Речевые характеристики Остен

дарси языковой речь

Джейн Остен (1775−1817), писательница, выросшая на традициях Ричардсона и Филдинга, Томсона и Грея, Голдсмита и Крабба, Каупера и Стерна, Фанни Берни и Марии Эджворт, была непревзойденным мастером изображения провинциальной Англии. Ее произведения являют собой вершинные образцы английского романа, выступают уникальным явлением в художественной литературе и обладают особым лингвистическим потенциалом, который раскрывается в речевых характеристиках персонажей романов, созданных творческим воображением этого автора. Речевая характеристика персонажа или его речевой портрет является одним из главных средств художественного изображения героя, представляющее собой картину индивидуального речевого поведения для каждого действующего лица романов.

С целью выявить особенностей речевых характеристик героев романа Джейн Остен «Гордость и предубеждение» мы обратимся к анализу данного произведения.

Актуальность настоящего исследования определяется своеобразным художественным разрешением в творчестве Дж. Остен способов и методик создания образом героев.

Степень исследованности проблемы. В отечественном литературоведении Дж. Остен всегда уделялось много внимания, а её романы пользовались большой популярностью у простого читателя. Среди научных публикаций, посвященных творчеству и анализу отдельных произведений писательницы, следует выделить, прежде всего, работы, благодаря которым отечественный читатель не только познакомился, но и «открыл» свою Джейн Остен. В 1967 году в серии «Литературные памятники» вышел роман «Гордость и предубеждение». Здесь же опубликованы статьи ведущих литературоведов — И. С. Маршака, Н. М. Демуровой, Е. Ю. Гениевой, а также статью Е. Ю. Гениевой «Джейн Остен (1775−1817)» в работе «Писатели зарубежных стран. Джейн Остен: Биобиблиографический указатель» (1986). Статья исследовательницы «Чудо Джейн Остен» повторена в издании романов английской писательницы в 2004 году.

Говоря о творчестве английской писательницы в статье «От переводчика на русский язык романа «Гордость и предубеждение», И. С. Маршак соотносит его с творчеством М. Ю. Лермонтова.

Высокую оценку творческому наследию Дж. Остен даёт Н. М. Демурова, подробно описывая жизненный путь писательницы [].

Е. Гениева отмечала особенности мира Дж. Остен: лишённый таинственности мир обычных мужчин и женщин, но мир далеко не безоблачный, полный страстей, ошибок. Отсюда, по мнению исследовательницы, ироничность Дж. Остен [Гениева 1986:6].

Среди современных работ о творчестве Дж. Остен следует особо выделить монографию А. Палий «Основные черты поэтики Джейн Остин и проблемы эстетической ценности ее произведений» [Палий 2003]. В книге делается попытка с точки зрения языка осмыслить художественное новаторство писательницы.

В 1970;2000;е годы было написано несколько диссертаций, анализирующих творчество писательницы в разных аспектах. Так, одним из основательных трудов, посвященных творчеству писательницы стала диссертация М. В. Чечетко «Реалистический роман Джейн Остен» (1979), о Дж. Остен писала Е. А. Соколова в связи с анализом традиций романтизма в творчестве Шарлотты Бронте (1995), на материале произведений Дж. Остен изучались виды стилизации в диссертации Л. А. Барановой (1998). Семантика лексических интерпретаций в языке романа Джейн Остен «Гордость и предубеждение» и их переводов на русский язык анализировалась в работе О. Э. Артёменко (2003). Н. В. Шамина творчество Дж. Остен анализирует в контексте женской проблематики в викторианском романе 1840−1870-х годов (2006). Одним словом, творчество Джейн Остен по-прежнему интересно филологам, оно остается современным и актуальным для исследователей истории английского романа.

Нельзя не упомянуть и о новом направлении в исследовании творчества Дж. Остен — публицистическом и электронном. На страницах многих современных «гламурных» журналов, типа «Космополитен», Дж. Остен предстает как одна из интересных женщин своего столетия. А в Интернет размещен сайт, посвященный творчеству английской писательницы. На нем можно познакомиться не только с классическими текстами отечественных литературоведов, но и современных, например А. Кульба.

Вместе с тем, анализ источников на сегодняшний день показал, что остаётся еще много лакун, которые необходимо заполнить. Одна из них — особенности речевых характеристик героев Дж. Остен — на сегодняшний день лишь отчасти освещена на страницах предисловий кизданиям романов, в монографии А. Палий, в диссертации О. Н. Щениной, рассматривающей особенности языка и стиля писательницы и др.

Поэтому в данной курсовой работе представляется актуальным изучение речевых характеристик героев романа Дж. Остен «Гордость и предубеждение».

Целью работы является изучение особенностей речевых характеристик героев в романе Дж. Остен «Гордость и предубеждение».

Объект исследования — роман Джейн Остен «Гордость и предубеждение».

Предмет исследования — речевые характеристики главных героев романа.

Задачи работы:

1) рассмотреть речь как средство характеристики литературного героя;

2) выявить языковые особенности речевых характеристик героев;

3) осуществить анализ особенностей речи героев произведения.

Материалом исследования являются текст романа Джейн Остен «Гордость и предубеждение» на языке оригинала и в переводе на русский язык, выполненном И. Маршаком.

В работе использованы такие методы как концептуальный, описательный, сопоставительный анализ.

Практическая значимость работы состоит в том, что представленные материалы могут быть использованы в практике вузовского преподавания при разработке курсов по истории английской литературы XIX века.

Структура работы. Курсовая работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованных источников.

1. Речь как средство характеристики литературного героя

В последние годы появляется всё больше исследований, в которых языковая личность в художественном дискурсе изучается через художественный образ персонажа, его индивидуальную речевую структуру, а дискурс получает название персонажного. Одним из первых исследований, выполненных под влиянием такого подхода к персонажу художественного произведения, можно считать работу Е. Н. Байбулатовой [Байбулатова 1998].

Несмотря на то, что каждый подход имеет своё обоснование и своих сторонников, следует заметить, что автор и персонаж художественного произведения не могут быть исследованы изолированно друг от друга.

Языковые личности персонажей художественного произведения изучаются для более глубокого понимания художественной составляющей и для исследования языковой личности автора в том числе. Именно в системе персонажей автор развивает свой взгляд на мир, на сущность человеческих характеров и закономерности их взаимоотношений между собой.

Исследование языковой личности автора через призму персонажного сегмента получает всё большее распространение. Прямая речь персонажа изучается как способ выражения образа автора [Скибина 1999], расслоение и противопоставление «я» автора и «я» персонажа трактуется как жанрообразующий маркер [Локтионова 1998], языковая личность писателя изучается как источник речевых характеристик персонажей [Менькова 2005] и т. п.

Появление понятия «речевая личность» обусловлено тем, что доступным материалом исследования выступает речевая деятельность человека в ситуации реального общения. Речевая личность — это языковая личность в момент реальной коммуникации [Красных 2002:22; Маслова 2004:119; Прохоров 2004:106]. При изучении речевой личности принимается во внимание большое количество лингвистических и экстралингвистических параметров: коммуникативная ситуация, её цели, тема общения, её аксиологическая значимость для участников коммуникации, социальные и возрастные статусы участников, их психологическое состояние. Таким образом, в понятие речевой личности включается социальный образ, который человек принимает на себя во время общения с окружающими в зависимости от ситуации.

Традиционно языковая личность персонажа изучается на основе совокупности высказываний героя на всём пространстве текста. Однако некоторые исследователи принимают во внимание только прямую речь персонажа [Трещалина 1998], другие считают необходимым учитывать и несобственно-прямую речь [Салмина 2005].

Психологический анализ в художественном произведении предполагает различные средства изображения: прямые авторские размышления, самоанализ героя, высказывания о нем других, а также поступки, жесты, мимику, т. е. косвенные характеристики. Особое место принадлежит речи героя и его внутренним монологам: «Слово персонажа может стать до предела сжатым отражением его характера, переживаний, побуждений, своего рода фокусом художественной трактовки образа. Но потребовалось длительное развитие, работа многих великих художников для того, чтобы эти возможности слова могли осуществиться» [Гинзбург 2009:97].

Характер персонажа, его внутренние мотивы, внешние обстоятельства, ситуация текущего момента чаще всего проявляются в диалогическом слове; оно дает представление о свойствах героя, анализирует, дополняет, а нередко и обнажает его натуру.

Такие качества, как самолюбование, гордость, страсть, лицемерие, холодность души, неумение и нежелание понять другого человека, часто соединяются в жизни и в художественном тексте. В романной прозе каждое слово, реплика, монолог, диалог выполняют сложную художественную задачу: характеризуют героя, его время, среду, его мысли и переживания, содержат в себе информацию о событиях, касающихся персонажа, развивают сюжет произведения, привнося в него дополнительную динамику, а иногда неожиданный поворот. Но нередко слово выходит за пределы характера героя и сюжета произведения, и тогда оно несет в себе философские обобщения о жизни и месте человека на земле.

При изображении переживаний героя в драматической ситуации (глубокое волнение, особое душевное или физическое состояние — болезнь, ранение, близость смерти) в его речи могут использоваться иррациональные элементы. Подобный прием для наиболее тонкого показа внутренней жизни героев нередко употреблял Л. Н. Толстой («Война и мир», «Анна Каренина», «Воскресенье», а также его повести и рассказы).

Внутренняя речь героя открывает широкие возможности для анализа его психологического состояния: человек «раскрывает» себя, мечтает, признается в своих слабостях и ошибках и т. д. По мнению Л. Выготского, внутренняя речь — «не есть речь минус звук», это особая структура, которая характеризуется своим содержанием и целенаправленностью [Выготский 2009:178].

Изучение языковой личности персонажа невозможно без учёта всей парадигмы его речевых характеристик, так как они базируются на дискурсивных характеристиках коммуниканта и являются основным средством выражения прагматического потенциала художественного литературного произведения. Наличие речевых характеристик персонажей является ключевым в создании художественных образов как самим автором, так и в дальнейшем интерпретирующим дискурс читателем. Языковые средства, выбранные и использованные автором для вербального поведения персонажа художественного произведения, являются важнейшими для описания языковой личности литературного героя.

Значительную роль в организации и продуцировании высказывания играет и индивидуальный компонент личности, который обусловлен неповторимостью каждой языковой личности. Речевой портрет персонажа включает отражённые в речи основные концепты картины мира, маркирующие время и пространство бытия героя, социальные аспекты, его индивидуальную манеру выражать свои мысли посредством определённых коммуникативных стратегий и их лексического оформления и т. д. Языковые особенности речи персонажа и эмоционально-экспрессивная окраска, содержащаяся в речевых партиях, репрезентируют отношение персонажа к миру, его душевное состояние, дают представление о его установках и ценностях, целях общества, в котором он живёт.

2.Основная часть

2.1 Языковые особенности речевых характеристик главных героев

Для произведений Джейн Остин характерны три способа характеристики героев: прямое описание, характеристика посредством прямой речи и посредством несобственно-прямой речи. Проблемами определения способов характеристики в романах писательницы занимались Л. В. Сидорченко, И. И. Бурова, А. А. Аствацатуров и В. Набоков [11; 12].

В своем творчестве Дж. Остен следовала главному эстетическому принципу — объективности. Авторский комментарий в романе Дж. Остен практически отсутствует (она не оценивает героя, его поступки), повествование в основном держит мастерски выстроенный диалог, в котором и раскрываются поведение действующих лиц, их психология, нравственные борения.

Личность Дж. Остен — ее остроумие, ирония — проявляется лишь в авторских афоризмах и максимах, через диалоги героев.

Новаторством Остен, основой языка ее поэтики и средством выражения точки зрения автора, как отмечает Е. Ю. Гениева, стал разработанный романисткой диалог, несущий очень важный подтекст []. Такой диалог может оказаться «внешним», когда слова героев не соответствуют их мыслям и чувствам, и «внутренним», отражая истинное настроение и состояние говорящего.

В языке романа каждая сюжетная линия получает подобающее ей по значимости разрешение; каждый образ, даже второстепенный, подан автором в соответствии с его представлением.

Все это можно объяснить стремлением романистки объективно показывать жизнь, а не рассказывать о ней. Именно поэтому реплики ее героев так хорошо сочетаются в диалоге, а ее романы можно сопоставить с пьесами. Предпочитая не объявлять свою собственную позицию и отношение к происходящему, Остен старается уйти из повествования, не пытается повлиять на читающего, и ее персонажи не выступают «рупорами» идей писательницы.

Речь героев в произведениях Джейн Остен всегда детерминирована и с одной стороны является как бы зеркалом их поведения. Объективизируя свое повествование с помощью самораскрытия героев в их речи, автор отбирает те речевые контакты персонажей, в которых они, в понимании писателя, наиболее характерно отражают свою сущность, и тем самым отражают субъективное восприятие художником мира. Таким образом, как бы ни скрывался автор за объективностью повествования средством передачи речевых взаимоотношений героев, его идея о том, что представляется ему ничтожным, неприемлемым или порочным, а что — ценным, неизбежно находит выход в принципе отбора писателем тех, а не иных иллюстраций диалогической речи.

С появлением реалистической прозы середины 19 века обнаруживается новое важное свойство диалогической речи — она приобретает психологическую характерность. Однако характер персонажа, его внутренние мотивы, внешние обстоятельства, впечатления и воздействия данного момента — совокупность всех этих причинных факторов начала преломляться в диалогическом слове в романах начала столетия, в произведениях Джейн Остен. Например, в романе «Гордость и предубеждение», в первой же главе мы сталкиваемся с диалогической формой повествования:

«My dear Mr. Bennet,» said his lady to him one day, " «have you heard that Netherfield Park is let at last?»

Mr. Bennet replied that he had not.

«But it is,» returned she; " «for Mrs. Long has just been here, and she told me all about it.»

Mr. Bennet made no answer.

«Do not you want to know who has taken it?» cried his wife impatiently, " «You want to tell me, and I have no objection to hearing it.»

This was invitation enough.

«Why, my dear, you must know, Mrs. Long says that Netherfield is taken by a young man of large fortune from the north of England; that he came down on Monday in a chaise and four to see the place, and was so much delighted with it that he agreed with Mr. Morris immediately; that he is to take possession before Michaelmas, and some of his servants are to be in the house by the end of next week,»

«What is his name?»

«Bingley.»

«Is he married or single?»

«Oh! single, my dear, to be sure! A single man of large fortune; four or five thousand a year. What a fine thing for our girls!»

«How so? how can it affect them?»

«My dear Mr. Bennet,» replied his wife, " «how can you be so tiresome! You must know that I am thinking of his marrying one of them.»

- Дорогой мистер Беннет, — сказала как-то раз миссис Беннет своему мужу, — слышали вы, что Незерфилд-парк наконец больше не будет пустовать?

Мистер Беннет ответил, что он этого не слышал.

- Тем не менее это так, — продолжала она. — Только что заходила миссис Лонг и сообщила мне эту новость!

Мистер Беннет промолчал.

- А хотелось бы вам знать, кто будет нашим новым соседом? — с нетерпением спросила его жена.

- Готов вас выслушать, если вам очень хочется мне об этом сказать.

Большего от него не требовалось.

- Ну так слушайте, мой дорогой, — продолжала миссис Беннет. — Незерфилд, по словам миссис Лонг, снят очень богатым молодым человеком из Северной Англии. В понедельник он приезжал туда в карете, запряженной четверкой лошадей, осмотрел поместье и пришел в такой восторг, что тут же условился обо всем с мистером Моррисом. Он переезжает к Михайлову дню, и уже в конце будущей недели туда приедет кое-кто из его прислуги.

- А как его зовут?

- Бингли.

- Он женат или холост?

- Холост, дорогой, в том-то и дело, что холост! Молодой холостяк с доходом в четыре или пять тысяч в год! Не правда ли, удачный случай для наших девочек?

- Как так? Разве это имеет к ним отношение?

- Дорогой мистер Беннет, — ответила его жена, — сегодня вы просто невыносимы. Разумеется, вы понимаете, что я имею в виду его женитьбу на одной из них.

Такая форма повествования преобладает на протяжении всего романа. Большинство диалогов (а из них иногда состоят целые главы) сопровождаются минимумом авторских вторжений. В приведенном отрывке скупые пояснения повествователя служат не столько комментарием к сказанному героями, сколько исполняют роль ремарок, характерных для произведений, написанных для сцены. Только в самом начале главы Остен добавляет свои авторские замечания, и то лишь с целью указать читателю на того, кто произносит реплику, и на его манеру говорить, например: said his lady to him one day… (сказала как-то раз миссис Беннет своему мужу…), Mr. Bennet replied… (ответил мистер Беннет…), returned she… (ответила она…), Mr. Bennet made no answer… (Мистер Беннет промолчал), cried his wife impatiently… (с нетерпением спросила его жена…).

В некоторых главах на модели обычного бытового разговора, Джейн Остен без всякого авторского нажима проливает свет на особенности характера сразу нескольких персонажей. Такого рода приемы косвенной характеристики имеют для романа «Гордость и предубеждение» первостепенное значение. Именно в диалогической речи героев и проявляются те или иные свойства их характера. Иногда даже одно высказывание персонажа Остен становится до предела сжатым отражением его натуры.

Диалог Остен, несущий в себе эмоциональную, психологическую характеристику его участников, глубоко социален по своему характеру и назначению. Речь действующих лиц, данная в её многоплановой детерминированности, всем своим строем и содержанием всегда включает определенную социальную окраску. В романе писательница отводит много места беседам людей, которые принадлежат к разным социальным слоям или сословным группам. По степени активности разговаривающих, их роли в ходе беседы, читатель может составить себе представление о социальной сущности собеседников, о сути социальных отношений между ними, так как речь каждого представляет его социальное сознание.

Джейн Остен постоянно заставляет своего читателя разгадывать словесные выражения душевных состояний в их разноплановой обусловленности, в их двойном значении — для контекста ситуации и для внутреннего психологического контекста.

Таким образом, во внешне непримечательном диалоге автор проникает в самую сущность чувств и мотивов, диктующих реплики персонажей, а, следовательно, и их поведение. В диалогической речи Остен всегда сочетает реальную обусловленность разговора данной ситуацией, его внешнюю детерминированность с невидимыми на поверхности мотивами каждого говорящего. Диалог Джейн Остен — это ключ к психологическому состоянию героев, главное средство психологической трактовки образов, а также иллюстрация того, что больше всего интересует и волнует автора в художественном воссоздании человеческой натуры — исследование психологии людей.

Двойная обусловленность диалогической речи Остен существенно отличает прямую речь ее героев от менее психологически насыщенной речи действующих лиц предшествовавшей и современной ей прозы.

Отражая действительность во всей ее сложности и противоречивости, Остен последовательно раскрывает драматизм жизни, выявляющийся в столкновениях противоположных интересов, желаний, целей людей. Глубокие переживания, эмоциональное напряжение отдельных персонажей воспроизводятся романисткой также в основном в диалогической речи. В ней наиболее ярко и концентрированно отражены диалектические процессы и противоречия в жизни действующих лиц, драматические конфликты, в которые они вступают.

Существенным является также то, что диалог имеет сюжетообразующее значение. Он являет собой систему событий. История характера, все основные пункты сюжета определяются именно в связи с их значением для развития характера. Диалог в произведениях Джейн Остен неизбежно представляет собой тот или иной структурный элемент сюжета, в диалоге и основная событийность романов писательницы.

«Гордость и предубеждение» открывается диалогом супругов Беннет, выполняющим роль экспозиции и завязки произведения. В продолжении романа в диалогической речи неоднократно осуществляется развитие действия (беседа Элизабет с Дарси в Пемберли, разговоры о побеге Лидии, объяснение Элизабет с мистером Коллинзом, Уикхемом, леди де Бёр и т. д.). Решающее столкновение противоположных характеров и жизненных воззрений героев, т. е. кульминация произведения, также наступает в диалоге — в насыщенном драматизмом объяснении Элизабет и Дарси в Розингсе. Развязка романа заключена в последнем диалоге героев, когда они, пройдя длинный путь заблуждений и утвердившись в своих нравственных принципах, окончательно выясняют свои отношения.

Процесс морального прозрения, духовного роста протагонистов, утверждение отстаиваемых автором нравственных идеалов происходит в большинстве случаев в объяснениях персонажей, лиц, придерживающихся резко противоположных взглядов на одни и те же вещи. Диалог, таким образом, становится главным двигателем сюжета, частью его структуры.

Диалог, количественно и функционально имеет для романа Остен первостепенное значение как языковой материал, особенно поддающийся наблюдению повествователя и как способ анализа характеристики людей, окружающих его. Романистка всматривается во внешние и внутренние пружины разговоров, в логику и обусловленность каждого из его мотивов. В механизме диалогов опосредованно вскрываются психология, социальные связи, особенности характера всех собеседников; в них отражаются противоречия и сложные диалектические процессы частной жизни героев. С помощью диалогической речи осуществляется сложная структура произведения, а следовательно, и реализация авторской идеи.

Герои Остен вырисовываются в разговоре о предмете своих умственных, деловых, бытовых интересов. Но писательница проникает за этот слой дальше, в самые глубинные темы, таящиеся за пределами объективных интересов. Речь персонажей Остен дана в психологической характерности, в ее внешней и внутренней детерминированности.

Рассмотрим пример.

Elizabeth listened in silence, but was not convinced. Their behaviour at the assembly had not been calculated to please in general; and with more quickness of observation and less pliancy of temper than her sister, and with a judgment, too, unassailed by any attention to herself, she was very little disposed to approve them — Элизабет выслушала ее молча, но в душе с ней не согласилась. Поведение сестер мистера Бингли на балу отнюдь не было рассчитано на всеобщее одобрение. Обладающая большей, чем Джейн, наблюдательностью, не столь добродушная и не связанная личным чувством, Элизабет не могла ими восторгаться.

Between him and Darcy there was a very steady friendship, in spite of a great opposition of character. ~ Bingley was endeared to Darcy by the easiness, openness, ductility of his temper, though no disposition could offer a greater contrast to his own, and though with his own he never appeared dissatisfied. On the strength of Darcy’s regard Bingley had the firmest reliance, and of his judgment the highest opinion. In understanding, Darcy was the superior. Bingley was by no means deficient, but Darcy was clever. He was at the same time haughty, reserved, and fastidious, and his manners, though well bred, were not inviting. In that respect his friend had greatly the advantage. Bingley was sure of being liked wherever he appeared; Darcy was continually giving offence — Несмотря на различие характеров, он был связан с Дарси теснейшей дружбой. Дарси ценил Бингли за его легкую, открытую и податливую натуру, хотя эти качества резко противоречили его собственному нраву, которым сам он отнюдь не был недоволен. Бингли вполне полагался на дружбу Дарси, весьма доверяя его суждениям, более глубоким, чем его собственные. Хотя Бингли вовсе не был недалеким человеком, но Дарси был по-настоящему умен. В то же время Дарси был горд, замкнут и ему было трудно угодить. Его манеры, хотя и свидетельствовали о хорошем воспитании, не слишком располагали к себе окружающих. В этом отношении его друг имел перед ним значительное преимущество. Где бы ни показался Бингли, он сразу вызывал к себе дружеские чувства. Дарси же постоянно всех от себя отталкивал.

The manner in which they spoke of the Meryton assembly was sufficiently characteristic. Bingley had never met with pleasanter people or prettier girls in his life; every body had been most kind and attentive to him, there had been no formality, no stiffness; he had soon felt acquainted with all the room; and as to Miss Bennet, he could not conceive an angel more beautiful. Darcy, on the contrary, had seen a collection of people in whom there was little beauty and no fashion, for none of whom he had felt the smallest interest, and from none received either attention or pleasure. Miss Bennet he acknowledged to be pretty, but she smiled too much — Отношение каждого к меритонскому балу было достаточно характерным. Бингли в жизни своей еще не встречал столь милого общества и таких очаровательных женщин; все были к нему добры и внимательны, он не ошущал никакой натянутости и вскоре близко сошелся со всеми, кто находился в зале. Что же касается мисс Беннет, то он не мог себе представить более прелестного ангела. Дарси, напротив, видел вокруг себя толпу людей довольно безобразных и совершенно безвкусных, к которым он не испытывал ни малейшего интереса и со стороны которых не замечал ни внимания, ни расположения. Он признавал, что мисс Беннет недурна собой, но находил, что она чересчур много улыбается.

Все абзацы данного отрывка состоят из нескольких сложных предложений, построенных в соответствии с нормами английского синтаксиса. Наблюдаются характерные для Остен распространенные предложения с прямым порядком слов. Возможно, что именно с целью усилить выразительность речи своих персонажей Остен широко применяет инверсию, хотя, с другой стороны, наличие инверсии, (например….Miss Bennet he acknowledged to be pretty (Он признавал, что мисс Беннет недурна собой)) можно также объяснить и еще не устоявшимся на начало 19 века синтаксисом, так как нормы языка ко времени написания романа «Гордость и предубеждение» еще не сложились.

Пунктуационная схема приведенного отрывка показывает, что, по сравнению с количеством всех используемых здесь знаков препинания, меньше всего Остен использует знак точки. Это может быть вызвано тем, что писательница широко употребляет несобственно-прямую речь, в которую незаметно вплетается речь косвенная, требующая употребления дополнительных знаков препинания.

Стилистический анализ приведенного отрывка также наглядно показывает, что Джейн Остен преимущественно использует нейтральные словосочетания, которые строятся и базируются, в большинстве случаев, на разговорной лексике, являющейся характерной для того периода времени, например: to be convinced, to please, to be disposed to approve smb., to be a fine lady, to be pleased, to be proud, to be conceited, to be handsome, to be educated, to have a fortune, to be in the habit of doing smth., to be entitled to do smth., to think well of smb., to be of a respectable family, to inherit property, to purchase an estate, to be provided with smth., to be doubtful, easiness of smb’s temper, to be anxious, to be established, to consider smth., to marry a man, etc. Тем не менее, язык романа также содержит словосочетания, присущие литературному стилю того времени, например: to entertain hopes of being admitted (надеяться на разрешение быть допущенным к кому-либо), to be more fortunate (быть несколько удачливее), to be in general circulation (стать известным многим), to have the advantage of ascertaining (посчастливилось увидеть), being unworthy to be compared to (не выдерживать никакого сравнения с кем-либо).

Анализ языка героев романа «Гордость и предубеждение» выделяет подавляющее количество словосочетаний, которые отвечают принятому в языковом коллективе времен Джейн Остен употреблению слов, грамматических конструкций, фразеологических оборотов и т. д.

Частое использование героями романа грамматических конструкций страдательного залога (was not convinced, had not been calculated, was very little dispose, had been educated, were entitle to think, was now provided with a good house, was tempted by an accidental recommendation, was pleased with the situation, was therefore established), неличных форм глагола (there had been no formality), употребление инфинитивных и модальных конструкций (calculated to please, disposed to approve, were entitled to think, intended to purchase, did not live to do it, leave to purchase, unwilling to preside, disposed to consider, recommendation to look, acknowledged to be pretty, allowed it to be so, pronounced her to be, authorised to think, more than they ought, could not conceive) и герундиальных оборотов (in the power of being agreeable, in the habit of spending more, in the habit of associating with people, anxious for his having an estate, sure of being liked), не только придает манере повествования дополнительные черты лаконизма и сжатости, но и относится к особенностям стиля писательницы.

С целью более точной передачи отношений, возникающих между действующими лицами, писательница использует глаголы, существительные, прилагательные, а также модальные глаголы, передающие чувства: had not been calculated to please, being proud and conceited, were very anxious, was pleased with, was satisfied with, appeared dissatisfied, had the firmest reliance, had the highest opinion, felt acquainted with all the room, felt the smallest interest, receive pleasure they admired her and liked her, felt authorised, commendation to think of smb., etc.

Таким образом, индивидуализация языка персонажей осуществляется писательницей не только с помощью передачи характерного для каждого говорящего содержания, идейного смысла высказываний. Она создается не всегда заметными для читателя средствами: тут играет роль лексический, словарный состав речи, ее синтаксическая и стилистическая структура, ее интонация.

Введение

м в речь действующего лица специфических для него особенностей, тех или иных излюбленных им словечек, манеры построения фразы, слов, связанных с его занятием или любимым времяпрепровождением, Остен достигает отчетливого звучания голосов героев, большой художественной конкретности.

Персонажи Остен в большой степени раскрывают свою натуру, в первую очередь, в присущих их речи лексических особенностях. В языке многих действующих лиц нередко даже одно слово, которое они неоднократно употребляют, обнаруживает их духовную сущность.

2.2 Речевая характеристика Джейн Беннет

Для создания образа Джейн Беннет — старшей сестры и подруги главной героини Элизабет — автор использует не только речь самой Джейн, но и ее размышления, описание ее переживаний. Н. М. Демурова отметила, что Джейн Остин отказалась от деления героев на злодеев, жертв и резонеров [10, с. 13], проявив тем самым реалистическое видение характеров. Это воплощено в романе на стилистическом уровне. Одним из новаторских приемов Дж. Остин исследователь называет употребление несобственно-прямой речи. Данный прием можно проследить на примере образа Джейн.

Так, например, при описании чувств девушки к Чарльзу Бингли, автор использует как прямую, так и непрямую речь:

When Jane and Elizabeth were alone, the former, who had been cautious in her praise of Mr. Bingley before, expressed to her sister just how very much she admired him.

Когда Джейн и Элизабет остались одни, Джейн, до того отзывавшаяся о мистере Бингли весьма сдержанно, призналась сестре, насколько он ей понравился.

«He is just what a young man ought to be,» said she, «sensible, good-humoured, lively; and I never saw such happy manners! — so much ease, with such perfect good breeding!»

— Он именно такой, каким должен быть молодой человек, — сказала она, — умный, добрый, веселый. И я никогда еще не видела подобных манер — столько свободы и вместе с тем как чувствуется хорошее воспитание!

Нередко Остен вообще исключает непосредственные диалоги из характеристики мисс Беннет, пользуясь только несобственно-прямой речью:

Jane pictured to herself a happy evening in the society of her two friends, and the attentions of her brother

Джейн рисовала в своем воображении счастливый вечер, который она проведет в обществе двух подруг, принимая знаки внимания со стороны мистера Бингли.

She accounted for it, however, by supposing that her last letter to her friend from Longbourn had by some accident been lost.

Джейн объяснила это тем, что ее письмо, отправленное подруге еще из Лонгборна, по какой-то причине затерялось.

She endeavoured to persuade herself that she did not regret it; but she could no longer be blind to Miss Bingley’s inattention.

Джейн пыталась уверить себя, что нисколько этим не огорчена, но уже не могла не замечать невнимания к себе его сестер.

В соответствии с данными примерами Джейн предстает перед читателем девушкой, способной к самовнушению и любящей мечтать.

Реплики Джейн свидетельствуют о ее любви к сестре и беспокойстве о ее судьбе:

«Good Heaven! can it be really so! Yet now I must believe you,» cried Jane. «My dear, dear Lizzy, I would-I do congratulate you-but are you certain? forgive the question-are you quite certain that you can be happy with him?»

— Боже милостивый! — воскликнула Джейн. — Неужели это могло случиться? И, однако, я должна тебе теперь верить. Лиззи, дорогая, я хотела бы, я была бы рада тебя искренне поздравить. Но ты уверена, — прости мне этот вопрос, — ты вполне убеждена, что будешь с ним счастлива?

Об этом свидетельствуют многочисленные вводные конструкции, представленные в примере: Good Heaven! My dear, dear Lizzy, I do congratulate you, прости мне этот вопрос.

Для речи героини в целом характерно обилие восклицательных конструкций, что свидетельствует о ее эмоциональности и активности:

«He is just what a young man ought to be,» said she, «sensible, good-humoured, lively; and I never saw such happy manners! — so much ease, with such perfect good breeding!»

- Он именно такой, каким должен быть молодой человек, — сказала она, — умный, добрый, веселый. И я никогда еще не видела подобных манер — столько свободы и вместе с тем как чувствуется хорошее воспитание!

«Oh, that my dear mother had more command over herself!»

- Как бы мне хотелось, чтобы наша дорогая мама умела лучше владеть собой!

Now I am quite happy!" said she, «for you will be as happy as myself.

— Теперь я по-настоящему счастлива! — сказала она. — Твоя жизнь будет такой же радостной, как и моя.

Таким образом, при создании образа Джейн Беннет автор использует различные приемы, среди которых широко представлена несобственно-прямая речь, а также выразительные и вводные конструкции.

2.3 Речевая характеристика Элизабет Беннет

Главная героиня романа предстает перед читателем, будучи уже сформировавшейся личностью. Никакой предыстории Элизабет Беннет Остен читателю не дает.

Элизабет не похожа на представительниц окружающего ее общества. Ее стремления не ограничиваются замужеством, несмотря на то, что являясь бесприданницей, с замужеством она могла бы получить определенный общественный статус.

Отсутствие приданого делало Элизабет неконкурентоспособной на так называемом «рынке невест». Также Элизабет не обладает достаточно привлекательной внешностью, что опять же, облегчило бы процесс замужества. Мать в своем разговоре с мистером Беннет отзывается об Элизабет не очень лестно:

Lizzy is not a bit better than the others; and I am sure she is not half so handsome as Jane, nor half so good-humoured as Lydia.

Лиззи ничуть не лучше других ваших дочерей. Я уверена, что она и вполовину не так красива, как Джейн, и гораздо менее добродушна, чем Лидия.

Отец отчасти соглашается с ней:

«They have none of them much to recommend them,» replied he; «they are all silly and ignorant like other girls; but Lizzy has something more of quickness than her sisters.»

Ни одна из моих дочек ничем особенно не примечательна, — ответил он. — Они столь же глупы и невежественны, как все другие девчонки в этом возрасте. Просто в Лиззи немножко больше толку, чем в ее сестрах.

Сама писательница воздерживается от характеристики героини, возможно, для того, чтобы создать полную достоверность восприятия героини глазами ее окружения.

Отсутствие привлекательности и приданого ставит Элизабет в определенные общественные рамки, и, на первый взгляд, кажется, что молодая девушка, находясь в подобном положении, должна принять любое поступившее предложение о браке. Но Элизабет выбивается из этого ряда.

Элизабет Беннет очень храбра для того положения в жизни, в которой она находится.

Сущность Элизабет Беннет показывается на первом посещении Росингс. Она, единственная из приглашенных в Росингс, не запугана.

Парк Росингс — поместье леди Катерин Де Бёр, которая является самой неприятной и властной женщиной. Она очень важна в обществе и является тетей господина Дарси. Все запуганы этой женщиной за исключением Элизабет, которая достаточно сильна в ее собственном уме и характере. Это демонстрирует огромную храбрость Элизабет, которая не будет волноваться по поводу мнения леди, имеющей возможность досадить какой-нибудь надежде на хороший брак. Элизабет Беннет бесстрашна и независима.

Показательными являются сцены разговоров в доме леди де Бёр.

«For heaven’s sake, madam, speak lower. What advantage can it be for you to offend Mr. Darcy? You will never recommend yourself to his friend by so doing!»

— Мама, ради бога, попытайтесь говорить тише. Для чего оскорблять мистера Дарси? Разве вы этим хорошо зарекомендуете себя перед его другом?

Характер Элизабет Беннет раскрывается постепенно через сложную систему отношений героини с ее родителями, сестрами, друзьями, с теми, кто желает ей счастья и ее недоброжелателями, наконец, с теми мужчинами, которые были соискателями ее руки. При всей безличности повествования авторское отношение к ней выражает себя уже в том, какие черты ее характера выделяются прежде всего: чувство юмора, живой, веселый нрав. Услышав первое, нелестное о ней мнение Дарси, Элизабет «told the story, however, with great spirit among her friends; for she had a lively, playful disposition which delighted in anything ridiculous». Здесь эпитеты lively (full of life and spirit), playful (full of fun, fond of play) к существительному disposition (one's nature or temper) выполняют характерологическую функцию. Их положительные коннотации являются косвенным подтверждением авторского одобрительного отношения к героине. В речевой партии Элизабет слова «смех, смеяться» действительно встречаются многократно. Она рассказывает о себе:

I dearly love a laugh… Follies and nonsense, whims and inconsistencies, do divert me, I own, and I laugh at them whenever I can

Я очень люблю смешное… Глупость и причуды, капризы и непоследовательность кажутся мне смешными, и, когда мне это удается, я над ними смеюсь.

Речь Элизабет Беннет отличается эмоциональностью и выразительностью, в ней нередко присутствуют восклицательные предложения. Особенно это уместно в отношении внутренней речи героини. Рассмотрим примеры.

Of neither Darcy nor Wickham could she think without feeling she had been blind, partial, prejudiced, absurd. «How despicably I have acted!» she cried; «I, who have prided myself on my discernment! I, who have valued myself on my abilities! who have often disdained the generous candour of my sister, and gratified my vanity in useless or blameable mistrust! How humiliating is this discovery! Yet, how just a humiliation! Had I been in love, I could not have been more wretchedly blind! But vanity, not love, has been my folly. Pleased with the preference of one, and offended by the neglect of the other, on the very beginning of our acquaintance, I have courted prepossession and ignorance, and driven reason away, where either were concerned. Till this moment I never knew myself.»

Она не могла думать о Дарси или об Уикхеме, не отдавая себе отчета в своей слепоте, предубежденности, несправедливости, глупости. — Как позорно я поступила! — воскликнула она. — Я, так гордившаяся своей проницательностью и так полагавшаяся на собственный здравый смысл! Так часто смеявшаяся над доброжелательством моей сестры и питавшая свое тщеславие столь постыдной и неоправданной неприязнью! Как унижает меня это открытие! И как справедливо я унижена! Если бы я даже влюбилась, я и тогда не оказалась бы столь слепой. Но тщеславие, а не любовь лишили меня зрения! Польщенная при первом знакомстве предпочтением одного человека и оскорбленная пренебрежением другого, я руководствовалась предрассудками и невежеством и гнала от себя разумные доводы, как только дело касалось любого из них! Вот когда мне довелось в себе разобраться!

«When my eyes were opened to his real character-Oh! had I known what I ought, what I dared to do! But I knew not-I was afraid of doing too much. Wretched, wretched mistake!»

— А ведь мне на него открыли глаза! Если бы я тогда знала, что я могла, нет, что я была обязана предпринять! Но я не понимала — боялась зайти слишком далеко. Страшная, непоправимая ошибка!

В речи Элизабет встречаются образные выражения, метафоры:

«Oh! no, my regret and compassion are all done away by seeing you so full of both.

— О нет, мои жалость и сочувствие улетучились, как только я увидела, насколько они переполняют тебя.

«In what an amiable light does this place him!» thought Elizabeth.

«В каком выгодном свете рисуют мистера Дарси эти слова!» — думала Элизабет.

Характеристикой языковой личности героини служит также не присущая другим персонажам пьесы высокая эмоциональность ее высказываний, их яркая экспрессивная окраска. На грамматическом уровне это выражается в активном использовании междометий — универсальной категории, основное содержание и функциональное назначение которой и заключается в передаче эмоций:

Oh, papa, what news-what news? — Ах, папа, что там такое? Есть новости?

Oh, Lydia! Ах, Лидия, Лидия!

Также мы можем наблюдать примеры риторических вопросов, также используемых для усиления выразительности речи героини:

Your ladyship wants Mr. Darcy to marry your daughter; but would my giving you the wished-for promise make their marriage at all more probable? Supposing him to be attached to me, would my refusing to accept his hand make him wish to bestow it on his cousin?

Вы, ваша светлость, желаете, чтобы мистер Дарси женился на вашей дочери? Но если бы я дала требуемое обещание, разве брак между ними стал более вероятным? Разве при его склонности ко мне я могла бы, отвергнув его руку и сердце, побудить мистера Дарси сделать предложение его кузине?

Внутренние монологи в романе Дж. Остен служат для передачи мыслей и чувств главной героини. В этом особенно показательны размышления героини об имении мистера Дарси. Многие исследователи отмечали, что красоты Пемберли, его размах, его величие глубоко взволновали героиню и резко изменили ее отношение к владельцу этих земель. Самой обаятельной и ё умной героине Остен приписывают расчетливость, чаще всего ссылаясь на ее же слова в ответ на вопрос сестры о возникновении ее чувства к Дарси: «It has been coming on so gradually, that I hardly know when it began. But I believe I must date it from my first seeing his beautiful grounds at Pemberley».

«Чувство росло во мне так постепенно, что я сама не могу сказать, когда оно возникло. Пожалуй, однако, началом можно считать тот день, когда я впервые увидела его восхитительное поместье в Дербишире…»

На первый взгляд, ответ Элизабет кажется шутливым, несколько ироническим комментарием к собственной, осознанной ею меркантильности. Этот вывод напрашивается сам собой, если учесть, что с первой и до последней страницы романа Джейн Остен раскрывает читателю образ девушки, которая не способна полюбить по-настоящему, если ее избранник не обладает высоким нравственным обликом.

2.4 Речевая характеристика Чарльза Бингли

Как и в случае с образом Джейн Беннет, для характеристики Чарльза Бингли Остен использует прием несобственно-прямой речи и здесь он проявляется наиболее ярко. Являясь одним из главных героев романа, Бингли на протяжении всего произведения прямо произносит только несколько достаточно невыразительных фраз, в то время как его характерные черты описываются автором посредством отображения его поступков и мыслей. Рассмотрим примеры.

Everybody said how well she looked; and Mr. Bingley thought her quite beautiful, and danced with her twice!

Все только и говорили, какая она красавица. Мистер Бингли назвал ее очаровательной и танцевал с ней два раза.

Mr. Bingley was unaffectedly civil in his answer, and forced his younger sister to be civil also, and say what the occasion required.

Бингли был искренне любезен в своих ответах, заставив быть вежливой и свою младшую сестру, которая произнесла все, что подобало при таких обстоятельствах.

В романе при создании образа Бингли автор использует различные приемы несобственно-прямой речи:

1) реально прозвучавшую речь героя в сочетании с его мыслями;

Bingley replied that he did, and made his congratulations.

Бингли ответил утвердительно и воспользовался случаем принести свои поздравления.

2) его высказывания и переживания во взаимодействии со словами и мыслями другого,

Bingley, she had likewise seen for an instant, and in that short period saw him looking both pleased and embarrassed.

На Бингли она тоже успела взглянуть лишь мельком, заметив при этом, что он выглядит счастливым и смущенным.

3) реакцию на речи не высказанные, а подразумеваемые,

He inquired in a friendly, though general way, after her family, and looked and spoke with the same good-humoured ease that he had ever done.

Бингли горячо расспрашивал о здоровье ее родных, никого, правда, не называя по имени. При этом он держался и разговаривал с добродушием и сердечностью, которые отличали его при встречах в Хартфордшире.

4) развернутый диалог

Bingley looked a little silly at this reflection, and said something of his concern at having been prevented by business.

Эти слова вызвали у Бингли некоторое замешательство, и в ответ он пробормотал что-то о задержавших его делах.

Используя лексические и синтаксические структуры, характерные для речи мистера Бингли, автор создает картину его душевного состояния:

Bingley was quite uncomfortable; his sisters declared that they were miserable.

Бингли был очень обеспокоен, а его сестры заявили, что чувствуют себя крайне несчастными.

but diffuseness and warmth remained for Bingley’s salutation. He was full of joy and attention.

Зато приветствие Бингли было пылким и многоречивым. Он был полон забот и восторга.

Таким образом, при создании речевого портрета мистера Бингли, Джейн Остин использует преимущественно прием несобственно-прямой речи, раскрывая с ее помощью внутренний мир героя. Органично вплетенная в ткань повествования несобственно-прямая речь высвечивает самые заветные мысли, чувства, надежды и помыслы героя, выполняя характерологическую, эмотивную и оценочную функции. Мастерское использование несобственно-прямой речи — свидетельство новаторства Джейн Остин в области стиля, ее выдающегося писательского дарования и высокой эстетической ценности произведения.

2.5 Речевая характеристика мистера Дарси

Как уже отмечалось, роман построен на речевых образах. В произведении отсутствуют прямые описания и авторские комментарии, поэтому герои романа остаются как бы вне поля критики, они предоставлены сами себе. Это самовыражение персонажей через речь становится главным достоинством произведения: оно дает нам представление о том, как говорили и вообще жили джентри почти два столетия назад. Класс английского мелкопоместного дворянства наиболее ярко обрисован в лице Кэтрин де Бёр и ее племянника, мистера Дарси. Гордость — это главная черта характера английского аристократа. В данном романе она как бы абсолютизируется в лице главных героев — Дарси и Элизабет, воплощавших собой, с одной стороны, гордость, с другой — предубеждение. Вот что пишет Джейн Остен о Дарси:

«Не was the proudest, most disagreeable man in the world…»

«Дарси был признан одним из самых заносчивых и неприятных людей на свете…»

Уикхэм, воспитавшийся в одном доме с Дарси, заметил как-то, что его гордость в нем была его лучшим другом: она, как ни одно другое чувство, делала его добродетельным человеком:

«It is wonderful«, replied Wickham, «for almost all his actions may be traced to pride: and pride has often been his best friend. It has connected him nearer with virtue than any other feeling«.

«Это и в самом деле странно, — подтвердил Уикхем. — Ведь почти все его поступки, так или иначе, объясняются гордостью. Гордость нередко была его лучшим советчиком. Из всех чувств она его больше всего приблизила к добродетели«.

Потом он объясняет, что имеется в виду — гордость становится добродетелью в Дарси, а это значит, что именно она делала его благородным и великодушным, давала ему возможность свободно раздавать деньги, быть гостеприимным, помогать и облегчать участь бедных. Это была гордость за свою семью и одновременно гордость сыновняя, к которой добавлялась и братская, делавшая его очень внимательным и любящим братом и надежным покровителем своей сестры. Из романа мы узнаем, откуда происходит эта неистребимая, столь живучая гордость, которая стала «знаком» аристократизма, Дарси сам говорит об этом: он всегда был эгоистом на деле, но не по существу «not in principle». Отец с детства позволял, поощрял и даже намеренно приучал своего ребенка заботиться только о себе и своей семье — больше ни о ком; более того: «to think meanly of all the rest of the world, to wish at least to think meanly of their sense and worth compared with my own. Such I was, from eight to eight-andtwenty» — «презрение ко всему остальному миру, готовность ни во что не ставить ум и заслуги других людей по сравнению с моими собственными. Таким я был от восьми до двадцати восьми лет«.

В изображении характера Остен ломает устойчивые литературные традиции. Автор показывает зависимость человеческой психики от материального положения и социальных законов, существующих в обществе.

Так, в романе «Гордость и предубеждение» процесс переосмысления собственных чувств, поступков способствует усмирению гордости героев, относительно мистера Дарси этот процесс сопровождается примирением с обществом. Снисхождение и терпимость к окружающему невежеству, бестактности, сосредоточенной в людях, становится самым мучительным и сложным испытанием для Дарси еще и потому, что он не умеет воспринимать окружающий мир с легкой долей иронии. В этом отношении он намного слабее по волевым качествам, чем Элизабет, чувство юмора которой примиряет ее со многими неприятными обстоятельствами.

Дарси воспринимает жизнь слишком серьезно, он не умеет шутить, поэтому излишне драматизирует события. Впоследствии героиня заражает его своим ироничным отношением к жизни, понимая, что для Дарси это самое оптимальное решение проблемы общения с окружающими. Максимально дозируя собственные шутки, Элизабет приобщает Дарси к окружающему миру, от которого его отдалило воспитание и образование.

Несмотря на свой ум, герой живет в рамках стереотипов, предложенных ему высшим обществом. Еще до знакомства с Элизабет Дарси предубежден против ее общества, предпочитая знакомую ему компанию. Это чувство базируется на мнении героя, что ни внешность, ни поведение мисс Беннет не соответствуют тому идеалу, который придумал для себя Дарси на основании сложившихся в обществе стереотипов:

Though he had detected with a critical eye more than one failure of perfect symmetry in her form, he was forced to acknowledge her figure to be light and pleasing; and in spite of his asserting that her manners were not those of the fashionable world, he was caught by their easy playfulness.

Несмотря на то, что своим придирчивым оком он обнаружил не одно отклонение от идеала в ее наружности, он все же был вынужден признать ее необыкновенно привлекательной. И хотя он утверждал, что поведение Элизабет отличается от принятого в светском обществе, оно подкупало его своей живой непосредственностью.

То есть благодаря принятым в обществе правилам поведения у Дарси заранее складывается предвзятое отношение к Элизабет, что свидетельствует о несамостоятельности мышления героя и его зависимости от мнения света. Под влиянием Элизабет в Дарси происходит процесс ломки стереотипов, вследствие чего меняется его характер.

Именно провинция становится тем место, которое содействует раскрытию лучших, глубинных свойств личности героев. Встреча в Памберли примиряет героев с недостатками друг друга. Она представляется нам кульминационной сценой в развязке интриги. Элизабет должна была увидеть поместье Дарси, обстановку, комнаты, интерьер которых снова доказывает общность вкусов героев. Должна была услышать лестные отзывы о хозяине дома от надежного и незаинтересованного источника, которым стала экономка, знавшая его с малых лет. Увидев Дарси на его земле, Элизабет почувствовала изменившуюся манеру в его поведении. Все это способствовало новому восприятию героиней Дарси: она поняла, что его сословная гордость является результатом духовного одиночества, скрытности и смущения, защитной маской от окружающих. Элизабет убедилась, что внешние проявления гордости, причинившие ей боль, могут быть смягчены иным поведением радушного хозяина. В свою очередь, Дарси, увидев героиню в обществе презентабельных родственников Гардинеров, общение с которыми не умаляло его чести и достоинства и даже наоборот доставляло радость, нашел в себе силы преодолеть свою гордость.

Самохарактеристика героев содержится в прямой диалогической речи. Дарси в разговоре с Элизабет (гл. XI) называет основные черты своего характера: он недостаточно мягок, не умеет забывать пороки и глупость окружающих, не способен расчувствоваться и обидчив.

«I have made no such pretension. I have faults enough, but they are not, I hope, of understanding. My temper I dare not vouch for. It is, I believe, too little yielding-certainly too little for the convenience of the world. I cannot forget the follies and vices of others so soon as I ought, nor their offenses against myself. My feelings are not puffed about with every attempt to move them. My temper would perhaps be called resentful. My good opinion once lost, is lost forever.»

Слабостей у меня достаточно. Я только надеюсь, что от них избавлен мой ум. А вот за нрав свой я бы не поручился. Возможно, я недостаточно мягок — во всяком случае, с точки зрения удобства тех, кто меня окружает. Я не умею забывать глупость и пороки ближних так быстро, как следовало бы, так же, как и нанесенные мне обиды. Я не способен расчувствоваться, как только меня захотят растрогать. Меня, вероятно, можно назвать обидчивым. Если кто-нибудь лишается моего уважения, то уже навсегда.

Первое его высказывание носило высокомерно — презрительный оттенок: «I am in no humor of present to give consequence to young ladies who are slighted by other men». Позднее, в минуты первого признания, сначала уверенный в ее согласии, затем ошеломленный ее отказом, он прямо говорит обо всех своих опасениях, касающихся их возможного союза:

These bitter accusations might have been suppressed, had I, with greater policy, concealed my struggles, and flattered you into the belief of my being impelled by unqualified, unalloyed inclination; by reason, by reflection, by everything. But disguise of every sort is my abhorrence… Could you expect me to rejoice in the inferiority of your connections? To congratulate myself on the hope of relations, whose condition in life is so decidedly beneath my own?

Не мог ли я избежать столь тяжких обвинений, если бы предусмотрительно от вас это скрыл? Если бы я вам польстил, заверив в своей всепоглощающей страсти, которую бы не омрачали противоречия, доводы рассудка или светские условности?

В его речи бессоюзное перечисление однородных предложных дополнений (by reason, by reflection, by everything), употребление условного и сослагательного наклонений (might have been suppressed, had I concealed, could you expect), параллельная конструкция в двух следующих одно за другим вопросительных предложениях (Could you expect me to rejoice… To congratulate myself…) создают эффект нарастания, благодаря которому находят свое выражение его обида и раздражение.

Одной «гранью» языковой личности мистера Дарси является его способность и стремление к эстетизации речевых поступков. Это качество свойственно герою в значительной степени, что выражается в употреблении фразеологизмов, крылатых, а также в активном употреблении разнообразных изобразительно-выразительных средств: эпитетов, метафор, сравнений и т. д.

«I am afraid you have been long desiring my absence, nor have I anything to plead in excuse of my stay, but real, though unavailing concern. Would to Heaven that anything could be either said or done on my part that might offer consolation to such distress! But I will not torment you with vain wishes, which may seem purposely to ask for your thanks. This unfortunate affair will, I fear, prevent my sister’s having the pleasure of seeing you at Pemberley to-day.»

— Вы, должно быть, давно ждете моего ухода. Мне нечем оправдать свою медлительность, разве лишь искренним, хоть и бесплодным сочувствием. Боже, если бы только я мог что-то сделать или высказать для смягчения вашего горя! Но для чего надоедать вам пустыми пожеланиями, как будто добиваясь благодарности?. Боюсь, это печальное событие лишит мою сестру удовольствия видеть вас сегодня в Пемберли?

«You are too generous to trifle with me. If your feelings are still what they were last April, tell me so at once. My affections and wishes are unchanged, but one word from you will silence me on this subject for ever.»

— Вы слишком великодушны, чтобы играть моим сердцем Если ваше отношение ко мне с тех пор, как мы с вами разговаривали в апреле, не изменилось, скажите сразу. Мои чувства и все мои помыслы неизменны. Но вам достаточно произнести слово, и я больше не заговорю о них никогда.

Such I was, from eight to eight and twenty; and such I might still have been but for you, dearest, loveliest Elizabeth!

Таким я был от восьми до двадцати восьми лет. И таким бы я оставался до сих пор, если бы не вы, мой чудеснейший, мой дорогой друг Элизабет!

Любовь Дарси составляет, пожалуй, главную психологическую загадку этого романа. В его чувстве нет ничего рассудочного, хотя он человек, несомненно, рассудительный и проницательный. Как он сам впервые говорит о своей любви:

In vain have I struggled. It will not do. My feelings will not be repressed. You must allow me to tell you how ardently I admire and love you

— Вся моя борьба была тщетной! Ничего не выходит. Я не в силах справиться со своим чувством. Знайте же, что я вами бесконечно очарован и что я вас люблю!

Путь Дарси навстречу Элизабет — это путь избавления от предубеждений и высокомерия, от тщеславия, гордыни и самоуверенности к резко самокритической оценке своего характера:

I have been a selfish being all my life, in practice, though not in principle… I was spoiled by my parents, who, though good themselves… allowed, encouraged, almost taught me to be selfish and overbearing, to care for none beyond my own family circle, to think meanly of all the rest of the world, to wish at least to think meanly of their sense and worth compared with my own… You taught me a lesson, hard indeed at first, but most advantageous.

Всю жизнь я был эгоистом если не по образу мыслей, то, во всяком случае, в поступках. Будучи, на свою беду, единственным сыном (а в течение многих лет — и единственным ребенком), я был испорчен моими излишне великодушными родителями (мой отец был особенно добрым и отзывчивым человеком). Они допускали, одобряли, почти воспитывали во мне эгоизм и властность, пренебрежение ко всем, кто находился за пределами нашего семейного круга, презрение ко всему остальному миру, готовность ни во что не ставить ум и заслуги других людей по сравнению с моими собственными. Вы преподали мне урок, который поначалу показался мне, правда, горьким, но на самом деле был необыкновенно полезным.

В этом разговоре с Элизабет звучит его самооценка. Повтор слова selfish, выделение курсивом слов right, child, wish, параллельные конструкции (I was taught, I was given, I was spoiled) и перечисления выдают его взволнованное, исповедальное настроение, его благодарность Элизабет, любовь к которой сделала его другим.

Индивидуализация языка персонажей осуществляется писательницей не только с помощью передачи характерного для каждого говорящего содержания, идейного смысла высказываний. Она создается с помощью различных средств: лексического, словарного состава речи, ее синтаксической и стилистической структуры, интонации, введением в речь действующего лица специфических для него особенностей и пр.

Персонажи Остен в большой степени раскрывают свою натуру, в первую очередь, в присущих их речи лексических особенностях. В языке многих действующих лиц нередко даже одно слово, которое они неоднократно употребляют, обнаруживает их духовную сущность.

Роман построен на речевых образах. В произведении отсутствуют прямые описания и авторские комментарии, поэтому герои романа остаются как бы вне поля критики, они предоставлены сами себе. Это самовыражение персонажей через речь становится главным достоинством произведения: оно дает нам представление о том, как говорили и вообще жили люди почти два столетия назад.

Заключение

Данная работа была посвящена изучению речевых характеристик героев романа Джейн Остен «Гордость и предубеждение». В ходе написания были сделаны следующие выводы.

Изучение языковой личности персонажа невозможно без учёта всей парадигмы его речевых характеристик, так как они базируются на дискурсивных характеристиках коммуниканта и являются основным средством выражения прагматического потенциала художественного литературного произведения. Наличие речевых характеристик персонажей является ключевым в создании художественных образов как самим автором, так и в дальнейшем интерпретирующим дискурс читателем. Языковые средства, выбранные и использованные автором для вербального поведения персонажа художественного произведения, являются важнейшими для описания языковой личности литературного героя.

Значительную роль в организации и продуцировании высказывания играет и индивидуальный компонент личности, который обусловлен неповторимостью каждой языковой личности. Речевой портрет персонажа включает отражённые в речи основные концепты картины мира, маркирующие время и пространство бытия героя, социальные аспекты, его индивидуальную манеру выражать свои мысли посредством определённых коммуникативных стратегий и их лексического оформления и т. д. Языковые особенности речи персонажа и эмоционально-экспрессивная окраска, содержащаяся в речевых партиях, репрезентируют отношение персонажа к миру, его душевное состояние, дают представление о его установках и ценностях, целях общества, в котором он живёт.

Индивидуализация языка персонажей осуществляется писательницей не только с помощью передачи характерного для каждого говорящего содержания, идейного смысла высказываний. Она создается не всегда заметными для читателя средствами: тут играет роль лексический, словарный состав речи, ее синтаксическая и стилистическая структура, ее интонация.

Введение

м в речь действующего лица специфических для него особенностей, тех или иных излюбленных им словечек, манеры построения фразы, слов, связанных с его занятием или любимым времяпрепровождением, Остен достигает отчетливого звучания голосов героев, большой художественной конкретности.

Персонажи Остен в большой степени раскрывают свою натуру, в первую очередь, в присущих их речи лексических особенностях. В языке многих действующих лиц нередко даже одно слово, которое они неоднократно употребляют, обнаруживает их духовную сущность.

Для создания образа Джейн Беннет — старшей сестры и подруги главной героини Элизабет — автор использует не только речь самой Джейн, но и ее размышления, описание ее переживаний, рисуя с их помощью образ впечатлительной, мечтательной, заботливой и чуткой юной женщины.

Элизабет Беннет представлена автором яркой и непохожей на других девушкой. Ее стремления не ограничиваются замужеством, несмотря на то, что являясь бесприданницей, с замужеством она могла бы получить определенный общественный статус. Для описания ее образа Остен использует речь героини, в которой имеют место различные восклицательные конструкции, риторические вопросы, междометия, размышления, самохарактеристика и пр.

При создании речевого портрета мистера Бингли Джейн Остен использует преимущественно прием несобственно-прямой речи, раскрывая с ее помощью внутренний мир героя. Органично вплетенная в ткань повествования несобственно-прямая речь высвечивает самые заветные мысли, чувства, надежды и помыслы героя, выполняя характерологическую, эмотивную и оценочную функции. Мастерское использование несобственно-прямой речи — свидетельство новаторства писательникцы в области стиля, ее выдающегося писательского дарования и высокой эстетической ценности произведения описываются автором посредством отображения поступков и мыслей героя.

В произведении отсутствуют прямые описания и авторские комментарии, поэтому герои романа остаются как бы вне поля критики, они предоставлены сами себе. Это самовыражение персонажей через речь становится главным достоинством произведения: оно дает нам представление о том, как говорили и вообще жили люди почти два столетия назад. Выразительные, наполненные различными стилистическими фигурами фразы мистера Дарси характеризуют его аристократическую личность, позволяют продемонстрировать его ум и описать его чувства.

Список использованных источников

1. Байбулатова Е. Н. Лексическая структура текста и проблема языковой личности (на материале романа Ф. М. Достоевского «Идиот»): дисс… канд. филол. наук. — СПб., 1998. — 155 с.

2. Выготский Л. С. Мышление и речь. — М.: Лабиринт, 2009. — 352 с.

3. Гениева Е. Ю. Джейн Остен: библиогр. указ. — М.: Книга, 1986. — 88 с.

4. Гениева Е. Ю. Чудо Джейн Остен // Остен Дж. Леди Сьюзен; Уотсоны; Сэндитон: Романы. — М., 2004.

5. Гинзбург Л. Я. О литературном герое. — М.: УРСС, 2009. — 219 с.

6. Ерофеева Н. В., Тимошенко Ю. В. «Женский мир» Джейн Остен // Проблемы истории, филологии, культуры. — 2008. — № 19. — С. 125−134.

7. История западноевропейской литературы. XIX век // Англия: учебное пособие для студентов филологических факультетов высших учебных заведений / Сидорченко Л. В. и др. — СПб.: СПбГУ, 2004. — 542 с.

8. Красных В. В. Этнопсихолингвистика и лингвокультурология. — М.: Гнозис, 2002.-284 с.

9. Кудряшова О. М. Художественное воплощение концепта «гордость» в романах Джейн Остен: дис. … канд. филолог. наук. — М., 2007. — 202 с.

10. Локтионова В. Г. «Субъект речи» в прагмалингвистическом анализе жанровой языковой деятельности // Языковая личность: речевая деятельность: Тез. докл. науч. конф. Волгоград, 6−8 окт. 1998 г. / ВГПУ. — Волгоград: Перемена, 1998. — С. 52−54.

11. Маршак И. С. От переводчика на русский язык романа «Гордость и предубеждение» // [Электронный ресурс] - Режим доступа: http://www.apropospage.ru/osten/marshak.html

12. Маслова В. А. Homo lingualis в культуре. — М.: Гнозис, 2007. — 320 с.

13. Менькова Н. Н. Языковая личность писателя как источник речевых характеристик персонажей: По материалам Б. Акунина: дисс… канд. филол. наук. — Москва, 2005. — 175 с.

14. Набоков В. Лекции по зарубежной литературе. — - М.: Независимая газета, 1998. — 512 с.

15. Остен Дж. Гордость и предубеждение // Austen J. Pride and prejudice. Параллельный перевод [Электронный ресурс] - Режим доступа: file:///C:/DOCUME~1/Admin/LOCALS~1/Temp/Gordost-i-predubezhdenie.html

16. Палий А. А., Репп Ю. Г. Виды и функции интертекстуальных включений в романе Джейн Остин «Мэнсфилд Парк» // Гуманитар. знание. Сер. Преемственность. — Омск, 2006. — Вып. 9. — С. 33−37.

17. Палий А. А. Основные черты поэтики Джейн Остин и ценностные характеристики ее произведений. — Омск: Изд-во ОмГПУ, 2003. — 211 с.

18. Палий А. А. Стилистические средства раскрытия характеров в романе Джейн Остин «Гордость и предубеждение» // Вестн. Ленингр. гос. ун-та им. А. С. Пушкина. — 2008. — № 2 (10). — С. 119−136.

19. Повзун Е. Стилистические приемы в романах Джейн Остен «Гордость и предубеждение» и «Нортенгерское аббатство» // Women in Literature: актуальные проблемы изучения англоязычной женской литературы: междунар. сб. науч. ст. № 2 / ред.: А. М. Бутырчик, Н. С. Поваляева, В. В. Халипов; отв. ред. Н. С. Поваляева. — Минск: РИВШ БГУ, 2005. — С. 35−44.

20. Повзун Е. В. Черты романтизма и реализма в романе Джейн Остен «Гордость и предубеждение» // Веснік БДУ. Серыя 4, Філалогія. Журналістыка. Педагогіка. — 2006. — № 1. — С. 29−33.

21. Прохоров Ю. Е. Действительность. Текст. Дискурс. — М.: Флинта: Наука, 2004. — 224 с.

22. Прусакова Т. Н. Повседневная жизнь англичан на страницах романов Джейн Остин // Лингвистика и межкультурная коммуникация: теор. основания и коммуникативныепрактики: [сб. ст. и материалов] / Гос. образоват. учреждение высш. проф. образования «Липец. гос. пед. ун-т»; [под ред. О. В. Воробьевой, С.И. Данковцева]. — Липецк: Липецкий гос. пед. ун-тет, 2008. — С. 108−120.

23. Прусакова Т. Н. Язык Джейн Остин как зеркало английского общества конца XVIII начала XIX века // Лингвистика и межкультурная коммуникация: теор. основания и коммуникативные практики: [сб. ст. и материалов] / Гос. образоват. учреждение высш. проф. образования «Липец. гос. пед. ун-т»; [под ред. О. В. Воробьевой, С.И. Данковцева]. — Липецк: Липецкий гос. пед. ун-т, 2008. — С. 37−51.

24. Сайт о Джейн Остен http://jane-austen.ru/

25. Салмина Л. М. Специфика снобистского дискурса (на материале произведений Д. Донцовой) // Русская и сопоставительная филология. — Казань: Казан, гос. ун-т, 2005. — С. 118−123.

26. Скибина О. М. Прямая речь как способ выражения авторского сознания в повествовании Л. П. Чехова // Чеховские чтения в Твери. — Тверь, 1999. — С. 114−124.

27. Трещалина И. В. Языковая личность персонажа в прозе А. А. Чехова конца 80х — начала 90х годов (лексико-семантический аспект): дисс… канд. филол. наук. Тверь, 1998. -167 с.