Онтология взрослости: опыт философской реконструкции
Речь обнаруживает «ктойность» действующего человека. И если осмысление «чтойности» было основанием философии Модерна, то осмысление «ктойности» позволило обнаружить не рационального взрослого субъекта, а актора, индивидуализирующегося через нарра-тивность, находящего себя и другого в речи через «ктойность». «Ктойность» ясна для другого, но не ясна для меня самого. Нарративэто стремление… Читать ещё >
Содержание
Актуальность темы Мир взрослого как одна из форм укорененности в бытии становится предметом пристального внимания. Проблематизация взрослости в бытии человека — один из признаков, говорящих о необходимости философского ее осмысления. Человек обнаруживает и осмысляет себя в полимодальных мирах. Взрослость является проблемой каждого. Императивность проблемы заставляет человека делать выбор, осознавая при этом, что уклониться от него не удастся никому. Человек должен сосуществовать со своей взрослостью, постоянно задаваясь вопросом, насколько он адекватен в изменившихся обстоятельствах.
На исходе XX века, как никогда, может быть, резко обостряются проблемы культурного диалога, связи поколений отцов и детей, осмысленности самого бытия человека, его цели и предназначения. На теоретическом уровне решение этих проблем, очевидно, с настоятельной необходимостью требует нового осмысления проблем взрослости и взрослого, разработки на этой основе определенных концептуальных моделей, в которых бытие взрослого человека в мире было бы представлено как его собственное бытие.
Обращение к понятию «взрослость» поднимает целые пласты философских исследований, актуализирует и переопределяет смысл многих социальных и герменевтических феноменов, например, таких как образование, работа, игра. Одновременно, все больше возрастает число исследований в психологии и медицине. Весь этот потенциал должен быть концептуально осмыслен. *
Динамика философских подходов ко взрослости предполагает рефлексию знаний, полученных в дисциплинах научного обществознания. лмоопределение и взаимодействие социологии, психологии, этнографии, — оопологии очень важны для осмысления взрослости. Картина ■-г ослости складывается из фрагментов социально-научного знания, является мозаичной и нуждается в выявлении философских оснований. Ситуационный аспект актуальности проблемы связан с внутренними изменениями в самой философии, выражающими стремление преодолеть однолинейность и перейти к плюралистичному, многомерному видению. На современном этапе развития философии создалась уникальная ситуация для исследования взрослости. Стало возможным отойти от трактовок взрослого как формы, определяемой только природными основаниями, объединить результаты осмысления взрослости на основе гуманитарных, социокультурных практик. Новое в осмыслении взрослости прежде всего связано с феноменологическим, герменевтическим, лингвистическим, деконструкгивистским подходами в философии.
Философские поиски взрослости затруднены, как ни странно, исследованиями человека. В философских дискурсах феномен человека неявно предполагает описание человека именно взрослого. Поэтому, с одной стороны, реконструкция философских размышлений о взрослом обречена на успех. Но, с другой стороны, специфика взрослости ускользает от понимания. Традиция философского рассмотрения человека как «человека вообще» заслоняет собой проблему взрослости в философских дискурсах.
Взрослый не может уйти из — под юрисдикции антропологии. Вместе с тем, общеантропологический подход все же недостаточен для экспликации самой проблемы взрослости, необходим философский анализ онтологии взрослости. Человек проживает свою взрослость, а не обладает ею. Можно предположить. что взрослость определяется особыми формами культурной онтологии человека.
Философские поиски взрослости возможны как описание онтологии взрослости, т. е. различных способов бытия взрослого в пространстве и времени как культурно означенного. Философия взрослости возможна как описание смысла взрослости с позиций различных культур. Обращение к такому анализу с необходимостью предполагает осуществление философской реконструкции философских способов осмысления мира человека, как человека взрослого с целью концептуально-смыслового обозначения онтологии взрослости.
Степень разработанности проблемы Взрослостью интересуются в самых разных аспектах: в физиологическом, в психологическом, социологическом, медицинском, политическом, правовом. Причем внутри каждой из этих отраслей в столкновение вступают разные парадигмы, методологии и просто точки зрения. Исследования взрослости ведутся с позиций биологизаторства или социологизаторства. Давая себе в этом отчет, многие исследователи стремятся восполнить недостаток теории статистикой, эмпирическим материалом. Такое стремление не отменяет собственно философскую рефлексию взрослости.
Еще в XVIII веке были осмыслены медицинские и физиологические аспекты взрослости. Взрослость стшта связываться с хронологической рубрикацией, с точно определенным возрастом жизни человека, с его психофизиологической зрелостью. Взрослость исследовалась как определенный возрастной этап, выделяемый наряду с детством, юностью и старостью (Э.Эриксон, Э. Берн, Ф. Арьес). Постановка проблемы обретения взрослости именно как проблемы социализации, самоидентичности, самости характерна для философии психоанализа.
Многочисленные монографии ограничиваются описанием нормативного образа взрослого, напоминают о различиях взрослых и детей, взрослых и подростков, переходят к описанию этих различий. Если феномен детства занял соответствующее место в философских исследованиях, то феномен взрослости нет. Взрослость чаще всего противопоставляется миру детства.
Почему взрослый и ребенок различны? Что означает само слово «взрослый»? Каковы причины разного понимания взрослости? Каковы перспективы взрослости? Эти и другие вопросы не ставятся.
Понятие «взрослый» впервые зафиксировано в русском лексиконе Вейсмана в 1731 году. Оно является суффиксальным дериватом сохранившегося только в диалектах глагола (взрость, взрости, взращивать). В. Даль толкует этот глагол так: «взращивать — печься о ращении, о насыщении и поучать, поселять в ком нравственные лчества, развивать и укреплять их.» Аналогичное в английском adult и adulte во французском означают полностью взросший, созревший человек, обладающий полными возможностями и расцветшими способностями. Толкование — зрелость в русском языке, grown up — в английском указывает на сущность взрослости. Более глубокое знакомство с историей языков открывает то, что смысл понятия взрослый в истории меняется. Современное толкование появляется в эпоху промышленного переворота. Оно однозначно связывает рациональность деятельностного человека со взрослостью. «Этимологический словарь русского языка» Фасмера дает толкование слова во всех славянских языках так: взрослый -возмужалый, полнолетний. Взрастить — печься о., взращивание — от глаг. сущ. — вскормление, воспитание, забота. Взрослый — тот, кто печется о ком — то, заботится. Исчезнувшее в современном языке существительное «печа» — у Фасмера толкуется как забота, хлопоты, усердное участие. Оппозиция дети — родители является более древней, чем дети — взрослые. У Фасмера и Даля взрослые — печальники, заботники — противопоставлены не детству, а сирым и убогим, сиротам, т. е. тем, о ком необходимо «усердно, ревностно заботиться, покровительствовать, печься, брать на попечение, радеть и кормить».
Древнее толкование понятия взрослый, взрослость открывает неожиданные перспективы философской реконструкции взрослости и найдет отклик в философии М. Хайдеггера.
Используемое в работе понятие «взрослость» является рабочим термином практики образования взрослых. В работах академика В. Г. Онушкина и др. он используется в одном ряду с понятиями возраст, психофизиологическая зрелость, работник, самостоятельность. Появилась акмеология, андрагогика и геронтология — дисциплины, стоящие на стыке психологии, медицины и образовательной практики. Образование взрослых как сфера бытия расценивается сегодня Советом Европы и ЮНЕСКО как фактор демократического развития современных обществ, стабильности которых угрожают быстрые перемены. За последние десятилетия в сфере образования взрослых накоплен большой исследовательский ресурс. В нашей стране исследования в сфере образования взрослых проходят под эгидой Института образования взрослых Российской Академии Образования.
Как философская категория понятие взрослость не получило свою теоретическую разработку ни в западной, ни в отечественной философии. Подходы к определению и описанию взрослого осуществлялись в психологических науках (В.Г.Ананьев, Н. А. Аминов, Г. Крайг, В. И. Слободчиков, Е.И.Исаев).
С точки зрения психологии взрослый понимается как знающее существо, имеющее достаточно простые константные функции психики: мышление, восприятие, память, воображение. Когнитивная сфера психики выступает основой активной деятельности взрослого, неважно, -мственной или теоретической, или материальной. Эта классическая когнитивистская тенденция считается вполне естественной в научной психологии: бихевиоризме, гештальтпеихологии, когнитивных школах Ж. Пиаже и Л.Выготского. Считается, что именно константность обеспечивает выполнение требования воспроизводимости результатов, т. е. проявление взрослости в любое время и в любом месте.
Психологические науки способны предложить философии взрослости новые гипотезы для интерпретации, например, гипотезу виртуальных феноменов (Н.Носов). В свою очередь, культурная психология исследует ментальность взрослого в различных эпохах, разные проявления психических процессов и состояний, свойственных психике взрослого. Это работы Ж. Вернана, Г. Маклюэна, М. Коула, И. Онга, Д. Гуди, J1. Выготского, А. Лурия и др.
Следующим подходом, близким к вышеописанному, выступает понимание взрослости как предела, вершины человеческого бытия, как интегральной характеристики человека. Данная точка зрения представлена работами школы акмеологии Е. Степановой и др.
Возможная философия взрослости имеет прямые связи с большинством социальных наук. Это относится к социологии, изучающей взрослого в современном обществе (Ф.Арьес, Н. Смелзер, Л. Колберг).
В философских источниках работ, специально посвященных осмыслению взрослости, найти не удалось. Однако, возможно вычленить:
1. те работы, в которых созданы теоретические предпосылки для осмысления феномена-
2. существуют философские тексты, где несистематически описывается экзистенция взрослого, модусы его бытия. В этом отношении для нас важны взгляды М. Хайдеггера, М. Бахтина, О. Розенштока-Хюсси, культурных антропологов.
Анализ работ, использующих такие понятия, как культура, культурное бытие человека, культурный мир, культурная онтология позволяет осмыслить онтологию взрослости (М.Бахтин, А. Я. Гуревич, П. Я. Гревич, Л. Андрюхина, И. Лойфман).
Выбор понятия «культурная онтология» в качестве рабочей категории при рассмотрении онтологии взрослости требует такого понимания сущности культуры, которое позволяет увидеть особое сочетание способов бытийствования, экзистенций человека, ибо далеко не любая их трактовка предполагает осознание взрослости как неотъемлемого компонента культурной реальности. Нам хотелось бы преодолеть приземленность психологических подходов к взрослости и абстрактность философской антропологии за счет включения в нее категории «взрослость», на первый взгляд, далекой от философского подхода таким образом, чтобы особенный «онтос» взрослости человека не уничтожался всеобщностью понимания культуры и человека.
Вследствие вышесказанного ближе всего к нашей философской позиции находятся такие теории, которые рассматривают культуру и человека как систему смысловых ориентаций. Понятие «культурная онтология» исследуется в работах П. Флоренского, А. Я. Гуревича, представителей школы «Анналов», Л. Баткина, В.Гумбольдта. К. Леви-Стросса, П. Рикера, М. Фуко и др.
Способы включения человека в культуру могут быть совершенно различны. Символы, ценности, смыслы, технологии — и это далеко не все аспекты, позволяющие определить специфику взаимосвязей между человеком и культурой. Культурно — антропологический подход к взрослости может быть вычленен^^р®(r)^" Гелена и его школы, а также из работ представителей американской школы культурной антропологии: Р. Бенедикт, М. Мид, В. Онга, Э. Хэйвлок, Дж. Гуди, Г. Маклюэна. Анализируются возможные способы рассмотрения понятия культурная антропология по работам А. Грибакина, В. Куликова, К. Любутина, Л. Мясниковой, В. Плотникова, М.Просековой. Вычленяется оппозиция: культурно — антропологическое — рационально -деятельностное. Рационально — деятельностная онтология взрослости анализируется по работам Д. Локка, М. Мида, Г. Блумера, классической философии, К. Маркса и его школы, Д. Лукаса, В. Давыдова и др.
Безусловно, во всех этих работах созданы только предпосылки к осмыслению философии взрослости. Постмодернистский анализ человека в ракурсе «ктойности-чтойности», проведенный в работах X. Арендт, П. Рикера, Ж. Деррида, Е. Трубиной, позволяет вплотную подойти к философской характеристике особенностей взрослости. Наиболее полно анализ, .бытия взрослого, его экзистенциалов был предпринят швейцарским философом О. Розенштоком — Хюсси. Вычленение проблем связи взрослого и школы, взрослого и игры вслед за Розенштоком — Хюсси побудило нас обратиться к анализу самого феномена игры (работы И. Хейзинги, Э. Берна, Ж. Пиаже, Д. Эльконина, Г. П. Щедровицкого).
Ознакомление с указанными подходами показало со всей очевидностью, что целостное и эксплицитное философское осмысление взрослости становится сегодня остро востребованным и возможным, в том числе, в силу развития предпосылок такого исследования.
Понимая под взрослостью определенный аспект философского осмысления человека, мы подходим к взрослости как способу бытия человека в культуре.
Цель и задачи исследования Целью исследования является философское осмысление взрослости с позиций культурно-антропологической онтологии, обоснование полимодальной культурной онтологии взрослости.
В соответствии с поставленной целью диссертационное исследование ориентировано на решение следующих задач:
1. Философско-методологическая реконструкция онтологических оснований взрослости на основе анализа различных философских направлений и парадигм-
2. Обоснование полимодальной онтологии взрослости:
3. Описание культурных форм полимодального бытия взрослости.
Научная новизна исследования и положения, выносимые на защиту
1. Взрослость осмысляется как философская категория. Сделана попытка реконструировать имеющиеся в философской традиции основания понимания онтологии взрослости на основе выявленных парадигмальных подходов (универсальное-полимодальное, рационально-деятельно стное-кул ьтьур но-антропологическое, модернизм-постмодернизм).
2. Впервые исследуется взрослость как способ полимодального бытия человека. В работе проводится принцип полимодальности, позволяющий раскрыть множественность и единство способов бытия взрослости.
3. Культурно-антропологический ракурс философского рассмотрения взрослости обозначен как приоритетное направление, приобретающее значение ведущей парадигмальной ориентации в осмыслении взрослости. Описаны модусы культурного бытия современного взрослого: темпоральность, топос, диалогическое бытие, школа и игра, как наиболее актуализируемые в понимании феномена взрослости в современной философии. «Ктойность» осмысляется как специфическое основание, придающее единство феномену взрослости. Акцент смещен на понимание ктойности взрослости, на онтологическое ее обоснование.
Методология исследования
Философская реконструкция онтологии взрослости опиралась: на философско-феноменологический анализ многообразия актуализированной взрослости, философский анализ результатов концептуальной рефлексии, осуществляемой в междисциплинарных исследованиях взрослости (философско-рефлексивная методология), введение концепту альных моделей общекультурного уровня в контекст философско-парадигмального анализа: рационально-деятельностная и культурно-антропологическая онтологии взрослости, лингвистический, деконструктивистский подходы (философско-контекстная методология), философско-репрезентативный анализ взрослости на материале современного полимодального мира взрослости (философско-репре-зентатавная методология).
Теоретическое значение исследования
— состоит во введении в философский контекст проблемы взрослости, в реконструкции методологических оснований понимания феномена взрослости с помощью экспликации философских источников,
— в осмыслении феномена взрослости как актуальной проблемы современного мира. Полимодальная онтология взрослости раскрывается как фундамент всей гаммы экзистенциальных модусов современного взрослого,
— осуществленный культурно-онтологический анализ взрослости ориентирует междисциплинарные исследования на выявление специфики взрослости в разнообразных конкретно-исторических обстоятельствах.
Апробация работы Основные положения диссертации и полученные результаты обсуждались на кафедре философии, социологии образования и культурологии, на кафедре исторического и социогуманитарного образования Института развития регионального образования г. Екатеринбурга, на кафедре философии и культурологии ИППК УрГУ. Основные положения излагались автором на следующих научных конференциях и семинарах: на республиканской научно-теоретической конференции «Россия на пути реформ: проблемы социально — политического выбора» (Челябинск, 1996), на российско-американской конференции «Открытое образование. Бизнес и образование"(Екатеринбург, 1997), на Втором Российском философском конгрессе «XXI век: будущее России в философском измерении» (Екатеринбург, 1999), на межрегиональных научно-практических конференциях (Екатеринбург, 1997−1999), на институтских и кафедральных семинарах разных лет в Екатеринбурге (1996−1999), в Нижнем Тагиле на городских педагогических чтениях.
Структура и объем исследования
Работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы. Содержание диссертации изложено на 157 страницах, список литературы включает 198 наименований.
Основное содержание работы
Онтология взрослости: опыт философской реконструкции (реферат, курсовая, диплом, контрольная)
В первой главе «Методологическая реконструкция онтологии взрослости», состоящей из трех параграфов, осуществлена философско-методологическая реконструкция онтологических оснований взрослости на основе анализа различных философских направлений и парадигм.
Понятие «онтология» в работе используется в нескольких значениях. Онтология взрослости может быть понята как собственно культурное измерение человеческого бытия. Взрослость, таким образом, предстает как способ бытия человека в культуре.
В § 1 «Универсальная и полимодальная онтологии взрослости» утверждается, что несмотря на обилие способов философского описания взрослости, в них можно всегда усмотреть опору на тот или иной принцип. Либо взрослость описывается в терминах универсального, единого подхода, единой природы, универсальных законов и т. п., либо взрослость можно сопоставить с множественностью, многообразием онтологий, темпоральностей, модальностей, ипостасей, экстазисов. Универсальная онтология взрослости опирается на признание стртстурно — функционального подхода, нахождение общих законов взросления и взрослости. Универсальная онтология построена как модель, имеющая один центр, локус, вокруг которого разворачиваются, присоединяются атрибуты. Взрослый наделяется сущностью, определенной устойчивой формой, предполагается, что он имеет конечную цель и смысл жизни, что его появление вызвано причинами, достаточно полно изученными в медицине, психологии, естественных науках. Создается впечатление, что онтическое пространство взрослого ясно и рационально понятно. В целом можно сделать вывод, что для классической философии характерны:
1. субстанциональный подход к взрослости, то есть субстационализация взрослого, отношение к взрослому как к данности;
2. реификация термина взрослость. Взрослость понимается как вещь, которой можно обладать;
3. взрослый дан сам себе непрямым, опосредованным образом. Формирование взрослости обусловлено существованием (в той мере, в какой она актуализирует сущность, дает ей проявиться) — происходят поиски атрибутов взрослости как ее неотчуждаемых свойств.
Но возможны и другие онтологические основания взрослости. Взрослый может найти себя на других основаниях, прежде всего признавая, что и он сам, и сам феномен взрослости — дитя культуры. Если универсальная онтология взрослости раскрывается через описание и осмысление как бы вневременного феномена взрослости, то полимодальная онтология как культурная онтология может быть раскрыта как :
— возможность пребывания на нескольких уровнях бытия одновременно;
— многообразие культур взрослых в истории и современности;
— актуальная полимодальность взрослости, осознаваемая в психоанализе и социокультурных дискурсах как полиидентичность личности взрослого;
— политемпоральность и полиморфность взрослости;
— нелинейность топологии взрослости;
— через герменевтические феномены — игруметафору, миф, смысл и др.;
— через исследуемые в постмодернизме бинарные оппозиции, например, чтойность-ктойность, дописьменность-письменность.
Наличное бытие становится не единственно возможным событием, возможны и другие образцы осуществления события. Онтологическая неоднозначность деяния, поступка и определяет различные бытийственные уровни, плоскости, параметры и формы культурного означивания взрослости.
Взрослый обладает разными уровнями бытия. В акте трансцендирования взрослый пребывает на уровне необналичиваемого бытия. Условием трансцендирования является рефлексия. Возможность для взрослого пребывания на нескольких уровнях бытия одновременно: и в наличном бытии, и в необналичиваемом бытии — акте трансцендирования — одно из проявлений полимодальной онтологии взрослого.
Сравнивая универсальную и возможную полимодальную онтологии взрослости, следует иметь в видучто всегда существуют пределы использования того или иного подхода.
В § 2 «Рационально-деятельностная и культурно-антропологическая онтологии взрослости» указывается, что универсальная и полимодальная онтологии взрослости могут воплощаться в разных вариантах. Одним из таких вариантов является рационально-деятельностная и культурно-антропологическая онтологии взрослости. Взрослый, понятый в рационально-деятельностной парадигме, одет в одежды из «ткани западного». Так Г. Буркхардт обозначил идеи различного происхождения: 1) логоцентризм, 2) линейное мышление.
В рационально — деятельностной парадигме онтология взрослости формируется коррелятивно структурам деятельности. Познание, познавательная деятельность, активность рассматриваются как доминанта развития ребенка и взрослого, как «ведущая деятельность» в любом возрасте. Взрослость возникает как результат деятельностного отношения к миру. Взрослость претворяется в одномерности, т.к. деятельность выделяет из бесконечного набора актуальных и потенциальных признаков взрослости только ограниченный набор признаков. Таким образом, границы взрослости замыкаются в онтологии деятельности, фиксируются по ограниченному набору признаков, взрослость предстает в качестве конструкта, схематизирующего и упрощающего деятельность.
Различные дискурсы первой половины XX века действуют в рамках нового подхода к человеку — культурно-антропологического.
Сама по себе американская культурная антропология разнонаправлена: от анализа всеобщности человеческой культуры в пространстве и времени до провозглашения каждой культуры уникальной реальностью. Отечественные антропологи В. Б. Куликов, К. Н. Любутин, ПС. Гуревич, М. Н. Просекова в своих монографиях и статьях показывают, что термин «культурная антропология» используется в нескольких смыслах: для обозначения дискурсов, исследующих проблемы человека и человеческой культуры, для обозначения этнологии и этнографии как специфической сферы человеческого знания.
Р. Бенедикт на материале компаративной психологии и лингвистики исследовала пластичность человеческой натуры. Фактически ею был поддержан культурный релятивизм, рассматривающий любые культурные феномены в контексте культуры. Она писала, что пластичность человеческой натуры столь велика, что культура может буквально отливать человеческое бытие в виде бесконечного числа поливариантных форм. Взрослый не может быть извлечен из культуры. Он может подчиниться, адаптироваться, бороться, заниматься эскапизмом или иметь девиантное поведение. Таким образом, благодаря исследованиям американских культурантропологов нормативный образ взрослости, присущий западному обществу, стал рассматриваться как один из бесконечных вариантов существования взрослых в реальных культурах.
Новое приращение в понимании взрослости было достигнуто после того, как Р. Бенедикт впервые поставила вопрос о норме как культурном символе, о границе нормы в разных культурах, попыталась показать, что есть взрослые просто неадекватные обществу, а норма, в свою очередь, — это адекватность обществу.
Таким образом, исследования культурантропологов показали, что одномерность нормы взрослости в европейской цивилизации противостоит избыточности культурных горизонтов в других культурах таким образом, что норма и анормальность определяются ку льтурными символами. Множественность поведения взрослых в разных культурах вытекает не из анормальности их, а из пластичности взрослых.
Онтологизация смысла порождает культурную онтологию взрослого — его пребывание в мире смыслов.
Трактовка онтологии взрослого в герменевтической традиции позволяет выяснить, что взрослый — часть культурной традиции, но неразрывно связан с настоящим. Взрослый постоянно соотносит себя и соотнесен с контекстом своей культурно-исторической эпохи. Не только сам взрослый, но и эпоха изучает и интерпретирует взрослого, исходя из общепринятых герменевтических отражений. Взрослый не существует изолированно, как таковой, и никогда не тождественен себе. Смысл взрослого открывается ему с помощью специальных экзистенциальных технологий и принципов интерпретации. Понимание обретается как поиски и нахождения смыслов. Смыслы взрослого связаны множеством нитей с культурным контекстом породившей его эпохи. Таким образом, обнаруживается многоликость взрослого, он перестает быть навсегда данным, но проявляет способность меняться в зависимости от намерений другого и конкретно-исторических особенностей эпохи. Поэтому и процедура понимания и самого смысла как такового, и взрослого как культурного феномена сложна и изменчива. Смысл, считает Гадамер, не может быть локализован, восприниматься через контекст, как часть культурной традиции. Интерпретация смыслов связана с возникновением новых смыслов. Смысл порождает неограниченные возможности для существования взрослого. Каждый раз присваивая уже существующий смысл, взрослый интерпретирует его, подбирая новые смыслы. Именно поэтому у Делеза встреча со смыслом — событие, он может стать квинтэссенцией всех способов человеческого бытия. Переинтерпретируя смысл, взрослый обретает собственную значимость.
Культурно-антропологический подход дат следу ющее приращение в осмыслении взрослости:
1. Было осознано, что бытие взрослости реализуется в виде бесконечного числа поливариантных форм. Идея пластичности природы взрослости.
2. Норма и девиантность в актуальной взрослости переосмыслены как вопрос о культурном символе. Границы нормы в разных культурах не совпадают. Единый нормативный образ взрослости.
— это абстракция.
3. Избыточность культурных горизонтов взрослого вытекает из полимодальности взрослости.
4. Взрослость — культурно означенное бытие. Мир взрослого стал рассматриваться как феномен мира культуры.
В § 3 «Онтология взрослости в ракурсе постмодернизма» обосновывается полимодальная онтология взрослости, сопоставляется модернистское и постомодернистское видение взрослости.
Для постмодернистского осмысления онтологии взрослости особое значение приобретают: деконструктивистский поворот в философии, идея осмысления Различия как легитимация плюрализма и множественности, идея ктойности как обнаружение действующего человека в речи.
X. Арендт использует понятия «ктойность» и «чтойность», уже введенные в философию феноменологической традицией (Хайдеггер).
Арендт описывает взрослого, причем письменной эпохи. Действие без речи не было бы больше действием, потому что не было бы того, кто действует. Действователь, актор, возможен, только если он одновременно является и говорящим. Действие, которое он начинает, человечески раскрывается словом. Ничто в такой степени не требует речи, как действие.
Речь обнаруживает «ктойность» действующего человека. И если осмысление «чтойности» было основанием философии Модерна, то осмысление «ктойности» позволило обнаружить не рационального взрослого субъекта, а актора, индивидуализирующегося через нарра-тивность, находящего себя и другого в речи через «ктойность». «Ктойность» ясна для другого, но не ясна для меня самого. Нарративэто стремление обозначить «ктойность» для меня самого. Постоянный антагонизм позиции и статуса в ролевых теориях взрослого вытекает именно из дихотомии «чтойность» — «ктойность». Чтойность взрослого присутствует в его статусе, ктойность взрослого проявляется в его позиции. Проявление ктойности в собственной локальной истории требует от человека настоящей смелости, решимости (мужества — у Арендт). И эта «настоящесть» уже проявляется в проявлении ктойности, в принятии позиции взрослого. Взрослый выступает героем, занимая ту или иную позицию, даже бездействуя внешне. Это изначальная смелость позиции взрослого, действующего и говорящего, без которого, свобода была бы вообще невозможна.
В главе II «Полимодальность современного культурного мира как основание взрослости» анализируются культурные формы бытия современного взрослого. § 1 «Взрослость: темпоральность и топология». Как заботящееся и озабоченное взрослый различает прошлое, настоящее и будущее, но сам по себе он существует в единой темпоральности и одновременно, взрослый способен удерживать у себя свершившееся. Взрослый способен проецировать себя в «направлении чего», т. е. иметь будущее. Он сам есть становление, где ставшее есть результат его самого. Отмечается, что, согласно Хайдеггеру, взрослый может быть понят как принятое на себя и проводимое человеком соответствие озабоченному состоянию, которое отвечает на зов Бытия.
Таким образом, множественность времени и пространства взрослого конституируется его полимодальной онтологией, где каждая модальность имплицитно содержит свой, характерный только для нее, топос. Связь времени и пространства обнаруживается в хронотопе Бахтина. Проблема описания взрослого не может миновать вопроса о воплощенном характере его бытия. Далее исследуется телесность взрослого. Тело — универсальная характеристика человеческой экзистенции в равной степени физической и метафизической, пронизано социальными и культурными смыслами. ¦
Если взрослый как тело занимает определенное место, то в онтологии взрослый как бы разбросан во временности своего существования. Топос взрослого входит в состав бытийных условий его существования. Понятие топоса исследуется у Гуссерля и Хайдеггера. Именно топос взрослого дает ему его историю, позволяет осуществиться взаимодействию с Другим. Другой воздействует на взрослого не напрямую, а через топос. В основе «структурированного» пространства (Бинсвангер) находятся смыслы: смыслы порождают архитектонику бытйя взрослого.
Делается вывод, что темпоральность и топология взрослости в современном полимодальном мире может быть осознана как:
1. Обладание темпоральной дифференцией, проявляющейся в «участности» взрослого, то есть в его способности влиять на время и пространство, владеть ими, непрерывно перемещаясь из модальности в модальность.
2. Пространственная и временная целостность взрослогохронотоп, т. е. осмысление места и времени бытия («окрестности» -Хайдеггер, «структурированное пространство» — Бинсвангер), нередуцируемая к отдельным модальностям.
3. Нелинейность, переменность топоса и времени взрослого.
В § 2 «Диалогическое бытие взрослого» в центре внимания диалогичность бытия взрослого как культурная форма.
Человек становится взрослым только, если говорит, спорит и соглашается с Другим (собой), как с человеком совсем иной культуры. Но могу ли я быть другим? Вопросом этим задается Лакан. У Лакана Бессознательное — это дискурс Другого. Сам язык, по Лакану, показывает субъекту его собственную бытийную недостаточность. Разрывы в цепи смыслов (означающих) определены бинарной оппозицией бытия и отсутствия. Онтологическую укоренность диалога Лакан видит в бинарности языка как бытия, которое, в свою очередь, является становлением. Другой — это локус закона языка, а человек в бытии — это проживание в языке.
Возможная диалогическая онтология взрослости понимается именно, как предопределенная бинарной оппозицией языка, то есть бинарной оппозицией бытия и ничто. Любой взрослый диалогичен постольку, поскольку в нем говорит Бессознательное как Другой, и сам «проговаривающий» взрослого язык также диалогичен, ибо имеет бинарную структуру.
Бытие, понятное как становление, предполагает иную диалогическую онтологию взрослого, где Другой возможен через признание Я, а Я возможен через признание Другого в событии. В событии Я не могу быть Другим, поскольку Я всегда Другой, инаковость суть основание моего существования (М. Бланшо).
Отсюда взрослость возможна как становление, где Я и Другой одного взрослого (Лакан) или я — взрослый и Другой — взрослый (Бахтин, Бланшо) инаковы, нетождественны, но взаимосвязаны. Возможность быть взрослым в современном обществе полагается как возможность быть Другим и как принятие иного и инаковости. Единственная возможность бытия взрослого — диалогичность, отнесенность к иномувозможность инобытия.
В § 3 «Взрослость: школа и игра» анализируются такие культурные формы бытия взрослого как образование, школа, игра.
Школа (Shole — досуг, игра) зародилась как поле свободного обмена абстракциями, как пространство игры мнений. Полилог и диалог — основные способы взаимодействия в schole. Вневременное и внепространственное мышление школы привело к появлению возможности задать и ответить на вопрос: «кто я?» — «ктойности» взрослого, т. е. его позиции в диалоге.
В образовании взрослого, осмысляемого сегодня как неотъемлемая сфера бытия взрослости, ктойность имеет особое значение, прежде всего как механизм порождения единства самой взрослости. В западноевропейской философской традиции имманентно предполагается, что для удостоверения самотождественности человека ему нужен объективный мир. В постмодернистской онтологии взрослости определено, что ктойность позволяет человеку, включенному в деятельность, в мир, обрести самого себя на иных, нарративных основаниях. Ктойность конституирует взрослость, ее невозможно получить от кого бы то ни было. И в этом плане школа как особый топос создает благоприятные условия для проявления ктойности взрослого. Пространство игры мнений, пространство полилога и диалога, паутина отношений-интерпретаций порождает мир людей, обладающих ктойностью, т. е. мир взрослых. В нарративности диалога неосязаемость ктойности становится очевидной. В образовании взрослый впервые может осознать, что он обладает ктойностью, равно как и то, что другие участники диалога тоже ею обладают. Встречаясь с Другим, взрослый может встретиться с самим собой, обрести целостность. Взрослые конституируются в своей взрослости, создавая и разрабатывая нарративы, которые становятся для них их действительной историей.
Особый интерес представляет вывод Розенштока — Хюсси о том, что игра порождает взрослость, так как он прямо противоречит традиционном7 взгляд}' о роли игры в жизни взрослого человека и ребенка.
Рационально — деятельностная онтология взрослого сводит игру к «ненастоящей» деятельности, ограниченной определенными условиями — правилами. При этом игра как онтологически несущественный, опосредствующий феномен не имеет собственной сущности, существуя лишь как инструмент для достижения внеигровых целей.
Рассмотрение игры в поле онтологии понимания в герменевтике Гадамера, Лиотара, Рикера привело к осознанию того, что не только культурно обозначенные и включаемые в определенные дискурсы тексты, но и игра кумулирует и инициирует понимание.
Игра в экзистенциальном измерении обнаруживает способность человека к самопревосхождению, самоконструированию и изменению собственной темпоральности и топоса, и темпоральности и топоса окружающего мира. Игра позволяет человеку овладеть такими своими состояниями, о самой возможности которых человек не догадывался.
Игра переструктурирует хроностуктуру события, темпоральную организацию событийности, человек теряет линейную заданность одной из многих модальностей существования, получает возможность проживать все возможные модальности. Тем самым провоцируется самоистолкование и понимание. Игра, переопределяя ситуативность сущего, позволяет изменить модальность человека, экстазис темпоральности. Играть в данном смысле означает приобщаться к состоянию, открывающему возможности достижения особой полноты бытийствования, переживания всех модальностей онтологии взрослого, всех ипостасей модусов.
Деконструктивистский подход к игре выявляет Игру как основание Различия, множественности. Отсюда взрослость обретает новые основания для осознания. Представляется, что нерасчлененность связи взрослости и игры, взрослости и школы как ПОЛЯ перструктурирования себя, своей темпоральности и топологии может быть более полно раскрыта в дальнейшем.
Что касается одной из традиционно признаваемых важнейших сторон взрослости — родительства, то, на наш взгляд, динамика культурной означенности феноменов родительства и взрослости не совпадают. Родительство как ранее незыблемый признак взрослости в современности получает иное культурное наполнение. Родительская позиция может быть осмыслена как проявление ктойности взрослости.
Анализ разных сфер бытия взрослости в современном мире позволяют нам сделать вывод о том, что онтология взрослости задается в многообразие г «-модальностью современного мира.
В «За:. соответствии с т' дальнейшего ис, исследования в чены перспективы.
A j v: ,. .
1. Рсфлс. .. .: .,. проблемы р. — «греспубликам. — политика—'''.
2. ОбраЗОг: — 'i-' дие работы: .но — гуманитарные WB и выступлений облемы социально урная система //.
Открытое образование. Бизнес и образование: Тезисы, доклады российско-американской научно-практической конференции 21−22 мая 1997 г./Екатеринбург. 1997.0,2 пл.
3. Классическая, неклассическая и постнеклассическая парадигмы в философии образования взрослых //Дополнительное профессиональное образование педагога: опыт и тенденции развития: Материал межрегиональной научно — практической конференции, ч. 2. Екатеринбург. 1998. 0,3 п.л.
4. Взрослость как проблема философского дискурса, (в соавторстве) \.
XXI век: будущее России в философском измерении: Материалы второго российского философского конгресса. Екатеринбург. 1999, 0,1 п. л.
5. Универсальное и полимодальное в онтологии взрослости \ там же.
0.1.п.л.
6. Метод проектов в педагогическом колледже \Проблемы профессионального самоопределения студентов педагогического колледжа: Материалы областной педагогической конференции. Н.Тагил. 1999. 0,2 п.л.