Выводы к разделу II

Представленная в разделе II многотысячелетняя панорама развития науки позволяет ощутить целостность и неразрывность этого развития. Рациональное знание, зарождаясь в мифах, обрядах и ритуалах, позволяло нашим предкам находить свое место в окружающем мире, создавать его целостные мифопоэтические образы, ощущать и, главное, еще в палеоастрономическую эпоху в определенной форме фиксировать его ритмическую процессуальность, возможность его числового представления.

Эта образность, целостность, ритмичность, воплощенные в мифопоэтике, получили некоторое знаковое оформление в древних цивилизациях — оформление, которое можно проследить по археологическим данным и по расшифровкам сохранившихся текстов. При этом существует еще множество загадок относительно уровня развития техники в древних цивилизациях. С одной стороны, технические загадки вроде бы никак не связаны с «древней наукой», с другой же — за ними явно проступает высокий научно-технический уровень.

Античность, прежде всего греческая и эллинистическая, во многом унаследовала знания древних цивилизаций, разделив при этом миф и логос, миф и число и создав тем самым прообраз современной науки — рациональной, теоретичной, структурно оформленной, методологически обоснованной.

Средневековье в Европе не прервало эту историческую эстафету, но увело ее в сторону, создав новую картину мира — мира как храма, мира как литургии. При этом была доведена до совершенства умозрительная, созерцательная позиция ученого, столь необходимая для целостного постижения мира. Средневековье также довело до логического завершения такие специфические формы знания и деятельности, как астрология и алхимия.

Научная революция XVII в. — один из самых важных, самых драматических моментов в истории науки. Его рамки условны, но времени и по существу, да и название ему дали уже наши современники. Но бесспорно, что в этот период не только кардинально изменилась картина мира, который все больше стал походить на некий напоминающий часы механизм, но и радикально изменилось положение науки. Отделившись ранее от мифа, от повседневной жизни, в период научной революции наука отделилась и от человека — в том смысле, что она приобрела самостоятельное и независимое развитие, которое, естественно, обеспечивал человек — ученый. Вероятно, именно это обстоятельство и обусловило последовавший вскоре колоссальный «научный взрыв» классической науки.

Однако ресурсы механического восприятия мира оказались по историческим меркам крайне ограниченными, и в самом начале XX в. появился новый, без преувеличения, фантастический, квантово-механический мир. Изменилось буквально все — уровни, объекты и предметы познания мира, математический аппарат, инструментальное обеспечение науки, изменился и сам человек науки. Изменились место и роль науки в социальных процессах. Возникли принципиально новые технологии, на базе которых стало возможно массовое производство нового оружия, новых машин, в том числе интеллектуальных, новых услуг и т. д.

Сегодня человечество оказалось перед непростым вопросом: новая наука (технонаука) требует нового человека — а возможен ли он, и что ждет человека «старого»?