Художественный мир М. Горького

Горький, по его собственному признанию, был человеком «непосредственного опыта». Исключительность Горького состояла в том, что его жизненный опыт шел из самых низов народной жизни, был крайне разноречивым и тяжким. Начальным внутренним импульсом, побуждавшим Горького к художественному творчеству и долгое время его питавшим, была окружающая его среда, преимущественно мещанская, а затем и вся известная ему данность российского бытия. Жизнь, которую Пешков знал с детства, была слишком страшна, обидна и жестока, и потому, чтобы не подчиниться ее «свинцовым мерзостям», надо было найти в себе самом, «в жизни, в людях, нечто, способное уравновесить тяжесть на сердце, нужно было выпрямить себя» .

На этой почве и возникал романтизм раннего Горького, который затем подкреплялся свободолюбивыми настроениями и идеями эпохи конца XIX — начала XX в., движущейся к своим неведомым и роковым рубежам.

Когда жизнь неприглядна и грязна, как старое, засоренное пожарище, приходится чистить и украшать ее на средства своей души, своей волей, силами своего воображения" , — писал Горький позже.

Из того же романтического чувства противостояния «неприглядному» и «грязному» окружению у молодого писателя рождалось стремление представить в художественных образах нечто, существующее вопреки обычному, наперекор жизненным обстоятельствам, рождалась «жажда героя». В своих письмах Горький признавался, что был «весьма ушиблен жаждой героя» .

Романтика, складывающаяся в его творчестве, окрашивалась в героические, нелирические тона. Лирики, понимаемой Горьким как расслабляющая, размягчающая человеческую волю стихия, писатель долгое время не принимал. Важнейшие ценности, как они обрисовываются в произведениях Горького на рубеже веков, — свобода, сила и красота. Искомую и необходимую цельность герою сообщает то обстоятельство, что одну из этих ценностей — свободу — он признает в качестве наивысшей, абсолютной. Своеобразие горьковских романтических произведений в форме «легенд», «сказок», «песен» начинается с того, что в них свобода сталкивается не со злом, несвободой, а с другими реальными ценностями жизни. В рассказах «Макар Чудра», «О маленькой фее и молодом Чабане. Валашская сказка», «Старуха Изергиль» сталкиваются свобода и любовь. И та самая Любовь, что сильнее Смерти («Девушка и Смерть»), уступает только одному — героической жажде свободы.

В произведениях Горького свобода и любовь сходятся гибельно, трагически, оказываются несовместимыми. Трагические ноты звучат в легенде о Лойко Зобаре и Радде («Макар Чудра»), в воспоминаниях и притчах Изергиль о Ларре и Данко. Трагизм в этих произведениях до конца выявлен, даже несколько затушеван. Здесь акцептирован момент выбора, сделанного героем, верного или ложного (как в «Валашской сказке», где героиня выбирает не свободу, а любовь, за что и наказана возможным уходом Чабана).

" Макар Чудра" (1892)

Трагический колорит почти совсем растворен в легенде о Лойко Зобаре и Радде. История любви Лойко и Радды подается автором таким образом, что совершаемое Зобаром убийство любимой девушки отнюдь не вызывает в нас ужаса и осуждения, не устрашает, а, напротив, даже восхищает величием, красотой чувства свободы, духом непокорства перед волей другого человека и пленом собственной страсти. Романтически настроенный автор здесь следует чисто эстетическому, внеэтическому критерию в оценке героя («по ту сторону добра и зла»), перекликаясь в этом отношении с символистами и их вдохновителем Ф. Ницше. Можно утверждать, что в 1890-е гг., в эпоху «панэстетизма» в русской литературе, ее модернистском крыле Горький был не так уж чужд подобному эстетизму, как мы привыкли думать.