Вступление в войну

Россия была союзницей Сербии, и 18 июля она объявила всеобщую мобилизацию. Это решение Николай ІІ принял под давлением министра иностранных дел С. Д. Сазонова и начальника Генштаба Н. Н. Янушкевича.

Первоначально царь подписал приказ о всеобщей мобилизации ещё 29 июня, но в последний момент задержал его рассылку. Николай 2 получил телеграмму императора Вильгельма 2 с обещанием добиваться соглашения между Россией и Австро-Венгрией.

На 19 июля Сазонов добился у царя аудиенции. Он условился с Янушкевичем, что в случаи положительного решения вопроса о мобилизации позвонит ему прямо из Петергофского дворца. Тот сразу отдаст приказ о мобилизации всем военным округам. «После этого, — заверил Янушкевич, — я уйду из дома, сломаю телефон, вообще сделаю так, чтобы меня уже нельзя было разыскать для новой отмены общей мобилизации"1. Когда согласие царя было получено, Сазонов сообщил об этом Янушкевичу и добавил: «Теперь вы можете сломать свой телефон».

Германия потребовала от России отменить мобилизацию. Получив отказ, немцы вечером 19 июля объявили войну России, на чьей стороне выступили Франция и Англия.

Первоначально почти все участники войны надеялись, что боевые действия продлятся всего несколько месяцев. В манифесте Николая ІІ о войне с Германией говорилось: «В грозный час испытаний да будут забыты внутренние распри. Да укрепится ещё теснее единение царя с его народом и да отразит Россия, поднявшаяся как один человек, дерзкий натиск врага». Либеральная оппозиция такое единение поддержала. Почти все депутаты Думы проголосовали за военные кредиты. Воздержались только социалисты.

Значительная часть населения встретила войну с энтузиазмом, совсем не предвидя грядущие многолетние тяготы. 20 июля на Дворцовой площади Петербурга в присутствии огромной толпы царь поклялся на Евангелии и иконе вести войну до тех пор, пока ни одного неприятеля не останется на русской земле.

Однако патриотический подъём порой принимал уродливые формы. В Петербурге толпа, среди которой были и студенты, громила здание немецкого посольства, била стёкла в магазинах и фирмах, принадлежащих немцам. Власть начала кампанию против так называемого «немецкого засилья». Правительство получило полномочия ликвидировать торговые и промышленные предприятия выходцев из Германии. Подлежали изъятию в пользу государства земли колонистов и помещиков немецкого происхождения. Этими землями после победы предполагалось наделить фронтовиков.

Подобные мероприятия подогревали антинемецкие настроения в массах. Однако большинство крестьян были плохо осведомлены о причинах и целях войны. Генерал А. А. Брусилов вспоминал: «Даже после объявления войны, прибывшие из внутренних областей России пополнения, совершенно не понимали, какая это война свалилась им на голову — как будто бы ни с того ни с сего. Сколько раз спрашивал я в окопах, из-за чего мы воюем, и всегда неизбежно получал ответ, что какой-то там эрц-герц-перц с женой были кем-то убиты, а потому австрияки хотели обидеть сербов. Но кто же такие сербы — не знал почти никто, что такое славяне — было совершенно неизвестно».