Способы выражения сравнений в языках с разной грамматической структурой: на материале русского и французского языков

Настоящая работа посвящена рассмотрению способов выражения сравнения в языках, занимающих разное место в грамматической типологии.

Исследование представляется актуальным, поскольку проблема сравнения находится в русле основных тенденций современного языкознания с его повышенным вниманием к вопросам взаимосвязи языка и мышления, языка и национальной картины мира, языка и культуры, языка и межкультурной коммуникации.

Вся человеческая деятельность неразрывно связана со сравнением, способы выражения которого очень многообразны. Это образное средство играет важнейшую роль и в формировании языковой личности, являясь одним из способов осмысления действительности, одной из форм образного мышления [Голева 1997: 3- Голева 2004: 425]. Вместе с развитием человеческого сознания, сравнение «совершенствует, модифицирует свою форму и содержание» [Бартон 1978: 11]. Мыслительная операция сравнения универсальна. Существует даже мнение, что ею «обусловливается создаваемая языковая картина мира» [Кирсанова 1996: 22].

Самым древним подходом к изучению сравнения является психологический подход, трактующий сравнение как «мыслительную операцию, основанную на установлении сходства и различия между объектами» [Гамезо 1999: 173- Психологический словарь 1990: 382]. На таком подходе основана классификация образных средств, предложенная Аристотелем, который говорит о том, что, объясняя непонятные слова с помощью их сравнения с понятными, человек легко получает знания о чем-либо [Аристотель 1936]. Вслед за Аристотелем и Цицерон относит сравнение к «наиболее блистательным, выразительным средствам языка» [Цицерон 1972: 166], причем именно «неожиданные, необычные, смелые сравнения обладают особой выразительностью» [Античные теории 1996: 119, 185, 233].

Значение понятия «сравнение» в различных словарях устанавливается по-разному. Толковый словарь под редакцией С. И. Ожегова определяет: «Сравнение, сравнить: 1. Поставить рядом, сопоставить для установления сходства или различия. 2, Образно уподобить, приравнять. [Ожегов 1999: 749]. «Философский словарь» под редакцией И. Т. Фролова дает следующее толкование: «Сравнение — сопоставление объектов с целью выявления черт сходства или черт различия между ними (или то и другое вместе) — является важной предпосылкой процесса познания, обобщениячасто используется в качестве приема, дополняющего, а иногда заменяющего определение» [Фролов 1991: 455]. Из философского определения следует, что сравнение является одной из форм познания человеком окружающего мира, «лежит в основе суждений о сходстве и различии объектов» [Краткая философская энциклопедия 1994: 348]. Посредством сравнения «мир постигается как связное разнообразие» [ФЭС 1989: 623]. Это значит, что в филологии оно попадает, прежде всего, в сферу интересов когнитивной лингвистики, но имеет и структурные аспекты, которые и анализируются в данной работе.

Естественно, что сравнение с давних времен интересовало и философов и лингвистов. Последние обращают внимание, прежде всего, на логический и лингвистический аспект (языковая структура), на изучение их взаимодействия [Огольцев 1978: 13]. Лингвистическое сравнение, независимо от его семантико-стилистического типа, резюмирует проведенные мыслительные процессы анализа и синтеза признаков t предметов. При этом признак понимается в самом общем смысле, как показатель, знак, примета, по которым можно узнать, определить что-либо [Ожегов 1986: 581- Плотников 1960: 91].

С точки зрения соотнесенности с другими явлениями сходного типа, сравнение — основа метафоры. Метафору принято считать сокращенным, отработанным, скрытым сравнением [Зверева 1980: 66]. Однако сравнение не только является начальным моментом метафоры, оно лежит в основе образования понятий, помогает раскрыть простейший тип отношений сходство и различие) между предметами, и приводит к возможности всегда ответить на вопрос: тождественны предметы или же различны. В «Словаре лингвистических терминов» О. С. Ахмановой сравнение определяется как «фигура речи, состоящая в уподоблении одного предмета другому, у которого предполагается наличие признака общего с первым» [Ахманова 2007: 450], а словарь литературоведческих терминов трактует сравнение как «первичный вид тропа» [Елисеев 2002: 371]. Интересно, что лингвистический энциклопедический словарь под редакцией В. Н. Ярцевой [1991] вообще не дает определения сравнению. Однако словарь под редакцией В. М. Кожевникова и П. А. Николаева определяет сравнение как «одно из самых ярких средств языка, устанавливающего связи и отношения между предметами и явлениями действительности. Эти связи помогают наглядно представить сравниваемые предметы и явления и глубже понять и познать их» [ЛЭС 1987: 418]. Будучи одним из видов мыслительной деятельности, сравнение является предметом логики и заключается в сопоставлении предметов и явлений на основании сходства, предполагающего наличие общего признака или комплекса признаков [Кондаков 1975: 567−569]. Одновременно сравнение (образное, метафорическое) — одна из форм художественного мышления, что делает его предметом поэтики и стилистики [Николина 1993: 168−180].

Современными учеными признается, что семантика сравнения может передаваться различными конструкциями, неоднородными по своему составу и синтаксической функции, хотя и здесь среди исследователей нет единого мнения. Большинство работ в этой области имеет своим объектом определенные синтаксические модели сравнения.

Сравнение как элемент стиля интересует исследователей, занимающихся изучением художественного творчества какого-либо автора.

Многие отечественные и зарубежные лингвисты рассматривают сравнительную конструкцию с точки зрения ее функции и формы.

В данной работе мы обращаем внимание на недостаточно исследованный аспект сравнительных конструкций в русском и французском языках, а именно, на различия, порождаемые аналитическим строем одного и синтетическим строем другого. Проблема не исчерпывается только этим. Различия могут иметь разную природу: неодинаковая структура предложения в языках разного строя, состав частей речи и т. д.

Кроме собственно сравнительной конструкции французского языка, в рамках нашего исследования мы уделяем особое место способам передачи сравнительных конструкций французского языка при переводе на русский язык. При этом перевод анализируется не столько в стилистическом плане, сколько используется в качестве орудия типологического анализа. В настоящее время пристальное внимание лингвистов обращено не только на собственно лингвистические проблемы, но также на проблемы специфики национальных языковых систем. Такие работы позволяют во многом решать проблемы перевода, смыкаясь с психолингвистикой, сопоставительной семантикой, межкультурной коммуникацией, когнитивистикой.

Проблемам художественного перевода посвящено большое количество работ, рассматривающих его как деятельность по перекодированию текста: это грамматические трансформации или поиск общих сем в содержании оригинального текста и переводного варианта. При этом цель перевода — воссоздать текст, не уступающий оригинальному произведению по эстетическому воздействию на читателя.

Теоретической основой исследования послужил ряд работ отечественных и зарубежных лингвистов, посвященных описанию языков в аспекте структурной и функциональной типологии, специфике организации высказывния в целом, а также вопросам художественного перевода. Среди них основными являются труды В. Г. Гака, Ю. С. Степанова, А. Г. Назаряна, М. И. Черемисиной, Ш. Балли.

В качестве объекта исследования выступают конструкции сравнительной семантики в языках различного грамматического типа (французского и русского).

Предметом исследования являются те общие и специфические черты грамматической оформленности сравнения, которые обусловлены разным местом языка в грамматической типологии.

Цель работы состоит в установлении репертуара грамматических конструкций сравнительной семантики, лексической наполненности и фразеологизации сравнений в зависимости от особенностей языковой картины мира.

Цель определяет задачи исследования:

1) изучение структурно-семантических и прагматических аспектов компаративных конструкций аналитического языка в соотнесении с аналогичными конструкциями синтетического языка;

2) изучение особенностей передачи французских сравнительных конструкций на русский язык;

3) изучение преобразований грамматического характера, которые оказываются при этом необходимыми и выяснение того, когда эта необходимость обусловлена стилистическими, а когда структурно-грамматическими факторами;

4) поскольку наиболее ранние из исследуемых текстов и наиболее поздние разделены промежутком примерно в сто лет, предполагается выявить наличие или отсутствие изменений, сдвигов в сфере изучаемых конструкций на этом временном отрезке.

В качестве материала исследования использовались сравнительные конструкции, взятые из новелл Э. Золя, А. Моруа, романов Ф. Саган и их переводов на русский язык. Выбор авторов был обусловлен тем, что если Э. Золя является одним из наиболее ярких представителей французской литературы конца 19 века, А. Моруа — начала-середины 20 века, то в творчестве Ф. Саган, согласно мнению ряда литературных критиков, отражено современное состояние французского языка. Таким образом, можно проследить частоту употребления языкового приема сравнения у писателей хотя и близких, но все-таки разных исторических эпох, внести элемент диахронии, имея в виду при этом, что не только наличие, но и отсутствие каких-либо сдвигов в изучаемых конструкциях является значимым для понимания темпов развития разных сторон структуры языка. Нами было проанализировано в общей сложности около 1000 примеров. Языковой материал извлекался из текстов методом сплошной выборки.

Для нашего исследования были использованы следующие произведения Эмиля Золя: «Le capitaine Burle» («Капитан Бюрль», перевод А. Зельдович), «Nais Micoulin» («Наис Микулен», перевод Г. Гольдберг), «La fete a Coqueville» («Праздник в Коквиле», перевод В. Ильиной), «L'attaque du moulin» («Осада мельницы», перевод Д. Лившиц), «Le forgeron» («Кузнец», перевод Г. Еременко), «Comment on meurt» («Как люди умирают», перевод А. Кулишер), «Madame Sourdis» («Госпожа Сурдис», перевод Т. Ивановой).

Новеллы Андре Моруа «La naissance d’un maitre» («Рождение знаменитости»), «Bonsoir, cherie!» («Добрый вечер, милочка!»), «Une carriere» («История одной карьеры»), Les violettes de mercredi" («Фиалки по средам») представлены в переводе С. Тархановой, «Myrrhine» («Миррина»), «Ariane, ma sceur.» («Ариадна, сестра.»), «Le testament» («Завещание»), «La foire a Neuilly» («Ярмарка в Нейи»), «Raz de maree» («Прилив»), «La malediction de Г or» («Проклятие золотого тельца») переведены Ю. Яхниной. Новелла «La conversation» («Искусство беседы») представлена в переводе М. Ваксмахера, «La vie des hommes» («Жизнь людей») — в переводе Ф. Мендельсона, «Le retour du prisonnier» («Возвращение пленника») — в переводе Е. Гунста, «L'ange-gardien» («Ангел-хранитель», «Три письма») — в переводе К. Енгояна, «Thanatos, Palace Hotel» («Отель Танатос») — переведена А. Кулишер, «Tu es une grande actrice» («Ты — великая актриса») представлена в переводе В. Дмитриева.

Роман Ф. Саган «Любите ли вы Брамса?» представлен в настоящем исследовании в переводе Н. Жарковой, произведение «Смутная улыбка» в переводе А. Борисовой.

В работе имеют место следующие методы исследования: лингвистическое наблюдение и описание, трансформационный и сопоставительно-типологический анализ, а таюке приемы функционального и прагмалингвистического анализа.

Новизна нашего подхода определяется предпринятой в диссертации попыткой целостного систематического анализа специфики сравнительных конструкций в зависимости от типологических свойств языка. Сравнение анализируется, прежде всего, с точки зрения обусловленности способов его выражения морфологическими и синтаксическими свойствами той или иной языковой системы. Стилистический и лексико-грамматический аспекты рассматриваются не сами по себе, а в их зависимости от грамматического строя.

Теоретическая значимость работы состоит в том, что подход к сравнению расширяется и углубляется благодаря выходу за рамки собственно стилистического анализа, за счет более систематического рассмотрения грамматических ресурсов языков разного строя в сфере выражения сравнительной семантики. Это позволяет развить и конкретизировать идею о взаимодействии грамматического строя языка с его лексико-фразеологическими и стилистическими ресурсами, высветить некоторые новые аспекты взаимодействия грамматики с лексикой и фразеологией.

Практическая ценность работы определяется возможностью использования ее материала в курсах общего языкознания, теоретической грамматики, стилистики, анализа художественного текста, специальных курсах по теории перевода, на практических занятиях по переводу для студентов филологических и переводческих отделений, в курсе преподавания русского языка как иностранного. Теоретические выводы работы могут иметь непосредственный выход в переводческую практику.

Положения, выносимые на защиту:

1) аналитизм грамматического строя языка по-разному проявляется на разных участках его морфологической системы, что позволяет взаимно компенсировать и разнообразие сравнительных конструкций: отсутствие падежных конструкций в одном языке восполняется большей гибкостью глагольной системы в другом;

2) меньшая разветвленность модально-временной системы может компенсироваться не только за счет большей гибкости именной системы, но и за счет синонимического богатства служебных частей речи (в нашем материале русских сравнительных союзов);

3) лексико-грамматическое значение глагола, управляющего конструкцией, по-разному проявляется в языке аналитического и синтетического строя;

4) грамматические преобразования и семантические сдвиги, происходящие в процессе перевода, обусловливаются не манерой переводчика, а прежде всего структурой языка.

Апробация диссертационного исследования проходила на научных конференциях аспирантов и студентов гуманитарного факультета Омского государственного аграрного университета в 2004 и в 2007 году, на межвузовских научно-практических конференциях «Человек в свете современных естественнонаучных и гуманитарных исследований» в Омском гуманитарном институте в 2006 году, «Теоретические проблемы лингвистики, перевода и межкультурной коммуникации» при Омском институте иностранных языков, на международных научно-практических конференциях «Лингвистические парадигмы и лингводидактика» в Байкальском государственном университете (г. Иркутск), «Проблемы филологии и межкультурной коммуникации на современном этапе» на базе факультета иностранных языков Якутского государственного университета г. Якутск) в 2007 году, а также на заседаниях кафедр французского языка и исторического языкознания Омского государственного университета. Содержание работы отражено в 11 статьях, общим объемом 4 п.л.

Диссертационное исследование состоит из введения, двух глав, заключения и приложения. К работе прилагается библиографический список, список научных изданий и художественных произведений, из которых взят языковой материал. Во введении обосновывается выбор и актуальность темы. В первой главе содержится подробный обзор работ, посвященных разным аспектам изучения сравнения отечественными и зарубежными языковедами. Вторая глава является собственно исследовательской, где анализируются сравнения французских авторов и их переводы на русский язык. Каждая глава завершается выводами. В заключении подводятся итоги исследования. Приложение содержит таблицы, в которых представлены способы образования французских сравнений и способы их передачи на русский язык.

2.3.3. Выводы по главе 2.

На основе анализа сравнений в произведениях Эмиля Золя, Андре Моруа и Франсуазы Саган нам представляется возможным отметить следующее:

Все функции и формы построения сравнений, указанных в научных трудах, цитируемых в данной работе, находят отражение в исследуемых произведениях, что свидетельствует о большом мастерстве, как переводимых авторов, так и их переводчиков.

Всего в семи новеллах Э. Золя общим объемом 220 страниц нам встретилось 337 случаев использования сравнительных оборотов, построенных 15 различными способами (Приложение, таблица 1). Более половины — 57% (189 предложений) от общего количества составляют сравнения на основе союза сотте, который оформляет разнообразные структуры, присоединяя различные части речи. На втором месте по количеству сравнения на основе глагола sembler — 59 (17%) и 32 (около 9%) образовано при помощи выражения avoir I’air. Остальные 16% приходятся на другие способы образования сравнений.

В 17 новеллах А. Моруа общим объемом 280 страниц нами было обнаружено 226 фраз, содержащих сравнительные обороты (Приложение, таблица 3 и 4). Из всего количества сравнительных оборотов, представленных в новеллах А. Моруа 43% (98) занимают структуры с союзом сотте. Следует отметить, что, в отличие от новелл Э. Золя, этим способом образуется меньше половины всех сравнительных оборотов. А вот на втором месте по количеству фразы со степенью сравнения прилагательного или наречия plus. que — более. чем — 17% (39). На третьем месте, также как и у Э. Золя сравнения, образованные при помощи глагола sembler — около 15% (33). Все вместе они составляют 75%, остальные 25% приходятся на другие способы образования сравнений. Всего в новеллах.

А. Моруа было выделено 14 различных способов, образования сравнительных конструкций.

Такой стилистический прием, как сравнение, встречается в анализируемых нами произведениях Ф. Саган 375 раз, и представлено оно 15 различными конструкциями. Общий объем двух ее романов — 272 страницы. Показатель сотте оформляет сравнения в 173 случаях, что составляет чуть меньше половины (48%) от общего количества. На втором месте по частоте употребления сравнительные обороты на основе глагола sembler и существительного I’air — по 54 фразы (14% и 14%), третьим является синоним глагола sembler — paraitre — 20 фраз (5%). Все вместе они составляют 81%. Оставшиеся 19% приходятся на сравнения, образованные другими способами. (Приложение, таблица 7).

Нельзя не отметить того, что все три писателя сочетают сравнения с другими образными средствами языка, что усиливает их выразительные возможности.

Как видно из подробного анализа сравнительных оборотов, большая их часть — это индивидуальные сравнения. Авторы стремятся создавать новые образы, заставлять работать образное мышление читателя, вводя его в атмосферу того или иного произведения.

Следует отметить и то, что способы пострения сравнений у этих трех авторов не всегда одинаковы, есть такие способы построения сравнений, которые встречаются в произведениях А. Моруа и не встречаются у Э. Золя, встречаются у Ф. Саган, но не встречаются у А. Моруа и у Э. Золя, и наоборот. Так, например, Э. Золя использует прилагательные: pareil, semblable — подобный, похоэюийглаголы: dire — говорить и croire — думать, полагать (в условном наклонении настоящего времени on dirait — молено подумать, будто), traiter еп — относиться как к кому-товыражение — ainsi. que — таким образом, чтобытак, чтобы, предлоги en, de, dans. Данные способы построения сравнений не встречаются у А. Моруа. В свою очередь, мы находим у А. Моруа сравнения, построенные на основе глаголов.

— rappeler — напоминать, comparer — сравнивать, выражения — avoir Г impression — иметь впечатление, а также aussi. que — такой же, так же — выражение, при помощи которого образуется сравнительная степень прилагательных и наречий. У Ф. Саган мы не находим ни одного сравнения, построенного на основе глаголов rappeler, comparer, также нет сравнений с участием прилагательного pareil, автор не использует глаголов dire и croire в условном наклонении. И всё же все три автора отдают предпочтение сравнительному союзу сотте, который оформляет сравнения любой степени сложности и распространенности. Такие структуры составляют 49% от всего количества отобранных отрывков.

Для большей выразительности, для более точной характеристики персонажей авторы достаточно часто используют двойные или даже тройные сравнения в одном предложении, причем показатели компаратива при этом могут быть разными, то есть в одной и той же фразе может присутствовать сравнение на основе союза сотте и какого-либо глагола или предлога.

Что касается переводов сравнительных конструкций, то переводчики всех трех авторов употребляют следующие показатели сравнения: как, словно, будто, подобно, которые часто взаимозаменяемыконструкции со степенными формами, творительным сравнения, глаголом казаться. Только лишь в переводах новелл Э. Золя встречаются формы: похож, а, можно подумать, по-. (Приложение, таблица 2) Наиболее употребимый переводчиками показатель сравнения в новеллах Э. Золя — это модальные сравнительный союзы: словно, точно, (как) будто (31%). Сравнительный союз как — 21%, затем следуют фразы, в которых не сохраняется сравнение исходного текста (14%), структуры на основе глагола казаться (12%), степенные формы (около 7%). В переводах сравнительных конструкций А. Моруа используются слова: сравнивать, принимать за., которых нет в переводах Э. Золя и Ф. Саган (Приложение, таблицы 5 и 6) В отличие от новелл Э. Золя, где в переводах преобладают модальные показатели сравнения, в новеллах А. Моруа больше всего конструкций на основе союза как (21%), далее следуют степенные формы (23%), отсутствие сравнения (13%), глагол казаться (13%), частота использования модальных сравнительных союзов составляет лишь около 7%. Расхождения в количестве по способам образования французских сравнений и способам их перевода объясняется тем, что переводчик использовал этот прием там, где его не было в исходном тексте. В переводах сравнений Ф. Саган встречается выражение должно быть, которого не используют ни переводчики Э. Золя ни Ф. Саган. (Приложение, таблица 8) Наиболее популярным сравнительным союзом в русских переводах Ф. Саган является также как (26%), затем фрагменты, в которых нет сравнительных структур (19%), степенные формы (15%), глагол казаться (14%) и модальные союзы (13%). Общим в переводах трех авторов является то, что в среднем около 15% фраз, содержащих сравнение в оригинальном тексте, не имеют его при передаче на русский языкдостаточно часто используют переводчики глагол казаться, сопровождающийся творительным сравнения, и степенные формы. Тенденция использования модальных показателей сравнения преобладает только в переводах Э. Золя, что можно объяснить, вероятно, особой стилистикой его произведений, поэтичностью, образным уточнением, детализацией, желанием ярко и точно передать созданные автором образы. Некоторые отмечают, что чрезмерная образность языковых средствпризнак их архаичности [Ходова 1958: 190], но ведь и Э. Золя не является представителем современной литературы. В переводах А. Моруа и Ф. Саган наиболее популярный показатель сравнения — союз как. Сопоставляя сравнительные конструкции анализируемых языков, следует отметить, что в них присутствуют как общие черты, так наблюдаются и существенные различия (например, падежные конструкции и конструкции с предлогами). Общим является то, что в обоих языках есть такие компаративные конструкции, основание и опорное слово которых является идентичным, в силу общности европейской книжной культуры. Конструкции такого типа легко и прямо передаются при переводе с одного языка на другой, причем грамматическая структура исходного языка имеет тенденцию сохраняться и в принимающем. Анализируя устойчивые сравнительные конструкции, можно увидеть, что переводчики по большей части стараются сохранить образные средства того языка, с которого они переводят. Но при передаче таких структур с языка аналитического типа на синтетический язык наблюдается разная степень фразеологизации. Наряду со сходными сравнениями, где основания одинаковы в двух языках, есть случаи, когда возможны взаимозамены, но лишь внутри одного языка. Здесь следует говорить об идиоматичности, традиционной сочетаемости слов, которая в каждом языке своя. В некоторых случаях достаточно трудно предположить, на основании чего носителями языка был избран тот или иной эталон сравнения, иногда отличный от того, который существует в языке перевода. Тогда переводчику необходимо использовать другое опорное слово (пень — убитый) или сходное по структуре или значению устойчивое выражение, но с иным лексическим составом, то есть с иным образом {свинцовая лошадь — топор). С грамматической точки зрения фразеологизм, как и устойчивое в обоих языках сравнение, составляет целостный член предложения, где союз сотте — как десемантизируется. Сравнение становится обстоятельственным членом предложения. Чем больше фразеологизация, тем больше теряет свой смысл сравнительный союз (battre сотте platre) и устойчивое выражение получает статус члена простого предложения, а не придаточной конструкциии напротив, чем меньше фразеологизация, тем больше сравнительный союз сохраняет свою семантику и сама конструкция приближается к придаточному предложению. Грамматика может оказаться неожиданно тесно связанной с картиной мира у разных народов, хотя нередко она рассматривается как нечто формальное и техническое. Перед нами еще одно свидетельство того, что грамматика, несомненно, глубоко связана с лексикой и фразеологией языка и является частью его семантической основы. В нашем материале это проявилось в том, что сравнение, выражаемое в одном языке синтаксическими конструкциями, в другом может получать лексическое или фразеологическое оформление.

Заключение

.

Изучение синтаксической наполненности художественного текста является одной из важнейших проблем, направленных на изыскание смысла самого художественного произведения. Понимание художественного текста не может быть полноценным без особенностей понимания языка произведения, его структурных единиц, в частности — сравнительных конструкций во всем комплексе их типологически обусловленных особенностей, сходных и различающихся. Использование автором различных конструкций, выражающих семантику сравнения как одного из изобразительно-выразительных средств, и умелый выбор их аналогов переводчиком в условиях значительных типологических различий языков позволяет наиболее полно реализовать эстетическую функцию художественного произведения.

Проведенное исследование показало, что зависимость между структурными особенностями грамматики языка и способами выражения в нем сравнительной семантики проявляется достаточно ярко. Даже в тех случаях, когда оба языка имеют сходные способы выражения сравнения (сотте — как), язык с иной грамматической структурой может пользоваться другим способом (примеры французских сравнений с показателем сотте и их переводы на русский язык с использованием творительного падежа). Вместе с тем, сходные конструкции разных языков оказываются не только наиболее активными, но и наиболее устойчивыми во времени, тогда как в несходных конструкциях наблюдаются некоторые сдвиги, даже на протяжении того небольшого периода в истории языка, который рассмотрен в настоящей работе.

Сравнительные связи часто получают синтаксическое выражение при помощи наиболее распространенного сравнительного союза сотте во французском языке и как (словно) в русском языке. Эта особенность остается устойчивой на протяжении всего изученного периода существования того и другого языка. Французский сравнительный союз сотте по сути своей выражает реальное сравнение. Однако на русский язык он может переводиться как реальными, так и ирреальными сравнительными конструкциями. Материал показал, что грамматические различия языков дают разные возможности для стилистических нюансов в разных случаях: в русском помогает разветвленная падежная система имени существительного, во французском богатство глагольных форм и наклонений, наличие времен в ирреальном наклонении и неопределенной форме глагола.

Сравнительные конструкции на основе таких выражений как avoir I 'impression, on dirait, avoir I 'air, I 'aspect de сами по себе ирреальны, так как глубоко индивидуальны, и передают лишь мнение, впечатление о чем-либо. Такие сравнения помимо информации о сходстве фактов, явлений, выполняют еще и актуализирующую функцию, активизируя внимание читателя, подчеркивая необычность явления, субъективируя повествование, делая его наглядно-образным и экспрессивным.

Что касается русского языка, то здесь реальность или ирреальность в большей степени зависит от сравнительного союза. Так, нейтральный сравнительный союз как часто встречается в предложениях с реальной сравнительной семантикой. Союзы словно, (как) будто, точно, творительный сравнительный — это признаки ирреальной сравнительной конструкции. Анализ сравнительных конструкций французского языка позволяет нам предположить, что ни союз, ни союзное словно, ни глагол, ни глагольное выражение, на основе которого строится сравнение, не определяет конструкцию как реальную или ирреальную. Реальность или ирреальность сравнительной конструкции зависит от времени и наклонения глагола, который используется в предложении. Таким образом, ирреальность выражена часто условным наклонением французского глагола.

Анализируя сравнительные конструкции разной семантики в оригинальных текстах и переводах, отметим, что конструкции реальной сравнительной семантики более конкретны по сравнению с конструкциями ирреального сравнения, в которых присутствует некоторый элемент образности. В художественной речи реальное сравнение, наряду с характеризующей, выполняет еще и оценочную функцию, поскольку практически все реальные сравнения коннотативно окрашены.

В процессе перевода сравнительных оборотов происходят различные семантические и синтаксические сдвиги, затрагивающие категории как реального, так и ирреального сравнений. Этот аспект тесно связан с анализом сравнительных союзов, которые выполняют определенную семантическую функцию. Предложения реальной сравнительной семантики приобретают значение ирреального сравнения при смене союзов. Так, например, замена союза как при переводе союзом как будто обычно усиливает оттенок ирреальности. Для ирреального сравнения объект сравнения — факт, существующий в реальной действительности, с которым что-то сопоставляется. Функциональной переходностью из сферы реального в сферу ирреального и наоборот сравнительные конструкции особенно богаты в языке художественных произведений, так как именно им присуща образность и эмоциональность. В художественном тексте, в силу его специфики, происходит приращение образного смысла, что играет исключительную роль в эстетике всего произведения.

Разнообразие реальных сравнительных конструкций, на наш взгляд, особенно ярко выявляет, демонстрирует богатство русского языка, так как в отличие от ирреального сравнения, которое уже само по себе имеет наглядно-образный характер за счет сопоставления разнородных элементов, в реальном сравнении сопоставляются понятия, принадлежащие к одному классу. Способность русского языка создавать синонимические ряды союзов дает переводчику возможность выбрать ту конструкцию, которая наиболее полно отвечает идее, заложенной в оригинале, но выражена там иначе (в основном за счет иной глагольной системы). Задачи автора, особенности жанра произведения определяют выбор сравнительного союза в художественной речи.

Поскольку во французском языке нет такого количества сравнительных союзов, как в русском, в переводах часто используются ирреальные модальные союзы при переводе французских реальных сравнительных конструкций, что ведет к изменению семантики высказывания. Иногда переводчик, на наш взгляд, не обращает особого внимания на дифференциацию союзов реального и ирреального сравнения и, употребляя определенный союз, переводит сравнение, относящееся к ирреальной семантике в оригинальном тексте, в реальное сравнение в переводе и наоборот: реальное сравнение исходного текста в ирреальное при передаче на родной язык. Ирреальное сравнение — это достояние художественной речи, реальное сравнение — это все же результат обыденной, логически связной речи. При реальном сравнении сравниваемые факты, предметы существуют в сознании говорящего раздельно и сопоставляются, при ирреальном они отождествляются, и то, с чем сравнивается реальный факт, предмет, лицо как бы заслоняет их собой. Таким образом, при переводе с французского на русский при замене реального сравнения ирреальным или наоборот происходит подмена логического иррациональным, наглядно-образным, а наглядно-образного воображаемого — логическим сопоставлением. В художественном тексте всегда важны настроения автора.

Попытка выявить особенности перевода на русский язык французских прозаических текстов показывает еще раз лексическое богатство русского языка, где сравнительный союз сотте может переводиться и как, и словно, и будто, и как будто, и точно и подобно. Кроме этого, во французских текстах достаточно часто встречаются глаголы sembler, paraitre, являющиеся основой сравнительной конструкции. На наш взгляд, структуры на основе этих глаголов чаще всего передаются на русский язык своеобразным внутренним, неявно выраженным сравнением или же каким-либо синонимом, имеющим сравнительный смысл (напоминать, казаться кем-то, чем-то, походить). Следует отметить ряд случаев, когда предложения, содержащие эти глаголы в роли сказуемого, переводятся с участием вводного слова казаться. Кроме этого, нам встретилось некоторое количество предложений, содержащих сравнение, образованное сравнительной степенью прилагательного и наречия. Здесь возможны два способа перевода на русский язык: с участием слов более. чем, менее. чем, также (такой) .как, самый и таких вариантов, как падежные формы: больше (меньше) + родительный падеж (чего). Так как французский язык не имеет падежей и не может изменять форму слова при помощи окончаний (за исключением форм мужского и женского рода), то для него последние формы невозможны.

В области устойчивых сравнений различия языков в значительной мере определяются разницей условий жизни, культурных традиций и т. д. Степень фразеологизации, в свою очередь, не безразлична для грамматической роли сравнительных конструкций. По мере фразеологизации сравнительная конструкция всё более удаляется от придаточной части сложного предложения и всё больше сближается с компонентом простого предложения. Но активность протекания этого процесса в значительной степени определяется национально-культурным компонентом сравнительной конструкции. В любом языке есть такие сравнения, происхождение опорного слова которых возможно установить лишь при помощи тщательного лингвистического анализа, а не основываясь на практике носителей этого языка.

Богатство языкового материала, развитие языковых явлений, динамичность речевого аспекта изучаемых единиц представляют собой серьезную базу для изучения способов выражения сравнительной семантики в разных языках.

Итак, вся человеческая деятельность связана со сравнением — сопоставлением объектов с целью выявления черт сходства и черт различия между ними (или и то и другое вместе), что является одной из форм познания человеком окружающего мира. Сравнение проявляется на разных лингвистических уровнях и не только является инициальным моментом метафоры, но и лежит в основе образования понятий. Оно помогает ответить на вопрос, тождественны предметы или различны. В этом и заключается прагматический характер употребления сравнений.

При переводе художественного произведения переводчик взаимодействует с двумя картинами мира — национальной и индивидуальной. Они реализуются в исходном тексте и находят свое отражение в тексте перевода. Переводчик воспроизводит семантику исходного текста, попадая в зависимость от принципов грамматической организации текста оригинала, и создает новый текст, который должен отвечать нормам родного языка — лишь так текст сможет эстетически воздействовать на читателя. Проблема достижения адекватности перевода художественного текста обусловлена сложной природой данного феномена, находящегося в зависимости от целого ряда факторов как интралингвистического, так и экстралингвистического характера, что, несомненно, воплощается в специфике деятельности переводчика, которая и определяется этими факторами. В частности, их влияние реализуется в форме разного рода грамматических преобразований. В изученной нами сфере проявляется тенденция, которую можно заметить в самых разных сферах взаимодействия между языками. Носители разных языков всегда отдают предпочтение общим для этих языков, или, по крайней мере, сходным грамматическим конструкциям. Поскольку таких конструкций всё-таки ограниченное количество, то такая тенденция при всей ее естественности и, видимо, объективной неизбежности не способствует обогащению языковой коммуникации. Переводчику художественного текста приходится преодолевать эту тенденцию, в каком-то смысле идти против течения, пользуясь конструкциями, общими для разных языков, ему необходимо прилагать определенные усилия и для использования всего богатства и разнообразия структурных потенций каждого из языков, с которыми он имеет дело.