Человек в меняющемся обществе: повседневная жизнь городских обывателей Терской области в 1917-1920 гг

В общественных науках возрастает интерес к теоретическому осмыслению проблем трансформации и реформирования общества. Революции 1917 г. и гражданская война по праву могут считаться одними из самых знаковых исторических событий XX в., оказавших влияние на все дальнейшее политическое, экономическое и социокультурное развитие России. Научный интерес к событиям 1917;1920 гг., когда был свершен слом старого государственного и социально-экономического устройства и заложены основы новой, советской системы, очевиден и обоснован.

Перевооружение" историков новыми научными подходами позволяет не только взглянуть на события революций 1917 г. и гражданской войны с новых позиций, но и рассмотреть те их составляющие, которые в советской историографии традиционно оставались за пределами научного поиска.

Развитие исторической науки в России и изучение истории советского периода в последнее время связаны со вниманием к «нестандартным», практически игнорировавшимся ранее проблемам исторической антропологии. Особый интерес для исследователей представляет повседневная жизнь населения страны в период революционной перестройки социума. По словам академика Ю. А. Полякова, «история по существу — это повседневная жизнь человека в ее историческом развитии, проявление стабильных, постоянных, неизменных свойств и качеств в соответствии с географическими и временными условиями, рождением и закреплением новых форм жилья, питания, перемещения, работы, досуга. Старые, традиционные формы человеческих отношений устойчивы, живучи. Они уходят, отживают, медленно, неоднократно возникая, из, казалось бы, навсегда ушедшего прошлого"1.

Актуальность исследования связана также с региональным подходом к изучению истории повседневности. Обращаясь к истории России, мы видим

1 Поляков Ю. Л. Человек в повседневности (исторические аспекты). // Отечественная история. 2000. № 3. С. 125 еще большее своеобразие отдельных регионов, чем это имело место в других странах. Не существует универсальных повседневных практикистория неповторима и уникальна, поэтому необходимо изучение истории повседневности, соединяя ее, с одной стороны, с микроисторией, а с другойс регионалистикой2. Рассмотрение общероссийских процессов через призму истории повседневности конкретного региона позволяет отразить многообразие общеисторического процесса, обогатить историческую науку новыми конкретными фактами и событиями. В свете сказанного изучение социокультурной городской истории Терской области в период 1917;1920 гг. представляется особо актуальным.

Объектом исследования стал жизненный мир городского обывателя. Термин «обыватель» вошел в употребление в конце XVIII века и обозначал городские податные слои ремесленников, мелких торговцев и небогатых домовладельцев3. В период революций 1917 г. понятие «обыватель», широко использовавшееся, в частности, в прессе (причем как «красной», так и «белой») стало, скорее, нарицательным, обозначающим политически индифферентных людей с ограниченным политическом кругозором, на первом месте у которых стояли собственные «шкурные» настроения и интересы4. Обывательские слои можно идентифицировать со средними городскими массами, включающими представителей интеллигенции, собственников среднего и малого бизнеса, служащими, т. е. непролетарскими группами городского населения.

За сферу нашего исследования были сознательно выведены крайние социальные группы (рабочие и крупная буржуазия, дворянство) со своими специфическими особенностями.

Предмет исследования — изучение воздействия революционных процессов на повседневную жизнь городских обывателей, анализ социокультурной эволюции непролетарских слоев на примере изменений в

2 Текуева М. Л. Тендер как социокультурный конструкт адыгского общества. Авторсф. дисс.канд. нет. наук. Махачкала, 2006. С. 5

3 Вачинин 13.Л. Мещанство как социально-нравственная проблема. М., 1982. С.41

4 Ожегов С. И. Словарь русского языка. М., 1987 их повседневной жизни и ответная реакция горожан на революционные события, их политическое поведение и общественные настроениявыявление общероссийских черт в региональной специфике этого процесса.

Хронологические рамки исследования (1917 — 1920 гг.) обусловлены тем, чго в течение этого периода шло формирование перемен, определивших историю страны па многие десятилетия. Период революции и гражданской войны в России можно отнести к социокультурному полю фроитира.

Понятие фроитира как социокультурного пространства, для которого важна такая качественная характеристика, как неопределенность, используется в работе с целью акцентирования зыбкости, неустойчивости характера взаимопроникновения и взаимовлияния между различными социальными культурами транзитивного периода 1917;1920 гг.

Территориальные рамки исследования ограничены пределами Терской области, которая в результате революционных преобразований изменила свой статус на «Терская Республика», но ядро территориальной общности оставалось в это время неизменным, как и первоначальное административное название, что нашло отражение в официальной документации и периодике тех лет.

Заранее нужно оговорить, что большая часть материала касается, прежде всего, столицы области — г. Владикавказ. Это неизбежно, памятуя, что там было сосредоточено около 40% городского населения области.

Историография проблемы сравнительно невелика. Проанализировав степень изученности данной проблемы, диссертант вынужден констатировать, что, несмотря на достаточно обширную историографию революционной тематики, специально заявленный автором аспект не стал еще предметом самостоятельного исследования.

Отдельные вопросы, такие как боевые действия противоборствующих сил, социально-экономическая политика советской власти, революционное движение населения, в том числе в городах, в советской историографии изучались долгое время5. Основное внимание историков, как правило, уделялось революционному пролетариату, в изучении которого красной нитыо проходила идея политического поведения рабочего класса, взаимодействие с ним наиболее «сознательной» части остального городского социума. Однако социальные слои непролетарского лагеря практически всегда рассматривались как антипод пролетариата, а в лучшем случаеаморфная деполитизироваииая масса.

Подобные партийно-идеологические установки не позволяли серьезно заниматься проблемой участия средних слоев в революции, фактически оставляя за рамками исследования вопросы, касающиеся повседневной жизни рядовых граждан и их сложные взаимоотношения с государством.

Поэтому в советской историографии проблемы участия разных социальных слоев в революции отчетливо проявлялся классовый подход, стремление показать неизбежность превращения пролетариата в господствующую политическую силу, давшую возможность «старой интеллигенции» участвовать в строительстве социализма.

В такой политизированной истории не было места для рассмотрения повседневных переживаний и настроений граждан. Но даже те единичные факты, которые все же находили место в исследованиях, использовались для подтверждения героизма народных масс6.

И все же уже в начале 1980;х гг. были сделаны первые попытки в рамках четко очерченной идеологически выверенной теории рассмотреть вопросы поведения различных социальных слоев в переломные моменты нашей истории7. Однако, несвободные в творчестве исследователи вынуждены были прийти к заведомо известному выводу о том, что средние

5 Лстрахаи Х. М. О начальном периоде Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде. // Исторический опыт Великого Октября. Сб. статей. М., 1986; Березов П. И. Свержение двуглавою орла. М., 1967; Бурджалов Э. Н. Вторая русская революция. М., 1971; Волобуев П. В. Пролетариат и буржуазия России в 1917 году. М., 1964; Знаменский О. Н. Интеллигенция накануне Великого октября. Л., 1988 и др.

6 См.: Изменения социальной структуры советского общества. Окт. 1917;1920 гг. М., 1976; Поляков IO.A. Советская арапа после окончания гражданской войны: территория и население. М., 1986; Жиромская В. Б. Советский город в 1921;1925 гг. М., 1988 и др.

7 Востриков Н. И. «Третьего не дано!». М., 1981; Борьба за массы в трех революциях в России: пролетариат и городские средние слои./ Под ред. В. П. Булдакова. М., 1981 городские слои непременно должны стать союзниками пролетариата в его революционной борьбе.

Ослабление идеологического партийного контроля привело к тому, что методологические принципы исследовательской работы существенно изменились. Создалась возможность пересмотреть устоявшиеся оценки. В науке появились работы междисциплинарного характера, что позволило вывести «из тени» многие научные проблемы, способствующие привлечь внимание ученых к сложности, нелинейности, многомерности и одновременно целостности истории, заставляет взглянуть па ход исторического развития с позиций многовариантности и альтернативности8.

В науке возрастает интерес к теоретическому осмыслению проблем трансформации и реформирования общества. Весьма популярной стала история повседневности. Повседневность — многомерный и сложный объект, который испытывает на себе любые социальные изменения и который может быть познан с помощью различных научных направлений и методик9. В настоящее время достаточно убедительно определено место истории повседневности в истории исторической мысли как попытки переосмысления традиционных представлений о прошлом человечества10.

8 Бегунова А. И. Повседневная жизнь русского гусара в царствование Александра I. М&bdquo- 2000; Андреевский Г. В. Повседневная жизнь Москвы в сталинскую эпоху (20−30-е годы). М., 2003; Савченко Л. И. Социология повседневности. Р/Д., 2000; Шюц А. Структура повседневного мышления. // Социс, 1988, № 2- Бродель Ф. Структуры повседневности: возможное и невозможное. / Материальная цивилизация, экономика и капитализм ХУ-ХУШ вв. М., 1986. Т. IКром М. М. Историческая антропология. СПб, 2000; Гуревич А. Я. Историческая паука и историческая антропология. // Вопросы философии, 1988, № 1- Людтке А. Что такое история повседневности? / Социальная история. Ежегодник, 1998;1999; Мир повседневности. / Н. В. Казаринова, О. Г. Филатова. М., 2001; Козлова О. Н. Повседневность как источник социального бытия. // Социально-гуманитарные знания, 2001, № 6- Российская повседневность 1921;1941гг.: новые подходы. / Доклады, сделанные на международной междисциплинарной конференции 16−19 августа. СПб, 1995; Кохтова П. Н. Горизонты повседневности советской эпохи: голоса из хора. М., 1996; Советская песня и формирование новой идентичности. // Отечественная история, 2002, № 1- Нормы и ценности повседневной жизни: становление социалистического образа жизни в России. 1920;1930;е гг. СПб, 2000; Лебина Н. Б. Повседневная жизнь советского города: нормы и аномалии. 1920;1930;е гг. СПб, 1999; Советское прошлое: поиски понимания. // Отечественная история. 2000. № 4

9 Российская повседневность. 1921;1941 гг.: новые походы. СПб, 1995; Пушкарева Н. Л. Предмет и методы изучения «истории повседневности». // Этнографическое обозрение. 2004. № 5- Хлынина Т. П. Советское повседневье в пространстве «большой» истории: проблемы и возможности «малого» жанра. // Гуманитарная мысль Юга России. 2005. № 1- Лебина Н. Б. Теневые стороны жизни советского города 20−30-х гг. // Вопросы истории. 1994. № 2- Ее же. «Ленька Пантелеев — сыщиков гроза». // Родина. 1995. № 1- Ее же. «Папа, отдай деньги маме.». // Родина. 1996. № 12- Лебина Н. Б., Шкаровский М. В. Проституция в Петербурге (40-е гг. XIX-40-е гг. XX в.). СПб, 1994

10 Методологические проблемы истории: учеб. пособие для студентов, магистрантов. и аспирантов ист. и филос. специальностей. М&bdquo- 2006. С. 244

Для изучения психоэмоционального состояния обывателей в период социальных потрясений методологическую помощь оказывают труды по философии истории, социальной психологии. В этой связи следует указать на идею В. М. Бехтерева и Г. Лебона о проявившемся в эпоху революции коллективном стремлении к самосохранению", а также на работу Э. Фромма о причинах и формах проявления насилия в революционную эпоху и чувства безысходности, в свою очередь, порождающего его агрессивность12.

Кроме этого стоит упомянуть работы таких исследователей как Ф. А. Хайек, К. Ясперс, Г. Г. Дилигенский, В. Феллер, дающие возможность понять психологию людей в критические периоды политической истории, проследить пути развития исторического сознания и найти его когнитивные источники13.

Надо сказать, что на фоне сравнительно большого количества работ, посвященных повседневной жизни, революционная эпоха представлена явно недостаточно. Первыми работами, специально посвященными этому периоду, стали монографии C.B. Ярова14. Автор анализирует политико-психологическое преображение горожанина в период революции и гражданской войны, впервые вводит в научный оборот историю политических обрядов, мифов, языка, которые, в конечном счете, изменили массовое мышление. Исследователь отмечает, что, поначалу часто внешне, но неуклонно и последовательно, формировался «новый человек» — самим укладом жизни, идеологией и практикой эпохи, ее ритуалами и привычками.

Следом вышла коллективная монография «Петроград на переломе эпох"15. В ней рассматривается процесс формирования властной вертикали,

11 Бехтерев В. М. Коллективная рефлексология. Г1г., 1921. С. 167- Лебон Г. Психология народов и масс. СПб, 1995

12 Фромм Э. Душа человека. М&bdquo- 1992. С. 21−23

11 Хайек Ф. А. Дорога к рабству. // Новый мир. 1991. № 7−8- Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1991; Дилигенский Г. Г. Социально-политическая психология. М., 1994; Феллер В.

Введение

в историческую антропологию. М., 2005

14 Яров C.B. Пролетарий как политик: политическая психология рабочих Петрограда в 1917;1923 гг. СПб, 1999; Его же. Горожанин как политик: революция, военный коммунизм и НЭП глазами петроградцев. СПб, 1999

15 Петроград на переломе эпох. Город и его жители в годы революции и гражданской войны. / Отв. ред. В. Л. Шишкин. СПб, 2000 партийной элитыструктуры повседневности горожанполитические настроения различных социальных слоевотклоняющееся поведение и его профилактика.

Работ, посвященных повседневной жизни в период революции и гражданской войны, заметно меньше, чем исследований, затрагивающих последующий период. Одна из причин этого в том, что среди отечественных историков идет переоценка исторического значения революций 1917 г.:

Существуют некоторые особенности познания истории, обусловленные самой историей, которые серьезно ограничивают в тот или иной

16 историческии момент наши возможности «читать и разуметь» прошедшее" .

Особого внимания заслуживает цикл работ В. П. Булдакова, одного из родоначальников истории революционной повседневности в России. Автор впервые в отечественной историографии органично объединил политический, социальный и психологический подходы к изучению революций 1917 г.17

На современном этапе отечественной исторической науки проблема повседневности и человеческого фактора в революции прослеживается в 18 ряде работ. Авторы указывают, что комплексное знание базируется па онтологическом допущении, согласно которому объект анализаповседневность — обладает многослойной структурой и разнообразен в формах осуществления. Разнообразие подходов и методов в изучении феномена повседневности указывает на многогранность и сложность объекта исследования. Каждый из авторов в предлагаемом им исследовании предметом своего анализа делает одну из сторон многогранного объекта.

16 Фроянов И. Октябрь семнадцатого: взгляд из настоящего. М., 2002. С. 7

Булдаков В. П. Имперство и российская революционность (Критические заметки). // Отечественная история. 1997. № 1−2- Его же. Историографические метаморфозы «Красного Октября». / Исторические исследования в России. Тенденции последних лет. М., 1996; Его же. Красная смута. Природа и последствия революционного насилия. М., 1997

18 Архипов ИЛ. Общественная психология петроградских обывателей в 1917 году. // Вопросы истории. 1994. № 7- Аксенов В. Б. Повседневная жизнь Петрограда и Москвы в 1917 г. Дисс.канд. ист. наук. М., 2002; Кол и ков Р. Ю. Политическая культура средних слоев населения города Петрограда в дни Февральской революции 1917 года. Автореф. дисс.канд. ист. наук. СПб, 2003; Колоницкий Б. И. Символ власти и борьба за власть. К изучению политической культуры российской революции 1917 г. СПб, 2000; Дробкин А. И. Лишенцы. 1918;1936 гг. // Звенья. Исторический альманах. Вып.2. М&bdquo- 1992; Тихонов В. И., Тяжелышкова B.C., Юшин И. Ф. Лишение избирательных нрав в Москве в 1920;1930;е годы. М&bdquo- 1998

Отмечая определенные успехи историографии проблемы «Обыватель и революция», мы все же констатируем, что вплоть до настоящего времени сохраняется тенденция к изучению городского социума как объекта политического воздействия различных организаций и партий, нежели самостоятельного субъекта в революции и гражданской войне.

Применительно к региону, повседневная жизнь населения в годы революции и гражданской войны пока специально не изучалась. В какой-то мере эта проблема затрагивалась в книгах и статьях, посвященных событиям 1917;1920 гг. в Терской области. Первые такие работы были изданы к десятилетию революции19. Несмотря па слабость источниковой базы, в них можно найти некоторые детали революционного быта: сведения о ценах и заработной плате рабочих, пьяных погромах, поведении горожан и т. д.

Начало было положено, но потом последовал долгий перерыв и следующие работы на эту тему появились лишь в 1950;1970;е гг." .

Региональная историография развивалась как вариант общероссийской, поэтому для местных исследований было характерно изучение вопросов, связанных с формированием духовного облика советского человека в городах в контексте историко-партийной проблематики. Особенно это

Л 1 заметно в обобщающих трудах. Авторами этих исследований изучались вопросы просвещения, работа культурно-просветительных учреждений.

После выхода в свет юбилейных изданий, эта тема забывается почти на два десятилетия. С конца 1990;х гг. начинается новый этап изучения

19 Янчевскнй IUI. Гражданская борьба на Северном Кавказе. В 2-х тт. Ростов/Д., 1927; Ьорисснко И.II. Советские республики на Северном Кавказе в 1918 году. В 2-х тт. Ростов/Д., 1930; Мартиросиан Г. К. Социально-экономические основы революционных движений на Тереке. Владикавказ, 1925; и др.

20 Колосов Л. Н. Чечено-Ингушетия накануне Великого Октября (1907;1917 гг.). Грозный, 1968; Гугов Р. Х. Совместная борьба народов Терека за Советскую власть. Нальчик, 1975; Тотоев М. С. Октябрьская революция и культура Северной Осетии в 1917;1920 гг. // Ученые записки СОГПИ. Орджоникидзе, 1968, Т. 28. Вып.2- Цуцисв Б. Л. Экономика и культура Северной Осетии. Орджоникидзе, 1967; Малиев 11.Д. Историография Великой Октябрьской социалистической революции и гражданской войны на Тереке. Орджоникидзе, 1977; Куценко И. Я. Революция и культура. Из истории борьбы партийных организаций Северного Кавказа за осуществление культурной революции в 1918;1932 гг. Краснодар, 1973; Семенов Л. П., Тедтоев A.A. Город Орджоникидзе. Исторический очерк. Орджоникидзе, 1957; Семенов Л. П., Тедтосв A.A., Кусов Г. И. «Орджоникидзе-Владикавказ». Очерки истории города. Орджоникидзе, 1972

21 История Северо-Осетинской АССР. Советский период. М., 1966; История Ставропольского края от древнейших времен до 1917 года. Региональный учебник для образовательных школ. / Под ред. В. П. Невской. Ставрополь, 1996; Очерки истории Северо-Осетинской партийной организации. Орджоникидзе, 1969; История Северной Осетии. XX век. М., 2003. социокультурной истории городов. Работы современных авторов отличаются новизной методологических подходов, введением в научный оборот новых комплексов архивных источников, определенной полидисциплипарностью22.

Основная тенденция краеведческих работ современного этапа проявилась в переходе от общих схематических обобщений к анализу региональной специфики, к разработке новых тем. Примером могут служить

23 книги З. В. Кануковой, Г. И. Кусова .

В современной историографии интерес к эпохе революции становится устойчивым. Число созданных в это время исследований превышает все написанные за предыдущие годы24. Отдельные моменты изучаемой темы также нашли отражение в диссертациях25. В них выделяются такие аспекты регионального социокультурного развития, как особенности развития культурного ландшафта, девиации, тендерная составляющая городского социума. Использование приемов исторической антропологии можно наблюдать в трудах историков, посвященных различным аспектам городской повседневности. В них рассматриваются проблемы развития индустрии, культурного досуга в области, трансформации общественных настроений, уровень жизни горожан и т. д.

22 Матецкий В. А. Художественная культура. Власть. Большевики: на материалах Дона и Северного Кавказа. 1917;1941 гг. Ростов/Д., 1994; Дзидзоев В. Д. Красный и белый террор на Северном Кавказе. 1917;1918 гг. Владикавказ, 2000; Дзахова Л. Х. Горская республика в восстановительный период: экономика и социальная политика. Владикавказ, 2003; История Дона и Северного Кавказа (1917;2000). / Отв. ред. A.B. Венков. Гостов/Д., 2004

Канукова З. В. Старый Владикавказ. Владикавказ, 2002; Кусов Г. И. Встречи со старым Владикавказом. Владикавказ, 1998; Его же. Владикавказ в историях и лицах. Владикавказ, 2004

21 Хубулова С'.А. Весь мир мой храм: Поликоифессиональный Владикавказ в XX веке. Владикавказ, 2005; Будилова К. А. Деятельность органов зрелищной цензуры в период нэпа. // Северная Осетия: история и современность. Сб. научных статей. Владикавказ, 2006. Вып.8- Царикаев A.T. Хозяин улиц слободских (штрихи к портрету владикавказского хулигана). //Северная Осетия: история и современность. Сб. научных статей. Владикавказ, 2006. Вып.7- Горобец A.A. Благотворительные организации Владикавказско-Моздокской епархии РПЦ (конец XIX — 1917 г.). // Материалы 1 Летней историко-филологической школы-семинара. Владикавказ, 2006; Киреев Ф. К истории Августовских событий 1918 года во Владикавказе. // Северная Осетия: история и современность. Сб. научных статей. Владикавказ, 2004. Вып.5- Гапссва М. С., Хубулова С. А. Городская ментальность Владикавказа в эпоху перемен: (1917;1920 гг.) // Научная мысль Кавказа. Приложение. 2006. №. 13- Метревели О. Владикавказ начало двадцатых. // Дарьял. 2004. № 2- Игумен Андрей (Мороз). История Владикавказской епархии. Элиста, 2006 и др.

25 Ногина Е. В. Социокультурное развитие городского населения Ставрополья в 1920;1930;е годы: Опыт исторического исследования. Дисс.канд. ист. наук. Ставрополь, 2004; Дзалаева K.P. Осетинское городское население в условиях пореформенной модернизации (вторая половина XIX — начало XX вв.) Дисс.канд. ист. наук. Владикавказ, 2005; Чехоева И. А. Социальная политика Советской власти на Северном Кавказе в 1917;1924 гг. (на материалах Терской Республики и Горской АССР). Дисс.канд. ист. наук. Владикавказ. 2001; Серегина О. И. Курорты Северо-Западного Кавказа в политической, экономической и культурной жизни России конца XVIII — начала XX веков. Дисс.канд. ист. наук. Ставрополь, 2003.

В целом, историографический обзор литературы показывает, что проблема повседневной жизни городского населения Терской области в 1917;1920 гг. не стала предметом самостоятельного научного исторического исследования. Это усиливает актуальность диссертационной работы и придает ей научно-проблемный характер.

Исходя из состояния изученности вопроса, цель диссертациирассмотреть основные структуры жизненного мира городского обывателя Терской области в период революции и гражданской войны (дом, улица, работа, материальное благосостояние, политические настроения и поведение, общественное здоровье, досуг), определить общие и специфические мотивы возникновения обывательских переживаний и степень их влияния на политическое, социокультурное поведение. Для достижения указанной цели ставятся следующие задачи:

• изучить процесс формирования обывательских настроений в переходный период;

• выявить региональную специфику революции и гражданской войны, повлиявшей на обывательские переживания,

• исследовать общественно-политическую и экономическую среду, в которой происходило становление нового социокультурного типа горожанина;

• проанализировать роль социального, возрастного и этнического статуса, материальное положение и личные политические убеждения обывателя в процессе складывания и развития его повседневных настроений и взглядов;

• охарактеризовать взаимозависимость обывательских переживаний и их политического поведения,

• рассмотреть основные способы адаптации и выживания рядовых обывателей в изменяющихся политических условиях России 1917;1920 гг.

Методологической основой работы послужили принципы историзма, объективности, преемственности и системного научного анализа. Исследование выполнено в рамках междисциплинарного подхода. Для решения поставленной проблемы были синтезированы принципы и исследовательские методы, сложившиеся в этнологии, истории, социологии, культурологии.

Повседневность структурирована по сферам жизнедеятельности человека: дом, улица, работа, досуг. В рамках указанных структур предполагается рассмотреть более частные проблемы, воздействовавшие на настроения и поведение обывателей в 1917;1920 гг.

Антропологические принципы в рамках исторической парадигмы, и, в частности, в истории повседневности, предполагают наличие разнообразных методов исследования, что вызвано необходимостью исследования совокупности материально-экономической, психической, политической, социокультурной составляющих существования горожанина.

В общетеоретическом плане мы опирались на цивилизационный подход, который предлагает рассматривать революцию и гражданскую войну как социокультурный разлом модернизированных и традиционных слоев общества. Учитывая гигантские масштабы революционных и военных событий в России 1917;1920 гг., можно констатировать, что и «продвинутые», и «забитые» городские обыватели не могли укрыться от потрясений цивилизационного раскола26.

Источниковая база исследования. Источники по истории повседневности многочисленны и разнообразны. Фактически любой документ, созданный в изучаемую эпоху, несет в себе ту или иную информацию о повседневье людей того времени. Но информация эта различается как по количеству, так и по содержанию, в зависимости от характера документа. По этой причине мы считаем необходимым разделить использованные источники на группы и дать характеристику каждой из них.

26 Аксенов В. Б. Указ. соч. С. 30

В первую группу входят законодательные акты и различного рода нормативные документы: правительственные распоряжения, разъяснения действующих законов и т. д. В 1917 г. большая часть документов такого рода публиковалась в «Собрании узаконений и распоряжений правительства» и «Вестнике Временного правительства», «Декретах Советской власти». Законодательные акты — очень важный источник, поскольку они формируют нормы повседневной жизни. Но в их освещении она предстает такой, какой должна была быть, а не той, какой была па самом деле. Здесь на помощь приходит внутренняя документация и служебная переписка центральных и местных органов власти. Частично эти материалы опубликованы, прежде всего, в известном многотомном издании «Революционное движение в

России в 1917 году" .

Большое количество документов, раскрывающих ход революционных

28 событий в Терской области, включено в юбилейные сборники. Еще одним важным источником являются статьи, речи и письма. Среди политических субъектов, имевших самое прямое отношение к революционным событиям в области, можно отнести работы Л. Цаликова, К. Бутаева, Г. Орджоникидзе, С. Кирова29.

Даже, казалось бы, идеологически выправленные юбилейные сборники документов содержат массу интересного материала о повседневной обстановке в городах Терской области в 1917;1920 гг. Их составители во многом имели цель передать суровую, по героическую и романтическую атмосферу тех лет. Поэтому в сборниках помещались многочисленные приказы и распоряжения советских властей об установлении революционного порядка в городах, решительной расправе с врагами революции, коренных преобразованиях в социально-экономической и

27 Революционное движение в России после свержения самодержавия. М., 1957; История Владикавказа (1781−1990 гг.). Сб. док-тов. Владикавказ, 1991

Борьба за Советскую власть в Северной Осетии в 1917;1920 гг. Орджоникидзе, 1972; Борьба за власть Советов в Чечено-Ингушетии. Док-ты и материалы. Грозный, 1958; Москва, Кремль, Ленину. Сб. док-тов и материалов. Грозный, 1969; Съезды народов Терека. В 2-х тт. Сб. док-тов и материалов. Орджоникидзе, 1977.

29 Орджоникидзе С. Статьи и речи (1910;1926). М., 1956; Киров С. М. Избранные статьи и речи (1912;1934). М&bdquo- 1957; Цадиков Л. Избранное. Владикавказ, 2002; Бутаев К. С. Избранное. Владикавказ, 2003 культурной сферах жизни горожан. Естественно, во многих отобранных к опубликованию документах решительность советской власти и революционный энтузиазм ее отдельных представителей отразились на фоне «трясущегося обывателя», боящегося ужасов революции и гражданской войны, переживающего утрату мелкой собственности и т. д.

Вопросы материального положения людей и, особенно, питания волновали современников. В силу этого, государственные статистические органы и отдельные ученые проводили широкую исследовательскую работу по изучению материального состояния людей различных категорий. Огромный интерес представляют в связи с этим статистические сборники30.

Однако опубликованные источники не позволяют реконструировать повседневную жизнь городских обывателей и исследовать динамику ее развития полностью. В связи с этим в диссертации был использован значительный массив неопубликованных архивных источников из ЦГА РСО-А, ЦГА ИПД РСО-А, Архива СОИГСИ, Архива Объединенного музея истории, архитектуры и литературы города Владикавказа.

Нами были извлечены документы из 24 архивных фондов, которые отражают самые разные стороны повседневной жизни. Прежде всего, это фонды органов местного управления и самоуправления. В фонде канцелярии начальника Терской области (ЦГА РСО-А. ФР. 12) нас заинтересовали документы, характеризующие общественные настроения горожан накануне Февральской революции. В фонде городской управы (Ф. 211) отложились и более поздние материалы, дающие сведения о материальном положении рядовых обывателей, служащих, структуре и деятельности областной милиции, состоянии коммунального хозяйства в 1917;1920 гг. Они отражают законотворчество центральных властей. Особо много актовых материалов относится к периоду смены властей (ЦГА РСО-А. ФР. 39, 47, 50).

30 Поуездные итоги Всероссийской сельскохозяйственной и поземельной переписи 1917 года по 57 губерниям и областям. М., 1923; Статистический ежегодник 1921 года. М&bdquo- 1922; Итоги сельскохозяйственной переписи 1920 г. по округам и географическим полосам. Владикавказ, 1923

Фонд комиссара Терского гражданского исполкома М. Караулова (Ф. 225), Фонд исполнительного комитета Терской области Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов (ФР. 36) содержат переписку с вышестоящими инстанциями, циркуляры, распоряжения Министерства внутренних дел, протоколы заседаний Тероблревкома об организации власти па местах, по вопросу проведения всеобщей трудовой повинности и т. д. Фонд исполнительного комитета Владикавказского окружного Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов (ФР. 47), Фонд Владикавказского окружного революционного комитета (ФР. 39) включают приказы, постановления о развитии промышленности в округе, об улучшении врачебно-санитарной помощи населению. Уникальный материал о реальных настроениях в обществе, о социальной политике власти по отношению к различным группам населения дают документы правоохранительных органов. Это — материалы революционных трибуналов (ЦГА РСО-А. ФР. — 160, 161) — дисциплинарной коллегии главного суда (ФР. -162). Данный вид источников включает в себя информационные сводки и аналитические обзоры, приговоры областного трибунала. Эти источники пока сравнительно объективны и позволяют реконструировать социальную политику властей.

Большую группу архивных источников составляют документы текущего делопроизводства. Этот корпус документов включает материалы местных органов Временного правительства, советских учреждений. Судебные тяжбы по спорным вопросам, связанным с гражданскими делами, вооруженные столкновения между представителями разных национальностей, рост преступности — все это нашло место в фондах «Прокурора Владикавказского суда» (ЦГА РСО-А. Ф.120), «Владикавказского окружного революционного комитета» (ЦГА РСО-А. ФР. 41).

При анализе данной темы были изучены уставы, протоколы заседаний, отчеты о деятельности различных местных организаций (ЦГА РСО-А ФР. 1

Войсковое правительство Терского казачьего войскаФР-121 — Народным комиссариат просвещения Терской областиФР- 627 — Моздокский отдел Терского окружного управления коллективов по оказанию трудовой помощи безработным). Используемые материалы позволили рассмотреть не только деятельность различных обществ по организации повседневной жизни, культурного досуга населения, но и оценить степень активности горожан в общественной жизни региона, а также проследить реализацию социально-культурных проектов власти через сеть низовых ячеек, непосредственно участвовавших в деле формирования нового социокультурного типа человека.

При изучении истории повседневности на первое место должны выдвигаться источники личного происхождения. Они подразделяются па такие группы, как мемуаристика, дневниковые записи и эпистолярное наследие. Причем следует отделить дневники и письма, как создаваемые непосредственно в период революции и гражданской войны, от мемуаров, написанных позже. Но на практике дело с ними обстоит непросто. Не удалось найти и дневниковых записей горожан — современников революции.

Следует назвать такое уникальное произведение М. Горького, как «Несвоевременные мысли» — заметки, написанные в 1917;1918 гг. по актуальнейшим проблемам революции. М. Горький поднимает такие из них, как свобода личности в революции, цель и средства, воспитательная роль революции и др.31.

Немногим лучше обстоит дело с воспоминаниями. Для воссоздания атмосферы общественных настроений в настоящей работе использованы воспоминания «Полгода во Владикавказе»: Отрывки из анонимного дневника. 1918;1919 гг., Мемуары полковника Беликова (Владикавказ 1918 г.). В государственном архиве историко-партийной документации есть фонд 1849 — Истпарт, где хранятся воспоминания участников революционных событий на Тереке. Здесь отложились самые разнообразные по объему и

Горький М. Несвоевременные мысли: Заметки о революции и культуре. М., 1990 содержанию воспоминания. Авторами большинства являются преимущественно старые большевики, писавшие мемуары на склоне лет, многое забывшие, а остальное корректирующие по официальным учебникам. Но даже здесь иногда можно найти какую-то деталь, дополняющую картину повседневной жизни в эпоху революции. В рукописном фонде Объединенного музея также отложилось много воспоминаний участников революционных событий (Ф. 4 История дореволюционного прошлого Северной Осетии). Отдельными книгами издавались мемуары активных участников революционных событий на Тереке' .

Велико значение писем, жалоб как исторического источника по истории повседневности. Они дают широкую панораму образа жизни

33 крупных социальных слоев, как рядовых граждан, так и властных лиц .

Анализ писем и жалоб позволяет увидеть специфику поведения людей в конкретных материальных и юридических обстоятельствах (ЦГА РСО-А. ФР. 58).

Ограниченные возможности источников личного происхождения в значительной степени восполняются материалами периодической печати. Можно сказать, что газеты представляют собой коллективный дневник городской жизни, очень подробный, фиксирующий день за днем. Это во многих случаях делает газеты первостепенным источником. По большей части сведения, сообщаемые газетами, можно считать достоверными. Это диктовалось обстановкой жесткой конкуренции на рынке местной прессы. Газета, позволившая напечатать откровенную выдумку, мгновенно стала бы объектом критики других органов печати. В такой ситуации немногие бы решились рисковать авторитетом, а, значит, и подписчиками.

В Терской области выходило свыше двух десятков газет. К сожалению, полных комплектов не сохранилось. Около 10 газет издавалось в самом

32 В борьбе за власть Советов (Воспоминания участников революционных боев в Чечено-Ингушетии). Грозный, 1970; Владикавказ в Октябрьские дни. Владикавказ, 1927; Гражданская война в Северной Осетии (По воспоминаниям участников). Орджоникидзе, 1965 См.: Лифшин А. Я., Орлов И. Б. Власть и народ: «сигналы с мест» как источник по истории России 19 171 929 годов. // Общественные науки и современность. 1999. № 2

Владикавказе. Это, прежде всего, «Терские ведомости», «Горская беднота», «Вперед», «Народная власть», «Терек» и др.

Газеты содержат значительный пласт информации, характеризующий официальную политику властей. Газетная информация обладает одним существенным недостатком — она сложно поддается статистическому обобщению. В этом случае на помощь приходят многочисленные справочники, издававшиеся как до, так и после революции'14.

В газетах были специальные разделы новостей и постановлений органов власти, где публиковались обзорные статьи о ситуации по стране и в отдельных городах, отклики рядовых граждан на происходящие события. Особенно интересным для нас является жанр газетного фельетона или сатирического рассказа, посредством которого советские журналисты высмеивали мелкие переживания и «шкурные» интересы городских обывателей.

Подводя итог характеристике источников, можно заключить, что в количественном и качественном отношении они вполне достаточны для того, чтобы дать разностороннюю картину повседневной жизни горожан в период революции и гражданской войны.

Научная новизна диссертационного исследования состоит в следующем:

• впервые предметом самостоятельного и специального исследования в совокупности стала история повседневности городских обывателей Терской области в условиях политических трансформаций революции и гражданской войны;

• впервые реконструирован жизненный мир человека революционной эпохи;

34 Отчеты начальника Терской области за 1896−1916 гг.- Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 года. Терская область.' М., 1904; Поусздные итоги Всероссийской поземельной переписи 1917 года. М., 1923; Статистический ежегодник 1921 года. М., 1922; Итоги сельскохозяйственной переписи 1920 г. по округам. Владикавказ, 1923 и др.

• использование принципов исторической синергетики позволило противопоставить прямолинейно-классовой методологии более сложную картину социальных структур и страт, что дало возможность выявить характер социокультурных противоречий;

• научная новизна диссертации определяется также характером и объемом использованных источников, вводимых в большинстве своем в научный оборот впервые.

Научно-практическая значимость исследования. Полученные результаты исследования, а также введенные в научный оборот источники могут быть использованы в учебном процессе для разработки общих и специальных курсов по новейшей истории России и истории Северной Осетии. Изменения в повседневной жизни служат наиболее точным критерием того, насколько глубоки оказались политические и социальные перемены. По этой причине изучение истории повседневности может быть особенно продуктивным применительно к переломным эпохам.

Апробация работы. Основные положения диссертации отражены в научных публикациях. Результаты исследования были представлены в выступлениях на всероссийских и региональных конференциях.

Структура работы. Исследование состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованных источников и литературы, приложений.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Эпоха фронтира 1917;1920 гг. пронзила все стороны жизнедеятельности городского жителя. Она оказала влияние не только на политические настроения, социальную, экономическую стороны, а стала проводником новых течений, вызванных революционными потрясениями, в повседневную жизнь обывателя.

Революционные процессы, переворошив все аспекты повседневной жизни горожан, затянулись достаточно надолго. Другая характерная черта революционизации общества — высокая динамичность революционных тенденций, для которой стала характерна трансформация некоторых идей в их противоположности430. Очевидно было, что революция не принесла людям их ожиданий — ни свободы, ни равенства. Как же шёл этот процесс в различных повседневных сферах человеческого бытия?

Революция с её сложными социально-экономическими процессами оставили в сознании простых горожан неизгладимый след. Результаты новой политики большевиков — гражданская война, сложные, в большинстве непродуманные экономические преобразования, — превратили жизнь средних слоёв городских жителей в зависимость от внешних условийкогда у людей складывалось порой наивно-искажённое представление о действительности. Все надежды, разочарования, беспокойство обывателя тесно переплетались с политической ситуацией. (Именно это, на наш взгляд, в значительной мере объясняло высокий уровень внутренней политизированности городского социума Владикавказа в изучаемый период).

Процесс развала власти уже начинался, революция лишь ускорила его течение. Начался хаос, нарушился повседневный ритм привычной жизни провинциальных городов. Основными признаками этого хаоса были анархия и развал власти, чувство вседозволенности.

АХ Аксенов В. Б. Указ. соч. С. 199.

В сознание человека вселился страх. Это имело свои последствия. Во-первых, люди устали от общего хаоса, и человеку хотелось спрятаться от окружающего мира, эта апатия к повседневной суете породила равнодушие ко всему, что происходило вокруг. Во-вторых, страх, вселившийся в души людей, вызвал подъём агрессивности, на улицах царил произвол. Повсеместно совершались самосуды, продовольственные погромы.

В людях подавлялось всякое свободомыслие. Человек, недовольный в корне происходящим, не смел открыто выражать своё мнение, обыватель предпочитал занять выжидательную позицию. Исключения составляли редкие контрреволюционные выступление, которые носили, в основном, стихийный характер.

Этот страх, с другой стороны, сыграл роль катализатораспособствовал переходу обывателей в новый вид общественных отношений. Постоянные репрессии в адрес обывателей со стороны государства, страх, царивший в обществе — всё это заставляло не только смириться с происходящим вокруг, но и, в конечном счёте, помогать и поддерживать советскую власть.

Беззаконие и насилие, бесконтрольность и недовольство всем этим переросло в гражданскую войну, ещё больше усилившую страх и переживания горожан. Кровавые уличные столкновения, поведение Добровольческой Армии наводили страх и панику среди городского населения. Грабежи населения, в которых принимали участие не только казаки, но и представители офицерского корпуса, быстро развеяли патриотические чувства даже среди той части горожан, которая искренне полагалась на добровольцев. Люди видели в них надежду на спасение от кошмара большевизма.

Влияние гражданской войны на жизнь городов мы наблюдаем не только в виде боевых действий и насилий. Проводились военные и трудовые мобилизации, сбор вещей и денежных средств для нужд армии. Всё это усиливало в людях психологическую подавленность, нервозность и агрессию. Обыватель ощущал себя крайне беспомощным.

В быту во фронтирный период отмечается заметно быстрое ухудшение уровня жизни. Для обывателя политические вопросы значили меньше, нежели бытовые. Поэтому так быстро наступило разочарование в революции. Всё это напряжение в обществе автоматически вело к поиску виновных. Сама обстановка предложила широкий выбор «врагов» — это представители старых сословий, резко обострился национальный вопрос и т. д.

Созданные на местах новые органы исполнительной власти неспособны были контролировать ситуацию. Это вызвало недоверие у населения, падение авторитета новой власти.

Вскоре революционные процессы, бурлящие па улицах, перемещаются в дома горожан. Круто меняется быт обывателя. Беспредел, царящий па улице: убийства, квартирные кражи держат обывателей в постоянном страхе, люди чувствуют себя незащищёнными. С перебоями функционируют отделы коммунального хозяйства в городах, перебой с водоснабжением, нехватка дров делают квартиры горожан неуютными, разрушая привычную структуру повседневности. Вместе с тем, происходит повышение платы за коммунальные услуги.

Несоответствие заработной платы и цен, общий экономический кризис снижают уровень жизни обывателей. Одни продукты стали очень дороги и недоступны людям, другие исчезли вовсе. Нехватка продуктов, недоедание становятся общей бедой. Все эти последствия революционных преобразований повлияли на общее психологическое состояние горожан, а так же порождали в людях социальную апатию. Это обычно выражалось в нежелании работать, убивало в человеке творческое начало, снижало общечеловеческую активность.