Политическая система советского общества в начале 20-х годов и дискуссии социалистов об альтернативах ее развития

АКТУАЛЬНОСТЬ ТЕМЫ

.

Изучение истории общества немыслимо без исследования его политического устройства, взаимообусловленности и взаимодействия различных структурных элементов политической системы, в том числе и взаимоотношений между партиями, государством и общественными организациями, как отдельными политическими институтами. Эти проблемы привлекают сегодня большое внимание, что вполне естественно и закономерно в условиях преобразования общества, отказа от старых и поиска новых форм и методов управления. Особый интерес вызывает период нэпа.

Процесс формирования новой политической системы, начавшийся после октября 1917 года, был заторможен и прерван гражданской войной, в ходе которой получили преимущественное развитие жесткие, военизированные методы руководства страной. После окончания войны вопрос о дальнейших путях развития советской политической системы встал ещё с большей остротой.

В начале 20-х годов продолжалось активное реформирование политической системы. Появились новые общественные организации, была ликвидирована многопартийность, установлены новые принципы взаимодействия различных политических институтов и т. д. Изучение этих преобразований помогает лучше понять особенности структуры и функционирования отдельных политических институтов и всей политической системы советского общества в последующие десятилетия.

Общепризнанно, что существует немало черт сближающих период нэпа с периодом «перестройки»: попытки демократизации общества, допущение развития несоциалистических элементов не только в экономике, но и в системе политических институтов, в том числе возникновение многих новых организаций, выражающих интересы различных социальных групп.

Поэтому политический опыт начала 20-х годов представляется нам не потерявшим своей актуальности до сегодняшнего дня. Он помогает лучше понять особенности и закономерности функционирования политической системы, четче определить приоритетные направления внутриполитической деятельности государственных органов, и, предостерегает от неверных шагов, ведущих общество к подавлению интересов отдельной личности. Вместе с тем, опыт строительства политической системы советского общества и связанные с ним дискуссии о путях и особенностях этого строительства, ещё раз показывают, как далеки бывают от реальной жизни планы политиков и как опасны, а порой даже губительны для страны, могут быть самые прекрасные замыслы.

ПРЕДМЕТ, ЦЕЛЬ И ЗАДАЧИ ИССЛЕДОВАНИЯ.

Предметом нашего исследования являются дискуссии о путях развития политической системы советского общества и история развития и взаимодействия политических институтов в начале 20-х годов. Исходя из актуальности темы и недостаточной изученности ряда её аспектов, мы определили следующую цель исследования: на основе всестороннего изучения архивных и опубликованных источников проанализировать изменение условий существования и деятельности основных звеньев политической системы в первые годы нэпа и основываясь на полученных данных сделать объективные выводы о том, было ли возможно успешное развитие политической системы страны хотя бы по одному из предложенных альтернативных путей.

В исследовании не затрагивается или только частично рассматривается ряд вопросов, изученных в исторической литературе лучше других, например, проблема развития органов государственной власти, женского движения, деятельность РКСМ, внутрипартийных дискуссий начала 20-х годов и т. д.

В соответствии с определенным предметом исследования и поставленной целью в диссертации решаются следующие задачи: — показать на доступных исследователю материалах завершение процесса формирования однопартийной системы;

— проследить развитие системы общественных организаций в первые годы нэпа и раскрыть тенденции, общие для всех организаций исследуемого периода;

— произвести анализ программ альтернативного развития политической системы советского общества и определить насколько реальным было их воплощение в жизнь в условиях России.

ХРОНОЛОГИЧЕСКИЕ РАМКИ ИССЛЕДОВАНИЯ.

Хронологические рамки исследования обусловлены ходом самого исторического процесса. В начале 20-х годов мелкобуржуазные партии окончательно сошли с политической арены и прекратили своё существование. Помимо этого, на наш взгляд, именно данный период явился определяющим для формирования основных принципов взаимоотношений органов власти с общественными организациями и для окончательного оформления всей структуры политических институтов, закрепления их функций, места и роли в политической системе общества.

Мы не определяем хронологические рамки исследования достаточно жестко, так как процесс вытеснения некоммунистических партий из политических структур и их распада завершился в разное время. Последние проявления оппозиции некоммунистических партий советской политической системе можно датировать 1924 годом. Однако, рассматривая проблемы, связанные с развитием общественных организаций и студенческим движением и их взаимоотношения с партийно-государственными органами, мы порой исследуем материалы 1925, 1926, 1927 годов, поскольку это диктуется необходимостью более четкого выделения основных тенденций данного развития и их итогов.

В первой главе «Политическая система советского общества в начале двадцатых годов. Теория и практика» рассмотрены основные тенденции в развитии и изменении политической системы в начале 20х годов. Вторая глава работы «Дискуссии об альтернативных возможностях развития политической системы советского общества в начале двадцатых годов» посвящена анализу существовавших альтернативных возможностей развития политической системы советского общества.

Историографический обзор.

Несмотря на постоянный интерес к политической истории нэпа, до сих пор не существует ни одного комплексного исследования по истории политических институтов данного периода и их взаимоотношений, хотя историография отдельных вопросов довольно обширна.(1).

Уже в 20-е — первой половине 30-х годов появились книги и брошюры по истории классовой борьбы, мелкобуржуазных партий, Советов, общественных организаций. (2) Из них особый интерес представляют исследования по истории мелкобуржуазных партий. Несмотря на полемический характер и излишнюю эмоциональность приводимых в работах данных и выводов, авторам удалось привлечь значительное количество фактического материала, послужившего в дальнейшем основой для более серьезных исследований, тем более, что документальные источники по истории непролетарских партий долгое время были труднодоступны для рядового исследователя. Большой интерес представляют также публикации появлявшиеся в эмигрантских периодических изданиях — «Социалистическом вестнике», «Руле», «Последних новостях» и т. д., дающие нам представление об отношении различных групп эмиграции к изменениям происходившим в советской политической системе.

Начиная со второй половины 30-х и до середины 50-х годов, в публикациях по интересующей нас теме основное внимание сосредотачивается на руководящей роли РКП (б). (3) Для работ тех лет характерны, объясняющиеся общей политической и идеологической ситуацией в стране, тенденциозность в подборе фактов и необъективность выводов.

Со второй половины 50-х гг. наблюдается новый всплеск интереса к нэпу, политическим институтам начала 20-х годов. Появляются обобщающие исследования, затрагивающие различные аспекты деятельности мелкобуржуазных партий, Советов, отдельных общественных организаций и их взаимоотношений с РКП (б). Следует отметить, что задачей подобных монографий не являлось специальное изучение политических программ оппозиционных большевикам партий, поэтому рассматривались они в самых общих чертах.(4).

Публикации 60-х — первой половины 80-х и второй половины 80-хначала 90-х годов, связанные с темой нашего исследования, можно разделить на три основные группы. К первой группе следует отнести работы, изучающие историю формирования политической системы общества и создание государства, развития Советов и их взаимоотношения с РКП (б). (5) Большой интерес представляют работы историко-правового характера, особенно публикации второй половины 80-х — начала 90-х годов. {€) Например, в статье В. М. Курицына «Партия и правовая реформа в условиях нэпа», комплексно рассматривается процесс демократизации всех звеньев политической системы в начале 20-х годов. (7) Значительный вклад в разработку данной темы внес Е. Г. Гимпельсон (8), подчеркивавший несоответствие методов демократизации «военно-пролетарской» политической системы начала 20-х годов задачам реформирования общества.

Для публикаций второй половины 80-х — начала 90-х годов характерно видение нэпа, как переломного момента, определяемого противоборством новых демократических тенденций и старых военно-коммунистических методов.

Нэп, давший широкие возможности для развития экономики страны и приведший к быстрому восстановлению хозяйства вызывал большой интерес исследователей. Так как очевидной была связь между экономическими реформами и изменениями в политической системе Советского общества, то обращение к опыту прошлого, должно было помочь в строительстве будущего.

В годы «перестройки» были сделаны первые реальные шаги к осмыслению опыта двадцатых годов. Беспристрастный анализ, к сожалению, вновь оказался невозможен из-за идеологической за данности исследований. Партийное руководство искало исторические и теоретические доказательства реформируемости социализма и советской системы, подтверждения возможностей повторения опыта развития смешанной экономики и товарных отношений нэпа. Много внимания уделялось сосуществованию различных укладов и секторов в экономике, успешной деятельности банков, бирж, эффективности использования рыночных рычагов для стимулирования труда. Большинство работ посвященных этим темам, к сожалению, являлись статьями, небольшой объем которых позволял авторам изложить свои размышления лишь в виде тезисов.

Вторая группа работ объединяет публикации по истории партий и проблемам многопартийности. Большая часть исследований посвящена истории РКП (б). С начала 60-х годов появляются исследования по вопросам внутриорганизационного развития коммунистической партии, борьбы с троцкизмом и дискуссиям 20-х годов.(9) Для большинства работ этого периода характерна просталинская ориентация, приводившая к обвинению оппозиции во всех смертных грехах. Однако, активно проводившаяся в конце 80-х гг. в связи с общей демократизацией политической системы, реабилитация оппозиционеров начиналась с тех исторических фигур, чьи взгляды можно было представить как альтернативу сталинскому пониманию социализма. Например, Н. И. Бухарин был возведен чуть ли не в ранг основоположника «рыночного социализма» и «отца» горбачевских реформ.

Значительную роль в этом сыграли работы западных ученых. (10) Так, в широко известной работе Ст. Коэна «Бухарин. Политическая биография. 1888−1933» Бухарин показан, как носитель реальной «альтернативы сталинизму» и подчеркнута прямая связь реформаторских попыток 60-х годов в странах Восточной Европы с бухаринскими идеями 20-х годов.

Благодаря излишне эмоциональным публикациям «Нового мира», «Огонька», «Нашего современника» и т. д. конца 80-х годов, были пробиты первые бреши на пути к реальному пониманию исторического опыта страны. Постепенно были созданы предпосылки для глубокого пересмотра мировоззренческих, политических и экономических основ советского строя. Разрушение идеологических стереотипов и введение в научный оборот ранее недоступных исторических источников 20−30-х годов произвели настоящий переворот в советской историографии.

Литература

второй половины 80-х и начала 90-х годов характеризуется интенсивным пересмотром давно устоявшихся понятий и выдвижением новых интересных исторических концепций. Основными вопросами становятсяроль нэпа в создании основ советской политической системысодержание, методы и характер идейной и политической борьбы в партии большевиковпротиворечия и кризисы нэпавозможности альтернативного исторического пути.

К сожалению, нередко «новые» идеи публицистики и исторической науки 80-х годов оказывались хорошо известными, но недоступными советскому читателю советологическими концепциями. Об этом писали Бордюгов Г. А. и Козлов В. А в книге «История и конъектура. Субъективные заметки об истории советского общества» .(11).

Размягчение" вопросов идеологии позволило открыто начать в нашей литературе обсуждение доктринальных причин кризиса социалистической системы. Был вновь поднят вопрос о роли личности Сталина, уже обсуждавшийся в 60-е годы. Его идеи и дела стали предметом исследования большой группы публицистов, философов, политологов, социологов и историков (В.Селюнина, М. Гефтера, А. Нуйкина, О. Лациса, Л. Ионина, Л. Гордона, Э. Клопова, В. Кожинова, Л. Сараскиной, А. Бутенко, А. Ципко и др.). Мнения резко разделились. Одни считали, что сталинизм есть прямое продолжение ленинизма и идейных тенденций 20-х годов, другие утверждали, что сталинизм — это идейное основание происшедшей в России «термидорианской революции» и никакого отношения к марксизму и взглядам Ленина не имеет.

Наиболее резко высказывался по этому поводу философ А. Ципко. В своей статье «О зонах закрытых для мысли» он призывал «всерьез заняться исследованием философских и социальных идей, шаблонов мышления лежащих в основании политической и экономической практики конца 20-х и 30-х годов». Он выступил против вычеркивания Сталина и его политической и идеологической практики из истории коммунистического движения и марксизма. Подчеркнув, что «представления Сталина о социализме, о его первоочередных задачах не могли существенно отличаться от того, что мыслили и думали об этом другие марксисты его эпохи, ибо в основе этих представлений лежали одни и те же социальные и философские идеи». (12).

Серьезное исследование доктринальных вопросов большевизма содержится в Н. Симония книге «Что мы построили?». Автор является сторонником точки зрения, что Сталин отступил от подлинных марксистских взглядов и создал своё собственное учение, «подгоняя при этом универсальную классическую модель, созданную основоположниками марксизма-ленинизма, под конкретно-исторический опыт русской революции» .(13) Он отнёс Ципко к возникшей в 1987;1990 годах школе ученых и публицистов, которые критикуя Сталина, в большей или меньшей мере оправдывали его действия и весь феномен сталинизма.

Сейчас мы прекрасно осознаем как осуществлялась модернизация доктрины большевиками в первой половине 20-х годов. Был проделан нелегкий путь от идеи немедленного построения коммунизма в мировом масштабе к доктрине строительства социализма в одной стране. За несколько лет находившиеся у власти революционеры радикально преобразовали доктрину и привели её в полное соответствие как со своим статусом, так и с потребностями дальнейшего развития общества.

Следует отметить, что в литературе существует несколько точек зрения по данному вопросу. Согласно одной, Сталин извратил Ленина и создал свою доктрину (Н.Симония). Согласно другой, Сталин оказался самым верным учеником Ленина и привел дело начатое вождем к логическому завершению (А. Ципко). Существует позиция, будто сталинская доктрина социализма резко отличалась от взглядов не только Ленина, но и Троцкого (И. Клямкин, Б. Роговин).

Так как в ряде статей (Н. Симонова, В. Старцева и т. д) особенности взглядов оппозиционеров рассмотрены довольно подробно, то в данном исследовании перед нами стоит задача оценить насколько практически осуществимы были их предложения, и чем объяснялось поражение оппозиции — репрессиями со стороны власти или отсутствием социальной базы.

Говоря о партии и оппозиции следует отметить, что все члены победившей партии большевиков являлись по принадлежности марксистами и стояли на позициях революционного марксизма. Ленин прекрасно выразил доктрину большевизма в своей программной работе «Государство и революция». К тому же имелась вторая программа партии, которая являлась плодом коллективной работы широко и развернуто выражая господствующую доктрину. Здесь необходимо учитывать, что официальная доктрина имела свою «окраску» в устах каждого из политических деятелей. Сравнение их высказываний позволяет выявить некоторый подтекст, объясняющийся различиями в реальных политических мотивациях каждого из вождей, представляющих соединение общественного и личностного.

Здесь нужно подчеркнуть, что боязнь потерять власть, утратив опору в поддерживающем социальном слое, или желание расширить свою социальную опору заставляли вождей довольно решительно и бесцеремонно обходиться с доктринальными ограничениями. Этот вопрос подробно рассмотрен в монографии С. В. Цакунова, выделяющего следующие поворотные моменты: весну и осень 1921 г., весну 1922 г., осень 1924 г., весну и зиму 1925.(14).

Активно разрабатывались, начиная с 60-х годов, проблемы многопартийности и истории некоммунистических партий. (15) Большой интерес представляет монография М. И. Басманова, К. В. Гусева, В. А. Полушкиной, ставшая одной из первых работ, где разносторонне исследуется история политических партий в России.(16) Если до середины 80-х годов активнее всего разрабатывались проблемы стратегии и тактики большевиков по отношению к непролетарским партиям и крах последних,(17) то в условиях обозначившейся в конце 80-х — начале 90-х гг. реформы политической системы усилился интерес к проблемам многопартийности в годы нэпа.(18).

К третьей группе публикаций мы относим работы по истории общественных организаций и их взаимоотношений с государственными и партийными органами. Вопросы образования и деятельности наиболее массовых организаций затрагиваются многими исследователями периода нэпа.(19) Помимо этого существуют отдельные публикации по истории комсомола, профсоюзов, крестьянских комитетов взаимопомощи и т. д.(20) Исследования, рассматривающие историю всей системы общественных объединений в целом, немногочисленны. В существующих работах историко-правового характера периоду нэпа, к сожалению, уделяется мало внимания. (21) Во второй половине 80-х годов количество публикаций по истории общественных организаций значительно сократилось, так как требовалось время для переосмысления документов и выработки новых подходов. Однако продолжали появляться работы, построенные на новых фактических материалах, по этой тематике.(22).

Таким образом, анализ литературы по вопросам развития политической системы общества начала 20-х годов показывает, что исследователями создана довольно полная картина истории политических институтов нэповского времени. Однако имеющиеся публикации оставляют все ещё недостаточно или совсем неизученными многие аспекты данной проблемы. В дальнейшей разработке нуждаются вопросы развития системы общественных объединений Москвы, да и России в целом, при переходе к нэпу, формирования взаимоотношений общественных организаций с местными партийными и государственными органами. Недостаточно изучена деятельность мелкобуржуазных партий в начале 20-х годов. Вопросы жизнеспособности при воплощении в реальность альтернатив существовавшей политической системы также не изучены.

1. Коржихина Т. П. История добровольных обществ и союзов в СССР в советской историографии // Вопросы истории. — 1981. № 3- Очерки по историографии советского общества. — М. 1976; Борьба КПСС против непролетарских партий, групп и течений: Историографические очерки. -М. 1982 и др.

2. Вардин И. В. Политические партии и русская революция. — М. 1922; Луначарский A.B. Бывшие люди. — М. 1922; Диманштейн С. Кто такие меньшевики. — Харьков, 1923; Попов H.H. Мелкобуржуазные антисоветские партии. — М., 1924; Шуйский Ф. А. Партия и Советы. — М., 1927; Лепешинский П. Меньшевики. М.-Л., 1931 и др.

3. Филимонов А. Мелкобуржуазная контрреволюция при переходе к нэпу.// Исторический журнал. -1938. № 4- Боевой путь ленинского комсомола. М., 1947; Очерки по истории Советского государства. М., 1949 и т. д.

4.Генкина Э. Б. Переход Советского государства к новой экономической политике: 1921; 1922. М., 1954; Поляков Ю. А. Новая экономическая политика разработка и осуществление. — М. 1962; Кукушкин Ю. С. Сельские Советы и классовая борьба в деревне: 1921;1932. М., 1968 и т. д.

5. Лепешкин А. И. Местные органы власти Советского государства- 1921;1936. М., 1959; Городецкий E.H. Рождение советского государства. М., 1965; Волобуев П. Власть Советов: расчеты и просчеты: 1917;1923// Коммунист. 1991., № 11 и др.

6. Кореневская Н. П. Становление высших органов советского государственного управления. М., 1975; Курицын В. М. Переход к нэпу и революционная законность. М., 1972; Он же. Развитие прав и свобод в Советском государстве. М., 1983; Кушнир А. Г. Демократическая альтернатива середины 20-х годов: Реформы системы управления Советской России. М., 1989; Симонов Н. С. Реформа политического строя: замыслы и реальность. 1921;1923гг.// Вопросы истории КПСС. 1991, № 1- Цакунов C.B. В лабиринте доктрины. М., 1994 и др.

7. Курицын В. М. Партия и правовая реформа в условиях нэпа.// Коммунист. 1990. № 14.

8. Гимпельсон Е. Г. Из истории строительства Советов. М., 1958; Он же. Влияние гражданской войны на формирование Советской политической системы.// История СССР. 1989. № 5- Он же. Политическая система и нэп: неадекватность реформ.// Отечественная история. 1993. № 2 и др.

9. История Коммунистической партии Советского Союза, в 6-ти томах. М. 1970. Т. 4, кн. 1- Андрухов Н. Р. Партийное строительство после Октября: 1917;1924. М., 1973; Сламихин H.A. Разоблачение В. И. Лениным теории и практики троцкизма: 1917;1924. М., 1977; Швецов В. В. Дискуссия в РКП (б) 1923 г. М., 1991 и др.

10. Lewin, Moshe Political Undercurrents in Soviet Economic Debates. Princeton. 1974; Soviet industralization and Soviet maturity. Ed& by Keith Smith. London and New York. 1986; Ст. Коэн «Бухарин. Политическая биография. 1888−1933. M., Прогресс, 1988.

11. Бордюгов Г. А. и Козлов В. А «История и конъюктура. Субъективные заметки об истории советского общества». М. 1992.

12. Ципко А. С. О зонах закрытых для мысли. В кн. Суровая драма народа. М.1989. стр. 190−191.

13. Н.Симония. Что мы построили?. М. 1990, стр. 195.

14. Цакунов C.B. В лабиринте доктрины. М., 1994.

15. Гимпельсон Е. Г. Из истории образования однопартийной системы в СССР// Вопросы истории. 1965. № 11- Малашко A.M. К вопросу об оформлении однопартийной системы в СССР. Минск, 1969; Комин В.В.

История помещичьих, буржуазных и мелкобуржуазных политических партий в России. Калинин, 1970; Алексеева Г. Д. Критика эсеровской концепции Октябрьской революции. М. 1989; Волобуев О. В., Ильящук Г. И. Послеоктябрьский меньшевизм// История СССР. 1991. № 2- Гусев К. В. Эсеровская богородица. М., 1992 и др.

16. Басманов М. И., Гусев К. В., Полушкина В. А. Сотрудничество и борьба: Из опыта отношений КПСС с непролетарскими и некоммунистическими партиями. М., 1988.

17. Лейкин А. Я. Против ложных друзей молодежи. М., 1980; Корноухов Е. М. Борьба большевиков против анархизма. М., 1981; Шестак Ю. М. Борьба большевистской партии против национализма и сепаратизма Бунда. М. 1990 и др.

18. Козлов В., Бордюгов Г., От «черезвычайщины» к «тоталитаризму». Как укреплялась большевистская диктатура.// Диалог. 1991. № 6- Гусев К. В., Миллер В. И. Система политических партий в России: К постановке вопроса.// Кентавр. 1992. № 6 и др.

19. Иконников С. Н. Организация и деятельность РКИ в 1920;1925 гг. М., 1960; Очерки истории партийного руководства культурным строительством в СССР 1921;1925 гг. М., 1982 и др.

20. Ленинский комсомол. Очерки по истории ВЖСМ. М., 1969; Динес В. А. Партийное руководство комсомолом: 1921;1925. М., 1983; Слезин A.A. Комсомол в советской политической системе в годы нэпа. Тамбов, 1993; История профсоюзов СССР. М., 1977; Щепров Б. С. Партийное руководство профсоюзами. 1921;1925. М., 1980. у 21. Коржихина Т. П. История добровольных обществ и союзов в СССР в советской историографии// Вопросы истории, 1981, № 3- Она же.

Законодательные источники по истории общественных организаций.// Вспомогательные исторические дисциплины. 1987, № 18- Щиглик А. И. Закономерности становления и развития общественных организаций в СССР. М., 1983; Купайгородская А. П., Лебина Н. Б. Добровольные общества в ПетроградеЛенинграде в 1917;1937 годах. Л. 1989; Дж. Брэдли. Добровольные общества в Советской России.// Вестник МГУ. История. 1994., № 4- Щагин Э. М. Революция, власть, политические партии и судьбы всекрестьянской организации в России.// Сб. Власть и общественные организации в России в первой трети XX столетия. М., 1993 и др.

22. Киселев А. Ф. Российские профсоюзы от независимости к огосударствлению.// Сб. Власть и общественные организации России в первой трети XX столетия. М. 1993; Агибеков Г. М. О политике коммунистов в профсоюзном движении: Взгляд автора на свою книгу 10 лет спустя.// Вопросы истории КПСС. 1991., № 8 и др.

Источниковедческий обзор

Основу источникового исследования составили документы РЦХИДНИ. Каждое крупное политическое событие имеет в РЦХИДНИ свой фонд, состоящий из широкого спектра сопутствующих документов: стенограммы речей и выступлений, резолюции решений конференций, пленумов и съездов, записки Информотдела ЦК, сводки информотдела ГПУ, отчеты ГПУ, регулярные отчеты в ЦК секретарей губкомов и, наконец, письма в ЦК и лично Ленину и Сталину, другим руководителям, в партийные газеты. Эти документы позволяют воссоздать не только реальные настроения в стране в тот период, но и атмосферу внутри ЦК, уровень личностных взаимоотношений лидеров. Большое значение для целей исследования имели материалы ЦАОДМа (Центральный архив общественных движений Москвы) и ЦТ AMO (Центральный Государственный Архив Московской Области). В фондах этих архивов находиться большой комплекс документов по профсоюзному, общественному и студенческому движению Москвы, а так же материалы городских и районных партийных конференций. ГАРФ располагает большим комплексом документов по деятельности общественных организаций Москвы. Использовались так же и опубликованные документы и материалы (Кодексы, СУ, материалы статистических сборников и т. д.). Все эти источники можно разделить на несколько групп.

1. Документы центральных государственных органов: законы, подзаконные акты, декреты, постановления, распоряжения и т. д. В них содержатся сведения общего характера, позволяющие сделать вывод о месте и роли отдельных общественно-политических институтов в политической системе общества начала 20-х годов, их взаимоотношениях с государственными органами.(ЦТAMO ф. 66, оп. 12, 22, 30- ф. 69, оп. 1- РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 84).

2. Документы центральных партийных органов: постановления и циркуляры ЦК РКП (б), резолюции и другие материалы партийных съездов, в которых определялись основные направления деятельности партийных государственных и общественных организаций. (Материалы X, XI, XII, XI11 съездов РКП (б), XI11 партийной конференции, РЦХИДНИ ф. 17, оп. 3, 84, Ф. 572, оп.1).

Документы, заключающиеся в перечисленных выше группах источников, очень важны для воссоздания политической истории двадцатых годов. В то же время они предоставляют лишь общие материалы по интересующим нас проблемам. Для более конкретного изучения истории функционирования политической системы мы использовали источники, выделенные в следующие группы.

3. Документы местных советских органов: материалы и резолюции местных съездов Советов, распоряжения, циркуляры, протоколы заседаний, отчеты исполкомов. Эти документы характеризуют положение дел на местах, условия возникновения и деятельности общественных организаций, их взаимоотношения с органами власти. (ЦГАМО, ф. 66, оп. 12, 22, РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 84, ф. 124, оп. 3).

4. Документы партийных организации: протоколы партийных конференций, заседаний и пленумов губкомов, отчеты, циркуляры и т. д. Эта группа источников содержит сведения по всем основным вопросам темы нашего исследования, т.к. парткомы контролировали и направляли деятельность государственных и общественных организаций, а следовательно оказывали непосредственное влияние на функционирующую политическую систему.(ЦАОДМ ф. 3, оп. 11, РЦХИДНИ, ф. 17, оп.84).

5.Документы касающиеся деятельности общественных организаций, в том числе и студенческих, на местах: протоколы собраний, конференций и съездов членов соответствующих организаций, отчеты их руководящих организаций, справки. Эти документы дают представление о реальном положении дел на местах, об успешном проведении или провале директив вышестоящих органов.(РЦХИДНИ ф. 17, оп. 60, 84- ЦГАМО, ф. 66, оп. 22- ЦАОДМ, ф. 3, оп. 3, 4, ф.11, оп. 1 и т. д.).

6. В отдельную группу мы выделяем источники по истории некоммунистических партий. Основная часть используемых нами материалов относится к деятельности их центральных органов, постановления, воззвания, листовки, заявления и статьи лидеров РСДРП, ПСР, анархистов, дающие представления о программных установках этих партий, основных тактических задачах, предлагаемых ими моделях политической системы и об отношениях с РКП (б). Документы местных организаций этих партий почти не сохранились, но сведения об их деятельности содержатся в отчетах ГПУ, материалах подготовленных местными партийными и советскими организациями для отчета перед вышестоящими инстанциями. Для освещения этой темы в работе используются так же воспоминания и переписка членов нелегальных партий, но как источник они подлежат более тщательной проверке, хотя из-за скромных объемов документов по деятельности этих партий, отложившихся в московских архивах они представляют несомненную историческую ценность. Основной объем материалов по деятельности нелегальных партий сосредоточен в РЦХИДНИ, однако очень интересные хотя и разбросанные по разным фондам и описям документы встречаются в ЦГАМО и ЦАОДМе.

7. Документы касающиеся деятельности внутрипартийной оппозиции подразделяются на две подгруппы: материалы созданные самими оппозиционерами: воззвания, журнальные и газетные статьи, выступления на партийных собраниях, съездах и конференциях, у материалы издававшихся в начале двадцатых годов дискуссионных сборников, документы из личных фондов, переписка и документы показывающие реакцию партийного и беспартийного населения на деятельность оппозиционеров: письма в редакции газет, выступления рабочих и крестьян на партийных собраниях, отчеты ГПУ, статистические данные. Наиболее полным собранием документов по внутрипартийной оппозиции обладает РЦХИДНИ (ф. 17, оп. 3, 71, 84- ф. 45, оп. 1). Отдельные интересные документы находятся так же в ЦАОДМе (ф. 3, оп. 1,4, 11-ф.69, оп.1).

8. В качестве источника широко использовалась также периодическая, как советская, так и эмигрантская печать исследуемого периода. Этот источник не только содержит интересные данные по теме нашей работы, оживляет её, но и позволяет лучше понять особенности психологии людей того времени.

Таким образом, мы считаем, что источниковая база является достаточной, для изучения обозначенной темы и написания диссертационного исследования.

В процессе отбора, классификации и изложения фактического материала автор стремился к научной объективности исследования, опираясь в своих оценках на принцип историзма. При работе с документами и публикациями (особенно воспоминаниями) учитывалась их возможная социальная ангажированность. При работе над исследованием использовались специальные исторические методы: проблемно-хронологический, сравнительно-исторический, ретроспективный, статистический и метод актуализации.

Собранные материалы могут быть использованы в учебном процессе, как при чтении базовых курсов по истории отечества, так и при подготовке и проведении спецкурсов и спецсеминаров.

ВЫВОДЫ.

Основываясь на материалах диссертации можно прийти к следующим выводам:

1.Основные звенья политической системы советского обществаСоветы и профсоюзы неукоснительно проводили в жизнь волю коммунистов, как это и было предусмотрено в концепции В. И. Ленина. Однако, в сложной экономической и политической ситуации характерной для рассматриваемого периода, это привело к потере авторитета основных звеньев политической системы в глазах рабочих и крестьян.

2. Возобновление требований создания «Крестьянского союза», «Союза безработных» и т. д., было связано с осознанием трудящимися того, что профсоюзное движение зашло в тупик и всё надо начинать сначала. Для населения была очевидна и марионеточная роль Советов. (Письма крестьянантисоветские высказывания рабочих во время избирательных собраний). Отметим и то, что политическое недовольство населения обычно ограничивалось разговорами и одиночными выступлениями, ни о каком более или менее серьезном и организованном противостоянии существующему политическому режиму речи не шло.

3. Создание Крестьянского Союза и предоставление кооперации большей свободы развития не было безопасным для государства так как почувствовавшие свою силу в экономике капиталистические элементы стремились закрепить её и на политическом уровне.(Красноярский съезд рыночных торговцев, Курагинский съезд советов). В аграрной России любые политические послабления могли привести к всплеску мелкобуржуазной стихии, справиться с которой, особенно в условиях экономического кризиса и разногласий среди партийного руководства, у РКП (б) не хватило бы сил. Но отказ правительственных структур от создания крестьянского союза привел к тому, что был упущен один из реальных шансов на расширение социального базиса Советской власти, а экономический курс правительства не получил политического подкрепления.

4. Таким образом, в государстве рабочих и крестьян рабочие и крестьяне к реальной власти не допускались, в силу их неумения, да и нежелания государством управлять. Основная задача пролетарского государства — организация самоуправления трудящихся оставалась невыполненной. Шансы развития по демократическому пути были практически сведены на нет.

5. Предоставление широких демократических свобод населению в условиях России начала 20-х годов могло привести к реализации меньшевистской программы развития страны. Но, дало бы это положительные результаты, да и выдержала бы Россия ещё одну волну потрясений ответить трудно. Программы реформирования политической системы Советского государства, предлагавшиеся эсерами и меньшевиками означали неизбежный переход страны на рельсы буржуазной демократии, не исключено, что незадачливые реформаторы были бы вскоре отстранены от власти более решительными людьми, но на сей раз чисто буржуазной ориентации.

6. Основной причиной, сделавший приход к власти эсеров и меньшевиков невозможным, было отсутствие социальной базы. В этих условиях единственной надеждой являлся единый фронт с оппозицией в РКП. Но, не смотря на то, что оппозиционно настроенные большевики по своим взглядам были очень близки к меньшевикам, они возражали против такого объединения. Возможность более или менее активной деятельности нелегальных партий, в первую очередь эсеров и меньшевиков, сохранялась до конца 1923 года. Рост оппозиционных настроений в РКП подписал смертный приговор социалистическим партиям. Ноябрь-декабрь 1923 и начало 1924 годов ознаменовались массовыми арестами членов нелегальных партий, положившими конец их существованию.

7.Что касается оппозиции внутри РКП (б), то изменения основ советского строя (роли профсоюзов, роли Советов, большая демократизация) предлагавшиеся ею, то их осуществление, подчас крайне сложное с технической точки зрения, могло бы привести в равной степени и к большей демократичности и к ещё большей деспотичности режима. Примером последнего служит история Самарской оппозиционной группировки. К демократическим формам правления Россия тогда ещё не была готова, а при попытке их осуществить был возможен новый политический взрыв, после ликвидации которого диктатура была неизбежна. Спорным является и осуществление демократических преобразований сторонниками Троцкого при успешном исходе дискуссии 1923 года. Скорее всего, произошла бы просто смена первых лиц, а не изменение политической системы в сторону большей демократизации. 8. Анализ документальных материалов по деятельности оппозиционных партий и оппозиции внутри РКП показывает, что ни одна из рассматриваемых групп не располагала достаточной силой и влиянием в массах.

Таким образом, реальных альтернатив развития политической системы Советского общества в начале 20-х годов не было.