Политическая история евразийского движения 1926-29 гг. Фракционная борьба и кламарский раскол

Данная работа посвящена политической истории евразийстварусского зарубежного движения, существовавшего в период 1920;х -1930;х гг.

Актуальность темы

связана с отсутствием монографических работ, посвященных исследуемой проблеме. Кроме того, результатом деятельности евразийцев стала выработка оригинальной идеологической, геополитической и терминологической систем, востребованных в современных условиях. Благодаря этому после распада СССР евразийские лозунги были использованы различными политическими силами в Российской Федерации, Республике Казахстан и других странах Содружества Независимых Государств.

Объектом исследования является евразийское движение. Указанная эмигрантская группа возникла в 1921 г. как неформальное объединение интеллектуалов, разделявших идейное положение о том, что территория в границах Советской России является не составной частью Европейского или Азиатского континентов, а «особым географическим миром» -Евразией. Позднее данный кружок трансформировался в политическую организацию, основную часть активистов которой составили бывшие участники Первой мировой и Гражданской войн, в том числе — офицеры императорских гвардейских частей.

Евразийские идеологи считали необходимым создание «политической организации орденского типа», построенной на принципах иерархии и дисциплины, заявляя в качестве конечной цели приход к власти в СССР. В Чехословакии, Франции, Германии, Бельгии, Латвии, Королевстве СХС, Болгарии и других европейских государствах были созданы местные евразийские отделения. Движение установило связи с ведущими военно-политическими группами русской эмиграциипоследователями великого князя Николая Николаевича, сторонниками генерала А. П. Кутепова, руководством Объединения Русской Армии (ОРА), Русского Обще-Воинского Союза (РОВС) и лично бароном П. Н. Врангелем.

В качестве предмета исследования рассматривается евразийская фракционная борьба 1926;29 гг., завершившаяся распадом единого политического объединения на несколько организационно независимых групп. В историографии и источниках данное событие именуется кламарским расколом, так как местом жительства лидеров просоветской евразийской фракции являлось парижское предместье Кламар.

Под фракционной борьбой в данном случае понимается совокупность действий, обусловленных внутриорганизационными противоречиями: противостояние фракций, конфликты между представителями высшего руководства движения, местными отделениями, группами активистов в рамках указанных отделений. В качестве форм, методов и политических инструментов евразийской фракционной борьбы в настоящей диссертации исследованы идеологические дискуссии 1926;29 гг., сложный процесс формирования редакционной политики движения, борьба за контроль над финансовыми ресурсами, евразийская переписка и публицистика.

Важным элементом политической истории евразийства, оказавшим принципиальное влияние на развитие внутриорганизационных противоречий, считается секретная деятельность, в которой участвовали разведывательные службы государств Восточной и Западной Европы. Основным деловыми партнерами движения в СССР стали работники советских органов государственной безопасности, первоначально контактировавшие с евразийцами в рамках агентурной разработки Контрразведывательного отдела (КРО) ОГПУ «Трест». Проживавшие в России агенты советской контрразведки были кооптированы в состав высших органов управления евразийской организации. Кроме того, в 192 427 гг. в Советском Союзе под контролем ОГПУ действовали группы подлинных противников коммунистического режима, которые поддерживали связь с зарубежными евразийцами и формально считались членами подпольных филиалов движения в СССР.

Целью диссертационной работы является изучение политической истории евразийства, создание наиболее полной картины фракционной борьбы 1926;29 гг. Необходимо особо подчеркнуть, что к данной цели не относится анализ евразийских идеологической, философской, геополитической и историософской систем. Подобные теоретические вопросы признаются нами второстепенными в связи с исследуемой темой и потому рассматриваются исключительно в качестве факторов, влиявших в некоторых случаях на практическую деятельность политической организации.

Исходя из поставленной цели, следующим образом определены задачи исследования:

1. Проследить историю внутриорганизационных разногласий, вызванных деятельностью левой (кламарской) фракции евразийства и иными обстоятельствами, определить идеологические, политические и экономические причины произошедших событий;

2. Показать процесс развития движения, как политической организации, установить структуру управления последней, источники финансирования, точный размер полученных сумм;

3. Составить общую хронологию политической истории евразийского движения (отсутствующую в настоящий момент в научной литературе) путем датирования наиболее важных решений, общеевразийских съездов, совещаний участников центрального руководства, заседаний местных групп;

4. Выявить основные внешние силы и факторы, оказывавшие влияние на политику евразийства, в том числе — исследовать вопрос о взаимосвязи евразийской фракционной борьбы с действиями членов группы генерала А. П. Кутепова, секретных сотрудников ОГПУ, отдельных функционеров советской культуры и политики.

Хронологически работа ограничена рамками января 1926 г. -января 1929 г. Началом исследуемого периода следует считать образование ранее фактически не существовавшего парижского (кламарского) евразийского отделения, которое объединило членов движения, придерживавшихся левых и просоветских взглядов. Под руководством переехавшего во Францию евразийского лидера П. П. Сувчинского данная группа пыталась навязать подобный идеологический курс ортодоксально настроенным евразийцам. Следствием идейных и личных противоречий стал кламарский раскол, завершившийся в январе 1929 г. ликвидацией объединенного движения.

В основу исследования положены принципы историзма и объективности. Принцип историзма предполагает диалектическое взаимодействие объективных и субъективных факторов в конкретно-исторических условиях, формулирование выводов на основе всестороннего анализа совокупности обстоятельств. Принцип объективности требует рассмотрения предмета исследования вне идейно-политических пристрастий.

Для достижения поставленной цели и решения задач исследования использовались различные методы исторического исследования: историческая реконструкция, сравнительно-сопоставительный анализ конкретных фактов и явлений, функционально-структурный анализ, источниковедческий и биографический методы.

Метод исторической реконструкции применялся для воссоздания общих обстоятельств деятельности евразийских групп и отдельных функционеров. В основу реконструкции положены данные источников, что послужило причиной обращения к источниковедческому методу, который позволил критически изучить и объективно интерпретировать представленные в исследовании архивные материалы и иные источники. Метод сравнительно-сопоставительного анализа конкретных фактов и явлений помог выявить общее и особенное в деятельности евразийских организаций в Париже и Праге, а также кружков на Балканах, в Прибалтике, Бельгии и Великобритании.

Функционально-структурный анализ использовался для характеристики институционных коллизий, имевших место, в частности, при создании новых органов управления в период раскола 1928;29 гг.

При написании исследования применялся метод персонификации на основе базы данных, включающей сведения о членах движения и лицах, причастных к евразийской деятельности. В связи с этим к исследованию был привлечен биографический метод, призванный обеспечить выявление и обобщение сведений об образовании, службе в императорской армии и гвардии, РККА, вооруженных формированиях белого движения, профессиональной деятельности, партийности, родственных, дружеских и деловых связях. Биографический справочник оформлен в качестве приложения № 1 к диссертации.

Теоретическая значимость диссертации состоит в том, что ее содержание заставляет пересмотреть взгляд на евразийское движение, как сугубо интеллектуально-философское объединение. Организационная работа евразийцев в условиях эмиграции имела тот же характер, что и деятельность любой другой зарубежной политической группы послереволюционного времени. Поэтому первую попытку воплощения евразийской утопии в жизнь следует датировать периодом 1920;х гг. Результаты данной попытки и тот факт, что в ее реализации прямо участвовали представители военной элиты России и косвенноруководители органов государственной безопасности, партийно-государственного аппарата СССР, заставляют по-новому изучить вопрос о принципиальной возможности (невозможности) евразийского проекта в современных условиях.

Практическая значимость представленного исследования заключается в том, что собранные материалы и выводы могут быть использованы для подготовки обобщающих работ по истории евразийской организации, а также специальных курсов «История евразийского движения 1921;39 гг.», «Общественно-политические течения русской эмиграции 1920;41 гг.», «Контрразведывательная работа органов государственной безопасности СССР против антибольшевистской эмиграции в 1920;30 гг.».

Научная значимость и новизна исследования определяется тем, что представленная диссертационная работа является фактически первой в отечественной историографии попыткой комплексного рассмотрения организационно-политической деятельности евразийского движения в 1920;е гг. В диссертации впервые в научный оборот введен обширный круг неопубликованных ранее исторических источников, в основномархивных материалов. Последнее обстоятельство, безусловно, создает предпосылки для дальнейших научных разработок в указанной области.

Апробация результатов исследования осуществлялась автором, начиная с 1998 г. Основное содержание диссертации и главные ее выводы были изложены в докладах и сообщениях на международных, всероссийских и межвузовских научных конференциях, организованных Международной ассоциацией исторической психологии (1998, 1999, 2000, 2001), кафедрой русской истории РГПУ им. А. И. Герцена (Вторые петербургские военно-исторические чтения молодых ученых: 1998; Герценовские чтения. Актуальные проблемы русской истории: 2000, 2002, 2003). По теме диссертации автором опубликованы 9 научных статей.

На защиту выносятся следующие положения:

1) Евразийское движение в исследуемый период являлось политической организацией, система управления которой включала центральные руководящие органы и сеть местных групп в различных странах. Движение располагало официальными программными документам, предпринимались попытки введения в действие устава;

2) Фракционная борьба и кламарский раскол стали завершающим этапом процесса политизации евразийства и не были инспирированы внешними силами, влияние которых на политическую историю движения не носило определяющего характера;

3) Евразийцы вели совместную деятельность с представителями органов госбезопасности СССР и организации А. П. Кутепова, неудачно пытавшимися поставить политику евразийского движения под свой контроль;

4) Объективным фактором, использовавшимся участниками фракционной борьбы для достижения различных политических целей, стало существование в 1924;27 гг. подпольных кружков в Ленинграде. Данные группы состояли из оппозиционно настроенных советских граждан, изучавших евразийскую идеологию и поддерживавших контакты с зарубежным евразийским центром;

5) Конспиративные связи, установленные в ходе агентурной разработки ОГПУ «Трест», не были полностью ликвидированы в результате разоблачения данной операции в 1927 г., как это считалось исследователями ранее. Контакты с руководителем евразийской фракции «Треста», сотрудником Разведывательного управления РККА A.A. Ланговым поддерживались евразийцами вплоть до начала 1930;х гг.

Историография. Большинство исследований по программным, философским, историософским и иным теоретическим вопросам евразийской научно-идеологической системы могут иметь лишь косвенное отношение к разрабатываемой проблеме. Автор не имел возможности использовать монографические работы, посвященные политической истории евразийской организации в силу отсутствия подобных трудов в изученных библиотечных фондах Москвы и Санкт-Петербурга. Непосредственно по теме диссертации опубликована одна научная статья1 в зарубежной печати, данный вопрос частично затрагивается в ряде других.

1 Шевеленко И. Д. К истории евразийского раскола 1929 г. // Themes and variations in honor of Lazar Fleishman. Сборник статей и материалов к 50-летию Лазаря Флейшмана. Stanford Slavonic studies. Vol. 8. Stanford, 1994 (далее — Шевеленко И. Д. К истории евразийского раскола). Р. 376−384. научных работ.

Рассматривая научные произведения отечественных авторов, следует учитывать, что евразийское движение считалось в СССР белоэмигрантской и контрреволюционной организацией, что формально определяло направление исследовательской деятельности. Одним из немногих советских ученых, изучавших историческую концепцию евразийства, стал.

B.Т. Пашуто. Сбор материалов был начат им в конце 1960;х гг., в 1970;еначале 1980;х гг. велась подготовка к публикации. Выводы исследователя представлены в одной из глав монографии «Русские историки-эмигранты в Европе"2, вышедшей в печати только в 1992 г. — через девять лет после смерти автора! J.

Анализ проблемы осуществлялся И. А. Исаевым, чья первая статья по вопросам евразийской программы4 была опубликована в СССР в 1980 г. Данная работа, выполненная на основе марксистских принципов, носила полемический по отношению к евразийству характер. Впоследствии автор изменил подход к проблеме, трактуя евразийское учение в рамках общей истории российских концепций государства3.

Научные исследования по проблемам евразийской теоретической системы особенно активно публиковались российскими учеными в постсоветский период. Во многом подобный интерес к теме обусловлен востребованностью евразийских лозунгов и доктрины в современной общественно-политической жизни.

Обобщение и сводный анализ концепций, выдвинутых евразийскими.

2 Пашуто В. Т. Русские историки-эмигранты в Европе. М., 1992.

3 Чернобаев A.A. Историки России. Кто есть кто в изучении отечественной истории. Биобиблиографический словарь. 2-е изд., исправл. и доп. / Под ред. В. А. Динеса. Саратов, 2000.

C.390.

4 Исаев И. А. Идейный крах сменовеховства (о политической программе «евразийства») // Буржуазные и мелкобуржуазные партии России в Октябрьской революции и гражданской войне: Материалы конференции. М., 1980. С. 10−17. Исаев И. А. Геополитические аспекты тотальности: евразийство // Тоталитаризм как исторический феномен. М., 1989. С. 203−222. Он же: Политико-правовая утопия в России: Конец XIX — нач. XX в. М., 1991. (Из содерж.: Геополитическая утопия «евразийства»). С. 203 233. Он же: Евразийство: идеология государственности // Общественные науки и современность. 1994. № 5. С. 42−55. теоретиками, проведены М.Г. Вандалковской6. Аналогичные теоретические цели преследует выполненная на основе докторской диссертации монография A.B. Антощенко «» Евразия" или «Святая Русь»? Российские эмигранты в поисках самосознания на путях истории"7, изданная в 2003 г. В ходе написания книги автором изучены статьи и документы, опубликованные Н. С. Трубецким, П. Н. Савицким, Г. В. Вернадским и другими членами движения, приведен подробный обзор зарубежной публицистики.

Евразийская проблема фигурирует также в научных трудах, посвященных общим вопросам развития русской мысли в условиях послереволюционной эмиграции. В частности, идейные основы евразийства рассматриваются H.A. Омельченко в соответствующем разделе монографии «В поисках России». Рассматривая евразийскую систему, автор полагает, что взгляды идеологов движения в некоторых случаях были разнородны и нередко противоречили друг другу8.

Статьи по евразийской тематике опубликованы философом С. С. Хору жим9. В центре внимания автора находилось теоретическое наследие религиозных мыслителей, имевших отношение к евразийскому движению: Г. В. Флоровского, A.B. Карташова, Л. П. Карсавина. Жизнь и творчество последнего являлись основными сюжетами материалов С. С. Хоружего, использовавшихся в ходе подготовки данной диссертации. Следует отметить работу «Карсавин, евразийство и ВКП"10, посвященную эволюции идейных взглядов Л. П. Карсавина. Проблема раскрыта исследователем с философской точки зрения, однако статья представляет информативную ценность также для изучения практической истории.

6 Вандалковская М. Г. Историческая наука российской эмиграции: «евразийский соблазн». М., 1997.

7 Антощенко A.B. «Евразия» или «Святая Русь»? Российские эмигранты в поисках самосознания на путях истории. Петрозаводск, 2003.

8 Омельченко H.A. В поисках России. СПб., 1996. С. 142.

9 Хоружий С. С. Россия, Евразия и отец Георгий Флоровский // Начала. 1991. № 3. С. 22−30. Он же: Философский процесс в России как встреча философии и православия // Вопросы философии. 1991. № 5. С. 26−57.

10 Хоружий С. С. Карсавин, евразийство и ВКП // Вопросы философии. 1992. № 2. С. 78−84. евразийской организации.

Политические и культурные воззрения членов движения изучались Л. И. Новиковой и И. Н. Сиземской, составившими вступительный материал к сборнику переизданных евразийских текстов «Мир России — Евразия"11.

Евразийство, как предмет политологического исследования, фигурирует в.

12 отдельных научных исследованиях А. Б. Шатилова .

Историософское учение евразийцев и его политическая интерпретация изучались В.А. Дьяковым13. Научные статьи по различным аспектам теоретического учения, созданного идеологами движения, публиковались О.В. Волкогоновой14, JI.B. Пономаревой15, Е.В. Чиняевой16 и другими авторами. Программным вопросам евразийства посвящены.

17 18 кандидатские диссертации P.A. Урхановой, C.B. Игнатова, Е.Г. Кривошеевой19, И.В. Виленты20, А.Б. Шатилова21, A.B. Самохина22. Становлению и развитию исторической концепции Г. В. Вернадского.

23 посвящена диссертационная работа НЕ. Соничевой .

11 Новикова Л. И., Сиземекая И. Н. Евразийский искус // Мир России — Евразия. М., 1995. С. 520. Они же: Евразийский искус // Философские науки. 1991. № 12. С. 103−108. Они же: Евразийский соблазн // Русская философия истории: Курс лекций / Ин-т «Открытое общество». М&bdquo- 1997. С. 276−289.

12 Шатилов А. Б. История евразийского движения (20-е годы) // Проблемы источниковедения и политической истории. М., 1995. С. 34−62.

13 Дьяков В. А. О научном содержании и политических интерпретациях историософии евразийства// Славяноведение. 1993. № 5. С. 101−115.

14 Волкогонова О. Д. Евразийство: эволюция идеи // Вестник МГУ. Сер. 7: философия. 1995. № 4. С. 26−43. ь Пономарева J1.B. Типология евразийства // Русская эмиграция в Европе (20-ые и 30-ые годы XX века). М., 1996. С. 165−176.

16 Чиняева Е. В. Русские интеллектуалы в Праге: теория евразийства // Там же. С. 177−198.

17 Урханова P.A. Евразийство как идейно-философское течение в русской культуре XX века: Автореферат дисс.. к. филос. н. М., 1992.

18 Игнатова С В. Историко-философский анализ евразийского учения: Автореферат дисс.. к. филос. н. М., 1995.

19 Кривошеева Е. Г. Пореволюционное эмигрантское течение евразийство (1921 — 1932 гг.). Автореферат дисс.. к. и. н. М., 1995.

20 Вилента И. В. Концепция истории России в научном наследии евразийцев. Автореферат дисс.. к. и. н. М. 1996.

21 Шатилов А. Б. Евразийство как феномен политической культуры: двадцатые годы XX в. Автореферат дисс.. к. политол. н. М., 1999.

22 Самохин A.B. Евразийство, как идейно-политическое течение в России XX века. Автореферат дисс.. к. и. н. М., 2004.

23 Соничева Н. Е. Становление и развитие исторической концепции Г. В. Вернадского. Автореферат дисс.. к. и. н. М., 1994.

Принципиально иная ситуация наблюдается в области изучения практической работы евразийской организации. С начала 1990;х гг. по данной теме в российской печати опубликовано небольшое количество статей, в значительной мере основанных на материалах евразийских архивных фондов, до периода Перестройки остававшихся закрытыми для полноценной научной работы.

Наиболее ранними исследованиями, выполненными на базе указанных источников, являются статьи A.B. Соболева24. Специализация автора заключалась в изучении политической истории евразийства первой половины 1920;х гг., однако в подготовленных им научных работах приводятся факты и эпизоды, относящиеся к более позднему периоду. Рассуждая о причинах фракционных противоречий внутри евразийского движения, A.B. Соболев подчеркивал, что предпосылки раскола возникли задолго до 1928;29 гг. Негативным обстоятельством автор признавал превращение евразийства в политическую организацию, что повлекло за собой провокацию со стороны ОГПУ и получение значительных финансовых средств от британского предпринимателя Г. Н. Сполдинга. A.B. Соболев полагал, что руководившие движением «яркие одаренные личности, волею случая оказавшиеся в одной упряжке"23, имели различную политическую и научную ориентацию. Согласно утверждению историка, объединяющими факторами для них являлись чувство принадлежности к одному поколению, а также нравственный авторитет верховного руководителя движения Н. С. Трубецкого. Последние суждения представляются спорными.

Упомянутые выводы частично повторил в статье «Евразийское.

26 будущее России" И. А. Савкин, также отрицательно оценивший.

24 Соболев A.B. Полюса евразийства: Л. П. Карсавин (1882−1952), Г. В. Флоровский (1893−1979) // Новый мир. 1991. № 1. С. 180−182. Он же: Князь Н. С. Трубецкой и евразийство // Литературная учеба. 1991. № 6. С. 121−130. Он же: Своя своих не познаша: Евразийство: Л П. Карсавин и другие: (конспект исследования) // Начата. 1992. № 4. С. 49−58.

25 Соболев A.B. Князь Н. С. Трубецкой и евразийство // Литературная учеба. 1991. № 6. С. 125.

26 Савкин И. А., Козловский В. В. Евразийское будущее России // Ступени. 1992. № 2 (5). С. 80 116. Для нас представляет интерес раздел 4 данной статьи, подготовленный И. А. Савкиным вне политическую деятельность евразийских лидеров, не сумевших добиться унификации собственных идейно-политических предпочтений. Одной из заслуг автора стала постановка вопроса о контактах советских структур и евразийского движения в рамках агентурной разработки ОГПУ «Трест». Рассмотрев историю евразийской линии «Треста», И. А. Савкин указал, что данная операция «не имела решающего влияния в сокрушительной.

27 неудаче, постигшей евразийство". На основе документов евразийских архивов исследователь сделал заключение о том, что роль агента ОГПУ A.A. Лангового, выдававшего себя за руководителя евразийской организации в СССР, невозможно определить достаточно точно. По мнению ученого, «Трест» вполне мог иметь неизвестную для исследователей сторону, а его советские участники — свои собственные интересы, далекие от ведомственных или государственных задач.

Материалы A.B. Соболева и И. А. Савкина во многом использованы И. Д. Шевеленко — автором статьи «К истории евразийского раскола 1929 г.», которую следует признать одним из наиболее ценных самостоятельных научных исследований, посвященных теме данной диссертации. Работа представляет собой вступительную статью к публикации евразийских документов, находящихся на хранении в архивном фонде C.JI.

1 О.

Войцеховского (Гуверовский институт, Стэнфорд). И. Д. Шевеленко описан основной круг участников событий, значительное внимание уделено вопросу о финансировании организации Г. Н. Сполдингом и внутриевразийской борьбе за контроль над денежными средствами. Отмечено, что в период открытого конфликта позиция непосредственно связанного с английским бизнесменом П.Н. Малевского-Малевича и некоторых других евразийских лидеров во многом была обусловлена именно этим фактором.

Вторым сюжетом, изученным автором статьи, является вопрос о соавторства с В. В. Козловским (Там же. С. 109).

27 Там же. С. 105.

28 Шевеленко И. Д. К истории евразийского раскола. Р. 376−384. роли советских структур в ходе конфликта. И. Д. Шевеленко сделан вывод об отсутствии доказательств финансовой связи кламарской фракции евразийства с СССР. Вербовка ОГПУ С. Я. Эфрона и других бывших членов данной фракции имела место в 1930;е гг. — значительно позднее рассматриваемых событий, когда указанные лица давно перестали быть евразийцами. Вместе с тем, И. Д. Шевеленко оставляет не решенным вопрос о наличии в 1920;е гг. среди евразийского руководства советских осведомителей, неизвестных вплоть до сегодняшнего дня.

За счет привлечения материалов русской зарубежной прессы 1928;29 гг., опубликованных источников, а также переписки C.JI. Войцеховского с руководителями евразийского движения автором статьи критически проанализированы тексты публикуемых архивных документов. Итоговым выводом И. Д. Шевеленко стал тезис о том, что главной причиной распада организации послужила общая «деградация» евразийства, подготовленная «всем предшествующим периодом его политизации"29. Следствием подобного, по мнению исследовательницы, неверного выбора пути развития, явилась идейная эволюция левых евразийцев в просоветском направлении.

Тем не менее, как утверждает И. Д. Шевеленко, архив C.JI. Войцеховского может быть признан источником только «второго или.

30 третьего ряда". Без отсутствующих в статье ссылок на материалы фондов Государственного архива Российской Федерации (где собрана основная коллекция евразийских документов) подтверждение или опровержение выдвинутых гипотез является невозможным. Данное обстоятельство не снижает общей научной ценности работы, а также высокой оценки дедуктивных и аналитических способностей ее автора.

Политическая активность движения отчасти рассматривается Н.Ю.

3 I.

Степановым. Используя, в основном, печатные материалы Евразийского.

29 Ibid. Р. 384.

30 Ibid. Р. 376.

31 Степанов Н. Ю. Научная и преподавательская деятельность евразийцев в Европе в 1920;1930книгоиздательства, автор восстановил хронологию семинаров, научных и политических диспутов, открытых заседаний и иных публичных событий евразийской жизни. Тот же вопрос затрагивается в научных работах, посвященных отдельным представителям евразийства. В частности, в отечественной печати вышли биографические очерки о П.Н. Савицком32, H.H. Алексееве'3, Н. С. Трубецком и других ведущих идеологах движения.

Весьма важным источником информации относительно политической истории евразийской организации являются работы по смежным темам.

Связи евразийского идеолога Д.П. Святополк-Мирского и других просоветски настроенных лидеров евразийства с A.M. Горьким исследованы в научных статьях О.М. Казниной34, работах H.H. Примочкиной. В числе последних необходимо упомянуть монографию.

Горький и писатели русского зарубежья", одна из глав которой посвящена взаимоотношениям советского литературного деятеля с евразийцами. На основе документов Архива A.M. Горького ИМЛИ РАН исследовательницей реконструирована история контактов с рядом лидеров движения — П. П. Сувчинским, Д.П. Святополк-Мирским и С. Я. Эфроном. Как удалось установить H.H. Примочкиной, писатель содействовал публицистическим проектам левых евразийцев, пытался довести их предложения до сведения И. В. Сталина и заместителя председателя ОГПУ Г. Г. Ягоды36.

Постоянно проживая в Англии, Д.П. Святополк-Мирский поддерживал связи с местной евразийской ячейкой, центром которой являлся лондонский дом супругов Екатерины и Владимира Голицыных. е гг. // Русская эмиграция в Европе (20-ые — 30-ые годы XX века). М., 1996. С. 199−221.

32 Степанов Н. Ю. Идеологи евразийства: П. Н. Савицкий // Евразия: исторические взгляды русских эмигрантов. М., 1992. С. 156−163.

33 Тараторин Д. Николай Алексеев // Алексеев H.H. Русский народ и государство. М., 1998. С. 625−630.

34 Kaznina O.A., Smith G.S. D.S. Mirsky to Maxim Gorky: Sixteen letters (1928;1934) // Oxford Slavonic papers. New series. 1993. Vol. XXVI. P. 87−103.

35 Примочкина H.H. Горький и писатели русского зарубежья. М., 2003. С. 239−271.

36 Там же. С. 254.

Ряд сведений, необходимых для формирования объективного представления о евразийском кружке в Великобритании, изложены в книге.

О.М. Казниной «Русские в Англии"^. Научная разработка темы продолжена Е. В. Конюховой в статье «Русский дом Голицыных в о.

Лондоне"J, при написании которой использовались ранее не публиковавшиеся материалы архива Голицыных.

Вопрос о контактах евразийской организации и советских граждан затрагивается в монографии Ф. Д. Ашнина и В. М. Алпатова «Дело.

39 славистов", подготовленной с использованием материалов архивного следственного дела так называемой «Российской национальной партии». По обвинению в причастности к этой вымышленной группе в 1933;34 гг. ОГПУ были осуждены ведущие филологи-слависты во главе с известным ученым H.H. Дурново. Последний, по мнению следствия, поддерживал контрреволюционные связи с верховным руководителем евразийства Н. С. Трубецким, выполняя его задания в СССР.

Как удалось установить авторам, в основе ложного обвинения лежал реальный факт дружеских отношений и разговоров на политические темы, которые ученые вели в 1927 г. в Чехословакии. Показания H.H. Дурново об идеологической позиции Н. С. Трубецкого и его евразийской деятельности довольно точно характеризуют ситуацию, имевшую место в 1920;е гг. (данный вопрос являлся предметом исследования отдельной научной статьи М. А. Робинсона и А.И. Петровского40).

Дополнительную информацию о бывших офицерах императорской гвардии, участвовавших в операции «Трест» как со стороны ОГПУ, так и евразийских групп, приводит Я. Ю. Тинченко в монографии «Голгофа.

37 Казнина O.A. Русские в Англии. Русская эмиграция в контексте русско-английских литературных связей в первой половине XX века. М., 1997.

38 Конюхова Е. В. Русский дом Голицыных в Лондоне // Культурное и научное наследие российской эмиграции в Великобритании (1917;1940 гг.): Международная научная конференция, 29 июня — 2 июля 2000 г. М., 2002. С. 424−443.

Ашнин Ф. Д. Алпатов В.М. «Дело славистов»: 30-ые годы. М., 1994.

40 Робинсон М. А., Петровский А. И. H.H. Дурново и Н. С. Трубецкой: проблема евразийства в контексте «дела славистов» (по материалам ОГПУ-НКВД) // Славяноведение. 1992. № 4. С. 6882. русского офицерства в СССР. 1930;31 годы"41, выполненной на базе документов следственного дела ОГПУ «Весна». В книге упоминаются материалы, позволяющие установить факты истории движения, связанные с деятельностью евразийцев в Ленинграде. Опубликованный Я. Ю. Тинченко протокол допроса фигуранта операции «Трест» — командира РККА, полковника лейб-гвардии Преображенского полка Д. Д. Зуева, дает возможность расшифровать конспиративные псевдонимы, применявшиеся в секретной евразийской переписке с СССР.

Личность и биография Д. Д. Зуева, в 1920;е гг. связанного одновременно с ОГПУ, группой М. Н. Тухачевского, генералом А. П. Кутеповым и участниками евразийского движения, рассматривается С. Т. Минаковым в одной из глав книги «Сталин и его маршал"42.

Более подробно данная проблема исследована в кандидатской диссертации М. С. Соловьева «Деятельность Организации Великого князя Николая Николаевича, Российского Общевоинского Союза, Братства Русской Правды на Северо-Западе Советской России, в Прибалтике и Финляндии в 1920;х — начале 1930;х гг."43. Автором проделана значительная работа по реконструкции до настоящего момента практически неизвестной истории антисоветского подполья на территории российского Северо-Запада. В рамках рассматриваемой нами темы заслуживающими внимания и крайне важными являются введенные М. С. Соловьевым в научный оборот архивные материалы, информирующие о конспиративной евразийской организации в Ленинграде. Речь идет в первую очередь об архивных следственных делах Архива Управления ФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области.

Вместе с тем, история ленинградских студенческих кружков,.

41 Тинченко Я. Ю. Голгофа русского офицерства в СССР. 1930;31 годы. М., 2000.

42 Минаков С. Т. Сталин и его маршал. М., 2004. С. 81−85.

Соловьев М. С. Деятельность Организации Великого князя Николая Николаевича, Российского Общевоинского Союза, Братства Русской Правды на Северо-Западе Советской России, в Прибалтике и Финляндии в 1920;х — начале 1930;х гг. Дисс. на соискание ученой степени канд. ист. наук (далее — Соловьев М. С. Деятельность Организации Великого князя Николая Николаевича). СПб., 2003. С. 116−126. формально являвшихся филиалами евразийского движения в России, по нашему мнению, исследована М. С. Соловьевым недостаточно полно. Описание внутрисоветской евразийской структуры, которое приводит автор в соответствующем параграфе диссертации, не свободно от фактологических ошибок. Информация зачастую нуждается в уточнении за счет привлечения эмигрантских архивных фондов (не использовавшихся при подготовке исследования М.С. Соловьева), в отдельных случаях требуется проверка подлинности цитат и содержания листов архивных следственных дел, на которые ссылается диссертант44. Ввиду отсутствия исторических трудов по изучаемой теме подобные обстоятельства являются объяснимыми и не снижают бесспорной значимости, а также научной новизны исследования М. С. Соловьева.

Среди работ по смежным темам целесообразно выделить монографии авторов, специализирующихся на изучении биографии М. И. Цветаевой и кружка близких к ней интеллектуалов, среди которых следует отметить С. Я. Эфрона, К. Б. Родзевича, П. П. Сувчинского и других евразийцев. Наиболее информативными для темы диссертации являются книги И.В. Кудровой4' и A.A. Саакянц46, посвященной жизни и творчеству поэтессы. Частично на основе данных работ восстановлена хронология кламарского раскола 1928;29 гг.

44 В частности, М. С. Соловьев утверждает, что в 1920;е гг. в составе группы Е. А. Александрова, основывавшей свою деятельность на идеологии евразийства, «работали студенты Ленинградского технологического и Педагогического институтов H.A. Александрова (Мукалова), А. И. Каратаева, П. П. Демидов, A.C. Жаров, М. Ю. Оболенская, бывшие офицеры Хохлов, Морозов, Гиммельман — всего 24 человека» (Там же. С. 121). В действительности «А.И. Каратаева» — псевдоним H.A. Александровой, сведения о ее обучении в названных вузах не обнаружены. «A.C. Жаров» — псевдоним белоэмигранта П. П. Демидова, нелегально проживавшего в Сестрорецке и советским студентом не являвшегося. М. Ю. Оболенская в силу 42-летнего возраста и дворянского происхождения также не училась в ЛТИ и Педагогическом институте. Расшифровка псевдонимов и информация о подлинных членах студенческой группы приводятся в материалах арх. сл. дела П-91 997 Архива УФСБ РФ по СПб и ЛО. Данная единица хранения фигурирует в работе М. С. Соловьева в списке изученных источников и сносках (Там же. С. 168). Однако при проверке содержания листов дела, на которые ссылается М. С. Соловьев, не обнаружено сведений, которые бы имели даже отдаленное отношение к упоминаемым или цитируемым им текстам.

45 Кудрова И. В. Гибель Марины Цветаевой. М., 1999. Она же. После России. Марина Цветаева: годы чужбины. М., 1997.

46 Саакянц A.A. Марина Цветаева. Жизнь и творчество. М., 1999.

При анализе научных произведений заграничных авторов (включая эмигрантов), следует учитывать, что история евразийского теоретического наследия изучалась за рубежом на протяжении длительного периода.

Наиболее ранним монографическим исследованием, посвященным евразийскому учению, считается книга западногерманского историка О. Босса47. Признавая идеологию движения единой и цельной, О. Босс высказал ряд собственных замечаний относительно некоторых тезисов, критически проанализировав общее содержание евразийских концепций. Работа во многом предопределила формы и направления аналогичных исследований более позднего периода.

Анализ евразийских идей в контексте национал-большевистских культурно-политических тенденций 1920;х гг. был произведен М. С. Агурским в книге «Идеология национал-большевизма». Декларируя определенные параллели в развитии сменовеховских групп и евразийства, автор отмечал, что практически эти течения были разделены благодаря бескомпромиссной позиции евразийцев по религиозному вопросу48. Данный факт в действительности являлся одним из основных препятствий для примирения движения с коммунистической (марксистской) идеологией.

Позиции исследователей, рассматривавших политическую историю евразийства, во многом находились под влиянием концепций главы евразийской группы в Праге П. Н. Савицкого. Будучи участником описываемых событий, в 1929 г. указанный евразийский лидер подготовил документально-исторические обзоры49, посвященные обстоятельствам произошедшего кламарского раскола и личной характеристике основных руководителей организации того времени. Сведения, изложенные в этих.

47 Boss О. Die Lehre der Eurasier. Ein Beitrag zur russischen Ideengeschichte des 20. Jahrhunderts. Wiesbaden, 1961. Перевод первой главы: Босс О. Учение евразийцев / Пер. с нем. H.A. Никоновой и A.A. Троянова //Начала. 1992. № 4. С. 89−98.

48 Агурский М. С. Идеология национал-большевизма. Париж, 1980. С. 102.

49 Савицкий П. Н. Меморандум 1929 г.- Записка о П. П. Сувчинском // Themes and variations in honor of Lazar Fleishman. Сборник статей и материалов к 50-летию Лазаря Флейшмана. Stanford Slavonic studies. Stanford, 1994. Vol. 8. P. 385−410. произведениях, имели политический характер и предназначались для распространения среди активистов движения.

В ходе систематизации евразийских архивных фондов (1936;39 гг.) П. Н. Савицким в текстах оригинальных документов 1920;х гг. делались многочисленные рукописные пометки и развернутые комментарии с объяснением смысла и причин описываемых событий. Поэтому процесс научной разработки евразийских архивных материалов неизбежно сопровождался изучением аргументации лидера пражских евразийцев, во многом определившей выводы исследователей. В силу этого обстоятельства концепции П. Н. Савицкого (которые, без сомнения, следует отнести к области исторических источников) приобрели определенное историографическое значение.

Тезисы П. Н. Савицкого, зачастую повторяемые исследователями, сводятся к нескольким положениям. По его мнению, раскол 1928;29 гг. произошел по вине членов парижской группы движения, возглавляемой П. П. Сувчинским. Сторонникам последнего удалось захватить контроль над печатным органом движения — газетой «Евразия», придав изданию марксистский по форме и антиевразийский по содержанию характер. Вопрос о материальной заинтересованности со стороны СССР при осуществлении подобных действий П. Н. Савицкий оставлял открытым, но сообщал о секретных контактах парижских евразийцев с сотрудниками советских структур, имевших своим следствием коммунистический уклон50. Ответные мероприятия сторонников П. Н. Савицкого, по его уверениям, были направлены на поиск компромисса, однако не имели успеха по причине откровенно просоветской позиции П. П. Сувчинского и его окружения. В подобной ситуации автор комментариев считал обоснованными заявления своей фракции, публично отмежевавшейся от газеты «Евразия» и ее сотрудников. Оправдывая собственную политику, председатель пражской группы движения ссылался на верховного.

50 Савицкий П. Н. Меморандум 1929 г. // Ibid. Р. 405. руководителя евразийства Н. С. Трубецкого, выступившего против политического курса «Евразии».

Существовало и альтернативное мнение, согласно которому раскол 1928;29 гг. был вызван стремлением П. Н. Савицкого к единоличному руководству движением и его конфликтом с другими евразийскими лидерами. Подобная точка зрения представлена в справках о ходе раскола51, подготовленных кламарской фракцией в 1929 г. Однако данные документы вплоть до настоящего момента не вводились в научный оборот, благодаря чему указанная концепция не оказала значительного влияния на историографию вопроса.

Во многом оценки П. Н. Савицкого были повторены американским исследователем Д. В. Шляпентохом, в 1997 г. опубликовавшим.

52 развернутую статью, посвященную истории евразииского движения в 1920;1930;е гг. Автор уделил значительное внимание внутренним противоречиям в руководстве организации и успешно использовал архивные материалы для наиболее полного раскрытия темы.

Наибольший интерес из современных зарубежных монографических работ представляет исследование профессора Оксфордского университета.

Д. Смита о биографии Д.П. Святополк-Мирского. Автором использованы неопубликованные материалы лондонских частных архивов, парижского архива П. П. Сувчинского, а также архивное следственное дело Д.П. Святополк-Мирского (1937). Занимаясь научной разработкой темы, начиная с 1970;х гг., Д. Смит имел возможность лично встретиться с участниками событий, их родственниками и близкими людьми. В работе британского ученого рассмотрена в том числе евразийская политическая деятельность главного героя книги. В частности, Д. Смитом установлены источники финансирования литературного журнала «Версты»,.

51 Оповещение № 1, 6.01.1929 г. (между 12 и 17.01.1929 г.) // ГАРФ. Ф. 5783. On. 1. Д. 449. ЛЛ. 70−72- Оповещение № 2, 24.01.1929 г. //ГАРФ. Ф. 5783. On. 1. Д. 449. ЛЛ. 73−75.

52 Shlapentokh D.V., «Eurasianism: Past and Present» // Communist and Post-Communist Studies. 1997. Vol. 30. № 2. P. 129−51.

53 Smith G S. D.S. Mirsky. A Russian-English life. 1890−1939. Oxford, 2000. являвшегося неформальным печатным органом левой фракции евразийского движения. Сведения об английских спонсорах данного издания более подробно изложены в публикациях А.Б. Рогачевского54 и Р. Хьюза35. В данной связи следует также отметить книгу зарубежной исследовательницы В.К. Лосской56 о жизни и творчестве М. И. Цветаевой.

Значительный интерес для истории конспиративных контактов евразийцев и ОГПУ представляет труд JI. Флейшмана «В тисках провокации. Операция «Трест» и русская зарубежная печать"37, систематизировавшего разрозненные сведения относительно агентурной операции, ставшие известными благодаря прессе русской эмиграции. Автором работы в научный оборот введены архивные документы, важные для исследования темы настоящей диссертации.

Обобщая отечественную и зарубежную историографию, необходимо сделать вывод, что евразийское идейно-теоретическое наследие изучено достаточно полно. Разработка данной проблемы, имеющей косвенное отношение к теме диссертационной работы, длительное время ведется заграничными авторами в рамках отдельных научных дисциплин и междисциплинарных исследований. Основной объем литературы, посвященной идеологии евразийства, опубликован в постсоветский период отечественными учеными. Вместе с тем, уровень научных знаний относительно политической истории евразийского движения следует признать низким. Указанный аспект, исследуемый в настоящей диссертации, остается до сегодняшнего дня практически неисследованным.

Источники. В связи с недостаточной изученностью проблемы подготовка работы потребовала привлечения обширного круга источников.

54 Неизвестные письма Д.П. Святополк-Мирского середины 1920;ых годов / Вст. ст., публ. и коммент. А. Б. Рогачевского //Диаспора: Новые материалы. СПб., 2001. Вып. 2. С. 356.

55 «. С Вами беда — не перевести». Письма Д. П. Святополк-Мирского A.M. Ремизову. 19 221 929 гг. / Публ., вст. ст. и коммент. Р. Хьюза// Диаспора: Новые материалы. СПб., 2003. Вып. 5. С. 377.

56 Лосская В. К. Марина Цветаева в жизни. Неизданные воспоминания современников. Культура и традиции. М., 1992.

57 Флейшман JT. В тисках провокации. Операция «Трест» и русская зарубежная печать. М., 2003 (далее — Флейшман JI В тисках провокации).

Для раскрытия темы диссертации использовались различные документы, опубликованные в сборниках и в научных журналах. Привлекалась периодическая печать из коллекций, находящихся на хранении в Российской национальной библиотеке, Архиве русского зарубежья Культурного центра «Дом-музей Марины Цветаевой», Государственном архиве Российской Федерации.

Наиболее ценными являлись материалы, выявленные и изученные автором в фондах 5-и отечественных архивов разного уровня подчиненности: Государственном архиве Российского Федерации (ГАРФ), Российском Государственном архиве социально-политической истории (РГАСПИ), Архиве A.M. Горького Института мировой литературы Российской академии наук (Архив A.M. Горького ИМЛИ РАН), Центральном архиве Федеральной службы безопасности Российской Федерации (ЦА ФСБ РФ), Архиве Управления Федеральной службы безопасности Российской Федерации по Санкт-Петербургу и Ленинградской области (Архив УФСБ РФ по СПб и ЛО).

Наиболее полная коллекция евразийских материалов собрана в фондах Государственного архива Российской Федерации. Прежде всего, речь идет о ф. 5783 ГАРФ (П.Н. Савицкий), включающем личный архив П. Н. Савицкого, а также и некоторые документы верховного руководителя движения Н. С. Трубецкого. В процессе исследовательской работы автором привлекались материалы 64 единиц хранения данного фонда. Содержание подобных дел дополняют документы ф. 5911 ГАРФ (К.А. Чхеидзе), где собраны письма и бумаги секретаря П. Н. Савицкого. В рамках on. 1 настоящего фонда при подготовке диссертации использовались 35 единиц хранения.

Часть евразийских документов ГАРФ записана с помощью шифра. Для расшифровки автор пользовался комментариями П. Н. Савицкого, сделанными в 1936;39 гг., а также списком псевдонимов и условных обозначений, составленных C.JI. Войцеховским. Евразийский код приводится в приложении № 2 к диссертационному исследованию.

При написании работы изучены документы Российского Государственного архива социально-политической истории. Рассмотрены 3 единицы хранения39 ф. 76 РГАСПИ (Ф.Э. Дзержинский), включающие делопроизводство ОГПУ 1923;27 гг. Исследованы 4 единицы хранения60 ф. 17, оп. 85 РГАСПИ (Секретный отдел ЦК ВКП (б)) — отдельные выпуски сводок белоэмигрантской прессы за период 1927;29 гг. Использованы материалы ф. 589 (Комитет партийного контроля при ЦК КПСС) -документы в отношении члена Компартии A.A. Лангового61.

Фонды Архива A.M. Горького Института мировой литературы Российской академии наук в силу ряда причин были доступны для научной работы лишь частично. Согласно правилам ИМЛИ РАН для исследователей, работающих с неопубликованными материалами Архива A.M. Горького, запрещены подробные выписки из документов, разрешен только просмотр. Часть архивных фондов находится в состоянии реорганизации, доступ к ним невозможен. При написании данной диссертации привлечены полностью неопубликованные письма С .Я.

ГЛ.

Эфрона и A.C. Гуровича. Прочие сведения Архива A.M. Горького, имеющие отношение к контактам писателя и представителей левой.

58 Войцеховский C.JI. Трест. Воспоминания и документы. Лондон. Канада, 1974. С. 187−190.

59 Записки Ф. Э. Дзержинскому, агентурные донесения и справки ОГПУ о результатах партийной дискуссии, проведенной в аппарате ОГПУ. Декабрь 1923 г. — январь 1924 г. // РГАСПИ. Ф. 76. Оп. 3. Д. 318- Докладная записка помощника начальника КРО ОГПУ В. А. Стырне начальнику КРО ОГПУ А. Х. Артузову о контрразведывательных операциях «Ярославец» и «Трест», 05.02.1925 г. // РГАСПИ. Ф. 76. Оп. 3. Д. 356 (далее — Докладная записка помощника начальника КРО ОГПУ В.А. Стырне) — Записки, справки, агентурные донесения ИНО ОГПУ, Разведуправления Красной армии, НКИД, присланные Ф. Э. Дзержинскому для доклада на июльском пленуме ВКП (б) 1926 г. // РГАСПИ. Ф. 76. Оп. 3. Д. 403.

60 Сводки белоэмигрантской прессы, составленные Информационным отделом ЦК ВКП (б), 1927;29 гг.//РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 85. Д. 219, 220, 221,312.

61 Регистрационный бланк члена КПСС A.A. Лангового // РГАСПИ, заверенная ксерокопия без указания ф. и ед. хр.- Запрос председателя КПК при ЦК КПСС П. П. Комарова в адрес ЦК КПСС о восстановления членства A.A. Лангового в партии, 10.02.1955 г. // РГАСПИ. Ф. 589. Оп. 3. Д. 7269. ЛЛ. 48−49- Решение КПК при ЦК КПСС о восстановлении членства A.A. Лангового в партии, 18.02.1955 г. //РГАСПИ. Ф. 589. Оп. 3. Д. 7269. Л. 50.

62 Архив A.M. Горького ИМЛИ РАН. КГ-рл 29−80−1, 29−80−2, 29−80−3, 29−80−4, 29−80−5- КГ-п 2423−1,24−23−2. фракции евразийского движения, приведены согласно трудам H.H.

С -2.

Примочкиной и других авторов.

Факты и эпизоды, фиксируемые в фондах РГАСПИ, более подробно изложены в документах Центрального архива Федеральной службы безопасности Российской Федерации, до настоящего времени не введенных в научный оборот. Речь идет о рассматриваемых ниже персональных архивных следственных делах Р-1599 (A.A. Ланговой)64 и Р-39 592 (П.Н. Савицкий)65.

Аналогичные сведения содержатся в материалах Архива Управления Федеральной службы безопасности Российской Федерации по Санкт-Петербургу и Ленинградской области. На хранении в фондах учреждения находится архивное следственное дело П-91 997бб («Евразийцы»),.

Классификация исторических источников представляется необходимым элементом исследовательской деятельности. Источники целесообразно разделить на отдельные виды67.

К 1-му виду относятся делопроизводственные документы, включающие следующие подвиды: официальное делопроизводство партийно-государственных органовсекретные (оперативные) материалы органов государственной безопасностисудебно-следственное делопроизводстворедакционная документация и иное делопроизводство общественно-политических организаций. 2-й вид источников образуют документы личного происхождения — письма, воспоминания и дневники. 3-й вид объединяет публицистические материалы. К 4-у виду относится периодическая печать. 5-й вид источников — интервью.

63 Примочкина H.H. Горький и писатели русского зарубежья. М., 2003.

64 ЦА ФСБ РФ. Арх. сл. дело Р-1599. В производстве 00 ГУГБ НКВД СССР (1939;40) — сл. дело № 561, в производстве УМГБ СССР по Владимирской области (1949) — сл. дело № 790.

65 ЦА ФСБ РФ. Арх. сл. дело Р-39 592. В производстве ГУК «Смерш» (1945) — сл. дело № 1332.

66 Архив УФСБ РФ по СПб и ЛО. Арх. сл. дело П-91 997. В производстве ПП ОГПУ в ЛВО (1927) — сл. дело № 534−27.

67 При анализе источниковой базы исследования автор опирался на следующие работы: Ганелин Р. Ш., Куликов C.B. Основные источники по истории России конца XIX-начала XX в. Учебное пособие. СПб., 2000; Источниковедение: Теория. История. Метод. Источники российской истории: Учеб. пособие / И. Н. Данилевский, В. В. Кабанов, О. М. Медушевская, М. Ф. Румянцева. М., 1998.

Частью официального делопроизводства партийно-государственных органов являются перечисленные выше материалы ЦК ВКП (б) и Комитета партийного контроля ЦК КПСС. Последние документы представляют интерес, так как позволяют установить события биографии A.A. Лангового в тот период, когда указанный сотрудник советской военной разведки являлся формальным членом руководства евразийской организации.

Секретные (оперативные) материалы органов государственной безопасности, безусловно, образуют отдельный подвид делопроизводства. При раскрытии темы диссертации данный подраздел не имел определяющего значения, так как основная часть архивных дел агентурной разработки «Трест» и иных документов ОГПУ 1920;х гг. остается закрытой. Из доступных материалов наиболее информативной следует признать докладную записку помощника начальника Контрразведывательного отдела ОГПУ В. А. Стырне начальнику КРО ОГПУ А. Х. Артузову об операциях «Трест» и «Ярославец» (1925)68. В одном из параграфов документа содержится развернутая аналитическая справка относительно евразийской организации и ее региональных групп в странах Европы. Полный вариант записки В. А. Стырне до настоящего момента не опубликован.

В отличие от государственного делопроизводства, судебно-следственные документы в отечественном источниковедении длительное время считались самостоятельным видом письменных источников. Советские историки в данной связи зачастую основывались на опыте систематизации архивных фондов дореволюционных карательных органов69. Вместе с тем, в современном пособии Р. Ш. Ганелина и C.B. Куликова нет указаний на существование такой разновидности источников. Напротив, источниковедами выдвигается положение о том, что судебно-следственные документы относятся к специальной системе.

68 Докладная записка помощника начальника КРО ОГПУ В. А. Стырне.

69 Лаверычев В. Я. Судебно-следственные материалы и материалы карательных органов царизма как источник по истории России в период империализма // Источниковедение истории СССР XIX—XX вв. Учебное пособие. (М.,) 1970. С. 208. делопроизводства. В частности, М. Ф. Румянцева приводит обоснованную формулировку, перечисляя присущие судебно-следственному делопроизводству качественные отличия. Среди указанных особенностей упоминается возможность создания специальных следственных структур, наличие протоколов допросов и собственноручных показаний, «неординарность зафиксированных в них событий"70.

Таким образом, судебно-следственные документы рассматриваются нами в общих рамках делопроизводства, но образуют отдельный подвидспециальную систему судебно-следственного делопроизводства. Вопрос о ценности подобного рода источников неоднократно являлся предметом научных дискуссий. Безусловно, задачей следственных подразделений советских органов государственной безопасности в 1920;1940;е гг. весьма часто не являлось объективное рассмотрение дел, возбужденных по политическим эпизодам. В ходе следствия имели место ночные допросы, полученные под давлением (включая пытки и избиения) ложные признания свидетелей, прочие методы фабрикации данных. Необходимо учитывать также личную заинтересованность обвиняемых и следователей.

Однако для вынесения обвинительного приговора в большинстве случаев требовалась минимальная процессуальная работа: организация сбора анкетных данных, получение протоколов допросов. Поэтому архивные следственные дела, в том числе введенные в научный оборот при написании диссертации, могут содержать информацию, нуждающуюся в комплексном научном анализе и проверке.

Сущность подхода, примененного автором в отношении указанных дел, как исторического источника, заключается в следующем. Диссертант принципиально отказался от оценок или заключений на основе сведений, упоминаемых в судебно-следственных документах. Любой факт, фиксируемый подобного рода материалами, рассматривается в качестве установленного только в том случае, если существует независимое.

70 Румянцева М. Ф. Исторические источники ХУ1П-начала XX века // Источниковедение: Теория. История. Метод. Источники российской истории: Учеб. пособие. М., 1998. С.398−399. подтверждение альтернативных источников — прежде всего, зарубежных евразийских архивных фондов. При критике источника автор придерживался индивидуального принципа, рассматривая достоверность каждого следственного документа с учетом объективных условий, в которых данный документ составлялся.

К судебно-следственному делопроизводству необходимо отнести ряд опубликованных материалов. Заслуживают внимания показания.

71 арестованного по делу «Весна» Д. Д. Зуева (публикация Я.Ю. Тинченко), напечатанные в сокращении тексты протоколов допросов Д. П. Святополк.

Мирского (публикация В.В. Перхина) и идеолога сменовеховства Н.В.

Устрялова (публикация Л.А. Быстрянцевой).

Полноценной научной публикации документов аналогичных дел С .Я. Эфрона, H.A. Клепинина и других бывших членов движения, осужденных к расстрелу в 1941 г., до настоящего времени не производилось. Подобные протоколы доступны по пространным выдержкам, цитируемым отечественными авторами74. Краткий отрывок из следственного дела Л. П. Карсавина приводится С.С. Хоружим73.

Сведения по истории евразийского движения содержат также неопубликованные архивные материалы, относящиеся к подгруппе судебно-следственных источников. Хронологически наиболее ранним из подобных производств, изученным в ходе написания диссертации, является находящееся на хранении в Архиве УФСБ РФ по СПб и ЛО архивное следственное дело П-91 997 («Евразийцы»), Уголовный процесс был.

71 Протокол допроса Д. Д. Зуева, произведенный в ПП ОГПУ в J1BO опер, уполномоченным Клейман, 8.01.1931 г. // Тинченко Я. Ю. Голгофа русского офицерства в СССР. 1930;31 годы. М., 2000; Протокол допроса, произведенного в ПП ОГПУ в ЛВО опер, уполномоченным Клейман обвиняемого Зуева Дмитрия Дмитриевича, без даты // Там же.

72 Перхин В В. Арест. Допросы и реабилитация Д.П. Святополк-Мирского //Перхин В. В. Поэты и Россия: статьи, рецензии, портреты, некрологи. СПб., 2002. С. 275−298. ь Устремленный к Истине (Протокол допроса Н.В. Устрялова) / Публ. Л. А. Быстрянцевой // Клио. 1999. № 1 (7). С. 246−256.

74 Дело Сергея Эфрона. Публикация М. Фейнберг, Ю. Клюкина // Столица. 1992. № 38, 39- КудроваИ.В. Гибель Марины Цветаевой. М., 1999.

75 Хоружий С. С. Карсавин, евразийство и ВКП. Приложение: отрывок из протокола допроса Л. П. Карсавина от 8.08.1949 г. // Вопросы философии. 1992. № 2. С. 84−87. организован после провала агентурной разработки «Трест» в отношении связанных с данной операцией лиц. Предварительное следствие формально начато 13.04.1927 г. Полномочным представительством ОГПУ в Ленинградском военном округе. На следующий день и в другие числа.

76 апреля были взяты под стражу более трех десятков человек, проживавших в Ленинграде и сопредельном регионе. В ходе следствия некоторые из арестованных были оправданы и освобождены.

Коллегия ОГПУ судебным постановлением от 29.08.1927 г. осудила: к расстрелу — 9, к различным срокам заключения в концлагерях — 13, к высылке в Сибирь — 1 подследственного. Из числа расстрелянных двое являлись белоэмигрантам, жившими в Ленинграде нелегально, все прочие арестованные принадлежали к числу советских граждан. Осужденным инкриминировалось создание и участие в подпольной монархической евразийской организации, распространение прокламаций с призывами к контрреволюционным выступлениям и выполнение различных заданий конспиративного характера в 1924;27 гг.

Необходимо признать, что вина значительного количества проходивших по делу граждан СССР вызывает обоснованные сомнения. В частности, после обращения родственников заключенного Б. Г. Знаменского с жалобой в Центральную Контрольную Комиссию ВКП (б) в 1929 г. выяснилось, что его фамилия нигде в следственных материалах не упоминалась, а в общий список членов подпольной организации данный.

77 подозреваемый был включен без всяких на то оснований .

Следствие велось в ускоренном режиме, имели место непрерывные допросы (так называемый «конвейер»), что создавало ненормальные условия для осуществления уголовного производства. Вероятно, именно.

76 Кроме арестов, произведенных в апреле 1927 г., 18 мая того же года 1111 ОГПУ в JIBO был арестован гражданин СССР H.A. Бажанов.

77 Рапорт сотрудника 6-го Отд. КРО ОГПУ Штегера помощнику начальника СОУ ОГПУ А. Х. Артузову, 19.02.1929 г. // Архив УФСБ РФ по СПб и ЛО. Арх. сл. дело П-91 997. Т. 2. Л. 666. На рапорте резолюция А. Х. Артузова: «Немедленно освободить. Расследовать лично <.> такое безобразие. Виновных привлечь к ответственности». подобными методами воздействия вызвана неудачная попытка самоубийства содержавшегося в ленинградском Доме предварительного заключения подследственного B.C. Тантона, бросившегося в тюремный лестничный пролет.

С другой стороны, ведущую роль в работе нелегальной организации в Ленинграде играли не только идейные противники советской власти, но и секретные сотрудники ОГПУ, задействованные в разработке «Трест» в качестве «монархистов» и «евразийцев». Данный факт, упоминаемый в документах ГАРФ и РГАСПИ78, разумеется, не нашел отражения в следственных материалах, указанные лица не допрашивались и не давали показаний. Можно с уверенностью предположить, что руководство советских органов государственной безопасности пыталось снять с себя ответственность за провал «Треста» и беспрепятственное существование антисоветского подполья на протяжении нескольких лет. Поэтому ОГПУ не было заинтересовано в объективном и всестороннем расследование дела «Евразийцы». По всей видимости, именно этим обстоятельством может объясняться упрощенная процедура допросов, когда во многих случаях использовались исключительно собственноручные показания подследственных, не уточнявшиеся и не дополнявшиеся.

И все же существование небольшой ленинградской политической группы, поддерживавшей контакты с евразийским движением в Европе, является бесспорным. Данный факт хорошо документирован евразийскими архивными материалами 1925;27 гг. и отмечен Военной прокуратурой Ленинградского военного округа, сотрудники которой в 1958 г. провели проверку с целью установления возможности реабилитации осужденных. В ходе надзорного производства были допрошены арестованные весной 1927 г. жители Ленинграда, после чего Главной военной прокуратурой сделан итоговый вывод о правомерности общего приговора Коллегии ОГПУ, однако признаны факты грубых процессуальных нарушений и.

78 Докладная записка помощника начальника КРО ОГПУ В. А. Стырне. Л. 7. несправедливого осуждения ряда невиновных граждан79.

Иными словами, основанием для уголовного производства ПП ОГПУ в JIBO стали реальные события, что определяет историческую ценность материалов архивного следственного дела П-91 997. Существенными для раскрытия темы диссертации являются протоколы допросов проживавших в Северо-Западном регионе СССР эмигрантов П. П. Демидова и Г. Н. Мукалова (последний являлся помощником П. Н. Савицкого и евразийским резидентом в СССР). Содержательными источниками необходимо признать показания присутствовавшего на совещании евразийских руководителей в Праге идеолога ленинградской студенческой группы Н. Е. Козелкина («Шубина»), а также Е. А Александрова, Н. Ф. Назарова, Б. Г. Кузьмина, А. В. Плисса и других подследственных — граждан СССР.

Информацию следственного дела «Евразийцы» дополняют материалы Центрального архива ФСБ РФ, в первую очередьследственное дело комбрига РККА, бывшего начальника сектора военных атташе Народного комиссариата обороны A.A. Лангового. Его первый арест состоялся 29.06.1939 г. в Москве, следствие в 1939;40 гг. велось Особым отделом Главного управления государственной безопасности НКВД СССР. Постановлением Особого совещания при НКВД СССР от 7.04.1940 г. обвиняемый был осужден на восемь лет заключения в исправительно-трудовом лагере за участие в военном заговоре. После отбытия наказания A.A. Ланговой был повторно арестован 12.01.1949 г. Следствие, имевшее краткосрочный и крайне формальный характер, осуществлялось Управлением МТБ по Владимирской области. Обвиняемый 02.04.1949 г. был осужден ОСО при МТБ СССР к высылке на поселение за шпионаж.

Одним из эпизодов, инкриминировавшихся A.A. Ланговому в 193 940 гг. и позднее, являлось участие в операции «Трест». Данную агентурную.

79 Постановление о прекращении надзорного производства, 24.12.1958 г. // Архив УФСБ РФ по СПб и ЛО. Арх. сл. дело П-91 997. ЛЛ. 482−500. Все осужденные по данному следственному делу были реабилитированы в 2001 г. разработку следователи рассматривали в качестве конспиративной структуры, созданной оппозиционными элементами в ОГПУ и РККА для установления связи с иностранными разведками и эмигрантскими организациями. В условиях 1939 г. целью Особого отдела, разумеется, не являлось объективное расследование дела. Фактически обвинительный приговор был определен заранее, в ходе следствия применялись ночные допросы, давление и прочие методы принуждения.

Тем не менее, вплоть до самых последних дней следствия A.A. Ланговой не был морально или физически сломлен. Ни по одному из пунктов обвинения комбриг РККА не признал себя виновным, на допросах и очных ставках опровергал показания, направленные против него, мотивированно излагая свою точку зрения по каждому вопросу. Позиция подследственного подробно зафиксирована в документах дела — оснований утверждать, что показания отрицавшего свою вину A.A. Лангового были фальсифицированы, не существует. Для раскрытия темы диссертации имеют значение протоколы допросов и очных ставок с участием бывшего фигуранта «Треста», посвященные сотрудничеству с евразийским движением в 1920;е гг.

Кроме того, ввиду отказа A.A. Лангового оговорить себя следователи были вынуждены проделать работу по сбору доказательной базы, приобщив к 2-м объемным томам дела показания арестованных ранее евразийцев, агентов ОГПУ и командиров РККА.

Ряд сведений по рассматриваемой нами проблеме содержится в материалах архивного следственного дела П. Н. Савицкого. Лидер евразийской организации был задержан в Праге 21.05.1945 г., арестован.

80 Накануне реабилитации A.A. Ланговой в ходатайстве на имя Генерального прокурора СССР (1954) в эмоциональном стиле описал угрозы, запугивание, ночные допросы и иные грубые нарушения законодательства, допущенные в ходе расследования его дела работниками 00 ГУГБ НКВД, обвинив последних в контрреволюционных связях с осужденным Л. П. Берия. В данном ходатайстве не упоминаются факты пыток — по словам A.A. Лангового, что «так наз[ываемые] „физические меры воздействия“ применялись ко мне не в той мере, которая способна довести человека до состояния психической невменяемости, при которой он готов сам себя в чем угодно оклеветать» (Ходатайство A.A. Лангового Генеральному прокурору СССР P.A. Руденюэ, 20.01.1954 г. // ЦА ФСБ РФ. Арх. сл. дело A.A. Лангового. ЛЛ. 674об-675).

4.06.1945 г., после чего доставлен в СССР, где содержался в Бутырской тюрьме. В Москве следствие проводилось Главным управлением контрразведки «СМЕРШ», 30.10.1945 г. П. Н. Савицкий постановлением ОСО при НКВД СССР был осужден на десять лет заключения в ИТЛ.

Необходимо отметить, что деятельность сотрудников «СМЕРШ» по данному делу продолжалась относительно недолго и была в значительной степени ограничена оформлением признательных показаний обвиняемого. Наличие в протоколах допросов П. Н. Савицкого неоднократно повторяющихся стилистических клише и специфических оборотов, свойственных советской судебно-следственной системе, позволяет предположить, что излагавшиеся им сведения записывались не дословно. Следственная проверка упоминаемых в признаниях П. Н. Савицкого фактов носила минимальный характер и осуществлялась за счет информации, полученной от прочих бывших евразийцев, задержанных в Праге в 1945 г. Показания лиц, арестованных в 1920;1930;е гг., а также агентурные материалы ОГПУ-НКВД того времени работниками «СМЕРШ» не изучались.

В результате общий объем и информативность архивного следственного дела П. Н. Савицкого уступают аналогичным материалам дела A.A. Лангового. Однако в протоколах допросов главного подследственного и его подчиненных — членов пражской евразийской группы А. П. Антипова и К. А. Чхеидзе упоминаются события, нашедшие подтверждение в евразийских документах.

Подводя итог, целесообразно признать, что, несмотря на исследовательскую работу в отношении судебно-следственных документов, на сегодняшний день они могут быть признаны нами только в качестве источников второго порядка, дополняющих основной массив привлеченных материалов. К таковым следует отнести редакционную документацию и иное делопроизводство общественно-политических организаций.

Речь идет о хранящихся в фондах ГАРФ евразийских официальных документах (до настоящего момента опубликована небольшая часть подобных текстов81): протоколах заседаний местных групп, съездов и совещаний членов центрального руководства, постановлениях, меморандумах, рабочих записках, закрытом финансовом делопроизводстве — сметах расходов и отчетах о реализации выделенных средств.

Значительное количество сведений содержат специальные рапорты отдельных членов движения о выполнении поставленных задач, командировках и современном положении. Необходимо выделить многостраничные отчеты очевидцев кламарского раскола, подготовленные непосредственно после событий зимы 1928;29 гг. Два наиболее подробных документа, автором которых был П. Н. Савицкий, опубликованы И.Д.

82 83.

Шевеленко. Неизданным остаются записки евразийцев К. А. Чхеидзе и.

H.A. Дунаева, также отражавшие точку зрения ортодоксальной фракции. О противоположной версии можно составить представление из текста.

85 менее подробных кламарских «Оповещений» .

В рамках того же подвида делопроизводственных документов нами классифицируются редакционные материалы Евразийского Издательства и газеты «Евразия» — первоначальные тексты и корректуры статей, брошюр и книг, как изданных, так и ненапечатанных. В частности, подгруппа включает документы иных политических организаций. Л. Флейшманом опубликована обнаруженная в архиве П. Н. Врангеля справка о руководстве организации «Трест», составленная 01.02.1927 г. в окружении.

81 К истории евразийства 1922;1924 гг. (письма и документы) // Российский архив. История Отечества в свидетельствах и документах XVII1-XX в. М., 1994. Вып. 5. С. 491−497 (далее — К истории евразийства 1922;1924 гг. (письма и документы)). Славянофилы эпохи футуризма // Политическая история русской эмиграции. 1920;1940 гг.: документы и материалы. М., 1999 (далее — Политическая история русской эмиграции). С. 236−302.

82 Савицкий П. Н. Меморандум 1929 г.- Записка о П. П. Сувчинском // Шевеленко И. Д. К истории евразийского раскола. Р. 385−410.

83 Записка К. А. Чхеидзе о его пребывании в Кламаре, начало 1929 г. // ГАРФ. Ф. 5783. Оп. 1. Д. 449. ЛЛ. 150−164.

84 Дунаев H.A. Памятная записка, начало 1929 г. // ГАРФ. Ф. 5783. Оп. 1. Д. 449. ЛЛ. 149−149об.

85 Оповещение № 1, 6.01.1929 г. (между 12 и 17.01.1929 г.)//ГАРФ. Ф. 5783. Оп. 1. Д. 449. ЛЛ. 70−72- Оповещение № 2, 24.01.1929 г. //ГАРФ. Ф. 5783. Оп. 1. Д. 449. ЛЛ. 73−75. главнокомандующего Русской армией, вероятно, для великого князя.

Николая Николаевича. В тексте приводился отчет о контактах евразийцев и «Треста», статусе и должностном положении A.A. Лангового в РККА.

Представляет интерес анонимный обзор ситуации в евразийском движении, подготовленный в Париже осенью 1928 г. и опубликованный в 1953 г. под заголовком «Евразийцы и Трест». Фамилия автора.

87 зашифрована инициалами А.Б., из текста ясно, что он некоторое время жил в Праге, лично знал многих членов пражской организации, был близок к П. Н. Савицкому, но отошел от евразийства из-за недостаточно активной антибольшевистской позиции движения. А.Б. был достаточно хорошо информирован, допуская, впрочем, отдельные фактические ошибки. По рассматриваемой в диссертации версии, автором записки мог являться член эмигрантской группы «Борьба за Россию» A.A. Потехин.

Помимо политического делопроизводства ценными являются материалы переписки (личной и политической), воспоминания, дневники.

Евразийскую корреспонденцию, исследованную по материалам фондов ГАРФ, возможно условно разделить согласно следующим направлениям:

1. Конфиденциальная переписка между П. Н. Савицким, Н. С. Трубецким и П. П. Сувчинским (подобные письма являлись закрытыми для прочих евразийских лидеров и помечались специальным знаком);

2. Конфиденциальная переписка в рамках центральных руководящих органов евразийского движения — Совета Пяти, Совета Семи, Совета Евразийства и Евразийского Политбюро;

3. Письма евразийских лидеров рядовым членам движения, главам местных групп и лицам, не являвшимся членами движения;

4. Корреспонденция по научным и личным вопросам. Неопубликованная переписка позволяет воссоздать хронологию истории евразийства, установив обстоятельства и причины происходивших.

86 Флейшман JL В тисках провокации. С. 122.

87 А. Б. Евразийцы и Трест// Возрождение. 1953. Тетрадь 30. С. 117−127. процессов. Большое количество сведений содержится в опубликованных.

88 источниках: письмах М. И. Цветаевой, ее мужа С. Я. Эфрона — в адрес Е. Л. Недзельского, родственников и близких людей в СССР90 Для истории кламарской фракции важное значение имеет переписка П. П. Сувчинского с Д.П. Святополк-Мирским91 и A.M. Горьким92. Эпистолярные документы Н С. Трубецкого93 хронологически не относятся к исследуемому периоду, однако их анализ необходим для уяснения ситуации, сложившейся внутри евразийского движения.

К сожалению, никто из членов центральных руководящих органов евразийства не подготовил воспоминаний. При написании диссертации использовались мемуары С. Л. Войцеховского94, в 1920;е гг. осуществлявшего в Варшаве функции представителя «Треста», организации генерала А. П. Кутепова и евразийского движения. Данный источник позволяет восстановить многие факты, относящиеся к истории конспиративных контактов евразийцев и ОГПУ.

В автобиографических записках близких к евразийскому движению Б.Н. Лосского93 и З.А. Шаховской96 описаны события, происходившие в период обострения фракционной борьбы и кламарского раскола. Воспоминаниям о жизни С. Я. Эфрона посвящены заметки поэта В.Б.

Сосинского, характеристику мужа М. И. Цветаевой приводит также.

88 Цветаева М. И. Письма// Собрание сочинений. В 7-и томах. М., 1995. Т. 6−7 (далее — Цветаева М. И. Собрание сочинений).

89 Письма Сергея Эфрона Евгению Недзельскому (1926;1927) / Публ. J1.B. Зубовой. Аво-Тигки, 1994 (далее — Письма Сергея Эфрона Евгению Недзельскому).

90 Цветаева М. И. Неизданное. Семья: История в письмах. М., 1999.

91 The Letters of D.S. Mirsky to P.P. Suvchinskii, 1922;31 / Ed. by G. S. Smith. Birmingham, 1995.

92 К истории «евразийства»: M. Горький и П. П. Сувчинский. Публикация Дж. Мальмстада // Диаспора: Новые материалы. ПарижСПб., 2001. Вып. 1. С. 327−348- Kaznina О. A., Smith G.S. D.S. Mirsky to Maksim Gor’ky // Oxford Slavonic papers. New series. 1993. V. XXVI. P. 87−103.

93 N.S. Trubetskoys letters and notes. Prepared for publications by Roman Jakobson with the assistance of H. Baran, O. Ronen, and M. Taylor. Mouton. The HagueParis, 1975; Письмо H.C. ТрубецкогоП.Н. Савицкому, 8−10 декабря 1930 г. / Публ. и коммент. О. А. Казниной // Славяноведение. 1995. № 4. С. 89−95.

94 Войцеховский СЛ. Трест. Воспоминания и документы. Лондон. Канада, 1974.

95 Лосский Б. Н. В русской Праге (1922;1927) // Минувшее. 1994. Вып. 16. С. 7−89- Лосский Б. Н. В русском Париже (1927;1935) // Минувшее. 1994. Вып. 21. С. 7−72.

96 Шаховская З. А. В поисках Набокова. Отражения. М., 1991.

97 Сосинский В. Б. Конурка (об Алексее Ремизове, Александре Алехине, братьях Модильяни и писатель Р. Б. Гуль. Личность нелегально посещавшего территорию СССР члена Евразийского Политбюро П. С. Арапова, ответственного за организацию секретной деятельности движения по линии «Треста», рассматривается в некоторых наблюдениях Н.В. Волкова-Муромцева" .

Факты, связанные с деятельностью евразийцев в Праге, изложены в мемуарах Д.И. Мейснера100 и «Воспоминаниях историка» С.Г. Пушкарева101, в 1920;е гг. считавшегося членом евразийской группы в Чехословакии. Общий обзор политической среды, сложившейся в русской эмиграции, выполнен сочувствовавшим движению эмигрантским автором.

B.C. Варшавским в книге «Незамеченное поколение».

Для раскрытия темы диссертации принципиальное значение имеет публицистика. Указанный вид источников включает работы Н. С. Трубецкого, П. Н. Савицкого, П. П. Сувчинского, Л.П. Карсавина103, H.H. Алексеева104, В. Н. Ильина, К. А. Чхеидзе, П.Н. Малевского-Малевича, Д.П. Святопож-Мирского, Н.В. Степанова103, A.A. Зайцова106, Г. В.

Вернадского и других евразийских авторов, опубликованные в 1920;е гг. в составе непериодических сборников («Евразийский временник"108, других). Отрывки // Вопросы литературы. 1991. № 6. С. 169−207.

98 Гуль Р. Б. Я унес Россию. Т. 1. Россия в Германии. Нью-Йорк, 1981.

99 Волков-Муромцев Н. В. Юность от Вязьмы до Феодосии (1902;1920). Париж, 1983.

100 Мейснер Д. И. Миражи и действительность. М., 1966.

101 Пушкарев С. Г. Воспоминания историка. 1905;1945. М., 1999.

102 Варшавский B.C. Незамеченное поколение. Нью-Йорк, 1956.

103 Карсавин Л. П. Уроки отреченной веры //Евразийский временник. Берлин, 1925. Кн. 4. С. 82 154- Он же. Ответ на статью H.A. Бердяева о «Евразийцах» // Путь. 1926. Вып. 2. С. 124−127- Он же. Младороссы // Евразийская хроника. Париж, 1926. Вып. 6. С. 13−17- Он же. Церковь. Личность и государство. Париж, 1927; Он же. Основы политики // Евразийский временник. Париж, 1927. Кн. 5. С. 185−239- Он же. Феноменология революции // Там же. С. 28−74- Он же. Россия и евреи // Версты. 1928. Вып. 3. 65−86.

104 (Алексеев H.H.) Евразийство и коммунизм. Б.м. Б.д.- Он же. На путях к будущей России. Советский строй и его политические возможности. Париж, 1927; Он же. Собственность и социализм: опыт обоснования социально-экономической программы евразийства. Париж, 1928; Он же. Религия, право и нравственность. Париж, 1930; Он же. Теория государства. Теоретическое государствоведение. Государственное устройство. Государственный идеал. Париж, 1931. lto Степанов И. В. Белые, красные и евразийство. Брюссель, 1927.

106 (Зайцов A.A.) Комплектование Красной Армии. Париж, 1926.

107 Вернадский Г. В. Начертание русской истории. Париж, 1927.

108 Евразийский временник. София, 1921. Кн. 1. Исход к Востоку. Предчувствия и свершенияБерлинМосква, 1922. Кн. 2. На путях. Утверждение евразийцевБерлин, 1923. Кн. 3- Берлин, 1925. Кн. 4- Париж, 1927. Кн. 5- Прага, 1929. Кн. 6. Евразийский сборникБерлин, 1931. Кн. 7.

Евразийская хроника"109, «Версты"110), отдельных брошюр и книг. К данной группе относятся программные тексты, имевшие коллективное авторство111, полемические материалы, публиковавшиеся критиками.

112 113 евразийства, издания советской печати 1920;х гг. Значительная часть упомянутых публикаций была переиздана в последние годы114.

Современная публицистика, относящаяся к евразийскому вопросу, имеет многосторонний характер. Операции «Трест» посвящено документально-художественное произведение J1.B. Никулина «Мертвая зыбь"113. Роман вплоть до настоящего времени является одним из главных источников по истории соответствующей агентурной разработки.

Неоднократно отмечалось, что книга содержит зачастую недостоверные и сомнительные сведения, нуждающиеся в проверке. Однако произведение имеет определенную ценность, так как его автор работал с архивными агентурными материалами ОГПУ и лично встречался со многими участниками «Треста», в том числе — A.A. Ланговым. Сюжеты книг писателя Т. К. Гладкова, подготовившего ряд биографических очерков о сотруднике ОГПУ А. Х. Артузове (Фраучи)116, во многом связаны с концепциями Л. В. Никулина. При написании данной диссертации приняты во внимание факты из истории советских органов государственной.

Тридцатые годы. Утверждение евразийцев.

109 Евразийская хроника / Под ред. П. Н. Савицкого. Париж, 1926. Вып. 5−6- 1927. Вып. 7−9- 1928. Вып. 10- Берлин, 1935. Вып. 11.

110 Версты / Непериодич. изд-е под ред. Д.П. Святополк-Мирского, П. П. Сувчинского, С Я. Эфрона, при ближ. участ. А. Ремизова, М. Цветаевой и JL Шестова. Париж, 1926. Вып. 1- 1927. Вып. 2- 1928. Вып. 3.

111 Евразийство (опыт систематического изложения). Б. м., 1926; Евразийство: Формулировка 1927 года. Прага, 1927.

112 Воронский А. К. Версты полосатые // Прожектор. 1926. № 18. С. 18−19- Лежнев А. (Горелик А.З.) «Версты» // Красная новь. 1926. № 12. С. 259−260- Mirsky D.S. Histoire d’une emancipation // La Nouvelle Revue francaise. 1931. № 216. P. 384−397.

113 Кичкасов И. Белогвардейский террор против СССР. По материалам процесса пяти монархистов-террористов. М., 1928.

114 Алексеев H.H. Русский народ и государство. М, 1998; Мир России — Евразия. Антология. М., 1995; Петр Сувчинский и его время. M., 1999; Россия между Европой и Азией: Евразийский соблазн. Антология. M., 1993; Русский узел евразийства. Восток в русской мысли. Сборник трудов евразийцев. М., 1997; Савицкий П. Н. Континент Евразия. М., 1997; Трубецкой Н. С. История. Культура. Язык. М., 1995; Эфрон С. Я. Записки добровольца. М., 1998.

115 Никулин J1.B. Мертвая зыбь. М., 1979.

116 Гладков Т. К. Зайцев Н.Г. И я ему не могу не верить. М., 1987; Гладков Т. К. Награда за верность — казнь. М., 2000. безопасности, которые приводит Т. К. Гладков (к сожалению, без ссылок на источники).

Публицистами русской эмиграции сформулирована альтернативная версия истории операции «Трест», изложенная одним из основателей Народно-Трудового Союза эмигрантом Б. В. Прянишниковым в книге.

Незримая паутина". Точки зрения, противоположной официальной позиции советских писателей, придерживается и автор ряда материалов о деятельности ОГПУ-НКВД в Западной Европе французский публицист А. Бросса. Несмотря на журналистский характер текстов данного автора, цитируемые источники представляют научный интерес. Это во многом вызвано тем, что в распоряжение А. Бросса попал личный архив бывшего.

118 евразийца, впоследствии агента ОГПУ К. Б. Родзевича.

Политическая деятельность евразийской организации нашла отражение в периодической печати русского зарубежья («Последние новости», «Возрождение», «Сегодня») и в меньшей степени — советских газетных изданиях. В 1928;29 гг. члены движения выпускали периодический печатный орган — еженедельник «Евразия», борьба с просоветским уклоном которого послужила основным поводом для начала кламарского раскола. Помимо номеров данного средства массовой информации диссертантом привлечена подборка газеты «Правда» за март-октябрь 1927 г. Публиковавшиеся сведения, связанные с разоблачением организации «Трест», позволяют установить личность одного из зарубежных евразийских эмиссаров, расстрелянных по приговору Коллегии ОГПУ в 1927 г.

Отдельный источник образуют интервью. К числу последних следует отнести запись беседы автора с ветераном органов ГПУ-ОГПУ-НКВД Б.И. Гудзем119, состоявшейся в Москве в 2001 г.

При написании работы использовались такие источники.

117 Прянишников Б. В. Незримая паутина. Нью-Йорк, 1979.

118 Бросса А. Групповой портрет с дамой (глава из книги «Агенты Москвы») // Иностранная литература. 1989. № 12. С. 226−247.

119 Панченко М. Ю. Интервью с Б. И. Гудзем. Москва. 17.02.2001 г. // Личный архив автора. информации, как справочные, энциклопедические издания и путеводители120.

Основоположником обобщения евразийской библиографии следует признать П. Н. Савицкого, подготовившего в 1926 г. первый из известных.

121 обзоров по данному вопросу. Тем же автором в 1931 г. опубликован.

122 путеводитель по евразийской публицистике. В послевоенный период систематизация проведена Г. П. Струве в одном из разделов монографии.

Русская литература в изгнании". Аналогичные материалы включены в антологии «Россия между Европой и Азией: Евразийский соблазн», «Мир России — Евразия» и «Русский узел евразийства"124, изданные в 1990;е гг. Список работ Н. С. Трубецкого на евразийские темы представлен авторами.

125 сборника «Евразия — исторические взгляды русских эмигрантов» Коллективом составителей под руководством A.B. Антощенко на высоком уровне выполнен библиографический указатель «О Евразии и евразийцах"126.

Таким образом, при подготовке работы нами изучен широкий круг научной литературы и источников. В связи с отсутствием монографических работ, посвященных политической истории евразийской организации 1920;х гг., и недостаточной разработкой темы в научных статьях при написании диссертационного исследования использованы, в.

120 Волков C.B. Офицеры российской гвардии: Опыт мартиролога. М., 2002; Государственная власть СССР. Высшие органы власти и управления и их руководители 1923;1991 гг. Историко-биографический справочник / Составитель В. И. Ивкин (далее — государственная власть СССР). М., 1999; Петров Н. В. Скоркин К.В. Кто руководил НКВД, 1934;1941: Справочник. М., 1999.

121 Савицкий П. Н. О евразийской литературе // Славянская книга. 1926. Май-июнь. № 4−5. С. 202−206.

122 Лубенский С. (Савицкий П.Н.) Евразийская библиография 1921;1931 гг.: Путеводитель по евразийской литературе //Тридцатые годы. Париж, 1931. С. 285−317.

123 Струве Г. П. Русская литература в изгнании: Опыт исторического обзора зарубежной литературы. 2-е изд., испр. и доп. Париж, 1984. С. 40−49.

124 Библиография // Россия междуЕвропой и Азией: Евразийский соблазн. М., 1994. С. 364−368- Библиография // Мир России — Евразия. М., 1995. С. 391−398- Библиография евразийства // Русский узел евразийства: Восток в русской мысли. Сб. трудов евразийцев. М., 1997. С. 484 512.

123 Список печатных работ Н. С. Трубецкого на евразийские темы // Евразия: Исторические взгляды русских эмигрантов. М., 1992. С. 176−177.

126 О Евразии и евразийцах (1920;1940 гг.) / Библиографический указатель: вступительная статья A.B. АнтощенкоСост.: Н. Г. Евсеева, A.B. Антощенко, P.M. Беляева, Н. В. Егорова, М. Ф. Тикунова, A.A. Кожанов. Петрозаводск, 1997.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Таким образом, можно утверждать, что евразийское движение к 1926 г. являлось политической организацией, действовавшей в эмиграции.

Тактическими целями данного объединения признавались: распространение влияния в русском зарубежье, создание постоянного представительства и пропаганда евразийской идеологии в Россиипрограмма-максимум предусматривала захват власти в СССР.

В своей практической деятельности евразийцы руководствовались официальными программными документами, предпринимались попытки введения в действие партийного устава. Организационная структура евразийского движения включала центральные руководящие органы, издательский аппарат (Евразийское книгоиздательство) и местные группы.

Нами установлено, что в 1924;28 гг. высшими властными органами движения последовательно провозглашались Совет Пяти, Совет Семи, Совет Евразийства, Евразийское Политбюро. Несмотря на неоднократные реорганизации названных структур их кадровый состав практически не менялся. Бессменными членами руководящих органов являлись: Н. С. Трубецкой (верховный лидер движения), П. Н. Савицкий, П. П. Сувчинский, П. С. Арапов и П.Н. Малевский-Малевич.

Первые трое из указанных лиц, считавшиеся основателям евразийства, образовывали так называемую «Тройку», в чьей исключительной компетенции находились редакционные вопросы. П. П. Сувчинский в дальнейшем управлял Евразийским книгоиздательством, зарегистрированным в качестве юридического лица. Бывшие гвардейские офицеры П. С. Арапов и П.Н. Малевский-Малевич отвечали за решение конспиративных, вербовочных и финансовых задач. Денежные средства, поступавшие в кассу евразийского движения из зарубежного источника, контролировались П.Н. Малевским-Малевичем. В ходе исследования выявлены источник и сумма отчислений, составившая в общей сложности около 15 000 британских фунтов стерлингов. За счет указанных фондов евразийская организация располагала постоянной финансовой базой для ведения конспиративно-политической деятельности как в эмиграции, так и в СССР.

В Европе нами зафиксировано учреждение девяти евразийских местных групп и представительств. К началу 1926 г. подобные структуры существовали в Праге, Париже, Брюсселе, Лондоне, Белграде, Софии, Варшаве и Афинах. Проводилась подготовка к созданию полноценного филиала в США, отдельные сторонники движения действовали в Южной Америке, велась переписка с корреспондентами на Дальнем Востоке. Наиболее многочисленной и активной являлась региональная группа в Чехословакии, возглавляемая П. Н. Савицким и насчитывавшая несколько десятков человек. Прочие объединения фактически находились в статусе кружков или конспиративных ячеек.

Евразийские лидеры поддерживали контакты с широким кругом организаций и деятелей, представлявших советские, эмигрантские, иностранные государственные и политические структуры. В частности, нами выявлено, что при визите в Северную Америку евразийский эмиссар провел ряд консультаций с будущим президентом США Г. К. Гувером, установив связь с руководством Государственного департамента. Как следует из содержания диссертации, среди внешних сил наибольшее влияние на политику евразийского движения оказывали органы государственной безопасности СССР и организация генерала А. П. Кутепова.

Сотрудничество с указанными структурами проводилось евразийскими руководителями в рамках работы по формированию филиала в России. Основными партнерами евразийцев на советской территории стали деятели Монархического Объединения Центральной России (МОЦР-«Трест»), подконтрольного Контрразведывательному отделу ОГПУ. По приглашению данной организации Россию нелегально посещали члены центральных руководящих органов движения, в СССР постоянно находился прибывший из Европы евразийский резидент Г. Н. Мукалов. В качестве главы советских евразийцев фигурировал работник Разведывательного управления РККА, осведомитель ОГПУ A.A. Ланговой. Поддерживались контакты с задействованными в агентурной разработке «Трест» членами высшего командного состава Красной армии, ранее служившими в частях императорской гвардии.

По итогам проведенного исследования подтверждено, что органам государственной безопасности СССР не удалось поставить под свой контроль политику зарубежного евразийского объединения. Вместе с тем, установлено, что наряду с группами сотрудников ОГПУ, выдававших себя за контрреволюционеров, в Ленинграде существовали небольшие подпольные объединения советских граждан, изучавших евразийские идеи и не имевших представления о провокационной природе «Треста».

Действуя от имени великого князя Николая Николаевича и координируя с МОЦР выполнение программ в России, А. П. Кутепов намеревался курировать аналогичную работу, осуществлявшуюся другими организациями. При евразийском руководстве был создан конспиративный аппарат, включавший помощника А. П. Кутепова — гвардейского офицера A.A. Зайцова. Степень его влияния на действия лидеров евразийства значительно превышала возможности, которыми располагала советская контрразведывательная служба.

В подобных исходных условиях разворачивались события в исследуемый нами период истории движения. Автор считает возможным предложить хронологическую периодизацию, разделив изучаемый исторический процесс на два этапа: 1) январь 1926 г. — декабрь 1927 г.- 2) январь 1928 г. — январь 1929 г.

Первый этап характеризуется ростом влияния А. П. Кутепова на политику евразийского движения и завершением оформления организационной структуры. Используя личные и деловые связи с другими евразийцами, ранее служившими в гвардейских частях, A.A. Зайцов пытался поставить под свой контроль не только конспиративный аппарат движения, но и его редакционно-идеологическую деятельность. Первоначально полковнику удалось обеспечить свое включение в центральные руководящие органы евразийского объединения. Однако после периода острой внутренней борьбы в марте 1927 г. члены редакционной «Тройки» исключили A.A. Зайцова из организации, ликвидировав тем самым влияние А. П. Кутепова. Тогда же была завершена реорганизация системы управления и сформировано Евразийское Политбюро, как основной центральный руководящий орган движения.

Важнейшим для политической истории евразийства событием стало разоблачение операции «Трест», произошедшее в апреле 1927 г. Сочувствовавшие евразийским идеям участники подпольных советских групп были арестованы и вскоре осуждены.

Однако, на основании выявленных источников необходимо сделать вывод, что конспиративные контакты евразийцев с сотрудниками «Треста» были вскоре восстановлены, причем связь руководителей движения с A.A. Ланговым продолжалась вплоть до 1930 г. Упомянутый факт позволяет опровергнуть общепринятое мнение, согласно которому все линии агентурной разработки «Трест» были ликвидированы при разоблачении данной структуры. На сегодняшний день не известны документальные подтверждения того, что связи с евразийцами были официально санкционированы ОГПУ или Разведывательным управлением РККА. Вопрос о политических, оперативных или личных мотивах советских организаторов данных действий требует специального научного исследования.

Провал операции «Трест» поставил под сомнение реальность внутрироссийской конспиративной деятельности и продемонстрировал невозможность масштабного политического кризиса в СССР в ближайший период. Осознание последнего обстоятельства содействовало обострению противоречий в Евразийском Политбюро, члены которого не придерживались единых идеологических воззрений и различным образом определяли направление дальнейшего развития движения. Следует подчеркнуть, что помимо теоретических расхождений имела место борьба за контроль над организацией и подотчетными ей финансовыми ресурсами.

Следствием перечисленных факторов стало формирование кламарской просоветской фракции на базе созданной в Париже евразийской группы. Нами доказано, что указанное объединение, действовавшее под руководством П. П. Сувчинского, располагало особой организационной структурой и идейно-политической платформой, подразумевавшей компромисс с марксизмом. Фракцией поддерживались неформальные связи с советскими официальными и неофициальными лицами (Г.Л. Пятаковым, A.M. Горьким), предпринимались попытки навязать собственную программу действий лидерам и группам, придерживавшимся более консервативных настроений.

Основным содержанием второго исторического этапа стало неуклонное обострение противоречий между кламарскими евразийцами и ортодоксальной фракцией, возглавляемой П. Н. Савицким. Новым фактором, свойственным рассматриваемому этапу политической истории евразийства, возможно признать консолидацию региональных филиалов движения вокруг двух указанных центров. Практические условия для активизации данного процесса образовались по причине существенных политических, культурных и бытовых различий, присущих коллективам. В частности, левые евразийцы скептически оценивали интеллектуально-творческий потенциал пражской организации. Их оппонентов, в свою очередь, раздражало наличие в кламарском объединении представителей национальных меньшинств, ранее причастных к большевистской России.

До известного момента описываемое соперничество не играло роли, так как первоначально практическим инструментом реализации разногласий стало аппаратное противостояние в центральных руководящих органах движения. В дальнейшем фракционная борьба велась в рамках редакционной коллегии, созванной для издания еженедельной евразийской газеты. Состав членов данной структуры, включавшей представителей конкурирующих объединений, неоднократно менялся, причем кадровые назначения осуществлялись по политическим соображениям.

К моменту издания газеты «Евразия» представители кламарской фракции сформировали большинство в центральных руководящих и редакционных органах. Аппаратные методы борьбы в такой ситуации не могли обеспечить практического результата, так как формальный лидер движения Н. С. Трубецкой, осуждая просоветские настроения, воздержался от солидарного выступления с противниками кламарской фракции. Подобное положение дало возможность сторонникам компромисса с марксизмом определять политику движения, что послужило поводом для вмешательства консервативно настроенных представителей местных групп. Прямое участие во внутреннем конфликте значительного количества активистов завершило процесс расширения фракционной борьбы и создало условия, позволившие осуществить раскол движения.

На заключительной стадии исследуемого исторического этапа скорейшему оформлению раскола некоторое время препятствовало наличие объединенной денежной кассы. По указанной причине сторонники П. Н. Савицкого неоднократно подчеркивали готовность к примирению с функционерами, контролировавшими евразийский бюджет и поддерживавшими просоветскую фракцию.

Можно утверждать, что кламарский раскол евразийского движения не был спланирован и организован внешними силами. Обвинения эмигрантской прессы, выдвинутые в адрес сторонников кламарской фракции, чьи действия якобы были вызваны материальной заинтересованностью со стороны СССР, следует признать необоснованными. Активизацию фракционной борьбы, как неотъемлемого элемента деятельности политической структуры, целесообразно.

263 рассматривать в рамках трансформации евразийского движения из интеллектуально-идеологического кружка в политическую организацию. Аналогичным образом необходимо оценить формирование центральных органов управления и попытку введения в действие уставных документов.

Сущность кризиса евразийства заключалась, по нашему глубокому убеждению, в том, что в эмиграции того периода отсутствовали необходимые предпосылки для успешного развития политической организации, ставящей своей целью практическое воплощение евразийской идеологии. В плане идеологического радикализма члены движения (в большинстве своем, участники Гражданской войны) не уступали активистам современных им тоталитарных партийных объединений, действовавших в Европе. Однако масштабное революционное действие, способное объединить активистов и идеологов, оказалось не реальным вне пределов национальной территории, без возможности ведения пропаганды среди широких народных масс.