Депортация населения в 1941-1949 годы

Статья Предмет: История Отечества Тема: Депортация населения в 1941;1949 годы Синицин Ф.Л.

Статья кандидата исторических наук Федора Леонидовича Синицына «Сопротивление народов СССР депортациям (1941;1949гг.)» вышла в Журнале «Вопросы истории» в феврале 2011 года во втором номере.

Сразу стоит отметить, что проблемы многонациональности нашей страны в условиях Великой Отечественной войны поднималась историком Ф. Л. Синициным неоднократно. Об этом аспекте отечественной истории и его диссертационное исследование «Национальная политика СССР в Великой Отечественной войне (1941;1945)», и монография «За русский народ! Национальный вопрос в Великой Отечественной войне» и др. Иными словами, проблема проработана историком многосторонним образом.

В рецензируемой статье отмечается, что массовые депортации населения по национальному признаку, совершенные в СССР в 1941;1949 гг., являлись не исключительно грубейшим нарушением законности и прав человека, но и сопровождались противостоянием между представителями государства (воинские части, оперработники НКВД и НКГБ) и насильственно выселяемым населением. Противостояние не наблюдалось при депортации этнических немцев, карачаевцев, калмыков, крымских татар, турок-месхетинцев, курдов и хемшинов. И совершенно другая ситуация была при депортации чечено-ингушского и балкарского народов.

Согласно Ф. Л. Синицину, на территории Чечено-Ингушской АССР, которая оценивалась НКВД СССР как «наиболее пораженная бандитизмом республика», сильные антисоветские выступления происходили в 1925, 1930, 1932 гг. В период Великой Отечественной войны число «антисоветских проявлений» в СССР многократно возросло, причем наиболее большой рост повстанчества произошел, в числе первых, в Чечено-Ингушской АССР (в июле-декабре 1941 г. — 4 выступления, в 1942 г. — 89). Количество бандформирований в этой республике выросло в 44 раза.

Можно представить в виде схемы (рис. 1) анализ бандформирований на территории ЧИАССР.

Рис. 1. Основания и цели бандформирований в Чечено-Ингушской республике Необходимо заметить, что Ф. Л. Синицин в статье «Сопротивление народов СССР депортациям (1941;1949гг.)» приводит многочисленные статистические данные о численности бандформирований, их деятельности и результатам операций НКВД. Основываясь на этих данных, Ф. Л. Синицин заключает, что «в целом в 1943 г. наблюдались изменения в настроениях населения республики, которое, «в связи с успехами Красной армии на фронте», начало «враждебно относиться к бандитам» «.

Таким образом, делает вывод Ф. Л. Синицин, к моменту депортации в 1944 году чеченского и ингушского населения бандитизм в республике в основном был ликвидирован. В ЧИАССР оставались лишь некоторые немногочисленные бандгруппы, которые состояли из «кадровых бандитов, махровых изменников Родины». Многие из членов бандформирований зимой 1943;1944 годов передвинулись в крупные города и села. Там они жили по фиктивным документам, а отдельные бандиты даже устроились на работу. Весьма существенная их доля начала «общение с уголовно-преступным элементом, проститутками, проживала в трущобах и притонах. Часть бандитов жила по аулам, «прикрываясь, как мирные жители» «.

В целом, в ходе депортации наблюдалось отсутствие сопротивления, что объяснялось, согласно Ф. Л. Синицину, предварительной дезинформационной кампанией, проводимой властями в Чечено-Ингушской республике. война депортация ингушетия республика Согласно Ф. Л. Синицину, на территории Кабардино-Балкарской АССР во время Великой Отечественной войны также отмечалась повстанческая активность. Однако она была меньшей, нежели в ЧИАССР.

Целесообразно отметить, что как и в ЧИАССР, официальное объяснение концентрации войск НКВД накануне депортации, доведенное до жителей Кабардино-Балкарии, заключалось в «подготовке к предстоящим учениям», что служило усыплению бдительности местного населения. В момент депортации «каждая семья предупреждалась, что в случае побега или попытки невыполнения указаний к ним может быть применено оружие». Во время проведения операции были попытки бегства, но они были пресечены. Сопротивления в какой-либо другой форме, равно как и применения оружия войсками НКВД, при выселении не было.

Одним из главных последствий депортации, согласно Ф. Л. Синицину, было то, что изменилась идеология бандповстанческого движения. Вооруженные группы от метода грабежей перешли к мщению — терактам по отношению к военнослужащим, сотрудникам НКВД, а также и гражданскому населению, сконцентрированного в горные районы для ухода за скотом и охраной имущества, брошенного депортированными.

В результате депортации в одном строю оказались те, кто до выселения совершил не одно зверское преступление, и те, кто сознательно встал на путь вооруженной борьбы за восстановление своей республики. Люди, которые ранее были далеки от банддвижения, влились в него из-за чувства унижения и обиды за несправедливое выселение и ликвидацию национальной автономии. Как было отмечено выше, стали нередкими акты мести.

По Ф. Л. Синицину, после депортации бандгруппы лишены оказались главных баз, но, обладая существенным количеством оружия и принимая пополнение из среды населения, которое избежало депортации, они активизировались. Бандгруппы беспрестанно переменяли свои места базирования, устраивали засады и выслеживали разведывательно-поисковые группы НКВД, каковые несли потери; производили убийства партийного, советского, колхозного актива и гражданского населения, которое прибыло в распорядке переселения. Бандгруппы выказывали необыкновенно упорное сопротивление при ликвидации их.

В местах нового поселения среди депортированных наблюдались сопротивленческие настроения, однако до открытых выступлений в местах нового поселения дело не дошло.

Попытки сопротивления оказывали и другие народы при депортации: турки, греки, крымские татары и др.

Для предотвращения сопротивления при депортации предписывалось проведение дезинформационной программы, а также строжайшее соблюдение «военной и чекистской тайн. Помимо пресечения утечки информации о запланированных депортациях, командование войск НКВД уделяло немалое внимание формированию у военнослужащих решимости усмирить вероятное сопротивление. Случаи проявления сочувствия к выселяемому населению обнаруживались, а виновники их были наказаны.

Согласно Ф. Л. Синицину, спорным вопросом является использование неправомерного насилия в период проведения депортации в Чечено-Ингушетии: «До депортации командование войск НКВД проводило воспитательную работу с личным составом с целью предотвращения „отрицательных проявлений“. В результате во время депортации „аморальных явлений“, мародерства и других „отрицательных проявлений“ не было замечено. Попытки незаконного присвоения имущества пресекались, военнослужащие, замеченные в мародерстве, были наказаны. Лиц, уклонившиеся от депортации и впоследствии выявляемых в лесах и горной местности, отправляли в места нового поселения. Установки уничтожать мирных людей, скрывшихся от депортации, не было».

Таким образом, Ф. Л. Синицин делает вывод, что усмирение антисоветского бандповстанческого движения не являлось ключевым обстоятельством депортаций народов, поскольку в большинстве территорий, где во время войны себя ярко проявило бандповстанческое движение, к моменту проведения депортации оно было практически ликвидировано при поддержке местного населения. Однако, это не предупредило насильственного переселения целых народов. Согласно Ф. Л. Синицину, собственно депортации явились результатом обратных последствий: вспыхнуло антисоветское сопротивление в местах, где этому содействовали политические, географические и другие условия (Чечено-Ингушетия и Балкария). Также к повстанческому движению присоединились люди, ранее в этом движении не участвовавшие и не разделявшие антисоветские взгляды.

Иными словами, историк отмечает нерациональность депортаций. Депортации народов СССР являются негативным аспектом советской национальной политики. Акции по депортации населения по национальному признаку, осуществленные во время войны, преследовали следующие цели: во-первых, наказание за «пособничество» врагу во время оккупации, во-вторых, подавление повстанческого движения в ряде регионов страны, в-третьих, военно-стратегические цели — снижение опасности возникновения «пятой колонны» на стратегически важных территориях в случае вооруженных столкновений с соседними государствами. Депортации народов имели долговременные негативные последствия, влияющие на национальные отношения на постсоветском пространстве, породив осетино-ингушский конфликт, крымско-татарскую, турко-месхетинскую и другие острые проблемы.

Список используемой литературы

1. Синицин Ф. Л. Сопротивление народов СССР депортациям (1941;1949 гг.) // Вопросы истории. 2011. № 2. — C. 32−51.

2. Синицын Ф. Л. Национальная политика СССР в Великой отечественной войне: 1941;1945: диссертация… кандидата исторических наук: 07.00.00, 07.00.02 / Синицын Фёдор Леонидович; Место защиты: Моск. гос. ун-т им. М. В. Ломоносова. — М., 2009. — 331 с.

3. Синицын Ф. Л. За русский народ! Национальный вопрос в Великой Отечественной войне / Федор Синицын. — М.: Яуза: Эксмо, 2010. — 412 с.