Постсоветская этничность в перспективе гражданской интеграции

В страшных событиях последних лет повинно и даже стало едва ли не главной их причиной смутное представление современников о природе общества" Х. Ортега-и-Гассет. «Человек и люди» .

Когда-то национализм способствовал личной свободе и счастью, теперь он подрывает их и подчиняет целям своего собственного существования, которое уже не представляется оправданным" .

Г. Кон. «Идея национализма» .

Актуальность темы

исследования.

Одним из самых значительных мировых событий конца XX века стал распад СССР и коммунистической системы. Научные споры о причинах, приведших к этому, вероятно, закончатся нескоро. Однако в одном можно не сомневаться — «национальный вопрос» сыграл в этом далеко не последнюю роль. РФ, являясь во многом преемницей СССР, столкнулась с необходимостью выработки новой национальной политики и выстраиванием новых отношений между народами, входящими в её состав.

С процессами демократизации в политической жизни постсоветской России выдвинулись проблемы этнического самоопределения. Этот процесс «самоопределения» воплотился в «параде суверенитетов», появлении и активности националистических партий, в предъявлении территориальных претензий, в требованиях пересмотра статусов отдельных этнических групп, их языка и пр. Объективно это было сопряжено с необходимостью обеспечения государственной целостности РФ и прочности межэтнического мира, с необходимостью развития гражданской общности этнического многообразия россиян. Вопрос о рационализации этого соотношения и нахождения путей к сбалансированному или непротиворечивому сочетанию этничности и гражданства в политической культуре и практике современной России стал одним из ключевых для специалистов. Важно было найти реальный механизм, который позволил бы практическое решение проблем обеспечения этнической самобытности, идентичности удерживать в рамках, во-первых, существующей федерации, во-вторых, Конституции и законности, в согласии с заложенным там принципом равноправия народов. Таким образом, в переживаемый период стремление народов к самоопределению, к сохранению и развитию своей национально-культурной самобытности должно реализовываться одновременно с процессом интеграции российского общества и развития духовной общности народов России. Формой компромисса двух социально-политических интенций призван стать федерализм в сочетании с национально-культурной автономией.

Теоретические и практические поиски путей и механизмов продвижения к интегрированному состоянию полиэтнического общества, разумеется, сопряжены с исследованиями прежде всего самого феномена этничности и его социально-политической природы. Продвижение к искомой интегрированной полиэтничности предполагает наличие, по крайней мере, представлений о том, каким образом этничность в определённый момент приобретает форму этнонационализма и становится серьёзным препятствием для общественного развития, о том, что обуславливает межэтническую солидарность и межэтническую разобщённость, а значит, становление наций и их распад.

В советской и российской науке, начиная с 60-х годов и до настоящего момента, проблема этноса, этнического и этничности сохраняет теоретическую актуальность и значение. Существенным отличием дискуссий последнего десятилетия от дискуссий предшествующих лет является то, что понятие этничности приобрело политическое содержание и, соответственно, различие в теоретических подходах учёных приобрело парадигмальный характер. В обсуждаемой проблеме появились новые аспекты и акценты: онтологический статус этничности (реальность/воображение), этническая идентичность, этнические элиты и мобилизация этничности, этничность и гражданство, национально-культурная и политическая автономия и др. Вместе с тем неизбежно возник вопрос о значении и месте теории этноса, о необходимости пересмотра некоторых её положений в этой новой исследовательской ситуации. Однако более актуальным, на наш взгляд, является вопрос о необходимости создания концептуально оригинальных теорий этничности.

Понятие этничности изначально принадлежит западному научному дискурсу. С начала 90-х годов можно говорить об его активном использовании в исследованиях и российских ученых. Лёгкость, с которой произошло это терминологическое заимствование, связана с тем, что термин «этничность» понимался как синоним этнического. Между тем среди западных специалистов нет единства в понимании его содержания. Во многом это объясняется их преимущественным интересом к эмпирическим исследованиям в рамках теорий среднего уровня. Исследования же отечественных специалистов отличаются теоретико-методологическим влиянием одной теории — теории этноса. Именно поэтому заимствование термина «этничность» как обозначения этнического по существу представляло собой его адаптацию к сложившейся теоретической традиции. Тем не менее в процессе постоянного и серьёзного осмысления теоретического содержания и методологических установок, заключённых в понятиях «этнос» и «этничность», среди отечественных специалистов утверждается мысль о необходимости разнообразных подходов.

Можно предполагать, что с количественным ростом и разнообразием эмпирических исследований, с их концептуальным оформлением вопрос об универсальности теории этноса и её положений станет несущественным, а идеологическое противостояние, которое сегодня можно наблюдать в научных спорах, уступит место взаимному интересу к теоретическим разработкам специалистов независимо от их методологических позиций.

Степень исследованности проблемы.

Практически ни одна работа, посвященная этнической проблематике в постсоветской России, не обошла стороной проблему отношения этничности и гражданства, этнонации и гражданской нации. Среди потока публикаций по данной теме можно выделить работы таких авторов, как С. А. Арутюнов,.

A.С. Ахиезер, В. А. Барсамов, М. Н. Губогло, Г. Ч. Гусейнов, Д. В. Драгунский, JI.M. Дробижева, И. Ю. Заринов, А. Г. Здравомыслов, В. И. Козлов, Е. М. Колпаков, В. В. Коротеева, Р. Г. Кузеев, С. А. Панарин, А. Празаускас, С. Е. Рыбаков, Ю. И. Семёнов, Н. Г. Скворцов, В. А. Тишков, С. В. Чешко и др.

О том, на каком этапе находятся отечественные исследования этничности, можно судить, в частности, по недавно прошедшим дискуссиям на страницах журнала «Этнографическое обозрение», поводом к которым послужили публикации С. В. Чешко «Человек и этничность» [ЭО, 1994, № 6] и.

B.А.Тишкова «О феномене этничности» [ЭО, 1997, № 3]. В центре внимания учёных были вопросы об этническом самосознании, этническом субстрате, о природе, структуре и функциях этничности (специфике этнического), о политических аспектах этничности, о соотношении понятий общества, этноса и нации, о достоинствах и недостатках примордиализма и конструктивизма, возможностях их синтеза и др. Одним из важных выводов этих дискуссий среди прочего можно назвать мысль о необходимости междисциплинарного подхода к исследованию данной проблематики.

Среди тех, чьи аналитические и переводческие работы помогают в рецепции и популяризации достижений западной мысли, можно назвать А. Р. Аклаева, Б. Г. Капустина, В. В. Коротееву, С. В. Лурье, А. И. Миллера, Н. Г. Скворцова, А. Празаускаса, В. А. Тишкова и др. Благодаря им российскому читателю стали доступными книги и идеи, значение которых для развития мировой науки трудно переоценить: «Нации и национализм» .

Э.Геллнера, «Нации и национализм после 1780 года» Э. Хобсбаума, «Воображаемые сообщества. Размышления о происхождении и распространении национализма» Б. Андерсона, отдельные публикации К. Дойча, Г. Кона, Ф. Барта, Ю. Хабермаса и др.

Учёные Бурятии выполняют свою необходимую работу по осмыслению проблем этничности. Устойчивый интерес к ним и плодотворность усилий в их разрешении демонстрируют такие специалисты, доктора наук, как В. И. Антонов, В. И. Затеев, Т. М. Михайлов, А. Н. Постников, Ю. Б. Рандалов, Г. Л. Санжиев, Ю. А. Серебрякова и др.

Цель и задачи исследования

Цель настоящей работы — исследование феномена постсоветской этничности в контексте современных теоретических и практических задач и проблем формирования гражданской нации.

В связи с поставленной целью в работе решались следующие задачи:

• Представить анализ основных теоретических позиций и взглядов в современной науке по вопросу о природе нации (этничность и гражданство) и этничности (примордиализм и конструктивизм);

• Показать связь основных теоретических положений примордиализма и коструктивизма с политическими аспектами этнонациональной практики;

• Выявить социально-политические условия и теоретические истоки политизации постсоветской этничности;

• Проанализировать проблемные точки становления интегрированного полиэтничного российского общества;

• Выявить социокультурные факторы трансформации этничности в современном обществе;

• На примере Бурятии описать практику этнической идентификации в контексте модернизационных процессов советского периода, а также в контексте демократических реформ Российского государства;

• Проанализировать дискурсивный аспект этнонациональной активности в Бурятии;

• Представить характер политической культуры общества, правительств и элит как один из решающих факторов разрешения этнических проблем на компромиссной основе;

• Представить значение и роль личностных начал в неизбежном появлении многообразия форм практикования этничности, а также в укреплении толерантности в полиэтничном обществе;

• Представить основные условия интеграционного процесса в полиэтничном обществе Бурятии.

Методологическая основа диссертационного исследования. В работе не столько преследовалась задача ортодоксальной реализации принципов и идей либо примордиализма, либо конструктивизма, сколько использовались теоретические положения, исходя из оценки их истинности, а не происхождения. Так, идея социального конструктивизма и идея исторического происхождения феноменов нации и этничности не противоречат друг другу, как это обычно считается, если принять во внимание то, что, например, активность по политической мобилизации этнических сообществ (конструктивизм) возможна лишь при наличии определённых исторических предпосылок и условий (историзм).

Важную роль в работе сыграли идеи П. Бурдье о социальной праксеологии и социальном агенте с его практическим чувством, габитусомдеконструктивистские идеи Р. Барта и П. Бурдье относительно существа национальной идеологии с её эффектами элиминирования реальной социальной структурности общества и известной напряжённости отношений между её сегментами. Именно в свете этих идей проблематизируется идея национальной/этнической идентичности как данности, очевидности, константности. Национальную/этническую идентичность мы рассматриваем вслед за С. А. Панариным как «символический рычаг мобилизации». При этом в рассуждениях о феномене этничности невозможно отвлечься от таких важных аспектов общества, как его политическая культура, насилие, повседневность, так как они имеют принципиальное значение для успеха или неуспеха, а также характера практики этнической мобилизации.

Поскольку наша работа связана прежде всего с социально-политическими аспектами этничности и их исследованиями в нашей стране в последнее десятилетие, то в центре внимания автора были работы, где проблемы этничности были сфокусированы именно в такой перспективе. Обширная лее литература, где этнос и этничностъ рассматриваются и определяются в рамках этнографии и не имеют прямого отношения к указанной проблематике, использовалась лишь как дополнительная.

Новизну исследования составляет, во-первых, то, что этнонациональные проблемы современного российского общества рассматриваются через призму систематического сопоставления двух парадигм — либерализации этничности и её политизации. Это сопоставление включает в себя такие аспекты, как: а) тип концептуализации этничности и её проблем (примордиализм и конструктивизм) — б) характер политического режима и политической культуры. Во-вторых, в работе даётся интерпретация истории русско-бурятской полиэтничности и бурятской этничности в период индустриальной модернизации общества. В-третьих, на примере бурят показано, что социокультурная модернизация, её определённый уровень, представляет собой необходимую предпосылку достижения интегрированной полиэтничности. В-четвёртых, представляются основные формы социокультурной модернизации бурятской этничности (урбанизация, землячество, двуязычие и др.) как реальный механизм межэтнической интеграции. В-пятых, проанализирован дискурсивный аспект этнонациональной активности в Бурятии. В-шестых, концептуализирована языковая практика (двуязычие) бурят в контексте этноидентификационной проблемы и утверждения личностных начал в этническом сообществе.

Структура диссертации. Настоящая работа состоит из введения, двух глав с пятью параграфами, заключения и библиографического списка.

В заключение на основе главных идей нашей работы сформулируем некоторые важные выводы.

Интегрированная полиэтничность как социально-политическая ценность актуализировалась в обществе в связи с выдвижением на политическую авансцену этнонационализма, угрожающего массовым стихийным насилием на этнической почве.

Как правило, в основе политических программ этнонационализма лежит примордиалистское представление об этнонациональной культуре и идентичности как о том, что сопротивляется потоку времени и представляет собой самодостаточную ценность, удерживает когда-то сложившуюся коллективную идентичность. Такое представление порождает или легитимирует мысль о том, что этноидентификационная проблема может и должна решаться не (только) в поле культурной работы и творчества, но и в поле политической борьбы. Поэтому существо работы по альтернативной примордиализму концептуализации современной этничности заключается в том, чтобы нейтрализовать её мобилизующий эффект, поскольку прежде всего это угрожает политической радикализацией доминирующего этноса и обострением межэтнических отношений.

Один из главных моментов, от которого зависит перспектива выхода общества из переживаемого им состояния переходности и обретения нормальности и устойчивости — это способность людей практиковать терпимое отношение к социальной, этнической и культурной инаковости сограждан, понимание их этнокультурных проблем и требований.

Основу же такой способности составляют представления людей о сути происходящих процессов в обществе и в самих себе, о природе многообразных зависимостей, в которые они включены в качестве агентов.

В современной практике национальной (этнической) культуры помимо практики этнокультурной аутентичности, устремлённой в прошлое, не менее важно то, что укореняет людей в современности. Национальная культура является тем местом, где через образы литературы и искусства, через научное описание и аналитику, через журналистскую публицистику, через общение людей во всевозможных клубах происходит необходимая работа по рационализации представлений людей переходной эпохи, происходит кристаллизация индивидуальных и коллективных идентичностей, оттачивается способность к дискурсивной, артикулированной презентации собственной позиции и способность к дискурсивному участию в разрешении как межличностных, так и политических проблем. В своём пределе национальная культура должна стремиться к тому, чтобы привести сферу человеческих способностей и ментальности в соответствие с уровнем сложности современной действительности. И далеко не каждый набор стилей, тематик, идентичностей, парадигм и т. д., в этническом дискурсе и пространстве национальной культуры оправдан или эффективен перед лицом стоящих задач.

Рациональное осмысление проблем этнической идентичности прежде всего должно элиминировать стереотипное представление об этнических меньшинствах как об однообразной социокультурной и политической массе, переживающей и решающей исключительно проблемы своей идентификационной уязвимости в условиях динамично развивающихся процессов современного полиэтничного общества. Увеличение значения и удельного веса личностных начал в способности общества адаптироваться к этой динамике имеет закономерный характер. В связи с этим фундаментальным социокультурным фактом современности мы и задавались вопросом о том, каким образом это соотносится с практикой этнической идентификации людей. Те этнические сообщества, в политической культуре которых статус личности ничтожен перед лицом коллективной воли, обнаруживают таким образом свою удалённость от современности. В то время как возможности и перспектива самостоятельного развития для них будут открываться в зависимости от того, насколько они готовы и способны обеспечивать свободу и права человека, и в частности, ставить в зависимость от них и практику этнической идентичности.

Для такого пути усиления личностных начал в жизни общества мы и полагали необходимость деполитизации этничности. Мы старались показать возможность переосмысления этничности и существа проблемы национальной культуры с тем, чтобы освободиться от навязываемой этническими элитами иллюзии исключительной важности этнополитических мотивов в современной жизни людей, освободиться от их (элит, мотивов) мобилизующего давления. Позитивный образ этничности в нашем понимании — это либерализированная этничность, т. е. этничность, являюгцаяся предметом свободного и индивидуального практикования человека наряду с другими существенными, конститутивными чертами его индивидуальности (интересы, убеждения, вкусы и пр.).

Обращаясь к проблемам бурятской этничности, нам важно было показать, что этномобилизующий дискурс отличается своим односторонним акцентом на негативных последствиях индустриальной модернизации общества для бурят, их культуры (ассимилированность, культурные утраты). В противоположность такому взгляду мы уделили особое внимание социокультурным аспектам советской модернизации как контексту трансформации традиционных форм и становления новых форм этничности бурят в XX веке (урбанизация, землячество, двуязычие, интегрированная полиэтничность).

Основу новой модели этничности, на наш взгляд, составляет взаимодействие между тенденцией индивидуализации и духовного усложнения людей и их потребностей, с одной стороны, и развитием того, что мы назвали этнической индустрией и её институтов, с другой. Таким образом, в модели либерализированной этничности делается акцент на необходимых условиях реализации людьми своей этничности, практика же этничности и её конкретные формы полагается достоянием их приватной жизни. Очевидно, что сегодня плюрализм и условность проникают внутрь этничности, ослабляя принципы жёсткого единообразия и вытесняя оттуда его формы. При этом на повестку дня в этническом пространстве выдвигается проблема толерантности, проблема терпимого отношения не просто к новациям в практике или в понимании тех или иных институций традиционной культуры, но к самой возможности человека самостоятельно решать вопрос о своём отношении к традиции, её месту в своей приватной жизни.

Кроме того, пока в обществе существуют гарантии свободы, отношение людей к собственной этничности всегда будет варьироваться, колебаться в этом промежутке между нигилизмом и патриотизмом. Этому разнообразию отношений противопоставлена практика этнической мобилизации и межэтнической конфронтации. В то время как в социальном и политическом аспектах на самом деле важно, чтобы по мере возникновения в личной духовной биографии конкретного человека потребности «быть этничным», в обществе была бы для этого необходимая инфраструктура или, другими словами, реализовывалась практика национально-культурной автономии. У такой модели либерализированной или приватной этничности имеется исторический прецедент — либеральная модель отношения церкви и государства.

Выдвигая тезис о деполитизации этничности, нам пришлось привлечь в данной работе все те идеи и размышления, которые продвигали бы нас, во-первых, к пониманию того, что действия по политической мобилизации этнических сообществ скорее представляют собой потенциальную угрозу этому миру, чем способствуют решению проблем этнических сообществ постсоветской Россиичто наличная политическая культура постсоветского общества и его правительств не гарантирует прочности гражданского мира. Во-вторых, мы стремились приблизиться к пониманию того, что в основе межэтнической толерантности лежит внутриэтническая восприимчивость к идее индивидуального и свободного практикования этничности, к неизбежному в силу этого разнообразию современных форм этничности и отношения к ней.