«Записка о внутреннем состоянии России весной 1880 г.» как опыт либеральной программы реформ

История отечественного либерализма знает сравнительно немного документов, которые в той или иной мере могут претендовать на звание доктринальных. Причем, если принять за рубеж в развитии российского либерализма начало ХХ века, то за весь предшествующий период либеральные проекты сколь-нибудь масштабного характера вообще можно пересчитать по пальцам. Тем большее значение для характеристики воззрений отечественных либеральных деятелей XIX века приобретает каждый из подобных документов. Проблема либерального законотворчества второй половины века нашла свое отражение в работах отечественных исследователей. Однако ряд материалов, формально не подпадающих под определение конституционного проекта, не нашел своего отражения в соответствующих работах. Немаловажное значение приобретает их изучение и в свете постановки вопроса о единстве той совокупности базовых ценностей либерализма, которую отечественные либералы хранили более полувека и попытались реализовать в ходе парламентского этапа своей политико-правовой деятельности. Или, если попытаться полемически заострить данную проблему, насколько прав был М.Е. Салтыков-Щедрин, давая картину либерального грехопадения в известной сказке «Либерал». Ответить на эти вопросы можно, на наш взгляд, используя всю совокупность имеющихся в нашем распоряжении материалов и не в последнюю очередь к ним можно отнести «Записку о внутреннем состоянии России весной 1880 года». либеральный законотворчество политический документ.

«Записка» была подготовлена в марте 1880 г. С. А. Муромцевым при активном участии В. Ю. Скалона и А. И. Чупрова; под ней впоследствии поставили подписи более двадцати представителей московской интеллигенции. Этот важный публицистический документ позволяет в концентрированном виде представить общественно-политические взгляды Муромцева, к тому времени уже вполне сформировавшиеся и неоднократно высказанные им в ряде статей публицистического характера, а также уровень политических притязаний той либеральной среды, которую он представлял.

Обстановка, сложившаяся в России в момент написания указанной работы, характеризовалась, с точки зрения ее авторов, прежде всего, усилившейся поляризацией общества, обострением политической ситуации в стране. С одной стороны, перешедшие к террористическим методам борьбы представители ультрарадикальных слоев надеялись с их помощью вызвать политический кризис и захватить власть. Они провели целую серию покушений, а Исполнительный комитет «Народной воли» в августе 1879 г. вынес смертный приговор Александру II. С другой стороны, правительство ответило на волну революционного террора учащением применения смертной казни, расширением и ужесточением репрессий Эти события поставили перед либерально настроенными общественными деятелями практически неразрешимую задачу определения своих политических симпатий. Последующая политическая история России показывала, что остаться на нейтральной политической позиции мало кому удается, не примкнувшие ни к одному из крайних политических течений подвергались опасности пострадать от действий как левых, так и правых. «Кто не хочет принадлежать ни к какой партии, тот должен отказаться от борьбы. Стоять вне партий может только человек, который не принимает участие в действии, а осуждает его со стороны как беспристрастный наблюдатель. Да и тот неизбежно становится на ту или иную сторону, если у него появляется сколь-нибудь последовательный взгляд на предмет», — так писал о проблемах, встающих перед центристскими элементами общества, Б. Н. Чичерин, описывая ту ситуацию, в которой оказался отечественный либерализм на очередном переломном моменте российской истории.

Событием, непосредственно инициировавшим появление «Записки о внутреннем состоянии России весной 1880 года» как ответа группы московских либеральных деятелей, стало обращение графа Лорис-Меликова к обществу со словами о том, что главная беда заключается не в нигилизме, а в незаслуженной травле всего общества, объявленного имеющим право на самобытное существование. Будучи в полной мере детьми своего времени, чьи отрочество и студенческая юность пришлись на время общественного подъема авторы «Записки» сделали шаг навстречу власть предержащим. Однако вскоре та же власть намекнула им о несвоевременности и излишней вольности их взглядов. Сделано это было как в личных беседах с высокопоставленными чиновниками, так и официальным запрещением печатать записку в апрельском 1881 г. номере «Вестника Европы». Она была опубликована за границей (в Берлине), а в России впервые увидела свет в сборнике работ Муромцева «Статьи и речи» только в 1910 г. Материалы «Записки» расходились в списках в московском обществе, но того эффекта, на который рассчитывали ее составители, она не дала.

Вопреки предложениям авторов «Записки», официальные круги взяли курс на дальнейшее свертывание прав и свобод, дарованных обществу реформами 60-х гг., и отнюдь не стремились стать на путь сотрудничества с либеральными кругами, которые видели главное направление развития страны в привлечении к проведению реформ передовой части общества.

Содержание документа говорит о том, что Муромцев и его коллеги имели сформировавшийся взгляд на современную им политическую ситуацию, что дало им возможность выступить с указанной Запиской, где говорилось, что основная причина кризиса видится в активизации действий экстремистов, сделавших ставку на террористические акты против представителей власти. Это обуславливалось, по их мнению, следующими причинами: отсутствием в России свободного развития общественной мысли и самодеятельности; невозможностью искоренить терроризм только репрессивными мерами; наличием в обществе многочисленных источников недовольства, не имеющих нормальных путей выхода. Под живыми силами общества, готовыми к сотрудничеству с либеральными деятелями правительства, Муромцев подразумевал известные ему либеральные круги, к которым он принадлежал сам и в которых видел реальные силы для законотворческой и административной работы по совершенствованию системы государственного управления. В пользу этого говорит дальнейший текст «Записки», где в качестве потребностей общества, готового сотрудничать с властью, перечислялся ряд либеральных требований. В этот перечень входили либерализация печати, легализация общественных собраний, внимание власти к их обращениям. Одной из причин отдаления власти и общества друг от друга, по мнению Муромцева, было невнимание правительства к либеральным кругам, что вело к принятию важных управленческих решений без проведения минимально необходимых исследований (прежде всего в области законодательства), в традиционном для России бюрократическом стиле законотворчества.

Подтверждение необходимости сотрудничества власти и общества он видел и в сходном восприятии роли царя как в образованном российском обществе, так и среди простого народа, одинаково негативно относящимся к чиновникам и сохраняющим верность Монарху, как носителю верховной власти. Во всевластии бюрократического аппарата авторы видели главный тормоз на пути преобразований. Важным для него является психологический момент, заключающийся в том, что «для людей нет ничего унизительнее и оскорбительнее, как чувствовать себя в обязательном подчинении лицам, которые за редким исключением не внушают к себе ни уважения, ни доверия, что делало усилия власти малоэффективными. Вывод из этого делался вполне определенный — «когда в обществе нет средств для спокойного и гласного заявления и обсуждения своих нужд, тогда активные слои общества бросаются в тайную и страстную деятельность, постепенно отвыкают от разумного способа действия».

Главным ориентиром своей программы антикризисных мер Муромцев назвал преобразования первой половины царствования императора Александра II. На этой основе он считал возможным сделать законными остальные требования либеральной части русского общества. К числу первоочередных мер, предлагаемых в «Записке», отнесены следующие: необходимость обеспечения, свойственного каждому образованному человеку, стремления к личной неприкосновенности, независимость суда, соблюдение законодательных норм при обысках, арестах, гласность и состязательность судопроизводства (прежде всего по политическим делам), повышение квалификации судейского корпуса и т. д. «При отсутствии всего вышеперечисленного, — подчеркивалось в „Записке“ , — ни один представитель образованного класса не может считать себя гарантированным от политических преследований и, следовательно, не может не испытывать постоянно унизительного и раздражающего чувства своего полного бесправия». Критиковалась и широко распространенная в те годы практика административной ссылки и высылки без суда и следствия.

Еще одним препятствием на пути развития российского общества было, по мнению Муромцева, отсутствие гласности в периодической печати, Это, с его точки зрения, вело к тому, что «правительство точно не знает врагов общественного порядка, которые без свободы слова останутся неизвестными и всему обществу, что не позволит использовать для борьбы с ними здоровые общественные силы.».

Отдельное внимание авторы «Записки», в той или иной мере причастные к российской системе образования, уделили тем реформам, которые проводились в этой области в то время. «Новая система классического образования, — как отмечалось в «Записке», не дававшая молодежи ни знаний, ни воспитания, также вела к тому, что молодежь теряла веру в нравственные идеалы и становилась почвой, благоприятной «для питания всякого нигилизма». Думается, что они во многом предвосхитили ту гибельную для общества тенденцию, когда в развитии образования видят не средство укрепления государственных институтов, а опасность для неких идеологических постулатов, защищаемых бюрократией в конкретный момент.

Из приведенного в рассматриваемом документе анализа общественно-политической ситуации в России его авторами делался вывод, что одна из их главных задач состоит в укреплении сотрудничества между образованной частью общества и властью. Последняя предупреждалась о том, что правительству, отказавшемуся от содействия общества, предстоит самостоятельно бороться со своими врагами. «Недовольство, проникающее все русское общество и обусловленное неправильным направлением всей внутренней политики, — говорилось в тексте „Записки“, — может быть устранено лишь мерами общими. Эти меры не в силах предпринять одно правительство. Для сего нужно содействие всего общества… настало время привлечь к деятельности все здоровые ее силы».

Кризисные явления в экономике страны, неудовлетворительное развитие ее производительных сил, разрастание бюрократического аппарата при сохранении старых методов государственного управления привели по мнению авторов «Записки», к тому, что «при таком усложнении жизни одна центральная администрация, если бы даже она обладала нечеловеческою мудростью и энергией, не в состоянии справиться со всеми бесчисленными задачами, которые, по отсутствию самодеятельности общественной, по необходимости падают на нее». Здесь Муромцев подходит к главному в содержании «Записки о внутреннем состоянии России весной 1880 года». Правительству Лориса-Меликова предлагались не частичные реформы в области народного образования или послабления в области печати, не обещания содействия образованного общества в борьбе с подрывными элементами. В качестве универсального средства решения всех ранее перечисленных проблем было предложено призвать к управлению представителей земства. «Вывести нашу страну из того заколдованного круга, в который она попала, не может ничто, кроме призыва в особое самостоятельное собрание представителей земства к участию в государственной жизни и деятельности», — писали авторы обращения к правительству. Но народное представительство не было для авторов «Записки» самоцелью, оно виделось им в тесной связи «с прочным обеспечением прав личности на свободу мысли, слова и убеждения».

В «Записке» не конкретизировалось, какой характер (законодательный или законосовещательный) народного представительства виделся авторам наиболее желательным. Однако, не смотря на это, можно говорить о том, что «Записка о внутреннем состоянии России весной 1880 года» есть, в своем роде квинтэссенция общественно-политических взглядов либералов той эпохи и прежде всего С. А. Муромцева. В ней нашли выражение свойственные ему глубочайшее уважение к закону как основе правильной государственной жизни, глубокая вера в силу интеллигенции, понимание роли печатного слова в воздействии на умонастроение общества. Обозначались и приемлемые для него пути борьбы за свои идеалы. Муромцев неоднократно отвергал радикальные методы борьбы, свойственные крайним партиям его времени.

Основные мысли Муромцева, выраженные в «Записке», как нам представляется, во многом близки взглядам Б. Н. Чичерина. Разделяя взгляды последнего на суть либерализма, Муромцев, в данном случае, близок к т.н. «охранительному либерализму», сущность которого, по мнению Чичерина, состоит в «примирении начала свободы с началом власти и закона». Сближает Муромцева с Чичериным и отрицание революционных методов борьбы за достижение общей цели либералов, введения представительного правления.

Призыв отечественного либерализма к власти с предложением о сотрудничестве в области обустройства общества остался, впрочем как и впоследствии, неуслышанным. Надежды на продолжение реформ, распространение их на политическую сферу с призывом к их осуществлению представителями общественности оказались нереализованными. Эпоха контрреформ самым серьезным образом сказалась и на личных судьбах авторов «Записки».

Обращаясь сегодня к этому памятнику либеральной мысли России мы вольно или невольно спрашиваем себя: А чем была эта «Записка» для подготовивших ее людей? Что это, отчаянный шаг лично смелого человека, встающего в полный рост из окопа и тем самым подающим пример другим, даже ценой личных потерь Или может быть это расчетливый шаг общественного деятеля, ощущающего за спиной реальную поддержку современников? А может быть это, следуя классификации М.Е. Салтыкова-Щедрина, одна из стадий падения русского либерализма и умеренность «Записки» мы должны трактовать как стадии «по возможности» или «в пределах». Думается, что ответ на эти вопросы лежит в будущих судьбах авторов рассмотренного нами документа. Пройдя десятилетия испытаний, выдержав неоднократные репрессии со стороны правящих кругов, Муромцев не изменил своих принципов политической деятельности, которые были для него не средством политической борьбы, а неотъемлемой частью личности. Он был искренен и честен (что не очень способствует успеху на политическом поприще) и тогда, когда выступил с «Запиской», и когда вместе с соратниками в учебной комнате своих дочерей писал проект русской Конституции, вкладывая в чеканные юридические формулы те же мысли, которые были изложены им еще до их рождения, когда подписывая Выборгское воззвание, искренне верил, что должен сделать этот шаг, оберегая страну от нового кровопролития.

Думается, что выбор в качестве критерия — деление политических и общественных деятелей на прогрессивных и непрогрессивных, — в зависимости от степени радикализма предлагаемых ими методов преобразования общественной действительности, показал свою несостоятельность не только применительно к политическим реалиям современности, но и отечественной истории. Представители консервативного либерального крыла, к которому тяготели авторы «Записки», составили золотой фонд отечественного либерализма, и к оценке результатов их деятельности в тот или иной период следует подходить с позиций комплексного анализа, учитывая не только некий политический детерминизм, довлеющий над человеком в силу его (или нашей?) самоидентификации с определенным общественно-политическим движением, но и личностную группу факторов, которая во многом была определяющей для поколения русских либералов в чьей системе ценностей слова — совесть и честь — не стояли после понятий «целесообразность» и «политическая эффективность». Именно с этих позиций, на наш взгляд, и следует подходить к такому источнику по истории отечественного либерализма, каким является «Записка о внутреннем состоянии России весной 1880 года».

• 1. Петров Ф. А. Земско-либеральные проекты переустройства государственных учреждений в России в конце 70-х — начале 80-х годов XIX века // Отечественная история. 1993. № 4; Шелохаев В. В. Либеральная модель переустройства России. М., 1996.
• 2. В первые дни министерства гр. М.Т.Лорис-Меликова. Записки о политическом состоянии России весною 1880 года. Берлин, 1881.
• 3. В начале 1880 года // Юридический вестник. 1880. № 1, 3−4.; В конце 1880 года // Юридический вестник. 1880. № 10, 12; Студенческие союзы и собрания // Порядок. 1881. № 48.
• 4. Муромцев С. А. Статьи и речи. Вып. 5. М., 1910. С.11; Милюков П. Н. С. А. Муромцев // Сергей Андреевич Муромцев. М., 1911. С. 31.
• 5. Милюков П. Н. Указ соч. С. 31.
• 6. Муромцев С. А. Статьи и речи. Вып. 5. М., 1910. С. 13.

ф.