Вместо заключения. 
Психология социального отчуждения

Есть то, что делали из него, и то, что он сам делал из того, что сделали с ним, каждая из этих детерминант пыталась захлестнуть другую… Всякая объективная характеристика, откуда бы она не происходила, интериоризована как инаковость.

Ж. П. Сартр

И. В. Сталин в начале тридцатых годов XX века сформулировал три тезиса: а) владельцы частной собственности, эксплуататоры и их пособники были уничтожены в ходе пролетарской революции и гражданской войны; б) тяготеющие к частной собственности перевоспитаны коллективизацией; в) настало время развернуть борьбу с носителями частнособственнической психологии. С той поры, как классовая борьба сместилась в личностное пространство, общество и государство понимали социальную поддержку, главным образом, как искоренение (индивидуализма) и приобщение (к трудовому коллективу). Дезадаптированными безоговорочно признавали тех, кто не хотел переносить во внутренние смыслы предписания идеологической догмы. И нынче, когда стало ясно, что дилетантские упрощения в понимании природы человека не позволяют двинуться в строительстве нового человека дальше котлована (как заметил в свое время А. Платонов), привычки остались прежними. Как говорится, «дедушка умер, а дело живет, хоть лучше бы было наоборот». Общество по-прежнему нацелено на то, чтобы переделывать того, кто ему не нравится, а не приноравливаться к тем, кому оно не нравится само.

Но, хотим мы этого или нет, нам придется менять ориентации. Как заметил А. Зиновьев, стоит людям выйти из нищеты казарменного социализма, они начинают все больше отличаться друг от друга. Социальное пространство усложняется. На его окраинах скапливается все больше людей, чьи внутренние смыслы не нужны обществу и не интересны государству. Никто не хочет насильно втягивать маргиналов в общественно полезную деятельность. У системы нет такой задачи. Да и народ не очень старается, так что дело чаще всего ограничивается раздражением против инаких и равнодушием к бесполезным. По принципу «не хочешь жить, как мы, подыхай под забором». Отчуждение становится тем же самым инструментом искоренения.

В такой обстановке вернуть человеку интерес к себе и людям очень непросто. Здесь одной филантропией не обойдешься. Нужны гораздо более сложные технологии, навыки реабилитационной работы и знание природы психологических защит. Если мы хотим, чтобы дезадаптированный человек захотел приноровиться к нам, нужно уметь приноровиться к нему. Диагностировать, что побудило его защищаться от нас. Понять, в какой мере мы можем рассчитывать на искренность во взаимодействии (работать с личностью, а не с компенсаторными механизмами). Установить истоки отчуждения и его последствия.

Мы постарались в самой упрощенной форме (в чем-то даже примитивно) схематизировать маршруты, уводящие человека от общественных интересов, начиная с детского возраста. Естественно, в каждой судьбе предложенные схемы обрастают множеством деталей, тонкостей, нюансов, обид и огорчений, так что поначалу кажется, что именно они и есть главная причина социальной неприспособленности. И хочется оказать помощь и поддержку здесь, сейчас и по конкретному поводу. На какое-то время пресловутый «реальный гуманизм» действительно облегчает ситуацию. Но, как правило, не надолго. Проблемы девиантного развития личности при этом никуда не деваются. Они остаются, чтобы вызвать эксцесс в другом месте по иному поводу (в медицине есть правило «если гной появился, выпусти его», пока он внутри, наружные процедуры бесполезны). Отчуждение нужно преодолевать в его основе. И если его причины и механизмы удается вытащить на поверхность самосознания, с остальным личность справится без посторонней помощи.

Если такая задача нам не по силам, а собственного стремления покинуть обочину жизни у человека нет, будучи обязаны работать с ним по своему профессиональному или общественному долгу, мы обязаны ясно видеть границы допустимого вмешательства. Не враждебные социально, бесполезные люди имеют право на существование, коли у них есть источники пропитания. Их нужно ограждать от стихийной агрессивности среды. К сожалению, клич «убей бомжа» в подростковой среде начального периода перестройки был слышен достаточно отчетливо. Случай, безусловно, крайний, но убедительный. Вызвать доверие социально неприспособленных людей — тоже необходимое профессиональное качество социального работника. И здесь умение видеть и чувствовать защитные реакции, за границы которых не следует заступать, чтобы вторжением в личностное пространство не отпугнуть человека, тоже нужно ставить на прочный фундамент знания.

Остается лишь высказать надежду, что наши рекомендации пригодятся Вам в этой многотрудной работе.