Интернет-речь и литературные нормы

Отличительными признаками стиля интернет-общения являются гипертекстуальность и запечатленная разговорность. Качественно новым признаком стиля также является его спонтанность, несмотря на письменное воспроизведение.

Вводятся понятия «письменно-слушающий» и «письменно-говорящий», а формула «личность-текст» или «личность-язык» становится в Интернете аксиомой, так как все речевые индивидуальные особенности оказываются на виду в буквальном смысле слова.

Ссылаясь на точку зрения Г. Н. Трофимовой, важно отметить, что «любой чат либо сайт особенно ярко высвечивает пробелы в орфографической, пунктуационной и стилистической грамотности его создателей, участников или пользователей». В этом случае лингвисту, обращающему внимание на особенности Интернет-речи (особенно в чатах, где разговорная письменная речь проявляется во всей своей полноте), бросаются в глаза ее отличия от литературных норм на всех языковых уровнях:

• — на уровне лексики — часто употребляемая просторечная, нередко грубо-просторечная лексика, жаргонизмы, распространенные только в среде пользователей Интернет: забанить, хакнуть, отмодерасить; «Хай, пипл, как дела?», «Как твоя джоб движется?» ;
• — на уровне грамматики — употребление конструкций, приближенных к разговорным: при переписке в чатах для подтверждения или полного согласия ранее высказанной мысли используют символ +1 или +100;
• — на уровне словообразования активны универбация с суффиксомк (а) (из «программы для перелистывания страниц» получается «листалка»); усечение — регрессивная деривация, при этом морфемный шов — не обязательное место усечения (вместо «скопируй программу» — «скачай прогу»). Интересны случаи, когда заимствованный элемент — корневая морфема или аббревиатура — сохраняется в латинской графической форме: chatланит, FTP-сервер, MIDI-контроллер, GIF-анимация;
• — на уровне фонетики (че, токо, щас, ваще) нередко встречаются попытки отражения интонационной окраски фразы не только за счет знаков — «смайликов», но и за счет обозначения растянутых гласных (ну-у-у-у, не зна-а-аю), а также попытки описательно отразить особенности дискурса, условия коммуникации (например, реплика в диалоге: «Тайлер задумался, качает ногой) — хм-м-м»):
• -графическая форма некоторых слов приближена к звуковой и похожа на транскрипцию, например: «это мона?»: «эт хрошо»; «а ниче, мило»: «ну, че?», или «оставь Змейаа-а-э-эээ!!!»: «НЕ СПАААААТЬ!». Такие отклонения от орфографической нормы могут носить ситуативный характер, не быть узусными, как, например, «феньк ю вери мач!», «нажала-аааа» или «штоля-а», так и традиционными, общепринятыми. К последним можно отнести «че», «щас», «чего-нить», «ваще», «эт» вместо «это» .

К тому же ситуация установления и поддержания контакта постоянно приводит к коммуникативному новаторству, делая это общение необыденным и оригинальным. Креативность языковой виртуальной личности в коммуникативном пространстве сети постоянно растет: наблюдается взрыв народного речетворчества, захватывающий все языковые уровни, но особенно ярко это видно по сетевой лексике и особому компьютерному сленгу, что делает сетевой язык уникальным исследовательским объектом для лингвистического изучения.

Исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод, что изменений сознания личности в Интернете, формирование нового, сетевого образа жизни и мышления существенно влияет на языковую ситуацию как в положительную, так и отрицательную сторону.