Немецкое население Западной Сибири в конце XIX — начале XXI века: формирование и развитие диаспорной группы

Актуальность темы

исследования. Изучение этнической истории и составляющих ее этнических процессов является одной из актуальных задач современной этнологии. Особое значение здесь имеют проблемы формирования, последующего развития и современного состояния этнических общностей, проживающих за пределами основной этнической территории. Актуальность исследования заключается в том, что в этнической общности российских немцев за последнее время произошли значительные изменения, и проанализировать эти перемены, их причины и последствия представляется очень важным. Изменения коснулись буквально всех сторон жизни — резко снизилась численность немцев, компактный характер расселения сменился дисперсным, произошла трансформация культуры и идентичности, возникли новые формы самоорганизации, активизировались контакты с Германией. Научное осмысление этих процессов, объективное изучение истории и культуры немецкого меньшинства способствует сохранению этнокультурного многообразия России и определяет актуальность темы исследования.

Положение российских немцев во многом определялось и продолжает определяться межгосударственными отношениями с Германией. Сложный период этих взаимоотношений в прошлом обусловил дискриминационную политику и негативные тенденции развития. Сегодня российское и германское правительства проводят политику помощи российским немцам. С 1992 г. действует Межправительственная российско-германская комиссия по проблемам российских немцев. В марте 2008 г. Правительством Российской Федерации была принята федеральная целевая программа «Развитие социально-экономического и этнокультурного потенциала российских немцев на 2008;2012 годы», в которой подчеркивается необходимость развития самобытности и традиций российских немцев за счет созданного культурного и научного потенциала, а также развития научно-образовательных центров1.

1 Концепция федеральной целевой программы «Развитие социально-экономического и этнокультурного потенциала российских немцев на 2008;2012 годы». Утверждена распоряжением Правительства Российской.

После подписания концепции программы уполномоченный по делам переселенцев и национальных меньшинств, замминистра внутренних дел Германии К. Бергнер заявил, что видит «в ее принятии однозначную приверженность российского правительства к совместной ответственности в деле поддержки немецкого меньшинства в Российской Федерации"2. По его мнению «российские немцы смогли бы стать своеобразным мостом, или помочь построить этот мост между Россией и Германией, между Германией и Сибирью. Это может оказать положительный эффект в будущем как на российских немцев, сохранение их национальной идентичности, так и на взаимоотношения между нашими государствами"3.

При обосновании актуальности темы исследования следует особо выделить еще одну проблему — эмиграции немцев в Германию. Уже сам факт того, что за последние 15 лет в Германию выехало около двух миллионов немцев, свидетельствует о масштабах этнической миграции и значении исследования вопросов, связанных с этим процессом. Если же учесть то обстоятельство, что большая часть уехавших из России немцев проживала в Сибири, то актуальность изучения причин, характера и последствий миграционных процессов, как для самой этнической общности, так и для нашего региона в целом не подлежит сомнению.

Этнические миграции сегодня оказывают влияние на социально-экономическую, демографическую и этническую ситуацию практически во всех странах. Они требуют глубокого научного осмысления, в котором нуждается практика управления миграционными потоками, насущными являются координация исследований разных гуманитарных наук и использование опыта изучения миграционного поведения разных народов.

В этом смысле этническая история и этнические процессы у немцев России представляют большой интерес. На примере немецкого населения.

Федерации от 29 августа 2007 г. № 1143-р // Интернет-портал Правительства Российской Федерации. URL: http://vvwvv.govemmcnt.ru/content/governmentactivity/rfgovernmentp1ans/8 110 163.htm.

2 Межправительственная российско-германская комиссия по проблемам российских немцев // Московская немецкая газета. — Специальный выпуск. — 2008. — С. 22.

3 Интервью К. Бсргнера информационной службе ОРНИС 4 ноября 2006 г. // ORNIS-press. Сайт. URL: http://wwvv.ornis.ru/index.pbp7article id=578&gohack=42.

России можно рассмотреть практически все типы и формы миграций — как добровольные, так и принудительные, как миграции на близкие расстояния, так и с одного континента на другой, как переезды отдельных людей и семей, так и перемещения сотен тысяч человек одновременно. Немцы, покинувшие Германию почти два с половиной века назад, находились в состоянии практически непрерывных миграций, по отношению к ним не случайно существует устойчивое выражение «Volk auf dem Weg» («народ в пути»), являющееся, по сути дела, этнонимическим синонимом «российских немцев».

Помимо прикладного значения, исследование исторического феномена «народа в пути» является вкладом в осмысление таких широко обсуждаемых в современной науке понятий, как «диаспора», «диаспорные народы» и «диаспорные группы», «историческая родина», «этническая территория» и «территория проживания», «новые российские диаспоры» и «транснациональные общности» и др.

Кроме этих вопросов, актуальность изучения этнической истории и этнических процессов обусловлена необходимостью продолжения теоретических разработок в этой области этнологической науки в современных условиях, которые характеризуются утверждением новых методологических подходов, их наметившейся интеграцией, развитием междисциплинарных исследований, внедрением в исследовательский процесс новых технологий в области фиксации и обработки этнографических материалов, открывшимися в последнее время широкими возможностями использования опыта зарубежных ученых.

Сочетание накопленного в нашей стране огромного опыта изучения этнической истории и этнических процессов с достижениями современной науки и всесторонняя характеристика конкретной этнической общности как динамической системы на протяжении всей истории ее существования, несомненно, входит в число приоритетных направлений этнологии.

Степень научной разработанности темы. Проблема исследования этнических диаспор приобрела особую остроту в последние десятилетия в связи с массовыми этническими миграциями, процессами глобализации, интенсификацией связей между группами мигрантов, актуализацией этничности и другими процессами, характерными для современности. Это не значит, что к проблеме диаспорученые раньше не обращались, поскольку этнические общности, проживающие в отрыве от своей этнической территории, мигрантские сообщества изучались и прежде. Но можно сказать, что именно в последнее время (точнее — с конца 1980;х гг.) стало оформляться исследовательское направление, специально занимающееся проблемой диаспорального развития этнических общностей.

Отличительной чертой этого, сравнительно нового направления, является его междисциплинарный характер. Проблема диаспор исследуется не только этнологами и антропологами, но и достаточно широко — историками, политологами, социологами, психологами, лингвистами и др. Поэтому спектр исследований диаспор очень широк, а оценки данного феномена неоднозначны.

Приоритет в публикациях, посвященных системному исследованию диаспор, принадлежит двум периодическим изданиям, во-первых, это журнал «Этнографическое обозрение», на страницах которого были опубликованы посвященные этой проблеме статьи С. А. Арутюнова, Ю. И. Семенова, В.А. Тишкова4. Во-вторых, в Москве с 1999 г. издается независимый научный журнал «Диаспоры». Это специализированное издание публикует как работы теоретического характера, так и статьи о положении самых разных диаспор в разных регионах мира, о конкретных ситуациях, связанных с их жизнью.

Подводить какие-либо итоги возникшим на страницах этих изданий дискуссиям по данной исследовательской проблеме, пожалуй, рано, поскольку многие вопросы не решены, но только обозначены. Тем не менее, достаточно продуктивно в настоящее время обсуждаются проблемы дефиниций, в частности, самого определения диаспоры5, диаспоральной идентичности,.

4 Арутюнов С. А. Диаспора —это процесс // ЭО. — 2000. — № 2. — С. 74−78, Семенов Ю. И. Этнос, нация, диаспора // ЭО. — 2000. — № 2. — С. 64−72 — Тишков В. А. Исторический феномен диаспоры // ЭО. — 2000. — № 2. — С. 43−63.

5 Дятлов В. Диаспора: попытка определиться в понятиях // Диаспоры. — 1999. — № 1. — С. 8−23 — Его же. Диаспора: экспансия термина в общественную практику современной России // Дпаспоры. — 2004. — № 3. — 126 138 — Милитарев А. О содержании термина «диаспора» (к разработке дефиниции) // Диаспора. — 1999. — № 1. — функционирования языков в диаспоре, адаптации мигрантов и др. Не слишком часто, но все же неоднократно, на страницах журнала «Диаспоры» поднимались вопросы, касающиеся немецкой этнической общности. Это статьи Н. Г. Галеткиной, А. Ю. Охотникова, Е. Ю. Протасовой, В. Н. Шайдурова и автора данной диссертации6.

В последние годы вышло несколько работ обобщающего характера, которые оформили те концептуальные направления, в которых проходит исследование феномена диаспоры отечественными учеными. Прежде всего, это монографии Т. С. Иларионовой, Т. В. Полосковой, В. Д. Попкова и В. А. Тишкова «Реквием по этносу», в которой одна из глав посвящена теории и политике диаспоры7. Кроме того, эти проблемы освещались в сборниках научных статей, среди которых следует выделить «Миграции и новые диаспоры в постсоветских государствах» и «Национальные диаспоры в России и за рубежом"8.

Весьма незначительное количество работ, посвященных рассмотрению российских немцев в контексте диаспорального развития, связано, пожалуй, со значительными особенностями немецкой диаспоры в России, относящимися как к процессу ее формирования, так и к современному состоянию. Особенности эти являются настолько существенными, что ряд ученых высказывает сомнения по поводу возможности определения российских немцев как диаспоры. Так, В. А. Тишков считает, что немцы в России являются не диаспорой, а народом России, и, напротив — в Германии они являются.

С. 24−33 — 2005. — № 3. — С. 8−17 — Попков В. «Классические диаспоры»: к вопросу о дефиниции термина // Диаспоры. — 2002. — № 1. — С. 6−21 — Тишков В. А. Увлечение диаспорой (о политических смыслах диаспорального дискурса) // Диаспоры. — 2003. — № 2. — С. 160−183.

6 Галеткина Н. Г. Парадоксы коллективной памяти: бужские голендры в Сибири и в Германии // Диаспоры. -2006. — № 1. — С. 11−35 — Ее же. От мигранта к сибиряку. Трансформация групповой идентичности при переселении // Диаспоры. — № 2002. — № 2. — С. 32−63 — Охотников А. Немецкие переселенцы в поликультурном пространстве Северной Кулунды // Диаспоры. — 2006. — № 1. — 59−79 — Протасова Е. Русско-немецкий билингвизм и русский язык: опыт Германии // Диаспоры. — 2003. — № 1. — С. 27−47 — Смирнова Т. Б. Особенности этнического развития немцев Западной Сибири (по материалам социологических опросов 1990;х гг. // Диаспоры. — 2003. — № 2. — С. 142−159 — Шайдуров В. Н. Немцы и русские на Алтае. Контакты и конфликты на рубеже XIX — XX вв. // Диаспоры. — 2003. — № 2. — С. 67−87.

7 Иларионова Т. С. Этническая группа: генезис и проблемы самоидентификации (теория диаспоры). — М.: Нойес Лебен, 1994. — 167 е.- Полоскова Т. В. Современные диаспоры: внутриполитические и международные аспекты. — М.: «Научная книга», 2002. — 283 с.- Понков В. Д. Феномен этнических диаспор. — М.: ИС РАН, 2003. — 340 е.- Тишков В. А. Реквием по этносу: Исследования по социально-культурной антропологии. — М.: Наука, 2003. — 544 с.

8 Миграции и новые диаспоры в постсоветских государствах. — М.: АО Авиаиздат, 1996. — 238 с. — Национальные диаспоры в России и за рубежом в XIX—XX вв. — М.: ИРИ РАН, 2001. — 329 с. российской диаспорой9. Принимая некоторые (но далеко не все) аргументы сторонников этой точки зрения, отметим, что сами, далеко неоднозначные, этнические процессы у немецкого населения, были осложнены процессами политическими. Это и отношения между Россией и Германией, заложниками которых неоднократно становились российские немцы, и, как следствие — политика государства по отношению к немцам, и противоречивые процессы внутри немецкой общности. Большой груз политических проблем приводит к острой полемике и наличию большого количества точек зрения.

Формированию более определенной позиции способствует проведение конкретных исторических и этнографических исследований. К настоящему времени существует достаточно большое количество работ, посвященных миграционным процессам среди российских немцев, образованию территориальных групп, отдельным этапам этнической истории, социально-культурной характеристике этих групп. Об этом свидетельствует содержание библиографических сборников, вышедших в нашей стране и за рубежом. Из наиболее полных следует назвать коллективную работу под руководством проф. Д. Брандеса (Дюссельдорф) по проблемам немецкой колонизации, истории и культуры немцев в России, СССР и СНГ10. В отечественной историографии большое количество исследований, посвященных истории немецких колоний в Российской империи, положению немцев в Советском Союзе и новейшей истории российских немцев появляется в начале 1990;х гг. Систематизация этих работ была проведена Т. Черновой-Дёке11. Это была первая попытка обобщения документально-справочных изданий, научных статей, монографий, публицистической литературы. Работа по составлению библиографии продолжается. В Германии составлением указателей занимается Д. Брандес, в России наиболее полным изданием является научно.

9 Тишков В. А. Реквием по этносу. — С. 441.

10 Brandcs D., Busch М., Pavlovic К. Bibliographic zur Geschichte und Kultur der Russlanddeutschen. — Bd. 1: Von der Einwanderung bis 1917. — Munchcn, 1994; Brandcs D., Donninghaus V. Bibliographie zur Geschichtc und Kultur der Russlanddeutschen. — Bd. 2: Von 1917 bis 1998. — Miinchcn, 1999.

11 Чернова Т. Н. Российские немцы. Отечественная библиография, 1991;2000 гг. — М., 2001. — 272 с. информационный бюллетень «Российские немцы», в каждом номере которого.

12 есть раздел «Текущая библиография» .

Анализ отечественной и зарубежной литературы позволяет сделать вывод о том, что до начала 1990;х гг. немцы Сибири находились практически вне поля зрения исследователей. До 1940;х гг. внимание в основном уделялось немцам Поволжья, Украины, Москвы, Санкт-Петербурга и некоторым другим группам в европейской части страны. Изучение истории, этнографии и диалектов проводилось в 1920;1930;х гг., в Саратове и Ленинграде были созданы центры по изучению немецких диалектов. У истоков немецкой диалектологической школы стояли выдающиеся ученые — Г. Дингес, А. П. Дульзон, В. М. Жирмунский. Результаты этнографической работы нашли отражение в статьях В.М. Жирмунского13. Впоследствии, в связи с изменением политической ситуации и депортацией, В. М. Жирмунский и А. П. Дульзон вынуждены были изменить направление своих исследований, даже само упоминание о немцах в публикациях стало невозможным.

Нельзя сказать, что исследования не проводились вообще, в 1960;е гг. в Сибири и Казахстане, где после депортации проживала основная масса советских немцев, был проведен ряд экспедиций, в Омске сложилась научная диалектологическая школа под руководством профессора Г. Г. Едига. Но масштабы исследований были меньшими и это были не комплексные, как раньше, а исключительно диалектологические работы. Проблемами немецкой деревни в это время занимался JI.B. Малиновский, который написал статью, посвященную жилищу немцев Сибири14. Им же впервые было проведено социологическое обследование населения нескольких немецких сел в.

12 Научно-информационный бюллетень «Российские немцы» (Wissenschaftliches Informationsbulletin «Die Russlanddeutschen» — ежеквартальное издание, издается в Москве с 1995 г. по настоящее время.

13 Жирмунский В. М. Итоги и задачи диалектологического и этнографического изучения немецких поселений СССР // СЭ. — 1933. — № 2. — С. 84−112- Его же. Этнографическая работа в немецких колониях Украины и Крыма // Этнография. — 1927. — № 2. — С. 13−26.

14 Малиновский Л. В. Жилище немцев-колонистов в Сибири // СЭ. — 1968. — № 3. — С. 97−105.

Алтайском крае и Омской области, в последние годы им были опубликованы работы обобщающего характера15.

Период конца 1980;х — начала 1990;х гг. можно считать переломным в отечественной историографии, посвященной российским немцам. Запретных тем в исторической науке больше не было, поэтому в общем огромном потоке литературы, посвященной репрессиям, депортации народов, современным национальным проблемам довольно быстро оформляется комплекс публикаций, в которых поднимаются вопросы истории и этнического развития российских немцев. Сначала появились статьи в периодической печати, в основном по вопросам эмиграции и восстановлению немецкой республики. Затем выходит ряд статей в научных журналах, из которых необходимо выделить работу С. В. Чешко «Время стирать «белые пятна""16. Сотрудниками Института этнографии АН СССР было проведено этносоциологическое.

17 обследование немцев в Казахстане. В «Этнографическом обозрении» в 1993 г.

18 была опубликована статья И. Г. Шервуд и И. Г. Остроух. Появилось несколько статей, посвященных немцам в Казахстане и некоторым другим группам19. Из конкретных исследований следует выделить работы С. В. Соколовского, который проводил исследования среди меннонитов Алтая20.

Здесь, пожалуй, следует сделать отступление и сказать о литературе, посвященной меннонитам. В зарубежной историографии меннониты рассматриваются как самостоятельная общность, не только религиозная, но и историко-культурная. В США и Канаде, где в настоящее время проживает основная масса меннонитов, существует два, мало пересекающихся между.

15 Малиновский JI.B. Некоторые предварительные результаты социолого-лингвистического обследования немецкого населения Западной Сибири // Сбор и разработка материалов социолого-лингвистнческих исследований в Сибири. — Новосибирск, 1969. — С. 20−29- Его же. Немцы в России и на Алтае. — Барнаул, 1995.

— 185 с. — Idem. Deutsche in Russland und in Sibirien. — Barnaul, 2000. — 222 S. — Малиновский Л. В., Резннченко О. Л. Языковая жизнь немецкой деревни в Сибири. — Барнаул: БГПУ, 2007. — 118 с.

16 Чешко С. В. Время стирать «белые пятна» // СЭ. — 1988. — № 6. — С. 3−16.

17 Наумова О. Б., Чешко С. В. Современные этнокультурные процессы у казахов и немцев Казахстана (опыт сравнительного анализа) // Этнокультурные процессы в национально-смешанной среде. — М., 1989. — С. 30−77.

Остроух И.Г., Шервуд Е. А. Немцы в России: исторический очерк // ЭО. — 1993. — № 3. — С. 40−51.

19 Наумова О. Б., Чешко С. В. Формирование этнической субкультуры мигрантов (меннониты в Тульской области) // Этносоциальные проблемы сельских миграций. — М., 1990. — С. 78−95 — Социально-культурное развитие немцев Казахстана. — Алма-Ата: Наука, 1990. — 38 с.

20 Соколовский С. В. Брачные круги и эндогамные барьеры. К методике анализа брачной миграции // СЭ. — 1986.

— № 4. — С. 67−99- Его же. Меннониты Алтая: история, демография, ономастика. — М., 1996. — 257 с. собой, направления исследований — по немцам из России, и отдельно — по меннонитам. В России, несмотря на присущий меннонитам сознательный изоляционизм, дистанция между ними и немецким населением постепенно уменьшалась, чему в немалой степени способствовала политика государства, для которого немецкий язык стал основным критерием, на основании которого меннонитов стали считать немцами (и применили к ним все карательные меры во время войны, несмотря на принципиальный пацифизм меннонитов). В советских переписях населения большая часть меннонитов фиксировалась как немцы, и лишь небольшое их количество записывалось голландцами. Меннониты в России и Советском Союзе полностью разделили судьбу немцев, поэтому в отечественной традиции и не существует жесткого разделения в литературе о немцах и о меннонитах. С другой стороны, существует комплекс литературы религиоведческого характера. Это, например, работы А. Н. Ипатова, л I.

А.И. Клибанова, В. Ф. Крестьянинова, в которых рассматриваются вопросы происхождения меннонитов, истории их переселения из Голландии в Пруссию и из Пруссии в Россию, основы их вероучения, некоторые обряды, но вопрос об этнической принадлежности меннонитов остается до настоящего времени дискуссионным.

К середине 1990;х гг. происходит оформление как научных направлений, изучающих историю и культуру российских немцев, так и центров, в которых это изучение проводится. В бывших советских республиках такие центры сложились в Баку, Ташкенте, Алматы, Караганде, Усть-Каменогорске, Днепропетровске, Запорожье, Луцке, Одессе. В Украине особенно стоит выделить Днепропетровск, где был создан Институт украинско-германских исследований, выпускающий сборники научных трудов «Вопросы германской.

21 Ипатов А. Н. Проблема взаимосвязи религиозного и национального в меннонитстве // Вопросы научного атеизма. — 1971. — Вып. 12. — С. 64−93 — Его же. Меннониты (Вопросы формирования и эволюции этноконфессиональной общности). — М.: Мысль, 1978. -213 с.- Клибанов А. И. Меннониты. — М.: Московский рабочий, 1931. — 110 с.- Его же. История религиозного сектантства в России (60-е годы XIX в. — 1917 г.). — М.: Наука, 1965. — 348 с.- Крестьянинов В. Ф. Меннониты. — М.: Политиздат, 1967. — 223 с. истории"22, и Одессу, где был выпущен ряд крупных работ, посвященных истории немцев Причерноморья23.

В России наиболее крупные и плодотворно работающие центры сложились в Москве (В.А. Ауман, Н. Ф. Бугай, Т. С. Иларионова, О. В. Курило, И. Г. Остроух, И. Б. Томан, В. Г. Чеботарева, Е. И. Шервуд и др.)24, Санкт.

Петербурге (Е.В. Лебедева, С. В. Смирницкая, Т. А. Шрадер, Н.В. Юхнева), Саратове (Е.А. Арндт, А. А. Герман, Е. М. Ерина, О. А. Лиценбергер, И. Р. Плеве, С.О. Терехин)26, Перми (Д.И. Вайман, А.В. Черных)27 и в городах Сибири. Если по отношению к центрам в европейской части России можно сказать о.

22 Вопросы германской истории: Сборник научный трудов. — Днепропетровск: Изд-во Днепропетр. ун-та, 2000 — 2007 гг.

23 Немцы Одессы и Одесского региона. — Одесса: Астропринт, 2003. — 439 с.

24 Ауман В. А. Депортация российских немцев в восточные районы СССР (1941 г.) // Немецкий российский этнос: вехи истории. — М., 1994. — С. 77−83 — Бауэр В. А., Иларионова Т. С. Российские немцы: право на надежду: К истории национального движения народа (1955;1993). — М.: Республика, 1995. — 457 с. — Бугай Н. Ф. 20−40-е годы: депортация населения с территории Европейской России // Отечественная история. — 1992. — № 4. — С. 3749 — Его же. Депортация народов (конец 30-х — начало 40-х годов) // Россия в XX веке. — М., 1994. — С. 475−483 — Его же. Реабилитация репрессированных граждан России (XX — начало XXI века. — М.: ЗАО «МСНК-пресс», 2006. — 464 с. — Иларионова Т. С. Реабилитация: трудный путь из тупика. Проблема российских немцев в советско-западногерманских переговорах 1957;1958 гг. // Репрессии против российских немцев. Наказанный народ. — М., 1999. — С. 237−253 — Курило О. В. Очерки по истории лютеран в России (XVI-XX вв.). — М.: ИЭА РАН, 1996. — 183 с. — Остроух И. Г. Российские немцы в XVIII — XX веках // Меняющаяся Европа: Проблемы этнокультурного взаимодействия. — М.: ИЭА РАН, 2006. — 171−182 — Томан И. Венок праздников: традиции немецких крестьян в России. — М.: Готика. 1997. — 48 с. — Чеботарева В. Г. Государственная национальная политика в республике немцев Поволжья. 1918;1941 гг. — М.: Общественная академия наук российских немцев,.

1999. — 462 с. — Шервуд Е. И. Некоторые аспекты современной семьи немцев (на примере восточных округов Германии) // Современная семья у народов зарубежной Европы. — М., 1993. — С. 147−166.

25 Бахмутская (Лебедева) Е. В. Организация приема и расселения немецких колонистов в Санкт-Петербургской губернии в период правления императора Александра I // Миграционные процессы среди российских немцев: исторический аспект. — М., 1998. — С. 73−86 — Смирницкая С. В. Архивные материалы академика В. М. Жирмунского по изучению немецких поселений в России // Российские немцы: Проблемы истории, языка и современного положения. — М., 1996. — С. 55−60 — Ее же. В. М. Жирмунский и Ленинградский центр по изучению немецких поселений в России // Немцы в России: Русско-немецкие научные и культурные связи. — СПб, 2000. — С. 61−70 — Шрадер Т. А. Поселения немецких крестьян-колонистов в Петербургской губернии в XIX в. и в первые два десятилетия XX в. // Немцы в России: люди и судьбы. — СПб., 1998. — С. 81−100 — Юхнева Н. В. Немцы в многонациональном Петербурге // Немцы в России: люди и судьбы. — СПб., 1998. — С. 56−68 — Ее же. Немцы в Петербурге во второй половине XIX — начале XX в. // Этноконтактные зоны в европейской части СССР. — М&bdquo- 1989. — С. 85−96.

26 Арндт Е. А. Национальный костюм немцев Поволжья: (Конец XVIII — начало XX в.). — Пермь: ИПК «Звезда»,.

2000. — 127 с. — Герман А. А. Немецкая автономия на Волге. 1918;1941. — М.: «МСНК-пресс», 2007. — 576 е.- Герман А. А., Курочкин A.H. Немцы СССР в «трудовой армии» (1941;1945). — М.: Готика, 1998. — 206 с. — Ерина Е. М. Очерки истории культуры немецкой автономии на Волге. — Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1995. — 102 с. — Лиценбергер О. А. Евангелическо-лютеранская церковь и Советское государство (1917;1938). — М.: Готика, 1999. — 430 с. — Ее же. Евангелическо-лютеранская церковь в российской истории (XVI-XX вв.). — Минск: ПРИНТКОРП, 1999. — 544 с. — Ее же. Римско-католическая церковь в России: история и правовое положение. — Саратов: Поволжская Академия государственной службы, 2001. — 384 с. — Плеве И. Р. Немецкие колонии на Волге во второй половине XVIII века. — М.: Готика, 1998. — 448 с. — Терехин С. О. Немецкие колонии на Волге (строительство и архитектура) // История и культура российских немцев. — Саратов, 1996. — Вып. III. — Ч. I. — С. 38−55.

27 Вайман Д. И., Черных А. В. Немецкие хутора Прикамья: история и традиционная культура (XX — начало XXI в.). — Санкт-Петербург: Издательство «Маматов», 2008. — 224 с. возобновлении исследований после длительного вынужденного перерыва, то по отношению к Сибири следует говорить о возникновении таких центров. Поскольку в результате депортации произошло радикальное изменение расселения и более половины всех российских немцев проживает в Сибири, вполне логичным является в настоящее время и возникновение здесь центров исследовательской деятельности.

Почти во всех крупных городах Сибири работают ученые, занимающиеся немецкой проблематикой. Это, например, В. А. Дятлова в Красноярске, • занимающаяся немецкими диалектами28, А. В. Горбатов в Кемерово,.

29 работающий в области религиоведения, Н. М. Маркдорф в Новокузнецке, изучающая проблемы военнопленных в Сибири, Е. А. Эйхельберг, чьи работы.

31 посвящены немцам Тюменской области. Особо следует выделить исследования И. В. Нам из Томска, касающиеся проблем диаспорального развития32.

В ряде городов Сибири сложились научные коллективы, проводящие многолетние планомерные исследования, и имеющие значительные результаты. Так, в Барнауле по-прежнему продолжают работу JI.B. Малиновский и Л. И. Москалюк, создавшая группу по изучению немецких диалектов Сибири.

28 Дятлова В. А. Актуальные вопросы немецкой диалектологии в России на современном этапе // Немцы Сибири: история и культура. — Омск, 2006. — С. 212−214 — Ее же. Немецкая диаспора на юге Красноярского края (по архивным материалам) // Немцы Сибири: история и культура. — Омск, 2002. — С. 105−113 — Ее же. Тенденции развития островных говоров немцев Сибири в условиях иноэтничного и иноязыкового окружения // Немцы Сибири: история и культура. — Новосибирск, 2003. — С. 154−157.

29 Горбатов А. В. Государство и религиозные организации Сибири в 1940;е — 1960;е годы. — Томск: Издательство Томского государственного педагогического университета, 2008. — 408 с. — Его же. Немцы Сибири в движении «инициативников» (в аспекте государственно-конфессиональных отношений) // Немцы Сибири: история и культура. — Новосибирск, 2003. — С. 35−37.

30 Маркдорф H М. Возвращение из плена // Немцы Сибири: история и культура. — Омск, 2006. — С. 55−58 — Ее же. Немецкие военнопленные на предприятиях юга Кузбасса // Германия и Россия в XX веке: две тоталитарные диктатуры, два пути к демократии. — Кемерово, 2001. — С. 178−182.

31 Эйхельберг Е. А. Миграционные процессы среди этнических немцев в Тюменской области в постсоветский период // Немцы Сибири: история и культура. — Омск, 2002. — С. 179−191 — Его же. Немцы Тюменской области: история и современное положение. — Тюмень: Изд-во Вектор Бук, 1999. — 152 с. — Его же. Российские немцы в селах Тюменского региона: статистический обзор // Сибирская деревня: история, современное состояние, перспективы развития. — Омск, 1998.-С. 118−124.

32 Нам И. В. Жизнь в диаспоре (городские немцы Западной Сибири в конце XIX — начале XX вв.) // Немцы России: социально-экономическое и духовное развитие. 1871−1941 гг. — M., 2002. — С. 361−398 — Ее же. Немецкие колонии в России и Сибири в начале XX века в контексте проблемы диасиоральности // Немцы в России и СССР: 1901;1941 гг. — М., 2000. — С. 17−30.

33 Москалюк Л И. Социолингвистические аспекты речевого поведения российских немцев в условиях билингвизма. — Барнаул, 2000 — 166 е.- Ее же. Языковая компетенция младшего поколения российских немцев в.

Проблемами национальной школы и современного этнического развития немцев Алтая занимается В.И. Матис34. Сведения по истории переселения на Алтай, численности и расселению, социально-экономическому развитию, г содержатся в работах В. Н. Шайдурова .

В Новосибирске исследования проводятся в нескольких направлениях. Во-первых, следует назвать Отдел этнографии Института археологии и этнографии СО РАН, сотрудники которого А. Ю. Майничева и А.Ю. Охотников36 занимаются проблемами адаптации мигрантов, и их этнического самосознания. Особого внимания заслуживает сборник «Народы Евразии. Этнос, этническое самосознание, этничность: проблемы формирования и трансформации», в котором помещены статьи, посвященные этнической идентичности немцев Сибири. Кроме изучения этих современных проблем, в Институте археологии и этнографии СО РАН проводится изучение вклада немецких исследователей визучение археологии, этнографии и истории^ Сибири. Прежде всего, это работы Ю. С. Худякова и А.Ю. Борисенко38. немецких селах Алтайского края // Российские немцы в инонациональном окружении: проблемы адаптации, взаимовлияния, толерантности. — М., 2005. — С. 213−221.

34 Матис В. И. Немецкий национальный район на Алтае (1991;2001). — Барнаул, 2001. — 130 с. — Его же. Немцы Алтайского края // Социологические исследования. — 1999. — № 11. — С. 79−83 — Его же. Немцы в миграционных перемещениях на Алтае // Немецкое население в постсталинском СССР, в странах СНГ и Балтии (1956;2000 гг.). — М., 2003. — С. 213−220.

35 Шайдуров В. Н. География расселения и численность немецких переселенцев на Алтае: конец XIX — начало XX вв. // Немцы Сибири: история и культура. — Новосибирск, 2003. — С. 79−84 — Его же. Дочерние колонии меннонитов в Сибири и их социально-экономическое развитие (на примере Алтая) // Вопросы германской истории. — Днепропетровск, 2000. — С. 106−116 — Его же. Немецкая община Западной Сибири: численность и размещение (по материалам переписей 1897 и 1926 гг.) // Немцы Сибири: история и культура. — Омск, 2006. -С. 24−26 — Его же. Формирование и социально-экономическое развитие немецкой диаспоры на Алтае: конец XIX — начало XX в. — Барнаул: Полиграф-сервис, 2003. — 144 с.

36 Майничева А. Ю. Немцы в иноэтничном окружении. Верхнее Приобъс. Первая треть XX в. // Немцы Сибири: история и культура. — Омск, 2002. — С. 227−233, Охотников А. Ю. Немцы Западной Сибири: этнокультурные последствия миграции // Миграция и опыт взаимодействия регионов по усилению этнополитической стабильности в Евразии. — Вып. 2. — Новосибирск, 2004. — С. 110−118 — Его же. Немцы Северной Кулунды: опыт адаптации сквозь призму устной, истории (по материалам полевых исследований в южных районах Новосибирской области) // Гуманитарные науки в Сибири. — 2005. — № 3. — С 33−37 — Его же. Трансформация комплекса традиционной культуры поволжских немцев в условиях военной экономики, депортации и ссылки (1940;1950;е годы, Север Кулундинской степи) // Этнодемографические процессы в Казахстане и сопредельных территориях. — Усть-Каменогорск, 2004. — С. 249−261.

37 Народы Евразии. Этнос, этническое самосознание, этничность: проблемы формирования и трансформации. -Новосибирск: Изд-во Ин-та археологии и этнографии СО РАН, 2005. — 200 с.

38 Борисенко А. Ю., Худяков Ю. С. Изучение древностей Южной Сибири немецкими учеными XVI1I-XIX вв. -Новосибирск: Новосибирский гос. ун-т, 2005. — 270 с. on.

Проблемам депортации посвящены работы Л. И. Обердерфер, политико-правовому статусу и спецпоселениям — работы А.А. Шадта40. Статистические сведения о численности и расселении немцев в Западной Сибири содержатся в публикации Д.Г. Коровушкина41.

Необходимо отметить выход в свет трех выпусков Альманаха гуманитарных исследований «Немецкий этнос в Сибири"42, в котором рассматриваются различные аспекты существования немецкой этнической • • общности, в том числе перспективы развития самобытной культуры и языка российских немцев, в контексте национально-культурной автономии • и, российского федерализма. Среди авторов этого Альманаха — ученые, широко известные своими работами по истории российских немцев Сибири. Это Э. Р. Барбашина43, проводящая этносоциологические исследования и возглавляющая Немецкий исследовательский центр Новосибирского государственного университета, Л.П. Белковец44, перу которой принадлежат монографические.

39 Обердерфер Л. И. Депортированные немцы в Западной Сибири (1941;1944 гг.): действительность и правовой статус // Сибирь в XVII—XX вв.еках: Проблемы политической и социальной истории. — Новосибирск, 2002. — С. 187−200.

40 Шадт А. А. Правовой статус российских немцев в СССР (1940;1950;е гг.) // Немцы СССР в годы Великой Отечественной войны и в первое послевоенное десятилетие 1941;1955 гг. — М., 2001. — С. 287−312 — Его же. Политико-правовой статус российских немцев в постсталинском СССР (1950;1980;е гг.): принципы государственного регулирования // Немецкое население в постсталинском СССР, в странах СНГ и Балтии (1956;2000 гг.). — М., 2003. — С. 13−26 — Его же. Российские немцы в системе спецпоселений в Западной Сибири (1941;1955 гг.) // Немцы Сибири: история и культура. — Омск, 2002. — С. 158−169 — Его же. Трансформация этнического самосознания российских немцев в условиях этнической ссылки в 1940;1950;е гг. (государственный фактор) // Немцы в Сибири: история, язык, культура. — Красноярск, 2004. — С. 115−118 — Его же. Этническая ссылка в Сибирь как инструмент советской национальной политики (1940;1950;е гг.) // Урал и Сибирь в сталинской политике. — Новосибирск, 2002. — С. 224−248.

41 Коровушкин Д. Г. Немцы в Западной Сибири: Расселение и численность в конце XIX — начале XXI века. -Новосибирск: Издательство Института археологии и этнографии СО РАН, 2003. — 272 с.

42 Немецкий этнос в Сибири: Альманах гуманитарных исследований. — Вып. 1. — Новосибирск, 1999. — 146 с. — Немецкий этнос в Сибири: Альманах гуманитарных исследований. — Вып. 2. — Новосибирск, 2000. — 216 с. — Немецкий этнос в Сибири: Альманах гуманитарных исследований. — Вып. 3. — Новосибирск, 2002. — 208 с.

43 Барбашина Э. Р. Об этническом будущем российских немцев: сохранение, трансформация, ассимиляция? // Ключевые проблемы истории российских немцев. — М., 2004. — С. 162−176 — Ее же. Образ российских немцев в конце XX столетия (на материалах этносоциологических исследований) // Положение российских немцев в России и в Германии на рубеже XX—XXI вв.еков. — Саратов, 2004. — 134−163 — Ее же. О практической эффективности научных исследований проблем российских немцев // Ключевые проблемы истории российских немцев. — М., 2004. — С. 33−46 — Ее же. Проблемы ассимиляции немцев в Сибири (1941;1955 гг.) // Немцы СССР в годы Великой Отечественной войны и в первое послевоенное десятилетие 1941;1955 гг. — М., 2001. — С. 483 502 — Ее же. Роль субъективного самосознания в процессе этнической идентификации российских немцев // Немцы Сибири: история и культура. — Омск, 2002. — С. 83−86 — Барбашина Э. Р., Мазуров Г. В. О контекстах исследования идентичности российских немцев // Немцы Сибири: история и культура. — Омск, 2006. — С. 100 104.

44 Белковец Л. П. Административно-правовое положение российских немцев на спецпоселении 1941;1945 гг.: Историко-правовое исследование. — Новосибирск: Изд-во СО РАН, 2003. — 324 с. — Ее же. «Большой террор» и судьбы немецкой деревни в Сибири: конец 1920;х- 1930;е годы. — М.: IVDK, 1995.-317 с., исследования и статьи по социально-политической истории немцев Сибири в 1920;1950;х гг., А.И. Савин45, в сферу научных интересов которого входит история национальных и религиозных меньшинств Сибири в XX в. А. И. Савин является автором монографии «Die Sibiriendeutschen im Sowjetstaat 1919;1938"46, написанной им совместно с Д. Брандесом.

Таким образом, мы можем говорить о сложении в Новосибирске нескольких научных центров (по крайней мере, трех — в Институте археологии и этнографии, в Институте истории СО РАН и в Новосибирском государственном университете), занимающихся проблемами истории и современного положения немцев Сибири.

В Омске следует назвать два центра, в которых на протяжении многих лет ведется работа по изучению истории и этнографии немцев Сибири. Это Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского и Омский государственный историко-краеведческий музей. В краеведческом музее под руководством его директора П. П. Вибе проводятся этнографические экспедиции и сформирована коллекция предметов культуры и быта немцев Сибири. Основное направление научных изысканий П. П. Вибе — это социально-экономическая история немцев и меннонитов в конце XIX в. — 1920;х гг.47 Много лет в музее проработала И. В. Черказьянова, научные интересы которой.

48 связаны с историеи немецкой школы .

В Омском государственном университете им. Ф. М. Достоевского (ОмГУ) этнографические исследования немцев начались в конце 1980;х гг. в рамках.

45 Савин А. И. Немцы Сибири как целевая группа массовых операций НКВД 1937;1938 гг. Проблемы изучения // Немцы Сибири: история и культура. — Омск, 2006. — С. 28−30 — Его же. Образ врага. Протестантские церкви в сибирской прессе 1928;1930 гг. // Урал и Сибирь в сталинской политике. — Новосибирск, 2002. — С. 57−80 — Его же. Религиозная жизнь немцев Сибири в 1920;е годы // Толерантность и взаимодействие в переходных обществах. — Новосибирск, 2003. — С. 73−83.

46 Brandes D., Savin A. Die Sibiriendeutschen im Sowjetstaat 1919;1938. — Essen: Klartext Verlag, 2001. — 495 S.

47 Вибе П. П. Немецкие колонии в Сибири: социально-экономический аспект. — Омск: Изд-во ОмГПУ, 2007. — 368 с.- Его же. Политика центральных н местных властей по вопросу о немецкой колонизации Сибири в конце XIX — 1917 г. // Вестник Новосибирского государственного университета. Серия: история, филология. — 2005. -Т. 4. — Вып. 2. — С. 45−53 — Его же. Советские аграрные преобразования в немецких и менонитских колониях Сибири (конец 1917;начало 1918 г.)// Гуманитарные науки в Сибири. — 2005. — № 2. — С. 49−54 — Его же. Судьба немецкого сельскохозяйственного предпринимательства в Сибири на переломе эпох (1918;1920 годы) // Немцы Сибири: история и культура. — Омск, 2006. — С. 16−24.

48 Черказьянова И. В. Школьное образование российских немцев (проблемы развития и сохранения немецкой школы в Сибири в XVIII—XX вв.) — СПб., 2004. — 368 с. общей программы по изучению народов Сибири. В июне 1996 г. в ОмГУ была открыта научно-исследовательская лаборатория этнографии и истории немцев Сибири, руководителем которой является автор диссертации. В числе приоритетных направлений деятельности лаборатории находится изучение этнической истории немецкого населения Сибири, главным образом путем проведения полевых этнографических исследований. Материалы экспедиций стали источником при написании научных статей и книг, дипломных работ, диссертаций. Перу сотрудников лаборатории принадлежит около 200 научных публикаций, в том числе монографического характера49. Были защищены 6 кандидатских диссертаций под научным руководством Н. А. Томилова и автора диссертации50. Автором диссертации проводилась работа по изучению проблем этнической истории и этнических процессов, языка, традиционной обрядности и духовной культуры, материальной культуры, конфессиональной сферы, миграциям немцев Западной Сибири51.

49 Рублевская С. А. Календарная обрядность немцев Западной Сибири конца XIX — XX вв. — М.: Готика, 2000. -136 с. — Рублевская С. А., Смирнова Т. Б. Традиционная обрядность немцев Сибири. — Омск, 1998. — 154 с. (9,6 п.л., авторский вклад 4,8 п.л.) — Смирнова Т. Б. Немцы Сибири: этнические процессы и этнокультурное взаимодействие. — Новосибирск: Изд-во Ин-та археологии и этнографии СО РАН, 2003. — 88 с.

50 Это диссертации С. А. Рублевской «Календарная обрядность немцев Западной Сибири конца XIX—XX вв.» (1997), Савраниной Т. В. «Этнический и конфессиональный состав немцев Западно-Сибирской равнины (конец XIX—XX вв.)» (1997), Ю. А. Виль «Современный образ жизни российских немцев (на материалах Западной Сибири 1989;2001 гг.)» (2002), А. Р. Бетхера «Традиционное хозяйство немцев Западной Сибири в конце XIX-первой трети XX вв.» (2003), И. Н. Черновой «Семья и семейные отношения у немцев Западной Сибири в конце.

XIX — начале XXI вв." (2006), А. Н. Блиновой «Этнография детства немецкого населения Западной Сибири в.

XX — начале XXI вв." (2007).

51 Брук С. И., Смирнова Т. Б. Немцы // Народы России: энциклопедия. — М., 1994. — С. 246−249 — Смирнова Т. Б. Конфессиональный состав и межконфессиональныс отношения немцев Западной Сибири // Положение российских немцев в России и в Германии на рубеже XX—XXI вв.еков. — Саратов, 2004. — С. 89−106 — Ее же. Материальная культура российских немцев Западной Сибири: традиции, трансформации и современное состояние // Вестник Новосибирского государственного университета. — Серия: история, филология. — 2006. — Т. 5. — Вып. 3. — С. 118−123 — Ее же. Межэтнические процессы у российских немцев Западной Сибири // Российские немцы в инонациональном окружении: проблемы адаптации, взаимовлияния, толерантности. — М., 2005. — С. 203−212 — Ее же. Миграции и динамика численности немецкого населения Западной Сибири в конце XIX — начале XXI в. // Известия Алтайского государственного университета. — 2007. — № 4/3. — С. 174−181 — Ее же. Миграция как фактор формирования этнической субкультуры немцев Сибири // Миграционные процессы среди российских немцев: исторический аспект. — M., 1998. — С. 424−430 — Ее же. Немецкая идентичность в национально-смешанной среде (по материалам этносоциологических исследований в Сибири) // Российское государство, общество и этнические немцы: основные этапы и характер взаимоотношений (XVI1I-XXI вв.). — М., 2007. — С. 389−397 — Ее же. Современные этнические процессы у немцев Западной Сибири // Немецкое население в постсталинском СССР, в странах СНГ и Балтии (1956;2000 гг.). — M, 2003. — С. 169−176 — Ее же. Этнографическое изучение культуры российских немцев Сибири // Ключевые проблемы истории российских немцев. — M., 2003. — С. 330−347 — Ее же. Этническое самосознание и этнические процессы у немцев Западной Сибири // Российские немцы. Проблемы истории, языка и современного положения — M., 1996. — С. 485−492 — Смирнова Т. Б., Томшюв Н. А. Немцы Сибири: история и культура // ЭО. 1994. № 2. С. 167−168- Филимонова Т. Д., Смирнова Т. Б. Немцы // Народы и религии мира: Энциклопедия. — M., 1998. — С. 371−375 — Smirnova Т. Siberian Germans // Encyclopedia of world cultures. — Boston. 1992. — VI. — P. 337−341.

Еще одной сферой деятельности лаборатории является научно-организационная. В 1993 г. была проведена научно-практическая конференция «Немцы Сибири: история и культура», это была одна из первых конференций, посвященных проблемам российских немцев. К настоящему моменту состоялись 5 конференций, они имеют статус международных, их материалы опубликованы52. Участие в конференциях ученых из многих стран (России, Казахстана, Узбекистана, Молдовы, Украины, Германии, США) свидетельствуют о высоком интересе к проблемам российских немцев.

Среди работ, посвященных немецкой проблематике, следует выделить исследования ученых, которые в разные годы эмигрировали в Германию. Из тех, в чьих работах затрагиваются «сибирские» сюжеты, следует назвать И. Шлейхера и В. Бруля, работавших ранее на Алтае, Е. Эйхельберга, жившего в Тюмени и В. Кригера, эмигрировавшего в Германию из Казахстана. Их достаточно интересные публикации российского периода деятельности, к сожалению, имели довольно слабое продолжение в Германии. Несмотря на то, что В. Брулем и В. Кригером уже после эмиграции были опубликованы монографии, новых моментов в них мало. Работы этих авторов публикуются в основном в газетах и журналах, которые издаются землячествами немцев из России54, и в этих публикациях ощущается отсутствие доступа к источникам и современным исследованиям в России.

С другой стороны, большинство российских исследователей не имеют достаточных возможностей работать с зарубежными материалами. Поэтому наиболее результативным подходом в современных условиях можно считать.

52 Немцы Сибири: история и культура. — Омск, 1993. — 148 с. — Немцы Сибири: история и современность. -Омск, 1995. Ч. I. — 103 с. — Ч. II. — 95 с. — Немцы Сибири: история и культура. — Омск, 2002 — Немцы Сибири: история и культура. — Новосибирск, 2003. — 200 с.- Немцы Сибири: история и культура. — Омск, 2006. — 282 с.

53 Кригер В. Э. Рейн — Волга — Иртыш: из истории немцев Центральной Азии. — Алматы: Изд-во «Дайк-Пресс», 2006. — 276 с. — Bruhl V. Die Deutschen in Sibirien: Eine hundertjehrige Geschichte von der Ansiedlung bis zur Auswanderung, — Nurnberg: Hist. Forschungsverein der Deutschen aus Russland е. V., 2003. — Bd. 1. — 533 S. — Bd. 2 — 540 S.

54 Schleicher J. Von der «ersten Schwalbe» bis zur Hoffnung auf Wiedergeburt // Heimatbuch der Deutschen aus Russland. — 2003. — S. 251−279. совместные проекты российских и зарубежных ученых по изучению конкретных проблем и направлений истории и культуры российских немцев55.

В зарубежной науке публикации по истории российских немцев выходят в основном в Германии, Канаде и США56. К сожалению, материалов о немцах Сибири в публикациях, издаваемых в Америке, почти нет. Из довольно обширного круга литературы, прямое отношение к немцам Сибири имеет лишь брошюра П. Райна, эмигрировавшего из с. Солнцевка в Канаду. Американские исследователи фактически не имеют доступа к российским источникам, поэтому большая часть издаваемой литературы носит мемуарный характер или посвящена жизни российских немцев и менонитской диаспоре в Канаде и США58.

Из работ, вышедших в Германии до начала 1990;х гг., следует выделить публикации К. Штумпа59, в частности, в ежегоднике «Heimatbuch» («Книга Родины»), который издается с 1954 г. Землячеством российских немцев в Штутгарте. В настоящее время наиболее полными и объективными являются.

55 Уже упоминались проекты Д. Брандеса и А. И Савина, можно назвать совместные работы А. Айсфельда и С. И. Бобылевой, проекты университетов Саратова и Колорадо под руководством проф. А. А. Германа. Лаборатория этнографии и истории немцев Сибири ОмГУ сотрудничает с Геттингенским отделением Института культуры и истории немцев Северо-Восточной Европы (Institut fur Kultur unci Geschichte der Deutschen in Nordosteuropa), Институтом прикладных наук и искусства г. Хильдесхайма (Hochschule fur angewandte Wissenschaft und Kunst), Берлинским Инновационным Центром управления социальными процессами и социальных технологий (Berliner Innovationszentrum fur Leitung von sozialen Prozessen und Sozialen Technologien), кафедрой менонитских исследований университета г. Виннипега (The Chair in Mennonite Studies at the University of Winnipeg).

56 Американские публикации можно условно разделить на две части: первая посвящена меннонитам, вторая -«немецким русским» («German Russians»), эмигрировавшим в Аргентину, Бразилию, Канаду, США и другие страны из немецких колоний России. Следует выделить два центра, в которых проводятся эти исследования. Это Американская историческая ассоциация немцев из России (American Historical Society of Germans From Russia — AHSGR, сайт Ассоциации находится по адресу: http://www.ahsgr.org/) и Общество наследия немцев из России (Germans from Russia Heritage Society — GRHR, сайт Общества находится по адресу: http://www.grhs.com/).

57 Rahn P. Mennoniten in der Umgeburg von Omsk. — Winnipeg, 1975. — 56 S.

58 Например, статья Майкла Миллера, библиографа программы «Коллекция наследия российских немцев» государственного университета Северной Дакоты (США): Миллер М. Программа по сохранению наследия российских немцев в Северной Дакоте // Немцы Сибири: история и культура. — Омск, 2006. — С. 162−163 — монография Р. Левена: Loewen R. Diaspora in the countryside: Two Mennonite Communities and Mid-Twentieth-Century Rural Disjuncture. — Toronto: University of Toronto Press, 2006. — 331 pp.

59 Stumpp K. Aus der Geschichte der russlanddeutschen Kolonisten // Deutsche Poste aus dem Osten. — 1936. — №. 6. -S. 15−17 — Idem. Das Ruslanddeutschtum in Nord-(Sibirien) und Mittelasien // Heimatbuch der Deutschen aus Russland. — Stuttgart, 1964. — S. 5−29 — Idem. Das Schriftum uber das Deutschtum in Russland. Eine Bibliographic // Heimatbuch der Deutschen aus Russland. — Stuttgart, 1959. — S. 157−223 — Idem. Die Auswanderung aus Deutschland nach Russland in den Jahren 1763 bis 1862. — Tubingen, 1993. — 1020 S. — Idem. Leistungen und Bedeutung der deutschen Kolonisten in Russland // Deutschtum im Ausland. — 1939. — № 22. — S. 251−262 — Idem. Verzeichnis der deutschen Siedlungen in Nord- (Sibirien) und Mittelasien // Heimatbuch der Deutschen aus Russland. — Stuttgart, 1964. S. 87−99. работы А. Айсфельда. Возглавляя на протяжении многих лет геттингенский исследовательский центр по изучению немцев в Восточной Европе, он провел огромную работу в архивах России, Украины, Казахстана и других стран, с привлечением к работе ученых этих стран. В результате им были опубликованы работы, как на немецком, так и на русском языках, отражающие ключевые моменты в истории российских немцев60.

Большую роль в координации и осуществлении совместных проектов играет Международная ассоциация исследователей истории и культуры российских немцев, созданная в 1995 г., одним из учредителей и членом правления которой является автор диссертации. Ассоциация объединяет ученых из 7 стран, основными направлениями ее деятельности являются издание работ по различным аспектам истории и культуры российских немцев и проведение международных конференций61.

В последние годы, пожалуй, нет более острой проблемы для немцев, чем эмиграция в Германию, и связанных с ней проблем адаптации, раздельного существования семей, множественной идентичности и т. д. К сожалению, работ, посвященных данным проблемам, очень немного. Можно назвать публикации л).

Н.В. Кадацкой, М. С. Савоскул, Е. Ю. Протасовой и автора диссертации .

60 Айсфельд А. «Немецкий вопрос» в России и в СССР в исследованиях 1990;2005 гг. в России и странах СНГ // Немцы Сибири: история и культура. — Омск, 2006. — С. 87−96 — Его же. Немецкие этнические меньшинства в странах Средневосточной и Восточной Европы накануне и в первые месяцы второй мировой войны в политике Третьего рейха // Немцы СССР в годы великой Отечественной войны и в первое послевоенное десятилетие. 1941;1955 гг. — М., 2001. — С. 17−39 — Его же. Политическая жизнь меннонитов России в 1917;1919 годах // Вопросы германской истории. — Днепропетровск, 2000. — С. 223−248 — Его же. Российские немцы в послевоенных советско-германских отношениях // Российские немцы. Проблемы истории, языка и современного положения. — М., 1996. — С. 458−465 — Eisfeld A. Die Russlanddeutschen. — Miinchen, 1992, — 224 S. -Idem. 200 Jahre Ansiedlung der Deutschen im Schwarzmeergebiet. — Stuttgart: Landsmannschaft der Deutschen aus Russland e.V., 2003. — S. 3−20 — Idem. Russland/Sowjetunion // Infonnationen zur politischen Bildung. — Miinchen, 1991. — S. 10−24 — Idem. Giittinger Beitrag zur Erforschung der Geschichte der Russlanddeutschen // Heimatbuch der Deutschen aus Russland. — Stuttgart, 2003. — S. 133−140 — Idem. Migration der Russlanddeutschen in der Epoche von der Griindung des Deutschen Reiches bis zur Auflosung der Sowjetunion // Die Russlanddeutschen in den Migrationprozessen zwischen den GUS-Staaten und Deutschland. — Gottingen, 2008. — S. 65−114.

61 Международная ассоциация исследователей истории и культуры российских немцев. Сайт. URL: http://vwvv.rusdeutsch.ru/?menu=13&level2:=&z=l.

62 Кадацкая Н. В. Идентичность немцев Казахстана как фактор их миграции между Казахстаном и Германией // VII Конгресс этнографов и антропологов России. — Саранск, 2007. — С. 172−173- Савоскул М. С. Российские немцы в Германии: интеграция и типы этнической самоидентификации // ЭО. — 2004. — № 4. — С. 97−113- Ее же. Российские немцы: образ Германии и интеграция в германское общество // Российское государство, общество и этнические немцы: основные этапы и характер взаимоотношений (XVIII-XXI вв.). — M., 2007. С. 438−452- Смирнова Т. Б. Между Россией и Германией: этническая идентичность российских немцев // VII Конгресс этнографов и антропологов России. — Саранск, 2007. — С. 182- Протасова Е. Ю. Особенности русского языка у живущих в Германии //Русистика сегодня. — M., 1996. — № 1. — С. 51−71.

Скорее всего, развитие исследований современного положения российских немцев, которое можно кратко охарактеризовать, как положение «между Россией и Германией», будет проходить в русле изучения* проблем транснационализма, транснациональных мигрантских сообществ. Но пока на этом пути сделаны только первые шаги, и давать оценку немецкой диаспоре как транснациональной общности, пожалуй, преждевременно. Незавершенность процесса эмиграции, нестабильное состояние этнической общности российских-немцев, достаточно1 неопределенные тенденции ее развития, наличие большого количества разнонаправленных процессов, определяющих эти тенденции — все это требует дальнейшего детального изучения.

Таким образом, можно совершенно определенно выделить период с начала- 1990;х гг. до настоящего времени, как наиболее плодотворный и результативный в исследованиях, посвященных российским немцам в целом, и немцам Сибири, в-частности. В то же времянесмотря на обширную-литературу по истории российских немцев, многие аспекты остаются неизученнымиОсобенно это касаетсяэтнографических исследований. Поэтому для сравнительного изучения этнической культуры немцев Сибири и ее динамики в диссертации использовалась литература по традиционной обрядности, вышедшая, в Германии. Это работы О. Шрадера, О. Лауфера, Э. ЗегшнайдераД. Зауерманна, сборники" статей,. Кроме того, характеристика обычаев, бытовавших в различных землях Германии в XIX — начале XX в., содержится в разделах известных серийных изданий, посвященных традиционной обрядности народов зарубежной Европы, написанных Т.Д. Филимоновой64.

63 Lauffer О. Der Weihnachtsbaum im Glauben und Brauch. — Berlin, Leipzig. — 1934. — 52 S. — Idem. Der volkskundische Gebrauch der Totenkronen in Deutschland // Zeitschrift fur Volkskunde 26. -1916. — S. 225−246- Sauermann D. Von Advent bis Dreikonige. Weihnachten in Westfalen. — Munster. — 1996. — 240 S.- Schradcr O. Totenhochzeit. Ein Vortrag gehalten in der Gesellschaft fur Urgeschichte zu Jena. — Jena: Costenoble, 1904. — 38 S.- Segschneider E. Totenkranz und Totenkrone im Ledigenbegrabnis Nach einer Dokumcntation des Atlas der Deutschen Volkskunde: Amt fur Rheinische Landeskunde (Hg.), Werken und Wohnen. Volkskundige Untersuchungcn in Rheinland. Band 10. — Koln: Rheinland-Verlag, 1976. — 235 S.- Totenhochzeit mit Kranz und Krone: Zur Symbolik im Brauchtum des Ledigenbegrabnisses. — Kassel, 2007. — 312 S.

64 Филимонова T Д. Немцы // Брак у народов Западной и Южной Европы. — М., 1989. — С. 3−43 — Ее же. Немцы // Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы. Зимние праздники. — М., 1973. — С. 139−162 — Ее же. Немцы // Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы. Весенние праздники. — М., 1977. — С. 139−163 — Ее же. Немцы // Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы. Летне-осенние.

Давая оценку степени разработанности проблемы, можно сделать вывод о том, что по теме диссертации не существует работ, в которых давалась бы комплексная оценка российской немецкой диаспоре и составляющих ее групп. В полной мере это относится и к немецкому населению Западной Сибири. Ни в отечественной, ни в зарубежной литературе вопросы развития немцев Сибири как этнической общности и ее места в составе немецкой диаспоры раньше не освещались.

Объектом исследования является немецкое население Западной Сибири как этническая общность, представляющая собой часть немецкой диаспоры и одну из самых крупных диаспорных групп.

Для немцев на протяжении всего их проживания в Западной Сибири, характерны значительные колебания численности. В начальный период формирования этой этнической общности на рубеже XIX и XX вв. она насчитывала менее 10 тыс. человек, к середине XX в. — более 430 тыс. человек, а в начале XXI в. численность немцев снизилась почти вдвое и составила 280 тыс. человек. Такие колебания численности, причиной которых являются миграционные процессы, оказали значительное влияние на развитие группы.

Особенностью этнической общности немцев Сибири является то, что она формировалась в результате вторичных миграционных потоков, поскольку переселение немцев происходило не непосредственно из германских земель, а из немецких колоний европейской части России, где немцы проживали уже достаточно длительный период времени, более 100 лет, и где уже сложились определенные этнотерриториальные общности, имевшие свои специфические культурные, языковые, хозяйственные, социальные, конфессиональные и другие особенности. Характеризуя объект нашего исследования, следует отметить наличие внутри этнической общности нескольких локальных групп (наиболее крупные — поволжские, украинские, волынские немцы и меннониты), различающихся между собой по многим признакам (происхождению, языку, праздники. — М., 1978. — С. 123−143 — Ее же. Немцы // Рождение ребенка в обычаях и обрядах. Страны Зарубежной Европы.-М., 1999.-С. 164−184. культуре). Эти группы включают в себя еще более мелкие группы, также имеющие свою специфику, связанную с происхождением и сохранением культурных традиций, сформировавшихся в местах выхода, в том числе и в германских землях. В то же время, несмотря на гетерогенное происхождение, немцы Западной Сибири представляют собой, без сомнения, единую общность, имеющую собственную специфику, культурную и идентификационную, о чем свидетельствуют многие факты, например, наличие особого этнонима Sibirischdeutschen (сибирские немцы).

Предметом исследования являются этнические процессы у немецкого населения Западной Сибири, носившие как эволюционный, так и трансформационный характер. Основное направление этих процессов определяли, с одной стороны, внутриэтническая консолидация, имевшая своим результатом сложение из разнородных групп мигрантов этнической общности, а с другой стороны — языковая и культурная ассимиляция со стороны окружающего русского населения. Этнические процессы рассматривались нами в зависимости от тех сфер, областей, в которых они протекали и были наиболее значимы и выражены. Во-первых, это миграционные процессы, поскольку именно миграции определяли все основные параметры этнической общности, в том числе ее численность и размещение. Во-вторых, это процессы, определявшие состояние культуры. И, наконец, в-третьих, это процессы в области этнического самосознания.

Цель исследования заключается в том, чтобы на основе всесторонней характеристики немецкого населения Западной Сибири определить принципы развития и особенности функционирования диаспорной группы.

Для реализации указанной цели определены следующие задачи:

— охарактеризовать миграционные процессы в среде российских немцев и дать оценку их роли в формировании и развитии групп немецкой диаспоры;

— рассмотреть изменения в территориальном размещении и численности немцев в Западной Сибири, определить причины этих изменений и их последствия для развития этнической общности;

— выявить особенности культурного воспроизводства в диаспорной группе, в частности, адаптационных процессов, эволюции традиционных элементов культуры, особенностей их сохранения и воспроизводства в отрыве от основной этнической территории, в иноэтничном окружении;

— дать характеристику религиозной жизни и межконфессиональному взаимодействию в условиях изоляции диаспорной группы от религиозных центров;

— выявить уровни, определить структуру и причины формирования множественной этнической идентичности немецкого населения Западной Сибири.

Решение этих конкретных исследовательских задач позволяет дать всестороннюю характеристику диаспорной группе, определить механизмы ее складывания, закономерности развития, принципы взаимодействия с основной этнической общностью (родиной), с другими диаспорными группами, с окружающими народами. Это дает возможность сделать обобщения теоретического и методологического характера в области исследования диаспор, определить закономерности диаспорального развития этнических общностей.

Хронологические рамки исследования определяются временем существования немецкой диаспорной группы в Западной Сибири. Начало ее формирования связано с массовым переселением немецких крестьян в Сибирь из европейских губерний Российской империи. До этого момента малочисленные и расселенные дисперсно в сибирских городах немцы, относившиеся к различным социальным слоям и конфессиям, не представляли собой какого-то единства и общности. После образования в начале 1890-х гг. первых крупных немецких поселений в Сибири, происходит быстрый рост их числа, численности немецкого населения в целом. В конце XIX в. формируются основные очаги расселения немцев в Западной Сибири, поэтому конец XIX в. является нижней границей исследования. Верхней границей является современный период существования немецкой диаспорной группы в регионе.

Территориальные рамки охватывают Западную Сибирь. В современных административных границах это территории Кемеровской, Новосибирской, Омской, Томской, Тюменской областей и Алтайского края. По территории Западной Сибири немецкое население распределено неравномерно, в северных районах немецкое население является малочисленным, его численность возрастает по направлению с севера на юг, самая высокая концентрация существует в южных районах Западной Сибири. Такой характер расселения был связан с особенностями миграционных потоков в Сибирь. Наибольшая концентрация немцев существует в Омской области и в Алтайском крае, по переписи 2002 г. численность немцев в этих двух регионах составляет 155 тыс. человек или 55% всего немецкого населения Западной Сибири. В этих двух регионах преобладает сельское немецкое население. Небольшие очаги компактного расселения немцев существуют в западных и южных районах Новосибирской области. В Кемеровской, Томской и Тюменской областях существуют единичные сельские поселения с немецким населением, в этих областях преобладают городские немцы. Несмотря на неравномерный характер расселения, немцы Западной Сибири представляют собой этническую общность, для которой характерны представления об определенном единстве и отличии от других групп немецкого населения. Кроме того, за время проживания на территории Западной Сибири в этнической культуре немцев сформировались общие черты, что позволяет выделить данную группу и обосновать территориальные рамки исследования.

Методологической основой диссертационного исследования является принцип историзма, поскольку выбранное нами в качестве объекта исследования немецкое население Западной Сибири исследуется с момента возникновения, образования данной этнической общности и до настоящего времени в ее развитии. При этом учитываются конкретно-исторические условия существования этнической общности, поскольку социально-политический контекст развития немецкой диаспоры является фактически определяющим. В исследовании предпринято соответствующее принципу историзма максимально полное описание диаспорной группы, охватывающее все стороны ее формирования и развития с учетом присущих ей особенностей и в конкретных условиях ее существования. Принципу историзма соответствует и то, что в центре исследования находится историческая традиция, поскольку главным вопросом в изучении диаспор является вопрос связей народа и его диаспоры во всем их многообразии. И, разумеется, принцип историзма позволил нам объединить все уровни проведенного исследования, начиная от сбора полевого материала в этнографических экспедициях и заканчивая выработкой определенных теоретических положений, построением исследовательской концепции диаспорной группы.

При применении принципа историзма современный уровень научного знания предполагает необходимость соблюдения определенных требований, в частности, принципа объективности. Соблюдение принципа объективности является необходимым при проведении любого исторического исследования, но при проведении этнологического исследования — особенно, поскольку в процессе этого исследования мы опираемся на комплекс источников, носящих во многом субъективный характер. Полевые этнографические материалы, составляющие основу этого комплекса, имеют определенную степень субъективности, поскольку формируются автором, исходя из его личных представлений о необходимом количестве, характере, полноте этих источников. Они несут на себе также отпечаток личности других людей, участвующих в сборе материалов, а также людей, знания и мнения которых и лежат в основе этих источников, то есть информаторов. Стремление к получению объективного знания требует большого внимания к репрезентативности источников, к привлечению достаточного широкого круга других источников, содержащих максимально объективную информацию. Требуется всесторонняя характеристика объекта изучения, привлечение самой разнообразной информации о нем, использование самых разных методов. Необходимо учитывать уже имеющиеся разработки в данном вопросе с учетом всех точек зрения, взглядов на проблему. Соблюдение этих требований в сумме с собственной личной заинтересованностью в получении объективного знания об объекте нашего изучения, позволяют говорить о том, что принцип объективности является одним из методологических оснований исследования.

Как при изучении любого сложного объекта, в настоящем исследовании использовался системный подход. Долговременный и неоднозначный характер формирования диаспорной группы, практически непрерывные миграции, сложная внутренняя структура, многочисленные элементы, ее составляющие, сложный механизм взаимодействия внутри группы, многообразные связи с другими группами и этническими общностями, разнохарактерные и разнонаправленные этнические процессы — все это приводит к необходимости использования системного подхода с целью представления диаспорной группы как целостного объекта. Системный подход позволяет представить диаспорную группу, обладающую многообразными внутренними элементами, связями и процессами, как составную часть более широкой системы — немецкой диаспоры, а ее, в свою очередь — как составную часть немецкой этнической общности в целом, с присущими также этим общностям внутренними связями и процессами.

Многомерность и сложность изучаемого объекта определяют в качестве одного из основных междисциплинарный подход. Для решения проблемы формирования и развития диаспорной группы необходима сумма отдельных исследований как собственно этнографического и культурно-антропологического характера, так и исторического, социологического, лингвистического, географического, экономического, культурологического характера. Все эти направления были объединены единой методологической схемой, единой программой, исходящей из цели исследования, которая сама уже подразумевает необходимость комплексного подхода.

Диссертационное исследование проводилось в рамках такого направления этнографической науки, как этническая история. Проблемы этнической истории разрабатывались многими отечественными и зарубежными учеными, для данного исследования наиболее значимыми являются теоретические и методологические положения, сформулированные Н.А. Томиловым65. В монографии «Проблемы этнической истории» Н. А. Томилов включает в ее предметную область процессы становления (формирования), развития и распада или трансформации историко-культурных общностей, другими словами, этнические и этносоциальные процессы всех видов и уровней66. В диссертации исследуются все виды этнических процессов, но основное внимание уделяется процессам этнотерриториальным, поскольку именно территориальные изменения, перемещения, миграции с одной территории на другую были и остаются определяющим фактором в развитии немецкой диаспоры.

В основе методологии диссертационного исследования лежит понятие «диаспорной группы». Понятие диаспорной группы не является разработанным, хотя само это словосочетание употребляется достаточно часто. Это объясняется недостаточной разработанностью понятий и определений, связанных с диаспорой, в целом.

Чаще всего употребляется наиболее общее определение диаспоры (от греч. diaspora — рассеяние) как пребывание значительной части народа (этнической общности) вне страны его происхождения. Большинство исследователей считает, что понятие диаспоры определяется тремя признаками. Во-первых, это рассеяние, расселение народа или его части за пределами основной этнической территории. Во-вторых, сохранение на протяжении жизни нескольких поколений этнокультурной идентичности, служащей границей между диаспорной группой и более многочисленным принимающим обществом. И, в-третьих, это особое отношение к реальной или воображаемой родине, на которую продолжают ориентироваться эмоционально или z-o политически члены диаспоры. Дальнейшая разработка определения диаспоры сталкивается с проблемой слишком широкого его толкования.

65 Томилов Н. А. Проблемы этнической истории: По материалам Западной Сибири. — Томск: Изд-во Том. ун-та, 1993.-222 с.

66Там же.-С. 12−13.

67 Большой энциклопедический словарь. — M., 2006. — С. 274.

68 Космарская Н. П. Диаспора // Большая российская энциклопедия. — М., 2007. — С. 718−719.

A.Ю. Мшштарев в статье, специально посвященной состоянию разработанности определения, пишет о том, что термин «диаспора», собственно говоря, универсального содержания не имеет и термином не является, и что в русском языке появилась тенденция называть диаспорой любую этническую группу, кроме титульных наций69. Анализируя наиболее характерные для еврейских диаспорных групп черты, А. Ю. Мшштарев не дает определения понятия «диаспора», поскольку для выработки такого универсального определения, по его мнению, необходимо проведение сравнительных исследований70.

Однако, проведенные в последние годы исследования отдельных диаспор, показывают, что сходства между ними, пожалуй, меньше, чем различий. Даже такой, казалось бы, основополагающий для диаспоры признак, как существовавший в прошлом исход с определенной территории или страны проживания, оказывается несущественным для так называемых «новых» диаспор, образовавшихся в результате распада государств или перемещения границ71.

B.А. Тишков считает, что традиционный (объективистский) подход к феномену диаспоры неправомерен (поскольку этот подход опирается на понимание диаспоры в качестве устойчивой и культурно-гомогенной группы, что не отвечает действительности), и является сторонником историко-ситуативного и личностно-ориентированного подхода. В. А. Тишков дает следующее определение: «Диаспора — это культурно-отличительная общность на основе представления об общей родине и выстраиваемых на этой основе коллективной связи, групповой солидарности и демонстрируемого отношения к родине"72. Это определение выводит понятие диаспоры из очень широкого.

69 Мшштарев А. Ю. О содержании термина «диаспора» (к разработке дефиниции) // Диаспоры. — 1999. — № 1. — С. 24, 27.

70 Там же. — С. 33.

71 Обзор теоретических дискуссий на тему современных и классических диаспор, в частности, характеристика типологии Дж. Армстронга, содержится в работе В. Д. Попкова: Попков В. Д. Феномен этнических диаспор. — М.: ИС РАН, 2003.-340 с.

72 Тишков В. А. Реквием по этносу. — С. 446. круга понятий, в который включаются все этнические группы, которые когда-то куда-то мигрировали или все национальные меньшинства.

Тем не менее, и это определение, лишенное главного недостатка других определений — чрезвычайной широты толкования, оставляет множество вопросов. Один из них заключается в чрезвычайном разнообразии диаспор, что фактически при любом определении дает массу исключений из данного определения. Второй вопрос заключается в том, что любая диаспора представляет собой сложное явление. Она практически всегда состоит из большого количества групп — социальных, территориальных и других.

Например, немецкая диаспора, разбросанная по всему миру, включает в себя части диаспоры, довольно крупные по численности группы в европейских странах, Северной Америке, Южной Америке, Африке, Австралии и России. Все они имеют между собой существенные различия. Все они имеют и свою собственную сложную структуру. Так, российская немецкая диаспора включает в себя несколько крупных территориальных групп, имеются отличия между сельским и городским немецким населением, причем эти различия возникли не только в XX в., в период бурного роста городского населения, а существовали и в дореволюционной России, например, огромной была разница между остзейским дворянством и поволжскими колонистами.

По культуре группы внутри российской немецкой диаспоры отличаются очень значительно, а по языку настолько сильно, что вынуждены были при общении переходить с родного языка на русский язык. Различаются между собой группы внутри диаспоры и по времени переселения в Россию, а также по времени эмиграции из России — эти два процесса на протяжении всей истории российских немцев были взаимосвязаны. Новой группой в составе российской немецкой диаспоры можно считать немцев из Казахстана, Киргизии, Узбекистана и других республик, переехавших в Россию после распада СССР. Они имеют не только культурную отличительность, но и идентификационную. Немцы, приехавшие в Россию в последние 10−15 лет, считают своей родиной в большинстве своем именно Россию, а не Германию, и, тем не менее, считают себя немецкой диаспорой на том основании, что из Германии происходили их далекие предки. Весьма спорным представляется тезис о групповой солидарности, объединяющей диаспору, напротив, в ее составе нередко существуют конкурирующие группы.

Список противоречий можно продолжить, но главная проблема заключается в том, что внутренняя структура диаспоры, элементы, составляющие диаспору, их функции и связи, процессы внутри диаспоры и другие вопросы практически не разрабатывались. Представляется, что для выработки критериев, определяющих диаспору и ее части, необходимы сравнительные исследования, всестороннее изучение самых разных диаспорных групп и определенным вкладом в решение этой проблемы, как мы надеемся, является данная диссертационная работа.

Поскольку одним из важнейших критериев, используемых для определения границ диаспоры, выделения ее частей, определения набора их характерных признаков является территория (как место формирования диаспоры, место проживания ее представителей, место, с которым связаны представления о родине и т. д.) нам представляется необходимым введение и определение такого понятия, как «диаспорная группа».

Диаспорная группа — это часть диаспоры, сформировавшаяся на определенной территории и обладающая выраженными особенностями в культуре, языке и идентичности. Члены диаспорной группы осознают собственную принадлежность к диаспоре в целом с одной стороны, а с другойобладают представлением о своей отличительности, о собственной исторической судьбе, которая тесно связана с определенной территорией.

Чаще всего этой территорией является государство и какая-то часть этого государства. Выделение групп внутри диаспоры является правомерным особенно по отношению к большим по территории государствам, регионы которых имеют значительные отличия друг от друга. Например, внутри немецкой диаспоры США (которая является частью немецкой диаспоры в целом) выделяются «техасские немцы», «немцы Северной Дакоты» и т. д.

Российские немцы также являются частью немецкой общемировой диаспоры. Внутри российской немецкой диаспоры также выделяются отдельные группы. Это, например, поволжские немцы, немцы Прикамья, кавказские немцы. Каждая из этих групп, помимо набора общих признаков, характерных для российских немцев в целом, обладает и собственной исторической судьбой, и осознанием своих отличий и особенностей. Безусловными отличиями обладают немцы Москвы и Санкт-Петербурга. Можно выделить группы российской немецкой диаспоры, оказавшиеся после распада Советского Союза за пределами современной России, в других государствах. Вопрос о том, являются ли они частью российской немецкой диаспоры или частью просто немецкой диаспоры представляет собой не только научную, но и политическую проблему.

Перечень групп, выделяющихся внутри российской немецкой диаспоры, можно продолжить. Но, несомненно, немцы, проживающие на территории Западной Сибири, представляют собой особую и наиболее многочисленную группу российской немецкой диаспоры. Возможно, было бы проще назвать эту группу «сибирской», но как показало наше исследование, такое упрощение неправомерно, поскольку в нее включаются достаточно разнородные элементы (например, меннониты или немцы, переехавшие в Сибирь из Казахстана, или депортированные немцы, не считающие себя «сибирскими»). Поэтому определение немцев Западной Сибири в качестве диаспорной группы представляется нам наиболее правильным .

Рассматривая проблему дефиниций, следует выделить еще одно понятие, ставшее в последнее время так же, как и «диаспора», очень популярным, и также начинающим утрачивать конкретное значение по причине того, что оно.

73 В работах 1990;х гг. немцы Сибири определялись автором диссертации как этнотерриториальная группа. В настоящее время термин «диаспорная группа» представляется на. м более правомерным, поскольку он подчеркивает миграционный характер формирования данной группы, факт переселения из других государств, наличие основной этнической территории за пределами современной страны проживания, а также наличие подобных групп в других регионах России и в других странах. К тому же термин «этнотерриториальная группа» применяется по отношению ко многим народам, например, к русским, к татарам и другим народам, которые не являются этническими общностями мигрантов, в отличие от немцев. Поскольку термин «этнотерриториальная группа» имеет множество трактовок, автор диссертации считает необходимым введение понятия «диаспорная группа» по отношению к немцам Западной Сибири. стало перемещаться из лексикона научного в обыденный. Речь идет о транснациональных общностях, приоритет в изучении которых принадлежит зарубежным, прежде всего, американским ученым.

Термин «транснационализм» возник в 70-х гг. XX в. для обозначения экономических, социальных и политических процессов в условиях глобализации. Вскоре этот термин стал использоваться в области исследования миграций74.

Введение

нового определения связано с изменением стратегии диаспор: если раньше стратегией была успешная интеграция, то в настоящее время деятельность диаспор направлена на самосохранение, поддержание связей со страной исхода, и часто их активная деятельность представляет проблему для принимающего государства. Современные диаспоры отличают и другие важные аспекты, связанные с трансформациями по направлению от мигрантских сообществ через диаспоры к транснациональным общностям. В определенной степени все вышесказанное относится и к российским немцам, но далеко не в полной мере. Существующая в настоящее время терминологическая неопределенность требует детального исследования и рассмотрения каждой отдельной диаспоры для более точного ее определения, выработки конкретных подходов к изучению диаспоральных процессов.

Для достижения цели и решения конкретных задач в диссертационном исследовании применялись многие методы. На первом этапе главная роль принадлежала методам эмпирического исследования, из которых основным являлось наблюдение. Это было и непосредственное, а чаще всего включенное наблюдение, потому что, оказавшись около 20 лет назад впервые в немецкой среде и испытав ощущение совершенно другой культуры, нам пришлось довольно быстро интегрироваться в эту среду. Во всех экспедициях мы не только наблюдали повседневную жизнь немецкого села, но и участвовали во всех происходящих событиях — праздниках, свадьбах, крещении, религиозных собраниях, похоронах и поминках, сельских сходах. Кроме того, автору.

74 Кайзер М., Бредникова О. Транснационализм и транслокалыюсть (комментарии к терминологии) // Миграция и национальное государство. — СПб, 2004. — С. 133−146.

75 Тишков В. А. Реквием по этносу. — С. 463−465. довелось принять участие в общественной жизни немецкой диаспоры. В конце 1980;х — начале 1990;х гг., когда началась реабилитация российских немцев, произошел бурный всплеск этнического самосознания, начались процессы самоорганизации, стали возникать общества и центры культуры, в Сибири создавались национальные районы. В связи с этим существовала огромная потребность в проведении исторических и этнографических исследований, создании этнографических музеев, разработке методических рекомендаций для работников образования и культуры, а главное — сборе информации и публикации материалов о народной культуре немцев Сибири. Поэтому, можно сказать, что именно наблюдение позволяет представить наиболее полную картину тех процессов, которые происходят в немецкой диаспоре на протяжении последних 20 лет.

Большое внимание в исследовании было уделено целенаправленному сбору полевых этнографических материалов при помощи метода тематического интервью, или опроса. Поскольку диапазон проводимых в полевых условиях работ был достаточно широким, использовались все типы качественного 7 интервью: неформальное интервью в форме беседы, или нарративное интервьюиндивидуальное или групповое (например, в семье или в общине) с помощью «мягкого» опросникастандартизированное открытое интервью. Были разработаны специальные программы сбора материалов по самым разным аспектам жизни немецкого населения77.

Поскольку одной из задач нашего исследования являлось выяснение состава диаспорной группы, а также самоидентификации людей, при проведении интервью был расширен блок фоновых (демографических).

76 Ильин В. И. Драматургия качественного нолевого исследования. — СПб.: Интерсоцис, 2006. — 256 с. — Ковалев Е. М., Штеннберг И. Е. Качественные методы в полевых социологических исследованиях. — М.: Логос, 1999. — С. 181−187.

77 Сотрудниками научно-исследовательской лаборатории этнографии и истории немцев Сибири были разработаны подробные вопросники по темам, являющимся направлением их научных исследований: А. Н. Блиновой было разработано несколько вопросников по этнографии детства, А. Р. Бетхером — по диалектам и хозяйственным занятиям, С. А. Рублевской — по календарным праздникам, И. Н. Черновой — по семье и семейным отношениям. Автором диссертации были опубликованы программы для участников этнографических экспедиций: Смирнова Т. Б. Программы сбора материалов по материальной и духовной культуре немецкого населения Западной Сибири: Учебное пособие. — Омск: Изд-во ОмГПУ, 2001. — 80 с. вопросов. Так, помимо стандартных вопросов о возрасте, образовании, профессии, обязательно задавался вопрос о конфессиональной принадлежности, групповой принадлежности, месте выхода предков, их этнической и групповой принадлежности. Необходимо отметить, что материалы, собранные методом тематического интервью в этнографических экспедициях, касаются всех сторон жизни немцев в Сибири на протяжении длительного времени и составляют основной массив источников, использованных в диссертационной работе.

Для изучения современного состояния группы были использованы этносоциологические методы, в частности, методы массового социологического опроса населения. Первый опрос был проведен в 1989;1991 гг. Через 10 лет, в 1999;2001 гг., повторный опрос был проведен по сходной программе для проведения сравнительного изучения этнических процессов и выявления их динамики. Основные блоки вопросов были сохранены, но количество вопросов увеличилось в связи с необходимостью выявления новых тенденций в развитии группы, связанных с эмиграцией. Опросы проводились в сельской местности, структура населения была определена на основе данных похозяйственных книг сельских администраций, которые содержат наиболее точные и полные сведения. Относительный объем выборки составил около 30% от общего количества населения, проживающего в обследованных населенных пунктах. Отклонения выборочной совокупности от генеральной совокупности не превысили 3%, что определяет репрезентативность выборки и полученных результатов. Инструментарий этносоциологического исследования (образцы опросных листов и обоснование выборки), а также материалы по методике сбора этносоциологической и этнографической информации представлены в приложении (Приложение А, № 1−4, табл. 1−5).

Достижение поставленной в диссертационной работе цели стало возможным при применении общенаучных методов. Систематизация этих методов, проведенная, в частности, И. Д. Ковальченко и другими методологами, позволяет достаточно четко использовать эти методы в исследовательской работе. При работе над диссертацией применялись: историко-генетический метод, поскольку немецкая диаспорная группа в Сибири, объект нашего исследования, изучался от его формирования, появления и до современного состояния в развитииисторико-сравнительный, так как проводилось сопоставление параметров диаспорной группы в разные временные отрезки, сравнивались между собой группы немецкого населения, локализованные на разных территориях, определялись различия и сходство между ними, проводилось сравнение культуры в группе с культурой других групписторико-типологический для выделения общих черт элементов культуры в разных группах и внутри групп, при классификации усадебно-жилищного комплексаколичественные методы при работе с массовыми статистическими и социологическими источниками. Совокупность всех названных методов позволяет провести всестороннее изучение объекта нашего исследования.

Источниковая база. Исследование формирования и развития диаспорной группы немцев Западной Сибири базируется на комплексе источников, основными из которых являются материалы полевых этнографических экспедиций, этносоциологические источники (результаты массовых этносоциологических опросов и материалы качественных интервью), статистические источники, архивные материалы, литературные источники и материалы периодической печати, музейные коллекции.

Основным источником в настоящей работе являются материалы полевых этнографических экспедиций. Первая историко-этнографическая экспедиция в немецкие поселения Сибири состоялась в июле 1989 г. Эту дату можно считать началом этнографического изучения немецкого населения в Омском государственном университете. С тех пор этнографические экспедиции в немецкие населенные пункты проводятся ежегодно. Экспедиционные работы.

78 Ковальченко И. Д. Методы исторического исследования. — М.: Наука, 2003. — 486 с. — Методологические проблемы истории. — Минск: ТетраСистемс, 2006. — 352 с. проводились под руководством автора диссертации, участниками экспедиций являлись аспиранты и студенты Омского государственного университета79.

Этнографические экспедиции были проведены в 136 населенных пунктах Западной Сибири. Это немецкие села Топкинского и Юргинского районов Кемеровской области, Баганского, Карасукского, Татарского и Чистоозерного районов Новосибирской области, Азовского немецкого национального, Горьковского, Исилькульского, Любинского, Марьяновского, Москаленского, Нижнеомского, Одесского, Омского, Тарского, Шербакульского районов Омской области, Благовещенского, Кулундинского, Немецкого национального, Суетского и Табунского районов Алтайского края (Приложение А, табл. 5).

Все собранные в экспедициях материалы хранятся в архиве Музея археологии и этнографии Омского государственного университета (МАЭ ОмГУ). Они включают в себя около 2 тыс. тематических карточек, полевые описи, опросные листы по современным этническим процессам (более 3 тыс.), видео-, аудиои диктофонные записи бесед с информаторами, фототеку (940 фотографий, подаренных информаторами и более 2 тыс., сделанных в экспедициях), этнографические музейные предметы (464 ед.хр.), списки похозяйственных книг сельских администраций, различные документы. Уникальными и представляющими наибольшую ценность являются материалы, собранные в экспедициях методом включенного наблюдения, в ходе интервью и бесед с информаторами. Трудно, даже приблизительно, назвать то количество людей, чьи бесценные воспоминания послужили основой исследовательской работы.

Все эти материалы были систематизированы по следующим темам и направлениям. Во-первых, это материалы по истории и характеристике немецких населенных пунктов Западной Сибири. Они включают в себя.

79 Аспиранты и студенты исторического факультета Омского госуниверситета, специализирующиеся по этнографии, составляли костяк экспедиционных отрядов, насчитывавших в разные годы от 5 до 20 человек. Кроме них, в составе экспедиций участвовали студенты факультета культуры и искусств, Омского государственного педагогического университета, Омского государственного института сервиса, Омского государственного историко-краеведческого музея, то есть не только историки и этнографы, но и филологи, диалектологи, художники, хореографы, музейщики и другие специалисты, выполнявшие определенные виды работ в соответствии с задачами экспедиций. характеристику природной среды, прошлого и нынешнего состава населения, общего вида и планировки населенного пункта, а также его истории, включая легенды об основании населенных пунктов, каких-либо изменений в их статусе, повествования о событиях в жизни хуторов, деревень и сел. Следует отметить определенную степень субъективности этой группы источников, поскольку рассказы об истории «малой родины» носят частный характер и сопряжены с событиями в личной жизни людей, семейными хрониками, собственными впечатлениями и оценками. Наложение, или, если можно так выразиться, вплетение этих повествований в общую канву истории российских немцев, позволяет достаточно полно представить развитие немецкой диаспоры Сибири. Особенно много материалов было собрано по таким ключевым моментам, как переселение немецких крестьян в Сибирь и основание хуторов, деревень и сел, коллективизация, эмиграция в конце 1920;х — начале 1930;х гг., депортация, трудармия, жизнь в колхозах в послевоенный период, укрупнение колхозов, эмиграция 1990;х гг.

Следующий тематический блок полевых материалов — это сведения о традиционном хозяйстве немецкого населения, включающие в себя материалы по земледелию, животноводству, промыслам и домашнему производству, охоте, рыболовству и собирательству, а также хозяйственному циклу. Эти материалы имеют большое значение при исследовании проблемы адаптации немецкого населения в новых для него природно-климатических условиях Сибири, характеристике этнокультурных контактов и взаимовлияния немцев и окружающего населения, оценке тех изменений, которые произошли в хозяйстве немецкого населения на протяжении его жизни в Сибири.

Источники по материальной культуре сгруппированы по блокам «Жилище и хозяйственные постройки», «Пища», «Одежда». Кроме этих трех крупных блоков, в материалах экспедиций имеются сведения о средствах передвижения, орудиях труда и утвари. При сборе этих материалов особое внимание уделялось иллюстративному сопровождению — зарисовкам, фотои видеофиксации, поэтому в архивах экспедиций имеется большое количество чертежей, рисунков, фотографий, что позволяет наглядно представить особенности материальной культуры немцев и провести сравнения и параллели как с материальной культурой в местах выхода, так и с материальной культурой других народов Сибири, что также позволяет решить проблемы адаптации диаспорной группы в новых для нее условиях существования.

Значительный комплекс источников, собранных в экспедициях, представляют собой материалы по традиционной обрядности. Во-первых, это материалы по календарной обрядности, которые содержат описания зимних, весенних и летне-осенних праздников и обрядов, которые дают возможность провести реконструкцию немецкой обрядности календарного цикла и проследить ее эволюцию вплоть до настоящего времени. Во-вторых, это материалы по семейной обрядности, включающие в себя описания родильных и крестильных, свадебных и похоронных обрядов. Особенностью этой группы источников является наличие большого количества описаний локальных вариантов обрядов, что позволяет выйти на проблему общего и особенного в процессе культурного воспроизводства в диаспоре. В архивах экспедиций имеются записи обрядового фольклора, как в рукописном виде, так и аудиозаписи. И, кроме того, материалы по обрядности имеют достаточное иллюстративное сопровождение, особенно это относится к крещению, свадьбе и похоронам, в основном это старые фотографии и сделанные в экспедициях фотографии и видеоматериалы.

Комплекс материалов по религии, хранящийся в архивах экспедиций, содержит сведения о деятельности католических, лютеранских, баптистских, менонитских, пятидесятнических общин, их численности и истории, обрядовой практике, правилах и установлениях, взаимоотношениях внутри общин и между разными общинами, относящихся к одной или разным конфессиям. Эти материалы позволяют судить о наличии или отсутствии конфессиональных барьеров и о причинах их существования, о закрытости или открытости общин, о способах «сохранения в чистоте веры», то есть сознательного изоляционизма, о межконфессиональных взаимодействиях, и, шире — о формах религиозной жизни в диаспоре, в условиях длительной изоляции и отрыва от религиозных центров. Данный комплекс источников также имеет достаточное количество иллюстративного материала, содержащего сведения о культовых зданиях и религиозных обрядах.

Еще один крупный блок источников, сформированный в результате сбора полевых этнографических материалов — это информация о семье и семейных отношениях. Помимо историй отдельных семей и генеалогических схем, эти источники содержат информацию о брачных нормах, структуре и функциях семьи, внутрисемейных отношениях и взаимоотношениях семьи и общины, и, шире — окружающего общества. При характеристике диаспоры эти источники имеют важнейшее значение, поскольку семья является одной из основных структур, в рамках которых происходит воспроизводство этнически значимой информации.

Кроме вышеперечисленных групп систематизированных тематически материалов, в ходе этнографических экспедиций были собраны сведения о диалектных особенностях локальных групп немецкого населения, приметах и гаданиях, народных танцах, истории национальных школ и детской субкультуре, орнаменте, декоративно-прикладном искусстве и т. д. Весь этот комплекс этнографических источников, сформированный во время многолетних полевых исследований позволяет дать всестороннюю характеристику культуры немецкого населения Западной Сибири, проследить ее динамику на протяжении более чем столетнего проживания немцев в регионе, выявить общие и отличительные черты этой культуры по сравнению с другими группами немецкой диаспоры, а также определить основные тенденции и закономерности культурного воспроизводства в диаспоре.

Весьма значимым для настоящей диссертационной работы является еще один комплекс источников, также самостоятельно сформированный в процессе исследования. Это материалы этносоциологических опросов, проводимых на протяжении длительного периода времени. Первый массовый опрос немецкого населения был проведен в 1989;1991 гг. в сельских районах Кемеровской,.

Новосибирской и Омской областей. Опрос проводился методом стандартизированного интервью, содержащего 77 вопросов по этническому самосознанию, языку, материальной и духовной культуре, этнокультурному взаимодействию с другими народами, семейным отношениям, межнациональным отношениям. В ходе этого опроса было заполнено 1500.

ЯП опросных листов. В 1996;1997 гг. было проведено этносоциологическое обследование немецкого населения Алтайского края, в ходе которого было заполнено 574 опросных листа. Опрос проводился по сходной с первым опросом программе, но в опросный лист были внесены новые вопросы, посвященные эмиграции, поскольку миграционная ситуация за прошедшие с момента первого опроса пять лет изменилась самым радикальным образом, на момент проведения этого опроса пришелся пик эмиграции российских немцев в Германию.

Поскольку в этносоциологии общепринятым является проведение повторных опросов для выяснения динамики этнических процессов с интервалом в 10 лет, в 1999;2001 гг. состоялся плановый повторный опрос, результаты которого показали те изменения, которые произошли в этнической общности немцев Западной Сибири за это время. Опрос проводился в тех же районах, что и раньше, также методом стандартизированного интервью, поэтому результаты этих опросов вполне сопоставимы. Следует отметить только, что опросный лист при проведении опроса 1999;2001 гг. расширился до 94 вопросов, так как стал включать в себя наиболее актуальные для того времени вопросы по миграционному движению, межнациональным отношениям, этническим стереотипам и этнической идентичности. Результатом этого опроса стали 1308 заполненных опросных листов. Таким образом, количество заполненных опросных листов по этническим процессам составляет более 3 тысяч.

80 По результатам этого опроса в 1995 г. автором была защищена диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук «Современные этнические процессы у немцев Западной Сибири», эти материалы были опубликованы в монографиях, см.: Смирнова Т. Б. Немцы Сибири: этнические процессы. — Омск: ИЦ «РУСИНКО», 2002, 210 е.- Коровушкин Д. Г., Лоткин И. В., Смирнова Т. Б. Неславянские этнодисперсные группы в Западной Сибири (формирование и этнокультурная адаптация). — Новосибирск: Издательство Института археологии и этнографии СО РАН, 2003. — 272 с. (17,0 пл., авторский вклад 4,8 пл.).

Кроме этих массовых этносоциологических опросов, имеющих своей целью характеристику этнических процессов среди немецкого населения Западной Сибири в целом, в разные годы были проведены этносоциологические опросы, имеющие конкретные исследовательские задачи. Так, в 2002 г. в Азовском немецком национальном районе, с момента основания которого прошло 10 лет, был проведен опрос населения, с помощью которого предполагалось выяснить, какие изменения произошли за время существования района, есть ли положительные сдвиги по сравнению с этноязыковой и этнокультурной ситуацией у населения, проживающего в районе и за пределами этого национального образования. В ходе этого исследования было опрошено 292 респондента.

В 2002;2003 гг. был проведен опрос среди городских и сельских жителей с целью определения религиозной ситуации в регионе и характеристики межконфессиональных отношений. При интервьюировании использовался план интервью, включающий вопросы по конфессиональной принадлежности, отношению к религии, степени религиозности, межконфессиональному взаимодействию и установкам (Приложение А, № 3). В этом опросе приняли участие 170 респондентов.

Результаты этносоциологических опросов представляют собой важнейший источник для оценки параметров и состояния диаспорной группы в последние 20 лет, а также в настоящее время. Проведение опросов по сходным программам с определенными интервалами времени позволяют выявить динамику развития группы и определить тенденции этого развития.

Исследование этнической общности в ее историческом развитии невозможно без использования документальных источников. Поэтому в настоящей работе были использованы документальные материалы, среди которых следует выделить законодательные и нормативные правовые акты, и делопроизводственную документацию. Следует отметить, что довольно большой комплекс документов, относящихся к теме исследования, является опубликованным. Публикация этих документов стала возможной благодаря планомерной работе исследователей по розыску и введению в научный оборот архивных материалов при поддержке правительственных (МИД ФРГ, GTZ), общественных и благотворительных фондов разных стран, в основном России,.

Германии, США и Канады.

Одним из первых сборников является двухтомник «История российских.

81 немцев в документах" (составители В. А. Ауман, В.Г. Чеботарева). В первом томе представлены государственные акты Российской империи по отношению к немецким колонистам, начиная с Манифеста Екатерины II о приглашении иностранцев в Россию. Далее, в этом томе представлены документы, касающиеся характеристики немецких колоний, отмены льгот колонистам, «ликвидационных законов». Особое место в сборнике занимают документы советского периода: Декреты о создании Области, а затем — АССР Немцев Поволжья, Указы о депортации немцев из Поволжья и других регионов в восточные районы страны, о мобилизации немцев в «трудовую армию», о введении режима спецпоселения и правовом положении спецпоселенцев, о частичной реабилитации советских немцев. Второй том сборника документов содержит материалы, посвященные общественно-политическому движению немцев за восстановление национальной государственности. Документы, представленные в данном сборнике, отражают в хронологическом порядке все важнейшие этапы истории-немцев в Российской империи, СССР и Российской Федерации до 1992 г. включительно.

Публикация документов активно проводилась и на региональном уровне. По отношению к Сибирскому региону следует назвать два сборника.

R9 документов (составитель П.П. Вибе) —, позволяющие использовать источники по переселению и адаптации немецкого крестьянства в период 1895—1930 гг.

Большая работа по представлению документов, касающихся религиозной жизни немцев в Сибири, была проделана А. И. Савиным. Им были.

81 История российских немцев в документах (1763−1992). — М.: МИГУП, 1993. — 447 с. — История российских немцев в документах (1965;1992). — М.: Российский экономический журнал, 1994. — Т. П. — 509 с.

82 Немцы в Сибири. Сборник документов и материалов по истории немцев в Сибири. 1895−1917. / Сост. П. П. Вибе. — Омск. ОГИК музей, 2000. — 360 с. — Материалы по истории немецких и менонитских колоний в Омском Прииртышье. 1895 — 1930 / Сост. П. П. Вибе. — Омск: ОГИК музей, 2002.-448 с. подготовлены сборники документов, в которых содержатся материалы, используемые в настоящей работе при характеристике условий, в которых происходила деятельность религиозных общин немцев.

Кроме опубликованных документов, в работе использовались материалы, хранящиеся в архивных фондах. В 1990;1991 гг. автором диссертации была проведена работа с материалами фонда В. М. Жирмунского, который хранится в Санкт-Петербургском филиале архива РАН84. Рукописи В. М. Жирмунского использовались для проведения сравнительного анализа традиционной культуры немцев Сибири с культурой немецких колонистов в местах выхода.

В целом, давая оценку комплексу документальных материалов, использованных в настоящей работе, следует отметить их достаточную полноту и информативность для восстановления того исторического и социально-политического контекста, в котором происходило формирование и развитие немецкой этнической общности в Западной Сибири.

Учитывая то, что на протяжении исследуемого периода наиболее значительные изменения произошли в численности и территориальном расселении немецкой диаспоры в Сибири, значительное место в исследовании занимают статистические материалы. К ним относятся, прежде всего, материалы переписей населения, материалы текущего учета населения и статистика миграций.

Для определения численности немцев в Российской империи и ее регионах конца XIX в. были использованы данные Первой всеобщей переписи населения 1897 г. Следует указать, что при проведении этой переписи учитывался только языковый и конфессиональный состав населения. Тем не менее, данными этой переписи можно пользоваться практически без корректировки, поскольку категория «родной язык», достаточно неоднозначная, при проведении переписи использовалась в значении.

83 Советское государство и евангельские церкви Сибири в 1920 -1941 гг. Документы и материалы. / Сост.А. И. Савин. — Новосибирск: Посох, 2004. — 427 с. — Этноконфессия в советском государстве. Меннониты Сибири в 1920;1980;е годы. Аннотированный перечень архивных документов и материалов. Избранные документы / Сост. А. И. Савин. — НовосибирскСПб.: Посох, 2006. — 496 с.

84 Архив РАН. Санкт-Петербургский филиал. Ф. 1001. материнский язык", язык народа. Степень двуязычия у немцев в конце XIX в. была крайне низкой, во всяком случае, в сельской среде, которая включала большинство немецкого населения. Поэтому можно говорить о том, что языковый состав населения Российской империи по материалам переписи 1897 г. в целом соответствует этническому составу населения. Определенную сложность при анализе материалов этой переписи представляет то, что в них указывалась только абсолютная численность населения отдельно мужского и женского пола, что сделало необходимым проведение специальных расчетов по определению общей численности немецкого населения и его доли в общей численности населения страны и регионов, а также для выявления территорий с наиболее высокой концентрацией немцев.

Источником по демографии немецкого населения и экономическому положению немецких хозяйств являются различные статистические сборники, ог ежегодники и обзоры дореволюционного периода. Они позволяют дать оценку развитию немецкой диаспоры в период между переписью 1897 г. и первой Всесоюзной переписью населения 1926 г.

Перепись 1926 г. представляет собой уникальный источник, прежде всего по полноте материалов. Были опубликованы данные по национальному составу населения (по 195 национальностям), родному языку, грамотности населения по округам в полном объеме, а частичные сведения были приведены и по уездам и отдельным городским поселениям. На основе материалов переписи были опубликованы списки населенных мест всех краев, с указанием национальности жителей, даты основания населенного пункта, его местоположения и краткой характеристики и других сведений. Эти списки населенных мест являются ценнейшим источников при определении этнического состава населения территорий86.

При проведении последующих переписей населения в СССР, такие подробные сведения уже не публиковались. Более того, для переписи 1937 г.

85 Обзор Акмолинской области за 1914 год. — Омск, 1915. — 76 с.

86 Список населенных мест Сибирского края. — Новосибирск, 1928. — 831 с. были характерны определенные недочеты, например, недоучет населения, а результаты переписи 1939 г., напротив, грешат значительными приписками к численности населения, поэтому пользоваться материалами этих переписей можно с большими оговорками. Воспользоваться опубликованными материалами переписи населения 1959 г. вообще не представляется возможным, поскольку данные о немецком населении в них отсутствуют. Материалы последующих Всесоюзных переписей населения 1970, 1979 и 1989 гг., которые содержат данные о численности немцев по республикам и областям Советского Союза, позволяют проследить динамику численности в разных его регионах, в том числе, и в сибирском. Материалы этих переписей опубликованы, к тому же данные о национальном составе населения по материалам всех переписей, начиная с переписи 1897 г. и заканчивая последней Всероссийской переписью населения 2002 г. размещены на сайте электронной.

0*7 версии бюллетеня «Население и общество» — «Демоскоп Weekly» .

Всероссийская перепись населения 2002 г. также представлена в двух вариантах — опубликованном и электронном, что является очень удобным и оо значительно облегчает исследовательскую работу. Но проведение самой переписи и разработка ее материалов были не безупречными. К тому же, при публикации материалов, наименьшей структурой по которой указывалась численность населения определенной национальности, является область. Более подробные данные, с указанием порайонной численности людей определенной национальности либо не были опубликованы вообще, либо публиковались.

89 только местными органами государственной статистики .

Комментировать результаты переписи населения 2002 г. без привлечения дополнительных источников не представляется возможным, поскольку она зафиксировала численность немецкого населения в значениях, значительно.

I.

I.

87 Демоскоп Weekly. Электронная версия бюллетеня «Население и общество». Приложения. URL: httpV/demoscone ru/weekly/pril php.

88 К сожалению, из процедуры проведения переписи был исключен вопрос о родном языке, что не дает возможности проследить в последние десятилетня изменения этого важнейшего параметра, характеризующего этническую общность.

89 Национальный состав населения Омской области: Стат. Сб./ Омскстат — Омск, 2005. — 178 е.- Основные итоги Всероссийской переписи населения 2002 г. по Омской области: Стат. Сб. / Омскстат. — Омск, 2005. — 235 с. г I превышающих прогнозируемую в связи с массовой эмиграцией в Германию. Поэтому в работе были привлечены в качестве источника материалы текущего учета населения, в частности, данные похозяйственных книг сельских администраций. Они позволяют сделать выводы не только об этническом составе конкретных населенных пунктов и динамике этого состава, но и о причинах миграций, местах выхода мигрантов, длительности проживания в населенном пункте, национально-смешанных браках, выборе национальности детей в национально-смешанных браках и т. д.90.

Для определения количества мигрантов — выехавших на постоянное место жительства в Германию, вернувшихся из Германии, приехавших из Казахстана и вернувшихся обратно в Казахстан в качестве источника была использована справочная информация территориальных органов федеральной службы государственной статистики. Поскольку российская статистика эмиграционного движения является неполной, в данной работе использовались данные зарубежной, в частности, германской статистики миграции. Эти материалы дают возможность сравнить интенсивность миграционных потоков из разных регионов России и других стран на протяжении довольно.

91 длительного периода времени .

В работе также использовались литературные источники, в частности, книги, написанные российскими немцами, которые носят в основном мемуарный и популярный характер и имеют ценность с точки зрения большого.

90 В 1992 г. для изучения национально-смешанной брачности автором диссертации в качестве источника были привлечены материалы Архива загс Омской области. Были проанализированы первичные листки формы № 1 о заключении брака немцами за период 1945;1991 гг., результаты опубликованы в монографии «Немцы Сибири: этнические процессы». К сожалению, дальнейшая работа по изучению статистики национально-смешанной брачности стала невозможной. После издания Закона 1997 г. «Об актах гражданского состояния», информация о рождении, заключении и расторжении брака, смерти, признана «конфиденциальной информацией, имеющей ограниченный доступ и не подлежащей разглашению». К тому же указание национальности в записях актов гражданского состояния является необязательной. По свидетельству работников органов статистики, в настоящее время национальность указывается примерно в 20−25% свидетельств, что делает нерепрезентатнвными материалы текущего учета населения о национально-смешанных браках и о национальности детей, рожденных в смешанных семьях. Единственным источником текущего учета населения, сохраняющим сведения о национальности, являются похозяйственные книги сельских администраций, это достаточно полный источник, но он относится только к сельской местности.

91 Das Statistische Jahrbuch, Statistisches Bundesamt 2006. — 668 S. — Migration. Bundesamt ffir Migration und Fluchtlinge. Referat 124 — Geschiiftsstatistik. Nurnberg. Das Druckhaus Bernd Briimmer Laurentiusweg. — Alfter/Bonn, 2006. — 77 S.- Migrationsbericht, 2007. — Berlin: Bundesamt fur Migration und FlUchtlinge, 2008. — 308 S. количества описаний быта, повседневной жизни, взаимоотношений между людьми, реакции немцев на происходящие события. Среди достаточно большого круга такой литературы следует выделить книги «История поволжских немцев-колонистов» Я. Дитца, написанную до революции и опубликованную в 1997 г., «История села Орлово» И. Шеленберга, «В сибирской глубинке» А. Вормсбехера и др.

Большое количество материалов, касающихся вопросов самоорганизации российских немцев, национально-культурного развития, образования, было опубликовано в периодической печати. Это центральные газеты и журналы, такие как «Neues Leben» («Новая жизнь»), «Moskauer deutsche Zeitung» («Московская немецкая газета»), и местные сибирские издания — газеты «Arbeit» («Труд»), «Zeitung fur dich» («Газета для тебя»), «Ihre Zeitung» («Ваша газета»). В работе привлекались публикации в газетах, которые выходят в Германии для российских немцев, например, в еженедельнике «Russkaja Germanija/Russkij Berlin» («Русская Германия/Русский Берлин»), а также фрагменты переписки автора диссертации с российскими немцами, эмигрировавшими в Германию.

В диссертационном исследовании также были использованы материалы музейных коллекций по культуре и быту российских немцев, которые хранятся.

93 в музеях Саратова, Энгельса и Одессы и которые позволяют провести сравнение элементов материальной культуры материнских и дочерних немецких колоний. Большое количество предметов культуры и быта немецкого населения хранится в музеях Сибири, в частности, в Омском государственном историко-краеведческом музее94, а также в сельских краеведческих музеях Сибири. В ходе экспедиций была собрана коллекция предметов (мебель, предметы религиозного культа, интерьера, женского рукоделия, посуда, утварь,.

92 Дитц Я. Е. История поволжских немцев-колонистов. — М.: Готика, 1997. — 496 с.- Шеленберг И. История села Орлово. — М.: Готика, 1996. — 144 с. — Wormsbecher A. Ein deutsches Dorf in Sibirien. Geschichte und Alltag. -Moskau: Septima-Verlag, 1993.-270 S.

93 Хозяйство и быт немцев Поволжья (X1X-XX вв.). Каталог. — М.: Mass Media, 1998. — 120 с. — Немцы Причерноморья. Каталог. — Одесса: «Астропрннт», 2003. — 120 с.

94 Каталог этнографической коллекции российских немцев в собрании Омского государственного историко-краеведчсского музея. — Омск: ОГИК музей, 1997. — 98 с. орудия труда, одежда, игрушки и т. д.), которая в настоящее время составляет немецкую коллекцию Музея археологии и этнографии ОмГУ.

Таким образом, этот достаточно широкий массив использованных в работе источников, основную часть которого составляет комплекс полевых этнографических материалов, позволяет дать всестороннюю характеристику процессам формирования и развития немецкого населения в Западной Сибири на протяжении конца XIX — начала XXI в.

Научная новизна работы заключается в том, что впервые дается комплексная и всесторонняя характеристика этнической общности немцев Западной Сибири. В работе представлена авторская концепция диаспорной группы, как части диаспоры, характеризующейся не только территориальной, но и определенной культурной, языковой, идентификационной общностью, при сохранении сложной внутренней структуры.

Новизна исследования заключается и в том, что среди факторов, определивших этническое развитие российской немецкой диаспоры, в качестве основного выделен политический фактор. В диссертации рассматривается влияние репрессивной политики, миграционной политики, деятельности правительственных структур России и Германии на динамику численности, расселения, этнокультурное развитие немецкого населения Западной Сибири.

Впервые проанализированы миграционные процессы на протяжении всего периода существования немецкого населения в Сибири, предложена периодизация этих процессов: период конца XIX — начала XX вв. (добровольные переселения, в результате которых сформировались места компактного проживания в южных районах Сибири), период 1941;1980;х гг. (увеличение численности группы со 100 тыс. до 400 тыс. чел. в результате депортации и последующего запрета на перемещения) и период массовой эмиграции в Германию в конце XX — начале XXI вв., в результате которой произошло не только резкое сокращение численности, но изменился характер расселения группы, ее состав.

В научный оборот вводится большое количество новых материалов, полученных в ходе многолетних полевых исследований на территории Западной Сибири на основе авторских методик сбора. Были получены новые данные об этническом составе немцев Западной Сибири. Этническая культура представлена как результат приспособления к условиям непрерывных миграций. Развитие материальной культуры определялось процессами адаптации, консолидации и формированием устойчивых культурных комплексов поволжских, украинских, волынских немцев и меннонитов. Проведено сравнительное изучение культурных комплексов локальных групп немецкого населения, предложена классификация усадьбы и жилища.

Проведено сравнительное изучение этнической культуры немцев Западной Сибири с культурой других групп немецкой диаспоры и традиционной культурой германских земель. Проведена реконструкция обрядов и обычаев, утраченных в Германии (обычаи «венчания покойников», «второй свадьбы», ряжения). Проанализирован процесс влияния современной национальной культуры Германии на культуру немцев Западной Сибири.

Выявлены особенности религиозной жизни немцев в Сибири, проанализированы взаимодействия католических и протестантских общин, как между собой, так и с православными общинами. Установлены причины изменения конфессионального состава, распространения религиозного синкретизма, трансформации религиозных практик.

При исследовании этнической идентичности немцев Западной Сибири установлен ее множественный характер, выделены уровни идентичности, определены причины роста этнической идентичности и ее особенности у потомков национально-смешанных браков.

Новые данные были получены в результате проведения массовых этносоциологических опросов (впервые среди российских немцев — с интервалом в 10 лет), анализ которых позволил определить основные параметры диаспорной группы. Установлено, что роль территории, на которой формируется группа, гораздо шире общепринятых положений о формировании единых хозяйственно-культурных комплексов. Для диаспорной группы характерны внутренние связи, общие процессы демографического и миграционного поведения, общие закономерности в культурном воспроизводстве и формирование особой территориальной идентичности.

На защиту выносятся следующие положения диссертации:

1. Современный уровень исследований диаспор и разработка проблемы этнической истории и этнических процессов у немецкого населения Западной Сибири позволяют дать более четкое определение данной этнической общности как диаспорной группы, которая является частью российской немецкой диаспоры, сформировавшейся из разных групп мигрантов на определенной территории и обладающей выраженными особенностями в культуре, представлением о своей отличительности, которая тесно связана с этой территорией.

2. На формирование и развитие диаспорной группы определяющее влияние оказывают такие факторы, как время миграций, количество миграционных потоков, количество мигрантов, их этнический и социальный состав, профессиональная деятельность, наличие (или отсутствие) в местах выхода мигрантов устойчивых культурных комплексов. Наиболее важными являются причины миграций, а именно их добровольный или принудительный характер, в частности, на развитие диаспорной группы немцев Западной Сибири наиболее значительное влияние оказала депортация немецкого населения в годы Великой Отечественной войны.

3. Развитие диаспорной группы представляет собой сложное явление, нелинейного характера, в котором, тем не менее, можно выделить несколько этапов, в зависимости от интенсивности тех или иных этнических процессов. На первом этапе преобладают процессы адаптации к новым для переселенцев природно-климатическим условиям и новому для них этническому окружению. На втором этапе усиливаются процессы внутриэтнической консолидации и межэтнической интеграции. Третий этап характеризуется усилением ассимиляционных процессов. Все эти процессы взаимосвязаны между собой.

4. В развитии диаспорной группы значительную роль играет социально-политический контекст: политика государства по отношению к мигрантам, в частности, репрессивные (или протекционистские) меры, развитие системы национального образования, наличие (или отсутствие) территориальной и национально-культурной автономии, динамика социальной структуры общности.

5. Характер расселения этнической общности оказывает решающее воздействие на интенсивность и направление развития этнических процессов внутри этой общности. Определяющее значение имеет компактность либо дисперсность расселения и городской либо сельский характер расселения. Значительное влияние также оказывает наличие национальных территориальных образований, таких, например, как национальные районы. В городской среде быстрее стираются этнические различия, формируется поликультурная среда, активнее протекают межэтнические контакты, заключается большое количество национально-смешанных браков. Сельский характер расселения способствует сохранению этнической специфики, локальных этнографических особенностей. Параметры и особенности расселения определяют ход этнических процессов, прежде всего потому, что они определяют характер, способы, интенсивность коммуникации между людьми внутри этнической общности и между представителями этнической общности и другими народами. Особенности расселения (преобладание компактных поселений в сельской местности на протяжении длительного времени) немцев Западной Сибири обусловили специфику развития данной группы по сравнению с другими группами российских немцев.

6. В диаспорной группе существуют значительные особенности культурного воспроизводства. Новые условия обитания приводят к возникновению в культуре двух противоположных тенденций. Первая — это стремление сохранить и воспроизвести на новой территории уже сложившиеся культурные традиции, которые рассматриваются членами диаспоры как неотъемлемый признак «своей» культуры и служит залогом сохранения идентичности. Развитие этой тенденции у немцев Западной Сибири привело к сохранению, консервации в их культуре большого количества элементов, присущих культуре германских земель XVIII — начала XIX вв., то есть времени эмиграции в Россию. Часть этих элементов не просто сохранилась, а приобрела статус этнических символов. Вторая тенденция культурного воспроизводства в диаспоре — это приобретение новых качеств, нового культурного опыта, заимствования у других народов и культурное обновление в результате процессов модернизации культуры. Эта тенденция у немцев Западной Сибири усилилась во второй половине XX в. и привела к значительной культурной ассимиляции немецкого населения.

7. В конце XX — начале XXI вв. в результате массовой эмиграции и с установлением постоянных и прочных связей, наблюдается сильное влияние культуры современной Германии на культуру российских немцев. Происходит исчезновение локальных различий, замещение традиционных для немцев Западной Сибири праздников, обрядов, обычаев на современные формы праздничной культуры, которая начинает восприниматься как собственная национальная культура. Национальные символы современной Германии, ее история, литература, музыка оказывают большое влияние на развитие этнической культуры немцев в Сибири. Фактически в настоящее время происходит ее модернизация за счет интенсивных контактов, связей, заимствований.

8. Депортация и внутренние миграции, которые привели к совместному проживанию немцев, относящихся к разным религиозным течениям, имели результатом распространение религиозного синкретизма и изменение конфессионального состава населения. Наиболее значительным изменением является трансформация этноконфессиональной группы меннонитов в этническую общность, включенную в состав диаспорной группы, основными причинами этой трансформации являются изоляция от религиозных центров и политика государства по отношению к меннонитам.

9. Для представителей диаспорной группы всегда характерна множественная этническая идентичность. Помимо национальной и государственной идентичности у немцев Западной Сибири достаточно четко выделяются региональный и локальный уровни идентичности. Рост этнической идентичности на рубеже XX — XXI вв. связан с изменением статуса группы. Изменение статуса, в свою очередь, привело к резкому недемографическому приросту численности немцев, причиной которого является выбор «немецкой» этнической принадлежности потомками национально-смешанных браков.

Практическая значимость работы заключается в постоянном использовании результатов исследования в учебной и методической работе. Результаты были использованы при подготовке трех учебных пособий для студентов, специализирующихся по этнологии95, разработке специальных курсов, программы и избранные лекции которых опубликованы96. Материалы исследования используются при проведении курсов повышения квалификации и ежегодных семинаров для работников культуры и образования, центров немецкой культуры, форумов Центров встреч российских немцев и других научно-практических и методических мероприятиях, в научно-информационном бюллетене «Российские немцы» опубликованы методические рекомендации по проведению этнографических экспедиций97. Материалы, полученные в ходе исследования, постоянно публикуются в информационно-методическом бюллетене «Культура"98. На основе данных, полученных в ходе.

95 Смирнова Т. Б. Программы сбора материалов по материальной и духовной культуре немецкого населения Западной Сибири: Учебное пособие. — Омск: Изд-во ОмГПУ, 2001. — 80 е.- Ее же. Современные этнические процессы в Западной Сибири: Учебное пособие. — Омск: Изд-во Омского государственного педагогического университетаООО «Издательский дом «Наука», 2003. — 95 с. — Ее же. Этнология Западной Сибири: учеб. пособие. — Омск: Изд-во ФГОУ ВПО ОмГЛУ, 2005. — 180 с.

96 Смирнова Т. Б. Национальные группы Западной Сибири: история и этнические процессы: Программа спецкурса для студентов исторического факультета Омск, 1999. — 8 с. — Ее же. Современные этнические процессы в Западной Сибири: Программа специального курса для студентов исторического факультета // История. Антропология. Культурология: Программы и избранные лекции. — Ч. I. — Программы учебных и специальных курсов. — Омск: ООО «Издательский дом «Наука», 2003. — С. 134−138. — Ее же. Этнокультурные процессы в Западной Сибири // История. Антропология. Культурология: Программы и избранные лекции. Ч. II. Избранные лекции. — Омск: ООО «Издательский дом «Наука», 2004. — С. 83−109 — Ее же. Этносоциология: Программа учебной дисциплины // Сборник учебно-методических разработок по специальности 20 300 «Социология». — Омск: Изд-во ОмГУ, 2006. — 4.1. — С. 271−287.

97 Смирнова Т. Б. Методика полевых этнографических исследований // Российские немцы. Научно-информационный бюллетень. — 2003. — № 1 (33). — С. 11−14.

98 Смирнова Т. Б. Миграционные процессы у немцев Омской области // Культура: Информационно-методический бюллетень. — Омск, 2005. — № 8. — С. 16−17. этносоциологических опросов, были разработаны рекомендации по удовлетворению культурных запросов немецкого населения Сибири". Материалы исследования используются при проведении мониторинга деятельности немецких национально-культурных центров с целью повышения эффективности мер помощи российским немцам со стороны правительств России и Германии100.

Материалы, полученные в результате экспедиционных исследований в Алтайском крае, использованы при создании Интернет-сайта «Немцы на Алтае:

101 т-" этническая история и культура". В дальнейшем результаты исследования могут быть использованы при разработке программ этнокультурного развития российских немцев, программ поддержки национального образования, при подготовке изданий по истории и этнографии российских немцев, при разработке курсов лекций, создании музейных выставок.

Апробация работы. Основные теоретические положения диссертации изложены в 5 монографиях (из которых две монографии являются авторскими, одна написана в соавторстве и две — коллективом авторов), более чем в 50 статьях в научных сборниках, в статьях энциклопедий «Народы России» (Москва, 1994), «Народы и религии мира» (Москва 1998), «Encyclopedia of world cultures» (Бостон, 1992). Результаты исследования были освещены в докладах на следующих международных конференциях: «Немцы Сибири: история и культура» (Омск, 1993, 1996, 1999, 2002, 2006), «Российские немцы. Проблемы истории, языка и современного положения» (Анапа, 1995), «Российские немцы. Историография и источниковедение» (Анапа, 1996), «Миграционные процессы среди российских немцев: исторический аспект» (Анапа, 1997), «Россия и Восток: проблемы взаимодействия» (Омск, 1997), «Немцы России и СССР: 1900;1941 гг.» (Москва, 1999), «Немецкое население в.

99 Смирнова Т. Б., Томнлов H.A. Решение Международной научно-практической конференции «Немцы Сибири: история и современность» // Немцы Сибири: история и современность. — Омск, 1997. — С. 3−8.

100 Смирнова Т. Б. Анализ этнокультурной деятельности центров встреч. Роль и значение научных исследований в планировании деятельности центров встреч и организации эффективных мер помощи российским немцам со стороны правительств Российской Федерации и Федеративной Республики Германия. Доклад на VII форуме центров встреч российских немцев. Москва, 16 ноября 2008 г. // Международный союз немецкой культуры. Сайт. URL: http://vvwvv.rusdeutsch.ru/?menu=6&menu0=54&menu01=88&7.=l.

101 Немцы на Алтае: этническая история и культура. Сайт. URL: http://nevvasp.omskreg.ru/alt пет/ постсталинском СССР, в странах СНГ и Балтии (1956;2000 гг.)" (Москва, 2002), «Россия — Европейский Союз: стратегия взаимодействия» (Екатеринбург, 2002), «Положение российских немцев в России и в Германии на рубеже XX—XXI вв.еков» (Саратов, 2002), «Ключевые проблемы истории российских немцев» (Москва, 2003), «Этнокультурные взаимодействия в Сибири (XVIIXX вв.)» (Новосибирск, 2003), «Российские немцы в инонациональном окружении: проблемы адаптации, взаимовлияния, толерантности (Саратов, 2004)», «История немецкой колонизации в Крыму и на юге Украины в XIX—XX вв.» (Судак, 2004), «Немцы Украины и России в конфликтах и компромиссах XIX — XX вв.» (Днепропетровск, 2007), «Немцы России: исторический опыт и современные проблемы самоорганизации» (Москва, 2007), «Этнические немцы России: исторический феномен „народа в пути“» (Москва, 2008), на V и VII Конгрессах этнографов и антропологов России, а также на Всероссийских и региональных научных конференциях.

Структура работы обусловлена поставленными в исследовании задачами. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованных источников и литературы, приложений.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

В настоящее время история, развитие и современное состояние диаспор в качестве исследовательской проблемы находятся в состоянии активной разработки. Повышенный интерес ученых к этой проблеме связан с развитием глобальных миграционных процессов, появлением большого количества «новых» диаспор, наряду с диаспорами «историческими» и «классическими», формированием на основе мигрантских групп транснациональных сообществ и тем, что диаспоры играют все возрастающую роль в самых разных сторонах жизни государств, оказывая влияние и на межэтнические отношения, и на национальную политику. В этих условиях изучение формирования и развития конкретных диаспор, характеристика их частей и групп, выявление общего и особенного, закономерностей и специфики разных диаспор имеют важное теоретическое и практическое значение.

В полной мере это относится и к российской немецкой диаспоре, и к самой значительной по численности ее группе — немецкому населению Западной Сибири. Выполнение задач настоящего диссертационного исследования, и в частности, характеристика и оценка роли миграционных процессов у российских немцев, изучение динамики их численности и расселения, позволяют сделать следующие выводы.

Российские немцы представляют собой часть немецкой диаспоры. Формирование представлений об общности происхождения российских немцев происходило, скорее, не под влиянием объективных факторов, а под влиянием внешнего воздействия. В отношении колонистов с момента их переселения в Россию проводилась единая государственная политика, им были предоставлены значительные сословные привилегии. Существовала и культурная общность, даже, несмотря на то, что переселенцы из Европы представляли собой культурный конгломерат, дистанция между ними все же была меньше, чем между ними и окружающим в России населением. То же самое можно сказать и о языке: дистанция между русским языком и многочисленными немецкими диалектами, но которых говорили колонисты, была слишком велика, поэтому немецкий язык (представляющий собой в России особое явление) стал одним из важнейших этнодифференцирующих признаков.

Важнейшим фактором консолидации переселенцев из Европы была религия. Гарантированная государством свобода вероисповедания привела не только к стабильному существованию многочисленных католических и протестантских приходов, в которых существовала возможность культурного воспроизводства. Католические и протестантские церкви России были тесно связаны с религиозными центрами в Германии, в то время связи церковные были, пожалуй, сильнее, чем связи родственные, которые также существовали, и также способствовали формированию представлений о Германии как о бывшей родине. Этому же способствовало и школьное образование, носившее церковный характер, которое к тому же велось на литературном немецком языке.

Многочисленность российской немецкой диаспоры (1,8 млн. чел. в 1897 г.) и ее крайне неоднородный характер, позволяют выделить в ее составе несколько диаспорных групп. Основываясь на территориальном признаке, можно выделить группы поволжских, украинских (включая меннонитов), волынских, прибалтийских, кавказских, крымских, сибирских немцев. Большую их часть составляли колонисты, то есть сельское население. Особняком стояли немцы Москвы и Санкт-Петербурга, других российских городов, но, несмотря на огромный вклад в экономическое и культурное развитие, и всю российскую историю, на колонизационные процессы они влияния практически не оказывали, с колонистами связей не поддерживали, а в Сибири оказались только в результате депортации. Да и территориальной общностью они не являлись, между ними существовали очень большие сословные различия. Поэтому к ним лучше подходит определение «городские немцы».

Из территориальных групп самыми крупными были поволжские и украинские немцы. В Сибирь переселялись в основном выходцы именно отсюда — из материнских колоний Поволжья и Новороссии. Меньшим по численности, но также заметным, был миграционный поток немцев с Волыни. В конце XIX в., к которому относится начало формирования этнической общности немцев Западной Сибири, они селились компактными группами, отдельными «колониями», которые сохраняли и культурную, и языковую, и конфессиональную обособленность.

На протяжении XX в. происходило формирование и развитие этнической общности немцев Западной Сибири, которую мы имеем все основания определить как диаспорную группу. На все ее существование, и, прежде всего, на численность и расселение, оказали влияние миграционные процессы. Так, численность немцев в Сибири в конце XIX в. была около пяти с половиной тысяч человек, что составляло 0,3% немецкого населения Российской Империи и 0,09% населения Сибири. Во второй половине XX в. численность немецкого населения Сибири превысила полмиллиона человек, в Западной Сибири проживало более половины немцев России, во многих областях немцы 1 находились на втором месте по численности после русских. Но уже к началу XXI в. немецкое население Сибири сократилось почти вдвое. Причины такого стремительного вначале роста числа немцев в Сибири, а затем — такого же стремительного сокращения, безусловно, заключаются в миграционных процессах. Ведущую роль в этих процессах играли добровольные переселения, депортация и эмиграция. Эти факторы и определяли динамику численности немецкого населения в Сибири, причем именно в такой последовательности.

Добровольные переселения, начавшись в конце позапрошлого века, достигли своего пика в начале века XX и практически прекратились к началу первой мировой войны. В дальнейшем численность немцев увеличивалась за счет естественного прироста, в 1926 г. в округах Западной Сибири она превысила 75 тыс. человек, а к началу Великой Отечественной войны составила около 100 тыс. человек. В 1926 г. в Западной Сибири было зафиксировано 872 населенных пункта с преобладающим немецким населением. Из них 609 — в районе Омска, 223 — на Алтае и 40 — вблизи Новосибирска. Большая часть населенных пунктов, особенно вблизи Омска, являлась хуторами. Но к началу войны хуторов уже практически не осталось, их жители переселялись в колхозы, а сам процесс коллективизации, помимо полного разрушения традиционных для немцев частновладельческих хозяйств, привел и к совместному проживанию, а значит — и к смешиванию между собой разных групп немцев.

Накануне Великой Отечественной войны немецкое население Западной Сибири составляло примерно 11% немцев РСФСР и около 7% - СССР, в котором проживало более 1,4 млн. немцев. Принято говорить, что 1941 г. стал переломным в жизни немцев в Советском Союзе, но на самом деле переломными стал сентябрь 1941 г., в течение которого огромное количество немецкого населения было депортировано за Урал, причем в большинстве мест на проведение операций по депортации отводилось не более 3−5 дней. За 19 411 942 гт. в Сибирь было депортировано 397 тыс. немцев, из них 318 тыс. — в Западную Сибирь. Всего количество депортированных за эти два года немцев составило 805 тыс. человек, чуть более половины которых оказалось в Казахстане, а остальные — в Сибири.

В последующие годы, включая послевоенные, насильственные переселения продолжались, отмена режима спецпоселения и смягчение политического режима сопровождались запретом на возвращение, в итоге в Сибири закрепляется самая многочисленная группа немцев России и вторая по численности в СССР после Казахстана. По переписи 1959 г. численность немцев в Сибири достигла своего максимума — 517 тыс. человек, из них 438 тыс. проживало в областях Западной Сибири (из 1,6 млн. немцев СССР и 820 тыс. немцев РСФСР). Депортация оказала огромное, можно сказать, глобальное влияние на все последующее развитие всех советских немцев, и немцев Сибири, в частности.

Главным следствием депортации было многократное увеличение численности немцев в Сибири, которое привело в дальнейшем к активному слиянию, смешиванию разных немецких групп. В сибирских селах — немецких, русских, украинских, смешанных — оказались немцы, депортированные из самых разных мест, в том числе и большая часть городского населения. Они отличались от местных немцев, говорили на разных диалектах, имели разный социальный статус и образование, разную культуру и веру и т. д. Одинаковым было только отношение государства к ним, к «немцам по национальности», как к врагам государства, и это отношение объединило всех немцев, хотя и помимо их воли. Как сказал один из наших информаторов: «Это сначала мы делились на местных и депортированных, а трудармия сравняла всех».

Еще одно решение государства — об укрупнении колхозов в 1950;1960;х гг., привело к дальнейшему стиранию границ и различий между разными группами немцев, и выработке единых форм, единых норм, и к дальнейшему процессу смешивания, как между самими немцами, так и с окружающими народами. К 1989 г. количество населенных пунктов Западной Сибири, в которых немцы являлись большинством (более 80%), составляло 104. Из них, 60 — в Омской области, 41 — в Алтайском крае, и 3 — в Новосибирской области. По сравнению с 1926 г. количество этих населенных пунктов сократилось более чем в 8 раз. И это притом, что численность населения выросла в 5,5 раза и составила 417 тыс. человек. То есть немцы стали проживать, во-первых, в более крупных населенных пунктах, а во-вторых, в населенных пунктах со смешанным населением, где они часто не составляли большинства. Районы компактного расселения немцев сохраняются, но границы их начинают размываться. Этому способствовали и рост городского немецкого населения, и рост национально-смешанных браков. Доля немцев-горожан в Западной Сибири в 1926 г. составляла 7%, в 1989 г. — 44%. Доля национально-смешанных браков превысила половину еще в годы войны, к концу 1980;х гг. она достигала 70%, а в городах превысила 90% от всех заключаемых немцами браков.

Начавшаяся в конце XX в. массовая эмиграция российских немцев в Германию, имела последствия не меньшие чем депортация, если не большие, и для самих немцев, и для России, и для Германии. Поскольку эмиграционный процесс, несмотря на то, что пик миграционной активности уже пройден, в настоящее время продолжается, полностью его последствия можно будет оценить позже. Но и сейчас они являются глобальными, полностью изменившими весь облик российской немецкой диаспоры. Ее общая численность в России сократилась до 597 тыс. человек, численность немцев в Западной Сибири — до 280 тыс. человек. По-прежнему больше всего немцев проживает в Алтайском крае (79 тыс.) и в Омской области (76 тыс.). В этих регионах созданы немецкие национальные районы, но даже создание районов не смогло остановить эмиграцию, к настоящему времени немцы в национальных районах составляют менее трети населения. В других сельских районах ситуация такая же, в настоящее время населенных пунктов с преобладающим немецким населением не осталось совсем.

Продолжает увеличиваться доля городского населения, в 2002 г. она составила 47%. В последние годы в составе сибирской диаспорной группы значительно увеличился удельный вес немцев из Казахстана, которые предпочли эмиграции в Германию переезд в Россию. Следует сказать, что основная масса переселенцев из Казахстана — это смешанные семьи, в основном русско-немецкие, которые увеличивают и без того очень высокую долю национально-смешанных браков.

В начале 1990;х гг. основной причиной эмиграции был экономический кризис в России, в настоящее время — это воссоединение семей. Процесс реэмиграции, хотя и незначительный, но имеющий место, также не прибавляет стабильности ситуации. Характеризуя динамику численности и изменения в расселении немцев в Западной Сибири в целом на протяжении всего изучаемого периода, можно сказать, что наиболее стабильными периодами были конец XIX — начало XX в. и 1970;1980;е гг., когда рост населения происходил за счет естественных причин или добровольных миграций. В остальное время миграции, носившие принудительный характер или характер обвальной эмиграции, приводили к резким изменениям в численности и расселении немцев в Западной Сибири, что, естественно, оказало влияние на все развитие диаспорной группы.

При характеристике этого развития одной из первостепенных задач исследования было выявление особенностей культурного воспроизводства в диаспоре. Очевидно, что воспроизводство культуры в основном этническом массиве и в группе, проживающей за пределами основной этнической территории, в иноэтничном окружении, имеет существенные отличия. Проведенное исследование позволяет утверждать, что эти отличия заключаются в следующем.

Во-первых, мигранты стремятся на новой территории обитания сохранить и воспроизвести уже сложившиеся культурные традиции, которые рассматриваются членами диаспоры как неотъемлемый признак «своей» культуры и служит залогом сохранения идентичности. С другой сторонысуществует противоположная тенденция — это инновации в культуре, приобретение нового культурного опыта, заимствования у других народов и культурное обновление в результате процессов модернизации культуры. Обе эти тенденции приводят к появлению определенных символов этнической культуры, которые воспроизводятся и культивируются уже сознательно, как «немецкие» и «национальные» символы.

Культурное воспроизводство у российских немцев Сибири в первые десятилетия после их переселения из Европейской части России было обусловлено процессами адаптации к местным климатическим условиям и к жизни в иноэтничной, инокультурной среде. Процессы адаптации привели к изменениям и в материальной, и в духовной культуре. Социальные трансформации российского общества привели к изменению социальной структуры немецкой этнической общности, роли и функций общины, структуры семьи, семейной обрядности и духовной жизни в целом. Очень большим было влияние на культуру немцев окружающих народов. В результате культурных контактов, как с окружающим населением, так и между различными группами немцев, оказавшихся в одних условиях, в Сибири произошло формирование достаточно консолидированных культурных комплексов, сохраняющих отдельные локальные и конфессиональные особенности. Эти комплексы, которые отличались достаточно высокой степенью сохранности традиционных элементов культуры, множеством архаичных форм, сохранялись до конца 1980;х — начала 1990;х гг., пока существовали компактные поселения в сельской местности. С началом массовой эмиграции на смену им пришли новые культурные формы, которые транслируются в основном через профессиональные структуры, Центры встреч российских немцев, печатную продукцию. Они основаны на литературном немецком языке, большая их часть заимствуется из современной Германии или через деятельность различных методических объединений в России, которые специально разрабатывают программы проведения различных культурных мероприятий. К концу XX в. стал преобладать именно этот процесс трансляции этнически значимой культурной информации, в отличие от прошлого времени, когда эта информация передавалась от поколения к поколению. Этот процесс, помимо включения в культуру большого количества инноваций, привел к стиранию локальных различий между группами немцев. Следует заметить, что этот процесс в условиях урбанизации, модернизации и распространения массовых форм культуры, является характерным для всех народов, но у немцев Сибири обвальная эмиграция его значительно ускорила, нарушив естественный ход событий.

Своеобразные процессы происходили в религиозной жизни немцев. Первоначально в Западной Сибири преобладали лютеране и меннониты, несколько меньше было католиков и баптистов. Особенностью религиозной жизни немцев в Сибири в XX веке были слабые связи или полное отсутствие связей с религиозными центрами. Большинство общин вели замкнутый образ жизни. В годы советской власти преследования верующих привели к тому, что общины стали действовать нелегально, многие религиозные практики перестали исполняться публично и переместились во внутрисемейную сферу. Разрушение католических и лютеранских храмов привело к тому, что католики и лютеране стали проводить религиозные собрания у кого-либо из верующих дома. Это сблизило их с баптистами, они практически не проводили конфирмацию, практика проведения службы стала очень похожей, тем более, что священников не было, и все вопросы решались коллективно. Во многих селах существовала практика совместных богослужений разных общин. Это привело, во-первых, к появлению синкретичных явлений в религиозной сфере, во-вторых, к тому, что верующие часто не видели различий между разными конфессиями.

В настоящее время среди немцев Западной Сибири самым многочисленным и распространенным религиозным течением является баптизм. Быстрыми темпами растут общины пятидесятников. Меннонитов становится все меньше и меньше, они явно утрачивают свои позиции. Значительная часть меннонитов переходит в баптизм, в последние годы в Западной Сибири оставались лишь две действующие общины меннонитов. Но при этом большая часть меннонитов, как неверующих, так и являющихся членами других протестантских общин, продолжают считать себя меннонитами по происхождению, по распространенному выражению — «этническими меннонитами». Сохраняют свои позиции лютеране, хотя и они испытывают влияние баптистов, но не такое сильное, как меннониты. Католические приходы более или менее активно действуют только в городах, в сельской местности католических общин практически не осталось. Массовая эмиграция немцев в Германию привела к серьезным изменениям и в религиозной жизни. Главным ее следствием является численное сокращение или полное исчезновение многих существовавших ранее общин и перевод службы на русский язык. В последние годы нам не встретилось ни одной общины, где бы служба полностью проводилась на немецком языке, хотя еще 15 лет назад было именно так. Сейчас немецкий язык звучит в молитвенных домах крайне редко.

Связь этнической культуры с языком не подлежит сомнению, степень сохранения национального языка является очень важным показателем развития диаспорной группы. Следует констатировать, что, во-первых, существенно изменился сам немецкий язык, и, во-вторых, постепенно развивающееся немецко-русское двуязычие превратилось в массовое явление, в настоящее время активно развиваются процессы языковой ассимиляции. Структурные изменения языка российских немцев Сибири являются весьма значительными и проявляются в языковой интерференции, лексических заимствованиях, нарушении речевых конструкций, использовании речевых конструкций, присущих русскому языку, упрощении грамматического строя и т. д. Существование немецкого языка в России также было тесно связано с политикой государства, что в частности проявлялось в развитии образования. Если в период существования в Сибири национальных немецких школ, большинство немцев, особенно в сельской местности, не знали русского языка или владели им в незначительной степени, то во второй половине XX в. практически все немцы получили образование на русском языке, и, соответственно, уровень владения немцами русским языком является высоким. Степень свободного владения русским языком у немецкого населения Сибири в настоящее время выше, чем степень свободного владения немецким языком.

В настоящее время достигнута достаточно высокая степень ассимиляции со стороны русского языка, имеющая тенденцию к усилению. В городской среде все немцы русскоязычны и чаще всего изучают немецкий как иностранный язык. В сельской местности осталось очень мало населенных пунктов, в которых немецкий язык имеет достаточное распространение и является средством общения всех жителей. Исключением являются немецкие национальные районы, где сфера применения немецкого языка является широкой.

Этнокультурные и языковые процессы у немцев Сибири находятся в неразрывной связи с этнической идентичностью. Основным признаком этнической идентичности диаспорной группы немцев Западной Сибири является множественность этой идентичности. Она не является полностью тождественной ни тем множествам идентичностей, которые характерны для немцев Германии, ни множествам идентичностей, существующих в России. Эта множественность проявляется в существовании нескольких уровней идентичности: немцы Западной Сибири осознают себя немцами «вообще», свою принадлежность к немецкому народу в целом, второй уровень идентичности — это осознание себя российскими (в прошлом — советскими) немцами, третий уровень является региональным — «мы — немцы, живущие в Сибири», примерно половина называет себя «сибирскими» немцами, четвертый уровень — локальный, связанный с местами выхода предков — это поволжские, украинские, волынские, крымские, кавказские, казахстанские немцы. Таким образом, самоидентификация немцев основана в большинстве случаев на признаке территории проживания. Признание самими немцами территории в качестве одного из важнейших идентификационных признаков позволяет определить границы диаспорной группы.

Этническая идентичность проявляется также в представлениях об этноконсолидирующих и этнодифференцирующих признаках, ведущими из которых для немцев являются субъективные представления об общности происхождения и языке. Характерно и наличие этнических стереотипов, довольно четкая формулировка черт немецкого национального характера, которые сознательно культивируются.

В последние годы наблюдается рост этнического самосознания, который наиболее ярко проявляется в выборе этнической принадлежности потомками национально-смешанных браков. Явный выбор «немецкой национальности», связанный с политическими процессами и повышением статуса немецкой национальности, привел к значительному недемографическому приросту численности немцев в России. Говоря об этнической идентичности российских немцев, можно утверждать, что ее трансформация в связи с эмиграционным процессом является более глубокой, чем изменения в языке, культуре и других сферах. Множественный характер этнической идентичности российских немцев Сибири во многом обусловлен массовой эмиграцией в Германию. Положение «между Россией и Германией», в котором находится сейчас большая часть российских немцев, актуализирует проблему самоидентификации. Сегодня можно уже совершенно определенно утверждать, что российские немцы являются немецкой диаспорой в России и российской диаспорой в Германии.

Подводя общие итоги исследованию, можно сделать следующее заключение: широкое употребление термина «диаспора» практически исключает его из научного дискурса и делает формулировку определения диаспоры как научного понятия очень сложной задачей, поскольку диаспорами называются и под диаспорами понимаются явления не просто абсолютно разные, а зачастую противоположные. Это слово довольно быстро и широко вошло в речь не только политиков и журналистов, но и в нашу повседневную речь, что приводит к необходимости введения новых дефиниций. Это позволяет сформулировать основные положения концепции диаспорной группы:

1. Диаспорная группа — это часть диаспоры, сформировавшаяся из мигрантов общность, основанная на этнической идентичности, чувстве принадлежности к определенному народу и осознании себя как части этого народа, главной характеристикой которой и особой чертой является территория проживания. С этой территорией связаны представления о своей отличительности, о собственной исторической судьбе, о родине.

2. Именно территория проживания лежит в основе формирования идентичности диаспорной группы. Свидетельством этого могут служить самоназвания групп (эндоэтнонимы), которые возникают на новой территории обитания, и которые связаны именно с территорией. В нашем случае это поволжские, украинские, волынские, кавказские, крымские немцы, и, наконецсибирские немцы, Sibiriendeutsche.

3. Диаспорная группа является, как правило, частью более широкой коалиции, формирование которой происходит в рамках государства. Так, российские немцы — это более широкая коалиция, часть немецкой диаспоры. Для ее формирования и формирования ее идентичности главным фактором является отношение к ней государства, политика государства по отношению к ней. Эта политика основана, как правило, на формальных признаках, таких, как иммиграция из определенной страны или язык, но в результате проведения этой политики происходит образование неформальных общностей, обладающих общей идентичностью.

4. В формировании и развитии диаспорной группы определяющую роль играют миграции. В результате многочисленных миграций группа изменяется, в нее включаются новые этнические компоненты, меняется ее культура в результате адаптации к новым условиям, меняется или исчезает язык. В иноэтничном окружении культура и язык могут сохраниться лишь при наличии каких-либо барьеров, например, конфессиональных. С исчезновением этих барьеров культурная и языковая ассимиляция являются неизбежными. По отношению к немецкому населению самым ярким примером, подтверждающим это положение, являются меннониты.

5. Стратегия развития диаспорной группы зависит от политики государства в области языка и культуры, и, во многом, от характера расселения группы. При компактном расселении, например, заключается меньше смешанных браков, которые являются основным механизмом естественной ассимиляции. Компактный характер расселения немцев в Западной Сибири обусловил более низкие темпы ассимиляции здесь, по сравнению с другими территориями России, что выразилось, например, в признании большим количеством немцев родным языком немецкого языка и сохранении локальных очагов традиционной культуры в моноэтничных поселениях. По отношению к немцам следует подчеркнуть связь характера расселения с политическими процессами. Именно политика государства (сначала деятельность Переселенческого управления, затем переселения в период коллективизации, депортация и режим спецпоселения, и, наконец, миграционная политика последних десятилетий) обусловили принципы и особенности формирования территории диаспорной группы.

6. Роль территории, на которой формируется группа, гораздо шире общепринятых положений о формировании единых хозяйственно-культурных комплексов. Кроме формирования определенной этнотерриториальной идентичности, о которой было сказано выше, происходит выделение определенных символов, как правило, культурных, маркирующих эту идентичность. В нашем случае это положение иллюстрирует отношение сибирских немцев к немцам Германии, которые «совсем другие», или к казахстанским немцам, которые «еще более другие», несмотря на объективное сходство с последними.

Таким образом, именно значение территории в качестве объединительного признака, позволяют нам определить немецкое население Западной Сибири как диаспорную группу, для которой характерны внутренние связи, общие процессы демографического и миграционного поведения, общие закономерности в культурном воспроизводстве и формирование особой территориальной идентичности.