Художественное представление праведного и греховного начал в прозе Веры Галактионовой: образные и жанровые аспекты

Актуальность избранной проблематики состоит в двух основных взаимосвязанных позициях. Во-первых, насущной задачей науки о русской литературе является осмысление единства ее развития (в соотнесенности с литературой русскоязычной). Расширительного понимания в данной связи заслуживает такое положение: «.Речь идет о постоянстве сердечных привязанностей, единой системе духовно-нравственных ценностей» (Сосновский, 2003: 166). Новейшие произведения, включая прозу В. Галактионовой, в этом аспекте могут свидетельствовать о принципиальной преемственности. Вторая актуализирующая позиция — непрестанный поиск новых подтверждений целостности, характерный для науки о литературе и науки вообще. Общенаучный поиск может конкретизироваться определенным образом: «Так вот — о сердцевине, о центростремительных силах авторской мысли. Главная черта народной культуры — целостность. От нее и лад» (Сосновский, 2003: 166). Столь изначальные сущности, как праведное и греховное (грех, грешное), в их художественном бытии могут значительно расширить представления о целостности. С учетом этого даются условные, рабочие толкования: художественное представление праведного и греховного начал — система репрезентации поступков, помыслов, соответственно согласных с православными канонами или же, наоборот, нарушающих их. Причем учитывается сложная связь между соответствующими началами, которая побуждает исследователей приводить неочевидные и глубоко верные обобщения — «А когда умножился грех, стала преобладать благодать» (Рим.5,20) и выявлять принципиальные для филологии тенденции: «Все творцы русской литературы мучились этими же, и подобными им, вопросами, сопрягая их с думой о судьбе России» (Дунаев, т.1−2, 2001: 724).

Оговорим также понимание жанровых и образных аспектов, в которых раскрывается «поэтика как система рабочих принципов какого-либо автора.» (Аверинцев, 2004: 7) в ее связи со стилем. Жанр определяется как исторически закономерное обобщение устойчивой эстетической формы и системы литературных приемов, которой в условии «размывания границ» (Соколова, 2003: 180) свойственна определенная динамика. В понимании литературного образа акцентируем ту взаимосвязь между индивидуализацией и обобщением, которую наиболее емко раскрывает динамичная концепция В. Кожинова. Это мотивировано как онтологией прозы, так и спецификой избранного объекта: «Как же создается образ. где же источник художественное ги, энергия, создающая образ? Суть дела заключается именно в индивидуализированное&trade-. Изображая что-либо, прозаик стремится как можно решительнее преодолеть обобщенность слова, заставить его выражать предельно узкое, особенное значение. Художественная проза как бы идет на штурм обобщенности.» (Кожинов, 1963: 358).

Степень изученности избранной проблематики определяется направленностью литературоведческих поисков на три основных аспекта художественной системы: на аспект тождеств-различий, прежде всего в представлении идентичностина аспект жанровых трансформаций, особенно в значимой для материала традиции Ф. Достоевского (Тучина, 2010: 158) (и на аспект связи между мотивами), а также их отношений с концептами, благодаря-которым художественное познание обладает особыми возможностями, недоступными другим когнитивным познаниям (Кузнецова, 2010: 77−86). Примечательно, что именно в прозе вышеотмеченный «штурм обобщенности» благоприятствует органическим взаимосвязям «вымышленно-художественного» (М. Бахтин) и документально-достоверного начал. Названные органические взаимосвязи, хорошо изученные на различном материале (от «Истории села Горюхина» А. Пушкина, «Войны и мира» J1. Толстого, «Тихого Дона» М. Шолохова вплоть до недавних повестей Б. Екимова, А. Варламова, Н. Ключаревой, 3. Прилепина), способствуют и более полному раскрытию исследуемого взаимодействия.

Цель исследования — выявить систему художественного представления праведного и греховного начал в произведениях В. Галактионовой.

Целью определены основные задачи работы:

1. Конкретизировать указанное представление в соотносительных художественных мотивах праведности, греха, а также их взаимообусловленность.

2. Охарактеризовать связь праведности, греха с иными мотивами (борьбы, самоубийства, христианской любви и др.).

3. Установить жанровую специфику представления исследуемых начал, прежде всего в плане притчевых элементов.

4. Определить художественно-стилевое своеобразие в реализации рассматриваемых мотивов.

Объект анализа — проза В. Галактионовой, рассматриваемая в контексте публицистики писателя.

Предмет исследования — элементы и система художественного представления праведного и греховного начал в избранном объектно-проблемном пространстве.

Выбор материала, обусловленный требованиями новизны и системности, конкретизирован привлечением следующих произведений: романа «Спящие от печали» (2010 г.), а также более ранних романов «На острове Буяне», «5/4 накануне тишины», повести «Со всеми последующими остановками» и прозы «малых форм», прежде всего сказов. (В иллюстративных фрагментах при необходимости выделяются контексты, представляющие исследуемые начала).

На защиту вынесены следующие основные положения:

1. Для представления праведного и греховного начал в прозе В. Галактионовой значим более широкий контекст внутриличностных конфликтов. Представление этих начал определяется категориями христоцентризма, национальной духовности (национального культурного пространства в особом смысле этого наименования) и с жанрово-образной мотивацией в системе художественного целого. Для исследуемых начал принципиален авторский подход к многогранности, мотивирующий недостаточность разума и необходимость промысла Божия, а также стремления прозреть его.

2. Для рассмотренных произведений значима специфика образной мотивации исследуемых начал. Ему служит развертывание объяснения по трем основным аспектам: индивидуально-личностному и обобщающе-размышляющему в процессе изложения конкретного содержания явления (познавательный, аспект), его оценки близкими и со стороны, автором и читателем (аксиологический аспект) и эстетически-творческому (постепенное рождение множественных аспектов смысла и выдвижение на первый план внутреннего). Для сущности произведений В. Галактионовой оказывается значимо то творческое усилие по преодолению хаоса, которое составляет его основу и природу. Так подтверждается положение теории автора о нем как субъекте художественной деятельности, которая является одним из высших проявлений предметной деятельности человека.

3. Анализ жанрово-образных систем в прозе В. Галактионовой позволяет отметить определенное своеобразие их связи с праведным и греховным началами. В жанровом аспекте принципиальны, во-первых, эссеизация и, во-вторых, притча и ее элементы, которые представлены в большинстве привлеченных произведений.

Борьба созидания и деструкции, явленная столкновением праведного и греховного начал в жанровом пространстве, с неизбежностью определяется и в образах. Особенно характерны в этом плане определенные мотивы — прежде всего мотив самоубийства в показательных текстах различных жанров. Это объяснимо в традиции «православно-литературной» интерпретации творчества Галактионовой. Наиболее обобщенно самоубийство как грех раскрывается в романе «На острове Буяне». Явленность мотива представляет его особую, упреждающую роль через фабулу и сюжет. Вечная истина о греховной сущности самоубийства упреждает его в реальности, как бы ни был страшен крестный путь героя, сколь бы ни был силен искус уйти от мучений вопреки православному канону, вспять нравственной максиме.

4. Диалогичность, исключительно характерная для художественного мышления В. Галактионовой, раскрывает глубоко специфичную многомерную связь между неизбежностью греха и необходимостью покаяния, искупления, что пластично явлено в диалогах. В такой диалогичности обобщаются как беседы между персонажами, так и обращенность автора к читателю. Сложную связь между неизбежностью греха и необходимостью покаяния дополняет своеобычное раскрытие этой сложности. А именно — соотнесенность самоубийства с общей греховностью человека, которая спасительно преодолевается через искупление и покаяние, тем самым намечая путь от греха к праведности.

Методологией исследования служит системный подход, нацеленный на связь между художественной целостностью и духовными началамипри этом учитывается религиозная парадигма в литературоведении, принципиальная как для филологии последнего десятилетия, так и для науковедения (Бакшин, 2010: 196−198- Польское, 2010: 93−101). Она позволяет раскрыть взаимодо-полнимые грани религиозных и светских начал, как происходит, например, в работах протоиерея А. Шаргунова (Шаргунов, 2010: 228−231), в частности, в его размышлениях о любви и толерантности.

Основной метод работы — анализ художественных мотивов. При этом, в связи с методологией, определяется целостность мотивов в тексте с учетом их языковой явленности, тем более что внимание к языку мотивировано современными духовными, общефилологическими и общенаучными доминантами (Шахбазян, 2010: 57−63).

Научная новизна работы определяется двумя основными результатами. Во-первых, выявлена система художественного представления значимых начал в прозе автора, включая ее новый роман «Спящие от печали». Во-вторых, показана релевантная для истории отечественной прозы связь между представлением этих начал и традициями Ф. Достоевского.

Теоретическая значимость результатов — это дополнение представлений о роли мотива и образа в пространстве художественного целого, о способах художественного представления существенных начал бытия: праведности и греха. Определенное подкрепление при этом получает теория образа, разработанная В. Кожиновым: она распространима на образ-событие, образ-персонаж, образ-переживание.

Практическую значимость результатов определяет возможность их применения для разработки и освоения филологических дисциплин в различных условиях обучения, преимущественно в вузовских базовых и специальных курсах современной отечественной литературы.

Апробация материалов и положений исследования заключается в представлении докладов на научные конференции и семинары, в том числе на Международную научно-практическую конференцию «Наследие В. В. Ко-жинова в контексте научной мысли рубежа ХХ-ХХ1 веков» (АГПУ, 2008, 2010).

Структурно работа состоит из Введения, двух глав, Заключения и Библиографического списка.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Реализация положений, вынесенных на защиту, позволила сделать следующие основные обобщения.

1. Праведное и грешное начала, как характеристики, значимые для художественного мира прозы В. Галактионовой, определяются в более широком контексте противоречий личности и ее многогранности. Своеобразие исследуемого художественного мира связано с категориями христоцентризма, национальной духовности (национального культурного пространства в особом смысле этого наименования) и с жанрово-образной мотивацией в системе художественного целого.

2. Для исследуемых начал принципиален авторский христоцентризм. подход к многогранности, мотивирующий недостаточность разума для его разрешения. Противоречия личности оказываются следствием многогранности истины, а также объясняются тем, что в особых случаях высвечивается только одну ее грань. Как известно, многогранность истины смущала апостолов и сеяла рознь среди сторонников Иисуса.

Этот аспект в художественном мире прозаика связан с праведным и грешным началами. Их конкретизация происходит и в рамках художественного целого, и в масштабах национальной духовности (национального культурного пространства). Национальное культурное пространство, как форма существования культуры в сознании человека, отображенная сознанием, как бытие культуры в сознании ее носителей.

Праведное и греховное (грешное) в исследуемом материале помещены в национальное культурное пространство, как концептуально-эмоциональное («этническое») поле, виртуальное и в то же время реальное пространство, в котором человек существует и функционирует и которое становится «ощутимым» при столкновении с явлениями иной культуры.

3. Для рассмотренных произведений значима специфика образной мотивации исследуемых начал. Ему служит развертывание объяснения по нескольким аспектам: индивидуально-личностному и обобщающеразмышляющему в процессе изложения конкретного содержания явления (познавательный аспект), его оценки близкими и со стороны, автором и читателем (аксиологический аспект) и эстетически-творческому (постепенное рождение множественных аспектов смысла и выдвижение на первый план внутреннего).

Для сущности произведений оказывается значимо то творческое усилие по преодолению хаоса, которое составляет его основу и природу. Так подтверждается положение теории автора о нем как субъекте художественной деятельности, которая является одним из высших проявлений предметной деятельности человека. Автор поднимается на очередную иерархическую ступень, превращаясь в художника. Праведное и грешное начала в жанрово-образной системе выявляют ношу ответственности автора за «человека в человеке». Выявляется центр, вокруг которого смысл может кристаллизоваться, а именно — автор.

4. Анализ жанрово-образных систем в материале позволяет отметить определенное своеобразие их связи с праведным и грешным началами. В жанровом аспекте принципиальна, во-первых, эссеизация, и, во-вторых, пересказы библейских повествований и их элементы, они представлены большинстве привлеченных произведений. Этим специфика материала не исчерпывается: автор возрождает жанровые характеристики сна. Сон (в общем и гуманитарном познании, включая филологию — синкретичное, совмещенное понятие) в своем жанровом модусе, измерении вызывает ассоциации не только с представлениями о физиологическом состоянии человека или животного, но и с такими «приращениями», базирующимися на текстах национальной культуры, как «приятное», «созидание» (сон восстанавливает витальные силы организма — позитивная оценка) и «страшное», «смерть/разрушение» (деструкция живого организма, христианской души — негативная оценка).

5. Борьба созидания и деструкции, явленная столкновением праведного и грешного начал в жанровом пространстве, с неизбежностью определяется и в образных «модусах». Особенно показательны в этом плане определенные мотивы. Таков мотив самоубийства в трех показательных текстах различных жанров (роман «На острове Буяне», сказ «Большой крест» и новелла /по другим характеристикам, повести/ «Со всеми последующими остановками»). Он объясним в традиции «православно-литературной» интерпретации творчества Галактионовой.

Наиболее обобщенно самоубийство как грех раскрывается в концептуальном и притом пластически совершенном романе «На острове Буяне». Яв-ленность мотива представляет его особую, упреждающую роль через фабулу и сюжет. Вечная истина о греховной сущности самоубийства упреждает его в реальности, как бы ни был страшен крестный путь героя, сколь бы ни был силен искус уйти от мучений вопреки православному канону, вспять нравственной максиме. (Такая упреждающая роль данного мотива проявляется во всех указанных текстах, однако по-разному).

6. Диалогичность, исключительно характерная для художественного мышления В. Галактионовой, раскрывает глубоко специфичную многомерную связь между неизбежностью грехов и необходимостью покаяния, искупления, что пластично явлено в диалогах. Общую черту — обращенность к сложным целым — дополняет своеобычное раскрытие этой сложности в рассматриваемом произведении. А именно — соотнесенность самоубийства с общей греховностью человека, которую спасительно преодолевает искупление и покаяние, органично ведя от греха к праведности. Причем в этом подтверждаются закономерности, показанные исследователями на совершенно другом эстетическом материале.

Прибегает автор и к иному раскрытию мотива самоубийства, внешне предельно далекому от предыдущего, но внутренне связанному с рассмотренной упреждающей ролью этого мотива в образном представлении праведного и грешного начал. Такова спасительная активность ребенка, которая подчеркивает православную всеобщность способности вершить волю Бо-жию. Исключительная художественная оригинальность, в том числе в связи с мотивом самоубийства, проявляется в православно-светлом, но при этом самом трагичном из сказов Галактионовой — «Большой крест». Это единственное ее произведение, где не обошлось без свершившегося самоубийства. Самоубийство героини не упреждается сюжетом, как реализацией образной системы, не осуждается, хотя и не оправдывается повествователем. Неосуж-даемое самоубийство героини оказывается в образной системе исследуемого сказа закономерным способом осудить чудовищно бесчеловечный мир.

7. Многообразие представления праведного и грешного начал связано с тем, что в творчестве Веры Галактионовой, при совершенно отчетливой, строгой литературно-православной доминанте, образные системы произведений могут быть разительно несхожи.

Мотив самоубийства, будучи необходимым элементом художественного мира ряда произведений, играет специфичную роль — упреждения, преодоления греховности, и данному мотиву сопутствует устремление к праведному бытию. Эта роль рассмотренного мотива, вообще обладающего персонажной повторяемостью, в разных текстах проявляется неповторимо и в значительной мере определяется спецификой образной системы произведения.