Юджин Гудхарт и гуманистическое направление в американском литературоведении ХХ века

XX столетие в его силе всепроникающего знания и слабости разобщенного и апокалипснчкого мнрооидоцения вновь остро поставило центральную гуманистическую проблему человека и основ его бытия в мире.

Ь наше время слова «гуманизм» и «гуманистический» затерты чрезмерным употреблением и служат блеклым выражением положительной оценки какого-либо явленмя или образа мысли. этого термина оказалась весьма пл. евная судьба .а именно судьба огромной неопределенности, многозначности и часто даже банального верхоглядства" , — признавал А. ф, Лосев, один из авторитетны* отечественных специалистов по проблеме гуманизма. Между тем, гуманистическое сознание представляет собой сложный общественно-исторический феномен, чье развитие, подобное «пульсации живого организма» (Д, Лихачев), уже не отторжимо от судьбы человечества, / 40, с" 97/.

Существуют различные трактовки понятия «гуманизм1*: от культурно-исторической (связывающей гуманистическое сознание с движение истории) до узко классовой (утверздащцей, что общество идет по пути открытия ценностей целого класса и определению ценности отдельной личности) или абстрактно-идеалистической (где гуманизм — универсальная система ценностей и истин для всех времен и народов). Не занимаясь выяснением, какая из трактовок имеет больше прав на существование, можно констатировать, что понятие «гуманизм» постоянно раздвигает свои рамки* Обилие гуманистических доктрин и концепций чревато усилением многозначности и неопределенности этого понятия, но, с другой стороны, создается возможность постижения многоликости и многомерности самого явления гуманизма, Ь данной диссертационной работе принят самый общий взгляд на гуманизм как утверждение ценности человеческой личности и человеческого общества.

Туманистическое сознание яроявляет себя как в духовной сфере человеческих помыслов, так и в сфере человеческих поступков" Зкаософия дает онтологическое и аксиологическое обоснование гуманизма, отражая определенное миропонимание, а литература и искусство воплощает гуманистическое мироощущение в художественных образах* Но существует еще один вцц духовной деятельности — научное познание, которое токе может бьггь связано с гуманистическим сознанием, В честности, литературоведение представляет собой не только набор приемов, методов текстового анализа, но и ценностную интерпретацию предмета изучения.

Отечественный исследователь H.A. Анастасьев утверждает, что контрапункт исканий и мук искусства и литературы XX века составляют «новейшие метаморфозы гуманистической адеи1*./ 6, с. ВЪ/ «Реализм XX века, модернизм, постмодернизм — все это более или менее условные наименования художественных направлений, которые к тому же не отличаются монолитной внутренней целостностью,^{туризм,} акмеиэм, сюрреализм — это и вовсе недолговечные школы и группировки. А стабильной точкой отсчета, мерой% неложным символом художественных убеждений остается гуманизм или, точнее, отношение к этому мировоззрению* - так звучит вывод ученого* /6, с. 86/ С воэроищением традиций гуманизма и идеи человечности связывают возможность расцвета литературы и критики американские исследователи, в частности, И, Хоув"/1б7, с. Ю/ И действительно, эволюция литературоведческой мысли на современном этапе невозможна без выдвижения новых куль-турн о-* критических ориентиров, держащих в своем фокусе глобальные проблемы человеческого существования.

В литературоведении США погалтки создания гуманистичвсякой методологии предпринимались неоднократно: как в начале века «неогуманистами», так и в наше время многими литературоведам и и критиками. Думается, исследование концепций американских литературоведов плодотворно в плане более полного осмысления гуманистической значимости литературно-критической деятельности. Каботы американских гуманистов особенно привлекают стремлением соединить литературоведческую методологию с определенной гуманистической доктриной, додойти к оценке произведений художественного творчества, используя как эстетические, так и этические критерии, желанием уберечь литературу от различных дегуыанизирущих влияний. * *.

Наш век социальных катаклизмов, пошатнувший основы человеческого существования и моропонимания, оказался удивительно щедрым в отношении литературоведения и литератур-но-художест венного творчестве. XX столетие выплеснуло в мир обилие литературоведческих и критических исследований, оригинальных концепций, то злнващихся в мощные потоки известных школ, оформленных течений, то изменяющих русло, рассыпающихся дождевыми каплями, но неизменно питающих духовную культуру человечества. Литературоведение и критика США наиболее точно соответствует такой картине половодья. И более значимым, чем увеличение объема литературно-критической продукции и повышение авторитета литературоведческого труда, был выход американского литературоведения на новый уровень. Эрот уровень характеризует вовлеченность в изучение вопросов методологического порадка" вдэникащие на основе общности методов и философе ко-эстетич ее них: взглядов новые группировки втягивались в бурный водоворот дискуссий. По выражению американского исследователя А. Тречтенберга" «все дышало перспективой и противоречиями» ./102, с. Ь/ Развиваются в противоборстве друг с другом импрессионизм и экспрессионизм, культурно-историческая, психологическая, этическая и формальная концепции художественного творчества.

В сопоставлении с XIX веком нынешнее столетие преобразило литературную историк Соединенные Штатов Америки, дав импульс теоретическому осмыслению явлений литературно-критического творчества. Не случайно английский литературовед Д. Дейчее заметил" что XX век в Америке — время наивысшего взлета критики" не имеющего равных за всю историю литературы Англии и США" ./105, с. Ю9/.

Прошлый век, особенно первая его половина С?0−50-е года), был отмечен экспансией романтизма в американской литературной теории. Работы романтиков Ь-К. Ерайанта, ф. ifyne-pa, и. Ирвинга, Р.У. Херсона" М* фдлера и Г. Д. Topo были сконцентрированы на проблемах становления национальной демократической литературы, о них господствовал взгляд на воображение как основу художественного творчества, утверждалась сила личностного самовыражения. После окончания Гражданской войны С 1861 год) в США получает распространение реалистическое направление в литературе, теория которой перегоди* на прочные позитивистские основы. Американские последователи европейских позитивистов (О.Нонта, Ч. Дарвина, Г. Спенсера) также ориентировали литературоведение на естеетвеннонаучные, исторические и социологические методы исследования, культивировали эмпирическое познание и нейтралистскую объективность. Ярким примером может служить культурно-историческая школе.

Позитивистская методология с начала XX века набирает все большую силу. Интересным явлением в литературоведении является утверждение импрессионистской критики параллельно с позитивизмом. Позитивизм и импрессионизм во многом предопределяли основные тенденции, хотя и не исчерпывали всех путей развития литературоведения. Критики обоих направлений ставили интерпретацию художественного творчества в определенную зависимость — или от субъективных факторов (вызываемые произведением эмоции), или от объективных (социально-политическая ситуация, биологические предпосылки творчества * культурное окружение). Позитивистское литературоведение, распространенное в академических кругах, было сильно своей опорой на научные методологии, но проигрывало из-эа боязни эстетики и философско-теоретических обобщений.

Импрессионистская критика, представленная в СШ яркими именами Дк. Ханекера, Л. Менкена, Дк.Э. Соингарне, а, П. Трента, Н. Э. Гейтса и других, стремилась культивировать свежее нелосредственное восприятие произведений литературы, взгляд на произведение как целостное явление. Так,^еймс Ханекер заявлял об отсутствии школ в искусстве, а существовании только художников с иу личностным вэглдц0м на мир. Дкоэл &1нн-гарн, под влиянием идей В. Кроче подвергнув переоценке все существующие литературоведческие методы, отказался от исторического, этического" биографического подходов к оценке литературы. Спингарн не пожелал проводить резкую грань мезвду трудом критика и художника: «Идентичность гения и вкусапоследнее слово современной науки об искусстве, и это означает, что в наиболее ответственные моменты инстинкт творца и инстинкт критика — одно и то же», /101″ с* 43/ щрочем, обратной стороной блестящей монеты импрессионизма били неспособность объяснить традицию и отсутствие четкого критерия оценки. я оппозиции я позитивизму и импрессоинизму в США происходило становление гуманистического литературоведения. Литературоведы и критики гуманистической ориентации исходили из признания необходимости стабильных критериев и этических норм при подхяде к литературному произведению. Натуралистическая научность, утилитаризм позитивистов, эмоциональный субъективизм защитников импрессионизма создавали, по мнению американских гуманистов, ценностный вакуум в литературоведческой теории и практике, при котором терялось чувство живой традиции" размывались этические установки. В первые десятилетия XX века, а условиях назревшего кризиса духовных основ зарождается американская «неогуманистическая» школа, резко осудившая импрессионистский дух и саен-тистское бездушие. Истинными инициаторами и лидерами «неогуманизма» общеяриэнаны американские профессора Ирвинг Боб-бит и Лол Элмер Мор. Им принадлежит заслуга разработки теоретических основ «неогуманистической» доктрины" а также попытка практической ее реализации. Усилиями И. Еэббите и П. Э. Мора (кли привлечены к сотрудничеству видные ученые, литературоведы и критики — Н. Еоэрстер, Дк.Р. йллиотт, С, Шет>ман, многие другие. Недовольные триумфом релятивистского мышления" практицизма в повседневной жизни, романтизма и натурализма в литературе, «неогуманисты» заявили о своей антипозитивистсной ориентации и этическом подходе в литературоведении. Главный интерес американских исследователей-" неогуманистов4 лежит в области абсолютных человеческих ценностей, закрепленных в великих литературных шедеврах и приемлемых как в прошлом" так и сегодня. Так, И, Беббит объявил важнейшей проблемой литературной критики и всей современной философии «поиск стандартов, годных для противопоставления индивидуальным капризам» ./83+ с* 368/ Антиподити-вистская установка" автономнаирупцая литературу как осоСмЙ вид духовной деятельности, была положена в дальнейшем и в основу методологии «новой критики». возникновение «неогуманизма» знаменовало собой попытку создания литературоведческой школы, методология которой шла ба в единстве с новой дуалистической концепцией гуманизма, Эта концепция, по мнению ее авторов, претеццовала на преодоление материалистической лженаправленности ренесоаноного гуманизма, открытое постижение истинных гуманистических пршципов (заслуга разработки которых отдавалась античным философам и поэтам). «Нео гуманизм» с его тягой к респектабельности и отвращением к современному брожению идей и мнений был поддержан многими представителями академических кругов и некоторыми консервативными издательствами*.

Но основной приметой того времени было как обильное появление, так и быстрое угасание литературных и литературоведческих школ и группировок* С^нако, исследование развития американского литературоведения на протяжении XX столетия позволяет сделать вывод о том, что «неогуманизм» не устел в небытие под напором радикализма 30-х годов 4 его влияние чу вствуется в творчестве видных литературоведов последующих десятилетий. Более того, «неогуманизм11 послужил своеобразным отправным пунктом в становлении гуманистического направления США. Именно направления» объединяющего деятельность различных критиков и литературоведческих группировок на основе общности подхода к оценке произведений литературы" несмотря на то, что сам 11 неогуманистический" метод страдал множеством недостатков и оказался довольно бесперспективным. fí-aглад на американское литературоведение и критику второй половины XX века дает представление об усложненной и противоречивой картине" возникшей во многом под воздействием новых веяний в литературе, в первую очередь таких как модернизм и постмодернизм. Главенствующее место по праву занимает наиболее известная и широко практикуемая «новая критика», положившая основным принципом анализ художественного произведения чисто литературными средствами" *Неокритицизм* t чье зарождение датируется первыми десятилетиями нашего столетия" охватывает деятельность Т. С* Злиота, А* Рйчардса> Эпсона, Дя.К. Рэнсома, Ат Тейта, Р. П* Уррре-на, К. Брукса, Возникший на базе изучения поэзииt он расширил свои границы (об этом свидетельствует «новая критика» романа в работах Н. фцдмана, М, Шорера, Дк. Зрэнка)* Само по себе явление «новой критики» лишено монолитности и постоянно эволюционизирует: так, в 70-х годах складывается тематическая и структурная «новая критика11 «/62/.

Помимо «новой критики» твердо отстаивают важность свойт позиций экзистенциально—феноменологические, рецептивные и герменевтические школы, заинтересованные читательскнм восприятием тенета, рассматриваемым то ли в аспекте осмысления всего культурного опыте человечества (герменевтика и неогерменевтика), или личностного сознания (такого взгледа пркдеряшваются экзистенциалисты и, Хассан, Хоорфман, ГЪллоуэЙ), или развития читательского восприятия в процессе чтения («юкола реакции читателя», чья методология показательно отражена в работах С. toa), фодолжает утверлщать значимость своего видения мифологическая школа, чьи современные представители в духе новых веяний озабочены выявлением структурны-: элементов мифа (И. Ярай) или соотношением мифа и символа (Чейз). Социально-политическая нагруженность литературы не утрачивает веса в работахt главным образом, радикальных критиков.

Для критика и литературоведа второй половины XX века отступает на второй план проблема выбора метода&diamsКак отмечал Д. М* Урнов, явлением последних десятилетий стала «интеграция литературно-критических школ или, вернее, непринципи-вльность различий мевду ними» ./58, с. 23Е/ 11 все же не утрачивает значимости определение общего подхода, позиции исследователя по отношению к литературе и культуре в целом, И если на современном этапе гуманистическое литературоведение не заявило о себе формированием школ или мощных группировок, то это не исключает наличия значительных исследований гуманистической ориентации. Гуманистический подход, связывающий критическую деятельность с глубокой личной вовлеченностью в проблемы художественного творчества, с определенной этической системой и гуманистическими ценностями, стал основополагающим в работах З^мунда фллера, Хайата Ваггонера, йиьяма Кей-на, Кджина ГУдхарта.

Современная концепция гуманизма наиболее интерасно представлена творчеством американского профессора литературы 1Щжина Гудхарга. Именно в его работах гуманизм рассматривается в приложении к истории развития литературных идей, так и к нынешнему художественному творчеству во всем многотрудном и многосложном переплетении его эстетических и этических тенденций. Современный уровень ведения во многом определил специфику гудхартовских исследований по сравнению с предшественниками: в качестве основной проблематики предстает соотношение гуманистического и модернистского сознания в художественном творчестве. Вовлекая огромный материал, американский критик демонстрирует необходимость нравственного, религиозного и эстетического противостояния деструктивным к дегуманизирующим тенденциям в литературе* Отстаивая гуманистический подход, В. 1Удхарт осунщает стерильность и личностную отрешенность «неокритицизма», как и политическую зашо-ренность и идеологическую коньюктурность радикальной критики" хотя по сути он и не противостоит им. У Ю. ГУдхарта нет претензий на создание универсального метода, но чувствуется желание «открыть» литературоведение для как можно более полного освоения мира литературы и жизни в целом.

Значимость достижений американских критиков о.

Объектом исследования служат процессы гуманизации американского литературоведения, противостояния его излипшей формализации и идеологизации, В качестве предмета изучения можно назвать литературно-критические я религиозно* этические взгляды американского ученого 1&-жина Г^дхарга в общей системе гуманистического направления в литературоведении США, а также методологические позиции рдда критиков начала века, главным образом, «неогуманистов», послужившие основой зарождения и оформления этого направления.

Цель диссертационного исследования — проанализировав все собранные материалы по данной теме, систематизировать их и дать научную оценку в&глддов основоположников гуманистического направлениянаучив работы современного американского критика Кожина Гуцгарта, смоделировать его гуманистическую концепциютеоретически обосновать значимость деятельности литературоведов гуманистического направления ША.

Поставленная цель определяет задачи исследования, а именно:

— выделение из общего потока американской литературно-критической продукции работ гуманистической ориентации;

— изучение и проблемный анализ литературы по исследуемому вопросу;

— систематизация методологических принципов 4неогуманизма" в соотнесении с литературно-критической ситуацией первой половины XX века, а также в более широком контексте гуманистического кризиса;

— рассмотрение современного положения гуманистической критики;

— моделирование гуманистической теории К^цкина ГУдхарга;

— определение характерньлс черт" основных тенденций и перспектив развития гуманистического литературоведения и критики ОНА и их значения для мирового литературного процесса.

Хронологические рамки анализируемого материала определяются от начала XX века до наших дней.

Основная гипотеза состоит в следующем: гуманистическое направление в американском литературоведении и критике XX века возникает и формируется в тесной связи с явлениями философии и общественной психологии, отражая пути развития гуманистического сознания в о&цестве и способствуя утверждению нравственных ценностей в литературно-критическом творчестве.

Теоретической основой диссертации является научные положения о направлениях и школах в художественном творчестве и литературоведении, течениях философской мысли XX века, гипотеза о гуманистической критике. Работа опирается на достижения отечественных и зарубежных ученых в исследуемой области.

Йюгоаспектность и сложность поставленных задач обусловили их поэтапное решение: во-первых" на основе анализа реального состояния вопроса определение исходных позиций работы, вццеление понятийного аппарата, формулировка общей гипотезы и ведущих вдейво-вторых, разработка и введение в научный оборот концепции гуманистического направления в литературоведении.

Научная новизна исследования заключается, главным образом, в стремлении восполнить пробел в изучении американского литературоведения" так как данная диссертация — первый опыт монографического анализа гуманистического направления в литературоведении и критике СШ с начала XX века до настоящего момента. Потребовали пересмотра противоречивые и незаслуженно негативные оценки деятельности «неогуманистической» школы, в данной работе впервые вццелена и систематизирована литературоведческая концепция современного критика-гуманиста Ядокина Гуцхарта на основе полного о.

Актуальность диссертации определена особой значимостью, которую приобретает в наше время осмысление гуманитарных явлений общественного сознания, возросшим интересом к теоретическому анализу сложных этико-эстетичееких поисков, а мировом литературно-художественном творчестве. Шдтверядвнием этому служит дискуссия отечественных специалистов «XX век пак литературная эпоха», развернутая на страницах яэдрнала «Вопросы литературы» в 1993 году. / 37 / Ученые-литературоведы обеспокоены обессмысливанием гуманизма в современной литературе из-за лишения опоры на действенную и динамичную концепцию, а такке иэ-за исчезновения критико-аналитической функции художественного творчества. Скептичность в отношении к гуманизму как мировоззрению б голосе одних уступает место заявлениям других о том, что мировая литература в лучших своих манифестациях была дринцигшально гуманистичной. А по сути, проблема основ современной литературы остается открытой.

Специфика данного диссертационного исследования связана с тем, что значительное место в нем занимает анализ философских основ и религиозно-этических взгледов представителей гуманистшеекого направления, Это обусловлено, во-первых, особенностями методологии как 4неогуманизма", так и 1джина Гудхаргаво-аторых" объективным протеканием литературно-критического развития в русле глобальных социокультурных процессов, эатрагивающих философские * психологические и религиозные аспекты.

Теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования заключается в том, что оно представляет материал для литературоведческой науки, позволяющий углубить понимание проблемы «нео гуманизма1' и расширить существующие представления об американской гуманистической критике, В работе дан анализ зарубежного опыта построений гуманистической концепции литературного и литературоведческого творчества.^{ссертационный} материал может йеть использован при чтении лекционных курсов в высшей школе по истории зарубежной литературы и по истории литературной критики.

ГЛАьА I. СТАНОВЛЕНИЕ ГУМАНИСТИЧЕСКОГО ЛИТЕР А1УРО ЭДЕ-НИЯ И КРИТИКИ В США. «КЕОШАНИСТИЧЕСКАЙ» ШНСЛА.

1,1. Кризис гуманистического миропонимания. Оформление «неогуманизма» .

Духовная жизнь Европы и Америки конца XIX — начала XX веков протекала в особой тональности, где определяющим было ощущение зыбкости основ, чувство потери равновесия, «Как в предвосхищении близящихся социально-исторических потрясений, — замечает отечественный философ Р. А, Гальцева, — в мир входит разочарование в прогрессе, кризисное сознание. внимание все больше перемещается в сферу истории и культурытуда» где решается судьба человеческого бытия". / 18″ с. ГЗ/ История поставила человечество перд кризисом более глубоким, чем девальвация либеральной идеологии, Еыли затронуты гуманизм и традиционные гуманистические ценности. Многовековое здание гуманизма стало проседать и дало трещины, вдея его разрушения пьянила восторгом умы одних и больно ранила ду-иш других. Так* немецкий философ фцдрих Нищие стал одним из первых «цветов зла», пробившихся сквозь сыпучий грунт европейского декорум©ХЗХ столетия. Автор «Заратустры11 и ТАнти-христианина» объявил войну всем прежним понятиям «истинного» и «ложного», представил мораль «дурным взглядом, коснувшимся вещей мира», Ренессанс — событием, лишенным смысла, «великим Напрасно», а христианство — «худшей из всех мыслимых порч». «Переоценка всех ценностей!» — таков был его приговор. / 49, сс. 41, 91, 92, 93 /.

К провозглашенной Нище переоценке ценностей приступили шслители и художники XX столетия* Их приговор не всегда был в пользу антропоцентрического ииропонималия, выродившегося из ренеесаксного гуманизма в позитивистскун философия и натуралистическое искусство: так, немецкий философ Освальд Шпенглер предвещает «закат Европы», переход" фа-устовской" (западноевропейской) культуры в «небытие» цивилизацииа испанский культуролог и теоретик литературы Хосе Ортега-и-Гассет объявляет о повороте искусства к «баз-человечному» * освобождении его от стабильных форм реальностиоб упадке гуманизма писали и Мартин Ха^еггер, и Лкдвиг Нла-гес. / 64, 50, 18 /.

Осмысление кризисного жизнеощущения — непростая задача, так как любое духовное явление протекает в тесном историческом контексте с явлениями экономики и политики* Однако" социологический (преимущественно, марксистский) подход к про~ блеме, доминировавший в отечественной критике советского периода, представляется верным лишь отчасти. Причины гуманистического кризиса, .думается коренятся не только в «историко-экономических противоречиях, которые неизбежно пороиздал капитализм на монополистической стадии развития», но и в сфере духовной жизни как отдельного индивида, так и общества в целом. / 17, с. 56 / Кризис гуманизма в какой-то степени свидетельствует, что гуманистическое сознание в его старой форме исчерпало возможности саморазвития.

Именно к сфере человеческого духа аппелировали выдающиеся философы, культурологи и теоретики литературы того времени в поисках как причин кризиса, так и пути его преодоления. Среди тех, кто прочил гуманизму не гибель, а спасение и преображение — русские религиозные философы (В. В, Соловьев, Н, А. Бердяев) и американские литературеведы-" неогуманисты". Отшодь не склоняясь к мнению, что «мысль христианского востока дает ответ на мысль христианского Запада», все же необходимо отметить, что впечатляющие глубиной мышления русские религиозные философ* рубежа веков знаменовали определенную веху в отношении к гуманизму. / 6, с. 140 / Объективно оцениваемый процесс выработки современных концепций гуманизма может быть проиллюстрирован и более ранними явлениями — польского «сарматского Ренессансан ХУЛ века с его влияние на этику Киеве-МогилянсдоЙ академии и — через сто лет — на возрозвдение горацианских и плутарховских концепций в философии Григория Сковороды. При этом вспоминается и утверждение прио ритета этики в литературном творчестве A.C. Пушкина, А. Йицкевича, Г. Г. Шевченко. Представляется возможным широкое сопоставление метаморфоз гуманистической идеи в русской философии и американской литературно-критической мысли, русские философы отказались не от меры (ею попрежнему назван человек, человек, связанный с богом), а от натуралистических мерок, с которыми подходил к человеку позитивизм, Для В* В* Соловьева гуманизм тождественен вере в высшую сущность человека: «Гуманизм есть вера в человека, а верить в человеческое зло и немощи нечего — они явны, налицои в извращенную природу тоже верить нечего — она есть вццимый и осязательный факт, ¿-верить в человека — значит признавать в нем ту силу и ту свободу, которая связывает его с божествома верить в природу — значит признавать в ней сокровенную святость и красоту, которые делают ее телом Божьим. Истинный гуманизм есть вера в Богочеловека и истинный натурализм есть вера в Еого-материю.56, с.

Ученика и духовного последователя ?. В, Соловьева * H.A. Бердяева, часто относят к критикам гуманизма* Однако, его критика «великой ереси» сочеталась с похвалой высокому порыву к истине, свободе и счастью человека. Н*А4 Беляев прослеживает историческую диалектику движения гуманистического сознания от эпохи Возрождения до новых времен, вплоть до XX века, когда оно «достигает своей вершины и выявляет свои пределы». / 10, с* 319 / Б^сским философом отмечена двойственность развития гуманизма: с одной стороны, это освобождение от «ложной теократии и бесчеловечия, прикрытого религией», с другой — возвеличивание природного индиввда, «позорная проза» позитивизма и рационализма. / 10″ е. 167/ «Гуманизм переживает кризис и крах, поскольку он приходт к сознанию самодостаточности человека. Дэстоевский и Ницше с наибольшей силой обозначают этот кризис гуманизма» этот переход его в антигуманизм, отрицание человечности" * - делает заключение H.A. Бердяев, намечая единственный путь преодоления кризиса — трансформацию гуманистического сознания от безрелигиозного антропоцентризма («богооставл енности11) к правде религиозной веры. / ТО, с. 167 / «Религиозный гуманизм# вкорененный в ццее богочеловечности, призван свершить очищение, с пириту ализащш и гуманизацию человеческой среды, воспринимающей откровение» , — таков итог исканий русской религиозно-философской мысли, / 10, с. 179 / * ц.

Кризис гуманистического миропонимания, столь глубоко прочувствованный отечественными философами, отравился и на мировой литературно-критической традиции. В американском литературсведении и критике группа 'Чеогуманистов" во главе с Ирвингом Оббитом и Полом Элмером Мором объявила важнейшей задачей своей деятельности поиск гуманистических стандартов и утвервдение новой концепции гуманизма*.

Духовным предшественником «неогуманистов» можно назвать английского критика викторианской эпохи^Ьттыо Арнольда. 6 статье «йЬттью Арнольд» («МаЪЪЬе^ и (1917) И. Еэббит указывает на значимость арнольдовского наследия: «Если Арнольду в полной мере не удалось привести религию в соответствие с современным духом, не жертвуя ее сущностью, то безусловно, даже здесь он был на правильном пути* С другой стороны, он не только разработал позитивный и критический гуманизм, значимый сам по себе, но и показал с восхитительной ясностью ту роль, которую гуманистическая цдея должна играть в демократии4» / 84, с* П9 / Арнолед видел в критике, руководствующейся высшими гуманистическими стандартами и религиозными императивами, средство преодоления духовного убожества и упадка культуры, «беспристрастное стремление познать лучшее из того, что известно и осмыслено в мире1*, основу создания «такой духовной ситуаций, которой может достойно воспользоваться сознательный талант». / 76, с. 33, 128−129 / Отталкиваясь от взгледа на литературу как критику жизни, М, Арнольд утверищает величие поэта в «могучем и прекрасном слиянии идей с жизнью, в ответе на вопрос: как жить». / 76, с. 302 / Такое понимание предназначения критики и литературы отвечало амбициям американских литературоведов гуманизировать литературное творчество и жизнь.

Поскольку «неогуманизм* возник все-таки на американской почве, то надо признать, что некоторые его элементы выводимы из мыслей Р. У. Эмерсонами Дк.Р. Лоуэлла, а также имеют связь с «нежной школой», главным образом, с Э. Вудберри, видевшем в искусстве универсальный элемент, облаченный в одеяния времени.

Некоторые адеи, ставшие первыми блоками в фундаменте «неогуманизма», были высказаны еще в 1895 году Ирвингом Бэб-(5итом в докладе 11 Рациональное изучение классики" в университете в йисконсине. Б дальнейшем, усилиями И. ЕЬббита и П. Э. Мора были привлечены к сотрудничеству талантливые литературоведы: Норман ФЬзрстер, Дкордж РЪЙ Эллиотт, Огюарт Шерман, Дкон ДкеЙ Чепмен, Роберт Шейфер, 3£>анк Дкут Матер, Вильям.

Берри Серф, Сеююэль Ограус, Перси X, Хоустон, Освальд Мослейс, Оюард Коллинз и другие. «Неогуманистическая» школа не представляла собой монолитной группировки. Различие трактовок того или иного литературного произведения может быть вполне объяснимо индивидуальностью восприятия кавдого критика. Ко речь идет о разногласиях, затрагивающих основы доктрины — проблему соотношения религиозного и гуманистического соенанияу Представляется правомерным разделение (впрочем, весьма условное) представителей «неогуманистической» школы на два основных блокапервый блок скреплен ьщеей внедрения действенной гуманистической философии без опоры на какую-либо одну религию, а также ориентирован на классические стандарты соразмерности и декорума (Н^ Ьббит, Н. Фээрстер и другие) — а второй — рассматривает гуманизм в неразрывном единстве с христианством (П.Э, Мор, Дк. Р, Эллиотт, Г. Б. Мансон, ¡-и. Корер и другие). Такая группировка по блокам демонстрирует изначально существовавшие две линии развития гуманистической идеи — религиозную и классическую (арелигиозную).

Приступая к пристальному рассмотрению «неогуманисти-чеекой» философии и методологии необходимо обозначить вклад основных представителей этой школы.

Член американской Академии Искусств и Литературы, гарвардский профессор Ирвинг Бэббит противостоял практически всем доминирующим тенденциям в современной ему литературе и критике. Опираясь на сво ¡-о огромную эрудицию, он подверг переоценке западную культурную традицию. Тематика боб бит о век их исследований предельно обширна: обоснование новой концепции гуманизма, призванной направлять развитие литературы в соответствии с этическими законами, и разработка принципов воспитания гуманистической личности в книге «Литература и американский колледж11 («Literature and American College «, 1900), утверящение нормативной эстетики и рассмотрение законов художественного творчества в работах «Ьошй Лаокоон» и «О творчестве» {» New Lsckoon «, 19Ю, «Seinj? Creative «f 1932), оценка деятельности видающихся критиков эпохи ъ «Мастерах современной французской критики» С The Masters of Modern French Criticism «i 1912), анализ пагубного воздействия на литературу романтического духа в «Руссо и романтизме» («Rouseo-und Romanticism «, 19 Г9) и многие другие.

Религиозные взгледы И. Вэббита привлекают отсутствием строгой догмы. Стоя на позициях крайнего дуализма, он включает в свои философские построения (порой, эклектично) элементы различных направлений мысли и верований (христианства, буддизмаt конфуцианства, античной философии). П. Э. Мор определил гуманизм своего соратника как «изучение и практику принципов человеческого счастья, неусояненные натуралистическими догмами с одной стороны, и религиозными с другой*» /169,.

С. 18 /.

Агрессивность атак на современность вузвала на И, Бэб-бита огонь критики. Излюбленной мишенью оппонентов стал бэб-бмговский консерватизм в области эстетики, Впрочем, даже известный своей оппозиционностью «неогуманизму» Йк. Сантаяна признавал, что восхищается Еэббитом и близок ему в требовании моральной литературы и критики, йшяние яркой личности И, Евббита испытали многие американские гуманитарии.

Плавным продолжателем идей Ее б бита стал Норман Фоэрстер. Именно им в книге «Достижение американской критики* (* ^^cllieveшent of Сг1^с1зт н, 1926) Сформулированс четыре фундаментальных принципа «неогуманистической» философии: во-первых, неприятие натуралистической посылки о бессмысленности жизниво-вторых, необходимость поиска добра и справедливости, духовного проводника в жизни вне безучастной природыв-третьих, утверждение дуализма человека и природы в противовес монизму натуралистовв-четвертык, вера в свободу воли, когда разум и интуиция управляют свободным выбором, контролируют естественные желания. / 196, с. 240 / Н. Фоэрстер не остановился только на формулировке этих: принципов и продолжил дальнейшую разработку основ доктрины. Он был твердо уверен+ что теория «неогуманизма» защищает развитие целостной человеческой натуры, вкличая сюда и природную ее часть. Фоэрстер продолжил изучение поднятой Еэб-битом проблемы высшего образования в Америке, попытался осмыслить историю литературы и критики США, современное положение в литературоведении, / 1264- 130 /.

Чувствуется сильное влияние щей И. Е&ббита в книгах профессора Иллинойсного университета Огюарга Германа тью Арнольд: как его узнать" и «О современной литературе* f» «TQT7 «Vftthev irnolf?- Но-т to Кпо’т Him «Modern Literature» «Т9Г7). В них ведутся атаки не позиции С, Льюиса и Г.

Менкена, высоко оценивается творчество викторианского гуманиста М. Арнольда как попытка противостояния хаосу натурализма./ 180, 181 / С|цнако, со временем С. Шерману наскучил снобизм «неогуманистов», он выступил против антидемократически* предрассудков своих недавних союзников. Уже в 19?0 году он называл «неогуманистов» суровыми учителями, которые воспользовались его молодостью и внушили мысль о необходимости вцденмя вещей неизменными. 4Но опыт научил меня, -писал С, Иерман, — что это чрезвычайно трудно вццеть вцелом и неизменно любой объект, который живет и находится в движении" / 160, с. Ю / В дискуссиях 50-х годов Шерман был уже на стороне противников И, ЕЬббита и П.Э. ЬЗора.

Критик и философ Бол Элмер Мор, называемый наряду с Ирвингом Баббитом основоположником «неогуманизма», возглавил религиозную ветвь этой школы. Менее вовлеченный в полемику, чем Баббит, он занимался практическими исследованиями, о чем говорят одиннадцать томов «Шелбурнских очерков» С’ЬьеПште Eas^ya ^ - ^.

Скептическом подходе к религии" {^he Sceptical Approfloh to Religion 1934) M°p отстаивает теизм в противовес рационалистам и скептикам, взывает к авторитету Блаженного Августина, чья суровая ортодоксия становится необходимой в век агностицизма и релятивизма. Мор попытался соединить христианство с платонизмом и греческой традицией, о чем говорят работы «Платонизм*, «Религия Платона11,^{Эллинистические} философии», «Христос Нового Завета», «Слово Христа», «Католическая вера» («PI*temiera 1917, «The.

Religion r>+ Fl*to 1921, Hellenistic Philosophies.

1923, Christ of the Tie-v iestment «i^924, «Christ the чога i⁷» «The Catholic^ith 1931 }, Объективно, Mop был ближе Еэббита к религиозному синтезу. Литературно-критические исследования Мора представляют всю литературу Х7Х столетия от романтической до викторианской деморализованной «философией перемен», и тем спасительнее кажется следование традициям классического прошлого. По выражению американского литературоведа Саттона, Мор желал «контролировать чувственность жизни авторитетом смерти», занять позицию «жизненного соединителя меаду прошлым и настоящим» * /186, с. 34 / Как критику, Мору часто ставили в вину отягощенность его работ философией, слабую техническую сторону его метода» Не отрицая определенную правомерность этих замечаний, следует все же подчеркнуть, что редко встретится критик, способный сравниться с П. Э, Мором по глубине мысли и богатству стиля.

Религиозная линия в «неогуманизме была продолжена Джорджем Роем Эллиоттом» В ряде работ, наиболее показательные из которых «Гордыня современности» и «Гуманизм и воображение» СЪъе Pride of T’oflernity I93Q. «Humanlsin ancl Im^ginfitiA^ 1936) Эллиотт настаивает на обогащении духовной жизни церковью, заявляет, что „если критика желает видеть жизнь в целостности — она должна двигаться в направлении к христианству“, Расходясь с П. Э. Мором в трактовке некоторых постулатов веры и обвиняя его в средневековом фундаментализме, по большому счету» Дне. Р. Эллиотт был солидарен с ним в желании придать «неогуманизму» религиозный характер. В конце 30-х, когда популярность школы резко пошла на убыль, йялоитт продолжал отстаивать гуманистические позиции.

К «неогуманизму4примыкают в тот или иной период своей деятельности многие вццные литературоведы времени, Что Что же касается Вильяма Нрери %юунелла, то сами «неогуманис* ты» во многом следовали по его стопам в своих требованиях соблюдения гуманистических норм и стандартов. В главных работах Броунелла «Критика» и «ОгандартьГ (««^апЗчгЗз н, 1917) — призыв к утверждению литературной критики, основанной на этике, к укреплению дисциплины как контрбаланса анархическим силам в американской культуре. / 90, ЮТ / По его глубокому убеждению, современная ему критика страдает от излишней концентрации на технике и эстетических критериях, а особая функция критики — это функция «зцделения моральной ценности из материального выражения4. / 90, с. 1215 / Броунелл, по свидетельству западных «следователей, не воспринимался ортодоксами этого движения как «безупречный гуманист». / 94 / 11Иеогуманистам» импонировал его упор на необходимостьвысоких стандартов в литературе, но они не разделяли его оптимизма и веры в материальный прогресс.

Иеогуманисты" имели немало союзников. Так, в Небраске в первых десятилетиях XX века вокруг консервативного журнала «Мцд-^ст Квотерли» ч} сгруппировались литературоведы и критик гуманистической ориентацииредактор журнала, профессор Пр. Холл фай, его университетский коллега Шерлок Еронсон Гэсс, профессор университета в &-сконсине &-ло М. Бак, а также литературоведы Х. Б. Алексавдер, Л. Лаунд, X. Н. &-ичайльд" & Ь. Авдрюс, X. Вебстер, Л.В. йют, М. Лаш, дЗ. &-!сли, «Квотерли» сыграл весомую роль в становлении и популяризации едей «неогуманистической» школы, поддержав ее борьбу против прагматистских теорий образования. Автор броишры о гуманистах из Небраски, Р. Д. Огок подчеркивает * что журнал представляет важный этап развития «неогуманистического» движения, /185, с. XI / Цциноверцы И. Ееббита из «Кво-терли1' обвиняли романтизм и натурализм в коррозивном действии на человеческую нравственность и были скептично настроены относительно материального прогресса и «морального подъема нации». Близкий друг П. Э. Мора, посэятившй ему свою книгу «Роман и трагедия» («Romance *пй Tragefly «), Пр. Х. Зрай не раз заявлял о своем желании новой фундаментальной литературной критики, которая сможет уввдеть в литературе уникальную возможность быть «медиумом» моральных адей. фай практиковал сравнительное изучение литературы, считая, что сопоставление способствует лучшему пониманию произведения. Рдц статей Зрая в «Квотерли» о немецком романтизме, творчестве Ницше, политических идеях Платоне, классицизме и романтизме можно назвать программными в плане реализации мнеогуманистических принципов,? них романтизм и классицизм определяются как «два вечные проявления духа» ./ T8S5, с. Т9 / Романтизм характеризуется любовью к необычному, восхитительной детали, ж&ящой сенсации, эгоизмом. Так, немецких романтиков и трансценденталиста Р. У. Эмерсона, по мысли З^оая, объединяет «сентенциозная и отрывочная манера письма», ''апофеоз чистого идеала и чувственного / 185, с, 17 / Ницше также определяется романтиком по духу, чье творчество вобрало в себя все ереси современности. Романтизму противопоставлен классицизм, культивирующий пордцок и моральные принципы. Истинная гуманистическая критика, по Зраю, должна противостоять импрессионизму, этому проявлению романтизма в литературоведении, и исторической критике, где господствует натурализм. Открыто поддерлшвавдций 4неогуманизм» { об этом говорит и его вклад в сборник «Гуманизм и Америка*) Ш. Б, ГЬсс также выражал недовольетво современными ему неоромантическими тенденциями в литературе (например» имажиэмом), смело оспаривал модные ццеи.

Деятельность литературоведов из квогерли не всегда протекала параллельно развитию «неогуманизма». Взгляды Х. Б, Александера, Э, Б, Андрьса, Л. Паунда сильно отличались от ортодоксальной «нео гуманистической» позиции, ими широко трактовалась гуманистическая традиция и приветствовались новые направления в философии. «Квотерли» не публикоьал также религиозных эссе, это отвечало убевденности его составителей, ч? о XX столетие надо встретить во всеоружии новой мысли, а религия и другие метафизические построения представляют возврат к прошлому.

Представители «неогуманизма11 и их единомышленники остро ощущали явления в области человеческого духа, фрагментарность и нестабильность современного мировосприятия, ие-лали противостоять профанации духовных ценностей, демонстрируя в своих работах бережное отношение к литературному наследию. Шесте с тем, созданная ищи доктрина страдала излишней ретроспективностыг, схематичностью и эстетическим консерватизмом. Неоднозначность «неогуманизма» обусловила его особую роль в литературно-критическом процессе США.

1.2. Проблемный анализ критической литературы.

Возглавленная И, Еэббитом и П. Э, Мором «неогуманистическая» школа не была обойдена вниманием специалистов, С самого момента своего возникновения «неогуманизм» оказался вовлеченным в борьбу различных литературоведческих школ, направлений и методологий и сам стал предметом полемики современников, Држе после заката популярности доктрины к ней продолжали обращаться серьезные исследователи, пытаясь определить степень влияния «неогуманизма» на ведущие тенденции литературно-критического развития, значимость теории, а также ее слабые стороны" В целях ясности и полноты анализа целесообразно сгруппировать всю имеющуюся критическую литературу по «неогуманизму» следугацим образом: во-первых, оценка деятельности «неогуманистов» их современниками в ОНАво-вторых, зарубежные исследования 50−80-х годов (монографии, посвященные творчеству отдельных критиков-гуманистов и теории в целом, а также материалы обзорных исследований общей ситуации в американском литературоведении и критике, работы по истории и теории американского критицизма) — в-третьих, работы отечественных критиков о ннеогуманизме" ,.

Сомнение в правильности путей развития западного общества сочеталось в «неогуманизме» с провозглашением традиционализма в качестве отправного литературоведческого принципа. Традиционализм" понимаемый соронниками доктрины как поиск лучшего и стабильного в опыте прошлого, что способно гуманизировать современность, не соответствовал настроению момента, бурным первым десятилетиям XX века, был расценен как реакционный и подвергнут критике. Разрабатываемая в публикациях ггро-гуманистических журналов «Еукмен* (%оомпяп «) (с 1933 года его приемником становится «ЛЬяерикен Ревыс4 («АтеПеяп Нвухв у «) и «йэрум» («ЕЧтш «) доктрина противостояла нападкам, ведущимся со страниц подавляющего числа печатных органов — «Кыс Репаблик», «Хаунд знд Хорн», «Севани.

Ревм? «Сатердей Револт оф Литераче» С 'V-'e Дарено «» Ночп «sn1» norn и, «i'b-Т! Зе-^г.кё Review», «TIih 3—, Vaiy ¦Revolt of Literature «), в Америке и английского «Крайтерион» С» Criterion «).

Лидеры радикально настроенной американской интеллигенции, вцдные критики Генри Луис Менкен, 1Ъндольф Борн и Ван йш ^)укс занимали контрарные «неогуманистам» позиции по рад принципиальных вопросов, Q чрезмерной запальчивости противоборствующие стороны не желали замечать достоинств друг друга. Гуманисты были представлены как устарелые классицисты, апологеты отживающей пуританской традиции, лишенные гибкости мышления и способности восприятия новых идей, ГЛ. Менкен пренебрежительно называл их «почетно несущими концы покрова на гробе литературы мнимыми оксфордскими донами и третьесортными мэттью арнольдами» */ 163, с. 6/ Отстаивающий, по его собственному признанию, позиции абсолютного индивидуализма, он ввдит в «неогуманизме» претензии на роль литературного арбитра, поощряющего праведное и порицающего грешное, удерживающего изящные искусства в строгом соответствии с моральным поредком. / 162, с. 176 / «Критика таких эрудированных и усердных, но в сущности невежественных и лишенных воображения лкщей,&bdquoнечто не многим большее, чем ввд проповедничества» , — подводит черту Г. Менкен. / 162, с* 17? /.

6 то время, когда «неогумашсты» превозносили классическое прошлое литературы, «пророк молодого поколения» ТЪн-дольф Борн был готов с киркой и динамитом подступить к застывшей литературной иерархии" и приветствовал все, что расшатывало бы обветшавшие установки. / 14, с. Г37 / ЕЬли для «несгуманиста» С, Шермана пуританство воплощает жизненнуюt прогрессивную, обогащающую человечество традицию" то в статьях Р. Берна и В. В. Ерукса пуританство и гриверженность литературным образцам Европы были объявлены главной опасностью на пути к духовному обновлению Америки и пробу ад ению национального самосознания, а «неполноценность» «неогуманизма» представлена как следствие пуританского трагического дуализма и оторванности от запросов настоящего момента, В свою очередь И, Ееббит, П. Э. Мор и их сторонники скептически относились к безосновательному, по их мнению, социальному оптимизму радикалов, экспрессионистским тенденциям и вольному обращении с литературным материалом в их работах. Так, критический метод Лениена был окрещен «превосходным интеллектуальным водевилем». «Критика — это нечто большее, ча* то, в чем м-р Менкен хотел бы нас уверить. — заявлял К. Е (c)ббит-Серьеэный критик тфццает большее значение достижению правильной шкалы ценностей и ввдензш вещей в соразмерности, чем самовыражению». / 184, с. 5 / Обмен колкостями выставлял подчас в невыгодном свете обе стороны, выявляя антидемократическую настроенность и ригоризм «неогуманистов», а также разрушительный пафос и поверхностность суждений их противников.

1^>емя наибольшей активности и популярности «неогуманизма» приходится на 20-е — начало 30-х годов, когда «с порос-тих плещем бастионов они давли залпы по авангарду и либеральным критикам». / 166, с. 26 / Усиливающееся влияние 4неогуманизма" вызывало раздражение литературоведов альтернативных направлений. Детонация в 1930 году двух антологийодной, «^манизм и Америка» Снитп^вш^пй Дтеггеа «) * принадлежащей «новым гуманистам», и другой, направленной против них и озаглавленной «Критика гуманизма» («тье 0-г Кит"п18ш *)» — ознаменовала как высшую точку роста «неогуманизма, так и начало постепенного угасания его активности. Поел едущее десятилетие (время Великой депрессии, «красные тридцатые» У было отмечено укреплением позиций радикализма, затем доминирующее положение перешло к «новой критике» ,.

Методелогический концепции, послужившие впоследствии основой мощного набавления «новой критики», в самом начале своего возникновения были во многом близки «неогуманистическим» (антипозитивиэмt традиционализм и т. д.), но в то же время обнаруживали рад отличий. Свидетельство этому — сбори-ник «Вригика гуманизма», включивший статьи Т. С. Элиота, Э. Уилсона, А. Тейта, М. Каулы, А. Уинтереа и многих других. Практически не осталось ни одного методологического или философского принципа «неогуманизма», который не был бы взят под сомнение или даже полностью опровергнут авторами сборника. йх критика сводилась к следуедим аспектам:

— первых, вскрьггие противоречия ыезду названием доктрины и ее «сектантским» характером. Критики отмечают, что название «гуманизм» использовано как елово-декорум, то есть само ло себе оно уже имеет положительную эмоциональную окраску, хотя подразумевает только определенной отношение к жизни" а не четкую доктрину. М- 1&-ули в статье «Гуманизация общества» («Humanizing Society „) четко разграничивает „гуманизм“ как понятие, возникшее в эпоху Яозровдения, пусть трудно определимое, но подразумевающее совокупность чисто человеческих качеств, защиту человеческого достостоинства от вравдебных сил (экономического, социального, религиозного или какого-либо другого порщка) и „Гуманизм“, вернее, „неогуманизм“ как элитарную доктрину, оформившуюся в начале XX века и исповедуемую в узких академических кругах и близкими ш по интересам издательствами. Сторонники вышеназванной доктрины объявили о необходимости культивировать гуманистический уровень существования личности, противополагая его натуралистическому. Но Р. ГС, Елэкмур в статье * Дисциплина гуманизма“ („The Discipline of Humanism утвервдает существование парадокса: ценности чнеогуманистов“ — декорум, умеренность, нравственные стандарты — малочеловечны * репрессивны по отношению к человеческой природе и не способствуют ее совершенствованию* Так, культ дисциплины легко подменяем обычным цензорством, когда суящения соответствуют отвлеченным принципам, а не исследуемому предмету, взяты, а priori и представляют собой „косное тело деспотической доктрины без соотношения с материалом, который она оценивает“. / 103, с* 246/ Этическая теория „неогуманизма“ несет огромный позитивный заред, но, тем не менее, по словам А. Тейта, остается „мудростью в вакууме“, абстрактным построением деспотических и механических принципов, навязываемых литературе, / ЮЗ, с» 331 / Таким образом, гуманисты утверящают ценность своих принципов, но не находят иного способа их внедрения в действительность художественного творчества, чем принуждение. Авторы сборника также подметили в «неогуманизме» нарушение баланса социума и индивща, Л ад еры этой школы, концентрируясь только на проблемах психологии индивида, склонны изолировать его от окружения, упрощая тем самым картину бытия человека в мире. Это и обусловило утопичность социальной программы И. Вэббита, схематично представленной Э.

Уилсоном в «Заметках о Еэббите и Море» t" Notes on Babbitt and More «) как движение от индивидуального восприятия лич~ ностьвз „сократовского духа“ к объединению этих личностей & элиту, а уж затем к преобразованию общества элитой посредством просвещения масс в соответствии с гуманистической Идеологией. / 103, с, 69 / Соответственно» значимость художественного произведения для «неогуманистов», подчеркивали критики, в стремлении к идеальному обществу, а не в правдивом отражении жизни. бо-вторых, и это наиболее существенно, отмечалось неправильное понимание предназначения литературы и отсутствие литературоведческой методологии. Рассулодения X. Греттана, нащимер, сводятся к тому, что «неогуманизм» основывается на полностью неверном восприятии цели литературы- «Литератураэто не источник нравственных заповедей, и не источник псевдо религиозной дисциплины: это часть опыта. Это не весь опыт, а один аепект его» «/ 103» с. 29 / «Неогуманизм» углубляемся в рассузедения об этической значимости произведений, жертвуя их эстетической ценностью, тем самым все более удаляясь от непосредственно литературной практики, ведь художника невозможно заставить уложить свое творчество в четко определенные рамки, писать с постоянной оглядкой на принципы* кем-то положенные за норму. «Неогуманисты» отталкивают тем, что хотят взвалить на поэта, романиста, драматурга бремя философа, реформатора, социального инженера и критика общества, такое смешение занятий один из критиков назвал «новейшим Лаонооном». / 103, с. 257 /.

Упрек в отсутствии критического метода — наиболее часто повторяемый в антологии «Критика гуманизма». С открытой враздебностью «неогуманисты» отвергают сложившийся научный аппарат, позитивистские методы исследования, в то же время не предлагая качественно новой методологии (как это, например, сделали впоследствии «новые критики»). Неумение разобраться в собственно литературных особенностях произведения и привело «неогуманистов», как считали их оппоненты" к неспособности понять большую часть явлений художественного творчества* Но в вопросе о литературоведческой технике авторы «Критики гуманизма» впедак/г в известную крайностьпревыше всего ставить область филология, главным образом, критический метод. Тем не менее художественное произведение существует и воздействует на читателя безотносительно той или иной литературоведческой концепции. И наряду с получаемым эстетическим наслаждением важно осмыслить и идейную нагруженность литературы, соотнести почерпнутые мысли с реальным жизненым опытом.

В «Критике гуманизма» внимание рассредотачивается на отдельные стороны «неогуманизма», от чего теряется цельное и объективное представление об этой школе. .Впрочем, мало кто из критиков не признавал за американскими гуманистами необыкновенной эрудиции, широты охвата материала и тонкой чувствительности к изменениям в духовной атмосфере ойцества.

Б критических исследованиях последующих десятилетий сложилось довольно скептическое отношение к содержательности споров «новых гуманистов* и „новых критиков“, в которых затуманивался предмет спора и не решались важные проблемы. /30, с. 12? / Эта скептичность не совсем оправдана, так как в прцеесе полемики прояснялись методологические позиции „неогуманистической“ школы и происходило оформление ньюкоигицизма» .

Отдельный предмет разговора — анализ «неогуманистической» доктрины Т. С. Элиотом, бывшим учеником Ееббита по Гарварду, внесшим свой вклад в антигуманистическую антологию. Написанные в форме полемики с И. Оббитом статьи «Гуманизм Йрвинга Еэббита», «Последующие мысли о гуманизме», «Религия без гуманизма», «Религия и литература» {" H-unranisia о* Irving mA/bitt «i 1927, «second Thouglvfc 4ibout Hmaniem Г926,.

M Religiondthout Humanism",^929, «Religion suS Liters ture «) говорят о его несогласии с арелигиоэной трактовкой гуманизма ¦ Гуманизм и религию Т, С. Эйшот представляет как исторические факты, настаивая на спорадическом характере возникновения первого и вневременной ценности христианства. Он пишет: «Религиозные обычаи расы все еще сильны везде, во все времена и для всех людей. Но нет гуманистического обычая: гуманизм, я думаю, — только образ мысли нескольких личностей в некоторых местах в некоторые времена. Для существования ему необходима зависимость от других отношений, так как он по сути критический, — я бы даже сказал, паразитический». / П8, с. 421 / Т. С. Элио? связывает процветание гуманизма с подъемом религиозных институтов. Он признает гумаиистичес* кое сознание необходимым элементом цивилизации, определяемой как «духовная и интеллектуальная координация на высоком уровне», однако, подвергает сомнению возможность существования цивилизации без религии, а религии без церкви. / IIb, с.

Огоя на позициях англокатолщизма, Т. С. Элиот рассматривает «неогуманизм11 как побочный продукт агонизирующего протестантства, отделившего себя от института церкви. Oh считает Нормана ЗЬэрстера, преемника вдей И. Еэббита, ерегшом, а его гуманизм «слишком этичным, чтобы быть истинным1'./ 118, с. 396 / Т. С, Элиот оставлял без внимания тот факт, что в отличие от Е®ббита рад литературоведов этой отколы придерживались религиозных взглядов. Нритик часто отвлекается от предмета обсуждения, навязывая, по его мнению, правильное видение вопроса, а именно, утверящение важности институтов церкви, не только регулирующих отношения мевду человеком и Йогом, но еще и направляющих обычную жизнь человека. Сам Т. С. Элиот объяснял свое пристрастное обсувдение слабых сторон «неогуманизма» желанием спасти в нем все ценное от гибели при крушении ложной структуры этой доктрины.

Г&ения современных «неогуманистам» литературоведов и критиков интересны живостью отклика, вовлеченностью в события литературной жизни. Их изучение позволяет выявить реальную расстановку сил в битве школ и направлений начала века.

Исследования позднего периода (начиная с середины 40-х годов) отличает большая объективность, основательность и глубина погружения в проблему. В них запальчивая полемика относительно отдельных положений доктрины уступает место попытке систематизации литературоведческих и философских взглядов «неогуманистов», вьщелению основных черт, желанию подчеркнуть то ценное, что было привнесено «неогуманистами» в теорию и практику литературоведческого труда.

Ороль быстро скатившаяся с литературоведческого небосклона звезда «неогуманистической» школы все яе оставила свой яркий след. Это доказывает множество монографических исследований деятельности основоположников «неогуманизма» V их сторонников. По прошествии десятилетий в 11 нео гуманистах" распознали пророков современной ценностной нестабилькости, г>а&о чарования в прогрессе, краха позитивистской жизненной ориентацииСовременники «неогуманизма11 чаще всего аппелировали к Ирвингу Еэббиту, что во многом объяснялось яркостью и ригористичность* его теоретических построений, а также полемичностью его натуры. Йз последних работ о Еэббите необходимо назвать книгу «Ирвинг 1©-ббит: интеллектуальное изучение» («Irving S^bitt: The Intellectual.

Study Томаса Невина, рецензия на которую «Герой гуманизма4 («The Пето of monism «) д^ниэла Айрона была опубликована в 1985 году. Д. Аарон вслед за Т. Невином возвращает читателя к литературным баталиям начала века, в гуще которыхбыл Ееббит, атаковавший «сентиментальный гуманитарием, отупевший материализм и незнание опыта прошлого (или презрение к нему)». / 69, с. 36 / lb шенив обоих американских критиков, И. Евббит увлекал более своей личностью, чем идеями. Цдеи же Ееббита представлены Т. Невином как производная критического духа философов античности и Древнего востока, веры Паскаля в превосходство человека над грязной природой, утверждения земных истин Гете, ведения Берном прошлого как живой силы в настоящем, классицизма Арнольда, здравого смысла Сент-Бева и дуализма Херсона. Т. Иевнн отвергает сложившийся стереотип, представляющий И. Баббита в числе «суперрафинированных браминов Новой Англии», и рисует пылкого ученого, враждебного дилетантизму и шарлатанству, но вместе с тем «наивного и несовременного» для Америки тех лет, / 69, с. 36 /.

Современных «критиков критики» привлекла фигура сподвижника И. Баббита — Пола Элмера Мора, и исследования ГЪберта Девиса, Артура Хаэарда Дркина, фенсиса^ггана, Остина.

Уоррена, Стефана Теннера позволяют приблизиться к более полному пониманию его личности и творчества.

А, Х, Дакин, автор биографического исследования «Пол Элмер Мор» С 1*Э60>, предельно заинтересован личной судьбой лвдвра гуманистов, анализ творчества которого дан в тесной связи с событийной стороной его жизни. Так, например, подчеркивается значимость дружбы с К. Баббитом, спасшей Мора, по его собственному признание, от «интеллектуального и эмоционального самоубийства». / IC7, с. 21 / Исследование А. Дакина опирается на огромный документальный материал: кроме литературно-критических произведений Мора цитируются его дневм ники, письма, воспоминания о нем родных и друзей. Наибольший интерес для данного диссертационного исследования представляет раздел книги, акцентирующий внимание на теоретических разногласиях Н. Э. Мора в И. Оббитом, что подтверода-ет мысль об отсутствии единства и монолитности в «кеогума-ниаме», А. Дакин прослеживает трансформацию религиозных взглядов Мора (от кальвинистского воспитания через увлеченность восточными теоСофиями к платонизированному католицизму), отмечая начало разлада гуманистических концепций Мора и Еэббита по вопросу религии, а также приводя споры уже внутри религиозной ветви «неогуманизма4 мезеду П. Э. Мором и Дк.Р. Эллиоттом. Богатая иллюстративность книги А.^кина теряет многое из-за боязни теоретических обобщений. Ццея Моря тесно вплетены в поток мелькающих событий и не выделены для отдельного философеко-критического анализа.

Напротив, во многом перекликающиеся друг с другом книги Р. Девиса «Гуманизм Пола Элмера Мора» и Ф, Даггана «Пол Элмер Мор» («-Che Humanism of Paul Elmer More 1958,.

47 российская Государственна* библиотека.

Elmer Wore ^966) отличает желание систематизировать взглщы основоположника «неогуманизма», представить в целом его гуманистическую концепцию.? исследовании Р. Девиса народу с перечислением общих для всех представителей «неогуманизма» принципов присутствует характеристика специфической для Мора религиозной трактовки гуманизма, а также дано расширенное описание эволюции его мировоззрения (смена приоритетов — кальвинизм, романтизм, рационализм, классицизм, платонизм — неуклонно ведет itfops к теистическому миропониманию, и, став «теистом, он все еще считал себя гуманистом, так как чувствовал, что именно верой гуманизм утверждает себя»), / 106, с, 23/ В исследованиях Р. Девиса и Даггана творчество Мора подвергнуто жесткой периодизации, а это часто мешает его целостному восприятию*.

Преодолеть раздробленность взглада попытался Огефен Теннер, автор статьи «Пол Элмер Мор: литературная критика) как НСТОрия вдеГ.

П.Э. Wopa представляют своеобразное единство, цельное полотно, где две нити, образующие его уток и основу, — это Идея дуализма и чувство истории. Мор уделяет меньше внимания эстетике, его заботит то* что он одназзды назвал «долгой битвой духа». Серии «Шелбурнских очерков», по мнению С. Текиера, — это «насыщенная духовно-интеллектуальная история, представленная на основе дуалистической интерпретации человеческой природы и общества, что обеспечивает связь очерков в единое целое и делает необходимым рассмотрение кавдого отдельного очерка в отношении к целому» ./ 187, с, 392 / fiierод Море определен С, Tenнером как полу-индуктивный и исторический, а главной заслугой критика-гуманиста названо соединение историческою и этического подходов к оценке произведений литературы.

Среди монографий, охватывающих не только творчество отдельных представителей чнео гуманизма*, но и все течение, привлекают внимание обстоятельностью и глубиной книга Луиса Мереье «Американский гуманизм и новый век» («?merican Humanism sncl the Age », 1948) И исследование^ВВДа Хоэвелера «Новый гуманизм. Критика современной Америки 1900 -1940» («The Ne’v Нгшап1эт. A Critioue of Kodern America fgOC 7940 nt 1977). Существует такзке значительное число трудов по истории и теории американского литературоведения и критики, затрагивающих «нео гуманизм11 в том или ином его аспекте- / 152, 165 / Для данной диссертации важно мнение зарубежных специалистов относительно следующих проблем: во-первых, выявления духовных истоков «неогуманизма1», и, во-вторых, определения места «неогуманиэма» в общей системе развития американского литературоведения и критики. Две эти проблемы предельно взаимосвязаны. Знание истоков позволяет провести вектор преемственности, указывающий направление развития критической мысли, определить традицию, ib поиск решения обеих проблем усложнен тем парадоксальным фактом, что столь яро отстаивавшие традиционализм в искусстве и культуре пнеогуманисты» сами не шли в русле четко определенной традиции. &-го позволило американскому критику А. Кейзину назвать их «традиционалистами без традиции». / 156, с, 237 / Другой американский литературовед, Днон Пол Притчард в книге «Извращение К источникам» («Return to the Fountains «, 1966) убеадает в огромном влиянии на таких критиков как Ероунелл,.

Едббит, Мор идей античных мыслителей — Платона, Аристотеля, Горация. Творчество «неогуманистов» ввдится им взрощенным на «Поэтике» Аристотеля, пропитанным аристократизмом древних. Впрочем, необходимо заметить, что эрудиция «неогуманистов» питалась не только античной, но и древневосточнойт, а также христианской философиями, интерпретируемыми по их собственному разумению.

Ближе к сути вопроса подходят литературоведы, рассматривающие кнеогуманизм" в русле широких направлений мысли, устанавливающие преемственную связь меаду «неогуманизмом» и другими доктринами" приближенными во времени й сходными по утвервдаемым принципам. Так, Д. Хоэвелер отыскивает истоки «неогуманизма» в распространенной в академических кругах Америки XIX века этической философии: университетские лидерьнНой Портер из Йеля, фэенсис Йейленд из Брауна, З^ен-сис Боуэн из Гарварда, Дкей Манком из Лринстона^ Дкон Еес-ком из &!ск0нсина и другие — разрабатывали дуалистические теории, берущие за основу интуитивно постигаемые моральные принципы и христианскую теологию. А обративший поиск корней «неогуманизма» к литературной критике и поставивший во главу угла его антиромантический и этический пафос американский ученый Дениэл 0"Конкел в книге «Критики из оппозиции» («The Opposition Critica», 1974) идентифицирует «неогуманизм» с «неоджонсонизмом*. «Неоджонсонизм» трактуется как реакция на символизм в западной культуре, которая берет начало в трудах известного английского критика ХЗЩ столетия доктора Дяонсона. &-лед за Дконсоном «неогуманисты» утверк ждали существование внешнего этического стандарта, К если Дконсон eqe в начале романтической эпохи выступил против подмены классических норм неясными личными эмоциями и чувствами, то И. 1д? ббит уже в XX веке «хотел повернуть критику от релятивизма, импрессионизма к дяоьсонизму — эволюции морали4, освободить искусство от романтизма. / 172, с* 50 / Большинство же исследователей склоняются к мысли, что американские критики-гуманисты продолжили путь английской «высшей критики» («Higher criticism «) XIX столетия, имея в виду, прежде всего, моральную традицию |Дэттью Дрнольда* Это подтверждают и неоднократные заявления самих «неогуманистов111.

Подведение американской «неогуманистической» школы к той или иной традиции только на основании общности некоторых черт и посылок представляется неправомерным. И. Бэббита * П. Э, Мора и их последователей с одинаковой долей справедливости можно назвать и «неоджонсонистами» (Д, О’КЬннел), и неоклассицист ами и защитниками «мягкого» консерватизма (Дк. Сан-таяна, А. Кейзин, Ч, Гликсберг), что не отражает в полной мере сущность «неогуманистической» концепции. Более плодотворны поиски традиции не по фиксированной шкале ценностей, а в общности подхода к оценке литературных явлений. Но и это не приводит к однозначной трактовке «неогуманизма», Одна часть исследователей называет предметом изучения «неогуманистов» историю идей, а их подхед — историческим, ¡-¡-¡-/глас в статье «Литературная история и литературная критика» («Literary History зшЗ Literary Criticism «, 1963) ставит в заслугу американским гуманистам обогащение и раширение рамок исторического литературоведения, так как они пытались охватить весь комплекс идей, питающих литературу. /9Z / Другая, преобладающая часть исследователей однозначно определяет «неогуманис-тичеекий» подход как этический. Такую точку зрения разделяют.

Чарльз Гликсберг, Е^льям К. &-меет, Арнольд Л. Голдсмит и другие, шлбур С. Скот в книге «Пять подходов в литературной критике» («Five ^ppro*cheg of literary Crfctftcism „• I9 €?) въщеляет в современном литературоведении следующие подходы: моралистический (или этический), психологический, социологический, формалистический и мифологический. / 125 / История этического подхода уходит корнями в глубокую древ“ ность. Ее интеллектуальная парадигма включает Платона, Аристотеля, Горация, 1#щерона (античность), Августина Блаженного (средневековье), Филипа Сиднея (Возрождение), доктора Дкон-сока (ХУШ)век) и ЬЬттыс Арнольда (XIX век). „Hеогуманисты“ недели в человеке способность подняться над животными позывами и эгоистическими желаниями благодаря разуму и нравственности. Этические стандарты, обеспечивающие нормальную жизнь человека, по мысли американских критиков-гуманистов, должны культивироваться в литературно-художественном творчестве» Это дало B.C. Скоту основание поставить «неогуманизм» в ряд продолжателей моралистической критики.

Данное диссертационное исследование, не щя вразрез с вышеуказанными точками зрения и признавая их относительную правомерность, ставит своей задачей определить почти всегда оставляемую в тени специфику «неогуманизма» как школы, стоящей у истоков непосредственно гуманистического направления ь американском литературоведении, Ёедь не случайно доктрина, сформулированная К. Ееббитом и П. Э, Мэром, носила название «гуманистической», а принцип историзма и требование соблюдения этических стандартов являлись составляющими обширной теории гуманизма, разрабатываемой в приложении к литературе и литературно-критической деятельности.

Известный американский литературовед Дкон Кроу Вэнсом как-то сделал парадоксальное заявление об общности «неогуманистов» с марксистами на том основании, что и те и другие принадлежат к этической критике и боятся эстетики. «Никогда не возникнет спора между нгуманистами» и «левыми» на почве эстетики, так как они одинаково сосредоточены на этических ценностях, — писал он. — С одной только разницей, что «неогуманисты „верят в „респектабельные“ истины, а марксисты считают респектабельность худшим иэ пороков. б сущности, все сводится к обсуздению идеологии, а не произведений“. /176, с» 133 / Однако, литературоведу марксистской ориентации не были столь разборчивы, что до разделения эстетического и этического аспектов «неогуманистической'' доктрины. Часто все сводилось к ее полному неприятию. Это, отнцць, не исключает наличия талантливых и интересных исследований деятельности американских гуманистов в марксистской критике, а лишь говорит об их определенной идеологической обусловленности.

Немецкий критик-марксист Роберт Вейман уделяет анализу «неогуманизма» значительное место в книге «Новая критика» и развитие буржуазного литературоведения4 (Г965), где внимание сконцентрировано на позициях Ирвинга Еэббита. Р. В&ймен отмечает значимость бэббитовской критики сложившегося в обществе положения, когда «свобода превратилась в свой антипод, терпимость — в угнетение, жажда деятельности — в застой, конкуренция — в монополию, а братство — в братоубийство». / 17, с. 54 / Но что до вснригия причин, породивших подобную ситуацию, то тут Р. Вейман полностью отвергает адею И. Еэббита о губительном влиянии на умы руссоизма и приземленного материализма и объясняет все иоторико-экононическими противоречиями империализма. Привлекает внимание сопоставление Р. Вейманом ант"релятивистской и антиромантической концепции Баббита с эстетической программой английского философа Т. Хьюма: «Хьш и Еэббит сводят воедино до того разрозненные концепции, развивают в различной мере представленные в Европе антилиберальные воззрения, видоизменяют их и впервые в англо-саксонских странах делают достоянием более широкой публики». / Т7, с. 61 / Еэббит считает панацеей от непостоянства и релятивизма отказ от всех ест ественно-научных критериев и нормирование литературного процесса. Хь&м также выступает апологетом абсолютных критериев оценки и настаивает на конструктивной роли нравственной дисциплины. Однако, немецкий критик нейтрализует явные различия Еэббита и Хьюма: первый стремится противостоять духовному кризису и выработать «ноБуй» гуманистическую доктрину, а второй констатирует смерть возрожденческого гуманизма и приветствует начало новой эпохи и эарозвдение постгуманистической идеологии, исследовании Р. Веймана Баббиту вьщелена роль идеологического предшественника «новой критики», родство которых было отчасти затушевано ведущейся меяду ними в ЗО-х годах полемикой. Взгед на «неогуманистов» как идейных отцов «новой критики» доминирует и в современном отечественном литературоведении 70 — 90-х годов.

Отношение советской критики к «неогуманизму» вплоть до 70-х годов отличалось неприязнью и враждебностью: в нем видели реакционное возрозедение классицизма и даже американскую разновидность фашизма. Исследуя реакцию ведущих специалист тов 30 — годов С С. Динамова, К. Анисимова, А, Епистра-това, А. Огарцева) на появление сборника «Гуманизм и Америка», оовременный отечественный литературовед 0.0, Нефедова видит причину их резко отрицательного отношения, во-первых, в за-данности политической позицииво-вторых, в узком ортодоксальном понимании реализмав-третьих> и тут исследовательница солидарна с ними, в желании отстоять творчество прогрессивных писателей США, / 47 /.

Неприязненный характер отношения к «неогуманнзму» «объясняемый отчасти идеологической зашореиностью советской критики, отчасти недостатками самой доктрины, сохраняется в отечественном литературоведении и в 60 — 70-е годы. «Неогу-машстьГ по-прежнему представлении как сторонники «отживших принципов литературы и критики». /74, с, 7 / Появление основательных исследований Е. А, органов ой и И. ГЕ, Ильина знаменовало, по сути, первый шаг на цути к объективному и многоаспектному изучению «неогуманизма4, Диссертационные работы «Методология и эволюция «новой критики* (1969) Е.А. Цургано-вой и «Теоретические итоги эволюции «новой критики» от американского «веогуманиама» до французского структурализма» (1979) И. П. Ильина, а также статьи и обзорные исследования этих авторов объединяет мысль об определящем влиянии «неогуманизма» на становление «новой критики4, /63, 31 /.

В статье «&-!лософия и эстетика американского «неогуманизма» (1977) И. О. Ильин углубленно рассматривает онтологические и гносеологические основы этой школы* чьи лидеры, И, Бэббит и П. 3, Мор, порой эклектично приспосабливали к своим нуедам части различных философско-этических систем — буддизма, американского трансцендентализма и т. д. Не находя «новому гуманизму» прямых аналогий в современной американской философии, И, П. Ильин все же ведит немало параллелей: в качестве примера приЕодися учение Дкорджа Оантаяны, искавшего в философии средство моральной опоры в жизни, и концепция классика американской философии Дкосайи Рейса о «двух мирах» («описания4 и «оценки»), а также некоторые щзагматистекие едеи. / 32 /.

И.О. Шывд ставит «неогуманизы» в начале пути к деперсонализации, теоретическому уничтожению личностного начала в буржуазной критике, связанными с обесцениванием личности в монополистическом обществе. По мнению отечественного исследователя, «в нашем столетии именно ЕЪббит предугадал ту „модель критического мышления“, которая стала потом необыкновенно популярной у западных: литературоведов. Типичными пгимерами могут служить „ревизии“ истории литературы, предложенные „неокритиками“ и французскими структуралистами». / 3C—32 / Однако, допустить определения «новых гуманистов» как предшественников «новых критиков» представляется возможным лишь с точки зрения общности их антипозитивистских установок. По надо заметить, что «неогуманистам» вцдился ипой путь развития литературоведения, чем овладение виртуозной техникой лингвистического анализа, предложенное «неокритиками», а литературные симпатии у них часто были противоположны. И. П. Ильин уверен, что «подлинный гуманизм с „новым гуманизмом“ не имеет ничего общего», игнорируя разработку американскими литературоведами доктрины, призванной гуманизировать литературу и преодолеть духовный кризис того времени, / 30, с. 126 /.

Отечественный специалист в области американской критики А. С, Козлов не раз подчеркивал потребность в объективных оценках «неогуманизма», преодоления односторонности сужений о нем как в нашей, так и зарубежной науке. В работах.

A.C. Козлова высветлены сильные стороны «неогуманистической» школы — призыв к высокой общественной ответственности художника, резная критика американских буржуа, осущение все возрастающей дегуманизации и технологиэации самих гуманитарных наук, / 34, с. 21 /.

Подводя черту, можно утверждать, что деятельность и методология rtHeoгуманистической" школы получила неоднозначную и во многом противоречивую оценку> Существование полярных точек зрения (от всеприятия доктрины в качестве панацеи от всеобъемлющего аморализма в литературе и жизни до враждебного отрицания ее как реакционной и чуедой истинному гуманизму) говорит о необходимости нового взгляда на «неогу-м&низм» I выявляющего его специфику как школы вплотную связанной с теорией гуманизма.

1.3, Философская доктрина Ирвинга Оббита и Пола Элмера biopa. Классическая и религиозная линии в «неогуманизме» .

Неогуманисты" создали литературоведческую методологию, в основу которой была положена обновленная концепция гуманизма, Специфика этой концепции обусловлена тем, что «неогуманизм» был искусственно (пусть и искусно) созданной метафизической теорией, интеллектуальным построением во многом оторванным отл жизненной реальности и художественного творчества, что отчасти ослабляло важность «неогуманистической11 вдеи, связывавдей воедино гуманистическое и литературно-критическое сознание, культивирующей взглдд на литературу как хранилище ценностей и нравственного опыта человечества. Уже отмечалось, что развитие гуманистической идеи в доктрине американских литературоведов протекало по двум направлениямклассическому и религиозному.

Концепция классического гуманизма И, 1аббита нашла свое отражение в книге «Литература и американский колледж», а ее основные идеи получили дальнейшую разработку в труде Н, Ярэр-стеоа «К стандартам», Сама приставка «нео» говорит о совершенной переакцентовке приоритетов, в данном случае — это пересмотр ренессансных взглядов и обращение к классическим источникам античности. Понятие «гуманизм» в разрабатываемой И. Бэббитом* И. ЗЬэрстером и их сторонниками концепции носит этико-психологический характер, оно затрагивает вопрос образа жизни и миропонимания отдельного индивида более чем общественное сознание определенной исторической эпохи. Так, гуманистом провозглашается тот, кто «б любой век стремится к гармонии, утверждая закон меры*, кто «соединяет жизненную энергию с этическим контролем» * / 153, с. 20- 127, с, ZJ / Гуманистическое сознание признается неотъемлимым элементом жизнеспособного человеческого общества всех эпох и рассматривается не как преходящее явление в общественном развитии, а как образ мысли личности ее чувство нормы. Ддя американских ученых гуманизм обладает надисторической универсальной сущностью, выраженной в законе меры, избирательности, нравственной дисциплине, признании приоритета высших духовных ценностейа уже эта сущность проявляется в исторически обусловленных формах и наполняет собой философию, литературу и искусство. Такой специфический подход к трактовке гуманизма дал возможность говорить о гуманизме античности, средневековья, Возрождения и современном, «новом» .

Античный гуманизм, аристократичный по своему характеру, культивирующий принцип «ничего сверг меры», требующий соблюдения установленных норм и в то же время не замурованный в догму, взят И. Е&ббитом за образец. Как утверодает Дкл1. Притчард, «никто из американских критиков не впитал „Подтипу, или об искусстве поэзии“ так как Бэббит», / 175, с, 177 / Действительно, лидер «неогуманистов» полностью принимает основную доктрину Аристотеля о том, что конечный критерий искусства — универсальность, а также теорию подражания, «мимесиса», трактуемую довольно широко. Воойце Бэббиту свойственен широкий взгляд на вещи, он способен увидеть практическую близость малосопоставимых на первый взгляд явлений. Обратимся за примером к статье «Объясняя toypoo Западу» («interpreting Indi* to the^eat «, 1917), Ь ней И, Бэббит находит в древнегреческой философий параллели с буддизмомБудда как Сократ и Платон сводит зло к незнанию, но как Аристотель не считает знание добром. / 81, с* 42V И не только Бэббит обращался к классическому наследию в поиске универсальных канонов. По словам А. С. Козлова, античность с ее здоровым духом и высоким этическим уровнем литературы и искусства служила эталоном для всех пнео17манистов», / 36, с. 49 / Их работы изобилуют ссылками на античных мыслителей * не говоря уже о наличии ярких и оригинальных исследований, где древняя литература стала предметом глубокого анализа.

Обращение к античной философской традиции (религиозной или этической) является важной особенностью и заслугой американского «неогуманиэма». Если отбросить привычку трактовать гуманизм лишь как продукт Возроящения и взглянуть на античное понимание этики, нетрудно убедиться в определенной правоте теоретиков «неогуманистической» еттколы. Разработку философс к их основ гуманизма действительно шин о найти в работах Платона, Эпикура, Панетия* Августина, что в литературном аспекте иллюстрируется творчеством Менандра, 1^церона, Горация и Плутарха.

С эпохой Возрождения «неогуманисты» связывают лишь философское осмысление гуманистического мироощущения. Само слово «гуманист» вошло в обиход в Италии во времена Ренессанса и употреблялось в применении к ученому * занимающемуся греческим и латынью, а также предпочитающему классических писателей неумеренной святости средневековья. Понятие «гуманизм» тоже обязано своим возникновением этой эпохе. Однако, Н. эрстер считает гуманизм Возрождения одним из проявлений «вечного усилия человечества понять и выразить свою человечность», / 130, с. 81 / У «неогуманлетов даже существовала тенденция представлять ренессансный гуманизм слабим отражением античного: если античность требовала применения жизненной энергии и этического контроля, то в Возрождение «культивировалось одно за счет другого», пропагандировалась экспансия, а не концентрация, множественность, а не цельность, /730, с. 15/ К. Фоэрстер проводит разграничение мевду учением, теорией, и практикой гуманизма. По мысли критика, ренессансный культ универсального человека на практике превратился в культ универсального хаоса, а возвеличивание естественного человека привело к деградации гуманизма в натурализм.

У «неогуманистов» заметна склонность так расставлять акценты в своих исследованиях, чтобы сам изучаемый материал подтверждал правильность их концепции. Это дало критику Эд-ЧУИДУ Уилсону повод обвинить Едббита в том, что он даже Софокла превращает в гарвардского гуманиста. / 157, с. 20 /.

Справедливость такого обвинения подтвернщает особый упор Баббита на избипательннй характер гуманизма. Исследуя этимология слова «гуманизм», И. Еэббит говошт о его происхождении от «Ьтлпртшэ *, «Ьшюп^аз «и приводит цитату античного автора Гелляя о том, что неверно употреблять «Для обозначения неразборчивой благотворительности, которую греки называют филантропией, таи как данное слово в действительности предполагает веру в дисциплину, применимо к избранным и более аристократично, чем демократично по смыслу. Б дальнейшем, обсуящая тему средневековья и христианства, Баббит настаивает, что христианство, принесшее в мир безраздельное сострадание и любовь, чувство сопричастности и братства всех лццей, развиваясь, также начинает придавать огромное значение избранности: как гласит Новый Завет, «много званых, но мало избранных» (Евангелие от Матфея, Гл. ?0- 16).

В новое время гуманизмом стали называть либо альтруизм, филантропию, либо деятельность, способствующую общественному прогрессу. И. Еэббит же определяет это как «гуманитарием», «пародию на истинный гуманизм/ 82, с. 32 / Природа гу-манитаризма представлена как имеющая две разновидности: чувственную и рациональную. Чувственный, эмоциональный гуманитарием возник в ХУШ веке и вплотную связан с именем Руссонаучный, рациональный гуманитаризм возник еце раньше, в ХУ1 веке с появлением трудов Ф. Бэкона. Гуманитарием, по %ббиту, противостоит гуманизму, пытаясь опровергнуть его ценности, достигнуть духовных благ без отрыва от натуралистического уровня. Гуманитарий подобен лирическому герою Ф. ь!±шглера, посылающему» поцелуй всему миру", «миллионы прижимающему к груди1'. Гуманист призван быть более избирательным в своих симпатиях, заинтересованным в улучшении конкретного ивдивцда, а не всего человечества.

Ццеи ЕЬббита и его сторонников об избирательности, элитарности гуманизма тесно связаны с консервативно-утопическими позициями *неогуманистов" в социально-политической сфере* Качественное улучшение жизни общества виделось им возможным лишь путем воспитания культурной элиты, а не в ходе демократических или экономических преобразований. Известные своим антщемократизмом, «неогуманисты» подвергали нападкам как существующие Формы политического правления, так и теоретические обоснования демократизма, «льстивые и лживые1' по отношению к простому человеку, чья натура противоречива и несовершенна. Ими признавалась только конституционная демократия, где строгая ограничительная система законов выступала бы как „внутренний контроль“ по отношению к обществу. Неограниченный демократизм, разнообразные социалистические теории связываются в трудах „иеогуманистов“ с романтизмом, в их интерпретации ошибочной ветвью в развитии человечества: прогретой, насыщенной атмосфере немецкого романтизма выросла и дала побеги наша современная этика гуманитариема. Теории социализма разнообразны и часто внешне противоречивыони открыто заявляют, что базируются на основании экономического закона и необходимости развития, но в действительности они вышли из руссоистского идеала сострадания,.» / 108, с. & / В поисках стандартов и философских основ литературоведу-" неогуманисты* не желают делать «уступок соблазну рыночной площади и улич-ньтм отбросам», их идеал — «аристократическая отчужденность античные гуманистов и юс презрение к мирскому простонародью (о б! рго^чпит УТ11? ид et агеео с.

Американский исследователь Ирвинг Хаув называет одной из главных задач «неогуманистической» критики «сохранение стандартов вкуса во времена массовой вульгарностизащиту литературы от систематических публичных оскорблений, укрепление веры в силу воображения4. / 195, с. 4/ ¡-Здесь просматривается справедливый намек на противостояние «неогуманистов» массовой культуре.

Неогуманисты" отстаивают элитарность и в сфере художественного творчества. Они не хотят «человека делать мерилом всего существующего, особенно, человека с улицы4, и менее всего хотят «по примеру Толстого искать литературную и художественную норму у необразованного крестьянина, так как это насаждение извращенного откровения с большим риском погружения в сумасшедшие иллюзии». / 80, с. 603 / Соответственно, только избранные личности видятся способными стать творцами стандартов и то при их постоянной огледке на классические каноны.

Справедливым будет отметить закономерность элитарист-ских взглядов в сложившейся историко-духовной ситуации. Когда общество охвачено экономическим кризисом, технический прогресс несет не избавление, а новые беды, так как глубоко затронута распадом духовная жизнь: страшнее банкротства банков и предприятий банкротство щей до недавнего считавшихся непоколебимыми истинамипопираются традиции, вырабатываемые человечеством на протяжении веков, набирают силу милитаристские настроения — «даже самые большие оптимисты не могут не замечать признаков моральной деградации, лежащих на обществе». / 82, с. 63−64/ Б таких условиях определенная часть академической интеллигенции неотвратимо приходит к выводу, что только избранные способны сохранить духовные ценности" не дать затоптать их «вульгарной массе» * Такие разные критики как Г. Л, Менкен, И. Еэббит и П.Э. *1ор, С* Шерман, Т. С. Элиот, М. Льк>-исон едины во мнении о необходимости вАмерике интеллектуальной аристократии, определенного класса людей, администрирующих культуру.

Неогуманистическая" концепция элиты сходна с другими подобными теориями признанием неравенства ладей, предопределяющего разделение общества на элиту и массыотличаются доводы американских гуманистов только способом дифференциации, когда неравенство ищется в духовной сфере> а не материальной, и где критериями принадлежности к элите берутся образованность, нравственная дисциплина и постоянное усовершенствование. .Демократичность признается только в смысле избавления от всяких привелегий, связанных с происхождением и социальным положением, а «равенство и братство» отрицается как лжеццея, по словам И. Еэббита, «проекция аркадийских грез в пустоту». / 82, с. 2Т8 / Необходимо заметить, что материальная сторона жизни мало интересовала «неогуманистов, а буржуазии, к которой их самих причисляли советские исследователи, они открыто высмеивали. Йноги. е из богатых людей в Берике, писал И, Еэббит, вряд ли находятся на более высоком уровне, чем мексиканский пеон, внезапно разбогатевший на приисках и построивший для жены, когда-то мечтавшей о рояле, дворец в тысячу комнат с роялем в кавдой. / с. 61 / Таким образом, «новые гуманисты» не были настолько реакционны, чтобы оправдывать политический и экономический эстеблшмент.

Думается, критика «неогуманистической» концепции элиты будет плодотворной, если поставить вопрос о способности элиты не только к усвоению и приумножению духовных ценностей, но и.

L" ¦ Ii на умение обогатить общество этими ценностями. Русский философ H.A. Бердяев как-то заметил, что «образование касты культурно утонченных, усложненных лйщей, терящих связь с широтой и глубиной жизненного процесса, есть ложное образование». / 10, с. ?60 / «Неогуманисты» ограничивают сферу взаимодействия элиты с массами только областью образования. Под элитой, по сути, подразумевается группа академистов, пропагандирующих студентам и в печати свои «гуманистические» ццеи, тем самым усовершенствуя избранных. Эти элитарные претензии не подкреплены соответствущей программой, реально приложи-мой к действительности,.

Hb л и средневековые гуманисты восстали против диктата церкви, избрав оружием научные открытия, то со временем доминирующее положение перешло к науке, ийаятник сознания качнулся от одного закона к провозглашению другого, но оба они были внешни по отношению к человеку. «Неогуманисты» объявляют о своем желании открыть человеческий закон, говоря словами Роберта Спиллера, вернуть маятник в состояние равновесия, «в дуалистическом мире найти выход, когда человек мог бы существовать без поклонения сверхъестественной или животной власти». / 184, с, 5 / Но действительно ли «неогуманисты1' стре^ мились к равновесий? fia первый вэглед может показаться, что натурализм Снаука) и религия — это для них две крайности» которых необходимо избегать, Не самом же деле их мировоззрение строго иерархично, и духовная жизнь человека и общества представляется многоуровневой. На низшем уровне — натуралистический взгляд на действительность, над ним расположен средний уровень — гуманистический, культивирующий нравственность, разумное поведение, закон меш. Па высшем уровне — религиозный опыт. Принцип организации такой иерархии не совсем обычен. Шсший и средний уровни противостоят низшему: как писал П. Э" шр, «камень и человеческая душа не могут быть подведены под одно определение» ./166, с. 91/ Такое противопоставление обусловлено дуализмом, который исповедовали представители «неогуманизма». Гуманистический и религиозный уровни в доктрине имеют много общего, так как соотносятся с духовным > а не материальным. Разграничение этих двух уровней размыто в «неогуманизме». Одни из гуманистов (И. Ееббит, Н. $оэрстер, Ш. Б. Гэсс, Б. Еавдлер, А, Р. Томпсон и другие) пытаются отойти от веры в сверхъестественное, предложить чистый гуманизм, универсальный в отношении всех аспектов человеческого опыта. Другие теоретики (Н.Э. Мор^ Дк.Р. Эллиотт, Р&bdquoШейфер и их сторонники) прошли путь через гуманизм к религии, утверждали синтез религии и гуманизма. Кстати говоря, существовала и третья точка зрения — уже у оппозиционных «неогу-манистам11 критиков. Так, Т, С. Элиот уверен в бесполезности гуманизма в отрыве от религии. 6 то же время, им подчеркивается важность гуманизма как составляющей религии: отсутствие опоры на гуманистические нормы ведет к превращению религии в фанатизм, теологии — в „танец бестелесных едей-призраков“, а церквив.» бездуховный политический клуб", / 153, с, ПО/.

И. Бэббит, Н, Фээрстер и их сторонники лично с уважением относились к религиозной вере и не приветствовали позитивистскую свободу от религии, считая предлагаемый позитивизмом прогресс движением «от Библии к комиксам», «от религиозной ограниченности к смеси анархии и нциотизма». / 62, е. 64/ Они заявляли о своем стремлении разработать теоретическую систему, которая, с одной стороны, сохраняла бы прочные и полезные элементы религиозной веры, а с другой, была бы свободна от догм. «Гуманизм сильно выигрывает, если возведен на оелигиозном фундаментерелигия для человека, который практически отрекся от мира, может воплощать все во всем. С другой стороны, человек, намеривающийся жить религиозно в светской жизни, не прибегая к мудрости гуманизма, с трудом сможет отделить божье от кесарева» — писал И. ЬЪббит./153, с, 4-У Н. Фоэрстер в работе «1^манизм и религия» («н-щпаШзт ВеИе1оп «) настаивает на том, что «гуманизм мог бы поддер-живат все, что было существенным в религии», и мог бы заимствовать важные элементы из разнообразия религиозных и философских традиций — греческой, иудейской, буддистской, конфуцианской и христианской, / 153, с. ?4−26 / Такая открытость мировой духовной культуре наиболее полно соответствует названию доктрины, разрабатываемой американскими учеными. Их гуманизм пшэван стать объединящим началом для верующих и неве-руодих, общечеловеческим законом меры, обеспечивающим интеллектуальную и эмоциональную дисциплину. Для И. Еэббита «гуманизм отличается от религии тем, что кладет в основу утверждаемых принципов не человеческую святость, а что-то в природе человека, что выделяет его из животного мира, и что Цицерон определяет как «чувство пордцка, приличия и меры в посту пка^г и словах» ./153, с. 28 / В книге «К стандартам» И. 'Ъэрстер четко определил следующие положения относительно обсуждаемого вопроса: во-первых, гуманизм не есть религия, он не воспринимаетрелигиозного откровения и работает в критическом, а не догматическом духево-вторых, гуманизм способен стать альтернативой религии, ведь его конечная цель реализация человеческих ценностей и достижение поредка и счастьяв-третьих, гуманизм может быть частью религиозной веры (об этом писал и Т.С. Элиот) — в-четвертых, для чистого гуманизма 4центральная гуманистическая традиция должна значить больше, чем центральная духовная традиция» ./ ГЭС, с. ?00−207/ Четвертое положение, по сути, означает, что основой, точкой отправления выбраны философия античности, а не христианская теология. Именно поэтому ветвь «неогуманизма», представленная И. Оббитом, fi. Фээрстером и их единомышленниками можно условно назвать классической. Гуманизм, считает Н. ЗЪэрстер, будет оправдан в своих поисках нравственного центра и нормы в непрерывном человеческом опыте до тех пор, пока критический дух доминирует в мышлении. Это важный вывод Ь. ЗЬорстера, так как в нем обозначен новый таг в разработке гуманистичен ней вдеи, который делает критика как бы связующим звеном между «неогуманизмом» и современными гуманистическими концепциями, что будет продемонстрировано в дальнейшем на примере критических работ Кожина Гудхарта.

Теоретик религиозной ветви «неогуманизма» Н. Э. Мор шел к своей теистической позиции через многие философии и веры и в зрелые годы считал себя англо-католиком. Глубокое уважение к классике, непримиримое отношение к натурализму, критика романтизма — эти черты роднят Мора с другими «нео-гуманистамк1', }&-к и они, Мор заимствует у религии ццею природной слабости человека, а также идею смирения как нормы поведения достойной и ответственной личности. Вели гуманист ЕЬббита — уметенный в желаниях аристократ духа, то Мор предписывает ему смирение и честность («humility and honesty «): смирение как признание ограниченности разума, воли и эмоций и честность в поступкахГуманистическая концепция юра тесно связана с религией и уже не является просто арнольдовской критикой жизни. От признания сверхъестественного, недприрод-ного (*зирегпя1−11га1 «) мира разума и ценностей (нетеистического гуманизма) П.Э. №ор приходит к признанию сверхчеловеческого («етгрегЬитэп 11), божественного (теистическому гуманизму). Отскда начинаются теоретические расхождения с Еэбби-том. Мор заявляет: «Я не могу вццеть вещи, как он. Для меня единственно возможное средство ослабить существующую тенденцию к материализму и беспутному образу жизни заключается в лр обучении того чувства, которое я называю «потусторонность» (в тексте — «о^егпгогалпеэе «- прим. Е.П.) / ТО'?, с. 221 / Синение с религией рассматривается как неотъемлимое условие расцвета гуманистического сознания на том основании, что религиозная почва питает лучшие человеческие стремления к справедливости и красотев то же время, религиозный фанатизм осувдается как «роскошь эмоции». В письме к Дк.Р. Эллиотту П. Э. Мор делится сомнениями: (!йсе сильнее и сильнее во мне чувство, что. усилие возродить гуманизм без религии совершенно безнадежно. Но есть огромная трудность. Не может быть значимой религии без догмы, без веры во что-то.» / 107, с. 271−272/ Мор воспринимает религию как неразрывное единство трех элементов — философии, теологии и мифологии, но «религия-это не механическое расположение этиж трех элементов, а еще и эиоции, вдохновение, вера, знание, жизнь, что-то розненное из их интимного союза и взаимодействия». / 107, с. 199 / Логика таких рас сужений подтолкнула его к признанию необходимости религиозной догмы, тем самым еще более усугубляя противоречивость и неясность всей «неогуманистической» философской доктрины.

Центральная посылка «нео гуманистической11 теории — дуализм материальной и духовной субстанций. Огюарт 1иерман назвал дуализм «скалой, на которой выстроен замок гуманистов». i Г5£, с. 34 / Абсолютный дуализм разделяет дут и материю, добро и зло. Но «неогуманисты» считают себя сторонниками «absolved м (освобоященного, завершенного) дуализма, связанного непосредственно с человеком и человеческим сознанием. Так, в работах П. Э. Мора «Изучение религиозного дуализма», «Дэейф романтизма» и других дуалистичность человеческой природы предстает как присутствие в ней двух элементов: один определен как «поток» («fi-ax «), это чувственный опыт, вечное движение и изменение, безжалостная игра внутренних импульсов и внешних стимуловно автор указывает и на второй, неизменный и универсальный элемент» противостоящий постоянным изменениям, — «внутренний контроль» («inner check «). Усиление этого второго элемента в человеческом сознании ведет к повышению духовногоь уровня личности, чье ''истинное освобождение приходит только с осознанием существования чего-то внутри нас, что стоит в стороне от бесконечного потока, в стороне от наших страстей, которые тоже принадлежат этому потоку», j 152, с. 34/ Понятие универсального и неизменного элемента в человеческой природе близко к понятиям «высшей реальности» t «идеальной сущности» t характерным для идеализма. Как-то Т. С, Элиот заметил, что при дуалистическом подходе к человеку невозможно избежать дилеммы: или быть натуралистом, или верить в свврхъестественное. «Если отнИгь от понятия «гуманный» все то, что дано верой в свер"естественное, то в конечном итоге человек предстает не более, чем крайне умным, легкоадаптирующимся и вредным маленьким животным» — писал он, / 118, с. 433 / lb если Мор охотно готов примириться с религиозным подходом, то Бэббит все-таки пытается найти выход, делая акцент на оппозиции мевду жизненной энергией человеке и его «высшим «я», «внутренним контролем», внутренний контроль, по Ьэббиту, базируется на способности человека к восприятию опыта мировой цивилизации и своего личного опыта, к выработке шкалы ценностей. Двойственное отношение проявляется и в признании в человеке сущности, способной осуществлять контроль, и другой, нуащаюцейся в контроле, так как для Еэббнта человеческая природа — это бесконечная серия ложных основ. Хорошей иллюстрацией крайнего дуализма И. ЕЬббита могут служить Отроки из стихотворения Р. У. Эмерсона, взятые им эпиграфом к книге «Литература и американский колледж». 6 них Эмерсон утверждает существование двух несопоставимые законов — для ладей и для вщей, и если закон для вещей создает города и вет^фи, то он в то же время свергает с престола человека: There яге t1mo la’vs discrete Hot reconciled, -Law Тот ПЙП) and law for tiling The last build term апЙ fleet, But It rims 4illd, And doth the шзп unking. По мнению Ееббита и Шра, которое разделяли и их последователи, совершенная культура требует резкого противопоставления «закона для людей» «закону для вещей». Н. Яоэрстер видит истинное значение человека только в мире ценности и качества, что вьщеляют человека из количественного природного порядка. / 126, с. 239 / Гуманизм (имеется в веду доктрина американских ученых) отрицает власть природного, отвергает идею естественного человекапо убеждению американских теоретиков, он призван постигнуть жизнь в целостности и неизменности, а попытка представить жизнь как постоянное движение — «означает заточение в сумасшедшем доме». / 156, с. 63 / «Йеогуманисты» считали необходимым противостоять материалистическому монизму, неспособному, по и* мнению привнести смысл в человеческое существование, выработать стат^царты. 6 статье «Демон абсолюта» («яье Бащоп of АЪзо1и? е ч) И-Э. Мор убеждает, что единственный выход из современной грязи — свержение «демона абсолюта», именно так именуется механистический фатализм и универсальный релятивизм, этот «выкидыш из союза науки и метафизики*, / Г67, с. 73 / В то же время мнеогуманистов» не устраивал дуализм романтиков, где ва основу оппозиции брались противоречия человека и общества, «, Цля верующего или гуманиста, — пишет Н. Фээрстер,-основной конфликт мевду добром и злом — в челожеческоы сердце», / Т26, с, Г44 / Йлпепреведенные высказывания еще раз подчеркивают характерную для «неогуманистов» склонность к рассмотрений яжлений в индивидуально-психологическом и абстрактно-этическом аспектах,.

В приложении к литературе и литературной критике дуализм, по мысли теоретиков «неогу манизма*1 был призван стать «постоянной нормой классификации». / Ш, с. 49/ Ваэноли-кость произведений искусства, обусловленная различным духовным опытом художников, представляется, таким образом, подчиненной единому стремлению к универсальным канонам совершенства, и в этом стремлении воображение художника должно регулироваться чем-то сродни «внутреннему контролю». То, что дуалистическая философия предопределяла сувдения «неогуманистов», заключало в себе опасность необъективной, изначально заданной литературоведческой оценки. Так, различные явления литературы, критики, да и самой жизни часто подводились «неогуманистами» под одно определение. Например, и реалистическое направление в литературе, и естественно-научные методы в литературоведении, и практицизм в повседневной деятельности считались проявлениями натуралистического уровня мышлениятем самым сбрасывалась со счетов специфика и культурно-историческая обусловленность этих явлений.

Следует особо подчеркнуть, что ни И. Бэббит, ни П. Э, Мор, ни их последователи не углублялись в онтологические обоснования своего дуалистического мировоззрения. Посылка дуализма бралась аксиомой, которая должна приниматься «как тайна, что может изучаться только в своих практических проявлениях, но конечную суть которой невозможно сформулировать». / 127, с. 221 / Такая зыбкость и нечеткость в определении философских основ, если и малозначительна в обыденном мировосприятии, может быть губительной в приложении к литературной теории. То^ что не поддается формулировке и концептуализации, вряд ли способно стать отправным принципом в литературоведческом анализе. Бездоказательно принятая посылка дуализма, возможно, впелне искренне разделяемая сторонниками «н ео гуманизма11, иногда в их работах выступает внесшим атрибутом, Так> последние произведения П. Э. Шра, критические статьи Дк.Р. Эллиотта написаны с позиций более близких религиозному идеализму. К тому ке, дуализм, разделяющий человека и природу, чувства и разум, универсальное и единичное, во многом противоречит амбиции «неогуманистов» ведеть живнь в целостности.

Зыбкость философских посылок во многом обусловила противоречивость и усложненность литературоведческой концепции «Е4еогуманистовп, Нак писал Аллан Тейт, „гуманисты ссорились с литературой из-за ее неспособности дать им философию и веру, но они не переставали обращаться к литературе из-за невозможности найти эти элементы где-либо еще“. / 153, с» 165 / И действительно, «неогуманисты» раздваивались меяду литературой и философией, не сумев объединить их в четкой системе или углубиться в каждую в отдельности. tie сбрасывая со счетов перечисленные недостатки излишне философичной теории 4неогуманистической" школы, необходимо отметить следующие положительные моменты: во-первых, осмысление вопросов философии, этики и психологии делает литературную критику более основательнойво-вторых, философский фундамент дает возможность литературоведу объединить этический и эстетический критерии при оценке литературного явления, что обеспечивает целостность взгляда и полноту анализав-третыгс, философская доктрина «неогунанизма» защищает критику от субъективизма, произвола индивидуальной фантазии, а также моральной безответственности.

Т, 4. Литературоведческая методология «неогуманистической» школы.

Изучение работ представителей «неогуманистической» школы позволяет нам выделить с л едущие основные принципы их методологии: во-пет>вых" концентрация внимания на моральном и идеальном аспектах литературыобязанность для критиков исходить из новой концепции гуманизма, основанной на дуализме и признании приоритета духовных ценностей нед материальнымиво-вторых, необходимость противостоять романтизму и натурализму в литературе и импрессионизму и позитивизму в литературоведении и критикев-третьих, требование исторического понимания произведений художественного творчества и традиционализмв-четвертых, ценностное понимание прекрасного, поиск целостности, пропорции.

Переходя к подробному рассмотрению этих принципов и их реализации в литературоведческой деятельности, необходимо заметить, что вооруженные тяжелыми философскими доспехами «неогуманисты» иногда оказывались удивительно беспомощными и неловкими в практической литературной критике. «Совершенный канон4, «этическое вообнажение», «внутренний контроль» — такие желанные и такие неуловимые, а в сущности, слишком отвлеченн-ньте понятия, которые невозможно было без оговорок применить к творчеству конкретного писателя. &-гим во многом объясняется раздраженность «неогуманнстов» двумя основными в то время направлениями в литературе, именуемыми романтизмом и натурализмом С в последствии Н. Фоэрстер объединил их одним понятием — «натуризм»).

Тема романтизма и реализма приобрела актуальность аце в 9С^е годы ХТХ века, «Неогуманисты» внесли свой вклад в ее разработку, при чем особое внимание было сконцентрировано на негативных сторонах этих литературных направлений, так как в них усматривали отход от гуманистической литературной традиции. Особенность «неогуманистического» взгляда заключается в широкой трактовке понятий романтизма, натурализма, реализма не просто как литературных течений, а как глобальных процессов в духовной жизни. Так, реализм считается разновидностью натуралистического движения, да и романтизм и натурализм представлены как две стороны одного явления, натуризма.

Общность ъомантиэма и натурализма Н. Фоэрстер усматривал в том, что они сосредоточась то ли на кипении внутренних страстей, то ли на игре внешних сил, лишает человека свободной воли.

Кшга И, Е&ббита «Руссо и романтизм» может быть названа программным произведением, определившим направленность рассужений большинства представителей «неогуманистической» школы. В ней эпоха Просвещения и романтизма рассматривается как период расцвета всех политических, эстетических и философских заблуждений, первый толчек к которым был дан в баз-рождение. Под влиянием романтизма на Западе культивируется взгляд на жизнь, сочетающий склонность к активной внешней деятельности и духовную лень, нравственную пассивность. Романтизм для теоретика «неогуманизма», по словам Харри Левина, был «ящиком Пандоры, выпустившим на свет все остальные „-измы“, которые и сейчас терзают мир», источником анархии и упадка культуры. / 157, с. 18 / Сам Ирвинг Иэббит писал: «Навдая из вообразимых крайностей, крайность реакции также как и крайность радикализма, идет с романтизмомкаждое истинное стремление не впадать в крайности — определенно неромантично» / 68, с" 97 / Абсолютизация пороков романтизма приводила Еэббита к нивилировке выражения в романтической литературе человека и человечности, протеста против ограниченности человеческих возможностей и угнетающего действия внешних обстоятельств,.

Ь статье «Романтическая меланхолия» («НотяпМе Ке1япсЬо1у «) И. Бэббит на основе литературного наследия той зпохи рисует ясную картину романтического мироощущения с одной целы? доказать губительность для общественного сознания романтического духа, неотвратимо приводящего к разобщенности, одиночеству и распаду личности. Яироощущение романтиков меланхолично, так как пороищйно одиночеством, духовной энерцией, отсутствием этического стержня, ¿-¡-¿-еланхолия стоиков и эпикурейцев, подметает автор, не была личностной, и великие поэты прошлого не находились в разлеще с ойцеством и не упивались своей уникальностью. РЪмантизм — благодатная почва для меланхолии, так как отсутствует этический пафоссчастье романтика не требует каких-либо моральных усилий, Вэб-бит определяет его как «чудовищную мечту о бездеятельном удовольствии11. / 87, с, 302 / Этическая пассивность в «неогуманист ичеекой» доктрине характеризует принадлежность к низменному, природному уровню, независимо ради чего приносится в жертву закон человечности — ради тяги к познанию, любви к чувственным удовольствиям или жажды власти. %льт любви, кра-соеы, науки, нации, не предполагающий этического стержня, по мнению американского гуманиста, пагубен для личности. Человек, пренебрегающей своей этической сущностью, погружающийся в свое отдельное, чувственное «я», должен неизбежно ощущать изолированность от других ладей. Внутренняя дисциплина, стимулирующая, а не подавляющая природные импульсы, — единственное спасение от моральной анархии, настаивает И» ЕЬббит. «Романтическая меланхолия» вливается в типичный для «неогуманизма» мотив утвершения «закона меры» и «внутреннего» контроля.

В своих оценках романтического движения «неогуменисты» впадали в определенную крайность. Подобная агрессивность по отношению к романтикам справедливо критиковалась Ь, А, Бердяевым: «В неприятной реакции против романтизма. романтизмом называли все, что не нравилось и вызывало осузвдение* В конце концов под обвинение в романтизме попадало все, что было значительного, талантливого, оригинального в мировой литератур ре и мысли новых веков, особенно XIX вена, ненавистного для врагов романтизма4. / ДО, с. 106 / Признавал отрицательные черты романтизма (иллюзорность и возвышенное вранье»), Бердяев считал проблему романтизма надуманной и неверно поставленной. И действительно, трудно подвести творчество того или иного писателя под точное определение, так как очень многие произведения возникают на стыке, линии пересечения различных влияний и по своей природе чужды однозначности.

Натурализм подвергся со стороны «неогуманистов» не меньшему числу нападок, чем романтизм. Конфликт гуманизма и натурализма был вынесен на первый план как в философском, так и в литературоведческом аспектах. «Гуманизм не но©-, но проблемы новы, — считает Н, ¿-Ъэрстер, — В Возрождение его врагом была средневекова потусторонность, сейчас его главный недуг — посюсторонность, страсть к физическим вещам и инстинктам». / 153, с. X / Американские литературоведы в Своих атаках на проявления грубого натурализма замахнулись даже на науку. 11.3, Мор требовал «справедливо и честно» заявить тем, кто абсолютизирует научное знание: «Назад к своим пробиркам?» / 153, с. 74/ Воспринимая естественнонаучный детерминизм, которым чреват натуралистический подход, как серьезную угрозу миру художественного творчества, Бэббит предостерегал современных художников от близости чувству, когдапшль11 становится источником поэтического вдохновения. / 77, с. 293 / Соответственно, писателям и поэтам предписывалось обращение к «высоким» темам, не отражение, а обработка жизненного материала в согласии с гуманистическим идеалом.

Романтизм и натурализм обвиняются «неогуманкетами» в пагубном влиянии на литературные традиции. Следствия такого влияния — жестокость и деморализирущий пессимизи художественных произведений, упадок высоких жанров. В статье «Дилемма современной трагедии» {" The Dilemma of Modern Tragedy включенной в программный сборник «Гуманизм и Америка», критик Аллан Рейнольд Томпсон делает следующее заключение: «Романтизм, идентификация человека с природой, ускоряет распад гре^ ческой традиции, которую в начале пытался лелеятьа при научном натурализме распад завершился ее исчезновением». / 153, с, 144 / Это объясняется тем, что натурализм, отрицая реальность духовней сущности человека, не находит оправдания для трагической экзальтации, В свою очередь, это приводит к упадку трагедийного жанра в современной литераггуре. Трагедия строится на признании человеческого достоинства и героизма, она развивалась в гуманистические эпохи, а при натуралистическом декедансе человек перестает быть «венцом всего живущего», он уравнен с природой и трагедия невозможна.

При оценке натурализма и романтизма «неогуманистьт» бе-оут эти явления в их крайности, гипертрофированноети черт, иногда сознательно искажая реальную суть. Во всем ввдится то ли увлеченность фантазиями, то ли сиюминутная проблематика и излишняя документативность. Критико-реалистическое направление в современной им литературе, представленное именами Томаса Г’арди, Теодора, 0райзера, Синклера Льюиса, Шервуда Андерсона и находившее восторженную поддержку у радикальных критиков, обвинялось «неогуманистами» в вульгарности и примитивизме. Они отказывались признать в нем «желание сказать последнюю праеду об этом несчастном мире, лишив его всех иллюзий». / 52, с. 149 / Излиганяя резкость и непримиримость, неумение ввдеть сильные стороны многих литературных явлений> не позволили «неогуманистам» по достоинству оценить въщащих-ся американских писателей. Ярчайший пример их литературоведческой близорукости — отношение к творчеству Теодора Драйзера и Дкона Дэс Пассоса. Еаббит критикует роман Дрс Пассоеа «Ман-хеттен», где во имя действительности «увековечен литературный кошар». / 77, с. 300 / По его мнению, работы этого писателя имеют малую ценность даже как социологический документ, А лор называет роман «^.Ьнхеттен» «взрывом в выгребной яме». / 152, с. ЮТ / Конечно, «¿-¿-дахеттен» не был населен только «эпилептиками из богемы», но писатель иногда вправе так сгустить краски, чтобы сильнее заставить зазвучать наболевше вопросы, Дрс Па с со с отбросил традиционные формы и модели художественного мышления в попытке нащупать наиболее адекватные исторической действительности средства изображения. Полифонный монтаж в романе «Манхеттен», где чередуются обцие планы и детали * был близок эароадающемуся искусству кинематографа. способностью схватывать поток жизни в динамике, в разных ракурсах, По мнению авторитетного исследователя A.M. Зверева, в романе стирание индивидуального в стерилизованной, механистичной повседневности — это больше чем тема, это сущность видения, организующее начало поэтики, / 25, с. с, 179 / 'Американский писатель не отстранение осу задал убогую и антигуманную цивилизацию, а прочувствованно погружался в современный мир, желая «мыслить ясно и гуманно, любить без ханжества, чувствовать, как пульсируй в тебе ритмы жизни всего мира», / 25, с. 169 / Единственно, в чем надо признать правоту Й. Баббита и ?1,.

Э. Мора, это в том, что апофеоз урбанизма в творчестве Дрс Пассоса и других американских писателей 20−30-х годов XX века действительно скрывает опасность принижения достоинства отдельной личности.

В статье «СЬвременные течения в американской литературе» («Modern Currents In American literet-ure „) Mop знакомит читателя с двумя основными литературными направлениями его времени — эстетическим и реалистическим, не без упрека подмечая, что реалисты в литературе — „aelf-msde men и* образование страдает плохим знанием и владением традициями. 11 Мейн-стрит“ Сйнклера Лбюиса представлен у Мора как монотонная сказка, написанная в тускло-сером и моросящем стиле“. / ЮТ, с. 65 / Признавая правдивость, жизненность драйэе-ровской» йниги о себе", П. Э. Мор сетует на роман «Американская трагедия»: «Если бы только он С Т, .Драйвер — прим. Е. П,) знал прекрасные аспекты жизни как он знает ее убогую сторонуесли бы только его воображение следовало в русле литературной традиции вместо того, чтобы искать свой предмет в уголовной хронике или научных фактахесли бы только религия явилась ему в другом одеянии, а не в вцце пародии на религиозные предрассудки и поблекший фанатизмесли бы только у него был шанс, он мог бы создать легендарную вещь, великий американский роман, А он создал monstrum informe lumen ademptwi 101, с. 59 / Американский литературовед не смог распознать в романе Т, Дэайзера ничего, кроме упоения новизной, необычностью, жестокостью. Он не заметил в изображаемой писателем атмосфере бесполезности и фрустрации личности, нависшей над обществом, элементов духовной борьбы и стремления к усовершенствованию. П.Э. ?top предрекал недолгую судьбу роману.

Американская трагедия", но жизнь опровергла его пророчества. Как точно подметил Д. Хоэвелер* Америка ДэаЙзера была не классической Грецией, / 152, с. 105 / Эпоха диктовала художнику свои законы и свои темы. И именно художественное осмысление узловых социальных проблем нашего столетия обусловливает значимость произведений Теодора. Драйзера*.

Антиромантические и антинатуралистические выступления «неогуманистов» были вплотную связаны с их попытками повергнуть в прах своих врагов на литературоведческом поприще — позитивистскую критику и импрессионизм. Главный довод в этой борьбе-неоСходимость для человека гуманистических ценностейt трансформируемых литературой. Так, позитивистская критика объявлялась безчувственной к универсальным элементам великого искусства, так как ска рассматривает искусство как документ, иллюстрирующий эпоху, авторское видение и т. п.- импрессионизм же" эмо цио нал ьно вое принимающ ий худож ест в енные ш ед евры, считался несостоятельным в плане постижения традиции, бяработка правильной шкалы этических и эстетических критериев оценки * безусловно, одна из важнейших зздач критики, но вред ли будет правомерным для какой-либо литературоведческой школы претендовать на выполнение этой задачи в полной мере, в том числе и «неогуманизму» .

Настаивая на приверженности к историческому методу, «неогуманисты» называли первым пшгом в историческом понимании произведения «снятие существующего исторического барьера», признание, что искусство в некоторой степени является продуктом расовой: наследственности, окружения и временизатем следовал второй шаг — подкрепление приобретенных знаний об историко-культурной ситуации чувством сопереживания, эмоциональное и эстетическое приятие произведений. / 126, с. 256 / Но учены е-" нео гуманисты" далеки от стремления детерминировать литературный процесс экономикой (политикой или физиологией автора. В их концепции литература «не только выражает, но и определяет чувства миллионов читателей», / 126, с. 25 В / За индивидуальностью, единичностью и неповторимостью качщого отдельного произведения просматривается некая универсальность, Мсториэм «неогуманистов» ограничен практическим уровнем исследования и используется всего лишь для широты литературоведческого анализа, в мировоззренческом плане историзм отступает перед утверищением существования абсолютных ценностей и истин, перед трактовкой гуманизма как вневременного и универсального закона для лвдей. Именно поэтому французский ученый XIX века Ипполит Тзн, крупнейший представитель культурно-исторической щколы, был окрещен И. Ееббитом антигуманистом, а в качестве идеального представлен критик, умеющий постичь, чем превзошел художник свое окружение и в чем открыл великую истину.

Ъже когда Н. ЗЬэрстер настаивает, что «традиция, правильно понимаемая, подразумевает измененияэто не повторение, а развитие, это собирательный процесс, в котором новые элементы постоянно вливаются в старую структуру или организм», он подразумевает развитеие изначально данных универсальных структур, что далеко не тобщественно историзму. / 130, с- 180 / В практической деятельности пнеогуманисты" показали себя сторонниками незыблемых: авторитетов, враищебными новаторству, всякому отклонению от установленного канона. Как уже отмечалось, таким нежелательным отклонением считался романтизм и натурализм, «Натурализм может очаровывать, шокировать и удивлять, или мо-ясет быть интересен эмоциональным напряжением, но удивление и напряжение — наименее стабильные факторы удовольствия. от них можно быстро перейти к пресыщению, а от пресыщения к отвращение» — считает П. Э, Чор, настаивая на избирательности истинного искусства в отношении к традиции, которой предписывается приностигь «высокое и постоянное удовлетворение». /167, с. 274 / Положительными и достойными следования считаются традиции античности и классицизма, несущие четкое понятие о норме, законченности и пропорции.

С проблемой литературной традиции «неогуманисты» тесно связывают вопрос о стандартах. Суть вопроса в том, трздицион-ны ли стандарты, или каждое поколение и каждый отдельный критик вырабатывает качественно новые критерии оценки. Существование самих стандартов не подвергается сомнению: «катядый человек, если только он не последний цциот, имеет стандарты более или менее сознательно избранные, по которым он судит1'. / 132, с. 265 / Резко негативно отзываясь о субъективизме импрессионистов, И, Бэббит, П. Э. Мор и другие представители возглавляемой ими [гколы однозначно поддерживают традиционализм. Традиция в юг представлении не несет готовит стандартов, она вбирает проверенный опыт, на основании которого свободный в выражении художник или критик вырабатывает свое представление о норме, свои критерии. Важнейшим критерием истинного искусства утвервдается его гуманистичность, то есть ориентация на нравственность, целостность и гармоничность. Другие критерии СКольридж, например, превозносил естественность, достоверность, а также способность доставлять удовольствие) рассматривались как второстепенные.

Реформатор литературной теории и практики Т. О. Злиот узаконил в литературоведении едею трансисторичного и аперсонального искусства. Элиотовский взгляд на традицию как нечто не поддающееся простому наследования и требующее сознательного освоения уже был предварен в какой-то степени в работах «неогуманистов», И. Бэббит и Н. Э. Мор считали универсальным и непреходящим элементом искусства, литературной традиции гуыа-нистичность, обеспечивающую сквозное единство человеческой культуры. Чувство истории в понимании «неогуманистов» предполагает осознанное постижение гуманистических истин, способность оценить и впитать литературное наследие" где закреплен весь опыт развития цивилизации. Дня Т. С. Элиота чувство истории — это «ощущение слитности непреходящего и преходящего», «отцутение прошлого не только как прошедшего, но и как настоящего». / Л8, с. 170 / встраивая памятники искусства в некий * идеальный упорядоченный ряд% Э^иот утвернщает, что тгоошлое корректируется настоящим, как и настоящее прошлым. / 118 «с. Т’Я / Некоторые аналогии между „неогуманизмом“ и позициями Т. С. Элиота просматриваются в их отношении к романтизму с его идее индивидуального самовыражения. Однако, романтическому „творческому парений“ Элиот противополагает „творческое самосознание“ и вытеснение личностного элемента из искусства. Эта элиотовская вдея опрокинула прежние представления о природе литературы и задачах критики. Утверждение, что „истинная критика и подлинная оценка всегда в конечном счете ориентированы не на поэта, а на поэзию“, прочно вошло в практику „новой критики“ и определило судьбу англо-американского литературоведения на многие десятилетия. Но „неогуманисты“ не смогли ни совершить, ни одобрить этот шаг к объективной и деперсонализированной литературной теорш, во многом ими же и подготовленный. Этот шаг означал бы для них раепад культивиггуемой целостности мировосттриятия» так как отторгал литературу от других сфер человеческой жизни, разграничивал этическое и эстетическое. Именно поэтому столь близкие в антиромантической настроенности и традиционализме «неогуманисты» и Т, С. Элиот так резко разошлись в вопросах эстетики. И если Элиот приветствовал модернизм, то «кеогуманисты» предпочли возвращение к классическим канонам.

Эстетическая платформа — самый консервативный элемент «неогуманистической» теории. Естественно, эстетическое восприятие формально признавалось не менее важным чем этическое. Сам Ирзинг ЕЬббит говорил о значимости литературной техники, губительности дидактизма, хотя тут же оговаривался об ошибочности видеть прекрасное только в эстетике. ЕЬббит не сомневается, что «красота многое теряет, отделяясь от этики», и со свойственными ему категоричностью и упорством готов утверящать это, «даже если все эстеты мира соберутся и объявят его филистером» / 77, с. 207/ По его мнению, красота должна обладать упорядоченностью и пропорциональностью, и, соответственно, наиболее приемлемой кажется эстетика классицизма с учетом, конечно, современных реалий. Такая враждебность новаторству в области художественной формы закрыла Евббиту и его последователям пути к пониманию большинства современных произведений. Ыце ЭДэттью Арнольд, чей авторитет был непререкаем для «кеогуманистов», говорил, что чрезмерная приверженность этическому «превращает'-.» Музу в больничную сиделку, делает мораль орудием педантов". / 84, с. ^ / Впрочем, ограниченная и ретроспективная эстетика «неогуманистов» включала и положительные моменты, а именно, идею «этического воображения», связывающую понятия прекрасного и ценного*.

Распространяя философский дуализм и на сферу эстетики, Норман ЗЪэрстер рассматривает прекрасное в двух плоскостях: по отношению к количеству и по отношению к качеству, то есть по степени и по характеру. На чисто количественный подход опирается эстетика натурализма, например, для Бенедетто Кроче красота — просто выражение интуитивно постигнутого в художественном образе. Гуманист, по АЬэрстеру, не склонен адентифи-цировать красоту и природу, отделять ее от смысла и ценности. В совершенстве форм гуманист стремится уловить внутреннюю одухотворенность создателя, подчинившего свои творческие усилия какой-либо аде е. Качественный аспект прекрасного аппелирует не только к чувствам, но к разуму и духовному опыту, провоцирует сулщения, сообразующиеся с моралью и интеллектом человена, / 126, с. ?45 / Таким образом, явное предпочтение оказывается литературным произведениям с определенным базисом ценностей. Но не сумев оценить нравственный пафос мастеров кри-тико-реалистического направления, а тем более эксперимента-лизм в эстетике, 11 неогуманисты1' затруднялись назвать имена современных им писателей или поэтов, которые бы соответствовали всем их требованиям,^ть ли не единственный признаваемый ими порт — Роберт ^>ост, довольно скупых похвал заслужили романисты ¡-Зцит Вартон, Эдвин Арлингтон Робинсон, &-*лла Катер. Печально звучит гиутка П.Э. ¡-¿-ора о любви к детективам, в которых, по крайней мере, нет насмешек над десятью заповедями, романтических или натуралистических апологий преступлениям, / 152, с. 99 /.

СЬогс антипатию к современной литературе «неогуманисты» объясняли отсутствием в ней адей морали. Противопоставляя себя сторонникам чистого искусства, И. Еэббит питается убедить всех, что «совершенный эстет» многим жертвует, так как калщъгй, отвергнувший разум и нравственность, «проледьтвакщий путь в необычайно запутанном лабиринте теоретического теоретизирования. будет далек от формирования вкуса и сувдения./ 86, с* 163 / А обращаясь к конкретным литературным примерам, Л. Э. Мор в уже упоминаемой статье о течениях в американской литературе делает заключение о творческом провале представителей эстетической школы: так, гений поэтессы Эми Лоуэлл, сторонницы имажизма, рассматривается как «мучимый кошарами теории»,^{ктически,} «кеогуманисты» не приемлют новые формы искусства, точнее, модернизм. И если их современник, американский литературовед Г. Р. Хичкок считает, что «гуманистическое искусство сегодня могло бы быть модернистским1', то поэииии лидеров «нео-гуманиэма» крайне противоположны. «Зло возникает из-за отсутствия меры, а не как утверждают модернисты, из-за тирании табу или традиционных запретов» , — спорит И.Еэббит./ Прослеживая дальнейшее развитие гуманистического литературоведения в США, можно заметить, что модернистское искусство продолжает служить объектом жесткой критики. «Неогуманисты» были первыми+ кто почувствовал опасность дегуманизации искусства модернизмом. Но юс ошибкой стало противопоставление гуманистической эстетики течениш современной литературы. В порыве противостоять аморализму и ценностной нестабильности начисто отрицается всякий эксперимент в области формы, практически не сделана ни одна попытка осмыслить новое художественное видение.

Е^есто решения творческих проблем, поставленных современностью, «неогуманисты» предпочли обратиться к обсуящению «вечных тем» (о свободе художника, мере проявления индивидуального и унивепсального и т. п.). В давнишем споре мелщу тюботтстками «вкуса» и их противниками, культивировавшими «гения» о его непредсказуемостью и уникальностью, «неогуманисты1 решительно высказались за „вкус“. Основательную разработку эта проблема получила в статье И. ЕЬббита „Гений и вкус“ С» Genius nnd Taste 1921) Отдавая дань поклонения аристотелевской теории творческого подражания, античному взгляду на искусство как выражения великолепия всеобщности, Еэббит критикует неоклассическую доктрину, где гениальность предстает только осознанной имитацией установленных моделей согласно определенным правилам * Гарвардский моралист обрушивается на современные ему экспрессионистские и импрессионистские теории, «невежество и дикость примитивистов», культивирующих анархию воображения. «Нет ничего более ужасного, чем фантазия без вкуса» , — повторяет Ееббит фразу Гете. В «Гении и внусе» все призвано служить доказательством мысли, что цивилизация в основе своей «покоится на признании того факта, что человек демонстрирует истинную свободу умением сдерживать свои импульсы, а не покоряться им, что он совершенствует свою природу не отбрасывая, а наоборот, принимая ограничения» ./ 79, с. J7I /? творчестве высшего порядка, считает автор статьи, воображение не бродит бесцельно, но работает во благо сверхчувственной правды, создавая образ высмей реальности. Такое творчество — нечто большее, чем выражение экспансивного «(c)go «i индивщуального или национального, оно обладает гуманизированной энергией. Для Бэббита «хороший вкус», формально понимаемый, состоит из двух слагаемых: во-первых, индивидуальной чувствительности личности, во-вторых, кода внешних правил, которыми эта чувствительность дисциплинируется и держится под контролем. Даже ггри разработке эстетических посылок «неогуманисты» возвращались к излюбленной теме руссоизма, Руссо рассматривался как провозвестник культа гения и уникальности. Говоря о современных литературных течениях, — поровдениях руссоистского духа, — И. Бэббит считает недалеким то время, когда катдай писатель будет во имя своей гениальности озабочен только самовыражением и полностью погрузится в свои фантазии, что сделает коммуникацию невозможной. По сути, Еебби-том, а вслед за ним и другими представителями чнеогуманистической» школы насаждалась строгая нормативность в эстетике.

Именно излишняя нормативность и моралистичность отбросили «неогуманистическую» методологию на обочину литера-турнекритического развития, предав всей доктрине реакционный оттенок. Шесте с тем, «неогуманизм» ценен как первый опыт разработки целостной системы гуманистических принципов литературной теории и практики.

I, 5, йесто и роль инеогуманизма" в литературно-критическом процессе США.

Исследователи «неогуманиэма» выдвигают различные версии о причинах закате доктрины, коренящихся либо в самой методологии «неогуманистической» школы {отягощенность критических работ морализаторством и философсвйми рассулодениями, враждебность новым ццеям, слабо разработанная техника литературоведческого анализа, строгая нормативность, а эстетике), либо обусловленных объективными обстоятельствами С с одной стороны, укреплением литературоведческих позиций «новой критики», с другой — перенесением общественного интереса в экономическую сферу, взлетом радикализма в «красные тридцатые»). Натологизация недостатков «неогуманизма» часто затеняет то ценное, что он привнес в литературоведение и литературную критику ОНА XX века. Проведенный анализ деятельности представителей «неогуманистической н школы позволяет сделать сле-дущие выводы: со-первых, «не о гуманистам и1' был сделан значительный вклад в развитие этической критики. Утверждая взгляд на литературу как на средоточие нравственного опыта человечества, они выступили продолжателями великой традиции, л которой в свое время принадлежал и английский критик-гуманист йЬгтыо Арнольд, йюго сил было отдано «неогуманистами» изучению и популяризации этических систем прошлого — буддизма, конфуцианства, античной философии, христианства. Так, только о Платоне один Пол Элмер Мор оцубликовал более десятка работ. На основе широкого сопоставления огромного философского и литературного материала была создана этическая теория «неогуманизма», утверещащая необходимость соблюдения моральных стандартов как в обычной лизни, так и в литературно-критическом творчестг ве.

Во-вторых, многочисленные полемические работы представителей «неогуманистической» школы служат историческим свидетельством ццейно-эететических конфронтация начала века. Ими был вшесен на свет ред вопросов, по которш шло размежевание новых [цк о л и направлений. К таким вопросам принадлежат проблемы выбора позитивистской или антипоэитивистской ориентации в литературоведении, отношения к традициям, соотношения абсолютного и относительного, рационального и интуитивного в художественном творчестве и литературной критике и многие другие. Представляется основательной и значительной критика «неогуманистами» субъективистских тенденций в импрессионизме, а также принижения позитивистским литературоведением этического элемента в художественном творчестве.

В-третьих, «неогуманизм» стимулировал формирование рада такол и направлений в американском литературоведении. Как заметил исследователь Роберт Спи л л ер, первый порыв ''неогуманистов" к переосмысление фундаментальных проблем литературы и морали имел сильное и продолжительное влияние. / 184, с. 5 / .Двойственность этого влияния в нашем понимании заключается в следущемем с одной стороны, ред литературоведов близко восприняли ограничительную и консервативную направленность «неогуманистической» школы, а с другой, — антипозитивистский импульс «неогуманизма» чувствуется в разработке «неокритиками» принципиально новой литературоведческой методологии. Так, американский исследователь Д. Хоэвелер называет несколько важных течений, предвосхищенных «неогуманизмом»: это — «южные аграрии» (Д. Т^нсом, А. Тейт, 0. Уоррен), образующие первую волну «новой критики» — «неоортодоксы» во главе с В. Найбуром, предельно близкие «неогуманистам» в определении диагноза духовных болезней современности- «новые консерваторы» (П. Вайрек, Р. Нерк, Р. Йгаер), почитавшие И. Ееббита своим ментором и «сильнейшим консервативным автором во всей американской литературе». / 162, с, 188 / Впрочем, вопрос о взаимоотношении «неогуманиэма» и «новой критики11 видится достаточно проблематичным. «Неогуманизм» сыграл важную роль при закладке идеологического фундамента «новой критики». В качестве яркого примера приемственности идей И. Оббита можно привести творчество «неокритика» АЙвора Уинтерса, чьи позиции отечественный ученый И. Л. Ильин рассматривает как связующее звено меаду двумя литературоведческими направлениями. 30, с. I?4 / ii работах А. Уинтерба сочетается «н ^критический1^ глядтгна «внутреннюю ценность» литературы («intrinsic value»), использование метода «тщательного прочтения» {» close reading «) с морализмом и антиромантизмом «неогуманистов», йпе в статье «Поэзия, мораль и критика» C’tor+ry, Morality And Criticism «) из антигуманистической антологии «Критика гуманизма» А. Уинтерс, упрекая ^неогуманизм» за моральный механицизм» и оперирование чистыми абстракциями, в то же время протестует против преувеличения ошибок этой школы. / 103, с. ЗЗТ / Но по большому счету, «новые критики» отбросили эти-ческу к? доктрину «неогуманизма» и ориентировали литературоведение на формальные методы исследования.

В-четвертых, и это самое основное, «неогуманнэм» встал у истоков заровдения американского гуманистического литературоведения и критики. С уходом из жизни отцов «нового гуманизма* Ирвинга Баббита и Пола Элмера? dope их дело было продолжено многочисленными последователями. Так, критические работы Нормана &-эрстера продолжали появляться в печати вплоть до середины 60-х годов. В них автор попытался дополнить, упорядочить и представить в системе *неогуманистическую» доктрину.

Говоря о других литературоведах, формально не принадлежащих «неогуманистической» школе, но занимающих близкие позиции, можно назвать имена Эдмунда Чуллера и Хайата Ваггонера. К ним больше подходит термин «христианские гуманисте», так как в фокусе их критических взглядов — проблемы нравственности и христианской морали в соотнесении с современным художественным творчеством.

Исследователь Ввлбур С. Скот вполне обоснованно утверждает, что когда Сдвижение «неогуманизма» погибло в его ранней форме, ценности его сохранились и продолжают существовать в союзе с религией". / с, 60 /. В полной мере подтверждением этому служит статья Э. Зуллера «Новое сострадание в американском романе» (^he Heu? Compassion In the American Novel «) — %ллер отталкивается от христианской щей сострадания как разделения человеческой вины и отчаяния, осознания первородного греха и рассматривает вслед за „неогуманистам и“ систру моральных норм и ценностей как необходимую основу истинного сострадания,? современной литературе Э, Зуллер замечает опасный симптом — сдвиг понятий, когда состраданием называется этический релятивизм и умение отождествлять себя с униженными, „Прекрасные маленькие лкщи“ Ди. Огейнбека названы безнравственными пропойцами, отбросами общества. Критик иронизирует гто поводу симпатии Дк. Дкойса к уголовникам и пооституткам, говооя, что при чтении произведений ¿-^.Дкойса „вы должны ощущать стыд, если вы трезвы и не свдите в тюрьме“ / I2E, с. / Анализируя ряд современных романов (Сола Беллоу, Дк, *андела» Н. Мейлера, ЛБишопа и других) §-гллер приходит к выводу, что все они демонстрируют тенденцию к отрицанию христианских ценностей и созданию ложной картины действительности, что ключ к ним — фраза: «Зло, будь моим добром». Э.^ллер предостерегает: «Ццеи — это больше чем абстракции, Достоевский показывает это нам снова и снова, tin ей имеют последствия. Бог сохранит нас от последствий тех идей, которые несут в себе романы вместе с новым состраданием». / с. 66/ Э. Суллер иногда выказывает излишний морализм и предубеящен-кость в отношении к современной литературе,.

Нритик-гуманист Хайат X, Ваггонер в своей практической деятельности во многом смыкается с традицией «новой критики» .

Он связътвеет истошю идей со всесторонним анализом текстов, применяя чаще всего метод толкования (explication). Известный немецкий литератутювед Роберт Ве**мян относит Х.Х. бег-гокера V ковой волне радикалов, которые, осознав сложившуюся кризисную ситуацию, занимается" гуманистической реинтергрета-цией" угсе тиэнанных авторов, / 16, с. J96 / F. Вейшн считает, что «невозможно представить себе никакой соотнесенности меяду новым эстетико-гуманистическим осмыслением литературного произведения и его прошлым историко-гуманистическим смыслом, между его сегодняшним значением и исторической функцией», / 16, с. 196 / Такое утвервдение слишком абсолютизирующее и представляется верным лишь отчасти. Barrонер сделал значительный вклад в утверлщение этического подхода к критической оценке произведений в сочетании с новыми методами литературоведческого анализа (примером может служить его фундаментальное исследование о Готорне).

На наш взглдц, гуманистическая линия в современном американском литературоведении и критике наиболее ярко проступает в творчестве Кожина Гудхарта,.

HikdA П, ШАШСТИЧЕСКАЯ ИСНЩПЩЯ ВДЯИНА ГУДХАРТА.

ПЛ. Гуманистическая критика в общей системе американского литературоведения второй половины XX века. Деятельность Ю. Гуд гарта й оценке гуманистического литературоведения QiiA XX столетия имеется определенная диспропорция мевду обилием исследований гуманистической критики на этапе ее становления и деятельности «неогуманистической» школы с одной стороны, и отсутствием фундаментальных работ по вопросу современного ее состояния с другой. Исследователи современного состояния американского литературоведения редко выделяют гуманистическую критику из общего потока литературно-критической продукции. Это отчасти объяснимо как сильными тенденциями к синтезу различных школ и направлений, так и неспособностью большинства критиков гуманистической ориентации конкурировать с представителями мощных канонизированных течений («новой критики», струк* турализма и т, п") ни по степени разработанности методологии* ни в плане оригинальности выдвигаемых концепций.

У некоторых американских авторов острая и насущная тема гуманистического сознания в современную эпоху профанируется националистическими самовосхвалениями или поверхностностью суищений. Показательна в этом отношении книга Мамфорда^онса «Американский гуманизм. Его значение для выживания» С" American IWnism. Its Meaning for «fori a Surrivftl t T95?) ХЛ. Дпонс объявляет американский гуманизм наиболее жизнеспособной версией западного Г7манизма. По его понятиям, в США сложилась уникальная ситуация, когда гуманизм как философия человечества стал частью образования, третьим элементом знания (первые два наука и искусства): «Гуманистическое обучение — нормальная человеческая деятельность, направленная на расширение наших бзгладов на природу гуманитарных наук. 1ушнисти^еское обучение помогает людям стать гуманными». / 155, с. 95 / Д^онс называет в качестве основных признаков современной теории гуманизма ее антитеологический характер и веру в демократию. Огрэнным образом, победа гуманистического миропонимания ставится в прямую зависимость от расцвета американской государственности. Ученый создает упрощенную и не совсем адекватную действительности картину современного духовного развитияСознавая, что традиция гуманизма выражает себя преимущественно словесно, в философии и литературе, Дконс обходит стороной литературно-критические концепции гуманизма. 11 Нео гуманизм 4 упоминается лишь как вид неокальвинистской доктрины. Дяонс, по сути, предается популистским восторгам перед американским общественным устройством.

В свою очередь, большинство отечественных исследователе** вплоть до последних лег огульно осулщали гуманистические концепции иностранны* ученых как абстрактно-идеалистические, оторванные от социально-экономических конфликтов. Подобные взгляды искажают реальное положение дел. Представляется необходимым указать на важность американского гуманистического литературоведения для мирового литературно-критического процесса.

Литературно-критическую мысль США второй половины нашего века не оставляет ощущение кризиса, И это не далекий отголосок философских размежеваний рубежа ХТХ" -ХХ веков, я скорее реализация не самых оптимистичных предчувствий мыслителей и художников того времени. Йзвестньтй американский критик.

Итаб Хассан считает, что все новейшее литературоведение объединяет «безмолвно признаваемая веши тема кризиса, кризиса не только литературного метода, но и самой литературы, кризиса, который означает такие и кризис культуры и сознания. Кризиса не только гуманизма, но и человечества в целом». / 29, с. 234 / Безмерно усложнившиеся процессы как в жизни общества, так и в бытии искусства лишают всякой иадеады на получение однозначного ответа на волнуицие вопросы. Отечественный литературовед H.A. Анастасьев иронизирует: «Идеи кризиса гуманизма и культуры столь распространены теперь на Западе, что порой их уже не аргументируют, а принимают за общее место, соревнуясь в наиболее э<�Ьфектных способах подачи». /8, с, 44/ Думается, это преувеличение. Сознание кризиса — уже первый tnar к его разрешению.

На картине современного состояния американского литературоведения и критики за необычайной пестротой красок и размытостью контуров можно уловить основные контрасты. Наиболее яркий — контраст между традиционной оценочной критикой и неоавангардизмом. Объективно сложившаяся расстановка сил в 60 -8С~е годы не позволяет говорить о преимущественном положении оценочной критики. Термином «оценочная» обозначена критика, построенная на вынесении определенного суждения, оценки (этической, политической и т. п.) нареду с эстетическим восприятием художественного произведения, Оденочнея критика покоится на интерпретации, но не сводима к ней, 11нтерпретация — логически доказуемый литературный анализ. Сменка, в отличии от интерпретации, предполагает еще и вовлечение обширного пласта, содержащего культурологический материал, эстетический вкус, эмоциональные пристрастия, этические императивы критика, его религиоэше верования — своеобразный контрапункт голоса конкретного критике и голосов его эпопеи. В качестве оценочной правомерно рассматривать и гуманистическую критику, предполагающую отправной точкой любого сувдения систему гуманистических цен-ност ей.

Наиболее эпатажные выпады со стороны довольно ярких и оригинальных мастеров от неоавангардизма вообще ставили под сомнение правомерность суждения, интерпретации искусства, ратуя за освобождения от" уз разума и языков". Так, американский культуролог Сыозан Сонтаг, автор статьи «Против интерпретации» («Aga inst Interpretation 11t 1966), вцця западное понимание искусства замкнутым в тесньтх границах греческой теории мимесиса, противопоставляет герменевтической интерпретации эротику искусства, непосредственное наслаждение формой, видимостью: «Чего нам определенно не надо теперь — это еще поглощение искусства мыслью или (что еще ууже) искусства Культурой. .фикция критика — показать, что делает его произведение таким, каково оно есть, а не объяснить, что оно значит.» / 57, с. 21Ё/ «Реверанс посредственности перед гением», «месть интеллекта искусству» — звонкие пощечины оценочной критике от сторонницы «инфрадидактичного антиискусства». / 57, с. 214> 213/ Причем С. Сонтаг не была одинока в своих нападках на интерпретацию, им созвучны футурологические пророчества канадца лА. ЛЛаклюэна, призывы JI. А^длера окунуться в «обскурантизм и примитивизм», бунтарские выступления IL Мейлера, П. ГУдмена, Т. Рочака и других. «Оценочная критика — критика, основанная на вынесении суждений и поиске действительных знаний — уже на грани исчезновения» , — это были вынувдены признать даже сочувствующие такой критике литературоведы, / 93, с. 26 /.

Неоавангардистские выпады больно задевали и оплывшее, негибкое тело догматичной и морализаторской гуманистической критики, принявшей интерпретацию содержания аксиоматической основой. Ьашый довод, выдвигаемый гуманистической критикой против ее ниспровергателей, — потребность человека в духовные ценностях для жизненной ориентации и возможность их синтеза из литературы. Однако и он потерял свое могущество с распространением в начале 50-х годов теории эволюционного Св противовес этическому) гуманизма, представленной в работах социобиологов Яж. Хаксли, Е. Уилсона и отвергающей авторитеты бога и моралистов во имя нормативного биологизма./ 62 / В подобной ситуации любое заявление о приверженности к гуманистической критике рискует оказаться претензиозным и несостоятельным, если за ним не последует анализ кризисного положения и поиск новой аргументации, йзкрытию причин кризисного состояния литературы и литературоведения и поиску прочного аксиологического фундамента для современного гуманизма посвятил свою деятельность Кджин Г^дхарт, ставший заметной фигурой в современной американской науке о литературе.

В отечественной науке творчество Ю, ГУдхарте упоминалось лишь вскользь в крайне обзорных исследованиях, 6 монографии Л." !. Земляновой «Современное литературоведение в США: теоретические направления и конфронтации Т920 — 198С"х годов» С 1990 } приводится ряд выступлений американских гуманитариев в защиту духовно-гуманистических ценностей литературного наследия. Б качестве альтернативы деконструктивистским концепциям Л. М. Землян о в, а н азыва ет л ит ерату р о ведч ескую по э ищш Юджина ГУдхарта. Основываясь при анализе взглядов ГУдхарта на статье В. Кейна «Етнесение суждений» («Diking Judgments «t I960), отечественная исследовательница делает упор на гудхартовскую критику деконетруктивизма в литературоведении и постмодернистских и неоавангардистских тенденций в литературе, о также его склонности к протестантской теономии. Нонконформистский кризис 70−80-х годов породил не только взрыв анархических настроений и атак на «культуру отцов», но и стремления защитить эту культуру от идеологов «эстетики молчания», резюмирует Л, М. Землянова. / 29, с. 25С / Однако, у В. КеЙна освещен один важный аспект гудхартовской критики, опущенный в исследовании Л, И. ЗемляновоЙ, — это гуманистическая концепция. В, Кейн приветствует возроадение оценочной критики, противостоящей экзальтированности «новейших умонастроений». Под «оценкой» он подразумевает не конечный результат, а способ Формирования литературного канона, ступень к пониманию художественного творчества. Йлесте с тем, В. Кейн указывает и на опасность односторонности гуманистической критики, когда в прагматистском стремлении поставить литературные тексты на службу о tfii ест венным и культурным целям подгоняется под одну традицию разные писатели с принципиально отличными взгледами. В. Кейн отдает предпочтение гуманистическим позициям английского литературоведа i.F. Ливиса перед «туманностями» JL. Три л-линга и Ю, Гудхарта.

Посвящение основной части данного диссертационного исследования рассмотрению позиций 1£}цжина Рудхарта обусловлено высоким теоретическим уровнем и гуманистическим пафосом его исследований. Будучи профессором литературы в Маесачуссет-ском технологическом институте, а затем в университете в Брэндесе, фщин Гудгарт ведет напряженную работу в области литературы и литературной теории. От практической критики, книг «^топическое видение Д. Г, Лоуренса» и п^льт эго. «Я» в современной литеюатуре" ('The Utopian «Vision of.

Iewrenc* 7963> 4 Ehe C"1* <>f Th0 Self ln tooaeri1.

Literяture 4″ 1968) он постепенно подходит к теоретическому осмыслению основ критики и обоснованию так называемого ценностного подхода к произведениям литературы,? книге «1^льту-ра и радикальное сознание» («Culttare and Radical Conclence1' T973) его занимают проблемы взаимоотношения идеологии и критики, а в статье «Крах критики» («The Failure of Criticism 1976) и одноименной книге, вышедшей двумя годами позже, дается углубленный анализ ситуации в англоамериканском литературоведении. Не оставлена беэ внимания разработка более узких тем» например, темы авторского «я» в современных художественных произведениях, как в статье «Писательство и уничтожение «я» .

Writing the Urning of the Self «» ^88) — дается оценка творчества ряда писателей, литературоведов и культурологов в рецензиях 60-х годов в «Партизан ревыс» («^artisan Rewtev j 13 U 146 /.

Гуманистическая концепция складывалась у Кожина ГУцхарта постепенно, в ходе конкретных исследований огромного по объему литературного материала. Лоуренсовское творчество с его идеей обретения человеком единства духа и плоти стало объектом пристального изучения в ''Утопическом ведении Д.Г. Лоуренса". Эта ранняя работа щв не вьщеляет Ю, 1'Удхарта из числа критиков-моралистов, но автор уже заявляет о себе как о зрелом исследователе, умеющем сочетать этнческую оценку с диалектическим взгладом на художественное произведение. Уже в «Пульте ого» прослеживается гуманистическая ориентированность, подтверлщае-мая, к примеру, зеданностыо проблематики — ццея человеческого самосознания в художественной литературе подается Гудхартом как в исторической перспективе, так и во всем драматизме современной ситуации. Но только в поел едущих работах Ю. Г^д-харт открыто объявляет себя приверженцем гуманистической критики и дает ей теоретическое обоснование.

Ю. ГУдхарт утверждает положительную роль гуманистической критики для литературного процесса, считая главной опасностью ослабление ее оценочной функции под деморализующим действием модернизма или вследствие отрыва от практики искусства.

При тенденции современного модернизма к деморализации критики, считает Гудхарт в книге «Крах критики», «оценочная функция. вкщится как упражнение в суждениях о вкусеотстаивание многозначности и неопределенности значения», / 138, с, 5 / Тому подтвержениям служат ссылки на многочисленные работы представителей французской школы и ее американских союзников — дек о нет рукт и вист о в Ж. Дерриды, Р. Барта, Л. Витгенштейна, Д. Остина, С, Зша, — ставящие под вопрос «саму природу критической деятельности в нормативном смысле». / Т38т с. 3 / Так, критика, по Жаку Деррцце, — монтаж текстур, расслабление множественных значения, вид сюрреального протеста против принуждений морального суждения и систематического мышления. Критика, пронизанная тенденцией к деморализации, воплощает в себе судьбу модернистской литературы, делает вывод Рудхарт. В модернистских произведениях «децентрализация воображения» ведет к преднамеренной потере равновесия в разнообразии опыта, когда никакая точка зрения, никакая позиция не предпочитается". / 138, с, 3 / Постепенно происходит перемецение подобных процессов в критическую деятельность. Интерпретация литературы, лишенной четкого взгляда, этического Сфилософского, религиозного или какого-либо другого) стержня, сама лишается определенности, становится уклончивой. В подобной ситуации оценка невозможна".

Несостоятельность оценочной функции критики проявляется и в противоположной тенденции — к моралистическому осуждению модернизма, вытекащему из непонимания современной действительности, Эта проблема вплотную касается гуманистического направления в литературоведении и критике, симптомы нездорового состояния которого Ю. гуцхарт определил в статье «Нрах кри* тики», и заключаются они в следующемво-первых, в разделении гуманитарных наук на специальностиво-вторых, в заблуткдении исследователей, что для достижения дисциплинарного статуса литературоведение должно подражать естественным наукамв-третьих, в стремлении к практической полезности от занятий профессиейв-четвертых, в пбарахтаньи" критиков, неспособных найти адекватного их взглядам позитивного подхода и замкнувшихся в своем негативном ко всему отношении. / 137, с, 378 / Перечисленные Гудхартом симптомы по сути говорят о том, что над литературоведами давлеют позитивистские и неопозитивистские методы критического анализа, мешающие сочувственному, вовлеченному взгляду на сегодняшнее бытие искусства. Как результат — превращение гуманистической критики в раздражительный консерватизм, презрительно отвергающий настоящее и ностальгически благоговеющий перед прошлым. сль о несостоятельности гуманистической критики заставляет Гджина Гуцхарта отмежеваться от опыта предшественников в создании жизнеспособной теории, «¿-Ъе употребление термина „гуманистическая критика“ не должно ассоциироваться с версиями, вьщвинутымм Ирвингом ЕЬббитом и Полом Элмером ¦гЬром, которые придали ему ненужную реакционную и угнетаоцую репутацию» — писал он. / Т38, с. Jv I Восхищаясь англий-ск0й" выси1ей критикой" ХГХ столетия, Гудхарт не желает видеть продолжения и обновления гуманистической традиции на американской почве. Он упрекает «неогуманистов» во враждебности современной им литервгуре и непонимании новых щей. Дня Ю. 1Удхарта модернизм и авангардизм стали уже фактом литературной истории, данность от которой невозможно отмахнуться. Тенденции, пугавшие «неогуманистов» наростащей непознанной и неуправляемой анергией, для Рудхарта перестают быть таинственно апокзлипсичны, но не становятся более приемлемыми. Однако, современный критик"гуманист не может позволить себе ополчиться против литератур ноР действительности, ведь подобная агрессивность подвергалась осмеянию еще в начале века. Еджин Гудхарт иэдеется познать современную литературу, что невозможно без хотя бы частичного ее тгриятия. По его мнению, цензорская моралистическая критика не достигает истинного знания и обречена на стерильность.

Заявление 1удхарта о несопоставимости своих позиций с доктриной Ирвинга Ееббита и Пола Элмера ifcpa расходится с главным тезисом данного исследования о существовании гуманистической линии в американском литературоведении и критике XX века, Згому есть объяснение. Суть расхоящения в том, что в данной работе упор делается на попытке Бэббита, Мора и их сторонников, а затем и современных критиков гуманистической ориентации, в частности Гуцхарта, утвердить ценностный подход к литературе и разработать концепцию гуманизма. Кджин Гудхарт связывает И. Еэ Сбита с традицией формализма. 5 этом вопросе на близкие Гудхарту позициях стоит отечественный ученый И. П. №тьин, усматривавший в «неогуманиэме» предпосылки современно* «новой критики». Представляется ваш&tradeразличать в «неогуманистической» доктрине присутствие двух противоположных элементов: ограничительной и нормативной эстетики и открытой гуманистической этики. Однако, прекрасно сознавая враяэдебность И, Еэббита современным ему тенденциям в искусстве, ТУдхарт, нарушая всякую логику, пытается провести сое^ динктельную линию между позицией основоположника «неогуманизма» и откровенным модернизмом американского критика искусств Клемента Гринберга, ссылаясь преимущественно на «Новый Лао-коон» Еэббита и «Модернистскую живопись» Гринберга. Такое соединение существует, утверчщается автором «фата критики», внцящем в реакционной эстетике «неогуманизма» «аскетические основы Формализма». / Т38, с. 204 / «Неогуманисты», как и современные формалисты, стремятся" восстаиовить порядок в мире", обеспокоены существующим хаосом. Желание порадка Ю. Тудхарт рассматривает как неотъемлемый и постоянный человеческий мотив, сосуществующий с порывом к свободе. И не стремление к порядку вызывает раздражение критика, просто он считает формализм специфическим, перверэивньтм способом удовлетворения этого стремления. Гудуарт обращается к слвборазвитой и несовершенной эстетической платформе И, Бэббита, не принимая во внимание фштософско-этическую доктрину «неогуманизма». «Новый Лаокоон» Едббита был направлен против синтетических, или, по выражению автора, гиперэстетических эффектов романтического и модернистского искусства. Еэббит настаивает, что ред новых форм искусства («словесное рисование», «цветовая музыка» и т. п.) — это симптомы патологии, порочщения болезненного состояния чувственного аппарата. Более сложна позиция К. 1^ин-берга, отодвигащая на дальний план индивидуальные черты протою наведения к концентрируй г яся на каперс опальном, «художественной логике», выражающей себя через исторический проиесс. История искусств, по Гринбергу, содержит скрытую в последовательности художественна событий «рациональность», постигнуть кото-руг — звдача как художника, так и критика. Такой взгляд гуд-^арт считает одной из версий классицизма, всегда озабоченного защитой нерушимого единства жанров и Форм. Ойпность И. Еэббита у. К, Гринберга Кджин Рудтарт усматривает в юг стремлении очистить искусство от его жизненных элементов, А важное отличие представлено в том, что классицизм Гринберга футуристичен и еще не реализовал свою сущность, а классицизм Нэббита ностальгический, непрестанно напоминащий о былом совершенстве во времена античности. Б действительности мееду взглядами Ьоббита и Гринберга существовал рдц отличий, ЕЬббитовское требование стандартов в искусстве подразумевало не просто узкий спектр эстетических канонов, а и исторически накапливаемый нравственный опыт, свод духовных законов, которые не сводимы к рационалистическим Формулировкам. Идеолог авангардизма Клемент Гринберг приветствовал «новую культуру», построенную на критическом восприятии современной истории, разрушающую все существуетцие ранее понятия и истины, в сохранении которых видел свою задачу ЕЬббит.

Г!ренебрежительное отношение к «неогуманизму» * возможно, было обусловлено еще и одержимостью 1С, ГУцхарта идеей, утверждавшей упадок литературы и литературной теории, находящихся в поле проникающего действия католического миропонимания, а, как мы помним, одна ветвь «неогуманизма11 развивалась в направлении к англо-католицизму. Гудхарт считал, что католицизм статичен, тяготеет к упорядоченности и приводит к формализму, тогда как протестантизм обладает динамикой и истинно критическим духом.

Гудуарт игнорирует тот факт, что «неогуманизм» противостоял эстетическим новшествам своего времени, делал главный упор на утверждение этического подхода, корректирующего течение литературно-художественного потока с позиций универсальных норм и ценностей. Ценностного (гуманистического) подхода придерживается и сам 1Удхарт в своей практической деятельности. Ценностный подход он собирается возродить на основе собственной концепции гуманизма, противопоставленной брожению модернистских и постмодернистскит теорий.

Положение данной диссертационной работы о наличии гуманистической линии в американском литературоведении не означает утверждения прямой приемствечности методологии «неогуманиэма» и *илосо (?чгко-эстегическиг взглядов Кджина ГУдхарта, Речь вдет о том, что часть исследователей в американском литературоведении и критике с начала XX века и до наших дней обращалась к проблеме гуманистического сознания в стремлении дать свою концепцию гуманизма, приложимую к литературной теории и критической практике, а также и другим аспектам человеческого духовного опыта. И для инеогуманистов" и для Гуцхарта гуманизм связан с «качеством» жизни, а значит, и с определенным набором «ценностей и истин». 7 И. Бэббита, П. Э, Мора к их последователей эти ценности чадисторичнът, универсальны и незыблемы, облекаемые в одежды разньчг времен они постигаются творцами и находят свое воплощение в произведениях литературы и искусства, а затем питают жизнь и творчество поел едущих поколений. И сейчас, в покачнувшемся мире эти ценности должны противостоять дегуманизации. Отсюда и неприятие современной литературы и современного этоса. Современная литература — это господство" потока**, релятивизма, безоглядного нигилизма, она — реальная угроза ценностной стабильности, а значит, по мысли «неогуманистов11, порочна, незаконна, не имеет права на существование и на голос.

Бремя раздвинуло горизонты для Кджина Гудхартаво второй половине XX столетия он уже мог понять мнимость многих страхов и кошмарных видений прежние моралистов. &-швив свою негибкость и статичность, отошел в тень постулат о дуализме, столь милый сердцу «неогуманистов», которые иногда поддавались соблазну испольэоваль его в качестве скальпеля для препарации живого тела художественного произведения в навязчивом стремлении отделить низменное от возвышенного. Но осталась тревога о судьбе гуманистических ценностей. Оудьба этих ценностей для С. Гудуаога связана с судьбой литературы. ГУдхарт не желает увязнуть в трясине философствования" как ото случилось с «неогуманистами». Си заявляет лишь, что исповедует «критический гуманизм, ровденный в диалектической форме». / 138, с. 16 / Заметна определенная смена приоритетов гуманистического исследования, сделанная Гудхартом по сравнению с «неогуманистами что объяснимо общим ходом развития американского литературоведения, сместившего акценты с философских проблем на культурологические, Если И. Еэббит и П.Э. Щ настаивали на универсальности гуманистических ценностей и дуализме, то Ю. Гудхарт определяет неаболее важным в гуманизме другой элемент — «критический дух», или «дух сопротивления», который включает в себя традиционно е искусст во.

К понятии «критический дух» аппелировали и «неогуманисты», в частности П. Э, Мор и Н. ?Ьэрстер, Так, ¿-¿-ор признавал, что «все ученые, имеют ли они дело с историей, или социологией, или йилососией, или языками, или, в узком значении слова, с литературой — слуги критического духа», так как они занимаются интерпретацией и передачей опыта от поколения к поколение /166, сЭ39 / Но, по большому счету, «кеогуманистам» ближе понятие стандарта, устойчивого канона.

По Ю. ГУдтапту, гуманизм «относится критически к существующему обществу с точки зрения лучшего общества4. / 13?, с. 368 / Не принимая утопизма оадикальных социологов, что же может вкладывать критик в фразу 4с точки зрения лучшего общества»? Наличие идеальных представлений, универсальных ценностей, стабилизирующих сознание, дающих основу для критики действительности, нестабильной, изменчивой, многоликой. Большее преимущество употребления понятия «критический дух» — его динамизм, отсутствие догматичности. Впрочем, и «критический дух» у Гуд-харга и универсальные ценности «неогуманистови уходят корнями в идеализм, нНеогуманисты» странным образом были исключены Г^дхартом из гуманистической традиции. Но в его работах не чувствуется поклонения авторитету и тех, кого он причислял к этой традиции несмотря на тзличия т идеологических позиций (а именно, англичан Нарлейля, Раскина, Арнольда, <?.Р, Ливиса и Р, Устльямса, американцев Э. Уилсона, Д. Триллинга, испанца Ортега-и-Га сеета), С уважением отзываясь о работах Кэрлейля, Раскина и Арнольда, «вдохновленных позитивным поредком ценностей, обогащенных моральным пониманием религиозной традиции и глубоким во хищением проинведениями искусстве и интеллектом прошлого и настоящего», Гудхарт все же считает их скорее опытом осмысления духовных последствий новой механической цивилизации и французской революции, чем ориентиром и образцом для современной гуманистической критики. / 135, с- 9 / Творчество ДО, Арнольда и Ф. Р. Ливиса рассматривается в книге «Прах критики» в широком контексте английского социального критицизма. При всем воехмцении их гуманистическим пафосом, I. ГУдхарт не оставляет без внимания и иг просчеты. Так, уклончивость нынешей оценочной критики считается унаследованной от Арнольда, а фигура Ливией представляется современным воплощением гуманистической традиции ХТХ века, демонстрируя ее силу и слабость. Ограстно отстаива-щий высокую культуру Р. Ли вис, по ГУдхарту, часто сталкивается с непониманием современной действительности, что проявляется в его моралистическом осуодении модернизма.

Что же до Т. С. Элиота, то пли глубокой симпатии к его таланту, практически все его теоретические положения становятся у Гудхарта предметом полемики. Ю. Гудхарт критикует элиотовский взгляд на гуманизм как паразитическую доктрину, то что Элиот приветствует в гуманизме (утверждение порцдка в противовес енапхии), считает не более, чем классицизмом.

Кдишн Рудхарт — не преемник и не продолжатель адей кого-либо из вьщащихся критиков, в англо-американском литературоведении он занимает особое место. Однако, все его творчество идет в русле гуманистической традиции, что видно при конкретном рассмотрении его литературоведческой методологии и религиозно-этических позиций.

П." Новая критика" и радикализм в оценке Ю. Тудхарта.

Основы гуманистического литературоведения и критики разрабатываются Пекином ГУдхартом в широком сопоставлении, с одной стороны, с методологией «новой критики», с другой, с радикальной критикой. Проистодит своеобразное конструирование собственных принципов ггерез размежевание .

Политизация все* сфер общественной жизни, зарождение контр-культуры, обострение расовых конфликтов поднялись гигантской волной радикализма в 60-е годы, но уже к середине ?0-х консервативные настроения постепенно отвоевывают утраченные позиции. Раздаются упреки «эпохе, не создавшей шедевров'', более примечательной «скорее своей хаотической общественной актив-ностьи, чем вниманием к высокому искусству» (А. Кейзин)• / U с. — 77 /.

В развенчание радикализма внес свой вклад и 1) цжин Г^д-тгарт. ГЪ большому счету, Ю. Гудхарт — не противник идеологии, но он хочет раздвинуть ее границы, стремится не оградить литературу и критику от борьбы идей и политических веяний, а просто избежать идеологической засоренности, тупой однонаправленности. ГУдгартовекую заинтересованность идеологической полемикой подтверждает его многочисленные выступления, например, статья «Дет адикавизированные интеллект у альт» («Deradlcalized itrtellscrtitels «* далекая ст непссредстЕето зте^атутотах гроблег*.^удуарт пускается в рассуждения относительно сущ ест ву-щего политического кризиса, суть которого в том, что «политические промахи системы обусловили занятие политикой чрезмерно большого места в жизни». / 136, с. 180 / Критик обрушивается на бывших радикалов) Нормана Подгореца, в частности), называя их «новыми консерваторами11 и упрекая в ийвращении перспектив политического развития.

Наиболее значительное гудхартовское исследование природы радикализма — книга «Г^льтура и радикальное сознание». Проблема человека и его вовлеченности в культурное развитие, никогда не оставляемая Ю. Гудхартом без внимания, высвечивается здесь на уровне идеологических конйронтаций. Обращаясь с многочисленными реминисценциями к /Ьнтеню, Арнольду и другим, Ю. Гудхарт прослеживает истоки и пути развития культурного радикализма в Америке и Англии.

Что наиболее важно для нас при рассмотрении «Культуры и радикального сознания» — выявить, к какому литературоведческому подходу испытывает приверженность ¿-джин Гудхарт. -Американский критик однозначно является противником крайнего радикализма, озабоченного только окстралитературными реалиями. Но такая позиция не делает его автоматически приверженцем «нейтральной», реологически незаинтересованной «новой критики». Напротив, он заявляет о желании избежать стерильной озабоченности только внутренними формами. Йаенно с недостатками формалистического отношения к текстам, сжавшем критику к понятию научной компетенции, мастерству и тщательности прочтения текстов, связывает ГУдхарт усиление влияния радикализма,.

Одерживающая Форпосты в академическом мире «новая критика» возвела в абсолют понятие «метода». От Т. С. Элиота берет начало убенщенность в необходимости безличного и универсального подхода. Сам Г^дхарг иногда пользуется понятиями из арсенала «новой критики», говоря, непоимер, о «парадоксе», «напряжении» и т. п. Но, по его мнению, «новая критика», владея хорошо разработанной и обширной системой методов, замыкается наанализе. В этом и таится опасность выхолащивания смысла, тривиализации гениальных произведений под видом «тщательного прочтения», подгонки текста под полюбившийся метод или установленную схему. Шрочем, перечисленные недостатки не раз ставились в вину «неокритикам» и до Гудхарта, Речь едет не о конкретгатх положениях того или иного критика, ведь сам «ньюкритицизм» не представлял монолитного направления и в его пределах варьируются многочисленные группировки, гуд^арт охватывает весь интралитератур-ннй подход, при котором суждения о литературе ограничиваются только ее текстовым материалом. У^итик сознает необходимость дать выход во-вне эеюшутому на тексте анализу, сделав его основой суждения и оценки, экстериориэировав ценностные установки* Гудхарт подчеркивает: «Анализ структуры или упорядоченности в образности произведения мокет убедить нас, что оно обладает цельностью и искусностью, но он редко убелщает нас, что произведение имеет тот вид жизненности, которому мы можем дагь имя «сила» или «красота» или «обаяние». /135, с, 53 / Соответственно, центральные элементы литературного опытаправдивость ойрвза, сила эмоционального воздействия и т. п. -требуют для своего постижения нечто большее чем анализ текста, как бы искусно он не производился. Определенная методика помогает литературоведческому поиску, собранию и классификации фактов, Гудуарт демонстрирует нам неспособность силой одного метода достичь полного понимания величия датгсе не всего произвел дения, а одной йпазы. Й качестве примера дано толстовское предложение: «%тзнь Ивана Ильича была самой простой и самой обычной, и, несмотря на это, самой ужасной». Анализ этого предложения, допустим, вскрытие парадокса в употреблении «ужасный» после «обычный», упускает из виду «правду простоты», что делает высказывание классическим. / 135, с, 53 / Кан аргумент против обеэличивакщего культа метода К^цшн Рудхарг вццвигает принцип значимости личностного элемента в критической оценке.

Отмечаемая Гудхартом тенденция гуманистической критики к объективности, научной ценности литературоведческого исследования приводит к парадоксальным результатам потери истинного знания в прямой зависимости от подавления личностного элемента. Таким образом, элиотовской традиции самопреодоления в искусстве, исключения из него биографического *я", противопоставляется гуманистический взгляд личной вовлеченности.

Литература

продукт человеческой мысли и чувства, она направлена к человеку даже в технологически^ век. Отказ от учета личностного элемента рассматривается Рудхартом как предательство критики по отношению к литературе. Ццеальный критик в его представлении сочетает информированность, ум и критическую способность с умением вовлекать в свои исследования своЯ опыт ойцения с людьми и отношения к ним, свои духовные интересы, то есть «он встое^-дается с литературой не просто как специалист, но v. к?, к каждый в своей человечности». / I3E, с. / Впрочем, достижение такого идеала весьма проблематично, так как избыток лкчкссткого, субъективизм оказывает коррозирующее воздействие на критическую способность. В трактовке К). Гуцхарта личностный эле*-мент обеспечивает жизненность литературы и критики, понимаемых в широком смысле, выходящем за рамки традиционно-гуманистического арнольдовского определения. «Литература — это не просто критика жизни, но она сама по себе должна критиковаться жизнью. Книги, выбираемые за образец поведения в жизни, не диктуются только другими книгами, но и опытом* чувством реальности, Литература как критика жизни дополнена, не заменена, критикой литературы на основании жизненного опыта. Вэтом смысле чем более богаты^ и более осмысленный опыт жизни (моральной, политической, эстетической, духовной ее стороны) -тем богаче опыт литературы» , — подчеркивается автором книги. / 135, с. 57 / Критика, по мысли Гудхарта, должна преодолеть разрыв анализа и оценкиt обеспечить связь с жизнью. Однако, его понимание жизни часто тождественно духовной культуре вне ее тесной связи с деятельностью определенных социальных институтов, политических группировок или слоев общества. Ju. ГУдхарт впускает в литературоведение и критику «личностное», человеческое", но боится впустить «социальное» и «материальное», учет которого стль же необходим для достижения истинного суждения.

Необходимо пшзнать важной заслугой Кожина 1уцхарта попытку поиблизить гуманистическую критику к человеческому бытию в миге и к литературной действительности, Б безогледной борьбе против импрессионизма теоретики «неогуманизма» И, Ееббит и П.Э. ¦-ор утверждали гуманистичность в высших канонах, внешних по отношению к непосредственному человеческому существованию, не находящихся с ним в диалектической взаимосвязи. ГУдхарт же стремится восстановить потеряное единство литературы и критики с жизнью. И такое единство, по его мнению, обеспечивается личностным элементом в творчестве,.

Гудхарт не писал на своих знаменах «Закон меры», как это делали «неогуманисты», но в своей практической работе он стремится балансировать на тонком канате «золотой середины». Преодоление идеи автономности искусства и рассмотрение литературы в культурном контексте содержит для критика опасность гиперидеологизации. Идеологизация литературы радикализмом и деидео-логизация и деперсонализация ее «новой критикой» — две крайности, сходящиеся в своем желании подогнать литературные тексты под определенные схемы, И радикализм и политическую незаинтересованность ГУцхарт объединяет одним словом, излюбленным определением Ъттью Арнольда, —^{листерство.} Потребительское отношение к культуре, погоня за модой, псевдоинтеллектуальное (фразерство, как и педантизм академической традиции — все это лрь две стороны одной монеты. Суть одна — филистерство, «бесчувственное к интеллектуальной жизни, духовному вдохновению, слошости и красоте культурного действа», / 135, с. 31 / Зацитникк «высокой» культуры, а таковыми объявляли себя «новые критики», потерпели банкротство. Знаком такого банкротства для ГУдхарта является из неспособность отстоять традиции и убедительно обосновать свои ценностичто влечет за собой вторжение радикализма в гуманитарные дисциплины.

Кджин Гудхарт ведет критику радикализма по нескольким направлениям: во-первых, он демонстрирует опасность культа воображения, когда допускается возможность реализации в действительности какой-либо художественной вдеи, критик утверждает неоднозначность художественного творчестваво-вторых, ГУдхарт протестует против политического использования произведений литературы, дейоширушцего их истинное энечениев-третьих, он противостоит идеологам контр-культуры, отстаивая значимость «вътсоной» культуры.

Заявляя о своей приверженности к традиционному для гуманистической критики понятию культуры с ее дисциплинирующим воздействием на человека, в кратком обзоре различных трактовок культуры от антропологической до психоаналитической и утилитаристской Ю. Гуцхарт связывает радикализм с популистской версией культа художника, развитой в XIX столетии под покровительством романтизма. Критик делает исторический экскурс в ХУН столетие, утвердившее вместе с авторитетом разума веру в способность искусства изменить жизнь. Последующие, XIX и XX столетия отдают дань художественному воображению и, соответственно, искусство уже наделяется способностью создавать жизнь. Нарисованная Ю. ГУд-таптом гсигокая культупно-историческая панорама помогла критику я^че осветить те^у литературной утопии и антиутопии* Утопия" Томаса Мора — зто «нигде», чистая фантазия, мечта, подмечает^{удхагт.} fio Просвещение приносит отпущение возможности социально.

Политических изменений, а значит, придает иной характер утопии. Б исследовании темы литературной утопии критик опирается на две важные посылкиво-первых, утопическое воображение еще не исчерпало себя и находится в процессе развитияво-вторых, утопизм — это категория как литературная, так и политическая, / 135, с. ЮЗ / Литературный утопизм— художественное изображение идеального политического и социального поредка, основанного на этических принципах, в отличии от радикальной идеологии литературный утопизм «незаинтересован», озабочен только развитием чиеи. Однако утопизм становится опасным, доказываем нам критик, когда перестает бъчгь просто прекрасной мечтой или сатирой на сутествуоций" уклад, а вторгается в историческую реальность с амбициями изменить все согласно щее. Представляет интерес трактовка марксизма как особого вида утопии, в которой учтен научны^ характер, политическая ангажированность марксистской теории, а также кгитическое отношение к утопизму предшественников.

Й XX веке утопическая вера в разумный замысел истории, разделяемая многими философами, была разбита именно тем, что многие утопические идеи, реализовавшись в жизни, обнаружили свою неприглядную сторону. С осувдением утопического воображения выступили консервативно настроенные ученые, литературоведы и культурологи. В литературе сопротивление утопической тирании нашло свое выражение в антиутопиях" Рассматривая известные антиутопии нынешнего столетия Замятина, «1994» Дк. Оруэлла, «О, этот дивный, новый мир» 0. Хаксли) Гудхарт подчеркивает: «Антиугопистский взглдц основывается менее на опыте, а более на раскрытии логики утопии — отскща его футуризм» * / 135, с. 118 / И действительно, большинство а^иутопий уносят свое повествование далеко в будущее и рассматривают чаще всего возможность негативного, нежелательного развития утопистских принципов.

Кпктик нагпушвает новые тенденции развития утопии, соотносите с антиутопией — возникновение «нового» утопизма чувственной Фантазии взамен утопизма разума./ Т35, с. 119 / Уто-ш*стский взгляд на пазум покоится на вере в возможность организовать действительность сообразно рациональным принципам, жестким поведенческим установкам. Антиутопия, опровергая этот взгляд, утверткдает существование в человеческой природе чувственного, иррационального начала, которое невозможно на подавить, ни награвить в желаемое русло. «Новый» утопизм подхватывает идею доминирования чувственной природы человека и рисует уже принципиально новую общественную организацию, гда правит не разум, а внутренний импульсно опять же не учитывается обратная сторона ццеи, Отличие «нового» утопизма от анти-утопиэма определено К. ГУдхартом в следующем: утопизм радикален, призывает к вмешательству и изменению действительности, антиутопизм консервативен, он только оказывает сопротивление генерализирующему и систематизирующему импульсу утопизма. Антиутопизм, таким образом, выигрывает благодаря способности осознать несводимое в систему многообразие человеческих нужд v стремлений. Подобный взгляд на проблему литературной утопии обнажает консервативны^ характер гудхартовской критики. Г/д-хаттг предпочитает спокойное художественное осмысление действительности дяже при критическом к ней отношении смелости уто-ги ст сж их прожектов.

1L Гудхарт призгаег связь творческого воображения с социально-политической ситуацией, а также его трансформирующее воздействие на общество, но полагает, что способность литер&турного произвещения воздействовать на общество не должна возводиться в особое преимущество. Ведь часто художественное воображение морально неоднозначно, содержит внутренние противоречия. Тек, антиутопия Замятина направлена против тоталитаризма и в то же время сема включает элемент тоталитарного мыгщения. Как пишет Замятин, многие люди не нуздаются в ст^астя^ и предпочитакт спящее состоягме, охотно предлагаемое км утопией разума. Но когда автои призивает — «им не должно позволять спать* - ТУдхарт спрашивает,^ет ли тут «опасности принятия на себя ппокторской голи и не нарушен ли сам принцип свободы спать», / 135, с. 123 / Этот пример подводит к выводу о необходимости осторожного и вдумчивого обращения о литературным материалом и недопустимости коньюктурного использования литературы в политической пропаганда.

Помимо опасности деформации литературных идей Ю. Гудхарт озабочен проблемой вторжения политики в область эстетики. За примером он обращается не в сферу критической интерпретации, а непосредственно к литературным явлениям — футуризму и сюрреализму. Основоположник и теоретик сюрреализма Андре Еретон пророчил поэзии преодоление разрыва действия и мечты. «Не только сюрреалист хочет вырваться из тюрьмы разума и языка в действие и испытать неведомое и прекрасное, но только он видит себя вовлеченном в движение, коллективное предприятие, что изменит как социальную, так и личную жизнь» , — замечает Гуд~ хятуг. / 135, с. 133−13−1 / Тем не менее все манифесты сюрреализма критик считает «старой эстетской игрой», затеянной с целып пощекотать (Филистерское чувство здравого смысла. 1С. Г^д-херт проводит параллель меящу сюрреализмом и большевизмом, основываясь на их обовдном стремлении к революционной практике.

Столько скрпеализм сосредоточен на внутренней жизни, а большевизм наоборот),^туризм также желает стереть грани художественного вымысла и объективной реальности. Так, родоначальник футуризма '¿-аринетти, связавший своксудьбу с Цуссолини, объявлял, что «искусство — это вечное продолжение нас самих в пространстве и во времени, в нш течет наша кровь» ,/41, с. 167 / Гуд-харт демонстрирует, как подобные позщии в крайней своей манифестации становятся эстетическим оправданием фашизма. Это не означает, что фашизм шро? едается определенной эстетикой, но культ активного воображения предполагает анархию, свободное выплескивание агрессивной энергии. Резко нетгоишля эгоизм, во-игствущий аморализм и авангардистский антитрадиционализм ¡-.¡-а— ринетти V другие футуристов, Гуд^арт настаивает, что критик обязан пседичать политическую подоплеку художественна произведений. Американский ученый напоминает об экспериментальном характере аморадиетического искусства, который осознавал еще.

Яицете, Экспериментальность должна исключить имитацию или немедленную политическую реализацию.

Перенося взгляд в область идеологии к рассматривая деструктивное проявление" радикального сознания" в культурных конфликтах 60−7б-х годов, К). ТУдхарт обвиняет идеологов контр-культуры Теодора Рочака, Брюса Яранклина, Герберта Маркузе и других радикалов (в частности, Фредерика Круза, Дкеймса Голдберга) в противостоянии «высокой» культуре и отчулщении от культурных традиций прошлого. Если «новые критики» и изолировали изучаемое произведения от реальной действительности, то они все-таки рассматривали его «тгцатель^о», творческихарактерная же черта американской радикальной критики — вульгаризация литературных у социокультурна идея. ГУдхарт подмечает, что радикалы часто б дискуссионно цел^ деформируют объект атак. Так, Бокс франклин постоянно Фальсифицирует деятельность «новой критики», а манифест Т. Лочака «Создание контр-культуры» {" The Making ог the Counter Culture «) утвеплщает обесчеловечивание и разложение науки, призрачность культурного опыта.

Часто радикализм навязывает мнение о том, что «высшая» культура оппозиционна демократии. &-тсль Гудхарта совсем инаяврагом демократии является филистерский элемент массовости в ней самой, пренебрегающий индивидуальностью и приводщий к тоталитаризму. / 135, с. 94 / Здесь явно просматривается общность Гудхарта с £Ь б битом и другими консерваторами начала века в их подозрительном отношении к демократии, только вместо консерва-тивнс-утопического элитаризма современному критику присущ более трезвый v терпимый взглвд на общественное устройство.

Теоретические исследование «Культура и радикальное сознание», «Нрятг критики» и другие убеждает нас в ток?, что Е. Гуд~ харт привнес в теорию американского гуманизма новое чувство истории, отличное от пгогрессивиэма радикалов и от ретроспективного традиционализма его предшественников. Для него история «обеспечивает медиум для испытания конечности чьего-либо бытия в единстве с другимиt дает представление о родственности общества, обнаруживая в нем свободы и запреты, деланщие возможной цивилизованную жизнь», история — это не только данность имевших место событий, набор фактов, но и сфера альтернативных возможностей. / 137, с. 368/ Гуманистическое видение, по идее Гудхарта, должно избавить художника от едентификацки своей судьбы с историей. Часто художнику необходимо отвернуться от существущих образцов политики, экономики и культуры в поисках возможных альтернативных реалий. 8 качестве наиболее драматичного и поучительного примера сопротивления историцизму кгитик приводит творческий подвиг Алекзэодра Солженицына, утверждавшего попранные ценности справедливости вопреки официальной лживости и жестокости, а т?.кже литературные позиции Аб-гама Терца, считавшего фантазию единственно возможным реализмом в тоталитарном обществе, Их деятельность названа" нонтр-дидйктизмом против дидактизма режима" и, по мнению американского ученого, и фантастический маршрут Терца и реалистически* маршрут Солженицына являются дорогами гуманизма. / 138, с, 25 / Впрочем, Гудхзрт не претендует на четко разработанную концепцию историзма, его позиция выясняется лшъ благодаря некоторым теоретическим отступлениям и попутным збмечвният. 3 действительности, скорее следует говорить о гудуартовскоы чувстве истории, чем о принципах историзма, фитик называет свое чувство контрарным по отношению к современному технократическому прогрессивизму. «Так сильна ггрогрессивистская этика в на-г!, ем культурном восприятии, что несмотря на отречение от просветительской идеи прогресса, литературная история воображается как жестокое эволюционное соперничество, война против авторитета, каннибализация фаэе-фигеэ» , — отмечает Ю&bdquoГУдхарт те неприемлемые для чего черты прогрессивиэма, которые обесценивают прошлое. / 137, о. 387 / В его понимании прогрессивном является отрицанием истории как таковой.

Именно в аспекте отношения к истории Кджин ГУдхарт определяет общность и различия радикализма и гуманизма. Политический радикализм критически настроен по отношению к существующему ойцеству, сообразуясь с определенным понятием о лучшей. ¦ социальной организации. И это родкит гуманизм и радикализм. Но в действительности радикализм и гуманизм оппозиционны друг другу, причел чувство оппозиции сильнее с радикальной стороны, которая объявляет гуманизм буржуазной идеей- 1^дхарт возвращает радикализму обвинение в буржуазности: основа радикалист-ской критики гуманизма имеет парадоксальное сходство с буржуазной йилосойией, то есть стоит на прогрессивистских позициях. Впрочем, в некоторых рядикалистских теориях Гудхарт видит близкие свое?* концепции элементы. Например" в марксизме есть мораль, заложенная & priori * которая являет собо# не только «исторический прогресс», но и «логику истории». Критик сожалеет, что критическая сила марксизма ослаблена утверждением об исторически обусловленные Нормах существования морали. Лгбой радикализм навязывает истории свою линию движения, часто не считаясь с реальностью, «^манизм не идентифицировал свой характер и судьбу с историей, но в последние годы ему все труднее противостоять искушению сделать это. Оцача на милость истории была бы полным разложением критического гуманизма» — считает Гудхарт. / 13?, с. 369/ Соответственно, гуманизм воспри" нимается не столько конструктивным (он не готовит базу для создания нового лучшего общества, земного рая), сколько критичен — в любом о^естве гуманизм призван служить контролю за качеством жизни. Гудхарт подчеркивает свои расхождения с 14эт-ты Арнольдом в вопросе о «высшей* культуре и гуманистической критике, слияние которые последний считал наибольшим благом. Современный критик отстаивает необходимость автономии критики для корректировки культурного развития.

Отрицание примитивного прогрессивном, а у Гудхарт, а не выливается в тоску о патриархальности или античной гармонии. Его нельзя упрекнуть в распространенном среди гуманистов начала века взгляде на технологазацию как на неизбежную деградацию.

П8 стандартизацию всего ився, проданигювание ценностей. одной из рецензий 8С-х годов на книгу Ь. С. Пейлолса он. говорит о своих расхождениях с предшественниками. 3, С, Нейголс утвер-здает, что общества, ценящие чел о в сческу г личность и стремящиеся к качественному улучшению человека — ято технологически развитые общества, а ностальгические мифы гуманистических критиков о более человечном, органичном и естественном в запросам у нучщах прошлом он называет пародией на историческую правду и выражением психологической незрелости. Рудхарт поддерживает ИеЙлолеа, чья позиция, по его мнению, предполагает возможность росте и укрепления гуманистического мировоззрения в развитом технологическом обществе. / 7 45 /.

Гудхартовских взгляд на историю привлекает многий, бо-ттер вых, критик считается с современна культ урн о-историческим моментом. Технологизация общества, милитаристские эксцессы, краткости массовой культуры — все это объективные обстоятельства, от которых нельзя укрыться в патриархальный мирок или эстетству щукбогему. 6 то же время реальность, по Гудхарту, должна контролироваться, подвергаться критике, осмысливаться в соотнесении с гуманистическими нормами,^{о-вторых,} ГУд-харт признает способность уудокествеиного воображения как оказывать определенное влияние на действительность, так и создавать образ альтернативной реальности * воплощающий возможности более справедливого хода событий. Именно в утверждении идеала нравственной и духовной свободы вопреки примитивному социальному детерминизму видит критик гуманистическое содержание искусства. ВИпочем, Гудгарт осознает условность и неоднозначность литературного творчества, которое также кйн и действительность требует критического осмысления. гово-ря об от^отнении Е^гушга Гудгарта к истории, необходимо упомянуть и о его традиционализме. ЁЬли в промлак столетии бши живы классические и иудо-христианские традиции, и такие критики как Генан, Штраус, Арнольд лелеяли идею их трансформации в современность, то такая идея становится все менее реализуемой для современного гуманиста. Ведь уже в XIX столетии евангелие считалось не свидетельством сверхъестественной действительности, а выражением божественного порыва в человеческой душе. В наше время создается впечатление, что классическая и религиозная традиции потеряли значимость и влияние, «История — это кошмар, от которого я стараюсь проснуться» — так герой Дк. Дкойса формулирует смутные стремления современной гэпо^и, / 135, с, 8 / Мотивы стчутщения от реальности, пассивного отчаяния и предчувствия катастроф пронизывают художествен-нуг литературу, Аггокелипсичность видения (именно видения, а не самой ситуации), как считает Гудхарт, плохо уживается с чувством ргоглого, но «простое отречение от традиций зте имеет эффекта заклинания», / 13Е, с, 10 / 1^итик утвещцает, что иудо-гристианские и классические традиции все еще живы в нас, несмотря на ногытку их отрицания. И часто даже сама неприязнь к прошлому обусловлена тем фактом, что традиции все еде давлеют над нами. ГУдхарт видит традиционализм не в бездумном восхвалении, навязывании культа прошлого, а лишь в отношении к культуре как «хранилищу выборов». / Г35, с. 15/ Таким образом, альтернативное историческое ведение гудхарт, а распространяется и на его анализ традиции.

Для сохранения традиций в современной ситуации необходимо преодоление современного апокалипсического настроения, осознание ложности всех представлений о закате западной цивилизации,.

Внимательней взгляд hp прошлое должен научить" что апокалипсические моменты иллгзоны, если иметь в ввду тотальные като-клизмы и изменения, чреватые уничтожением прошлого и настоящего, исключением ф-иэической гибели, которая всегда bod-luo^na" - считает критик. / Т3!% с. 16 / Гудхарт приэьтвает к осмысленному и уважительному отнотению к духовным ценностям прошлого, однако, сам он не в силах уйти от соблазна дискриминировать некоторые традиции. Им признается жизненность классических и христианских традиций, а романтические и рационалистические течения мысли рассматриваются как порочные, что еще раз подтверждает близость гудхартовской точки зрения «неогу-шн ист ич ее кой» ,.

Подводя итоги, следует выделить основные моменты гудхар-товской концепции гуманистической критики: во-первых, критика признается необходимой составляющей культурного развитияво-вторых, гуманистическая критика не подчинена щеологии, а наоборот, само значение и качество политической жижи является предметом художественного и интеллектуального изученияв-третьих, критика предполагает личностную вовлеченность исследователя, она должна иметь связь с непосредственным человеческим существованием, преодолеть «тгеокритическу^» зацикленноеть F та bf тут р ит с кетовом анализев-четвертых, гуманистическая критика опирается на изучение традиций и опыта прошлого — в-пятых, критическое суткдение в большей степени соотносится с универсальным гуманистическим идеалом, а не детерминируется историческим моментом. Именно эти положения служат Кожину Гудхарту ориентиром в его практической деятельности. ili.3. Ю. ГУдхарт о диалектике гуманистического и модернистского в художественном творчестве.

Модернизм имел огромное количество как апологетов, так и критиков. / В, 21, .21+27, 3?, 59 / Гудгартовский взгляд сосредоточен вокруг проблему вытеснения из литературы и литературоведения гуманистических ценностей, что влечет за собо^ ряд негативных последствий, а именно, дезориентацию критики и превращение ее в гиперкритицизм, разрыв литературно-художественного творчества с объективной действительностью, упадок жанров, распад целостности мировосприятия писателя.

Проблема гуманистического литературоведения тесно связывается Гудхартоы с литературном развитием. Это тщательно обосновывается в статье и одноименной книге «Крах критики». Все факты общественного и индивидуального сознания, настроения, представления, оценки, теории находят свое художественное выражение в литературе, Гуманизм, таким образом, питает часть литературных произведений. / Т37, с. 380 / Критика уже исходит из литературного материала и б како^-то мере сама определяется этим материалом. Логика таких рассуждений приводит автора к выводу, что на современном этапе судьба гуманистического литературоведения под угрозой иэ-эз постоянной утрата литературой своего ценностного (религиозного или нравственного) содержания. Проблематичное положение гуманизма Ю. Г^дтарт ставит в поямунезависимость от модернизма, точнее, постмодернизма: «Модернизм в чистой форме выражает нестабильность ценностей: стоит за релятивизм и эгалитаризм объектов,^гго подрывает критическую способность к различению и о пред ел ем и в—. Триумф модернизма — поражение критики». / 137, с. 363 / Под воздействием модернизма критика и литература теряют способность к сопротивлению совре^ генному аморализму и духовной анархии. й одной из первых своих книг «Культ эго» «I. Гудхарт утвер^цает, что «героизм писателей прошлого был 5 их попытке сопротивления: морального, религиозного, эстетического». / 134, с, 4 / Автор прослеживает усилия некоторых писателей последних двух столетий контролировать «освобождение духа» (здесь сбыгпыв&ется гетевское высказывание о том, что «катвдое освобождение ду^е губительно, если нет соответствущего роста контроля»). / J31, с. 3 / Тема личности и границ ее Сймоутвеоящения, одна из важнейших гуманист ич е ских про бл ем, раскрывается Гудхар-тс-м в ее преломлении в литературно-художественном творчестве. На наш взгляд, ото наиболее самобытно освещенная критиком тема. Отталкиваясь от фразы Гете, £джин Гудхарт показывает, как герои %ссо, Еайроне, Огендаля, самого Гете и других писателей про-буздаетт как благо, так и опасность духовного раскрепощения. Поэмы Уитмена и Гальке, работы Доуоенса и Джойса — это попытка расширить границы «я», утверищение преимуществ духа с риском разрушения целостности личности. Наблюдения исследователя выстраивается в поразительно интересную цепь, объемлющую специфику проявления авторского «я» в творчестве катвдого конкретного vy-дошшка, особенности эстетического вццения писателей, функции личностного элемента в их произведениях. Констатируя в качестве ведушеЗ тенденции расширение личностного элемента в литературе, углубление психолог^з^я, ГУдтярг подчеркивает связь это^ тенденции с другой — вытеснения понятий ценности и этической нор-T-ibT, «культом D го» .

ТТо нашему ученик, главной заслугой Гудхергй является де>—?онстгйЦкя несостоятельности гепсев «культа эго». ИЬитик подчеркивает общность героев Fycco, Огендаля и других в их импульсивности и пренебрежении нормами традиционной морали, fycco, лелея свою гордыню и уникальность («я создан не так, как те лхщи, которых я вццел») лишает чувство вины морального содержания, драматизирует случайность и собственное страдание. Но вера Руссо в природную невинность «не избавляет его от греха11. / 134, с. 4 / По мысли Рудхарга, пряча эгоцентрично от ь за иронической отстраненностью, Стендаль отвергает традиционную мораль, „полагающуюся на абсолют, гтредстащуш в завершение идея* о личности, и какова она должна быть, предопределяющую судьбу личности, устанавливающую нормы ее поведения согласно удет добра и зла. Эстетгч&стсая ^о^яль Отек да л я — „вдохновение“: Яор^а, которую принимает „я“, управляется или должна бьть управляема жизненпьтт.- цвправлением энергии, не взирая не скрьтне опасности“. / с. 69 / Го герои Оге^даля стпедакт от нестабильности управляющей ими энергии. Ницяте также стаЕ^овится жертвой своего неугомонного и взрывного воображения. А Лоуренс „смешивает фантастическое с этическим“. / 131, с. 1 / Только у Гете и Карлейля гуцхарт признает понимание опасности „культа это“. В свете компаративного анализа творчества писателей XIX — начала XX века Гудхарт освещает сложившуюся современную ситуацию, путаясь оценить способность литературы второй половины XX века к нравственному самоконтролю. По его мнению, суть современной литературы — в моральном банкротстве героев „культа яго“. Зерна нигилизма и аморализма, зароненные в прошлом, дали густую поросль. ГУдхарт пишет, что „новые романтики“, превозносящие спонтанность и вызванное наркотиками состояние экстаза, охвачены предрассудком верь1, что на дне бездна их идет чудо, чудо, которое сделает их целостней и всемогущими». / 131, с, А / Современный аморализм отличается идеологической попыткой представить свои ценности как нормативные. С. Беккет, певец «разрушения человеческого в человеке», назван в качестве классического представителя современно? тенденция отказа от сопротивления аморализму, разобщенности и отчаянию, Источник апокалипсического видения Беккета американский кшткг определяет в природе его понятия о сознании личности, «которое вытекает и опустошается как сквозь илшзт/'. / 134, с. I / Герои Ееккета-исшведнигси, потерявшие в отличие от Руссо веру в целостность и значимость своей личности, но сохранившие страсть к саморефлексии. Наиболее важкнм в исследовании Кэдкииа гудхарта 1гзм представляется постулирование гуманистической морали как необходимой основа творчества: «Самое интересное, что есть в жизни и литературе — моральное развитие героя — его способность к человеческие отношениям, его жизненность и возможность роста V сопротивления,.и / 134» с. Т99 /.

Тему авторского «я», границ самопознания и самоутверждения, начатую в «Культе эгс», К'. Гудхарт продолжил спустя десятилетие в статье «Чисгтельство у уничтожение «я». Здесь тега раскрывает с л в приложении к модернистской к постмодернистской литературе. «Писательство и уничтожение пя» демонстрирует литературоведческую зрелость^дхарта и четкость его критического метода.

6 журнальном предисловии литературоведы Дней Клейтон и Бетси Дрейн лаконично определяют основную идек статьи как «постулирование ординарного, нерефлективного, опытного «я», что позволяет нам продолжать функционировать в мире, несмотря на наше современное подозрительное отношение к этому «я». / 116, с. 333- 334 / Ее случайно статья Гуд-щтаа была помещена ь: е*щу работами Ихаба Хассана «Поиск субъекта: «ян в литературе» и Алана Уайльда «Дерзкий, но не слишком дерзкий ЗД Уэлдон и границы постструктуралкстской критики». Яге три статьи объеди йены мыслью о том, что па определенном уровне теоретизирование и саморефлексия парадоксальным образом начинают противо действовать достижению истинного знания. Так, А. Уайльд утверждает, существование связи меэду художественным произведением и действительностью, каковой может не быть меэду действительностью и теорией, И. Хассан спорит о необходимости самого понятия ав-торскогоия», несмотря не, то, что постструктуралисты провозгласили ято понятие дикцией: оно остается «элективной фикцией, более долговечной, чем все теории, отрицавшие его». / 118, с. / И. Хассан рассматривает теории, которые ставят под вопрос понятие «я», датируя первые о па сине выпады XIX веко№ (Кьеркегор, Гиц|?те). Г.^удхарт же о бракуется непосредственно к литературе, елочному ттроявлению самознания и семорефлексии в современном художественном творчес тве. Кджин Гудхарт напоминает, что скептицизм в отношении опытного познания действительности постулировался в работах ¡—¡-анна, Конрада, Кафки, }Нида и других модернистских писателей, утверодавшу са^орефлексируюгцую художественную литературу, писательство о писательстве, в качестве самого надежного источника знаний о личности. Отмечаемая многими исследователями тенденция современного романа изображать индивидуальное сознание персонгж^, заменяя 1-епосредетвенную панораму общественного бытия «субъективной эпопеей», наиболее ярко проступает, когда героем является творческая личность (писатель или художник). Гудхарт подмечает век? сложность писательства о писателе, которое в постмодернистской литературе обернулось распадом целостности персонажа, отрицанием ценности ре^ лльиой действительности.

Главное место в статье «Писательство и уничтожение «я» уделено роману современного американского писателя Ф? липа Рота.

НЬнт^жизпЬ.". Все внп*ание ГУдхерт переносит на идейммй (мировоззренческий) план повествования, полностью пренебрегая «неокритической» методикой и терминологией. №?итин определяет главную трудность в восприятии «№энтряиани» — соблазн отожествления писателя и героя (роман глубже и вмещает противоположные точки зрения). Герой ф. Рота — писатель Натан Зукерман, при-думыващий себе роли, несовместимые в едином воплощении! он определяет свою личность как «одно длинное представление и нечто прямо противоположное тому, что подразумевается под «быть семик собой». / с. 139 / J^ жизни Зукермана писательство — своеобразное путешествие, в котором «вы не сможете обнаружить, где вы, пока не заблудитесь11, писатель как-бы создает свою жизнь и жизнь о кружащих («Мм все авторы друг друга») / I4f, с. 439 / Однако ГУдуаот сумел «вычитать» щеп, противоположные зукермановским: другой персонаж, Генри, придерживается реалистического взгляда на взаимоотношения автора и гепоя, противопоставляя «неорганическую11 и «неэтическую» жизнь в художественном творчестве обыденному существования. Такое столкновение позиций относительно писательской саморейлексии, по мысли Гудуарта, выводит роман Рота «Контржкзнь» hp теоретический уровень. Нрктик демонстрирует веру Рота, что «нет ншз-вне писательства, или нет жизни, которая не была бы поглощена романистом, чьи дни проведены за письменным столок, нет приключения, что имеет автономное существование вне вообра-жеиия». / 1−16, с. 439 / Что представляется нам характерным для Гудхарта, это то, что он связывает такой подход с постмодернистской и постструктуралистской теориями, ведущими к разрыву личности с внешним миром и зсмыканию в собственные тазкях. Точно подмечено желание Гота заменить понятие авторской яизни понятием авторской Фантазии, неограниченного мкования вьм^ленгш^ образов. Но в такоР ли.?-ни нет важного элементе, который для Гудтапта как для гу маьткст, а представляется основополагающие — этичесотнонений, А ведь человек неизбежно вступает в этические отноч-ения с окрутсаюцими и через :>ти откогения огределяется во шого^ его личность — Гуд-^тгт предостерегает:, f Надо отлкийть самосознение от сйкозна-нкя, Современное рли модернистское самосознание влечет se собой распад тгя».. Писательство создает и уничтожает «я», ьо оно не обязательно представляет н? С самих, то, как мы живем, и кто кьт». / 146, с. 439 / Опытное, к ©-рефлективное сознание своего «я», действительно, содержит больше правды, истинного знания.

На протяжении двухсот лет культивировалась убежденность, что только писатель способен сохранить целостность личности. Но модернистское разделение жизни и творчества «в попытке освободить писателя и произведение от так называемого обедняющего принуждения реальности», на самом деле и есть обеднение личностного сознания, утвервдение его фрагментарности, лишение его этического стержня. / 146, с. 449 / Критик верно подмечает характерную для модернистской литературы несоразмеримость образа автора с изображаемым миром «.

От единичного примера постмодернистского произведения Кджин Гудхаргг делает шаг к постижению того, что он называет «революцией желания» в современной культурной мысли, фитик вовлекает огромный литературный материал: «Занискм из подполья» H последующие романы Ф. М" Достоевского, произведения Т&bdquo- ¿-^анна, Дк. Конрада, ф. Кафки, А, ЛЬща — все рассматривается в едином аспекте, в преломлении к проблеме саморефлексии и самоэнания в художественном творчестве. Такой глобальный сравнительноисторический анализ привода Е, Гудхарта к выводу об усиливающейся литературной тенденции разделения жизни и творчества, возникновения нового типа героя — художника, занимающегося бесконечными интроспективными изысками. Гудхарт использует слово «желание&tradeне совсем в том смысле, в каком его употреблял Достоевский. У Достоевского (вернее, его „человека из подполья“) желание — это стремление обрести „плоть и кровь“, спаситель от тирании разума, Гудхарт же обобщает в понятии желания „аппетит к самости“, сэморефлексию. Парадоксально ассоциируя саморефлексию с желанием, а не с разумом, ?Врстоев-ский объявляет желание и самой истиной и способом постижения самого себя. Но Дэстоевский, по словам ГУдхарта, „предоставил современной художественной литературе продемонстрировать фатальный, саморазрушительный характер желания“. / 146, с. 442 / Глубинный смысл этого высказывания раскрывается при рассмотрении постструотуралистских и постмодернистских версий „желания“. В современной литературе „желание“ превращается в „лжемессию“, обнаруживая свой разрушительный характер» Герой Вота приходит к тому* что отрицает «человек из подполья» , — ментальной игре с «я» в произведенияха Диорш* Бвт&йл, вдохновитель современной постструктуралистской рефлексии, ассоциирует желание со смертьюФ, Кафка ввдит в творчестве писателя только возможность «грешить», безнаказанно выражать свои желания. В современной американской критике нередко звучит мнение о том, что модернистская и постмодернистская литература позволяет освободить подавленную энергию личности, воплотить в художественном образе все тайные желания и импульсы, не нанося ущерба обществу и избавляя человека от неврозов. Гудхарт не согласен с мыслью о терапевтической функции современной литературы. Критик склонен рассматривать постмодернизм скорее как атаку на реализм, успех которой не в уничтожении его, а в том что она заставила реализм вклшить новые элементы, обычно не относящиеся к нему, расширить наше чувство реальности" Гудхарт настаивает на двойственном эффекте постмодернистской литературы: с одной стороны-раскрепощение личности, противостояние артистической натуры внешнему миру, с другой — привнесение в сознание личности чувства призрачности опыта, соблазн имитировать литературу в жизни. «Доминирующий взгляд на онтологический статус саморефлексии заключается в том, что „я“ объявлено художественной конструкцией, то есть не естественным фактом, не данностью, а его реальность — искусственным, выдуманным понятием, работой воображения, Я утверждаю обратное: что ординарное, экспериментальное „я“ — естественный факт, что мы интуитивно, инстинктивно ощущаем подлинность собственной личности, или, в конце концов, целостность личности, и без этого естественного ощущения мы сошли бы с ума, страдая от чувства абсолютной фрагментарности бессвязности и пустоты» — подводит черту Ю. Гудхарт,.

КЗджин Гудхарт действует в духе гуманистической традиции, отстаивая взаимосвязь жизни и творчества, а также необходимость этической наполненности литературных произведений, И все же в «Писательстве и уничтожении «я» заметно немаловажное упущение, Критик нагружает одну чаиту весов многочисленными «грехами» постмодернистского и модернистского творчества, забыв уравновесить их. Гудхарт отдает себе отчет, что не вся литература пронизана разрушительными тенденциями, но целиком сосредоточивает внимание на пороках модернистского ведения. Однако, значительная часть современной литературы сохранила гуманистический пафос, хотя сама гуманистическая идея подверглась определенным метаморфозам. Так, отечественный ученый H.A. Анаетасьев утверждает, что и в наше время посреди равнины выросли огромные шки — У. Фолкнер, Г. Г Маркес, Т. Манн., ГИ на вершинах слышна перекличка с Гималаями прошлого столетия11. / б, с. 84/ Гуманистическая литература сегодняшнего дня лишена однозначности, величавой и спокойной гармонии, ясности выражения, свойственных е^ в прошлом. Возможно, это и смутило критика, не пожелавшего назвать имена художников-гуманистов современности. Уеящу тем, необходимо отметить, что большая заслуга в изучении гуманистической литературы XX столетия принадлежит отечественным литературоведам и критикам.

Говоря о гудхартовском восприятии современной литературы, надо обратиться к его фдгццаментальному исследованию «Ирах критики» * Современная литература отказалась от сопротивления дегуманизации и аморализму, как считает Kv ГУд*арг, или вследствие моральной истощенности или из-за увлеченности деструктивными веянии. Наука, исторически вдохновляемая страстью к улучшению социальных условий, не обеспечивает веры в моральный прогресс. Так, война во Е^етнаме, едерная угроза, загрязнение окружающей среды вызвали кризис доверия к науке,? 70-х годах был развенчан технократический миф о беспредельном экономическом росте как средстве решения всех проблем, показаны пределн этого роста, за которыми стоит глобальная катастрофа {об этом говорилось, например, в докладах Вшского клуба). Но гуманизм, философия гуманитарных дисциплин, подмечает парадоксальность ситуации ТУдхарт, еще более скептичен в отношении моральной действительности, «менее уверен в ее основе, более зачумлен моральной неопределенностью и неуправляемой сложностью». / 137, с. 379 / Соответственно, остро стоит проблема возрояодения гуманистичеегсш: принципов в сфере гуманитарного знания, особенно литературоведения и критики.

Современная литература все же сохранила важный гуманизирующий импульс — моральную обеспокоенность, обостренное чувство опасности в мире. Гудхаря пишет: «Моральная тревогачасть существующего духовного прогресса. Не может быть ни роста, ни преображения, ни спасения без такой тревоги. Но современное литературное воображение в лучшем своем проявлении остается застывшим в состоянии моральной тревоги, неспособное постигнуть условия этически ответственного, духовно завершенного и одновременно освоболщенного от тревоги бытия» * / 137, с. 380 / Критик осуждает попытки избавления от моральных терзаний героев художественных произведений, когда они не направлены в сторону достижения целостности шр^восприятиа, а представляет собо^ потерю чувствительности к этическому, как в случае «Постороннего» А. Камю или «Аиоралиста» А. Жида,.

Полный триумф модернистского мировосприятия С, Гудхарт называет «увековечиванием кошмара» и полным разрушением критической способности. Парадоксальность такого вывода заключается в том, что Гудхарт сч|*гает разрушение критической способности следствием ее гипертрофированное и в модернизме (а не ослабленности): сделав объектом своих нападок все формы мистификации (религиозную ли, политическую или эстетическую), гиперкритицизм теряет способность к самокорректировке и перестает осознавать свои пределы, / 137, с. 382 / С потерей убежденности относительно стабильности и универсальности ценностей, в диком стремлении демистифицировать их как маскировку эгоистических мотивов и властных порывов, культивируется критика во имя критики, критика-разрушение.

Критический элемент, по мысли ГУдхарта, — вашая составляющая гуманистического сознания, однако, критика должна вестись относительно некоторых допущений о норме и значимости, воспринимаемых как истины, с твердой платформы* йтень важно в концепции Гудхарта, что он не взаимоиск л качает гуманистическое и модернистское сознание. Еще в книге «%льт эгон он затронул тему диалектической связи и взаимообратимости гуманизма и модернизмаНритик продемонстрировал зыбкость грани мевду ними. Так* гуманистическая антропоцен-тричность может перерасти в эгоцентризм, искажающий реальные взаимоотношения вещей и событий, мира внешнего и внутреннего (иллюстрациями служат произведения Ж.-Ж. Fycco, Ф. Огендаля, У. Уитмена и других). В модернизме подобный эгоцентризм выливается во всеобъемлющую саморефлексшп уже без соотнесения с реальностью. Герои Беккета и Рота тонут в саморефлексии, их личность подвергается разложению, «вытекает как сквозь шлюзы». Более того, в последующих своих книгах Тудуарт даже находит единый для гуманизма и модернизма стержневой элемент — «критический дух». Но критик предостерегает, что непомерное увеличение критического элемента означает гибель для гуманизма. Такое видение ведет к более полному пониманию явления модернизма, признающему в модернизме один из путей развития литературной истории, необходимый опыт гуманизма. прочем, (этот аспект обходили вниманием и «нео гуманисты1') Гудтгартом не обозначены реальные силы, которые способны осуще^ ствить саморегуляцию гуманизма. Это действительно серьезная и важная проблема, на которую еще не дан ответ ни зарубежными, ни отечественными учеными. ЕЬли Евббит и Jfcp еще делали софистические построения, где роль регулятора отводилась «внутреннему контролю» или «закону меры», то ГУдхарт затемняет этот вопрос. В его понимании, существуем определенный вид «соштИ-те1^ «(приверженности, обязательства), координирующий жизнедеятельность. Критик пишет: «Модернистские ценности действуют корро-зивно, разрушая все неосознанные восприятия и верования, йя-гульс выносить все на свет, рационализировать мир, может означать стремление к знаниям и мастерству (амбиции модернизма), но также может подорвать глубокую, беспорную приверженность к институтам, деятельности и людям, тот вид приверженности, что поддерживает жизньп. / 137, с. 382 / ГУдхарт у импонирует замечание Шарля Бодлера, что только «проживая жизнь как проблему и затруднение» чье значение частично спрятано, может достигнуть общество морального напряжения и духовной сознательности, нужных для глубокого и живого чувства цели11, / 13?, с. 332 / Признавая болезненное состояние современного литературного сознания, критик не желает отказаться от гуманизма как жизненной идеи, способной питать литературную теорию и практику. Некой же выход видит ГУдхарт? й» о слова о тайке, духовной приверженности к определенным институтам и деятельности дают возможность предполагать желание новой мистификации. Сам Гуд-харт не вносит ясности в этот вопрос. Дмешканский литературовед В. Кейн в статье «Отнесение сузвдений: критика прошлого, настоедего и будущего», несмотря на явную симпатию к взглядам Дюжина Гудхарта,^е может не отметить: «Приговор ГУдхарга высказан резко, но его сутвдения соскальзывают в неопределенность, «Беспорная приверженность»? Какой ввд «институтов, деятельности и ладей»? и в каких границах все простирается? «Составлять жизнь» — это восхитительно, но также пустотакой пробел — серьезный недостаток всей книги ГУдхарта4. / 93, с. 30 / В поисках сотги-степъ «И. ГУдхарт аппелирует к личной вере каящого человека* В его понимании «вопросы о моральном авторитете литературы и критики часто открнвект главный вопрос о том, что происходит, когда святое исчезает или профанируется». / 134, с. 5 / Полной демистификации 1Удхарт предпочитает таинство, что едет вразрез с его заявлениями о необходимости четкости мысли и обоснованности положений.

Работы 1С. Гуцхарта демонстрируют существование проблемы определения основ гуманистического миропонимания, материального соответствия идее гуманизма. Модернизм наряду с гуманизмом признается заключающим в своей основе критическое отношение к жизни и к искусству, только это отношение в нем гипертрофировано. Опять же не обозначено, в чем мера критического отношения, ограждающая гуманистическое мировосприятие от превращения в модернистское* Постепенное наступление модернизма во всех сферах духовной жизни может быть и сведетельством того, что гумакистичесное мировосприятие в его традиционной форме пе-рероящается или отмирает, и эпоха гуманизма уходит в прошлое. В сущности, в этом могут убедить нас приведенные ТУдхартом многочисленные примеры дегуманизации искусства. ГУдхарт абсолютизирует долю модернизма в общей массе произведений литератур-но-уудожественного творчества. Но пути модернизма не исчерпывают собой все пути литературного развития.

П. 4. Особенности гудхартовской критики и ее значение.

Работы Зрцжина Гудхарта отличаются ясностью и вьгверенностью стиля, оригинальностью формулировок и глубиной поставленных проблем. Но что особенно важно отметить, все они отражают религиозное миропонимание критика. Отечественный специалист в области эстетики и литературной теории Л. И. Землянова точно подмечает, что опасение от разрушительных тенденций «он пытается обрести в постулатах протестантской теономии, объединяющей культуру с религией на основе личной веры в высшее духовное начало. С этих позиций Гудхарт осуждает своих вдейных противников — сторонников католицизма Скак впрочем и сторонников материализма и атеизма), инкриминируя им моральный нигилизм, разрушающий литературу и лит ературоведение». / 29, с, ?50 / Исследовательница верно определяет религиозное мировоззрение основополагающим в критической работе американского ученого. Не случайно также был незван протестантизм. Именно к этой ветви христианства постоянно обращается Гудхарт, не переставай убеждать читателя в ее преимуществах. Впрочем, сам критик называет в качестве истока своей личной веры иудаизм, по его мнению, близкий протестантству в стремлении обрести духовный закон в материальном мире. Гудхарт не навязывает уз кот ео логическую догматику, Tje занимается разработкой вопроса о взаимоотношении гуманизма и религии, но в то же время он признает эа религией ту особую роль духовного проводника в жизни, которую неспособна выполнить культура, йленно с религией, а не политической идеологией критик связывает веру в моральную силу литературы. книге «f^ax критики» существенное место занимает выявление религиозного основания современной литературы. Пытаясь различить в ней католическую и протестантскую энергии, гуд-херт, по его собственному признанию, следует убежденности Карлейля и Арнольда, что литература — составляющая религии, и переиначенному утверждению Т. С. Элиота об упадке протестантства (для ГУдхарта зто — упадок католицизма), как ключе к пониманию болыпей части англо-саксонской литературы. Современное литературно-художественное творчество видится ГУдхарту диалектическим взаимодействием английской традиции от Кар-ле^ля и Арнольда до Лоуренса, вдохновляемой протестантством, с литературным модернизмом Яйобера,^ойса и Злиота, вплотную связанным с католицизмом. В этом взаимодействии заключается суть отношений метвду критическим духом и модернизмом. Соответственно, протестантизм способен питать критический дух, гуманистическое сознание, в то время как католицизм демонстрирует свой упадок. Согласно нашим наблюдениям, Ь. Гудхарт смотрит на литературу протестантизма и литературу католицизма как на разные эстетические миры, порозденные различиями в миропонимании писателей и поэтов. Под углом действия установленной взаимосвязи нейду религиозными убелщениями и эстетическими пристрастиями Гудхарт прослеживает проявления религиозных влияний в литературе на протяжении ее двухсотлетней истории. Явное вьще-ление приоритета протестантской зеры не оставляет сомнений по поводу приверженности критика, В его представлении вся английская социальная критика (представленная именами Раскина, Арнольда, ЗТивиса и других) развивается из протестантизма, хотя во многом и отклоняется от своего первоисточника. Ни Лютер, ни Кальвин не предяягали веру в социальные изменения и моральный прогресс и не доверяли институтам церкви. Утверждение первородного греха и возможности спасения не добрыми делами, таинствами и аскетизмом, а благодаря личной вере в искупительную жертву Христа не уступало простора вере в изменчивость человеческой природы и мира* Создается впечатление, что романский католицизм представляет лучшую почву для общественной критики — здесь религиозные и светские институты призваны смягчить зло жизни, коренящееся в сердце человеке, направлять его поступки.

Ко, по ТУдхагту, социальная критика на базе протестантизма стала возможной с приходом Просвещения и Романтизма, которые «воскресили в культурном сознании образ человека до грехопадения». / 138^ с. 29 / Просветители и романтики сфокусировали внимание на внепгнит обстоятельствах, от которых едет порча, но которые возмошо изменить усилием человеческой воли. В отличие от великого французского гения Fycco, чьи работы названы грандиозным выражением слияния идей Просвещения, романтизма и протестантизма, в английской т рад ищи Гуцтарт наблюдает определенную напряженность между просветительской верой и протестантским скептицизмом, так как вера в имманентность лучшего «я» в мире, способ ого реформировать этот мир, сильно противоречит вере в первородный грех. Так, Раскин говорит о желаемом, но недостижимом улучшении. 7 Арнольда также нет теории социального изменения, он лишь утверждает необходимость того, чтобы политическая и социальная жизнь бьша адекватна выражению лучшего «я», Арнольд даже критикует ереси, которым подвержен протестантизм в религиозной и общественной сферах: суть их в неспособности ощутить духовное состояние грехопадения или воскрешения как внутреннюю драму. В религиозной сфере объект наемники Арнольда буквализм догматического христианства, попытка деть тому, что по сути поэтично и символично, выражение «научного» характера. ЙЬе английские критики — Еерк, Колрндж, Нарлейль, Раскин, Арнольд — создают образ идеального органического ойцества. Именно протестантская основа мышления этих критиков позволяет им говорить об альтернативных общественных реалиях, так считает ГУдхарт,.

Кйжин ГУдхарт приписывает заслуги сохранения религиозного чувства Англии, гда протестантизм получил небывалое распространение (в отличии от Италии и Франции). Американский критик видит всю английскую литературу пронизанной верой в усовершенствование человека и мира, которую он называет «литературным протестантизмом11 — «литературным, так как он настаивает на символическом характере религиозного события, притязает на раскрытие в литературе истинной силы христианства». / 138, с. 46 / Гудхарт полемизирует с Т. С. Элиотом, защищая английскую «выстою критику» от обвинений в том, что религия сведена ею к морали и искусству,.

Чувство, что изменение внутреннего «я» человека вполне способно изменить мир, и что литература может осуществить это преображение, — феномен английской литературы от Карлейля к Лоуренсу, и ото феномен английской литературы преимущественно протестантского характера. Напротив, чувство социального бессилия искусства — это факт в культурной жизни католических стран" , — не перестает утверадать критик, / 138, с. 49 / Впрочем, это утверждение представляется крайне абсолютизирующим.

Литература

не сводима к религии, а религия к литературе.

Ццея Гудхарга, что именно католицизм — источник безнадежности и неверия в улучшение мира, проявляющихся в модернистской эстетике «чистого искусства» и закрывающих путь гуманизму, раскрывается критиком при рассмотрении произведений крупнейших писателей V поэтов:" Побеждающий модернизм йюбера, Дюйса и Элиота. убеодает в неспособности критического духа превалировать в наптей культурной жизни1'. / 138, с. 8С / Творчество Постава Флобера и Реймса, йкоЯса всегда занимало воображение Лудхарта (двум этим величайшим писателям посвящены главы в «Культе эго» и «Крахе критики»). Гудхарт называет <5юбера «идеологом нетрадиционного искусства», / 138, с. 157 / Еюбер рассматривается как предтеча Дкойса, Ееккета и современных романистов" Сочетание в произведениях Йюбера авангардистского формализма и ощущения банальности каадодневного существования, на взглдц критика, не столь уж парадоксально: прозаик, заинтересованный катадым ъизненным мигом, не нувдается в формалистических новшествам¦ Гуд*&рт называет формализм бегством от трагического, а эстетизм — «фетишизацией искусства, а не логическим следствием веры в искусство». / 138, с. 154/ Действительно, в многосложной реальности XIX века Флобер не искал новые ценности и не мечтал вдотнуть жизнь в старые. Его романыопыт «объективного» изображения мира «цвета плесени», где драматизм повествования сведен до минимума. В флоберовском модернизме — «чувство настоящего краха, безнадежности и ненависти в прошлому11. / 138, с. 1Б4 / Американский критик проводит соединительную линию мечщу творчеством Фюбера и современным модернизмом, считая, что они смыкаются во взгледе на жизнь как на банальность. Шенно поэтому современное модернистское искусство вкладывает вею энергию в пародию, попурри, стилизация-, цитирование: .авангард, не зная, куда направить свой Путь, возвращается к пародийно-стилизованному повторению, что имеет парадоксальный эффект обогащения данного». / 138, с, 150/.

Близость Фюбера и ДкоЙса (наиболее ощутимая в «.Цублин-цат») Гудхарт определяет в их преклонении перед зстетическим элементом искусства. У Джойса эстетика превращается в альтернативную теологии, соперничающую с католицизмом. Гудхарг проводит сопоставление миропонимания Данте и, йкойса (известно, что творчество Данте сыграло огромную роль в становлении таланта ^ойса). Для^нте свобода и красота заключаются в принятии условий служения богу, в боиьей милости. В «Портрете художника в юности» Дж. Дгойс превращает бога только в функцию сознания, в поэтическое воображение, но писатель не отрицает церковь, поскольку связшзает ее с творчествомС католической точки зрения эстетизм Дкойса является такой же ересью, как и протестантство, Но Г5удхарт напоминает один эпизод иа «Портрета художника»: когда Крэкли спрашивает Огефана, верит ли тот в причастие, то получает ответ: «Я ни верю, ни не верю». Такое отсутствие уверенности у героя, чьими устами говорит сам Дшэйс, критик считает сведетельством все еще сохранившегося католического влияния. Гуд^арт пишет, что когда Дкойс выступает против католицизма он не может найти основу для своего бунта, что V, приводит просто к богохульству. / 138, с, 173 / Таким образом, моральный упадок в работах Двдйса соотносится с реакционной ролью католицизма на том основании, что католицизм и джой-совский эстетизм лишены протестантской свободы создавать и переосмысливать духовную символику.

Духу английской общественной критики Г^Д^арт противополагает и творческую идею Т. О. Элиота на том основании, что светский протестантизм }&-рлейля, Раскина и Арнольда содержит динамический принцип изменения, а в критике Зйиота нет диалектического взаимодействия меяду христианством и современным миром. Элиотовская критика оформлена католицизмомхристианство остается для Элиота институтом, способным трансформировать и спасти мир, хотя сам он жалуется на исчезновение христианского общества и не верит в его возвращение. Парадоксально, но Г^дхарт ассоциирует критику Элиота с антикритической традицией в модернизме, которую тот одновременно и порицал и способствовал ее созданию.

Заключение

о том, что деятельность Т, С. Элиота была направлена на разрушение критики, вытекает из гудхартовской убежденности в дутовном бессилии и пессимизме догмати-веского христианства (католицизма). Весь ход рассуждений 1Уцхарта направлен на доказательство идеи о преимуществе нравственно организующего протестантского начала и ослабленности моральной сопротивляемости в католицизме, В поисках убедительных доводов критик обращается к поэзии Т. С, Элиота как свидетельству морального утомления и истощения, инертной меланхолии, покорного принятия морального беспорядка и бездействия, где покорность граничит с отчаянием, Такая характеристика творчества Элиота не далека от истины. Но, думается, неправомерно связывать элиотовскую поэзию только с влиянием католицизма. К тому же, литературоведческая теория Т. С. Элиота имеет рад конструктивных сторон,.

Йпрсчем, не только католицизм Элиота вызывает раздражение гуцхарта. Как в свое время «неогуманистьт», он утвервдает автономность гуманистического сознания, способность его утвердиться через более широкую сеть институтов, чем церковная, а именно через образование «университеты и колледжи.

Продолжателем английской критической традиции XIX века, связанной с протестантизмом, ЗС. ГУдхарт считает Ф. Р, Ли вис а, в чьих работах «описание, анализ, интерпретация служат принципиальнойфункции критики, как он понимал ее: оценочной функции», / 138, с- 69 / Детально анализируя литературные взгляды I.F. Ливисе и его антиурбакистическую теорию органического общества, ГУдхарт обращает внимание на импонирующие ему черты: во-первых, ценностнътй подход в осознании традицииво-вторых, восприятие литературы как выражения жизни высокоразвитые натурв-третьих, утверждение концепции органического взаимодействия искусства и жизни. В качестве ошибки в теории Ливиса автор отмечает отсутствие в ней идеи роста и развития, несмотря на органический идеэтг,.

В число продолжателей традиции английской социальной критики Гудгярт вносит имя Филипа Рифа, чья деятельность характеризует сегодня «консервативную реакцию против современного нигилизма». / Г38, с. 84 / Современный нризис доверия к интеллекту не имеет легкого решения, утверждает Гудхарт, он не может &-1ть репте^! с моралистической горячностью или иронизированием над либерационистокими идеями. То, на что Гудуарт делает ставку в своей критической деятельности и что он вьщеляет в работах Рифа — «безнадежная надеэда», что «деструктивная логина секуляризации может быть преодолена чувством цели (смысла). так что отношения с богом остаются». /138, с. 87 / Отсутствие веры или чувства цели приводит к исчезновению инстинкта самосохранения, так что ГУдхарг не ввдит другой альтернативы. * Риф заострил вопрос о важности религиозных отношений, соединяя пост-фрейдистские убеяодения с «высшей критикой» XIX столетия. От стремится проложить путь мевду Одиллой догматического буквализма и Харибдой рационалистического безверия, настаивая на символическом характере библии,^лип Гиф уже осознает невозможность веры в одну из религий, ко это для него, как и для Гудхарта, не означает потерю потребности в религии: «Риф знает, как Арнольд и Доуренс знали до него, что мы подошли к концу веры в устойчивую религиозную или моральную организацию психической жизни — хотя ш можем не оценить наш религиозный аппетит», / 136, с. 89 / Книги Гифа — вид арнольдовского поиска, они утверждают появление в наш век новой личности из руин духовной ортодоксии — психологического человека,.

Рудхарту близок консерватизм Рифавопреки типичному для современной Америки недоверию к запрещающей и ограничиващей культуре, взгляду на консерватизм как на архаическое явление, он стремится выявить неоднозначность консерватизма: «Что в действительности значит спорить в наше время за репрессивную культуру? Это просто бездумный „консервативный“ рефлекс на опасности освобождения, или ато необходимая реакция на новые „свободные“ игры в культурно? жизни^ Это усилие парализовать истинно прогресс, или это диалектическая проверка притязаний прогресса, контроль, пои котором прогресс может продолжаться?» / 138, с. 9? / Вспоминая (йраэу Ницше об экспериментальном характере аморализма, С. ТУдхарт настаивает на том, что современное поколение накопило довольно богатый опыт аморализма, который необходимо подвергнуть осмыслению. Такое осмысление неизбежно приводит к выводу о необходимости определенных ограничений в развитии культуры*.

Проблемы религии занимает воображение ГУдхарга и в более широком контексте, чем проблема влияния протестантизма и католицизма на литературу. Необходимым атрибутом анализа практически всех исследуемых писателей1 философов и критиков является интроспекция к религиозному чувству каждого из них. Гуд-харт останавливает внимание на извращенном кальвинизме Гуссо, аристократическом анархизме и антипротестантизме Нище, идее жизни тела" Лоупенса. Вреде бинарностей, выделяемых в качестве необходимых для изучения в гуд-хартовекой концепции гуманистической критики основными являются соотношения: произведение — этически** (гуманистически!*) идеалпроизведениегеальная жизньпроизведение — личная вера автора" С религиозным видением художника связывается как смысловая, так и эмоцион нальная нагрузка произведения — Так, в попытке Руссо оправдать все деяния чистотой помыслов {" ."юе сознание говорит мне, что никакое преступление не закрадывалось мне в сердце" - читаем мьт в «Исповеди») выявляется тесная связь с кальвинистской и лютеранской доктринами о превосходстве веры над хорошими поступками, За руссоистскими требованиями любви, счастья, справедливости Гудхарт усматривает «столетия апокалипсической борьбы, еретических христианских движений,. «» / 134, с. 25/ А ^¦илосо^ия Ищите противополагается христианству как отрицающая бога, что снисходит в своем милосердии к своем благодарным созданиям,^огя г’ицпе милость дана без дащего. Атаки Ницше на протестантизм сводятся к упрекам за усиление в дуие человека чувства, вины без предложения облегчения. Нициге же стремится избавит человеческую психику от постоянного осознания собственной виновности и необходимости страданий.

К.-. Гудхарт демонстрирует свое мастерство и тплякт критика при анализе словдых религиозных взглядов Лоуренсй. Не впадая в крайности, с одной стороны, как Ф. Р, Ливис связывать Лоуренаса с английской этической традицией, с другой, как Т. е. Элиот вцдеть в писателе грешника, НаЪ18-Ъгед]сег («нарушителя заповедей»). 1джин Гудхарт оказался способным уловить парадокс всего творчества писателя, где Д. Г. Лоуренс выступает «и антихристом, и христианином, дьяволистом и человеком ак-гло—протестантского мировосприятия». Несмотря на увлеченность Лоуренса идеей воскрешения, (в «Человеке, который умер») вместе с с элементами пародии и сатиры есть и воссоздание истории Христа) критик констатирует, что душа лоуренсовеких работ не склонна к христианству из-за увлеченности языческим элементом религии, особенно вдеей вечного природного ритма смерти и воэройщения. Святой дух, согласно Лоуренсу, — это способность человека вдти по следам великого бога, преодолеть человеческий мир обстоятельств и выйти в другой ыир космической энергии, называемый «высшей жизнью тела». И казвдый находит свой путь в этот мир, Ймея в вцду отказ Д. Г. Лоуренса от традиционного для религии и идеалистической философии разделения меззду душой и телом, Гудхарт относит писателя наряду с ЕлеЙком и Ницше к творцам, стощим по ту сторону добра и зла.

Параду с особенностями миропонимания Нежина ГУдхарта интересно отметить те черты, которые определяют его литературоведческий почерк. Анализ технической стороны гудхартовских исследований подтверждает широкое использование критиком имеющегося арсенала литературоведческих методов. При всем внимании к текстовому материалу Гудхарт заинтересован более худо-жест венными идеями, что обусловливает большой культурологический диапазон его работ. Изучаемое произведение или творчество какого-либо автора вписывается в ряд более объемных вопросов* Так, глобальная тема культуры и радикализма (книга «Культура и радикальное сознание») подчиняет себе анализ эволюции культурного радикализма в Англии и Америке, вопросов об идеологизированном и незаинтересованном литературоведении, о вэаимоотноаении «высокой» культуры и демократии, о проявлении исторической иронии В утопиях и многих других. Чаще всего в качестве предмета исследования ГУдхарт выбирает не конкретное произведение отдельного автора, а проблему, разрабатываемую уже в приложении к литературному материалу. От частного анализа критик движется к философским обобщениям, теоретическому осмыслению (как в охарактеризованной выше статье «Писательство и уничтожение «я»).

Обращение Гудхарга к фигурам мировой литературы {Руссо, Огендалю* .Ерстоевскому, Дкойсу и другим) демонстрирует его умение нзйти новые и неожиданные ракурсы рассмотрения уже неоднократно описании* другими объектов. Так, при изучении творчества ДЬстоевского акцент делается на особенностях саморефлексии его героев, главным образом, «человека из подполья», а также на трактовке понятия «желание» {книга «Культ эго», статья «Писательство и уничтожение чя» К.

Наиболее излюбленный прием Ю. ГУдхарта — вскрытие парадокса. Умение обнаружить парадоксальность литературного явления говорит о способности оценить его многозначность и многосторонность. Например, ГУдхарт подмечает, что стремление к нейтральности, неангажированности, объективности и научности критики парадоксальным образом приводит к потере истинного знания, так как перестает учитываться личностный элемент творчества, и исследуемый объект просто укладывается в изначально готовую схему. Парадоксальность видится и в том, что антиутопия содержит в себе элемент утопизмаи в том, что модернистский гиперкритицизм приводит к подрыву критической способности (книги «Культура и радикальное сознание», «Крах критики») Правомерно отметить, что наряду с действительной противоречивостью литературно-критического процесса, работы ГУдхарта свадетельствуют о парадоксальности мировосприятия самого критика, его подозрительности к однозначности суждений и оценок.

О чем бы ни писал американский ученый, он, по сути дела, разрабатывает одну глобальную проблему человека и гуманистических ценностей в литературе и литературной теории.

Подводя итог второй главе данного диссертационного исследования* необходимо указать на значение гудхартовской критики для развития литературоведческой теории и практики.

Л)-первых, Кджин ГУдхарт явился продолжателем традиций англо-американской гуманистической критики. Подвергнув эти тпадиции критическому осмыслению, ученъзй сумел в своей деятельности преодолеть абсолктизаторство, ретроспективность и ригоризм предшественников, используя в то же время Их основные достижения, Гудхарт определил пути выхода современного гуманистического литературоведения из кризисного состояния, а именно, заявил о необходимости противостояния дегуманизирущему влиянию модернистской и постмодернистской литературы и теории с одной стороны, и отказа от глухого к требованиям сегодняшнего дня морализаторства с другой.

Гуманистическая концепция Гудхарта, смоделированная в процессе изучения его работ, предполагает вовлеченность литературоведения в проблемы ойцекультурного плана# осознание связи литературу с действительностью, открытость теории жизненному многообразию литературно-критического процесса, концентрацию на моральном и идеальном аспектах художественного творчества, признание значимости личностного факторе, бережное отношение к традициям прошлого, противостояние как дегуманизации, так и иэли[гнер идеологизации критики у литература, постоянное нахождение человека и человеческих ценностей в Фокусе литературоведческих проблем.

ВЬБторШ", Еджин Гудхарт дал критическую оценку современном направлениям в литературоведении и критике (структурализму, деконструктивиэму и другим), а также явлениям социокультурного характера (радикализму, контр-культуре, авангатщизму, массовой культуре). Ю. ХУдхарт затронул концептуальные моменты новей!? его литературного процесса в тесной связи с развитием гуманистической идеи. Нардду с осмыслением творчества известных писателей и поэтов критик уделил внимание аце малоизученным произведениям современной литературы.

Благодаря своим достижениям в области литературной теории и практической критики %жин Гудчарт представляется весомой фигурой современного гуманистического литературоведения, а изучение его литегатурно-кшткческ^г позиций видится чеоб-уод^мнм и плодотворным для отечественной науки.

ЗАКЛЮЧЕН®

На основе данного диссертационного исследования, посвященного изучению творчества современного представителя гуманистического литературоведения США Кожина Р/дхарта в соотнесении с историей становления гуманистического направления XX века, был сделан ред выводов,.

I. Исследование философии и литературоведческой методологии «неогуманизма», проведенное в разных аспектах, позволяет утвеоищать следующее:

ГЛ. Становление гуманистического неправления в литературоведении и критике ША происходило в эпоху нароставшего кризиса гуманистического сознания, потрясшего мировоззренческие основы и духовные ценности западной цивилизации и предельно поляризовавшего мнения и позиции философов, культурологов и литературоведов начала века. Американские «неогуманисты» подвергли критике упадочное состояние буржуазной культуры, выступили за обновление гуманистической ццеи, тротивополагаемой позитивизму, прагматистской приземленности и аморализму современности.

1.2. Развитие «неогуманизма», первой литературоведческой школы, оформившейся в XX веке и возглавленной видными учеными, профессорами Ирвингом Еэббитом и Полом Элмером ¡-лором, проходило в противоборстве с основными направлениями в литературе (романтизмом, натурализмом и реализмом) и критике (позитивизмом и импрессионизмом).

1.3. «Неогуманистическая» школа не представляла собой монолитной группировки и может быть условно разделена на два блока: первый объединяет сторонников классического гуманизма, стремящихся к синтезу всего существенного в религиозной и философско-этической мысли прошлого, ориентирующих литературу на античные образцы (И. Бэббит, И. ЗЬэрстер и другие) — ко второму блоку принадлежат литературоведы, для которых идея гуманизма тесно связана с христианством С П. Э, ?fop, Дк.Р. Эллиотт и их сторонники). Такая группировка по блокам демонстрирует изначально существовавшие две линии развития гуманистической идеи. Более того, тщательное изучение подтверждает то, что современное гуманистическое нагревление в американском литературоведении и критике идет в русле религиозной линии С Э, Зуллер, X, Ваггснер) или, по крайней мере, связано если не с религиозной догматикой, то с иудо-христианской зтической традицией (?, Гудхарт),.

I, h Литературоведческая методология «неогуманистической» юколы тесно связана с новой концепцией гуманизма, основными принципами которой стали гнтипозитивизм, дуализм, требование руководствоваться этическими стандартами в жизни и творчестве" 6 этой концепции понятие гуманизма внеисторично и носит психолого-этический характер: гуманизм связывается с чувством меры, морального закона, умением человека обуздывать природные импульсы. Разработку отправных посылок гуманистической этики «нео 17манисты» ставят в заслугу античным мыслителям, считая ренессансннй гуманизм слабым и приземленным отражением античного, формулированная американскими литературоведами доктрина «неогуманизма» вплотную связывает гуманистическое сознание с литературой как хранилищем ценностей и нравственного опыта человечества.

J. 5. «Неогуманистическяя» методология утверздает традиционализм, нормативность в эстетике и ценностное понимание прекрасного, этический подход к оценке явлений литературно-художественного творчества.

Т. 6. ЁЬгтреки традиции отечественного литературоведения тесно связывать «неогуманизк» с началом формализации литературно-критического процесса и рассматривать его э качестве истока «новой критики», в данном диссертационном исследовании демонстрируется гуманистическая направленность доктрины И. Ееббита, П, Э. Мора и их сторонников, «Неогуманистическая» школа внесла значительный вклад в развитие этической критикиею были подняты основные вопросы, определяющие ход дальнейшего движения науки о литературе Сантипозитивистской ориентации, отношения к традиции и т. д.) — «неогуманизм» в определенной мере стимулировал направление и оформление новых течений -" южньтх аграриев" (первая волна «новой критики4), „неоортодоксов“ и *новых консерваторов». т’Нео гуманистическая" школа стоит в начале пути гуманистических исканий американского литературоведения и критики. Признание значимости «неогуманизма» не должно, однако, сбрасывать со счетов многочисленные недостатки его методологии (изяишниП ригоризм, слабую литературоведческую технику, враждебность современной литературе).

П. Гуманистическое направление в американском литературоведении и критике продолже* развиваться и в современный период, однако, находится в сложном положении из-за противодействия ему со стороны неоавангардизма. К тому яе культурное самосознание Америки не оставляет ощущение кризиса духовных основ, что, в свою очередь, дезориентирует литературоведение,.

Ш. Творчество американского профессора литературы Кджи-нэ Гуд^арта является наиболее показательным примером современной гуманистической критики. Тщательный хронологический анализ его габот позволяет воссоздать последовательно разрабатываемую и практикуемую гуманистическую концепцию литературно-критической деятельности:

ЯЛ. Положение данной диссертации о наличии единого гуманистического направления подразумевает не прямую преемственность методологий, а то, что часть исследователей в американском литературоведении и критике от начала XX века и до наших: дней использовала ценностный подход в оценке литературно-художественных произведений, разрабатывала концепции гуманизма, приложщтые к литературной теории и практике,.

Существует определенная ойценость позиций «неогуманистов» и Кожина Гудхарта: консерватизм (более умеренней у Гуд-харта), традиционализм, соединение гуманизма с понятием о «качестве жизни», то есть с определенной системой ценностей. Йлесте с тем, К, ГУдхарт по-новому расставляет акценты в своей теории, настаивая ка более критичной, чем конструктивной функции гуманизма. i!.2. Гуманистическое литературоведение, по 1Удхарту, долшо исключить вдеологизацигс и политическое использование литературы, так как художественное творчество по природе сео-ей чувдо однозначности. Критическое суждение в большей степени соотносится у Гудхарта с универсальным гуманистическим идеалом, а не детерминируется историческим моментом. С этих позиций ймериранский критик осуодает культурный радикализм, 1Уд-харт культивирует взгляд на историю как источник ценностного опыта человечества, сферу альтернативных возможностей более гуманного хода событий.

Шчесте с тем, заметно неодобрительное отношение к формалистическому методу «новой критики», в противовес которому.

К]цжин ГУдхарт настаивает на важности личностного элемента в литературоведческом исследовании,.

Щ. 3. Развитие гуманистического литературоведения тесно связывается Гудхартом с литературным процессом. Упадок критики американский ученый ставит в прямук зависимость от триумфа литературного модернизма, выражающего в чистой форме нестабильность ценностей и аморализм. Прослеживая диалектику гуманистического к модернистского в современной литературе, ГУд-харт находит общий для них элемент — «критический дух11. Только этот элемент гипертрофирован в модернизме, что, парадоксальным образом, приводит к утрате критической способности вообще. Сквозь призму подобньзхвзглддов критин освещает более узкие темы: культа эго в литературе последних двух столетий, писательского самосознания и еамсрефлексии, коррозивного воздействия модернизма на этический аспект литературы и другие.

Ш. 4. Мир понимание £]цжина ГУдхарта глубоко религиозно. Анализ его работ подтверждает значимость для критика иудо-хри-стианской традиции, В этой связи необходимо заметить, что ГУд-vapт различает католическую и протестантскую энергии б англоамериканской литературе. С католицизмом связывается упадочный модернизм в произведениях Г. Флобера, Дк. Дйойса и Т. С. Элиота, а протестантизм признается духовным источникам английской социальной критики, живительной силой творчества Карлейля, Арнольда, Лоуренса. Именно с религией критик связывает веру в моральную силу литературы,.

Ш, 5. Значение гудхартовской критики обусловлено высоким теоретическим уровнем осмысления концептуальных моментов литературного и литературоведческого процесса с гуманистических позиций.

1У. Гуманистическое литературоведение и критика ОМ идут по цуги «открытия4 своей методологии навстречу достижениям веет школ в области науки о литературе, углубления связи с жизненным процессом, В качестве специфических черт американской гуманистической критики могут быть названы консерватизм в эстетике и культурный трэднционалнем. Соединение литературоведческой методологии с определенной гуманистической доктриной позволяет представителям вышеназванного направления подойти к оценке произведений, испльзуя этические и эстетические кгитерии, что является активным стремлением противостоять дегуманизации литературно-художественного творчества.

Перспектива исследования гуманистического направления в литературоведении и критике С? А заключается в возможности использования достижений ятого направления в процессе разработки культурно-критических ориентиров для современной отечественной науки. биешограш.

I. Андреев Л .Г. Порыв*? и поиски двадцатого века // Называть вда своими именаин: Программные выступления мастеров запад.-европ. лит, XX в. — М.- Прогресс, 1986. — С. 3−19,.

Алонсо Д. Регуманизация искусства // Называть вещи своими именами: Прогр. выступления мастеров запед.-европ, лит. XX в. — М. Прогресс, 1966, — С. 281−282.

Американская художественная культура в социальнополитическом контексте 70-х годов XX века / Под ред. A.C. ffy-лят^чика. — М,: Наука, 1962. — 270 с, i. Американская литератупа и общественно-политическал борьба. ГО-е — начало 70-х годов XX века / Иод.ред. А. С, ¿-fy-ляпчиха, —: Наука, 1997. — ?3б.с.

Анастасьев H.A. Возвращение мастера. Взгляд на литературу бС-70-x годов // Западное искусство XX века. — II. — 1978. — С. 3C5−333.

6. Анастасьев h.a. Контрагункт. Оудьба гуманизма в литературе XX века // Вопросы литературы — 1991, май. — С. 84 116,.

7. Анастасьев H.A. Обновление традиции. Реализм XX века в противоборстве с модернизмом. — л1.: Советский писатель, 1984. — 349 с.

8. Анастасьев H.A. Разочарования и наденщы. — i?.: Советский писатель, 1979, — 184 с.

9. Балашова Т. А. Методология «новой критики» / Теории, школы, концепции (критический анализ). Художественный образ и структура. — :Л.: Наука, 1975. — С. 64- Ю9,.

1С, Бердяев H.A. Самопознание. Опит философской автобиографин, — M.: Книга, 1992. — 446 с.

11. Богомолов А, С, Буржуазная философия США XX века. -:, Мысль, 1974, — 343 с.

12. Боноеки Две культуры. — Л.: Прогресс, 1978,.

434 с.

13. Еорев Ю. А. Критика буржуазных теоретико-литературных концепций — важнейшая идеологическая задача (критический анализ), фдожествекный образ и струнтура. — М.: Наука, 1975. — С. 7−97.

14. Брукс В, В. Писатель и американская жизнь. — Hd,: Прогресс, 1971, — 253 с.

15. Бретон А, Манифест сюрреализма // Называть вещи своими именами: Дрогр, выступления мастеров запад.-европ, лит,.

XX в. —: Г^огресс, 1986. — С. 40−72.

16. беЯман F. История литературы и мифология. Сверки по методологии и истории литературы, — i. i,: Прогресс, 1975. — 341с,.

Г/. Вейман F. «Новая критика» и развитие бур: яуазного литературоведения (.История и критика новейших методов интерпретации}. — >j.: Прогресс, I9oE>. — 428 с.

18. Гальцева Р. А. Вступительная статья // Самосознание европейской культуры XX века: делители Запада о месте культуры в современном обществе. —: Политиздат, 1991. — С. 8−22, 154−170.

19. Достоевский Зчл1. Записки из подполья // Собр. соч. в 30-ти т. — Т. 5. — С. 99¹⁷⁹.

20. ¿-Цавьщов Ю, А. Неоавангардизм и проблема ответственности искусства // Теории, школы, концепции {кртический анализ) Художественна образ и структура. — ?1: Прогресс, 1975. — С, 271- ЗТ7.

21 Денисова Т. П. i! a пути н человеку. Борьба реализма и модернизма в современном американском романе. — Киев: Наукова думка, T97I. — 338 с.

22. ?Яогкн ЕФГ. Литературная критика США начала XX века в богьбе га реализм. Литературно-критическая деятельность Г, Л, Менхена: Дисс. канд. филол, наукT0.CI.Cii. —, 1983. — 207 с*.

23. Зарубежная эстетика и теория литературы XIX—XX вв. Трактаты, статьи, эссе / СЬст., общ. ред. Р-К* Косикова, -М.: Изд-во МГУ, 1987. — 512 с.

24. Затонский Д. В. В наите время. «М.: Советский писатель, Г979. — 430 с.

25. Зверев А* М. Американский роман 2&—30-Х годов, — iJ.: Художественная литература, 1982. — 256 с*.

26. Зверев А. М. XX век как литературная эпоха // Вопросы литературы. — 1992, — В-ш.П., — С. 3−56.

27. Зверев А.ЭД. Модернизм в литрагуре ОМ. формирование, эволюция, кризис. — У.: Наука, Т979. — 317.с.

28. Зештянова Л. М. Борьба направлений в современном рмериканеком литературоведении. —: Знание, I97T, — 58 с.

29. Зештянова Л. М. Современное литературоведение в США: Теоретические направления и конфронтации I92C — Т98С-Х годов.-М.: Изд-во Ш, 1990. — 265 с.

30. Ильин И. П. «Новая критика». История эволюции к современное состояние // Зарубежное литературоведение 7G-X годов. Направления, тенденции, проблемы. —V3. т ¿-гаука, 1984. -C56-I02.

31. Ильин И. П. Теоретические итоги эволюции «hoboi* критики» от американского «неогуманизма» до французского структурализма — Дисс. канд. филол, наук: 10.01.05, — iL, 1979.

С. 52 — 73,.

32, Ильин И. П. Философия и эстетика американского «неогуманизма11 // Теории, п-кольт, концепция: Художественный текст и контекст реальности, — jtf.* Наука, 1977. — С, 123−143.

33. Козлов A.C. Борьба цдей в современном зарубежном литературе вед ен и и // Филологические науки. — 1991. — If — С. 513.

31. Козлов A.C. «Новый гуманизм» в новых оценках // Тез. докл. конф. «Эксперимент и традиция в литературе и журналистике США», 1С-1Ь февр. 1990 г. — M., I99C. — С. 57−58.

35. Козлов A.C. Уфологическое направление в литературоведении США. — ?I.: шошая школа, 1984. — 174 с.

36. Козлов A.C., Полховская E.?. Проблемы литературоведческого метода в работах американских «новых гуманистов» // Тез, докл, Нрымской науч. конф., 18−29 дек. I99C г. — Симферополь, I99C. — С. 49-?0.

37. «Круглнй стол» г XX век как литературная эпоха // Вопросы литературы. — 1993. — Ifen. П. — С. 3−85.

38. Кургинян M. С, Понятие «гуманизм» в современной советской критике // Актуальные проблемы методологии литературной критики (Принципы и критерии). — М.: Наука, 1980. -С. 249L272.

39. Курбатов Ь. Я. 0 пользе интерпретации // Иностранная литература. — 1992. — f I. — С. 217−22С.

Ю. Лихачев Д. С, 0 филологии. — йтешая школа, J989.-208 с. — Классика литературной науки.

U, маринетти Ф. Т. Первый манифест футуризма // Называть ваци своими именами: Прогр. выступления мастеров запад.европ. лит. XX в. — М.: Прогресс, 1986. — С. 42C-?I.

12. Мартинсон X. ИЬдернизм // Называть вещи своими именами: Прогр. выступления мастеров запад.-европ. лит. XX в. -М.: Прогресс, Т986, — С, 420^-121.

43. ЙЬттисен^.0, Ответственность критики, — М: Прогресс, 1972, — 376 с,.

44. Мельвиль А. Ю, Социальная философия современного американского консерватизма. — !?.: Прогресс, 1980.

15. ¡-«ендельсон М. О. Американское литературоведение XX века и вопросы творчества писателей СС’А (Споры об американской литературе). — 1: i-аука: 1969, — С. 7−49.

16. Мулярчик A.C. В поисках альтернативы. 0 нсвнх чертах современной литературы США // Иностранная литература. -1986. — № 12. — С. 212−221.

47. Несмелова 0.0. «Неогуманизм» в оценке советской критики ЗО-х годов // Тез. донл. фьтмекой науч. конф. «Пробле-мьт зарубежного литературоведения и критики», 22−26 сент. 1992г* Симферополь, 1992, — С. 19−20.

48. Нефедов Н. Г. История зарубежной критики и литературоведения, — М.: окола, 1988, — 272 с.

49. Ницше Антихристианин // Сумерки богов. — Ж: Политиздат, Т990, — С. 17−93.

ЕЮ. Ортега-иГассет X, Дегуманизация искусства // Самосознание европейской культуры XX века: делители Запада о месте культуры в современном обществе. — М.: Поилитиэдат, T99I. -С. 230−263.

51, Проблемы теории литературной критики / Сб. статей под гед. П. А. Николаева и Л, В. Чернец. — ж.: Издательство ЙГ7, 1980. — 262 с.

52. Родина Т. Д. Натурализм и антинатурализм // Вопросы эстетики. — М.: Искусство, T97I. — 9. — С. 149¹⁷⁸,.

53. Современная литературная критика (Семидесятые годы£ / ТЬд ред. Г. А. Белой. — М: Наука, 1985. — 240 с,.

54. Современная литературная критика, вопросы теории и методологии / Под ред. В. В. Кэжинова. — UL: Наука, 1977. -?72 с.

55. Современная литературно-художественная критика. Актуальные проблемы. — Л.: Наука, 1975. — 264 с.

56. Соловьев Ь. С. философия искусства и литературная критика. — '¦!,: Искусство, T99I. — 701 с. — История эстетики в памятниках и документах.

Сонтаг С. Пщгив интерпретации // Иностранная литература. — 1992, — Jr Т. — С. ?12−216.

8. Урнов Д, М, Литературное произведение в оценке англоамериканской «новой критики» — ?fo.: Наука, I9S2. — ?62 с,.

59. Урнов Д. М., Урнов М. А.

Литература

и движение времени (Из опыта английской и американской литературы XX века). — ?I: Художественная литература, 1973. — 269 с.

60. Уэллек Р., Уоррен 0. Теория литературы. — М.: Прогресс, 1978. — 326 с,.

61. яурменов L.P. Пафос и границы эволюционного гуманизма (Об основных постулатах эволюционной этики) // Этическая мысль: Науч.-публицист. чтения 1991. — М.: Республика, 1992. — С. ЗС8−325.

62. 1^ргшова Е. А, История возникновения и основные идеи «неокритической» школы в США // Теории, школы, концепции:)(Удо-жественкый текст и контекст реальности. — ?L: Наука, 197/'.

С. 13−36.

63. %рганова S.A. ¡-Методология и эволюция «новой критики» (на материале современного рамана CliiA) т Д^сс. канд. филеи, наук:

10,01,05. — ш., 1969, — 311 с.

64. Шпенглер 0, Закат Европы // Самосознание европейской культуры XX века: Шслители Запада о месте культуры в современном обществе. — М,: Политиздат, 1991, — С. 23−54.

65. ¡-Элитарные представления об искусстве и современный мир / Под ред. Д. Ь. Затонского. — Киев: Наукова думка, J980,.

298 с,.

66. Эльсберг Я. Е. реологическая борьба и распад (буржуазной литературной теории. — М.: Художественная литература, 7964″ - 280 с.

68. Эстетика американского романтизма / Под ред.

Овсянникова и др. — М.: Искусство, Т977. — 164 с, — История эстетики в памятниках и документах.

69* Aaron D, The Него of Humanism // Hew Republic, — T9&5*voi, 192″ - N 24* - P.

TO* The Achievment of tmeiican Criticism / Ed. by С.4L. Вхочт, — Neir York: The Ronald Press Company, 1954* - 724 p*.

71* American Critical 1 Essays HX-th and SX-th Centuries / Ed. by TI*Foerster*-London i НшгрЬеу Milford: Oxford Univ* Iress, t9?0. — 5⁰ P.

72, Iraeriefln Criticism in the Postatructuralist Age / Ed, by Trp IConigsherg, — Univ. of Michigan Press, 19P1. — p.

75″ American literary Critioism. A Book of Reading / Cgjnpl. by A."IT, Gorbtuiov, — Moseo’iri Moscow Univ, Press, 1971″ - 15 p.

74* Anllcst American Literary Criticism: 4 Personal View // 20-th Century American literature: A Soviet Vie*. — Moscow: Progress Publishers, 1976* - F, lei-tgs*.

75* Arnold M+ Culture and Anarchy, — New York: — The l? ac-millan Company Publishers, 1928. — 21? p.

76″ Arnold II. Assays In Criticism, First and Second Series, — Hew YorkLondon Everyman’s library Putrton, 1964* - p.

77* Babbitt I. The Critic and American Life // American Literary Criticism 1900;1950. — New Torki Hendricks House,.

— P-288-J06″.

78, Babbitt I, The Dhaaunapada, — Hew York: Londont Oxford Univ. Press, 1926. — 172 p,.

79″ Babbitt I, Genius and Taste // Criticism in America, Its Function and Status. — Hew YorkEarcourt, Brace and Company, 1924* - P, «?52−175.

So. Babbitt 1. The Ideal Critic // The Acliievement of American Criticism. Representative Selections from OPhree Hundred Tears of American Criticism. — Hew TTorks The Eonald Press Company, 1954* - P.

81, Babbitt Interpreting India to the West // Kation* -1917, volCV. — E 2729. — P, 424−428.

82, Babbitt I* literature and the American College. Essays in Defense of the Humanities. — Boston: Sew iorfcj Heyghton Mifflin Company, 19oS. — 263 P.

8^, Babbitt I, (The Masters of Modern French Criticism, -iarrar Straus and Company, 19&5- - 42? p.

84, Babbitt I, Matthew Arnold // Ration. — 19⁷* - vol* CT. — K 2?18. — P.

83, Babbitt I* New laokoon. — Be stent Houghton llifflin Company, i960*.

86, Babbitt I. On Being Creative and Other Essays* -Bostoni Mew lorfci Houghton Mfflin Company, 1952* - 266 p.

87. Babbitt I* Eomantic Melancholy // American Critical Essays X1Xth and XX th Centuries* - London! Humphrey Mldfordt Oxford Univ. Press, 1930; - P.293−542.

88. Babbitt I* Rousseau and Romanticism* - Boston: Hew YorkHouston Mifflin Company, 9.

89. Brooks C. The Hidden God. Studies in Hemingway t Faulkner* Yeats, Eliot and Warren* - New Haven and London: Tale Univ. Press, 1963. — p.

90. Browne 11 W. C• Criticism // Criticism in America* Its Function aaad Status¦ - ?tew York: Harcourt, Brace and Company,^924, — F-S&-152*.

91* Bush D* Tli" Humanistic Critic // Kenyoii Review".

— vol. XIII*.

92* Busb D* literary History and Literacy Criticism // literary History and literary Criticism. — Ifrew York: Ife-.v York tTniv. P*"", 1965, — P.5−1?*.

9?* Cain W*E* Making Judgments: Criticism Past, Present and Future // College English. — I960. — vol"42. — JSf 1* - F.25.

94. Campbell H. ll* Wa* W.G. Browne 11 a Itew Humanist? -The Univ. of Texas Press, Ausfimt 1946, — P.1?2−1?6.

95. Contemporary Criticism. Stradford-upoxi-Avon Studies. -Londoni Edward Arnold (Publishers), 1970. — 219 p.

96. Cowley M. Think Back on us*. A Contemporary Chronicle of the 19 506. The literary Record. — london and Amsterdam 1 Southern Illinois Univ. Press, 196?, — 400 p.

97- Crane R.S. Introduction // Critics and Critic ism. Ancient and Modern. — Hew York, F.1−27.

98. Ike Critical Performance. An Anthology of American and British literary Criticism of our Century / Ed. by S.E. Byman. — New Yorfci Vintage Book, 1956, — 357 p*.

99- Critical Theory since 1965 / Ed. by H. Adams and L. Searl. — Tallahassee: Univ. Presses of Florida, 1986, — 891 p.

100, Criticism and Critical Theory / Ed. by J, Hawthorn. -London! Edward Arnold (Publishers), 1934* - 146 p.

101″ Criticism in America* Its Function and Status. -New York: Harcourt, Brace and Company, 1924, — JJO p.

102* Critics of Culture. Literature and Society in the Early Twentieth Century / Ed. by A. Trachtenberg. — Haw Yorki London: Sydney: TorontoTale Univ.: John Wiley and Sons, 1976.-" 28? P.

105. The Critique of Humanism. A Symposium / Ed. by C.H. (?rattan* - Hew York! Brewer and Warren, 1930* - p.

104. Daiches Critical Aproachee to Literature. — London i Hew York: Torontot Longmans, Green and Co", 1956. — 404 p.

105* Daiches D. The Hew Criticism // Time of Harvest. American Literature 19*10−1960″ - Hew York: Hill and Wang, 19G2#-P.95−110.

106. Dakin A*H* Man the Measure* - Princeton: Princeton Univ* Press, 1939* - 246 p.

107. Dakin A. H" Paul Elmer More. — Princeton, Hew Jersey: Princeton Univ. Press, 1960. — 416 p.

108* Davies R.1I. The Humanism of Paul Eloier More, — New York: Bookman Associates, 1958. * 222 p.

109* The Development of American Literary Criticism / Ed. by F. Stovall. — Chapel Hillt The Univ. of Horth Carolina Press, 1955. — 262 p.

110* Directions for Criticism* Structuralism and its.

Alternatives / Ed. by M. Krieger and L*S.Itembo* - The Uhiv* of Wisconsin Preas, 1977+ - 168 p.

111. Duggan I*X. Paul Elmer More, — Hew Yorlu Twayne Publishers, 1966+ - 16? p.

112. liuggan Paul Elmer More and trie Haw England // American Literature. — 1963* - vol.34, — - P.547,.

113. Edmsn I* The Hew naturalism // Nation, — vol" 130. -H33SO. — 2.449−4⁰.

114. Eliot T.S. The Humanism of Irving Babbitt // Forum.

1928. — K80. — p. 37−44.

115*Eliot T.S. The Letter of T.S. Eliot /Ed. by V. Eliot.-Londont Faber and Faber, 1988, — vol, n* - 639 p.

Eliot T.S. Points of View. — London* Faber and Faber, 1939″ - 1⁰ P*.

117. Eliot T.S. The Sacred Wood* Essays on Poetry and Criticism* - London* Iflethuen and C0*# 1972. — 171 p.

118. Eliot T. S" Selected Essays. — Hew York: Harcourt, Brace and Company, — 460 P.

119* Elliott G.ft. Flaming Minister. A Study of Othello as Tragedy of Love and Hate. — Durham, tforth Carolina: Dutce Univ. Press, 1953. — 245 j>.

120* Elliott G.R. Scourge and Minister. A Study of Hamlet as Tragedy of Revengefulness and Justice, — Durham, Sortix Carolina) Itolce Univ. Press, 1931. — 208 p.

121* Elliott G.E. Humanism and imagination* - Chap ell Hilli Itoiv* of Worth Carolina Press, 1938. — 253 P-122* Elliott G.fi. T*S. Elliott and Irving Babbitt // American Review. — 1936. — li?, — P.442−454.

123. Essays in Modern Criticism / Ed. by K. flatfc and W. J*.

Elliot- - Kl tab Mahal, Allahabad, 1976. — 1?6 p.

124. Fekete J* The Critical Twilight. Explorations in the Ideology of Anglo-American Litarary Theiry from Eliot to McLuhan. — London, Henley and Boston: Eoutlede and Kegru Paul, 1977. — 300 p*.

125. i’iva Approaches of Literary Criticise / Itt. by UUS* Scott. — New TorkCollier Books* 1962. — 352 P*.

126. Foereter ft* American. Criticism* A Study in Literary Theory from Poe to the Present* - ftew York: Russell aad Russell, 1962; - 273 p.

127 * Foereter If* The American State University• Its Relation to Democracy. — Chapel Hill: The Univ. of North Carolina Press, 1937; - 28? p.

128″ Foerster H* Image of America* Our Literature from Puritanism to the Space Age. — Univ* of ftotre Dame Prase, 1962*152 p.

129* Foerster If. Hature in American Literature* Studies in Modern View of Nature. — New York: Russell and Russell, 1953. — ?24 p,.

13O* F o erster M1″ Toward Standards* A Study of the Present Critical Movement in American Letters* - ETew York: Biblo and Tennen, 1966. — 224 p.

131* Gardner J* On Moral Fiction* - New York* Basic Books, 1978* - 214 p*.

132* Glicfcsherg Ch, I* Introduction // American Literary Criticism 1900;1950* - New York: Hendriclts House, 1951* - P*2−91*.

133* Goldsmith A*L. American Literary Criticism* 19⁵ -1965* - Boston" Twayne Publishers, 1979* - 196 p.

134* Ooodheart The Cult of the Ego* The Self in Modern.

Literature, — Chicago and London! The Univ. of Chicago Prass, 1968, — 225 p".

135- Goodheart E. Culture and the Radical Conscience, -Cambridge, Massachusetts: Harvard Univ. Press, 1973; - 179 P.

136, Goodhaart E. Tha Deradicalised Intellectuals //Nation 1971; - Febr.8. — P#1?7−1S0.

137* Goodheart S. The failure of Criticism // Hew Literary History, — 1976, — vol4VII, — Ы2, — P.577−592*.

158. Goodbeart J?. The Failure of Criticism. 6 Cambridge, iflasaachussetts, and Loadont Haxvard Univ. Press" 1978* - 203 p.

139* Goodheart Е" Xionell Trilling (Lionel Trilling! Criticism and Politics* By William M* Chace) // Partisan Review.-1931* - vol.48, — N3* - F.469−4?8.

140, Goodheart The Myth of Roland // Partisan Review. -19S0. — vol.47. — H2. — РИ99−212.

141, Goodheart E. Parables of the Artist // Parti вел Review"-* 19&5. — vol.52, -H2, — P.149−153.

142, Goodheart Я, The Skeptic Disposition in Contemporary Criticism. — Princeton! Priocetoa Univ. Press, 1984, — 188 p,.

143, Goodheart E* Self-decentered tBaudlaire and Freud* By Leo Barsard) // Partisan Review, — 1980, — vol.47.-H 1* - РИ32.

144, Goodheart E* The Utopian Vision of D"H"Lawrence, -Chicago! The Univ* of Chicago Press, 196?- - 190 p*.

143, Goodheart E. V.S.tfaipal's Mandarin Sensibility // Partisan Review, — 19S3¦ - vol"50. — H2. — P.244−256*.

146, Goodhert E. Writing and the tJnmakiae of the Self // Contemporary Literature• - 1988″ vol.29″ - ЯЗ. — P.438−453.

147. Grattan C"H. The Modern Critic’s Poiut of View // lee.

Nationt — 1930* - vol.130, — U33S2. — P.514−51?.

148″ Hassan I* Quest for the Subject: Ihe Self in literature// Contemporary Literature. — 1986. — vol.?9. -«5. — P.420−438*.

149. Hazlitt H. All Too Humanism // Hation. — 1950; -vol.130. — N337* - ?P. 181−182.

150. Haalitt H. An Apology for the Present // Nation* -1930. — vol.130, — E337S. — ?.397*.

151. Hicks G* The Twenties in American Literature // Hation. — 1930. — vol, 130, — M337. — P.1&3−185.

152. Hbeveler J.D. The Hew Humanism. A Critique of Modem America 1900;19⁰- - Charlottesvillei Univ. Press of Virginia, 1977+ - 20? p.

153. Humanism and America. Essays on the Outlook of Modern. Civilisation / Ed. toy lUEoerster. — Hew York* Tfarrar and Rinehart Inc. Publishers, 1930. — 294 p.

154. Humanism. Another Battle Line / Ed. by W.P. Sing. -Nashville1 Cokesbury Press, 1931. — 298 p.

155* Jones H. M* American Humanism. Its Meaning for World Survival, — Hew York: Harper and Brothers Publishers, 1957* -108 p.

156* Eazin A. On Hative Grounds. An Interpretatin of Modern American Prose literature. — Hew York. — 43O p*.

Levin H" Irving Babbitt and the Teaching of Literature. — Harvard Univ. Press, 1960* - 28 p.

1⁸. Literary Criticism and Historical Understanding / Bd. by Ph* Damon. — Sew York and London: Columbia Univ. Press, 1987. — 190 p.

159. Literary Criticism. Idea and Act / Ed. V.X. Wimsatt,-*.

BerVeley: Los AngelesLonflon: Uniir, of California ^ress.-?01 p.

160, Literary Opinion in 4merica: Essays, Illustrating the Status* jrethods, sn-i Problems of Criticism in United Stntes in the E-'eutieth. Century f Ed, Ъу UL. D, Z^/bel. — He-* Yorfet Нагрет ?>nd Row, 1967; - ?92 p.

16.Literary Scholarship. Its Aims and Methotfth / N, Foergter, J.c. McG^lli^rdt R. ''ellek, 4. «terren, — Chapel Hilli The TTniv, о* North Carolina T-ress, — 2G9.

1f}?.t Tlencken KT CriMoln: m of Criticism o" F Criticism // Criticism in Its Function and Ststus. — New Jforlci.

Hi?тоourt} Бг*се and Company, 19Э4, — P. 176−22P.

Mencken H. L# Sraart Set Criticism / 5 el, ed" by.

H. Nolte, — TTew Yorfci Cornell Univ. Press, ^P* - 719 P.

164. tfencl'.en E. I, Prejudices — New York* Vintage liooks, 1956, — 258 p.

165. Vercier L. i. mericftn Bum/wism the Ne-v Age, -Milwjsnicee: Bruce Fuhl. CO, 1.

166. Be tlille G, E, Literary Criticismin America. Л Preliminary Survey, — New Yore: Russell ant! Russell t T96T.— 288 p.

16?, Modern literary Criticism. An Anthology / Efl, hy I" Ho-ire. — lie"/ Tort: Grove Pregg, 1958* - p.

16f*. More P. E, The Demon of Absolute // American Literary Criticism I9OO-I95O. — He*w York* Hendricks House, 1951* - F.

169, Wore P*E Pag^s from an Oxford Diary, — Princetont Prince-ton Univ. Press, 1957. — F7 v*.

170. i^ore Shelhurne on American literature /.

Sel. hy D. qxon- - New Yorlc, Burlingame: Ha. rco-ui, Erstce *nd^orld, Inc., 196?. — 3*0 p,.

171. More E*E# Victorian Literature: The Philosophy of Change // meriean Critieal Essays XTIth and XXth Centuries,-London: Humphrey Milfordr Orfortf Univ* Press, 19?0.

17?. CUConnell D. The Opposition Critics. The symbolist Reaction in the Modern Period, — Paris: Mouton The Hague* 1974. — 172 p.

17?. Panichas The Critical Mission of Irving babbitt//.

Modern 4ge. — 1976, — IT 20, — P.

174. Pritoward J. R, Criticism in Amarica. — Norman! Univ. of Oklpihrtra* Press, 1956, — 325 p.

175. Pritohara J, P. Ret-urn to the Fountaina. Some Classical Sources of^mericsn Criticism. — New York: Octagon Looks, 1966.371 P.

176. Ransom J"C, Selected Essays / Ed. by T, D, Young and J. Hindi e, —^aton Rouge and Loncton i Louis is na Stats Univ.

Press, — P*.

177. The Re interpretation of Uiieric^n. Some contributions toward the unier^t^n^ing of itF> historical O. evelo-trianh/^d, by K. Foerster. — Ne^ York: Hereout, Brace and Company, 1928. -271 p.

179″ Sh^fer R, From Eeo-mLf «to Thorns e Hardy. — Ne^ Tori: Ne-' Edition, Press of the Otfyss^y, 19J9, — vol, tP- 107a p.

179, Shnfer R. Paul El trier «ore an^ ^nerie^n Criticism. -New H^ven:^ale Univ. Press, t9?5* - p.

Sherman S, P, Critical Toodcusts. — fte^ York: Charles Seribner’s Sons, 1926. — 567 V*.

Sherman 5, P. The Ceniue of 4. msrie$, — Ne^ York: Charles Scribnerls Sons, 195?* - 269 P*.

132″ Shoben E*J* Cultural Criticism and the American College // Daedalus* - 1970″ - vol.99* - H3* - P, 676−699*.

163, Siiaonson H*P, American. Perspectives* - Uew York: Univ. of Paget Sound" McGrouv-Hill Book Company, 19GB* - 405 P.

134+ Spiller H+E, The Critical Eediscovery of America // A Tims of Harvest. American literature 1910;1960, — New Tort* Hill and Wang, 1962. — P*1−8*.

185. Stock E. D* New Humanists in Nebraska* A 3tudy of the Mid-West Quarterly (1913;1918). — Univ, of itebraska Studiesi New Series IT 61 i Univ. at Lincoln, 1979* - P*.

186, Sutton Modern American Criticism* - New Jerseyt Prentice-Hall! Inc, Englewood Cliffs, 19&3* - 298 P*.

187* banner S. L, Paul Elmer Morei Literary Criticism as the History of Ideas Jj American Literature* - 1973* - vol, 45* — P*390−406*.

188* Trilling L, A Gathering of Fugitives* - OxfordMelbournei Oxford Univ, Press, 1980. — 1?9 p*.

189* Visions and Revisions in Modern American Literary Criticism. / fid* by S. S* Oldsey and A, 0* Lewis* - Few lorki B.B.Dutton and Co*, Inc., 1962, — 308 p.

190* Waggoner Hjrfltf1- American Visionary Poetry* - Baton Rouge and Londoni Lousiana State Oniv* Press, 1982* - 226 p,.

191. Wellek R* Attack on Literature and Otter Essays, -Chapel Hill* The Univ, of North Carolina Press, 1982* - 199 P.

192* Wild A. Bold, but Not Too Bold 1 iay W^ldon and the Limits of Postetructuralist Criticism // Contemporary Literature. 1988, — vol"29* - N3*.

193* Winters T, In Defense of Reason* - Denver 1 Alan Swallow, 1947″ * 611 p* ш.

194. Wimsatt «/.К, Brooks С. Literary Criticism, Sliort History. — Ne» .' forkV*.?its.se Books, Division of R^n^om House, 1957. — 755 P*.