это было одно из противоречий, порожденных общественными условиями.

Стремление как можно быстрее достичь всеобщей грамотности, приобщить массы к социальному творчеству дало и определенный положительный результат, о чем свидетельствует проведенное исследование. Государством были устранены прежние правовые законодательные ограничения к использованию достижений культуры, но далеко не все те, кто получил доступ к ним, были готовы освоить их и применять на практике. Организация образования для тех слоев, которые были раньше отчуждены от культуры и просвещения, была и способом достижения некого социального.

1 Ким М. П. Октябрьская революция и становление советской культуры //Великий Октябрь — 70 лет научно-технического и социального прогресса. М., 1987. С. 91. равенства. В Саратовской губернии, также как в целом по стране, не удалось в необходимой мере преодолеть исторически сложившегося разрыва между культурой и массами. Это объясняется не только ограниченностью материальных ресурсов и недостатком профессиональных кадров, но и стратегическими ошибками советского правительства в отношении культурной политики.

Вместе с тем, нельзя не обратить внимания на феномен поразительного политического энтузиазма трудящихся, характерного именно для изучаемого периода и известного не только из архивных материалов, но и из кинофильмов, книг, мемуаров. Энтузиазм этот не был ни выдуманным, ни искусственным. Лозунговый характер, доступный стиль пропаганды, настойчивость, с которой она проводилась, обеспечивали ее восприятие усвоение народом, причем не только поколением 1920;х годов, но и последующими. Возможно, это один из факторов, которым можно объяснить устойчивую ценность коммунистических идей и лозунгов и для многих живущих ныне.

Принципиальное значение для духовного обновления имеет вопрос о соотношении демократии и культуры, культуры и идеологии и, безусловно, воспитания и образования как ее элемента. Здесь необходимо отказаться от прежнего подхода, когда изначально «вырабатывалась» определенная идеология и уже исходя из этого, определялось содержание культуры, которое не может и не должно исчерпываться лишь служебными функциями.

В настоящий период, когда сложности материальные зачастую отодвигают на второй план проблемы духовные когда налицо тенденция духовной деградации общества, необходимо создание обновленной философии культуры, освобождение ее от излишней идеологизации, классовой ограниченности при соблюдении приоритета общечеловеческих идеалов и ценностей.

Рыночные отношения остро ставят вопрос о выживании культурно-просветительных учреждений и, следовательно, о поиске защитных механизмов этого цеха. Экономические трудности, переживаемые страной, привели к значительному сокращению поддержки их со стороны государства. Проблемы эти могут быть решены лишь при обязательном участии и поддержке государства с привлечением средств предприятий, организаций, частных предпринимателей. Формирование целевых фондов различного уровня обеспечит адресное распределение средств.

Преодолению бюрократизма в деятельности органов и учреждений культуры должно способствовать формирование отношения к каждому человеку и обществу в целом не как к объекту культурного обслуживания, а как к творческому субъекту культурной самодеятельности. Означенные проблемы и задачи могут быть решены лишь при условии изменения отношения государства к культурно-просветительным учреждений и культуре в целом.