Культура западноевропейского средневековья в восприятии русского символизма

Актуальность исследования. На рубеже двух тысячелетий особенно актуален интерес к переломным, противоречивым периодам истории и культуры. XX век пересмотрел взгляд на средневековье как на исключительно мрачные времена, появились новые концепции в медиевистике. Но средневековье сегодня представлено в культуре не только памятниками самой эпохи, но и как восприятие, переосмысление этой культуры, ее трансляция последующими культурами, в том числе романтического и символистского направления.

Русский символизм последнее десятилетие находится в центре научных интересов. В 80−90-е годы в России вышли серьезные исследования, посвященные как символизму в целом, так и отдельным его представителям. Это монографии Е. В. Ермиловой, A.B. Лаврова, И. Г. Минераловой, З. Г. Минц, И. С. Приходько, JI.A. Сугай и др. Начата публикация академического издания Александра Блока, издается собрание сочинений Андрея Белого. Ведется плодотворный диалог между зарубежными и русскими исследователями. Переведена на русский язык и опубликована французская энциклопедия о символизме1. Несомненного внимания заслуживают монографии английской исследовательницы А. Пайман «История русского символизма» (М., 1998) и австрийского слависта А. Ханзен-Леве «Русский символизм. Система поэтических мотивов. Ранний символизм» (СПб., 1999). Русский символизм получает осмысление не только как литературная школа, но и как широкое художественное направление2.

1 Энциклопедия символизма: Живопись, графика, скульптура.

Литература

Музыка /Ж. Кассу и др.-М" 1998.

2 См., например: Русакова A.A. Символизм в русской живописи. — М., 1995.

Но проблематика культурных реминисценций, проблема интерпретации образов средневековой культуры в творчестве русских символистов до сих пор остаются предметом мало изученным.

Символисты в своем творчестве, в изучении разных культурных периодов, попытались увидеть другую культуру, другое восприятие мира. Диалог культур — насущная необходимость современности, высшее проявление которой в стремлении не оттолкнуть, но понять иную культуру и иное мировосприятие. «Реконструкция духовного универсума людей иных эпох и культуры, — писал А. Я. Гуревич, — характерная черта современного гуманитарного исследования"3.

Изучение вопроса диалога культур имеет не только историческую, но и теоретическую значимость, так как представители символизма никогда не замыкались в рамках художественного творчества, но стремились к теоретическим обобщениям, философским концепциям. Актуальность данного исследования определяется также возрастающим интересом к истории отечественной культурологической мысли.

Степень изученности темы. Еще русские философы рубежа веков поставили вопрос типологической взаимосвязи западной средневековой культуры и культуры русского символизма. H.A. Бердяев характеризовал свое время как начало Нового средневековья (именно так и называлась его работа 1924 г.): «Нам суждено жить в историческое время смены эпох. <.> Эпоху нашу я условно обозначаю как конец новой истории и начало нового средневековья4. <.> Рациональный день новой истории кончается, солнце его заходит, наступают сумерки, мы приближаемся к ночи. <. .> Мы живем в час смешенья, в час тоски, когда бездна обнажилась и все покровы.

3 Гуревич А. Я. Категории средневековой культуры. — М., 1984. — С. 15.

4 Бердяев H.A. Новое средневековье. Размышления о судьбе России и Европы. — М., 1991. — С. 5. (выделено H.A. Бердяевым). сброшены"5. Наиболее чутко, по словам Н. Бердяева, это ощущали А. Блок и А. Белый: «Поэтом наступающей ночи был и А. Блок. <.> Он видел не «зори», как думает про него и про себя А. Белый, а наступающие сумерки ночи"6. Вместе с тем Бердяев определял серебряный век как период ренессансный, возрожденческий. «Я погрузился в очень напряженную и сгущенную атмосферу русского культурного ренессанса начала XX века"7, -писал он.

Это кажущееся противоречие объясняется тем, что для Бердяева «новое средневековье» — возрождение средневековой религиозности, типа личности, которая была «сильнее и ярче в средние века"8, возрождение глубокой, искренней веры, возрождение чудес, магии, «священного безумия"9, «духовно-религиозных войн"10. В конечном счете, для Бердяева «возврат к средневековью есть возврат к более высокому религиозному типу"11. Философ идеализировал средневековье как общество, состоящее из сильных личностей, сконцентрированных вокруг Бога и Церкви, общество в котором действуют «сверхрациональные» законы, чудеса, магия, теософические учения и т. д. Он считал, что именно такой тип культуры возрождался в России начала XX века, и первые его предвестникипредставители символистской школы.

Советское литературоведение старалось избегать мрачных средневековых демонических мотивов, эсхатологических настроений, мистических и оккультных наук и этим, в большой степени, обеднило изучение символизма. Исследователи русского символизма практически не обращались к вопросам медиевистики, между тем, элементы западной э Бердяев H.A. Новое средневековье. — М., 1991. — С. 6.

6 Там же. — С. 6.

7 Бердяев H.A. Самопознание. — Д., 1991. — С. 139.

8 Бердяев H.A. Новое средневековье. — М., 1991. — С. 14.

9 Там же. — С.19.

10 Там же, — С. 23.

11 Там же.-С. 24. средневековой культуры, воспринятые и переработанные символистами, во многом определили проблематику и поэтику их произведений.

Изучение мотивов, тем, образов средневековья в литературе представителей русского символизма имело фрагментарный характер, проблемы затрагивались в рамках частных исследований, посвященных творчеству отдельных символистов и только с позиций литературоведения. Непосредственно теме средневековой культуры в творчестве В. Я. Брюсова посвящены статьи А. И. Белецкого и Б. И. Пуришева. Влияние средневековых литературных источников, использованных А. Блоком в драме «Роза и Крест» подробно рассмотрены в статье В. М. Жирмунского «Драма „Роза и Крест“. Литературные источники». В научной литературе встречается подход, согласно которому, средневековые мотивы не обусловлены типологической близостью культур средних веков и символизма, а представляют лишь «условный прием», (именно так характеризует средневековый колорит пьесы А. Блока «Роза и крест» JI.K. Долгополов12).

В наше время подобный подход во многом пересмотрен, Ю. Б. Борев в работе «Художественные направления в искусстве XX века» подчеркивает роль средневековья в культуре символизма: «Символизм ориентируется на традиции, противоположные античности и Ренессансу, на доренессансное искусство, на русское и западное средневековье"13. O.E. Любимова14 прослеживает в драме «Роза и крест» линию дуалистических ересей средних веков, ставших религиозно-философской основой пьесы. В соотношении с дуализмом гностиков и средневековыми ересями рассматривается творчество символистов в монографии С. Л. Слободнюка «Идущие путями зла (древний гностицизм и русская литература 1890−1930)». Влияние оккультных наук на.

12 «Средневековый же колорит пьесы — не более чем условный прием, к помощи которого прибегает Блок, вполне сознательно стремившийся вырваться за ограниченные, как ему казалось рамки лирического творчества» (Долгополов JI.K. Александр Блок личность и творчество. Л., 1980. — С. 114).

13 Борев Ю. Б. Художественные направления в искусстве XX века. — К., 1986. — С. 73.

В. Брюсова, А. Блока, А. Белого анализирует H.A. Богомолов в монографии «Русская культура нач. XX века и оккультизм» (М., 1999). На примере творчества В. Брюсова JI.A. Су гай пишет о структуре сонета, как о культурной модели средневекового миросозерцания13. С. И. Приходько в монографии «Мифопоэтика А. Блока» (Владимир, 1994) раскрывает многие сюжеты и темы, использованные в драмах и поэмах Блока в аспекте средневековой культуры.

С.Н. Савельев называет З. Н. Гиппиус Жанной д’Арк русской религиозной мысли. Автор подчеркивает, что средневековые религиозные сражения, полыхавшие в XV веке, с новой силой возобновились в XX в.: «.Окидывая умственным взором события нач. XV века и сравнивая их с событиями начала и 1-й половины XX в. мы невольно поражаемся сходству этих двух средневековий (в каждом веке есть свое средневековье)"16. С. Н. Савельев пишет о «средневековости среды (и времени) обитания обеих женщин — Жанны д Арк и Зинаиды Гиппиус"17.

Среди зарубежных исследователей косвенно проблемы символизма и средневековой культуры затрагивает А. Ханзен-Леве, который выделяет в рамках парадигматической типологии символизма наряду с диаволическим и мифопоэтическим символизм гротескно-карнавальный.

Французские исследователи поднимают общий вопрос об интересе символистов к «некоему прошлому»: «Это не античность классиков, не немецкое, испанское или итальянское средневековье романтиковэто другое.

14 См.: Александр Блок. Исследования и материалы. — СПб., 1998.

15 См.: Сугай Л. А. Канон сонета и три символа христианской веры // Лит. учеба. — 1998. -Март-апрель. — С. 146−154.

16 Савельев С. Н. Жанна д’Арк русской религиозной мысли. Интеллектуальный профиль З.Гиппиус. — М&bdquo- 1992.-С. 3.

17 Савельев С. Н. Указ. соч. — С. 3. средневековье — не столько историческое, сколько неопределенно.

18 эклектичное, легендарное" .

Однако в исследованиях, посвященных символизму, теоретические проблемы связи культур, сопоставление принципов символизации, вопросы культурного наследования, освоения, интерпретации, практически не разрабатывались и даже не поднимались (тем более с позиции культурологии). Проблема отношения русского символизма к традиции западноевропейской средневековой культуры до сих пор не стала предметом культурологического анализа.

Научная новизна. В настоящем исследовании впервые предлагается культурологический анализ места и значения русского символизма в осмыслении западной средневековой культуры, равно как и роли средневекового элемента в формировании художественной системы данной школы. Тот факт, что символисты часто обращались к средневековым мотивам, к средневековой философии, истории и культуре очевиден. Однако научной систематизации, теоретического осмысления и конкретной интерпретации существующие работы о символизме не дают.

Настоящая работа расширяет представление о границах и методах культурологического исследования: символизм рассматривается не только как литературное течение, но и как культурологическая школа, с ее особыми методами познания, трансляции и переработки культурного наследия.

Новизна исследования заключается в широте охвата анализируемого материала, в сопоставительном анализе мировоззренческих установок. Средневековые реминисценции анализируются не только в символистском «тексте искусства», но и в «тексте жизни», при этом выделяются и трактуются как основополагающие мифологемы символизма: Рыцарь-монах, Огненный ангел, Прекрасная Дама, Роза и Крест. Символизм.

18 Энциклопедия символизма: Живопись, графика, скульптура.

Литература

Музыка. — М., 1998.-С. 14. рассматривается как возродивший основные ценности и парадоксы средневековья, куртуазную рыцарскую культуру, и народную карнавальную культуру, мистический и религиозный опыт (посредством подражания великим мистикам и магам или даже фактами обращения в католицизм). Средневековье для символистов не только материал для изучения, но и импульс к возрождению принципов, переработке элементов этой культуры.

Раскрываются особенности творческого восприятия элементов другой культуры. Символизм анализируется не только как возрождавший средневековье, но и иронически переосмысливший многие его мифы и идеалы. Поэтому настоящее исследование имеет не просто характер историко-сравнительного изучения, но поднимает теоретические проблемы традиционного и инновационного в культуре, принципов культурной конвергенции, ассимиляции и трансляции.

Цель исследования. Диссертация имеет двуединую цель: 1) с одной стороны, оценить влияние средневековой культуры на символистов, раскрыть элементы культуры средневековой Европы в художественной системе русского символизма- 2) с другой стороны, охарактеризовать вклад символистов в познание западной средневековой культуры, сквозь призму символизма увидеть ряд черт средневекового мира, его культурного наследия.

Реализация поставленной цели требует решения ряда конкретных задач:

— проследить типологическое сходство культур символизма и средневековья, основанных на символическом мышлении;

— отметив наиболее характерные элементы средневековой культуры, определить их значение для художественной практики и жизнетворчества русских символистов;

— выяснить специфические для двух эпох формы мышления, поведенческие установки, традиционные представления, определить «духовный климат», атмосферу изучаемых периодов.

Основные положения выносимые на защиту:

— символизм воспринял средневековье не только как комплекс мотивов и образов, как культурную стилизацию, но прежде всего как типологически сходную культурурусский символизм и средневековая культура относятся к символическому типу культур, главную роль в формировании которых играет символическое мышлениетипология культур может быть дополнена по признаку символическая и не символическая культура;

— определяющие черты каждой из выделенных моделей русского символизма (диаволический, мифопоэтический, гротескно-карнавальный символизм) типологически восходят к элементам средневековой культуры;

— анализ романа Брюсова «Огненный ангел» раскрывает характерный аспект русского символизма как культурологической школы, сочетавшей в себе методы художественного и научного познания и главный методологический принцип которого был: погружение в иную культуру как в свою и творчество по ее законам;

— в начале XX века символизм стал транслятором средневековой культуры, воспроизвел ее основные моменты не только в художественном, но и в жизнетворчестве.

Объект исследования — теоретическое, философско-эстетическое, литературно-художественное, эпистолярное наследие символистов, так называемый «текст искусства» и «текст жизни» символизма и памятники средневековой культуры.

Предмет исследования и источниковедческая база. Предметом исследования является восприятие русскими символистами средневековой культуры. В сферу анализа вошли произведения ведущих представителей символизма К. Бальмонта, А. Белого, А. Блока, В. Брюсова, 3. Гиппиус, Д.

Мережковского, Ф Сологуба, Эллиса, а также менее известных А. Добролюбова, А. Емельянова-Коханского, М. Лохвицкой, М. Пантюхова, Н. Петровской, В. Пяста, Черубины де Габриак, К. Эрбергачастично к анализу привлекаются также произведения русских художников школы «Мир искусства», связанной с традициями русского символизма, и воззрения русских религиозных философов рубежа веков.

Методология исследования. Методологической основой работы являются исследования ведущих отечественных и зарубежных историков, филологов, культурологов. Автор опирается на труды отечественных и зарубежных медиевистов (М.М. Бахтина, В. П Бицилли, А. Я. Гуревича, В. П. Даркевича, О. Добиаш-Рождественской, Л. П. Карсавина, Ж. Ле Гоффа, Й. Хейзинга, Г. Эйкена и др.) на исследования специалистов в области русского символизма (Л.К. Долгополова, Е. В. Ермиловой, В. М. Жирмунского, A.B. Лаврова, Д. Е. Максимова, И. Г. Минераловой, З. Г. Минц, К. В. Мочульского, А. Пайман, Л. А. Сугай, А. Ханзен-Леве и др.) Общетеоретической базой диссертационного сочинения являются работы С. С. Аверинцева, X. Абельса, С. Н. Иконниковой, В. А. Кругликова, И. К. Кучмаевой, Ю. М. Лотмана, В. М. Межуева, В. Н. Топорова. В работе использован системно-культурологический, типологический, историко-генетический, историко-сравнительный и, прежде всего, историко-функциональный методы исследования, принятые современной наукой о культуре.

Научное и практическое значение работы. В результате проведенного исследования расширена область изучения истории культурологической мысли в России, поднята проблема символизма не только как литературно-художественной, но и как культурологической школы, внесшей вклад в изучение западного средневекового наследия. Материалы диссертации могут использоваться при разработке курса по истории культуры и литературы средних веков, культуре России начала XX в., в спецкурсах по русскому символизму.

Апробация. Диссертация обсуждена на кафедре теории и истории культуры Государственной Академии славянской культуры. По теме диссертации опубликованы статьи общим объемом 2 а.л. На основе проведенного диссертационного исследования подготовлены и введены в учебный процесс ГАСК лекция для студентов IV курса очного отделения факультета филологии на тему «Элементы западной средневековой культуры в русском символизме» (в рамках спецкурса по русскому символизму) и методические указания по зарубежной литературе19. По материалам диссертации был прочитан доклад на тему «Мотивы западной средневековой культуры в „тексте искусства“ русских символистов» на IV межвузовской конференции, состоявшейся 21−22 апреля 2000 г. в МГОПУ (кафедра зарубежной литературы).

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы из 200 наименований.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Стремление символистов к познанию всего многообразия мировых культур общеизвестно. Как писал Эллис, «каждый из нас чувствовал себя маленькой историей и энциклопедией всей вселенной, Агасфером культуры"92. Но среди многообразия культурных реминисценций именно элементы западноевропейского средневекового мира, его мифологемы, образы, понятия — предмет особого интереса символистов.

Объектом настоящего исследования являлись творческие связи, типологические схождения культуры европейского средневековья и русского символизма конца XIX — начала XX столетия. В ходе проведенного анализа были выявлены причины активного обращения деятелей русского символизма к миру европейского средневековья, раскрыта проблема творческого восприятия и теоретического осмысления наследия ушедшей культуры. Мир западного средневековья, возрожденный в европейском романтизме XIX века, получил свое третье рождение в неоромантических художественных направлениях рубежа Х1Х-ХХ веков, главным из которых по праву считается символизм. Проведенный систематический анализ показывает, что средневековье становится не только источником образной системы символизма, но возрождается как мировоззрение, как форма бытия в культуре.

Обращение символистов к средневековому наследию во многом было детерминировано противоречиями и кризисными явлениями эпохи. Символизм зародился в период крушения народнических, общественных.

92 Эллис Символизм и культура. Весы. — 1909 — № 10 — 11. — С. 154. идеалов, в атмосфере духовного вакуума, кризиса веры, явился реакцией на позитивизм, и «формальное одичание литературы» (В. Брюсов) предшествующей эпохи 80-х годов XIX века. В противовес прогрессу и позитивизму символизм рождается как поиск истин, основанных не на точном знании, а на мистических тайных учениях (от древних мистерий до модного в те времена спиритизма). На смену идеалам гражданственности приходит идеал художника-эстета, возрождаются ценности религиозного опыта. Искусство наделенное для большинства символистов мистической сущностью, становится методом постижения тайны мира, средством его преобразования.

Проведенный в работе анализ позволил указать параллели между типологически сходными культурами западного средневековья и русского серебряного века, раскрыть глубинные мировоззренческие, творческие связи русских символистов со средневековой традицией. Символизм изначально двоемирен, ориентирован на символ, на поиск второго, скрытого, мистического значения. Символизм и средневековье относятся к символическому типу культуры, определяющей чертой которого является символическое мышление.

Выделяемые в русском символизме три культурные модели (символизма «диаволический», мифопоэтический, гротескно-карнавальный) имеют не только аналогии в культуре средневековой Европы, но генетически восходят к ее элементам.

Для «диаволической» модели символизма характерно заимствование целого пласта тем, мотивов и образов средневековых демонологии, которые новое искусство возрождает, модернизирует, порой иронически переосмысливает и вводит в свою художественную систему. Используя мистические образы, рожденные сознанием человека средневековья, символисты вскрывают трагизм повседневности, отрицают современный страшный мир, пророчествуют о грядущих катастрофах: «Еще страшнее и огромней // Тень Люциферова крыла», «Над всей Европою дракон, // Разинув.

О"? пасть, томится жаждой". Олицетворением зла, образом антихриста становится Аполлон Аполлонович Аблеухов А. Белого, герой романа из современной жизни. Петербург символистов — мифическое, адское место, в котором живут вампиры, упыри, карлики, ведьмы и другие мистические персонажи, перенесенные творческим воображением «старших» и «младших» символистов со страниц средневековых трактатов и протоколов судов Священной инквизиции на брега Невы. В то же время в символах средневекового героического эпоса и куртуазной поэзии, в рыцарских традициях — черпают поэты нового века вдохновение и силы противостоять «пляскам смерти», «стереть случайные черты», увидеть, что жизнь прекрасна и воспеть светлый образ Лучезарной Жены. Обращением к легендарному Зигфриду, у ног которого смиренно падает лицемерный карлик, открывается итоговая и пророческая поэма серебряного века -«Возмездие» Блока.

В настоящей работе предложено прочтение ряда символистских мифологем в контексте идей и образов западноевропейского средневековья, что позволяет более пристально вглядеться в мифотворчество символистов. В мифе о Жене, облеченной в Солнце прослеживается средневековая куртуазная рыцарская культура и мистический культ Девы Марии. Мифопоэтическая модель символизма создает ориентированные на средневековую культуру мифологемы Рыцаря-монаха, Прекрасной Дамы и др.

Мотивы средневековой карнавальной культуры рассматриваются в качестве включенных символистами в поэтическое творчество, как средство художественной изобразительности, элементов сюжета. Момент «десакрализации», который прошел символизм, в определенной степени нивелировал, осмеял средневековые идеалы, куртуазную этику,.

93 Блок А. А. Собр. соч.: В 8 т. — М.- Л, 1960 — Т. 3. — С. 305, 302. одухотворение-обожествление куртуазной любви, воспринятые на почве символизма.

Но средневековый карнавал — это и проявление совершенно особого карнавального состояния, создающего особенную игровую атмосферу. Карнавал формировался на границе искусства и самой жизни, переносил игровые законы и возможности на реальную жизнь, заменял жизнь игрой. Связь символизма и средневековой культуры не только в перерабатывании и трансляции средневековых карнавальных элементов, включение их в поэтику, но и возрождение самого духа карнавала как стиля публичного поведения, как особой формы жизни в искусстве.

Символисты не только используют средневековые образы, но и воссоздают духовную атмосферу той культуры, конструируют свою жизнь под влиянием средневековых мифологем. Для каждого из представителей символизма существовало «собственное средневековье», модель восприятия, ориентированная на средневековые мифы, легенды, символы и образы. В среде символистов совершенно особое звучание приобретают идеи рыцарства, мистического служения Даме. В стремлении сделать из своей жизни поэму, найти философский камень искусства, в поисках истины, веры, смысла существования символисты приходят к западносредневековому религиозному опыту католицизма, возрождают оккультизм, спиритизм и прочие тайные учения, становятся сектантами. Интерпретация средневекового мировоззрения входит в философское сознание эпохи, оживает, обретает «второе бытие» в мистических салонах начала века. Средневековые идеи в жизни символистов зачастую становилось личной трагедией, гибелью художника и человека. Судьбы таких символистов как А. Добролюбов, М. Пантюхов, Н. Петровская, воплотившие в жизнь идеи жизнетворческого метода, сделавшие «поэму из своей жизни», раскрывают гибельное влияние «мистического» символизма, глубоких заблуждений и темных бездн его духа. Символизм использовал магию как один из способов познания тайн мира и как реальную возможность воздействия на действительность посредством слова. Об опасности демонических увлечений предупреждал близкий символистским кругам православный священник П. А. Флоренский, который писал о недопустимости проявления магических сил в художественной деятельности человека. Внушение, по его словам, есть низшая ступень магии94.

Безусловно, как арсенал художественных образов, как средство обличения общественных, социально-нравственных проблем «века буржуазного богатства, растущего всемирно зла», обращение к средневековому наследию и использование средневековых образов было явлением обоснованным и оправданным. Но выход искусства в жизнь, строительство жизни по новым эстетическим законам головокружительные эксперименты с действительностью и, наряду с этим увлечение злом, эстетизация зла раскрывают «ущербность» и глубокий трагизм русского символизма.

Символисты внесли свой вклад в познание средневековой культуры, ее переосмысления, особенность их исследования культуры прошлого заключается в методе творческого воссоздание ушедшей эпохи, погружения в нее. В романе «Огненный ангел» В. Я. Брюсов осуществляет синтез научного и художественного познания, предстает как интересный исследователь культуры, познает средневековый мир, погружается в культуру прошлого, творит по ее законам, раскрывает ее ценности, противоречия, духовные искания.

Глубокий интерес символизма к мистериям, оккультным учениям, к европейской мистике свидетельствует о брожении умов, духовном кризисе и поиске выхода из него. Символисты в определенной степени исчерпали «мистический» путь (обращение в католицизм, оккультизм, штейнерианство,.

94 См.: Флоренский П. А. Философия культа // Богословские труды. — М., 1977. — Сб. 17. -С. 236. личный мистическим опыт). Вслед за западным средневековьем рождается интерес к византийской культуре, русскому средневековью, образам славянского язычества.

Взгляд на символизм рубежа Х1Х-ХХ веков не только как на литературно-художественное направление, но и как на специфическую школу русской культурологии (провозглашавшую нерасторжимость художественного, научного и философского познания, рассматривавшую искусство и жизнетворчество как экспериментальное погружение в иную культуру с целью постижения ее «изнутри» и воссоздания ее образа для новых поколений) расширяет представление о путях становления науки о культуре в России, о ее задачах и методах.

В настоящем исследовании основное внимание было уделено литературным произведениям символистов и практике их культурного жизнетворчества, средневековые мотивы и образы, отраженные в искусстве серебряного века (изобразительном, театральном, музыкальном) затрагивались только для сопоставления. Данные неразработанные вопросы заслуживают отдельного исследования.