Проблема «человек и война» в художественном решении адыгской прозы

Творческое освоение народной памяти о самых значительных сторонах исторического, социально-нравственного бытия — отличительная черта адыгских литератур. Проблема «человек и война» остается одной из самых сложных и ответственных в адыгской прозе, которой присущ историзм в художественном раскрытии судеб людей и анализе общественных отношений. Во многих романах, повестях и рассказах наблюдается максимальное приближение к историческим и трагическим коллизиям Великой Отечественной войны, причем произведения характеризуются принципиальностью в постановке коренных проблем действительности, активным гуманизмом.

Человек тесно связан со своими корнями, своим народом, своим духовным прошлым. И теряя эти связи, он теряет самого себя, так как память-неотъемлемая часть человеческого сознания. Как подчеркивал В. Белинский, «мы вопрошаем и допрашиваем прошедшее, чтобы оно объяснило нам наше настоящее и намекнуло нам о нашем будущем». (Белинский В., 1983, 43). Когда память охватывает наиболее значительные периоды жизни народа, его культуры, процесс формирования и духовных исканий личности, она способствует утверждению принципов историзма. Память обогащает нас опытом минувших лет. Потому художники слова, ученые придают ей большое значение, так как она способствует углубленному историческому анализу и пониманию действительности. Д. Лихачев отмечал: «Нам необходимо осознать самих себя, понять наши пути, а исходя из понятого, наметить пути на будущее». (Лихачев Д., 1982, 183). Историзм художника заключается не только в точном изображении минувшего времени, но также состоит и в его умении от соприкосновения прошлого и настоящего попытаться разрешить сложные вопросы современности.

Литература

о войне несет в себе огромный гуманистический заряд, она всей заложенной в нее энергией, всеми своими художественными возможностями отрицает войну как явление.

В своей работе мы ставим целью^ опираясь на достигнутое предшествующим и современным литературоведением, впервые исследовать проблему «человек и война» в художественном решении адыгской прозы, уделить особое внимание вопросам историзма анализируемых произведений, их жанровой специфике и поэтике, не претендуя при этом на всестороннее и окончательное решение поднимаемых вопросов.

Материалом исследования послужили прозаические произведения адыгских литератур: документальные очерки 40-х годов, рассказы и повести 50-х годов, романы 60−80-х годов.

Методологической основой диссертационного исследования являются основные положения современного литературоведения, разработанные в трудах J1. Александровой, Р. Бикмухаметова, Г. Гамзатова, Ч. Гусейнова, Г. Ломидзе, Н. Надъярных, В. Оскоцкого, М. Пархоменко, К. Султанова и других.

Военная проза достаточно подробно изучена такими литературоведами, как А. Адамович, Г. Бровман, А. Бочаров, JI. Иванова, М. Кузнецов, Б. Леонов, А. Метченко, В. Перцов и другими. Подчеркивая выдающуюся роль советской военной прозы, ее значение в художественном решении темы подвига народа в войне, необходимо отметить, что нами ставится задача исследования русского военного романа с целью определения его влияния на становление и развитие жанра романа о Великой Отечественной войне в национальных литературах, в частности, в адыгских литературах.

Проблеме художественного решения темы Великой Отечественной войны в советском романе 60−80-х годов как наиболее ярком и плодотворном периоде развития советской литературы посвящена первая глава диссертационного исследования. В различных жанрах и видах творчества историзм проявляется по-разному. В русской литературе периода 60−80-х годов, наиболее значительного в художественном решении данной проблемы, жанр исторического романа характеризуется углубленным историческим видением эпохи Великой Отечественной войны, имеет свои определенные критерии, связанные с отношением к прошлому, сохранением достоверности в описании исторических событий, характеров исторических деятелей, с использованием в художественном произведении документов и определением границ художественного вымысла, его характера, с воссозданием колорита времени, языка, многих художественно-этнографических деталей. Произведения лучших советских писателей о войне в полной мере отвечают этим требованиям. Это прежде всего М. Шолохов, К. Симонов, И. Стаднюк, А. Чаковский, Ю. Бондарев и многие другие, которые в своих книгах решают важнейшие исторические, героико-патриотические, нравственно-психологические проблемы. Роман о войне характеризуется прежде всего поисками путей наиболее глубокого, исторически верного художественного осмысления военного времени, человека на войне, духовно-нравственных проблем. Историзм военной прозы 60−80- годов во многом определяется тем, что формирование человека, развитие его жизни и жизни общества предстают перед нами в широком спектре исторических событий, отношений как общественно-политических, так и семейных, эстетических, духовных связях с культурой прошлых лет и эпох.

Необходимо отметить, что характерной особенностью адыгских литератур военных лет являлось преобладание стихотворных жанров над прозаическими. Это объяснялось тем, что проза не имела традиций и являлась совершенно новым, молодым жанром, а потому развивалась более замедленными темпами по сравнению с поэзией.

Немалый опыт в изучении адыгской военной прозы, общего и своеобразного в этапах ее развития накоплен литературоведами северокавказского региона. Специального исследования, посвященного адыгской военной прозе, нет, но необходимо отметить, что в отдельных статьях, а также в главах монографий исследуются те или иные аспекты данной проблемы. Подробному анализу жанрового своеобразия и структурных особенностей адыгской военной прозы посвятили отдельные разделы своих монографических исследований следующие критики и литературоведы: JI. Бекизова «Страницы из истории черкесской литературы» (1961), «От богатырского эпоса к роману» (1974) — Р. Камбачокова «Адыгский исторический роман» (1999) — А. Мусукаева «Поиски и свершения» (1978), «Северокавказский роман. Художественная и этнокультурная типология» (1993) — У. Панеш «Типологические связи и формирование художественно-эстетического единства адыгских литератур» (1990) — А. Схаляхо «Идейно-художественное становление адыгейской литературы» (1992) — Ю. Тхагазитов «Адыгский роман» (1987), «Духовно-культурные основы кабардинской литературы» (1994) — К. Шаззо «Художественный конфликт и эволюция жанров в адыгских литературах» (1978) и другие.

Научная новизна диссертационной работы состоит прежде всего в выборе объекта исследования: адыгская военная проза впервые подвергается монографическому исследованию.

В нашем исследовании впервые решены следующие вопросы:

— выявлены особенности становления и развития адыгской военной прозы периода 40−50-х годов;

— исследована специфика художественного решения проблемы «человек и война» в адыгской прозе 60−80-х годов;

— выявлены жанровые и художественно-стилистические особенности адыгского военного романа;

— проведен подробный текстологический анализ произведений о Великой Отечественной войне К. Жане, Б. Карданова, Т. Керашева, А. Кешокова, Д. Костанова, И. Машбаша, А. Налоева, Ю. Тлюстена, X. Хавпачева, А. Шортанова и других.

За годы Великой Отечественной войны было написано несколько десятков рассказов, художественных очерков, выпущен ряд сборников. Общий пафос литературы военных лет — это укрепление единства народов страны в священной борьбе с врагом, прославление красоты и величия подвига воина-победителя. Основными же жанрами прозаических произведений в годы войны продолжали оставаться оперативные газетные жанры: публицистические статьи, фельетоны, очерки и рассказы. Многие из них являлись переводами с русского языка, а в оригинальных кабардинских очерках, которые назывались «щы1агъа» («быль» или «случившееся дело»), описывались волнующие эпизоды из фронтовой жизни наших земляков. В диссертационной работе нами проводится довольно подробный анализ документальных очерков и рассказов военных лет, в которых авторы стремились запечатлеть всенародный подъем, героизм и патриотизм людей, дружбу между народами. Это прежде всего очерки и рассказы адыгских писателей А. Евтыха, К. Жане, Д. Костанова, А. Охтова, Ю. Тлюстена, X. Хавпачева, А. Шортанова. Типологически общей особенностью адыгской военной прозы стало изображение человека в его национальных и исторических связях, его обостренное чувство патриотизма, которое, однако, не уводило от решения насущных интернациональных задач, не вело к национальной само-, изоляции. Проблема гуманизма ставилась и разрабатывалась применительно к новому витку истории, в контексте событий, имеющих всемирно-историческое значение. Тема дружбы народов также приобретала более расширенное значение, она была представлена как тема братства всех людей, сражающихся с фашизмом.

Возросший интерес к человеческому характеру, столкнувшемуся с новой реальностью, вдохнул в жанр очерка иную жизнь, придал ему энергию и силу.

А рассказ, испытывающий сильное влияние документальной публицистики, становится в адыгской прозе доминирующим. Это прежде всего отмечается в рассказах X. Андрухаева, А. Евтыха, А. Кешокова, А. Охтова. X. Тутукова.

В работе мы выделяем два периода в художественном решении проблемы «человек и война» в адыгской прозе. К первому относим прозу 40−50-х годов, характеризующуюся документализмом, публицистичностью, связью с конкретными фактами. Как уже отмечалось, адыгская проза периода войны формируется, опираясь на национальные традиции и опыт общесоюзной литературы. В содержательном плане и в проблемно-тематической направленности она обнаруживает типологическую соизмеримость как с литературами северокавказского региона, так и с другими более развитыми литературами. Общность проявляется прежде всего в художественной реализации героико-патриотической темы, ставшей главной и определяющей.

Идейно-эстетическое освоение военной реальности привело адыгскую прозу к существенным жанрово-структурным и проблемно-стилевым изменениям. Необходимо отметить, что она не дала эстетически крупных явлений, но, несмотря на это, ее становление и развитие заслуживают внимания с точки зрения отражения в них типологических закономерностей советской литературы. В этом плане ее значение заключается в том, что она выработала такие проблемно-стилевые и структурные особенности, которые сыграли значительную роль в формировании нового этапа национальных литератур.

Героическая борьба советского народа в Великой Отечественной войне оставалась одной из основных в адыгской прозе и в послевоенный период. Истоки народного мужества, трагизм первого периода войны и пафос победы — таковы основные проблемы, исследующиеся в произведениях А. Евтыха, Т. Ке-рашева, А. Кешокова, Д. Костанова А. Шортанова и других. Писатели решали сложные социально-нравственные вопросы, вопросы интернационализма и патриотизма. И все же их произведения выполняли как бы подготовительную роль, накапливая материал для панорамного, художественно углубленного изображения военной проблематики. Трудности становления адыгских литератур сказались в том, что подготовительный период в них затянулся, крупные эпические формы появились сравнительно поздно и в малом количестве, а жанр военного романа с его структурно-типологическими характеристиками в адыгских литературах сложился, но не получил того разнообразия в проблемно-стилевом отношении, как в русской, украинской, белорусской и других развитых литературах.

Наиболее ярко и масштабно военная действительность была представлена в романе адыгейского писателя Ю. Тлюстена «Свет в горах» (1949) и в повести кабардинского прозаика А. Шомахова «Когда колхоз находился в огне» (1958). Роман Ю. Тлюстена, ставший первым эпическим произведением о Великой Отечественной войне, рассказывает о событиях, происходивших в годы оккупации в одном из адыгейских аулов. Замысел показать страдание всего народа во время вражеского нашествия и его готовность к борьбе диктует форму многопланового повествования со множеством действующих лиц. Необходимо отметить, что роман основывался на достоверных событиях, а его центральные персонажи имели реальных прототипов. В проблемном отношении показательно и то, что писатель намечает сложную коллизию выбора, и реализовывается она в. традиционной манере, расставляющей героев на две противопоставленные группы. Важно, однако, отметить, что такая коллизия находит именно эпическое разрешение.

Героико-патриотическая направленность обусловливает художественную концепцию личности и в повести А. Шомахова. Здесь человек исследуется главным образом в его отношении к такому масштабному явлению, как война. Стремясь к более развернутому и широкому воплощению темы, писатель охватывает довольно большое жизненное пространство, обращается к анализу ряда различных, но взаимосвязанных персонажей.

Общим для писателей является их обращение к проблеме нравственного возмужания человека на войне. При этом, естественно, они использовали материал локальный, специфический в национальном отношении. К тому же надо заметить, что оба автора только приступили к освоению крупных жанровых форм. Адыгская военная проза 40−50-х годов послужила своеобразной базой для формирования эпической, социально-психологической военной прозы в дальнейшем, ее материал послужил основой второй главы диссертации.

Адыгская проза о Великой Отечественной войне в дальнейшем пошла по пути углубления проблемно-художественного содержания и существенно обогатилась в последующие десятилетия. В 60−80-е годы в художественном осмыслении темы Великой Отечественной войны в советской литературе отмечается некоторый отход от героико-эпической интонации и намечается стремление идти «внутрь фактов», к подчеркнутой точности описаний, возрастает полнота фактической и психологической правды о войне. Анализу адыгской прозы 6080-х годов посвящена третья глава диссертационного исследования. При всех происходивших в эти десятилетия сдвигах и изменениях неизменным в военной прозе оставалось существование двух тенденций масштабного изображения военных событий и психологически углубленного, аналитического изобра-. жения личности человека. По общему убеждению критики этим двум тенденциям соответствует большинство наиболее крупных и известных произведений того времени, авторами которых являются Ю. Бондарев, В. Быков, С. Залыгин, А. Злобин, К. Симонов, А. Чаковский и другие.

Пути развития военной прозы в адыгских литературах по-своему художественно «повторяют» эти существенные и принципиальные стороны общесоветского художественного процесса. При этом имеют место «определенные национально-специфические особенности, вызванные особыми историко-культурными и эстетическими условиями формирования». (Панеш У., 1990, 124). Подтверждением тому служат повести черкесских писателей «Ночь в горах» (1966) X. Хапсирокова и «Испытание мужества» (1967) А. Туаршева. Внимание авторов в обоих случаях направлено на изображение конкретных подвигов молодых людей, столкнувшихся лицом к лицу с врагом и подвергшихся суровым испытаниям. Также в нашей работе подробно анализируются роман X. Каширгова «Несокрушимый очаг» (1966), в котором автор, как и его предшественники Ю. Тлюстен, А. Шомахов, А. Шортанов, пользовался формами панорамного многопланового повествования со множеством сюжетных линий и большим числом действующих лиц.

Также нами предпринята попытка системного анализа темы войны в творчестве Б. Карданова, которому посвящен ряд исследований: сборник статей «Буба Карданов», а также работа П. Шевлокова «Правда жизни». Основной темой творчества Б. Карданова стала война, которую он прошел с первого до последнего дня от солдата до командира батальона. Жанровая специфика творчества писателя четко определена — повести и рассказы. Их у него несколько, но особое место принадлежит книге «Память сердца» (1978). Большинство вошедших в нее произведений продиктованы событиями фронтовой жизни, очевидцем и участником которых был сам автор. Потому они интересны непосредст-. венностью восприятия войны, невыдуманностью ее трагизма.

Общая тенденция советской прозы к созданию масштабных, сложных по структуре, по художественным задачам и их решению произведений воплотилась в романе А. Кешокова «Сломанная подкова» (1973), который является своеобразной вершиной в ряде значительных произведений о войне в национальных литературах Северного Кавказа. Системному анализу романа (как и в целом творчества А. Кешокова) посвящены работы Л. Бекизовой, А. Боровой,.

Р. Камбачоковой, А. Мусукаевой, Ю. Тхагазитова, К. Шаззо и других исследователей. Появление романа в кабардинской литературе было вызвано необходимостью осмысления героического этапа в жизни народа. Военная действительность представлена в книге довольно широко, перед нами открывается трагически правдивая, написанная без прикрас картина событий накануне оккупации фашистами нашей республики. Люди показаны в моменты наивысшего напряжения своих духовных и физических сил. И здесь на первый план выдвигается идея самоценности человеческой жизни, определяющая художественные поиски А. Кешокова. Писатель нередко создает резко контрастную картину, в которой противопоставлены война и события мирной жизни, мысли, чувства человека военного и мирного, героический пафос людей, живущих по высшим критериям нравственности, и иных «героев» с установкой на то, что «война все спишет» .

Положительные образы романа многогранны и колоритны. И здесь прежде всего необходимо назвать Хабибу, воплощающую в себе лучшие черты женского национального характера, и ее дочь Апчару. Исследователи отмечают самостоятельность характеров этих героинь, разных, в чем-то противоположных, но сходных в отношении к опыту народной жизни. Критик подчеркивает особую любовь писателя к образу Хабибы, который убедителен и привлекателен еще и потому, что сердцевина его — в глубинной народной содержательности. Здесь необходимо подчеркнуть и богатство речи Хабибы, ее колоритность, сочность, яркость.

Также особое место в романе принадлежит образу капитана Локотошарассудительного, предельно честного, способного на решительные действия, на подвиг и на глубокую преданную дружбу. Он руководит большим интернациональным отрядом, в состав которого входят представители малочисленных народов Кавказа. Это тоже было одной из важнейших задач для А. Кешокова изображение единства горских народов Кавказа в борьбе с фашизмом. Также ярко и убедительно показывает автор и другой лагерь — лагерь врагов внутренних, не менее коварных и опасных. Это трусы, корыстолюбцы и откровенные-предатели. К ним относится Мисост, Питу, Сентраль и дальше всех зашедший в своих устремлениях Якуб Бештоев — расчетливый эгоист, желающий выжить любой ценой.

Для А. Кешокова главным в творчестве является неустанный поиск истины, гуманности, справедливости и воплощение этих идей в реальные судьбы и характеры людей.

Значительное место в своем исследовании мы отводим анализу произведений адыгейских писателей X. Ашинова, П. Кошубаева, И. Машбаша, посвященных теме войны. Также нами сделана попытка анализа военного творчества одного из самых известных мастеров жанра новеллы в кабардинской прозе А. Налоева, в частности, его рассказа «Водяная бабка» .

В целях сравнительно — сопоставительного анализа мы также обратились к художественному решению проблемы «человек и война в карачаево-балкарской прозе.

Опыт последней войны, большие изменения в жизни страны, кризис духовности и необходимость нравственных начал в судьбе отдельного человека и общества в целом определили дальнейшее развитие карачаево-балкарской прозы, по многим художественным параметрам близкой и родственной адыгской.

Осмысление военного времени с высоты сегодняшнего дня связано в балкарской прозе с обращением к истокам национального бытия. В связи с этим мы попытались в нашей работе проанализировать повесть «Солнце не заходит» А. Теппеева и «Алые травы» 3. Толгурова. С размышлениями о моральных ценностях на военном материале мы встречаемся в «Тропинке» Б.

Гуляева, «Крутой тропе» Э. Гуртуева, «Близнецах» X. Кулиева. Наряду с названными произведениями в работе анализируются повести «Открытые сердца» М. Геттуева, «Магомет» и «В горном ауле» X. Кациева, «Простят ли» М. Шаваевой и другие. Нами предпринят подробный, анализ наиболее значительных произведений балкарской прозы — повестей 3. Толгурова «Алые травы» и А. Теппеева «Солнце не заходит» .

Литературе последних лет свойственно стремление к наиболее полному выражению национального характера. Без этого, без воссоздания особенностей национального бытия произведение не имеет смысла, оно не может занять надлежащее ему место в истории литературы.

3. Толгуров в своей повести «Алые травы» показывает войну, сопротивление врагу через призму одной семьи, спрессовав в ней законы чести и свободолюбивый характер своего народа. Повествование у автора ведется в реальном, поэтическом и символико-философском аспектах и демонстрирует связь современных духовных исканий с вековым общечеловеческим нравственным опытом. Потому повесть в полной мере можно считать и философской, и поэтической памятью о родной земле, о человеке, его душе и разуме.

Повесть А. Теппеева «Солнце не заходит» своеобразна по построению, по художественному решению, здесь воедино связываются не только три временных измерения, но и все композиционные и философские узлы повести. Необычно выстроены главы — не по хронологии, а по движению авторской мысли. Философский акцент повести, воплощением которого является дед Хамзат, составляет формирование героя, обращение его к национальным истокам, корням, к тысячелетнему опыту и разуму народа. Война для Музафара — это украденное детство, недетские заботы, расстрел фаши.

15 стами русского солдата, допрос бабушки, а как продолжение трагедии — переселение балкарцев в Киргизию, смерть деда.

А. Теппееву удалось показать особенности национальной жизни, характеров людей в сочетании с конкретным содержанием действительности. Едва ли не впервые в балкарской литературе приметы национальной жизни явились не бытовым орнаментом, а определяющей чертой реализма.

Адыгская проза о Великой Отечественной войне сделала существенный шаг вперед в решении темы «человек и война», в углублении проблемно-художественного содержания произведений. В центре внимания писателей оказался человек, становление в нем личности, эволюция человеческого характера, показанного на фоне сложных социально-исторических обстоятельств. Если в конце 40-х — начале 50-х годов появляются первые художественные прозаические произведения о войне, осмысляющие «только что» происшедшие факты, события и героические поступки, то в адыгской военной прозе 60−80-х годов решаются социально-нравственные вопросы, вопросы патриотизма, интернационализма, причем воссоздаваемые исторические события тесно связываются с современностью.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Тема исторической памяти — отличительная черта, нравственно-философская основа адыгских литератур. Являясь неотъемлемой частью человеческого сознания, память утверждается прежде всего духовной связью поколений. Эту мысль в свое время подчеркивал Аристотель, отмечая что «. память должна быть в знании, сколь скоро она есть удержание знания. Но это невозможно, ибо память — в душе». Память обогащает нас опытом минувших лет, и, обращаясь к прошлому, извлекая из него уроки, мы пытаемся разрешить проблемы сегодняшнего дня. Потому ученые и писатели во все времена обращались к опыту исторической памяти, которая охватывала наиболее важные и значительные периоды жизни общества, народа и его культуры. Одним из таких важных этапов в жизни нашей страны явилась Великая Отечественная война, ставшая особой эпохой в истории государства, испытанием духовной прочности, человека и всего народа.

Советскую литературу о войне вообще и адыгскую в частности всегда отличало максимальное внимание к военным коллизиям, принципиальность в постановке проблем. Она несла в себе величайший гуманистический заряд и всеми возможными художественными средствами отрицала войну как самое страшное порождение человечества.

Несомненный приоритет в решении проблемы «человек и война» принадлежит русской советской литературе, в частности, роману о Великой Отечественной войне, который отличается исторически достоверным художественным осмыслением военного времени, глубоким психологизмом, духовно-нравственным содержанием.

Общность анализируемых произведений формируется из многих «слагаемых». Это прежде всего углубленное историческое видение эпохи освободительной войны как важного этапа поступательного развития общества, непрестанный поиск путей наиболее правдивого и точного художественного осмысления общенародного характера войны и выявления истоков нашей победы. Соединение же этих качеств в итоге приводит к созданию правдивых характеров, отличающихся глубиной нравственных начал, высокой духовностью, самоотверженностью и героизмом. Обращаясь к трагическим и героическим коллизиям войны, писатели ставят и решают важные вопросы о духовных и нравственных силах человека, о мотивах и последствиях выбора в критической ситуации, о соотношении личной и общей судьбы, об истоках героизма. Таковы характеры и образы в романах В. Некрасова «В окопах Сталинграда», К. Симонова «Живые и мертвые», Ю. Бондарева «Горячий снег». Эти и многие другие произведения советской литературы отличает историческая достоверность в изображении войны и судеб людей. Авторы писали правду о войне, выступали против приукрашенного ее изображения, отказывались от ложной величавости в обрисовке людей, рассказывали о величайшей в мировой истории битве в спокойных, будничных тонах. В. Некрасов, к примеру, считал, что война наполнена таким трагизмом и драматической напряженностью, требует от людей такого ежедневного героизма и самопожертвования, что повествовать об этом громко и патетически излишне. В этом и состоит принципиальное значение романа В. Некрасова, что он сумел показать войну во всей ее жизненной истинности, без лжеромантических прикрас, затронув такие проблемы, которые позднее получат широкое развитие в произведениях К. Симонова, Г. Бакланова, В. Быкова, Ю. Бондарева и других. Эти и другие проблемы ставит и успешно решает в своей трилогии и К. Симонов. Но главным для писателя остается изображение правды войныглобального исторического события в жизни страны и народа, стоившего ему миллионов жертв. Критики единодушно отмечали глубину и масштабность произведения, называли его и эпопеей, и романом-хроникой и историческим романом. Совершенно очевидно, что это крупное и своеобразное жанровое образование, отличающееся высоким художественным уровнем, психологической глубиной и аналитическим обобщением.

Особого внимания, на наш взгляд, заслуживает роман Ю. Бондарева «Горячий снег», ставший одним из заметных явлений в прозе о войне, роман о величайшем нравственном, духовном подвиге наших людей в грандиознейшей битве, ставший переломным этапом в ходе всей войны, произведение, которому трудно найти аналог во всей русской военной прозе. В «Горячем снеге» образ вставшего на войну народа возникает перед нами в еще небывалой до того у Бондарева полноте выражения, в богатстве и разнообразии характеров и в их целостности. Герои Бондарева при всей разнице чинов и званий составляют единый образ сражающегося народа. И гибель лучших на войне — это правда войны. Ю. Бондареву характерна устремленность к трагедии, потому смерть на поле боя обретает у него высший смысл, она выражена мощно, как трагическая единственность, как нарушение высшей справедливости и гармонии.

Отличительной особенностью военной прозы, лучших книг о войне является то, что они сильны философским осмыслением величайших событий в судьбах народных, в центре внимания писателей находится человек, его характер, который раскрывается на фоне войны, пробудившей великие подвиги человеческого духа.

Основным объектом нашего исследования стали документализм и художественные особенности адыгской прозы военных и первых послевоенных лет, а также военная проза 60−80-х годов. Главной особенностью литературы военных лет являлось преобладание стихотворных жанров над прозаическими, а основными жанрами прозы периода войны в свою очередь продолжали оставаться газетные жанры — статьи, фельетоны, очерки и рассказы. За годы войны было написано несколько десятков рассказов, художественных очерков, выпущен ряд сборников. Особая роль отводилась очерку, так как он имел большое политиковоспитательное значение. Но в большинстве своем это были переводы с русского языка, а написанные на родных языках очерки этого периода были посвящены военным эпизодам из жизни земляков. В них авторы стремились запечатлеть всенародный подъем, патриотизм, интернационализм, верность долгу, готовность к подвигу. Эти особенности являлись характерными и для рассказов первых военных лет, но главным их недостатком была увлеченность внешними описаниями, неумение создать яркие образы, через события показать характеры и достоверно воссоздать трудности войны. Более поздние военные рассказы отличались яркой эмоциональностью и глубоким психологизмом. И здесь особое место принадлежит рассказам X. Хавпачева и А. Шортанова, анализу которых мы уделяем особое внимание.

Стремительное развитие военной ситуации требовало быстрого отклика на события. Такая потребность в оперативных жанрах возродила в литературе газетную статью как разновидность очерка. В этот период появляются первые произведения Д. Костанова, А. Евтюха, Ю. Тлюстена, X. Хавпачева, С. Батыро-ва, А. Охтова и других. Художественным особенностям, стилю, проблемно-содержательной направленности этих статей в работе отводится значительное место. При этом отмечается, что воссоздание масштабных событий, художественный анализ сути подвига во имя Родины приводили писателей к историческим аналогиям и фольклорным ассоциациям. Причем, эта особенность являлась типологически общей для всей адыгской военной прозы. Подобные мотивы, связанные с эпическими традициями фольклора, а также народнопоэтическая символика занимают видное место в творчестве X. Хавпачева, А. Охтова, К. Жане, Д. Костанова. Но при этом мы отмечаем, что изображение человека в его национальных и исторических связях, фольклорные ассоциации не уводят авторов от решения интернациональных задач, то есть тема дружбы народов приобретает более расширенное значение, представляется как тема единения и братства всех людей, сражающихся с фашизмом. В этом плане подчеркивается типологическая общность адыгского очерка с общесоюзным.

Наиболее подробному анализу подвергается эволюция жанра очерка, а в связи с этим и возрастающий интерес авторов к человеческому характерусильному и мужественному, который изображался и в качестве бойца на фронте, и партизаном или тружеником в героическом тылу. В любом случае именно он являлся композиционным центром произведения и определял внутреннюю организацию материала. Подобных героев мы встречаем в военных рассказах, которые изобилуют героическими поступками, неожиданными, захватывающими событиями (А. Евтыха, Д. Костанова, А. Шортанова, А. Кешокова, А. Охто-ва, X. Андрухаева, X. Тутукова, К. Жане, X. Хавпачева).

Показательно, что адыгская проза военного времени в проблемно-стилевом и жанрово-структурном отношениях не была неподвижной системой. Эволюция жанра находит новые формы выражения, проявляется в стремлении раздвинуть его рамки, индивидуализировать характер, сообщив ему разнообразие и психологическую глубину. Эти тенденции наиболее ярко представлены в творчестве Х. Хавпачева, А. Кешокова, А. Шортанова, когда организующим началом композиционного строя произведения выступает героическая личность, а описание ее поступков и занимательных событий, связанных с ней, по-прежнему определяет динамизм рассказа.

На наш взгляд, идейно-эстетическое освоение военной реальности привело адыгскую прозу к существенным жанрово-структурным и проблемно-стилевым изменениям. При этом уровень развития рассказа в адыгских литературах был далеко не одинаков, но это не говорит об отсутствии типологических связей. Несмотря на то, что адыгская проза периода войны не дала эстетически крупных явлений (романы не появлялись вовсе, даже повесть не была ведущим жанром), ее становление и происходившие в ней непростые процессы заслуживают внимания, а значение заключается в том, что она выработала такие проблемно-стилевые и структурные особенности, которые сыграли в дальнейшем значительную роль в формировании нового этапа адыгских литератур.

В главе также подробно исследуется процесс формирования адыгской прозы второй половины 40-х — начала 50-х годов. При этом подчеркивается, что героическая борьба народа в Великой Отечественной войне, истоки героизма, мужества, пафос победы остаются основными ее темами. В своем дальнейшем развитии адыгская проза опирается на традиции литературы, сложившейся непосредственно в годы войны. К подобным выводам подводит нас анализ произведений А. Шортанова, Д. Костанова, Т. Керашева, А. Евтыха. Они как бы выполняли подготовительную роль, накапливали материал для более глубокого художественного изображения военной действительности. Необходимо отметить, что подготовительный период в них затянулся, крупные эпические формы появились сравнительно поздно и в небольшом количестве, что существенно затормозило процесс становления адыгских литератур. Жанр же военного романа с его структурно-типологическими характеристиками в адыгских литературах сложился, но не получил того проблемно-стилевого разнообразия, как это было в других развитых советских литературах. Особое внимание в работе мы уделяем роману Ю. Тлюстена «Свет в горах», ставшим первым эпическим произведением о Великой Отечественной войне. Он вышел в свет в 1949 году, основывался на достоверных событиях, в нем отразилась общесоюзная тенденция к масштабному изображению военной действительности. Повесть А. Шомахова «Когда колхоз находился в огне» (1958) интересна героико-патриотической направленностью, связанной с военной темой, она обусловливает художественную концепцию личности, которая исследуется главным образом в его отношении к такому масштабному явлению, как война. И здесь мы наблюдаем стремление автора к широкому воплощению темы, охвату сравнительно большого жизненного пространства, изображению ряда различных, но взаимосвязанных персонажей.

Наиболее плодотворным периодом в художественном решении проблемы «человек и война» в адыгских литературах, на наш взгляд, является период 6080-х годов. В эти десятилетия в художественном решении темы войны в общесоветской литературе наметился переход от героико-эпической интонации к подчеркнутой точности описаний, возросла полнота фактической и психологической правды о войне. Но неизменным оставалось главное — масштабное изображение военных событий и психологически углубленное, аналитическое изображение личности. В качестве примера нами приводятся произведения украинских, белорусских, грузинских писателей, отмечается их углубленный психологический анализ, а также интерес авторов к выразительному, психологически обоснованному характеру. Мы отмечаем, что развитие военной прозы в адыгских литературах шло в том же направлении, но в ней имели место национально-специфические особенности. В связи с этим подробно комментируются близкие по содержанию и проблемной направленности повести черкесских писателей «Ночь в горах» (1966) X. Хапсирокова и «Испытание мужества» (1967) А. Туаршева, в которых основной является проблема мужания молодых людей в условиях войны, воспроизведение истоков и сущности подвига человека в экстремальной ситуации. В то же время критика справедливо отмечала имеющиеся в обоих произведениях существенные недостатки, суть которых сводилась к привычному, одностороннему осмыслению сущности подвига и его моральных истоков, к поверхностно-описательной тенденции, склоняющейся к героической риторике.

Попытка соединения занимательного сюжета с точным отражением конкретных сторон военной реальности стала примечательной для романа X. Ка-ширгова «Несокрушимый очаг» (1966). Но, к сожалению, автору не удалось избежать одностороннего представления характеров, всякого рода подробностей, только тормозящих развитие действия. Все же необходимо отметить, что в романе заметно движение к большей фактической достоверности, эмоционально разностороннему изображению минувших событий. В целом же роман способствовал продолжению и углублению жанровых структур панорамного многопланового повествования, осмысливающего тему войны и связанную с ней героическую концепцию человека.

Особый интерес вызывает творчество Б. Карданова, произведения которого стали весомым вкладом в кабардинскую прозу о войне. Жанровая специфика произведений писателя четко определена — это повести и рассказы. Особое место среди сборников писателя принадлежит «Памяти сердца» (1978), так как большинство вошедших в сборник произведений продиктованы событиями фронтовой жизни, очевидцем и участником которых был сам автор. Действие в повестях и рассказах Б. Карданова насыщено особым динамизмом и напряженностью, а документальный факт и жизненная реальность перерастают в художественное осмысление военных событий, в их анализ и обобщение. Изображая войну как ежедневный риск и смертельную опасность, но при этом необходимый тяжкий труд, писатель рассматривает проблему становления личности в один из самых трудных периодов истории всей страны и кабардинского народа.

Значительное место в работе мы отводим исследованию романа Алима Кешокова «Сломанная подкова» (1973), воплотившем в себе общую тенденцию советской прозы и созданию масштабных, сложных по структуре, по художественным задачам и их решению произведений, который с полным основанием можно отнести к самым значительным явлениям военной прозы в национальных литературах Северного Кавказа.

Нелегко складывалась судьба романа. Многие исторические, национальные, а порой и псевдо-патриотические проблемы, затронутые в книге, оказались несозвучными своему времени и эпохе. Это было связано с определенными идеологическими и политическими установками, нередко — с открытой неприязнью к самому автору, так как писатель коснулся многих «больных» вопросов военного времени. Понадобились годы, чтобы роман был правильно истолкован, понят гораздо глубже и больше, чем в момент своего выхода в свет. Своеобразным художественным средством для решения основного идейно-эстетического замысла является документальный материал о драматической судьбе более пяти тысяч всадников национальной дивизии, положенный в основу романа. Благодаря документу проза достигает большого эмоционального воздействия на читателя, рождает в нем чувство сопричастности к происходящим событиям, к судьбам героев, заставляет сопереживать. По широте исторического взгляда на события первых лет войны, по глубине анализа человеческих судеб критика справедливо ставит роман А. Кешокова в один ряд с наиболее крупными явлениями советской военной прозы, такими, как «Блокада» А. Ча-ковского, «Война» И. Стаднюка, «Кузнецкий мост» С. Дангулова и другими произведениями. В то же время «Сломанная подкова» — эпическое повествование о таких событиях и таком времени, для изображения которых «количественные» показатели (широкий пространственный диапазон, множество действующих лиц и т. д.) не играют самую важную роль. Сравнительно узкие временные и пространственные рамки повествования концентрировали событийность, социально и психологически уплотнили сюжет, в котором значительное место отведено полемике непримиримых идеологических противников, создали углубленное художественное исследование нравственных ценностей, в конечном итоге предопределивших победу над фашизмом.

Основной вывод, к которому мы приходим в результате анализа романа А. Кешокова «Сломанная подкова» , — разнообразие художественных средств и приемов подчинено главной цели: социально-философскому осмыслению действительности, изображению борьбы за свободу, утверждению гуманистических идей, изображению национального характера.

Подробному анализу подверглись в работе также повести и романы адыгских писателей А. Евтыха, X. Ашинова, П. Кошубаева, И. Машбаша, Ц. Коховой, в которых наблюдается значительное смещение акцентов в сторону углубления художественного исследования непростых жизненных ситуаций, сосредоточивается внимание на нравственно-психологических аспектах войны с ее тяжелыми последствиями, на мировоззренческой трансформации человека в жесточайших испытаниях войны.

Значительное внимание уделяется также военной прозе Ахмедхана На-лоева, который справедливо отнесен критиками к числу самых известных мастеров жанра новеллы в кабардинской прозе. Писатель осмысливает трагические последствия войны, при этом обращается в своих рассказах к неприметным событиям повседневной жизни, внешне непримечательным характерам и судьбам, преодолевая путь одностороннего изображения героев. Тем самым А. Налоев наметил в кабардинской прозе аналитическую тенденцию психологического драматизма, жанр психологического рассказа с внешне простой композицией, но необычайно глубокой исследовательской линией, который в дальнейшем разрабатывается многими адыгскими писателями.

В работе предпринята попытка исследования и карачаево-балкарской военной прозы, по многим художественным параметрам близкой и родственной адыгской. Подчеркивается, что молодые литературы смогли уйти от традиционного жанра рассказа и выйти к более глубоким по своему содержанию и психологизму прозаическим жанрам. Особый интерес вызывают повести «Магомет», «В горном ауле» X. Кациева, «Крутая тропа» Э. Гуртуева, «Солнце не заходит» А. Теппеева, «Алые травы» 3. Толгурова. Критика отмечает, что осмысление военного времени в карачаево-балкарской прозе связано с обращением к истокам национального бытия, с размышлениями о моральных ценностях. Интерес представляет проблема соотношения документальности и художественного вымысла, идет усиление «личностного начала», причем, литературе последних лет свойственно стремление к наиболее полному выражению, национального характера. Это особенно ценно, так как без этого произведение не имеет смысла, более того, без воссоздания особенностей национального бытия и характера оно не может быть реалистическим. И надо отметить, что создание подобных характеров вполне удается карачаевским и балкарским писателям. Они демонстрируют связь современных духовных исканий с общечеловеческими ценностями, с вековым нравственным опытом. Озабоченность писателей судьбами личности и общества удачно решается ими на материале войны и истории.

Художественное воссоздание событий Великой Отечественной войны формирует огромный тематический цикл произведений в адыгских (ив целом в северокавказских) литературах. Проблема изображения войны, самые принципы ее воссоздания определили качества, ставшие типологически общими для многих литератур. Истоки народного мужества, трагизм первого периода войны и пафос победы, характеры бойца и труженика — таковы основные темы, которые художественно исследуются в произведениях А. Кешокова, М. Машбаша, А. Евтыха, X. Ашинова, Б. Карданова, А. Налоева, П. Кошубаева и многих других. От газетного очерка, от документальной основы к рассказу, повести, роману — таков вектор движения военной темы в адыгских литературах. В прозе 6080-х годов мы выделяем принцип историзма как важнейший признак, который определяет тип адыгского романа о Великой Отечественной войне.

В решении основных вопросов и проблем эпического повествования адыгская военная проза выходит на тот же уровень, что и русская советская литература о войне: та же глубина в решении связи времен, тот же углубленный.

157 психологизм в создании национального характера, те же направления в решении нравственно-этических проблем.

Затрагивая кардинальные вопросы не только исторического и социального плана, но и нравственного становления характера, отображая сложную и зачастую противоречивую действительность, адыгская военная проза 40−80-х годов свидетельствует о новых достижениях национальных литератур.