Философско-исторические основания теории «открытого общества» Карла Поппера

Актуальность темы

Исторический опыт XX века, без сомнения трагический и вряд ли еще до конца осмысленный, заставляет нас со всей серьезностью отнестись к философии истории Просвещения. Известно, что философия Просвещения, при всех ее недостатках, создала целое историческое мировоззрение, заключившее в себе «фаустовское начало» европейской культуры и во многом определившее судьбу западной цивилизации. Прошедший век и век начавшийся ознаменовались интенсивным вовлечением всего мира в историческое пространство модерна. Это касается, в первую очередь, «коммунистического» прошлого и «либерального» настоящего нашей страны. Ведь, как пишет один автор, уже «в разгар „холодной войны“ все знали, что в ходе ее сталкиваются два больших проекта, каждый из которых вышел из европейского Просвещения, из модерна» [97, с. 17].

Цель истории Просвещение видит в создании силами человека единой цивилизации, воплощающей принципы разума и свободы. Однако средства и пути достижения указанного гуманистического идеала, как мы знаем, выбирались разные. Свой путь предлагает либеральная доктрина «открытого общества», разработанная английским философом Карлом Поппером (1902;1994). Он заключается в рациональном проектировании государственных и общественных институтов при опоре на знание, добытое посредством социального и политического экспериментирования, то есть «поэлементной инженерии». Критический рассудок, объединяющий людей и выступающий движущей силой науки, для осуществления своей исторической миссии требует реализации модели «открытого общества», социального устройства, в рамках которого становится возможным бесконечное совершенствование общественной жизни и объединение человечества в единую цивилизацию, управляемую либеральной идеологией.

Идеи Поппера, надо признать, довольно активно влияют на политические процессы в мире. Так, еще в 1964 г. задачей внешней политики США было провозглашено «мирными средствами поощрять в коммунистических обществах эволюцию к открытым обществам» [20, с. 140], а в доктрине безопасности США 2002 года подчеркивается, что «США буду использовать как военные, так и экономические возможности для «поощрения свободных и открытых обществ» [7]. Существует американский научно-исследовательский институт «Рэнд корпорейшн», связанный с Советом национальной безопасности и Пентагоном, разрабатывающий и применяющий принципы попперовской социальной инженерии преимущественно в странах «третьего мира». Во многих странах действует фонд «Институт Открытое общество», организованный последователем Поппера Дж. Соросом.

Рост внимания к социально-философским идеям Поппера (особенно, к его «открытому обществу») в среде российский ученых и политиков в конце XX — начале XXI вв., конечно же, не случаен. Падение коммунистического строя в Восточной Европе и СССР, с одной стороны, позволило либералам говорить об исторической победе их идеологии, а с другой — обнажило кризисные процессы в жизни нашей страны, и, прежде всего, в духовной сфере. И в этой ситуации доктрина «открытого общества», созданная Поппером еще во время Второй Мировой войны как идеологическое оружие в борьбе с фашизмом и коммунизмом (социализмом), была охотно воспринята прозападной политической «элитой» в России. Сейчас ее приверженцы обещают вновь объединить наш народ, избавить его сознание от рецидивов коммунистической утопии и открыть нам путь к социальному прогрессу. Но, прежде чем на место коммунистической идеологии ставить либеральные идеалы «открытого общества», необходимо глубокое исследование и трезвая оценка его философско-исторических оснований.

Тем более внимательно должны мы отнестись к наследию Поппера в свете «кризиса либерализма» — проблемы, активно обсуждаемой учеными всего мира. На наш взгляд, теория Поппера ярко выражает философско-историческое воззрение либерализма и дает нам возможность составить о нем адекватное понятие. Это и обусловливает актуальность избранной темы.

Научная разработанность темы. Теория «открытого общества» и различные ее аспекты — социальный, политический, экономический, исторический, эпистемологический и другие, рассмотрены в обширной научной и публицистической литературе, отечественной и иностранной, в которой представлен широкий спектр оценок творчества Карла Поппера — от самых высоких, до крайне отрицательных.

Как пишет В. Н. Садовский, публикация на русском языке книг «Открытое общество и его враги» (1992) и «Нищета историцизма» (1993) «дали возможность советскому — в то время уже российскому философско-социологическому сообществу — оценить несомненный вклад Поппера в социальную философию и социологию» [124, с. 232]. Так философия Поппера обрела последователей в России. Анализу и развитию его социально-исторических идей посвящены работы М. А. Абрамова [1], А. С. Ахиезера [6], В. А. Белова [10], P.M. Бикметова [17], М. А. Краснова [67], М. Могильнера [89], Н. Ф. Овчинникова [94- 95- 96], М. В. Рац [120], В. Н. Садовского [124- 125], В. В. Шкоды [153] и других авторов, разделяющих либеральные идеалы «открытого общества». А. С. Ахиезер поддерживает тезис Поппера о том, что человечество движется к «открытому обществу», в первую очередь, благодаря развитию науки. Последняя позволяет нам давать адекватные ответы на вызов истории [6, с. 27]. М. В. Рац обосновывает мысль об универсальности «открытого общества», подчеркивая, что оно не является феноменом Запада, а выступает как идеал, противопоставляемый европейскими философами тоталитарным идеалам. Модель «открытого общества» является гибкой и может сочетаться с традиционными элементами социально-политической жизни общества, сохраняя при этом свою либеральную суть [120].

Названными исследователями активно обсуждаются вопросы построения «открытого общества» в России: отечественная традиции либерализма (М. Мо-гильнер), переход России к рыночной экономике (Ляменков А. К. [80]), ответственность власти (М. А. Краснов), значение индивидуальности и развития договорных отношений в обществе (В. А. Белов, В. В. Шкода). Идея синтеза традиции, обеспечивающей целостность общества, и либерализма, нацеленного на защиту прав личности, обосновывается и развивается в работах Дж. Сороса, одна из которых носит название «Может ли Россия показать миру путь к открытому обществу?» [132]. И хотя ответа на этот вопрос еще не получено, очевидно, что историческая философия Поппера оказывает большое влияние на российских политиков и ученых.

Между тем, некоторыми отечественными авторами были указаны серьезные недостатки попперовской модели социального устройства, осуществление которой, по мнению английского философа, есть необходимый этап исторической эволюции человечества. Так, В. А. Лекторский считает, что эта модель не способна обосновать возможность межкультурного диалога, так как конструктивный диалог мыслится Поппером только в рамках либеральный традиции Запада [72]. Критически настроен по отношению к теории «открытого общества» О. В. Мартышин, отмечающий абстрактно-рационалистический характер сочинений Поппера, объясняя это возвращением философа к атомизму и рационализму эпохи Просвещения [88]. Серьезные возражения встречает попперовская философия истории, утверждающая «смерть истории и традиционных обществ», у А. Р. Конева [63]. Осторожную критику попперовской исторической философии дает Н. С. Розов [122], выступивший в защиту теоретической истории, научный статус которой Поппер не признавал. Ю. Бокарев в серии статей анализирует противоречия и утопический характер попперовской социальной инженерии, основанной на историософском волюнтаризме и отрицании исторической необходимости [19- 20- 21- 22]. Т. А. Туровцев доказывает, что знаменитая книга Поппера «Открытое общество» построена не на научных, а на идеологических принципах. Это привело к искажению рассматриваемых в названной работе социально-исторических учений, а также проявило «паразитическую» суть либерализма, существующего за счет негации, отрицания и не способного создать глубокое положительное учение [138]. Псевдонаучной считает теорию «открытого общества» также А. Н. Севастьянов [126]. С марксистских позиций критикует Поппера А. В. Бузгалин [24].

На Западе положения исторической философии Поппера развивают его ученики — Дж. Сорос (теория рефлексивности), М. А. Ноттурно (анализ «закрытости» научных сообществ, критика политического детерминизма), Р. Дарен-дорф (учение о положительном значении социального конфликта в либеральном обществе), X. Альберт (развитие концепции рациональной социальной практики), Г. Шпинер (разработка принципа фальсификации как принципа «теоретического плюрализма» социальных наук), Э. Топич (критика идеологии), Э. Бойл (учение о дуализме фактов и норм). Согласно Дж. Соросу, центральным в философии истории Поппера является тезис о «погрешимости» человеческого знания, указывающий на несоответствие наших ожиданий реальным результатам [134]. Этот зазор и стремится преодолеть человечество посредством развития науки и рационализации общественных отношений. Э. Бойл, в отличие от Сороса, на первый план ставит этическую теорию британского мыслителя. «Попперовская философия истории, — пишет он, —. непосредственно вытекает из его убеждения, что этические нормы и решения невозможно вывести из фактов» [18, с. 346]. Названные подходы, надо сказать, дополняют друг друга, способствуя уяснению связи исторических идей Поппера с эпистемологическими, метафизическими, нравственными и др. принципами его философии.

Вполне естественно, что и в западной литературе многие положения поппе-ровской социальной философии часто становились предметом спора. Известна, например, полемика Поппера с Т. Адорно, одним из основоположников Франкфуртской школы социальной философии по поводу позитивизма в социальных науках, продолженная X. Альбертом и Ю. Хабермасом. С другой стороны, разногласия Поппера с «Венским кружком» логического позитивизма тоже касались социально-политических вопросов. Любопытно, что противником теории «открытого общества» выступил Морис Корнфорт [64], который был последователем Витгенштейна, а затем порвал со своим учителем и стал марксистом [23, с. 55].

В современной литературе хорошо освещена такая часть исторической философии английского мыслителя, как эволюционная теория роста научного знания. Принципы «открытого общества», что справедливо отметил В. А. Лекторский, напрямую соотносятся с эволюционной эпистемологией Поппера [72]. На ее положения опирались в своих работах Томас Кун, Джозеф Агасси, Имре Лакатос, Поль Фейерабенд, Ларри Лаудан и другие видные ученые и исследователи науки XX века.

Что касается осмысления философско-исторических основ либерализма (в том числе попперианского толка) и его исторических перспектив, то здесь следует в первую очередь выделить работы современных западных теоретиков Джона Грея [41], Эласдера Макинтайра [82], Исайи Берлина [14- 15], Джозефа Раца [173], Ричарда Рорти [123] и Ноама Хомского [149- 150]. Этой проблеме уделили внимание и отечественные исследователи В. Аверьянов [3], А. Казин-цев [55], Э. Я. Баталов [9], А. В. Бузгалин [24- 25], Б. Г. Капустин [61], Н. А. Нарочницкая [91], А. С. Панарин [97], А. И. Уткин [139] и др. Большинство из названных исследователей, независимо от их отношения к традиции Просвещения, говорят о кризисе, постигшем либеральную идеологию на рубеже веков. Пути преодоления этого кризиса предлагаются разные. И. Берлин и Дж. Сорос призывают к обновлению традиции Просвещения. Дж. Рац и Э. Ма-кинтайр предлагают собственные варианты обоснования либерализма. А. Панарин считает необходимым возвращения от неолиберализма к либеральному модерну. Некоторые из названных авторов — Д. Грей, Н. Хомский, В. Аверьянов, А. Казинцев, Э. Я. Баталов, Н. А. Нарочницкая, А. И. Уткин — склонны говорить об исчерпанности либерального проекта Просвещения.

В контексте нашего исследования имеет смысл обратиться в первую очередь к суждениям представителей «ситуационного» либерализма (принципы которого были разработаны Поппером в теории «открытого общества»). Его последователь Ральф Дарендорф убежден: «Нет такого состояния, в котором либерализм был бы реализован полностью. Либерализм всегда есть процесс,. посредством которого исследуются новые возможности для большего числа людей. Вновь и вновь это процесс требует новых импульсов для придания ему энергии» [165, с. 29]. А это значит, что пока идет борьба за либерализм, как поиск новых возможностей свободы «здесь и сейчас» (Дарендорф), преждевременно говорить о его «смерти».

Сходной позиции придерживается специалист по истории политической мысли Б. Г. Капустин. Либерализм, по его мнению, не сводится ни к деятельности либералов, ни к либеральным теориям, ни к институтам, защищающим либеральные ценности. Он есть прежде всего идея. В качестве таковой «либерализм можно определить как освободительную функцию, содержание которой задается данной конкретной ситуацией. Однако либеральное освобождение нужно отличать от иных его видов. Оно предполагает утверждение того, что Гегель называл „правом субъективной свободы“. Речь идет, во-первых, именно о праве для всех (кто в данной ситуации обретает политическую субъектность), а не о привилегии. Во-вторых, о признании способности человека быть субъектом разумного волеобразования и воле изъявления, следовательно, такая способность относительно данной ситуации уже должна быть исторически развита» [61, с. 52]. При всем при том, утверждает Б. Г. Капустин, опираясь на эту идею невозможно составить универсальное понятие, сформулировать систему признаков, ценностей либерализма. Ведь как показывает опыт, они часто вступают в противоречие друг с другом, обусловленное конкретной социально-исторической ситуацией.

Вместе с тем нельзя не заметить, что западная политическая мысль связывает с так называемым неолиберальным «новым порядком» определенные эсхатологические предчувствия [9], и даже в лице Ф. Фукуямы открыто заявляет о «конце истории». Достаточно красноречивы название таких книг, как «Смерть Запада» П. Дж. Бьюкенена [30], «Сумерки Запада» К. Коукера [65], «Поминки по Просвещению» Дж. Грея [41] и многих других, в которых выражена серьезная обеспокоенность по поводу судьбы западного мира, потерявшего, по выражению Коукера, «ощущение цели» [65, с. 8]. По замечанию Э. Я. Баталова, потенциал внутреннего развития либерализма исчерпан, и он перестал быть силой, обновляющей общество [9, с. 35]. Об этом свидетельствует возвращение в политический язык просвещенческого деления мира на цивилизованный и нецивилизованный, оправдывающего защиту «ценностей цивилизации» вплоть до применения военной силы к «нецивилизованным» странам. Такой «ренессанс» идей XVIII века явно содержит тоталитарное начало, только прикрывающееся либеральной риторикой.

Существуют и такие суждения о либерализме, с которыми сегодня готовы согласиться и его апологеты, и критики. Так, некоторыми теоретиками либерализма установлено, что последний опирается на разрозненные этические координаты, не позволяющие создать непротиворечивую концепцию блага (Берлин, Рац, Макинтайр) — несостоятельной оказалась вера в то, что ценности «в конечном счете совместимы и даже вытекают одна из другой» [15, с. 179]. Из этого следует, как считает Джозеф Рац, что принципы либерализма не могут быть обоснованы исключительно доводами разума, и требуют от общества веры в то, что следование им обеспечит благополучие обществу [173]. У Раца, отмечает Дж. Грей, «либерализм приобретает коммунитаристский оттенок», устраняется его зависимость от индивидуализма, кажущаяся на первый взгляд очевидной [41, с. 26]. Еще определенней высказывается о либерализме в его современной форме американский ученый-лингвист Ноам Хомский. Неолиберализм в его понимании это квазирелигиозное учение, включающее магию laissez-fair, святого покровителя Адама Смита, «вашингтонский консенсус» как Ветхий и Новый завет. Для этой «религии» не существует рационального обоснования, а только ссылки на «трансцендентную традицию», недоступную уму, выступающую предметом веры [150].

То, что в основании либерализма лежит вера, неоднократно подчеркивал и Карл Поппер. Ее социологический предмет — это «открытое общество». На наш взгляд, один из важнейших вопросов как раз и состоит в том, чтобы объяснить, каким образом просвещенческая самокритика классической либеральной мысли обернулась догматизмом и волюнтаризмом и в теории, и в политике.

Объектом диссертационного исследования является метафизика, эпистемология и социально-историческая концепция К. Поппера.

Предмет исследования — философско-исторические основания теории «открытого общества» Карла Поппера.

Цель исследования состоит в реконструкции и анализе главных принципов исторической философии Поппера, на которых базируется теория «открытого общества», а также в оценке и критике на примере этой теории просвещенческой философии истории. Указанная цель достигается решением ряда исследовательских задач:

1. Рассмотреть философию истории Поппера в контексте его эволюционной метафизики и эпистемологии, указать на развитие, преемственность и особенности его исторических идей в разные периоды творчества;

2. Изложить логико-методологическую концепцию социальных наук и исторического знания, разработанную английским мыслителем, раскрыв ее философское значение и выявив связь ее теоретических, гносеологических и этических принципов с теорией «открытого общества»;

3. Осуществить анализ теории «открытого общества» как выражения исторического проекта Просвещения, дать оценку ее способности объяснить явления современной общественно-политической жизни, осмыслить ее исторические перспективы в контексте «кризиса либерализма».

Научная новизна исследования. В отличие от социально-политической концепции Поппера, а также критики историцизма, вопрос об историософских основах теории «открытого общества» исследован недостаточно, не во всей глубине и объеме. В то же время, без его решения невозможно раскрыть сущность либерального мировоззрения, его установки и идеалы, играющие важную роль в политике и общественной жизни не только западного общества, но и, вследствие глобализации, в жизни едва ли не всего современного человечества. Пока нет работ обобщающего характера, дающих систематическое освещение данной проблемы. Диссертационное исследование в известной степени заполняет вышеуказанный пробел, хотя, безусловно, не претендует на исчерпывающее осмысление темы.

Научная новизна диссертации определяется также тем, что историческая философия Поппера анализируется здесь в тесной связи с его метафизической теорией. Насколько нам известно, раскрытию этой связи в современной научной литературе о Поппере еще не было уделено должного внимания.

Критический анализ теории «открытого общества» опирается как на классическое философское наследие, так и на современные философско-исторические и политические концепции иностранных и отечественных мыслителей. Более того, при освещении исследуемой темы мы обратились к историческому опыту XX века и политическим реалиям века ХХ1-го.

На защиту выносятся следующие тезисы:

1. Идея развития человечества от «закрытого общества» к «открытому» принадлежит метафизике истории, так как придает историческому процессу смысл и направленность, которых, согласно Попперу, эмпирически он лишен;

2. Философско-исторические воззрения Поппера получают завершение в его натуралистической эволюционной метафизике. Она трактует исторический путь человечества как раскрытие способности рационального мышления, полученной человеком в дар от природы, и видит дальнейший путь эволюции живого мира в активном и преобразовательном отношении человека к природному и социальному бытию. На этом натуралистическом основании строится и учение Поппера о прогрессе;

3. Смысл истории, согласно Попперу, имманентен ей и создается людьми. Предмет творческой деятельность человека есть относительное, временное, способное быть бесконечным лишь в потенциальном смысле. Именно так гуманизм и понимает историю. Но такая бесконечность, не обладая целостностью, дробится на бесчисленное количество элементов, атомов. Таким образом, гуманизм предполагает номиналистический и механистический подход к историческому бытию, характерный также для теории «открытого общества»;

4. Натурализм Поппера в рассмотрении истории, свойственный в целом философии Просвещения, своим результатом имеет этический и гносеологический релятивизм;

5. Теория «открытого общества» основывается на философии истории и антропологии Просвещения, определяющего историческую задачу человечества как построение единой цивилизации на принципах ratio. Проект Просвещения направлен на то, чтобы изменить облик истории, подчинить ее человеку, устранив из нее все иррациональные, случайные, с точки зрения его приверженцев, моменты. Вследствие этого попперовская интерпретация истории как борьбы «закрытого» и «открытого обществ» оказывается абстрактной рационалистической схемой, не способной объяснить реальное развитие общества.

Теоретические и методологические основы исследования. Философское рассмотрение предмета невозможно без установления того, что делает предмет доступным именно философскому, а не, скажем, социологическому, историческому, или психологическому изучению. Отсюда следует, что серьезному размышлению о либерализме необходимо предпослать разрешение вопроса о том, что есть либерализм как предмет философской мысли.

На наш взгляд, историческое учение либерализма, с XVIII века занявшее прочную позицию в культуре Нового времени, есть выражение гуманистического мировоззрения, утверждающего высшую ценность человеческого субъекта, его безграничную творческую мощь, направленную на преобразование окружающего мира, то есть природы и общества. При этом, параллельно с отрицанием пределов раскрытия бесконечных творческих потенций человека, на последнего переносятся атрибуты христианского Абсолюта, Бога. Этим определяется направленность Просвещения на секуляризацию социально-исторической жизни, разрушение абсолютных начал, выступающих, с точки зрения христианского сознания, онтологическим основанием органического единства всего человечества и смысла его существования. Конечно же, такое мировоззрения оказывается механистическим, рассматривающим социально-историческое бытие с позиции номинализма. Все названные черты присущи историческому мировоззрению Поппера, и их систематическое изложение и раскрытие при исследовании его теории «открытого общества» призвано обеспечить требуемую глубину и основательность, соответствующую философскому анализу темы диссертации.

При указании на преемственность, сходство или различие тех или иных положений как внутри исторической философии Поппера, так и по отношению к концепциям других мыслителей, автором исследования применяется исторический и компаративный метод.

Оценка философского творчества изучаемого философа, а также критика отдельных сторон его учения или общих теоретических установок, требует от автора выдвижения собственных теоретико-методологических принципов. В данной работе автор исходит из признания субстанциального характера общественно-исторического бытия, пытаясь отстоять такое понимание перед аргументами, поддерживающими попперовский социально-исторический атомизм и механицизм.

Поскольку доктрина «открытого общества» по сей день играет важную роль в международной политике, ее оценка с позиции сегодняшнего дня содержит, пусть не всегда осознанный, идеологический аспект, предполагающий возможность воздействия на ситуацию. Стараясь избегать политизированных и пристрастных оценок, мы сознательно избрали иную «точку отсчета». Исходя из убеждения, что «настоящее порождено прошлым», мы попытались взглянуть на исследуемый предмет не с точки зрения настоящего, а из предшествовавшего ему прошлого, то есть многовековой традиции европейской философско-исторической мысли, выявив вектор которой можно приблизиться к объективному пониманию настоящего и обосновано обозначить его перспективы.

Апробация исследования. Положения диссертационного исследования были апробированы на научно-практических конференциях, в публикациях и в чтении лекций по курсам «Философия истории» и «Современная теоретическая социология». j.

Теоретическая и практическая значимость работы. Материал диссертационного исследования может быть использован в качестве логико-методологической основы для дальнейшего исследования социально-исторической и политической концепции Поппера, а также анализа философских проблем либерализма. Результаты исследования могут быть полезными при разработке лекций, учебных и методических пособий, спецкурсов и семинаров по дисциплинам «история социологии»", «философия истории», «этика», «политология» и др.

Заключение

.

Британский философ Карл Поппер, как уже было отмечено выше, признан одним из наиболее влиятельных теоретиков либерализма. Его учение об «открытом обществе» строится на убеждении в историческом предназначении, силе и достоинствах критического разума человека. Этой вере соответствует также определенная метафизическая концепция. Разделяя установки философии Просвещения с ее опорой на «естественный свет разума» — орудие критики, познания и совершенствования мира, Карл Поппер примыкает к традиции натурализма, что сказалось на его эволюционной метафизике. Эта метафизика, по мнению Поппера, позволяет объяснить развитие Вселенной, жизни на Земле, появление и исторический путь человечества. Все названные процессы описываются английским философом как «открытые», то есть не причинно обусловленные, а телеологические, на которые воздействует «притягательная сила будущего». В то же время динамичной, подверженной становлению у Поппера оказывается и сама сфера целей. Таким образом, человечество постоянно движется от одной промежуточной цели к другой, и не способно прийти к конечной цели. История с такой позиции представляется «дурной» бесконечностью.

Возникновение человека — разумного существа — понимается Поппером как проявление творческой энергии Вселенной. Разум есть дар природы, превративший человека из объекта в субъект эволюции. «Вторая природа» — общественная жизнь — и есть та область, в которой человек действует как такой субъект, творящий смысл и дающий направление своей истории.

Применительно к социально-историческим взглядам Поппера смысл «открытости» заключается в рациональном критическом способе обсуждения научных, этических и социальных вопросов. Это требует от общества и государства защиты прав и свобод личности, формирования независимой индивидуальности, критически настроенной в отношении к существующим нормам, теориям и институтам, но, вместе с тем, признающей авторитет разума, избегающей применения насилия. Словом, речь идет о защите либеральных идеалов, в которые должно верить просвещенное человечество. Социологический предмет этой веры — «открытое общество». Оно организовано таки образом, чтобы максимально высвободить критическую энергию индивидов, заставив ее служить общественно-историческому прогрессу.

Тот факт, что ни естественные, ни исторические процессы и явления не сводимы к действию законов и причинно-следственных связей, побуждает Поппера выступить с опровержением историцизма. Данное учение английский философ связывает с убежденностью в существовании законов общественного развития или определенного плана истории, раскрыв которые, ученый сможет предсказывать будущее. Так как закономерности общественной жизни изучаются также социологией, то ее историцисты считают теоретической историей.

Поппер, со своей стороны, стремится доказать, что теоретическая история, изучающая подобным образом свой предмет, не обладает научным статусом. Социальные же науки, по его мнению, должны выполнять задачи, использовать методы и понятия отличные от тех, которые приписывает им истори-цизм. Главная задача социальных наук — объяснять, каким образом возникает несоответствие между целями людей и социальными результатами их деятельности. Согласно Попперу, причина такого несовпадения кроется в существовании определенных социальных закономерностей, не сводимых к процессам человеческой психики. Индивид, обладая несовершенным знанием социальной ситуации, тем не менее действует на основании этого знания, изменяя положение дел. Следовательно, его поведение приводит к неожиданным для него результатам. Это относится ко всем областям нашей деятельности, имеющим социальные аспекты: политике, экономике, науке и т. д.

Единственный способ, посредством которого мы можем усовершенствовать наши знания о социальной среде — это научный анализ последствий нашей общественно-политической деятельности. Он предполагает социальное экспериментирование, то есть «поэлементную социальную инженерию». Последняя означает проведение поэтапных, постепенных «мелкомасштабных реформ», нацеленных на устранение отдельных видов социального зла и несправедливости. При таком «поэлементном» подходе, в отличие от проектов тотального преобразования общества, появляется возможность четко установить причины и следствия явлений, выработать на основании опыта некую теорию, которая, в свете новых экспериментальных данных, будет заменена на новую, более истинную теорию. Объектами попперовской социальной инженерии выступают социальные и государственные институты, рассматриваемые исключительно как механизмы, существующие ради реализации и удовлетворения человеческих потребностей.

Несмотря на то, что научно установить какой-либо объективный план и смысл истории — невыполнимая задача («история смысла не имеет»), понятие смысла истории занимает важное место в нравственном измерении людей. История, по мнению философа, творится людьми, и только мы сообщаем ей цель и смысл. Но наши действия проистекают из мировоззрения, то есть взгляда на мир и историю как на нечто целое, обладающее внутренним ценностным содержанием, а не как на бессмысленное нагромождение вещей и явлений.

Конечно, объективный анализ бесконечности истории заставляет Поппера отказаться от идеи Всеобщей истории. Будучи потенциально бесконечным, исторический процесс дробится на неисчислимое множество элементов, атомов, не связанных между собой в объективное единство, действующих по собственному произволу. Что же касается нашей веры в высшее предназначение человека, то она, для Поппера, есть исключительно феномен психики, объясняемый такими понятиями психологической науки, как «страх» и «интерес». Отсюда видно, что Поппер психологизирует историческое познание, а вместе с ним и нравственное измерение личности, сферу должного.

Этическая концепция, в которой Поппер настаивает на строгом дуализме фактов и норм, естественных процессов и этический идеалов, требований, в действительности построена на шатком основании психологизма. Это свидетельствует о неспособности Поппера обнаружить объективные идеальные принципы для утверждения независимости нравственных ценностей от природных состояний, к которым, кстати, относятся и состояния психики.

Расхождение между тем, что действительно есть история (хаос, индивидуальный произвол, случайность) и тем, чем она, согласно нашему нравственному сознанию, должна быть (прогрессом, продвижением к высоким идеалам) может быть преодолено, по Попперу, только собственными силами человечества. Необходимо направить наши усилия на то, чтобы с помощью научного знания максимально ограничить иррациональное влияние отдельной личности на общественно-политическую жизнь. Являясь творцами истории и, следовательно, возлагая на себя полную ответственность за нее, мы должны по возможности освободить ее от случайности и личностного иррационального начала. Более того, надежду на осуществление такого проекта дает нам сам ход эволюции. «Если естественный отбор благоприятствовал эволюции разума, — пишет философ, -. то, может быть, не будет слишком утопической мечтой надеяться, что когда-нибудь победит тот подход (рациональный, или научный, подход), который заключается в том, чтобы уничтожать разумной критикой теории и мнения, вместо того, чтобы уничтожать друг друга» [103, с. 88].

Таким образом, попытка Поппера объяснить возникновение разума естественными причинами, тем самым освободив от тирании авторитетов критическое начало, приводит британского мыслителя к обожествлению Природы и Истории, заставляя его принять те важнейшие мировоззренческие положения Просвещения, которые он сам, особенно в первый период творчества, отвергал и считал несоответствующими критическому рационализму и либеральным ценностям. Поэтому и его собственная историософская схема истории как борьбы за продвижение от «закрытого общества» к «открытому» оказывается родственна историцизму. Не случайно Поппер выступает здесь в роли пророка, предсказывающего крах тоталитарных систем и мировое торжество либерализма, указывая направление истории и открывая нам ее смысл.

Если в «открытом обществе» Поппера на первый план выступают такие ценности как личность, свобода выбора, рациональная критичность, личная ответственности и самостоятельность, то в «закрытом обществе», напротив, индивидуальная инициатива подавляется, разум порабощен предрассудками, догмами. В понятии «закрытое общество» Поппер объединяет племенные, традиционные и тоталитарные типы социальной жизни, в общем, все те, что не соответствуют либерально рационалистическим принципам устроения общества.

Закрытое общество" есть прежде всего организм. В нем целое (коллективный разум, обычаи, всеобщее благо и т. д.) довлеет над частями, подчиняя себе составляющих его индивидов, регламентируя и контролируя все стороны их жизнедеятельности. Общество представляется самодовлеющей реальностью, существующей и развивающейся по своим собственным законам. Оно нечто более ценное, более истинное, более конкретное и совершенное, нежели отдельный индивид. Человек, со всеми его социальными и личными связями изначально встроен в общественное целое, есть его клетка, орган.

На Западе патриархальное племенное общество как тип, конечно, ушло в прошлое. Его крах, по мнению Поппера, произошел еще во времена античности, когда на смену полисной системе пришел Афинский империализм. Поборниками идеалов «открытого общества» были софисты, Сократ, Перикл. Однако переход от «закрытому» к «открытому обществу» имел и негативные последствия, которые Поппер обозначает термином «напряжение цивилизации»: человек, перестав ощущать себя частью целого, оказывается один на один с миром и будущим, таящими в себе опасности. Он утрачивает привычный мир, границы которого были обозримы. У него нет более четких и незыблемых ориентиров поведения, освященных традицией и опытом предков, каждый шаг его сопровождается сомнением.

Племенное сознание, признает Поппер, привлекательно тем, что дает человеку определенную защиту от будущего, снимает с него бремя индивидуальной ответственности за поступки. Этим объясняется стремление философов спроектировать и обосновать общественный идеал, в котором индивид снова обретет утраченную опору в некоей тотальной социальной реальности. Согласно Попперу, такой идеал Гесиод и Платон увидели в «золотом веке», Гегель в современной ему прусской монархии, а Маркс — в коммунистическом будущем.

Идеологией «закрытого общества» является историцизм, для которого каждый частный факт истории есть результат действия всеобщего закона. Поэтому главными теоретическими оппонентами Поппера выступают «историцисты» Платон, Гегель и Маркс. Названные мыслители, по мнению философа, являются вдохновителями тоталитаризма. Ведь осуществление их идеала требует безоговорочного подчинение частного интереса идее целого, что и позволяет Попперу поставить знак равенства между «закрытым обществом» и тоталитаризмом.

Холистский" подход к обществу, свойственный историцистам и предполагающий, что социальные преобразования должны затрагивать все области общественной жизни, то есть должны быть «широкомасштабными» является, по Попперу, утопическим. Поппер утверждает, что рациональное проектирование здесь невозможно, так как социальная жизнь в ее конкретности, включая поведение индивидов, чрезвычайно сложна и не поддается абстрагирующему научному рассудку.

В то же время, оценивая утопизм отрицательно, противопоставляя его рационализму, сам философ не может обойтись без конструирования утопического идеала — «абстрактного общества» — подтверждая тем самым на собственном примере, что утопизм является неотъемлемой чертой новоевропейской исторической философии. Концепция «абстрактного общества» выполняет у Поппера ту же роль, что и теория «общественного договора» у просветителей XVIII века. Перестав быть органическим, конкретным, общество постепенно становится абстрактным. Это означает, что традиционные и межличностные отношения постепенно сменяются договорными и формальными. Утопизм «абстрактного общества» заключается в том, что в нем все социальные контакты, в которые человек вынужден вступать, имеют формальный и безличный характер. Посредством искусственного осеменения, пишет Поппер, можно даже размножаться без личных контактов [113, с. 219]. Тем самым расширяется сфера выбора. «Личные отношения нового рода, — продолжает он, — могут возникнуть только там, где в них можно вступить свободно, где они не определяются случайностью рождения» [113, с. 220]. Устранение из истории всего случайного, понимаемого как оборотная сторона слепой исторической необходимости, безразличной к индивидуальным судьбам людей, и есть та направленность просвещенческой историософии, которой Поппер безусловно придерживается. С такой точки зрения второстепенными оказываются национальные и культурные определения человека. По мере осуществления проекта мирового «открытого общества» традиция уходит на второй план, культурные и национальные границы, в силу случайных исторических обстоятельств разделявшие людей, рушатся, и степень человеческой свободы возрастает.

Открытое общество", по теории Поппера, возникает в процессе разрушения традиционного «закрытого общества», и, соответственно, не может опираться на традицию. Именно поэтому оно, будучи основанным на принципах ratio, присущих всем людям, независимо от их национальности или социального статуса, способно стать универсальным образцом для всего человечества.

Теорию эволюции у Поппера дополняет учение о прогрессе. Прогресс предполагает целеполагающую и целенаправленную деятельность человека. Превращение человека в субъект эволюции означает, если воспользоваться выражением П. А. Сорокина, что «прогресс есть эволюция, становящаяся для нас целью» [131, с. 153].

Прогресс, согласно Попперу, не имеет целей вне истории. Цели ставятся людьми и, соответственно, сами изменяются с течением времени. Но, признавая историческую изменчивость ценностей и целей, на основании которых выносятся суждения о прогрессе, Поппер впадает в релятивизм, от которого философа не спасает даже апелляция к нравственному миру человека, ориентированному на конечные цели и смысл. Ведь такая ориентация имеет психологические причины, и не способна сказать ничего об объективной действительности.

Для того чтобы наши усилия по улучшению общества были успешными, продолжает английский философ, необходима опора на научное экспериментальное знание. Таким образом, наука оказывается у Поппера движущей силой общественного прогресса, что характерно для просвещенческой философии в целом.

Каковы же рациональные, не утопические цели прогресса? Во-первых, если следовать Попперу, необходимо ограничиться мелкомасштабными социальными преобразованиями. Во-вторых, эти преобразования могут быть направлены только на перестройку социальных институтов. В-третьих, нужно помнить, что задача социальных и государственных институтов в том, чтобы защищать либеральные ценности и свободную критику. Эти ценности и рациональная критика, как мы уже знаем, есть, в свою очередь, необходимое условие прогресса. Не трудно заметить в этих размышлениях порочный круг: целью прогресса является он сам. Указанный циклизм и придает истории характер «дурной» бесконечности, на каждом новом этапе отрицающей самое себя. Прогресс, о котором единомышленник Поппера Ф. А. фон Хайек говорит, что он есть «движение ради движения», получает в этом плане явно нигилистический смысл.

Сказанное позволяет увидеть в Просвещении идеологию модерна, развивающую принцип отрицания. В своей нигилистической форме модерн превращается в культуру постмодерна, утратившую объективную опору, критерии различения истины и лжи, добра и зла. Следовательно, исчезает и вера в сам разум. Просвещение превращается в свою противоположность: «расколдование» мира (М. Вебер) — в его обратное идеологическое «заколдование».

Оборотной стороной просвещенческой критической рациональности является также исторический волюнтаризм, следствием которого оказывается догматизм философии истории Просвещения. Особенно ярко он проявляется в попперовской теории исторического знания.

Догматический и абстрактно-рационалистический характер теории «открытого общества» обусловил ее неспособность объяснить многие современные общественно-политические явления и процессы. Но необходимость и актуальность ее изучения состоит в том, что данная теория, вдохновившая целое поколение либералов XX века, помогает разобраться в причинах кризиса, постигшего либеральную мысль на рубеже веков.

Попперовский тезис о вере как основании рационализма и либерализма, серьезно пошатнул классическую либеральную идею разрешения всех аксиологических противоречий посредством рациональных доводов. Ведь сам разум воспринимается людьми, прежде всего, как ценность. Люди, использующие разум, исходят из веры в его силу и достоинство. Человек волен избрать и иную веру, например — в иррациональные силы. Разум не является судьей конечных ценностей. Ему отводится инструментальная роль — обеспечить продвижение от одной промежуточной цели к другой. Конечная же цель — «открытое общество» — есть главным образом предмет веры. Современное неолиберальное учение развивает эту мысль, говоря о несоизмеримости высших ценностей, на которую наталкивается попытка создания непротиворечивой рациональной концепции блага. Но тем самым отвергается взгляд на политическую жизнь, которого придерживался сам Поппер, согласно которому она есть реальность, поддающаяся рациональному конструированию.

В такой ситуации кантовский автономный нравственный субъект не может более выступать как основание реального права и политической этики. Нравственная сфера вновь начинает рассматриваться в тесной связи с историей и обществом. В этом плане становится понятно, почему «открытое общество», постепенно приобретающее характер «абстрактного», где происходит «замена отношений сделками» (Сорос), традиции — технической рациональностью, не способной стать реальной силой, объединяющей людей, и гарантировать социальную стабильность. Ведь, как признает современные либералы, стабилизирующим фактором даже такой, казалось бы, сугубо формальной и договорной системы, как рыночная, выступают духовные, а именно нравственные регуляторы, регламентирующие поведение людей вне рынка. Теоретики «открытого общества» не способны предложить на сегодняшний день какой-либо положительной системы ценностей, способных сплотить людей. Таким образом, можно прийти к выводу, что идеология «открытого общества» нуждается в образе врага, будь то тоталитаризм, или же порожденный ею самой «рыночный фундаментализм».

Несмотря на названные противоречия, разрушающие либерализм изнутри, либеральный проект продолжает оказывать серьезное влияние на политические и социальные процессы в мире, главным образом, посредством глобализации. Сама идея последней, предполагающая подчинение всего не-западного мира целям Запада, выражает неустранимое стремление либерализма изменить облик истории, подчинив ее человеку, а точнее — «избранному народу» постистории. Но вопреки ожиданиям либералов, современные политические теоретики говорят о возвращении истории XXI веке к «классическому образцу» (Джон Грей), с межнациональными и межкультурными конфликтами. Можно по-разному расценивать эту тенденцию, но в любом случае приходится отметить, что современная история, в противоположность политическим прогнозам Поппера, показала утопичность стремления преодолеть границы наций-государств посредством объединения их в мировое «открытое общество». Либеральный проект на рубеже веков испытывает серьезный кризис, не сумев объяснить и подчинить себе многогранную и сложную социально-историческую действительность. Между тем, у нас нет повода связывать как торжество, так и кризис либерализма с «концом истории». Думать таким образом означало бы преувеличить роль и значение либерального проекта в мировом развитии человечества. Скорее всего, мы имеем дело с отдельной исторической эпохой, имеющей во времени свое начало и конец.