Именник тобольских татар мусульманского происхождения

Тюменской области, на территории которой издавна проживают носители различных, в частности славянских и тюркских языков, и, в-третьих, возможностью применения полученных результатов для изучения этнической общности сибирских татар, истории формирования и современного состояния.

Исследование антропонимии татар Тобольского района позволит проследить внутриязыковые явления тоболо-иртышского диалекта, которые отражаются в именнике татар исследуемого региона, проанализировать фонетические, морфологические, лексические, этногенетические особенности личных имен тобольских татар.

§ 2.

Цель и задачи исследования

.

Цель диссертационного исследования — историко-лингвистическое исследование системы личных мужских и женских имен, отчеств и фамилий тобольских татар XX столетия, сформировавшихся под влиянием ислама.

В соответствии с поставленной целью определяются следующие задачи:

• Изучить архивные фонды Тобольского филиала Государственного архива Тюменской области, выявить татарские антропонимы, составить антропонимическую картотеку тобольских татар.

• Раскрыть фонетические особенности женских и мужских антропонимов тобольских татар.

• Описать особенности образования и функционирования личных имен, отчеств и фамилий татар исследуемого региона в XX в.

• Разработать лексико-семантическую классификацию антропонимов татар Тобольского района.

• Выявить этногенетические пласты татарских личных имен, отчеств и фамилий.

§ 3. Объект исследования.

Экстралингвистические факторы, в условиях которых возникло и функционирует имя собственное, могут быть самыми разными. Будем исходить из того, что когнитивный «паспорт» онима включает в себя различные блоки информации (денотативный, оценочный, мотивационный, стилистический, эмотивный). При таком подходе онимическая система предстает как окультуренное мировоззрение, характеризующее этнос, народ, нацию, а словои формообразовательные особенности онимов наряду с их ориентацией входят в татарскую и шире — тюркскую систему.

Объектом нашего исследования является антропонимическая система татар, проживающих на территории г. Тобольска и его окрестностей, во всем его многообразии, будь то сибирские, казанские, астраханские или другие группы татар. Но основное внимание уделяется конкретно тобольским татарам как старожильческому населению данной территории.

Язык сибирских татар, проживающих в Российской Федерации в Тюменской, Омской, Новосибирской, Томской областях, имеет, согласно исследованиям академика Д. Г. Тумашевой, следующее диалектное членение: а) тоболо-иртышскийб) барабинскийв) томский диалекты.

Многие из сибирских татар не пользуются своим языком, а используют в качестве литературного поволжско-татарский литературный язык.

Особенности диалектов татарского языка, в основном в фонетико-морфологическом и лексическом плане нашло отражение также в татарской антропонимической системе.

§ 4. Источники и характеристика материалов.

Ъ В настоящей работе оперируем антропонимической картотекой насчитывающей 6238 ономастических единиц. Антропонимические единицы извлечены из:

1) первоисточников, основу которых составили материалы всеобщей переписи населения (1970 г.), хранящейся в Тобольском филиале Государственного архива Тюменской области;

2) материалов необработанных рукописных документов, хранящихся в архивах — акты записей регистрации браков, деторождений архива ЗАГС г.

Тобольска, материалы Тобольского филиала Государственного архива.

Тюменской области;

3) из списков классных журналов и похозяйственных книг г. Тобольска и близлежащих населенных пунктов.

4) заметок и статей на русском и татарском языках, касающихся истории населенных пунктов Тобольского районафольклора, религии, опубликованных в местной газете «Советская Сибирь» и в областной татарской газете Тюменской области «Янарыш» (с 1990 по 2005 гг.);

5) книг по истории, диалектологии, этнографии сибирских татар, содержащих антропонимические материалы по изучаемой территории.

Большое значение в этимологизации антропонимов имели наши поездки в места проживания тобольских татар и сбор материала путем непосредственного опроса самого населения. В 1998 г. была совершена поездка в села: Карачино, Кутарбитка, Тоболтуры, Бишура, Ирек, Алга и ю. Турбинские. В 2000 г. проведены исследования в деревнях Медянки-Татарские, Комарово, Иртышак, Устамак и ю. Араповские.

Важным источником для этимологизации антропонимов явились словари: «Толковый словарь татарского языка» в трех томах [Казань, 1977], «Словарь арабско-персидских заимствований» Д. Г. Зайнуллина [Казань, 1994],.

Словарь диалектов сибирских татар «Д. Г. Тумашевой [Казань, 1992], «Словарь географических терминов и других слов, встречающихся в топонимии Хакасской автономной области» Е. Н. Бушуева, М. Б. Волостнова [Москва, 1986], «Словарь народных географических терминов» Э. М. Мурзаева [Москва, 1984], «Татар исемнЭре ни свйли?» Г. Ф. Саттарова [Казань, 1998] и др.

В нашей работе оперируем уникальной антропонимической картотекой, касающейся татарского населения г. Тобольска и его окрестностей. По архивным данным нами составлена картотека из 6238 личных имен, фамилий и отчеств и их диалектных вариантов. В историко-лингвистическом плане выявлены и проанализированы антропонимы трех поколений татар данного региона в XX в. (фамилий — 2804, в т. ч. неповторяющиеся — 923- отчеств — 1798, мужских имен — 1352, женских -956).

§ 5. Методы исследования.

Слово метод в переводе с греческого языка значит исследование, способ исследования. Под методом подразумевается способ добывания конкретного научного знания. Следовательно, лингвистический метод и есть средство, способ, с помощью которого мы получаем сведения о языке, познаем язык. Без специальных методов нет науки [Тарланов 1979: 9].

В современной ономастической науке известны следующие исследовательские методы: описательный, исторический, статистический, сравнительно-сопоставительный, ареальный и другие.

При изучении антропонимии нами применяются несколько методов, выбор которых зависит от специфики анализируемого материала. В нашем исследовании используем описательный, этимологический и статистический методы.

На первом месте по широте применения стоит описательный метод. Суть этого метода заключается в том, чтобы иметь четкое представление об избранном ономастическом материале, уметь в соответствии с поставленной исследовательской задачей описать, систематизировать, группировать или классифицировать исследуемый материал.

Начальным этапом «описания» материала является его собирание, каталогизация, систематизация, позволяющая видеть все его части (виды, типы), самые общие отношения между ними, а также наиболее существенные их качества. Примером первичного описания при исследовании антропонимического материала может быть картотека антропонимов. Можно дать фонетическую и морфолого-грамматическую характеристику имен.

Описательный метод, как и другие методы исследования, исторически изменчив. Он расширяет границы своего применения, набор исследовательских приемов и процедур в зависимости от развития общенаучной теории и практики [Бондалетов 1983: 38].

Для установления этимологии имен используется этимологический метод. Достоверные ономастические этимологии могут быть получены при сопоставлении этимологизируемого имени с ономастической же лексикой [Подольская 1988: 81−82].

Результативность этимологического анализа особенно эффективна, если он опирается на словообразовательный анализ, который может быть первостепенным при лингвистическом методе описания микротопонимии. Этот метод иногда называют структурным, структурно-грамматическим, структурно-словообразовательным или формантным.

Формантный метод немыслим без привлечения правил морфемного анализа, то есть способа организации слова, его членения на морфы и морфемы, как и без использования приемов словообразовательного анализа, то есть способов и правил образования новых слов, описания словообразовательных типов и моделей [Фролов 1984: 9].

При анализе материала используем статистический метод. «Его содержание разнообразно: от простейших подсчетов количества имен и выделения наиболее употребительных из них до описания статистической организации целого ономастического ряда и закономерности его развития» [Бондалетов 1983: 39].

§ 6. Научно-практическая значимость и новизна исследования.

Научная новизна исследования состоит в том, что работа представляет собой первую попытку комплексного изучения антропонимов тобольских татар XX в. В данной диссертации впервые анализируется антропонимический материал татарского населения г. Тобольска и его окрестностей, впервые вводится в научный оборот ценный архивный антропонимикон данного региона. Через призму системы имен тобольских татар могут быть рассмотрены лингвоисторические контакты разносистемных языков и диалектов. Изученный материал позволяет выявить взаимодействие языков славянского, арабско-персидского, тюркского происхождения. Материалы, приведенные в данной работе, могут быть использованы при разработке проблем сохранения языка сибирских татар. В этом видим практическую значимость своей работы.

Нами проведены наблюдения за диалектными особенностями личных имен, их «отклонениями» от общеупотребительных норм литературного татарского языка. В нашей работе дан комплексный системный анализ антропонимии: лексико-семантическая классификация, словообразовательная характеристика, стратиграфия основ антропонимикона, анализ влияния мусульманских личных имен на формирование фамилий татарского населения Тобольского района.

§ 7. Степень изученности проблемы.

Проблемы западносибирских татар в области истории, языкознания были освещены в трудах различных авторов XVIII — XX вв. Впервые историей татар Западной Сибири заинтересовались историки Г. Ф. Миллер (1737) и И. Е. Фишер (1774). Далее были работы И. Г. Георги (1799) и П.А. I.

Соловцова (1886). Все они занимались проблемой выделения татарских групп в Сибири, оценкой их общности и связей друг с другом. Во второй половине XIX века В. В. Радлов (1888), Н. А. Аристов (1896), Н. Ф. Катанов (1904) продолжили изучение сибирских татар с точки зрения языкознания. Благодаря радловской классификации языка сибирских татар стали говорить не о языках отдельных групп татар, а о наречиях одной этнической общности.

Современный этап развития ономастики характеризуется возросшим интересом к татарским именам со стороны лингвистов, историков, культурологов, этнографов и других исследователей. Разнообразна тематика ономастических работ, методика их изучения.

Большой вклад в развитие тюркской антропонимики внес профессор Казанского университета Г. Ф. Саттаров. В труде «Антропотопонимия ТАССР» Г. Ф. Саттаров [Саттаров 1975] систематизировал антропотопонимию Татарстана, раскрыл структуру этой микросистемы. Значительная часть названий населенных пунктов ТАССР восходит к личным именам и прозвищам, составляющим самый древний пласт в антропонимии. Г. Ф. Саттаров изучил варианты личных имен, возникшие в результате фонетических и фонетико-морфологических изменений полных имен, раскрыл значения названий населенных пунктов ТАССР, производных от личных имен и фамилий, проанализировал древние тюркские личные имена. Саттаров Г. Ф. создал толковый словарь татарских личных имен, включающий полное название личного имени, его этимологию, усеченные, уменьшительно-ласкательные варианты. Изучая семантику, этимологию, словообразование антропонимов, используем в работе толковый словарь Г. Ф. Саттарова «Татар исемнаре ни сойли?» (О чем говорят татарские имена), выпущенный издательством «Раннур» г. Казани в 1998 г.

К числу новых работ, выполненных с применением статистического метода, относятся кандидатские диссертации Г. Р. Галиуллиной и Г. С. Тимирхановой. Исследователь Г. Р. Галиуллина в работе «Антропонимия татар г. Казани в XX в. (на материале личных имен)» исследовала мотивы имянаречения новорожденных г. Казани в XX веке, показала количественную динамику и статистику личных имен татар, определила генетические пласты татарских личных имен. Г. Р. Галиуллина выделила наиболее распространенные имена в «первую десятку имен», назвала редкие имена. К числу «редких» имен автор относит устаревшие редкие имена-архаизмы, собственно архаизмы, возрожденные архаизмы, редкие имена-неологизмы, редкие имена, возникшие в результате неудачного имятворчества родителей и имена, значение и этимологию которых невозможно установить из-за искажения их написания. С середины 80-х годов до наших дней состав редких имен набирает свой вес. В основном — это возрожденные архаизмы, возникшие в результате стремления родителей наречь ребенка необычным, малоизвестным именем [Галиуллина 1999]. Данные кандидатского исследования нашли отражение в книге «Личные имена татар в XX веке» [Галиуллина 2000].

Среди новейших работ по антропонимии татар отметим кандидатскую диссертацию Г. С. Тимирхановой «Антропонимия татар г. Набережные Челны Республики Татарстан в XX веке (на примере личных имен и фамилий)» [Тимирханова 2002]. Г. С. Тимирханова проследила исторические предпосылки формирования имен и фамилий, установила мотивы выбора имени и условия, влияющие на выбор имени новорожденного, дала лексико-семантический анализ и классификацию татарских личных имен и фамилий. Историко-лингвистическое исследование татарских личных имен и фамилий г. Набережные Челны в XX в. показало тесную связь их с общетатарским антропонимическим наследием, с учетом региональных особенностей исследуемого региона.

В Краснооктябрьском, Сергачском, Пильнинском районах Нижегородской области компактно проживает татарское население, именник которого изучила Ф. Г. Вагапова. Ее работа называется «Историко-лингвистический анализ личных имен нижегородских татар XX века». На большом фактическом материале автор описала «Истоки и особенности формирования и развития личных имен нижегородских татар», «Отражение этноязыковых особенностей нижегородских татар в личных именах», выявила общеалтайский, монгольский, арабский, русский, западноевропейский, смешанный, новотатарский этногенетические пласты имен [Вагапова 2002].

Наука еще не имеет полного и исчерпывающего представления об ономастических системах тюркских народностей Сибири. Антропонимы сибирских татар остаются малоизученными, несмотря на то, что существуют отдельные публикации тюменских исследователей. Антропонимию татар юга Тюменской области исследовала профессор ТюмГУ Х. Ч. Алишина. Свойства антропонимических систем отражать историю тобольских и тюменских татар изучила доцент ТюмГУ Ф. Х. Гильфанова [Гильфанова 1997]. Некоторые личные имена омских татар приводит в диссертации «Этнический состав и межэтнические связи татар Среднего Прииртышья в конце XVIII—XX вв.» Светлана Корусенко [Корусенко 1996].

Исследователь антропонимов сибирских татар XVIII—XX вв., профессор Х. Ч. Алишина опубликовала серию статей, основанных на материалах полевых экспедиций, архивов, письменных печатных изданий [Антропонимы сибирских татар XVIII в. (по данным «Ревизских сказок») // Kongressu (septimu internationale (fenno-ugristarum) Debrecen, 1990; «Краткая Сибирская летопись (Кунгурская)» как источник по ономастике сибирских татар // Материалы ??? научно-теоретической конференции по азербайджанской ономастике. Баку, 1992; Этногенез сибирских татар по данным антропонимики // Современные проблемы кавказского языкознания и тюркологии. Махачкала, 1997], др.

Ономастические данные для изучения этногенеза сибирских татар нашли отражение в двухтомной монографии «Ономастикон сибирских татар» [Алишина 1999].

Антропонимия сибирских татар юга Тюменской области была подвергнута Алишиной Х. Ч. комплексному исследованию. В монографии представлены антропонимы сибирских татар юга Тюменской области, проведен их дистрибутивный, семантический, этимологический анализ. Х. Ч. Алишина рассмотрела фонетические, словообразовательные, морфологические признаки татарских антропонимов. Так, характерным фонетическим признаком антропонимов татар юга Тюменской области является отражение в антропонимических единицах отдельных фонетических особенностей тоболо-иртышского диалекта сибирских татар: употребление аффрикаты [ц] вместо литературной татарской аффрикаты [ч] - явление цоканья, йотация, абсолютно глухое начало слова.

Доцент ТюмГУ, кандидат исторических наук Ф. Х. Гильфанова исследовала антропонимию тобольских и тюменских татар середины XVIII—XIX вв. [Гильфанова 1999]. Ф. Х. Гильфанова сравнила антропонимическую систему тобольских и тюменских татар с системами самодийских и угорских народов, с казахской и башкирской системами, с системой поволжских татар и русской антропонимической системой. Первую главу диссертации «Антропонимия тобольских и тюменских татар середины XVIII—XIX вв.» Ф. Х. Гильфанова посвятила рассмотрению этноисторических, социальных и хозяйственно-культурных основ традиционной антропонимии тобольских и тюменских татар. Далее Ф. Х. Гильфанова изучила личные имена тобольских и тюменских татар середины XVIII—XIX вв. и отдельно рассмотрела шесть групп татар: аремзянско-надцинскую, искеро-тобольскую, бабасанскую, иштякско-токузскую, тюменскую и ялуторовскую.

Вопросы антропонимии были предметом обсуждения на международных конгрессах, на отечественных конференциях. Эти материалы нашли отражение в сборниках «Ономастика Поволжья» (1969, 1971, 1973, 1976, 1986, 1991), «Ономастика Востока» (1980), «Тюркская ономастика» (1984), «Ономастика Татарии» (1989), «Антропонимика» (1970) и др.

В сборнике «Ономастика Татарии» (1989) есть публикации М. А. Залялеевой, посвященные татарским личным именам русского и западноевропейского происхождения. Ф. С. Баязитова проанализировала личные имена в говорах крещеных татар. Д. Б. Рамазанова опубликовала некоторые наблюдения над топонимией и антропонимией пермских татар. JI.K. Гараева исследовала на материале личных имен тюркизмы в русской исторической антропонимии.

Изучению антропонимии тюрков посвящен ряд работ Алима Гафурова. Его словарь «Имя и история. Об именах арабов, персов, таджиков и тюрков раскрывает семантику, сферу употребления, этимологию арабских, персидских, таджикских и других тюркских имен [Гафуров 1987].

Г. Ф. Благова в статье «К характеристике раннетюркских антропонимов» реконструировала систему функционирования раннетюркских антропонимических единиц. Раннетюркские антропонимы по своему происхождению тесно и широко связаны с апеллятивной лексикой, поэтому легко поддаются семантической классификации. Г. Ф. Благова отнесла антропонимические единицы к названиям неба и небесных тел, названиям минералов, домашних животных и т. д. Использование тюрками в личных именах названий родственников, Г. Ф. Благова возвела к древним этническим традициям тюрков [Благова 1998].

Доктор филологических наук А. В. Суперанская написала много книг и статей, посвященных проблеме антропонимии: «Общая теория имени собственного» [Суперанская 1973], «Фамилии со сложными основами» [Суперанская 1994], «География некоторых фамилий» [Суперанская 1997], «Толкование имен» [Суперанская 1991] и др. А. Суперанская занималась проблемой антропонимии не только русскоязычного населения, но и тюркоязычных народов. Она опубликовала статью «Хозяин родился! Имена тюркоязычных народов» в журнале «Наука и жизнь» в 1992 году, в которой проанализировала происхождение и употребление тюркских личных имен арабского происхождения [Суперанская 1992]. Антропонимические категории: личные имена, отчества, фамилии выполняют определенные функции. Относительно функций фамилии А. В. Суперанская говорит, что «фамилии при идентификации личности играют огромную юридическую роль, поэтому важно не только историческое и социологическое, но и лингвистическое изучение фамилий» [Суперанская, Суслова 1985: 169].

Исследователь Ф. Л. Мазитова в кандидатской диссертации «Историко-лингвистический анализ татарских фамилий» отметила сильное влияние со стороны диалектов и говоров татарского языка на формирование большинства татарских фамилий. Ф. Л. Мазитова показала историю формирования и развития татарских фамилий, выяснила причины становления татарских фамилий по типу русских, дала лексико-семантический анализ и классификацию татарских фамилий, описала структуру фамилиеобразующих основ и способы образования татарских фамилий. Ф. Л. Мазитова приводит классификацию татарских фамилий, состоящую из восьми лексико-семантических групп. В татарских фамилиях,.

Ф.Л. Мазитова выделила два основных этнолингвистических пласта: исконно татарский и заимствованный пласт, состоящий из фамилий, основы которых восходят к арабскому, персидскому, русскому, монгольскому и другим языкам [Мазитова 1986].

Х.Ф. Исхакова в книге «Сопоставительная грамматика татарских и русских собственных имен» описала грамматические особенности антропонимов в типологически разных языках — русском и татарском. Х. Ф. Исхакова исследовала общие и различные черты в русских и татарских личных именах в области структуры собственных имен: соположения, сложения, аффиксации [Исхакова 2000].

Древнетатарские и древнебашкирские антропонимы исследовал А. Г. Шайхулов [Шайхулов 1983]. В исследовании антропонимии узбекского языка Э. Бегматов определил причины возникновения и развития узбекских имен, фамилий и прозвищ, уточнил роль и место личных имен в лексической системе языка. Народы, жившие на территории Средней Азии в древние времена, поклонялись небу, воде, земле, считая их священными. Существовали старые доисламовские традиции наречения среднеазиатских народов: у узбеков были тотемистические представления о волке {Бури, Бурибой, Буриой), деревьях (Урмон, Урмонали, Чинорбой, Чинорой), а также фетиши растений (Евшанбой, Ентокбой). Такие традиции имянаречения детей существовали и у татар: о них пишут Г. Ф. Саттаров, Г. Ф. Благова, Х. Ч. Алишина, Ф. Х. Гильфанова и другие исследователи.

Исследованию антропонимии казахского народа посвящены работы К. А. Ниетбаевой «Историко-лингвистический анализ казахских фамилий» [Ниетбаева 1993] и Г. И. Кульдеевой «Антропонимическая система казахского языка» [Кульдеева 2001].

Историко-лингвистическое исследование шорской антропонимии" -первое исследование антропонимии шорцев провел Г. В. Косточаков [Косточаков 1995]. В главе первой «Из истории формирования и развития шорской антропонимии» Г. В. Косточаков рассмотрел связь между принятием шорцами христианской веры и состоянием антропонимии в тот период времени. Обращение шорцев в христианство оказало чрезвычайно сильное воздействие на шорскую антропонимию, чего нельзя сказать о реальном приобщении шорцев к православной вере. «Новый именник шорцев страдал однообразием. Например, Качор, Тортош, Демичи стали ИоаннамиУнакпай, Капый, Тодор, Банбарак, Мамраш — Николаями, Тортонак, Паланаш — Павлами и т. д.» [Косточаков 1995: 10].

Ш. Жапаров исследовал киргизскую антропонимию: проследил традиции в формировании антропонимов, изучил процесс развития и становления современного (национального, официального) антропонимикона и его отношение к диалектной ономастике. На протяжении многих веков киргизский народ находился в окружении соседних народов — родственных и неродственных. Как следствие тесных контактов с ними происходило обогащение системы киргизских личных имен за счет заимствования иноязычных имен, а также их отдельных компонентов, формул именования, мотивов присвоения имени и т. д. «.Народная антропонимическая традиция легко и быстро аккумулирует заимствованные личные имена и реализует их в повседневном общении» [Жапаров 1989: 15].

Многие ученые ведут разработки одновременно и по антропонимии, и по иным направлениям ономастики. Антропонимические данные проявляются в топонимических, гидронимических и других единицах. Свидетельством этому могут быть работы Г. Ф. Саттарова, Х. Ч. Алишиной, Н. К. Фролова и др.

Анализ научной литературы по ономастике показал, что антропонимы сибирских татар остаются малоизученными, несмотря на то, что существуют отдельные публикации тюменских исследователей. Изучение антропонимикона татар, проживающих на севере Тюменской области, станет нашим скромным вкладом в развитие науки ономастики.

§ 8. Регион исследования: краткие исторические и статистические сведения.

Город Тобольск расположен в центре Западной Сибири, в 247 км к северо-востоку от Тюмени. Близлежащие поселки: Сузгун, Менделеево, Иртышский, Сумкино, Прииртышский, Бизино, Карачино, Качипово, Татарское, Тоболтуры, Медянки, Иртышак, Абалак, Комарове, Маслово, Иртышак, и др. Порт на Иртыше, близ впадения в него Тобола, в 14 км от одноимённой ж.д. станции. Основан как станица в 1587 г. отрядом казаков Данилы Чулкова. Стал городом в 1590 г. Название получил по расположению на р. Тобол. Из ряда этимологий гидронима наиболее реалистичной представляется предложенная путешественником 18 в. И. П. Фальком из имени местного хана Тоболака или из названия его города Тобол-Тура [Города России, 1994].

Иртыш протекает в Казахстане и России (верховье в Китае), левый приток Оби. Протяженность 4248 км. До впадения в озеро Зайсан называется Черный Иртыш. Основные притоки: Ишим, Тобол — слева. Используется для водоснабжения, орошенияпитает канал Иртыш — Караганда. На Иртыше расположены города Усть-Каменогорск, Семипалатинск, Павлодар, Омск, Тобольск, Ханты-Мансийск [Новый энциклопедический словарь 2004: 444].

Антропонимическая система формировалась в течение ряда столетий в сложных географических, исторических и лингвистических условиях.

Коренные сибирские татары проживают в основном в сельских районах Тюменской, Омской, Новосибирской, Томской областей, а также в Тюмени, Тобольске, Таре и других городах Западной Сибири. По переписи населения 1926 г., коренных сибирских татар насчитывалось 90 тыс., а всех татар Западно-Сибирской равнины (т.е. включая поволжско-приуральских переселенцев и их потомков) — 118,3 тыс. человек. Но после этой переписи в официальных государственных статистических документах СССР перестали сообщать данные о численности коренных сибирских татар, они «исчезли» из этих документов так же, как многие другие малочисленные национальные группы. В 1959 г. здесь жили 147,1 тыс. татар, из них 110 тыс. — сибирских. В 1970 г. соотношение этих групп было 191,2 тыс. и 143 тыс.- в 1979 г. — 208 тыс. и 156 тыс.- в 1989 г. — 225 тыс. и 170 тыс. человек. В 1992 г. всех татар в этом регионе насчитывалось около 240 тыс., сибирские татары составляли среди них около 180 тыс. человек. Всего же сибирских татар в России, Казахстане, Средней Азии в начале 90-х гг. XX в. проживало примерно 200 тыс. человек.

Этническая история и этнокультурное развитие тюркоязычного населения Западно-Сибирской равнины, в том числе сибирских татар, за последние 25−30 лет нашли всестороннее освещение в трудах известного этнолога Н. А. Томилова и представителей возглавляемой им школы омских ученых. Проблемам этнокультурного развития коренных сибирских татар были посвящены и труды Ф.-Т. Валеева, в которых коренные сибирские татары рассматриваются как самостоятельный этнос, с присущими ему устойчивыми признаками и свойствами, такими как, язык и территория, экономическая общность, этническое самосознание, конфессиональная общность, эндогамия, а на раннем этапе развития этого этноса — и социально-политическая общность, связанная с существованием Сибирского ханства, представлявшего собой самостоятельное государство.

Аналогичного мнения о коренных сибирских татарах придерживаются и другие ученые-сибиреведы. Так, известный исследователь народов Западной Сибири З. П. Соколова писала, что сибирские татары как народ имеют свой собственный язык, самосознание, культуру, обычаи, искусство. Развитие этой этнической общности в дальнейшем будет проходить в направлении все большей консолидации.

Этнограф Р. Сатлыкова, изучавшая в 1970;х годах социально-экономические процессы среди тарских татар, проживающих по среднему течению Иртыша, писала, что сибирские татары, как и другие народы, этнически уникальны, и эту уникальность надо любыми путями сохранить.

Особого внимания заслуживают изучаемые населенные пункты.

Исторические сведения опубликованы в совместном труде профессора Х. Ч. Алишиной и Г. М. Ниязовой «Населенные пункты западносибирских татар», Тюмень, 2006.

Населенные пункты тобольских татар Ал га — д. Байкаловская с/а. 133 чел. в 1989, 136 чел. в 2002. Ал га — Тм., Тб. р., 274, 131, 130. Деревня Уба (Алга) находится на высоком, красивом месте. Раньше здесь проживало две-три семьи местных татар. После первой мировой войны в поисках хорошего места пришли четыре брата. Это были представители татар, прибывших во время сильного голода в Сибирь из Поволжья в 1910;14 гг. Им был выделен участок в Заболотье на территории Нижнетавдинского района между д. Кускургуль и д. Еманаул. Но на болотах хлеб вырастить невозможно. В поисках хороших мест они набрели на малолюдную старинную деревню Уба. В д. Уба человек по имени Салих разрешил прибывшим поставить дома, но кладбище попросил устроить в отдельном месте. Позднее прибыли другие семьи из Татарстана. Новый комоним Алга «мигрировал» из Сарманского района вместе с переселенцами. Старый комоним Уба — онимизованный полисемантичный апеллятив.

I Араповская — д. Абалакская с/а. 44 чел. в 1989, 24 чел. в 2002.

Араповские (Хан-аул) ю. — оз. Старица, 36 (1) хоз., 79 + 99 жит., в т. ч. 20 бух., 59 крест., П.- Араповские ю. — Тм., Тб. р., Комаров, с/с, 1952; Араповская д. — Тм., Тб. р., 198, 43, 32. В основе комонима — этноним арап. «Арап — неф. Заим. из тур., тат., чагат., арабск.» [Фасмер М. 83.]. Комоним Хан-авыл означает «деревня хана».

Байгара — д. Полуяновская с/а. 151 чел. в 1989, 134 чел. в 2002. Байгаринские ю. — р. Иртыш, 48 (2) хоз., 125 + 123 жит., в т. ч. 58 бух., 43 крест., П.- Байгаринские ю. — Тб., Полуяновск. с/с 1952; 399, 149, 148. Из архивных документов известно, в Байгаре проживали служилые татары (казаки), ясачные татары, бухарцы. Официальное название татарской деревни * БэйикБайгара. Родоплеменная единица байгара входила в состав народа туба (урянхаи ~ саянцы ~ сойонг ~ татары Западной Монголии). Старинное селение Байгара или Бэйек — звено в цепочке татарских сел, расположенных по левому берегу Иртыша на расстоянии 3−5 км друг от друга: Епанчино, Байгара, Кобяк, Баишево, Бегишевские (Тубызы). Аксакалы говорят, что д. Байгара очень древняя, старше, чем Кобяк. В работе Радлова В. В. «Этнический обзор турецких племен Сибири и Монголии» дается перечень тюркских этнонимов, в том числе «байгара или байгыр», а также «кобяк», «тубазы» [Радлов В.В. 1929]. Оф. и неоф. названия деревни идентичны, обозначают один этноним «байгара, байгыр».

Епанчино — д. Загваздинская с/а. 250 чел. в 1989, 269 чел. в 2002. Епанчинские (Кучайлан) ю. — р. Иртыш, 92(3) хоз., 214 + 224 жит., в т. ч. 142 бух., 209 крест., П.- Епанчинские ю. /Епанчино/(ХуБайлан, Кучайлан) — Тм., Тб. р., Загваздин. с/с. 349, 274, 249. В 1782 г. — 398 чел. (в т. ч. 137 бухарцев), в 1910 — 510 (154 бухарца, 226 казаков), в 1989 — 275 (татар 275) [Радлов В.В. 1929]. 13 августа 1584 г. Янеш, внук князя Бегиша, ловил рыбу возле Епанчино. Он увидел в воде ноги утопленника, зацепил веревкой и вытащил на берег. На неизвестном был железный панцирь. Многие люди пришли > посмотреть, даже Кучум, говорят, приходил. В «Куча Ялан» погребен шейх.

Муса, сказано в книге «О религиозных войнах учеников шейха Багаутдина против инородцев Западной Сибири». Историю ХуБайлан увековечил в своих произведениях автор романа «Зори Иртыша», член Союза писателей РТ Я. К. Занкиев. Раньше земли д. Загваздино, д. Вахрушево, д. Каштак и д. Епанчино были заселены родственными племенами. Неоф. комоним, по мнению жителей, означает «поляна хана». В РТ тоже есть д. Епанчино (Атн.).

Ирек — д. Байкаловская с/а. 177 чел. в 1989, 161 чел. в 2002. Ирек — Тм., Тб. р., Б. с/с 1969; 209, 172, 164. Неоф. название Арткы авыл, т. е. нижняя задняя) деревня. Переселенцы из Поволжья организовали к-з «Ирек», отсюда комоним Ирек (тат. воля, свобода. Возможно, по ассоциации с потамонимом Ерек, Тб.).

Иртышатские юрты — (в 1989 г. — д. Иртышак), д. Ворогушинская с/а. 113 чел. в 1989, 117 чел. в 2002. Иртышатские (Юршак) ю. — стар. р. Иртыш, 63(1) хоз., 163 + 167 жит., в т. ч. 84 бух., П.- Тм., Тб. р., Бизинск. с/с, 1952; Иртышак д. — Тм., Тб. р., Ворогушин. с/с, 1969; 269, 109, 112. 1782 г. — 332 чел. (в т. ч. 85 бухарцев), в 1910 — 387 (в т.ч. 81 бухарец), в 1989 — 110 (татары). 1910 г.- 60 оброч. чувалыциков. Язык жителей Олы Юршак обследован в I960″ 4 г. г. Д. Г. Тумашевой. Тобольский говор тоболо-иртышского диалекта сибирских татар. Комоним образован от антропонима или генонима Иртышак < [йУршук].

Исеневская — д. Ворогушинская с/а. 11 чел. в 1989, 12 чел. в 2002. Исеневские (Бергельские) ю. — р. Иртыш, 40(2) хоз., 89 + 91 жит., в т. ч. 129 бух., П. Тм., Тб. р., Бизинск. с/с 1952; Ворогуш. с/с 1969. 128, 8, 17. 1782 г.-270 (в т. ч. 158 бухарцев), 1910 — 308 (в т.ч. 209 бухарцев), 1989 — 11 чел. (татары). По мнению Ф. Т. Валеева, неоф. название дано по имени Ходжа Бэргэр из Ургенча [Валеев Ф.Т. с.42].

Медянки-Татарские — д. Ворогушинская с/а. 244 чел. в 1989, 298 чел. в 2002. Медянские (Сатылган) ю. — р. Тобол, 71 (8) хоз., 225 + 203 жит., в т. ч. 228 бух., П.— Тм., Тб.р., Бизинск. с/с, 1952; Ворогуш. с/с, 1969; 197, 198, 294. 1782 г. — 228 чел. (в т. ч. 92 бухарца), 1910 — 561 (в т. ч. 274 бухарца, 84 оброч. чувалыцика, 81 казак), 1989 — 249 (в т. ч. 230 татар). Неоф. название юрт Сатылган в современном татарском языке имеет семантику «проданные, продавшиеся». На самом деле, Сатылган — антропоним и геноним казахского рода кыпчакского происхождения. Оф. оним Медянки. Медянка-неядовитая змея семейства ужейхак. «ох чылан» [Севортян Э.В. 277]. Комоним Медянка встречается в РТ /Аксуб./.

Мсримовская — д. Карачинская с/а. 21 чел. в 1989, 12 чел. в 2002. Миримовские (Куллар) ю. — р. Тобол, 40 (2) хоз., 108 + 109 жит., бухарцы, П.- Меримовские — Тм., Тб. р., Блинников, с/с, 1952; Меримовская — Тм., Тб. р., Карачин. с/с, 1969; 112, 20, 12. И. Б. Гарифуллин в статье «Кайбер татар авылларынын этник составы Ьэм тарихы» пишет о Коллар без указания района: «В 1782 г. проживало 89 чел., в т. ч. 80 бухарцев, в 1910;311 (все бухарцы), в 1989 — 20 чел. Оф. Миримовские < антропоним Мирим — перс, мир — начальник, старший (М.: 1: 261). Неоф. комоним Коллар в Вагайском рне, в Тобольском р-не Уба-Коллар, Ша<�шыКоллар. (см. 111), в Тевризском р-не (Ом. обл.) — Кипо-Кулары /Кипкуллар, Эйре/, Мало-Куллары /Нагорная, Кышлау/. Этноним коллар.

Подъемка — е., Ермаковская с/а. 56 чел. в 1989, 27 чел. в 2002. Подъемные юрты — рч. Урман-куль, 32(2) хоз., 85 + 73 жит., П. ПодъемныеТм., Тб. р., Подрезов, с/с 1952. Подъемка — Тм., Тб. р., 216, 52, 42. В 1910 г. 95% населения д. Урман /Тб./, по сведениям Г. Т. Бакиевой, были оброчные чувальщики. Неоф. оним Урман. В РТ: Урман /Зелен./, Урманаево /Азн./, Урмандеево /Акс./, Урманчеево /Мамад./.

Пушнятская — д. Санниковская с/а. 75 чел. в 1989, 77 чел. в 2002. Пушнятские ю. — р. Иртыш, 21 хоз., 63 + 54 жит., в т. ч. 3 рус., 16 бух., П.- Тм., Тб. р., Саускан. с/с 1952; Маслов. с/с 1969. 214, 72, 51. Неоф. оним. Пушнаш имеет затемненную семантику.

Сабанаки — д. Ворогушинская с/а. 201 чел. в 1989, 188 чел. в 2002. Сабанаковские ю. — Тм., Тб. р., Бизинск. с/с 1952; Ворогушин. с/с 1969. 254, 0, 0. В Сабанаках похоронен Имаметдин дивана (1856−1948). В Кече Йуршэк действует мечеть им. диваны Имаметдина. Сабанак — антропоним. Кече Иуршэк: йуршэкгеноним татар Прииртышья, которыми правил «царь Иртышак» (КСлК).

Сабанаковские (Носовские, Мурза-Иртышак) ю. — стар. р. Иртыш, 33 (2) хоз., 96 + 81 жит., в т. ч. 109 крест., П.- Иртышак (неоф. Йуршэк) относится к Ворогуш. с/с, Тб. р. «Мурза — перс, а) в Иране титул члена правящей династииписец, чиновник, секретарьб) у тюркских кочевых народов царской России мурзами называются крупные феодалы, главы отдельных родов и орд» [Советский энциклопедический словарь, 820]. «В татарском языке слово морза /мырза/ и мирза различаются не только в стилистическом плане /первое — просторечное, второе — высокого стиля/, но и, отчасти, по смыслу: морза мог означать не только царевича, человека благородного происхождения, но любого знатного, мурзу, т. е. человека, получившего русское дворянство, а словом мирза называли ученого человека. Вариант мурза появился еще в период Золотой Орды. В 15−16 вв. у ногайцев и татар мырза означал представителей правящих классов вплоть до монарха. Хан для ногайцев был слишком ответственным титулом и главы родов называли себя мырза, т. е. наместниками хана» [Ахметьянов Р.Г. 167]. В комониме запечатлено имя Сабанака Кульмаметьева, имевшего дворянский титул, владевшего землями в Прииртышье. Сема «мурза» встречается в ойконимии РТ: Мурза Берлибаши /Кайбиц./, Мурзино /Апаст/.

Старицкая — д. Санниковская с/а. 205 чел. в 1989, 179 чел. в 2002. Старицкие (Улляр-Тыш) ю. — р. Иртыш, 29 хоз., 72 + 88 жит., в т. ч. 4 бух., 17 крест., П.- Тм., Тб. р., Бакшеев. с/с. 243, 191, 204. на берегу рч. Оним Старицкие образовался в результате калькирования неоф. комонима Улэртеш (уле «мертвый» + Иртыш, старица).

Тоболтура — д. Дегтяревская с/а. 407 чел. в 1989, 382 чел. в 2002. Тоболтуринские ю. — р. Тобол, 57(1) хоз., 142 + 138 жит., в т. ч. 15 бух., П.- Тм., Б. р., Тоболтур. с/с 1952. Абсалямовы рассказали: «Раньше здесь жили ясачные татары. Сначала приехали богатые сарты, вслед за ними их работники, бедные родственники. Бедных сартов называли сатылган (проданные), коллар (рабы). Мечеть построил человек по имени Кубшан. В 1952 г. мечеть хотели разобрать по кирпичику и перенести на строительство завода смол. Жители села обратились в Москву с письмом. Положительный ответ помог сохранить мечеть».

Турбииская — д. Кутарбитская с/а. 200 чел. в 1989, 143 чел. в 2002. Турбинские ю. — р. Тобол, 54 (1) хоз., 164 + 144 жит., в т. ч. 164 крест., П.- Тм., Б.р., Кутарбит. с/с 1952, 4 км до Кутарбитки, 1969; 120, 48, 42. Язык обследован в 1960″ х г. г. Д. Г. Тумашевой. Тобольский говор тоболо-иртышского диалекта сибирских татар. Раньше Турбинские находились на месте д. Худяково. По Указу Екатерины II татарские деревни, стоящие на тракту, было велено переселить. Так Торбо /неоф./ оказалась на новом месте. В высоком месте, поросшем пихтой (пайлан), находилось кладбище «Иске зират». После войны некрополь распахали и сделали пашню. На высоком яру р. Тобол сохранилось старое кладбище, где погребен Ахметгирей, родной брат Кучума. Ахметгирей с нукерами охотился на диких коз. Отстав, вышел к устью р. Турбы. Внезапно появившиеся три всадника убили хана, по-монгольски сломав позвоночник, и скрылись в густых зарослях на той стороне р. Торбы. История деревни связана с именем Ишана Халила (18 641 931). Комоним Торбо (Турбинские) восходит к древнетюркскому слову «turbi — последователь, помощник (МК I 415)» [Древнетюркский словарь, 587].

Устамак — д. Санниковская с/а. 78 чел. в 1989, 62 чел. в 2002. Устаматские ю. — р. Иртыш, 37 хоз., 109 + 124 жит., в т. ч. 9 бух., 18 крест., П.- Устамакские ю. — Тб. р., Бакшеев. с/с 1952; Тм., Тб. р., Санников, с/с, 1969; 325, 67, 70. Язык обследован в 1960″ х гг. Д. Г. Тумашевой. Тобольский говор тоболо-иртышского диалекта сибирских татар. Контаминированный комоним, в котором нашли смешение русское «устье» + татарское «тамак» с идентичной семантикой. Аналоги: Усть-Тамак /д., Ом. обл./.

Шамша — д. Полуяновская с/а. 127 чел. в 1989, 144 чел. в 2002. Шамшинские ю. — оз. Волковское, 31 (2) хоз., 82 + 95 жит., в т. ч. 51 бух., 40 крест., П.- Шамшитские — Тб. р., Полуянов, с/с, 1952; Шамша — Загвазд. с/с,.

1969; Шамша (Шаншы) д. — Тб., 261, 124, 124. В 1782 — 139 (в т. ч. 53 бухарца), в 1910 — 199 (71 бухарец, 43 казака), 1989 — 124 жит. (татары). «Летом 1585 г. Ермак отправился в целях ликвидации Кучума. занял городки Бегишев, Шамшу, Рянчик, Сапы, Каурдак, Тебенду, Кулары, Ташаткан и Шиштамак» [Очерки истории Тюменской области, 42].

Шамша, вероятно, прозвище, образованное от ЛИ Шэмсетдин, считает Г. Ф. Саттаров. Кроме того, в корне вычленяется персидское слово «Шам», означающее Дамаск /столица Сирии/ (М.: 2: 699) или персидское «шэмси» -солнечный (М.: 699). Ср. также хант. «шумши» — черная смородина [Хантыйско-русский словарь, 266]- шэмшир — перс. — сабля, шашка. В целом, ойконим произошел, вероятнее всего, от имени Шэмси.

Таким образом, на территории г. Тобольска и его окрестностей представлены различные этнические группы татар, которые в результате совместного проживания наряду с другими народами, в частности русскими, приобрели своеобразные черты, культуру. Процесс становления сибирских татар отражен также и в лингвистическом аспекте, а именно в антропонимиконе тобольских татар.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Возникновение личных имен, отчеств и фамилий тесно связано с историей общества. Формирование и становление их обусловливается развитием государственности, юридических институтов, уровнем социально-экономических преобразований в жизни общества.

Выполненное нами исследование — первый опыт системного лингвистического анализа татарского антропонимикона г. Тобольска и его окрестностей. Изучили региональную систему имен собственных, сложившихся на территории, где с древнейших времен проживают татары.

В антропонимической системе тобольских татар наряду с исконно татарскими именами есть заимствования из арабского, персидского, западноевропейских, славянских языков. Заимствование личного имени из одного языка в другой всегда связано с их фонетической модификацией. Данная фонетическая модификация имени осуществляет переход из разговорной речи татар в письменную речь, т. е. фиксируется в соответствии с ее произношением в официальных архивных документах г. Тобольска. Фонетические изменения, выявленные в области вокализма: замена Э > а (РЭкия >Ракия, РЭиф > Раиф), замена, а > о {Калбай > Колбай), замена, а > я (Шакира > Шакиря), замена у > о (Туктабай > Тохтабай), замена у > ю (Зульфия > Зюльфия), замена и > е (Ринат > Ренат). Фонетические явления, выявленные в области консонантизма: отсутствие традиционного анлаутного г (Габдулла > Абидулла, Катия > Атия), отсутствие фарингального согласного h, где возможно его появление переход в й (МаИинур > Майнюр), замена звонких согласных глухими во всех позициях слова: анлауте, инлауте, ауслауте. (д > т: Хадича > Хатича, Фарида > Фриттаг > к: Галия > Калияз > с: Зульхамида > Сульхумб > п: Басира > Пасира, Айтбика > Айтшга) — спирантизация (Кафия > Кабия, Латифа > Латиба), отражение диалектных фонетических особенностей тоболо-иртышских татар — билабиальный щелевой сонант w /на письме в/ появляется в именах как следствие спирантизации согласного б (Сабира > Савира), замена ж, > ч > з (Саджида > Сочита, Щагфар > Чагвар). По каждому из указанных фонетических изменений приводятся конкретные примеры из документов архивов Тобольского филиала Тюменского государственного архива с сохранением документальной орфографии. Зафиксированные в архивных документах имена отражают особенности фонетического строя тобольского говора тоболо-иртышского диалекта сибирских татар.

По употреблению гласных и согласных в анлауте антропонимов татар г. Тобольска выявили самые частотные в антропонимии сибирских татар исследуемого региона — согласные фонемы [К], [Р], [М], [X], [С], [Н], [Г], [Т] и гласные [А], [И].

Анализ слоговой структуры антропонимов показал, что за период времени с 1901 по 2002 гг. были распространены в наибольшем количестве двусложные мужские имена (678) и трехсложные женские имена (646). Четырехсложные и пятисложные мужские и женские имена встречаются в начале и первой половине XX века, в середине и конце XX века они практически не упоминаются в документах, наблюдается тенденция к сокращению личного имени, его упрощению. Общая фонетическая характеристика антропонимов свидетельствует преобладании черт тобольского говора тоболо-иртышского диалекта сибирских татар, проживающих в окрестностях г. Тобольска.

Проведенный структурный анализ более трех тысяч татарских фамилий позволил подразделить фамилиеобразующие основы на односоставные и двусоставные, которые в свою очередь делятся на более мелкие группы и подгруппы. В татарской антропонимической системе распространены фамилии, как исконно татарского, так и заимствованного происхождения.

Одноосновные фамилии представлены отыменными арабо-персидскими заимствованиями с религиозной и нерелигиозной семантикой.

В исследуемой антропонимической системе можно выделить следующие формы, образованные как суффиксальным (морфологическим), так и безсуффиксальным (лексико-семантическим) способом и рассматриваемые в работе в порядке частотности их употребления: фамилии, образованные при помощи русских фамилиеобразующих суффиксовов (ев), -ин: Ваулии, Набиулин, Абдразаков, Баширов и дрфамилии с двойными русскими фамилиеобразующими суффиксами: Даулетшипов, Мукмииов и др.

Для образования татарских фамилий женского рода к фамилиеобразующим суффиксамов (-ев), -ин добавляется окончаниеа, наНапример, Шакиров-Шакирова, Тимербаев-Тимербаева, Абдуллин-Абдуллина и т. д.

Лексико-семантическая классификация фамилий свидетельствует о том, что фамилии образованы от личных имен (95%), аппелятивной лексики (3%), сословных титулов (2%).

Антропонимы татар окрестности Тобольска образуются следующими способами: фонетический, морфологический, синтаксический, аббревиация. Фонетический способ образования находит отражение в различного рода чередованиях, опущениях звука, стяжениях, использовании усеченных форм (апокопа, аферезис) личного имени. В образовании личных имен участвуют следующие аффиксы: аффикслы, -леаффиксцы, -цеаффиксдар, уменьшительно-ласкательные аффиксы /аффиксуш, -ыш, -иш, -аш (Альмухалшед — Алиш, Габдулла — Апыш), аффиксак, -ук, -ик (ВалиуллаВалук, Галиулла — Алюк).

В исследуемом именнике наиболее широко представлен способ образования антропонимов сложением основ. В мужском антропонимиконе Тобольского района 755 мужских личных имен из 1123 являются двусоставными. Выделены следующие синтаксические модели: «имя + имя» .

Айбулат — «Ай» + «Булат»). В составе двухкомпонентных личных мужских имен употребляются тюрко-татарские титулы: хан, бек, арабские титулы: мулла, персидские титулы и звания: шах, мирза, хужа. Модель «прилагательное + существительное», модель «существительное + прилагательное», модель «существительное + глагол», модель «наречие + существительное». По каждой модели образования антропонимов приведены примеры из картотеки личных имен г. Тобольска и близлежащих деревень. Аббревиация как способ имяобразования не имеет широкого распространения в исследуемом регионе.

У тобольских татар распространены разговорно-бытовые формулы обращения: ипташ + имя, роственные обращения: имя + апа, абый и т. д. Эти формулы обращения присутствуют в настоящее время только в устной речи. В 20−30-е годы XX века происходит становление отчеств по русской модели с добавлением суффиксовович (-евич), овна (-евна). Этот процесс протекает не всегда верно, есть отклонения в области образования отчеств: от одного имени зафиксированы две, три, четыре различные формы отчества. Данный факт объясняется незнанием правильной формы имени и, следовательно, незнанием того, как следует образовать отчество.

Нами раскрыта роль традиционных мусульманских личных имен в формировании фамилий татарского населения. Основы татарских фамилий образуют собственно татарские личные имена, начиная от чистого абсолютного употребления имен в качестве фамилий и кончая разными деминутивами от личных имен, прозвищ, сословных титулов и названий профессий, топонимов, этнонимов, а также части фонда нарицательной лексики татарского языка, принявшей участие в образовании татарских фамилий.

Анализ способов образования татарских фамилий г. Тобольска и его окрестностей позволил выявить двуосновные (104) и одноосновные (667) фамилии. В образовании двуосновных фамилий принимают участие следующие компоненты: давлет, иль, куль, кул/ кол/ кал, куль, тимер, куца, бик, сафар, абд/ абу, таш, нур, мин, дус/ туз, иш, нияз/ нияс, сайд / сайт, бай, гали, жан, дин, бак/ бек, бака/ баке, шен/ шин, хан, мухаммед, гильде / кильде, ахмад / ахмет, булат, бирде. Тюркские компоненты находятся во взаимодействии с арабо-персидскими заимствованиями.

Комбинаторно-сочетательные признаки женских личных имен представлены инициальными и финальными компонентами. 208 женских личных имен из 837 являются двуосновными. Первые компоненты представлены корнями: гуль/ куль, мин/ минли, зуль, хусни, хайри, аль/ али, курман, хабиб, тимер, ураз. Вторые компоненты представлены корнями: бика/ пига, бану, камал/ цамал, стан, бану, гани, нур. Женские татарские имена образованы с помощью суффиксов: -ина, -а, -ия.

Лексико-семантическая классификация татарских личных имен позволила выделить три группы: дескриптивы, дезидеративы и меморативы. Дескриптивы выражаются именами, показывающими физические особенности ребенка (Калбай), обстоятельства его рождения {ТаЦмбхдммЭт — родившийся на рассвете), имена, отражающие чувства родителей: радость (Гульшат), любовь (Мохаббад), очередность (Вахит), охранные имена (Туктасын, Алмас), термины родства (Иняка, Картна). Дезидеративы выражаются именами, в основах которых лежат пожелания здоровья, долгой жизни (Тимербика, Ташбулат, Таштимер), храбрости, смелости, геройства (Рустам, Батыр, присутствуют также показатели рода, которые позже перешли в разряд пожеланий: бай, бек, хан, би, тура, куца, батыр, ишан, имануподобление именам животных: Кочекбай), пожелания красоты (Гульчачак, Гульнура), богатства, счастья (Майсара), ума (Данияр). Меморативы выражаются теофорными именами (религиозными именами: Валиахмет, Абдулагани) и именами, данными в честь знаменитостей (Клара, Вилъ).

В начале и середине XX века в именнике татар часто встречаются христианские имена. Из мужских имен самыми распространенными являются имена: Сергей, Николай, Михаил. Из женских имен самыми распространенными являются: Мария, Аида, Раиса.

Анализ антропонимических моделей показал несколько тенденций: добровольную русификацию имен части татарского населения: Мавлютов Николай Харисовичупотребление русских имен и отчеств вместо труднопроизносимых татарских: Багишев Семенрегистрацию смешанных браков с естественной заменой фамилийупотребление русских имен вместо труднопроизносимых татарских.

Состав и частота употребления русских имен в качестве дополнительных к официальным татарским именам определяется степенью распространения их у русских. При замене татарских имен христианско-русскими антропонимическими единицами предпочтение отдается созвучным именам.

На современном этапе татары, состоящие в смешанном браке, чаще дают детям антропонимы христианского происхождения, которые давно закрепились в русском лексиконе: Лела, Света, Лариса, Валера.

Историко-лингвистическое исследование татарских личных имен, отчеств и фамилий г. Тобольска и близлежащих населенных пунктов в XX веке показвает тесную связь с общетатарским антропонимическим наследием, безусловно, с учетом региональных особенностей исследуемой нами территории. Наше исследование показало, как шел процесс заселения территорий г. Тобольска. В округе города в начале века проживали татары, приехавшие из Бухары (Узбекистан), Казанской, Омской, Астраханской губерний, а также высланные в результате репрессий. В середине и конце столетия шла миграция из Челябинской области, Татарии, Башкирии, Чувашии.

Структура антропонимов татар г. Тобольска и его окрестностей разнородна. Она сохраняет фонетические, лексические, словообразовательные черты тех диалектных групп, к которым принадлежали носители имен, приехавших на исследуемую территорию.

В целом, татарские имена исторически испытывали исконно тюркское влияние. Однако здесь наблюдается тенденция сохранения национальных имен в отличие от других регионов Тюменской области. I I.