Цеховое ремесло в Париже XIII в

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ДАГЕСТАНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

Кафедра истории древнего мира и средних веков

ЧИРКАЕВА Р.У.

ДИПЛОМНАЯ РАБОТА

ЦЕХОВОЕ РЕМЕСЛО В ПАРИЖЕ XIII В.

Научный руководитель:

профессор Муртузалиев С.И.

ГЛАВА I. ПРИЧИНЫ ВОЗНИКНОВЕНИЯ ЦЕХОВ. ПЕРВЫЕ ПАРИЖСКИЕ ЦЕХИ

ГЛАВА II. ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ЦЕХОВОЙ ОРГАНИЗАЦИИ

ГЛАВА III. СОЦИАЛЬНЫЙ СОСТАВ ПАРИЖСКОЙ ЦЕХОВОЙ ОБЩИНЫ

Ученик

Подмастерье

Мастер

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

И ЛИТЕРАТУРЫ

Изучение вопросов, связанных с развитием цехового ремесла, занимает важное место в отечественной и зарубежной исторической науке. Эти вопрос в дореволюционной российской историографии изучались крайне слабо. Многие стороны проблемы цехового развития Западной Европы историки старались вообще игнорировать.

Эта неприязнь к вопросам генезиса и развития цехов, борьбы подмастерьев с мастерами вызвана социальной остротой этих проблем. Вопрос о развитии цеховой системы очень слабо изучен, но если говорить о парижских цехах XIII века, то за исключением работы Н. П. Грацианского монографических исследований советских историков, посвященных этой проблеме в России нет.

Цехи Парижа представляют собой классический пример ремесленных цехов, этих «жизненных нервов города». Особенностью средневековых городов было то, что в них ремесленники объединялись в особые союзы — цехи.

В данной дипломной работе мы уделяем особое внимание таким проблемам средневековой истории как проблема возникновения и развития западноевропейского средневекового города, причины возникновения цехов, рассматриваем эгалитарную регламентацию производства и торговли, определяем ее роль в жизни парижского цехового ремесленника. Здесь же мы рассматриваем взаимоотношения ученика, подмастерья и мастера, которые были, отнюдь не «братскими», как это хотят представить буржуазные историки. В заключении работы подведены итоги развития и причины разрушения цехового строя и возникновения капиталистической мануфактуры.

В противоположность буржуазным историкам, которые трактовали вопросы развития цехового строя на его первоначальной, прогрессивной стадии, с идеалистических позиций, для нас методологической основой явился принцип историзма и принцип причинно-следственной обусловленности событий и явлений.

Определенное значение для нас имели такие труды основоположников марксизма-ленинизма как «Капитал» К. Маркса /16 /, написанная вместе с Ф. Энгельсом «Немецкая идеология» /18/ и другие их работы.

«Во всех этих работах, — пишет Е. В. Гутнова, — К. Маркс и Ф. Энгельс выступили не только как теоретики-социологи, но и как историки-исследователи во всеоружии фактов, прекрасно владея материалом письменных и археологических источников, специальной литературой по истории, этнографии, языкознанию, строя свои исторические сообщения на этом солидном фундаменте конкретно-исторических знаний» / 7, с.20/.

Много внимания К. Маркс и Ф. Энгельс уделяли истории средневекового города. Новым для своего времени был их подход к истории возникновения средневекового города. Коренную причину этого явления основоположники марксизма видели в развитии производительных сил феодального общества, приведшем на определенном этапе к отделения «промышленного и торгового труда» от «земледельческого» /18, с.50/. Они рассматривали средневековые города в первую очередь как центры ремесла и торговли, и с этим явлением связывали важные сдвиги в экономике феодального общества вообще и в деревне в частности. Вместе с тем, основоположники марксизма постоянно отмечали ограниченный характер городского производства, скованного условиями феодального общества, феодальную природу средневековых городов, наиболее ярким выражением которой они считали цеховой строй,

Рассматривая цехи, как составной элемент производственных отношений феодального общества, К. Маркс и Ф. Энгельс указывали в первую очередь на экономические и социальные предпосылки их возникновения /16,с.51/. Они связывали появление цехов главным образом со специфическим мелким характером городского ремесленного производства того времени, в частности, с тем, что средневековый городской «капитал» в отличии от современного, заключался не только в деньгах, но и в ремесленной специальности и квалификации и «потому был сословным капиталом» /18, с.52/.

Являясь одновременно и собственником своего капитала и непосредственным производителем, средневековый ремесленник работал не ради прибыли, а главным образом для поддержания существования своей семьи. Поэтому городское товарное производство средних веков не может отождествляться с капиталистическим производством. Вот почему, говоря о прогрессивной роли городов в экономической, социальной и политической эволюции феодального общества, а также в развитии культуры, основоположники марксизма отмечали их подчинение господствовавшим в обществе феодальным производственным и социально-политическим отношениям.

Рассматриваемые в нашей дипломной работе проблемы получили освещение также в трудах В. И. Ленина. В ряде своих работ он касался вопросов цехового ремесла. В. И. Ленин отмечал, что развитие ремесленного производства в странах Западной Европы имело свои особенности, которыми оно отличалось от того же процесса в России, Ремесленное производство в Западной Европе сравнительно скоро после своего появления отделилось от земледелия и обосновалось в городах, население которых сначала составляли беглые крестьяне-крепостные и переселившиеся в город ремесленники из числа крестьян, в следствии чего «крестьянские промыслы там не имели такого значения, как в России» /23, с.65/.

Необходимо так же учесть, что в средние века многие факторы способствовали более быстрому превращению западноевропейского крестьянина, сравнительно с русским крестьянином, в товаропроизводителя и ускорению отделения ремесла от земледелия.

Мелкое товарное производство ремесленников в средневековых городах существовало в течении нескольких столетий, Оно было основано на примитивной ручной технике, «которая оставалась неизменной чуть ли не с незапамятных времен» /15,с.103/. Мелкому товарному производству свойственно простое воспроизводство. Цех, по определению В. И. Ленина есть «союз, возникший из узких примитивных потребностей в объединение местных ремесленников"/15,с.96/.

Этот союз объединял ремесленников — владельцев самостоятельных мастерских одной отрасли ремесла в данном городе. Ленинская характеристика отношения мелкого ремесленника-товаропроизводителя к конкуренции позволяет лучше понять причины возникновения в средневековых городах Европы цехов с их жесткой регламентацией производства. «При зачаточных формах товарного производства, — пишет В. И. Ленин, — конкуренция между «кустарями» еще очень слаба, но по мере того, как рынок расширяется и охватывает широкие районы, эта конкуренция становится все сильнее, нарушая патриархальное благополучие мелкого промышленника, созидаемая на его фактически монопольном положении. Мелкий товаропроизводитель чувствует, что его интересы в противоположность интересам остального общества, требуют сохранения этого монопольного положения, и поэтому он боится конкуренции. Он употребляет всяческие усилия, как единоличные, так и коллективные, чтобы задержать конкуренцию, чтобы «не пустить» соперников в свой район, чтобы укрепить свое обеспеченное положение мелкого хозяйства, имевшего определенный круг покупателей"/15, с.127/.

Вопросы социально-экономической политики цехов Парижа в XIII веке имеют свою историографию. Одним из первых российских исследователей истории цехового ремесла и, в частности, французских цехов, почетнее место принадлежит выдающемуся русскому экономисту и одному из крупнейших историков М. Ковалевскому. В лице М. Ковалевского русская наука сделала серьезный вклад в мировую историографию средневековья, не говоря уже о замечательных исследованиях этого ученого по истории Кавказа и т. д.

В 1903 году появился в печати третий том работы профессора М. Ковалевского «Экономический рост Европы до возникновения капиталистического хозяйства"/ 10 /. В этом труде главное внимание автор сосредоточивает на цехах Италии, но довольно подробно говорит и о Франции. Он отмечает, что цеховые сообщества Франции вовсе не преследовали на первых порах полицейско-судебных функций, которые позднее привели к монополизации отдельных видов ремесла.

В главе, посвященной экономическому строю, автор подверг анализу огромный материал документов родственного происхождения. В итоге М. Ковалевский пришел к выводу, что «большинство цехов знает различие мастеров и рабочих» /10,с.83/, что отрицалось Бюхером, который совершенно неосновательно идеализировал цехи. М. Ковалевский полагал, что характерная для цехов и «доходящая до мелочей регламентация задерживала технический рост промышленности» /10,с.88/. Но буржуазная ограниченность мировоззрения М. Ковалевского помешала ему выяснить экономическую природу цехового законодательства и его классовые функции. Дворянский либерализм М. Ковалевского исключил правильное решение проблем, актуальных для историка и экономиста.

Наиболее обстоятельной монографией по истории цехового ремёсла, из числа появившихся в дореволюционной России, является книга Н. П. Грацианского «Парижские ремесленные цехи в XIII — XIV столетиях"/ 5 /. Автор написал ее еще на студенческой скамье. Книга была опубликована в 1911 году в Казани, и представляет собой серьезное исследование зрелого специалиста, давшее глубокий для своего времени анализ целой серии документов по истории парижского ремесла на протяжении двух столетий. Мы впервые видим русского историка, давшего подробный анализ основного источника по истории парижского ремесла XIII — XIV вв., сборника статутов 100 парижских цехов — «Книги ремесел», составленного Этьеном Буало/1 /.

Однако, несмотря на явное преимущество этой книги, все же с рядом выводов автора нельзя согласиться. Автор слишком востор-женно и без должной критики относится к буржуазной историографии, что, конечно, крайне ослабляет методологические позиции Н. Грацианского. В главе «Экономичecкие и этические основы цеховой организации» автор допускает идеализацию цехов, цитируя немецкую историографию. Ошибочно у Н. П. Грацианского и положение о том, что цехи проявляют одинаковую заботу о производителях и о потребителях. Неосновательно также утверждение, будто цехи могли осуществлять свою политику без нанесения кому-либо ущерба и совершенно мирным способом. Другие недостатки работы Н. П. Грациаиского мы рассмотрим ниже.

Монографическое исследование Н. П. Грацианского опирается богатейший документальный материал, но оно крайне обесценено не критическим отношением автора к буржуазной историографии.

После 1917 года у советских историков обостряется интерес к проявлениям классовой борьбы, экономической диффренциации ремесленников, Обнаруживается более критическое отношение к идеализации цехов в буржуазной историографии. Новые тенденции в советской медиевистике нашли отражение в интересной статье Н. Фрейберга «Мастера и подмастерья французских цехов XIII XIV веков», опубликованной в 1931 году /35/. Ее ценность для нашей темы состоит в том, что автор документально выяснил ход расслоения цеховой среды и подверг критике буржуазных историков, за их домыс-лы о единстве цеховых ремесленников. Он указывал, что уже в «Книге ремесел» 1268 года на первый план откровенно выступает забота об интересах мастеров и хозяев, а к середине и особенно к концу Х1У в. в подавляющем большинстве цехов тенденция к устранению подмастерьев с цеховых собраний одерживает верх. Шла экономическая дифференциация между цехами, и возникали отношения зависимости между ними. Борьба между мастерами и подмастерьями принимала весьма острые формы, и автор дал целый перечень конфликтов, относящихся к XIII — XIV векам. Вместе с тем автором отмечалась активная борьба многих братств французских подмастерьев, которые вели борьбу с мастерами.

После монографии Н. П. Грацианского, написанной с ошибочных методологических позиций, подобная работа и подобные суждения были весьма уместными и ценными.

В 1953 году вышла в свет книга Ф. Полянского «Очерки социально-экономической политики цехов в городах Западной Европы XIII — XIV вв."/21/. Эта работа состоит из 9 глав, в каждой из которых даются характеристики тех или иных вопросов социально-экономической политики цехов. Для написания данной дипломной работы наиболее ценными главами из книги Ф. Полянcкoгo оказались главы II и III.

Во второй главе дается общая характеристика хозяйственного строя цехового ремесла. В ней автор показывает экономическую обусловленность их ограниченности, показывает то, что «цехи даже в классическую пору своего развития (XIII — XV вв.) только затрудняли, но вовсе не исключали развития капитализма в его эмбриональных формах» /21, с.4/.

Третья глава, об экономических группировках цеховых ремесленников, полностью построена на материале фискальной переписи парижского населения (1292 г.) и представляет собой значительный интерес для исследователей данной проблемы.

В целом вопросы социально-экономической политики цехов нашли достойное отражение в книге Ф. Полянского, разрешение которых явилось важным вкладом в советскую историческую науку. В 1969 году издательством Саратовского университета была выпущена монография С. Стама «Экономическое и социальное развитие раннего города"/25 /. Эта книга посвящена истории средневекового города в самый ранний, почти не изученный период. В ней исследуется процесс возникновения средневековой Тулузы, как рождение фактически нового города. Тщательно анализируется процесс возникновения и развития ремесла в городе, борьба ремесленников за свои цеховые организации против антицеховой политики городского магистрата (консулата). Работа была направлена против реакционных течений в современной буржуазной урбанистике.

При написании дипломной работы в той или иной мере были использованы статьи и монографии: В. В. Стоклицкой — Терешкович /26;27;28;29 /, А. Удальцова /33/, Я. Левицкого /13/, К. М. Муратовой /20/, Е. Тимофеева /30/, А. Я. Шевеленко /36/ и других отечественных исследователей — медиевистов.

Особо следует сказать о новом коллективном 4-х томном труде российских ученых «Город в средневековой цивилизации Западной Европы /4/. Мне удалось поработать с первым томом — «Феномен средневекового урбанизма» (М., 1999 г.), в котором город представлен в его основных параметрах и свойствах, Включая краткие характеристики регионально-национальных вариантов городского развития.

Из работ зарубежных авторов были привлечены труды известных французских историков, изданные в переводе на русский язык: О. Тьерри /31;32/, Марк Блок /2;3/, Жак Ле Гофф /12/, Люсьен Февр /34/. Кроме О. Тьерри все другие исследователи относятся к французской школе «Анналов» и много сделали в деле изучения уже вроде бы хорошо изученных средневековых источников, публикации новых документов, в разработке новых методов исследования, цивилизационного подхода в изучении исторических явлений и т. д.

Структурно дипломная работа состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованных источников и литературы.

ГЛАВА 1. ПРИЧИНЫ ВОЗНИКНОВЕНИЯ ЦЕХОВ. ПЕРВЫЕ ПАРИЖСКИЕ ЦЕХИ

Приступая к изучению проблемы возникновения цехов, прежде всего, необходимо обратиться к концепции средневекового города, предложенной К. Марксом и Ф. Энгельсом. Исходной точкой этой концепции было отыскание того главного и определяющего начала, которое действительно создавало город, как общественное явление, противостоящее деревне, которое проводило между ними линию реального разграничения, придавало городу прочную устойчивость и способность к самостоятельному развитию во взаимодействии с деревней. Они нашли это созидающее начало «в великом общественном разделении труда — отделении промышленного труда от земледельческого и в обособлении его (в форме независимого ремесла) в качестве самостоятельной экономической сферы, противостоящей сельскому хозяйству и вступающей в связь с ним через товарный обмен» /25, с.31/. Поэтому, они решительно отбросили попытки вывести средневековое городское развитие непосредственно из городских образований давно ушедшей эпохи.

При этом необходимо отметить, что отделение города от деревни, выделение самостоятельного ремесла и торговли в конкретных условиях феодального общества, в котором этот процесс впервые совершался с такой глубиной и интенсивностью, не было чисто хозяйственным изменением.

Возникновение городов на Западе подготовлено внутренним ростом средневекового общества, т. е. прежде всего ростом сельско-хозяйственной культуры, обусловившим большую произво-дительность почвы, а в связи с этим процесс обособления и расширения ремесла и образование особых торгово-промышленных центров /6, с.28/.

Отделение города от деревни было порождено глубокими сдвигами в развитии производительных сил феодального общества и в свою очередь само породило глубочайшие перемены в экономке, социальной структуре, политической, идейной и культурной жизни этого общества. Оно было порождено коренными противоречиями самого феодального способа производства. Это была единственно возможная, в рамках господствующего феодализма, форма освобождения труда от власти крупного землевладения. Это было зарождение в условиях феодализма новых не феодальных отношений собственности, основанных не на землевладении, а на труде и обмене, на обладании не землей, а мастерством, товарами и деньгами /4,с.7/.

Превращение вчерашнего феодально-зависимого земледельца в самостоятельного городского ремесленника или торговца было лишь реализацией тех внутренних потенций, которые были присущи хозяйству зависимого крестьянина, но они были скованы крупным землевладением, с которым крестьянское хозяйство в системе поместья было связано нерасторжимо /3,с.43/.

Порвать узы феодальной зависимости и эксплуатации крестьянин мог, только порвав с землей, а значит и с земледелием. Переселившись в город, крестьяне продолжали применять здесь свой прежний способ труда, лишь освободив его от прежних уа /34,с.184/.

Такое переселение, превращение в независимых ремесленников и торговцев, означало начало разрыва с феодальной системой. Старый способ труда (мелкое производство) без поземельной зависимости и феодальной эксплуатации, был уже новым, «новой структурой производственных отношений и отношений собственности (простое товарное производство), которое уже не укладывалось в систему эксплуататорских отношений феодального поместья» / 25, с.32/.

Феодализм базируется на земледелии и является противоречивым единством крупной земельной собственности и мелкого произ-водства. Когда мелкое производство сбрасывает с себя зависимость от крупного землевладения, не может осуществляться феодальная эксплуатация. Независимое самостоятельное производство, мелкое производство в промышленности — простое товарное производство — являло собой уже иной тип производственных отношений и отношений собственности /36,с.37/.

Возникновение цехов «теряется во мраке веков и не засви-детельствовано документами, так как цехи создавались ремесленниками тайно и не получали публичной санкции. Процесс их создания не протоколировался и был постепенным» /21, с.43/.

Причины возникновения цехов точно были определены К. Марксом и Ф. Энгельсом еще в 1846 году в работе «Немецкая идеология», где они указывали: «Этой феодальной структуре землевладения соответствовала в городах корпоративная собственность, феодальная организация ремесла. Необходимость объединения против объединенного разбойничьего дворянства, потребность в общих рыночных помещениях в период, когда промышленник был одновременно и купцом, рост конкуренции со стороны крепостных, которые стекались в расцветавшие тогда города, феодальная структура всей страны — все это породило цехи, — благодаря тому, что отдельные лица среди ремесленников, число которых оставалось неизменным при растущем населении, постепенно накапливали, путем сбережений, небольшие капиталы, — развивалась система подмастерьев и учеников, создававшая в городах иерархию, подобную иерархии, существовавшей в деревне /18, с.14−15/.

Еще одной причиной, объединения работников каждого отдельного ремесла в цехи, была непрерывная война деревни против городов, а, следовательно, и необходимость организации городской военной силы, а также противоположности интересов отдельных ремесел между собой; необходимость охраны с таким трудом освоенного ремесла.

В то же время, с другой стороны, как указывал Ф. Энгельс в работе «Анти-Дюринг», цехи средневековья, как и поземельная община деревень того времени, были порождены глубокой натуральностью хозяйства, «ограниченностью обмена, ограниченностью рынков, устойчивостью форм производства. Местная замкнутость от внешнего мира, местная связь производителей» /39,с.275/ - имели при этом решающее значение. Общинные традиции крестьянства, помимо того, играли выдающуюся роль, так как в период возникновения городов «сельская конституция… переходит в конституцию города"/38, с.337/ и ремесленники стремятся воспроизвести общинные формы своей организации, и, вообще, «местная замкнутость по отношению к внешнему миру, местное объединение внутри: марка в деревне, цех в городе / 38, с.328/.

Ф. Энгельс даже считал, что касты и цехи возникают под влиянием того же естественного закона, какой регулирует, например, распадение животных и растений на виды и разновидности, — с той лишь разницей, что на известной ступени развития наследственность каст и исключительность цехов декретируется в качестве закона /37,с. 330/.

Цехи возникли в борьбе ремесленников с экономическими противоречиями натурального хозяйства и крепостным гнетом, на основе общинных традиций крестьянства, попадавшего в город и пытавшегося отстоять свою свободу. Они представляли собой объединение ремесленников определенной профессии в пределах города, причем каждый цех имел свой устав (хартию), выборную администрацию, установившуюся систему сбора вступительных и периодических взносов, созыва собраний, устройства пирушек и организации похоронных процессий, свадебных торжеств, формирования городского ополчения и несения сторожевой службы. Цехи были весьма разносторонними организациями и сложились в ходе тех «коммунальных революций», которые в борьбе с феодалами возвысили средневековые города /8,с.65/.

Источник того глубокого сдвига в феодальном обществе, который привел к отделению ремесла от земледелия, «эпицентр того потрясения, из которого родился средневековый город, следует искать не в с самом городе (или в том, что носило титул города в раннее средневековье) и не во внешних влияниях, где их обычно ищет буржуазная историография (например: А. Пиренн, Ф. Лот, И. Эйгас), а в деревне /24,, с.270−271/.

Нельзя считать цехи простым продолжением поместной органи-зации крепостных ремесленников, как полагают сторонники так называемой вотчинной теории происхождения цехов (Ничш, Гирке, Маурер, Левассер). Точно так же, нельзя считать цехи видоизменением религиозных братств существовавших с давних времен. Хотя еще М. Ковалевский в свое время высказал мысль, что за ширмой, профессионального религиозного братства обычно скрывался ремесленный цех, не имевший возможности выступать открыто, как самостоятельная организация производителей /10, с.175/.

Средневековые цехи «были порождены всей совокупностью условий жизни феодального общества, и в частности феодального города /29, с.164/.

Когда же появились первые парижские цехи? Первые сведения о парижских ремеслах нам сообщает некий Гарландия в своем труде, составленном во второй половине XI века. Он дает несколько любопытных сведений о внутренней жизни ремесленников. Уже тогда в Париже существовало до сорока отдельных профессий. Но о наличии какой-либо организации ремесленников Горландия не говорит. В XII веке можно с уверенностью говорить об одном только цехе — mercatoras agura. Н. П. Грацианский переводит это как — «торговцы по воде», и поясняет: «По видимому, эта организация есть не что иное, как торговля Ганзы, образовавшаяся на купеческой гильдии. Она пользуется монополией торговли по реке Сене на протяжении семи-восьми лье вниз и вверх по течению. Ни один корабль, нагруженный товарами, не может пройти вверх или вниз по реке, не уплативши за это Ганзе установленной платы"/5,с.56/. В своей внутренней жизни Ганза пользовалась полным самоуправлением. Сам термин mercator применялся ко всякому лицу, занимавшемуся торговлей (и к ремесленнику и к купцу) как это убедительно доказал Я. Левицкий /13, с.222−227/.

Поэтому не правомерно приравнивание В.В. Стоклицкой-Терешкович ремесленников к купцам /29,с.231−232/, как это отметил А. Сванидзе, ибо mercatores aguae — торговая ассоциация. «Что же касается ремесленных цехов, — отмечает Н. П. Грацианский, — то они возникли не ранее начала тринадцатого столетия» /58,с. 58/.

Первые цеховые статуты — «эти стеснительные предписания относительно труда» /16, с.254/, по выражению К. Маркса, относятся к 1257 г. Окончательно цеховая система в Париже сложилась ко времени издания «Книги ремесел», редакция которой была предпринята Этьеном Буало около 1268 года. В этой книге содержится запись кутюмов (обычаев) парижских ремесленников. В ней приводится запись 100 цеховых статутов, хотя в Париже в это время было более 300 цехов.

«Современники говорят о большом количестве ремесленных мастерских в Париже (не найти, по их словам, в Париже двух домов подряд, где бы ни было мастерской ремесленника), о тонкости работы, которой отличались изделия парижских ремесленников, об изобилии самых замечательных товаров, как местных, так и привозных"/ 19, с.88/.

Как велико было ремесленное население Парижа в XIII в. Уже во второй четверти этого столетия парижские горожане представляли собой значительную силу. Возьмем примерный подсчет: как мы уже упоминали, в «Книге ремесел» записаны уставы 100 цехов. Количество ремесленников, входящих в состав одного цеха, нередко исчисляется сотнями. Согласно налоговой переписи (талье) 1292 года в Париже существовало 350 торговых и промышленных цехов, с общим количеством в 5475 членов. /5,с.64/.

ГЛАВА II. ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ЦЕХОВОЙ ОРГАНИЗАЦИИ

ремесленник средневековый париж городской

Что же представляли собой цеховые общины? Иначе говоря, какова сущность цеховой системы? Для ответа на этот вопрос возьмем капитальный труд Н. П. Грацианского «Парижские ремесленные цеха в XIII — XIV столетиях». Эта работа и по сей день не потеряла своей ценности, благодаря обилию использованного в ней фактического материала и тщательной его обработки. Однако, несмотря на очевидное достоинство этой книги, с рядом выводов автора нельзя никак согласиться.

Для этого достаточно обратиться к вопросу об общей характеристике цехового строя. Здесь он пишет, что цеховая община данного времени в целом, — «дружная семья ремесленников, проникнутых сознанием общности своих интересов. Цель их соединения — взаимная поддержка друг друга и взаимопомощь» /5, с.59/. Здесь, конечно, Н. П. Грацианский допускает идеализацию цехов, ориентируясь на немецкую историографию, и теряет чувство меры. На самом же деле уже в ХIIIХУ веках цеха вовсе не были дружной семьей, а антоганизм мастеров с подмастерьями все больше углублялся.

Уравнительные тенденции цехов носили ограниченный характер, и цеховая система допускала и санкционировала обогащение мастеров за счет учеников и подмастерьев. Поэтому «экономическое возвышение» отдельных мастеров отнюдь не противоречило «идее цехового строя» и из среды цеховых мастеров впоследствии вышло немало мануфактуристов /9, с.39/.

В своей работе «Развитие социализма от утопии к науке» Ф. Энгельс пишет «…капиталисты не могут существовать без наемныx рабочих, и соответственно тому, как средневековый цеховой мастер развивался в современного буржуа, цеховой подмастерье и вне цеховой поденщик развивались в пролетариев"/37,с.204/. К. Маркс так же отметил эту тенденцию в «Капитале», где он говорит «без сомнения, некоторые мелкие цеховые мастера и еще большее количество самостоятельных мелких ремесленников превратились в мелких капиталистов, а потом, постепенно расширяя эксплуатацию наемного труда и соответственно усиливая накопление капитала, в капиталистов…(без оговорок)"/16, с.208/.

Члены цеха обычно группируются в пределах одного и того же квартала, «замыкаясь в нем как бы в отдельной крепости"/6,с.59/. Ремесленные мастерские служат в то же время и лавками, для продажи продуктов производства. Впрочем, в определенные дни товары выносятся на городские рынки и ярмарки, причем каждый цех имеет здесь свое определенное место.

Опять таки наивен вывод Н. П. Грацианского о том, что производство регулируется так, «чтобы на долю каждого члена общины приходилась по возможности одинаковая и выгода» /5,с.68/. Вывод Н. П. Грацианского о том, чтo цеховая система — «это, прежде всего система покровительственная, как по отношению к производителю, так и по отношению к потребителю"/.5,с.68/ так же не верны /5,с.69/. Причину этого он видел в том, что «слабая государственная власть не имела возможности взять на себя почин в деле урегулирования производства» / 5, с.73/.

Конечно, цехи отстаивали позиции городских ремесленников, и их политика носила покровительственный характер по отношению к мастерам, Но никакой заботы о потребителях они не проявляли. «Если цеховые уставы запрещали изготовление плохих товаров, — пишет Ф. Я. Полянский, — то это, по всей вероятности для того, чтобы устранить конкуренцию иногороднего ремесла. Обогащение отдельных мастеров за счет соседей, путем фальсификации своих изделий. Не подлежит сомнению, что цехи питали пристрастие к профессиональной чести, но при этом руководствовались далеко не бескорыстными мотивами. Речь шла об охране корпоративных привилегий и утверждении монополии цеха на определенную отрасль производства"/ 21, с.18/.

Вместе с тем правилен тезис Н. П. Грацианского о том, что в условиях феодализма «только автономная организация moгла иметь какое-нибудь значение в жизни. Только она могла противостоять силе могущественных, часто не признававших никакой посторонней власти сеньорий и огородить своих членов от их посягательства. Отдельные индивидуумы ничего не представляли собой. Единственным средством самосохранения и защиты являлись ассоциации» / 5, с.67/.

Нет основания у Н. П. Грацианского и для утверждения о том, «цеховой строй всецело отвечает потребностям времени, охраняя интересы сторон без всякого взаимного yщербa. Для примирения этих интересов не требуется (по крайней мере, на первых порах) никакого постороннего вмешательства» /5,с.69/. Известно, что пришлые и не цеховые ремесленники сильно страдали от этой политики, которая ущемляла интересы потребителей, особенно крестьян. Более того, сами цеховые мастера часто были недовольны строгостями регламентации и визитациями цеховых старшин. Они оказывали последним сопротивление, что приводило к постоянным дракам" / 21, с.18/.

Основная задача цеховой организации состояла в том, чтобы сохранить монопольное положение в производстве товаров, в сбыте их на местном рынке. Этим и объясняется замкнутость цехов, а также регламентация производства и торговли /6,с.98/. Нельзя объяснить возникновение цеховой регламентации прогрессивным развитием конкуренции как таковой, ведущей к установлению монополии на рынке отдельных товаропроизводителей, так как товарное производство в XIII — XIV веках стояло еще на весьма низкой ступени. Развитие системы цеховой регламентации, ограничивающей проникновение посторонних элементов в сферу хозяйственной деятельности цеха, нужно объяснять особенностями экономических условий средневековья.

К. Маркс покзаал в «Капитале», что основным принципом хозяйственной деятельности простого производителя товара является разрыв между производством и потреблением. «Забота» мастеров о доброкачественности своих изделий меньше всего имела в виду ограждение интересов потребителя и диктовалась определенной экономической необходимостью" / 16, с.41/.

Регламентация была возможна лишь потому, что техника цехового ремесла оставалась крайне примитивной и само ремесленное производство мелким, неспособным к широкой экономической экспансии больших масштабов.

Решающее значение в возникновении регламентации имели противоречия ремесленного производства, обусловленные натурально—хозяйственной средой развития цехового производства. Цеховое ремесло было формой мелкотоварного производства, но оно развивалось в натурально-хозяйственных условиях ХП — ХУ веков, да и в его хозяйственной структуре сохранились многочисленные элементы натурально-хозяйственных отношений.

Все это на протяжении веков и являлось источником неисчислимых бедствий для городского ремесла, оторвавшегося от твердой почвы старинных отношений поместного хозяйства, но вместе с тем, оказавшегося неспособным преобразовать все общественное производство по своему «образу и подобию», оставшегося на положении особой территории товарного производства среди обширной натурально-хозяйственной периферии /21,с.42/, пишет Ф. Пoлянcкий.

В эпоху расцвета феодализма разделение труда было незначительно, и даже в промышленности той поры внутри отдельных ремесел вовсе не было разделения труда, а между отдельными ремеслами оно было лишь очень незначительно/16,с.15/. В соответствии с этим К. Маркс неоднократно подчеркивал в «Капитале», «что только на базе капиталистического производства товарность хозяйства становится всеобщей, Следовательно, ремесленное производство, вся жизнь цехового ремесла находилась под определенным влиянием противоречий товарной формы производства в обстановке натурально-хозяйственной среды» /16, с.15/.

Городские ремесленники должны были уже с самого начала производить для обмена, но даже в их хозяйстве многое добывалось домашним путем, поскольку они держали домашний скот, заготав-ливали топливо в общинном лесу, имели сады, огороды и т. д. Что же касается окружавших город деревень, то их хозяйство было еще более натуральным, и это делало неустойчивым положение городского ремесла. Покупка многих видов сырья и продажа готовых изделий могли производиться только в результате специальких мероприятий, путем регламентации торговли и производства.

В XIII — XIV веках цеховая регламентация была экономически рациональной и сыграла прогрессивную роль в развитии ремесла. Основная задача экономической политики цехов состояла в предельном использовании местного городского рынка. Поэтому цехи ограничивали конкуренцию приезжих ремесленников, и устав, например, парижских ковровщиков в XIII веке, прямо запрещал иногородним мастерам доставлять свои изделия в столицу для продажи. В условиях господствовавшего натурального хозяйства спрос на ремесленные изделия был незначительным, и поэтому цеховые уставы ограничивали максимальный объем производства/30,с.96/. Регламентация диктовалась ограниченностью рынка и борьбой из-за него, а также ограниченностью продукции / 27, с.78/.

Чтобы полнее использовать местный рынок, цеховые мастера вели ожесточенную борьбу против взаимной внутренней конкуренции и крупную роль в этом деле играла эгалитарная (уравнительная регламентация) производства и торговли. Даже в пределах своего цеха ремесленник не пользовался свободой производства. Он имел право содержать только одну мастерскую. Ограничено было и число ремесленных орудий в одной мастерской. У парижских суконщиков, например, мастер имел право содержать только три станка — два широких и один узкий / 1, с. L/.

Каждый мастер занимался производством единолично, при помощи учеников и наемных подмастерьев. При найме последних мастера опять таки были поставлены в одинаковые условия. Они не имели права повышать плату, жестко таксированную цеховыми статутами, и, таким образом не имели права переманивать к себе более искусных рабочих /1,ст.LVI/. Количество подмастерьев должно было бить одинаково у каждого мастера в данном цехе.

Переманивание подмастерьев, уже находящихся в услужении, карается тяжелыми штрафами /1,ст.LXXI, LXXIV, LXVI, LXVIII/. Труд подмастерьев с успехом может быть заменен трудом ученика. Ученик — это бесплатный рабочий. Мастер, имеющий достаточное количество учеников, эксплуатируя их труд, может обойтись и без подмастерьев. Таким путем он может получить экономическое преобладание над другими мастерами, имеющими учеников в меньшем количестве. Вот почему количество учеников, поступающих к мастеру для обучения, в большинстве случаев строго ограничено цеховыми уставами. Мастера одного и того же цеха непременно должны содержать одинаковое количество учеников, брать их на одинаковые сроки и за одинаковую плату / 5, с.71/.

Сманивание ученика, как и сманивание подмастерья, строго наказывается / 1, ст. XXI, XXIV, LXVI, LXVIII/. Регламентации подвергается не только сфера производства, но и торговля. При закупке сырья и при продаже продуктов производства мастера опять таки были поставлены в приблизительно одинаковые условия. Сырье можно покупать только на рынке. Покупать продукты по дороге к рынку не позволялось /1,ст.LXIX/. Не позволяется и скупка сырья для перепродажи. Закупка сырья несколькими мастерами сообща строго запрещается цеховыми уставами. Кампания мастеров может повысить цену на рыночную продукцию и таким образом оставить менее зажиточных мастеров без запасов сырья, т. е. окончательно подорвать их экономическое благосостояние /1, ст. L/.

Продажа товаров производится в мастерской. Вне мастерской можно торговать только на рынке / 1, ст. LXXXVII/. При торговле мастер не имеет права зазывать к себе покупателя / 1, ст. LXIX/. Нельзя также переманивать покупателя в то время, когда он останавливается перед лавкой соседнего мастера / 1, ст. LXXVII/. Подобные уловки караются значительными по своим размерам штрафами / 1, ст. LXIX/.

Только известным образом разрешается выставлять свои товары из окон: так, чтобы они не очень кидались в глаза покупателю и не закрывали собой лавок соседей /1,ст.LXXVIII/. Для устранения конкуренции между торгующими в лавках и торговцами-разносчиками, последним запрещается останавливаться около прилавков и завывать покупателей / 1, ст. LIX/.

Эгалитарная регламентация выражалась «в стремлении средневекового цеха установить полное равенство между работавшими в нем мастерами в смысле масштаба производства"/ 28, с.344−345/. Чтобы устранить конкуренцию иногородних ремесленников и вполне овладеть местным рынком, цехи пунктуально регламентировали технику производства, пытаясь приспособиться к требованиям своего города и под свою монополию на его рынке подвести необходимую техническую базу. Уставы цехов выставляли требования честного выполнения работы, говоря словами Н. П. Грацианского, существовала «полиция ремесла» / 5, с.78/. На рынке не должны обращаться так называемые «фальшивые вещи», т. е. вещи, изготовленные недоброкачественно. В этом Н. П. Грацианский видит «явное стремление оградить общественную пользу, т. е. предохранить покупателей от всевозможных злоупотреблений при покупке продуктов производства / 5, с.79/.

Но, если говорить о пользе и выгоде, так это относится, прежде всего, к мастеру и цеху, т.к. доброкачественность продукта говорит о чести мастера (цеха), а также против конкуренции иногородних ремесленников, а уже потом стоят интересы покупателей. Речь, конечно, прежде всего, шла об охране «корпоративных привилегий и утверждении монополии цеха на определенную отрасль производства / 21, с.61/.

Работа ночью была запрещена, которую Н. П. Грацианский трактует как «отстаивание интересов потребителей» / 5, с.80/. Ночная работа разрешалась только в исключительных случаях/1, ст. XI, XXXIV, XXIV, XXXI/. Цеховые уставы (хартии) предписывают мастерам работать только в мастерских, при открытых окнах, на виду у всех прохожих. Окна мастерской обязательно должны были выходить на улицу, мастерская должна была располагаться на первом этаже. Работа в закрытых помещениях запрещалась / 1, ст. XXII/.

Товары можно выделывать (изготовлять) только из определенного материала, определенным способом и придавать им строго определенные размеры. Нарушение этих предписаний ведет к выплате штрафов.

Парижским булочникам, например, предписывается производить хлеб строго определенного веса и продавать по определенной цене /1,ст.I/. Парижские пивовары должны были изготовлять свой напиток только по определенному рецепту. Употребление ягод бузины и имбиря, изюма и перца строго запрещается, якобы из-за того, что все это «вредно для головы и тела» / 1, ст. VIII/.

У ткачей четко определено число нитей и ширины основы. В этом цехе регламентация доходит до мелочного педантизм. «Ни один ткач — читаем мы в статутах этого цеха, — какое бы сукно он не ткал, не должен оставлять по обоим сторонам основы более 20 пустых зубьев. Если же он оставит более 20, то за каждый зуб платит по 12 денье штрафу» /1, ст. L/.

У изготовителей шелковых тканей и атласа размеры кусков материи тоже строго определены регламентацией данного цеха. Для ткачества этой материи позволяется употреблять только особого рода шелковые нити / 1, ст. XL/.

Торговля, как уже указывалось выше, могла производиться в определенных местах. Число рынков было тайно определено цеховыми уставами. Вывезенные на рынок товары тщательно осматриваются цеховыми присяжными / 1, ст. LVII/. Присяжные смотрят за тем, чтобы разного сорта товары были разложены отдельно, так как в противном случае товары низшего качества легко могут сойти за первосортные /1,ст.L/. Для избежания обмана в мерах и весе утверждаются особые рыночные мерильщики и весовщики, к которым может обратиться каждый желающий / 1, ст. IV, VI/.

Протекционизм сказывается даже в том, что за иногородними товарами, вывозимыми на местные рынки, устанавливается особенно тщательный надзор /1,ст.LXXVIII/. Некоторые цехи совсем не допускают продажу иностранных и иногородних товаров. Так, статуты сукновалов из поместья св. Женевьевы позволяют вывозить на местный рынок только те сукна, которые выделаны в пределах владений аббатства / 1, ст. LVII/.

Что же касается доброкачественного сырья, то борьба за него цехами велась серьезная. Например, мастерам восточных ковров в Париже запрещалось набивать их паклей, а поварам — изготовление колбасы из крови. Такая негативная регламентация приводила к составлению целых списков запретного сырья, которые одновременно дополнялись перечислением видов paзpешенного сырья. Например, шляпникам Парижа разрешалось применять при изготовлении шляп только шерсть, волос и хлопок, причем обязательно хорошего качества. Кошелечники могли применять лишь кожу свиней, лошадей и оленей. Некоторые детали, цеховые уставы разрешали изготовлять исключительно из сырья только определенного вида. Так, парижским седельникам предписывалось эолотить седла только чистым золотом. Уставы строго запрещали всякую фальсификацию сырья, даже частичную, путем примеси к нему каких-либо малоценных материалов: покрывать серебрянные изделия золотом; покрывать свечи, сделанные из сала от внутренностей животных, слоем хорошего жира. В Париже производство свечей из сала от внутренностей животных вообще запрещается / 1, ст. LXIV/.

Уставы выставляли принцип материальной однородности изделий; например, башмачники Парижа не имели права изготовлять обувь из смеси кордовской кожи и сафьяна. Кроме того, запрещалось применение старых деталей и обновление изделий. Уставы декретировали определенные технические нормы, требуя, например, от ткачей, чтобы у них сукно было одинаковым в кромках, в середине и краях. От пряжников Парижа требовалось, чтобы применяемые ими кольца имели хорошую полировку снаружи и внутри, а так же на краях. Продукцию с незаконченной отделкой запрещалось выставлять для продажи. Вся эта техническая регламентация лишь дополняла экономическую и сводилась к техническому обоснованию монополии отдельных цехов на местный рынок.

Городское ремесло само опутывает себя сложной системой ограничительной регламентации, призванной строго оберегать его существование и неизменность в качестве мелкого производства. Регламентация нужна была для того, чтобы «бороться с конкуренцией, иначе слишком бы увеличился размер отдельных предприятий и более сильные начали бы вытеснять более мелких и слабых / 33, с.14/.

К. Маркс в письме к П. В. Анненкову от 28 декабря 1846 года говорил о материальной обусловленности цеховой организации средневекового ремесла: «Привилегии, учреждения цехов и корпораций, весь режим средневековой регламентации были общественными отношениями, единственно соответствовавшими приобретенным производительным силам и ранее существовавшему строю, из которого эти учреждения вышли / 17, с. 403/.

Вместо того чтобы искать разрешения противоречий своего воспроизводства в максимальном расширении торговых связей, увеличении сбыта, проникновении на отдельные рынки мира и предельной товаризации экономических отношений, — пишет исследователь Ф. Полянский, — цеховое ремесло; в отличие от развитых форм товарного производства искало спасения в натурально-хозяйственном самоограничении, эгалитарной регламентации торговли и ремесла, изгнании внутренней и внешней конкуренции /21,с.39/.

Oнa ориентировалась на местный рынок, замыкалась в его рамках, в нем господствовал «дух монополий», взывавший к цеховым властям и порождавший грандиозную систему экономической регламентации. В этом находило выражение объективная необходимость делить местный рынок — вместо того, чтобы его расширять, ограничивать производство — вместе того, чтобы его развивать. Секрет столь явного парадокса заключался в самом характере экономических противоречий цехового ремесла как товарный формы производства, развивавшейся в недрах феодального рынка.

Но монопольное господство на местном рынке не могло быть достигнуто одними предписаниями цеховых уставов, и потому возникала техническая регламентация производства, задачи которой сводились к созданию материальной базы для экономической политики цехов. Таким образом, в предписаниях цеховых уставов о доброкачественности изделий нет следов специальной «заботы о потребителе», которая в буржуазной историографии фигурирует как мотив и объяснение технической регламентации цехового ремесла/12, с.52−53/.

Цеховая регламентация тормозила расширенное воспроизводство. Она делала правилом простое повторение его в прежних масштабах, Более того, с ее точки зрения расширенное воспроизводство было наказуемым преступлением, и она решительно ограничивала экономическую экспансивность цеховых мастеров и торговцев, преследовала техническое новшество, «принимая ряд мер против нововведений, против использования технических усовершенствований / 3, с.15/. Расширенное воспроизводство цехового ремесла осуществлялось только в нарушении его уставной регламентации. Именно поэтому В. И. Ленин и писал, что капитализм широко раздвинул рамки расширенного воспроизводства «в противоположность всем старым способам производства, ограниченным пределом общины, вотчины, территориального округа или государства» / 14, с.145/.

Ну, и, наконец, говоря о влиянии цеховой регламентации на ценообразование, следует подчеркнуть, что значительная часть ее предписаний не имела никакого отношения к процессам ценообразования. Правда, в некоторых городах южной Франции (например, Тулуза) «недопущение установления цен на готовые изделия самими цехами и строгое ограничение доходов производителей были важнейшими зачатками политики консулата в отношении ремесла, в этом и есть, наверное, наиболее яркое выражение антицеховой, антиремесленной сущности этой политики» /25, с.224/.

Но фактически, ценообразующая регламентация занимала весьма скромное место в цеховых уставах и хозяйственном законодательстве средневековых городов. Эта регламентация «не имела универсаль-ного значения и, не изменяя структуры товарного производства и оставаясь частичной, не могла овладеть ценообразованием» / 34, с.66/.

Цеховая и муниципальная регламентация цен стояла на почве существующего, именно простого товарного производства, прокла — дывала ему дорогу и вносила лишь коррективы в процесс ценообразования, не изменяя его основы, устраняла эксцессы натурально-хозяйственного происхождения и пережитки прошлого, не применяя настоящего.

Теперь рассмотрим проблему свободы средневекового ремесла. Н. П. Грацианский понимает свободный труд, как «труд неподверженный цеховой регламентации» / 6, с.189/. Среди статутов, приводимых в «Книге ремесел» Этьена Буало, имеются и такие, в которых заявляется о свободе ремесла. «Всякий может сделаться поясником в Париже, ecли он только обучен ремеслу, т. е. если он работал в качестве ученика в Париже или в других городах Франции по парижским обычаям,» — гласит статут поясников / 1, ст. XXXVII/.

Аналогичное постановление имеется в статуте красильщиков: «Каждый может сделаться парижским красильщиком, если только он знает ремесло, имеет средства и обещает работать по обычаям и уставу общины» / 1, ст. IV/.

Проблема свободы средневекового ремесла — это не проблема наличия или отсутствия его регламентации. В условиях общего господства феодализма и узости рынка сбыта промышленных изделий мелкое товарное производство не могло обходиться без мер регулирования. Вопрос заключался в том, кем и в чьих интересах это регулирование осуществлялось. Антитезой свободы средневекового ремесла были не цеховая регламентация, а господство сеньора или патрицианско-консульский контроль. Для Тулузы, например, это «полная беззащитность нецеховых ремесленников перед лицом патрицианского консулата"/ 2, с. 225/.

Отсюда стремление нецеховых ремесленников к созданию независимых цеховых организаций, к введению цеховой моногамии. Заинтересованность ремесленников в создании цеховых союзов и

настойчивость их требований в этом направлении на позднейшем немецком материале отмечает В. Ермолаев / 7, с.120−121/.

«Здесь мы хотим отметить, что цеховые ограничительные тенденции, — пишет С. Стам, — коренились глубоко в самой экономической природе мелкого промышленного производства. В условиях феодализма, вырастали его насущные потребности, а не были навязаны путами» / 24, с.225/. «Не может быть ничего более ошибочного, — писал К. Маркс, — чем рассматривать средневековые корпорации и цехи… как нечто несвободное"/ 16, с.51/.

Вопрос надо ставить, исторически и конкретно: свобода от чего? В определенном смысле городское ремесло по сравнению с хозяйством феодально-зависимых крестьян свободным. Оно было свободно от поземельной зависимости и, значит, от феодально-поместной эксплуатации. Но это не оставляло городское ремесло от некоторых, остаточных, пережиточных, но весьма чувствительных форм сеньориального обирательства и притеснения.

Ремесленные цехи, отягощенные чрезмерными поборами, барщинными повинностями, впадали в «почти рабскую повинность"/31, с.34/. Освобождение от сеньориальных запретов, ограничений, монополий, поборов и пошлин было важным этапом в развитии ремесла в условиях феодализма.