«Ионыч», «Чёрный монах» и «Учитель словесности»

Рассказ «Учитель словесности».

Первая часть этого рассказа была опубликована ещё в 1889 году. Тогда лишь одно заглавие произведения — «Обыватели» — настораживало и могло дать основание чуткому читателю усомниться в истинности обретённого героем счастья. Но сам герой — учитель Никитин — был полон радостного ощущения безмятежного счастья. Прекрасной казалась ему невеста, редким, необычным представлялся её дом.

«…и дом и сад при доме, и вечерний чай, и плетёные стулья, и старая нянька, и даже слово „хамство“, которое любил часто произносить старик». 6].

Я думаю, что этот рассказ, его название и содержание превосходно отражают те противоречивые чувства и убеждения писателя в конце восьмидесятых годов, о которых упомянуто в начале работы.

В 1894 году вторая глава начиналась рассказом о тех же радостных переживаниях героя.

«Я думал: как расцвела, как поэтически красиво сложилась моя жизнь! Два года назад я был ещё студентом, жил в дешёвых номерах на Неглинной, без денег, без родных и как, казалось мне тогда, без бедующего. Теперь же я — учитель гимназии в одном из лучших губернских городов, обеспечен, любим, избалован». 7].

Свой собственный двух этажный дом, полученный в приданое, двадцать тысяч денег, также принесённых счастливым браком, домовитая, разумная жена, которая хлопотливо вьёт гнездо, — всё наполняет Никитина ощущением счастья. Он не устаёт радоваться, глядя на свою жену.

В том же 1894 г. рассказ под заглавием «Учитель словесности» вошел в сборник «Повести и рассказы». Чехов снял посвящение, переменил в тексте первой главы фамилию отца героини Шидловский на Шелестов, сократил характеристику Вари. Остальная правка выразилась в отдельных стилистических, лексических и грамматических заменах. В тексте второй главы Чехов сделал несколько вставок, которые раскрывают нарастающее у Никитина недовольство собой и раздражение окружающим.

Мне кажется, чтобы нарисовать правдивую «сельскую идиллию» или как говорит Г. П. Бердников, пасторальную идиллию, Чехов совершенно не скупится на краски. Но так же Бердников говорит: «Это нужно Чехову теперь лишь для того, чтобы ярче показывать прозрение героя, когда он приходит к пониманию истинной цены мещанского счастья…» [8] Но я с этим не совсем согласен.

Я думаю, что «пасторальная идиллия», созданная Чеховым в этом рассказе, позволяет читателю эмоционально «приблизиться» к герою, понять и в последствии больше разобраться в его поступках. Чеховский «Учитель словесности» глубоко разочаровывается в том, что принято называть личным счастьем. Он мечтает о «забвении самого себя», стремится к иной жизни, которая «не в ладу с покоем и личным счастьем».

Мне кажется, что Никитин, как опускающийся человек, начинает сознавать пошлость и пресность собственной жизни. Это чувство накапливается в нём незаметно и постепенно, но вырывается внезапно от незначительного внешнего толчка. Проснувшееся самосознание открывает герою глаза на себя, на свою деятельность, на своё окружение.

В чиновнике, сытом «существователе» пробуждается, уснувший было, человек, которого тянет другой — широкий, не уютный мир, где люди страдают и борются, забывая о себе и личном счастье, ощущения которого так однообразны. Отвращение к мещанскому строю жизни вызывает мысли о необходимости коренных перемен. Не зря Чехов заканчивает рассказ такими словами героя: «Бежать отсюда, бежать сегодня же, иначе я сойду с ума!».