Господствующее положение чешского языка как основа национального единения

Но если Гуситское движение не привело к созданию единой национальной церкви, то все же оно в значительной степени содействовало национально-культурному объединению Чехии. Гус и его последователи много потрудились над обработкою чешского литературного языка, и в XV в. этот язык занял господствующее положение и в проповеди, и в литературе, и в законодательстве, и в канцелярской практике, оттеснив средневековую латынь и неметчину. В объяснении третьей заповеди Гус настаивал на том, чтобы князья, паны, владыки и мещане неусыпно пеклись о родном языке: если чех женится на немке, пусть дети его старательно обучаются чешскому языку и не двоят свою речь, ибо от такого раздвоения рождаются ненависть, вражда, ссоры. Его призыв нашел полное сочувствие. Особенно ревностным поборником чешского языка был упоминавшийся выше юрист Корнелий Вшегрд. В предисловий к переводу книг Иоанна Златоуста и Киприана Вшегрд доказывал, что чешский язык вовсе не так груб и беден, как думают некоторые, ибо нет таких книг греческих и латинских, которые нельзя было бы иметь в чешском переводе; что немецкий язык нисколько не выше, а даже ниже чешского языка, ибо часто пользуется чужими словами за недостатком собственных. Это чувство и сознание достоинства национального языка выражалось не только в теории, но и на практике — в появлении на чешском языке проповедей и богословских трактатов, лирических стихотворений, сатир и любовных песен, аллегорий, басен, драм, романов и повестей, как оригинальных, так и переводных, рифмованных хроник и т. д. Это духовное творчество нации, возбужденное постановкою великих вопросов веры и охватившее и другие сферы чувства и мысли, и заложило тот крепкий нравственный фундамент, на котором стало утверждаться существование чешской национальности, ее устойчивость в борьбе с враждебными ей стихиями и факторами.

Среди этих факторов первое место надо отвести немецкой католической династии Габсбургов, под власть которых Чехия попала в начале второй четверти XVI в.